Профессиональная корректура

  Обоснован полный запрет на упоминание в текстах
  трех аспектов русской действительности,
  вызывающих у читателей острые чувства обиды и тревоги.
  Речь идет о прошлом, будущем и настоящем...
 
   Есть такое мнение



— Алена Викторовна, посоветоваться с вами хотела. Я тут любовный роман задумала… А вы у нас опытный редактор и корректор. Значит так, у меня по сюжету один богатый красавец, историк по образованию, путешествует по миру, заскакивает в Венецию, встречает четырех симпатичных подруг, наших соотечественниц. Долго не может выбрать между ними… Завязывается интрига, юмора много, сплетни всякие.
— Что ж, дело хорошее. Пиши! Ты же знаешь, цензуры у нас не существует. Демократия…
— Что, прямо совсем демократия?
— Совсем. Но все же, я бы тебе не советовала расслабляться, милочка.
— Это как?
— Ну, затрагивать определенные темы…
— Какие?
— Ну, скажем, ты же не станешь писать про… ну вот есть такое слово нехорошее…
— Какое?
— На букву «В».
— Нет, боже упаси!
— Молодец, заодно и которое на букву «М» тоже не надо, ты же не Лев Толстой… А то, сама знаешь, что сейчас у нас ситуация ни бе ни ме ни кукареку.
— А на букву «Б» это что?
— Это я так, в шутку. На букву «Б» можно, кроме тех «Б», которые... ну ты меня поняла.
— Не очень поняла, но этого всего я избегаю как огня…
— Молодец! Ну, надеюсь, про новый закон ты слышала?
— Какой?
— Ну нельзя упоминать этих всех тварей, ну кто существует вне традиций… которых вообще нельзя упоминать…
— Нет, что вы, Алена Викторовна, у меня все традиционно. Один мужчина, четыре женщины. Любовный пятиугольник.
— С женщинами будь осторожнее, милочка. На женщинах не заостряйся…
— Что вы имеете в виду?
— Во-первых, есть одно плохое слово на букву «Ф».
— Нет, они у меня все простые, при хозяйстве копошатся, на рынок ходят…
— Но все равно, лучше про них поменьше. Их же у тебя четыре… А то вдруг подумают, что они… того… как в Америке, сплетничают за всякие права там…  Бабы всегда много болтают. А много слов — это много проблем редактору. А если четыре бабы в одной комнате… это уже намек на то самое. Понимаешь? Вычеркни их.
— Ну, хорошо, я тогда налягу на этого мужчину…
— Это правильно! Еще знаешь, что? Он у тебя историк? Историю лучше не затрагивать сейчас.
— Почему?
— Вдруг ты что-нибудь нечаянно исказишь, или что-то оправдаешь, или что-то с чем-то сравнишь. Подумать страшно! Это все неприятно. А тема-то больная… Опять выплывает слово на букву «В». Последние сто лет точно не трогай!
— А что я могу исказить? Я все по энциклопедии шпарю.
— Ну, знаешь, энциклопедиям из интернета сейчас меньше всего можно доверять.
— Но иго татарское можно хотя бы упомянуть?
— Не надо бы. С ним еще ученые не все до конца разобрались… Вообще, для верности нашу эру лучше не трогать, а то ляпнешь что-то сдуру… Например, про Русь и тот город на букву «К». Это ж сразу подстава и статья. В струю можешь не попасть, поняла?
— Но я же в женском смысле. Мой герой против, что муж жене дома «иго» устроил…
— Это чистой воды слово на букву «Ф»! Забудь!
— Но я слышала, по телеку иго запросто упоминают и печенегов.
— Им можно, а тебе нет. Что позволено быку, не позволено Юпитеру, сама знаешь.
— Ладно, историю уберу. Пусть будет автомеханик. Можно?
— Нет! Тема запчастей… санкции. Зачем тебе этот геморрой?
— Ну хорошо. Пусть будет… маляр.
— Так лучше. Только где он у тебя обитает, в наши дни?
— Да.
— И много юмора, говоришь?
— Да… А что?
— Соображаешь? Ты либо на «фейкньюз» нарвешься, либо сочтут неприкрытой сатирой. А сатира — это подстава. Шутки и сплетни все сотри. Особенно о вирусе, об органах власти — это вообще не упоминай даже. Оставь это все телевизору.
— О чем же писать?
— Пиши лучше какое-нибудь фэнтези, но чтобы без западной чепухи, чтобы реально все было… без вампиров, без волшебников, без сказок. Ты слышала, что слово «сказочный» — вообще как ругательство, хуже мата?
— Ладно, но я же хотела любовный роман. С упором на путешествия.
— Про путешествия пиши совершенно свободно. Сколько хочешь!
— Да? Ну спасибо.
— Эта тема ничем не ограничена… Только вот недружественные страны трогать не желательно.
— Да?
— Да! И еще те страны, что в ООН голосовали против нас.
— Ой! Я не подумала… А какие остаются?
— Пусть лучше этот маляр на родине путешествует! Так спокойнее.
— Хорошо.
— Но только не на юг!
— Понимаю.
— В Сибирь пусть едет. Но не один. А то как-то стремно. Он же у тебя не заговорщик какой-то, не шпион, не агент… Пусть едет в здоровой компании таких же маляров…
— Хорошо, пусть будет Сибирь. У этих маляров там рыбалка, баня.
— Баня?
— Да, а что?
— Голые мужики одни в этой бане?
— Ах, блин! Вот я дура-то!
— Сотри!
— А рыбалка?
— Это можно! Но чтобы разговоры были культурные, приличные. Мат нельзя.
— Это понятно!
— Вообще, оскорблять никого нельзя! И критиковать. Особенно органы власти…
— Ни в коем разе! Они хвалят. Ругают только Америку.
— Это можно! Но чтобы не было этих слов, про тех  людей, которых теперь вообще нельзя упоминать, на букву «П».
— Блин! Как же без этого Америку ругать? Это ж основа основ. Самый сок.
— Пусть не ругают. Пусть восторгаются. Но не Америкой, а нами.
— Хорошо.
— Но тоже не переборщи!
— Что?
— Восторг он тоже, знаешь, бывает фамильярным или двусмысленным. А от фамильярности до бунта — один шаг. И помни юмор — это сатира, а сатира — это критика. А критика — это не лучший жанр в трудное время.
— Да, а я как-то и не сообразила.
— То-то и оно! И еще забыла упомянуть: религию не трогай. Все они такие обидчивые. На оскорбление чувств нарвешься в один миг.
— Поняла, Алена Викторовна.
— Итак, запомнила? Дружная компания маляров в гипотетической светлой Сибири будущего, в комбинезонах, застегнутых на все пуговицы ловят рыбу. Без купания, никаких бань и баб! Они тихо, сдержанно и культурно восторгаются страной, ее успехами, но без слов на букву «В» и «М». Религию обходят благородным молчанием, матом не ругаются, шутки не шутят. Серьезные все. Вроде ничего не забыли?
— Вроде ничего…
— Да и чтобы все русские были… А то… могут как-то не так понять. Национальная тема… это.
— Само собой!
— И лучше пусть постарше будут… А то вопрос возникнет: а чего это они на рыбалке, а не на сборах тренируются?
— А постарше это сколько?
— За 65. Лучше под 70, чтобы с гарантией. Заодно и бабская тема чтобы на горизонте не маячила.
— А пить-то им хотя бы можно?
— Пусть пьют вволю. Только не кока-колу. Это я шучу. В смысле я не шучу! Поняла? Никаких импортных лимонадов! По ним одни санкции. И сыр с колбасой пусть не едят — тоже тема мутная.
— Хорошо! Водка и капуста квашенная. Квас, наверное.
— Да, забыла. А на чем они туда добрались? Самолеты вычеркни, к лешему их…
— На поезде, потом на машине УАЗ.
— Отлично!
— Блин! Но у меня же веселый любовный роман был по задумке. В Венеции…
— Какая, блин, Венеция? Это ж Италия, страна НАТО! Ты дура?
— А любовь?
— Родину пусть любят! Но тоже чтобы сдержанно и без лишнего юмора. И никаких двусмысленностей. Например, эпохой СССР пусть не восхищаются, а то можно подумать, что сейчас, то есть в твоем фэнтези, им плохо жить. Поняла?
— Может, все-таки одну женщину можно воткнуть?
— Одну можно. Но не молодую.
— Почему?
— Дура? Она что, с айфоном у тебя будет шастать или как? И потом, если молодая, то секс, а если секс, то она одна, а их много. Подрыв традиций.
— Да, точно, не подумала. Тогда пусть будет пожилая.
— И чтобы не высказывала взглядов.
— Каких?
— Никаких. А то пришьют слово на букву «Ф» или на букву «Л».
— Как это на букву «Л»? Она же одна там?
— Я не про ту букву «Л», а про другую. Это насчет вреда лишней свободы. Так что пусть она у тебя помалкивает.
— Блин. Немая, что ли?
— Да. А лучше так, пусть это собака будет. Животных все сейчас обожают.
— Постойте, я себе тут запишу в блокноте. Престарелые маляры на рыбалке в фантастической Сибири будущего с теплотой относятся к животным… Но мысли их далеко. Они сдержанно, без юмора, примерно на 350 страниц, хвалят страну и ее достижения…
— Красотка! На лету хватаешь! Но достижения-то в чем? Авиацию, как договорились, вычеркивай. Эта последняя непруха с "боингами"… Нефтянку и газ вообще не трогай — голову открутят. Космос лучше лишний раз не шевелить… Это раньше было гордостью, а теперь — больше юмор, а юмор нам нельзя. О чем же тебе упомянуть?
— Успехи в полярном судоходстве.
— Умница! Я тобой горжусь.
— Алена Викторовна, ну хорошо ведь, что я вам догадалась позвонить. С меня коньяк!
— Давай, писательница, твори спокойно! Обнимаю! У нас демократия.