Там, где рыдает Несси. Глава 2

      Я – Неугомонова Каролина Витальевна.  Моя заветная мечта – побывать в самых таинственных, самых романтических уголках земного шара. Но, увы! Вездесущая пословица время от времени подсовывает мне истину, и та не забывает любезно нашёптывать: «Посмотри, красавица, у тебя в кармане лишь одно полувымершее насекомое на аркане».
      Вздохнёшь глубоко и подумаешь: «С тобой, подруженька, не поспоришь». 
      Действительно, истина, как никто другой, осведомлена, что   работающему учителю зарплата, а отработавшему – пенсия нынче выдаются лишь для того, чтобы не умереть с голоду. На приличные одежду, обувь, качественную еду, а тем более на путешествия, средств у среднестатистического педагога не было, нет и в ближайшем будущем не предвидится.
      Это только заграничная леди (или фрау), выйдя на заслуженный отдых, по-настоящему ощущает себя счастливой. Как сказала моя финская приятельница, приезжавшая к нам в город в рамках обмена одарёнными учениками, для неё через год наступит время кайфа: наконец-то она выйдет на заслуженный отдых.
      Видя моё недоумение, пояснила: «Теперь можно не торопясь, пристально рассмотреть мир. Здоровье позволяет, да и деньги тоже. Государство позаботилось и о том, и о другом».
      «А разве детям не нужно помогать?» – поинтересовалась я. «Что вы, – ответила удивлённая г-жа Вагнер, – дети сами в состоянии нанять и повара, и горничную, и няню для внуков».
      Может, мне попалась какая-то не такая финская учительница и не все финские учителя имеют такие возможности, как г-жа Вагнер, однако после нашей с нею беседы я по-настоящему пожалела русскую женщину. Выйдя на пенсию, отечественная леди со всех своих натруженных ног рысью, свойственной скаковой лошади, мчится помогать ненаглядным чадам. Огромные сумки с фруктами-овощами, маринадами-соленьями спешно рассовываются по углам автобусов, троллейбусов, трамваев, электричек. Хорошо, если детки встретят. А не встретят – не велика беда. С нашей дамой тут же начинают происходить очередные метаморфозы. Из лошади она моментально превращается в ишака. И вот уже в руках, зубах, на загривке, через плечо висит поклажа. И везёт её гордо русская баба. Тащит без устали, наивно полагая, что милые детушки оценят эти её старания. Заметят положенное на алтарь их относительного благополучия подорванное в трудах и заботах мамино здоровье.
      Только прошу не упрекать меня в русофобии. Автору всё это хорошо известно. Она была неоднократной свидетельницей таких вот нелицеприятных сцен.
      Но я, кажется, отвлеклась.   
      Итак продолжим. Истина утверждает: в моем пустом кармане только лишь (пардон!) вошь на аркане. Да и вошь-то, полагает она, самая захудалая. А раз в кармане больше ничего нет, следовательно, нудит вредина, не стоит и мечтать о серьёзных путешествиях по миру.   
      Но я мечтаю. И мечтаю неприлично часто.  И ничегошеньки не могу с собой поделать.
      Если бы вы знали, какие с недавних пор мне грезятся сны! Позапрошлой ночью, тусовалась на Сейшелах. С восхищением бродила по океанскому берегу, увязая по щиколотку в горячем разноцветном песке, а потом с замиранием сердца каталась на спине гигантской черепахи. А сегодня… А сегодня нежилась под кокосовой пальмой на Майорке, раскрашиваясь безо всяких усилий на халяву коричневым тропическим загаром. Ближе к утру (о боже!) каким-то образом умудрилась плюхнуться в железной клетке чуть ли не на самое дно океана и до ледяной дрожи ощутить себя приманкой для жирных белых акул. 
      Авантюрный отпечаток на мой характер, по-видимому, наложила фамилия. «Что в имени тебе моём?» – помните слова знаменитого поэта? Не знаю, у кого что в имени, но у предка моего, знать, было чудненькое имечко, или прозвище. И звучало и то и другое – Неугомон.   
      Как бы там ни было в реальности с пращуром, на всё накинута завеса мрака. А я вот уже в течение многих лет оправдываю свою фамилию. С некоторых пор Неугомонова Каролина Витальевна действительно неугомонный человек.  Во-первых, как вы уже знаете, меня захлестнули лассо яркие экзотические сны. Во-вторых, каждое лето после развода с мужем совершаю по родимой стране маленькие вояжи. Но не это главное. Главное, всегда (ну или почти всегда) попадаю в невероятные истории.
      Всё началось несколько лет назад. А именно с того самого дня, когда я оформила в «Сбербанке» кредит под сумасшедшие девятнадцать процентов годовых и приобрела подержанную иномарку «Фольцваген-Гольф». Скорёхонько выучилась водить, получила права и во время летних отпусков с ветерком (если, конечно, у ветерка возникало желание порезвиться над разбитыми российскими дорогами) начала осторожно путешествовать.
      Заметила, что во время этих смелых вояжей зарубежный коняшка, боясь поранить холёные копыта, с ужасом взирал себе под ноги. Но иногда осторожность подводила и его: раза три я плюхалась в асфальтовые ямы с острыми, как черкесские ножи, краями. Спасибо сердобольным водителям, которые, матерно ругая дырявую почти без обочин дорогу, останавливались и бескорыстно предлагали помощь. 
      После третьего ранения моего коняшки мне стали мерещиться фантастические сны. В них горемычный ночами рыдал по милой Германии. И я, глядя на его понурый вид, рыдала вместе с ним.
      Утром же, вспоминая ночные кошмары, с жалостью намывала его бока, а затем натирала их до блеска полирующим средством. 
      Сейчас я в очередном и, наверное, последнем производственном отпуске. С девятнадцатого августа от государства мне будет положено смешное пенсионное обеспечение. Кипы бумаг собраны – мизерную пенсию обещали выплатить вовремя. Мне сорок три года, но льготный двадцатипятилетний стаж сельской учительницы уже выработан. Начала трудиться рано. После окончания школы сразу устроилась воспитателем в наш сельский Орешенский детсад. Затем по порядку пошли: раннее замужество, заочно университет, попутно работа учительницей начальных классов в родной Орешенской школе. Жила с мужем в городе Карюпинске, а на работу в село добиралась на автобусе. Благо от Карюпинска до Орешенки три километра.
      Я ещё относительно молода. А самое главное – относительно свободна. Свободна в поступках и желаниях, свободна в перемещениях. Ведь настоящая свобода для человека, как сказала писательница Оксана Робски, начинается тогда, когда он волен ехать куда ему заблагорассудится. От себя добавлю: учитывая финансы.
      На календаре – начало августа. А в душе – начало марта. К тому же, червь сомнения окончательно покинул яблоко раздора моих мыслей. Несколько дней назад решила: первого сентября не обязательно спешить на работу и написала заявление об уходе.
      Ты слышишь, Каролина! Тебе не нужно на работу! Поезжай, куда тебе нужно! Правда, в кармане у тебя по-прежнему сидит та же самая вошь на аркане. Только чуть подкормленная. С отпускных. С тех самых крох, которые каким-то фантастическим образом удалось сэкономить.
      Всё! Отправляюсь в Озёрск. К подруге в гости. С ней мы не виделись страшно вспомнить сколько лет. До Озёрска ровно пятьсот километров. Но разве это расстояние для такой авантюристки, как я?  Эх, если бы не российские дороги!.. Ну да ладно – где наша не пропадала! Завтра пятница. Решено – завтра и еду. С утра пораньше. И даже звонить подруге не буду. Устрою Наталье сюрприз.