Последние Кельты Часть вторая. Глава 18

18+



                18


                ДВОЕ В КАБИНЕТЕ И РАЗГОВОР



     На следующий день в дверь Ингилэйва постучал кто–то. В два часа после официального обеда? Странно. Не говоря о другом: отряд вернулся час назад обратно. Мокрые волосы еще недостаточно высохли, хотя фен в офисном шкафу лежал. Капли стекали на пиджак, пол, а окно открывать очень не хотелось. Неуютно стало в последнее время на сквозняке сидеть. Кушать захотелось, скоро надо спуститься в столовую. Отец еще говорил вчера о трудной работе, ему нужно помочь скомпоновать файлы, а после  распечатать для отчета. Со списком всех, кого прибили, с фотографиями жертв. Досье. Постучал Квелт, с просьбой помочь разгрузить машину: Энрике опять что–то заказал для бойцов. Наверное, патроны. Каждую неделю приходила фура с ящиками пуль, снарядов. Работа кипела.
     Очень шла Властелину Времени боевая форма, офисная также. В основном, Инги ходил в легком плащике, белой, голубой, или бежевой рубашке, либо в любимой одежде – джинсах, безрукавке. Новенькие часто путали Архимага с Лэйвом – уж ооочень те похожи  друг на друга стали. Лишь на пять процентов расходилась внешность. Много раз  некоторые влетали в кабинет парня, просили сделать отчет по кварталу, но получали вежливый ответ:
     - Вам не ко мне, а к моему отцу, на другой этаж.
     Мало кто знал из них: здесь работает сын Архимага. Постепенно, стали их различать так: у начальства стояла пепельница на столе. У Лэйва ее нет и в помине. Часы с вечным двигателем также отличали от отца. И вот, компьютер предательски завис, начались  неполадки с файлом. Пора обедать. В этот момент раздался тот стук в дверь. Кого  принесло? Квелт. Ладно, обед отложим, столовая работает круглые сутки.
     Но теперь все поменялось. Два начальника выпили и обо всем договорились с Этайн.
     Стояло утро. Быстро открыв дверь, юноша удивился. Перед ним стояла женщина, ее он не видел ранее. Может, новенькая? Нет, и раньше состояла в штате Инквизиторов, но не заходила в данное крыло. Иногда сын Энрике проходился по всем этажам, чтобы проверить вечерами сигнализацию, магии достаточно окажется, чтобы не лезли воры по ночам. Плюс ребята из охраны стреляют на поражение. На каком–то там этаже и работала незнакомка.
     По иронии судьбы, отряд на задания вместе с Лэйвом проходил по тем этажам. Бойцы спускались обычно через черный ход, чтобы никому не мешать. Но, то ли специально аналитический отдел пролегал на их пути, либо так спроектировали здание, бабы все равно глазели на стройных бойцов с автоматами наперевес, слышали шаги. Далее в женских рядах раздавались шепотки, за кем бы приударить. Спецназ не обращал внимания на женщин, у него дела важнее. Но как женщины пожирали глазами мужчин - надо видеть. Поскольку открыта всегда не только дверь: и вместо стен врезано стекло, лишь бы не скучно работать. Так шла жизнь офиса.

                ***
     Когда Квелт позвонил Этайн, та сидела за компьютером, распечатывала документацию. Настроение стояло абсолютно никакое. Ну, звонок и звонок, за день бывает много раз. То один работник, то другой просит принести бумаги, рассортированные в папках. Выпив стакан томатного сока, женщина стала думать о проблемах с мужчинами. Да, здесь, в Инквизиции, искать кого–то бесполезно. Любимый не взглянет никогда в ее сторону. Ведь он был сыном самого Архимага. Но может спокойно помочь донести тяжелое. Если попросить. Просто так ходить в Убойный Отдел смысла нет. Там постоянно тренировки, посиделки, порой народ после работы выпивает. Никогда те ребята не станут приставать или насиловать, в игнор отправят женатые, молодым парням до женщин нет дела. И вот, запиликал мобильник.
     - Алло, да, Квелт. Привет, есть поручение? – Вяло спросила работница.
     - Да, мне нужно распечатать двести страниц документации, по недельному заданию бойцов – списки тренировок, досье на каждого из файла Ворд и Exel, и принести Энрике в кабинет. Мы пока здесь, но скоро, примерно через часа два, закрываемся. Есть разговор начальника к тебе. Довольно серьезный. Можешь пока распечатать на двух принтерах файлы, и подойти.
     - Хорошо, сейчас найду папки, заброшу на печать. А что случилось, раз ко мне разговор сам Архимаг имеет? Я вроде ничего не сделала плохого. Собираетесь меня увольнять? Знаете, я хочу, чтобы вы перевели меня из отдела. Достали бабы, трещат без умолку, обсуждают бойцов. Больше не могу выносить. Сейчас все ушли, я одна сижу. Вымотали так - хоть вешайся. Мне проще с парнями работать, или одной в кабинете, чем со стервами без мозгов. Поговори с Энрике, а то сбегу с работы от них.
     Она и не знала: Квелт врубил громкую связь, а начальник довольно улыбался, дальше попивая пиво. Повод нашелся хороший. Принести документацию. Раз в год примерно  приносила Гвелду бумаги, довольно много. Но чтобы так, срочно… Значит, случилось нечто из ряда вон выходящее. Сломался компьютер, не могут сделать работу? Очень может быть. А таролог знает, до скольки работают сотрудники. Плюс чувства к Ингилэйву не давали покоя. Они даже не виделись - женщина видела его в коридоре за стеклом. И из двери, когда тот с напарником – тем же Квелтом - шел по коридору, а за ними тридцать бойцов, вооруженные до зубов. Досмотрелась, что называется. Теперь  расхлебывать. Пока ставила на распечатку страницы, начальники, довольные, продолжили пить дальше. Архимаг поперхнулся спиртным и рассмеялся, прищурив хитро глаза.
     - Бро, сейчас она сюда спустится, принесет также бумаги, кои не могут те недоженщины разобрать. Этайн смогла. Там довольно ценная информация. Женщине лет двадцать девять, красивая. Волосы темные, даже сережек не носит, лишь бусы из малахита. Кстати, неровно дышит к нашему снайперу. Давно заметил. Сотрудница пытается все скрыть, да разве глаза обманывают? Не болтливая. Сколько раз я видел ее плачущей после работы, не везет с мужским полом. А наши – это наши. У каждого своя жизнь. Крутить романы на работе – дурной тон. Представляешь, чего бы было, если бы все аналитики, трещащие по телефону и прихорашивающиеся, бегали по коридорам за бойцами или менеджерами? Ты бы всех уволил.
     Энрике поднял указательный палец вверх, уточняя, икнув, глянув на коллегу исподлобья:
     - Вообще–то я так с женой встретился, с Тильсирвэ то есть, пришла ко мне работать в Братске. Который сейчас покоится на дне искусственного моря, если так можно назвать прорыв плотины Химаурой. И даже больше – я ее ждал лет двести. Дождался. Не всегда служебная любовь плоха. Тут как поглядеть. Она мне так и сказала на второй день после собеседования: «Я пришла сюда работать». Мне это очень понравилось. Осточертела на тот момент вся работа. А тут – правая моя рука, чудесная девушка, а дальше женщина,  родившая двоих прекрасных сыновей. Один здесь работает. Хорошо, не двое. Аналитические бабы бы сразу уволились в ужасе, взбесившись от ревности к Торстейну. Ему бы стало скучно, он бы все разнес, создав гарем. Оно мне нафиг не надо. Давай, складывай карты, а то наш план рухнет.
     Квелт быстро убрал ТАРО, принялся закусывать салатом.
     Этайн, распечатав все, искренне не понимала, чего происходит в кабинете Кельтского, раз в позднее время – двадцать часов – вызвали в кабинет. Может посчитали начальники, будто плохо работает? Или внешний вид не устраивает? Решили выписать премию, чтобы лучше работала? Странно. Если Гвелд решил ее уволить – то как дальше жить, где работать? Не уборщицей же, не на рынке. Голос Квелта совсем не пьяный. Женщина, поправив прическу, положив косичку на грудь, отправилась в кабинет. Сердце колотилось как непонятно что. Стало действительно страшно. И вот, постучала в кабинет, разрешили войти. Квелт весело обернулся. Улыбнулся по–доброму, и глаза его озорно сверкнули.
     То, какая картина предстала перед сотрудницей, ее обескуражила. Два мешка из–под «Дикси», набитые банками «Балтики», немецкое пиво возле стены у выхода, на рабочем столе – еда, салаты, сухарики, остатки желтого полосатика, оба главы Инквизиции пьют. Ничего, им можно, благо кончился день. Пахло алкоголем, сигаретами и едой. Возле Архимага стояла пивная кружка, в которой колыхалось спиртное. Он быстро встал, подошел, принял документы, положил возле компьютера.
     - Привет, Этайн. – Так сказал Архимаг.
     Та глаза вытаращила. Чего это он? Напился, раз так просто поздоровался? Застыла на пороге, не двигаясь. Подобного она еще тут не видела, ни в каком отделе, даже в Новый Год. Увидев, как коллега обескуражена, шокирована, начальник Убойного произнес:
     - Дорогая, не надо бояться. Плохого не сделаем. Есть разговор. Тут беда случилась. Надо обсудить.
     - Итальянец, у тебя такой взгляд, словно по–пьяни решил завалить меня на стол и трахнуть. Не нужно глазки строить, мне надоели мужские обманы за всю жизнь. Тем более, Светлым не положено вести себя, как шлюхе или кобелю. И ты женат.
     Такой ник он получил за внешность. Жгучий брюнет, с голубыми глазами. Ходил  всегда с идеальной прической в старом стиле, волосы сбрызгивая лаком перед выходом раз в неделю. На лице просматривалась еле видная, черная щетина. Если бы не светлая кожа, можно было решить – явился именно с Италии. Уж настолько мужчина отличался от остальных ребят. Проницательный, малость насмешливый, одновременно строгий взгляд, такая же порой строгая, добрая улыбка. Если кто косячил - сдирал десять шкур.
     - Этайн, то, что мы после работы отдыхаем, вовсе не значит, будто я начну делать непотребные вещи. Присаживайся, не бойся.
     Он вежливо пододвинул стул коллеге. Та благодарственно села. От пива, правда, отказалась. Энрике спокойно поглядел на нее. Без тени сомнения, без желания ругать.
     - Благодарю за выполнение поручения. Мы позвали по делу, оно тебя мучает долго. Как говорил мне Квелт, в личной жизни безнадега началась. А работнице нельзя пропадать от тоски. Ты молода, красива, трудолюбивая. К тому же, есть сюрприз у нас. Ты итак устаешь, не вылезаешь из депрессии. – Гвелд спокойно глядел, подбирая правильно слова. – И женское общество Этайн надоело. Пора нам вытаскивать нормальную сотрудницу из шлака. И все наладится.
     Он принес из соседнего кабинета чайник кипятка, заварил несчастной зеленого чая. Настоящего. Пододвинул бутерброды, кои купил по мере выпивания пива. Когда та поела и выпила одну кружку, налил еще.
     - Мы не собираемся ни насиловать, ни приставать, ни шутить. Премию выписали. Причем хорошую. А беда случилась следующая – мой сын творит полную дичь дома, к тому же влюбился, в непонятно кого. Мне это очень не нравится. Нужна помощь. Именно женщины.
     Услышав, о ком идет речь, Этайн вздрогнула, замерла. Приятная неожиданность, однако! Кельтский улыбнулся, понял: друг правильно подобрал женщину для Ингилэйва. Осталось лишь разговорить ее на план, и дело пойдет.
     - Женщины? – Придя в себя, немного растерялась. – Тут много женщин на работе,  некоторые косо смотрят на вашего сына. Подобное очень мерзко видеть. Я сижу, спокойно работаю, но… Что он творит дома? Конечно, не мое дело, но, похоже, у него в крови гормональная буря.
     - Вещает… - Энрике немного покраснел, взял стакан с яблочным соком в руку. Прихлебнул. – Все мы творим фигню, в его возрасте, а после успокаиваемся. Не в курсе, как девушки расслабляются в одиночестве, но уже не знаю, как с младшим разговаривать. Застал его за деликатным делом вечером. Сидел на порносайтах юноша, накачал говна и головой тряс в наушниках. Словно на рок–концерте. Понимаю, тема довольно тонкая,  приватная, кроме нас троих никто не должен знать об этом. Иначе все рухнет.
     Квелт подмигнул гостье. Та улыбнулась. Все ясно…
     - Мой сын влюблен в какую–то девку. Еще не знаю, как ее назвать. В общем, то ли презирает его, то ли не хочет перед ним голенькой покрутиться. Либо у нее кто–то есть. Вот и шарахается от более откровенных объятий и остального. Инги переживает нехило,  психует.
     - А… а как же мать? Она же должна объяснить сыну - девочки разные бывают в таком возрасте. – Сотрудница руками развела. Смяла салфетку в ладонях.
     - Уже пыталась. - Светлый со вздохом налил себе воду из платиковой бутылки. Горло немного пересохло. – Ничего не получилось. Упорно не желает нас слушать. Лишь  женщина со стороны может ему растолковать все и вся. Он никогда не встречался до нее с девушками. Многое не понимает, не знает. Как бы дров не наломал сдуру. Ему нужна опытная, умная, и по вкусам. А не шаболда, мужиков по барам сшибающая. Мне не нужны проблемы в виде резаных вен, алкоголизма, депрессии и прочих красот юности. Сам в его возрасте рвал, метал, убивал. До тех пор, пока инициация не промыла мозги. На одной работе его прыть и тоску не загасить. Пусть первый снайпер в Мире. Если ему силком подсунуть девушку, он проклянет, обидится. Этайн… - Гвелд перевел взгляд на нее и серьезно поглядел в глаза. – Ты можешь нашей семье помочь в этом деликатном деле?
     Та кивнула.
     - Я могу, конечно постараюсь! Может быть, меня услышит. Я–то не мама ему, а коллега. – Снова опустила глаза в пол. Все свалилось на голову, как снег, кубарем.
     - Нет… не так. Не просто поговорить. – Квелт глянул на подругу, ухмыльнулся по–доброму. – Он хочет девушку, чтобы поласкать, погладить, раскрыться, как мужчина, которому бы ответили взаимностью. Не в постели поначалу, а просто поняли. Он мучается. Лэйв все умело скрывает, но на лице, как говорится, написано. Мужчина парня сразу поймет. Сколько бы мы с Гвелдом ему не говорили о женщинах, тот не услышит. Вот если скажет опытная женщина, да еще на десять лет старше… с кем он связался, чем  чревато… тогда результат совсем другой получится. Сравнит, сделает выбор не в пользу той, в кою влюблен. А баба там реально мутная. Вымани у нашего снайпера, пожалуйста, фотографию той шалавы, коли окажется там плохое - отпихни от нее. Как психолог, как умный сотрудник. Откуда я все знаю? У меня образование психолога, внимательный я всегда был. - Снова улыбнулся, прищелкнул языком, блеснув молодыми зубами. Белыми, словно слоновая кость. Голубые глаза смотрели маняще, серъезно, спокойно. С насмешкой.
     - Но как я все сделаю? – Этайн улыбнулась. – Он же вообще ни с кем не общается. Даже с нами из аналитички. Ингилэйв очень нелюдимый, замкнутый. Я должна буду его соблазнить в итоге? Так?
     - А мы на что здесь? – Секван улыбался, сомкнув пальцы в замок, положив руки на стол. – Думаешь, просто так позвал сюда? Квелт поведал - ты влюблена в него. И страдаешь от этого. Выпусти свои очарование, женскую ласку, женственность на моего сына. Чтобы понял – нечего ему быть с той, первой любовью. Та даже приласкать не может. Чует мое сердце – там шлюха. Ей нужны лишь деньги. Если у вас все получится - я буду только рад. – Начальник подвинул чизкейк на тарелке, припасенный для чая. – Я тоже отличный психолог. Из племени Секванов, народа, его давно нет на Земле. Много веков опыта закалили.
     Скромница снова усмехнулась. Ей ситуация нравилась. Мужчины продолжили пить.
     - Ах вы какие! – Весело воскликнула, засмеявшись. – То есть, оба собираетесь наладить мою личную жизнь? За это пьем, получается? Я «за»!
     - Конечно! – Таролог хлопнул в ладоши, налил гостье спиртного. – Сообщай нам, как там дела будут идти. При любом раскладе. Повод сейчас найдем, как пройти в кабинет.  Цветы, пыль.
     - Да! В общем, назначаю тебе работу: каждое утро поливаешь на его глазах фиалки, вытираешь пыль со стола, подоконников. Все. Плюс найдете общие темы. Он, если к нему идут с добром, становится общительным. Каждые три дня рассказывай нам, чего тот начнет творить. Надеюсь, ты понравишься, Этайн. Главное: не надевай полупрозрачные блузки. Одежда в светлых тонах, чтобы понравилось. Больше в старом стиле. 
     - Архимаг Энрике, большое Вам спасибо, я действительно люблю вашего сына Ингилэйва, но не верю ни в какую любовь взаимную. Слишком много раз обманывали.
     - А ты попробуй… не бойся. Любовь есть на Земле, для каждого своя. Я свою супругу ждал двести с лишним лет. И еще десять. На свадьбе погуляем. Я не говорю, будто надо тащить в постель моего сына, совсем о другом. Нужно его оттащить от той девки. Чтобы не забивал себе голову. Женщина женщину увидит сразу. Мужчина не может полностью понять даму, до конца. А мужчину – да. Есть женская психология, есть наша, мужская.
     Спокойный тон успокоил. Кивнула, не веря своему счастью. Настроение разом поднялось. Вдруг получится, станет родственником Архимага в результате? Вдобавок, разобрало любопытство: каков Ингилэйв в общении с женщинами? А то, как всегда – сделает лицо кирпичом.
     - Значит, решили. Старайся не светиться при сотрудниках. А то шепотки пойдут. Оно нам нахер не надо. – Квелт кашлянул в кулак, выпил еще, зажевав закуской. – Я же с баб, если начнут трепаться, десять шкур сдеру, вкатаю по-полной штрафами, и вылетят кубарем. Правда, Гвелд?
     Энрике кивнул. Пожал подчиненной руку.
     - Я помогу. Детей своих у меня нет, мужа тоже. Почему бы не попытать счастья? Я с ним ласково и спокойно, может, чего выйдет.
     - Как бы в результате ее в постель не затащил… - Итальянец хихикнул, поглядев на Гвелда. Тот прыснул со смеху. – Это будет классно. Даже если затащит, только в плюс. Как надо его завести, как мужчину, как самца, чтобы Этайн потащил в кровать? Нужно очароваться, до полубреда. Сравнить обоих в голове, сделать выбор. Девочка хочет денег – мальчик желает половой акт. Что с ним и происходит. Точнее, в голове. Желает ласку,  заботу, вкусную еду, а не гамбургеры. Не пиво и сигареты, не гитару с мужиками, а женщину. Ее тело, кожу, дыхание, внешний вид, понимание. Вдобавок, они похожи. Два интроверта. Найдут общий язык. Первая любовь вообще, если честно, говно говном. Скажу так. Там нет ни опыта жизненного, ни чувств – лишь всплеск гормонов в голову и известно куда. Сам не понимает, чего там произошло, а потом идет, как баран. Лишь бы вставить, вынуть, после бросить, когда спад пройдет. Дальше продолжать, уважаемые коллеги и друзья? – Спросил он.
     - Не надо. Я лично не хочу вспоминать, чего сделал со своей первой женщиной или девушкой. - Ответил Гвелд, покраснев.
     - Я тоже, дружище… но рассказывать тут не буду. Не считаю этичным. Пострадал немного, встретил будущую жену. Вкратце. Ценю спокойных сотрудниц в коллективе,  стараюсь с ними общаться по душам. Помнишь, Этайн? Как плакала, я зашел за бумагами и файлами на флэшке? Как потом с отдела вылетело три бабенки, доконавшие  придирками к внешности? Забудь прошлое. Теперь будет новое, мы с тобой!
     Коллеги немного посидели, поболтали, разошлись. Интровертка была готова хоть сейчас пойти в тот кабинет делать свою работу.

                ***
     Перед ним стояла сотрудница, довольно спокойная, на голову ниже по росту. Темные волосы ниспадали на плечи, спину. Кроме бежевого пиджака, бейджа, тонких темноватых капроновых колготок, белой блузки закрытого типа, непрозрачной, розовой юбки довольно просторной ниже колен, кулона на шее из камешков, на Этайн ничего не было более. Прекрасный образ, стильный, одновременно строгий, простой. А главное – не темных оттенков. В руке держала горшок с фиалками фиолетового цвета. Улыбнулась. Легкая косметика – ладно уж. Пусть будет. Фиг с ней. Работа же, в конце концов. Из коридора дул небольшой ветерок.
    Однако, хорошо начинается день! Оглядев женщину, кою прежде и не встречал, Ингилэйв улыбнулся:
     - Доброго утра, чем могу быть полезен? Вы за документацией пришли, или списком папок? Обычно ко мне приходят раз в неделю за ними, и по средам. – Лэйв одновременно оглядывал коллегу с интересом. Та мягко улыбалась. Его удивили спокойствие на лице,  скромность. Щеки слегка пахли пудрой.
     Этайн спокойно ответила:
     - Ингилэйв Аренский, мне поручил ваш отец, Энрике–Гвелд Кельтский, поливать цветы по утрам, вытирать пыль. Он рассказал - так надо, скоро намечается экстренная проверка, осматривать начнут каждый миллиметр кабинетов. Уборщиков здесь нет, приходится так выкручиваться. Я долго не займу кабинет. Можете выйти, подождать… если так.
     Властелин Времени смутился. Цветы? А зачем, если можно самому делать? Но не выгонять же незнакомку! Отец повелел – значит, нужно.
     Он еще раз улыбнулся, мягко произнес:
     - Невелика беда, я никого гнать не собираюсь. Конечно, проходите! Я рад буду, если так! Цветов у меня действительно много на подоконнике скопилось. Если желаете, можете их поставить на соседний столик, чтобы почва не пересыхала у батарей. Могу чая налить. Сегодня работы много. Если нужна помощь, просите.
     Гостья спокойно зашла, хотя ноги у нее на тот момент уже стали ватные. Боялась: обо всем догадается, начнутся нехилые проблемы. Но нет, он оказался удивлен такой заботой. Пришла незнакомка цветы полить, прибраться. Хотя, не свинарник тут. Но женщина, в кабинете, да еще утром… приятно, по–любому. Почесал переносицу и показал, где тряпки лежат возле раковины, и ведерко из–под майонеза, чтобы пыль протирать. После сел за компьютер проверить почту. Писем на сей раз скопилось много. Полно спама, прочего шлака с сайтов знакомств: боты предлагали интимные услуги. Отправив весь шлак в папку для удаления, сын Энрике повернулся к новенькой, наблюдая. Она спокойно вытирала пыль.
     Одновременно поразился ее простоте, спокойствию. Другие только так влетали в кабинет, глазки пытались строить. Сие Лэйва очень бесило. Тут – другое. Одета прилично, красиво, похожая на идеал. Почему бы не пообщаться, подружиться? И принялся пытаться.
    - На каком этаже вы работаете, Этайн Диаль? – спросил он. Имя успел прочитать на бейджике.
     -  Я из аналитического отдела. Там всегда шумно. Одна бабья трескотня. Носятся курить, как бешеные, каждый час. Либо пьют кофе литрами, голова от них болит. Я обычный интроверт, любящий тишину. Собираюсь перевестись в другой отдел, где потише. Сил нет. – Она опустила голову. – Уже пожалела, что пришла сюда работать. Думала, дадут отдельный кабинет, а нифига. Посадили в гадюшник.
     - Я тоже ненавижу этих бабенок. Каждый раз, когда с ребятами проходим мимо,  испытываю ярость, несмотря на каменное лицо. Омерзительные, невоспитанные, раскрашенные, как клоуны в цирке, пытаются произвести впечатление на себя. Моим ребятам и Квелту на кумушек насрать. Одна выскочила, чтобы по плечу хлопнуть кого–то, – полетела на пол, с разбитым лицом. Нам плевать – мужик, баба, – морду в фарш превратят. Не знал, что в ужасном трэше работает очень приятная девушка…
     - Я правда, не могу больше так. Полью цветы, уйду дальше работать. Терпеть дерьмо, Ингилэйв Аренский.
     У Ингилэйва от одного вида Этайн учащенно забилось сердце. Налил себе холодной воды из графина на столе, залпом выпил. Закрытая одежда, скромный вид, даже духов нет! Она не душилась перед работой.
     - Благодарю… - Тепло произнесла работница, мягко улыбнувшись. – Редко такое услышишь на самом деле. Жизнь – не сахар, не сказка про Ивана–Царевича.
     - Можете не уходить, мне нужно папки перенести на флэшку, распечатать. Чтобы не звать через внутренний звонок–факс драных куриц. – Инквизитор любовался незнакомкой, рассматривая ее с головы до ног. Да уж, действительно, доконали красавицу только так. А теперь начнется нечто, если кто скажет: «Она ходит к сыну Энрике». Что ж, придется пойти, навалять как следует. Штрафами, увольнениями. Может, потише станет.
     Женщина, оторвавшись от работы, подошла к компьютеру и увидела - тот немного подвисает. Нажав несколько кнопок, привела машинку в надлежащее состояние. Маг  снова удивился. Так она еще и программист? Вообще отлично!
     Тем временем, политые фиалки как будто зажили новой жизнью. Распустились к вечеру достаточно скоро, словно благодарили за заботу. Секретарша, быстро перенеся все на флэшку, сходила к себе, распечатала бумаги с файлов, под женский смех коллег.
     - Девочки! Вы поглядите–ка! Диаль стала распечатывать, много! Интересно, какого мальчика  пойдет обслуживать? – И захихикали. – Наверное, всегда о таком мечтает, как Аренский. А с нами общаться не хочет!
     - Все мужики – сволочи, потому мы тут своей женской компанией сидим, обсуждаем их. Дама должна быть свободна от кастрюль и прочего. Это все – прошлый, позапрошлый века. Хватит с нас патриархата, скоро получится зачинать без мужчин. В Интернете читала! – Вторила бабенке другая.
     - Но есть среди них и красивые ребята! Вот бы с ними… того, вечером, после ресторана! Интересно, какой у них… - Еще подала голос третья, засмеялась. – Жалко,  Энрике женат! Безумно приятный мужчина! А сын – охренительный красавчик!
     - Наверное, у него девушек море, потому врезал Таньке промеж глаз как следует, когда та захотела потрогать, проходя мимо. Всего лишь рукой задела, а он – с разворота ей. Даже руки не подал. – Четвертая достала помаду с зеркалом, принялась вовсю краситься. Ей было плевать, что сие действо на людях считается неприличным. Давно в России красились бабы в общественном транспорте, там же порой кормили грудью младенцев, нисколько не стесняясь. – Архимаг, наверное, в постели хорош! Мне тут снилось, как он меня трахает! Я о нем вчера думала… шикарный, молодой!
     Этайн поморщилась с разговора. Вот повод еще появиться в кабинете возлюбленного. Донести на бабу, чтобы ее поскорее уволили.
     - Этайн, ты сегодня куда утром ходила? – Спросила первая дама, оторвавшись от компьютера, где открывала пасьянс–косынку.
     - Тебе так интересно, как я работаю? – Сурово ответила она. – По своим делам, коих никого касаться не должно. Мне неинтересно общение с вами, девки. Скучно. Срать ходила, пописать, прокладки поменять. Понятно?
     Улыбка мигом сбежала с лица стервы. Вытаращив глаза, та покрутила пальцем у виска. Повернулась обратно к монитору, стала играть.
     - А мы думали, к Ингилэйву, чтобы на коленках посидеть, заценить, какие мгновения бывают в кабинете. А то один сидит, скучает. Подобные красавцы не станут церемониться – природа все равно свое возьмет.
     - Не твое дело, Лиза, - так ответила Диаль, потеряв терпение, - если тебе не дает муж,  не значит: надо говорить о других гадости! – Интроверт начинала звереть.
     - Один минет с таким парнем стоит, наверное, дорого! А, Света, звезда минета? Давай проверим его на вшивость! Ну не может этот мужик быть девственником!
     - А чего сразу я, Маша? – Подала голос еще одна бабенка, листая женский журнал «Космополитен», не ожидавшая предложения. – Вас вон сколько много, а я одна! Давайте его лучше сосватаем за Лизу, не пожалеет! 
     Дальше последовал гнилой разговор, который слушать дальше было невозможно. Несчастная, потеряв терпение, вышла из кабинета с флэшкой, отправилась назад к любимому. Тихонько открыла дверь, попросила стакан воды.
     - Что случилось? – Спросил Лэйв, встревожившись от ее мимики.
     - Я не могу там работать… стоило войти, начать печатать, пошли гадости про вас и  Энрике. Пошлые. Бабье стало сетовать на то, что Гвелд женат. И прочее и прочее и прочее. И по мне прошлись. Лиза, Маша, Таня, Аня, еще одна. Стали докапываться. Куда  утром ходила.
     Властелин Времени ударил кулаком по столу.
     - Ну суки… - Он стиснул зубы, глаза блеснули гневом. – Включу–ка там камеру. Доступ у меня у закрытой камере есть.
     С этими словами Светлый открыл папку на рабочем столе, немного понажимал там,   полез в настройки и нажал «ок». После этого на экране возникло изображение кабинета аналитического отдела изнутри, с потолка. Оттуда вовсю доносились женский смех и сальные шутки про ребят, Лэйва да Энрике. Запись шла. Чтобы вечером полететь на ящик к отцу. Через неделю пятерка озабоченных шкур была уволена. Отец вызвал их к себе в кабинет, прокрутил запись, вынеся вердикт:
     - Убирайтесь отсюда. Вот ваши трудовые книжки, чтобы я больше таких шкур, дрочащих на меня и сына, не видел! Вы пришли не в бордель и не в кафе, не «Мартини» пить, обсуждать мужиков, тем более меня!
     - Нет… нет, что вы, Милорд! Мы шутили… Мы же женщины, между собой порой дурачимся, это наша природа, не можем без разговоров!
     - Дурачьтесь в камеры дома! Раздвинув ноги! Я все сказал! Зарплату аннулировал за грубое нарушение дисциплины. Итак много получаете тут, раскисли, с жиру беситесь! Валите в секс–шоп работать, чтобы члены глотать! Вон… - Он сдвинул брови, указал пальцем на дверь. Понурив головы, взяв книжки и обходной лист, чтобы сдать форму,  бабенки удалились. Энрике набрал Квелта спустя десять минут:
     - Не думал я, что первый день Этайн на новом рабочем месте, утром, вызовет нехилый  ажиотаж. Не знал, сколько гадостей льется на меня, сына, ребят. Принеси Ингилэйву принтер, побольше бумаги. Я не хочу, чтобы настолько ценный кадр, как Диаль, уволился! Разделите аналитический на два кабинета. Самых говорливых – в другой. Ежели первым станет скучно – штрафовать. Развелось озабочек… неужели пьют так на выходных, раз с понедельника протрезветь не могут, несут дичь?!
     - Тех, кого уволил сейчас, я давно ловил на перегаре в понедельник. Похоже, там целая компания, по вечерам в пятницу собирается, пьет вино, либо шампанское, или коньяк. Помнишь, мы смотрели дерьмозапись? Про минет просто убило наповал – реально повальный недоеб. Где ты таких крыс набрал? – Спросил таролог, положив сигару со вкусом шоколада в пепельницу, вспоминая шутки баб. – Хуже лишь на пищевом производстве. Ребята рассказывали, там деревенские шкуры, на столе в офисе начальства с шеф–поваром трахаются, будучи замужем. А после треплятся всему женскому коллективу. Друг поваром работал, и не выдержал постоянные разговоры о членах, сексе, кто кому дал и прочее, уволился. Из таких коллективов нормальные люди всегда сваливают. Ведь там нереально работать. Теперь вижу, насколько нашей красавице там тяжко.
     Итальянец прошел в аналитику, сделал жесткий выговор. Народ испуганно вжался в компьютерные кресла. Через десять минут вошел Гвелд, орал так - стены тряслись. ТАКИХ Этайн не видела начальников, ни разу. На три недели настали тишь, гладь. Ткнув во время ора на потолок пальцем, Архимаг заявил:
     - Сегодня понедельник, утром уволил пять базарных хабалок. У которых между ног чешется по мне с моим сыном! Еще раз услышу, будто плохо то, что я женат на Тильсирвэ, и сыну бы минет сделать, кем–нидь из вас, уволю ВСЕХ! В тот же день! Камера стоит включенной, и у меня есть доступ, сучки драные, уже лужи под стулом салфетками вытирающие! Чтоб я больше косметики на рабочем месте не видел! Тихо тут, ****и! Да, именно ****и! – Он схватил со стола одной бабы помаду, зеркало и тушь да карандаш, швырнул в помойное ведро. – Ведро я вечером проверю! Выгребешь, Екатерина, оттуда свое говно - пеняй на себя! Шкуры с обезьянами, бля… - И с  разгневанным лицом вышел вместе с напарником из отдела, сжимая кулаки. 
     Бабы испуганно переглянулись. Настала тишина.

                ***
     Когда Ингилэйв просмотрел ту гнилозапись, сказал работнице следующее:
     - Мы с отцом разберемся с теми ****ьми. Все отправил ему на ящик. Скоро их тут не будет. Наши ребята ненавидят подобных. Присядьте. Не бойтесь. Можете распечатать файлы прямо здесь. Кстати, давно тут работаете?
     - Да, я по своей природе не люблю трепаться. Ношу бумаги то в один кабинет, то в другой. Постоянно. Обычно день пустой.
     Воину было безмерно любопытно узнать побольше, задал вскользь вопрос:
     - Замужем? Или есть постоянный молодой человек? Если да, пусть приходит к нам работать. Я смогу оформить на работу. Хоть помощником по отделу. Лишь бы не пил, как свинья.
     Этайн вздрогнула. Вопроса явно не ожидала.
     - Нет. У меня никого нет. Одна живу, уже несколько лет. Кучу раз один обман. Сделала соответствующие выводы. Все. Лучше удариться в работу, чем так. Достало… - Она поморщилась.
     - Как так? – Удивился Лэйв, приподняв брови. – От вас не разит ни сигаретами, ни парфюмом, ни перегаром, и одна?
     - Именно так, Ингилэйв Аренский. И день у меня из–за баб теперь испорчен, придется принять таблетку. Валерьянки, или пиона уклоняющегося бы. - Перед глазами пошли круги. Пошатнулась.
     - Аптечка есть, сейчас достану! – Сын Энрике молниеносно среагировал, достав все  необходимое из чемодана черного цвета, стоящего у стола. Сотруднице становилось плохо, ее тошнило от нервов. Похоже, воображение разыгралось в злополучном кабинете  только так. Светлый, как настощий джентльмен, усадил аккуратно даму, подал необходимое и стакан воды. Сел рядом.
     - Не переживайте, я все сделаю. Можете тут работать днем, раз там гадюшник. Позвоню отцу. Расскажу о случае.
     Он набрал номер Гвелда:
     - Энрике, у меня проблемы.
     - Что произошло, в такую рань, у тебя? – Спросил Архимаг, ставя кружку «каппучино» на стол. Неужели все провалилось.
     - Этайн Диаль при мне довели до нервного срыва. Бабье в отделе. Разнеси их там, я на ящик все отправил. Интересное видео. Не против, если девушка сегодня у меня посидит,  придет в себя? Не может работать, я дал таблетки. Или домой отпустить?
     - Мы с Квелтом пойдем туда, и их курятник–то покоцаем! Ты молодец, сынок.
     - Благодарю за настолько красивую сотрудницу. Зашла спокойно, прибралась, мне приятно. Одета прилично, мне понравилось. Поставь ее ко мне в офис. Если жесть в аналитическом. По лбу тресну курам, если обидят. Видимо, травят из–за внешнего вида. Стоило ей зайти от меня туда, печатать документы - началось. Обсудили все, даже то, чего и не было.
     Милорд молча улыбнулся, после просиял, рукой сделал жест «Йес», локтем вниз. Все, удочка заброшена. Пусть даже так. Пусть дальше общаются.
     - Значит так, два дня поработает у тебя в кабинете, а то и побольше. Придет, цветы польет, или проверит, есть там грязь, или нет - в виде бумаги и прочего - пусть садится за другой край стола, да спокойно сидит смену. Есть еще один компьютер в кабинете. Вот его предоставь. Мне не нужно сердечных приступов. Она спокойная очень, неразговорчивая с женщинами современными.
     - Да, несовременная. Интроверт. Мы уже немного пообщались. Хорошо, я тебя понял. Интернет не будешь отрубать?
     - Нет, пусть остается. Вай–фай не отключу. А вот курвам, кто сотрудницу довел, отрублю. Поставлю заглушку для сотовой связи в том крыле. Доступ может быть лишь по стационарным телефонам. Нечего базарить про нас. Видео погляжу вечером. Надеюсь, там без обнаженки.
     - Нет, отец. Такого там нету. Но там реально жесть. Конкретная. Оборзели. Кто там следит за аналитическим отделом? Кто главный?
     - Я главный, над всей Инквизицией, Инги. – Кельтский кашлянул в кулак, подписывая  документы, утверждая их. 
     - Нет же, я про другое. Квелт – главный начальник Убойного. Я – замначальник, боец. Над курятником кто командует?
     - Понял, сейчас погляжу. Так, нашел в списке директоров. Видео ему также отправлю поглядеть, которое ты отправил. Разнос придет конкретный. Языки им вырвать надо будет, чтобы вспомнили, где работают. Если Фрейд у них из мозгов выветриться не может. Потому порой не хожу в столовую утром. Там ТП собираются. Договора и досье я подниму. Ты там звони, если чего не так. Пойду, покурю.
     - Хорошо. Только маме не говори про видео.
     - Хорошо. – Трубка пиликнула, отключилась.
     А после Энрике издал радостный вопль, вскинув обе руки вверх, запрокинув голову вниз. Счастье переполняло его. Пусть и с малой кровью, но получилось. Дальше что будет? Набрал итальянца.
     - Алло, бро? – Весело спросил тот.
     - Уже ухаживает – нашу Этайн довели на работе. Два дня и больше будут вместе работать.
     - Вот классно, я же знал, кого посоветовать! Быстренько забудет свою первую любовь. Сложится отличная пара. Пьем?
     - Пьем, конечно! С меня десять литров немецкого, темного. И светлого. Похоже, уже запал.
     - Конечно запал, у него отличный, теплый плед на диване… - Принялся острить Квелт.
     Оба грохнули оглушительным смехом.
     - И за это тоже выпьем… - Ухмыльнулся Секван, предложил прогуляться в столовую.
 
                ***
     Разговорившись с Этайн, Ингилэйв понял одно – теперь у него есть подчиненная. Своя помощница. Оставлять без заботы ее не хотелось, расстарался в течение дня только так. После принятых таблеток и настоя пиона женщина успокоилась.
     - Отец сказал работать пока у меня. Не укушу. – Он рассмеялся. Принялся набирать текст на компьютере для документации на программе 1С. Грядела инвентаризация всего. Параллельно Лэйв зашел в Интернет. Там увидел сообщение от Карины.
     «Я соскучилась по тебе, может, погуляем»? – И это в пять утра отправлено? Странно. Очень странно. Чего она вообще делает там? И за компьютером?!
     Сначала Властелина Времени перекосило нехило. По его понятиям, женщина или девушка в такое время должна сладко спать, под одеялом. Но не наблюдалось. И давно.
     «Какого хрена ты тут делаешь, в пять»?! – Отправил юноша гревное сообщение.
     Чуть позже пришел сбитый ответ:
     «Я на работе».
     «На работе?! Сидишь онлайн, не с телефона! Говори, где ты там прохлаждаешься! Знаешь, после этой  выходки я не хочу не то, что отвечать, но и гулять! Я ведь переживаю, прошу сколько раз – отправь хоть одну фотку сисечек! Уже на стены лезу! Обидно же. Или все стесняешься? Не хочешь отправить фотографию любимому парню, да? Была б ты чужая, едва знакомая - разом бы послал! Ничего бы не просил»!
     Она принялась чего–то там печатать – «Карина набирает сообщение»…
     «Я сейчас на работе. Говорю про настоящее время. На фрилансе. Обрабатываю звонки с телефона. – Так соврала, лишь бы отцепился. – Я же и подрабатываю. Это можно понять»?!
     «Извини, не знал! На все есть я – в плане денег! Попросить не могла, дорогая? Скажи пожалуйста… я настолько плохой, чтобы надрываться по ночам»?
     Торстейн, стоящий рядом с дрянью, сложился пополам, начав дико ржать от фразы «чтобы надрываться по ночам». «Да уж. Надрываешься, на коленках, и ртом, и ручками», - так подумал он. И едва не произнес. Темный пришел домой к любовнице, чтобы немного разнообразить встречи с ней. А то все у него дома, еще где–то. Отсмеявшись, сказал:
     - Да уж! Мой брат хорош! Не успели натешиться ночью – сразу ревность! Он ничего не узнает, никогда. Уж напиши ему чего–нибудь, чтоб поверил, отключился. Ты чего, реально по нему скучаешь? – Властелин сощурил глаза.
     - Нет, ни капельки. Просто так написала. Представляешь, какая начнется вонь, если ему фото ню отправлю? Ведь начнет требовать еще, и еще. Оно мне нафиг не надо. Пусть дальше про пестики и тычинки мечтает. Кстати, дорогой… - Карина подняла голову,  положила ладонь на руку Тора. – А откуда у него на учебе компьютер?
    - Может носить с собой. Сама знаешь: кто без них сейчас ходит? Без нетбуков, тонких ноутов? О тетрадках давно забыло общество. Как маленькая – откуда у парня комп… Ну отожгла, однако! - Взял со стола черную резинку для волос, перехватил локоны. – Можешь на свою Стену чего угодно выкладывать, мне похрен. Твои Стена и страница. Да, такой девушке необходимо внимание, без него она чахнет. – Тор ласково погладил фифу по щеке. Подумав свое.
     «Не удивлюсь, если от твоих игноров брат найдет другую! А ты, сука, выкладывай хоть голой себя на стенку! Я не собираюсь до скончания веков с дрянью возиться! Брат переживает, мучается, бедняга, а ей пофигу. Шкура! Шкура есть шкура. Их миллионы».
     Пока он рассуждал, сука писала дальше сообщения утром.
     «Что я сделала тебе, раз со мной так разговариваешь»?
     «Я люблю тебя, и все тут. Постоянно – игнор! Сколько можно так вести себя?! Как у меня выдается спокойная минутка - не дозвониться, как я занят – начинаешь писать. Сколько у тебя номеров, а? Трубок? Может, пора остепениться»? – Ингилэйв начинал звереть. Его все достало, съела ревность, появились мысли: у Карины кто–то параллельно есть.
     - А он ревнует! Погляди только на это! Как зол! Конечно – не умеет с дамами общаться, и получает. Мой брат тихоня, с ним скучно станет. Другое дело – я! Гонки по ночам на черной гоночной машине, дрифт такой - сердце замирает, дальше – прогулки по улице, поцелуи под небом, украшения, рестораны… на кой хрен ему пишешь? Доучится,  и разберемся. Дай ему свободу! Ничего, что он может банально устать?
     Девка уперлась:
     - Я хочу с ним прогуляться, он не хочет. Почему?! Мне всегда все позволялось с  детства! Кредит брали на все, чего ни попрошу! Платила прабабушка, никто никогда не отказывал! А этот… дебил законченный! – Карина психанула, принялась колотить кулаками по столу.
     - Так, стоп! Думаешь, будто всегда так и в жизни будет?! Как в детстве? Детство закончилось, девочка! Или думала, все должны? В том числе незнакомые люди?! Ну ты и дура набитая! Детство – прошло в этой квартире, где существовали СВОИ порядки! В каждой семье! Да будет такой, как моей милой, известно: РАЗНЫЕ уклад, порядки! Странно, родители не научили элементарные вещи понимать… Блять, ****ец с тобой. - Темный сжал руку в кулак так, побелели под кожей костяшки пальцев. – Очутись в моем родительском доме, там бы сразу указали, как вести себя! Не курить при всех. Не бухать, не водить подруг, не требовать денег, кредитов! 
     - А как это? Разве не везде все одинаково? Вообще–то мне срать, на посторонних, на их порядки да просьбы! Если хочу – значит, надо приносить сразу, а не откладывать на потом! Мне это все очень не нравится – то в ресторане делают салат долго, то вино не то, как я люблю, еще чего–то! Не по моим желаниям! Прекращают пусть! – Фифа бесновалась по–полной, устроив истерику с визгом. Пришлось дать пощечину, чтобы включить.
     - А вот так! Нас не из–под ксерокса штамповали, поняла? Много больно хочешь! Люди че, должны с одного вида твоего вкусы угадывать, как экстрасенсы нахуй?! Бабку или прапрабабку надо за яйца подвесить, да электрошокером по мозгу пройтись, чтоб не баловали детей! А ремнем пороли за каждый вяк капризный! Луну тебе не подарить?! Давай нарисую на бумаге, на уровне школьника, подарю, нарисовав сердечко! Сунули бриллиант – и типа должны все! Узколобая ты! Слишком! Кроме соски научись еще  головой думать. Почитай умные книжки, а не хрень типа Устиновой, Донцовой. Стругацких открой, много интересного узнаешь. А не одно говнище типа женских романов, штучка! Тряпки научилась носить, а понять - никто тебе ничего не должен, если в детстве дохера разбаловали - неспособна! А обманывать некрасиво… Случайно не слабоумная из коррекционки? Или просрали развитие, скрыли баловством умственную отсталость? Бля!
     Тварина в полумраке изумленно уставилась на него. И молчала. Услышанное поразило ее. Как же так? Получается, все живут по–разному? Наконец, выродила фразу:
     - Понимаешь, мир должен прогнуться под женщинами, мужчина обязан зарабатывать деньги, и много. Девушка создана, чтобы их тратить. Так мы всегда жили.
     Торстейн треснул кулаком по столу с махровой наглости:
     - То есть, Карина еще фемка?! Сколько же надо бабла, чтобы настал предел?! Триллион?! Извини, я так не могу. Я миллиардер, и триллион заработаю лишь через десять лет! Хватит? Но мне не на что станет есть, пить, курить, наслаждаться, одеваться! Прости, но нет! Обожралась гамбургеров, жир с экрана потек, да? Раз консерванты белое вещество в мозгу в трупный воск превратили до смерти, правда? Я такого бреда отродясь не слышал! Тут даже я стану нищебродом. Если и триллиона мало окажется! Пирогов мне напеки, и хватит, правда. Не в деньгах счастье, а в заботе, понимании!
     Та опустила голову. Тор попал в больное место.
     - Пироги печь не надо. Их можно купить в ларьке «Бабушкины пироги», или «Окее». Тесто липкое, неприятное. Еще месить его надо. Фу!
     Потом принялась дальше писать Ингилэйву.
     «Нет, не плохой. У меня всегда была такая жизнь. Ночью привыкла порой не спать».
     «Конечно, привыкла не спать. А днем, значит, дрыхнешь, раз на звонки не отвечаешь»!
     «Нет, почему? Не так».
     «Все так. А теперь извини, у меня учеба, сейчас пора вырубаться. Пока».
     Темный, в очередной раз прикрывающий брата, психанул с наглости своей любовницы. Поглядев в монитор, произнес:
     - Пора нормально так горло промочить. Пошел за водкой. Задолбало все.
     Когда он вышел из парадной к ближайшему ларьку, где можно до одиннадцати утра  купить спиртное, стал напевать:
     - Слышу голос из прекрасного далека,
       Словно ноги пробежали по росе.
       Занесло нас с братом в бар по–пьяни,
       С дня того пошло все по ****е.

       Прекрасное далеко, не будь ко мне жестоко,
       Не будь ко мне жестоко,
       Жестоко не будь!
       И из парадной строго, прекрасное далеко,
       Прекрасное далеко, иду за водкой в путь!

       Вот мы с братом не знаем, как что делать,
       Таких шкур я и не видел никогда.
       И когда–нибудь провалишься. Брателло,
       Ты узнаешь все, придет тебе ****а.

       Прекрасное далеко,
       Не будь ты к НАМ жестоко,
       Не будь ты к НАМ жестоко,
       Жестоко не будь!
       Из бара, напиваясь,
       По бабам ошиваясь,
       Тебя я прикрываю, дурную ту башку!   

                ***
     Этайн сидела на диване, попивая горячий чай. Утро вымотало, пришлось приходить в себя. Вдобавок, ей очень стало приятно, как Ингилэйв отозвался отцу про ее внешний вид. Закрыв страницу Вконтакте, Властелин Времени немного посидел, успокаиваясь. Слишком все навалилось на него, и неслучайно. Приятное, гадкое. Любимая девушка какого–то хрена в пять утра сидит в Сети, не звонит. Не пишет толком, фоток не высылает, сколько ни проси. Это из гадкого. Из приятного – появилась Диаль. Очень красивая, милая. Теперь надо ее привести в порядок, чтобы хоть завтра нормально работала.
     Спутница по работе допила ароматный чай, думая о дальнейшем. Забота приятно удивила. Наблюдала за Властелином Времени, прикидывала, чем бы помочь. Нужно как–то его, как бы невзначай, вызвать на разговор. Про девушек, есть ли возлюбленная. Осторожно. Ненавязчиво.
     - Этайн Диаль, сегодня не будешь спускаться в столовую. Я все сам принесу. – Решительно произнес юноша.
     - Ты? Мы перешли на «ты»? В первый же день? – Удивилась коллега.
     - Да. – Лэйв спокойно поглядел на нее. Смочил расческу в воде под краном, расчесал волосы, чтобы не щекотали лоб и нос. – А что такого? Все свои. Всех подчиненных я называю на «ты».
     - Я поняла. Благодарю за заботу.
     Она не ожидала ТАКОГО начала. Принялась наблюдать дальше.
     - Обычно, когда у женщины нервный срыв, лучше ей сидеть дома, или пускай  позаботятся на месте. Здесь, на данный момент, есть я. Это мой долг. Понимаешь? Или упадешь в обморок от нервов, увидев тех бабенок? Оно мне надо? А то принесу даму на руках в кабинет отца, скажу – увольняй весь отдел. – Светлый улыбнулся. Коллеге   понравилось. – Из окна не дует?
     - Нет… Здесь очень уютно, спокойно. Благодарю еще раз. Нету той трескотни, кою  приходится слушать изо дня в день. Порой на работу вставать даже не хочется. Ехать аж с Проспекта Просвещения, с улицы «Ольги Форш». Пробки, бабки, суета, хамство в трамвае. Давно так живу. Детей у меня тоже нет. И вряд ли будут.
     Лэйв оторвался от компьютера, серьезно посмотрел на гостью своего кабинета.
     - Дорогая, неужели ты думаешь, будто никого в Мире больше не осталось, чтобы полюбить? Это у людей бывает рано или поздно, в плане потомства, но для нас… Для тех, кто живет тысячелетия, все припасено. Не переживай!
     - Легко сказать. Проще удариться в работу.
     - Этайн… Ладно уж… Налью–ка еще чая тебе. Доверься мне, как начальнику. Квелт, я и Энрике – начальство. Просто про меня мало кто знает, кто я на самом деле.
     - А с виду обычный парень, встреть я тебя (слово «тебя» Диаль произнесла с трудом, смотря на дресс–код Властелина Времени) на улице - никогда бы не подумала: здесь работаешь, в настолько серьезной организации.
     - Конечно! – Тот улыбнулся мягко. Набирая в компьютере, налив еще кипятка в кружку собеседницы, положив пакетик. – Мне ничего не мешает сходить в тот же «Макдональдс» или кафе на Невском, в столовую, там спокойно наблюдать за людьми. И на будущее – на улице не стану ни с кем знакомиться. Если вместе придется куда–то ехать. Мало ли, разные поручения бывают. Мне приходилось один раз сесть в машину, ехать с кем–то из аналитичек. Это кошмар. Сидела на телефоне, трещала всю дорогу с подругой о прокладках и прочем. Потом красилась, душилась. Открыл окно, сделал замечание, стала возмущаться. В конце концов, не выдержал, высадил возле метро. Сказав – тебе надо на базаре работать, идиотка. Позвонил отцу с просьбой: чтоб больше клуш–фиф мне не слали на объект. Началась стрельба там, куда поехал, - Темные устроили оргию с малолетками. Некоторым и четырнадцати даже не исполнилось. Вот. Половину повязали, половину постреляли. Тех прибили, кто значился в списке преступников. В основном, убиваем дебилов, прочих дегенератов, для тех законы не писаны. С той поры ездим лишь с мужиками.
     - Получается, у тебя в машине лежит дополнительный кейс? Или несколько? – Спросила удивленная Этайн. Таких подробностей не знала. Что начальник может выгнать вон подчиненного - за одно неподобающее поведение.
          - Когда я сюда устроился через Энрике, он объяснил, кто здесь работает. Особенно предупредил про аналитичек. Я спросил: почему бы не уволить? Отец ответил – самых тупых выкину, остальные пусть работают. Так живем. Одни приходят, другие уходят. У нас обоих сложилось плохое впечатление о моих ровесниках. Их ничего не интересует, кроме айфонов, тик–тока, Интернета, остального. Один раз пришлось уволить парня за следующее – не менял носки, неделями! Считал, будто мама должна их стирать, либо девочка, а не сам. Представляю, чего дома у него творилось. Мать умерла, а мамкин ссынок–выссанок оказался перед большим, страшным миром. Где, оказывается, надо все делать самостоятельно, а не дожидаться, когда тетя придет с улицы и сделает. Понятное дело, ублюдок не привык за собой убирать. Они, козлы в памперсах, как в зоопарке, или  питомнике – льва выпусти на волю, в прерии, притом он родился в неволе – тот не станет  охотиться, чтобы прокормиться. Поскольку не приучен. Будет сидеть и ждать, когда человек приедет, кинет кусок мяса, так привык. В лучшем случае, инстинкты свое возьмут, кошка кого–нибудь завалит. Например, кабана, либо сдохнет от голода. Или  порвут другие львы, не потерпят нахлебника. Или нахлебницу. Также и с людьми. Не научи ребенка в детстве за собой прибирать - он и во взрослом возрасте, случись чего, станет сидеть, ждать от посторонних – помойте за ним посуду, постирайте носки, трусы, футболки. По его логике, раз так делала мама, то любая дама должна прислуживать, по половому признаку. Но женщина – не мама. Женщина – это женщина. Таким козлам проще в куче собственных экскрементов сдохнуть, чем часа три прибраться в жилище. Да, да, подобное даже было. Работал в отделе менеджеров. С ним никто не уживался. Этот чудик считал: не обязан стирать носки, трусы. Сама понимаешь, долго не продержался. Звали Иван вроде. Одно имя чего стоит, блин.  В жопу дули много, все за Ваньку–Встаньку делали родители. Я, знаешь, своих будущих детей воспитаю не гнидами. Научу всему, с трех лет начнут за собой убирать, сами все доедать, а не ныть, капризничать. Посуду уберет, игрушки, - без напоминаний. Похрен на тех, кто заявит в мой адрес, будто я деспот, беру ремень и воспитываю. Мне плевать. Вон – выросло без ремня поколение уродов, дегенератов. Девочки – отдельный разговор. Там вообще неженки–стервы, им в попу дуют до совершеннолетия. Красят себе морду, ногти. И бреют прости «там» в салонах. Сих терпеть не могу. Потому ненавижу аналитический отдел. Видела, как на ногти стразы клеят? Отстрелил бы, да нельзя. Баловать детей не собираюсь. Я не советские бабушки, занимающиеся баловством, все разрешающие. Вымерло поколение, теперь можно расслабиться. Свою бабушку я и не видел, не говоря о прабабушке.
     - Правильно. – Этайн кивнула. – Девушку надо найти нормальную, чтобы не оказалась тупой, избалованной фифой, ничего не умеющей. Найти не сложно, сложно найти ту, которая достойна стать женой, матерью, не станет свиньей дома впоследствии. Которую деньги не испортят. Они есть, Ингилэйв Кельтский, но мало. – Пустила в ход психологический арсенал. Тут…
     Сын Энрике опустил голову, сникнув сразу. Начинается. Отчаянно сжал руку в кулак. Коллега попала в больное место. Вот! Он помолчал немного, посмотрел на монитор. Тяжело вздохнул.
     - Если бы… если бы она стала такой, о какой ты сказала. Я устал от своей. Правда. Доконала, уже не знаю, как со всем бороться. Люблю ее. Пока люблю. Когда-нибудь  придется послать, терпение не резиновое.
     - Сколько ей лет?
     - Девятнадцать. Столько, сколько мне. Реально нужна будет твоя помощь. А тебе?
     - Двадцать девять.
     - Оу! Я думал, мы ровесники. Выходит, старше меня капитально.
     - Что плохого? Опыт, жизненный, имеется, не выкабениваюсь на людях, глаза не строю.
     - Это я увидел, Этайн. Редкое качество в поведении. Мне бы такую…
     Влюбленной в желудок рухнул кусок льда. Едва не сорвалась, но сдержала себя в эмоциях. Вот как, хочет. Вот, счастье сидит напротив, спокойно выслушивает. Будет, чего рассказать Квелту с Энрике. Мучается, а бросить почему–то не может. Приворот?
     - Ингилэйв, мы можем как–нибудь поговорить. Отбрось мысли о ней, не обращай внимания на закидоны. Проще говоря, представь, будто ее нету. Будто из аналитичек.
     - Если бы ты ее увидела… там хлеще. Но я влюблен. Хочу семью.
     - Как же вы, настолько разные, сошлись?
     - Сам не понимаю. Пошли с братом выпить в бар, там нашли дамочку. И мне как в голову ударило. С тех пор хочу ей лишь хорошего желать, она ничего не старается для меня сделать, как ни проси. Ни ласки настоящей, ни заботы. Игнорирует. Видимся. Не так часто, как бы хотелось. – В голосе слышалась обида. Также присутствовала боль.
     Все стало ясно. Предельно.  Бар.
     В обед Светлый, как обещал, принес подчиненной поесть - первое, второе, третье, десерт с напитками. Сам потом взял себе порции. Так прошел день.

     Вечером Гвелд зашел в комнату сына. Тот был в приподнятом настроении. Отец  едва не начал аплодировать. Подошел, спросил, когда Лэйв играл на гитаре старые хиты. Это оказался «Scooter – Summer Wine». Интересно! Электрогитара отлично настроена, голос Властелина Времени звучал на весь дом. Совсем другое дело! Компьютер открыт,  младший стоял у окна, пел, спиной к двери. У него еще и голос есть!? Кельт стоял, остолбеневший, удивленный, следом подошла мать. Оба слушали, не выдавая себя. Никогда Архимаг с Волшебницей не слышали песни в исполнении Инги ТАК. Он старался, изливая душу, радость, при этом шла запись на Кубейсе. Ну все, понеслось.
     Потом, когда все стихло, родители принялись хлопать, улыбаясь. Юноша резко обернулся, не ожидая похвалы. Микрофонная стойка чуть не полетела на пол.
     - Мы не знали, ты ТАК поешь. Красиво! Давай запишем каверы с твоим исполнением, сынок… - Неловко сказала Тиль, смахнув слезу. Энрике также прослезился.
     - Ой… я не знал, а вы стояли здесь. Давно?
     - Минут десять. А то и больше. Гитару отличную купили лет девятнадцать назад, в честь вашего с Тором рождения.
     Ингилэйв отключил запись, присел на кровать, застланную советским пледом. Пахло печкой, смолой, чирикали птицы за окном, отправляясь в вечерний полет. Душа парня пела от радости. Потому как его поняли. Наконец–то, начиная с событий октября. Красивая девушка, а точнее, уже женщина, без вызывающего раскраса. Родственная душа. 
     - Что же случилось, Инги? – Спросил отец. Он заранее знал ответ.
     - Я понял… хочется порадоваться.
     - Хорошо, давай поговорим. Тиль, у нас тут состоится сейчас разговорчик, свой. Подожди нас. Скоро спустимся.
     Волшебница, поняв все, улыбнулась и вышла. Гвелд прошелся по комнате.
     - Как тебе помощница? – Спросил он.
     - Мне бы такую девушку! Очень понравилась. Не пьет, не курит, глаза не ломает, еще воспитанная. Пустячок, а приятно. Правда, Энрике. Пусть дальше работает. Начитанная,  умная. Как Диаль вообще занесло в аналитический отдел? Ведь там гадюшник!
     - По образованию пришла сюда работать, несколько лет назад. Распределил, так как сейчас работы много. А народу мало. Что стряслось утром, раз Этайн не зашла в кабинет обратно? Я прокрутил запись, с начала до конца. Дичь, полная. Не на тех бабье напало.
     - Я поговорил с ней, еще поухаживал, как нормальный мужик. Моей не хватает как раз  качеств, как у той коллеги. Она – полная противоположность. Бабы доконали. По бардаку  надо треснуть кулаками. Там никто из нормальных не удержится.
     - Покажи мне свою. – Кельтский пристально поглядел на сына, застав врасплох.
     - Еще нет… - Замялся тот. – Мы перестали нормально общаться. Нахамила и игнорит. По ночам сидит в Сети, меня все это достало.
     - Я уже видел, насколько достало. Разрядку помнишь? Нашел непонятно кого, теперь страдаешь. Понимаю: фотографии, лежащие на столе, - личное, но как надо довести юношу – не представляю. Ударься в работу. Давай от твоего имени напишу той. Там  решим, кто она на самом деле. Поверь, не всегда яркий раскрас – хорошо, и гарантия благости. Прямо спрошу в лоб, чего ей понадобилось. Нечего дамочке станет скрывать. Знаю психологию баб.
     Лэйв похолодел. Неужели догадался?
     - Прошу, не надо.
     - Ладно. Познакомишь,  как посчитаешь нужным.
     - Договорились.
     - У тебя с ней было уже? Сам понимаешь, что.
     - С любимой? Нет. Хочу себя сохранить до свадьбы. Нет смысла таскаться по девкам даже для опыта. – Сухо ответил Ингилэйв.
     «У тебя будет огогошенький опыт со зрелой женщиной, если не просрешь». – Энрике думал, чего бы еще спросить.
     Они включили запись, сохранили. Отправились ужинать.
     Андрей Аренский зашел на свою страницу Вконтакте, быстро отыскал Этайн, отправил  заявку. Спустя где–то час она уже была в друзьях. Благодаря за заботу и таким образом.

     На следующий день все повторилось. Кроме нервного срыва. Диаль пришла, села за компьютер в кабинете, стала работать. Светлый, пообещав помочь, если нужно, также погрузился в работу. Конечно, лазать по чужим страницам нехорошо, потому женщина  выжидала время. Тем временем, понимала – лайкать страницу любимого категорически запрещено. Иначе налетят всякие. Также сотрудница быстро нашла Торстейна в друзьях Властелина Времени, зашла поглядеть. На нее с фотографии смотрела копия любимого, но в черном. Сто процентов он закинул ту, кто доводит начальника до нервных срывов, к себе в друзья. Нужно лишь имя!
     Полистав фотографии брата Светлого, глянув, где он отдыхает, сотруднице стало плохо от увиденного. Вечеринки, клубы. Бары, девки полуголые, а то и с обнаженной грудью… Боди–арт голых девушек, парней, аниме–пати, пьянки, наркотики. Танцполы, шесты, вот Тор рядом с такой бабенкой, а вот он льет себе на голову шампанское. Рядом – Темные, Властелин посередине, хищно ухмыляется. Вот он в кругу баб с пивом, вот в ванной, в одежде, с ухмылкой. Много чего лежало в альбомах. Были и приватные, но в статусе стояло следующее: «Тьма всегда придет тебе на помощь. Не изменит, не обманет. Она – моя вечная любовь». В статусе «семейное положение» стояло: «не женат». Оно и ясно – на кой фиг подобным супруга? Бедняжка ведь не выдержит!
     - Ты очень несчастен, Торстейн. Игорь Аренский. Сам не понимаешь, насколько. В глубине души мечтаешь о избраннице, коя примет настоящего. Показная мишура – для внимания.
     Понятное дело, страницу поглядеть получилось лишь тогда, когда Ингилэйв куда–то вышел. Но с телефона. И то с функции невидимки.
     Вечером, сделав всю работу, коллеги мило распрощались. Красавица поехала к себе домой, Лэйв – своей дорогой. Приехав в квартиру, заплакала. Ей стало страшно: если ничего не выйдет, то все. Разбитое сердце гарантировано, после – затяжная депрессия,  лечение у психотерапевта. Когда зашла на свою страницу, малость успокоившись, увидела аудиозапись в личных сообщениях от сына Гвелда. Включила, ничего не подозревая. И полился голос милого под электрогитару. Включила повтор. Дальше в сообщения прилетела еще одна фотография, на сей раз Лэйв сидел на подоконнике, в обычном своем виде. В кепке, с улыбкой. Рядышком стоял автомат, возле ноги. Этайн Диаль поставила лайк.
     «Никто ничего тебе не сделает, я создал приватный альбом». – Так отозвался Светлый.
     «Ты прекрасно поешь! Запиши еще мне, пожалуйста».
     «Я польщен, но и ты восхищаешь меня». – Таков ответ.
     В сердце екнуло.
     Пообщавшись малость, Инквизитор принялся скидывать мелодии как собственного сочинения, так и каверы. Теперь они общались, как друзья–приятели, очень тепло и мягко. Энрике, пока сын устроил очередной концерт для троих – Этайн и родителей - сел за его  компьютер, как бы невзначай нажал на сообщения. И улыбнулся. Получилось. Лэйв ничего не заметил. Стоял спиной к родным, как вчера. Диаль не могла поверить: неужели встретился нормальный мужчина, а не красивый фантик. Главное, не упустить! Но лезть в чужие отношения не хотелось. Главное – фотография! Дальше – остальное. Все, начал сравнивать. Он должен сам кинуть ту дрянь.
     Каждый день, или через день, парень скидывал аудиозаписи. Одновременно лайкая ее фотографии. Но: не оставляя комментариев. Почему? Ведь он ни о чем не подозревает! Да и женщин с работы в друзьях нет.
     Коробило следующее – статус «влюблен» милый пока не убрал.