Немчиновка 55

Утром после завтрака Денис объявил Лизе, что пора ехать домой. Она не хотела, артачилась, долго хныкала (хныканье напоминало кваканье лягушки).
 – Приезжай ещё, – сказала Агата, и это была уже целая фраза, произнесённая ею впервые после падения с плотины.


Она вышла за ворота, чтобы помахать Лизе на прощание. Машина медленно катила к пруду по дороге, окаймлённой золотыми и багряными садами. По-прежнему пахло яблоками, листьями, землей, последними томными цветами. Проводив автомобиль, Агата вернулась к дому и неподвижно встала на крыльце, глядя на башенки Анькиной старой дачи. Теперь, когда листья частично опали, те четко вырисовывались на голубой небесной глади. Над ними с криками пролетел на юг чёрный птичий косяк. Туда же развернулся флюгер.


– Дочка, вчера вечером возле тех качелей… – Катерина запнулась.


Агата повернулась лицом к матери. В её глазах вновь заметны стали золотые точки, словно брызги осени.


– Мама, – сказала она тихо, – я ничего не помню. Вчера на качелях мне казалось, что это место почему-то важно для меня… там что-то случилось, но… я всё забыла… всё… пустота в голове, будто голова – это люстра, и часть лампочек в ней перегорели.


Сердце Катерины стукнуло со смесью облегчения и испуга. Она поспешила с ответом.
– Ничего там не случилось, Агаточка. Ты упала с лестницы дома и сильно ударилась головой, отсюда, разные нелепые ощущения, будто бы ты забыла события, которых никогда не было. Не надо даже пытаться вспоминать, это может тебя переутомить
– Правда? – спросила Агата. В вопросе звучали надежда, растерянность, немного недоверия.
– Правда. И ещё… всё будет хорошо, я тебе обещаю.


Агата пока не знала, что утверждение, заключённое в этой расхожей формуле, может никогда не сбыться, поэтому оно точно было для неё очень важным, ободряющим, правдивым и очень нужным. С этого дня она окончательно пошла на поправку.



Сдав дочь Светке, Денис поспешил обратно в Немчиновку. Подъезжая к Сашкиному дому, он заметил Настю. Хотел было не останавливаться, однако любопытство заставило затормозить.
– Привет! – крикнул Денис, опуская окошко в салоне.
Настя прошла несколько шагов и обернулась. В её движениях, походке появилось что-то новое, дёрганность сменилась плавностью, словно жизнь приобрела какой-то новый смысл. И этому смыслу Настя теперь с удовольствием подчинялась.
– А, это ты, привет! – бросила она без интереса.


Денис смутился и немного пожалел, что окликнул Настю, но давать задний ход не стал.
– Ну, как там у вас с Сашкой? Достигли консенсуса? Можешь, конечно, не отвечать, но я не вызывался на роль посредника, поэтому так и тянет узнать, чем завершились переговоры враждующих сторон.


Настя смерила Дениса равнодушным взглядом прозрачных голубых глаз. Если эти глаза превратить в озёра, то вода в них точно будет ледяной.
– Я решила, что с меня не заржавеет. Деньги, в конце концов, важнее. Я и за Игоря не то, чтоб по большой любви выходила, а так… по лёгкой симпатии, а в общем-то по расчёту. Не развалюсь. По итогу всё даже забавно вышло. Зря я ломалась.
– Да уж… жизнь – штука прозаичная, – заметил Денис. Правда, сам внутреннее с этим не согласился. Уж его-то жизнь в последние месяцы никак не выглядела скучной.
– Это в книжках героини такие принципиальные, что скулы сводит, а в жизни надо приспосабливаться к обстоятельствам. Ты вон тоже своего не упускаешь. Дачку бесплатно отхватил.
– Ну да, – Денис не стал ничего объяснять.
Настя повела плечами, и от этого жеста дохнуло прохладой.
– Я за тебя рад, – сказал Денис.


Она нехотя поинтересовалась, как там Катерина с дочерью, хотя, конечно, знала, что случилась большая беда. Дениса это не слишком задело. Ему тоже неохота было продолжать разговор. Попрощавшись, он только пробормотал про себя: «Эх ты, nasty Настя».