Последние Кельты Часть вторая. Глава 20

18+



               
                КОРПОРАТИВ С ПОСЛЕДСТВИЯМИ И НЕОЖИДАННОСТЬЮ 



     Годовщина организации – юбилей - пришла незаметно. Коллективный штат гудел, словно растревоженный улей. Поскольку каждый раз происходило одно и то же:  сотрудники, особенно аналитический отдел, напивались. Причем в дрова, а Гвелд кого–нибудь ВСЕГДА увольнял. На сей раз веселье началось за день до торжества. Поскольку  бабы очень уж озаботились судьбой Этайн, коя отличалась от них, как день от ночи. Коя  который месяц не появлялась – почти - на рабочем месте. Давно подметили: стала больно счастливая. Ясное дело, поклонницы Ингилэйва проследили за ней, все донесли, обезумев от ревности. Как же так – Властелин Времени отдал свое внимание серой мыши! Та ни с кем почти не разговаривает, не смеется, не листает модные журналы. Лишь шелестит клавиатурой, порой плачет.
     И тут, ни с того ни с сего, начинает бегать к Соколу в Убойный. Притом мужики оттуда никого чего–то не звали для общения. Либо там курят, либо в карты играют. А если бы пригласили, веселее бы работалось. Поскольку мужчина – в первую очередь самец, у него есть член, потому ему всегда хочется тащить девушек в постель. Не понимали аналитички и Энрике – как ему, роскошному и сильному, за двадцать с лишним лет не надоела одна и та же жена. Теперь разговоры во избежание неприятностей проходили после работы, когда дамы отправлялись в кафе, или небольшой бар, да пили там шампанское. Выдумывая с пьяных глаз такое, что у любой нормальной личности волосы встали дыбом.
     - Так вот, Энрике, наш начальник, наверное тайно мечтает о любовницах, коих на работе будет предостаточно, стоит захотеть. Да что Гвелд! Этайн уже достала всех бегать в Убойный, возвращаться оттуда с румянцем на щеках. – Какая–то сотрудница спокойно давила «Советское», уже не лезшее в глотку. Кислое, невкусное, идеально шло лишь с шоколадными тортами или салатом «Цезарь», благо аванс выдали. Скоро зарплата. Можно попредлагать бойцам сходить на чашечку кофе.
     Окосевшие бабы ели вишню в коньяке, все давало в мозг спиртными градусами дополнительно.
     - Вот есть отец и сын… Инги, Энрике. Не может быть, чтобы сын не хотел женщину. Диаль носится к нему, утренние сны досматривает. Наверное, купит скоро себе член резиновый, напишет на нем имя «Ингилэйв». Рта мало, видать. Зевает, как ворона, под столом. Ненормальная – не общаться с нами. Да кому она там нужна, раз ее все бросили, с кем встречалась?! *** ей надо, хоть стеклянный, резиновый, настоящий, но не его! Либо  свалит от моего Лэйва, либо… - Раздался протяжный звон: бокал разбился о мраморный пол. За него придется платить.
     Появившийся высокий брюнет–официант включил плату за разбитую посуду в чек,  попросил  уборщицу все прибрать. Жалко. Рука соскользнула, в пьяном экстазе. И сразу  наказание. Мрамор хранил на себе осколки хрусталя, капель шампанского.
     - Либо чего, Лена? Она дура набитая. Видимо, денег дал, когда захотелось, вот и вызвал в кабинет. А замначальство по всем отделам просто так не позовет. Вот у нас, баб, какой–то хрен сидит, если косячим с операционной системой, приходит и орет. А там, в убойке, красавец. Ленка, станет сын Архимага твой, все сделаем. Кинем завтра клофелинчика в спиртное, заснет, каждая из нас на нем попрыгает. Будет чего вспомнить.
     Уборщица, прибиравшая осколки, покачала головой, услышав речи. Потом пошла обратно, к себе.
     - Нет, девки, так нечестно. Диаль – Дваль блин, или точнее, даваль, слишком много себе позволяет. Сидела, в ус не дула, теперь ходит к прекраснейшему мужчине. Я хочу от него ребенка! На память, чтобы весь облик говорил о Властелине Времени. Этого хватит.
     Пьянь принималась пить дальше. Разговаривая о сюрпризе для сотрудницы.
     - Либо мы ей подарочек предоставим. Набив конфетами с надписью: «Умри счастливой. Ингилэйв». У меня есть уже из пластиковой трубы ***. Пришлось у брата попросить помощь - слепить из горячей пластмассы. На станке. Он художник, сваял на 3D принтере. Напечатал. Все как по–настоящему. Как живой, метровый фаллос. Хотя, зачем ей конфеты в такой коробке с крышкой? Итак одна живет. Поставит себе возле телека,  будет любоваться. Наверное, сын босса ей деньги подбрасывает. Посмеемся. Я уже все приготовила. Осталось подписать. Черным маркером. Красиво. Чтоб понравилось.
     Еще одна быдлобаба кивнула, улыбнулась во весь рот, надкусив вишню в коньяке. Мозг отрубился насчет приличий часа три назад. Неслась одна пошлятина.
     - После сего, конечно, недотрогу подстольную только так уволят. Мы в прошлом месяце пили коньяк из бутылок–членов. Одна теперь стоит дома, с настойкой. Попиваю из нее иногда, когда совсем уж грустно. Помнишь, одну нашу подругу уволил Энрике, когда та намекнула на минет, с его сыном? Про Этайн? И что сделал кельт? Уволил бабу с треском! За правду. Однозначно, прикрывает отпрыска. Никто же не скажет прямо, будто у парня на коленках кто–то сидит. Проще выпнуть честных людей из конторы.
     - И не хочется при этом мужика, девочки? – Закончилась первая бутылка, открывается вторая. Обычные женские посиделки. Офиса явно мало.
     - Хочется женского счастья, лишь бы милый рядом, ну а больше нихера не надо. – Одна рисовала на салфетке сына Архимага, получалось все очень плохо. – Как мы нашего мальчика поделим? – К тому времени посетители стали расходиться по домам, поскольку уже стемнело, и банка вишен опустела. Содержимое полилось в бокалы, выпивалось через соломинку. Кто–то успел пролить сладкое на платье. Но ничего – все свои, никто ничего не скажет. Но формы нормальной нет больше. Придется все стирать. Бабская доля.
     - Да по очереди. Ему понравится. Мы опытные, нормальные, плюс красивые. Не только же надо в барахле сидеть, бумажном. Не удивлюсь, если завтра бойцы начнут подкатывать к нам. Надо подбросить какие–нибудь сласти. Например, мидии. Они являются отличным афродозиаком. Кстати, их планируется коробками подвезти. Слышала разговор менеджеров по производству рыбы, остальных продуктов. Заказывать станет  Гвелд. Чтобы никто голодным не остался, спиртное тоже. Весело! Сладкое также привезут.
     Слово за слово, вечер катился в ночь дальше. Вызвав с горем пополам такси, подруги поехали к одной из них в квартиру да там заночевали, включив фильм. Работу, понятное дело, наполовину проспали, замдиректор с матами поднял через двадцатый набор номеров за день. Как следует протрезвев, девки поели, попили, поехали. Естественно, ночевали у той сотрудницы, кто ваял подарок. Продрав заспанные глаза, коллеги ахнули от  произведения искусства. Постучали кулаками. Не сломается, ладно. Пустив пару шуток,  завернули в черную бумагу красоту, подписав заветное. Кинули в пакет подлиннее,  пошире, повезли. Теперь его надо спрятать. В раздевалке. Уж точно Архимаг Энрике не станет проверять.
     Сказано – сделано. Подкараулили Этайн, после укороченной смены. Коллеги как раз приехали под ее конец, когда работа кончилась. На всех этажах кто–то таскал коробки, одноразовую посуду, провода с удлинителями, большие колонки от магнитофонов. Все спешили в столовую – точнее, в ее крупный отдел с километр. Расставлять столы так, чтобы потанцевать места хватило. Настроение напоминало новогоднее. Слушать никто классику не станет - все отжило тут лет сто назад, зато врубят металл, да порой зазвучит  спокойная музыка, чтобы кавалеры приглашали. На стены работники развешивали гирлянду, параллельно повис возле выхода гигантский плакат. Рисовали его долго, стояли даты основания Инквизиции и текущий год.
     Мда, веселье состоится страшное. Поскольку во дворе стоит грузовая машина, набитая коробками со спиртным. Штат–то огромный. Подкатила вторая, свои стали разгружать,  тащить в столовую. В кухне также стоял переполох: с самого утра работницы лепили пирожки с начинками, лишь бы было чем закусить.
     Ингилэйву уже не понравилось положение дел. Зачем отец в очередной раз рискует? Чтобы все нажрались, как свиньи, перебили половину посуды? Денег, конечно, на новые тарелки–фужеры хватит, но говна в прошлом году много сожрали. Также Властелин Времени вспомнил, - к нему прицепилась пьяная бабенка, он ее по стене размазал. Сразу. Отмывал костюм от крови, потирая разбитые костяшки пальцев.
     Одновременно думал о Этайн. Лишь бы ее никто не тронул, не обидел. А то бойцы в Убойном уже начали пить – менеджеры по пять ящиков на отряд принесли – то ли виски, то ли коньяка, шашлыка побольше. Каждому в конверте Энрике вручал премию в сто тысяч рублей, за отличную работу. Посмотрел на это Светлый, отправился в столовую, чтобы взять с подноса тарелку с пирожками, возле кассы. Особенно любил с яблочным повидлом, абрикосовым, мясные, с луком и яйцом. От спирта можно упасть лишь так. Достав рацию, доложил отцу об обстановке, с подозрением оглядывая всех. На нем уже сидел парадный костюм, ботинки начищены, волосы расчесаны, немного сбрызнуты лаком, чтобы не растрепались. Лэйв расположился у тарелок и подносов с выпечкой. Увидев тут же старожилов. Пес подошел к юноше, спросил:
     - К тебе Диаль зачастила. Чего у вас происходит? Влюбился, что ли, в нее?
     Тот отмахнулся, откусив пирог:
     - Тебе–то зачем знать? Я понимаю – из того же отдела явился, лет немало прошло – уже не молодой. Решил за мной покараулить? Крайне не советую этого делать. Донесу же Гвелду. Он приставил эту женщину. Чтобы фиалки поливала. Никаких мыслей о сексе нет и не было у нас. Пришла, полила, пыль вытерла – все. Неудобную тему поднял, да как вижу, уже нехило принял на грудь. Итак везде мусора от коробок в столовой, дохрена, нам еще убирать. Складывать макулатуру, на задний двор выносить. Помоги нашим. Пока отец не закрыл ворота.
     - Ну–ну, Лэйв, будто не вижу, как в сердце Этайн запала, от всей аналитички отличается, как день от ночи. Ухоженная, прилично одетая, в светлые тона, всегда в пиджачке бежевом, в юбке складочной ниже колен. Любой влюбится. А, вроде же есть у тебя одна - Каринка. Пригласил бы сюда, показывал фото. Красивая… Эх, жалко, я не молод. Она Темная, блин. Как и я. Зачем тебе враг? 
     В столовой уже вовсю ребята включили «Powerwolf» - «Saturday Satan», «In Blood We Trust»,  и другие, чтобы поднять всем настроение.
     - Каринка–калинка–малинка, да в бутылке, а потом в дерьмо. Была красивая, стала уродина. Ты не лезь в мою личную жизнь, договорились? Сегодня праздник. Кто тронет Этайн – того по стене размажу. Баба, мужик или кто – плевать. Будь добр, не дыши  перегаром. В Убойном итак вовсю бухают.
     Псов, поняв, - ничего не добиться, - усмехнулся, хлопнул Властелина Времени по плечу, сощурив глаза, поглядев опытным взглядом. Ох, блин, влип парень – связался с кем не надо. А Этайн – самое то. Светлая, добрая душа. Девятнадцать лет – самый сок, пик юности. Можно и пить, и кутить, баб клеить. Это потом, спустя лет десять, вся прыть на нет сойдет. Неинтересен уже никто станет. Пес дальше начнет шерстить по отделам, сообщая Темным, чего творится в Инквизиции. Все–таки он имел свой вес здесь. И уволить старожила даже Энрике не желал. Фактически, оба следили друг за другом, Пес не мог понять порой Архимага. А выпить - можно. Он любил старое вино. Коему было примерно сто–сто пятьдесят лет. В погребах Инквизиции и не такое найдешь, заперты на замок. А ключи – у шефа.
     Ну, если женится кто из Аренских наследников – выпить на свадьбе не грех. А сейчас  юбилей. Потому этот Темный, поправив полы старой шляпы и плащ из кожи, отправился дальше болтать с народом. Когда тот товарищ скрылся из виду, Ингилэйв достал сотовый, набрал номер. Он беспокоился за подругу.
     - Привет, родная. Ты где сейчас?
     - Я в своем кабинете. Причесываюсь. Еще в аналитический заскочу, проверю там свое место. Любопытно, не сломали ли там компьютер. Могу подойти, куда скажешь.
     - Этайн, я крайне не советую ходить туда. Уже пошли про нас разговоры. Рассказали  сейчас. Держись подальше от отдела. Потом подойду, только погоди. А бабы – говно редкостное.
     - Ладно. Но сегодня не скрыться. Все равно придут в столовую пить, к сожалению. И увидят нас танцующими. Нервов не оберемся.
     - Когда-то ты мне говорила, дорогая, чтобы я не парился насчет Карины. Теперь я говорю то же самое. Не ходи туда. Добром не кончится. Жду в коридоре, когда начнут всех собирать. И кстати, машину подгоню к черному ходу. Пока тихо.
     - Хорошо, Инги.
     Властелин отрубил вызов, развернулся к выходу. Подходя к машине, увидел шесть хихикающих бабенок, кои доставали скотч и веревку, одна из них держала пакет. Спрятавшись за дерево, чтобы никто не увидел, услышал диалог.
     - Сейчас прикрепим подарочек Диаль, чтобы поняла: хрен ей, а не Инги! Твой брат постарался на славу. Потом скажем – это она на машину *** пластиковый прилепила,  записку написала с предложением потрахаться, на сиденье.
     - Что я и говорил, блять… чего там за подарочек моей Этайн приготовили змеи?
     Естественно, его никто не услышал. Как и не увидел за большим деревом плакучей ивы.
     - Девки, вот будем смеяться, когда он ее кинет после такого номера! Придет с разборками, станет тыкать ***м в рыльце. Типа – зачем написала? Наклейки с сердечками купили хорошие. Клей давай!
     Взору предстала мерзкая картина. Женщина, загибаясь пополам, достала нечто  метровое, завернутое в черную бумагу, принялась распаковывать. Сын Гвелда плюнул на землю от омерзения. Член. С надписью: «Умри счастливой, Этайн Диаль. Ингилэйв. Я готов давать тебе в рот, после хоть потоп». Все сотрудницы, улыбаясь во весь рот,  покачиваясь от спиртного, подложили на багажник, прилепили скотчем. Стали набирать номер.
     - Суки! – Властелин Времени сорвался с места, подбежал к своему автомобилю. Развернул наглых бабенок, прошелся кулаком каждой по морде. – Что сделали с моей машиной, блять?! Отвечайте! Я жду…
     Они не испугались, а заявили в лицо нагло:
     - Мы итак знаем: Диаль давно сосет у тебя! Каждое утро приходит в кабинет сны досматривать! Мы больше подобное на работе терпеть не намерены! Давалка Диалка больше не подойдет к кабинету. Еще мы есть, чтобы все обо всем знать! Этайн та еще дрянь! Ей фаллоса хватит с надписью и запиской, приложенной к нему.
     Стайка крыс закивала, потирая разбитые носы, прикрывая ладонью синяки под глазом. Вмочил Кельтский-младший от души, чтобы запомнили. Добавил, оглядев всех. Махач продолжался недолго, фаллос полетел в мусорный бак. Властелин успел сфотографировать улику на машине, заснять видео на телефон, чтобы предоставить отцу. Ох он озвереет! Одна дама получила фронтальный удар в лоб, после чего ей придется лежать в больнице. В коме, пока не сдохнет.
     «Я тебя хочу сегодня трахнуть на задней машине сиденья, Ингилэйв… Если окажется такой же метровый член, то поженимся. Жить без тебя не могу, любимый! С праздником! Много перепробовала парней в Убойном, ты лучше всех. Этайн Диаль».
     Записку с гадостями выкинул в тот же бак. Сфотографировав ее содержимое.
     - Все вы уволены! Отправлю Энрике. С праздником, шкуры. Премии вам всем не предвидится! Этайн получит за ваше унижение в свой адрес больше всех! – Инквизитор допинывал нахалок нещадно, те прижались к колесам его машины. Закрывая лица руками. У некоторых все оплыло с ударов.
     - Как же вы ее ненавидите, суки драные! Идите на трассу, обсоситесь там!
     Набрал номер родителя, рассказал о случившемся. Тот моментально убрал отдел из списка премированных, пообещал разобраться с ситуацией.
     - Я хочу, чтобы сегодня бабья не было здесь, никогда. Такое я НЕ ПРОЩАЮ.
     - Ты их изметелил за лучшую сотрудницу в том отделе, а я – убью. И я не пьян. Если интересно, сынок, те шестеро влюблены. Больше не станут влюбляться. Камеры стоят, исправно все снимают. Выдам белый билет - больше никуда не устроятся. Уволю ВСЕХ, кто обидит Диаль, натворит беспорядки на празднике.

     Кроме бабищ, аналитический отдел принялся гадить порядочной женщине в праздничный день. Одна сотрудница догнала женщину в коридоре, попросила зайти в туалет, сославшись так: забыла зеркало дома, нужно подкраситься, сбрызнуть волосы лаком. Этайн согласилась, принялась мыть руки - пересадила два горшка фиалок – уж больно красиво цвели. Пока стояла перед краном, коллега распаковала незаметно в кабинке презерватив, накапала туда крем–мыло. Подбросила в карман несчастной, улыбнувшись. Повертевшись перед зеркалом, сказав:
     -  «Мартини» и шампанского фиалкового предвидится очень много.
     - Ну и что? Причем здесь я?
     - Разве не будешь в праздник сосать у любимого?
     Бедняга опешила. Махровой наглости она не ожидала. Праздник вмиг стал испорчен.
     - ЧТО… ЧТО сказала?! Повтори!
     - Каждый день бегаешь к сыну Энрике в кабинет. Лишь слепой не увидит, насколько наша серая мышь влюблена. Знаешь, по нему половина нашего сохнет. А он выбрал тебя, лентяйка! Попросила бы у снайпера больше, чем минет. Сегодня пей шампанское, но укрыться от наших глаз не удастся. Каждое утро… каждый день туда–сюда. Слишком высоко взлетела, милочка! Будешь валяться в углу, оттраханная бойцами. После Лэйв, как любой нормальный мужчина, даже смотреть в твою сторонку не станет. Вышвырнет,  распрощавшись. Как же смешно смотреть за той, коя никогда не окажется женой лучшего работника. Сегодня годовщина Инквизиции. Сегодня можно все.
     - А меня достали ваши тупые разговоры, кто с кем переспал, кто у кого брал в выходные или у мужей! Других тем у вас не существует, шавки. Куда я хожу, что делаю в кабинете Аренского - не ваше дело! Как не стыдно разносить лживые сплетни!?
     Коллега поправляла обеими руками прическу – бигуди отлично завили волосы за ночь. Косметика идеально легла.
     - Мы знаем о вас ВСЕ. Выходишь, вся покрасневшая оттуда, тяжело дышишь. Тут  думать не надо. Другая бы постыдилась с настолько горящими от любви глазами бегать туда. Поправь свое одеяние, пойдем на праздник. Может, за хорошую работу Инги премию выпишет. Парниша молодой, красивый. Когда в результате, Диаль, вылетишь вон с Инквизиции, весь коллектив запомнит тебя как подстилку Властелина Времени. Я всегда говорю правду. Я люблю Инги. Буду его добиваться. Хватит по нему ронять слюни.
     - В Инквизиции полно других ребят, тварина. Я не отдам его!
     Диаль дала мерзавке пощечину, выбежала. Когда вошла в столовую, как окончательно закончила с фиалками, там вовсю поздравляло высшее начальство народ. Передавая микрофон друг–другу. Энрике произнес отличную, блистательную речь, отчитался за работу, пожелал всем удачи, добра. Кто–то ему подал бутылку шампанского, Архимаг буравчиком принялся открывать. Пробка с треском улетела в потолок. Гвелд налил спиртное в бокал, поднял тост.
     - Давайте выпьем за всех тех, кто с нами до сих пор, с момента основания этой организации! С праздником! Не все завтра выйдут на работу, и через неделю, косяков много набралось. Наши повара трудились с самого утра, наготовили пирогов. Угощайтесь! Еще сегодня, ближе к ночи, состоятся танцы, до упаду. Только смотрите, не перекусайте там друг–друга, не покалечьте, а то знаю я вас, психов. В прошлом году ломали мебель, в этом не знаю, что натворите.
      Инги спокойно принял от официанта бокал шампанского, стал наблюдать за сотрудниками. Вот аналитический отдел зашел, уже явно принявший на грудь. Держащийся друг за друга. Но нет милой. А, вот она, что–то там из кармана выкинула. Ингилэйв понял: женщине жестоко мстят. Презерватив с мылом подбросили в карман. Чтобы унизить, перед всеми. Ничего, разберемся, кто сделал. Делать нечего, пришлось Диаль сесть с женщинами. Вроде пока все спокойно. Но сердцем юноша чувствовал – все равно будет нехорошее. Бабы давно хотели опустить сотрудницу, приписав ей деяния, коих она не совершала. Стал наблюдать. Стараясь себя не выдать с головой. Попивая. Общаясь с коллегами и парнями с Убойного. Те уже строили глазки аналитичкам, играла музыка. За столами сидел народ, угощался спиртным, пирогами, салатами и остальным. Мигали гирлянды на стенах, начинало понемногу темнеть. Куда делось шестеро в кровь избитых баб – непонятно. Их могли запросто унести в другое крыло, чтобы обработать побои. 
     Но зачем подбрасывать презервативы в карман ни в чем не повинной женщине?! Осталось выяснить, какая баба сделала. И не по–детски вломить.
     Народ радовался. Бойцы стали подкатывать к сотрудницам, улыбаясь белоснежными улыбками. Что Темные, что Светлые. Беловолосые, молодые, прекрасные, в своей рабочей форме. Видать, специально не стали переодеваться. Под пауэр–металл выделывая нехилые пируэты в танцах. Властелин Времени, если будет танцевать, то в одиночку. Неохота, чтобы слухи ходили. Пробки от бутылок по–прежнему рвались в потолок. За женским столиком вроде тихо. Сидят, едят и пьют, разговаривают. Лэйв ходил в толпе у стены, следя за подругой. Серьезное лицо привлекало внимание коллектива. Никто не мог понять, почему не радуется замначальник Убойного.
     - Лэйв, давай в аналитичку! Там весело, на танцы пригласишь дам.
     - Нет. У меня другие планы. – Сказал Властелин сухо.
     Убедившись - ничего плохого не происходит, Инги вышел в коридор. Чтобы понаблюдать за ситуацией оттуда. Веселье тем временем стало набирать обороты. Спиртное - ударять в головы. Чем все кончится на этот раз?
     - Я когда зашла в наш отдел, на моем столе лежал резиновый член с именем Ингилэйв. И презерватив рядом, распакованный. Кто из вас сделал? Вы все хотите меня довести до нервного срыва сегодня?!
     Девки поулыбались, переглянулись. Вот и попалась, пташка.
     - Эй, Ленка, пошли, потанцуем! – Боец подлетел к столику, схватил за руку девушку. Та с визгом улетела в толпу. Которая итак разгорячена. Вот, сколотилась пара. Очень хорошо. Наверное, кто–то сегодня к кому–то домой поедет. Утром не вспомнит о произошедшем.
     Из колонок лилась музыка. Опрокинув еще пару бокалов в себя, командир принялся набирать родителю смски. Тот отвечал – если что не так, разберется с уродами. Тосты произносили все, каждый был счастлив. Бабы за столом подозрительно глядели на Этайн, далее кивнули в сторону сына Энрике.
     - Какая ты шустрая. Из кабинета – и сюда. Презерватив в кармане носить использованный на глазах у всех, и радоваться – лишь офисная шлюшка так может. Будешь брать у красавца по–полной? Потом расскажи, все свои, нечего стесняться. Итак одна живешь. А то шепотки ходят давно, о таком минете. Если чего не так, если не даст, то есть фаллос «Ингилэйв». Мы все скинулись, купили. В подарок. Поздравляем, Диаль! С повышением по службе через стол! Еще нацепила на его машину подарочек с записочкой… Как же надо низко пасть, слов нет! Мол, если метровый член, то замуж выйдешь. Дрянь! – Одна из коллег плеснула ей шампанское в лицо.
     Дальше понеслись более обидные издевательства. Наконец, бедняжка не выдержала,  приняла предложение нескольких бойцов с ней потанцевать, по очереди. Слезы катились по прекрасному лицу. Влажные салфетки оказались как раз к месту.
     - Девушка, в чем дело? Вас кто–то обидел. Не плачьте. – Произнес мужчина, встревожившись.
     - Меня унизили при всех. Я, наверное, уйду в другой отдел, чтобы никого не видеть. Сегодня для меня нет праздника.
     - Почему? – Встревожился Темный боец. – Вы отличный работник! Прекрасно выглядите. Женский коллектив – змеи, всегда из своих рядов выживают достойных,  честных. Мы можем провести вечер вместе.
     - Мы просто потанцуем, все. Пересяду за другой стол. Сначала дам пощечину нахалке. После того, как тост скажу. Без тоста обычно не уходят. А так бы уехала домой.
     Темный снайпер нахмурился.
     - Все это очень плохо, передам начальнику. – Он осторожно держал руку Этайн, стараясь успокоить женщину. Вторая лежала на талии.
     - Квелту?
     - Нет, Ингилэйву Аренскому. Вы дружите. Вы прекрасна, девушка.
     - Вот именно, дружим, а нас уже сделали чуть ли не любовниками. Со всеми вытекающими последствиями. Женщин не переделать, к сожалению. Любят сплетничать,  разрушили мне репутацию.
     - Я вас понял. Разберемся. Сейчас прекрасный вечер.
     - Благодарю.
     - Давайте еще один танец. – Предложил мужчина, склонив голову.
     - Хорошо, Сударь...
     - И не обращайте внимания на нахалок. Подобных на наш век хватит, обычная грязь.
     Потанцевав с бойцами, Диаль пришлось вернуться к ненавистницам. Подняла бокал с шампанским, сказала тост, улыбнувшись устало. Опустилась на стул и вскрикнула от боли. Бабы поставили на него резиновый фаллоимитатор с именем, раскатав по нему презерватив. Женщина с ненавистью кинула все под стол, зарыдала. Девки похихикали и, сказав еще несколько едких эпиграмм, удалились. Прорыдавшись как следует, бедняга решила потанцевать с одним из бойцов, который еще шутливо шлепнул по попе. Опрокинув еще один бокал в себя, решила уйти прочь, чтобы никого не видеть, не слышать. Веселье уже стояло страшенное. Начался чуть ли не стриптиз бабенок и парней. Одиноких, конечно.
     Ингилэйв тем временем вернулся в столовую, прошелся по помещению. Увидел, как  подруга плачет горькими слезами. Он допил шампанское, бросился к ней - за секунду до того, как милая выскочила из–за пустого стола, с криком:
     - Да пошла эта премия, куда подальше, вместе с бабьим коллективом!!! Ничего я не делала! Чтобы надо мной ТАК издевались!
     Какая–то сотрудница, увидев Лэйва на расстоянии вытянутой руки от себя, заявила:
     - Ну, как она в постели? Сегодня праздник, а шлюшка–то разоблачена! Пошли,  потанцуем, красавчик!
     - Да пошла ты на хер, сука гнилая… - Инги прошипел с ненавистью, зарядил нехилую оплеуху мрази, побежал за женщиной. Рыдая, та уже не видела перед собой никого и ничего. Она не хотела никого видеть рядом с собой, особенно хамок и озабоченных бабенок. Как на пожар, блондин несся за Этайн, стараясь догнать, успокоить.
     Наконец, несчастная зашла в его кабинет, найдя в кармане запасной ключ, зарыдала дальше. Никого больше не находилось рядом. Послышался шум, примерно через пару минут. Пришел сын Энрике, испуганный, встревоженный. Он резко влетел, увидел стоящую красавицу, плачущую навзрыд. Сердце его дрогнуло, резко подошел к коллеге. Та сжимала платок, стиснув зубы, волосы ее растрепались и, похоже, для нее корпоратив закончился. Развернув женщину тихонько, Светлый немного потряс ее, спросил:
     - Почему ты стоишь в полутемном кабинете у меня, рыдая? Если хочешь, то помогу, разберусь с теми, кто довел. Могу подвезти до дома, или позвать Энрике! Он сразу поставит обидчиков на место.
     - Да так, все бабские разговоры, разборки, нервы. Это же надо - грязно про меня подумать! Ингилэйв, они как напьются, несут всякую ахинею, а потом по всем отделам шушукается коллектив. Ребята из Убойного отпускают сальные шуточки насчет той, кою облили грязью. А мне еще здесь работать. Кто–то прознал: поливаю у тебя цветы. И началось. Ингил… - Заплакала еще горше, а Властелин Времени, заперев на ключ дверь изнутри, обнял ее, мягко, прижал нежно к себе, поцеловал в голову.
     Да уж, нажрались так нажрались. Архимаг у себя в кабинете с Квелтом пьет пиво, с креветками королевскими отварными и сухариками, скоро раков привезут курьеры, а бабы - это бабы. Пора всех поувольнять, опять, нагрузить менеджеров мужского пола печатать бумаги, делать макулатурную работу.
     - Тебя переведут оттуда, в другой кабинет, где нет шкур. Больше не появляйся там, хорошо? Ты итак у меня. – Он продолжал утешать, прижимая к себе. Вот его рука провела по спине, потом пальцы прикоснулись к темным волосам. – Не плачь, я здесь. Их нет в моем кабинете. Надо отцу сказать, чтобы отобрал спиртное у неуравновешенного быдла. Мне сходить туда со стволом, чтобы урезонить? И я не пьян…
     - Как же они мне надоели, со своими придирками! Прохода не давали, все разговоры про нас. Да и… ладно, не буду. Еще не хватало мне скандалов каждый день, насмешек. Что по поводу внешнего вида, что вообще. Откуда такие берутся?! Не понимаю.
     - Все, все, все закончилось сегодня там, в том зале, не плачь. Не пойдешь больше туда. Совсем. Я не дам. Потому как это – мой кабинет. Здесь есть диван, теплый плед. А  сильные руки, обнимающие, врежут даже женщине. Поверь, могу. – Лэйв продолжал стоя гладить волосы, чувствуя тепло, как бьется сердце коллеги. – Только не плачь навзрыд, инфаркт схватишь!
     Продолжая нежно гладить, сын Энрике показывал себя, свою силу. Защищая таким образом, успокаивая хорошую женщину. А та аж замирала, от каждого прикосновения. Что дальше? Неизвестно. Властелин глядел в стену, совершенно спокойно поначалу. Но глаза выдавали беспокойство. И тут…
     Незаметно, руки Диаль принялись гладить его в ответ, проводя по роскошным локонам, рассыпавшимся по спине. У парня потемнело перед глазами. Ласка, женская, настоящая, обезоруживала, дарила надежду на лучшее. Положив голову ему на грудь,  всхлипывала.
     - Теперь понимаешь, о чем я говорила? Женское коварство именно такое: унизить ближнего мастерски, чтобы никто никогда не помогал ему, не протягивал руку. Унизить как женщину, испортить ей репутацию,  растоптать, и прочее. Ненавижу их!
     - Мне хорошо с тобой… Очень. Даже сейчас, когда прижимаешься, ища поддержки,  понимания. Теперь моя очередь… - Прошептал Ингилэйв, заглянул бедняге в глаза. Тишина успокаивала, лишь с нижних этажей доносилась музыка. Перепившийся народ устроил танцы, туда же подтянулись все. Даже уборщицы. Хотя, большинство бабья расселись за столами. Поглощали шампанское да остальное дальше, болтая о своем. С разочарованием поглядывая на сотрудников Убойного отдела, у коих сияли обручальные кольца на пальцах. Украшение мужское всего коллектива убежало за Диаль. Жаль.
     Юноша, нежно обнимая влюбленную даму, утешал ее. Положил руку на талию. Длинные, изящные пальцы заставили вздрогнуть снова, а то и вовсе замереть.
     - Больше ни капли. Я могу включить приятную музыку, потанцуем здесь. Я такой же парень, как все, но манеры несколько другие, воспитание не подкачало. Ты ведь не против? - Он снова заглянул в глаза. – Давай, отойдем к окну, становится жарко. Хотя, у меня есть другое предложение, дорогая.
     - Какое? – Интроверт расслабилась. Пригревшись в сильных руках, превратившись из сильной в слабую, готовая принять все предложенное любимым мужчиной. Но никак не ожидала того, что произошло дальше.
     Приоткрыв стеклопакеты, встав у стены рядом, сын Тиль резко подошел, правой рукой схватил Этайн за талию, резко прижал к себе… и впился. Жадным, страстным поцелуем. Тонкий аромат губ опьянил, Диаль едва не упала в обморок. Нет, то вовсе не алкоголь, а забота, ласка, понимание, решение Властелина. Все, получилось! САМ сделал ТАКОЕ, утешая свою работницу, у той жар с холодом смешались в одно целое, ударили коктейлем адреналина в мозг. После Ингилэйв, нежно обнимая, продолжил целоваться с закрытыми глазами, трепеща в экстазе. Несчастная, немного придя в себя, ответила на поцелуй, запустив пальцы в его волосы. Руки Светлого скользили вокруг стана. Природа юноши требовала БОЛЬШЕГО.
     КАКИХ же неимоверных усилий стоило, чтобы не начать раздевать даму! В голове замкнуло, и он, пытаясь себя контролировать, изучал руками тело, поглаживая, лаская. А та ждала – все, сейчас рухнут на пол, и начнется нечто волшебное. Но нет, стояли у стены, обнявшись, целуясь. Забыв совсем о полномочиях, закрыв жалюзи, чтобы никто не видел. Пиджак Лэйва полетел на пол, поскольку спина моментально вспотела, ноги дрожали. Он  снова обнял ту, кою прислал Гвелд в качестве помощницы. Почувствовав - дрожь прошла у партнерши - открыл глаза. Белки стали красными, от возбуждения.
     - Прошу тебя, не плачь… Не стоит того. Думай обо мне, наслаждайся. Пошли все! Сегодня мы вдвоем, вся ночь наша. Здесь, в кабинете. Либо я на руках отнесу тебя в машину, и плевать, кто увидит. Отвезу к себе домой, обниму, мы вместе встретим рассвет. Какая же ты красивая, нежная, хрупкая… как котенок, маленький, мяукающий в поиске защиты где-то возле забора, у поля! Почему я раньше этого всего не сделал?! – Ингилэйв говорил шепотом, стараясь не облизывать красные, как черешня, губы, подрагивающие от возбуждения. Его лицо порозовело, да и спутница неимоверно похорошела. Глаза заблестели, кожа разгладилась. Улыбка заиграла на зацелованных устах.
     - Я не плачу… - Прошептала она. – Я не думала, что ты… настолько страстный,  ласковый. Все время тобой любовалась… Всегда.
     - Вот и хорошо. Я мужчина. А передо мной – красивая женщина, даже девушка. Нежная, прекрасная, милая, порядочная. - Светлый, нежась в ласке, аккуратно снял пиджак с Этайн, бросил на стол. После произнес на итальянском: «La bellezza in te brilla e voglio assaggiare di nuovo quelle labbra e sputare su tutti». Переводится так: «Красота в тебе сияет, и я хочу вновь вкусить эти губы, и плевать на всех». Я не пьян, абсолютно трезв. Знаешь, ты лучшая, Ди. Правда. – Сын Энрике улыбался, снова поцеловал в губы. Очень нежно, мягко. – Знаешь, что самое интересное?
     - Что? – Счастливая, гладила возлюбленного по шикарным локонам, просунув пальцы в тяжелые кольца. Другой рукой – по спине. Перед ней словно стоял сам Кельтский. Губы – матери, ямочки на щеках – тоже. Улыбка – ее. – Как же похож на отца! И ямочки, настолько милые, когда улыбаешься. Едва пробивающаяся щетина, слегка, почти незаметная на ощупь. Какой же красавец меня обнимает… Милый... Шикарный! 
     - Я тебя хочу, на полном серьезе! – Рука Властелина Времени скользнула по животу влюбленной, поднимаясь выше, остановившись на груди, почувствовав набухший сосок. Сглотнул слюну, шевельнулся кадык на шее, выпирающий бугорком. – Как интересно… насколько же грудка нежная, помещается у меня в руке. Красивая! Я никогда не прикасался к девушке. Никаким образом. Никогда не обнимал настолько откровенно, лишь видел в фильмах, или парни рассказывали.
     Диаль оторопела. Выходит, ему даже ласкать себя дамы не давали. ВООБЩЕ. Ни одна  ничего не позволяла. Шарахалась та же Карина от роскошного мужчины. Сомнения пропали. Обижен, унижен, горящий изнутри от вожделения, желания откровенных ласк. Причем обоюдных. Факт вогнал в ступор: перед ней чистый, как слеза, девственник. Значит, Квелт не врал. Невинен.
     - Ты никогда не… не… не прикасался ТАК? Но почему? Как это? – Спросила она. – Но не будем о плохом. Никогда не держал грудь в ладони? Не раздевал?
     - Да. Никогда. Ты – первая. Кто ответил на такую ласку. Кто так целовал в ответ. Мне мало будет поцелуев, я не забуду этот день, моя хорошая. Когда мне доверилась  красавица. Я почувствовал себя мужчиной, а не парнем. – Он снова обнял избранницу–подругу, продолжил целовать.
     Не отрываясь, сел в кресло для компьютера, посадил Этайн на колени. А она, спокойно, начиная входить в раж, оседлала, сразу поняв: лишних движений лучше не делать, а то Лэйв окажется внутри нее, даже не раздевшись хотя бы наполовину, лишь сделав пару–тройку движений. Зачем плескать в костер бензина? Рано. Вдруг завтра начнет грызть совесть?
     Помощница прекрасно понимала, что творит. Но сейчас Инги оказался совершенно не похож на себя. Вся серьезность улетучилась, сильный мужчина стал слабым. В том смысле - смог расслабиться от напряжения. Спутница дарила любимому ласку, нежность, которые тот дааавно заслуживал, но не получал. Запрокинув голову, закрыв глаза, сын Гвелда нежился в ее ручках, губках, чувствовал, насколько тепла грудь. Наконец, не выдержал, и застонал: громко, протяжно, страстно, инстинктивно толкнувшись сильно вперед пахом. Еще раз, еще. Понимая: ввинчиваться и взять не получится. Но природа требовала свое.
     Дальше ситуацию в руки взял мужчина. Положил партнершу на стол, раздвинув ей ноги, накрыл своим телом, сжав груди, запустив руки под блузку. Сами прикосновения к женскому телу в прямом смысле сносили крышу. Стало плевать на все. На запреты, мораль и остальное. Теперь они одни. Теперь точно не до танцев. Папка с документами полетела на пол.
     - Я тебя хочу, Этайн… Это навсегда останется между нами. Но: не могу взять насильно. Я вижу: также желаешь, страстно, порывисто. Ты похорошела, расслабилась, аромат женского тела сводит с ума. Почти не могу себя контролировать, голова аж закружилась, заболела. Еще немного, ничего не смогу с собой поделать! У меня встал. А если попрошу показать себя, полностью? Нет, не могу так. Мало ли, вдруг не готова.
     Вместо этого партнерша спокойно протянула руку к его паху, чтобы через одежду поласкать, хотя бы так. Стоны огласили кабинет. Сама она была счастлива. Растрепанные волосы рассыпались по столу, рядом лежит ее пиджак, блузка расстегнута. Лэйв положил голову на грудь, наслаждался, следом стиснул зубы от нахлынувшего оргазма. Спутница  прижала его голову к себе, золотые волосы волнами накрыли тело. Принялась целовать,  поглаживать. Успокаивая, забыв, кем Ингилэйв приходится.
     - Поласкай меня, пожалуйста! Волшебные ощущения! Хочу! Еще раз… даже можешь порвать рубашку - ничего страшного. Никто ничего не услышит, не увидит: магией звукоизоляцию сделал. А те пусть пьют. Расскажешь потом, что на корпоративе сделали в отделе, на твоем рабочем месте, и чего подбросили. Разговорчики слышал. Пусть этот день мы запомним навсегда, как я слезы сделал сахаром. Испытал наслаждение на этом столе, где сижу каждый день, ломая голову над своей проблемой. Ты же любишь меня. Так, как никогда никого не любила. Это видно. По–моему, тут все ясно. Сегодня ты МОЯ. Точка. МОЯ на этой работе, когда я рядом, когда подвожу на машине до дома, потом пьем чай или ужинаем. А та – тварь позорная. Пускай звонит, пишет, не отвечу! Ты – мастер! Завтра день пойдет дальше, словно ничего не произошло. Сейчас вернусь. – Он нежно поцеловал в губы милую. Еще и еще. - Только не подглядывай.
     Осторожно поднявшись на ноги, Инквизитор достал влажные салфетки из шкафа, встал к стене. Сделав дела, выкинул в мусорное ведро. Нехилый вечер выдался! После сын Архимага сел на диван, жестом пригласил Диаль к себе. Та, немного встряхнувшись, покачиваясь от наслаждения, присела рядом. Властелин мягко, ласково приобнял, поцеловав в лоб. Глаза его засияли совершенно новым светом, даже немного позеленели аж до цвета морской волны – бирюзового оттенка. Неимоверно полегчало, теперь можно  суши заказать прямо сюда. Отметить счастливое событие.
     - Ты очень красивая, умная. Где же Этайн была раньше… Отдохнем, продолжим наш исправленный вечер. Годовщина основания идет отлично. Столько пьяных по всем отделам! Кои на следующий день ничего не вспомнят.