Последние Кельты Часть вторая глава 17

18+



                17               


                ЖЕНЩИНА С ПОНИМАНИЕМ И МЕСТЬ СВЕТЛОГО


     Гвелд вызвал Квелта в кабинет, чтобы поговорить о сыне. Ситуация нарисовывалась крайне деликатная. Архимаг видел: у тихони банально съедет крыша от воздержания,  сравнения себя с другими. Свихнется же юноша, начнется у него нехилый и долгий невроз, от которого придется лечить. Разговаривать с отпрыском бесполезно: все равно не поймет. Будет глупо ждать, когда пассия разденется, даст себя потискать и уложить в постель. Проще отшить всей семьей гниду, кою Энрике и супруга даже в глаза не видели. Надо узнать - хотя бы у Тора, - кто такая появилась, чем занимается. Но оба брата упорно молчали, не желая гневить родителей.
     Мужчины спокойно сели в кресла, открыли по банке пива, чтобы расслабиться после трудового дня. Решили остаться еще на пару часов на работе. Квелт, как обычно, заявлялся в кабинет Архимага лишь по важным вопросам. Врубив кондиционер, поставив спокойную музыку и выключив компьютер, Милорд сидел за столом, сложив пальцы в замок. Поняв по присутствующему ящику баночного пива, стоящему у входа, - случилось  неладное, Инквизитор согласился разделить с Кельтским беду. Быстро сходил в столовую,  притащил оттуда салата, рыбы «Желтый полосатик», вяленого кальмара, лука в пакете,  сухарей.
     Мужской разговор. Вот чего там произошло, раз Гвелд вызвал своего лучшего бойца и сотрудника на личную беседу, отправив ему факс? Непонятно. Галантный, спокойный, с каменным выражением лица, Квелт зашел в кабинет бесшумно. Словно перышко залетело  дуновением ветерка из коридора. Во всем черном, пригладил черные волосы, поправил галстук с бейджем. Секван поглядел на коллегу глазами, полными отчаяния и мольбы, словно подросток, провалившийся на свидании, или банальном ЕГЭ. Склонив голову набок, завязав волосы в хвост, Аренский отодвинул от себя полную пепельницу окурков. Мда. Сигареты перестали помогать. Кофе также. Неизвестно, чего младший сын натворит впредь - по глупости, неопытности.
     - Энрике, что случилось? Сожгли пару компьютеров с нужными файлами? Можешь не переживать. У меня всегда есть резервные копии на терабайтовом диске. Сидишь сам не свой, словно в воду опущенный. Проблемы дома, или по работе ребята из Убойного Отдела накосячили? – Спросил коллега спокойно, сев напротив, положив руки на стол. После взял карандаш, повертел его пальцами. Еще раз взглянул на Архимага. Серъезным взором. 

     Прежде чем ответить, Кельтский тяжело вздохнул. Проблема его действительно доконала. Юность, отцы и дети, со всеми вытекающими оттуда последствиями. Прихлебнув из банки немецкого пива, отец семейства начал разговор.
     - Коллега, я столкнулся с одной проблемой дома. Думаю, как бы поскорее ее решить. У тебя же, Квелт, есть двое или трое детей. Дочь и сыновья.
     - О как. - Тот приподнял левую бровь. Поняв, откуда ветер дует. – То есть, начались проблемы с близнецами. А я говорил, дружище, Властелин Времени очень не прост. Помнишь, как он в младенческом возрасте остановил часы на руке? И как ты охренел поначалу. Понесся сразу ко мне, как к первому специалисту в области магии. Испугался, в чем же дело. Я объяснил. Чего там выходит теперь у нас, спустя столько лет? Вырос прекрасный юноша, немного запутавшийся в жизни. На работе малость шарахается от окружающих. От женщин - тем более. Диковат. Я бы так сказал. Ребята в курилке порой болтают. Нам нужен не нытик, а нужен снайпер, даже с закрытыми глазами попадающий в цель - протянул руку, попал. С первого раза. Потому как порой такие гниды на объектах попадаются, ужас. Уворачиваются от пуль, потом все равно получается пристрелить ублюдков выстрелом в голову. Женщины там тоже участвуют: либо те, кто умеет стрелять, либо приходят вместе со вторыми половинами, времянками. Как мол работа идет, хотя подобное поведение по Уставу запрещено. Дальше – все. То пуля попала в бабу, то увернуться не умеет – трупы, трупы, трупы. Ингилэйв бьет из автомата и пистолета лучше всех. Помню, как в кромешной темноте, по одному лишь шороху, свалил  гада. Мы влупили туда ливень пуль, но тварь не хотела так просто сдаваться. А твой сын с одного выстрела пробил ему череп, насмерть. Вытащил на всеобщее обозрение, когда все кончилось. Я, правда, был поражен. Он что, видит в темноте, как инфракрасник? Работник отличный, ребята уважают.
     Архимаг ухмыльнулся: понятное дело, почти чистокровный кельт. Потомок Секванов.  Боги даровали прекрасного сына. А теперь оказалось – ему не везет с девушками.
     - Квелт, у тебя же сыновья сейчас с кем–либо встречаются? – Спросил он, допив пиво и выкинув банку в мусорное ведро. – Проблемы есть, или не бывает?
     - Да еще как бывает. Домой тащат, пока я на работе. Одна девушка забеременела, пришлось отправить на аборт. А сын получил выговор, как надо правильно предохраняться. Больше та дура не посещала дом. А то бы попал юноша на алименты. Ты вон глянь на Торстейна, тот перетрахал уже все, что движется и не движется. Какие разные, однако, дети получились, хотя близнецы. Младший разве на женщин не засматривается? Дочка с кем–то дружит, но понимает – я могу не одобрить ее выбор. Только знай, бро, если старший накосячит на несколько статей, то НИЧЕГО не сможешь сделать. Закон есть закон. Либо посадим на несколько веков в тюрьму, где он не рыпнется и не помечтает о дамах, либо эшафот. При любой попытке поползновения, против власти, наши ребята его завалят. Сразу, с нескольких ударов. Будь хоть трижды он Властелин Тьмы. Пойми и нас. Мой младший тоже хочет пойти на работу сюда, но куда его девать - ума не приложу. Тебе легче, Энрике. Привел и оформил.
     - Мой младший связался с непонятной, мутной бабой, как смотрю. Пока я не знаю, кто, но мучается теперь. Вчера его застал сам знаешь за каким занятием. На порносайтах набрал говна, дрочил. Понимаю, тяжело юноше, но если милая не дает и трахает другого в баре или на квартире, остается рукой работать. Мне жаль, как сын летит в пропасть. Влюбился в первый раз, не может понять - та пассия ему не пара. Уж не знаю, как ему это объяснить. Свихнется с горя и сравнения с другими ровесниками. – Аренский взял пригоршню сухарей, зажевал. Запил пивом. Немного стало полегче. Но совет нужен.
     Квелт улыбнулся, пожал руку коллеге. Он понял, прекрасно причем.
     - Мой младший тоже так творил бурду, порой заставал его за чтением «Плэйбоя». Отбирал - там оказывался контент, от коего у подростка крыша поедет. Это мы, взрослые, можем спокойно рассматривать подобное. Нашел ему потом девушку, нормальную. А первую, коя хотела спать с другим параллельно, прибил нахрен. Та одевалась, как настоящая шалава, строила глаза мужикам. Пару раз сын восемнадцати лет вломил ей как следует, когда при нем начала дичь творить, не помогло. Когда я сказал - умерла - начались сопли, слезы, пьянки на неделю. А я словил сучку на окраине да отправил к праотцам, закопав в лесу. Сейчас знаешь, сколько мутных баб? Коим только член, деньги подавай, по двести тысяч в месяц? Миллионы! Или Ингилэйв глаза потерял, открывает их, когда на рейды ходит? Он красивый парень, половина наших бабенок на него засматривается. Видел одну, распечатала фото, поставила себе на столик. Идиотки думают: сиськами с письками можно Лэйва завлечь. А парниша серьезный. Ему не нужна такая. Честно говоря, Ингилэйв странный. Сие поправимо. Повзрослеет.
     Мужчины разговорились довольно бойко, каждый делился своим опытом в непростом деле, как подростковый и послеподростковый возраст. Но просто так Властелина Времени не разубедить. Он забил себе в голову свою Карину так - не выбить ничем. Пока ничем. Квелт, попивая пиво, растолковывал Архимагу, чего можно сделать.
     - Бабу ту надо увидеть. Может быть, хорошая. Я бы тоже на нее поглядел. Дальше  решу, послать ее вне Лэйва от двора, или нет. – Коллега серьезно поглядел на Энрике, отправляя в мусорку очередную банку пива, зажевывая спиртное кальмарами, желтым полосатиком. – Ну, хотя бы у него встает, на ту. Уже хорошо. А то, как красавчик в будущем станет размножаться? Вот скажи мне. Не клонированием ведь.
     Гвелд опустил голову. В некотором роде, Инквизитор прав. Не сватать же потом, в будущем, Властелина Времени, раз он даже с девушками, кроме Миры, не гулял, как  превратился в подростка? Не тащить же к парню торстейновских баб? А то останемся без работы, без зарплаты.
     - То есть, сможешь магией ее раз и навеки убрать? А если Темная? С человеком не свяжется мой сын. Никак. Тор повел брата в бар, после начались проблемы. Он без женщин не может порой, как конь летит на кобылу. Бары я не люблю. Там швали хватает. Они выпили, дальше не знаю, че за хрень произошла, и результат вижу каждый день. Андрей ночами не спит, себя обслуживает. Не маленький. - Кельтский залпом выпил еще одну банку пива, принес кружку для спиртного, вылил туда следующую. Напиток зашипел веселяще, Архимаг подул на пену. Настроение приподнималось. - Я убью ее, если окажется Темная… - Прошипел, треснув кулаком по столу. – Не потерплю, чтобы  портил кровь всяким говном! А если еще забеременеет, похороню ребенка!
     - Друг, бро, не злись. Сначала надо решить, какие вкусы у Инги на самом деле. Скорей всего, гормональный взрыв в кровь. Все мы через него проходили, но забыли. Давай сделаем так: пока он делает свои дела, найдем ему нормальную. Поскольку чувствую я,  тут поработала девица, метит на дом, деньги, и тебя. Могу и ТАРО сейчас разложить насчет тех двоих голубков. Хочешь?
     Энрике кивнул. Квелт оказался прав. Надо искать сыну нормальную женщину. Потому как сам переживал за жену, за последствия выбора Светлого спутницы жизни. Ни разу тот не сказал ее имени, а скрывает, причем тщательно. Не доверяет родителям. Значит, выбор не одобрят. Уйдет, как старший, подальше от родительского дома.
     - Мы, когда хотим женщину, Энрике, будем искать по своим вкусам, предварительно ухаживая, следом ласково положим в постель. И не станем говорить после, будто половой акт решает, - та самая или нет. Мы родились в совершенно другую эпоху, а сейчас что… - Квелт махнул рукой, нахмурился, повернув голову в сторону. Пиво зашло в голову. Но Инквизитор уловил суть. Архимаг оказался перед тяжелым решением. Либо плюнуть, либо ругаться с младшим. Не хотелось бы нервы рвать, как в первом браке. Тогда ничего не действовало ни на кого, пришлось решать все самостоятельно. Прошло двадцать два года почти, ситуация может повториться. Благо, Лэйв в двенадцать, семнадцать оставался тихоней. – Я ему поищу женщину, вместе с тобой. Познакомим, вотрем в доверие, а дальше он расслабится, будет все, как надо. Природа по–любому возьмет свое. Либо  наливай ему настой свежей мяты на ночь, с лимоном, и уж поверь, не встанет ни на кого. Временно побудет девочкой. Слишком поить не стоит, плохие последствия начнутся. Так, пьем дальше.
     Разговор шел про детей, их поведение. Квелт хренел от Торстейна с рассказов начальника, не понимал, как такое могло произойти, кельт породил настоящего Властелина Тьмы. Рассказал про дочь. Гвелд попросил ее фото. Сотрудник показал  на телефоне.
     - Может, породнимся? – Улыбнулся он. – Хорошая идея! Главное, чтобы они не устроили войну, если чего пойдет не так. Девочка не пьет, не курит. Но ходит в шортах летом.
     - Наливай! – Весело сказал Кельтский, смотря на ящик. – Мы потом еще будем радоваться от нашего принятого решения. – Только смотрю, не сойдутся они никак, наши дети. Слишком разные, поверь.
     - Эх… жалко! - Прокряхтел сотрудник Убойного Отдела, надкусывая желтый полосатик. – Ладно уж. Сейчас разложу ТАРО, увидим, кого словил своей красотой Ингилэйв. Как бы чего не вышло. Но закинул удочку на баб явно не он.
     Допив кружку, специалист по магии достал ТАРО, перетасовал, попросил Энрике положить на них руку. После Гвелд снял пять карт сверху, те были отложены в сторону. Разделив на младшие, старшие арканы колоду, боец сделал расклад, большой. Прифигел не по–детски. Ничто не могло укрыться от его раскладов.
     - Пришла вся напасть далеко не из дружественных побуждений на твоего сына. Тут замешаны те, кто близко с ним общаются. Судя по следующей карте, баба появилась очень хитрая, любви у нее нет к Ингилэйву. Притащилась из Тьмы. Ни капельки не любит. Очень наглая, мерзкая, пошлая, взбаломошная, помешанная на внимании и деньгах. Не девственница, кстати. Хотя сама себя ею считает, пытается все скрыть. Сын ничего не понимает в женщинах, повелся, словно баран за хозяином, безумно влюблен в ту недотрогу в кавычках. Одновременно, холод ее души мучает юношу. Не хочет с ним спать. Желает денег, Торстейна. Бедный Лэйв! Ему врут нагло, тот ведется. Ей девятнадцать. И над ней стоит Смерть. Вон, смотри, карта показывает. Недолго придется этой дряни топтать землю. Что касается ее прихода, и откуда, помимо Тьмы… Веселье, разгул, было еще несколько кандидаток на Властелина Времени, твой старший сын в день знакомства всех послал подальше, охраняя брата. Случилось все примерно в октябре прошлого года. Мда. - Инквизитор глотнул пива, раскрывая карты дальше. Поперхнулся. – Ох ты, блин! А тут старший сын выступает в хорошем свете. Если верить моим картам, то он до сих пор защищает близнеца. Тьмой. Окучивая ту сволочь, она не видит ничего. Фактически, два брата работают. Один любит, другой обманывает, по–полной. Если Торстейн все сделает как надо, не обломается, то очень скоро снайпер избавится от  потаскушки. Она умрет, примерно в конце осени, или в середине. Убьют. Но если  останется жива, то… То все окончится очень плохо для Властелина Времени. И для твоей семьи, бро. Но Торстейн молодец, играет ею, как хочет. А та свои грязные дела пытается с обоими близнецами провернуть. У девки, сосущей любому, тайно от влюбленного мужчины, ничего не получится. Властелин Тьмы видит ее насквозь, играет на ее же промахах, хитрости, коварстве. Девица Темная. Но очень слабая. Никакой морали нет там, ни стыда, ни совести - расчет, нажива, роскошная, вольготная жизнь. Даже двухсот миллионов той суке мало станет со временем. Так что думай, Энрике–Гвелд. Но охрану к парню не приставишь – слишком тот наивен. Не умеет распознавать что Темных, что стерв. Может быть, стоит спасибо сказать Тору? Не так уж он плох, как кажется на первый взгляд. Сердцеед и обольститель. Зря так его недооценивал. Хороший парень на самом деле.
     Гвелд сидел ни жив, ни мертв. Информация ошарашила его довольно сильно. А всего лишь поговорить собрались о жизни. Квелт открыл дальше ТАРО. Улыбнулся.
      - Пусть наш снайпер дрочит дальше, и не обижается на других, на пассию. Она и дальше врать начнет. Если захочет жениться на ней - нужно ему глаза открыть как–нибудь, до свадьбы. Если твари получится выжить, пострадает твоя жена. И ты сам. Девица очень хочет жить в роскоши. Гоните ее поганой метлой из дома, если придет. Не щадя меси ее. А на младшего – да пофиг. Но если сюда залез Торстейн с самого начала, то все в порядке. Так. Тор и та ****ь. Секс - мечи - с ее стороны любовь в виде влюбленности, как в звезду эстрады, с его – ноль полный. Безразличие, злоба. Он подводит любимую брата практически к опасной черте. Если начнут убивать – то всем скопом. Архимаг Энрике, мои карты никогда не лгут. – Инквизитор в упор, строго посмотрел на начальника. – Я не хочу терять из–за шаболды ценного работника. Уберем ее нахрен. Ее же способом. Просрется перед Смертью, зато посмотрит, что такое пользоваться хорошими парнями. Ломани ее страницу и Скайп. Почитаем.
     Золотоволосый осушил еще одну кружку пива, пошел в туалет отлить, сполоснуть лицо холодной водой. Когда вернулся, руки тряслись, словно у алкаша. Не для того растил Властелина Времени, чтобы какие–то крысы его обманывали и использовали. Он понял: в воспитании произошел некий сбой. Не растолковала в детстве мать: девушки бывают гнилые. И теперь приходится разгребать последствия. По полной.
     - Башку Торстейн той мрази свернет, точно, и не один. Если судить по его нраву, то  пустит по кругу ту суку паленую. Ежели захочет. Но это лишь мое предположение, Энрике. А пока пускай играет в новую игрушку. Ему надоест быстро.
     - Так чего там будет, если эта хрень собачья останется в живых? – Поинтересовался глава Инквизиции. Любопытство разбирало только так. Хотелось узнать хороший, и плохой вариант. Рыба быстро заканчивалась, пиво тоже, но его надолго хватит. Пришлось взяться за салат. Курить расхотелось совершенно, хмель, к счастью, не ударял в голову. Квелт спокойно пил дальше, вещая. Становилось немного легче на самом деле. – Тогда…
     Снайпер – один из главных - поднял взгляд с карт. Поднял указательный палец вверх.
     - Если останется жить, то залетит довольно быстро, весной или зимой, но не от Ингилэйва. А от другого мужчины. Лэйв в этом случае тупо будет думать: дитя от него. Если переспит с той шлюхой. Начнет ныть, переживать, обеспечивать чужого ребенка, а ****ь и рада станет. Потом залезет в авантюру, и вся репутация твоего сына, бро, полетит к херам. Уйдет к швали, и нету нашего Сокола. Дальше – эшафот за связь с Темной, и ку–ку… Так что пусть пока будет задротом, сбережет себя для хорошей девушки. Мы подождем исполнения расклада. Ежели подохнет та девка – идеальный вариант для Властелина. Уйдет в запой, в случае ее убийства, на месяц–два, после постепенно вернется к старому образу жизни. С работы не вылетит.
     Милорд задумался о судьбе младшего. Выбрал второй вариант.
     - А если найдет другую, бро? – Спросил он тихо.
     - Тогда все сложится великолепно. Но случится нескоро, если верить моим картам. Постреляет Темных, повзрослеет, вылетит вся юношеская дурь из головы. Дети у него предвидятся, но не от первой любви. От другой женщины. Сам сейчас другую пассию искать не станет: голова туфтой забита, ничего не соображает. Сперма в мозг дала. Ничего, пройдет. Я своим сыновьям так раскладывал карты, и все исполнилось. Но дочка у меня хорошая. Против воли не пойду. Ранимый юноша твой младший. Интересно выходит: на трупы глядит спокойно, даже если их в фарш перекрутило, а стоило ему влюбиться – все, нервы, сопли. Юношеский максимализм, блин.
     - Он еще слишком юн, чтобы понять суть проблем. Даже не понимает в силу отсутствия опыта, какая же его проблема ерунда. Девочка ему не дает… - Энрике расхохотался, запрокинув голову назад. - Я шкур, о коих ты сказал, Квелт, голыми руками рвал. Мне ничего не стоит пробить врагу в рукопашной грудную клетку с пару ударов, а то и с одного. Научили в Китае в свое время, за двести лет жизни там научился многому. Вспомни, как ради прикола сразился на тренировке со спецназом Инквизиции, оружие у них было ненастоящее, автоматы страйкбольные. Уложил за десять минут всех. Сколько их там вышло? Тридцать? После Ингилэйв вышел, принялся укладывать ребят только так. Но все равно, знаю больше него по рукопашной и остальному, надо подучить. Две тысячи лет жизни дали громадный опыт. За десять–двенадцать лет не научишь всему сыновей. Старший, конечно, может изучить все, лишь бы порвать врагу глотку. Ради наживы или нас с Тиль. Несмотря на свою принадлежность к Тьме. Как все хлопали, помнишь? Красивый состоялся бой, надо сказать. Спина к спине, дальше стало интересно. Надо  повторить, для закрепления. Буду его выматывать, чтобы вся дурь выходила. Да поищем ему женщину - для отрезвления мозгов. Распробует ее – переспит, вместо того, чтобы искать то, чего нет у шлюхи. Выпьем, бро? – Архимаг улыбнулся, поднял кружку пива.
     Квелт предложил выпить за детей, их здоровье, ум в их головах. Начальник это одобрил. Выпили, улыбнувшись. Домой ехать не хотелось. Гвелд позвонил жене, сказал о своем плане насчет младшего сына. Тиль одобрила. Пиво лилось дальше в кружки. На стене возле кресла Энрике висел автомат последнего поколения. На всякий случай, да ножи на подставке из нержавеющей стали, заточенные по самое не хочу.
     Вновь оба поглядели на ТАРО, задумались, причем крепко. Инквизитор ни разу не ошибался в своих читках. После Максима он стал второй, так сказать, правой рукой Кельтского. Ходил в самые страшные резни. Повидал там разное, молодых парней–мальчиков прикрывал не раз. На его счету висело несколько десятков тысяч убийств ведьм, прочих тварей, особенно обожал решетить стриптиз–бары, где преступники гнездились, торговали травой, колесами, телом собственным.
     Приманка мужчины состояла в следующем: выбирал девочек для танцев перед собой, не собираясь их иметь и смотреть на голые сиськи, строил им глаза, благо внешность позволяла, чтобы бабы обращали на него внимание да собирались в кучку. А после оплаты танца - причем сразу -  влетали ребята в помещение, когда главный получал звонок от Квелта с паролью на вход, и начиняли пулями всех Темных. В том числе тех, кто крутился вокруг шеста. Время началось такое. Выросло поколение шлюх, прочих гнид, особенно опасный рэкет Тьмы обожал снимать проституток, стриптизерш, чтобы расслабиться после трудового дня. Неудивительно также - все стриптизерши с ****ьми прошли через руки и постель Властелина Тьмы, их продавшего куда следует – сутенерам, мамочкам.
     Далее делал фотографии трупов и удалялся с командой. Прихватив с собой пару–тройку бутылок первоклассного коньяка, скотча или виски. Свои прозвали его «Стриптизер», на сие киллер–боевик не обиделся. Наоборот, его льстило прозвище. Ингилэйва же быстро свои назвали «Сокол», или «Монстр стволов», еще называли парня «Часовщик». Ведь сын Энрике творил такое, чего порой не удавалось никому. Властелин Времени быстро заслужил уважение ребят. Дальше все, на работе помывшись в кабинках,  переодевшись в чистое, принимались пить бухло начальства Убойного по стопке, шутить. Рассматривать фотки побоища, скидывать Гвелду.
     - Но то: Ингилэйв режет бошки простым ножом почти с одного удара по шее – факт. Я видел, как он порой что правой, что левой рукой крошит мразей. Пополам, начиная с отсечения головы. Либо вдоль рубит, длинным мечом. Ох помню, как поначалу чухнулся в стриптиз–баре, так как думал, словно надо решетить стекла, мужиков. Но никак не баб. Как влетел туда с автоматом, надо было его глаза видеть. Такая картина, как девочка на шесте, стала для твоего сына шоком. Он поначалу остолбенел, выпрямился, словно голую женщину не видел ни разу, а через секунд десять, с потрясенными зенками, пошел по ней стрелять. Понятное дело, шлюхи начали сначала прыгать в его сторону, чтобы помиловал. Голубоглазый блондин… конечно, лишь дура не заметит красу. А он им вместо руки на грудь – башку снес, с одного выстрела! Долго глядел на труп, из шейных артерий хлещет  кровь, на полу в ней же валяются разбросанные купюры. Причем мои. Кои я спокойно подобрал, положил в пакет. Лэйв быстро там все с ребятами зачистил, но с ним случился срыв. Психологически оказался не готов к такому. Губы тряслись, руки тоже, когда мы сели в машину для транспортировки военных. Я трясу его, сидящего на сидении, за колено, чтобы успокоить, тот круглыми глазами глядит в сторону. Вроде в стену. Пришлось растолковать: хватит маленьким быть. Раз восемнадцать лет исполнилось. Хлопнул по колену, улыбнулся. Предложил выпить. Он взял рюмку, принял, вроде пришел в себя. Немудрено, если ему те бабенки снились. Лишь потом я понял – передо мной девственник.
     Гвелд выпил за младшего. Кивнул.
     - Да. Это так. Он девственник. Несмотря на свой возраст. Хочет себе нормальную. Не знает, как и где ее искать. Сейчас молодежь сам понимаешь какая. В начале двухтысячных еще водились девушки, подобные ему. Теперь для народа, родившегося в пятнадцатых–семнадцатых годах, невинность даром не нужна. Никому. Вот, со временем моему Ингилэйву придется меняться, не искать себе нетронутую. Но если и дальше он начнет кипишевать – не знаю, как быть. Магией унять хотелку никак не выйдет. Ведь по сути самец, в хорошем смысле - что мальчик, а  не девочка, и, как правило, посильнее женщины, выносливее.
     Основатель Инквизиции закурил, спокойно поглядел на собеседника. Да уж. Давно он проблемы детей и отцов не видел. Также Архимаг подумал: чего бы случилось, если б он не развелся с сумасшедшей? Выросла, допустим, дочь с пороками развития, полный овощ,  орала бы, прося секса, как кошка в марте. Тогда начался бы полный кошмар. Жену бы все равно прикончил, не дай Инквизиция развод. Плевать на стезю, кресло шефа. Своя репутация дороже. Дочь можно было выкинуть в интернат, где б та умерла: к счастью, не унаследовала бессмертия. Ведь любви не водилось к ней и Ирине-дебилке.
     Плюс, еще со времен крепостного права, в девятнадцатом веке, в начале двадцатого, он понял – у русских свой, своеобразный менталитет. С религией и детьми те носились, как бешеные. Нигде, ни у одного народа, каких видел в жизни, Энрике не встречал настолько  животной похоти: столько рожать, совокупляться в кабаках, на сеновалах - и плевать, с кем. Потом всем доказывать свое «яжемать», ненавидеть окружающих. Ни одна жена за всю жизнь так себя не вела, как русское бабье в деревнях, селах, порой в городах. Также  заметил: рожают много детей что в СССР, что в Российской Империи в основном крестьяне. Да те, кто много пьет, себя не жалеет и уважает. Кабаки в те времена постоянно были полны спиртного (до революции), водки и остального пойла, крестьяне надирались в городах как свиньи, уже Европа считала их такими. Гвелд, конечно, и разбойничал в те годы. После гибели Анастасии – своей возлюбленной, но не бухал страшно, как те же русские. И не нравилась ему культура, а близка была Архимагу Масленица. Когда можно напечь блинов дома, или пойти на нее, наесться, запить кефиром, квасом, забыться. Но настоящий праздник в два дня весеннего солнцестояния – двадцать первого, двадцать второго марта. Вот тогда Гвелд приносил жертвы Богам - в лесу, на капищах, благодаря за сегодняшний день. Умоляя вернуть ему погибшую. В другое время года жил разбоем. Грабя, убивая всяких богачей. Так длилось довольно долго. Не раз Архимаг думал: а не долбануло ли ему в голову следующее - похожесть русской девушки на европеек? В то время стройная, тоненькая фигура считались признаком нездоровости, таких девиц даже замуж не брали. Мол, нарожает больное потомство. Даже не знал, где похоронили ту, без которой жить не мог. Она при жизни дважды от него забеременела, но родила мертвого мальчишку, еще один выкидыш случился. А ее запросто не стали отпевать в церкви,  закопали за кладбищенской оградой, как самоубийцу.
     Питаясь кутьей и прочим, чего ели русские люди в Средневековье, Новое Время, лишь бы не лез никто с расспросами, Гвелд многое начал понимать. Как истинный мясоед,  заметил – от вегетарианства такого рода, отсутствия жиров, витаминов, громадного количества постов в календаре, строгого их держания, страха перед библейскими заповедями да остальным, у русских слишком развито в голове подчинение извне. Мяса ели славяне мало, хоть и жили охотой. Так начались отклонения в психике. Потому что под настолько строгой диетой человек рано или поздно начинает тупеть, а мозг принимается съедать сам себя. Порождая множество страхов, фобий, осуждения тех, кто не похож на самого индивида. Вдобавок, детей своих они приучали держать пост с малолетства, чтобы избежать Ада. Причащали в храмах чуть ли не с пеленок, едва те появлялись на свет. Разбавленным вином. Мол, ребеночек начнет болеть - если не покрестить, надо всех жалеть да прощать, самим голодать, терпеть лишения. Давать ложечку вина ребенку Гвелд бы не позволил. Родись у них с Настей дети – он бы всех попов разорвал за одно крещение, за причастие тоже. Не стало бы свадьбы у них русской, так как кельт ненавидел православные венчания. На языческое венчание девица бы не согласилась из страха перед родителями. Единственный вариант жизни бы остался для влюбленных – жизнь в лесу, или среди оставшихся язычников, но там, где бы никто не нашел. И потому Василий порой видел один выход: подождать двести лет. Когда вся  шелуха уйдет с народа. Она ушла… с Революцией.
     Да, русские жалели всех и вся, готовы были последнюю рубашку отдать врагу,  простить его. Сие стало давно для Гвелда дикостью. Как так можно, простить того, кто тебя ограбил, избил, изнасиловал, оскорбил? На религиозные посты он плевал, не соблюдал их, лишь улыбался над невежеством народа. Но все равно, славян считали самым храбрым народом за границей. При этом самым пьющим, да прощающим всех. Добивало иностранца, еще при жизни в Губернии, следующее: каждое воскресенье нужно нестись в церковь, каяться в каких–то грехах. Как, например, мясо поел кто в пост, девке приснился эротический сон и прочее. Он прекрасно понимал: попам на все рассказы - кто чего сожрал, плевать. Что церковь жирует всегда в России, куличи на Пасху скармливают на корм скоту, чтобы не копились. Сами священнослужители вызывают себе сенных девок - для плотских утех. Затем корчат из себя невинных овец.
     Порой наглых попов на место ставил, набивая рожу за оскорбления, обвинения в невесть чем за один лишь коготь на шее. Как–то одна баба на улице докопалась – почему он, как весь честной народ, не живет. Не ходит в храмы, не молится, не боится Бога, и чего за сатанинский коготь вместо креста. В ответ Энрике сказал: «Иди своей дорогой, баба, не твоего ума дело, как я живу на этом свете. Ты мне никто и звать тебя никак». После того, как та его перекрестила, разбил ей лицо, заявив: «Детей у тебя не будет никогда, и родня твоя умрет без наследников. Я иноземец, мне плевать на ваше православие. Скандинав. Рожай свиней, пей ведрами. Но отрасти себе мозги и заткни свой рот болтливый». Поп долго искал по деревне кельта - чтобы тот извинился перед женщиной молодой, да сам умер от непонятной хвори, которая сожгла его буквально за два дня.
     Извиняться перед идиотами Архимаг не собирался. Извиниться перед ними - значит опуститься до их уровня, не уважать себя. Доходило до драк в кровь: встречались особо набожные мужики, кои считали коготь на шее Энрике символом сатанизма. А если не отставали веруны – приходилось их ликвидировать. Причем жестоко. Вот так годами и слабла привязанность к новой стране у Кельтского, а Революцию он встретил с радостью. Но понимал: еще не конец, и все, кому нравилась старая жизнь при царе, убежали за границу. В Америку, Англию, Германию, Францию, приблудились там куда могли. Передавая свои корни с мировоззрением потомкам. Возникло Русское Имперское Движение, в подполье поначалу. А потом, спустя сто лет, стало запрещено как экстремистское за границей, превратившись в страшную секту.
     Поэтому сыновей он воспитал так же, как предыдущих детей, ныне покойных. И не пожалел ни разу, что не стал вбивать им русские догмы. Тильсирвэ часто повторяла: «Мне стыдно за страну, я ее ненавижу за тупость, пьянство». Энрике сделал для жены настоящую, счастливую жизнь, чтобы та не знала горя, слез. Подруг у нее не осталось, те оказались, в большинстве, заняты своими интересами и жизнью. Гвелд желал от супруги еще детей, но в будущем. Когда сыновья вырастут.
     Теперь и младший сын показывал: вырос.
     - Олег, ты видел у Ингилэйва подозрительных девиц в друзьях? С внешними данными, коих бы твой отпрыск никак не принял?
     Кельтский отложил сигарету, кивнул.
     - Да. Есть одна. У обоих сыновей в друзьях. Карина зовут. Одета так - с нарядом лишь на панель выходить. Он, как дебил, картину написал с той фотографии. Где чуть ли не грудь вываливается. Вообще–то нормальная девушка сие на аватар даже для лайков в соцсетях не выставит. А эта… шлюха есть шлюха. Я не верю, будто он такую гниль может полюбить. У Лэйва совсем другие вкусы, взгляды, он бы, на шкуру такого рода - не взглянул даже для отношений. Понимаешь?
     Квелт улыбнулся, пожал руку лучшему другу. Вот пазл и сложился.
     - Говоришь, у него совсем другое мировоззрение… Дура в друзьях у обоих. А не думал ли, Архимаг всех времен, Лэйв мог на нее запасть лишь по–пьяни, под алкоголем, когда мозг вырубается, включаются инстинкты? Говоришь, пошел в бар с братом, там зацепили бабу. Просто так он бы сам не пошел, один. Его Торстейн потащил, лишь бы тот стал как все, перестал быть домашним.  Вот, и мои карты не лгут – Темная там девка. Ее просто необходимо прибить. Любым способом, хоть КАМАЗом переехать. Она сама подписала себе смертный приговор. Найти осталось ее.
     Секван хлопнул в ладоши. Вот точно: под пивом, водкой или смесью из коньяка да виски любая может показаться красавицей. Теперь пора убедиться - точно ОНА, а не предположение. Мира отпадает – даже та так не одевается. Захотелось Инквизитору, отцу семейства, пробить данные на незнакомку из местного разлива.
     - Ты прав, Квелт. А то я уже совсем извелся. Можешь пробить данные на шаболду? Я  поломаю аккаунт старшего сына и ее Скайп. Накопирую все. После того, как выманю ту, в кою влюбился наш Ингилэйв. А то на поганую мерзость не могу вообще глядеть. Трясет. Пускай Тор сделает из нее ливерную колбасу, со временем. Я ему орден вручу.
     - Завтра начну, подниму ее прошлое, даже родословную. По всем сайтам знакомств пройдусь, взломаю переписки. Потом, если это та недотрога - ломаем ее страницы и все копируем. Решит жениться – все предъявляем, как жирный компромат, чувства вылетят сразу из головы. Будет мозгом думать, а не головкой. Так поступим. А сейчас я сделаю один звонок. Похоже, знаю, кого Лэйву подогнать. Есть у нас тут женщина, коя по нему вздыхает, хочет семью. Не девушка уже, но дама постарше его. Опытная, плюс обжегшаяся на мужчинах. Твой сын ей в самый раз подойдет. Вдобавок, та не гулящая, не пьет, не курит, верная будет, и даст ему все, о чем тот мечтает. Если, конечно, не просрет кандидатку. – Квелт открыл две банки пива, налил шефу. Выпили за хороший исход.
     - Наливай еще! – Воскликнув радостно, Энрике щелкнул пальцами, пошел за добавкой. Это надо отметить, гора с плеч рухнула.
     Квелт набрал Этайн – женщину, считавшей себя невезучей в плане мужчин. Была обычной сектераршей, подрабатывала у Кельтского сортировщицей документов, поливала цветы в кабинетах. Разительно отличалась от остального женского пола из отделов. Тихая,  скромная, интроверт по природе, тихо плакала порой, считая: не получится создать никакую личную жизнь. Ей сразу понравился Ингилэйв, едва тот пришел работать:  влюбилась. Тихо и незаметно для себя. Потому как увидела его нрав, поняла: парню  нужен покой, а не шлюхи с блэк–джеком.