Там, где рыдает Несси. Глава 7

      Мне не терпелось увидеть ту злополучную яму, где милиция обнаружила Юру. Наутро, встав в пять, я быстренько оделась и, стараясь не разбудить Наталью, выскользнула во двор. Поёживаясь от прохладцы, ещё не разбавленной теплом едва проснувшегося солнышка, открыла гараж…
      Вот и дорожный холм. Внизу поодаль раскинулось озеро. Заглушив автомобиль у обочины, я направилась к месту рыбалки. Кроссовки и нижняя часть брюк тут же промокли от росы.
      На берегу было пусто.
      А вот и место, где Юра обожал рыбачить и где мы бродили с Натальей. Я начала рассматривать всё не торопясь и более подробно. Под одним из кустиков была положена дощечка и примята трава. Кто-то здесь, очевидно боясь простудиться, удил рыбу. В центре утоптанной площадки чернело кострище с разбросанными головнями. Невдалеке был вкопан столик, сколоченный из неотёсанных досок и обнесённый по периметру такими же шершавыми скамейками. Подобных мест-стоянок на протяжении полукилометра я насчитала пять.
      В детективах читала, что сыщику иногда полезно отыскать улики преступления, которые могут указывать на мотив, место и способ убийства. Но я же не сыщик. И пришла я сюда ради любопытства: вдруг что-то подвернётся такое… Кстати, а что может подвернуться? Что здесь можно использовать в качестве улик? Разве, вот эти окурки? Так ими, как горохом в кладовой, где уже похозяйничали мыши, усеян весь берег. Пластмассовые бутылки и жестяные банки? Так вон их сколько… Обрывки бумаги, целлофановые пакеты? Нет, не то. Хотя…
      – Добрый день.
      Вздрогнув, я обернулась. Передо мною стоял сухощавый среднего роста мужчина лет тридцати-тридцати пяти. Светло-голубыми слегка навыкате глазами он, улыбаясь, разглядывал даму, которая только что бродила по берегу и что-то искала. Незнакомец был одет в щегольскую камуфляжную форму. На голове восседала кепка такой же раскраски. Обут он был в тёмно-серые кроссовки с белыми вставками по краям. В руках держал красивую (наверное, импортную) удочку.   
      – Здравствуйте, – досадливо буркнула я.
      – Извините за назойливость, рыбачить приехали? –  глаза незнакомца сузились, выказав тонкие морщинки, которые лучиками разбежались от уголков глаз.
      Я утвердительно кивнула.
      – Рыбачка Соня, значит, – с наигранной любезностью сострил он.
      – Может, Соня, а может, Тоня, – попыталась я настроиться на заданную волну.
      – Если желаете, могу указать место, где хорошо клюёт. Только не вижу орудий лова. Вы, наверное, приехали полюбоваться восходом солнца?
      – Да… восходом… А удочки я оставила в машине, когда увидела, как чудесно начинается день. Не правда ли, как восхитительно озеро в седой дымке тумана, – отчаянно клишировала я, стараясь побыстрее избавиться от досадливого франта.
      – О, да вы поэтесса! – скрывая лёгкую иронию, произнёс он. – Видите ли, я художник – временами пытаюсь что-то запечатлеть на холсте. Как говорится: верблюд в пустыне, рояль в кустах, а художник на пленэре. Но так… как вы… словами выразить увиденное… О, у меня так никогда бы не получилось.
      – Вы льстите мне… – сконфузилась я. – Я, и правда, немного рифмую, но, по-моему, не всегда удачно. Я – Сальери своего дела.
      – Сальери – мужчина, а вы женщина.
      – У меня мужской характер, – пришло мне в голову. – А рифмую я всё-таки плохо.
      – Не прибедняйтесь. У такой очаровательной женщины и стихи должны быть очаровательными. Вы позволите когда-нибудь послушать их в вашем исполнении?
      Чтобы избавиться от навязчивого собеседника, я, закивав головой, что означало и согласие, и прощание, направилась в сторону пещер. Сзади раздалось пение. Сочный голос моего недавнего собеседника выводил:
                Никогда вы не найдёте в наших северных лесах
                Длиннохвостых ягуаров, броненосных черепах.
                Но в солнечной Бразилии, Бразилии моей
                Такое изобилие невиданных зверей.
      Как добраться до пещер, мне рассказала Наталья. Она, верно, и предположить не могла, что я в одиночку смогу совершить столь безрассудный вояж. Идти пришлось по узкой тропинке, которая постоянно петляла. Крупные капли росы, скатываясь с веток, струйками текли за воротник и неприятно раздражали тело. 
      Среди зарослей ракитника и чёрной ольхи поднималась на небольшой холм ещё одна тропа, почти перпендикулярно основной. Любопытство взяло верх, и я направилась по ней. Пройдя немного, увидела кучу хвороста. Здесь, наверное, кто-то готовил жерди или дрова. Я искренне порадовалась за рубщика, который сложил ветки в одно место, и тут же вспомнила историю, рассказанную карюпинской приятельницей.
      Как-то японцы купили у русских участок леса. Когда они его вырубили, руководство лесхоза направило на делянку своих работников для приведения оной в надлежащий вид. Трудягам предстояло через пень колоду собрать отходы японского производства и уложить их в живописные кучи. Кто бывал на таких вырубках, знает: прежде чем набрать там кошёлку малины, нужно сначала научиться преодолевать отроги Кавказских гор. Прибыв на место, русские богатыри раскрыли рты. На совершенно гладкой поверхности не было ни-че-го. Даже веток. Какие там ветки! Опилок и тех наши мужики не нашли. Казалось, что и русскую траву экономные японцы увезли с собой.
      Я хотела вернуться на прежнюю тропку, но тут увидела большого кота. Кот сидел в кустах и перебирал лапками. На кончиках ушей у него красовались забавные кисточки. Его рыжая шкурка слегка подрагивала. Очевидно, он волновался и ему неприятно было вторжение человека в его угодья. Я попятилась, и мой взгляд упал на что-то маленькое, металлическое, лежащее на земле. Это оказались мужские часы. Подняв их, с удивлением прочла: «Слава». 
      Не зная, что делать с находкой, я зажала её в кулаке, развернулась и направилась в сторону основной тропы.
      Основная тропа всё так же продолжала петлять, а песни, исполняемые модным рыбаком, всё так же продолжали гулять по лесу:
                Спой нам, ветер, про чащи лесные,
                Про звериный запутанный след,
                Про шорохи ночные, про мускулы стальные,
                Про радость боевых побед!
      Наконец кусты расступились, открыв небольшую площадку. Справа росла раскидистая берёза. Крупные глянцевито-зелёные листья её таинственно поблёскивали на солнце. Невдалеке от берёзы лежал камень, поросший мхом. Какое-то заколдованное царство-государство, подумала я и вздрогнула. Стало не по себе. 
      А где же вход в пещеру? По словам Натальи, он должен быть здесь. И приметы налицо: берёза и камень. Страх сгустился в фантомном воздухе и начал клещами сдавливать нутро. Я с бухающим сердцем приблизилась к высокой, словно падающей назад скале. В метре от земли в ней зияло отверстие, похожее на начало широкого колодца. Я ухватилась рукой за край и глянула вниз. Пахнущий плесенью, таинственностью и ещё непонятно чем холодный мрак заставил задрожать и без того моё озябшее тело. Казалось, это была та самая дорога, по которой грешники прямым ходом отправлялись в чудовищное библейское пекло.
      – Однако смелая вы женщина…
      Металлические пальцы схватили за локоть мою руку, и, как мне показалось, кто-то качнул меня к зияющему жерлу. Интуитивно, собрав воедино силы, я отшатнулась. Объятия разжались – и незадачливый детектив рухнул к подножию колодца.
      Я медленно подняла голову.
      То, что я увидела, повергло меня в ещё больший ужас. С высоты двухметрового роста на полузадушенного котёнка взирал мужик со свирепым лицом. На голове у него вилась кольцами дремучая шевелюра. Тесная кожаная куртка подчёркивала силу накачанных мышц. Мощные ноги, обтянутые светло-синими джинсами, готовы были раздавить жалкую кучку пока ещё живого мяса.
      – Дайте вашу руку. – Он с лёгкой усмешкой протянул мне гигантскую ладонь и помог встать.
      – Что вы здесь делаете?
      – Любуюсь пещерой. Хотела посмотреть, что там, – еле слышно промямлила я.
      – Ну и как? Интересно?
      – Очень. – Я поняла, что теряю жалкие крохи самообладания.
      – А вы не боитесь упасть… туда? – тряхнул великан бульдожьей челюстью в сторону колодца.
      – Да, – пропищала я и выронила часы.
      – В следующий раз будьте осторожнее, высота приличная, – прогудел мужик, поднял часы и, легко переставляя литые столбы, скрылся в кустах.
      Я с ужасом осознала, что разговаривала с убийцей. Преступников всегда тянет на место преступления. Вот и этот решил взглянуть на местечко, где оставил бездыханную жертву.
Но где же злополучная яма, в которой нашли Юрия? На площадке её нет. Есть лишь маленькая ямка, и в ней растёт одинокая сыроежка.
      Я повернула назад, но перед этим оглянулась: наверху каменистого холма, где был вход в пещеру, густо кучерявились деревья и кустарники. И этот холм, и эти деревья чем-то напоминали голову того, кто незадолго перед этим ввёл меня в полуобморочное состояние.
      Я посмотрела на экран мобильника. Одиннадцать тридцать. Приближалось время обеда. Нужно спешить. Наталья будет переживать, ведь я её не предупредила, что отлучусь из дома.
      По тропинке направилась к машине. Роса высохла. Куртка и джинсы тоже. Солнышко и зародившийся ясный день почти выколотили из меня панический страх. Вежливого любителя-рыболова на берегу уже не было, зато там и сям сидели с удочками женщины и мужчины. Мужчин, конечно же, было больше. 
      Застоявшийся коняшка терпеливо ждал хозяйку на обочине у кустика. Попыток взлома двери не обнаружила. Да и случись что, у меня сработала бы сигнализация, вмонтированная в ключи, лежащие в кармане брюк.