Одержимость

Тихая благодать. Снежинки в пчелином полёте медленно опускаются на головы пришедших поклониться мощам святой Матроны Московской. Здесь всегда очередь, в любой день, в любое время. Кроме ночи. Часть людей идет сразу к иконе, той, что на улице с другой стороны храма, там очередь меньше и движется быстрее.

Они стали в очередь подлиннее, в ту, что к мощам. Ещё на входе у женщины с оливковыми глазами купили жёлтые хризантемы.

— Матронушка любила жёлтые, — поведала женщина, протягивая букетик последних, доживших до заморозков, цветов. — Если идёте к мощам, то на выходе не забудьте подойти к матушке, она вам даст цветочек. Он был приложен к мощам, заберите его с собой и храните дома. Записочку с просьбой лучше написать заранее, кинете её в ящик, что находится рядом с серебряной гробницей.

Очередь из паломников огибала храм зигзагообразной спиралью.

— Вот это да! Ты уверен, что успеешь до самолёта? — окинув взглядом толпу, с сомнением в голосе спросил Сергеев. — Может лучше к иконе.

В ответ Генка растерянно посмотрел на Лену.

— Успеете, — раздалось сзади.

Лена обернулась и с интересом посмотрела на трёх тесно стоящих друг к другу женщин. Их руки были сцеплены в локтях. Две, стоящие по бокам, были невысокого роста и плотного телосложения. Та, что между ними, была выше и намного моложе. Троица показалась Лене забавной. Напоминала картину задержания.

— Очередь хоть и длинная, но движется быстро, — прибавила пожилая и плотнее прижала к груди руку, в кольце которой безвольно висела рука молодой.

Очередь действительно двигалась быстро, люди подходили к мощам, прикладывались губами, кланялись стоящему неподалёку батюшке и шли дальше на выход. Перетаптываясь небольшими шажочками, Лена с интересом рассматривала богатое убранство помещения, подпитываясь энергией окружающей красоты и радости. Ей не хватало этого. Жизнь, работа, внутренний и внешний раздрай измотали, измочалили душу. Натянутые тетивой нервы требовали упокоения, которого в обыденной, мирской жизни найти трудно.

Наконец подошла их очередь, Лена поднялась на ступеньку, наклонилась, прильнула губами к маленькому стеклянному окошечку раки. Следующим за ней поднялся Генка.

Не дожидаясь друзей, Лена прошла к выходу, где матушка раздавала бутоны цветов. Небольшое розовое соцветие легко уместился в специальный бумажный пакетик. Сзади подошли Генка и Вадим.

— Возьмите ещё стебельки, положите их под подушку, чтобы лучше спалось, — женщина протянула полусухие стебли цветка, и в этот момент сзади раздался звериный рык. Выронив от неожиданности стебли, Лена оглянулась. Голос исходил из той самой девушки, которая была заключена в цепкие руки державших её с двух сторон женщин. Они тащили её к раке, она отбивалась, вращала головой, дёргалась, пытаясь выдернуть руки. Клоака звуков, выбрасываемых из её гортани, приобрела цвет и размытые очертания. Лена могла поклясться, что она видит эти звуки. Они змеились чёрной дымкой и рассеивались в воздухе отвратительным зловонием.

— Свят, свят, свят… — Перекрестилась матушка и, заметив ужас в глазах Лены, пояснила. — Это одержимая.

— Дайте ей святой воды, — крикнул кто-то, и тут же несколько человек метнулись к святому роднику.

Лена прижалась к Вадиму, её потряхивало, но она продолжала смотреть. Когда поднесли воду, одержимая перестала рычать и плотно сжала губы. Видимо, это придало ей силы, она дёрнулась вперёд, потом резко назад, расправляя плечи. Обе, повисшие на её руках женщины, разлетелись в разные стороны. Она толкнула протянутый стаканчик так, что он взлетел высоко вверх, рассыпая брызги святой воды на стоящих позади мужчин. Те немедленно схватили и скрутили ей руки, подтолкнув к священнику.

Вырвался ещё более страшный вой и с новым потоком чёрного зловония понёсся в сторону раки. Священник обмакнул метёлочку в серебряное ведёрце и махнул ею на одержимую. В этот раз святая вода достигла цели, струйки воды попали на звериное лицо. Девушка попыталась повторить манёвр и сделала рывок вперёд, но мужчинам, хоть и с трудом, удалось её удержать. Её лицо, искажённое гримасой ужаса, потемнело, а изо рта прыснула блевота.

Лена отвернулась, уткнувшись лицом в болонь куртки Вадима.

— Что с тобой? — Он коснулся холодной рукой её щеки. — Тебе плохо?

— Да, — прошептала Лена. — Я не могу больше. Мне надо на воздух.

— Пойдём скорей.

Они вышли из церкви и двинулись к воротам. Из маленьких окошек, что лишь наполовину были видны из-под земли, словно голос Ада, раздавался нечеловеческий рёв. В этом бурлении звуков Лена отчётливо различила выкрики странных непонятных слов, от которых спина покрылась мириадом крошечных мурашек. Голос Ада вспарывал мозг, гудел в ушах, мешал думать и не давал успокоиться.

Только дома, проводив Генку в аэропорт, она вынет пакетик с бутоном, засыплет лепестки в заварочный чайник, зальёт кипятком и, дождавшись, когда из него вырвется наружу благоухание, нальёт нежно-розовый напиток в чашку. Розовый чай наконец успокоит душу и вернёт умиротворение.

Вы прочли отрывок из детектива Елены Касаткиной "Розовый кокон". Полностью книгу читайте на Литрес, Ридеро и Амазон.