Перст государя

Не думайте, что я хочу просто перерассказать старый анекдот. Вернее, анекдот этот тоже никуда не денется, но речь сейчас не о нём.

Как известно, железная дорога от Москвы до Ленинграда, нынешнего Петербурга, идёт по прямой линии. Во всяком случае, на карте среднего масштаба. И только в одном месте, после Торбино, эта линия слегка виляет, выписывает небольшую дужку и снова возвращается к своей прямизне.
Еще студентом я слышал смешливое объяснение этому отклонению. Дескать, место, по которому должна проходить дорога, указал собственной рукой сам Николай Первый. Взял и провёл прямую линию от города до города. Но как неопытный чертёжник, царь неаккуратно прижимал линейку, и один из пальцев выполз за её пределы. Вот и вильнула слегка в целом безупречная линия.
А верноподданные подрядчики и инженеры выполнили царскую волю, не отступив от неё ни на йоту. И следы этого верноподданничества мы теперь можем видеть наглядно. Ха-ха-ха!

Правда это или выдумка, пусть остаётся на совести пересказчика. Впрочем, возможно, сохранился и документ в виде той самой карты. Меня не очень занимали в своё время проблемы достоверности, гораздо больше почему-то хотелось побывать на том самом «месте, где прямая закругляется». Случай такой, действительно, предоставился.
И вот, на том самом, воистину историческом, месте удалось мне познакомиться с Максимом Нефёдовичем. Он как будто сразу догадался, какая фантазия тянула меня в эти, ничем прочим особенно не приметные места. Всё-таки, стоит заметить, старик был заслуженным отставным путейцем. Короче, так уж всё сошлось…

«Ты ведь не знаешь, парень, и не поверишь, что дорога наша проходила сначала вот-вот здесь. Напрямки. На том самом месте, где ты стоишь. Просто раздербанили её, всё срыли, заездили, так ничего и не осталось. А я помру, вообще вспомнить будет некому».
Так, без предисловий, старик словно бросил вызов моей компетентности. Я невольно подумал, неужели сейчас поедет давно заезженная история выскочившего царского пальца. Но к чему тогда всё это – «срыли, заездили»?
Однако, история Нефёдыча оказалась мне незнакомой. Скажу точнее, я вообще её больше не слышал никогда и нигде. Вот как она выглядит, если по возможности убрать из неё все пояснения, сетования и отклонения в сторону, которыми был не в меру расцвечен рассказ старика-путейца.

Построенную дорогу, а точнее, уже её работу, приехал проверять сам Царь. (Для Нефёдыча это слово было как бы просто именем, в Александрах, Павлах и Николаях он безнадёжно путался) Подъехал, как тогда делали, на лошадях как раз до этого самого места. А поезд, самый-самый первый, еще и не выехал из Питера. Дают Царю расписание.
А он встал прямо на путях, пальцем под ноги указывает и говорит:
«Завтра, во столько-то часов, во столько-то минут я здесь буду стоять. Простою ровно пять минут. Если меня собьёт паровоз (паровозы тогда ходили), мой наследник вас наградит. Инженеров там, начальство всякое. А если останусь жив и здоров – всех вас в Сибирь! Сам всех вас возьму и отправлю, лес рубить».

И уехал. В отель или гостиницу, в общем, где они все ночевали. Но на следующий день, уже к вечеру, Царь как сказал, так и сделал. Приехал и встал на шпалину, прямо между рельсов. Прошло время – пять минут – тишина. Царь даже как бы обрадовался, сел на лошадь. Всё, говорит, в Сибирь всех до одного.
А те – ничего. Стоят, посмеиваются даже, как будто ничего не слышали. Потом какой-то вытаскивает часы на цепочке.
«Ваше величество, поезд прибыл в Торбино. Точно по расписанию. Счас сюда пришлют посыльного, на дрезине».
Подъезжает дрезина, а на ней, и правда, мужичок по всей форме, и подаёт Царю бумагу с печатью. От начальника станции. А внизу там ещё подпись от какого-то генерала, дескать – так и есть, так и было.

Царь как поскачет, один, прямо до станции, тут же по насыпи. И что оказалось! Эти жуки за прошлый день, за сегодняшний, да ещё всю ночь согнали народу и клали обходной путь. Как раз там, где он теперь и остался. Конечно тяп-ляп, на живую нитку. Только бы поезд к сроку протащить и Царя заодно не ухайдокать.
Потом, конечно, всё выправили, балласту – где надо, рихтовочку, семафоры приляпали и разное-прочее. Чтобы нормально поезда ходили.

Ну, Царь, знамо дело, кого одарил, кому еще чего. Тоже, ведь, помирать-то неохота. А дорога наша, вот что важно, их не подвела.
Так с тех пор и повелось, в объезд. А эту нитку разобрали. Не гонять же поезда по тому месту, где сам Царь, можно сказать, чуть богу душу не отдал. И стало здесь вместо священного места запустение, сам видишь.

Я не нашёл, что сказать, как ответить.
Кто бы мог подумать, что ехидная история про указующий перст государя может вывернуться таким неожиданным боком.