Последние Кельты Часть вторая глава 1

18+



                ЧАСТЬ ВТОРАЯ
                «ЛЮБОВЬ ТЬМЫ НА ДВОИХ»
                1
                РОМАНТИК С ИНСТИТУТА



     Шел 2036 год. Стояла прекрасная погода, запах шиповника кружил голову. Весна пришла в свои права. Молодежь мечтала показать себя, отлюбить, выпендриться, нажраться, или же учиться.
     Недавно закончилась пара в институте. Ингилэйв закрыл конспект. Возле него лежали штангельциркуль, простой циркуль, линейка, резинка и карандаш. На курсе давно он прижился, и привык: молодежь любит на парах побухивать, притащив в сумке два литра водки, по–тихому разливая в одноразовый стакан. Учились парни на курсе по специальности «архитектор», имеющие навыки к рисованию. У Аренского они были: рисовал цветы, мог писать прекрасной каллиграфией на ватмане. Решил принести пользу себе и обществу, поступил после одиннадцатого класса.  Сдав без проблем экзамены и ЕГЭ.
     Первый курс. Точнее, его конец. Хотя ЕГЭ подзадолбало со школы, отвертеться не получилось. Порядок есть порядок. По–другому не выходило учиться в настоящее время. Раньше можно было без этой мути поступать на высшее, дальше – как пойдет. Вылетало с первого курса много парней и девушек, - не рассчитывали силы, жили в розовых очках. В  основном потому, что молодая кровь голове покоя не давала. Хотелось романтики со всеми вытекающими последствиями. Большинство на пары не ходили. Обжимались на лестницах, этажах. Раздражая порядочных людей, считающих учебу главным занятием. Встречались индивиды - кто, просиживая в библиотеке днями, создавал семью, находя себе пару намного легче, чем обычные люди. Где, как и какими путями у них это получалось, оставалось неведомо.
     Дальше начинались пеленки, распашонки, прощай молодость нафиг. Но ведь студентам так интересно! Поглядеть на кроху, как лопочет.  Лишь одного не учли: маленький человечек не собака, не кошка, не птичка, коих можно покормить и забыть, утащиться в клубы и тусить там до утра. Некоторые добровольно в детдом сдавали результаты сексуальных приключений. Всё повторялось, как в нулевых… Поверила, теперь расхлебываю. Другие пробивались на вышку без ЕГЭ, заплатив огромные деньги профессорам. Непонятно только, КТО выучится, не развалятся ли здания после работы таких учеников. Либо корочка красного цвета станет пылиться на полке. Как подставка для чашки.   
     Естественно, мало кто учился прилежно и как следует. Царили раздолбайство, пьянки после учебы, проституция в общагах института да оборот наркотиков и спайсов. Скучно порой народу жилось, если пива и водки не находилось. В Питере построили много новых зданий, часто там находились бары. Блины из «Теремка» даже с икрой надоели. Как и остальное, типа гамбургеров из «Сабвэя». Они вконец испортились. Про квас можно  промолчать. Он ничем не отличался от «Колы». Проще дома пить – настоящий, который делала мать. Рецепт в свое время узнала от бабушки. Которой минуло уже аж девяносто девять. Если посчитать: та родилась в 1937 году.
     За общежитием института имелась своя небольшая свалка, где любили рыться кошки, собаки и бомжи. Бомжи еще ладно – за бутылку пива можно договориться не валяться во дворе, не ссать под себя и не вонять. Собак многие подбирали в свои квартиры - общажные, когда те начинали размножаться. Девки там жили из ряда вон тупые, и жалели всякое дерьмо, таща его в дом. А когда во дворах выл этот результат эволюции,  приходилось прогонять зверье либо камнями, либо ведрами воды. Много псин скопилось в том же Ломоносове, студенты туда не любили ездить: загрызут. До сих пор бабки и дети подкармливали собак. На помощь тем, кто не мог сам уничтожать бешеные стаи, приходили догхантеры, травили всех и всюду. Общество этот народ в России очень не любило, считая живодерами. Начинался вой зоошизы: жалко животных, а людей надо убивать битами. Зоошиза фанатичная получала по башке, или пропадала без вести. Битами по морде получали именно они, гнили в лесу или плыли по Неве. «И пустили по Неве, так сказал солдат братве», - как говорилось в одном матерном стихотворении, довольно веселом.
     Питер всегда славился помойками во дворах, домами–колодцами, бардами, прочим людом. И огромным количеством крыс, дерьмом в брошенных домах во всех пригородах и районах. Брошенные общаги становились бомжатником. Который вычистить от говна оказалось нереально. С прожженными, проссанными матрасами и драными куртками, а потом весь сброд клянчил деньги либо у метро «Площадь Александра Невского», либо побирался на Московском вокзале или Финляндском.
     Остались также заброшки, или полузаброшки. Их так можно назвать, поскольку порой там обжиты только первый этаж и подвал - с местным андеграундом. Возле Невы в центре города, где собирался местный люд; чтобы послушать песни друзей, покурить, выпить пива фруктового, энергетиков, заводить новые знакомства. Дальше нестись куда–нибудь на машине почти в конец города, подкрепляясь шавермой. Или в Мурино, где у некоторых имелись свои гаражи. Так что можно продолжить отдыхать и там, собирая машины - тот же «Москвич».
     Унылая жиза порой доставала Ингилэйва, и он сидел на подоконнике своего института на этажах, бренча на гитаре после пар. Суета парня доканывала. Он предпочитал тишину,  библиотеки. Несмотря на это, друзья у сына Энрике появились, сколотилась небольшая компания…
     Много воды утекло с две тысячи восемнадцатого года. Поколение выросло с тех лет тупое, наглое, эгоистичное, коим мало денег, бухла, сигарет… НЕ все, конечно, такими являлись. Были и нормальные люди, но мало. В основном бесчинствовало быдло. На мораль оно давно плюнуло, часто участвовало в боди–артах и прочем дерьме, ругая предыдущее поколение. Смешение кровей еще НИКОМУ не принесло пользы. Но миф об "умных и красивых детях" по-прежнему жил в головах постсоветского люда. Дети с того года родились неразвитыми башкой. Половина - и даже больше - страдало врожденными заболеваниями, сопутствующими таким связям. То, что расы смешивать НЕЛЬЗЯ - знали давно. Но сейчас пошла какая-то истерия в последние десятилетия... Особенно с восьмидесятых. А после того, как полукровки начали искать себе пары, общество схватилось за голову.
     Молодежь буквально не вылезала из бутылок пива, водки, вина и прочего, стараясь друг–другу доказать, кто круче. Никто, естественно, и не вспоминал: давно страна стала жить непонятно как. Просрав лучшее, откуда стали уезжать лучшие умы за границу. Чехия приняла много беженцев от путинского режима, те прекрасно приживались за границей. А в России... стали раздаваться дикие слухи: будто Рюрик Ютландский по происхождению чеченец. Общество с такого вброса охренело и наваляло леща  товарищам, распускавшим брехню с Чечни. Эта республика, имеющая свою историю,  даже не думала отделяться от России окончательно, и страна вступала в свою фазу. Скоро фаза закончится, навсегда. Почему - потом пойдет речь. Восточные республики давно хотели отделиться от РФ, например Кавказ, но им не давали до сих пор.
     На телефон поступил звонок. Как всегда: брат звонит, когда охота отдохнуть. Ладно родители, но чтобы Темный… Как решит нажраться или выпить, всегда набирает  кровного брата. Надеясь - тот разделит с ним и сигарету, и выпивку. Лэйв никогда не курил, и не собирался. Зато Торстейн с детских лет дымил, как паровоз. Светлый помнил разговор в подростковом возрасте про девушек: мол, у младшего никогда никого не будет вообще. Слишком скромный, зажатый, застенчивый, сидящий за горами книг, зубривший ВСЕ, что зададут. Несмотря на прорыв современного мира, братья предпочитали учиться по старым учебникам. Ингилэйв даже в шестнадцать–восемнадцать оставался тихоней.  При всём засилье моды, никогда не выбривал себе ни ирокеза, ни другого. Молодежь того времени предпочитала сбоку все удалять, делая модную прическу.
     В школе парня называли эльфом или саксом, это Светлого льстило. Даже, когда в школе говорили про Средние Века, братьев выводили перед классом, рассказывали: «Тысячу лет назад и раньше жили именно с такой внешностью подростки». Ингилэйв спокойно стоял, не зная, как реагировать на такое. А вот Торстейн был в своем репертуаре: жался, улыбался, заламывая руки, девчонкам глазки строил. В те годы существовала школьная форма, Темного всегда соблазняли ноги девушек, их растущие тела. Он поначалу ходил в черном, но после похода к директору пришлось одеваться как все. В нелюбимую одежду. Но зато после уроков переодевался в любимейшую одежду в туалете, и выходил во двор покурить. Потом забил на правила, и остался в любимых пиджаке, рубашке и брюках. Применяв магию для отвода глаз в плане своего пола: чтобы не хамили. Статный золотоволосый блондин, он привлекал внимание и старшеклассников,  обожавших с ним трепаться про разное. Маты, перематы, ор «Красной Плесени» под окнами директора, пару банок пива напоследок…
     Конечно, он раскурил почти всех, привлекая именно шевелюрой. Когда кто–то из местной гопнической школоты хотел поджечь роскошные локоны зажигалкой, Торстейн резко обернулся и отшвырнул ублюдка на пять метров от себя. Выбив ему руку из сустава. После такого в школе поползли слухи, чтобы Тора не трогали вообще, а то башку пробьет. От Темного каждый раз несло перегаром, при этом старший сын Энрике носил с собой «Тик–Так» или «Стимрол». Он всегда, начиная с четырнадцати лет, пользовался  одеколоном. Иногда Игорь Аренский прогуливал уроки, шатаясь по лестницам школы и подцепляя девиц, договариваясь с ними за шоколадку или за что–нибудь провести вечер, или продолбать пару уроков в подвале, туалете. Курил поначалу «Беломор», перешел на дорогие сигареты. Преподаватели несколько раз, учуяв запах табака, вызывали Энрике в школу и жаловались на проблемного сына.
     Гвелд говорил всегда одно и то же:
     - Это переходный возраст. Он дома курит - если, конечно, домой приходит. Давно с нами не живет. Говорит: там плохо. Игорь работает вечером, и очень устает. Надо же ему расслабляться.
     - Олег Аренский, но вы же понимаете: парень будет бандитом, насильником, но никак не хорошим, честным человеком! Девочки жалуются, как он на них зыркает, стоя у доски. СЛИШКОМ вызывающий взгляд! Уроки срывает, особенно «Музыки». Заводит весь класс так, что несутся маты, нереально работать в шуме–гаме! Либо вы унимаете своего сына и он становится таким же, как его брат, либо придется его выгнать отсюда. В  коррекционную школу. У юноши проблемы с нервной системой, вы не находите? Потом притащит девушку беременную, а дальше? Примете внуков? Кем он там работает? Курьером? Кто за него получает зарплату? Он несовершеннолетний. Я понимаю - южане и остальные, но... 
     Энрике спокойно поглядел на директора, оперся руками о стол:
     - Я из ФСБ, сам с сыном разберусь. Игорь очень обидчивый и злопамятный, пусть делает что угодно. Вспомните себя в девяностые: ЧТО вы делали на уроках от нечего делать? Орали матерные песни, курили в туалетах. А на улице, как стемнеет, стреляли бандиты ментов. То, что сейчас было описано, еще ладно. Кто не бухал в его возрасте? Малыши исчезают: имеют свойство вырастать. Переходный возраст у них. Меняются и нервная система, и переоценка ценностей. Зарплату за него получаю я, парень очень хорошо зарабатывает. А девочки… Это будут уже его проблемы, не мои. Сам наломает дров - сам и решит, как жить. Девушки в этом возрасте такие дуры - хоть стой, хоть падай. Сами вешаются на него, гроздьями. Вы предлагаете мне их за волосы оттаскивать? Я не виноват, что дети ТАК на меня похожи, уж извините. Нервы у Игоря хорошие, он абсолютно здоров. Мальчишки всегда задорные, в четырнадцать–пятнадцать лет, в двенадцать–тринадцать.
     - Вы разберётесь с ОДНИМ сыном: другой тихоня, отлично себя ведет. Их путают,  Игорь при этом стебется над всеми. Кстати говоря: кто из них старший? Один какой–то тормоз, слишком спокойный. – Такой ответ услышал Гвелд Кельтский. – Люди думают своё.
     Архимаг, осушив пластиковый стаканчик, поднял глаза к потолку.
     - Простите, но вы завидуете моей внешности, молодости и красоте, или делаете выборку учеников? Старший Игорь. Он родился на десять минут раньше. Андрей всегда тихим был, есть и будет. Если думаете - он даун с рождения - то лучше поискать другого директора. Мою жену нехило чморили в детстве и юности. В школе, с которой она сбежала в слезах, чуть ли не с белым билетом. Так что я не позволю оскорблять, обижать его. Давайте договоримся: закроем глаза на поведение старшего, начнем уважать нашу молодежь. На мнение бабок, яжематерей да советских старперов с колхозным мышлением мне плевать.
     - Репутация ваших детей под угрозой. Давайте вы с женой заведете еще одного ребенка, оба парня придут в норму. – Директор тупо не желал понимать: время ДРУГОЕ на дворе, не двадцатый век. Ему были непонятны близнецы, коих различали по часам на руках: у Торстейна черные, у Лэйва, - белые. Это если они носили одинаковую форму. Тор  казался мужчине чудовищем. Ингилэйв - слишком зажатым. Который ни разу не болтал на переменах с пацанами о своем. Сие юноше оказалось неинтересным.
     - Детей мы заведем, когда посчитаем нужным. И уж точно не от такого мужика, как вы, Сергей Степанович… - процедил сквозь зубы Энрике, и вышел из кабинета. Сколько раз начинались тут такие разговоры, всегда оканчивались ничем. Раздолбать старшее поколение, которым в девяностые исполнялось восемь–десять, не представлялось возможным. Все думали: Олег Аренский из ФСБ, и если что не так - школу закроют навсегда.
     Ингилэйву позвонил брат на трубку. Погода стояла чудесная, Тор предложил выпить крепкого.
     - Извини, братец, я не пью. А если и пью, то по праздникам. Давай лучше поговорим о приятном.
     Торстейн ухмыльнулся, рассмеялся, но по–доброму:
     - Тебе влом выпить пива или вина после учебы? Мне–то она нахрен сдалась, я начитан и образован в своих кругах. Сходил на курсы - вот тебе образование. Сейчас все можно достать. Понимаешь? Кругом продается спиртное, особенно в алкомаркете возле института, постоянно там затариваюсь. Любим с ребятами пить за гаражами и на тех заброшках, где освежевал гопоту. Стесняешься показать паспорт и подтвердить возраст? Ничего нет в пиве или вине плохого. Надо уметь пить. Отец делает великолепные эль и сидр. Не позорь наследие! Со стакана не убудет ни красоты, ни ума. Ты у нас парень умный. Хоть и простой. Надо тебя по клубам, барам поводить, с настоящей жизнью познакомить. Сядем в машину, и рванем. А то просидишь лучшие годы за книгами и  чертежами.
     Улыбнулся Лэйв, поправив челку. Он знал брата и искренне любил его. Пить Торстейн всегда готов, при такой погоде ему скучно одному. Это странно – один при такой весне? Когда любая девица подойдет на улице. Начнет о своем мечтать. Так и происходило у Темного, только пока жизнь не сводила Ингилэйва с женским полом своего вкуса. Вечно не то, а романтики хотелось.
     - У нас на чердаке телескоп. Давай устроим классный вечер, изучая звездное небо, а? Гораздо лучше и полезнее, чем бухло. – Светлый обожал изучать звездную карту, мог часами рассматривать небосвод, любуясь кольцами Сатурна, Марсом, Юпитером, или Ураном.
     На Луну оба насмотрелись предостаточно. Уже стало мерещиться: там нашли в объективе нечто НОВОЕ, кроме лунных морей, засыпанных пылью, залитых лавой. Жизнь, несмотря на свои краски, представлялась Ингилэйву как та Луна. Безжизненная в плане личной жизни. Либо так будет всегда (девки нынче наглые и тупые), либо не родилась та, кто полюбит крепко и навеки. Непьющая, некурящая… Ненакрашенная. Либо природа сделает свое дело. Тестостерон бьет в кровь. 
     - Телескоп – это, конечно, очень хорошо. Мы в него можем потом поглядеть. Я не заставляю пить из горла при мне. Нужно научиться жить настоящим. А не прошлым, Ингилэйв. Мы слишком разные. Почему именно я должен обьяснять элементарные вещи?! – Тор треснул себе по колену, разговор не клеился совсем. Вот как можно быть настолько зажатым?! Сегодня Торстейн выпроводил днем бабу, с которой провел ночь. Сколько побывало у Властелина Тьмы дур, гламурных девиц? Многие тысячи!!! Ни одна не отказала.
     Хоть бы ОДНА сказала «нет» на предложение переспать (что платно, что бесплатно),  выпить. Тогда бы Темный рассматривал её как спутницу жизни. Но выросло поколение дерьма. Не знающее о Совести ничего. Работа рубщиком мяса и то приносила гораздо больше удовольствия. Нету ничего сложного, спуск нервного напряжения. Сколько ни пей - а без толку успокаиваться с помщью спиртного. Охота ласки - настоящей, заботы, даже любви… фиг разберет, чего это. Хорошие девушки его порой боялись. Мол, красота мужская является пороком. Или Единственная ребенком во дворе носится? Потомство придется оставить после себя. Нет лишь достойной. Может, не появится никогда. Ладно уж, придется так жить. Выкидывая пачками малолеток и бабенок без мозгов. А после с наслаждением лежать в ванной. Торстейну на самом деле было очень горько, обидно. Он чувствовал себя блестящей игрушкой на ёлке. Красивый, даже чересчур. Никому и дела нет до его внутреннего мира, боли. Даже родителям: для них Тор оставался монстром,  зверем.
     Он сидел в дорогом кожаном кресле, позади колыхались бордовые занавески. Тяжелые, с кистями на концах, обитые золотым кантом. Немыслимо, сколько это стоило, - в общем, все равно. Деньгами красавец сорил только так, став в восемнадцать миллиардером. Теперь простой, дешевый, настоящий шелк казался мусором. Но нет – сын Энрике любил красивое, находил красоту в самых простых вещах. В сигарах со вкусом вишни и шоколада, дорогом вине, сексе, ароматах масел, коими любил обтирать в массаже руки или собственный торс. В шампунях, одеколонах. Давно модельное агентство, давшее путь юному дарованию, забыто.
     Там теперь работали люди Темного Властелина. Он сам наоткрывал много вэб–агентств, модельных тоже, куда валом валила молодежь, желающая стать знаменитой. Печальна оказалась участь некоторых девушек. Особенно с деревень, они по жизни желали легких денег. Не давая ничего взамен. Почти все  отправились за рубеж - в качестве рабынь на невольничий рынок за свои топорный нрав и хамство. Хозяин рассматривал на кастингах моделей каждую из них, видя восторженные, влюбленные взгляды. Качал головой.
     О, да! Деревенские оторвы без мозгов, порой прокуренные, пропитые отборным самогоном, мечтали о миллионах в кармане - за один внешний вид. Но сие нереально. Тор видел насквозь таких, потому отбирал кандидатуры, которые смогут спокойно торговать наркотой–закладками. В том же Колпино много азиатов, готовых приобрести шлюх. Работорговля шла успешно, но если товар вскрывал себе вены стеклом или бутылкой,  расколотив её во дворах - пиши пропало, Ахмеды и Иркомы просили новых. Пару миллионов за одну, плюс доплата за наркотики: шиковать не перешиковать. Лучше бы деревенские не ездили ни в Питер, ни в Москву. Ну и не все готовы сразу прыгнуть к Властелину Тьмы в постель.
     Самые тупые, жадные, - готовы за сто тысяч долларов выполнять любые прихоти шикарного мужчины в постели. У него этих долларов или евро немерено. Выбирал  посимпатичнее баб, отправлял в ванную оттирать с себя деревенскую вонь или вписочный шлак. Далее устраивал бездарным крысам вечер, с обещаниями быть вместе. Неделю на одну – и конец. Уничтожались сотовый телефон, документы: жертва ехала на продажу с Тором к азиатам в коттедж. Под предлогом повеселиться и вернуться обратно в кроватку.
      В шок Торстейна приводило следующее: деревенщины порой вели себя так, словно никогда сладкого у себя дома не ели, или не видели нормальной жизни. Многие даже не понимали, зачем мыться каждый день. А нафига, если можно из ведра? Привыкли. Некоторые кидались к узбеку, азеру на шею: сразу – за шоколадку, коробку конфет,  огромный букет цветов, бутылку вина. Совершенно не задумываясь, в КАКОЕ дерьмо себя окунают. За дорогой телефон. Если покупатель оказывался негром - большинство не выживало, когда тот пускал чернильницу в расход. Дура гибла от разрыва внутренних органов – известно, каких. Оно понятно: многие жили в домах–хлевах, привыкая к одному: дерьмо и еда оказывались в одном месте – кухне. Неделями не выносился мусор. Сельский менталитет не выбивался НИЧЕМ, даже избиениями. Он лишь в гробу хоронился. Написать в полицию девки не могли. Как и сбежать, если им что–то не нравилось.
     Несмотря на свои кровожадность и агрессию к дегенератам, Торстейн надеялся:  найдется та, кого он сможет полюбить. Которая очарует сердце и душу, не станет гнаться за деньгами. Но нет, такой не предвиделось. Словно не существовало для Властелина Тьмы своей Королевы. Парней с деревень также обрабатывал. Но не в плане секса, конечно. На этот раз выбирал что хороших, что плохих, затаскивая их в модельные агентства, превращая в идеалы. Среди молодых мужчин встречались полные дремучие рабочие - словно с шахты, не видевшие в жизни ничего, кроме каменного угля. С таким контингетном поговорить было нереально. Они ВСЁ переворачивали с ног на голову и мечтали, чтобы Тор свалил с их глаз куда подальше, называя его пидорасом. За такое слуги ломали кости и отправляли в яму за городом, чтобы мозги проветривались. В особенно тяжких случаях приходилось некоторых убивать без ямы – слова переставали действовать на таких индивидов. В том числе маты.
     Некоторые оказывались скрытыми геями. От них также избавлялись, самыми ухищренными способами. Торстейн наслаждался. И все равно, среди пира крови, сладостей, вина, женщин всех мастей, ему было грустно, горько. В отличие от Ингилэйва, Темный брал от жизни ВСЁ, ни о чем не жалея. Несмотря на такое, никак не жил одним днем. Свысока глядя на Светлого Властелина Времени, посмеивался: со своим рвением к добру тот будет веками искать себе жену, работу. И на работе не протянет – там стервы. Придется за волосы вечного юношу вытаскивать, или на завод. Повязал у станка, банданой локоны – работай на здоровье, за семьдесят тысяч рублей, или сотню. Работа  для такого жалостливого терпилы.
     Поражался Тор и законам в России. Депутаты решили протащить свою альтернативу по демографии: не делать аборты женщинам, которые вынашивали ребенка с различными уродствами, лишними хромосомами и патологиями, несовместимыми с жизнью. Конечно, в две тысячи двадцатом году в сентябре это постаралась православная церковь, культивирующая свои басни: аборт – грех. И больной ребенок (слепой, глухой, нервный, с пороками, деформированными конечностями) – награда человеку за какие–то там прегрешения перед еврейским божком. Маразм процветал дальше. После того, как несчастные женщины от законопроекта стали умирать тысячами – при родах и осложнениях в беременность – грянула небольшая революция, в ходе которой народ добился порядка, повышения зарплат. Жестокие, безрассудные законы были отменены, а дети с лишней хромосомой и остальным "добром" – уничтожены. Теперь отныне и всегда за воспрепятствование церкви против решений - иметь детей или нет - попов сажали в тюрьму, расстреливали. Всё равно веруны-фанатики лютовали: опять их загнали в угол. Торстейн планировал когда–нибудь разобраться с этой Чумой двадцать первого века,  навсегда загнать психопатов-мракобесов религиозного толка с дефектами мозга в те норы, откуда они вылезли. Точнее, в подвалы советские, откуда те поперли в девяностых.
     Теперь пора отдохнуть. Не хотелось Тору, чтобы в школах его будущих детей долбали Библией. А значит, надо заводить потомство в своих кругах. Найти девушку брату. Да такую, чтобы тот прозрел наконец, и поглядел на мир без розовых очков. Достал уже своими делами. Ингилэйв – растяпа, который куда ни ткни, везде спотыкается.
     Когда Темный ему заявил: стал чистить страну от чернильниц и прочих, тот поморщился. Стал говорить нечто вроде: «Тебе не посрать? Живут, и пусть живут, их выбор. Но зачем убивать? Зачем продавать за границу»? На что Властелин Тьмы ответил жестко, когда братья сидели и общались у него дома:
     - Не лезь не в свое дело со своим гребаным Светом! Я лично не хочу, чтобы мой будущий сын связался с той, которая спала с черными! Только не говори мне дерьмовую фразу, за которую многие получили битой по голове или нож под ребра: «Нет плохих наций – есть плохие люди»! Может быть, ты мне сейчас бошку отрежешь за то, будто я по мнению кого–то плохой?! Я санитар этого общества, ты – терпила, жалостливый любимчик родителей! Иди, ищи себе смесь чурок и русских! Посмотрю на результат! Я не антифашист и не левый, который будет специально защищать захватчиков Родины! Эта толерантность погубила не одну жизнь! С девяностых по начало нулевых и далее не было написано в России ни одной книги, которая бы вытащила страну из задницы! Лишь  советские фильмы остались и много хреновых, гнилостных киношек: про ментов и домохозяек наснимали. Потому что, извини, советские люди. Цирк уехал, клоуны остались.
     - Брат, есть и добро в Мире, понимаешь… - Лэйв опустил голову, понимая, - говорить без толку. Облизнул губы и посмотрел на рукав, залитый соком. 
     - ЧТО я должен, по–твоему, понимать?! По–Светлому и жалеть дерьмо с деревень?! Советских бабок и быдло, которое они родили? Знаешь, чего такое девяносто процентов того люда? Тупицы. Привыкли сидеть в застенках, и молчать. Под гнетом слова «нельзя». До сих пор. А не пора ли им всем открыть глаза, и понять – СССР нет несколько десятилетий… Народ сидит, пьет, жрет, срет… Он НЕ СПОСОБЕН создать что–либо НОВОЕ! Лишь бы передрать с Запада! Выдав за свое! Это люди ДРУГОГО поколения. На них развал накатил, как цунами на острова, оставив лишь руины. Но, слава Богам, есть писатель Владимир Сорокин, который писал о настоящем в современной России, его я взахлеб читал! Помнишь, как распиарили несколько дур, на Ридеро те хапнули денег? Обычный маркетинговый ход, когда бездарности лезут в тренд. Разве плохо, когда таких шкур выкидываю в рабство или яму? Как закончили те? Также, как Донцова! Пипл схавал, пипл почитал, удивился. Говнистому люду – говнистая литература. Дуй давай, читай  лабуду, раз такой добрый! Ты меня достал - своей правильностью. Если бы начал убивать говно – то бы сработались.
     - Если и буду убивать, то Темных. Я не такой. Не ори: уши звенят.
     - До таких доходит лишь ор. Бросишь девушку ради чужого ребенка, пойдя вразнос. Ради чужой задницы и прочего в этом роде. О других думать и не будешь. Светлый правильный мальчик. Был где, когда я гопоту рвал? Правильно – дома. Домашнему парню надо быть возле мамы. Нормальному мужику надо от матери сваливать. Меня, получается, тоже убьешь? Наверное, так ненавидишь, что представить страшно. Из Тьмы все вышло, в том числе и твой Свет, если хочешь знать. Космос – бесконечная Тьма с биллионами звезд. До которых человечество вряд ли доберется. Ингилэйв, разве он не прекрасен? Млечный Путь, Миры в Созвездии Кита… галактики, которых на нашем небосклоне очень много. Предлагаешь всё уничтожить? Эту красоту? Валяй, сожми Вселенную до точки, разверни Время на двадцать миллиардов лет назад, когда что–то  рвануло! Гиперчерная дыра нас уничтожит. Время, кстати, тогда и зародилось. Вспомни  законы физики, уроки астрономии. Сколько дома литературы лежит - про квазары и остальное? Так что не надо тут ля–ля - про убийство Темных.
     Торстейн прихлебнул яблочного сока, поглядел в потолок. Слишком тяжело объяснять простые вещи. Теперь разговор по телефону скатился до предложения посмотреть на звезды. Не говоря уже о следующем: Россия давно скатилась в ноль. Психически неуравновешенных детей рождалось больше и больше. Нашлись жалостливые даже после реформы утилизации даунов, блин! Со своим "жаалко"! Тьфу! Да и не только таких: появлялись с патологиями развития младенцы, с более страшными диагнозами. Властелин Тьмы ситуацию прекрасно понимал. Вина новой волны – алкаши и сброд, не встающий на учет вообще, штампующий потомство как на конвейере. На тысячу младенцев девятьсот оказывались ущербными. Безумие надо останавливать.
     Россия давно стала стадом баранов, мирно жующим сено и не слушающих никого из здравомыслящих. Евреи дальше делали свои черные дела, истребляя таким образом поколение за поколением. Они ненавидели всех гоев, мечтая очистить от них Мир. Властелин Тьмы приготовил для зазнавшихся, оборзевших козлов очень неприятный сюрприз: в будущем извел в таких количествах - о цифрах люди говорить боялись, и более те не высовывались. Так разрушился миф о Холокосте. Доселе общество не верило в правду, за которую сажали в застенки. Ещё при Сталине к этому народу вбилось в голову советским людям уважение, почитание. Мало кто знал такие факты.
     Но это было в прошлый разговор. Теперь – другое. Похоже, у кого–то кое–что в мозг дало, не дает покоя. Бабу Лэйву надо, бабу… Чтоб расслабился.

     Вот и второй разговор совсем не клеился.
     - Знаешь что, Ингилэйв… сопли и нытье мне порядком надоели. Предлагаю побродить по барам и ресторанам, найдешь себе там девушку – хотя бы на время. 
     Он сидел в том же кресле в тот день, рассуждая про себя о жизни, попивая вишневое вино. Однако, прекрасное попалось! Рядом стояло серебряное блюдо с запеченной индейкой, начиненной гречневой кашей с грибами, луком, морковью. Аромат будоражил голову. Рядышком - четыре порезанных лимона. Торстейн взял один, покрутил в ладони,  смотря с полным безразличием в глазах. Выжал сильной рукой на горячее мясо. Красиво и вкусно. Как бы младший не испортил аппетит. Вчера живые мидии, с тем же лимоном, пришла девка очередная, в мини–юбке, полуголая. Уплетали деликатес довольно быстро. Следом – постель, утром Торстейн выпроводил шлюшку вон, приказав своим людям отвезти ее в Колпино. Чтобы никогда больше не видеть. Через час с половиной на счет пришла солидная сумма за рабыню.
     Тор принялся резать мясо, положив айфон на стол. Ингилэйв принялся в очередной раз болтать, как желает семью. Хоть бы с кем–нибудь. Никакие уговоры - в его возрасте семью не построить в девяноста процентов - не действовали. Светлый оказался упрям,  наивен. Невинный, нежный мальчик. МАЛЬЧИК. По развитию. Которому пора давно повзрослеть, отбросить Свет куда подальше. Потому бабенку ему надо найти погаже, поинтереснее. Чтобы понял: жизнь - не цветочки–васильки. А жесткая реальность. Всё, детство кончилось. Ладно уж – отец устроил на работу в Инквизицию. Следовательно, народ надо вербовать дальше. Невинность брата – физическая, моральная – Торстейна порядком достала. Если Мира не смогла его соблазнить в подростковом возрасте, и до сих пор он не интересуется женщинами, то это клинический случай. Ведет себя как кисейная барышня, разве что от вида мышей в обморок не валится. Главное, перестал таскать домой зверье. Подкупить баб и заманить парня на встречу, чтобы тот не смог выбраться, заперев дверь? Отключить магию? Начать ломать его драгоценную невинность? Хороший вариант, только братец проклянет. Можно когда-нибудь сделать, немного напоив. Либо сам захочет. Но не захотят ЕГО. 
     От таких мыслей нехило заболела голова. Летом можно потерпеть его закидоны. Зимой - вытаскивать в бар. Чтобы Новый Год дома не отмечал. Пора его приучать к разбиванию розовых очков внутрь. Отправив кусок мяса в рот, Игорь Аренский закатил к потолку глаза.
     - Уважаемый! Нельзя так жить! Мы разные, но не на пьянку зову, ась? Ладно отметили мой День Рождения в подростковом возрасте -  по****овались с бабами, побухали, дома нехило блевал день - чего такого? Не помню, чтобы пили в дрова твои знакомые. Быть архитектором чисто для вида – глупость несусветная. Предлагаю завтра выпить крепкого.
     - Никогда не поздно, Темный. Всему свое время. Не желаю спать с кем попало, в отличие от тебя. Пропустить стаканчик могу. Не смешивай, пожалуйста, коньяк с виски и водкой, иначе башню сорвет. Не люблю такие вещи. Долго приходишь в себя. Лучше ждать веками, чем жениться на первой встречной. Ты там делай что угодно, поступлю совсем иначе. Я интроверт, ненавижу толпы.
     Тор подавился вином. Интроверт готов потратить тысячу лет ожидания, чтобы встретить кого–то там для себя, и лишь после ТАКОГО быть счастливым. Пора давить  интроверсию, пока не поздно. А то сопьется со временем, когда увидит, как друзья начнут жениться. Мира с ума сойдет от неприступности. Хороший парнишка.
     А если оба начнут делить Мир… всё выльется в Апокалипсис. Боги если захотят – придется Рагнарек осуществить. Можно у них спросить, что к чему, разложить карты Таро. Но Локи может быть недоволен. Торстейн часто к нему обращался за помощью, тот с радостью помогал любимцу. Именно он и Тьма подарили власть, богатство и остальное. Угораздило же Властелину Тьмы родиться в семье Светлых! Другой Темный бы на его месте пил годами, заливая горе, как большинство россиян. Либо трахал баб на рыбалке. Но нет, Торстейн русский с ооочень большой натяжкой по происхождению. Кельт Секван по отцу. Русский по матери –Тильсирвэ, которая ушла на отдых и больше не наводит ужас на Питер. Тор порой думал о том, как бы было замечательно, если бы родителями стали Темные. Хотя, может быть те били бы его, как собаку ногами, загоняя в будку, тогда ситуация приняла б совсем другой оборот.
     Все годы, начиная с четырех лет, Тор жалел непутевого брата. Не повезло ему уродиться таким чистым, чуть ли не Пресветлым. Даже знакомые вампиры–аристократы говорили: парня есть, за что уважать. Кусать им Властелина Времени ой как не хотелось. Понимали: случись чего с Ингилэйвом - Энрике бошки поотрывает, найдя везде и всюду. Он всеръез считал юношу своим наследником. Это была основная причина, почему Властелин Тьмы убрался из дома. Поняв: ничего из наследства не светит,  Пресветлое семейство начнет носиться к нему, случись чего не так. Но Тьма всё сделает, как надо. У Энрике - опыт, слава. У Торстейна – весь Мир у ног, золото, серебро, бриллианты, миллиарды, чуть ли не триллионы в карманах, банках. Одно его слово – от врагов не останется мокрого места, Мир в крови утонет, рухнут границы, страны. Люди пока не понимают, куда шлюхи и прочая шваль девается. В городе начали расклеивать объявления – люди пропали, девушки. Какая–то ушла на электричку, до настоящего времени не вернулась.
     Тору было наплевать на чье–то горе: пропала чья-то дочь, и что? В двадцатых годах столько дерьма посдыхало, пропало – не счесть. Особенно в Питере, превратившийся в рассадник азиатов и оплот ненавистной толерантности в те годы. В Инквизиции работенки поприбавилось. Отец справится, лишь бы бабье не вешалось на него.
     Иначе старший сын лично станет с ними разбираться – станет хладнокровно убивать, поиздевавшись над стервами. И плевать, Инквизиция или не этот Штаб. Присоединится  младший брат–близнец, после разборок Темного постреляет гнид с накрашенными ногтями. Мама поблагодарит, успокоится. Поскольку у неё есть защита. Максим все годы, пока парни росли, приходил в гости. Они всегда долго беседовали о жизни, вспоминая старое время, когда мужчина работал в Братске. Ни на что уже не надеялся несчастный влюбленный, мог руку пожать Волшебнице или приобнять на прощание. Также он следил за сыновьями Гвелда, и особенно приметил поведение старшего, который обожал убивать крыс. Торстейн за шкирку хватал их, сажал в небольшую клетку и уносил за дом. Мальчик убежать далеко от дома не мог – не оказывалось желания. Зато Ингилэйв любил бегать в поле на прогулке и звонко, заливисто смеяться. Любил Темный эксперименты, сама Тьма диктовала ему, как расправляться с жертвами.
     Но случай с бабкой, которую родной сын уложил магией, будучи совсем маленьким, взбаломошил не только родителей, но и весь ПГТ. Та карга славилась умной в среде своих, деловитой, но характер и трепацкий нрав погубили женщину. Не понравилась ей Тильсирвэ изначально, даже очень. Много раз провожала жену Энрике недобрым взглядом: та слишком хорошо, молодо выглядела, в церковь не ходила, в отличие от местных. Начались шепотки, будто Ира работает проституткой, будто раньше так трудилась, бабы поверили. Не разобравшись. У них сволочь пользовалась большим уважением, значит, говорит правду. Началась травля. Энрике тоже всё болтали соседки и двор. А отец семейства, не стесняясь, разбивал им лицо. Но такая мера НЕ ПОМОГАЛА. Менталитет русского бабья оказался против здравого смысла. Бросать коттедж из–за сумасшедших стариков не желалось.
     Но после того, как злыдня подошла на прогулке к Волшебнице и ударила её по лицу ни за что; обосрав матами, оскорблениями, никто терпеть не стал такое отношение. Особенно братья. Тогда, в первый раз, заговорил с той сумасшедшей старший сын Гвелда.
     - Не трогай маму! Она ничего не сделала! Пошла отсюда, старая дура! – Для своих лет мальчик говорил достаточно чётко. Подошел, пнул женщину, плюнув в ее сторону. Младший брат сдвинул брови и поднял камень, чтобы запульнуть обидчице в морду. В ответ бабка отодрала маленького за ухо. Прошипев:
     - А ты рот закрой, сопляк! Будешь знать, как со взрослыми разговаривать! Мать прижила невесть от кого, вон какая ухоженная! Ремня получишь! Мама папу не любит,  любит других мужиков. Даже в церковь не ходит. В единственную церковь в нашем поселке! На шее носит какую–то дрянь сатанинскую, но не крест православный. Вырастешь, высерок малолетний, тогда будешь указывать, кому как жить, что делать! Че вылупился зенками своими нагулянными?
     - Не смейте оскорблять моего сына! Сейчас я вызову полицию, чтобы вы отстали от меня наконец! Сумасшедшая, старая дура! Для тебя вся молодежь проститутки и  наркоманы! – Вскричала мать близнецов.
     - Меня не учи, сучка драная! Восемнадцать или двадцать лет, а ума не нажила. Мы будем добиваться, чтобы такая дамочка уехала навсегда отсюда! Мужики на улице заглядываются, шеи сворачивают с того момента, как появилась здесь, шлюха! Вот в наше время… - продолжала орать старуха. Очень хотелось применить магию в отношении хамки, да нельзя. Тут слово взял Инги.
     - Отойди от нас, коза дерьмовая! Или будет плохо. – Сказал он достаточно серъезно, смотря на женщину голубыми, как небо, глазами.
     - И от кого такой родился? Приодела мальчиков одинаково - специально, чтобы никто ничего не узнал… Да я тебя… - И погрозила кулаком.
     - Я тебя убью. – Неожиданно выпалил Торстейн, подняв руку и погрозив кулачком. Тильсирвэ замерла от заявления. Быстро пошла прочь под крики. Тор пару раз оглянулся и показал язык. Повторив угрозу. 
     И убил. В очередной раз, когда бабка принялась оскорблять мать. Труп нашли потом. Чета поняла: сын не по годам развит, умен. Но ОТКУДА знает темные заклинания – не понял даже Гвелд.
     Маленькому Тору не понравилось, как плачет мама, а лицо злой бабки запомнил. Прикончил, всего лишь подняв руку, зашипев, по памяти произнеся заклинание. Долго после содеянного глядел на труп, улыбался. Подошел, попинал. Отомстил за маму. Волшебница стояла, совершенно потрясенная. Не зная, как реагировать. Такой маленький, а УЖЕ убивает… До этого сын лупил тапком тараканов на полу, мух на стекле. За один вид и жужжание утром. То же самое творил с комарами.
     Дома она пыталась поговорить с сыном, складывающим кубики. Те оказались тоже темных оттенков. А у брата – светлые.
     - То, что ты сделал, меня потрясло, сынок. Благодарю! А то нам погулять спокойно эта дрянь не давала, вколотив чего–то там в голову. Давай черную рубашечку оденем, будешь у меня красивый мальчик! – Волшебница погладила старшего сына по голове, поцеловала в щёчку. Тут же на маму налетел Ингилэйв, повиснув на шее. Тоже хотел обниматься. Сыновья свалили мать на пол, та смеялась.
     - Мама, нельзя обижать тебя. Ты очень красивая и хорошая! А я не хочу, чтобы ты плакала. Та страшная баба умерла заслуженно. Я любого за тебя побью или убью. – Серьезно, строго поглядев на Тиль, произнес Торстейн. Ингилэйв весело поглядел на него. Темный обнял маму за талию, прижался к длинным волосам, сжав их в кулачок. 
     Когда старшего переодели в чёрное, тот заулыбался и сел на ковер, подняв голову. Мать любовалась сыном. Красавец вырастет, как и отец… Те же личико, глаза, носик… Копия получилась! Тихий поначалу, взрывной стал Тор. Поэтому родители старались его лишний раз не обижать.
     А дальше то ли опять Тор так сделал, то ли жизнь вступилась за семью или Энрике вспомнил молодость в племени - начался мор ВСЕХ поганых бабищ. Похороны шли две недели постоянно. После этого гнилые языки замолчали: люди испугались. Поняв - лучше не оскорблять новую семью, которая лет пять–шесть живет в поселке. А то плохо будет. Но не все это поняли. Сила в Темном играла, но не в полную мощь. Да, он мог убивать и в три года, и в пять лет. Поскольку не желал мириться с неприятием многих факторов,  ситуаций.
     Дома, на улице… Потом еще одна бабища через несколько лет - из старожилов -  посчитав, будто волосы Тиль слишком длинные, принялась нести бред. Энрике говорил жене: это русский менталитет – оскорблять людей, если чего не так жителям бывшего совка показалось. Что за границей такого бедлама не бывает, этим занимаются лишь русские. Оба ещё больше невзлюбили Россию за поганые речи. Но сын мстил за любую обиду. Вторая бабка вскоре отправилась в могилу - за свой язык. Отправил её туда вовсе не Тор, а Энрике, устроив магический разнос. Первую тварь, которую прибил Торстейн, даже в церкви отпевать не стали. Поп заявил: нельзя, смерть была странной. Так закопали каргу на старом кладбище.
     Ещё церковь горела пару раз – Торстейну не понравилось звучание колокола и возгласы на Пасху, будто кто–то там воскрес. Возгорание возникло как бы ниоткуда, во время воскресной службы. Народ повалил из храма, перекрещиваясь. Не понимая, в чем дело. К тому времени Россия начинала становиться православной державой стараниями сумасшедших верунов. Которых поддерживали политики в Думе, если верить сводкам из Интернета. Лишь на капищах сын Энрике вел себя спокойно. Ему там безумно нравилось.

     К девятнадцати годам парни выросли в писаных красавцев. Часто оба любили гулять вместе, наплевав на различия между Тьмой и Светом. Темный пытался по–прежнему растолковать - жизнь не сахар, нужно вертеться, чтобы выжить и не ударить лицом в грязь. Не унижаться, не тыкаться носом в розетки Судьбы, как ничего не понимающий любопытный котенок, коего едва оторвали от матери. Пытался даже как–то напоить брата и подсунуть ему бабенок в шмотках из секс–шопа. Не получилось. Парень практически сбежал с тусовки, плюясь. Говоря о верности одной–единственной. Над ним посмеялись,  посчитали дурачком на том пивном пати. Понятное дело, веселье в итоге досталось Торстейну.
     За четыре года он стал сверхбогачом. Имелась у Тора еще одна страсть – фотографироваться. Со школьных лет, когда друг–Темный позвал в свой модельный клуб. Первое, что там сделал юноша – разделся и попросил себя заснять. После приоделся в разные красивые одежды. Его фото пестрели на страницах модных журналов. Тор заведовал пабами, ресторанами - как управляющий, придумывая свою, совершенно новую кухню. Даже имел собственное кафе, построенное в закоулке на собственные деньги, украшенное в Темном стиле готики - снаружи и изнутри. Никогда там не было такого, чтобы персонал сам за свои рубли арендовал помещение, или покупал продукты для приготовления того же борща. Темный Властелин ВСЁ обеспечивал аж на три месяца. Бизнес процветал. Порой кормился там и Светлый брат, поражаясь богатству,  убранству.      
     А то куда ни ткни - в любом неформальном баре или закрытом сборище повару или девушке–официантке приходилось тратить аж тридцать–пятьдесят тысяч ради хавки.  Лишь бы суп сварить, чтобы накормить всех. Понятное дело, такое творилось в конце десятых годов - в две тысячи восемнадцатом, в клубе «710», который за пьяную драку, наркотики или неуплату аренды был прикрыт. Байкеры и остальные неформалы, не получая пива регулярно, взбунтовались. Месяц ещё продлилась тусовка - арендаторам  собрали денег, дальше – хватит…  Попили пивка, погудели – пора и честь знать.
     Торстейн ненавидел, несмотря на свою Темную принадлежность, бухарей. Сборища любителей вливать в себя спиртное отталкивали от себя Властелина. Если он и пил, то только со своими. Но не в закусочных зачуханных, где ошивались алкаши, и не в говно. Эстет по своей природе, классик Тьмы, сын Энрике держал марку. Когда ему всё надоедало, он сидел в своём кафе неделю. Благо оно двухэтажное, там располагалась спальня, ничем не отличавшаяся от комнаты в квартире.    
     Все выпуски модных журналов Темный собирал у себя в комнате в коттедже, хвастался перед братом: какая крутость, мог бы также фотографироваться, радовать женский глаз. Там красовались ню, полуню, и свой сайт имелся в Интернете на этот счет, где собиралось куча женщин в ловушку. Притом, кадры получались отличные. А на Ютубе он вел канал: чем пользоваться, ухаживая за собой, чтобы выглядеть сногсшибательно. Никогда старший сын не отпускал ни усов, ни бороды, как и его брат. Некоторые, конечно, называли Игоря Аренского пидором, особенно ярились подобное болтать мужики с комментов, прозванные издавна диванными аналитиками. Понятное дело, оказывались военные старшего поколения или пивные товарищи. Любил Торстейн сидеть и в группах длинноволосых, скидывая туда самые лучшие свои фотки, творя дела.
     Брат был в ужасе с такого, поскольку считал: не стоит всем себя показывать.  Довольствовался лишь вздыханиями дам в институте, не обращая на них внимания. Разве что помочь книги донести с библиотеки, или ещё по мелочи. Никогда не ходил за ними за ручку. Прекрасно понимал: прицепятся, начнут прохода не давать. За такое качество Инги притягивал к себе разных людей, в основном одногруппников, с которыми можно спокойно отдыхать. Чуть ли не матерные песни орать вечером под гитару, чего и делалось в большинстве. И понятно, без женского присутствия своих девушек парни не могли даже курить. Один Лэйв оставался без пары. Пару раз Игорь - закадычный друг с первого курса – пытался познакомить красивого юношу с девушками, тот отказался.
     - Не хочу. – Так отвечал сын Энрике, сидя на подоконнике или на скамейке с гитарой.
     - Почему не хочешь? Имея такую же внешность, как у Аренского, я бы целый гарем завел! Давай тогда будешь моделью у нас. Красота - страшная сила. Мы ведь не предлагаем бухать целыми днями и засорять квартиру бутылками! Это – всего лишь женщины. Сделать женщиной какую–нибудь девственницу всё равно придется! Будто по глазам не видно – о такой мечтаешь! Арийская внешность, длинные волосы - с детства отращивал? – Игорь так вопрошал друга, который оказывался самым тихим и спокойным.  Когда после института народ затаривался пивом. Обсуждая своих подружек, кто с  кем переспал.
     - Да. Сначала был кудрявый. Мне не нужны девушки, дружище. Они все какие–то… не такие. Зачем мне курящая, пьющая, бегающая невесть куда особа? Я хочу вот такую! – И он достал фотографию идеала из сумки, которую носили почти все в нулевых и десятых годах. Друзья скривились. Некоторые удивились выбору.
     - Вот жалко, что нету её голенькой! Тогда можно мечтать, чтобы сиськи и жопа были большими! Тогда можно хотеть. Эстетика! – Кто–то хлопнул Ингилэйва по плечу. – Со своей устаревшей моралью, красавчик, пропадешь в современном обществе! Родись ты сто лет назад - тогда бы шикарные локоны забрили коммунисты и отправили на Колыму. Эх, дурачок! Пока молодые – надо пользоваться всем, что дает юность! Пробовать всё подряд!
     - Мне лично не хочется, чтобы пришла потасканная дрянь под видом хорошей девушки и начала вить веревки. Злоупотребляя доверием, добротой. Потом страдать из–за нее. – И расчехлил гитару, начав играть своё, сочиняя песни, мурлыкая музыку под свои стихи. – Проще жить своей жизнью, чем отдать сердце современной потаскушке. Бухают и курят хуже парней, ложатся под первого встречного - вместо того, чтобы дождаться своего Единственного. Лучше такая, как на фотографии пусть будет.
     Парни с разных курсов стали смеяться, сложившись пополам. Они не понимали. Их воспитали совсем иначе. Есть деньги – весь Мир открыт перед тобой. А нету – прозябай в грязи, питайся лапшой с куриным бульоном. Инги привык к насмешкам и остальному. Перевоспитать дружков не выйдет. Они вливали в себя по два литра бухла почти каждый вечер. Светлый знал, какие последствия ждали весельчаков: разваливающаяся печень,  мешки под глазами. И венерические болезни, схваченные по–пьяни, растерянные ум и жизнь.
     Поскольку в современном обществе бабье рекло такие установки: мужик познается по–настоящему только в постели, а не в общении. Если долго с ним общаться, узнавая получше, то ничего путного не выйдет. Такая фигня гуляла в обществе много лет. Порождая море разводов, разочарований, беременностей от неизвестно кого. Некоторые товарищи борзели, притворяясь хорошими, разводя девушек на интим, унижая потом во всех смыслах. Перед этим обещая отношения, обьявляя несчастных половинками: «По–моему, здесь всё очевидно. Будь моей дамой сердца. Ты моя, и точка». Когда обманутая хорошая девушка общалась дальше с козлом, он по–тихому в телефоне смотрел порно. Или при ней, не закрывая вкладки, заигрывал в вконтакте с другими. Понятное дело, порядочным дамам такое положение дел ОЧЕНЬ не нравилось. Они в слезах покидали обманщиков. Ни во что и никому больше не веря. Униженные, использованные, оскорбленные. Перечитывая переписки в Вконтакте. Где в голосовых сообщениях мужчина спрашивал: «А ты хотела бы детей»? Или: «Год поживем, потом буду знакомить тебя со своими родителями». И прочее, и прочее, и прочее… особенно про потомство: «Ничего, своего сделаем, сын живее всех живых будет и крепкий». Лапшу вешали девушкам на уши, привозя к себе домой, обещая отношения долгосрочные, с романтикой и букетом цветов. Потом поедали пиццу, заказав на дом, смотря приколы по Интернету…
     Где один доморощенный музыкант, покуривающий наркотики – коноплю или марихуану - год ваял на домашней студии звукозаписи шедевры про деда сумасшедшего, который засрал всю квартиру, его называли лохом. Молодой человек ходил записывать его бред, добавлял к этой дичи визг бензопилы и музыку в стиле черный металл. Получалось здорово. Молодые таланты никто не мог продвинуть в массы – невыгодно. Есть, на худой конец, Ютуб. Там можно всегда получить одобрение, критику. 
     Молодежь тех лет любила гонять на машинах по ночному городу, собираться компанией на квартире, при этом набирая пиццы, пива или корейских кушаний в одноразовых контейнерах. Сидели сначала на кухне, курили, обсуждая то концерты в  клубе «Gate», когда идеи для творчества кончались. Затем вся компания переходила в большую комнату, где хозяин что–то паял на столе, разговаривая про достоинства и красоту Третьего Рейха. С планами поехать на месяц в Германию, посмотреть страну,  выпить настощего пива. Молодежь одобрительно гудела, пожимала друг–другу руки. Порой там встречались и геи двадцати пяти лет, уныло забившиеся в уголке – такие люди  в технотусах встречались, но молчали. Лишь бы себя не выдать. А уж если на таких тусовках появлялись девушки, то те морщили нос. И не знали, куда деваться от такой несправедливости. Молодые люди над сбоем природы смеялись и шутили довольно жестко. Опаивая недомерка пивом, пока тот не свалится. Встречались там и би.
     Такого рода техноготы любили сидеть в полуподвальных клубах, где собирались питерская молодежь и люди постарше, курившие «Беломор» или травку. В полутемном  помещении смотрели фильмы, какие в кинотеатре днем с огнем не найдешь. В основном в ход шли порнография, жестокие сцены с расчлененкой, приколы с компьютерных игр. Последнее очень заходило в питерском андеграунде, с разными рисунками на стенах,  расклеенными плакатами в цокольном этаже. Люди там отличались доброжелательностью, порой разрешали спокойно спать у себя в клубе, если после работы сон смаривал гостей. Так дремали зрители до самого утра, дальше продолжали пить или смотреть кино с Ютуба, либо расходились. Хозяева выносили мусор, мыли посуду, полы, списывались со своими по тому же «Вконтакте» или другим мессенджерам, назначали новые встречи.
     Хотя существовали клубы, куда зазывались лишь свои. Там до пяти утра музыканты орали матерные песни - про жизнь и настоящую действительность. О том, как достали всех гастеры, как погано живется в России, как надоело бухать и не работать. Некоторые со сцены зачитывали детские сочинения со школы про собак, особенно народ хохотал с рассказа «Мой член». Там мальчик десяти лет написал про своего питомца, произведение было кем-то выложено в Интернет и найдено хозяином клуба. Заканчивался рассказ словами: «Когда мой член болеет, мы возим его к ветеринару». Люди валялись под столами, давясь пивом, водкой, роняя на пол сигареты. Прося больше подобных шедевров. Гремела музыка, люди общались, смеялись, влюблялись, в комнате для отдыха можно спокойно уединиться и…
     И изменять своим половинкам, даже будучи в браке. Людям стало всё равно на мораль в большинстве, их слова звучали так: «Хорошее дело браком не назовут». На такую фразу обычно говорили «да». Распадались семьи тусовщиков, без зазрения совести мужчины находили себе любовниц и кутили с ними тайно. Особенно в моде стали популярны  рыжие девушки. Мол, цвет заводит сразу, привлекая яркостью. У таких баб оказывалось сразу несколько кавалеров, из которых никого так и не смогли выбрать. Жизнь у ветреных дур складывалась печально впоследствии.
     Ингилэйв не любил ходить по барам, ему хватало болтать с парнями на скамейке,  играть на гитаре, флейте. Последнее отлично получалось. Многие заслушивались игрой молодого человека. Даже после пар в коридорах Лэйв играл преподавателям мелодии, о которых Мир забыл навеки. Ведь Энрике тоже умел играть на таком музыкальном инструменте, обучив младшего сына. Гвелд помнил наизусть ВСЕ песни Секванов, даже записал ноты в тетрадь, чтобы не запутаться, и началось… Дети знали десять–двенадцать языков. В том числе давно вымершие. Говоря на них в совершенстве. Пели песни старого Света на музыке, ошарашивая преподавателей в школе. Давно забыты учебники по истории. Братьям бы никто не поверил. Языки… магия давала возможности изучить хоть сто языков.
     Властелин Времени словно сошел с эпохи кельтов. Его мало интересовала молодежная жизнь, потому парня считали малость сумасшедшим - за старые взгляды. Романтик с института мечтал о своем, часто катался в Выборг повздыхать о эпохе Средневековья. Даже брат шутил над ним: «Будешь там лежать в склепе, как отравленный Ромео, а сверху – Джульетта с ножом в груди». Тут младший весь пошел в Энрике–юношу – до того момента, как тот слетел с тормозов. Отец нарадоваться на него не мог. Но понимал – сыну  требуется пара. Лэйв с улыбкой говорил: нафиг надо, жизнь долгая. Также он думал, закинув руки за голову, сцепив пальцы в замок, смотря на загорающиеся звезды. Мечтая втайне на той скамейке заниматься любовью со своим идеалом, чтобы никто не увидел. Чтобы не узнал даже отец. Мечтая о любви викинга и валькирии.
     В голове звенели мелодии Секванов, саги древних народов Европы. Современного мира словно не существовало в природе. Школа закончилась со своими прибамбасами и странностями, началась взрослая жизнь студентов. С пивом, девочками, экзаменами и остальной дрянью. Как одинокий волк, Светлый сидел порой на подоконнике, думал о жизни и о том, насколько мир загнил. Включал песни на телефоне группы «FAUN», особенно альбом «LUNA» две тысячи четырнадцатого года, и слушал часами. Сильно ему заходила композиция «Horst Du Die Trommeln». Светлый выучил ее – на гитаре, флейте,  синтезаторе. Обожал танцевать под нее разные средневековые танцы. 
     Но не было рядом той, которая бы разделила интересы, взгляды. Мира не подходила на роль избранницы. Она начала жить с парнями, бросая их. Ничего в ней не изменилось за четыре года. Девица куда–то поступила – вроде на курсы организационной деятельности, - да толку с этого ноль: ветреная особа работать по специальности не собиралась. Как ни хотелось Ингилэйву серъезных отношений, чтобы в результате появилась крепкая семья, его сердце упорно молчало. Ни одна девушка не затронула настолько, чтобы надел ей помолвочное кольцо на палец. Потихоньку–понемногу Лэйв начал сравнивать себя с приятелями. А тут и брат стал водить по барам, клубам. Может быть, повезет? И найдется  та Единственная?
     Ничего пока не выходило. Уже и спиртного много выпито, и съедено немало.  Утонченный будущий архитектор терпел выходки брата, гламурных полураздетых девиц за столом, но ни с кем не хотел даже знакомиться. Все не то, не она… Торстейн решил сводить беднягу в стрип–клуб, чтобы у девственника глаза на жизнь открылись: если не хочет девушку завести даже при помощи Темного, пускай хоть на голых шкур посмотрит. Но пожалел тонкую психику Светлого…
     Наконец, удача улыбнулась обоим. Такая, что пошла на пользу впоследствии.