Глава 28. Гнев Диониса

        Аид сидел на троне, отрешенно глядя перед собой. Ни одна из богинь не согласилась встать на его сторону. Но ведь он ждал этого, почему же сейчас так тошно? Бог встал, начал задумчиво расхаживать по залу. Горькое разочарование настигло его сразу после победы и не покидало до сих пор. Он так ликовал, когда Аполлон, Арес и Дионис, склонились перед ним, сложив оружие. Вот оно! Значит, он был прав, значит, Зевсом многие недовольны! Но перебежчиков больше не оказалось. Титанов, сражавшихся на стороне Зевса, он в расчет не брал – после убийства троих собратьев они вряд ли захотят его поддержать. Боги – совсем другое дело. Аид решил беседовать отдельно с каждым олимпийцем, чтобы убедить их остаться с ним, напомнить, что против них он ничего не имеет. Но столкнулся с отчаянным сопротивлением. Гефест и Геракл с порога поведали в очень жестких выражениях все, что они думают о предложении Аида, но другого он от них и не ждал. Гелиос на протяжении всей встречи посылал новому царю такие испепеляющие взгляды, что он, не выдержав, отпустил его.

        - Гера, будь же благоразумна! Зачем ты поддерживаешь своего неверного мужа? Вспомни, сколько ты страдала из-за него! – не удержавшись, воскликнул Аид, когда прекрасная царица богов тоже отказалась остаться на Олимпе.
        - Сейчас это неважно, - отчеканила Гера, с неприязнью глядя на Аида. – Я все равно буду рядом с мужем, это мой путь. Ведь ты же не осуждаешь Персефону за то, что она сейчас с тобой, а не со своей матерью?

        На это бог подземного царства не знал, что ответить. Когда Гера ушла, он велел позвать к себе Посейдона. Но бог морей просочился сквозь стражу, как вода сквозь пальцы – его никто не видел после поражения богов. Большие надежды Аид возлагал на Деметру, ведь богиня плодородия со временем смирилась с тем, что Персефона стала его женой, может, она согласится остаться на Олимпе, чтобы быть рядом с дочерью? Но и эта ниточка оборвалась.

        - Почему ты отказываешься? – снова не выдержал Аид. – Ты будешь рядом с Персефоной, разве не этого ты всегда хотела, Деметра?
        - Ты разорвал мое сердце на части, - последовал ответ неумолимой богини. – Сначала, когда забрал у меня Персефону, увезя ее в свое мрачное царство. Потом – заставив мою дочь стать предательницей, отвернуться от своей семьи. Чего ты сейчас от меня хочешь? Не видишь, что я скорблю?
        - Но ведь Персефона…
        - Персефона показала, что она уже взрослая девочка, и вполне способна сама принимать решения.
        - Не будь такой жестокой к собственной дочери, - сделал последнюю попытку Аид.
        - Не смей обвинять меня в жестокости! – крикнула Деметра. Из ее зеленых глаз покатились слезы бессильной ярости. – Ведь это вы предали всех нас! Она же не думала о том, что делает больно мне, когда одобряла твои планы? Вы оба – избалованные, жестокие создания, я не хочу ни видеть вас, ни слышать. Я уйду вместе с богами. Лучше быть в Тартаре, чем наблюдать, как ты разрушаешь все, что мы так долго создавали.

        Итак, он остался один. Конечно, Аид был рад, что на его стороне Аполлон, Арес и Дионис. Но перед тем как довериться им, новый царь Олимпа подверг молодых богов тяжелым испытаниям. Он направлял их к героям и полубогам с предложением поддержать его. Если они отказывались, приказ был четкий – убивать, не делая никаких исключений. Боги справились, несмотря на то, что с некоторыми убитыми героями прежде сражались бок о бок. Он направлял их к смертным с призывом молиться Аиду, но те, кто раньше почитал других богов Олимпа, отказались признавать его главным богом пантеона. Люди не понимали, что происходит, и думали, что так Зевс испытывает их веру в себя. Но новый царь требовал почтения, и всех несогласных убивали, а их детей отправляли в строившиеся храмы Аида, чтобы в дальнейшем сделать его жрецами и жрицами.

        Первым не выдержал Дионис. Придя к владыке, он сказал, что так можно выжечь всю Элладу. Не лучше ли будет привлечь к себе людей хорошими поступками, а не начинать, как Зевс? Подумав, Аид согласился с ним. Гонения на смертных прекратились, но героев и полубогов продолжали выслеживать и уничтожать.

        Аид лелеял надежду, что сможет привлечь на свою сторону трех пропавших богинь. Если бы они хотели выступить против него, то не ушли бы с поля боя и не стали бы скрываться. Если их нет, значит, возможно, они просто ждут, когда все уляжется. И тогда он найдет их и уговорит стать владычицами нового Олимпа. Конечно, с этим могли возникнуть сложности. Но повлиять на их решение можно было через любовь к людям. Он знал, что Афина никогда не бросит смертных в беде, как и Артемида – ведь она столько лет прожила рядом с ними, люди были ей ближе, чем остальным богам. Что касается Афродиты, без любви и восхвалений она зачахнет, ей как воздух нужны почет и уважение. Аид не сомневался в том, что они рано или поздно будут с ним. Но все вдруг повернулось иначе. Что же теперь делать? Как преодолеть их сопротивление?

        От печальных раздумий бога отвлек приход Эврипиона. Аид поморщился. Хоть он и был благодарен юноше за предоставленную возможность покорить Олимп, он все равно его недолюбливал – слишком скользкое и жестокое создание. Даже беспощадный Арес был ласковым котенком по сравнению с сыном Гефеста.

        - Приветствую тебя, владыка, - склонился Эврипион перед царем.
        - Ты что-то хотел? – поинтересовался тот.
        - Зевс требует, чтобы ты пришел к нему, - ответил он с мерзкой усмешкой.
        - Требует? Ты ничего не перепутал?
        - Именно так он и сказал, мой царь. Он потребовал, чтобы ты явился к нему незамедлительно.
        - Ну, раз Зевс требует… - протянул Аид, поднимаясь. В глазах его заплясали нехорошие огоньки.
        - Не мешало бы проучить его, владыка, - посоветовал Эврипион. – Хочешь, я придумаю ему достойное наказание?
        - Я сам справлюсь, - рыкнул Аид. – Ты идешь со мной?
        - Нет, если ты не против, я хотел бы проведать наших богинь. Они уже согласились на твое предложение?
        - Пока нет, - царь богов начал терять терпение.
        - Надо их подстегнуть. Понял, разберешься сам, - примирительно поднял он руки, поймав свирепый взгляд Аида. – Но я давно хотел поговорить с тобой об этой очаровательной троице. Скажи, могу ли я взять кого-нибудь из них в жены? С девушками у нас не все ладно, гарпии, ламии и керы меня не привлекают, человеческие женщины тоже – ни одна из них не может стать женой помощника Аида. Но богини – совсем другое дело…

        Он не успел договорить, бог подлетел к нему, окатив своим ледяным взглядом.
        - Ни на одну из них не смей даже дышать, - проговорил он, задыхаясь от гнева. – Они – богини, ты им не ровня. Ты понял меня?
        - Понял, - прохрипел юноша. 
 
        Отшвырнув его с дороги, царь богов размашистым шагом вышел из дворца. Немного подумав, Эврипион поднялся, аккуратно смахнул с себя пыль, поправил волосы и все-таки направился во дворец Аполлона. Ничего, он еще докажет Аиду, что достоин стать богом, и вступит в брак с одной из этих бессмертных красавиц. С тех пор как богини вернулись на Олимп, он видел их лишь раз – в день возвращения. Потом Аид отослал его в подземное царство и нагрузил таким количеством задач, что только сейчас, спустя несколько недель после их прибытия, он смог снова подняться на божественную гору.

        Эврипион всегда мечтал стать богом, как его отец, почти каждую ночь ему снились праздники в его честь, толпы восторженных почитателей, собственные храмы и жрецы. Он представлял, как будет сидеть на совете олимпийцев наравне с солнценосным Аполлоном, воинственным Аресом, красавицей Афродитой и суровой Афиной. Но Гефест не торопился ввести сына в сонм богов, хоть и даровал ему бессмертие. Со временем Эврипион понял, что его мечты неосуществимы, и затаил обиду на отца – он не желал быть всего лишь мальчиком на побегушках, не об этом он грезил, когда играл вместе с юными олимпийцами. Когда Аид рассорился с Зевсом, Эврипион выкрал легендарный меч, способный убить богов, и отнес его владыке подземного царства. Но и Аид, став царем с помощью сына Гефеста, не спешил сделать его богом. Когда же на Олимп вернулись Афродита, Артемида и Афина, Эврипион решил – он возьмет в жены Афродиту или Артемиду, и тогда станет равным олимпийцам, заняв среди них свое законное место. Разве он этого не заслужил? Пусть сейчас Аид отказал ему, юноша твердо решил, что добьется своего.

        В чертогах Аполлона Эврипиона не ждали. Богини, после дневного отдыха задумчиво поглощавшие виноград, напряженно выпрямились, увидев незваного гостя.
        - Здравствуй, Эврипион, - приветствовал его дежуривший в этот день Дионис. Хоть на лице бога и порхала его обычная приветливая улыбка, голос отдавал холодом. Пожалуй, в первый раз богини услышали новые нотки в обычном ласковом журчании винодела. – Ты что-то хотел?
        - Я не смог как следует приветствовать богинь, когда они явились на Олимп, Аид нагрузил меня работой. Теперь же пришел, чтобы выразить им свое почтение.

        Эврипион склонился перед пленницами. Афродита неопределенно фыркнула и отвела взгляд.
        - Выразил? Теперь отправляйся обратно к своему хозяину, - холодно сказала Афина.
        - Зачем же так грубо, великая Афина Паллада? – обиженно ответил юноша. – Ведь я выказываю вам свое уважение.
        - А чего ты от нас ожидал? Крепких объятий?
        - Достаточно хотя бы более радушного приветствия. С ними же вы общаетесь, - Эврипион указал подбородком в сторону Диониса. – А они тоже предатели.
        - Если ты не знал, с ними мы общаемся точно также, - парировала дочь Зевса. - А теперь уходи отсюда.

        Пленницы, в последний раз смерив гостя презрительным взглядом, отвернулись от него. Но юноша не смутился. Усевшись на табурет напротив богинь, он начал с интересом их рассматривать, в очередной раз поражаясь ослепительной красоте небожительниц. Кандидатуру Афины как будущей жены сын Гефеста отверг сразу – ее он откровенно боялся. Даже сейчас, без своей божественной силы, могучая дочь Зевса вовсе не казалась слабой. Да и Аид вряд ли на это пойдет, слишком он носится со своей драгоценной Палладой. Эврипион перевел взгляд на Афродиту. Красавица, глаз не оторвать, настоящее воплощение юности, любви и красоты. Белоснежная кожа, волосы цвета восходящего солнца, выразительные нежно-голубые глаза, обрамленные густыми ресницами, аккуратный носик, пухлые коралловые губы… Не женщина – мечта. Почувствовав взгляд Эврипиона, богиня послала ему убийственный взгляд, и он увидел в глубине ее голубых глаз что-то древнее и страшное. Нет, эта кошечка ему тоже не по зубам.

        Но оставалась еще одна богиня – юная дочь Латоны Артемида. Эврипион присмотрелся к ней повнимательнее. Тоже очень красивая и как будто немного отрешенная. В ней чувствовалась слабина, сын Гефеста знал, что Артемида недолго была богиней, значит, еще не успела запастись тем количеством сил и опыта, которые были у Афины и Афродиты. И Аид ее практически не знает. К тому же, юноша слышал, что она умудрилась вывести его из себя, так что вряд ли новый царь богов будет сильно возражать против их брака. Только вот ее брат Аполлон… Эврипион похолодел, представив, что может с ним сделать этот безжалостный каратель, он видел, на что способен Феб.

        - Чего ты от них хочешь? – раздался возле него спокойный голос Диониса.
        Эврипион вздрогнул от неожиданности.
        - Я просто любуюсь невероятной красотой наших богинь, ничего больше, - ответил он, беря себя в руки. – Вокруг одни гарпии да ламии, так и от нормальных женщин можно отвыкнуть.
        - Ты смеешь рассматривать их, как какой-то товар? – ледяным тоном поинтересовался Дионис.

        Богини, удивленные звуком его обычно такого мягкого голоса, разом повернулись в сторону мужчин. Погруженные в раздумья, они не заметили, что Эврипион еще тут.
        - Что ты, Дионис, я не рассматриваю их, как товар, я не посмел бы, - тем временем ответил сын Гефеста. – Как ты мог такое подумать?
        - Тогда отвернись от них. А лучше выметайся отсюда, - посоветовал Дионис, ласково улыбаясь.
        - Видишь ли, я хотел бы попросить у Аида руки одной из них, - не чувствуя опасности, доверительно сообщил Эврипион богу так, чтобы пленницы его не услышали. – И мне очень приглянулась Артемида…

        Что случилось потом, богини так и не смогли объяснить Аресу и Аполлону, прибежавшим на крики Эврипиона. В какой-то момент юноша просто поднялся в воздух, и из него во все стороны полезли виноградные лозы, сплетаясь и расплетаясь в причудливом узоре, опутывая руки и ноги сына Гефеста. Из его ран на белоснежный мраморный пол алыми потоками хлынула кровь. Человека такая кара убила бы сразу, но Эврипион был бессмертен, поэтому чувствовал каждый новый вырывавшийся из него гибкий стебель, оглашая окрестности Олимпа диким криком. Дионис подошел к нему. От выражения лица бога вина кровь стыла в жилах.
        - Ты никого из них не получишь, тебе ясно? – жестко сказал он. – Я мог бы разорвать тебя на части, но нашим гостьям это вряд ли понравится.
        Эврипион рухнул на пол.
        - Уходи. Вставай и уходи. Я повторять не буду.

        Несмотря на дикую боль, сковавшую тело, юноша собрал все свои силы, поднялся и поплелся к выходу, оставляя длинные следы от продолжавших кровоточить ран. В дверях он столкнулся с Аполлоном и Аресом. За ними маячили существа, сторожившие Олимп и сбежавшиеся на шум. Кинув взгляд на невредимых богинь, Арес повернулся к страже:
        - А Олимп что, никто не охраняет? Быстро на позиции!

        Когда все лишние удалились, боги зашли во дворец и заперли двери. Взмахнув рукой, Дионис уничтожил все следы происшествия.
        - Что случилось? – встревожено спросил Аполлон.
        - Эврипион под горячую руку попал, - ответил бог вина.
        - Ну, ты даешь! – восхищенно выдохнула Афродита, обращаясь к Дионису. – С виду такой милый, улыбчивый, и мухи не обидит. А он вон что вытворяет!
        - Так, давайте по порядку, - Аполлон опустился на табурет. – Что произошло? Что здесь делал Эврипион?
       
        - Заявился, чтобы поздороваться, - хмыкнула Афродита. – Мы, конечно, очень ему обрадовались. И ласково отправили погулять. Задумались. Потом вдруг услышали, как Дионис с ним разговаривает, врагу не пожелаешь. А через несколько мгновений Эврипион уже висел в воздухе и кричал, как дикий вепрь. 
        - Что, свои знаменитые виноградники напустил? – ухмыльнулся Арес, с интересом глядя на винодела.
        - Именно, - вздохнул тот и повернулся к богиням. – Простите за то, что вам пришлось это увидеть. Я вспылил.
        - Что же он сказал, что ты так разозлился? – поинтересовался Аполлон. – На тебя это не похоже.

        Дионис замялся. Наверно, ни для кого из присутствующих не было секретом, что он уже давно был влюблен в Артемиду. Не знала этого только сама богиня, ведь он тщательно скрывал от нее свои чувства, чтобы не спугнуть дочь Латоны. Ее отношения с Гермесом закончились плохо, поэтому он боялся, что богиня не захочет слушать его признание. Если сейчас он расскажет о причине своего гнева, Артемида может обо всем догадаться. С другой стороны – пусть, какая теперь разница. Ведь они все равно предатели в глазах богинь, вряд ли эти прекрасные небожительницы когда-нибудь допустят их к себе.

        - Эврипион сказал, что хочет попросить у Аида руки одной из богинь. И что ему очень приглянулась Артемида, - сказал Дионис, глядя своими ясными глазами на Аполлона.
        Артемида вздрогнула от отвращения. В ее голосе послышалась паника.
        - И он действительно может пойти к Аиду, чтобы просить у него разрешения вступить со мной в брак? Я так презрительно говорила с Аидом во время нашей встречи, вдруг он решит таким образом проучить меня?
        - Не бойся, богиня, - спокойно ответил Дионис, поворачиваясь к ней. – Я никогда не подпущу к тебе эту мерзость. Твой брат, думаю, тоже. 
        Афродита хмыкнула, покачав головой, и послала красноречивый взгляд Афине: «Гляди-ка, а страсти все накаляются». Паллада бросила в ответ быструю улыбку. Аполлон, с благодарностью посмотрев на Диониса, подошел к сестре.
        - Мы рядом, Артемида, - сказал он, обнимая ее. – Я все сделаю для того, чтобы защитить тебя.

        Когда волнение улеглось, богини обнаружили, что уже поздно, и они, оказывается, очень устали. Махнув богам, подруги направились в свои покои. Аполлон и Арес тихо переговаривались у дверей. Дионис собрался уходить – к дежурству приступал Арес. Отстав от подруг, Артемида остановила бога вина и отвела его в сторону.
        - Спасибо, что заступился за меня, - сказала она, слегка покраснев. – Это было… эпично.
        - Рад, что тебе понравилось, - усмехнулся Дионис. – Но тебе не за что благодарить меня, Артемида. Ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь и поддержку.

        Он убрал за ухо прядку ее пшеничных волос, провел пальцем по щеке.
        - Как я жалею, что первым тогда оказался Гермес, - сказал он задумчиво. И, послав ей на прощание ласковую улыбку, покинул дворец.
        Аполлон, заметив, что сестра не уходит, подошел к ней.
        - Что случилось? – спросил он. – Тебя еще что-то беспокоит?
        - Нет, - ответила она, как будто пробуждаясь. – Просто я… Хорошо, что Дионис был рядом. Этот Эврипион внушает мне ужас и омерзение.
        - Наш бог вина не так прост, как кажется, - сказал Аполлон, пряча озорную улыбку. – Он умеет удивлять. Мы столько трудимся рядом с ним, но до сих пор не знаем, что он выкинет в следующий раз. Одно знаю точно – на Диониса всегда можно положиться. Иди отдыхать, моя милая, уже поздно.

        Артемида вдруг прижалась к брату.
        - У меня такое чувство, что, когда мы выйдем из твоего дворца, Олимп снова станет прежним, - вздохнула она. – Мы все так общаемся сейчас, как будто ничего не произошло. Хотя, на самом деле, нас разделяет огромная пропасть.
        - С тех пор как вы появились здесь, нас преследует то же ощущение, - признался Феб. – Как будто Олимп с вами становится прежним. Может, поэтому Гея направила вас именно сюда? Я пойду, дела не ждут.
        Поцеловав сестру в щеку, в первый раз после разлуки, он вышел из дворца.

***

        Аид, весь кипя от гнева, стремительно вошел в подземное царство. Зевс вызвал его, подумать только! Видимо, младший брат так до конца и не смог смириться со своим поражением, и по-прежнему считал себя главным. Владыка окинул мрачным взглядом свои бывшие владения. Вдалеке, среди мертвенно-бледных асфоделей, маячила высокая фигура бывшего вестника богов. Помедлив, царь направился к нему.
        - Здравствуй, Гермес. Все ли у вас спокойно? – дружелюбно спросил он у племянника. – Тебе нужна моя помощь?

        Как и Афина, вестник богов был для него отдушиной, любимым племянником. Смышленый и проказливый юнец успел наделать немало бед на Олимпе, пока Зевс не отправил его помогать своему старшему брату. Громовержец надеялся, что мрачные подземелья царства мертвых охладят его пыл, но не тут-то было. К своим обязанностям Гермес, конечно, отнесся ответственно, с готовностью приводя к переправе через Стикс души умерших, но проказничать не перестал. К слову, Аида его выходки больше забавляли, он знал, что Гермес может быть серьезным, когда это нужно.

        Когда же Олимп пал, новый царь так и не смог отправить Гермеса в Тартар вместе с остальными богами, хотя он тоже отказался ему служить. Подумав, Аид сделал племянника владыкой подземного царства. У него не было возможности отказаться от новой должности – зачарованные Гекатой цепи не давали богу покинуть царство мертвых. Так и жил он здесь вместе с женой Иридой в бывшем дворце Аида и Персефоны.

        - Здесь всегда спокойно, - хмуро ответил Гермес, быстро глянув на дядю. – Особенно когда твои мерзкие слуги отсюда уходят.
        - Ты прекрасно справляешься с работой, - заметил Аид, снова осматривая окрестности. – Повсюду царит идеальный порядок. Кажется, даже при мне такого не было.
        - Твоя похвала – услада для моих ушей, - съязвил бывший вестник богов.

        Аид вздохнул. Вот уже пять лет он безуспешно пытался наладить с ним отношения. Но Гермес обозлился и никаких уговоров не слушал.
        - Что происходит в Тартаре? – поинтересовался царь богов.
        - В Тартаре тоже все спокойно. Планов восстания и мести никто не замышляет, - отчеканил вестник.
        - А если бы и замышляли, ты бы мне не сказал, так ведь? – усмехнувшись, заметил Аид.
        - Как ты можешь так говорить! Ты что же, подозреваешь меня в неверности? – бог принял оскорбленный вид.

        Шутит в любой ситуации, в этом весь Гермес. Неопределенно махнув рукой, Аид направился в Тартар. Гекатонхейры стояли на предназначенном им еще Зевсом месте. Вряд ли они заметили особенную разницу в смене власти. Брат ошибся, когда не привлек их к битве – эти силачи могли сильно потрепать войско Аида. Странно, что об этом не подумала и Афина, уж она точно просчитывала все ходы на несколько шагов вперед, продумывала самые разные варианты. Хотя, возможно, поэтому их и не призвали, если она все просчитала…

        Проскользнув в ворота, бог направился дальше. Олимпийцы томились в одной из глубоких темных пещер Тартара. Недалеко от них в полном одиночестве обитал Зевс. Аид не был злым, но вид брата, поникшего и потерявшего свой гордый и самоуверенный вид, радовал его во время каждого посещения. Возможно, когда-нибудь он выпустит громовержца на свободу, но только когда поймет, что тот исправился. Если такое вообще возможно. Аид незаметно заглянул к богам. Деметра и Гера о чем-то тихо беседовали, вытирая слезы, богини домашнего очага Гестии и юной красавицы Гебы не было видно – возможно, они отдыхали. Гефест и Геракл в очередной раз перекладывали камни, стараясь создать в темнице некое подобие отдельных комнат. Удивительно, но даже здесь бог-кузнец смог создать уют для своих бессмертных родственников.

        У всех на руках тускло поблескивали золотые браслеты, отнимающие силу. Аид вздохнул. Несмотря на их открытую неприязнь, он постарался сделать все для того, чтобы заточение богов не казалось таким беспросветным. Но все его дары и подношения пленники гордо оставляли у входа, принимая только воду. Удивительная выдержка. Или упрямство. Бросив в последний раз взгляд на олимпийцев, он направился к пещере Зевса.

        Бывший царь богов сидел на валуне, подбрасывая то одной, то другой рукой небольшой булыжник. Он выглядел довольно неплохо, несмотря на многолетнее заточение. Золотые кудри померкли, покрывшись сединой, глаза перестали посылать молнии. Но на красивом лице сохранилось олимпийское спокойствие, а от сильного тела по-прежнему исходила божественная мощь. 

        - Ты звал меня, повелитель? – насмешливо спросил Аид, подойдя к брату.
        Увидев его, Зевс резко поднялся.
        - Скажи мне, это правда? – спросил он, плохо скрывая волнение.
        - Что именно? – невозмутимо поинтересовался Аид.
        - Что Афина на Олимпе?
        - Не только она, но еще и Афродита, и Артемида.

        Аид с любопытством смотрел на реакцию Зевса. Услышав о том, что богини вернулись, тот с минуту молчал, сверля старшего брата тяжелым взглядом.
        - Где же они были все это время? – наконец, хрипло спросил он.
        - Этого они мне не сказали. Но мне удалось выяснить, что их скрывал Посейдон.
        - Посейдон? – удивился Зевс. – Зачем ему это нужно?
        - Это мне неизвестно, - усмехнулся Аид, неторопливо прохаживаясь по пещере. – Но ты же знаешь Посейдона – он делает все, что ему вздумается, и редко что-нибудь объясняет.

        Бывший царь Олимпа долго собирался с силами, чтобы задать следующий вопрос. Аид не торопил его, заранее зная, что хочет спросить громовержец. Если бы он был на его месте, то подумал бы о том же. Зачем вернулись богини? Почему именно сейчас? Значит ли это, что они перешли на сторону Аида и готовы поддержать его? Но Зевс оказался не менее проницательным, чем его старший брат.

        - Нет, я не стану спрашивать, встали они на твою сторону или нет, я не доставлю тебе такой радости, - рыкнул он. – Я больше поверю в то, что они пришли нам на помощь, но по дороге попали в твою ловушку.
        - Но они не шли в Тартар, Зевс, - ответил Аид без улыбки. – Мы схватили их, когда они проникли на Олимп.
        - Зачем же они хотели попасть на Олимп? – озадачился сын Крона.
        - Не знаю, - промурлыкал нынешний царь богов. – Возможно, Афина, все же, решила принять мое предложение. А Афродита и Артемида отправились следом за ней.
        - Это невозможно! – крикнул Зевс.
        - Почему же? Она всегда была разумной девочкой. Может, поняла, что союз со мной – единственный верный путь на сегодняшний день.

        Громовержец подошел к брату, пристально глядя ему в глаза.
        - Она не твоя дочь, слышишь? Ты столько раз пытался переманить ее к себе, но все тщетно. Ее не испугает меч, убивающий бессмертных. Ее не обманет твоя мнимая победа. Ее не завлечь никакими уговорами. Она не предаст меня, как бы ты ни старался.
        - Ты точно в этом уверен? – спросил Аид, принимая вызов. – Тогда почему она пропала в самом пылу сражения?

        Он вышел, оставив брата в смешанных чувствах. Ему удалось сделать то, что он хотел. Владыка всегда прекрасно читал своих собеседников. Он понимал, что главным наказанием для Зевса было вовсе не заточение в Тартаре. И даже не его изоляция от других богов – ведь громовержец знал, что они здесь, потому что отказались признавать Аида царем. Но если его предаст верная Афина, он получит такой удар, что подняться уже не сможет. Конечно, нынешний царь богов понимал, что Паллада никогда этого не сделает. Она ясно объяснила ему свою позицию, также как Артемида и Афродита. Уговаривать их дальше смысла нет. Но ведь Зевсу об этом знать необязательно?

        Усмехнувшись, Аид направился к выходу из Тартара. Задумавшись, он посмотрел в черный зев подземного коридора, уходившего к самым глубоким пещерам темницы, туда, где до сих пор томился их отец, Крон. Какая ирония судьбы – жестокий титан попытался уничтожить именно тех сыновей, которые никогда не помышляли о власти. А самому младшему, Зевсу, удалось спастись благодаря стараниям их матери Реи. И именно он стал тем, о ком говорили всеведущие мойры – сыном, свергнувшим своего отца. Аид никогда не заходил к Кроносу, и некогда могучий повелитель медленно угасал в тишине, одиночестве и забвении, отвергнутый и покинутый всеми. Теперь его участь разделил Зевс. Интересно, что будет, если закрыть их в одной темнице?

        Задумчиво напевая гимн богам, Аид покинул Тартар. Проходя мимо своего бывшего дворца, он увидел возле входа Гермеса и Ириду. Супруги стояли, обнявшись, и с бесконечной печалью смотрели туда, где томились боги. Заметив Аида, они быстро зашли во дворец. Гермес, всегда любивший и уважавший дядю, теперь упорно избегал его. А Ирида, радужнокрылая вестница богов, боялась и ненавидела нового царя. Аид нахмурился. Чтобы переломить ситуацию, нужно сделать решительный шаг. Но какой?