Становление героя

Не любопытство, а любознательность.

- Что бы кто не говорил, а я не верю, что твоя «бывшая» любит Ложкина, -  негодовала Реджина, вторая жена профессора Турова, - Ну, неужели ты до сих пор не понял, что она без ума от своего шефа?
- Да с чего ты это взяла? – Руф Измирович с неохотой отложил коробку с самоцветами, привезёнными ему в подарок коллегой, вернувшимся с Марса, - И даже если так, какое нам до этого дело?
- Какое дело? Как ты можешь так говорить, зная, что я всем обязана Алле Ивановне. Она одна в меня поверила и после стольких лет дисквалификации приняла обратно.

Туров усмехнулся: - А то, что и я приложил к этому руку, ты совсем не учитываешь?
- По моей настойчивой просьбе, между прочим. Дорогой, когда я пять лет назад начинала работать под твоим началом, мне было восемнадцать. Ни образования, ни опыта. Потом влюбилась в тебя без памяти, бросила работу и стала твоей домашней рабой.
- По-моему, тебе это даже нравилось.
 
Руф Измирович начинал злиться, но его жена уже «закусила удила» и не обращала внимания на интонационную перемену у своего благоверного.

- Мне не это нравилось, мой сладкий, а ты мне нравился. Ты стал для меня всем – и мужем и отцом, которого у меня никогда не было.
- Вот это ты сейчас напрасно говоришь. Альфред Бариевич не оставлял тебя своим вниманием.
- Меня – нет, а мою несчастную мать – да.
- Медина Людвиговна, на мой взгляд, сама в этом виновата. Нормальный человек не мог жить в той обстановке, которую устроила твоя ревнивая маменька.
- Не беспочвенно, заметь.
- Профессор Неджик – гений микрохирургии, а его мелкие интрижки с медсёстрами (для релаксации) нельзя назвать полноценной изменой.
- Вот как ты заговорил? Может, дорогой, и ты присмотрел себе очередную «молодуху»?
- Ну, хватит, надоело, - Туров встал и направился, было, в свою комнату, но Реджина, поняв, что перегнула палку, схватила его за руку и потянула обратно:
- Любовь моя, прости, я не хотела тебя обидеть. Ты же знаешь, почему для меня так важна была эта работа. После смерти нашего малыша…
- Эмбриона, дорогая.
- Пусть так, но я успела к нему привязаться.
- Малышка, я уже не молод, и у нашего ребёнка могли проявиться генетические отклонения. Так что всё – к лучшему.
- Но я его и такого бы любила, - со слезами на глазах, чуть слышно произнесла молодая женщина.
Лицо Турова стало непроницаемым: - Не сомневаюсь, что ты бы носилась с ним всю свою жизнь. А кто бы стал ухаживать за мной?
- Ты же не инвалид, Руф.
- Пока нет. Но я старею и слабею. Лет через десять мне потребуется медицинская помощь. Собираешься отдать меня в приют, да?

Реджина хмыкнула, и в её глазах промелькнул «бес противоречий» (как называл этот взгляд её муж):
- А не ты ли, солнышко, голосовал обеими руками за закон о государственном патронаже? Напомнить тебе, о чём там говорится?
- Не стоит, крошка, его писал мой добрый друг Роланд Косовский.
- Которого его жёнушка уже упекла в «последний приют».
- И вовсе не так он называется. «Благословенный Приют Марии Улаф» - престижнейшее заведение. Туда даже по протекции не каждый попадает.
- Пусть так. Но сути это не меняет. Твой друг потерял мужскую силу, страдает недержанием, а потому стал не нужен своей молодице. Ещё пусть благодарит её за то, что она не сдала его в бесплатную «Государственную службу помощи», где, по слухам, неухоженные пациенты мрут как мухи, без еды и лекарств. А Улафша за те деньги, которые ей платит благодарная родня, кормит своих клиентов «на убой».
- Вот, зачем ты всё это сейчас говоришь? Хочешь от меня избавиться, как твоя подруга Пава Косовская.
- Не подруга, а приятельница. И вовсе я не собираюсь тебя никуда сдавать. Просто я одичала и озверела, сидя дома безвылазно пять долгих лет.
- Безвылазно, не считая торговых центров и дорогущих курортных отелей, на которые я потратил целое состояние, вместо того, чтобы вложить эти деньги в единственного наследника.
- Ты сейчас серьёзно говоришь? - Реджина взвилась, как ужаленная, - Да ты же повсюду с нами таскал своего драгоценного сыночка. И в экспедициях, в которые меня никогда не брали, он тебя тоже сопровождал. Но мне, в отличие от тебя, не жаль этих денег…
- Конечно, - вставил своё веское слово Туров, - чего тебе жалеть мои деньги?
- Наши.
- Нет, мои. Если бы ты, хотя бы, убиралась и готовила, я бы не так возмущался. Но мы же питаемся в кафе и ресторанах, а квартиру отдраивает нанятый персонал.
- Прекрасно, а интимные услуги – не в счёт?
- Знаешь, эти услуги я мог бы и на стороне получать.
- Вот как? Попробуй.
- И попробую. А знаешь, почему ты так сейчас осмелела? Да, потому, что тебе Нортон кинула кусок мяса в виде этой лаборантской должности.
- С обучением на рабочем месте, между прочим.
- Скажите, пожалуйста. Может она тебе и квартиру служебную выделила?
- Пока нет, потому что я в ней не нуждаюсь.
- Здесь ключевое слова «пока».

Реджина схватилась за голову: - Руф, хватит, пожалуйста. Мы опять скандалим, на ровном месте. Я же тебя люблю, и не собираюсь от тебя никуда съезжать. Вообще, не о нас же речь была.
- Да, я помню, ты пыталась оклеветать мать моего ребёнка, - почти с ненавистью глядя на неё, сказал Туров.

Реджина с удивлением воззрилась на мужа. Как она могла влюбиться в такого засранца? Мало того, что он старше её отца, не очень богат, зануден, скуп, так он ещё, похоже, до сих пор любит свою «бывшую». У неё словно глаза раскрылись. Тем не менее, молодая женщина примирительно взяла мужа за руку и усадила рядом с собой на диван:
- Дорогуша, поверь, я не питаю никакой ненависти к Ольге Петровне. Просто, все, кто любит и уважает Аллу, сочувствуют ей из-за этой странной привязанности её мужа.
- Ну, конечно - Туров вырвал свою руку, но с дивана не встал, а лишь отодвинулся на самый его край, - так я и поверил, что ваше бабьё может кому-нибудь сочувствовать. Плетёте интриги, наводите тень на плетень. С чего вы взяли, что у Зотова и Ольги – роман?
- Насчёт Андрея Викторовича я не уверена. А, вот, мать твоего ребёнка, как ты её называешь, просто проходу ему не даёт.
- Было бы странно, если бы она бегала от своего руководителя.
- Зотовская секретарша рассказывает…
- Зотовская секретарша в него безнадёжно влюблена. Ты же мне сама об этом говорила.

Туров поднялся с дивана и, отряхивая несуществующие пылинки с домашних брюк, пафосно произнёс: - Оля – верный и благородный человек. Ни в каких изменах замечена не была. А распускать за её спиной сплетни и потакать подобным людям – низко. Жаль, что твои родители тебе этого своевременно не объяснили.

Побледневшая Реджина вскочила с дивана: - Моих родителей прошу не касаться. На твою «бывшую» мне наплевать, но если из-за неё распадётся прекрасная семейная пара Андрея и Аллы, я ей лично плесну кислотой в лицо.

Туров в этот момент выходивший из гостиной, резко обернулся: - Надеюсь, ты пошутила? Но, если нет, твоё место – в дурдоме, рядом с твоей чокнутой мамашей.
- Она не в дурдоме, а в отличной лечебнице. И она не сумасшедшая, а несчастная, брошенная женщина. А её мужа, моего отца, увела, между прочим, родная тётка твоей бывшей жены.
- Но они поженились гораздо позже развода твоих родителей.
- Только для приличия и отвода глаз. Эта коварная Изабелла была его любовницей ещё тогда, когда он был женат на маме. И именно она настояла на том, чтобы отец нас бросил.
- Что? – Руф Измирович вытаращил глаза, - но ты никогда мне об этом не рассказывала.
- Я тебе много чего не рассказывала.
- Любопытно. Так, может, наша встреча с тобой вовсе не была случайной?
- Может быть.
- Прекрасно! Значит, ты увела меня из семьи из мести моей Ольге и её родственнице?
- А хоть бы и так. Только потом я имела неосторожность в тебя втрескаться. Ты же у нас – наимудрейший, благороднейший и прочая-прочая… чушь.

Реджина схватила свою сумку и хотела проскочить мимо мужа к выходу, но он схватил её за плечо, да так, что она, не удержавшись, упала на пол.

Туров опустился рядом с женой на корточки и посмотрел ей в глаза долгим, пристальным взглядом:
- Какая же ты, оказывается, мразь, моя дорогая. Впрочем, я тебя стою и заслужил такую жену, поэтому на развод подавать не буду. Но, учти, если с Олей или с Нилом что-нибудь случится, тебе – не жить. Поняла?

Реджина, которая впервые видела своего мужа таким, молча кивнула.
Туров поднялся и с улыбкой протянул ей руку: - А теперь вставай, малышка, пойдём  обновлять твой гардероб. Мы же не хотим, чтобы ты выглядела на новой работе, как замарашка.

Свидетелем этой ссоры был пятнадцатилетний Нил Туров – человек, которого увиденное касалось напрямую. До этого дня он неплохо относился ко второй жене отца, несмотря на то, что из-за неё распалась их дружная семья. Впрочем, настолько ли она была дружная?
Мальчик, со слов своей матери, знал, что и она когда-то, подобно Реджине, влюбилась в Руфа Измировича, с которым у неё была почти тридцатилетняя разница в возрасте, разглядев в нём человека степенного и благородного. Он и тогда уже был известным географом, а теперь на его работах, ставших каноническими, учится уже третье поколение студентов.
«Лучший специалист», «гуру», «человек энциклопедических знаний» - от таких хвалебных эпитетов у любого другого могло бы голову снести, но только не у его отца. В этом Нил уверен. Также как и в том, что папа искренне любит свою первую жену и единственного сына. Как-то раз, на привале, во время одной экспедиции, отец с горечью признался ему, что ушёл тогда к Реджине, чтобы проверить чувства «своей Оленьки».

- Понимаешь, сынок, у меня какое-то помутнение рассудка произошло – приревновал маму к тебе. Мне показалось, что, после рождения ребёнка я перестал для неё существовать. Глупо, эгоистично и мерзко. Не по-мужски себя повёл. Сошёлся с молоденькой вертихвосткой и попал в капкан. Примерив роль обольстителя, почувствовал такую пустоту внутри себя, что хотелось сутками выть.
- А почему ты тогда не вернулся к маме?
- Ты же знаешь, что она бы меня не простила. У неё – железный характер. Да, что уже об этом говорить? У меня – любящая жена, у твоей мамы – новый муж и маленький Кирюша. Надеюсь, ты не чувствуешь себя обделённым родительским вниманием?
- Нет, папочка. Ко мне все хорошо относятся – и Реджина, и дядя Гарри. А вы с мамой по-прежнему меня любите?
- О чём ты говоришь, малыш? Больше жизни…

А, ведь, и он сам, подобно отцу попал под обаяние Реджины, оказавшейся опасной и мстительной истеричкой. А Альфреда Бариевича Нил видел на юбилее бабушки – маминой мамы, куда «великий микрохирург» приезжал со своей второй женой – бабулиной сестрой Изабеллой. Да, жизнь полна чудес. Кто бы мог подумать, что из-за маминой тёти и её запретной любви распадётся, в конечном итоге, семья Нила?
Хотя, так ли уж всё было безоблачно в союзе родителей? Как-то раз, случайно, Нил подслушал разговор мамы, о её первом браке, с тётей Лидой – сестрой дяди Гарри. Та сочувственно интересовалась, расстроилась ли мама, когда отец её бросил?

- Ну как тебе сказать, дорогая, я, ведь, себе внушила, что наша семья – образцовая. А раз так, то её нужно сохранять, во что бы то ни стало.
- Ты уверена, что это было внушение, а не любовь?
- Абсолютно. Ведь, позже я влюбилась по-настоящему.

Странно, а почему мама тогда не назвала по имени того, в кого влюбилась? Может, права Реджина, и возлюбленный матери – не её нынешний муж, а супруг тёти Аллы – дядя Андрей? Ох, как бы Нилу этого не хотелось, ведь эти двое – Зотов и Ложкин – дружат со школьной скамьи. А тётя Алла – она такая добрая и красивая. Был бы он, Нил чуть постарше, сам бы в неё влюбился.
Мама, - что же ты делаешь? Неужели, ты готова разрушить две семьи и оставить сиротами Кирюшу и Альбину? Нил попытался отогнать видение. Но перед его мысленным взором предстали два чудесных ребёнка, четырёхлетки – его младший братик и куколка «Лина» (как она сама себя называла).

То, что мальчик видел безобразную сцену их ссоры, Руф Измирович и его жена не догадывались. Нилу, гостившему у них на выходных, давно следовало быть в школе, но он, после завтрака, который Реджина принесла ему в комнату, случайно уснул. А проснувшись от голосов в гостиной, ничуть не пожалел о своей оплошности. Школа может и подождать, а такое вряд ли повторится.

Когда ничего не подозревающие супруги отправились в торговый центр, Нил, выждав время, открыл, а потом закрыл (за собой) дверь своим ключом. Но вместо того, чтобы пойти в школу, мальчик решил кое-что проверить…

***
Гарри Ложкину не хотелось заниматься этим делом. Но он понимал, что Ольга не могла за него взяться по этическим мотивам: убитая – Реджина Неджик – была женой её бывшего мужа.

Изуродованный труп молодой женщины нашли в двух кварталах от её дома. Она задержалась на работе, пропустила служебный автобус и шла пешком в темноте.

Гарри предоставил Зотову, который решил сам заняться этим делом, все собранные материалы.
- Убитая – это Реджина Неджик - дочь известного микрохирурга, который, к несчастью, сейчас женат на Изабелле – сестре Олиной матери.
- Почему к несчастью? Ты же утверждал, что никогда в жизни не видел столь гармоничной пары.
- Это верно, но у этой гармоничной пары нет алиби на время убийства.
- А во сколько оно произошло?
- С десяти до десяти тридцати.
- Какая точность.
- Сам знаешь, наш нынешний судмедэксперт – Крис Ноки – просто гений. А служебная собака Род может унюхать что угодно.
- Да, я видел их обоих в деле. И как твой гений описывает сцену гибели бедняжки Реджнны?
- Дамочка спокойно шла пешком с работы. Потом, видимо, чего-то или кого-то испугалась и рванула с приличной скоростью. Её преследователь швырнул в неё камень, который попал ей в затылок.
- Удивительная меткость. А, может, не кинул, а просто подкрался сзади и ударил?
- Исключено. Крис всё рассчитал. Камень бросили с приличного расстояния. Ты же знаешь место, где её нашли?
- Да, недалеко от остановки служебного автобуса.
- На который она, к несчастью, опоздала минут на тридцать.
- А почему же тогда не позвонила мужу, чтобы он за ней заехал?
- Если кратко, то они поссорились, и он, по возвращении домой, преспокойно лёг спать, отключив свой видеофон.
- И тому есть свидетели?
- Увы, нет. Консьержа в их доме нет, а камера наблюдения барахлит.
- Соседи?
- Они с ним не общаются. Туров – человек сложный. Одна бабуся, собачку которой Руф как-то неудачно отодвинул, вообще утверждает, что видела, как он выходил из дома в одиннадцать вечера с неким предметом, похожим на духовое ружье. Видимо, слышала звон, да не знает где он.
- Ты про что?
- Про слухи. Ведь, весть про убийство Реджины, распространилась мгновенно, а про способ убийства никто не знал. Видимо, поэтому мстительная старушка и решила подставить соседа, но маленько промахнулась со временем и способом убийства.
- Всё равно надо проверить её слова.
- Ну, конечно.
- Слушай, а почему всё-таки Реджина шла пешком? У неё, что своей машины не было?
- Была какая-то развалюшка. Она её вечно в автомастерскую сдавала в починку.
- В одну и ту же?
- Да.
- Любопытно. Убитая - бабёшка молодая, привлекательная (видел её пару раз). А нашему географу сколько сейчас?
- Шестьдесят два.
- Вот… А ей ты говоришь, двадцать три?
- Да. Ну и что?
- Ничего. Смекай сам.
-  Послушай, ты сейчас на любовника намекаешь, или мне показалось?
- Я ни на что не намекаю. Просто мысли вслух.
- Ладно, сгоняю в эту мастерскую.
- Одобряю. И ещё, никак я в толк не возьму: десять вечера – это же не глубокая ночь. Но, тем не менее, никто не видел, откуда и куда она шла.
- Полагаешь, её могли убить в другом месте, а потом подбросить к остановке?
- Не знаю. А собачка наша, с какого места её следы унюхала?
- Сейчас подумаю. От офисного центра до остановки минут двадцать ходу. Рода кинолог вёл с места преступления до её работы. Собачка возбудилась метров через двести от начала маршрута.
- Почему дальше не пошли?
- Потому что там недалеко крупный торговый центр. Тот, в котором мы с тобой иногда перекусываем.
- Сильно натоптано?
- Ага.
- Ясно. Значит, наша дама вполне могла зайти в этот центр, или её к нему подвезли. А во сколько она с работы вышла?
- То-то и оно, что с работы она вышла в девять часов.
- Зазор приличный. А во сколько её рабочий день заканчивается?
- В семь часов.
- И что, в лаборатории после этого времени никого, кроме неё не было?
- Муж её был. Я же тебе сказал, что они поссорились, потому, что она слишком уж в работу погрузилась. Ну, насиделась женщина дома, а тут – новые лица, много интересной информации.
- И секретной…
- Не думаю, лаборантов же к секретным папкам не допускают. Хотя, когда твой муж – руководитель, всякое возможно.
- Ладно, опустим пока этот момент. Значит, жена не хотела идти домой, а муж на неё за это накричал. Что ж, такое бывает. Свидетели ссоры что говорят?
- Да не было там свидетелей. Когда последняя сотрудница уходила, супруги мирно работали, - каждый на своём рабочем месте. Но охранник утверждает, что Туров покинул службу в отвратительном настроении.
- В чём это выражалось?
- Понимаешь, Руф Измирович – человек не простой…
- Не мямли. Это же не ты за ним замужем был, а Ольга.
- Понятное дело. Но как-то не хочется его чернить.
- Короче.
- Если короче, то так: Туров людей за людей не считает. Он им не хамит, просто не замечает их, особенно тех, кто ниже его по должности. Такая надменная холодность.
- Ясно.
- Но он себя всегда в рамках держал, безэмоционально. А тут, на выходе чуть дверь ногой не вышиб.
- Зацепила, значит, она его.
- Похоже на то. 
- А наша жертва, в каком настроении была, когда выходила?
- В обычном. Женщины же умеют свои чувства скрывать. Реджина вела себя доброжелательно, как всегда. Быть может, только немного торопилась.
- Ещё бы. Надо же мужика успокоить.
- Не знаю, относится ли это к делу, но одна уборщица видела, как на выходе из здания Реджина столкнулась с каким-то мужичком. И при этом у неё сумка из рук выпала.
- Дальше.
- Да ничего дальше не было. Он поднял сумку, передал ей, и они в разные стороны пошли.
- Всё же попробуйте найти свидетелей в торговом центре. Вдруг, она туда заходила.
- Сделаем.
- Ещё вопрос: в этом районе, насколько мне известно, с некоторых пор подростки-неформалы любят собираться.
- Я понял, о чём ты. Но в тот день в клубе, что на соседней улице, был концерт модной молодёжной певички Собетки.   
- Кто это?
- Вот видишь, ты не знаешь, а молодёжь от неё с ума сходит.
- Ладно, наплевать. Я вообще не про это хотел сказать. Ясно же, что эти неформалы, даже если бы чего и видели, с полицией бы откровенничать не стали. Я тому удивляюсь, что ни одной полицейской машины там не было. У нас, что после десяти вечера улицы уже не патрулируют?
- А, ты про это. Ну, ей и тут не повезло. Поступил сигнал, что в соседнем доме происходит массовая драка и патрульные, аж на двух машинах, туда рванули.
- Странное совпадение.
- Ты ещё более удивишься, кода узнаешь, что сигнал оказался ложным, и по этому адресу проживала милая старушка с незарегистрированным пуделем. Собачку у неё, в итоге, отобрали, и приговорили к штрафу.
- Собачку?
- Бабусю.
- Бедолага.
- Да уж.
- Боюсь спросить, почему убитая не нажала тревожную кнопку.
- А я не знаю.
- И, ещё… В прокат разве нельзя было за машиной обратиться, если своя не фурычит?
- Это риторический вопрос?
- Типа того. В общем, свидетелей у нас нет…
- Почему же нет? Я тут, как раз вспомнил. Один очень странный тип видел, как какая-то девушка бежала по улице. Сначала, он думал, что она торопится на автобус. Но потом решил, что она от кого-то спасается.
- И что сделал этот товарищ?
- Тоже рванул - со страху - в другую сторону.
- Класс. А от кого дама бежала, он не видел?
- Нет. Говорю же, он – чудик. Даже внешне на чокнутого похож – очки в поллица, волосы взлохмоченные и заикается через слово. Мы его, конечно, взяли на карандаш, но думаю, это глухой номер.
- Ладно, разберёмся. А пока у нас вырисовывается следующая картина: Реджина идёт по улице и радуется жизни. Вдруг, её кто-то начинает преследовать. Она бежит, как на стадионе. Тот, кто её догоняет, хватает заранее припасённый камешек и прицельно швыряет им в даму. Попадает метров с двадцати, поскольку, по-видимому, является спортсменом-дискоболом, либо рабочим-молотобойцем.
- С чего ты взял?
- Да ни с чего. Всё равно же гиблое дело – без мотива и свидетелей. Могу я пофантазировать? Ладно, что Ноки ещё говорит?
- После того, как Реджина упала, некто подбежал к ней, затащил за остановку и тем же камушком, которым перед этим попал ей в затылок, размозжил лицо.
- Подробнее…
- Про камушек? А убийца его с собой унёс, немного пыли только на волосах убитой осталось.
- Я не про орудие убийства, а про повреждения от него спрашиваю.
- А… Ну, преступник ударил жертву в лоб, потом, для верности, в правый висок. После чего, каким-то острым предметом, предположительно спицей, проткнул её тело в десяти местах, чтобы она кровью истекла.
- Какой ещё спицей?
- Вязальной.
- Может, и номер назовёшь?
- Инвентарный?
- Нет. Ты что, не знаешь, что спицами разной толщины вяжут разные изделия – от носков и шапочек – до свитеров и костюмов?
- Откуда мне знать? У меня ни мать, ни сестра ничем таким не заморачиваются.
- А у нас Альбина Игоревна пристрастилась к этому делу, после рождения внучки. Так что я немного соображаю. В любом случае, любопытное орудие убийства.
- Не то слово. Слушай, Андрей, а, может, убийц двое было? Сначала какой-то дядька швырнул тяжёлый камень, а после сумасшедшая тётка спицами поработала.
- А ребёнок, очевидно, на стрёме стоял.
- Какой ребёнок?
- Чокнутый, какой же ещё. У такой парочки другой не родился бы. Всё, Гарик, я – в ауте. У меня – творческий тупик.
- Подожди, я тебя сейчас повеселю. Ты в курсе, что у Реджины мамаша в лечебнице для душевно больных содержится?
- Любопытно. И что, она от них сбежала?
- Да, нет. На месте она, я проверял. Но, если бы ей удалось кого-то подкупить, вполне могла бы всё обстряпать. Потому как, это милое заведение в получасе езды от места убийства располагается.
- Сумасшедший дом в центре города?
- Я же тебе говорю – не дурдом, а частная лечебница при «Благословенном Приюте Марии Улаф».
- Вот это да. Это как раз то местечко, куда поместили нашего великого законодателя Косовского?
- Так точно.
- Ну, тогда нам не светит раскрыть это дело.
- Почему?
- Да потому, мой ты дорогой, что хозяйка этого заведения – супер-влиятельная мадам, за которой такие серьёзные ребята стоят, что с ними даже мой драгоценный тесть, сидя на моём месте, предпочитал не связываться.
- Международные гангстеры, что ли?
- Ну, назовём их так.
- И что будем делать?
- Молиться, чтобы наш убийца не оказался другом или родственником Марии Улаф.
- Ну, ты как хочешь, а я пойду до конца. Не дело, чтобы людей безнаказанно убивали в центре города.
- Согласен. Но действовать надо очень осторожно и дипломатично.
- Это как водится. Я пошёл?
- Давай, до встречи.

***
Вечером, когда Зотов пришёл домой, на пороге его, как обычно, встречала жена. По таинственному выражению её лица он понял, что к ним в гости кто-то заглянул.
- Что, милая, родители нагрянули?
- Нет. Вешай куртку, мой руки, и ступай в гостиную. Я там стол на двоих накрыла, поскольку мы с Альбиночкой уже поели и уходим гулять.
Зотов кивнул и отправился в ванную.

Войдя в гостиную, хозяин дома оторопел. Вместо серьёзного гостя он увидел подростка, сына своей подчинённой Ольги Туровой.
- Нил, привет, ты чего, из дома сбежал?

Мальчик степенно поднялся и с серьёзным выражением лица пожал протянутую Зотовым руку.
- Дядя Андрей, я к Вам по делу.
- Интересно. Только можно я для начала перекушу?
- Хорошо.
- Присоединяйся.
- Спасибо, я ел.
- Не ври. Вижу, что голоден. Пока не поешь, разговора не будет.
- Ладно.
   
Через двадцать минут Зотов с Нилом отошли от стола и расселись в уютных креслах неподалёку от панорамного окна с видом на вечерний город.
- Ну, давай, рассказывай, что за дело.
- Я к Вам по поводу убийства пришёл.
- А, понимаю. Это, конечно, страшно и печально. Передай, кстати, своему папе мои соболезнования. Но не думай, мы это дело обязательно расследуем.
- Не уверен.
- Вот как? Почему так считаешь?
- Потому что Вы не знаете того, что я знаю.
- Поделишься?
- Возможно.
- Что просишь взамен? - Зотов лукаво улыбнулся.

Нил, нисколько не смутившись, ответил:
- Мне нужно, чтобы Вы ответили на мои вопросы.
- Интервью для школьной газеты?
- Я серьёзно, дядя Андрей.
- Ладно, не обижайся. Просто никак не могу привыкнуть, что ты уже вырос. Валяй, задавай свои вопросы. Если смогу, отвечу.
- Спасибо! Скажите, пожалуйста, а у Вас был роман с моей мамой?

Зотов опешил: - Ну, ты даёшь, парень! О таких вещах вот так в лоб не спрашивают. Но мне скрывать нечего, мы с Ольгой Петровной – хорошие друзья и не более.
- А, как Вы считаете, мама любит Гарри?
- Это у неё надо спрашивать. Но думаю, что любит.
- И он её?
- Безусловно.
- Тогда хорошо.
- Дай догадаюсь. Ты подслушал какой-то разговор, да?
- Не подслушал, а услышал.
- То есть ты не любопытен, как все твои ровесники, а любознателен?
- Да.
- Послушай, Нил, не знаю, почему всплыла эта тема, но раз она тебя так волнует, я тебе кое-что расскажу. Когда погибли мои родители, я был помоложе тебя, поэтому не так своё горе ощущал. К тому же меня взял на воспитание дядя, который, впрочем, вечно пропадал на работе. А его меняющимся молодым жёнам я был не интересен. Но, при всём притом, я жил в семье, а не в приюте, как в старые времена. Как считаешь, мне хватало родительской любви?
- Конечно, нет.
- То-то и оно. А у тебя есть мать, отец и дядя Гарри с Кирюхой. Не говоря уже обо всех Ложкиных.
- Я понимаю.
- Отлично. Это все вопросы, которые ты мне хотел задать?
- Почти. Скажите, пожалуйста, а в лаборатории моего папы есть что-нибудь такое, за что какие-нибудь люди могли бы заплатить большие деньги?
- Слушай, это уже серьёзный вопрос. И я тебе так отвечу: в Департаменте, в котором работает твой отец, постоянно происходят какие-нибудь открытия. Иногда они способны перевернуть наши представления об этом мире.
- Понятно. Я ведь с папой во многих его экспедициях был. И мы постоянно что-то находили: какие-то месторождения, даже иногда захоронения. Папа говорил, что есть такие странные люди, которые коллекционируют кости. Они так за ними гоняются, что даже на убийство способны. Может, Реджину поэтому убили?
- Так, признавайся, что разнюхал.
- Только Вы не думайте, что я всё время подслушиваю.
- Договорились.
- Ну, в общем, месяц назад я случайно услышал, как папа разговаривал с Реджиной. Они упомянули одну лечебницу, называется «Благословенный Приют Марии Улаф».

Зотов напрягся, но как можно небрежнее сказал:
- Я слышал о нём. И что?
- Понимаете, там лечат от разных болезней. Не знаю, зачем туда положили дядю Роланда…
- Косовского?
- Да. Он же – совсем нормальный и ничем не болеет. Они с моим папой давние друзья. А Пава - жена дяди Роланда – с Реджиной вместе в школе училась. Они, ну, то есть Пава и дядя Роланд, на свадьбе моего папы и Реджины как раз и познакомились.
- Ясно.
- А ещё там живёт бабушка Медина, мама Реджины. Она не сумасшедшая, не думайте. Мы её иногда навещаем.
- Кто мы?
- Я и Реджина. Папа про это не знает, иначе бы нам не поздоровилось.
- А как она туда попала?
- Её туда положили после того, как она в дедушку Альфреда цветочный горшок кинула.
- Попала?
- Нет. Она же ему только пригрозить хотела, потому что он её обижал.
- И как она себя сейчас чувствует, бабушка Медина?
- Хорошо. Она много читает, даже вязать научилась.
- На спицах?
- Да, и крючком тоже умеет – салфетки и коврики. А мне вот этот свитер связала. Правда, мама меня сильно отругала, потому что я тётю Изабеллу предал.
- Как это?
- Ну, Вы же, наверное, знаете, что папа Реджины женился на маминой тёте?
- Да, слышал.
- Ну, вот, за это мне и попало.
- А когда вы в последний раз навещали бабушку Медину?
- Наверное, полгода назад. Она мне ещё леденцов в карманы насыпала. Вообще, она очень хорошая. И Реджину любит.
- А та как к своей матери относилась?
- Жалеет очень… То есть жалела. Она даже её забрать хотела, но папа бы не позволил, потому что ему некомфортно, когда чужие в доме. Так он всегда говорил, когда Реджина хотела кого-нибудь в гости позвать.
- Что тебе ещё известно?
- Я знаю, куда папа выходил поздно ночью в день убийства. И пусть эта противная мисс Паволшая – наша соседка – не врёт, папа Реджину не убивал. А нёс он удочки.
- Куда и кому?
- Дяде Роланду. Они собирались рано утром на рыбалку отправиться. Ведь, дядя Роланд – не больной и не сумасшедший, он просто там от своей жены прячется.
- Зачем?
- Она хочет ребёнка, а он притворяется, что не может его родить. Ну, то есть не родить, а…
- Я понял, не продолжай. Значит, дядя Роланд может свободно оттуда выходить, куда и когда захочет?
- Ну, да. Они же с Марией Улаф – родственники.
- Вот как? А откуда тебе это известно, любознательный ты мой?
- Что-то услышал, о чём-то догадался.
- Здорово. Ты, прямо, Шерлок Холмс. Знаешь кто это?
- Да. Я все детективы из нашей электронной библиотеки перечитал.
- Молоток! А про такую певицу – Собетку, случаем, не слыхал?
- Конечно, слышал. Она же встречается с сыном тёти Марии - Яном.
- Марии Улаф?
- Ага.
- А где живёт этот парень, не знаешь?
-  Знаю. Они вместе с Собеткой живут в нашем доме.
- Брось…
- Правда, им мой папа помог квартиру снять. Его дядя Роланд об этом просил.
- А Реджина про это знала?
- Нет. Она же с Павой дружит, а не с дядей Роландом. Папа мне велел ей ничего не рассказывать. А Собетку я и до этого знал, её брат со мной в школе учится. Только её не так зовут.
- А как?
- Люция-София Болтевская. А брата её Томом зовут.
- Так кем ты говоришь Мария Улаф приходится дяде Роланду?
- Она – жена его двоюродного брата Михаила.
- С ума сойти. Если бы не ты, мы бы это дело года два раскручивали. Спасибо, парень. Это всё, что ты хотел мне сказать?
- Да.
- Тогда можно теперь я тебя спрошу?
- Конечно.
- Что за человек эта Мария Улаф, не знаешь?
- Она – очень хорошая. Такая добрая и симпатичная. Когда мы с папой туда приходили к дяде Роланду, она нас всегда чаем угощала и вкусным пирогом.
- А когда вы с Реджиной приходили, ты её не встречал?
- Нет. Они же не знакомы с Реджиной.
- А кто же тогда платит за содержание в лечебнице бабушки Медины?
- Дядя Альфред. У Реджины, ведь, таких денег нет.
- А у Косовского, выходит, есть? Или он там бесплатно обретается?
- Я не знаю, Вы лучше у папы спросите.
- Хорошо.
- Дядя Андрей, уже поздно, можно я домой пойду?
- Да, ты что. Кто же такого ценного свидетеля отпустит. Тебе теперь пешком ходить нельзя, я тебя лично домой отвезу.
- Может, не надо?
- Надо, голубчик, надо. Хотя, постой, у меня родилась другая идея. Посиди-ка здесь, а я сделаю один звонок.

***
Через полчаса в квартиру Зотовых позвонили, и спустя минуту Ложкин с Туровой практически влетели в гостиную, где маленькая Лина «лечила» Нила (малышка заливала в рот мальчика морс из своей маленькой бутылочки).
- Нил, Слава Богу, - почти одновременно закричали Гарри и Ольга.
- Да, сынок, - Зотов покачал головой, - если бы я только знал, что ты ко мне явился, на ночь глядя, никого не предупредив...
- Я забыл, что оставил видеофон дома в портфеле.
- А родители твои чуть с ума не сошли, - укоризненно покачала головой Алла Нортон, которая принесла с кухни пирожные к чаю.
- Я больше так не буду, - сказал Нил, краснея.
- Так, хорош мне парня совестить, - заступился за него хозяин дома. – Он, между прочим, у нас – главный свидетель.
- Что? – у Туровой округлились глаза, - ты что-то видел, малыш?
- Я не малыш. Мам, пожалуйста, - недовольно отмахнулся Нил.
- Садитесь-ка все за стол, - пригласила Алла, - А ты, Андрюша не томи, рассказывай.

Её муж кивнул и обстоятельно поведал (с небольшими купюрами, касающимися его предполагаемого романа с Туровой) обо всём, что узнал от Нила.

Присутствующие отреагировали на рассказ Зотова по-разному: Ольга с гордостью взирала на своего ребёнка, Гарри что-то записывал на салфетке, а Алла покусывала губы, что было признаком повышенного внимания. Поняв, что у жены возникли какие-то идеи, но говорить при детях она не хочет, Зотов поднялся и произнёс, позёвывая: - Так, ребятня, пора и честь знать. Нил, я могу тебе серьёзную работу доверить?
Мальчик, недоверчиво посмотрел на него: - Ну, да, а что надо делать?
- Да, вот, у нас тут юная леди без сказки на ночь не засыпает. Можешь ей почитать про «Принцессу и Дракона»?
- Я хотел бы с вами остаться, - начал, было, Нил, который ещё не знал, с кем связался.
Но малышка Лина топнула ножкой и закричала так, что задребезжали чашки на столе: - Хочу сказку.
- Альбина, отключай сирену, - строго сказала её мама, но девочка и бровью не повела. Она взяла свою новую «няньку» за руку и потащила Нила в детскую. Тот растерянно обернулся на мать, но та лишь кивнула ему: - Дамам нельзя отказывать, ты же знаешь.
Мальчик глубоко вздохнул и отправился за своей мучительницей.

После их ухода, Зотов плотно прикрыл дверь в гостиную и повернулся к жене:
- Выкладывай, чего надумала.
- Зотов, ты меня читаешь, как книгу, - засмеялась Алла. – Ладно, слушайте. Руф Измирович привёз из последней экспедиции кое-что такое, что могло бы заинтересовать неких подпольных коллекционеров.
- Что именно?
- Не торопи меня, дорогой, я всё сама расскажу. Экспедиция искала минералы, а наткнулась на древнейший курган, прямо-таки напичканный раритетами: украшения, оружие древних людей и тому подобное. И, по всей видимости, на профессора вышел представитель одного такого коллекционера, который готов был приобрести все находки оптом или по отдельности. Руф мне сам в этом признался, и честно сказал, что искус был велик, так как он сейчас испытывает большие денежные затруднения.
- Слушай, Алла, - прервала её Ольга, - а когда к тебе пришла Реджина  на работу  проситься – до или после находки?   
- Понимаешь, найденные вещи доставили к нам год назад. Потом на Руфа Измировича вышли с предложением, а меньше чем через месяц ко мне на приём записалась его жена, которая умоляла принять её на должность лаборанта, которая тогда как раз освободилась.
- По какой причине? – поинтересовался Ложкин.
- По естественной, Гарри. Бывшая работница ушла в декрет.
- Понятно.
- Я посоветовалась с Руфом, он не возражал. Но, вскоре стал настаивать на том, чтобы я уволила Реджину. Якобы, та не справляется с обязанностями, а учиться не хочет. Но я ему не поверила, потому что заходила к ним пару раз и видела, как усердно девушка вникает в суть дела. Да и на работе Реджина постоянно задерживалась.
- Уж, не для того ли, чтобы курганные сокровища умыкнуть? – ехидно поинтересовалась Турова.
- Теперь я почти в этом уверена.
- После смерти Реджины ничего не пропало из лаборатории? – спросил Зотов.
- Руф ничего мне не говорил. Но я обязательно это проверю. Если нашей покойнице удалось что-либо вынести, я буду очень удивлена. Всё хранилось в кабинете у профессора. А там сейфовая дверь с множеством ключей и кодов. Да и охранники на выходе из здания не дремлют.
- Слушайте, - заговорил Ложкин, - раз мы уже все здесь собрались, давайте включим коллективный разум и порассуждаем на тему «кто убийца?».
- Не возражаю, - согласился Зотов, - для начала, я бы хотел послушать нашего психолога.
- Ну, что я могу сказать? - включилась Турова, - картина, на мой взгляд, выглядит так: Реджина кому-то пообещала вещи из кургана. Для чего и устроилась в лабораторию Руфа. Он ли ей сам проболтался про эти вещи, или заинтересованные лица вышли напрямую на эту дамочку, со своим щедрым предложением, понятия не имею. Но Реджина не могла, конечно, не знать, что их семейство близко к банкротству из-за её трат. Не думаю, впрочем, что она потом бы поделилась деньгами с Руфом. Но это – из области домыслов.
- Спасибо! Гарри, что насчёт свидетеля, мужичка, сбившего Реджину и автомеханика?
- Я насчитал троих.
- Ну да.
- А на самом деле это один и тот же человек.
- Не может быть.
- Может. Я докумекал фото свидетеля показать офисному охраннику. Тот сказал, что именно этот парень и толкнул Реджину, когда она выходила с работы. А потом я поехал в автомастерскую и увидел этого парня, когда он из-под машины вылезал.
- И что?
- Да ничего. Он как меня увидел, так припустил, что, до сих пор, наверное, бежит.
- В розыск его подал?
- Конечно. Ты меня за кого, Андрюша, держишь? Только боюсь, долго мы его ловить будем.

- А можно я его фотографию посмотрю? – вдруг раздался голос Нила, который, оказывается уже минут пять стоял в дверях.
- Ты почему Лину бросил? - возмутилась его мать.
- Да, она уснула сразу, как только я первое предложение закончил.
- Вот это да, - удивилась Нортон, - надо тебя в няньки взять. Чтобы Линка через минуту уснула, такого ещё ни разу не было. Обычно, я первая засыпаю, сказке на третьей.
- Молодец, - похвалил его Зотов, - Гарри, покажи ему фото механика.
Ложкин вытащил снимок из конверта и протянул своему пасынку. Тот взял его в руки и присвистнул: - Ого, да это же Ян.
- Улаф? – быстро произнёс Зотов, пока остальные переглядывались.
- Нет, он не Улаф, он – Косовский. У дяди Михаила такая же фамилия, как и у дяди Роланда.
- И он автомеханик?
- Не знаю. Он за всё берётся, но его мама говорит, что он – непутёвый и руки у него не из того места растут.
- Тогда понятно, почему Реджина без машины оказалась, - усмехнулся Ложкин.
- Мне кажется, - вступила в разговор Алла, - дело обстояло так: Реджина свою машину ремонтировала у этого чудика, а коллекционер решил к сокровищам кургана через него подступиться, раз этот Ян за всё готов был браться, что деньги приносило. Интересно, как они познакомились – Улаф-Косовский и Реджина. Нил, ты не знаешь, часом?
- Знаю. Через Паву. Она же там хозяйка.
- Где? – в недоумении переспросил Ложкин.
- Ну, этот гараж ей её папа подарил. Они не только машины чинят, они ещё их продают и очень дёшево. Правда, они какие-то недоделанные, эти тачки, и всё время ломаются.
- Хороший бизнес, - одобрительно сказала Алла, - достают бракованные или подержанные автомобили, находят любителей дармовщинки, продают им эту некондицию, и таким образом, привязывают их к своему сервису навечно. Оля, а ты что скажешь? Что ты там в своём видеофоне рассматриваешь?
- Простите, я просто информацию кое-какую из нашего архива запросила. Помнишь, Гарри, ты мне говорил, что Андрей насчёт молотобойца шутил?
- Было дело.
- Так вот. Я нашла одного человека из окружения нашей покойницы, который мог в неё камушек запустить не дрогнувшей рукой. В прошлом – известный дискобол, олимпиец, а ныне – спортивный функционер с большим доходом и влиятельными друзьями.
- И кто же это? – живо поинтересовался Зотов, - Михаил Косовский?
- Не угадал. Некто Гельмут Болтевский.
- Папаша Собетки? – изумился Зотов.
- Так, ребята, попридержите коней, - запротестовала Нортон, - я ничего не понимаю.
- Аллочка, я же вам пересказал то, что услышал от Нила. Люция-София Болтевская – девушка Яна Косовского.
- Прекрасно. А за что папаша этой нимфетки прибил жену Руфа? Я совсем запуталась, - развела руками Алла.
- Кажется, я понял, - начал Нил, но внезапно осёкся, - простите, что влез в разговор.
- Брось, парень, - успокоил его Зотов, - ты же уже полноценный член команды. Валяй, что ты там понял?
- Я был у них дома – у Собетки и Тома. Они очень богато живут. Не дом, а прямо музей. Их отец был на работе, а мать нам разрешила в его кабинет зайти. Там куча кубков разных, спортивных. А ещё у него целый шкаф был забит какими-то старинными вещами: бусы, горшки разные треснувшие, сосуды, то есть. И тётя Велла - мать Тома – возмущалась, что её муж нанёс разный хлам в квартиру, от которого пыль и микробы. А ей всё это протирай с утра до вечера.
- Неужели, мы нашли коллекционера и убийцу Реджины? - спросил обалдевший Ложкин.   
- Не исключено, - подтвердила его жена, - но какие мотивы убийства?
- Разве не понятно? – удивился Зотов, - Руф Измирович знал и Яна, и Собетку. Это, ведь, он им квартиру снять помог. Или Собетка, или её молодой человек, по поручению Болтевского, подступили к профессору с просьбой продать его коллекцию.
- И он им, естественно, отказал – безапеляционно заявила Турова, - Руф никогда бы на такое не пошёл, уж поверьте. Он – болезненно порядочный человек.
- Не забывай, что он испытывал денежные затруднения, - напомнил Ложкин.
- Это ни о чём не говорит, - сверкнула на него глазами жена.
- Не ссорьтесь, - прервал их Зотов, - и позвольте мне продолжить. Так вот, профессор жуликам отказал, и тогда они решили зайти через его жену. Факт остаётся фактом: она неожиданно воспылала трудовым энтузиазмом и уговорила Аллу принять её на работу. Зная характер супруга, Реджина не стала его делать своим соучастником, а решила похитить курганные сокровища самостоятельно, для чего торчала на работе практически безвылазно. Весь вопрос в том, удалось ли ей хотя бы часть вынести незаметно.
- А вы не думаете, - перебил его Ложкин, - что профессор застал её за попыткой вскрыть сейф, и из-за этого они и поругались в день её смерти?
- Не думаю, - покачала головой Ольга, - он бы после такого не оставил её одну в лаборатории.
- Это верно, - кивнула Алла, - но, возможно, она была уверена, что именно в этот день у неё всё получится. Недаром же там ваш горе-механик крутился.
- Подожди, - прервал её Ложкин, - значит, у них было задумано, что она выносит сумку с вещами, Косовский её толкает, потом подменяет сумку…
- Гарик – ты гений, - закричал Зотов, - всё так и было. Он её толкнул, сумка выпала, и он ей подал другую, похожую сумку, но с деньгами. Потом сумку Реджины от поволок своему боссу и будущему тестю Болтевскому. Но в сумке ничего не оказалось, - Реджина их кинула.
- Или просто не успела ему сказать, что у неё ничего не вышло, - отметила Алла.
- Это неважно, дорогая. Важно то, что Болтевский, которого надули, вместе с Яном побежал искать обидчицу.
- Или Косовский, увидев, в каком настроении его доверитель, побежал наперерез, чтобы предупредить Реджину, - предположила Турова.
- Может быть, - кивнул Зотов, - но потом Янчик одумался или испугался и рванул в противоположную сторону от места преступления.
- А Болтевский кинул камень в затылок Реджны, и затем добил её? – поинтересовался Ложкин.
- Ребята, - попросила слова Нортон, - можно я пофантазирую.
- Валяй, - поддержал её Зотов.
- А вам не кажется, что Гарри, когда предполагал, в разговоре с Зотовым, что убийц было несколько, не так уж и далёк от истины был? Вот ты, Оля – психолог, знаешь много о людских слабостях. Скажи мне, пожалуйста, человек в состоянии аффекта способен на продуманное убийство?
- Что ты хочешь этим сказать? – переспросила Турова.
- Представьте картину – Болтевский узнаёт, что его обманули. Он взбешён и бежит, чтобы высказать всё в лицо своей обидчице. Теперь предположим, что Реджина, заполучив такие деньжищи, которые ни ей, ни её мужу за сто лет не заработать, отправляется в торговый центр и начинает их там тратить. Ну, или примеряться к тому, что бы она хотела купить. Вот вам, кстати, и недостающий временной отрезок. Далее, она выходит из магазина, натыкается на Болтевского и в ужасе начинает от него удирать. А тот, не видя иного способа её остановить, кидает ей в голову камень (не знаю, правда, откуда он его взял, но это нам, пока, не важно). Женщина падает, Болтевский подбегает к ней и…
- Вытаскивает деньги из её сумки, - продолжил Зотов.
- Верно, милый. А затем, удовлетворённый местью, покидает «поле боя», оставив там потерявшую сознание лаборантку, её пустую сумку и орудие преступления.
- И кто же её тогда добил, по-твоему? – спросила заинтригованная Турова.
- Я догадываюсь, - произнёс Нил, который всё это время зачарованно смотрел на Аллу.
- Говори, парень,  - поддержал его Зотов.
- Её добил тот, кто организовал концерт Собетки.
- Тот, кто вызвал полицию, сообщив про массовую драку, - добавил Ложкин.
- И тот, кто подставил твоего отца, Нил, пригласив его придти к нему с удочками, - закончила Нортон.
- Роланд Косовский, - почти одновременно вскричали Ложкин и Турова.
- Но зачем? – спросила Ольга, изумлённо.
- Ну, об этом, наверное, лучше спросить у него самого, - веско сказал Зотов. – Думаю, нам лучше поторопиться, пока влиятельные дружки его кузины не спрятали этого мерзавца.

***
Роланд Косовский был арестован у себя на квартире, куда он, на свою беду, решил вернуться после «чудесного излечения», о чём и сообщил своей изумлённой супруге.
Показания он начал давать очень быстро, поскольку пребывал в шоке от того, что его так быстро «вычислили».
Выяснилось, что про сокровища кургана он узнал от своего друга Руфа. Понимая, что Болтевский готов выложить за подобные раритеты хорошие деньги, Косовский, через Яна, донёс до функционера соответствующую информацию.
Заинтересовавшись, Болтевский, через своего будущего зятя и добровольного посредника, стал предлагать Турову, а позднее Реджине,  большие деньги. Косовский – неплохой психолог – сообразил, что эта беспринципная женщина обязательно клюнет на подобное предложение. Так всё и вышло…
Реджина, изображая бурную деятельность, торчала на вновь обретённой работе целыми сутками, параллельно пытаясь подсмотреть код от сейфовой двери в те моменты, когда её муж заходил в свой кабинет. Видимо, у неё это получилось, и  она пообещала, что в определённый день (оказавшийся последним днём её жизни) передаст Яну сумку с вещами, в обмен на такую же сумку с деньгами. Молодой оболтус, который во всём слушался Косовского, незамедлительно доложил ему о предполагаемом обмене. Для подстраховки, Роланд (с помощью Яна) устроил незначительную поломку в машине Реджины; затем, проспонсировал концерт Собетки, удалив таким образом неформальную молодёжь с улицы, по которой лаборантка должна была пройти пешком; устроил ложный вызов полиции в квартиру бедной владелицы пуделя, которая провинилась перед законодателем тем, что позволила собачке помочиться на его машину. Более того, зловредный Роланд «накрутил» Руфа против жены, сообщив ему в тот самый злополучный день, что она рассказывает Паве про все семейные проблемы Туровых и готовится к разводу с опостылевшим мужем. Профессор, поругавшись с женой, отправился домой, а по дороге ему позвонил «лучший друг» Роланд и пригласил поехать на рыбалку. Косовский порекомендовал Турову наказать жену и, ни о чём её не уведомляя, приехать в «Благословенный приют…» с ночёвкой, чтобы поутру отправиться на рыбалку. Так что, соседка не лгала, когда сообщила следователям, что видела Турова с «духовым ружьём», приняв за оружие габаритную сумку с удочками.
Одного не смог предусмотреть коварный Косовский: сейфовая дверь Руфа Измировича открывалась не простым набором цифр, а кодом, привязанным к его отпечаткам  пальцев.
Дальнейшее развитие событий «коллективный разум» расшифровал верно: Реджина, не сумев открыть сейфовый замок, решила Болтевского «кинуть». А, для достоверности, чтобы сумка была потяжелее, женщина засунула туда камень, который, позже, и швырнул в неё бывший дискобол.
Ян испугался, что отец Собетки убьёт лаборантку, и хотел её предупредить (об этом он поведал Ложкину, к которому явился добровольно, по совету своей матери), но не успел. Увидев, с какой скоростью Реджина убегает от Болтевского,  парень и сам рванул (в другую сторону), чтобы избежать гнева дискобола.
- Но, я не думал, что он её убьёт, - заверил автомеханик, - иначе бы я вызвал полицию. Да, и, по правде сказать, я был убеждён, что патрульные вмешаются. Они, ведь, здесь всегда дежурят – и днём и ночью.

На вопрос Ложкина, сообщил ли Ян своему двоюродному дядюшке о том, что Реджина обманула Болтевского, молодой человек ответил отрицательно. Ложкин догадался, что Косовский использовал племянника «вслепую»: тот должен был думать, что просто помогает будущему родственнику пополнять коллекцию.
Парень ужасно удивился, узнав, что такого рода сделка – незаконна, тем самым подтвердив статус «недотёпы».

Таким образом, Косовский, ничего не зная о происходящем, спокойно прятался вблизи остановки, чтобы напасть на Реджину и отнять у неё сумку с деньгами. Став невольным свидетелем нападения на женщину, он затаился и видел, как Болтевский забрал свои деньги из сумки поверженной Реджины.
«Лучший друг» Руфа Турова подумал что дискобол, из жадности, решил обмануть женщину, забрав у неё и вещи, и деньги. От этого осознания Косовский, по его словам, пришёл в ярость и добил Реджину, которая начала приходить в себя. В ход был пущен злополучный камень и спицы, которые Косовский, на всякий случай стащил у Медины Людвиговны.
Законодатель клялся, что изначально он не собирался убивать Реджину. Для того же, чтобы её припугнуть, он, якобы, собирался надеть маску, но предъявить этот предмет следствию не смог.

Зотов, изучив протокол допроса, с уверенностью сказал Ложкину, что прикончил Реджину Косовский не в приступе ярости.
- Убеждён, что этот гад (с криминальными мозгами) действовал с дальним прицелом. Он, наверняка, решил шантажировать богатенького спортивного чиновника. А что, стёр бы свои пальчики с камушка, и хранил бы его, как драгоценную улику.

***
Болтевского, как и предполагали Зотов и его друзья-коллеги, не осудили. Фамилия чиновника даже не упоминалась на слушании дела, по которому единственным виновным был признан Роналд Косовский, осуждённый на двадцать лет рудников. Вместе с семьёй – женой, сыном и Собеткой с её новоиспечённым мужем Яном Улафом (старую фамилию он поменял на материнскую, получив от неё за это солидное «приданое») – дискобол отправился поднимать спорт на периферию.

После случившегося – трагической смерти коварной супруги и предательства лучшего друга, Руф Измирович сильно сдал. Это заметили даже охранники и уборщицы офисного центра, с которыми профессор, наконец-то, начал, здороваться.
Туров попросил бывшую супругу разрешить Нилу переселиться к нему, хотя бы на время. Об этом же просил мать и сам Нил, который хотел в тишине и покое продолжить освоение основ криминалистики. Ведь, в  благодарность за его неоценимую помощь, Зотов позволил юному сыщику  подключиться к служебной электронной библиотеке.

- Знаешь, Оля, - сказал Туровой её друг и руководитель, - из этого юноши получится гениальный расследователь. Ты будешь им гордиться.
- Я и так им горжусь, - серьёзно ответила ему мать «гения».