Сказка для Лины

Этот год выдался для Нила непростым. Вначале, захандрил отец, который решил, что «жизнь прожита зря». Никакие увещевания Турова-младшего действия не возымели. Слова о том, что не стоит падать духом, жизнь не заканчивается, и Руфу Измировичу ещё предстоит нянчить внуков от двух (неплохих, между прочим) сыновей, не помогли.

- Мои дети – это мои книги, - высокопарно заявил профессор, - Они – единственные, кто меня не предаст.
- А кто из нас тебя предал?
- Вы разлетитесь, создадите свои семьи…
- И будем тебя навещать. А ещё лучше поселимся все под одной крышей.
- Вот уж от чего совсем меня избавьте, - фыркнул Туров, - жить с вечно орущими, безмозглыми созданиями. К тому же, твой младший брат, если я с ним поселюсь, охотно  подсыпет мне (по наводке матери, разумеется) стрихнина или ещё какой-нибудь отравы, в первую же неделю совместного проживания.
- Папа, но ты же его совсем не знаешь.
- То-то и оно, что не знаю, но он же живёт вместе со своей матерью, которая только и ждёт моей кончины, чтобы прибрать к рукам эту библиотеку.
- Так подари или завещай свои книги при жизни, и спи спокойно.
- Ты хочешь оттяпать мои раритеты? – подозрительно спросил Туров.
- Мне они не нужны, это же ты носишься с ними как со списанной торбой.
- Значит, после моей смерти, ты просто вытащишь их на помойку, или сожжёшь?
- Так, отец, давай заканчивать этот бессмысленный разговор. Я не претендую на твои «богатства».
- Да, здесь каждая книга – уникальна.
- Дай, уже мне договорить, - попросил Нил, - услышь меня.
- Пожалуйста.
- Спасибо! Папуля, мне скоро будет тридцать лет. На отдельную квартиру себе я заработал, машина у меня есть. Так что, свою жилплощадь смело отписывай младшему сыну. А книги я тебе советую подарить либо Центральной библиотеке, либо Академии наук, либо твоему любимому Департаменту научных изысканий.
- Ты соображаешь, что ты говоришь? Значит, ты предлагаешь безвозмездно передать бесценные фолианты библиотеке, которая выбросит их, как хлам, после оцифровки (у них сейчас такая политика)? В Академии их, конечно, разворуют, а Департамент, после того, как оттуда ушла Алла Нортон, превратился в бедлам.
- Не успел пока превратиться, всего-то год прошёл. Да и руководит им человек проверенный – Фреда Куперчик (Мотыль), которую рекомендовала на этот пост сама Алла Ивановна.
- Пусть так. Я лично с этой дамой не знаком. И, вообще, я там ни с кем знаться не желаю.

После этого разговора прошло всего две недели, когда Нил, по возвращении домой, не обнаружил большей части отцовской библиотеки – самой ценной. На его немой вопрос отец победно сообщил, что «нашлись добрые люди», которым ещё дорога наука. Уточнять, что это за люди Нил не стал.

Через некоторое время отец загорелся идеей проехаться по местам своей «былой славы», то есть посетить районы, в которых ему довелось побывать во время своих географических экспедиций.
- Что ж, если тебя это вернёт к жизни, я готов составить тебе компанию, - согласился Нил, и уже начал, было, собираться, но отец внезапно передумал.

Несколько месяцев Руф Измирович, с энтузиазмом, посещал правительственные курсы для «активных долгожителей», но после того, как его живописное полотно, написанное им для любительской выставки, забраковала комиссия, состоящая из его же товарищей по цеху, потерял интерес к подобным программам.

Самый большой шок Нил испытал, когда ему позвонили из лечебницы для душевнобольных и сообщили, что не имеют основания оставлять у себя его отца, добровольно туда явившегося и заявлявшего, что они обязаны его срочно госпитализировать, по причине участившихся галлюцинаций.

Если бы не мать Нила (первая жена профессора), возможно, им скоро пришлось бы хоронить отца. Но, по настоянию Ольги Петровны, к которой Руф Измирович чутко прислушивался (по старой памяти), бывший Президент прошёл полное обследование. Нарушение мозгового кровообращения опытные сосудистые хирурги обнаружили сразу. Профессору требовалось длительное лечение, а потому он и решился на переезд в специализированный санаторий.

За полгода передышки (ровно такой срок назвали врачи для восстановления здоровья отца), Нил, наконец-то, осуществил задуманное: купил и отремонтировал небольшой частный домик в квартале, где проживали  Ложкины, перевёз туда свои вещи и вещи отца и докупил недостающую мебель. Так что, когда восстановившийся Руф Измирович был доставлен своим сыном по их новому месту жительства и прошёлся, с довольным видом, по своей половине дома, его сын понял, что всё было не зря: и его многолетние труды - от рассвета до заката, и ограничения - в еде и развлечениях.
- Тебе нравится, папа? - спросил Нил, не без гордости, и получил ответ в стиле Руфа Измировича:
- А мне теперь всё нравится. Хотя, мог бы найти что-нибудь поприличнее, соответствующее моему статусу.
- Почётного пенсионера? – съязвил Нил.
- Бывшего Президента, - гордо закончил его отец и, насвистывая, удалился «инспектировать» прилегающую к дому территорию.
Вернувшись, Руф Измирович отправился в свой кабинет и собственноручно разложил письменные принадлежности на рабочем столе так, как он привык: строго симметрично.

***
Лина, учившаяся на экономиста, уже заканчивала второй курс. Учёба занимала столько времени, что подрабатывать у «Неподкупных» не получалось.
Нил, загруженный по работе и вынужденный решать проблемы (с отцом и переездом в новый дом), лишь изредка созванивался с Ангелиной, что её ужасно огорчало. Потому-то девушка и решилась на перевод с очного на заочное отделение, вопреки воле родителей.

- Зачем тебе нужна эта подработка? – сердился отец, - тебе не хватает на жизнь?
- Твой Нил никуда не денется, ему не до амуров, - поддерживала его мать.
Но Ангелина была непреклонна, и в один прекрасный день появилась на пороге детективной конторы Турова.
Раиса, которая недавно вышла замуж и сменила фамилию с Думовой на Петюнину, встретила бывшую сменщицу радостно:
- Ой, как здорово, что ты вернулась. Я совсем зашиваюсь. Диплом защитила экстерном, но сил у меня всё меньше, ведь мы ждём ребёночка, представляешь?

Зотова от души поздравила Раису и предложила ей вернуться к сменному графику, на что та тут же согласилась:
- Сейчас Нил с Шиварским приедут, мы их перед фактом поставим.
- Ник вернулся?
- Нет, что ты? Он так и работает начальником Муниципальной полиции. А вот Кодовского уволили. Макульчев-младший поймал его на взятке. Так что, на Влада завели дело.
- И кто теперь вместо него?
- Никита Вагин. Помнишь такого? Он учился вместе с Нилом. Ну, у нас ещё его жена Даша секретаршей работала, до меня и Фиоры.
- Понятно. А Колбина к вам не заходит?
- Зося-то? Куда там. Её Серж же стал министром спорта, так развернулся: законы пишет, предложения выдвигает.
- Это тебе кто рассказал?
- Да, есть у меня в их системе одна подруга. В секретариате у Андрея Викторовича работает. Ты её, конечно, не знаешь, она из наших, деревенских. Анютка Тодлек, вернее теперь Шошек. Она с виду – тормоз, но – не дура. Закончила курсы делопроизводителей, подобтёрлась в городе, и смотри, куда вылезла. И Влодека своего механиком в правительственный гараж пристроила. Чуть у нас Грегуара не переманила (он же брат её родной), но Нил его очень просил остаться. Да, к тому же, у Тодлека здесь магнит, по соседству, завёлся.
- Да что ты? Кто такая?
- Новая официанта Лудика из «Фонариков». Зовут Окаи. Красотка невероятная, на восточный манер.
- А Нил туда по-прежнему захаживает?
- Конечно, они же с Томом – друзья.
- Да, я помню, - сказала Лина, задумчиво.
- Чего-то шеф задерживается, - запереживала Раиса, - а мне сегодня к врачу на консультацию прям позарез надо попасть.
- Так езжай спокойно. Я посижу.
- Ладно, я только Турову сейчас звякну.
Но дозвониться Раиса не смогла, потому что видеофон шефа был отключен, а потому отчалила без доклада.

***
Туров и Шиварский вынуждены были отключить средства связи, поскольку их пригласил на секретное совещание Радмир Макульчев. Нил был рад повидаться со старинным приятелем и кумом, с которым учился в Полицейской академии.
Шиварский же Радмира недолюбливал и на глаза ему, лишний раз, старался не попадаться.

- Ребята, тут такое дело, - начал совещание «на троих» Макульчев, - мы поймали «крысу» в своей системе, которая ещё при Ольге Петровне (пока она в заместители Стратега не ушла) здесь завелась. Из-за этой гадины шла серьёзная утечка.
- Куда? – спросил Шиварский.
- Это как раз тот вопрос, который я сейчас и расследую. Понимаете, во время обыска у этого человека обнаружена куча плёнок. Он переснимал всё, что попадалось под руку. Место у него было – на стыке нашего ведомства и военного министерства. Так, незначительная сошка, референт. Но – парень не ленивый.
- Кто конкретно? – спросил Туров.
- Некто Юрек Визанский.
- Не слышал, - покачал головой Нил.
Ник также не припомнил такую фамилию.

- Понимаете, я нахожусь в ужасном положении, - между молотом и наковальней, - продолжил рассказ Макульчев, - Мой отец – министр обороны, сам я – глава Департамента собственной безопасности. То, что я выявил этого гадёныша (случайно), - это мой плюс. Но, если я не раскручу цепочку и не узнаю, что, куда и кому утекло, - пиши, пропало: проблемы будут и у меня, и у бати.
- Просишь о помощи? – спросил Нил, - а почему Никиту не позвал?
- Во-первых, он временно исполняющий обязанности, вместо Кодовского, на которого дело завели. Во-вторых, он парень – честолюбивый и себе на уме. Вполне может,  для того, чтобы по служебной лестнице продвинуться, по нашим, с отцом, головам прогуляться.
- Зачем же ты его вместо Влада поставил? – удивился Шиварский.
- Ну, я хотя бы знаю, что от него ждать. А поставь я кого другого, так ещё хуже может получиться. Так, что, Нил, поможешь?
- Попробую, но при одном условии.
- Да, что угодно.
- Дослушай, сначала. Ты мне даёшь всю информацию по Кодовскому.
- Думаешь, его кто-то подставил с той взяткой? Зря. Я лично проверял.
- Не сомневаюсь в твоей объективности, но мне это нужно для очистки совести. Этот человек много сделал для меня.
- Ну, как хочешь. Я дам тебе допуск к следствию. Только и ты к моему делу побыстрее приступай.
- Хорошо. Я подключаюсь. А ты, Ник?
- Разве у меня есть выбор? – усмехнулся Шиварский, - это ты – на вольных хлебах, а я – государственный служащий. Мне что прикажут, то я и выполнять должен. Под козырёк и вперёд.

Макульчев ничего не ответил на этот выпад. Он попросил секретаря вызвать к нему следователя, который «колол» референта.

***
- Ну, что думаешь, Нил? – спросил Шиварский, когда они через час вышли из Департамента собственной безопасности.
- Ты про Радмира, или про «крысиное» дело спрашиваешь?
- И про то, и про другое. Молчишь? Так я тебе сам скажу: твой приятель - самодовольный и самовлюблённый сопляк, с апломбом. Куда ему до твоей матери.
- Это ты зря. Радмир, конечно, горячий парень, но у него есть нюх. А вот дело, к которому он нас привлекает, мне совсем не нравится. Если Визанский раздавал и распродавал украденную информацию всем вокруг, нам это в единый узел нипочём не собрать. Учитывая уровень секретности дела, нам придётся дышать на воду всякий раз, как мы решимся кого-то о чём-то спросить. Но ради Влада я на это готов.
- А ради своего приятеля Радмира, значит, не готов?
- Сто раз бы подумал.
- Хотя бы честно. Что до Кодовского, то я его знаю поболе твоего, но, на твоём месте, я не стал бы ввязываться в его дело.
- Ты так уверен в его нечистоплотности?
- Ну, не то чтобы, уверен. Но и не сильно бы удивился. Он вечно какие-то махинации прокручивал. Да, дело даже не в нём, а в личности взяткодателя.
- Ты имеешь в виду тот факт, что Бадди Чилук приходится племянником нашему прокурору?
- Именно. А наш многоуважаемый Жером Надрим, который ненавидит частных сыщиков, вроде тебя, с удовольствием твой патент отзовёт.
- Для этого нужна веская причина.
- Этот отыщет.
- Ладно, оставим его в покое. А что у тебя есть на Влада? Почему ты так уверен в его виновности, и какие махинации, как ты выразился, он прокручивал.
- Да хотя бы с квартирой, в которой они с Перой и дочерью живут.
- А что там не так?
- Ему же меньше полагалась служебная площадь, а он туда ещё брата жены вписал, и лишние метры прихватил.
- Но бедолага же там, действительно, живёт, в период ремиссии.
- Это Влад так всем говорит, а я думаю, что он бы побоялся с сумасшедшим в одной квартире находиться.
- Ну, это же можно проверить. Позвонить в лечебницу и…
- Так они тебе и сказали. Он им, небось, доплачивает, чтобы они парня там всё время держали.
- Ник, ну почему ты видишь в людях только плохое?
- Потому что давно живу. Ладно, бывай.
- Ты же хотел к нам заехать, Грегуара проведать.
- Хотел и расхотел, а племяш и так у нас по выходным, регулярно, обедает. Его Моника, зачем-то привечает.

***
Туров вернулся в свою контору уже под вечер и, не застав Раису в приёмной, рассердился, было. Но, увидев Лину, выходящую из его кабинета, тут же передумал наказывать секретаршу.
- Так-так-так, и что это мы делаем в моей берлоге? – грозно произнёс Нил, и тут же расплылся в улыбке, видя, как зарделась юная прелестница.
- Цветы поливала. Раисе, видно, сейчас не до этого.
- Спасительница ты наша, - Туров поцеловал её руку.
- Нил, я пришла обратно проситься.
- Да, ладно? А тебя что за неуспеваемость из университета попросили?
- Не смейся. У меня одни пятёрки. Просто, надоело каждый день там торчать, света белого не видя. Перевожусь на заочный, и ищу подработку. Возьмёшь к себе?
- И она ещё спрашивает? – всплеснул руками Нил, - да, я всю голову сломал, где мне новую секретаршу искать. Рая же со дня на день нас покинет. И, предполагаю, что надолго.
- Значит, я принята?
- Ага. И прямо с сегодняшнего дня.
- Ура! - девушка затанцевала по комнате.
- Стой, а ты, что, одна?
- Да.
- А где эта «золотая рота»?
- Мел повёз Раю к врачу. Рома сказал, что отпросился у тебя. У его жены сегодня День рождения. Ларем, как мне сказала Раиса, сегодня – в суде, свидетельствует по какому-то вашему делу. А Грегуар пошёл в «Фонарики» за едой для тебя и своего дяди.
- Шиварский обойдётся, тем более что он со мной не приехал. А я страшно голоден, так что ты молодец, что его туда направила.
- Он сам это предложил. Наверное, из-за своей зазнобы.
- О, вижу, Раюшка уже поработала, донесла информацию.
- А она, правда, такая красивая, эта Окаи?
- Правда. Но, главное, что она славная девушка. Ей много чего пришлось повидать в жизни, несмотря на юный возраст.
- Она тебе исповедовалась, что ли?
- Да, нет, просто я решил узнать, что такая утончённая девушка забыла в «Фонариках»?
- Не расскажешь мне?
- Это не моя тайна. Если вкратце, её предал жених, родственники отвернулись, и ей пришлось покинуть свою родину, чтобы не быть изгоем и попытаться построить новую жизнь.
- Дальше, конечно, был бордель, потому что иначе, ведь, чужестранке без образования, денег не заработать.
- О чём ты говоришь?
- Нил, какой ты простодушный. Эти девицы всегда рассказывают одни и те же истории.
- Возможно. Но, только я имею обыкновение и возможность проверять то, что мне говорят. И борделей никаких не было. Окаи работала в разных заведениях, была и посудомойкой, и уборщицей, и официанткой. Но ни один человек не может её упрекнуть в легкодоступности.
- Извини меня, я была не права.
- Передо мной тебе не в чем извиняться, разве что только в том, что подвержена стереотипам, как и мы все.
- Нил, а она тебе очень нравится?
- Кто?
- Ну, Окаи же.
- С чего ты взяла? Она нравится Грегуару. А мне нравишься ты.

Лина удивлённо посмотрела на Турова:
- Я не ослышалась? Ты мне это впервые сейчас сказал.
- Разве? – смутился Нил, - Мне казалось, что я давно тебе уже в этом признался. А что тут, кстати, такого? Ты – красивая, умная, добрая.
- Даёшь отступного?
- В смысле?
- В том смысле, что пытаешься забрать свои слова назад. Вот, я абсолютно не боюсь признаться в том, что люблю тебя всю свою сознательную жизнь.
- Лина, ты ещё совсем юная девушка, у тебя впереди много встреч и соблазнов.
- Я выбрала тебя, и точка.
- Ты сто раз ещё можешь передумать, а я не имею право на ошибку, пойми. Мне пора создавать семью, я хочу детей.
- Я тоже.
- Тебе нужно доучиться.
- Я сдам экстерном, как Рая. Что я хуже её?
- Лучше. Слушай, Лина, мне в следующем году исполняется тридцать лет. Для меня это – определённый рубеж, к которому я обязался, сам себе, решить ряд задач. Ты знаешь, что одну из них я уже выполнил – семейное гнёздышко подготовил.
- А ещё ты хотел жениться, я права?
- Да.
- Ну, так что, мне самой сделать тебе предложение?
- Не стоит. Я должен сам до этого дозреть.
- Хорошо, обещаю тебя не подталкивать.
- Спасибо тебе!
- Но можно, я тебя хотя бы в щёчку поцелую.
- Можно и не только в щёчку…

В ожидании Грегуара, Нил перечитал материалы дела Кодовского, которые ему переслал Радмир. Кое-что он даже отметил себе в записной книжке. Затем, ещё час он потратил на «бумаги Визанского», копиями которых его заботливо снабдил Макульчев. Здесь ему сразу же бросилась в глаза одна закономерность, поэтому он, как великий систематизатор, умело и быстро рассортировал бумаги на две кучки.

***
Поскольку Грегуар так и не появился, Нил с Линой решили сами отправиться в «Фонарики». От конторы «Неподкупных» до бара Лудика было идти две минуты. Но не успели они ещё пройти и нескольких шагов, как услышали крики.

У дверей бара возились какие-то люди. В лежащем на земле человеке Туров опознал своего сотрудника. Он вытащил пистолет и пальнул в воздух.

- Копы, бежим, - закричал коротышка в рваной куртке и кепке набекрень.
Два его подельника – верзила с разбойничьей физиономией и ножом в руке и крепыш с резиновой дубинкой – бросились в подворотню.
Тина и Окаи, стоявшие на пороге, кинулись – одна к Турову, другая – к Тодлеку.

- Что здесь случилось? – спросил Нил у старшей официантки, на бегу.
- Эти мерзавцы заявились к нам в бар, требовали бесплатную выпивку, потом стали приставать ко мне и к Окаи. Тут пришёл Грегуар и стал с ними драться.
- Один на один?
- Нет, вместе с Томом. Но хозяина они сразу же вырубили, а вашего парня выволокли на улицу и тут избили. У одного был нож. Боюсь, не было бы беды.

Лина, Окаи и Нил подняли Грегуара, у которого из руки сочилась кровь, и занесли его в бар. Там, за столом сидел Лудик с опухшим от ушибов лицом. Рядом с ним суетились местные музыканты: Молли Равентин прикладывала лёд ко лбу Тома, а Доби Ран протягивал ему стакан с какой-то мутноватой жидкостью.
Из посетителей в баре остались только Рита Донг, охочая до сенсаций, и шулер Кобзик, который изрядно перебрал и просто уснул за столом.

Врачи, которые забрали Грегуара, предварительно констатировали у него перелом рёбер, сотрясение мозга и многочисленные порезы.
- Это большое счастье, голубчик, - сказал Турову пожилой доктор, похожий на доброго колобка, - что Ваш товарищ носит защитный жилет. Взгляните сами: ему пытались воткнуть нож в самое сердце.
- Как насчёт большой потери крови?
- Благодарите тех, кто нам позвонил без промедления. Всё будет хорошо, я обещаю. Мы его подлечим недельки за две, поставим на ноги и вернём Вам в лучшем виде.
- Две недели? - ужаснулся Нил, а про себя подумал, что, если так и дальше пойдёт, контору можно будет закрывать.

После отъезда бригады экстренной помощи, Нил сделал несколько неотложных звонков, после чего приступил к опросу общественности. Окаи, которая уехала на одной машине с Грегуаром, обещала рассказать всё, что знает, позже. Да, и, честно говоря, она мало что поняла в произошедшем, так как обслуживала другие столики, а нападавших не знала вовсе.

Зато Тина, которая, поначалу, рвалась в бой и обещала сдать всех, «включила дурочку» и отказывалась узнавать нападавших.

Лудик понемногу успокоился, но, соглашался побеседовать с Туровым только с глазу на глаз.

Рита Донг флегматично тянула коктейль из высокого стакана, а Кобзик продолжал делать вид, что спит. О том, что шулер только притворяется спящим, Туров догадался быстро, уж слишком демонстративно тот похрапывал и вздыхал.
Нил подсел к нему за столик и, вытащив пистолет, положил перед собой. Тихонько, чтобы не слышали присутствующие, он спросил:
- Слушай, Доби, мелкий – это Лив Костецкий, шкаф – это Корри Цвинг. А что это за верзила?
Кобзик, который «спал» лицом к стене, прошептал: - Начальник, меня грохнут, если я только рот раскрою.
- Я грохну тебя раньше, если будешь молчать. А сейчас ещё дядюшка Грегуара прибудет. Может, ты его предпочитаешь дождаться?
- Только не Шиварский…
- Не дёргайся. Как зовут верзилу и на кого он работает? Отвечаешь, отпускаю с условием, что залегаешь на дно на две недели.
- Идёт. Его кличка Туба. Все они «шестерят» на Чилука.
- Где искать этого Чилука?
- Не знаю. Да не хватайся ты за пушку, спроси лучше Риту.
- Свободен.

Кобзик сделал вид, что только что продрал глаза:
- О, начальник, что случилось?
Туров громко, чтобы слышали все, спросил: - Значит, Вы ничего не видели и не слышали, что здесь происходило?
- А что-то случилось?
- Ступайте спать, да побыстрее.
- Благодарю, начальник. Эй, Том, я тебе за всё заплатил?
- Не волнуйся, потом доплатишь.
- Ну, коли так, я пойду, а то голова гудит.

Следующей, к кому подсел Нил, была Рита Донг:
- Драгоценная Рита, может, Вы подскажете, где мне найти одного из Ваших самых верных поклонников Бадди Чилука?
Донг и бровью не пошевельнула: - Не слышала про такого.
- Ну, если Вы его встретите на днях, так, случайно, передайте ему, что я намерен добиваться для него отдельной камеры в отдалённых рудниках лет на …цать.
Рита равнодушно продолжала тянуть коктейль.
- А Тубе можете ничего не передавать. Я его сам найду.
Последнее заявление произвело на Риту ещё меньшее впечатление, чем первое.
- Ладно, не буду Вас мучить. Всё-таки, время позднее, устали, наверное. Одно хотел бы Вам посоветовать, напоследок: тщательнее выбирайте себе «поклонников».
Донг кинула на него равнодушный взгляд, и крикнула Лудику: - Том, скажи Тине, чтобы она меня рассчитала.

Лина, которая всё это время наблюдала за перемещениями Нила, из дальнего угла бара, поманила его к себе. Он присел за её столик.
- Кобзик тебе назвал их имена?
- Одно. Двоих я знаю. Один – перекупщик краденного. Второй недавно вернулся из мест не столь отдалённых, как раньше называли рудники.
- А у Риты ты, что хотел узнать?
- Где обитает их главарь, который подставил Влада по наводке дядюшки-прокурора.
- Хочешь, я за ней прослежу, потихоньку?
- Не вздумай.

Нил ещё что-то хотел сказать, но в этот момент в бар ворвался Шиварский. Пока Туров ему всё объяснял, Донг, а за ней Лина, незаметно удалились. Нил пришёл в ужас:
-  Даже представить боюсь, что с ней может случиться.
- Не боись, сейчас мы всю эту малину накроем. У тебя пушка с собой?
- А ты, что, знаешь, где они обретаются?
- Знаю. Он, в открытую, поселился в особняке своего дядюшки.
- То есть ты хочешь совершить налёт на дом Генерального Прокурора?
- Что, думаешь, там большая охрана?
- Ник, успокойся, включи голову. Что ты им предъявишь? Тут тонко надо действовать. У меня есть кое-какие мыслишки, как к ним подступиться. Сейчас поговорю с Томом, а ты спокойненько проинтервьюируй музыкантов, ладно. Этим ты мне очень поможешь.
- Что ж, надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Хозяин бара пригласил Турова в отдельную комнату, которая располагалась за стойкой. Здесь, по разрешению Лудика, Нил иногда беседовал со своими осведомителями из преступного мира, или просто клиентами, которые не хотели публичности.

- Слушай, Нил, говорю тебе по-дружески, эти ребята – не простая шантропа. Они набрали силу и готовят серьёзные дела.
- Сколько их, знаешь?
- Нет. Но они сбиваются в специальные группы, у каждой из которых - своё задание.
- И управляет ими Бадди Чилук?
- Бери выше.
- Понятно. А почему же тогда они позволяют себе такие проколы, как сегодня?
- Потому что уголовников не так легко приучить к дисциплине. Вместо того чтобы играть по-крупному, они вот, как сегодня, являются в бар за бесплатной кружкой пива. Устраивают поножовщину на ровном месте.
- Ты знаешь, откуда взялся этот верзила?
- Нет. Да я и остальных-то не сильно разглядел.
- Том, перестань. Хочешь сказать, что Лива не узнал?
- Ну, этого-то узнал, конечно. У меня же его мать когда-то работала.
- А теперь она где?
- Зарезал её сожитель.
- Там же ещё, помнится, сестра была?
- Была. Агнешка. Она замуж вышла и живёт где-то на Десятинной.
- У цирка?
 - Да, точно. У неё же муж – воздушный гимнаст, и вся его семья – цирковая. А Агнешка у них со вставными номерами выступает.
- Тоже на высоте?
- Куда там? Такая коровища… Она какие-то куплеты шуточные исполняет.
- Спасибо, это может пригодиться. А про Цвинга ничего не знаешь?
- Так это Корри был? То-то я смотрю лицо знакомое. Вы же его, вроде, с Ником на пару, в своё время, засадили.
- Было дело. Так знаешь или нет, где его можно найти?
- Вроде, у него даже жена была, или любовница. Только, где они жили, не припомню что-то.
- Ладно, и на том спасибо. Не очень тебя эти ребята отделали?
- Терпимо.
- Тогда желаю скорейшего выздоровления.

Тину Нил отозвал в сторону и сказал ей, что после смены, будет ждать её в машине.
Она затряслась мелкой дрожью, и пробормотала: - Только не на машине. Я лучше к вам в контору завтра перед работой забегу.
- Идёт, только не обмани. Сама знаешь, я – обидчивый.
- Ладно, - отмахнулась официантка, и Нил понял, что ждать её не стоит.

Музыканты вообще ничего толкового Шиварскому не рассказали, так как нападавших «видели в первый раз». Даже Турову, который поспешил к Нику на помощь и напомнил Молли Равентин, что она не может не знать сына Жеральдины Костецкой, не удалось ничего выудить из перепуганной парочки.

***
Вернувшись, вместе с Шиварским, в контору «Неподкупных», Нил, к своей радости, обнаружил там Лину.
- Слава Богу, ты жива.
- А что со мной могло случиться? – удивилась девушка, - я «проводила» нашу звезду до её дома, потолклась под окнами и вернулась сюда. Не буду же я к ней в гости заходить.
- Запиши мне её адрес, на всякий случай.
- Хорошо. Вам чай или кофе? – спросила она Шиварского.
- Мне бы чего покрепче. Да, ладно, шучу, кофе, - ответил Шиварский.
- А мне, пожалуй, чай, если тебе не сложно. А я тебе пока такси вызову, - сказал Нил.
- Ещё чего, я лягу в твоём кабинете на диван и посплю до утра. Матери я уже позвонила.
- Без сказки уснёшь? – усмехнулся Нил.
- Попробую. Но только сегодня, - ответила Лина в той же тональности.

После того, как Лина удалилась в кабинет Турова и закрыла за собой дверь, партнёры приступили к своему любимому занятию – «мозговому штурму».
- Ну, чего тебе там нарассказывали про эту банду?
- Много интересных вещей. Главное, мы знаем большую часть фамилий: Костецкий, Цвинг, Чилук и загадочный Туба. Знаешь, Ник, я считаю, что нам с тобой несказанно повезло.
- Чего не скажешь о племяннике моей жены. Боюсь даже Монике звонить.
- Ему тоже повезло, он быстро поправится. Но, я думаю, что это был, скорее,  демонстрационный акт.
- Устрашающий?
- Да, но не только. Вот, ты руководишь муниципальной полицией. Скажи, случаи поножовщины - частое явление?
- Бывает.
- А по какому поводу?
- Ну, напьются люди, голову теряют.
- А эти фамилии тебе уже встречались? Я имею в виду, в таком контексте?
- Не знаю, к чему ты ведёшь. Дай подумать. Лив Костецкий – мелкий хулиган (в детстве), теперь, в основном, специализируется на перепродаже краденного. Корри Цвинг – грабитель банков. Туба говоришь? Про такого не слыхал. Но, думаю (судя по твоим описаниям), что на обычного хулигана он не похож. Бадди Чилук подозревался в вооружённых налётах на банки, но ни разу к суду не привлекался, потому что свидетели отказывались от своих показаний, в ходе следствия. Что не удивительно, учитывая возможности его дядюшки.
- Правильно мыслишь. А, теперь, посмотрим на дело Косовского. Следователям Бадди Чилук заявил, что передал Косовскому, за благоприятный исход дела своего товарища (пойманного на перепродаже угнанного автомобиля) семь тысяч помеченными купюрами. Верно?
- Наверное, я не вникал.
- А я изучил досконально то, что мне передали по этому делу. Так вот, у Кодовского в машине обнаружили пакет с деньгами. Но там было всего шесть тысяч.
- Значит, успел их потратить.
- Нет, Ник, это значит, что тот, кто их туда подкинул (например, Костецкий), позаимствовал одну тысячу.
- Но, он же не мог не знать, что они – меченные?
- И что из того? У тебя есть аппарат по проверке, у меня есть аппарат по проверке, а на рынке, в баре, на тотализаторе, кто их проверит?
- Логично. Они же – не фальшивые, а просто светятся…
- И остаются на руках, надолго.
- Но они же отмываются, со временем.
- А мелкий жулик про это знает?
- Значит, предлагаешь его тряхнуть?
- А почему нет? Я не думаю, что тюрьмы он боится больше, чем своего шефа, у которого в подельниках такие громилы, как Цвинг и Туба. Кулуарно, без протокола, человек может и разговориться.
- Отличная идея.
- Да, но это всё только часть пазла. Дальше будет ещё веселее. Если то, что мне рассказал Лудик – правда, то скоро нас ждёт серия ограблений. Судя по тому, кого подтягивают в город, грабить будут банки. И руководить этим будет сам господин прокурор.
- А почему ты не уверен, что Лудик сказал тебе правду?
- Ты видел его лицо после избиения?
- Да.
- А состояние Грегуара?
- Нет, конечно, его же до меня забрали.
- А я видел.
- Хочешь сказать, что твоего дружка Тома били для отвода глаз?
- Не утверждаю, но возможно. К тому же, ни Костецкого, ни Цвинга он, оказывается, «не узнал». И, заметь, бар серьёзно не повреждён. Грегуара, чтобы он своей кровью ничего не замазал, предусмотрительно выволокли на улицу. Далее…  поведение Тины. Вначале она рвётся в бой и готова всех сдать, а потом, видимо под воздействием угроз или уговоров Лудика (я этого не видел, так как опрашивал посетителей), всё напрочь «забывает».
Донг, на которую указывает мне шулер, скорее всего, вообще не при чём.
Кобзик навёл меня на Тубу. Но, по моему же совету, Доби сейчас заляжет на дно, и ищи его свищи. Более того, думаю, что Тубу шулер, вообще, на ходу придумал. А я эту рожу запомнил, и, если ты мне сейчас дашь доступ к вашим электронным архивам, я тебе его покажу.

Через пять минут работы с полицейскими архивами, Нил, действительно, нашёл того, кого искал.
- Вот, гляди. Щербинек Ян Оресович, сидел за вооружённый налёт на частный банк Дебинеча, при котором пострадали охранники. А… вот и его кличка – Щербатый. Вполне логично.
- Откуда же твой шулер взял эту Тубу?
- Давай подумаем. По их карточной терминологии «Тумба» (схоже с тубой) - это игорный притон, а «Скрипка» (тоже вещь из мира музыки) – подменная шулерская колода карт.
- Может, он хотел до тебя донести, что это подложный человек?
- Или подложная игра. И не банки вовсе они грабить собрались.
- Что тогда?
- А, вот тут мы берём другую папку, куда сложены мною, в два файла, бумаги, переснятые Юреком Визанским. И, что мы видим?
- Бессмысленный набор ворованных документов.
- Нет, ты ошибаешься. Вот эти документы взяты для отвода глаз, а эти… взгляни на эти точки.
- Какие? Я вижу только исходящий номер.
- Да не на номер смотри, а на знак номера. Увидел? Буква N, под чёрточкой кружок, а над чёрточкой - точка.
- Я думал, это помарка или опечатка.
- Да? Но почему тогда эта опечатка присутствует только у тех документов, которые касаются охраны казначейства. Понимаешь, министерство обороны, ведь, занимается не только защитой нашей страны. К ним отнесена и охрана важнейших государственных объектов.
- Они, что, хотят грабануть казначейство?
- Думаю, да. И, знаешь, мне кажется, что прокурор тут не причём. А руководит ими…
- Чилук?
- Нет, мой лучший друг Лудик.
- Иди ты. А с чего ты это взял?
- Видишь ли, я уже три года почти ежедневно ужинаю в его баре. Всех его посетителей рассмотрел, даже досье на них, от скуки, составил. Ну, надо же знать, чего ожидать от соседей.
- И на Лудика составил?
- Ну, разумеется.
Нил потянулся за папкой, которая стояла на полке (он перенёс её из своего кабинета перед тем, как там закрылась Лина).
- Почитай, или опять очки забыл? – спросил Туров.
- Забыл, будь они трижды не ладны.
- Хорошо, я тебе расскажу. Тому Лудику сейчас было бы семьдесят пять лет. Как считаешь, сколько лет моему другу?
- Не больше шестидесяти.
- Я тоже так думаю. Настоящий Том Лудик был музыкантом, точнее трубачом в полупрофессиональном оркестре…
- Так вот же оно. Туба.
- Ник, ты – гений, а я – балда. Ну, конечно, туба же это – труба. У нашего лже-Лудика вполне может быть такая кличка (или погоняло, на воровском жаргоне). А ещё у него руки камнетёса, а не музыканта.
- Сиделец?
- Ну, да. Только поменявший внешность.
- Эх, нам бы его пальчики получить.
- Обижаешь. Я их уже давно с его бокала снял, когда мы на брудершафт пили.
- И кто это?
- Ну, я попросил мне помочь Влада…
- Слушай, я тебя сейчас задушу, любишь ты эти театральные паузы.
- Ладно, не буду тебя томить. Его зовут Роман Корстанин.
- «Крёстный отец», который бежал из Сан-Матино, когда я там работал? Да, меня же самого из-за него чуть не посадили. Хорошо, хоть, выяснилось, кто ему тогда помог.
- Бывший комендант и его помощник?
- Точно. Но, почему, если ты об этом знал, то молчал всё это время?
- Почему же молчал? Я сказал Кодовскому. Он пытался к нему подобраться, и… сам видишь, что получилось. Эти ребята устроили ему сюрприз в виде взятки.
- А Лудик знает, что ты его вычислил?
- Надеюсь, что нет. Влад же меня не выдал.
- Что будем делать?
- Для начала, предупредим Радмира и его папу по поводу казначейства. Наверняка, эти ребята запихнули в охрану своих людей. Но это – не моё дело. Я не работаю на систему. Моя первейшая задача – помочь Владу, поэтому, пока Лина спит, предлагаю тщательно тут всё запереть, и навестить брата Агнешки.
- Думаешь, он у неё прячется?
- Возможно.

***
Лива Костецкого, пытавшегося вылезти из кухонного окна, схватил Шиварский, в то время, как Нил беседовал с Агнешкой, утверждавшей, что брата она не видела уже года два.

В участке Костецкий долго выворачивался, но когда ему предъявили «ту самую тысячу» (собственность Нила, пожертвованная для следственного эксперимента) и сообщили, что его руки до сих пор фонят (Шиварский, с помощью миниатюрного фонарика «подсветил» ладони Лива), «молокосос» сломался:
- Да, это я подставил вашего копа, по просьбе Чилука. Только не сдавайте меня Тубе, не говорите, что я Бадди «спалил».
- И ограбил, - добавил Нил.
- Тем более, не сдавайте, я жить хочу.
- Ты готов подтвердить свои показания нашему руководству? – спросил Туров.
- А в свидетели меня не притянут?
- Мы постараемся, чтобы твоё дело до суда не дошло. По крайней мере, это дело. А вот за избиение моего племянника ты сядешь, - сказал Ник, с металлом в голосе.
- Да, я его пальцем не тронул. Это всё Щербатый и Цива, то есть Щербинек и Цвинг.
- Где их можно найти?
- Они у Цивиной бабы обретаются. Я дам вам её адрес, только сам туда не поеду.
- Конечно, не поедешь, ты здесь останешься, под надёжной защитой.
- Да, сколько угодно. С радостью.
- Что знаешь про дела Тубы?
- Ничего не знаю. Он только с Щербатым перетирает, а мы с Корри – на подхвате.
- Ладно, проверим.
- Клянусь вам.

***
 На задержание подельников Лива Туров не поехал (Шиварский запретил ему «светиться», да и полномочий у него на это не было), о чём потом жалел всю  жизнь.
Шиварский заслонил своим телом жену Цвинга, в которую выстрелил Щербатый, из мести за её «предательство», и погиб на месте. Ровмин застрелил убийцу шефа, а Цива сам сдался властям.

На допросе, который проводил лично Радмир Макульчев, в присутствии Нила, Корри признался, что его привлекли для ограбления казначейства:
- Дверки нам должен был человек Тубы открыть, который там в охране работает. Его подельник за сигнализацию отвечал. Щербатый и один из этих должны были на шухере стоять, пока бы я сейф «ломал».
- Какова роль Бадди Чилука?
- Да это, ведь, он подкупил охрану. А, если бы нас засекли, обещал всем защиту. Якобы, его дядя, нас всех отмажет. Только всё это брехня, я думаю.
- А Туба, какова его роль?
- Он – мозг всего дела.
- Как Вы с ним познакомились?
- Вместе сидели. И с Щербатым тоже.
- А Костецкого где подцепили?
- Не знаю. Вроде бы Туба его мать знал. Но, Лив - это так – мелочь пузатая. Его на серьёзное дело брать нельзя. Вот, подраться, зацепить кого, - это к нему.
- Зачем ваша троица напала на бар Тубы?
- Он нам сам это сделать велел, для отвода глаз. Уж больно близко к нему вон он подбирался, - Цвинг указал на Нила.
- А Кодовского подставили потому, что он тоже близко подобрался?
- Наверное, я не знаю. Слышал, только, как Бадди хвастался, что копа «завалил». В переносном смысле, конечно.
- Вы всё нам рассказали?
- Ну, да. Можно теперь просьбочку, гражданин начальник?
- Давайте.
- Мою жену защитите, пожалуйста. Я-то опять «присяду» лет на пять, за избиение, а ей вдруг Тубины подельники угрожать начнут.
- Хорошо, мы постараемся всё для неё сделать.
- И, ещё, передайте мой поклон жене этого полицейского, который мою Нелли спас.
- Обязательно.

***
В дело своего племянника Генеральный Прокурор вмешиваться не стал.
За подлог и участие в организованной банде Бадди Чилук и Лив Костецкий были осуждены. На одну с ними скамью подсудимых попали Корри Цвинг и два охранника казначейства.
В рудники отправился бы и Туба, если бы не погиб при задержании. Его сразила «случайная» пуля Виктора Ровмина – друга и соратника Ника Шиварского.

***
На похоронах товарища Нил не плакал. Он просто, казалось, стал меньше ростом, и лёгкие морщины легли на его красивый лоб.
Моника тоже не плакала, потому что слёзы у неё закончились ещё дома. Когда Туров вёз её домой на своей машине, она сказала ему, что Ник любил его всегда как собственного сына.
- Я знаю, - ответил ей Нил, - и я никогда его не забуду.
- Я тоже, - как эхо повторила Моника.

***
А сказку для Лины Туров написал позже и презентовал на её День рождения. В ней были и Дракон, и Принцесса. Не было только Принца, потому что он остался жить за Дальними Горами, за Призрачным Озером, в краю, где не бывает зла и где царит Вечная Любовь.
- Этого Принца зовут Ник? – спросила Лина, смахивая слезу.
- У героев много имён. И каждая Принцесса зовёт своего Принца тем именем, которое он сейчас носит.
- Моего Принца зовут Нил, а другого мне не надо.
- Что ж, не самое плохое имя, как мне кажется.