Последние Кельты. Глава 35

18+


                35
                ОБМАН В ТУАЛЕТЕ И НАЧАЛО ПУТИ ЛИДЕРА 



               
     В школе было относительно спокойно. Кое–кто достал обоих парней очень. Конечно, Мира. Которая с самого раннего детства была влюблена в Ингилэйва и хотела, чтобы тот стал её парнем. После восемнадцати лет мужем. Они учились в разных классах, в школьной столовой девица всегда подсаживалась к братьям, чтобы поболтать, полюбоваться на них. Торстейн давно просек, чего ей надо на самом деле - он уже отлично разбирался во всех женских штучках. Светлого порядком достало одно: подруга детства не дает ему прохода чуть ли не каждый день. У него на этой почве начинались нервные тики, депрессии. Даже ЕГЭ сдавалось из рук вон плохо.
     Ладно в первом классе носились друг за другом на перемене, вереща и визжа, как ненормальные. Тор спокойно взирал на зрелище, стоя у окна. Вокруг брата всегда собиралось много народа, он любил раздавать всем печенье, конфеты. Светлые одежды привлекали и учителей, обожавших  потрепать мальчишку семи–восьми лет по роскошной шевелюре. Это Темному также не нравилось. Но зато к нему подходили девочки, и много.  Чтобы полюбоваться на черные наряды и локоны. Тяжелыми кольцами, как у отца, ниспадавшие на детские плечи. Иногда преподаватели спрашивали, всегда ли у мальчишек были такие волосы. Не православные ли у них родители. Ингилэйв вежливо отвечал: они язычники, носят Мьельнир.
     Присутствовала в школе и верунья, устраивающая из урока биологии ужастик. Смешав веру с эволюцией. Приплетя полную чушь о том, как появляются атеисты.
     - Вы верите в Бога? – Поначалу спросила она.
     Большинство кивнули в знак согласия, и училка тупо, безобразно улыбнулась. Начав нести полную дичь.
     - Атеисты – нелюди, посланные дьяволом. – Так начался урок. – А рождаются они примерно так: колбу с мочой нужно поместить в лошадиный желудок, поддерживая постоянное тепло, затем в течение сорока дней подпитывать существо человеческой кровью.
     Сыновья Гвелда плюнули и вышли из кабинета, принявшись крыть дуру матом по пути. Та назвала их дьяволятами. На следующий день пришло сообщение директору: умерла от сердечного приступа. Темный улыбался,  открывал пиво после уроков. Глядя на Лэйва, который пил йогурт и жевал бананы.
     - Ты хочешь получать здесь образование? Пришлось убить. Если человек, вместо того, чтобы быть честным, обманывает и потом кается в церкви – это зло. Если вместо того, чтобы решать свои проблемы, молится за них в церкви – это глупость. Если вместо того, чтобы учить своих детей мыслить свободно, заставляет их верить в религиозные догмы – это преступление. Мне лично такой школы не надо. Там все прогнило в результате пропаганды религии, уроки будем дальше срывать. Попам тут не место. Даже если другие придут.   
     Потом Торстейн слушал от друзей–Темных на улице следующее, забив на все. Разговаривал не с ровесниками, а народом постарше. Один юноша рассказал ему свою историю.
     - Я вырос в семье религиозных фанатиков. В детстве мать была уверена: во мне сидит бес, возила по лаврам на отчитки. Я помню тесные душные помещения, визжащих истеричных теток, священника с безумными глазами, толпу сумасшедших; я орал от ужаса, а маму это убеждало в том, что это из меня бес кричит, и что она все правильно делает. Сложно представить, сколько людей, нуждающихся в неотложной психиатрической помощи, таскается по этим лаврам, какие деньги стригут эти «старцы». Как меня держали на хлебе и воде, заставляли до одури молиться. Как меня травил весь класс - за то, что мать ****утая, а отцу было пофигу; как меня били, а она закатывала глаза и вещала о том, что я мученик за Христа и надо подставлять другую щеку. Как избивала меня, когда осмеливался противоречить, как собиралась отдать в монастырь. Я сбежал в шестнадцать лет из этого дурдома и понятия не имею, чего там сейчас творится. Ненавижу религию, ненавижу весь этот ужас, хорошо знаю этот мир, ненавижу всей душой кромешное мракобесие ХXI века.
     Аренский, выкурив сигарету за школой, выйдя с другом за ворота, кивнул головой. Ответил собрату:
     - Я бы эти церкви сжигал, напалмом. Надо было убить этих козлов еще тогда. Но не переживай: у нас веруны еще попляшут, когда мне стукнет побольше лет. Я искореню это дерьмо - полностью, до последнего психопата! Загоню фанатиков обратно в те норы, откуда те вылезли! Как бы твари ни выебывались, ни обсирали родную веру, которую утопили в крови, сожгли в огне… Устрою им то же самое, чтобы знали: нечего лезть на атеистов, наших и в государство. Поверь, еще погуляем на пепелище, где вырастет наука и появится нормальное искусство! – Пустил в воздух несколько колечек. С ненавистью поглядев на купола, выглядывающие далеко из–за домов. – И больше СТОЛЬКО храмов никто строить не станет. Запрещу. Никто не родит психов с дефектами мозга: распоряжусь, чтобы умственно отсталых детей убивали в роддоме без жалости, если такие найдутся после родов или еще где. Матери выродков отправятся на аборт. Выросло несколько поколений дегенератов. От них беды и идут. В Исландии нет детей с синдромом Дауна. Поскольку мать не желает с таким ребенком мучиться до старости. Ошибки природы уничтожают. У нас - жалеют. Делали прогноз – будет восемьдесят процентов дебилов и шизоидов – он оправдался. Их итак в детских домах и интернатах не кормят, не поят - чтобы не мелочиться, те умирают в собственных какашках, моче, от голода. Вот кому надо таких растить? Никому. Лишь фанатикам-верунам. Почищу Россию от чернильниц,  унтерменшей, восточного гнета, от терактов, ****ей с Чемпионата Мира; которые постарались вывести страну на первое место по заболеваемости СПИДом. Когда будет много денег… когда будет власть в руках - моя, Темная… - Торстейн улыбался. Пожал руку другу, и они разговаривали дальше о жизни, будущем державы. Прогуляв уроки. Ничего им не будет.
     - Если бы сейчас убрать всех неадекватов из страны и возродить настоящие культуру и искусство, то вот настала бы жизнь! Но русский менталитет не пробить. Ничем. Этого еще никто не смог сделать… В нем ВСЕ беды. Поверь, Тор. – Темный поглядел на татуировку дракона на руке, тяжело вздохнул. Она тут же сверкнула огненными переливами. Так всегда было, когда парень злился, расстраивался.
     - Говоришь, не пробить? – Они сидели возле ограды и курили дальше, не обращая внимания на следующее: звонок давно прозвенел. – Пробью. Вспомни Кровавое Крещение Руси. Что тогда сделали с гордыми Русичами? Уничтожили самых достойных! Сделав упор на детей, забив в голову религию рабов. Взрослый ведь соображает, откуда идет опасность, а детей  пальцем помани, и готово. Изнутри уничтожили. Смешали язычество с  еврейскими баснями ортодоксов. Лишь бы народ не снес новое. Также сделаю и я. Изнутри пробью, через чернильниц, брат Тьмы… Посмотри на то, как страна разлагается, а народ терпит и ждет, когда президент все подаст! Нет, чтобы встать с колен, сделать все. Но нет, кишка тонка. Либо страшно, либо жалко. Рабская идеология. Принцип не высовываться.
     Шла весна, апрель выдался очень теплым в этот год: две тысячи тридцатый. Камера сиротливо висела на столбе, снимая парней и передавая все в дебри полиции, другие места. Разговор услышать нереально. Двое в черном, с длинными волосами - блондин и брюнет с гитарой за спиной - общались. Листья медленно, но верно вылезали из почек на деревьях, уже давно распустилась верба, но не зацвела. Машин, как ни странно, мало ездило, в основном все стояли на парковке.
     Старые, советские заводы далеко видны от места встречи Темных. Дул теплый ветерок. Вот бы пойти и выпить пива, закусить сытным! Чистая дорога на проезжей части вызывала уважение к тем, кто клал асфальт в свое время. То ли вздрючили в свое время рабочих, то ли провалилось все в яму - выбоин не наблюдалось. Где–то тявкала собака, увидев «врага» или кошку. Собаки… как же задолбали! Каркали вороны - черные, как смоль, крупные. Ветер шевелил прекрасные, золотые волосы Торстейна, которые казались искусственными из-за своего отблеска, как у куклы Барби; такого же цвета ресницы и брови придавали юноше строгий вид. Мимо прошла девушка на каблуках, собеседник принялся ее расхваливать. Тор стоял спиной,  ухмылялся. Смешно! Достав еще одну сигарету, сказал спокойно:
     -  У меня в кармане уже есть несколько десятков миллионов, отец об этом пока не знает. За брата заступился – его азеры избили на моих глазах. Взял козла в рабство. Два года уже платит. По десять тысяч в день. Прячу все под кроватью, под полом. Истрачу на строительство своего коттеджа, свои дела. Ведь мне, несмотря на внешний вид, всего тринадцать. Ум – как у взрослого. Ты знаешь: мы, Темные и Светлые, выглядим старше своего возраста. Сейчас мне можно дать шестнадцать–семнадцать на вид. В одиннадцать выглядел на четырнадцать. Меня достала вся эта гадость, жлобство в школах! И больше всего ОДНО: девки в школе гуляют с южанами, считая, будто такое нормально!
     - У меня уже есть девушка, она не с этой школы. Тут ловить нечего. Среди ровесниц много подранок, которых чурки задырявили. Некоторые даже замуж вышли за черных по залету, приняв ислам. Не хочу пачкаться о  дерьмо. Не на помойке себя нашел. Хотя в помойке жил - до шестнадцати лет, религиозной. Мне еще хотели найти бабу с лавры, чтобы женить по–хресьянски. Да пошли они нахуй! Девственницу, блин… "Девственницы типа" в храмах дырявые: их поп на хую крутил и будет крутить. Раз исповедалась – значит, в рот возьми. Будь добра, а мы спишем на Сатану, блять… Типа он так сделал. Ну не дебилы, а? Помню, ехал в маршрутке с Мьельниром на шее и легкой бородкой, распущенными волосами. На другом конце автобуса стоял какой–то ваххабит. Пялился на меня, пялился, и принялся громко молиться! То ли посчитал меня невесть кем, то ли не понял, чего такое Молот Тора, рубашка с цифрами "666", красной пентаграммой с головой козла. Точнее, черепом. Они же дикие! У них один Аллах, блах ах нах трах бах в метро! А человеческие женщины наивны, любят красивых. Не понимая: просто так из пруда рыбку не выловишь. Даже если за ней нырнешь в одежде. Либо утонешь в ледяной воде, либо опозоришься. Рыба бывает шибко умная. – Он поправил чехол гитары, снял с плеча. Достал музыкальный инструмент. – Аж на лирику потянуло!
     Старший Аренский довольно улыбался. Отсмеявшись после рассказа о молитве, кинул хабарик в урну, поправил свое в карманах брюк: 
     - Да, я перетрахаю их всех. Поначалу перещупаю, благо вся школа назвала меня Королем Красоты на подиуме в Новый Год. Многие считают старшеклассником. Девки на шею кидаются, пару раз сходил с двумя в кафе. С каждой – отдельно. Последняя оказалась дурой. Встало у меня… мы долго целовались в переулке, когда уже сияли звезды на небе, где не было людей.  Во дворах, где валялись гнилые доски у брошенных гаражей, щупал грудь и остальное. Прижав к стене, согревая телом. Ненавижу вкус помады! Как с куском масла поцеловался. И еще запах духов, которыми бабы не умеют пользоваться! Нальют на себя всего, хвастают. После того, как такие полапают за член или талию... повозив грудью по рубашке, вся куртка парашей воняет. Хорошо одно: есть сменный комплект. Отец уже  спрашивает, сколько девочек трахал. Нисколько: я девственник. На следующий год хочу с невинностью попрощаться. В День Рождения. Не полапать, а по–настоящему заняться сексом. Заебали эти… маты вымерли. Одна вообще машину попросила, чтобы ездить за хлебом. Совсем уже…
     Он плюнул в траву. Тяжело, когда слов люди не понимают. Особенно противоположный пол. Металлист–Темный кивнул головой.
     - Тор, как ты их терпишь? Они еще и наглые, неряхи. Обсирающие нормальных девушек. Которые внешне и характером отличаются от них. Уже по высоким каблукам можно поставить диагноз, чего с башкой. Помнишь, как в Новый Год девки рванули на подиум в Главном Зале, повалили тебя на землю, брат? Пришлось нашим вмешаться, растаскивать шкур. Ингилэйв тоже встрял, да его наши оттащили. Бабье безбашенное - стоит  подать им красивого мужчину. У меня есть друзья - целая компания, и там одни наши. Есть красавицы, которые не станут лезть и расстегивать брюки. Вот если САМ захочешь с кем переспать, тогда пожалуйста. Это не всякий метало–фест в Самаре, где творится дерьмо. Где лезут сами девки в трусы. Мы туда поехали – на всю жизнь хватило концерта. Кроме говна отборного, ничего там не увидели. Шкуры. Позерши. Насадки. – Темный наигрывал спокойные мелодии языческой зарубежной фолк–группы.
     - Ага, перед моим Днем Рождения устроили конкурс красоты среди парней, специально для девиц. Мол, кто выиграет, тому приз. Среди старшеклассников. Визг там стоял страшный, каждая орала свое, о Боги… Мне хотелось магией по дамским глоткам шарахнуть, или запихать им резиновые члены поглубже туда, чтоб заткнуть. Ведь есть нормальные девчонки на свете, которые не будут ТАК орать! Нет их в школе. Стоило мне выиграть, подняв кубок, всё – полетели кресла, вырванные с корнем, бабы -  на меня. Некоторые белье с себя сдирали, чтобы показать грудь и остальное, но я не дебил, чтобы сразу брать. Одна мне брюки стала сдирать, я отправил ее в нокаут, или кому. Неужели у них так свербит, чтобы впиться в это самое, если красивый? Почему–то женщины на отца не кидаются. Благодарю тебя и братию: вы расшвыряли шлюх обратно. Драка пошла среди них, с вырыванием волос.
     Потом видео гуляло по Ютубу, набрав несколько миллионов просмотров. Всему виной внешний вид победителя – Тор выглядел на пятнадцать в свои двенадцать, и его пустили на участие. Клочья волос, банты, трусы, лифчики летают, блузки, свитера, стулья - то в стены, то в друг–друга, кто–то добивал соперницу каблуками… Пришли охрана с полицией, принялись скручивать озверевший женский пол. Темные в черном избивали самых наглых, охраняя господина. Чтобы те не порвали его в клочья. Организаторы конкурса Короля Красоты не ожидали подобной реакции. Но если учесть – девушки перед этим в себя нехило приняли… Джин–тоников и остального, а некоторые спайсами закусили. Ингилэйв также пострадал – порвали ему рубашку, принялись за ремень тащить в глубину зала. Пришлось кулаками помахать. Больше таких конкурсов под Новый Год не проводилось.
     Парни отпивались у ближайшего ларька, когда все кончилось. Набрав пакеты с пивом, водкой, вином, чипсами, корейской морковью и закусками. Один сказал – больше никогда к женщине не подойдет. Другой возразил ему:  не все дамы крысы похотливые.
     - Про Восьмое Марта промолчу. В туалете пили и грудь показывали несколько баб мне, Темным. Снимая на тик–ток. Достижение, блин! Пошли за пивом. Брату напишу смс – если что, пусть сигналит. Без нас обойдутся на уроках. У нас свои, взрослые дела. На паспорт похрен. Мне давно продают  все. Пока живой, без административки.
     - Ты об этом не рассказывал, Торстейн. Они, наверное, уже все подружкам поведали.
     Два друга побрели к ларьку, наслаждаясь природой, весной и планами на будущее. Солнце светило в спину. На часах полдень. Это не первый случай, когда Темные  прогуливали.
     - Познакомишь меня со своей компанией? – Тор довольно сощурил глаза.
     - Конечно! Некоторые в модельном агентстве работают, некоторые – в охране. Крыша по–любому предоставится, надежная. Ты скажи, чей сын.  Будешь нашим Повелителем. Работу дадим. Как раз спрашивали насчет моделей на работе. Зарплата пойдет каждую неделю, и немаленькая. Сто тысяч. Теперь посчитай, сколько за десять дней денег приплывет… Мое дело – предложить. Девушки там хорошие. А с малолетками разберемся. Будут на нас работать, рублики оставим себе. Ты же у нас роскошен!
     Аренский довольно выпятил грудь и повертел головой, гордо подняв ее.
     - По рукам! Кстати, откуда шикарные перстни взял? – Сын Энрике кивнул на серебрянные кольца неформального типа, поблескивающие на пальцах товарища. Некоторые имели длину во весь палец. – Я такие же желаю! А насчет проблем и девок – то запомни: то, что терпится – х…й слюбится, что разбилось – х…й склеится, что причинило боль – х…й забудется, что прошло – х…й вернешь.
     - У нас носят такое все. Будет и тебе такое же, Прекраснейший. Обещаю!
     Этот мужчина гасил вместе с Темным гопников – через год. Именно он был там с кольцами. 
    
     Когда начинались разговоры на биологии про «поганое язычество, и не проще бы покреститься, чтобы не болеть», Торстейн в классе устраивал показную магию – поднимал руку. Препод или преподавательница сгибались пополам: от удушья. Аренский смеялся, прикалывался дальше, говоря:
     - Наши Боги не любят подобных слов! Нам не нужна жидовская вера! Оставь ее себе в светском государстве! И прости меня по своей религии, раз крест носишь на шее… каждый раз прости, когда будешь, полузадушенная, лежать на полу! Шла бы певчей в свои храмы, чем тут рот открывать, оскорбляя мои чувства! И чувства моего брата!
     Одноклассники уважали Игоря и боялись. Никому не хотелось погибнуть именно так. Не зная даже, что такое скандинавское или славянское язычество, подростки, только–только начавшие созревать, превращаясь из детей в юношей и девушек, боязливо замолчали.   
     Таким словам научил мальчиков отец. Они оба срывали ОПК, устраивая погромы в классе, где парты переворачивались, а Библия горела на столах,  превращаясь в прах. Доходило до разборок: приходила целая комиссия освящать кабинет, лишь бы все прекратилось. Это не принесло результата. Святая вода протухла, ее пришлось вылить. Епархия получила строгий выговор и была выгнана из школы - раз и навсегда. Спички и зажигалки Торстейн всегда носил. Если ненавистный урок происходил зимой, то не работало электричество. Магия Тьмы работала исправно.
     Не говоря уже о другом: Темный молотил подростков из религиозных  фанатичных семей. Придирались постоянно - к его внешнему виду, черным одеяниям. Мол, раз так ходит, значит погань. Подходили, обливая святой водой, прикладывая к спине крест. Один раз Аренский закрыл в туалете таких, поймав после очередной выходки. Там со своими друзьями так отпинал (а случилось это в старших классах) – те чуть не сдохли, выплевывая зубы. Пригрозив убить в следующий раз, если еще раз услышит разговоры о сатанизме в свой адрес и о том, будто черный металл – от Дьявола. Маг вырезал перочинным ножом на спине дегенератов (которым любой прогресс казался поганым по религии) пентаграммы, перевернутые кресты, содрав рубашку, и выкинул в коридор, продолжая добивать. Ни охрана, ни остальные не смогли с ним справиться. Боялись. Ведь скажи ему про веру – начинались драки, нехилые. Масла в огонь подливало также сравнение Темного со своим братом. Ото всех.
     Ингилэйв вел себя тихо. Но ему доставалось от мусульманских детей и подростков в начальных классах. Школа стала смешанная. Вплоть до одного случая в коридоре, когда случайно задел азера плечом. А тот его избил в кровь, со своими. За то, что русский: раз белый, значит говно. Случай прогремел на все учреждение, некоторых ублюдков сразу выставили оттуда, и те больше не появлялись. Уже началась даже пропаганда радикального ислама среди детей, подростков. Не стесняясь, черные ходили с сумками, на которых вышита игиловская вязь. Вот Лэйв и толкнул такого выродка.
     За дело взялся директор. Такое поведение спускать нельзя. Просто так накинуться на парня, запинать до кровавой рвоты… Несмотря на то, что Светлый мог запросто уложить всех, защищая себя. Силы оказались не равны. Торстейн шел рядом, следя за порядком в коридоре, лишь бы не лезли гости с гор. И вот, черные нарвались на драку. Но именно с ЭТОГО случая началось восхождение старшего на престол Тьмы. Он жестоко наказал дикарей, обложив их ДАНЬЮ, принявшись так зарабатывать карманные денежки. Вот как сие случилось.
     Тор, как все видели, влетел первым с ребятами–Темными в потасовку и принялся защищать брата. Выбивая зубы, ломая ребра южанам, отправляя некоторых в реанимацию. Тот главный, о котором дальше пойдет речь, терроризировал всех. Даже девушек, требуя интима в туалетах согласно своим обычаям: раз пошла у тех кровь, значит обязана дать, сразу. Безотказно. Банде доставляло удовольствие, когда Инги иногда ходил с порванной рубашкой, в синяках. Таких Торстейн бил нещадно, делая инвалидами на всю жизнь, начиная собирать с них дань в виде денег - в обмен на жизнь. Нет рублей – получай в морду. Некоторые потом валялись в ногах у Энрике или у его детей, прося прощения после уроков за школой. Гвелд отвечал при этом:
     - Если тебя, свинья, не научили, как вести себя в русской стране, не обьяснили дома: ты тут никто и звать тебя никак; что надо не чморить хозяев, а уважать - то вали в свой Дагестан, Узбекистан с родителями! Пускай тебя перевоспитают, и сиди там! Забирайте свое быдло со школы, или я власти подключу, чтобы никто больше никогда о вас не услышал! Чего голову опустил?! Мне ничего не стоит, как прославить твоих отца и мать на весь город! Или на всю страну! Они где состоят? В ИГИЛе, если поглядеть данные? Никакого халифата тут не будет! Ни в школе, ни в России! Крутыши нашлись, блять! Выпендриваются перед русскими, типа всё можно… За что избил моего младшего сына?! Говори!
     Тот молчал, потирая фингал под глазом, дальше понес дичь:
     - Нам Аллах разрешил жить везде! И бить неверных! Танцевать лезгинку в школе, выбирать себе жену в раннем возрасте. Твой сын белый, значит говнюк! Он не мужик, раз волосы длинные! А мы – дети гор, можем чморить немусульман. Он сзади прошел,  не поздоровался! У нас в роду все со мной здоровались, я старший сын!
     Энрике залепил подростку нехилую оплеуху, расхохотался, харкнул на дорогу:
     - Дома у себя в горах будешь выдвигать требования! Ты не в ауле, ублюдок! Прошел и прошел мимо, и что? Мне тоже в морду дашь? Я тоже не поздоровался! Ну чё стоишь, голову опустил?! Давай, врежь, как моему сыну! Не хочешь? Страшно? А заплатить мне за издевательства не желаешь, и много? Теперь будешь платить каждый день, по десять тысяч рублей моему сыну Торстейну, так как тот за брата заступался! И плевать, где возьмешь такую сумму… За моральный ущерб! Своим собакам во дворах скажешь – заткнулись. Или будут иметь дело со мной. Геноцид в восьмидесятых вы нам уже устроили в своих республиках! Вам, похоже, маловато показалось! Поперлись к нам, в Россию! Чего вам в норе не сиделось?! Че приехал с родителями?! Тебя боится вся школа, сука! Еще ты там, падаль, девушек пытался насиловать в туалетах, вручную… если верить словам директора! – Энрике орал так - старшеклассники испуганно переглядывались, стали всё снимать на телефоны.
     - Нам работать негде… - Зашепелявил тот. – Нам кушать хочется. У вас страна большая, всем еды, денег хватит… Нет у нас суммы, чтобы каждый день платить… - И опустился на колени.
     Ингилэйв, стоявший рядом, пнул ему в лицо пару раз, чтобы больше не терпеть такое. Брат положил руку на плечо. Куда делся весь гонор приезжего? От страха он даже обоссался, и не в силах был взглянуть в глаза Архимага. Подняв за волосы (пусть и короткие) обидчика сыновей, глава семейства сказал:
     - Проси прощения! Здесь, при всех, собака! Перед начальством ФСБ!
     - Изивните меня… - Тихо проговорил южанин.
     - Извините меня, Олег Аренский и Ингилэйв с Торстейном! Повторил… Мои дети еще ваших только так сделают, когда вырастут! За все побои ни за что! А еще Гитлера ругают… будто плохой.
     Южанин повторил извинения, Торстейн протянул ему руку:
     - Целуй мне руку, раб! Быстро… - Голос уже стал ломаться.
     Тот подчинился.
     - Завтра принесешь мне десять тысяч, и без разговоров! Не будет денег - убью. Понял? У тебя там вроде родня в запрещенной организации состоит, пусть оттуда денег возьмут. Да, брат? А то товарищ теракт тут устроит, как в Беслане. Оно нам надо? И нас виноватыми выставит. Это не вымогательство, а дань.
     Несмотря на возраст, Тор оказался очень умен. Тогда ему исполнилось всего одиннадцать. А выглядел на тринадцать-четырнадцать. Сказано – сделано. ИГИЛовец стал приносить деньги Темному только так. Тот пересчитывал при нем и Ингилэйве всё до копейки в туалете. Так дело и осталось.

     Потом, не выдержав, раб принялся просить, чтобы его отпустили. Предложив работу хозяину через пару лет. Словив Темного в коридоре.
     - Работу? Что за работа? Поехать в твой ИГИЛ, когда стукнет восемнадцать? И разнести там все? Перетрахать ваших баб и убить, вскрыв им горло, живот? Смогу. Мне нравится красный цвет. Селфи сделаю с трупами, выложу в Интернет.
     Видя - Тор не шутит - урод упал на колени:
     - Я могу дать тебе еще больше денег, чем десять тысяч! Родственники готовы держаться здесь, чтобы содержать мою семью и тех, кто остался в Азербайджане. У нас в Купчино коттеджи! Если отпустишь с миром. Я буду дальше служить. У нас правда, все есть. Все, о чем мечтаешь! И ребят много, братьев наших, есть наркотики, оружие, которые можно продать. Никто ни о чем не узнает, все под прикрытием. 
     И Темный, вчера крепко выпив и протрезвев, ответил так:
     - А теперь включаем голову. Мне сколько уже месяцев платишь? Двадцать восемь? Каждый день приносил десять тысяч – за моральный ущерб. Куда ушли деньги – мое дело. Сумма получилась ооочень кругленькая! Шесть миллионов, триста сорок тысяч. Как понимаешь, в рублях. Этого МАЛО! Я желаю больше! Гораздо больше! Если учесть - уроки и в субботу проходят. Когда ты напал на моего брата ни за что и избил его со своими козлами с гор, то думал, чем всё может кончиться? Благодарностью что ли со стороны моей семьи, бля?! Пусть мой родной брат–близнец тихий, скромный, даже с девочками не целовался, не пил, не курил - но это не повод, чтобы над ним издеваться! Говори, чего за деньги и сколько, что мне делать нужно! Куда ехать, или сидеть дома, работать через Интернет? Но при одном условии: моих близких не трогать, иначе глотки перережу! Еще один с Купчино… Сколько вас там всего? Шухрат, его семейка, а теперь и ты! Ахмед то бишь, отец Шухрата, причем чеченец! Получаю с них дань и зарплату. А теперь еще ваши. Отлично! Буду дальше набирать народ, чтобы поняли: нечего тут рот открывать о вседозволенности!
     - Ваши девушки всем дают, наши братья хотят пробовать русских. Они очень красивые, легкодоступные. Ваши мужчины ничто по сравнению с нашими!
     После последнего предложения Торстейн пнул талиба под дых:
     - НЕ ГОВОРИ ТАКОГО НИКОГДА В МОЕМ ПРИСУТСТВИИ! Я ТОЖЕ ЖИВУ В РОССИИ И ЗДЕСЬ РОДИЛСЯ, ТАК ЧТО ЯЗЫК ПРИКУСИ, ТВАРЬ! Красивые? Где ты увидел красавиц? Размалеванных шлюх на улицах и озабоченных самок с маткой на ножках? Ты заплатил мне шесть миллионов с лишним, и еще говорил: вам кушать хочется, работы нет… Откуда эти  десять тысяч каждый день берутся? Я пришел к выводу – врешь, раз я русский! При таких деньгах Азербайджан в шелках ходит, с золотых тарелок ест, купается в драгоценных камнях! Съезди в деревню – посмотри на красивых типа баб! Если кто–то и дал за границей вашим или туркам – не значит, будто ВСЕ дают… Запомни! Ваши тут убивают, режут, грабят, насилуют, и мы считаем, причем твердо: вы дикари и дивотные. Приезжают – и идут в разнос! Пристают к женщинам на улицах, а на отказ переспать несчастная получает нож в горло или в сердце. С какого хрена нормальная девушка должна в первый день знакомства давать?!
     Раб хрипел, поглядывая на Темного. Он понимал: придется нехило раскошелиться, чтобы остаться в живых. Благо отец сможет так сделать.
     - У нас женщина не имеет права отказать, если мужчина требует секса. Так принято!
     Торстейн достал нож, приставил его к шее азербайджанца.
     - У ВАС, но НЕ У НАС! Понял? Унас ДРУГИЕ правила и обычаи… - Он хищно ухмыльнулся, показав белые, словно мрамор, зубы. – Че думал – раз у вас дают сразу, то у нас аналогично?
     - Но ты же мужчина… Потому мужчина  должен…
     - Что я должен, не твое собачье дело! Если не понимаешь - Мир разный, и за границей начинаются свои порядки, то могу прямо сейчас отрезать голову и скормить псинам. И ничего мне за это не будет. Трахай там у себя бабенок в аулах, а тут под плинтус забейся и выполняй то, что скажу! Ни одну хорошую девушку, ни одну шлюху больше не тронешь с этого дня, они МОИ. Слышал? Мои… 
     Пленник продолжал лепетать:
     - Ваши девушки всем дают, потому что ходят в открытых одеждах и на пляже почти обнаженные… Это проститутки, никогда порядочная не станет обнажаться в присутствии незнакомых мужчин. Ходят в шортах, топиках, без головного убора. Каждый раз, когда вижу, то впадаю в харам. Но если захочу – то могу взять такую сразу, она же шлюха! Если оголены ноги, руки и открыто лицо… Так сказал Пророк… А женюсь на своей землячке.
     Полоснув ножом по щеке парня, Темный шипел, словно гремучая змея:
     - Пророк… приезжаешь в другой Мир – оставь свои привычки дома! Либо адаптируйся, либо проваливай! При этом я никого не оскорбил! Скажу – и будешь трахать свинью, никакой Бог или Аллах тебе не поможет. Скажу отсосать у моих ребят – подчинишься… Захочу убить – убью за наших девчонок! У нас культура европейская и современная, а не из Средневековья!  Ваши отстали от цивилизации на пятьсот лет, зачем–то явились сюда, и мы всегда так ходили и будем! Иран, знаешь ли, раньше ходил также. Без всяких там платков… пока туда не пришел ислам. Никаких хиджабов не будет, а красивые девушки. У нас уже хотели всех одеть по–православному, да не вышло! Знаю, знаю, ваши любят насиловать девочек тринадцати–пятнадцати лет. У ваших это возраст свадеб, пленниц русских в Иране, Ираке, Сирии или еще где держут в подвалах с зарешеченными окнами. Заставляете заниматься сексом, бедняжкам не остается ничего, как подчиниться! Только потому, что  русские, а значит – шкура. Иначе они умрут от голода! Если родит такая от хозяина, то освобождается от рабства, становясь женой. Самой любимой, поскольку цветная. Глаза голубые или зеленые, серые, двухцветные, волосы рыжие, белокурые, русые, разные… ****ец! Лучше сдохнуть, чем так унижаться! А шкур я ненавижу!

                ***
     Братья сидели в столовой, еда совсем не полезла в рот. Мира не пришла, что странно. Может быть, заявится позже. Потому надо быстро доедать надоевшую пшенную кашу с двумя сосисками, пить компот или чай с булочками, ватрушками. Посередине которых покоилось чуть запекшееся яблочное повидло. Их Ингилэйв очень любил, часто набирал после уроков с позволения поваров. Ученики разных классов не ели их, а выкидывать на помойку не хотелось. Вот Светлый и отправлялся с пакетом, забирая все.
     Он мрачно смотрел на две сосиски, лежащие в каше. Обычная школьная еда, за которую заплачено родителями. Торстейн пил черный чай, поглядывая в коридор. Нет рыжей бестии. Наверное, поперлась с каким–то парнем на свидание, обманывая своего постоянного. Он заметил – за девицей стал таскаться юноша. Мира явно отвечала взаимностью. Но какая была блажь, которой тот удостоился? Рыжая хотела привлекать к себе внимание всеми силами, только вот никто не остался с ней надолго. Молодые люди сбегали. Из–за стервозного, неуправляемого, безбашенного характера. Лэйву и Тору минуло пятнадцать. Темный, как обычно, собирал девушек в свою коллекцию. Дома сын Энрике уже не жил –на свои деньги построил себе коттедж, ещё купил квартиру для свиданий. Естественно, Мира не знала о ней.
     - Мне жалко его… Бедный парень, сидит у окна возле эйфенбахии, пялится в телефон. Пойти, сообщить про нашу подругу, которая уже оборзела в ноль? – Предложил он. Сзади гремели ложки, стаканы. Все обедали. Сегодня шумно. Но то, что девица–подросток испортила весь аппетит заранее – факт.
     - Тор… - Ингилэйв отправил в рот первую ложку каши и отломил кусок сосиски с сыром. – Да пошла она нахрен. Не наши проблемы, брат, а того парня. Ещё расскажи ему: влюблена в меня до одури, с детского сада. Дальше что? Посчитает меня конкурентом! Я теперь должен из–за страха - она сюда подсядет - язву зарабатывать?
     Старший почесал едва пробивающуюся щетину. Проблему он бы решил. Сразу. Влюбись Мира в него.
     - Посчитает, да. И подставлять тебя не собираюсь. Я предлагаю над ней жестоко пошутить. Чтобы поняла – шансов нету. Вот скажи – она невинна?
     - Хрен его знает, Торстейн… - Властелин ел дальше, параллельно кусая булку с повидлом. Взял вторую, которую на соседнем столе оставили. В буквальном смысле сожрал: нервы давали о себе знать.
     - Поэтому ты скатился до четверок и троек, из–за рыжей шмары! Понимаешь? – Темный взял двумя пальцами сосиску, принялся рассматривать. Настолько тщательно, словно собрался над ней ставить опыты. – Она приходит, садится, глазки строит. Ей чего надо? Правильно – твоя сосиска. А потом – каша золота на тарелочке в голубой каемочке. За секс. Дальше продолжать?
     Инги перекосило. Он, прокашлявшись, принялся есть дальше:
     - Но тут две сосиски, блин… Ну ты  выдал… предупреждать надо.
     - Ну ладно, не подавись, я все сделаю, как надо. Дурнушка начнет подружкам хвастаться: переспала с тобой. Дальше ей в голову ударит другое, третье, пятое, десятое… Не верь ни единому слову этой дебилки! Жуй сосиску, бери свои булки, пошли разрабатывать план. Я покажу ей любовь! Но курить будет нельзя весь день. Ладно уж, поломает немного. Главное, чтоб ты не был против.
     Ингилэйв, дожевывая вкусное, кивнул.
     - Против чего я должен буду восстать? Я девственник. Мира, которая себя называет Рыжое Солнышко, меня не получит никогда. Дружить разрешу, а остальное пусть ищет в другом месте. Иначе я никогда не женюсь, если не отстанет. Уже видел, как глаза ломала, когда мы пиццу хавали. С вином. – Горло пересохло, Светлый запивал компотом то, что осталось. В голове  разрывался шаблон: девочек бить нельзя, они слабее, надо относиться к ним спокойно и вежливо. Одновременно правда жизни диктовала свои условия. Послать матом, дать пару оплеух. Не мог младший так сделать. Никак. Вежливость, казалось, он впитал с молоком матери. Хороший парень терялся в этом диком, обезбашенном мире подростков и взрослых. Торстейн понимал – брат пропадет без него.
     - На кой фиг ты оборачиваешься в школьном коридоре на каждый ее вяк? Оттолкнул бы, и порядок. Что с ней в институте будешь делать? А если появится кто там? Позволишь ей в щелочку смотреть за тем, как занимаешься любовью с девушкой в квартире? В квартире питерской с огромным коридором, придя туда на вписку, а там окажется, словно специально, Мира. Поскольку названная сестра. Привык к ней, да? Под утро увидишь пьяное тело подруги детства - под дверью, с блевотой, проклятиями, нацарапанными на стенке? Тебя любая нормальная особа вышвырнет с такого!!! Они прекрасно понимают всё. Очень не любят, когда бывшая подруга или кто там не дает прохода. Моя подруга хорошая по глупости так переспала с парнем, утром вышла от него. На пороге квартиры, в подъезде, стоит названная сестра – дура дурой. Ждет, когда тот проснется. Гнев той несчастной, какую поимел тот хрен (и получил от меня в морду за такое),  оказался страшен. Знаешь, для чего та безбашенная в семь утра приперлась? Открыв домофон кодами? Книжку Есенина взять и потащиться на репетицию в подвал с ним! С улыбочкой стоит, перемигиваются названный брат и сестра, а бедная девчонка сбежала оттуда. Под улюлюканье. Две недели они не общались. Дальше в дверь позвонил я, разбил парню морду в фарш. Сломав и хребет козлу. 
     - А чего себе ту даму не взял? – Спросил тихо брат.
     - Она бы не вынесла жизни со мной, и не в моем вкусе оказалась. Вот и подумай, кто за тебя горой стоит, кто друг, а кто так, за брошку считает. План таков: отдаешь на пару дней свои шмотки, я в них переодеваюсь, копирую тебя во всем, в том числе голосе, трахаю эту Миру, и все довольны. Идет? 
     Светлый промолчал. Такого поворота событий он никак не ожидал. Хотя план отличный получился.
     - Давай. Может быть, отстанет наконец. А то как банный лист. Где трахнешь–то?
     - Найду. Звони этой шкуре, назначай завтра встречу возле столовой. Хотя, давай сам наберу, скажу: намечается крутой сюрприз. Ты еще не представляешь, что бабенки творят под бухлом… Лучше не знать. Но может быть, потом узнаешь, когда стукнет восемнадцать. Загремишь на алкогольную вписку. С тебя тряпки, выпечка. Потом зажует свое счастье, когда я закончу.
     Инги подкатил комок рвоты к горлу. Он все понял. Отодвинув от себя тарелку, напился чая из еще двух кружек, прокашлялся. Жестко, но справедливо. Как потом отмываться? Все шишки полетят в Светлого, а вовсе не в Торстейна. Достал телефон, набрал номер. Передал трубку Темному. Жертва долго не отвечала. 
     - Алло? – Вяло спросила она. Сразу видно – чем–то там занята. Далеко не чаепитием. То ли посуду мыла, то ли в туалете.
     - Привет, Мира. Чего завтра делаешь?
     - Мальчики, я сегодня не приду – голова разболелась. Осталась дома, чтобы не разболеться окончательно. Завтра буду на занятиях. Как Андрей?
     - Он как раз о тебе спрашивал. Куда делась, как себя чувствуешь… переживает. Хочет сделать незабываемую встречу. Чтоб запомнилось, и надолго.
     - Серъезно? Тогда я с радостью с ним встречусь! Такой милый,  хороший! У него же правда девушки нет? Я люблю его! А он не обращает на меня внимания. Мы уже не в детском саду в песочнице колупаемся.
     - Сладкое любишь? – Спросил Тор.
     - Конечно! – Взвизгнула Мира, принявшись прыгать на одном и том же месте. Болезнь, похоже, как рукой сняло.
     - Значит завтра он тебя вылечит. Горло сразу перестанет болеть. Только пообещай молчать, хорошо? А то младший обидится. Он пройдется по парку. А то скучно нынче стало. Ладно я – у меня с парнями завтра встреча деловая. На вписку поедем, с девками развлекаться. Мне делать в твоей компании, и компании брата особо нечего. Все равно дома не живу. Ну так что, договорились?
     Мира горела от счастья. Да неужели… Неужели случится нечто особенное, неужели они окажутся у нее дома, в одной кровати? Верилось с трудом. Почему позвонил не сам Андрей, а его брат? Может, отошел или ест? Ничего страшного, в любом случае пойдет так, как надо. Главное, не спугнуть скромного, тихого паренька. Тогда они будут называться парой.
     - Он сам просил меня позвонить. Андрей отошел в туалет. А времени в обрез. Телефон оставил в столовой, я караулю. Так встречаетесь завтра, или нет?
     - Да! – Рыжая выпалила, даже не подумав, что к чему. Радость переполняла, даже остывшее молоко, заботливо нагретое на газовой плите, осталось нетронутым. Какое лекарство, если завтра произойдет то, о чем давно мечталось?! Понятное дело, сон выбило напрочь.
    Торстейн отключил вызов, хищно улыбнулся. Ингилэйв пожал ему руку.
     - Всё, она моя… - прошипел он, принялся смеяться, – завтра оттрахаю так, - забудет, как зовут! Скажи ей, если о сексе заикнется, что нифига не делал такого, и тебе насрать. Чтобы поняла: ничего между вами не было. Отвалится, как насосавшаяся пиявка. Преподадим урок. Лишь бы мне не заплохело. Ну, ты понял. Свою трубку одолжишь? Завтра на глаза ей не попадешься. А то...
     Ингилэйв с облегчением вздохнул. Может быть, после этого перестанет бегать за ним, как ненормальная. Постоянно приходя к нему домой на чай с лимоном, печеньками. Молодому девственнику, причем порядочному, нелегко видеть возле себя полураздетую девчонку.
     Он весь вечер дома просидел у себя в комнате, рисуя красивые рисунки своего идеала, а брат наблюдал за ним, сидя сзади, улыбаясь. Торстейн был спокоен, примеряя вещи. Просматривая каждые рубашку, свитер перед зеркалом. Оделись одинаково, и обомлели. Едва не перепутав друг–друга. Как зеркальное отражение, Светлый и Темный стали неотличимы. Даже голоса звучали синхронно. Тогда Ингилэйв примерил на себя вещи Темного и кхыкнул. Непривычно ходить в полностью черной одежде. Коробило его немного от нового наряда.
     - У тебя глаза добрые, братец, - сказал ему Тор, крутанувшись на тапках и принявшись двигать бедрами, заломив руки за голову. Получилось зрелищно,  сексуально. – Я смогу Светлого сыграть, а вот Светлый брат меня – никаким боком. Потому пошел в модели. Куда поступишь? Просить до восемнадцатилетия деньги у родителей –плохо. Неужели не надоело? Главное, часы свои дай, а то обман раскроется.
     Поправляя черный галстук, Властелин Времени с интересом рассматривал себя. Довольно любопытный образ. Красивый очень. Может быть, походить так некоторое время? Нет, страшно. Еще решат: встал на путь Торстейна. Расчесавшись влажной расческой, младший сын Энрике походил перед большим зеркалом взад–вперед, чтобы привыкнуть.
     - Из тебя мог бы получиться превосходный Темный. – Властелин Тьмы  обнял брата. – Если хочешь, можем сделать фотографию такую. Не часто примеряем свои родные вещи. 
     Лэйв кивнул. Они сделали несколько селфи, изображая друг–друга. Получилось весело. Парни взяли электрогитару, принялись играть что–то из металлических групп. Хотели сколотить свою рок–команду, но передумали. Довольно банально, странно. Два брата в разных одеждах, или в школьной форме - на школьной, студенческой сцене… скукота. Лучше играть поодиночке. Не для девушек писать песни – иначе получатся сопли. Нужно петь типа «Красной Плесени», ужасы, расчлененку, правду жизни. В последнее время братья ходили в любимых шмотках. Много раз сыновья Архимага корчились перед камерой, изображая из себя музыкантов. Выкладывая в тик–ток, Инстаграмм. Вот она, настоящая юность – обезбашенная, когда все можно делать тайком от матери и отца, хотя те на самом деле давно все поняли. Только Ингилэйв не вел себя так, как брат.
     - Мы с Мирой в детском саду, как помнишь, играли в персонажей из сериалов – мужа и жену. Лежали на одной кровати в трусах или шортиках, смеялись. Получалось плохо, но весело. Это тоже можешь ей сказать, когда начнет лезть. Думаю, охренеет с такого подхода. Когда ты в моих вещах подойдешь, начнешь приставать, целовать. Жаль, я этого не увижу. – Инги сложился пополам от смеха. – Ох будет весело, когда Мира начнет распинаться Тору о любви, высказав всё!
     - Могу врубить диктофон на некоторое время… - Тор хищно усмехнулся. – Послушаем, как она старается сосать или раком стоит.
     - Нет, лучше не надо. Мне страшно представлять  даже.
     - Все равно включу, если начнет нести ахинею. Куплю хорошего вина, и отметим этот цирк с тобой.
     - Так и сделаем! – Братья ударили по рукам.
     - Ну не все же тебе должно доставаться! – Торстейн рассмеялся. Очень хотелось курить. – Вот найду тебе нормальную девчонку, и вкусишь прелести отношений. Если, конечно, позволишь мне это сделать. Чует мое сердце – завтра грянут жесть и пьянка.

     На следующий день возле столовой старший Аренский появился после уроков в одежде брата, со всем необходимым. Время оказалось выбрано весьма удачно. Никто ничего не увидит, вот и прекрасно. Бежевая, отстиранная куртка прекрасно шла Темному Властелину. Пошутив про себя, что пора устраивать брату модельный показ (чего добру пропадать), достал сотовый, набрал Миру. Та моментально ответила.
     - Ты где, братик? – Взволнованно спросила она.
     - Сестренка, я сам хотел задать тот же вопрос. Стою у столовой, жду. Но могу выйти на улицу. Меня трудно не заметить. Вчера хотел поговорить, да не дождался.
     - Я на улице с подругой болтаю, пока есть время. Уже сказала: у нас свидание, и лишних людей не надо. Хотела познакомиться с моим любимым.
     - Вот и хрен с ней. Вы почему такие глупые? Тащите на встречу подружек, лишь бы похвастаться. А потом начинается: он мой, я с ним спала, хочу от него ребенка… - Торстейн начал свою игру, прифигев малость. Выглянув в окно, он увидел, как трамвай отошел от остановки напротив, та опустела. Ну, почти.
     Жертва стояла на ней, сияя от счастья. Одетая в своем репертуаре, с рыжими волосами, достигавшими почти до пояса, немного завивающимися.  Ждала, когда «Ингилэйв» сам выйдет. И дождалась. Он спокойно открыл дверь, направился прямо к девке. Та бросилась в обьятия. Причем настолько резко - Темный едва не упал на рельсы. Однако… Дома у братьев так себя не ведет. А тут – улица. Пофиг, чего там и как. Никто особо ничего не скажет. Радость переполняла стерву. Наконец–то, наедине… Чего там задумал её Андрей Аренский?
     Тор закусил спичку. Чтобы приготовиться к самому худшему. Девка возжелала потрахаться. За спасибо. Что ж, устроим. У нее итак интеллект ниже гусеницы. Красивый коврик, о который можно спокойно вытереть ноги. Ингилэйв бы дрогнул ей вкатать по самое не балуйся, но Темный сможет.
     - Привееет! Андрей, как я соскучилась! Вчера лежала с температурой. Напилась таблеток и прочего барахла, чтобы на ноги встать. Хорошо, соплей пока нет. Горло, правда, немного першит. 
     Брат Светлого подхватил девицу за талию и высоко поднял, улыбаясь во весь рот. Спичку успел выплюнуть. Она нашлась у брата в куртке. Как–то раз маги жгли записочки с желаниями. Мира завизжала, прижалась всем телом к парню. Тот понес ее в сторону входа.
     - Привет–привет, чего ж не долечилась–то, а? Нехорошо… Нужно тебя наказать за такое, но сначала шлепнуть по сексуальной попке. – Он слегка шлепнул ее, отчего рыжая взвизгнула, захлопала в ладоши. Все складывалось как нельзя круто. Даже не заметила ничего. – Сегодня мы и горлышко пролечим, и попку, и кашлять у меня не будешь. Я ведь братик, как–никак, и обязан заботиться о названной сестренке. – С этими словами он еще раз приподнял ее, как бы случайно задел грудь. – Зачем губы намазала своей помадой? Знаешь ведь, терпеть такое не могу. Мерзко, выглядит паршиво. Кстати, я лимонов купил. Килограмм. Должно хватить. – После этого Тор озорно улыбнулся, и они принялись рассматривать друг–друга.
     - А почему ты всегда носишь эту куртку? Одел бы черненькое, интересно будет. А то все светлое и светлое.
     Торстейн насторожился. Ух ты как! Уже сравнила! Не в пользу «Андрея».
     - Какие претензии? Мы встретились, чтобы тряпки мерить, или гулять и наслаждаться друг–другом? Я желаю, чтобы этот день запомнился навсегда. Хочу, чтобы мы стали больше, чем просто друзья, чем брат и сестра. Кстати, у меня еще вкусненькое есть… - Он кивнул на пакет, поставленный на землю.
     Мирка аж глаза вытаращила, увидев пакет «Дикси», почти доверху забитый ватрушками. Снизу покоились лимоны.
     «Я бы тебе лимонный сок залил в раны, нанеся сейчас за все говно, которое сотворила с несчастными парнями. Ох визжала бы! Неистово! Так когда–нидь и поступлю, если начнешь нам врать. Не знаешь, девонька, на кого напоролась. Накрасилась своей штукатуркой, как на панель, ещё желаешь любви. Дрянь, мразь соплежуйная! Дрочащая на сериал «Ведьмак», который меня с братом порядком доконал. Геральта переиграю, дай волю и роль! Сколько можно жевать дерьмо про бабенку, с которой сношался тот персонаж, щучить компьютерную игру про него? Чтиво с фильмом для подростков, как «Сумерки». Блевота редкостная. Лучше слушать металл в любом виде и неистово орать на концертах, пить пиво и вино, любоваться на красавиц – Темных, хотеть их, искренне и ласково! Чем всю жизнь сидеть, не работать, играть в игры, спорить с теми, кто пытается выгнать на работу гнилую моль, возомнившую себя королевой. Приехав с Украины в виде отца и матери в сперме и яичниках. Задротка на персонажа «Ведьмака», придумавшая невесть что для своей никчемной жизни. Отмыла бы свою гниль с морды и стала обычным, порядочным человеком. Деревенская неотесанная бабенка, которой все должны. Чем красивее парниша, богаче, тем он слаще, интереснее. Не так ли? Мне заранее жаль мужчин. Они, не понимая ничего, начнут пачками совать деньги за сиськи, задницу. Убить, устроить несчастный случай после отрывного, безумного секса? Труп выкинуть в подвал, засняв все на камеру? Хотя нет, убить успею. А отсосешь только так – заодно поймешь, каков я на самом деле. Блин, всё, мысли надо остановить».
     - То есть… ты притащил все МНЕ? Я обожаю ватрушки!
     - Тогда пошли. Потом их покушаешь. Сейчас давно нет коронавируса. Разреши мне тебя расцеловать, в обе щеки.
     - Пошли, братик! Как же я счастлива! А то народ надо мной смеется – чего я так на тебя посматриваю? Уже подружка хотела одна к Андрею Аренскому посвататься, встречаться. В общем, мы подрались. Не отдам брата! – Мира улыбалась и шла под руку с Темным, гордо выпятив грудь, выпрямив спину. – Какой сюрприз мне приготовил? Расскажи!
     Торстейн прищурил глаза:
     - Если сейчас поведаю, то станет совсем не сюрприз. Согласна? Пошли за здание, там солнечно. Тут сплошная тень. Да и народа мало. Согласись?
     Трепеща от нетерпения, девушка побежала следом за Аренским. Наконец, они оказались в курилке возле черного входа. Там никого не было. Даже ребят и девиц, которым стукнуло восемнадцать, семнадцать. Спустившись по лестнице ниже, к подвальной двери, Тор взглянул на подругу брата нежно,  ласково, спокойно взял девичье лицо в свои ладони. 
     - Рыженькая моя… - произнес он. Закрыл глаза, поцеловал ее. Страстно впившись в губы. Его передернуло от омерзения, когда почувствовал вкус помады. Делать было нечего. Они стояли, целовались у двери, обнявшись. Тор почувствовал, как забилось сердце спутницы, не знавшей: её обманывают. Сильнее прижал к себе. Нежно, ласково целуя. К горлу подступил комок рвоты. Сдерживая себя до поры до времени, Властелин Тьмы контролировал собственное сердцебиение. Физиология не заставила себя долго ждать. Ничего страшного. 
     Девица не ожидала такого поворота событий. Их первый настоящий поцелуй. Не чмокнуться, а поцеловаться по–взрослому. Как же всё необычно! Пришел, поцеловал, обнял, дальше чего ждать? Особенно если к низу живота у парня успела прилить кровь, и ОН стал горячим? Пойдем в подвал, переспим на старых матрацах? Если, конечно, они там есть.
     Съев ненавистную помаду, лжеИнгилэйв оторвался от уст дряни и улыбнулся, прикрыв красные от возбуждения глаза.
     - Говорил же – ненавижу помаду… - И продолжил целовать, гладя девицу по спине нежно, осторожно. Хотелось пустить в ход магию, чтобы порвать оторву пополам, и на этом закончить. Не понадобятся никакие лимоны, ватрушки можно принести обратно.
     - Андрей, я и не думала, что ты… такой… Продолжай целовать, иначе я сама начну раздевать братика! – Мира запустила руки под расстегнутую куртку парня, сжала крепко под лопатками. Властелин Тьмы взвыл от неожиданности. Вот правда, сколько у подруги детства обоих сыновей Энрике было парней? Раз такие познания? Но пока всё шло прекрасно. – У тебя такие губы… и руки. Почему мы раньше так не делали? Ходили на прогулки, но до ТАКОГО не доходило.
    Торстейн погладил ее пальцами по щеке. Поцеловал в нос. Хотя хотелось пробить голову. Чтобы быстрее все закончилось.
     - Я был моложе. А чего поделать, если хочется ласки и нежности? Не у мамы ведь просить? Так?
     - Ты все правильно сделал. Как бы не поднялась температура от такой страсти! Я хочу, чтобы мы пошли в здание греться. Все равно никакой охраны нет.
     - Охраны и не будет после трех часов. Спокойно пройдем через курилку. Я тебя ждал возле столовой, но ты, блин, заболталась с подружками. Очень это нехорошо. Договорились встретиться, но трескотня на остановке романтичнее! – Он строго поглядел на Миру, та опустила голову.
     - Ну… - замялась она, заламывая руки, сразу убрав их, - мы, девушки, не можем жить без болтовни. Начинаем сразу раскисать. Все должны быть такими болтливыми. И любим весело смеяться, курить в сторонке. Почему вы, парни, так это осуждаете? Странные вы…
     «Это ты как раз странная - с себе подобными шмаровозками на трамваях!  Считая, будто парня динамить – в порядке вещей. Даже целовать такую тошно: не то, что трахать. Я бы с радостью взял свой меч дома и распотрошил Мирку. Наслаждаясь, как вместо секрета по ногам течет струями, а то и фонтаном, кровь. И в последнем издыхании почувствовала бы мой член на матке, наливающийся кровью. Блин, почему я с гопотой вместе не убил баб? Набрать таких засранок и дур, да порешить. В том подвале. Я бы получил эстетическое удовольствие, наслаждение. Искупавшись в их и твоей крови… Была бы девственница - круто бы было дальше пускать кровь, наслаждаясь криками»…
    - Мы вовсе не странные, а другие. Девушка – не парень, неужели непонятно. – Тор улыбнулся в манере брата. – У вас одно, у нас – другое. Не надо мне рассказывать, будто нам легче живется. – Он снова впился поцелуем в губы рыжей, которая прижалась к нему грудью. Стон вырвался из Темного – нега прошла сквозь тело, оставив мягкость и легкость, но одновременно небольшую тяжесть. Шагнул наверх, разомкнув губы. Покашлял немного, вдохнул свежего воздуха. Ох блин, этот вкус сигарет… - Сколько раз просить – не кури.
     - Милый, я всего лишь немного затянулась. Курю с двенадцати лет.
     Аренский насупился, уперев руки в бока:
     - Тогда запомни раз и навсегда: я, некурящий, не собираюсь глотать никотин. Когда меня нет рядом – обдолбайся! Кури хоть жопой! Хочешь, чтобы мать дома вломила мне ни за что? Я понятно сказал?
     Мира достала мятную жевачку, кинув в рот. Прожевав ее, убив аромат табака, успокоилась. Торстейн сел на корточки и наблюдал, как ломается шаблон. Вот и раз – названный брат курить не разрешил. А нефиг. Взял крепко за руку и повел наверх, чтобы проникнуть в здание. Пара прошла спокойно, вот Тор бросился бежать вперед, весело смеясь. Спокойно прошелестев мимо учительской на первом этаже, прыгнул на лестницу и сел на перила, улыбаясь тепло, мягко:
     - Догони меня! Если поймаешь, то получишь приз…
     Девушка, засмеявшись, побежала за ним. Они, достигнув так третьего этажа, принялись озираться. Никого нет. Похоже, все уже покинули коридор, закрыв кабинеты. Тишина стояла мертвая. Лишь где–то далеко, на соседних этажах, слышался шум. Младшеклассники. Всегда так: пока не вырастут, будут орать в классах. Тут уже старшие классы располагаются: физика, химия, биология, геометрия, алгебра, история, кабинет вычислительной техники. Пробежавшись бесшумно на цыпочках, по коридору туда-обратно, Темный ухмыльнулся. Никого.
     - Этаж пустой. Нас никто не увидит. Я долго изучал этот уголок счастья, в перемену и когда задерживался после уроков. Тут спокойно. А теперь иди сюда… Хоть и не смогла догнать! - Сияя и улыбаясь, Тор дернул Миру за руку, обнял ее, приблизив к себе. Заглянул в глаза. И все понял. Наклонился, поцеловал снова. Нежно, очень мягко, по–взрослому, а не чмокнул в губы. Мира не стала мелочиться и принялась играть с языком, посасывая его.  Провела своим - по вишневого цвета устам партнера. Она не могла оторваться от его губ: девке мало поцелуев. Рука Темного Властелина полезла ей под кофточку, ласково гладя по талии. Споткнувшись о собственные ноги, парочка свалилась на пол, продолжая неистово целоваться. Грудь Миры заболела от возбуждения, соски встали.
     - Я уложила тебя на обе лопатки, Андрей! Теперь ты мой, значит, выиграла! – Она улыбнулась и чмокнула мужчину в лоб, намотав его локон на палец. Золотые волосы сына Архимага рассыпались по полу. Приподнявшись на один локоть и перевернувшись набок, Торстейн спросил:
     - Уложила–то уложила, но неужели желаешь, чтобы я начал здесь в таком виде все творить? На полу в коридоре... Вставай. – Он довольно тряхнул роскошной шевелюрой. – Иначе неинтересно здесь пребывать. На четвертый этаж не пойдем: он закрыт. Можем на чердак пробраться, если, конечно, не заперт или не заварен. Не ручаюсь, что выйдем оттуда чистыми. Стирать вещи в туалете – не резон. Потому я решил сделать свое.
     Он потянулся и вскочил на ноги, подойдя к стене. Начиналась никотиновая зависимость. Блин… как бы все не испортилось! Жертва спокойно встала рядом.
     - Что дальше? – Спросила она. – Ты говорил про приз, который я должна получить.
     Темный, положив куртку в принесенный с собой пакет, кашлянул.
     - Дальше… а дальше, а дальше давай ко мне! – Он резко схватил девушку за талию, припечатал к стенке. Причем так, что она не смогла даже вырваться. Запустил руку под кофточку. Прикосновения тонких, сильных пальцев будоражили ум.
     - Тебе так нравится?
     - Я… - начала было стерва, но не договорила. Торстейн накрыл ее грудь ладонью. Расстегивая блузку. Постанывая от удовольствия. 
      - Ты ведь всегда мечтала об этом, да? Я тоже… Обнимать девушку, изучать ее тело, гладить, ласкать, целовать всю, полностью. Молодость дана нам для блаженства, а не для постоянной зубрежки уроков. Доверься мне… Пожалуйста… Сегодня я желаю поглядеть на тебя. Как на взрослую женщину. Как в кино в постельных сценах. Не страшно?               
    Стерва не верила своему счастью. Ее возлюбленный, положив пакет с лимонами и булками, прижал ее к стене, нежно обнимал. Прижимаясь крепче и крепче, целуя в шею, проводя языком по коже, ласково прикусил ушко, где раскачивалась серьга. Шепча слова утешения. Вот руки скользнули туда, где застегивался лифчик, замерли. Губы мужчины принялись впиваться в плечи, а рука, погладив по волосам, снова сжала девичью грудь. Так аккуратно, что и больно не сделал. Оно понятно: мог себя выдать с головой, никакие бы вещи брата не помогли. Он играл неопытного девственника, и очень умело. Вспоминая все косяки брата. Его стеснительность, застенчивость, кроткость,  порядочность.
     Они стояли и обнимались, Тор подхватил девушку на руки, понес по коридору. Мира торжествовала. При этом успел положить ей в рюкзак еду. Все прекрасно поместилось. Нахалка невольно почувствовала –перевозбудилась с такого. Еще бы: сбывается заветная мечта. Плевать, где, плевать, как – только ее должен быть Андрей Аренский, и точка.
     Почему долго скрывал свои желания? Можно спокойно взять, подойти и сделать. Сейчас не двадцатый век: когда то нельзя, это нельзя, когда подростковые темы родители с детьми не обсуждали, считая - стыдно, грязно, неприлично. Но у девки родители водились не из робкого десятка, еще в юности жались по коридорам института, никого не стесняясь. Посылая матом преподавателей, когда те открывали в изумлении рот. Дочкой мать залетела случайно, когда решили в парке перепихнуться в кустах. Такой же рыжей и тупой, как сама. Отец оказался глупым парнем. Трахая всё движущееся и проходящее мимо до встречи с рыжей. Тут глупость молодого мужчины и вылезла – купился на яркую косметику и шевелюру.
     Как на качелях, Мира летала на волнах счастья. Руки Торстейна играли ее телом, как на пианино, выделывая непонятное. Ласки были на уровне прочтения «Кама–Сутры» или просмотра порно. Немного неуклюжие, грубоватые, но для «девственника» нормально. Оно и ясно: свое мастерство нельзя показывать. Целуя губы и шею, массируя грудь.
     Рыжая запрыгнула на Тора, обвив его ногами. Вот, уже удобно. А то ноги устали стоять. Мурашки бегали по коже. Все–таки страшно. Будет ли он предохраняться, или кончит, не успев вынуть? Неопытный, непьющий, некурящий, слишком правильный. Никого не наблюдалось вокруг. Даже уборщиков. Но, подстраховавшись, Темный кивнул в сторону туалета, изобразив спокойствие на лице. Девка радостно улыбнулась.
     - Андрей, я люблю тебя с детского сада! Каждый день - с того дня, как мы познакомились, я думала о тебе. Мечтала, когда будем вместе, хотя бы так. Любовалась фигурой, красотой! Дай мне шанс быть рядом, качаться на волнах любви всю жизнь! Никто мне больше не нужен!
     - Я давно заметил. А других подруг, кроме тебя, у меня нету. Другие не интересуют. Свой идеал не встретил. Помнишь, как в детском саду мы играли в жениха и невесту? Лежали в одной кровати, изображали мужа и жену? Копируя с сериалов влюбленных в тихий час? Весело было! Но, сама понимаешь, мы выросли. И хватит играть в детей. – Сказал он довольно спокойно. Мило улыбнувшись. Ямочки возле уголков губ шевельнулись, создавая милый рисунок. – Красивая у тебя грудь! Одно дело - наблюдать со стороны, другое – прикасаться к ней. Какой размер?
     - Третий… - Мира смутилась. Никто никогда не задавал ей подобных вопросов. Такой поворот сбил с толку.
     ЛжеИнгилэйв смутился, изображая брата:
     - Я думал, немного побольше. Но если учитывать лифчик… Знаешь, хочу полюбоваться на нее. Даже брату не скажу. А то он растреплет обо всем. Понимаешь… я никогда не прикасался к девушке. По–настоящему. Дрочил – да, представлял их обнаженными - да, но не раздевал. Ни разу. Мы, парни, взрослеем раньше в половом плане. Сейчас у меня лютый токсикоз. Яйца болят. На виду у всех тихий и спокойный, но я же не девочка.
     - То есть, всегда хотел переспать с девушкой? И все равно, где? – Дура очень сильно удивилась.
     - Ну не все равно, где… не в парке же у всех на виду, не в раздевалке, не в пустом кабинете. Я бы хотел сделать это так, чтобы запомнилось. Навсегда. Но сейчас хочу пощупать тебя, везде. Ты разрешишь мне? Потом меня поласкаешь? – Тихо ответил мужчина. – Дальше попробуем в первый раз. Лишь одно меня смущает – ты несвободна. А изменять нехорошо. Меня будет совесть мучить, если что пойдет не так. Я не стану распространяться об этой связи.
     Связи… вот оно как. Желает попробовать девушку. Ему любопытно, как это, интересно, какие ощущения и получится ли? Мира глянула ему в глаза, и впилась в губы Торстейна жадным поцелуем. Тот ответил на ласку, нежно гладя ее по талии, прижимая к стене, придерживая сильными руками. Девушка выгнулась дугой, прижавшись грудью к тому, кто являлся братом ее возлюбленного. Как кошка, мурча от удовольствия, почувствовала: все, дозрела.
     Ей всего лишь хотелось ласки, обьятий, поцелуев, чтобы была романтика.  По–настоящему секса не хотелось. Вернее, желания не присутствует. Простое любопытство – как получится с разными парнями: Мира ничего не чувствовала. Неразвитая чувственность давала низкую самооценку себе. Каждый юноша дарил ей лишь отвращение, разочарование. Потому она  расставалась, устраивая им истерики, обзывая. Это еще одна причина, почему с истеричкой никто не задерживался. Оскорбленные молодые люди получали мощный удар по самолюбию, чувствовали себя нулями уже потом, становясь старше. Но обозвать возлюбленного она бы не посмела. Поскольку до сих пор надеялась – он женится на ней. Став старше, оценив всю косметику и остальное по–достоинству. Наворотив у себя в голове воздушные замки, не понимая то, чего с ходу поймет взрослая женщина, Мира жила в сказке, которая не имела ничего общего с реальностью.
     Да, Ингилэйв совсем не такой, как его брат. Тихий, спокойный, но общительный (не до экстравертизма), носящий светлые одежды. С ним легко и спокойно. Всегда поймет, придет на помощь, скажет о девушке только хорошее. В упор не видя стервозность. Мира старалась быть веселушкой при нем, стараясь не поломать тонкую, ранимую психику парня. Любая, самая несущественная мелочь могла обернуться для него катастрофой. Поскольку Лэйв считал многое грязным и поганым. Слишком пуританским оказался, отвергая всё современное в молодежном мире. Даже когда проходили мимо  девушки в топиках и с оголенными ногами, он не обращал внимания. Но Торстейн пожирал таких девиц глазами, мечтая затащить в кровать. И не одну. Тор–Игорь был еще тем эстетом – подарить девственность хотел не шлюхе. А тем, кто оказался бы покрасивее, интереснее, потемнее. И подарил…
     - То есть, ты совсем не боишься, Андрей? Не боишься, что буду спать с тобой?
     Тот спокойно ответил, изображая брата: 
     - Мне нечего бояться. Давно хочу попробовать девушку. Молчу. Понимаешь? Я совсем не такой, как все: очень тяжело познакомиться для отношений с кем–либо. Игорь с любой будет общаться, потом – в кровать. Для меня подобное дико – не узнав человека, спать с ним. Причем сразу. А поскольку мы знаем друг–друга с детского сада… почему бы и нет? Ты любишь меня. Почему бы не скрепить это связью? Я долго думал, сделал вывод – что плохого в экспериментах? Постараюсь больно не сделать. – Он поджал губы, аккуратно подбирая слова. Только бы лишнего не ляпнуть! Эх, брат, какую дрянь пускаешь в дом… - Ведь после такого мы и дальше станем общаться, как раньше. Когда–нибудь всё должно было случиться. Ведь я буду старше. Не хочу, чтобы надо мной смеялись в будущем. Лучше один раз совершить, чем потом опозориться. Кстати, а как тебе мой брат?
     Вот такого Мира не ожидала услышать. Он спросил прямо в лоб. Как кирпичом в голову зарядил. Промолчав немного, ответила, попросив  поставить на ноги:
     - Он диковатый, импульсивный, я сильно испугалась, когда тогда пришла в мини–юбке. Стал к стене прижимать и лапать, угрожая трахнуть. Резкий, страстный в некотором роде. Ой… у меня ноги устали. Хочу немного постоять. Слушай, Игорь так может сломать руку? Там же силы дофига! Ему не тошно спать с теми, кто сношался с хачами? Постоянно ходит в черном.  Умный, интересный, красивый очень, но… но даже я не стала бы с ним спать. Это все равно, что использовать многоразовый мусорный пакет. Потому что у него много девушек. Всех перепробовал! Я бы побрезговала. Он кобель. Он не знает, какой должна быть семья.
     Торстейн едва не психанул с такого откровения. Значит, он мусорка, мусоропровод. Куда сливается всякая зараза. Никогда никто его так не оскорблял, в глаза. Если бы не весь цирк, Темный бы проломил голову стерве  после поганых слов. ТАК облить грязью, отборной… будет что рассказать Ингилэйву, с кем тот дружит. Сохранив спокойное, но печальное выражение лица, он слушал дальше о себе всякое. А потом остановил:
     - Неужели тебе никогда не приходило в голову: мы – близнецы? Что Игорь не такой плохой, как кажется? Я, конечно, ничего не скажу ему, но интересно мнение про мою противоположность. Не стоит поносить моего родственника за непохожесть! Договорились? Спит и спит – для меня подобное дико, но это ЕГО жизнь! Ему жить с этим всем, не мне. Тебе что, мешают его связи с девчонками? Завидуешь? У тебя тоже там парней много было, ну и что? Не стоит оскорблять человека. Скольким ты много чего обещала? И бросила? Вспомни. Ведь все равно никогда не скажешь, СКОЛЬКО у тебя на самом деле парней было? Чтобы не обидеть. Или скажешь? Мы брат и сестра, названные.
     Тор отошел к окну, посмотрел вдаль в коридор с болью в глазах, играя свою роль. Ему было тошно. Но свою работу сделать надо. Вонзиться, как нож в ножны на поясе. Раз плюнуть! Обсер задел за живое. 
     - Потому что я люблю только тебя! Те – временные! Я дышу тобой, живу тобой…
     - Другой на моем месте не стал бы даже спать с тобой. Может быть, ты тем молодым людям всю жизнь сломала отказом? Не думала? Теперь они возненавидели всех девушек навеки, из–за какой–то Миры?! Однако, как же невыносимо думать о девушках: хороших, мечтать о них, когда понимаешь – многие будут обжигаться о плохих парней; а когда подойдет твоя очередь…  уже не надо. Да, я такой. Желание уходит, исчерпав себя. Есть срок годности для него. Всё равно, что просить в детстве велосипед, а тебе его купят лет в тридцать. Понимаешь? Потому забываюсь в книгах. Чтобы не думать о лишнем. И вот, я не выдержал. Так сколько у тебя, Мира, было парней? До того, как поцеловались сегодня? – Отличный вопрос, чтобы расколоть отменную стерву.
     - Ну… двенадцать. – Девица смутилась, подойдя поближе. Но немного приврала, занизив цифру.
     - Сколько–сколько? – Переспросил Темный.
     - Двенадцать.
     - И какой из них стал самый лучший? – Задал вопрос в лоб брат Ингилэйва. Ломая ее психику только так, сев на подоконник.
     - Эммм… я не знаю. Никто наверное. Под бухлом круто трахаться. Жизнь дана всего один раз, нужно ее потратить на все, что пожелаешь! Ведь для безумств другой жизни не будет. Пойми! Я не могу жить без тебя!
     Торстейн слушал, и делал выводы. Однако, пора бы Инги вырасти из уровня знакомств, как в детском саду. Терпение пока хватало на девичью болтовню.
     - Я рассказала, потому как доверяю тебе, Андрей Аренский. Больше никто ничего не знает. Вдобавок, у тебя отличные родители. Всегда на День Рождения звали. Мама приводила меня и оставляла, дел у нее оставалось по горло. Я помню, как пили «Колу», ели вкусные пирожки, задували свечи на двух тортах. Но не понимаю до сих пор: почему твой брат Игорь сидел всегда расстроенный, даже плакал? Неужели не может привести друзей своих, мы бы большой, шумной компанией смотрели фильмы «Марвел». – Мира прыгнула на подоконник, прижавшись к Властелину Тьмы. – И друзей брата я вижу лишь здесь? И то они какие–то странные, слушают металл, тяжелый рок, в коридорах бренчат на гитарах после уроков? Неужели нельзя жить весело? Тусоваться, быть яркими, веселыми?
     Торстейн поднял глаза к потолку, почесал переносицу. Начинается полная брехня…
     - Извини, но это семейная тайна. Ничего страшного тут нет, просто не стану отвечать на первый вопрос про День Рождения. На второй – не тебе судить о друзьях моего братца, не зная брода вообще. Ты полезла туда, в чем вообще не разбираешься. Ничего нет плохого в тяжелом роке и металле. Все люди разные. Мы не из–под ксерокса вышли. Понятно? И ещё, ты смотришь аниме чуть ли не сутками, коли дай волю; возишься со своим бисером в комнате. Нет, мне не нужен браслет. Почему ты была всегда настолько взбаломошной, любопытной? Я, например, стараюсь лишний раз никуда не совать нос. Любопытство наказуемо. Как обман тех парней. Знаешь, есть Добро, а есть Зло. Если их смешать, будут женские ханжество, коварство. Я такого очень не люблю. Вспомни девочек в детском саду, как они корчились перед мальчишками. Мне такая девушка даром не нужна. Потому я оставил тебя в качестве названной сестры. Да, с тобой весело, интересно, но рот не закрывается. А сегодня – особый случай. У тебя натуральные волосы, или  крашеные? Зачем так вызывающе выглядеть? – Актерство шло дальше. Темный достал кошелек, посчитал деньги. – Чтобы оценили? Нет, этого не будет. Всем на самом деле плевать, как кто выглядит. Хоть я опрятен да красив, но не собираюсь носить джинсы, держащиеся на бедрах. Я не люблю моду. Она отвратительна, вульгарна. Мира любит схватить любое дерьмо, появившееся в тренде. Не обижайся, я не люблю яркость. Мы сегодня сходим в Макдак или Сабвэй - отметить нашу интересную встречу. Я проголодался, с аппетитом бы сьел двенадцать гамбургеров, выпил пару литров «колы». Или супа, чая, или картофеля с гуляшом скушал. Можем и в кино сходить, если желаешь. Надо посмотреть новинки. – Мужчина открыл в телефоне Интернет. Заодно поглядел, кто звонил или вызовов не оказалось. Ингилэйв молодец, сидит себе спокойно дома, отдыхает. Тут даже смс ему не отправить, не то что сообщение в ватсап.
     Разговор с Мирой нехило выматывал Властелина Тьмы. Он стал чувствовать голод. До ночи надо с ней пробалакаться, либо покинуть дурную девку засветло. Если достанет по полной. И конечно, потом накуриться всласть. Вены ломало от никотиновой ломки, из–за этого напал нехилый жор. Организм требовал новых доз. Обычно Торстейн выкуривал в день две пачки сигарет. Ночью он спокойно спал. Но стоило проснуться… все. Голова как с похмелья, если не бухал вздрыг с Темными, танцуя в баре на концерте. Две сигареты сразу на веранде - у себя в коттедже - приводили в норму. Зажевав перегар чем–нибудь ароматным, сын Гвелда и Тиль отправлялся по своим делам на работу. Будь он человеком - Мира бы заметила разницу между братьями: по желтым пальцам. Но нечеловеческий организм был словно железный. Никакой желтизны на коже, ногтях не наблюдалось. А теперь она смотрела на дубль–Ингилэйва, который, не найдя ничего путного в Сети для похода в кинотеатр, обнял ее сильной рукой. Провел пальцами по талии нежно, и принялся целовать. Нежно, ласково. Как полагается девственнику.
     Голова старшего сына Энрике раскалывалась от боли, кружилась от нахлынувшего адреналина. Мира гладила его по шикарной шевелюре, почесывала длинными ноготками. Тор спокойно положил девушку на подоконник, улыбнувшись озорно. Второй рукой оперся о край, чтобы не упасть на пол и не ушибиться, произнес:
     - Целуй меня! Сегодня – день наш, до ночи. Дальше придется разъехаться. Я не могу вписать тебя дома. Родителям не понравится, что привел девушку ночевать.
     Девица не верила своим глазам. Ее Андрей, который на всю школу славился скромным и тихим, целовался великолепно. Видимо, тестостерон нехило бил в кровь, срывая крышу напрочь. Вместо того, чтобы таскаться по бабам, решил довериться названной сестре. Торстейн ликовал, продолжая наслаждаться жертвой. Другая бы сто раз подумала: здесь есть подвох, но не безбашенная типа Миры. Тор насквозь видел ее пороки, давил на больные точки, распаляя воображение.
     - Давай ты у меня переночуешь! – Выпалила она.
     Игорь удивился.
     - У тебя? Зачем? Твоя мать все не так поймет, отец тоже. Спать будем потом. Как понимаешь, у слова есть два значения. Спать ночью, и спать с девушкой. Вот и думай, что мне хочется в данный момент.
     Он ухмыльнулся, улыбнулся тепло и слил свои губы с девичьими, стараясь не сбиться, не думать о плохом. Тело Миры обмякло, она доверилась по–полной. Лежа на подоконнике, возле туалета. Дверь уборной прикрыта. На случай есть подвал. Брошенный. Где всё можно спокойно сделать. При свете телефона. Никто давно туда не ходит. Романтика… и грязь. А чего мелочиться, если девка – само воплощение пороков? Как она вино хлестала, братья видели. Какая натура – такое помещение. Туалет сойдет. Презервативы на случай куплены вчера. Лежат в кармане джинсов. Но, похоже, не понадобятся.
     - Ну что ж, пойдем? – Темный указал на дверь и улыбнулся. Ямочки на щеках снова вызвали умиление. – Потом у нас прогулка. Я дверь закрою. Никто не зайдет.
     Незаметно поставил магией звукоизоляцию. Чтобы крики и остальное не слышались людьми, если кто пойдет мимо. Открыл со спокойным лицом дверь. У жертвы затряслись ноги. Неужели… Неужели все настолько серъезно?! Неужели решился на ТАКОЙ серъезный шаг? Чтобы она его научила чему–то на будущее? Сама мысль о том: подростковый возраст – временное, и у любимого может появиться другая, громом грянула в голове. Нет, этого нельзя допустить! Андрей – только ее будет, всегда, до самой смерти! Если кто у него появится – то ненадолго. Та девица станет лишней, и  её придется убрать.
     Однако… не совсем то, что дрянь хотела. Добро пожаловать в обычный туалет, в одну из кабинок. Думала – сейчас поедем на квартиру домой, пока никого нет, совершим ЭТО, будем смотреть фильм. Готовить покушать, конечно, будет любимый. Он гость, обязан угостить. Наглость из девки так и перла. Торстейн, проводив взглядом в спину жертву своих экспериментов, хищно улыбнулся. Попалась! Но сразу же стал дальше играть роль.
     - Ты хочешь… чтобы мы… в туалете трахались? – Опешила названная сестра, оглядев кабинки. Все чисто, прилично. В общем, и так сойдет.
     - Мы можем пойти в парк. Там, кроме подснежников, клещи водятся. Я не хочу, чтобы ты была закусана ими. Конечно, могу постелить и куртку, но они могут туда забраться. Скажи – оно тебе надо? Потом ставить прививки от энцефалита, умереть во цвете лет? Хочешь секса в подснежниках – он будет, за последствия отвечать обоим придется. Пойми, пожалуйста. Постараюсь тебя не разочаровать, Мира.
     У той в голову уже залезла дикая идея – забеременеть от любимого. Чтобы поженились, тогда точно не денется никуда блондин длинноволосый. Но  дальше как быть? Пеленки–распашонки, колики, прощай, молодость… Нет,  когда–нибудь потом, когда школу закончим, или институт. Хотя, можно постараться сейчас. Прийти с опущенной головой и заявить: «Андрей, я беременна от тебя». Торстейн понимал: ей этого и надо. Перебьется. Когда узнает правду, с кем переспала, вообще больше не полезет. Обойдет дом за версту, не в силах смыть ничем свой позор.
     Он подошел, поставил рюкзак на пол и резко обнял. Страстно, нежно целуя. Руки быстро стянули кофточку с цветными полосками, кинув на пол. Главное, сильно не разогнаться, а то обман раскроется. Они стояли и целовались, ласкались, обнимались. Мира почувствовала, как ее секрет течет по ноге, как сердце бешено колотится. Тор обнажил ее грудь, задрав блузку и лифчик, и принялся играть с ней языком, целовать, проводя по соскам. Девушка, стоящая у стены, взвыла от удовольствия, довольно улыбаясь, закрыв глаза. Да! Свершилось!
     - Под твоими руками рядом с тобой я нахожусь под стопроцентной защитой, Андрей… Люблю тебя…
     - Меня еще так гондоном, завуалировано, никто не называл, честно. – И, улыбнувшись, продолжил обманывать дальше. Проведя по нежной коже ладонью, шее, брат Ингилэйва опустился на колени, начав целовать животик. Аккуратно, стараясь себя не выдать. Слегка постанывая. Его член уже стоял,  прося своего. Казалось, прошла вечность. Лифчик полетел в какую–то кабинку, упав на ручку ёршика.
     Властелин Тьмы поразился, как быстро согласилась Мира на интимное свидание. При этом зная характер любимого: он никогда, ни при каких обстоятельствах, не даст девушке в таком возрасте. Сын Энрике повалил девушку на пол, сжал руками грудь. Стерва ойкнула от боли.
     - Прости… перевозбудился. Буду аккуратнее.
     - Откуда ты всё это знаешь? – Названная сестра удивилась.
     - Посмотрел порно. Которое осталось у брата в шкафу.
     - А, тогда ладно. Какой ты нежный и хороший… Я не думала, что так можешь! Продолжай!
     Она даже не заметила, как мужчина приспустил ее белье с джинсами, выкинул в сторону лифчика и принялся ласкать пальцами мягкую плоть. Мира, не ожидавшая такого, сначала резко дернулась, пытаясь отползти в сторону. Но, поняв, - деваться некуда, за что боролась, на то и напоролась, раздвинула ноги шире. Тор чуть не засмеялся. Еще не успел предложить, а тут – сама. Как полная шлюха… Что ж, все расскажем брату. Ему полезно. И продолжал ласкать, играя где надо. Крики и стоны оглашали обычный туалет.  Расстегнул ширинку и принялся детородным органом водить по  промежности, одновременно почувствовав: руки дуры похолодели. То ли испугалась, то ли не ожидала такого.
     - Ты ведь болеешь? Вот я тебя сейчас и буду лечить, такую озабоченную девочку… Ну что, кто из всех, с кем спала, лучший? – Прошептал он дурочке на ухо, поцеловав в губы, продолжая издеваться. Кто? – Резко провел пальцем по самой эрогенной зоне женщины. Вскрикнув, Мира простонала:
     - Тыыыы… Никто и никогда еще так не делал… в туалете никогда не было секса. Только на квартирах.
     Как бы не выдать себя! Едва сдержавшись, чтобы не выругаться, обманщик погладил ее по рыжей шевелюре, которая рассыпалась по полу.
     - Ну вот, в туалете так в туалете. И тут все бывает у многих в первый раз. Я тебя хочу. – Сказал Темный спокойно.
     - Давай… Возьми меня, Андрей, прямо здесь, в любой позе! Хочу почувствовать тебя в себе. И обнять.
     Почувствовать? Блеф!
     - Хм… - Брат Ингилэйва посмотрел спокойно. – Ты действительно готова полностью отдаться мне? У меня первый раз. Могу сделать что–нибудь не то.
     - Я помогу. Не переживай. Начинаю мерзнуть на этом полу. Давай согреемся стоя. Не хочу получить воспаление легких: я слишком нежная.
     «Лучше бы ты сдохла, блять… Лучше бы убил тут, и следов бы не нашли», - подумал Властелин Тьмы.
     - Хорошо, мне будет интересно так попробовать. В свой первый раз.
     Он быстро поднял девушку, раздвинул ее ноги, посадив на талию, и вошел. Как нож в ножны. Резко, быстро. Крепко прижав к себе, чтобы не упала. Жертва расширила глаза: скорей от неожиданности, вцепившись в безрукавку «милого». Начав притворяться, будто ей зашибись с такого. Торстейн принялся ускоряться, охреневая от удовольствия, про себя радуясь: как все легко получилось! После, положив руки на плечи стервозе, немного наклонился назад. Не выходя, стиснул зубы и принялся дальше работать.
     Ощущения были как никогда сильными. Девке стало жарко, пот катился градом. Никаких особенных ощущений не почувствовала, разве что при обычных ласках. Небольшая боль при проникновении: слишком резко вонзился. Прижавшись, обняв, он стал целовать партнершу в щеки, шею. Замерев. Тяжело дыша. Кашлянув при этом.
     Немного отдохнув, он повернул ее спиной, поставил на колени. Вошел снова - сначала медленно, затем все быстрее и быстрее. Тут стало больно: Темный бил ее влагалище и матку, словно отбойным молотком трубу, лишь бы та ушла в землю. Никто бы не услышал криков. Мира пыталась вырваться, но силы были не равны. Увидев такое, Властелин шлепнул ее по спине легонько, сказав:
     - Я всего лишь желаю так попробовать, не больше. Понимаешь?
     - Да… Ты мой сегодня, Андрей Аренский!
     - Мне… мне нравится фигура, грудь, тело, это необыкновенно, красиво! Сделаешь приятно? Как в фильме? Дальше  я себя добью.
     - Как? – Шлюха оглянулась, увидела довольное лицо мужчины. С него градом катился пот. Он вышел из нее, напился холодной воды из–под крана, и продолжил добивать. Получалось все так себе, надо же не ударить лицом в грязь! Сейчас Торстейн принял оболочку Ингилэйва. Придется либо все грубо делать и неумело, либо пятьдесят на пятьдесят. Спектакль двух зрителей продолжался. Он играл Светлого, а Мира - наслаждение, лишь бы не обидеть. Двое лгунов троллили друг–друга. 
     - Я поласкал тебя, а теперь ты меня. Пожалуйста… Рукой дрочить – совсем не то.
     Они уселись на унитаз, и девка оказалась сверху. Прыгая на члене. Который уже считала своим. Она думала: раз любимый дал ей, доверившись, то можно всегда рассчитывать на дружеский интим. Торстейн, опершись руками, стиснув зубы, - чтобы не кончить сразу с такого - терпел дикие ощущения блаженства, крича в голос, скопировав и его. Напрягал мышцы, тяжело дыша и запрокинув голову.
     - Продолжай, моя дорогая… Мне очень нравится! Никогда не думал, что ЭТО настолько приятно…
     У него все болело, голод разом куда–то делся. Руки мрази гладили его длинные волосы, а грудь билась о шею. Больше всего боялся Тор, как бы унитаз не свернуть от такой дикой страсти. И не кончить в подругу  ненароком. А то Ингилэйву покоя не даст эта дрянь.
     Отпрыгавшись, названная сестра Светлого, ничего не подозревая, взяла член губами, прильнув, а после ей снесло крышу. Темный положил руку Мире на затылок и прижал, чтобы насладиться, полностью почувствовать экстаз. Затрепетал, стоны вырвались из его груди, протяжные: сосет баба отлично, а вот как ее теперь останавливать… Никак. Пока не насытится, падла гнилая, не выпустит. Рыжеволосая продолжала постанывать от удовольствия и орально удовлетворять «Андрея», а тот, закрыв глаза, ждал, когда та закончит. Она стояла на коленях и работала, как шлюха в привокзальном туалете. Казалось, приклеилась к самому дорогому, и не собирается заканчивать. Подняв голову, поглядела на изможденного Тора. Тот кивнул.
     - Мне нравится. Продолжай… - Спокойно произнес он.
     «Круто будет рассказывать брату про такое! Как его названная сестра сама в рот берет у его брата, и не морщится». – Мысль пришла в голову.
     Наконец, почувствовав конец, Торстейн резко схватил сучку за волосы, поднял ее голову, а потом кончил в унитаз. Из его груди вырвался крик оргазма, в голове загудело, а по члену пошли нехилые судороги и спазмы. Отдышавшись и восстановив дыхание, старший сын Энрике вытер тыльной стороной губы, и сплюнул. Семя дарить непонятно кому он не собирался. В глазах Миры сияли звезды счастья. Обманутая, она не понимала, как влипла. Как же хотелось написать на странице Вконтакте - заветная мечта исполнилась. Но никак. Додавят подруги… Чего там сбылось? Сходила на колесо обозрения? Наверное.
     Прокашлявшись и вымыв руки, Игорь улыбнулся и, натянув брюки да дождавшись, пока Мира оденет белье, обнял ее.
     - Благодарю… я стал мужчиной. Лучше с тобой, чем со шлюхой. Мне всё  очень понравилось. Теперь нам пора пойти перекусить.
     - Я не думала, что получится долго, Андрей!
     - Я старался. Потому как ты – моя названная сестра. И я подарил самое дорогое. Пора покушать. Слишком проголодался. И голова заболела.
     Властелин Тьмы едва сдерживался, чтобы не заорать от боли в венах. Ломка проявилась тут особенно сильно. Хотелось выкурить всё, что угодно, лишь бы прекратились мучения. Пора пойти в «Макдональдс», чтобы найти там место для курящих хотя бы на улице, надышаться дыма и успокоиться. Мира, как и ожидалось, тоже хотела кушать. Открыла свой рюкзак, достала три ватрушки с повидлом. Закусила называется.
     Они спокойно вышли, немного остыв. Погода на улице стояла чудесная. Торстейну по–прежнему очень хотелось курить. Подруге стало действительно легче. То ли оттого, что Темный нехило разогрел. То ли от осознания – любимый попался: будет еще продолжение, но в другой день. Аренский, взяв тупицу за руку, шел спокойно, улыбаясь. Стрижи летали в небе, пронзительно крича что–то на своем, птичьем. Дать по–полной за пакет ватрушек и лимонов… надо быть законченной идиоткой, чтобы до такого опуститься.
     Наконец, дошли до ресторана быстрого питания. Тор набрал еды аж на десять тысяч рублей, вышел с несколькими подносами и пакетом на улицу. Там стоял свободный стол, в пепельнице дымились окурки. Не подавая вида, как охота курить (до боли в костях), мужчина сел напротив спутницы, и молча принялся наслаждаться табаком. Как раз дым дул в его сторону. Когда ломка немного отпустила, брат Ингилэйва открыл двухлитровую «Колу», выпив чуть ли не залпом. Жажда мучила его так, словно вагоны разгружал. Уставший, довольный, голодный. Осталось подержать маску и ехать домой. Быстренько прикончив десять гамбургеров, сходив за добавкой, красавец  огляделся. Вокруг ходили прохожие, и народа было немного. В основном мамы с колясками и детьми за ручку, пары школьного, студенческого возраста. Кто–то громко слушал рэп в магнитофоне. Весна вступила в свои права.
     - Ну как тебе наше первое свидание? Настоящее, а не просто встречи, Мира? – Спросил он, открывая вторую бутылку безалкогольной, наливая партнерше в стакан напиток.
     - Я всегда мечтала об этом. Никогда не думала, что у нас дойдет до такого, что сам предложишь. Своему парню я ничего не стану рассказывать. Нефиг ему обо всём знать. Женщина создана для удовольствия и красоты. Я всё равно вечно буду любить моего Андрея Аренского. Давай ещё встретимся и повторим? – Глаза дуры засияли счастьем, она сжала кулачки от радости. Браслеты–фенечки из ниток и бисера на руках зазвенели – там оказались привязаны колокольчики. Которые любила с детства.
     - Посмотрим… - Торстейн оторвался от бутылки. – Мне надо сначала прийти в себя. Думаешь, мне не было страшно? Я боялся в тебя кончить. Ты бы забеременела. Книжки в Интернете пришлось некоторые почитать. Это помогло.
     - Ну и что! – Подросток махнула рукой, улыбнулась. – Беременность - не вся жизнь. В крайнем случае, можно сделать аборт, если все плохо будет.
     Темный поперхнулся. Значит, вот как. Аборт. Нехило. О нравы, о времена. То есть, беременеть можно хоть сто раз. А потом, как затошнит, ехать к гинекологу на операцию. Сливная яма и есть сливная яма. Может быть, уже были аборты. Только женщина не скажет об этом.
     - Знаешь, а я категорически против абортов. Я не пролайфер, но представлять, как убивают моё дитя… нет. Потому не собираюсь кого–то раньше времени оплодотворять.  Они у тебя были? Да или нет?
     - Нет… - растерянно проговорила она. Принялась есть гамбургер. Похоже, попалась и на этом. Опустив глаза. Странный вопрос.
     - Давай поговорим на этот счет. Спрашивай. – Спокойно сказал сердцеед, без злобы смотря на жертву.
     - А как твой брат относится к абортам? Положительно или отрицательно? У него же столько девушек… Наверное, не против. Он же стиляга, любит пихать член везде, где можно, даже не предохраняясь, наверное.
     Однако, дело принимает интересный оборот. Она пошла его обсирать, на чем свет стоит. Пора поговорить на этот счет.
     - А зачем вообще тебе знать о том, как мой брат относится к детям и прерыванию беременности? – Спросил сын Энрике, более–менее приходя в себя.
     - Да интересно же! Вы ведь оба близнецы! А то я тебя знаю как облупленного, а про Игоря почти ничего, любопытно.
     - Мало ли, чего там интересно. Нехорошо лезть в чужое белье и в чужую постель со своим уставом! И указывать, как надо жить. Мы оба против абортов, вот так.
     - Какие–то вы очень старомодные. Пора оторваться от стереотипов и начать жить нормально, Андрей. Иначе народ над вами смеяться станет. Кстати, у меня к тебе вопрос, Аренский. После того, что между нами сегодня было… ты очень красивый, милый, ласковый… Я бы хотела… 
     Торстейн насторожился. Мира опять задумала свои штучки. Но секс получился отличный. Она явно перестаралась, вложив в него всю свою любовь к Ингилэйву.
     - Я думаю, что если Игорь не изменится, сношая шлюх и ****ей, различных девок и остальных, лучше ему не иметь детей. Там наверное заразы по самое не хочу набралось. Интересно, он в КВД ходит, проверяется? Кто ж такое терпеть будет? Вот скажи? Ты бы так себя вел, думая о своем будущем? И…
     Дожевав гамбургер, Тор охреневал все больше и больше. Интересные подробности он узнавал про себя! Даже слишком интересные! Перед ним сидела отъявленная, будущая фемка, которая начнет сношать парней для деторождения, когда придет время. Только ничего у Миры не получится. Природа к таким очень злая бывает. Блокирует  репродуктивную функцию.
     - Что там «и»? – Спросил старший сын Тиль, спокойно смотря на бабу, которая начала наглеть по–полной. По–доброму поглядел в глаза.
     Девка уже не стала терпеть, а выпалила резко, страстно, с надеждой:
     - Если я не смогу ни от кого забеременеть, Андрей, ты сможешь стать  отцом моего ребенка?
     Темному в желудок провалился кусок льда, язык присох к гортани. Вот так заявление! А не пошла ли ты, милочка, куда подальше после этих слов? Мира решила: раз они знают друг–друга с детского сада, то можно уже и отцом становиться в дцать лет. Полная деградация личности с ударом гормонов в гипофиз, когда девица изо всех сил начнет цепляться за своего избранника. Брат офигеет.
     Кашлянув в кулак, Властелин Тьмы спросил ошарашенно:
     - Значит, я в будущем тебе нужен как поставщик семени в матку, так что ли? Ты не охренела в край? У меня вообще–то совсем другие интересы. Скинешь дитя на меня, а сама будешь вино хлестать розовое литрами? Нам пятнадцать лет!!! А сама говорила про аборты, что не против. Сама себе противоречишь, сестренка. То есть, уже присвоила мои семя и член себе, так? То есть, я пришел и предложил навечно свой орган в том туалете? Продал, да? И можно с ним делать все, что душе угодно? Явиться, допустим, ночью и насиловать против воли? Прости, но ты эгоистка! Будешь сношаться с каким–то хреном, а если он не сможет зачать - прибежишь ко мне домой, раздвинешь ноги?! Лишь потому, что меня знаешь дохрена и больше? Если не сможешь ни от кого залететь - значит у тебя бесплодие. Я тут бессилен. И вот еще: ни я, ни мой брат не будем раскидываться семенем направо и налево. Мы достаточно хорошо воспитаны, чтобы уважать себя и не расплескивать драгоценное наследие рода отца и матери.
     Мира улыбнулась:
     - Но ты ведь любишь детей… будет наш, свой ребенок. У наших детей будут твои волосы, глаза, фигура, характер. Понимаешь, Андрей, это сейчас мы тусим, развлекаемся, позже можно попробовать создать семью. Я люблю тебя, больше мне никто не нужен! Я умру без тебя! Сам видишь, какие сейчас парни: как твой брат, который скоро начнет деградировать на трассе со шлюхами. Я бы под него никогда не легла, о чем уже говорила. И детей бы от него не заводила – с пороками развития родятся! После того, как он море баб перебрал. А некоторые, похоже, ему сосут только так.
     - Давай закроем тему, а? Мне она неприятна. То есть, ты меня попробовала и уже приноравливаешься? Как–то нехорошо, знаешь. – Тор развернул еще один гамбургер и принялся есть, сдабривая острым соусом. Дать ей по морде за говно в свой адрес очень хотелось. – Я не такой, как другие. Хоть и стал мужчиной сегодня, к детям не готов. Совсем. Может быть, когда–нибудь, подумаю. Неизвестно, как жизнь поведет нас, какими дорогами. Кстати, тебе легче стало?
     - Конечно! Вчера была температура, сегодняшняя близость поставила на ноги. Давай повторим опять? У меня дома? Ты такой страстный… Хочу еще!
     - Благодарю, я старался сделать тебе приятное. – И они принялись дальше поглощать картофель–фри и гамбургеры, салаты. Взяли и мороженое. – Значит, хочешь еще… - Тор почесал подбородок, спокойно поглядел в глаза. – Сегодня день наш, до вечера. Неохота в парке клещей цеплять. Мне нужно передохнуть. А то после дикого оргазма болят яйца. Устал. Как ощущения были, когда вошел в тебя?
     «Да уж, братец! Хорошо, что на свете есть я. Миру только сношать и осталось. А она ничего, зажатая малость и испуганная. Надо будет найти того парня, с которым она встречается, да поведать о случившимся. После такого хабалка, похожая на хиппи, сто раз подумает, прежде чем чего–то мужчине обещать. Ещё тройничок попросит, чтобы нас сравнить. Идиотка! По одной роже видно, какая ****ь. Двенадцать парней в пятнадцать лет… Двенадцать… Хоть у меня и набралось больше десятка тысяч девушек за год с чем–то, мне дает вся школа, не только школа, - но даже я не стану никого обманывать! Переспал – сказал честно: не подошла, и плюнул. Я ведь за то, что проверяю девок тупых на профпригодность, получаю отличные деньги. Работаю в модельном агентстве. Тебе, девица брата, до меня и Темных девушек (дарящих почти каждый день ласку то по одной, то впятером), - как до Плутона. Они не опустятся до ****ства, верны своему господину. Надо брата с ними познакомить, если до тридцати останется девственником. Попрошу просветить в плане физической любви. Отлюбят так, как никто больше не сможет. Не мне же всему учить на себе. А порно ты, Ингилэйв, смотреть не будешь никак. В крайнем случае, книжку прочитал про подростков, купленную нам отцом. Но то, что там написано про девушек - капля в море».
     Взяв руки жертвы в свои, Торстейн улыбнулся и поцеловал ей тыльную сторону ладони.
     - Было чуть больно. Дальше - потрясающе! – И то, насчет последнего соврала. Чтобы не обидеть. – И такие руки ласковые…
     - Интересно, что бы сказала, если бы нам стукнуло двадцать… - Довольно загадочно произнес Властелин Тьмы. Он всё понимал. И поражался наглости. – Хотя, по моей философии, друзей не трахают.
     - Но ты ведь сам захотел переспать со мной, Андрей Аренский. Мы брат и сестра, названные. Следовательно, таким сексом дружбу не испортишь. Станет плохо – приходи ко мне, или я приду, будем кувыркаться в постели хоть весь день. Для здоровья.
    «Однако, весело. Мой брат нужен только для здоровья. Чтобы сиськи не опустились, лишь бы "там" не заросло крапивой со временем. Ты совсем дура, или от природы больная? Для хорошего вида кожи готова вцепиться в член! Мне вина захотелось. А лучше водки хряпнуть с такого. Завести любовника в виде названного брата, чтобы никуда не делся… Охренеть и не встать! Не спросив парня: ты–то ему на кой хер сдалась, со своей дыркой?! Утешил, значит, Ингилэйв эту Миру, а потом окажется – две полоски на тесте. Утешать будешь хорошую женщину, а не эту ****ь»! 
    Они пошли в парк, съев всё купленное. Долго гуляя под деревьями, наслаждаясь белыми подснежниками, Тор переваривал информацию. Ему было тошно. Сытый, но оплеванный, держал под руку Миру и говорил обо всякой чепухе. Голова кружилась. А действительно, дальше–то чего намечается? Домогательства на учебе или в гостях? С этим тоже поработаем. Здоровья у шлюшки не останется скоро, и она побежит по врачам. Брата, по сути, заразить нереально – он не человек. А Мирка – человек. Рано или поздно умрет. Или в канаве, или на квартире у папика.
     Когда стало темнеть, они поцеловались нежно и страстно, при этом обманутая дрянь положила ладонь Торстейну на ширинку. Тем самым показывая: всё, ты мой. С улыбкой попрощавшись с дерьмом, Темный рванул в ближайший гипермаркет: дождавшись, когда телка уедет домой на маршрутке. Купив себе блок сигарет с водкой, рухнув на скамейку в парке, вздохнул с облегчением. Принялся с наслаждением курить, словно паровоз. Посылая проклятия влюбившейся намертво в брата.
     - Только попробуй прикоснуться к нему… Убью и не моргну! – Шипел сын Энрике, открывая «Пшеничную». Она показалась ему водой: нервы  напряжены до крайних пределов.
     Психанув не по–детски, и потрепавшись с местными подсевшими алкашами, которые дули водяру уже месяц, наверное, почувствовал облегчение. Купив им целый ящик бухла, поговорив о жизни и о том, какая раньше была хорошая перспектива в стране, Темный допил свою водку и поспешил в родительский дом. 

                ***
     На улице уже стемнело. Ингилэйв сидел у себя в комнате и читал научную литературу про теорию Большого Взрыва. Час назад смотрел на звезды в телескоп, и обнаружил в небе небольшую туманность в виде облачка. Начиная переживать за брата. Ни звонка, ни смс от него не наблюдалось. Может, случилось чего? Наконец, запиликал мобильник на столе. Властелин Времени вихрем вскочил, принял вызов.
     - Алло, ты там как? Все в порядке? – Взволнованно спросил любимец семьи. Родителей дома нет – Энрике решил сводить супругу в ресторан. Вернутся они либо ночью, либо скоро. На часах пробило десять. Ладно там брат шарился где–то и пофиг, когда придет, но тут случай деликатный. – Я переживаю! Все–таки телефон твой у меня лежит. Переночуешь у нас, в родном доме?
     - Я уже близко. Сегодня и завтра однозначно у вас отдохну. Есть разговор, у меня вино. Самое хорошее. Продали даже без паспорта: решили, мне восемнадцать. Короче, есть также и запись на диктофон - разговора, от которого я охренел конкретно. Тебе, Лэйв, должно понравиться.
     - Хорошо, я весь во внимании, брат. Ты ее развел на секс? – Улыбнулся он.
     - Если бы у меня ничего не получилось, это был бы позор. Я Миру трахнул. Качественно, играя девственника, сославшись на порно. Будто ты его глядел перед таким свиданием. Короче, минут через десять буду здесь,  поговорим. Все тело ломит, и я истощен как морально, так и физически. Вот сука! Я, как всегда, оказался прав.
     - Тор, ты молодец! Я с радостью прослушаю всё. Будем решать, чего там делать.
     Раздался звонок в дверь. Светлый открыл, увидел вымотанного,  сердитого, шокированного близнеца. Он выглядел так, словно бежал от этой стервы бегом. Тор раздевался на ходу, скидывая кроссовки. Белая куртка полетела на пол. Сумка тоже. От Темного несло табаком и водкой. Похоже, что–то там из ряда вон случилось.
     - Мы там в пыль зажгли, Ингилэйв! – Темный быстро зашел, сдвинув брови, выкидывая сигарету в ведро, быстрым шагом отправился в кухню за стаканами. Лэйв, удивленно поглядев на него, закрыл дверь. – Ты бы видел, что там было… Это нечто! Держись от этой дряни подальше! А то горя хлебнешь. 
     Уставший и довольный, накурившийся Властелин Тьмы достал бутылку вина из пакета и громыхнул ее на стол - на веранде. Довольно растянулся на диване там же - выгнув спину, как девушка, потягиваясь. Светлый понял: случилось из ряда вон выходящее. Немного отдышавшись, смотря в потолок, старший сын Гвелда и Тиль начал свой рассказ, периодически потирая лоб:
     - Знаешь что, братец, это просто ****ец… Я понимаю - некоторые бывают идиотками, но ЭТО несусветная патология!
     - Что там произошло? – Спросил младший, чувствуя: всплыло нечто такое, о чем он и не знает. Ошарашенный и удивленный, с отпавшей челюстью, юноша присел напротив в кресло–качалку. Сомкнув пальцы в замок.
     Прокашлявшись в кулак, маг достал презервативы из кармана, кинул на стол.
     - Они даже не понадобились. Ты нужен ей чисто для здоровья – чтобы трахнул, если когда–нибудь у этой тупой п… ы ни с кем не выйдет детей завести. Она даже не догадалась, кто перед ней. Дать в туалете, за пакет ватрушек и лимонов, на полу и на унитазе! Отсосать так, как будто с пеленок  делает… С такой любовью припала к члену губами! Еле оторвал от себя. Ты прикинь, блин! Как я твоей названке голову не проломил за обсер себя после такого - не понимаю. Короче говоря, такое количество говна в свой адрес я ещё не слышал… В общем, также она тебя в отцы будущих детей записала. Жить без Лэйва не может. Просит добавки.
     Ингилэйв от шока глаза вытаращил. Вот это да… После того, как типа с ним переспала, он обязан ее оплодотворить? Рука невольно потянулась к бутылке на столе, незаметно юноша достал буравчик, открыл спиртное. Не удержавшись, стал пить прямо из горла.
     - Ты пей, пей, мой хороший, сейчас я врублю запись с диктофона. Ахнешь…
     С этими словами Торстейн достал сотовый и включил обещанное. Похолодевший, младший Аренский аж вином подавился с такого, слушая диалог, когда Тор и Мира ели гамбургеры.
     - То есть… то есть она дает, как дышит, и их было двенадцать? И похрен, от кого ребенок? Меня для здоровья использовать, когда припрет? Даже не поинтересовавшись, а надо ли мне? – Опешил он. – Ну и шлюха… Еще ко мне подкатывает!
     Властелин Тьмы спокойно кивал и курил. Его можно было понять.
     - Для здоровья, значит… то есть считает, будто я ей еще сперму должен?!  И член мой она купила с детского сада - за листики с ветки... И потом завернула, да под подушкой спрятала до сегодняшнего дня?!  Весело. Сразу с двумя. А тот бедолага ничего и не знает.
     - Да какой двенадцать! Гораздо больше!!! Я прочитал мысли. Ничего скрыть не вышло у этой шмары. Несколько абортов от разных парней, об этом не знают даже родители. Чувственность ноль у нее, внутренняя.  Внешняя есть. Вначале Миру трахал на полу, холодном. О, как стонала и кричала! До этого мы обнимались, целовались в коридоре, на подоконнике. Наплел ей всякого, та сама на меня и прыгнула. Заявила типа тебе про меня: я говно и многоразовый мусорный пакет с парашей. Для нее секс по дружбе с названным братом – в порядке вещей и нормально. Собственница, блять. – Торстейн протянул руку, чтобы взять бутылку, которую Ингилэйв с улыбкой и вытаращенными глазами подал. Ягодное вино добавляло ясности после ТАКОГО. Пах болел. – Плохо, очень плохо ты, братец, девку знаешь! Она себя еще покажет. Особенно когда жениться на ком–нибудь соберешься.
     - И она поверила, будто это я? – Инги перекосило от шока. Его тонкая психика готова была треснуть на мелкие осколки.
     - Конечно… И не пикнула. Будет еще клянчить. Видимо, липовый девственник понравился, когда сзади драл и на унитазе. Грудь у нее красивая. Поигрался всласть. Влюблена в тебя безумно, заявила: сдохнет без моего брата. Спрашивала обо мне также - наверное, хотела по–тихому и со мной переспать. В следующий раз реально прибью, натрахавшись и открыв карты. Чтобы поняла – нечего на рожон лезть. Без тебя тебя женили, вот так. Убил бы, правда… Обкорнала мне половые органы таким образом, заявив – если не изменюсь, то лучше мне не иметь детей. Вот гнида! Выпьем за тебя, и чтобы такие твари нас обходили стороной! – Вино полилось в подготовленные стаканы.
     Запись шла дальше. Братья пили. Один молчал, второму становилось дурно. Какой бы Торстейн ни был, он не достоин подобных оскорблений. Стало ясно: у Миры проблемы с психикой. Заодно и с мозгом. Опустив голову, Властелин Времени держал бутылку в руке, медленно переваривая  информацию. Да, у Темного всё получилось, но как теперь жить с такой правдой о себе и о нем? В голове поднималась ненависть.
     Вино постепенно кончалось, а сон пропал. Тор рассказывал, как прошел день, в подробностях. А его брату не лез кусок в горло, даже в виде бутерброда. Вот действительно, если бы он поддался – точно б не смог потом отмыться. Торстейн поработал на славу.
     - Так она что, хотела притащиться сюда, чтобы со мной переспать и после повторить? Слушай, я в шоке. Она такой не была никогда, и вот выясняется - решила навеки, пока не сдохнет, заполучить меня, чтобы нихрена в будущем не работать. Что ж… Я отвечу ей жестко, когда притащится просить интима опять.
     - А я ей вкатаю как следует, чтобы поняла: нечего лезть в нашу семью. Кстати, проверь почту в Вконтакте – посмеемся, чего написала. – Тор ухмыльнулся. – Получается, по ее словам, что твоих детей будущих уже закопали. Эта дрянь не понимает: никто не обязан потакать ее прихотям. И  такое право – рушить твою жизнь по своему усмотрению - ей никто не давал. Говоришь, братишка, будто Мира такой никогда не была. Она всегда такой являлась, родители этой потре****и такие же, как их дочь. Точнее, дырка от бублика. Думаешь, названка будет работать? Да нихрена! Корова найдет себе мужика с деньгами, или дурака. Станет прохлаждаться за его счет. Потрахивая тебя, еще нескольких. Придет со своими ванильными, влажными фантазиями – получит сполна. Дальше решай сам, чего с ней делать.
     Ингилэйв сидел в глубоком шоке. Когда Торстейн рассказывал, как Мира в туалете получала то, о чем просила. По щеке катилась слеза. В конце концов, Темный допил вино и пожал руку брату, подойдя к нему.
     - Хоть ты меня цени- не то, что отец и мать. Я тут все равно никто и звать меня никак. Был бы умнее и не такой жалостливый, послал бы сам далеко и надолго Мирку–дырку, где много кто побывал. Все ждешь, когда притащится с липовым тестом на беременность от подружки и скажет: «Женись на мне, я влетела».
     - Благодарю за сегодняшний поход. А то дома сидел, переживал, как там дела. Хотел позвонить, но подумал: вдруг все испорчу. – Инги обнял Властелина Тьмы, зарыдал. – Ты уж прости меня за то, что я такой Светлый. Я не могу пойти против своей природы. 

                ***
     В эту ночь Властелин Времени не заснул. Он открыл страницу в Интернете и читал восхищения Миры по поводу проведенного дня. Сказать ему было нечего на такое. Также девица скинула селфи с Торстейном возле «Макдональдса», где оба улыбались. Действительно, старший брат неотличим от младшего. И теперь придется в столовую ходить так, лишь бы рыжая не заметила ничего, не подсела.
     - Никогда меня не получишь, Мира. Никогда! И мечта не сбылась. Меня на тех фотографиях нет.
     И тут же, словно специально, прилетело сообщение:
     «О! Ты еще не спишь?))))))))));-*»
     «Да, а что такое произошло»? – Ответил Светлый.
     «Как так «что произошло»? Мы же сегодня подарили друг–другу себя, пусть даже в туалете. Какой же ты шикарный! Мне больше понравилось, как в первый раз в меня вошел. Не думала, не понимала: давно по мне тоже сохнешь, Андрей. Иначе бы не предложил. Как я уже сказала, мы брат и сестра, нам можно периодически теперь заниматься любовью».
     Родители давно пришли домой, обрадовались сыну. Накормив и напоив обоих, пошли в свою спальню. Братья остались в комнате Ингилэйва и следили за происходящим. 
     - Мдааа… видать, я все–таки перестарался. – Торстейн, сидящий рядом, смотрел в сияющий в темноте монитор. – Хорошо, что настала суббота. Хоть отоспимся. У меня времени вагон. Сейчас будем развлекаться дальше.
     - Я как бы не понял, че на это ответить. – Недоуменно произнес наследник Энрике, разведя руками.
     Кашлянув, Тор подвинул к себе клавиатуру и спокойно принялся набирать сообщение.
     «Как–нибудь можно повторить, после случившегося между нами не могу заснуть. Думаешь, мне было легко до дома добираться? Я вымотался так, словно вагоны разгружал».
     - Отлично! – Братья схлопнулись ладонями.
     - Вот так надо, учись! Сейчас поглядим, чего начнется.
     «Только «за» насчет повтора: вот погода наладится, и можем поехать на природу, там попрошу в меня кончить. Ничего не случится, мне пятнадцать лет. А в таком возрасте залететь невозможно. Да и забеременеть при первом разе, когда кончаешь, нельзя. Это все знают. Не слышал о таком? У твоих друзей–парней было? Будет, что подружкам рассказать. Если спросят, откуда у меня такой красавец взялся».
     Торстейн выматерился так - у Лэйва уши завяли.
     - Я готов сейчас ее удалить у тебя из друзей. Ну охуеть, хороша ****ь! Как я рассказал, как слышал, она обещала никому про связь не рассказывать. И вот, смотри. Вот вся природа Миры – внимание парням, их симпатия к себе. Кстати, где там ее хахаль обитает в друзьях? Сейчас скинем ему сообщения, либо лично напишу со своей страницы, что та идиотка делала в туалете.
     С этими словами Темный спокойно зашел на профиль стервы, нажал на графу «семейное положение». Обнаружился молодой человек, простой на вид. Достаточно начитанный, умный, непьющий,  некурящий.
     - Жаль парнишку, жаль. Пора ему написать.
     - Только не подставляй меня. Пиши со своей страницы.
     - Хорошо, сейчас всё сделаю. – Торстейн быстро зашел с планшета на свой аккаунт, нашел бедолагу. Отправив ему одно сообщение:
     «Привет, я брат Андрея Аренского, Игорь. Хочу сообщить тебе, чтобы не тратил время на Миру. Она тебе изменяет. Любит другого - моего брата. Прошу не трогать парня: он сам страдает от этой пассии. Достала нас обоих до самой печени. Тупость идиотки зашкаливает. Найди себе хорошую девушку. Мы близнецы. Вчера Мира распиналась: любит такого и такого, а ты ей в х... не стучал, и звать тебя никак. Даже не пиши ей ничего. Есть доказательства ее неверности – аудиозаписи. При случае могу дать прослушать».
     - Теперь он точно ее бросит, попросит подробности - встретимся все трое.
     - Договорились. Но не остановит: обезбашенная особа. Думал - такая  манера общаться, глаза парням строить и вешаться, а нихрена.
     - О! Смотри, чего–то шалава скинула! Посмотрим? Пошли за второй бутылкой винища, Светлый. Там нечто интересное. – Тор довольно улыбался.
     Сходив в кухню, Темный открыл сообщение.
     - Опа! А вот это ****ец, бро…
     На фотографии красовалась обнаженная грудь в крупном виде. Дрянь начала раздеваться.
     - Блять… - Ингилэйв сплюнул в ведро, стоявшее под столом. – Мне–то эта срань нахрена?! Чего там в натуре было, раз названка такое себе позволяет?!
     - Думает своё. Вот пойдет красота, если я всё ее парням сброшу… Каждому, с кем встречается сейчас.
     И пошел дальше писать:
     «Ты что, желаешь мне после всего устроить жаркую ночку? Раскрепостить меня, чтобы сам раздевался? Нет, я не собираюсь быть говном, извини. Показав грудь и пососав ее, поласкав. Не гарантия, что начну просить подобные фотки».
     Ингилэйва трясло. Он хренел от поведения рыжей. Дальше полетели фотки обиженного лица Миры, которая сжала губы, как дуры на селфи.
     - Не удивлюсь, если она вебкамщица, показывающая прелести по ночам. С чего она стала слать фотки? Только потому, что я ее трахнул со смаком?
     - Думает, раз произошло, то можно ню отправлять. Это уже клиника! Наливай!
     Торстейн продолжил смеяться над обманутой, изображая Ингилэйва. А тот был поражен, как легко брат играет женщиной. А та ничего не понимает.
     «Андрей, а твой брат согласится, чтобы мы устроили когда–нибудь тройничок? Я хочу испытать себя и попробовать различить вас в постели. Оба обнаженные, одинаковые. Давайте такое замутим на восемнадцатилетие. Игорю же плевать, кого иметь. Только пусть в презервативе будет. А то брезгую».
     Повисло молчание. Тор повернулся к Ингилэйву, посмотрел в глаза. По одному взору его умных очей стало ясно: таких надо убивать. Они долго смотрели на сообщение, вздохнули в уинсон.
     - Я убью ее… - прошипел Темный. – Еще говорила - брезгует, никогда не ляжет со мной в кровать. Ни при каких обстоятельствах. То, как мы её разыграли, весело. Ню получили. Мной брезгует, а вставлять разные х… в себя – нет, типа нормально. Быть подстилкой - за денежку. Раньше давали за шоколадку, в девяностых и нулевых, которые не помним, теперь – за мешок ватрушек. Живешь на свете, смотришь на таких, спокойно убиваешь шкур. Они недостойны того, чтобы жить на свете. Обнаженные и одинаковые… Зашибись!
     «То есть, ты сначала переспала на полу в туалете со мной, теперь хочешь с братом моим? Прости, нет. Я брезговать буду с тобой спать - в этом случае. Мы близнецы, и чего? У каждого из нас свои интересы, увлечения. Ты также можешь с девочкой трахнуться, отлизать у неё. Для такой, как Мира, подобное не станет говном. Если реально меня любишь, как говорила после интима, то не надо ни завтра, ни послезавтра, ни через сто лет втягивать сюда Игоря! Меня мало показалось»?
     «Один раз, и все благополучно забудем. Сейчас нормально так проводить эксперименты, надо быть толерантным к МЖМ».
     - Один раз, дальше не пидорас и не олень… Один раз, и в глаз. Как ты терпишь таких? Это ужас…
     - Это опыт, Властелин Времени. Я психолог отменный, несмотря на свой возраст. Давай дальше напишу этой шмаре чего–нидь в твоем стиле.
     «Я должен спокойно смотреть на то, как другой парень сношает мою девушку? Так что ли? Ну ты выдала, конечно… Мне проще стать асексуалом, чем пережить такое! Я, значит, обрадовался, пережив крутые ощущения, и получаю ночью вот это! Не делай так больше! Пожалуйста»! – Торстейн наслаждался, попивая вино, а младший улыбался, смотря на сообщения.
     - Ты мастер, Тор! Давай дальше троллить. На часах уже два ночи. Да и пофиг.
    «Мы бы бахнули вина для храбрости. Любопытно же, насколько вы одинаковые». – Мира, похоже, нехило нажралась на радостях. Тут же прилетело фото, как она сидит перед монитором полуобнаженная, пьет вино. Похоже, родители свалили.
     «Давай повторим такое на следующей неделе, Андрей! Мне так понравилось! У тебя дома, или у меня. Ты ведь в туалете, ну орально, испытал нереальные ощущения? Повторим»? – Спросила она, неся полный бред.
     Торстейн ошарашено поглядел на Светлого, покрутил пальцем у виска.
     - Она мне едва член не откусила. Во второй раз шею сверну. Честно. Вот и подруга детства. Детство играет в яичниках и заднице. Чего мне с ней сделать? Переспать – не проблема, перед этим придется выпить успокоительного. И убить.
     - Ничего не поймет. Мира годится для веселья, тусовок, посиделок с вином и пиццей, да кофе выпить. От помощи твоей, брат, никогда не откажусь. Я никогда оралкой не занимался, и даже не знаю, чего это такое. А она мне на аккаунт такое высылает, и пишет… Заткни ее, а то у меня полетят нервы! – Лэйв залпом осушил стакан вина, зажевав бутербродом с красной рыбой и сыром. – Мне не нужны ее прелести.
    - Бро, парню уже написал. Пусть бьет ей морду, чтобы у дряни отпало желание на тебя дрочить - даже в мыслях. Потерять невинность в четырнадцать на собственной днюхе – не проблема, проблема обосраться после с девушкой, стать женоненавистником. Я готов встретиться с тем юношей, поговорить с ним о Мирке. Утром он спокойно встанет, выпьет свой чай, проверит почту и – все. Когда–нибудь придется почувствовать близость с девушкой, или женщиной. Ты слишком правильный, Ингилэйв. На крайняк, найду девушек хороших, да отвеселитесь по–полной. Мешать не стану.
     - Нееет… - Светлый попятился назад, жестами показывая свое отвращение. – Темных мне не надо, ни одну, ни пять, ни десять. Прости, но лучше я найду себе хорошую и подожду.
     Тор прыснул:
     - Ждать, Лэйв, будешь лет сто: когда мама разрешит приехать сюда и остаться ночевать. Они ж, хорошие, такие: до свадьбы низя, не трогай, не лапай, и слезками не капай, если не захочет взаимно. Коли влюбишься серъезно, начнешь умолять, обижаться? Нужна женщина старше, всё познавшая. Которая знает толк в таких, как мой брат. Спокойно приласкает, еду поставит на стол. Позовет в гости, а там само случится.
     - Я не ты! Если пересплю, или хотя бы лягу в постель с милой, то рано или поздно буду рассчитывать на свадьбу. Для меня даже без интима провести ночь с девушкой – всё, она моя тогда, навеки. Поскольку остаться с парнем так – высшая степень доверия! Когда сделаю ей предложение – тогда  физическая близость. Либо в первую брачную ночь, по всем канонам, чтобы приличным выглядеть, как нормальный мужчина. Либо – когда станет моей невестой. Откажет – переживу как–нибудь. Я же не козел, не кобель. Лишь бы шмарой, как Мира, не оказалась. А то просру свою невинность в никуда. Они любят притворяться. Нормальная девушка сразу не даст, не пообщавшись как следует, не встретившись. Давай выпьем за наше здоровье и победы! – Он налил вина, поднял стакан. Темный с радостью принял тост,  они принялись опять поглощать спиртное. – Кстати, мама испекла пироги. Принести?
     - Тащи! Будем дальше развлекаться, смеяться. Вот дура дурой! Другая бы сразу поняла: это не Лэйв. Лэйв неспособен подобное творить. Но видать, плевать стало в натуре, раз отсосала на коленках. Сначала как–то мялась, а потом – блииин…
     Пока Лэйв набирал все вкусное, Тор продолжал издеваться. 
     «На следующей неделе повторить? Вряд ли. Много дел, помимо всего остального. Кстати, где так научилась мастерски делать минет? Говорила,  было двенадцать парней. Все так и предлагали? Всем давала? И после такого решила мастерством блеснуть, чтобы я ещё попросил? Прости, мне надо прийти в себя. Часто заниматься любовью надоест. Сам решу, что и когда будет. А то уйдет всё очарование нашего свидания. Зачем прислала фото груди? Я итак её видел. Там что, она стала больше, или меньше? Неинтересно».
     «Но мы же стали ближе, чем раньше! Почему бы не оценить разный ракурс? Могу включить видеосвязь. Устроить приятное? Никто ничего не узнает. Я не ****ь, чтобы давать по первому зову. Не думай так! Ах, да, ты очень домашний. Подумай – может быть, заведем общего ребенка? Итак знаем дохрена и больше друг–друга. На посторонних полагаться – рыть себе яму. Еще там дети левые окажутся, у будущего избранника, или  хуже – женатый. А ты, Андрей, не женат. Следовательно, детей левых не будет, как и девушек».
     Разразившись отборным матом, Властелин Тьмы прихренел еще больше. Хмель моментально вылетел из головы. Вот её накрыло так накрыло! Как полную дегенератку в знаке бесконечность. Может быть, пора узнать, чего написано в медкарте насчет психического развития?
     - Что там происходит? – Спросил Инги, прикрывая двери.
     - Земля ей пухом, братишка, если узнает, КТО ее имел у том туалете на третьем этаже. Читай, чего пишет! Может быть, ей член прислать? Ты прекрасно знаешь разницу. Мира его видела. Твоего – нет. Вот и вся жопа, опа. У меня ТАМ родинка. – Темный ухмыльнулся, хитро поглядел на любимца семьи. – Размер одинаковый, форма тоже, а вот РО–ДИН–КИ… на разных местах. Благо, нету ни на руках, ни на лице, ни на ногах. А то бы всё, труба. Хотя, магией можно забелить. Родинкой не поделюсь, прости.
     Светлый улыбнулся, покраснел. Да, тут никак не перепутать братьев. Родинка, с которой изгой родился. По пупкам и этому самому в младенчестве, одежде, пеленкам мать различала сыновей. Наклонившись и прочитав два сообщения, захотелось нажраться в хлам. Шлюшка конкретно оборзела. Просила фото.
     - А как там твоя родинка, Тор? Не повредилась? – Пошутил Властелин Времени. – Ведь чуть самое дорогое не отгрызла.
     Отсмеявшись, брат ответил:
     - С ней всё в порядке. Никуда не убежит.
     «Все потом, сестренка… Все потом. Насчет детей – вдруг у тебя там все обвиснет, или изменишься со временем, и у меня не встанет? Тогда нафиг. Или – лишь бы запомнить? Ты еще скажи: родить мальчика, следом девочку, вспоминать молодость и тот туалет, где всё произошло в первый раз. Я подумаю насчет второго раза. Надо сначала осознать, что такое настоящая близость. Вспомнить те ощущения, когда на унитазе… В общем, понравилось. Очень! Но помни – я не вещь, не стану прогибаться под женщину. Мой брат также не станет подкаблучником».
     Ингилэйв поглядел на Тора. Начиналось нечто интересное. Мира стала опять требовать фото. Спрашивать, не собирается ли любимый спать.
     «До утра будешь вспоминать, как занимались сексом? Мечтаешь увидеть меня на кровати, рядом с собой? Целовать, гладить, ласкать, в том числе  орально? Ты там такое устроила, стоя на коленках - я возжелал повторить. Как там дела–то? Наверное, вся трепещешь в ожидании ласки»…
     Подруга в ответ отправила сердечко и лисичку. Все ясно. Снова полетела просьба выслать фото.
     Светлый офигевал, принявшись пить спиртное большими глотками.  Закусывая бутербродами с сыром, отправляя в рот ложки салата. Оба брата думали: получит свое и заткнется. Но нет: девчонка показала себя во всей красе. Несвободная. Спокойно, будто никого нет в личном плане, изменила своему. Считая это нормальным, естественным.
     - Бро, она изменила своему молодому человеку, а теперь просит фото члена. Ты хоть думай, с кем общаешься, а то подпоит и тогда кончишь прямо в нее - в отключке. Вот тогда я эту суку точно прибью, не дрогну. Сколько раз наблюдал за кавалерами – жалко парней! Хорошие, наивные, желающие серъезных отношений на всю жизнь, до глубокой старости. Родители им нихрена не растолковали: не существует в таком возрасте подобного! Ну есть одна такая пара - на миллион. Остальные – животные. Не считай меня говном, хорошо? Любимой нет, есть лишь Тьма, не подхвачу никаких венерических болячек. Никогда не трону хорошую девушку. А рыжая шваль  найдет себе жиголо, законченного ублюдка, и будет в бутылках с ним трахаться, вспоминая тебя! Сравнивая, думая, как заполучить… На нас не действуют привороты - кто бы что ни делал. Как и на отца. Бесит меня эта дрянь! Ладно, вышлю своего драгоценного. Все равно дуре хуже будет. Не отцепится, пока вновь не узреет. – Торстейн расстегнул брюки, сделал снимок.
     Ингилэйв сидел, обхватив руками голову. Ему стало плохо от всего. Отправлять члены… неужели настолько прекрасными они кажутся девушкам?! Проще отправить кисть руки в браслете. Кожаном.
     - Ты чего устроил? – Простонал Инги, отвернувшись, махнув кистью руки в сторону. Голова заныла. – Мне бы в голову не пришло такое слать даже названной сестре! Она мне абсолютно не нравится! Я понимаю – знаем море лет, но я не муж! Родинку не забудь… Она же крупная. С ноготь. Главное - цела она. И к тому же… Высылать откровенные фотографии опасно: мало ли куда улетят. Вдруг ей захочется подружкам показать? И как я буду отмываться?
     Торстейн взвыл. Мда… слишком сложно с братом, даже очень.
     - Вот в том то и дело, что возлюбленный! Твой там член, или мой?! Проснись, ёпрст! Или все, хватит прикрывать?! Бери, фоткай свой! Мне теперь как, плюнуть и сломать брату психику?! Такси вызвать, чтобы ты трахал?! Хватит ныть! Я психолог и мачо, ты – ботан, мечтающий о идеале, груди никогда не щупал! – Тор психанул, всплеснул руками. Отправил фотографию. В ответ полетели сердечки. И визг в голосовухе. – Не блевани на стол и в салат. Это жизнь!
     - Можно, я потом всё удалю, сам? – Проныл младший. Его прошиб пот от волнения. Скорей бы закончилось.
     - НЕТ! До поры до времени нельзя! Когда–нибудь она узнает о таком обмане и свалит. Лучше пусть сосиски, сардельки себе туда засунет! В темноте я пью компот. А потом даю ей в рот. Под столом она ласкает, тает, млеет, стонет, вот… В темноте беру я в рот, только понимаю дальше – он не тот. Я поэт! Понимаешь, это инстинкт! Нам нравятся женская грудь, гениталии, а девяноста процентам девушек – член и обнаженный мужской торс. Для них наш эрегированный орган – всё равно, что нам увидеть даму с обнаженной грудью, захотеть познать.
     Лэйв помертвел. Челюсть упала. Внутри всё рухнуло.
     - ЧТО ты сейчас сказал? Для девушки член – всё?! Как же остальное?! Фигура, внешность кроме него есть! Внутренний мир богатый, отсутствие вредных привычек?! Теперь мои лучшие качества дерьмом стали в современном мире? Не спал – гондон тупой, не целовался – даун. Не пью – козел, не курю – псих. Меня можно списывать в утилизацию: как лишнего. Ясно… Я – дерьмо, оттого что правильный. Мой идеал наверное умер, гниет на кладбище… - По щеке покатилась слеза. – Значит, мне надо бухать как алкаш, курить, как паровоз, и иметь каждую. Тогда буду хорошим?! Нет, я на такое не подписывался!
     Торстейн изумленно, с тревогой повернул голову. Однако! Светлый оказался нежным: как роза, которую никогда не выносили на балкон. Он потряс его за плечо: 
     - Брат, не надо! Ты – другой. С прошлого или позапрошлого века. Вытирай слезки и слушай. Не слышал разве - дамы смотрят на ширинку в большинстве и думают, сколько там сантиметров. Девяносто процентов озабоченных клуш размалеванных, коим важен размер! А не личность человека!!! ДЕВЯНОСТО!!! Знаешь, я также могу в гипермаркете подойти в отдел с мясом, и вместо полезных, качественных кусков выбрать говно, травануться и срать неделю. Потому как гусь круче перепелок, или курицы. Да. Неприятно. А мы смотрим на сиськи, думаем – увеличь ещё, детка! Ну  как вчера родился, Лэйв! К счастью, есть такой процент красавиц, каким  мерзко принимать подобное фото. А если женщину с детства пичкать дикпиками – она примет. Нормальная бы и не изменяла, тем более с лучшим другом детства, не высылала ню. Думаешь, в советское время письку–сиську не показывали пары друг–другу? Да еще как! Не принято было говорить об этом, Интернета не существовало в природе. Трахались в кустах, сараях и на квартирах, когда никого дома не было. Делали на память откровенные фото.
     Младший подавился салатом, стал кашлять. Тема выбила его из колеи полностью. Порнография продолжалась. Торстейн, стиснув довольно зубы и ухмыляясь, продолжал игру.
     - В фильме «Пила» помнишь словечки? Привет, Мира. Я хочу сыграть с тобой в игру. Но сначала ты должна узнать правила… - после этого Тор положил шутливо руку на ширинку Ингилэйва, и тот отшатнулся от него, как ошпаренный. Темный весело засмеялся. – Не бойся, я не девочка. Тебе, Светлый, хватило хрени сегодня вечером. Пока не добьем эту дуру – я не успокоюсь. Кися, кися, ты туда и давай еще сюда, а теперь с парой двух шаров с вариантом близнецов. Так, чего там строчит?
     «А можешь себя полностью сфотографировать? Мне сейчас нечего делать, я дрочу».
     Парни замолчали. Ситуация приобретала устрашающие масштабы. Либо Мира пьяная, либо другое. Рано обрадовалась!
     «Дрочишь? На фотографию? Неужели я настолько был шикарен? Если да… То молодец. А, сестренка»?
     «Да. И еще люблю, когда парни мне отлизывают. Это нечто»!
     Ступор. Тор кашлянул в кулак, одним махом осушил стакан красного. Тут даже ему подурнело.
     - Я это сразу понял, Ингилэйв, когда сучка извивалась под моими руками. Так и просила, чтобы я такое сотворил. Обойдется. Про такую хотелку Мира не говорила. Такую тварь воспитать… надо суметь! Наверное, родители с самых пеленок баловали. Тратя последние деньги на игрушки, кои дрянь ломала через неделю. Будто дочка принцесса, знает алфавит лучше всех, и коли кто начнет обижать в первом классе, то придет мама и наваляет по–полной. Вот результат: выросло говно. Укропная дыра. Не говоря о том, как била девчонок в начальных классах лишь за бедный внешний вид. И как я вступался за бедняг, отшвыривая к стене ту Мирочку. Один раз чуть не убил. Та на коленях просила у несчастных прощения. Помирилась со мной, я начал следить за избалованной гнидой. Скажи: ты бы засадил ей известно куда, если вы оба бы попали на необитаемый остров?   
     - Никогда. Поцеловал бы, не больше. О такую пачкаться. Ну нахрен.
     - Мира пошла спокойно на свидание типа с тобой, Лэйв. При этом надеясь – молодой человек ничего не узнает, станет спать спокойно. Не смутило даже: порядочныве девушки, будучи несвободными, никогда не станут  хорошим изменять. Эта… пальцем помани, и даст. За красивые глаза,  обертку. Лишь бы похвастаться. Отлизывают там ей! У меня одни маты, близнец. Сейчас поглядим, чего выкинет из номеров.
     «То есть, мой косяк - не отлизал? Ответь на вопрос! Ты там кончила на меня»?
     «Ну… ты классный! Надо со своим парнем посмотреть порно, также попробовать повторить. Как сделал мой братишка названный. Это нормально».
     «То есть, любишь меня, жить не можешь, предлагаешь трахаться на почве давнего знакомства в детстве... и станешь себе в дырку запускать другого»?
     «Ты лучше него! Ты очень милый, а этот - скучный, неинтересный. Его я знаю немного, а тя - всю жизнь. Потому выберу Аренского))))».
     «Не сравнивай нас. Договорились? Мне неприятен сей факт. Я отдал свою невинность, а теперь слышу такое. Кстати, нормально довезла лимоны и ватрушки»?
     «Да! Их на неделю хватит, буду пить чай с ними, кофе, вино, вспоминать наш первый секс. Ты страстный, заводящий! Искренний и добрый»!
     «Благодарю на добром слове. Следовательно, твой постоянный полный ноль, и член у него хуже моего, так»?
     «Да».
     - Вот она и опустила того несчастного. Уничтожила. На корню. – Вздохнул Ингилэйв, доедая половину салата, пододвигая тарелку брату. – Я безмерно благодарен, Торстейн, что ты сходил на свидание!
     - Все равно переписка улетит к тому молодому человеку. Но перед этим я лично поговорю насчет Миры. Спокойно, растолковав, кто она. Блин, у меня с головы с такого даже хмель вылетел! Ох ты, она в конец оборзела…
     «Тебе отправить свою, Андрей? Ты ведь мне отправил».
     «Нет».
     Несмотря на отрицательный ответ, дурочка выслала.
     - Ингилэйв, отвернись! Это бьет все рекорды.
     Брат послушался. Спокойно Темный замял тему сисек и остального,  предложил подруге детства ложиться спать. На Светлого было страшно смотреть. Он таки увидел ту фотографию и сплюнул в пепельницу Тора.
     - Меня, значит, она обосрала на свидании, высказав все типа тебе, Лэйв;  даже не понимает: с ней общаюсь именно я! Ну не может невинный юноша так писать… Ничего, скоро узнает. Больше не покушает с нами. Мы узнали ее гнилую натуру, истинное лицо. На другие сайты, конечно, не собираюсь выкладывать скрины или фотки - скучновато. Гораздо веселее, когда кобыла увидит наши детские фотографии. Главное – когда дуру увидишь, не подавай вида. Сходил мол на свиданку – и все. Улыбайся, как обычно. На шею не пускай. Отодвинь аккуратно. Я вновь все устрою.
     «Ладно, пошла спать, а то вино почти кончилось, дома никого нет. Очень жаль, что мы не поехали домой! Сейчас бы хулиганили дальше. Но ничего, все впереди. Ведь правда? Только не заводи себе никаких девушек после нашего секса, договорились»?
     «Жизнь покажет, Мира. Сейчас на часах уже ой сколько времени, нужно спать. Отдыхай, сестренка, да меня вспоминай. Доброй ночи».
     Торстейн спокойно свернул страницу Ингилэйва и сказал такие слова:
     - Нет ничего хуже, когда любит девушка, причем искренне, а ты тащишь в постель, говоришь: «Ты ничего не умеешь, я буду тебя обучать всему. Пока не покажешь отличный результат - не кончу, не отпущу». И она, бедная, выполняет все прихоти, унижается. По ночам плачет, считая: после того, как покажет класс, парень оценит, больше полюбит. Такого не бывает: чтобы в  результате унижения любовь крепла! Класса не будет. Лишь вранье. Это называется – хочу поиздеваться и выкинуть, как тряпку. Учитель и ученик - в народе. Чтобы, когда недотрога встретит другого, не упала в его глазах. Обычный бабник и абьюзер обещает дворцы, золотые горы, а сам по–тихому имеет других девочек: моложе себя, или ровесниц. НЕТ и НЕ БЫВАЕТ дружбы с ученичества! Сие действо унижает женщину так, как она сама себе не представляет. Слова «Я тебя научу всему» - опускание лицом в говно. Тот, кто любит, не станет ругать партнершу. На самом деле Мира не заслужила даже такого отношения. Ее научит жизнь, когда придет время. Эх, как же мне такие, как она, надоели… ТАК унизилась перед нашей семьей, нами - страшно представить!
     - И это сказал тот, кто никогда не влюблялся… - Ингилэйв улыбнулся.  Развел руками.
     - Я таких знал. Хороших, плачущих в жилетку. Не зная, как быть дальше. Побаивались меня, но получали отличный совет и уходили от абьюзеров. Не знаю, сколько переломал гадам костей. Только приходилось девушек успокаивать неделями. Кафешками, цветами, прогулками. Несмотря на Темную принадлежность. Это я могу, ту же эскортницу унизить, сказав – она бездарность. Ох тогда начинается веселье! Потом расскажу. Завтра, если разрешишь. Они знаешь сколько просят за секс и минет в своих агентствах? Тридцать тысяч! При этом скрывают ****ство. Некоторые притворяются хорошими. Причина? Хотят много денег в шестнадцать–семнадцать лет.
     Лэйва перекосило.
     - Ты… ходил к проституткам?
     - Да. В модельное агентство. Нам привозят, Темным, таких бабенок или мы едем к ним. Творим всё, что захочется. Для людей фифы очень красивы, для нас – ужасны. Никогда человек не переплюнет Темных в мастерстве. Некоторые предлагали встречаться с ними тайно, чтобы парень не узнал ничего. Раздевались передо мной при этом. Понятное дело, ублюдочных тварей пришлось продать азерам в Купчино. Русские шкуры…
     - И долго, Тор, будешь так унижаться, окунаться в дерьмо? Не надоело? Я бы не смог так жить. Одно радует: проститутки долго не живут. Организм сгорает, как спичка.
     Тот положил руку на плечо. Успокаивая. Доставая сигарету, открывая форточку.
     - Хоть веками, я не Светлый. Тьма требует крови, мяса, Смерти. Хороших не трогаю, уже говорил. Психология – крутая вещь. Буду тешиться с бабами и Темными до тех пор, пока не влюблюсь. По–настоящему. Тогда останутся богатство и Тьма. И женюсь. Никогда не изменю. А коли такой не появится – женюсь так, чтобы был кто. Но верности при этом не стоит ожидать с моей стороны. 
     Игорь Аренский затянулся сигаретой, поглядел в потолок. Наконец–то можно отдыхать. А завтра принимать звонки от друзей с Купчино, следить за деятельностью групп–вербовщиков, поставкой наркотиков и оружия с Востока. Поскольку Тор уже назначен начальником для таких дел. Естественно, под другим именем для людей и с левой фотографией. Народ после казни гопоты сдержал слово, обещая подработку и работорговлю. Весело стало - общаться с наивными девками, разочаровавшихся в мужчинах славянской внешности и рвущихся за сказочной жизнью в Иран, Ирак, Албанию. Аккаунтов у Властелина Тьмы для такой работы было аж тридцать, всем Темный писал одно и то же. Высылая своё фото, представляясь потомком  княжеского  рода, очаровывая с первого взгляда. Мол, в Сирии есть княжество, где живут самые лучшие славяне со времен Влада Цепеша, которые не пьют, не курят, не изменяют. Для подтверждения своих слов на карту бабенок приходилось класть деньги – тысяч тридцать–сорок. Подобные сказки отлично работали, а потом…
     Потом всё заканчивалось. За каждую шкуру Торстейн получал зарплату:  сто пятьдесят тысяч долларов. А в рублях сверху – два миллиона. Цена прыгала из–за светлой кожи: во всём мире русских женщин считали законченными ****ьми. С настоящими *****ми, заварившими кашу за границей, опозорив таким образом ВЕСЬ народ, разнеся ему репутацию в пыль, сын Энрике разобрался жестко, упокоив шлюх в лесу. Наплевав на законы и остальное. Чтобы никто ни о чем не догадался, Темный уничтожал переписки жертв при помощи своих ребят, создавал новые аккаунты, продолжая старый сценарий.
     Так началась убыль дерьма. Невоспитанных, вульгарных, гулящих баб да остальных неадекватов стало поменьше. Но цифра пополнится: в России любят рожать, баловать… Также сохранялась поговорка – если слишком мягко стелет, значит ВРЕТ, и жди беды, подвоха. Даже если человек хороший. Вот чего натворили новые поколения со страной, превратив русских в позор мира. Иностранцы, видя в РФ алкашей, наркоманов, обезбашенную молодежь, делали свои выводы.