Постой, не уходи!

В вихре несбыточных надежд незаметно мелькают скоротечные года, умирает горячее лето, cкукошивается и обнажается грустная нагая осень, зима - застывшая неизбежность, сама настойчивая и убедительная смерть.
Но в центре мира вечная молодость и вечная весна, соком юности налитая грудь, секрет сумасшедших, влюбленных, одержимых и умалишенных!
Акварель весны без всяких причин, доказательств и аргументов, наполненная очаровательной оптимистичной ненадёжностью, океан вдохновения, залитый солнцем, жёлто-оранжево-золотистая буря цветов, оттенков, сумасшедствий и безумств, крошечный кусочек бессмертия.
Она преувеличивает, лжесвидетельствует и вводит в заблуждение, нераздумывая раздаёт расточительные заверения и обещания, не будучи уверенной, что сможет их выполнить.
И ей наплевать на мои сомнения, необоснованные надежды, несбывшиеся мечты, на мой возраст, на мои желания, на каждый мой вдох и прочерк, она не вернёт мне всё то, что я растерял.

Шримад Бхагаватам, книга 5, глава 5
Плоть ненасытна, потворствуя телесным желаниям человек становится рабом своего тела.
Безумен тот, для которого плотские удовольствия смысл жизни.
Словно одержимый он бросается в омут суетных забот и ради плотских удовольствий идет на многие злодеяния.
Глупцы всеми способами пытаются продлить жизнь плоти, не понимая, что она источник их страданий, что душа обретает плоть за порочное стремление обладать.
Тело, какими достоинствами оно бы не обладало, не награда за добродетели, но кара за прегрешения.
Тело умирает каждое мгновение, потому доставлять удовольствие телу, всё одно, что ублажать мертвеца.

Где-то в другой плоскости, в иной системе координат, за границами унылого восприятия бытия всегда продолжается юная весна, в неисчерпаемом поднебесье порхают беспечные легкомысленные облака, проклевываются смолистые почки, распускаются полевые цветы, суетливые лесные птички вьют уютные гнезда и улыбчивое солнце напевает нескончаемую мелодию любви, озаряя своим трепетным сиянием сонмы отчаянных глаз.
В ней нет необратимости потерь, но она уходит так быстро, так неожиданно, так стремительно, так безнадежно, что не успеваешь ей крикнуть вслед: «Постой, не уходи, я с тобой, не оставляй меня одного в этом механическом мире расчетов, схем, уравнений, формул, деталей, перемножений, цифровых комбинаций, где всё взвешенно, продуманно, просчитано, запланировано и на всё поставлена соответствующая цена!»
Кажется, что она ещё здесь, совсем рядом, за цветочной ширмой, за хрупкой полупрозрачной перегородкой, робкий оранжевый кусочек круглосуточного счастья, ветер, нежно ласкающий щеки, вкус земляники на сладких губах, жёлтое солнце плавится в алый закат, миллионы ярких звёздочек, рассыпанных по бархатному полотну бездонного небосвода, влюбленные безрассудные глаза юности.
Но она ушла не оглянувшись, а я не верю, я опаздываю, я безнадежно отстаю, я не успеваю, я бегу по её тающим следам, но нахожу сгорбленную прагматичную старость, полную сарказма, болезней, разочарований, претензий, противоречий, страхов и непрощённых обид.
Крошечный пузырёк на поверхности реки времени, я постепенно увядаю, истончаюсь, съеживаюсь и усыхаю, а мир, принадлежащий ещё вчера мне, начинает саркастически смотреть на меня уже из далека.
Пропущенный рассвет, тень мертвой юности моей, унылое осеннее небо, лабиринт ошибок и потерь, авитаминоз, артрит, гипертония, бессонница, запоры, антидепрессанты, трещины моего сердца, посреди ваших грандиозных побед и космических достижений нет места для меня.

Шримад Бхагаватам книга 7, глава 10, стихи 20–21.
Попав в бренный мир, душа оказывается во власти Твоей внешней, вещественной природы.
Рабами наваждения становятся все: и великий творец Брахма, и малое насекомое.
Всё во внешнем мире — плод воображения, действие, место действия, время действия, причина действия, плод действия и даже сам действующий величина относительная.
Безусловно, настоящий, незыблемый — Тот, относительно Кого всё кажется действующим, это Ты, о Безграничный.
Всё существует относительно Тебя и даже постигший безотносительную истину.
С помощью Своей внешней природы, возбужденной силой времени, Ты создаешь мысленные тела живых существ.
Мысли о вожделенных предметах опутывают душу и наперед определяют образ её действия в мнимой, преходящей действительности, состоящей из шестнадцати стихий.
И нет иного способа освободиться из этого рабства ума, кроме как найти прибежище у Твоих стоп.
О Нерожденный, не предавшись Тебе, невозможно остановить колесо рождения и смерти.

И лето уходит в образе юности, чтобы никогда больше не вернуться.
Я променял свою мечту на деньги, на стабильность, на практичность, на обеспеченность, на коммунальное счастье, безвозвратно теряя в этих неподатливых механических ориентирах светящийся островок моей безмятежности, беззаботности и юношеской любви.
В бездонном небе, высоко над моей головой парило моё личное счастье, оно сделало несколько кульминационных кругов надо мной, грустно улыбнулось, махнуло мне на прощанье рукой и улетело в то прекрасное место, куда улетают все вещи и предметы, которые оставляют маленькие мальчики и девочки, когда превращаются во взрослых расчётливых мужчин и предусмотрительных женщин.

Шримад Бхагаватам книга 7, глава 9
Счастье в бренном мире, что мираж в пустыне.
Смертные заботятся о бренном, погибающем теле, как о средстве, инструменте для удовольствий, но оно больше напоминает вместилище нечистот, сомнений и болезней.
И даже ученые мужи, властители умов, призывают смертных искать подлинное счастье там, где его нет и быть не может, в области чувственных ощущений, где всё зыбко и мимолетно.
Счастлив не тот, кто сделался рабом своих чувств, но тот, кто отверг их гнет.

Вчерашняя юность смешная ошибка, она внезапно закончилась, так и не выполнив ни одного из своих обещаний, клятв, договорённостей и уверений, короткий миг сгорающего дня.
Ярко вспыхнула, громко закричала, быстро побежала, высоко подпрыгнула, взорвалась на тысячи сияющих островков счастья, погрузилась во мрак повседневности и коммунальной суеты, испугалась, оступилась и рассыпалась в прах.
Недосказанные слова, не до целованные губы, непрощённые друзья, неотомщённые враги, недописанные стихи, нераскаявшееся сердце.
Молния расчертила фиолетовое небо, от раскатов грома содрогнулась и просела земля, а затем всё стихло.
Осени жёлтые глаза, этот дождь, он пришёл за мной, рыжая грусть листвы, нескончаемые изумрудные поля, соединяющиеся с придавленными небесами на трепещущей линии горизонта.
И осень пахнет смертью, и тень густая сосен золотых, и небо, сгоревшее багрянную листвой, и сердца иступлённый крик, и капельки жемчужных звёзд, указывающие путь к родному дому, и рванная струна надежды, и вкус остывших губ, и выстрел в пустоту, и бледность мёртвого лица, и роза в траурной петлице, и саван расстилая погребальный, и в новый круг самсары история умчится.

Шримад Бхагаватам книга 6, глава 12
Как птицы в тисках мы бьемся в сетях времени, послушные высшей воле.
Все мы, люди и звери, точно соломенные куклы, танцуем на нитях невидимого Кукловода.
Он определяет нам роли, раздает имена и Им выверен каждый наш шаг.
Все существа и вещество, проявленные образы, самомнение, стихии, чувства, мысли и рассудок, всё что составляет зримый мир взаимодействует между собою, повинуясь высшей воле.
Разрозненное не способно совокупиться без вмешательства высшего Начала.
Невежда мыслит себя повелителем своей и чужих судеб, хотя сам целиком зависит от внешних обстоятельств.
Без нашего прошения к нам приходят радости и печали, богатство и слава, долголетие и власть, и без нашего прошения они покидают нас в должный срок.
Потому, пусть позор и слава, победа и поражение, спасение и смерть не выводят тебя из равновесия, будь всегда невозмутим и в радости, и в печали.

Ты никогда не станешь хищником, всегда будешь жертвой, мишенью, бегущей от концентрированной стрелы времени.
Легкое нажатие на курок, хлопок, слепая пуля и ты уже выпрыгиваешь из поверженного тела, а то, что мгновение назад было тобой превращается в груду самостоятельно разлагающейся плоти.
Живые цветы и мёртвые улыбки, застывшие на холодных гранитных обелисках.
Мелькают лица, мелькают взгляды, мелькают встречи, мелькают годы, мелькают даты, один день бесцеремонно вытесняется последующим, одна пустота беспрепятственно заполняется другой, на месте одной проигранной прожитой жизни прорастает другая, время бежит, не оборачиваясь на меня, на то, что я безнадежно отстаю.
Мир останется после меня, он продолжит своё существование невзирая на моё кратковременное бытие, я уйду, растворюсь в вечности, смешаюсь с телом земли, а он не исчезнет,
не исчезнет багряное солнце, что поднимается над блистающими заснеженными холмами на небосклон вечности,
не исчезнут длинноногие сосны, пытающиеся дотянуться своими вечнозелеными верхушками до белоснежных облаков,
не исчезнут холодные молчаливые звёзды, рассыпанные по черному бархату небесного свода,
не исчезнет весёлая зеленоглазая весна и грустная капризная рыжеволосая осень,
не исчезнут ленивые рассветы и пурпурные закаты,
не исчезнут утомленные дни и шёлковистые ночи, не исчезнут бескрайние скатерти полей,
не исчезнут малахитовые луга и голубые озера, не исчезнут реки, устремляющиеся к океанам,
не исчезнут рыжие пустыни, обожжённые солнцем, не исчезнут изумрудные волны морей,
не исчезнут заснеженные горные вершины, вонзающиеся своими острыми макушками в беспредельный небосвод, но исчезну я.
Моя жизнь, всего лишь миг в ниспадающем потоке вечности, ничтожно малая исчезающая пылинка в равнодушной ненасытной утробе всепоглощающего бытия.
Какой смысл в этой войне, в этих погонях, в этих марафонах, в этих бесконечных гонках, в этих накоплениях, в этих перемножениях и подсчетах, в этих стратегических планах, в этих неустойчивых достижениях, в этих прыжках, в этих чередующихся влюблённостях, если у меня нет времени задуматься о вечном и просто взглянуть на звёзды?
Я иду по мертвому царству, заранее зная о том, что ждет меня в конце бессмысленного пути, иду и медленно погибаю, колесо времени продолжает вращаться, размалывая в своих неодолимых жерновах всех, попавшихся на его пути, а вдоль дороги счастья свежие и не совсем свежие холмики могил.

Шримад Бхагаватам книга 11, глава 2
Ведомо тебе, что в здешнем мире душу повсюду подстерегает смерть.
Спастись от неё возможно лишь снискав прибежище у стоп Всевышнего, пред кем преклоняются даже вечно свободные души.

Колесо рулетки закрутилось, игра началась, заново рождаюсь в мире внешних вещей и опять начинаю всё с ноля, следующий забег, счастливый билет, джекпот, удача, новый маршрут следования, новый калейдоскоп бутафорий и впечатлений, новые антропометрические характеристики, новые кости, новая кровь, новый цвет кожи, новое сплетение нервов, сухожилий, артерий, новые декорации и интерьеры, сценарий старый.


Шримад Бхагаватам книга 4, глава 29
После разрушения тела я продолжаю существовать.
Как предметы появляются и исчезают в пространстве, так плотские оболочки появляются и исчезают.
Забота о теле, жене и детях не требует человеческого разума, после многих рождений удачливая душа получает разум и тело человека.
И если она не использует эту возможность, дабы освободиться от иллюзии обладания, она снова низвергается в низшие виды жизни, в круговорот перерождений.
Обрати свой взор к Кришне, будь милосерден к другим существам, познай свою подлинную суть в связи с безусловной Красотой и тогда ты обретёшь действительную свободу.
Радости и печали приходят и уходят, прошлое, настоящее и будущее, пролетая как сон, обращаются в прах.
И только ты, бессмертная душа, и Истина пребудете вечно.

Я крохотный кусочек бессмертия, невидимая песчинка в устойчивой безмятежности вечности.
Где-то далеко-далеко, в другой плоскости, в иной системе координат, за границей этого тесного одномерного мирка, за румяной дымкой проплывающих облаков, за убегающей линией горизонта, за мечтами и надеждами, за ожиданиями и свободой, за нескончаемой чередой рождений и смертей, за неудержимой рекой времени и безусловным неопровержимым утверждением судьбы, находится наш вечный причал, остров нежности, творчества, неувядающей юности, неограниченной свободы, не проходящей радости и любви.
Там мой вечный дом и там живёт Господин моего сердца.