Про лагенарию и не только...

             ***
 На работу, конечно, пришла к десяти - не впервой; оформлю "сдвиг" на часок и отработаю вечером... Может быть.
И так как пчёлка - за себя и за того парня жужжу. Главное - букет красивый у бабки-цветочницы по дороге приобрела;
 а то ведь проснулась утром:
"Елки-палки! у подруги ж день рожденья сегодня - 11 ноября!" хорошо хоть,
вспомнила в последний момент  - вечная проблема с датами...
И в заводскую кондитерскую успела, и тортик свеженький - "Лесное полено"
с симпатичными грибочками и листиками прикупила - какое счастье,
что у нас на заводе свои мастера прекрасные торты пекут, некоторые -
пошикарнее, заранее заказывать надо, а "полешко", если повезёт,
свободно взять можно. Мне повезло. Ура.
Захожу в лабораторию: с цветами, с картонкой... Народ забеспокоился,
завозился, лбы складочками заложил - на лицах вопрос:"По какому поводу банкет ?"
Надо ж - все забыли, а я вспомнила! Прохожу за перегородку:
- Поздравляю!
- ??
 Странно...Она что, тоже забыла??
- У тебя ж день рожденья!
- Через две недели!!

 "Соратники" вздохнули с облегчением: никто ничего не пропустил, никто не сбрендил -
а мне простительно; тортик съели, сволочи... За ошибки надо платить.
Удивительно - даже не посмеялся никто, такой повод упустили...
Тяжело быть блондинкой, доложу я вам! Мне ещё относительно повезло:
встроили родители хорошую ОП (оперативная память) и неплохой процессор;
а про ПЗУ (постоянная память) не подумали... Приходится обходиться тем,
что есть... Голова - как проходной двор: быстро всё "схватывала", обрабатывала и...
выбрасывала за ненужностью.
Навряд ли кто-то в школьные годы догадывался, какой сквозняк у меня в ушах свистит...
Но кое-какая информация с перепугу застревала-таки...

              ***
 Наша "классная" преподавала историю, и был у неё "пунктик": половину урока мы записывали определения,
обязательные для "зазубривания".
Я, как услышала слово "латифундия"*, подумала:"Кирдык головушке!"
Через неделю биологиня проявила солидарность с историчкой и приплюсовала
в ПЗУ ламинарию - водоросль такая, безобидная, в общем-то, вещь, в ириски даже
добавляют... В мозгах моих она ничего не забыла, но из вредности осталась навечно...
Ещё с месячишко спустя последовала латимерия - кистепёрая рыба,
считавшаяся вымершей - так нет же, нашли и обозвали по полной...
И всё - ячейки заполнились...
Когда мамане попытались навязать для посадки на даче
какой-то китайский огурец - лагенарию, вырастающий до двух метров,
и я, и батя сказали:"Забудь и сажай русские!"
Она забыла, а у меня нет-нет и переклинивает контакты - овощ злополучный всплывает, да не один,
а обязательно в компании с латимерией, ламинарией и латифундией...
По какому принципу вообще запоминание срабатывает?
Вот, пожалуйста, ещё примерчик...
                ***
 Дело было классе в пятом... Какой-такой повод был, не помню;
но помню, что был...И наверняка важный... Даже знаменательный...
Может, юбилей школы, может, великого поэта, но точно, не мой...
Как-то раз на уроке литературы учительница наша, Вера Георгиевна,
в качестве домашнего задания раздала нескольким относительно сообразительным
ученикам тексты стихотворений Пушкина и пояснила, что выучить их надо хорошенько
к конкретному сроку - через пару дней после уроков у "чтецов" будет первая репетиция...
Мне досталось что-то совершенно "не моё" - как мне тогда показалось - вступление в поэму "Медный всадник"...
Вступление это ввергло меня в полнейшее изумление; помните:

"Люблю зимы твоей жестокой
Недвижный воздух и мороз,
Бег санок вдоль Невы широкой,
Девичьи лица ярче роз,
И блеск, и шум, и говор балов,
А в час пирушки холостой
Шипенье пенистых бокалов
И пунша пламень голубой."

С жестокой зимой я ещё как-то разобралась: чай, не дикие люди -
в Сибири живём, что мы, зимы не видели, что ли...
Но что такое пунш, представляла довольно слабо, точнее - никак;
нарисовалось в воображении подобие зажжёной спиртовки из маминой химической
лаборатории - пробирки с реагентами над ними нагревали...
Попыталась почитать саму поэму - дабы рассеять туман неведения - ай-яй-яй:
наводнение, невинные жертвы, псих с манией преследования,
стук медных - или бронзовых? копыт по неокрепшей детской фантазии...
Из уважения к классику и ещё большего - к нашей учительнице, текст-таки выучила -
"что нам стоит, дом построить"**: пару раз прочитала - запомнила, сдам - забуду...
Читать пыталась бесстрастно и торжественно, как диктор на телевидении
отчёт о достижениях в строительстве недоразвитого социализма, отвлёкшись от
утопленников и сделав упор на прорубании "окна в Европу" - насколько голосок
позволял  упереться и "прорубиться"...
И... это одно из немногих стихотворений, сохранившихся со школьной скамьи в памяти почти без "купюр" -
но виновата в этом отнюдь не моя память "девичья", а сопутствующие обстоятельства...

 Вера Георгиевна была "классическим" образцом учителя литературы:
лет пятидесяти, с лицом потомственной интеллигентки, украшенным очками в открытой золочёной оправе, этаким подобием пенсне:
только тонкая полоска металла сверху над стёклами.
Дисциплина на уроках обеспечивалась непререкаемым авторитетом  и строгим взглядом из-под этого самого "пенсне"...
Если она и улыбалась, то тоже только глазами, улыбка скорее угадывалась,
никогда не проступая явно... Она была всегда такой недосягаемо-сдержанной;
ещё и должность завуча обязывала держать дистанцию. Оттаивала немного,
только когда к моей парте подходила: ничего не могла с собой поделать -
очень её забавляла скорость, с которой я карябала в тетрадке какие-то каракули вместо букв, чередуя их с лошадиными профилями...
Так, может, поэтому "Медный всадник"? Только сейчас намёк дошёл...Неважно... Важно, не мне одной покойники в тот раз достались...
"Мои" хотя бы никого не беспокоили, как им и положено, а вот пацанчика из параллельного класса зомби весь текст преследовал -
как началось повествование многообещающе нехорошо:

"Тятя! тятя! наши сети притащили мертвеца",
 
так и окончилось наижутчайшим образом:

"С бороды вода струится,
Взор открыт и недвижим,
Все в нем страшно онемело,
Опустились руки вниз,
И в распухнувшее тело
Раки черные впились."

Читал он это чуть ли не бесстрастнее меня - только диктор в студии поменялся,
что поделать - пятиклашки... Вера Георгиевна, отчаявшись уловить искру жизни
в отчёте об упокойнике, в конце концов сверкнула металлом пенсне и
посоветовала ему "проникнуться" темой и прочитать ещё раз...
Последовавшая засим синхронная трансформация "декламатора" и "рефери" превзошла все ожидания:
пацан внезапно вошёл в образ - побледнел, глаза остекленели, подбородок отвис, плечи ссутулились, кисти рук скукожились и на словах:
 "И в распухнувшее тело"
клещами впились в филейные части владельца...

Вера Георгиевна раскраснелась, напротив, как маленькая девочка - из-под "раскалившегося пенсне"*** потекли по лицу предательские слезинки-смешинки...
Публика, устав визжать от восторга, легла отдыхать под парты.
Несмотря на бешеный успех, тему "жмуриков" на большую сцену так и не пустили.
                ***

Я "Медного всадника" тоже никогда больше "на зрителя" не читала, так и осталось стихо "не моим",
но хранит его моя "репа" в память о том случае до сих пор - в овощном отделе вместе с лагенарией...


* Латифундия - землевладение, занимающее большую площадь
** "Что нам стоит дом построить" - удивительно, но эта строчка встречается у многих авторов, среди них Михаил Танич и другие...
*** "Аж пенсне раскалилось" - бессмертная фраза М.Жванецкого (В Греческом зале")