Города на воде

Глава I. Мужчина мечты.

Матуна - африканская принцесса, несостоявшаяся наложница короля Согана и действующая сотрудница Департамента собственной безопасности Межпланетного Комитета – нагрянула к своей подруге Алле Нортон в её единственный выходной. Зотов даже зубами заскрежетал, но воспитание не позволило ему выгнать нахалку из дому.
- Андрей, прости, мне срочно нужно видеть Аллу.
- Подожди, дай ей хоть одеться, мы же только встали. Пройди пока в мой кабинет.
- Хорошо.

Встревоженная Алла наспех натянула домашний брючный костюм, который ей, с некоторых пор, поджимал в области талии, и отправилась в кабинет мужа, где её в нетерпении ждала подруга. Через час одухотворённая Матуна выпорхнула из кабинета Зотова и отправилась домой, а озадаченная Нортон присоединилась к мужу, пившему утренний чай.
- Что там у вас за секреты? – поинтересовался тот с показным безразличием.
- Даже не знаю, стоит ли тебе рассказывать?
- Ну, конечно, муж же должен узнавать тайны жены в последнюю очередь, - несколько обиженно констатировал Зотов.
- Да это не мои секреты. Про меня ты знаешь абсолютно всё. И, вообще, Андрюша, мне иногда начинает казаться, что ты и мысли мои способен прочесть. Но в данном случае дело не во мне, а в бедной влюблённой дурочке.
- Дай догадаюсь. Этот счастливец – кто-то из наших новых спецов? Наверняка, Тим Конев. От него все мои дамочки просто без ума.
- Ну, причём тут твои спецы? Дело в Поле.
- Опять Мазурин? Слушай, когда же он уже состарится и покривеет, сгорбится и начнёт пришепётывать вставной челюстью?
- Зотов, тебе бы книжки писать. Что за стиль! Но, почему ты желаешь все эти прелести моему сводному брату?
- А, может, я ему завидую? Одна Жанин Копе, племянница Лилибет Догмарской, чего стоит. И была-то красоткой, а как сейчас расцвела.
- В чужом саду.
- Это как понимать?
- Да, так. Поль проникся к ней сочувствием из-за её нелёгкой судьбы и из-за того, что она его идеальным мужчиной объявила. А потом понял, что девица не так уж и безупречна: ленива, глуповата и алчна. Поэтому, как только ей подвернулся некий перспективный господин, Жанин поставила Полю ультиматум: или мой брат на ней женится, или девушка уходит к другому.
- Представляю, какое лицо было у Поля, когда она ему это предлагала.
- Я тоже представляю – брезгливое и злое. Где ультиматум, а где мой брат! Ему же нельзя ставить никаких условий. Потерять свободу для него равносильно смерти.
- И девица отправилась восвояси?
- Да, но было и продолжение. Влюблённый кавалер оказался неглупым человеком и быстро отправил красотку с вещами на выход. Та прибежала к Полю, рыдала, била на жалось - и ему, и Калисте.
- Нашла кого жалобить?
- Это точно. В итоге, оставшись ни с чем, дамочка уехала к своим родителям.
- Печальный конец, но вполне закономерный для подобного рода охотниц за богатыми мужиками.
- Ну, не все так печально заканчивают. Ариэль, например, выходит замуж за одного из советников Президента?
- Это тебе Иван Степанович сказал?
- Да.
- Постой, но там же нет ни одного дядьки-советника моложе шестидесяти лет. А Ариэль совсем ещё соплюха.
- Не такая уж и соплюха. Ей скоро двадцать семь стукнет.
- Ну, да, всего-то в два раза моложе мужа.
- Это не имеет значения. Они там ещё все бравые ребята. А уж про их кошельки я помолчу.
- Ай да, Ариэль. Кларина школа, браво! Хорошо, хоть, Ложкин вовремя от неё слинял, и на Туровой женился. Сейчас, вон, уже бебика ждут, как и мы.
- Да, ты что? А почему я ничего не знаю?
- Ну, наверное, потому, что Гарик не твой друг, а мой.
- Как и Турова?
- Да, и я горжусь такой дружбой. Ольга меня ни разу не подставила.
- Ну, да. Честь ей и хвала. Погоди-ка… Слушай, мне тут одна мыслишка пришла в голову: это же так здорово, что они не мои, а твои друзья.
- Не понял, что здесь хорошего?
- Милый, у меня родилась потрясающая идея. Обещаешь мне помочь с её осуществлением?
- Не знаю.
- Обещай. А то не расскажу про Матуну.
- Ну, хорошо, обещаю. Ну, так что там у Матуны с Полем?
- В том то и дело, что ровным счётом ничего. Она, оказывается, влюблена в него ещё с Эриды. Но, он же тогда с Паулой крутил, потом с сёстрами Куирджи.
- И, это ещё ты говоришь про его более-менее серьёзные увлечения.
- Ну, извини, всех его «подружек на одну ночь» я не знаю.
- Да, и он сам, наверняка, о них уже подзабывать стал, в силу возраста.
- Зотов, прекрати. Ему ещё и тридцати пяти нет.
- Скоро уже будет. Ладно, не обижайся. Просто, он у вас ну очень легкомысленный товарищ. На мой субъективный взгляд – это не мужское поведение.
- Интересно, откуда ему знать, что мужское, а что нет, если его одна мать воспитывала? А ты Калисту знаешь, у неё свои понятия о морали.
- Яблонька от вишенки…
- И вовсе нет. Никто, кроме меня и Мелиссы его не понимает. Вот, что видят окружающие? Красивый фасад и лёгкий характер. А он совсем другой.
- Не горячись, дорогая, я же на тебя не нападаю.
- На меня – нет, а на моего брата – да. Так вот, он гораздо умнее и тоньше всех нас вместе взятых. Мать свою он боготворил, хотя видел все её недостатки. И эта одна из причин, по которой он до сих пор не женат. А ещё потому, что не нашлась та единственная, которой он подарит всю свою нерастраченную любовь. Да, он просто вынужден распыляться, потому что ни одна из его многочисленных дам не тянет на его идеал. Все они только требуют от него, и ничего не дают в ответ. Поэтому он так быстро и остывает.
- Может, он просто не тех выбирает? Или это, вообще, признак неврастении, проистекающий от неуверенности в себе?
- Да какая разница, почему это происходит?
- Ну, не скажи. Если это клинический случай, его надо лечить.
- Тебя самого надо лечить.
- Спасибо на добром слове!
- Да, на здоровье. Из упрямства или из ревности ты ставишь диагноз приличному человеку.
- Быть того не может?
- Представь себе. Знаешь ли ты, например, что после смерти Николетты у брата не было близости ни с одной женщиной?
- Брось, никогда не поверю, чтобы Поль...
- А вот представь себе. Ты смеёшься, что я с ним нянчусь. А к кому ему ещё идти после недавней смерти матери? Да на него просто сыпятся напасти: сначала Николетта, потом Калиста.
- Слушай, я не против вашей дружбы. Но не странно ли, что у мужика в его возрасте нет друзей его пола?
- То есть, ты полагаешь, что Демид и Земулов, твои самые лучшие друзья, которых ты не видел уже года два и которые погрязли в своих семейных делах, лучше, чем я?
- Ну, ты и развернула. Наглядный пример женской логики. Мы можем с ними ещё лет десять не видеться. Но, как только кому-нибудь из нас потребуется помощь, другие тут же «нарисуются».
- Для чего? Чтобы поскулить вместе с тобой? Да ни единой копеечки, если потребуется, ни один из них тебе не подаст.
- Понятное дело. У Кирюхи уже двое детишек, а у Демида – скаредная и склочная Кларочка. Но, это ни о чём не говорит. Тем более, что у меня Ложкин под боком.
- Ах, мы Гаричка, наконец, вспомнили. Ну, этот, понятное дело, никуда не денется, ведь они же с Туровой – твои подчинённые.
- Так, хорош. Пора заканчивать этот базарный разговор.
- Что не нравится? А как я должна реагировать, когда моего брата оскорбляют?
- Брось, я просто над тобой подтрунивал. Ты же его на шею себе посадила, да под своё крылышко приняла после его несчастий, будто у других всё в жизни легко и просто.
- Зотов, если ты не замолчишь…
- Всё, уже замолчал. Рассказывай, что там у Матуны.
- Ладно. Но, если ты посмеешь меня хоть раз перебить…
- А кто тебе сказал, что я вообще умею разговаривать?
- То-то.. Ну, вот, дело в том, что  Матуна любит Поля, но боится его напугать каким-нибудь непродуманным действием. Поэтому делает всё наоборот: старается не бывать там, где бывает он, избегает разговоров с ним и о нём, ну, и тому подобное. И, надо тебе сказать, своего она добилась: брат её считает дикой и экзальтированной особой, хотя отмечает такие её достоинства, как  лицо и фигура. После его расставания с Жанин, с которой, замечу, у них были лишь платонические отношения, у Матуны затеплилась надежда. Но, не тут-то было: братец решился на переезд.
- Далеко собрался?
- Не поверишь, вдохновился идеей городов на воде и захотел присоединиться к одной из их коммун.
- Но это же утопия. И, постой, у него же, помнится, что-то вроде морской болезни отмечалось?
- А я тебе про что говорю?
- И Матуна решила последовать за ним?
- Она пришла просить моего совета.
- И что ты ей сказала?
- Я ей порекомендовала пойти на краткосрочные курсы океанографии, который мой Департамент проводит, в рамках специальной недели моря. Их будет вести руководитель и вдохновитель водной жизни Гилберт Слонимский. Поля, я, кстати, на них уже записала.
- Как интересно. А ты знаешь, что у меня на твоего океанографа пара доносов имеется? Якобы, он у себя на понтонах секту завёл. По слухам, там творится что-то непотребное и люди пропадают с концами.
- И ты сейчас, по ходу, придумал использовать в своих целях влюблённую дурочку и  моего брата, решившего стать отшельником?
- А почему бы и нет? Не забывай, что твоя дурочка, как ты её называешь, работает в моём Департаменте. А, может, это её судьба: и задание выполнит, и, глядишь, личную жизнь устроит?
- Зотов, из-за твоего прагматизма мне иногда хочется тебя прибить.
- И в этот момент ты, вовремя, вспоминаешь, что я романтик и тебя люблю?
- Угадал. Но не перегибай палку, хорошо?
- О’кей. А ты не беспокойся. С твоей Матуной поедет ещё один наш  сотрудник, из новеньких.
- Этот твой Аполлон Конев?
- Не Аполлон, а Тим. Очень компанейский парень и, по-моему, неравнодушен к Матуне.
- Прекрасный треугольник выстраивается.
- Ну и что? Это же для пользы дела.
- Ох, у меня от твоих идей уже, кажется, схватки начинаются.
- Не придумывай. Тебе ещё три месяца ходить.
- Поскорее бы они уже прошли, так хочется своё чадо увидеть.
- Только, пожалуйста, любимая, не ходи в свою бывшую лабораторию. А то, вон, Фреда на мутантов насмотрелась, так у её дочки-лапочки на ушках волосики стали расти.
- Это просто атавизм. Такое бывает. Поросли и отпали. Зверушки здесь не причём. А вот у некоторых людей, которые и в глаза монстров не видели, язык что-то очень длинный вырос.
- Это я не видел монстров? А Верховная Жрица Самина?
- Ну, причём здесь она? Осьминоги и на Земле встречаются. Всё, сеанс связи закончен, мне на прогулку пора.
- Только в моём сопровождении.
- Ну, тогда собирайся побыстрее, а то малявка уже от нетерпения меня изнутри колотит. По дороге я тебя со своей идеей ознакомлю.
- Бегу одеваться.

***
Конев с тоской взирал на лектора. Приспичило же Зотову дать ему такое нудное поручение. Только-только у Тима завертелось с одной крошкой из отдела планирования полётов, как его отправляют на какие-то водные глади. Нет, Матуна, конечно очень даже ничего, но этот вариант, похоже, совсем глухой.
Молодой оперативник Департамента собственной безопасности уже давно ощутил свою силу и то влияние, которое он оказывает на слабый пол. Но, в отличие, например, от Поля, Конев не заморачивался поиском идеала, а хватал всё, что шло в руки. Благодаря своим мужским качествам, он, кстати, и попал в Межпланетный Комитет. Бывший фитнес-инструктор и не думал о такой блистательной карьере, пока в спортивном зале не подошёл к одной скучающей даме, старше его лет на пятнадцать, зашедшей в зал на пару с подругой. Через три года отношений, возрастная любовница Конева пресытилась «своим мальчиком» и передала его, по эстафете, кадровичке из Межпланетного Комитета, которая и протолкнула Тима в Зотовский департамент. Здесь спортсмен, на удивление быстро прижился и даже занял определённую нишу, доселе пустовавшую. Зотов, не обольщаясь относительно интеллекта нового работника, привлекал его для таких дел, где требовалось поработать с женским полом. И Конев ни разу не подвёл руководство.

Гилберт Слонимский - идейный вдохновитель заселения городов на воде  - в свою очередь с тоской взирал на слушателей курса.
- Да, - думал он про себя, - всё меньше становится рабочего материала. Ну, ладно, у этого парня (про Конева) хоть фигура нормальная. А этот-то зачем притащился – громогласный, невоспитанный, не ухоженный?
И, словно, в унисон с его мыслями, здоровяк, почти не скрываясь, стал рассказывать на ухо Полю какой-то сальный анекдот. При этом громила дёргал собеседника за рукав и смеялся.
- Мистер Прижемник, Вам совсем неинтересно то, о чём я рассказываю?
- Извиняюсь, мистер Слонимский. Если честно, то не очень. Я ведь старый моряк и поболее Вашего про рыбок и водоросли знаю.
- Так зачем Вы сюда пришли?
- Услыхал, что Вы после лекции будете желающих в свою общину записывать. А я жуть как по качке соскучился. Крик чаек и всё такое.
- Мистер Прижемник, вынужден Вас огорчить. Качки у нас почти не бывает. Понтоны закреплены жёстко, по особой системе. А штормов мы старательно избегаем, следим за прогнозом и швартуемся к берегу в случае опасности. С чайками Вам тоже не повезло. У нас, как и в космосе – купольная система. И, вдобавок к сказанному: в нашу общину набирают людей определённого возраста и склада характера. Вы нам, к сожалению, не подходите.
- Что за дискриминация?
- Не кричите. Я говорю только про свою общину. Но есть и другие города на воде. Можете попробовать записаться туда.
- Уж это обязательно. Ну, ладно, друг, - Прижемник хлопнул Поля по плечу, - увидимся, коли доведётся. Бывай.

***
- Мисс Торик, Вы творите недопустимые вещи, - грозно выговаривал, в перерыве, Слонимский своей и без того затюканной секретарше – рыжеволосой, конопатой девице неопределённого возраста.
- А я что могла сделать, этот детина просто оттолкнул меня и вошёл в зал.
- Почему же Вы не вызвали охрану?
- Но, тогда бы Вы обвинили меня в том, что прервали Вашу лекцию.
- Так, Энрика, я выношу Вам последнее предупреждение. Если не возьмётесь за ум, можете смело оправляться туда, где я Вас подобрал.
Слонимский хотел было ещё что-то добавить, но тут, на счастье секретарши, в дверях появилась Матуна, которая перепутала время начала занятий и прибежала только ко второй части лекции.
- Боже, какое совершенное создание, - прошептал чуть слышно океанограф. А вслух поспешил сказать: - Вы к нам, мисс? Не волнуйтесь, я не сказал ещё ничего важного, так что Вы, ровным счетом, ничего не пропустили. Пойдёмте, я проведу Вас в зал на самый первый ряд.

После перерыва лектора будто подменили. Он острил, смеялся, рассказывая истории из собственного опыта и разные нелепые случаи, которые приключились с ним и его соратниками. Конев даже спать передумал. И только Поль догадался, почему с занудным профессором произошли такие перемены. Он потерял голову от Матуны.
Хорошо, что Нортон предупредила брата о секретной миссии мулатки и Конева. Иначе бы Мазурин, который знал, где работают эти двое, мог их невольно выдать. А так он совершенно равнодушно взирал на африканскую принцессу, которую Слонимский посадил прямо перед Полем.
Но, в действительности его равнодушие было  показным. Внезапно, перед  глазами Мазурина возникла сцена: он с Паулой  - на показе мод, Мутуна – на подиуме. Её буквально силком вытащил на сцену Резад Пхутам, представлявший свою коллекцию свадебных платье. О, как смотрелась юная мулатка в прозрачном лиловом наряде… Вот, она прошлась два круга, обернулась в зал и побледнела, заметив Поля и Паулу. Тогда он решил, что бедной девушке неловко от аплодисментов и внимания. И ему так захотелось её поддержать. Он зашёл за кулисы, но она стремительно убежала, завидев его. И так было каждый раз, когда они пересекались с Матуной. Слабая надежда зародилась в сердце: а, может, девушка так вела себя не от неприятия, а, наоборот, от симпатии к нему?
Поль мысленно обратился к самому себе с вопросом, почему же он не рассмотрел её раньше? Она же прелестна и, несомненно, умна. Вон, и вопросы по существу задаёт и в дискуссию вступает, если лектор начинает завираться. Пусть, раньше, она ему казалась странноватой, но на то есть причины – трудное детство в племени, происки Согана, королевская кровь, наконец. Она, ведь, дикарка, по сути, и по судьбе. Зато, Матуна дружит с его сестрой, а Нортон абы с кем не приятельствует. По словам сестрицы, дочь короля Урантуму Четвёртого честна, порядочна, разносторонне развита. Хорошо бы, чтобы Матуна попала с ним в одну морскую колонию. И тогда, возможно, они с ней подружатся. На большое он, всё равно, сейчас не готов. И даже не из-за гибели Николетты и смерти матушки, а из-за своего нынешнего меланхолического настроя. Для его души сейчас нужен покой, а не яркие эмоции. Хватит прыгать из одной постели в другую, растрачивая себя попусту. Будем учиться жить и дышать полной грудью, на океанских просторах.
Так думал Поль, ещё не понимая, что Матуна уже поселилась в его измученном сердце.

***
После лекции мисс Торик начала записывать желающих отправиться в  «Город на воде». Помимо Матуны, Конева (на которого рыжая секретарша взирала с открытым, от восторга, ртом) и Поля, присоединиться к группе Слонимского решили: пожилая миссис Локи Мейн - бывшая  кухарка, недавно потерявшая дочь; пышногрудая медсестра Кормелла Голдвин (с интересом поглядывающая на Поля); семейная пара недавних университетских выпускников – Шина и Грег Колинс и непрофессиональная актриса Мария Пызник.

Лектор обратился к оставшимся после мероприятия «коллегам»:
 - Ну, что ж, дамы и господа, я счастлив вас приветствовать, как своих потенциальных будущих сограждан. Мисс Торик выпишет вам счета, которые нужно будет оплатить перед отъездом и выдаст список вещей, допустимых к провозу на наш город-корабль. Буду счастлив видеть всех вас послезавтра в десять утра в южном аэропорту. До встречи, дорогие друзья.

Матуна хотела было подойти к Полю, но на ней прочно повисла миссис Мейн: - Душенька, Вы не представляете, как Вы похожи на мою дочку Лору.
- Она тоже была цветной?
- Нет, но она была такой же красавицей, как и Вы.
- Благодарю за комплимент!
- Ерунда. Деточка, а Вы не поможете старушке? Вот нам тут дали счета, а у меня не хватает немного денежек.

Их разговор услышал Слонимский, который только и мечтал обратить на себя внимание знойной мулатки. Он подошёл к миссис Мейн, взял её руку и прижал к своей груди: - Моя дорогая, Вы напоминаете мне мою покойную мать. Такая же была славная и милая дама. Я невольно подслушал Ваш разговор с мисс Урантуму. Ну, неужели Вы думаете, что я пройду мимо Вашей беды? Потерять дочь, да ещё и быть стеснённой в средствах. Это неправильно. Я лично доплачу за Вас требуемую часть, а Вы после возместите мне деньги, если сможете, конечно.
Старушка растрогалась, достала из кармана кружевной платочек и начала им  вытирать глаза, после чего громогласно высморкалась в него же.

Матуна улыбнулась Слонимскому и пожала его быстро протянутую ей руку:
- Вы благородный человек, мистер…
- Нет-нет, без фамилий, пожалуйста. Для Вас я просто Гилберт.
- Тогда и я не мисс Урантуму, а просто Матуна.
- Согласен.
Слонимский хотел ещё что-то сказать, но бывшая кухарка, отцепившись от мулатки, теперь прочно повисла на «своём благодетеле». Тому пришлось оставить все попытки уединиться с Матуной. Он просто беспомощно развёл руками, а она понимающе ему улыбнулась.

Избавившись от миссис Мейн, девушка обернулась в поисках Поля, и с досадой крякнула: Кормелла Голдвин просто обвивалась вокруг него. Матуне подумалось, что ей, наверное, никогда не удастся пробиться к мужчине своей мечты, на которого постоянно кидаются похотливые тётки.

Конев, который заметил, что его сослуживица осталась одна, поспешил ей навстречу, но, в свою очередь, был атакован рыжей секретаршей: - Мистер Конев...
Тот поморщился: - Ну, что за официоз. Просто Тим.
- А я Энрика.
- Красивое, однако, у Вас имя.
- Правда? А давайте я Вам расскажу о нашей общине, если Вы не торопитесь?

Конев хотел было её послать куда подальше (ему уже и лекции хватило), но, вспомнив, зачем он здесь, оперативник Зотова закивал с притворной радостью: - Было бы неплохо. Только здесь шумновато, давайте-ка выпьем по чашечке кофе в каком-нибудь баре, а там видно будет.
Мисс Торик просто расцвела от такой перспективы: - С удовольствием, только сумочку захвачу.
- Давайте-давайте.

- Ещё одного из-под носа увели, - констатировала про себя Матуна, - не бабы, а прямо пиявки какие-то. Ладно, пойду, пока, Зотову доложусь.

Часть II. В городе на воде.

Гилберт Слонимский не был классическим сумасшедшим. Он просто был одержим одной идеей, которую пытался воплотить в жизнь тридцать сознательных лет своей пятидесятилетней жизни. Когда-то, будучи ещё молодым океанографом, он, желая осчастливить человечество, принимал участие в проектировании городов на воде. Увидев его рвение, профессор Куркин, которому и принадлежала идея подобных мегаполисов, философски заметил: - Гилберт, сбавьте обороты, иначе у Вас не хватит ни терпения, ни здоровья. Вы просто-напросто выгорите, и Вас выкинут из дела, как когда-то выкинули моего отца, продвигавшего идеологию светлого будущего и абсолютного равенства народов. И что мы видим теперь? Да ничего. Коррупция процветает на всех уровнях. Даже с работорговлей не покончено окончательно. Какие-то местечковые правители вершат судьбы своего населения. Так что, думайте, прежде всего, о своей выгоде. Защищайте диссертацию, монетизируйте идеи.         

Слонимский поначалу злился, считая своего руководителя циником и «решалой», но по глубокому размышлению пришёл к выводу, что тот был прав. Это озарение явилось Слонимскому очень вовремя: профессор, как раз, впал в немилость у руководства, за какое-то неуместное то ли слово, то ли действие. И тут на сцену вышел его достойный ученик и наглядно, на чертежах, показал, каким образом абстрактную идею можно воплотить в жизнь.
В тридцать пять лет Гилберт Слонимский стал профессором, лауреатом множества премий и обеспеченным человеком. Он, даже вознамерился жениться на своей аспирантке, но её богатенький папаша посчитал сей союз мезальянсом. Он не поверил, что Слонимский сможет подняться ещё выше, и, увы, не ошибся. На каком-то этапе, когда проект забуксовал, Гилберт пошёл ва-банк и вложил в него все собственные сбережения. Город он, конечно, построил, но это не принесло ему той выгоды, на которую он рассчитывал, потому что, параллельно с ним идею строительства городов на воде уже начало развивать Правительство. Таким образом, община Слонимского, на момент его встречи с Матуной, отнюдь не процветала. Вдобавок ко всему, «отец градостроения» загорелся ещё одной идеей. Недаром, Зотов, в разговоре с женой, заговорил об утопии. Просто до него дошли слухи о секте, возглавляемой Слонимским. Сам Гилберт называл её общиной и планировал, вместе с «совершенными людьми»-общинниками построить идеальный мир, пусть и в одном, отдельно взятом, городе. Вот только с человеческим материалом горе-философу не везло.

***
В аэропорту новые жители общины Слонимского не досчитались миссис Мейн. Нельзя сказать, чтобы этот факт кого-нибудь расстроил, но Матуна всё же решила сообщить о нём Зотову. В ответ тот потребовал от неё в это дело не влезать и звонить ему только в самом крайнем случае: - Запомни, Матуна, тебе ни в коем случае нельзя себя обнаруживать. Ты – мои глаза во вражеском лагере. Твоя задача – выжить, собрать информацию и доложить руководству, то есть мне. А задача Конева – тебя охранять. И, запомни, даже, если при тебе начнут кого-нибудь убивать, ты ничего не должна предпринимать. Всё, это приказ!

В самолёте Кормелла Голдвин намертво приклеилась к Мазурину (- Милый Поль, я попросила Гилберта, и он посадил нас рядом; - Дорогой, я заказала нам виски; - Солнышко, а ты любишь блинчики? Я их готовлю лучше всех).

Рыжая секретарша весь полёт проторчала рядом с Марией Пызник, которая всё время пыталась потерять сознание  (- Я не переношу высоты. Мне никто не сказал, что придётся лететь).

Конев всю дорогу проспал, в отличие от Матуны, которая сидела рядом со Слонимским. Профессору хотелось знать про девушку всё: - Так Вы говорите, что хотели быть королевой? Но это же превосходно. Мне как раз нужна соправительница. Наша община, конечно, не так велика, как Ваше государство, но с Вашей целеустремлённостью и моим опытом мы могли бы горы свернуть. Расскажите ещё что-нибудь. У Вас такая интересная жизнь.
- Да, ничего интересного, я только начала стажироваться в Департаменте научных изысканий.
- Учились на биолога?
- Хотела, но не пришлось. Всё, знаете, хлопоты семейные.
- Да-да, понимаю. Это мы люди простые, и то всякое случается, а у королей своя жизнь и свои заботы.
- Теперь очередь за Вами. Расскажите, пожалуйста, о Вашем детище.
- Вы сами скоро всё увидите.
- Ну, сколько хотя бы у Вас человек в общине?
- По-разному бывает. Постоянно проживает около ста человек. Случаются паломники. Эти живут по неделе. Туристов, в сезон, до трёхсот человек бывает. Но сейчас как раз межсезонье, так что ознакомитесь с нашим укладом без спешки и помех.
- И с людьми можно будет поговорить?
- Ну, конечно. Только не со всеми. У нас много братьев, соблюдающих обед тишины. Они живут и едят отдельно. Есть, также, ряд комнат повышенной комфортности, для тех наших братьев и сестёр, которые привыкли к обеспеченной жизни. Но постепенно и они проникаются идеями общинной жизни, и отказываются от излишеств. Поверьте, наша цель вполне достижима, мы создаём модель совершенного общества на примере города на воде. С Вашей помощью, дорогая, уверен, у нас всё получится.
- Возможно. А Вы не знаете, почему миссис Мейн передумала лететь?

Такой поворот разговора не понравился Слонимскому:
- Запомните, дорогая, излишнее любопытство – это порок, с которым мы нещадно боремся. У нас есть даже свои карцеры для провинившихся. Не тюремные, конечно, не беспокойтесь. Так, комнаты для размышления. Но, поскольку, Вы ещё не вступили в наши ряды и не знакомы с Уставом, я отвечу на Ваш вопрос. Миссис Мейн отказалась оплачивать счёт и передумала вступать в общину. Не могу же я насильно тащить её с нами.
- А те, кто уже состоит в Вашей общине, имеют право свободного выхода из неё?
- Вы опять торопитесь, дорогая. И всё же я Вам отвечу: всё зависит от того, какой договор подписал человек.
- То есть тот, кто проживает в вип-комнатах, видимо, имеет особые преимущества?
- Вы слишком упрощаете, но, в целом, не далеки от истины. Да, мы, кстати, прилетели. 

***
В аэропорту группу новых жильцов «Города на воде» встречала личная помощница Слонимского Норма Херидж. Рядом с ней переминался с ноги на ногу мистер Прижемник.
- Что здесь делает этот тип, Норма? – возмутился Слонимский.
- Во-первых, с благополучным приземлением, Гилберт. А, во-вторых, пожалуйста, не груби нашему уважаемому клиенту.
- Даже так, уважаемому? Но, надеюсь, он доказал свою кредитоспособность?
- Ну, разумеется.
- Что ж, тогда милости просим мистер Прижемник.
- Просто Вилли.
- Как Вам будет угодно.

***
Из аэропорта на комфортабельном автобусе группа прибывших отправилась в морской порт. Там они погрузились на белоснежную быстроходную яхту, которая за три час доставила их к городу на воде, хозяином которого был Слонимский. После выгрузки на «берег» гости отправились в свои номера (ключи от кают им выдали ещё на яхте), после чего, по расписанию, их ждал обед и экскурсия по городу.
Матуна, Кормелла Голдвин и Мария Пызник разместились по соседству в трёх просторных каютах на третьем этаже башни-корабля. Молодожёны Колинсы, которые честно признались Слонимскому, что не смогут задержаться здесь дольше оплаченных вперёд десяти дней, были заселены в каюту третьего класса, на первом этаже, недалеко от  кухни. Здесь же, в соседних номерах, обретались кухарки, горничные, гарсоны и другие члены команды, за исключением капитана и его помощников.
Конева поселили на четвёртом этаже в уютном номере рядом с тренажёрным залом.
Поль, который был самым обеспеченным из гостей, занял люксовый номер на верхнем – пятом этаже дома-корабля. И, какого же было его удивление, когда он увидел, как в соседний с ним, ещё более просторный номер, заносят вещи Прижемника.
- Я же говорил Вам, приятель, что мы с Вами ещё встретимся, а Вы сомневались.
- Да нет, Вилли, я даже очень рад нашему соседству, - почти не соврал Поль.
- Отлично, тогда, может, после экскурсии сыграем пару партеек в бильярд?
- С удовольствием.

***
Несмотря на разный уровень комфорта при размещении, все, без исключения, новые жильцы «Города на воде» были в восторге от места, в которое их занесла судьба. После сытного и разнообразного обеда (кормили их всех в одном и том же ресторане, на третьем этаже), все получили конверты с приглашениями на экскурсию по городу.

К выходу был подан длиннющий ретро-мобиль, в котором поместилась вся компания. В роли гида и водителя выступила Норма Херидж. Рядом с ней разместились Тим Конев и Матуна. На следующем сиденье – Поль, Кормелла Голдвин и Вилли Прижемник. Мария Пызник и молодые Колинсы уселись в третьем ряду.

В ходе экскурсии выяснилось, что пятиэтажный жилой дом, где всех разместили, занимал лишь десятую часть плавучего острова. Гости Слонимского увидели: три бассейна, футбольное поле, две теннисные площадки, гольф-клуб, зелёный ландшафтный парк и эко-ферму, которая снабжала своей свежайшей продукцией ресторан.
- Также у нас имеются хлебозавод, фабрика мороженого (туда есть отдельная экскурсия), дом моды и культурный центр с электронной библиотекой и картинной галереей, в которой осуществляется круглосуточный видео-показ картин из всех он-лайн музеев мира. Но, у вас нет необходимости посещать галерею лично, так как во всех каютах, начиная со второго этажа, имеется видео-приставка, подключённая к экспозиционному залу.
В конце экскурсии мисс Херидж объявила, что гостям даётся два часа личного времени, после чего все должны явиться в комнату отдыха, находящуюся на третьем этаже, для дальнейшего инструктажа.

Конев разложил свои вещички довольно быстро, а потому у него ещё осталось время для посещения тренажёрного зала («на уровне», как оценил его бывший фитнес-инструктор).

Матуна решила за отпущенные два часа самостоятельно обойти дом-корабль, но ей не удалось этого сделать, так как в холле третьего этажа её перехватил Слонимский, который попросил девушку составить ему компанию:
- Поймите меня правильно, Матуна, я не хочу Вас ни к чему принуждать, но гулять одной в незнакомом месте может быть небезопасно. К тому же, Вы можете помешать другим жильцам. Здесь принято посещать только те места, для которых не требуется специальный допуск. 
- То есть, я должна гулять только по своему этажу?
- Вы правильно меня поняли. Но, это только поначалу. Далее, границы могут расширяться. А, чтобы Вы не подумали, что Вы находитесь здесь в роли пленницы, я хотел бы пригласить Вас в мой рабочий кабинет. Согласны? Отлично. Тогда прошу Вас пройти к лифту.
Слонимский достал электронную карточку и приложил её к сенсору на стене. Через минуту дверцы лифта бесшумно раскрылись и мулатка, вместе с хозяином города, спустилась на «минус первый» этаж.

Слонимский поскромничал, называя это огромное помещение кабинетом. Собственно, весь этаж был отведён под зону для экспериментов океанографа.
Огромные, во всю стену, аквариумы были заполнены водной флорой и фауной. Матуне, на минуту, даже почудилось, что из-за густого кустика выглянула русалка. Но, это, конечно, был обман зрения.
- Гилберт, это же чудо какое-то. А почему бы Вам не водить экскурсии сюда?
- Это не развлекательное пространство, дорогая. Здесь я работаю над своим проектом.
- А в чём его суть?
- Если кратко, то я пытаюсь соединить два мира – земной и водный.
- Каким образом?
- Думаю над адаптацией человека к подводной жизни.
- Но, ведь, идея с ихтиандрами признана ненаучной. У нас нет дыхала на спине, как у дельфинов, и дышать под водой более десяти минут мы не можем.
- Ну, десять минут – это ещё рекорд. Вот Вы, сколько можете пробыть под водой без кислорода?
- Пять минут.
- Браво. Впрочем, я не удивляюсь. Вы, ведь, вероятно, выросли на морском побережье?
- На океанском.
- Тем более. Но, давайте, оставим этот разговор на потом. Всё, что Вы здесь видите, - лишь хобби. Моя теперешняя миссия – иная: я формирую общество будущего. Наша община, к которой я приглашаю Вас присоединиться, сформировалась на почве любви к уединённой жизни.
- Но то, что мы сегодня видели на экскурсии, как-то не вяжется с уединением.
- Правильно. Всё, что вам показали, рассчитано на туристов и паломников. Но не на местное население, которому воспрещается посещение любых развлекательных мест. Только созерцание океана, медитация и самосовершенствование с помощью определённых методик.
- А на каком этаже живут Ваши адепты?
- Они живут в другом месте - на берегу, в особой зоне, в личных бунгало.
- И во сколько же им это обходится, если мы за проживание в стандартных номерах дома-отеля заплатили кругленькую сумму?
- Зачем Вам знать? Вы же ещё не подписали Договор о вступлении в общину. Только после десятидневного испытательного срока Вам будет предложено принять решение: готовы Вы или нет оставить суетный мир.   
- Звучит жутковато.
- А как же Вы хотели? Вспомните монахов древности. Эти люди принимали строгий обет и навсегда отрекались от всего земного. Так и здесь. Вы оставляете сушу и становитесь частью Всемирного океана. При условии, конечно, готовности пожертвовать определённую сумму в наш фонд. Мы же должны Вас кормить и обихаживать, сами понимаете. Но, думаю Вам, как королевской дочери, не стоит беспокоиться о таких мелочах.
- Вы правы.
- Чудесно. А, теперь, давайте-ка присоединимся к Вашим друзьям.

***
Поль, который подчистую проигрался в бильярд Прижемнику, пребывал не в лучшем расположении духа. Тем более, его неприятно поразил тот факт, что Слонимский появился в комнате отдыха на пару с Матуной.
Вдобавок ко всему, на Мазурине опять прочно повисла Кормелла Голдвин:
- Мальчики, ну где же вы пропадали? Ладно, молодожёны – им простительно опаздывать, но вы – солидные люди, взрослые мужчины, а всё ещё играете в игрушки. Пойти в бильярд, вместо того, чтобы сопровождать нас с Марией на прогулке... Мы бы потерялись на этой громадине, если бы ни Энрика. Она нас просто спасла.
- И заодно, провела экскурсию по кораблю и вовремя вывела сюда, - добавила актриса.

Прижемник поспешил ретироваться, оставив Поля с дамами:
- Пойду переоденусь, у меня ещё есть десять минут, успею.
Мазурин обречённо вздохнул и присел к барной стойке. Кормелла с трудом впихнулась рядом. Пызник присела за столик у окошка и подозвала официанта: - Принесите что-нибудь выпить, желательно со льдом.

Вскоре Слонимский попросил тишины и пересчитал присутствующих. Недоставало только молодой пары.
- Кто-нибудь видел этих людей? – с раздражением спросил он.
- Я схожу за ними, Гилберт, - вызвалась незаменимая Херидж.
- Ты мне понадобишься здесь, пусть Энрика сбегает. Ну, что Вы на меня воззрились, мисс Торик, мистера Конева и без Вас есть, кому развлечь.
Несчастная секретарша понуро кивнула и отправилась на поиски Колинсов.

- Я не собираюсь задерживать достойную публику ради каких-то молодых невеж. Поэтому, позвольте начать. Итак, дамы и господа, пока Вы не подписали Договор о вступлении в общину (условия будут адаптироваться под каждого из вас, в зависимости от здоровья и пристрастий), Вы являетесь моими гостями. Понятно, что в мои обязанности входит вас развлекать, но и вам придётся кое-что усвоить: гости не должны нарушать покой хозяев. Поэтому озвучу правила вашего пребывания в «Городе на воде» (они имеются в печатном варианте и будут вам выданы под подпись):
1. Ресторан работает строго по графику: завтрак – с девяти до десяти утра, обед – с двух до трёх, ужин – с семи до восьми вечера. Опоздавшие к столу не допускаются, но могут поесть, за дополнительную плату, в баре при комнате отдыха, расположенной на третьем этаже.
2. Гости не имеют права выходить на улицу до восьми часов утра и позже девяти часов вечера. Прогулки допускаются, но только по предварительному  согласованию со мной или с мисс Херидж, строго в сопровождении сотрудника моей компании. Если на прогулку отправляется два человека, то с вами идут двое сопровождающих, и так далее.
3. Гости не имеют права спускаться на «минус первый» этаж.
4. Гости не имеют права подниматься на этаж, расположенный над ними.
5. Гости имеют право прогуливаться по своей палубе и по той, что расположена ниже.
То есть, господа Мазурин и Прижемник могут гулять по палубам пятого, и ниже, этажей. Мистер Конев может прогуливаться на четвёртом, третьем, втором и первом этажах. А дамы, проживающие на третьем этаже вольны дышать воздухом на палубах третьего, второго и первого этажей.
- Позвольте, но это несправедливо, -  попыталась возмутиться Кормелла Голдвин.
Но бунт был подавлен в зародыше. Слонимский воззрился на неё с нескрываемым презрением: - Мисс Голдвин, на Вашем месте я бы не стал сильно выступать по этому поводу. Вы же не далее, как полчаса назад признались мисс Торик, что на днях потеряли все свои деньги.
- И она поспешила Вам сообщить об этом? Предательница.
- Прежде всего, она моя сотрудница, мисс. А Вам остаётся на раздумье десять дней, чтобы понять, откуда вы будете брать деньги для оплаты проживания в нашей общине. И, заметьте, Колинсы, которые до сих пор не явились сюда, ещё при оплате счёта признались, что бедны и не смогут вступить в общину. И, поэтому, эти люди имеют статус туристов и покинут нас по истечении означенных десяти дней.
- Я найду способ достать нужную сумму, - сказала Кормелла, нежно поглядывая на Поля.
Прижемник, не стесняясь, расхохотался.
- Вилли, дорогой, не могли бы Вы вести себя потише, - недовольно одёрнул его Слонимский.
Но бывший моряк нисколько не смутился от его замечания, и пробасил:
- Гилберт, дружище, Вам придётся потерпеть меня. В отличие от милейшей Кормеллы, у меня денежки водятся.
Слонимский только плечами пожал, и спросил, нет ли у кого-нибудь вопросов? Вопросы были, но касались лишь вещей бытовых и незначительных. 

Коллинсы не явились и к ужину. Поль попросил Слонимского прокомментировать ситуацию. Тот неохотно ответил: - Мы делаем всё возможное, мистер Мазурин. На корабле их нет. Весь город, включая особую зону, миллиметр за миллиметром прочёсывается моими людьми.

Когда же супружеская чета не явилась и к завтраку, среди гостей началась паника.
- Сначала Локи исчезла, теперь, вот, эти ни в чём не повинные детки, - кричала Голдвин, - мужчины, ну, сделайте же что-нибудь. Нас же в этом проклятом месте всех изведут.
Её пыталась успокоить мисс Пызник: - Кормелла, милая, держите себя в руках. Вы же сами видели, какой этот город огромный. Не рассчитали ребята, заблудились.
- Мария, Вы что, не видите, что это никакая не община? Это же морские пираты. Какая же я, всё-таки, идиотка, меня, ведь, знакомые предупреждали – здесь опасно. 
- Да, дело нечистое, - согласился с ней Прижемник, - надо бы нам поближе друг к другу держаться.
- Правильно, Вилли, и я о том же, - Кормелла с нежностью взглянула на Поля, но тот промолчал.
- В общем, так, Гилберт, - серьёзно сказал моряк, - если они не отыщутся к вечеру, мы сами пойдём их искать. Все, кто ещё останется.
- В этом случае, мистер Прижемник, я не могу гарантировать Вашу безопасность.
- И не надо. Уж я-то смогу за себя постоять. Тим, Поль, вы со мной?
Мужчины кивнули.
- Это что, бунт на корабле? – с ненавистью взирая на моряка, спросил Слонимский.
- Нет, элементарное чувство самосохранения, - спокойно парировал Поль.
- Что ж, господа, тогда я, по условиям предварительного договора, имею право сократить время вашего пребывания в своём городе. И, уж, конечно, сто раз подумаю, стоит ли вас принимать в свою общину.

Слонимский вышел из ресторана, сильно хлопнув дверью, а заговорщики остались для того, чтобы обсудить дальнейшие планы. Действовать решено было сообща, а приступать к поискам завтра после завтрака.

***
Поля ужасно порадовал тот пункт из Правил пребывания в «городе на воде», в котором говорилось, что пассажиры с нижних этажей не имели право подниматься этажом выше. В противном случае, Мазурину пришлось бы придушить «липучку» Голдвин, которая не давала ему прохода, и явно нацелилась на него как на спасательный круг.
- Вот, увидишь, Поль, она вытянет из тебя недостающую сумму.
- Да, зачем ей, вообще, сдалась эта община?
- Разве ты не понял? Она же просто сбежала сюда от своих кредиторов. Вложилась, по-крупному, в акции, и прогорела. А тут, как раз, Слонимский со своей бредовой идеей подвернулся.
- А с ним, и я, заодно.
- Не без этого, паренёк. А, что, деваха видная, может, подумаешь?
- Ты шутишь, Вилли? Мне проще за борт прыгнуть, чем с ней поцеловаться.
- Ну, на вкус и цвет, как известно, друзей нет. А как тебе наша мулаточка?
Поль смутился: - Понимаешь, я, ведь, с ней немного знаком, но как-то раньше не рассматривал её как свою девушку. А, теперь, понимаю, что зря. Она, в отличие от Голдвин, и умна и воспитана. Ты же видел, она ни в одной нашей «дискуссии на повышенных тонах» участие не принимала.
- Да, выдержка у девчонки отменная. Недаром, Конев на неё всё время заглядывается. Только не по зубам она ему.
- Думаешь?
- Уверен. А вот Слонимский – тот дело другое.
- Ты тоже заметил, как он вокруг неё увивается?
- Что я слепой, по-твоему?
- И что мне делать?
- А ты спустись на второй этаж, да покрутись у Матуны под окошками. Глядишь, чего и выйдет.
- Хороший совет. Главное на Кормеллу не наткнуться.
- Удачи, приятель.
- Спасибо!

***
Прогуливаясь, как бы между прочим, по палубе третьего этажа, Поль приблизился к окну каюты, где жила Матуна. И в тот момент, когда он уже хотел тихонечко постучать, из приоткрытого окна соседней каюты послышались приглушённые голоса. Он понял, что это комната Марии Пызник, а голоса принадлежат ей и Кормелле. Мазурин облокотился на перила рядом с открытым окном каюты, делая вид, что залюбовался закатом. А поскольку он встал ровно между двумя каютами («в слепой зоне»), ни из одной из них его не могли видеть.   

Пызник интервьюировала приятельницу: - А когда он тебе об этом сказал?
- Да сегодня во время ужина. Нечего, говорит, тебе здесь отсвечивать, пора с тобой прощаться.
- И когда тебя шлёпнут?
- Сегодня попозже.
- Ясно. Ну, передавай тогда привет маме.
- Обязательно. А ты, когда отправишься вслед за нами?
- Ну, не знаю. Надеюсь, пожить ещё пару денёчков.

У Поля волосы на голове зашевелились. Его поразило спокойствие, с которым женщины упоминали о таких вещах, как убийство. И с каким цинизмом Мария говорила о покойной матери Кормеллы, которой следовало передать привет от актрисы. То, что родительница Голдвин умерла год назад от неизлечимой болезни, он недавно узнал от самой медсестры. Может, молодая женщина тоже больна? Да, нет, он же ясно слышал это слово – «шлёпнуть».
Что делать? Молчать, или поставить в известность Конева и Матуну? А, что если попытаться предотвратить убийство? Бедняжка Голдвин. Вот сейчас она  выйдет в коридор, а там её уже ждёт коварный убийца. А, может, он караулит свою жертву в номере? Что за идиотское дежавю, это же уже было с ним, когда на его глазах убийца подсыпал яд в еду, которую потом съела  Николетта. Дудки, он больше не допустит подобной ошибки. Спасти несчастную женщину, во что бы то ни стало.
Секунду, а что здесь вообще происходит? Включай голову, Мазурин. Значит так: сначала исчезла назойливая миссис Мейн, у которой не хватало денег на поездку в «Город на воде». Затем исчезли милейшие Колинсы, которые признались, что они совсем не богаты. Пызник, очевидно не имеющая на данный момент источника дохода, также понимает, что вскоре может погибнуть, а Кормелла, вложившая все деньги в только что прогоревшую компанию, в открытую заявляет о приближающейся смерти. А, что если не всё так просто? Может, это община, в которую все здесь, почему-то, так стремятся, на самом деле - секта самоубийц? Он, кажется, читал о чём-то подобном в какой-то старой художественной книге. Вполне правдоподобная версия: люди решили шикануть перед смертью и отдали последние деньги, чтобы насладиться океанскими просторами. А как только у них заканчиваются средства, они оказываются, в прямом смысле, за бортом. Хорошо, что у Поля достаточно денег, но, если, вдруг, они начнут заканчиваться, сколько тогда дней или часов жизни у него останется?
И, всё-таки, Поль решил не геройствовать. Он почти бегом направился на четвёртый этаж к Коневу. Но Тим, на его настойчивые удары в дверь не отвечал. Между тем, в комнате кто-то явно был. У Поля совсем помутилось в голове: - это убийца, больше некому. Уже и до «качка» добрался.
Мазурин перестал биться в дверь. Вместо этого он примолк и начал прислушиваться. Через пять минут женский голос боязливо спросил: - Как ты думаешь, это был мой дядя?
- Не знаю, - отвечал ей Конев, - но, если он посмеет ещё раз на тебя крикнуть, я его по стенке размажу.
- Не стоит, дорогой, я ему многим обязана. Он, ведь, меня почти из трущоб  вытащил, когда отец нас бросил.
- Это не даёт ему права тобой помыкать.

Поль на цыпочках отошёл от двери Конева. Как неловко получилось. А ведь Прижемник намекал ему, что Энрика сблизилась с Тимом. Да, ситуация – пикантная. Ничего не остаётся, как просить помощи у Матуны. Главное, чтобы и там не наткнуться на кого-нибудь, вроде Слонимского.

***
Матуна немного растерялась, увидев на своём пороге Мазурина.
- Что случилось Поль? Извини, я тут уже на боковую собралась, поэтому не при параде.
- Да, ты, что, какой парад? Да, и выглядишь ты, как всегда, потрясающе.
- Благодарю за комплимент, но отношу его за счёт твоей галантности.
- Слушай, Матуна, извини, мне сейчас не до реверансов.
- Что такое?
Поль, вкратце, пересказал ей подслушанный разговор и поделился своими мыслями по поводу происходящего.

- Ты, конечно, прав, здесь что-то странное творится. Но лично меня смущает другое. Тебе этот Прижемник не кажется подозрительным?
- И не только он. Здесь все какие-то…
- Не настоящие. Ты это хотел сказать?
- Точно.
- И голос у Вилли как у старика, хотя, двигается он как человек средних лет. А ты не заметил, что он свою бороду всё время поправляет.
- Накладная?
- Думаю, да.
- Так что же мы сидим, Матуна? Наверняка, Прижемник и есть наёмный убийца, который на Слонимского работает. И, знаешь, я только что понял – он же меня к тебе нарочно послал, чтобы от Кормеллы отвлечь.
- Что ты этим хочешь сказать?
- Извини, мысли путаются. Я не совсем это хотел сказать. Вот послушай: Прижемник понял, что ты мне нравишься, и предложил пойти к тебе, чтобы в этом признаться. А Кормелла, наоборот, мне не нравится, но она виснет на мне постоянно.
- Постой, а, если бы Вилли не подсказал тебе мне признаться, ты бы этого не сделал?
- О чём ты говоришь? Конечно бы сделал. Но вы со Слонимским…
- Договаривай.
- Мне показалось, что ты не против его ухаживаний. Дядька он видный и при деньгах.
- Что за бред? Какой Слонимский? Мне же кроме тебя никто не нужен, - Матуна осеклась и зарделась, - Ну, вот, что ты наделал? Вытянул из меня признание.
Поль буквально расцвёл от её слов:
- Но это же здорово. Значит, у нас с тобой чувства взаимные.
- Не знаю. Я только в себе уверена.
- Послушай, Матуна, девочка моя, я ничего тебе не гарантирую. Любить вечно и всё такое – не про меня. Но, если мы останемся живы, обещай, что дашь мне шанс.
- Не знаю, Поль, ты же такой непостоянный.
- Был.
- Пусть так. Но я не хочу, чтобы ради меня ты себя ломал.
- Этого не понадобится. Поверь, я всегда относился к тебе как к особенной девушке. Не потому что ты королевских кровей.
- Как и ты, кстати.
- Да, но это же не главное. Понимаешь, Нортон была права, когда говорила, что я ищу неземной идеал и ничего не вижу у себя под носом. Всё это время ты ходила где-то рядом, а я прожигал свою жизнь впустую.
- Неправда, ты набирался опыта. А за битого двух небитых дают.
- Ты, чудо, Матуна. Спасибо тебе, что ты в меня веришь, мне это сейчас  необходимо. Я просто потерялся в жизни. Зачем-то потащился сюда, хотя не переношу даже малейшую тряску. Бросил процветающий бизнес ради химерного покоя. А что получил взамен – секту самоубийц и проповедника-маньяка?
- Зато, мы наконец-то с тобой поговорили. Просто не представляешь, как я боялась тебе признаться в своих чувствах.
- Вот, дурочка-то, дай я тебя поцелую, не отталкивай меня.
- Не буду.

Через полчаса Поль с Матуной смогли вернуться к разговору про странности, происходящие на корабле. Кормелла всё еще торчала по соседству. Они слышали, как она смеялись над чем-то с Пызник.
- Дорогой, мне кажется, что если Голдвин и грозит опасность, то она может исходить только от этого лже-матроса.
- Ты права. Предлагаю взять его за жабры прямо сейчас.
- А давай, для начала, попробуем его разговорить. Пойдём к нему. Ты постучишься, а я спрячусь, и, как только дверь откроется, выскочу вперёд и скручу его. Он от нас не отвертится.
- Я тебе помогу. Но, может, для верности, захватим Конева?
- Эту колоду? Да он нам только помешает. Если честно, я вообще не понимаю, зачем его Зотов держит.
- Наверное, для того, чтобы тёток раскалывать на допросах. Такие как он, многим нравятся.
- Только не мне.
- Рад это слышать. Ну, пойдём.

Почти крадучись, они добрались до двери Прижемника. Мазурин постучался и отпрыгнул, как его учила Матуна. Но ответа не последовало. Девушка толкнула дверь и та, к её удивлению, открылась. Пригнувшись, мулатка двинулась вперёд, перекувырнулась и застыла в полуприсяде, зажав пистолет в обеих руках. Следом за ней в дверь осторожно заглянул Поль. Никакого движения в комнате не наблюдалось. Мужчина, по стеночке, зашёл внутрь, и тут же дверь за ним захлопнулась. Попытка открыть дверь не увенчалась успехом. Матуна вскочила и, со злости пнула стул, на котором лежал костюм моряка, вместе с его париком и накладной бородой.
- Зотов меня теперь уволит, - сказала она Мазурину.
- И правильно сделает, между прочим, - раздался откуда-то знакомый голос. Дверь открылась, и изумлённые взломщики увидели того, про кого только что говорила мулатка.
- Андрюха, это ты? Какого…
- Ну-ну, Поль, мы, всё-таки, в гостях. Наш гостеприимный хозяин не привык к таким выражениям.
- Шеф, что Вы здесь делаете? – в ужасе проговорила Матуна.
- Проверяю боеспособность своих подчинённых.
- Понятно. И что Вы предполагаете делать?
- Для начала уволю этого дамского угодника Конева и удержу с него стоимость поездки и проживания. Во-вторых, отправлю тебя на переподготовку. А, в-третьих, - Зотов выглянул в коридор, - можно, ребята.

- С Днём рождения, Поль, - раздались голоса из-за двери.
Мазурин вышел в коридор и увидел Аллу Нортон, Кормеллу Голдвин, Марию Пызник и целёхоньких Колинсов.
- Вот это, да. Какие же вы гады, Зотовы.
- Я тут не причём, - возразил Андрей, - это идея твоей сестры. А подыгрывали ей родственницы моего друга Ложкина. Знакомься: Лидия - сестра Гарри, она же Кормелла Голдвин, Марина – кузина Гарри, превосходная виолончелистка, она же Мария Пызник. Да, тебе привет ещё от одного человека – матери Гарика и Лиды - Инны Никодимовны, которая подыграла нам в роли Локи Мейн. Летать ей тяжеловато, океан противопоказан, поэтому мы её «потеряли» в самом начале маршрута.
- Потом исчезли эти молодые люди, - Поль указал рукой на Колинсов.
- Да, их зовут Инга и Артур Сёмины. Они, кстати, начинающие аниматоры. И были бы счастливы у тебя постажироваться, если ты, конечно, не завязал окончательно с прежней жизнью.
- Наоборот, я возродился, и собираюсь начать новый бизнес.
- А нас с Гилбертом возьмёте в долю? – спросила подошедшая Нора Херидж.          
- С радостью, если вы готовы поменять концепцию вашей общины.
- Какой ещё общины? Это всё выдумки для туристов. Мой жених – учёный, а не проповедник. Ему не хватает предпринимательской жилки, а с Вашим опытом, Поль, мы сможем поднять это заведение и ещё что-нибудь заработать. А то мы крутимся здесь из последних сил.
- Ну, считайте, что вытащили счастливый билет, - заверила Алла.
- Благодаря Вам, дорогая. А теперь милости просим в наш ресторан. Там всё уже готово к чествованию именинника.

Поль подошёл к Лидии и отозвал её в сторону: - Утолите моё любопытство, пожалуйста. А как Вас должны были «шлёпнуть»?
- Понятия не имею, это Зотов решал. Знаете, здесь, конечно, очень здорово – еда, отдых, развлечения, но у меня же трое малолеток дома, поэтому я сама потребовала, чтобы меня побыстрее устранили. Они там, уже, наверное, весь дом верх дном перевернули.
И, обращаясь к Матуне, добавила: - Не обижайтесь на меня и не ревнуйте. Я на Вашего Поля не претендую, у меня свой Илья дома. Это так по роли надо было.
- Да, Нортон, - покачал головой Мазурин, - ты себя превзошла. Этот День рождения я никогда не забуду.
- А как ты хотел? Всё-таки, юбилей. Ну, ребята, давайте ещё раз.
И все собравшиеся, включая Конева, Торик и Слонимского, прокричали:
- С Днём Рождения, Поль!
А Матуна тихонько добавила: - Будь счастлив, любимый!
   
***
Спустя год, «Город на воде», переименованный в «МечтоГрад», принимал первую партию туристов. У входа в преображённый дом-корабль их встречали три супружеские пары: Слонимские (Нора и Гилберт), Мазурины (Матуна и Поль) и Коневы (Энрика и Тим).
О последних надо сказать отдельно. Не дожидаясь увольнения, оперативный сотрудник Зотова сам подал в отставку. Он устроился в «МечтоГрад» фитнес-инструктором и женился на младшей сводной сестре Слонимского, к вящей радости последнего (и дурочку нашу пристроил, и работника какого отхватил).
В числе первых почётных гостей на палубу ступил Зотов (Алла осталась дома с новорожденной Альбиной Андреевной), за ним – большое семейство Ложкиных, за исключением матери Гарри и его жены Ольги Туровой, оставшихся дома с маленьким Кириллом Гарриевичем.   

На этом книга заканчивается, так как все любимые герои автора нашли своё счастье и могут жить дальше без нашего участия.
Всем любви, тепла и удачи!

2020 г.