Киря и Клавка

Родом попугайчики из Африки, но волей капризного случая, но могут залететь куда и подальше, на Север, например. Об одном из таких попугаев и пойдет речь.
К своим хозяевам супруги-попугаи попали самым прозаическим образом - из зоомагазина. Чопорная чета никогда не забывала о своем происхождении, всем видом показывая хозяевам, что они тут иностранцы. Да и хозяевами в прямом смысле слова попугаи их не считали, так раскидывая своим птичьим умишком: Кто кого кормит? Они, люди, кормят их, а не наоборот. Стало быть, как на их рабовладельческой родине: Эти люди их кормодобыватели, а они их хозяева. И это обстоятельство их вполне устраивало

Киря и Эльза были образцово-показательной парой, даже любились они, исполненные чувства собственного достоинства, томно закатив глаза. Все в их жизни было размеренно и синхронно.
Кирин покой рухнул внезапно - не стало Эльзы. Первое время вдовый попугай не находил себе места от горя. Он метался с безумными глазами, слепо натыкаясь на прутья клетки, которая раньше - вдвоем - не казалась ему тесной.
Но вскоре нервный запас исчерпался и Киря опустошенно сник. Он сдавал на глазах: Некогда перламутровая окраска потускнела, гордо выпуклые глаза не показывались из-под нависшей пленки. Что особенно насторожило хозяев - Киря не касался пищи. Тоска по подруге полностью лишила его воли к жизни. Растерянные хозяева посоветовались со знакомыми, как быть в такой ситуации.
Приятели полушутя-полусерьезно взялись подсобить их беде. Недолго думая, они «на ура» рискнули поймать...воробьиху...
Подсунули ее в клетку попугаю в качестве если не новой супруги, то, хотя бы, разбитной подружки. С тем, чтобы вернуть Кирю к жизни.
Как словом, так и делом.
Киря, почти бездыханно лежавший в углу клетки, медленно вытаращил один глаз, потом другой - ?!
«То сон иль явь? - соображал попугай.
Откуда эта б...ь и почему она здесь?!»
От резкого перенапряжения он снова потерял сознание, но уже ненадолго.
Нахальная Клавка, как прозвали похищенную воробьиху, не могла смириться с таким явным равнодушием к ней со стороны хоть и уродливого, на ее взгляд, но самца. И она принялась тормошить его. Киря вынужден был слабо обороняться, но на это требовались физические усилия, и к нему понемногу стал возвращаться аппетит.
Клавка вызывала у него непреодолимое отвращение: «Почему она так часто моргает? Полнейшее отсутствие интеллекта во взгляде. А манеры?! Это же ужас, что такое: Как она ест? Скачет, прыгает, все разбрасывает, давится от жадности. А какая неряха - кошмар!» - думал Киря, брезгливо наблюдая за своей непрошенной соседкой.
Клавка, видя, что Киря оклемался, задалась целью его охмурить. Она отчаянно кокетничала, но Киря делал вид, что ничего не понимает, и злился, что она отвлекает его от возвышенной скорби.
Да, он был ей тоже противен, ну и что же? Клавку, тем не менее, удивляла его холодность. Ей хотелось во что бы то ни стало добиться его внимания, а вот тогда бы она ему показала, о, тогда она над ним вдоволь насмеялась бы!... Но мечты оставались мечтами - Киря был глух.
ТОгда оскорбленная Клавка решила действовать силой: «И то сказать, двое в клетке... и стыдно признаться. Да из кого выбирать-то?» - размышляла недалекая, но практичная Клавка, трезво смотревшая на жизнь.
Для Кири настали тяжелые дни. Клавка начинала с обольщения, а кончала дикой дракой с уличными замашками. Пришлось Кире расстаться со своими аристократическими манерами и учиться драке с целью самообороны.
Бились они обычно до последнего вздоха, опрокидываясь навзничь с обморочно распластанными крыльями.
«Сосватавшие» их приятели гоготали, а хозяева конфузились, не видя иного выхода.
Но как раз во время таких «обмороков» и жили птичьи души, вылетая на волю.
Клавка снова пурхалась в пыльной канаве с веселой, шумной ватагой.
А Киря сидел вместе с Эльзой на банановом дереве под густо-синим небом.
80-е годы.