Как дома

18+++!!!

*В этой мерзкой книжонке встречаются сцены насилия, употребления запрещённых препаратов, нравственной деградации, группового секса, некрофилии и каннибализма.
Она категорически запрещена детям, не рекомендована людям с подвижной психикой и беременным.
Приятного прочтения!

Всё, что описано в этом рассказе – правда.
Кроме, конечно, некоторых моментов.
Вы сразу поймёте, о чём речь…

Это было в 2005м. Какое-то время я еще пытался ходить на работу, затем отчаялся. Перед последним рабочим днем мы полночи валялись на кроватях в гостиничном номере москвичей с МУЗ-ТВ и договаривались, как будем раскручивать девушку-диджея. Девушка сидела тут же, но она была замужем, поэтому трогать ее не позволялось. До этого мы долго были в одном быдлоклубе, там волосатый придурок всё пытался со сцены разыграть бутылку шампанского, приставал к гостям, уже чуть не за руку хватал, но его все посылали, музыку в это время делали тише и это жутко обламывало, там как раз играла эта диджей Диана. Потом в другом, там уже было повеселее, хотя иногда ставили ремиксы на Блёр и прочую попсню, но в четверг нормальных тусовок нет, это ясно. Там к нам подтянулся чувак в очках и бейсболке, мне сказали это тоже диджей, звали его Швед и у него была с собой сумка с виниловыми пластинками. А потом, уже в гостинице он стал из нее таскать пакетики, и я понял, что никакой он не диджей, а просто дилер. Позже он скинул джинсовку и остался в чёрной майке-алкоголичке, и я увидел, что все руки у него забиты свастиками, немецкими орденами и фрицами со шмайсерами.
И вот, мы лежали в номере на кроватях, они рассказывали, как там всё круто в Москве, и что раз какая-то сраная поп-группа стоит десятку долларов, значит сет Дианы должен стоить минимум три, а Швед всё доставал свои пакетики, потом сказал грустно:
- Спид закончился.
Но нашлись колёса, и мы стали нюхать колёса, а это вообще ****ец, жжёт в носу так, будто зажигалку поднесли, потом появился гашиш, и мы курнули, и я лежал и думал, как это всё круто, вот она, настоящая жизнь, и вот бы этот весь движ никогда не заканчивался. А чувак с Муз-ТВ рассказывал:
- Я, когда лечу куда-то, выбираю в аэропорту самого симпатичного, мне причём похуй, кто это, парень, девка, подхожу и знакомлюсь… Просто протягиваю руку, говорю, привет, меня зовут Данила…
Потом диджей Диана двинула в толчок, а Данила за ней, и вскоре мы услыхали, как она там ахает, видимо, всё же оказалось похуй, что замужем. Потом они вернулись, музтвэвшник нюхнул колесА, и тут я почувствовал, что он мне руку на жопу положил. Меня аж подбросило на кровати, но я не стал его бить по ****у или типа того, кипеж наводить, чтоб не портить атмосферу, я давно не был в такой крутой компании, да и колёса не располагают к тому, чтобы кулаками махать. Видно ему и правда похер с кем, парни, тёлки, всё одно. Так что я просто попрощался и съебал. Поехал домой, потому что до работы было еще долго, помылся под мамин бубнёж, посмотрел МУЗ-ТВ, там какая-то русская ***ня, группа Подъём и Фактор2, полная шляпа, мне всегда, конечно, эмтиви больше нравилось. Зато я тиснул у Шведа три колеса и потихоньку догонялся, но надо было переть на работу и сидеть за этим ****ым компьютером, говорить по телефону, это всё было невыносимо, но я пошёл. Сел за монитор, меня мазало, я ненадолго прикрывал глаза, тёплые волны разбегались по телу, в носу саднило. Потом написал нашему сисадмину в айсикью:
- Будешь колесо?
- Ты ****улся, 12 дня! – мгновенно ответил тот.
И мы пошли в толчок, раздавили там колесо с диким треском, а они давятся очень плохо, и осколки разлетаются по всей округе, пришлось, хихикая собирать их с пола, спасибо, сортир у нас чистый, почти стерильный, потом спустились в кафе, дождались, пока нас вмажет и сидели там какое-то время.
Мы проторчали в кафе больше часа, но нужно было возвращаться, так бывает всегда. Я сел за стол, но не стал даже трогать мышку и клавиатуру, мне показалось, что они ужасно грязные, затюканные тысячью пальцев, хотя откуда, никто не сидел больше за этим компом кроме меня. Что они схватят меня, я прилипну и, сколько бы ни тряс руками, они не отстанут, будут болтаться на руках, и я буду таскаться по друзьям, пить пиво в баре с клавой и мышью на пальцах. Я вдруг увидел себя со стороны: маленький зверёк в норке, безнадёжно стучащий по клавишам. Зачем я делал это столько часов, дней, месяцев кряду? Ответа не было. Я встал и вышел из офиса и больше никогда туда не возвращался.
Торчать я начал за пару месяцев до этого, причём сначала у меня была тёлка, которая на дух не переносила наркотики, а мне подогнали колесо, и я пару часов потоптался на танцполе в клубе, ничего особо не испытывая. Был такой клуб, Hero, Хироу, по-английски, типа, герой, хотя все понимали, что это сокращённое от героин, ну, на героине уже никто не торчал на тот момент, так что это был чисто прикол. Туда хрен попадёшь, а один знакомый чувак вроде как примелькался фэйс-контрольщику, и вот он меня протащил, да ещё колесом угостил, отказываться было просто глупо. А эта чувиха ждала меня дома и наяривала на телефон, и я всё отвечал ей «Иду уже, иду», а потом, чтобы зашифроваться, бахнул два коньяка в баре, чуть не ползарплаты за них отдал и поехал к ней. В ушах звенело, я притворялся, что я в говно бухой, она обнюхивала меня подозрительно, но ничего не сказала.
А потом мы поехали за город, зависли там в гостинице, называлась она смешным словом пансионат, ну и контингент соответствующий, пенсия, мне там было дороговато, поэтому мы сняли номер в гостинице Советская, неподалёку, тоже в стиле, кровати с панцирными сетками и подушки, сложенные треугольничком. Пришли к чувакам в пансионат, они достали порошок, и тут она встала и сказала, что если я буду нюхать, она сейчас уйдёт. Я понюхал, и она ушла, попёрлась через лес до нашей гостишки, ****утая, темень такая, могли оттрахать её какие-нибудь местные отморозки по дороге. А я завис до утра, и когда пришёл в номер, она лежала спиной, я лёг рядом и не мог заснуть, а утром мы собрались и уехали в город, на электричке, потом на такси, и она всё дулась и пускала слезу, я смотрел в окно и мечтал только, чтоб она съебалась поскорее. Мы попрощались, она вышла из машины – мне было ехать дальше, и я вздохнул свободно.
На следующих выходных меня снова провели в Хироу и я опять сожрал колесо, но вечеринка уже заканчивалась, и мы переместились в соседнее кафе Союз и вот там меня вставило. Интерьер был в красных тонах, прожекторы пускали узоры по стенам, всё плыло перед глазами. Вокруг были очень красивые люди, полуголые тёлки, качки в татухах, все модные, все улыбались. Все были счастливы.
- мы все в огромном клубе
- и мы друг друга любим
- мы поднимаем руки
- когда электрозвуки
- рвут танцпол на части
- и все кричат от счастья…
- и все кричат от счастья…
- и все кричат от счастья
Эта песня московского диджея Микса крутилась в шестёрке жигулей, когда мы ехали в гости к парочке, с которой познакомились в Союзе. С ними была тёлка в белом, в маечке на бретельках, она так танцевала до этого, упиралась руками в стол и выгибала спину… Какой-то качок пристраивался сзади, но она не паниковала, улыбалась ему, обернувшись, и продолжала танцевать, а вот теперь ехала вроде как со мной.
В гостях у этой парочки мы опять понюхали колёс, потом запили это всё бутиратом, и они пошли в комнату, а мы разобрали жутко скрипучее и неудобное кресло и стали на нём обжиматься, а в бутирате просто жутко хочется трахаться, только она стащила свою маечку, лифчика на ней не было, и я стал облизывать и кусать ей плечи, как из комнаты пришла её голая подруга и заявила, что ее муж отрубился, села к нам и стала меня наглаживать, в общем, мы как-то раскорячились втроем на этом утлом креслице и старались доставить друг другу удовольствие, что и так непросто, а меня еще дико смущало, что чувак в отрубе в соседней комнате и что он может заявиться, и будет наверняка ****ец, скандал, а может и махач. Но всё обошлось, мы оделись, допили вино, а он так и не встал. А еще меня убивало что с магнитиков на холодильнике на меня улыбалось всё их счастливое семейство, сынишке было уже лет семь.
Когда я только начинал торчать, я жутко стеснялся, мне казалось, все поглядывают на меня осуждающе. Стеснялся огромных зрачков, полуприкрытых глаз, стеснялся встречаться со Шведом и брать у него колёса, но это очень быстро прошло. На пятачке между Хироу и Союзом вечно была движуха, десятки людей сидели на подоконниках и просто шлялись туда-сюда. Иногда мы уходили с оживленной улицы и садились в летнем кафе. Ночью оно не работало, мы брали алкашку из магазина и тусили там, а когда наскучивало возвращались к гомону улицы и басам в клубе. Там происходило очень много странных знакомств. Как-то я нюхал с крашенным чуваком в белой майке в сеточку. Он рассказал, что работает в стрип-клубе арт-директором. Офигенная работа, по-моему. Мы долго о чём-то тёрли, бахнули ещё по паре дорог, и он пригласил меня в гости. Я уже подорвался, мы спускались по лестнице, когда я поймал на себе насмешливые взгляды охранников и чуваков из тусовки и понял, что что-то не так. К нам уже подтянулись пара его дружков, и мы ломились к выходу.
- Погоди, а может зацепим еще кого-нибудь? – предложил я.
- Кого это? – удивился этот штрих.
- Ну, тёлочек каких-нибудь.
- Тёооолочек? – разочарованно протянул тот. –А зачем нам тёлочки?
Только тут я допёр, что это местная гей-компания, и, пробормотав «Сумку забыл», резко поменял направление движения и пошёл обратно в клуб.
Там же познакомились мы с Гришей. Он произвёл на меня неизгладимое впечатление. Появился в белом костюме, в дыму и дискотечном свете, как предрассветное видение. Лет ему было, наверное, под полтос, лыс, небрит и респектабелен. Вокруг него крутилась пара каких-то шмар. Не прошло и получаса, как Гриша стал агитировать:
- Чего вы здесь забыли? Каждую ночь одно и то же. Поехали к нам!
В принципе, я не очень возражал, тем более, такое приглашение сулило вечеринку в пентхаусе, как минимум, или где там такие перцы проживают. Удивлению не было предела, когда вместо лимузина с водителем мы впихнулись в убитую «шестерку» – это был самый популярный вид «бомбил», одна из шмар прыгнула ко мне на колени, Гриша прижался и захлопнул дверь. Транспорт вместо элитного ЖК выгрузил нас у невероятного гадюшника с вывеской «Преисподняя».
Гриша что-то нашептал охране, нас пропустили внутрь, и он тут же пропал. Интерьер соответствовал названию. На танцполе в полутьме брыкалась пара каких-то тел, один чувак спал, забравшись с ногами на диван, прямо посреди зала. Я подошёл к бару, полез в карман и выяснил, что бумажника нет. Гриша его с****ил, пока мы ехали в такси. Потом меня просветили, что это известный вор-карманник, да и вообще по мелочи. Его фирменным ходом было вломиться в сортир в Союзе, двери, конечно, запирались, но их можно было открыть любой монеткой, там обычно нюхали, и Гриша набрасывался на порошок с заранее приготовленной купюрой. Я встретил его через неделю и спросил про кошелёк, на что тот сделал большие глаза и зацокал языком сочувственно:
- Да ты что? Думаешь, украли? Ну, может в такси обронил. А таксист не мог вытащить?
Всё это напомнило мне сцену из известного советского фильма про джентльменов удачи, и я засмеялся.
Зато именно Гриша меня познакомил с Ромой.
Когда я уволился, попал в странную ситуацию, денег иногда не было неделями, я жил у мамы, после выходных отсыпался до среды, ел её суп и прочий хавчик, потом ехал на троллейбусе до центра, там перехватывал в долг, курил гашиш в чьих-то машинах, глотал из пущенной по кругу бутылки, позже зависал где-то до утра, а как-то податься было некуда, и, как назло, ни одного знакомого, и ни гроша в кармане, вообще ноль. Тогда я подошёл к контролёрше в метро и попросил меня пропустить. Она скривила недовольное лицо под кокардой, я явно был обдолбанный, но мотнула головой в сторону прохода, где по карточкам. От метро я минут сорок шёл пешком под желтым фонарным светом.
У нас было, вроде как, наркоманское комьюнити, кто-то всегда поил и подгонял наркоты. В основном это были бандосы, в чёрных кепках и тёмных очках, в клубе они обычно не выходили на танцпол, топтались у входа, или у туалетов, шушукались между собой, либо брали стол и забивались туда толпой человек 10, сидели с чайником чая и глазели по сторонам, но колеса раздавали щедро, горстями, особенно тёлкам, а бутират у них был в больших полуторалитровых бутылках, это при том, что дозняк всего одна крышечка.
Рома, хоть и был явно из криминальной тусовки, сильно выделялся, кепку не носил, всегда был очень весёлый, орал издалека: «Здорова, братан!», тряс руку и обнимался. Мне уже всё было по барабану, выглядел я неважно, и даже Швед при встрече выпучивал глаза за очками, грозил пальцем и приговаривал: «Макар! Макар, смотри у меня!». У Ромы водились и бабки и порошок и шишки. Как-то он пригласил разнюхаться в свой чёрный бумер, сзади подсел Гриша, он неловко так залез в тачку, а потом вытащил из-под жопы бейсбольную биту. У меня появилось чёткое ощущение, что я в девяностых, и в багажнике, наверняка, лежит чувак с кляпом и ждёт решения своей участи.
На пластиковой вставке под дерево мы растерли кокс, понюхали и Рома спросил:
- А ты чем, братан, вообще занимаешься?
Я замялся. Признавать себя тупо безработным тусовщиком не хотелось.
- Я… да, вечеринками занимаюсь.
- Да ну? – Рома явно заинтересовался.
- На да.
- И что за вечеринки?
- Ну, всякие… Привозим диджеев разных… Собираем тусовку.
- Ага. И тёлочки есть?
- И тёлочки есть, конечно.
- Круто! Ну ты смотри, если что, я же могу поучаствовать. Профинансировать.
- Отлично, мы сейчас как раз планируем привезти Микса из Москвы, брякнул я, - Ищем инвестора. Он точно соберёт. Его тёлки обожают.
- А где будет тусня?
- Вот сейчас как раз ищем площадку.
- Да и я могу поучаствовать, у меня же публика… Вы же меня знаете, - влез Гриша с заднего сиденья, но по тому, как Рома на него глянул, стало ясно, что Гриша и его публика на тусовку не попадают.
Мы еще понюхали и поехали на какую-то хату, хозяин там был чувак в очках, похожий на Тарантино, на стол насыпали кучу колёс и порошка и началась серьёзная движуха, через пару часов количество бритых в кепках зашкаливало, но всё было спокойно, без негатива, к тому же, какие-то тёлочки начали подтягиваться, а они всегда разряжают атмосферу. Хозяин иногда хлопал гостей по плечу и говорил:
- Потому что мы дома, чуваки. Мы дома!
А потом я пошёл поссать и увидел огромную ванную, и, почему-то, в толчке работал телевизор, показывал МУЗ-ТВ, я спросил разрешения у хозяина, набрал горяченную воду с пеной и залез туда, тут же пришёл еще один чувак с мулаткой, они разделись и составили мне компанию, тёлка стала пританцовывать голая и сооружать на себе из пены какие-то башни, свет был погашен, играла музыка, крутились клипы, сердце бУхало, колёса пёрли в горячей воде как никогда. Пришёл хозяин хаты и со словами «Доктор, доктор идёт» вложил нам каждому в рот ещё по колесу. Хрен знает, сколько мы протусили в этой ванной, но потом я вылез, вытерся и распаренный, как после бани, вышел в гостиную, а там сидели двое ментов в форме. Я словил ступор, хотел уже поднять руки, но увидел, что в остальном ничего не изменилась, гора колес и порошка на столе не уменьшилась, появился еще гигантский бульбулятор, я понял, что они тоже пришли оттянуться и перестал париться. Бульбулятор шёл по кругу, и один из мусоров стал толкать тему, что он давно уже разрабатывает такую науку, как социология марихуанокурения, и что косяк всегда движется по часовой стрелке, и бульбулятор, кстати, правда передавали по часовой, и тут ему присвоили звание доктора наук социологии марихуанокурения, и я стал так угорать, что сполз на пол, а хозяин похлопал меня по плечу и крикнул:
- Потому, что мы дома, братан! Мы дома!
В этот момент у меня зазвонил телефон. Я открыл раскладушку, меня искал кто-то из Союзной тусовки.
- Ты где? – спросила трубка.
- Я дома! – ответил я. Я, правда, чувствовал себя как дома.
Я увидел Ромину улыбающуюся физиономию, и тут меня осенило, я подполз к нему и предложил:
- А давай сделаем тусовку на квартире. Не в клубе, а дома. Ну, или как дома. Клубы уже всех заебали. А мы найдём крутую хату, позовём диджея Микса, поставим фэйс-контроль, соберём тёлок симпатичных и сделаем тусовку. И там можно будет делать всё что угодно.
- Ахуенная идея, братан, просто ахуенная!
……
С первой квартирой нас кинули. Известная схема – обещают подешевле, просят дать аванс, якобы скинут варианты, но это оказался полный порожняк. Рома ругался, грозился приехать в их офис, засунуть в жопу бутылку и разбить её с ноги, но никто никуда не поехал, стали искать через нормальное агентство, задорого, посмотрели пару странных хат, одна в стиле ампир, другая просто расселённая коммуналка с креслами из Икеи, а потом попали туда. С улицы был отдельный вход, пролёт широкой мраморной лестницы, двустворчатые деревянные двери, а дальше настоящий особняк, комнаты, комнаты, идёшь по ним, там и библиотека и бильярдная, несколько спален, и попадаешь в огромную гостиную с камином, белый рояль, пальмы, короче, какой-то другой мир. Мы сразу поняли, что это то, что нам нужно, но и хозяин с агентом мигом почуяли, что мы просто так не уйдём, в итоге, сторговались, на том, что квартиру нужно арендовать минимум на неделю. Рома достал пачку стодолларовых купюр, отсчитал сумму и положил на столик. Агент стал заполнять бумажки, а хозяин метнулся, схватил деньги со стола, сунул за пазуху и захихикал: «Де-е-енежки..». Потом достал и положил обратно. С головой у него, что ли, было неладно, или что.
Я набрал чувака с МУЗ-ТВ, тот оживился, видно, решил, что я меняю ориентацию, выслушал и зачастил:
- Диджей Микс? Да, конечно, братишка, всё узнАю, узнАю… Но он в топе, в топе… Сколько? Не меньше пятёрки, думаю, не меньше. Аванс сто процентов. И поторопись, у него даты нарасхват.
Роме я объявил восемь. Восемь тысяч долларов. Через час приехал чувак на Гелендвагене и привёз конверт.
- Ты только смотри, брателло, мне, по сути, насрать, я эти бабки за вечер спалю в Хиро, но ты там без глупостей, а то у нас руки длинные, ноги холодные, а яйца вообще... Да нахуя тебе это проверять, правильно?
И заржал. Стрёмно, конечно, было, но куда деваться. Я опять набрал чувака с МУЗ-ТВ, и узнал неприятные новости: гонорар диджея Микса не в баксах, а в евро, помимо гонорара ему нужно купить билет на самолёт в бизнес-класс, а по городу его должен возить мерседес последней модели, и жрать он будет в ресторанах за мой счёт. Так мои бабки обратились в пыль даже без перевода в рубли. Потом всё-таки по поводу транспорта его устроил Ромин Гелик, а накормить Роман его обещал в заведении у корешей.
И вот, настал день вечеринки. Точнее вечер накануне. Рома вызвал двух стриптизерш, они голые залезли в ванну, мы засыпали их лепестками розочек, они друг друга наглаживали и поливали из душа, а свадебный фотограф Сева всё это снимал. Мы нюхали кокс без остановки, стрипухи скоро свинтили, а мы торчали всю ночь. Под утро в хате осталась всего одна приблудная тёлочка, худенькая такая, совершенно отчаянная, и девять мужиков. Я бы на её месте на такое не отважился, но она вела себя спокойно, я рубанулся и не видел, подкатил к ней кто-то, или нет.
Фотки из ванны мы разослали всем знакомым тусовщикам. На следующий вечер часам к десяти вечера подтянулась охрана с рациями, парни прогулялись по хате и встали у резных дверей, а еще один на входе в спальню, там планировался типа вип, у этих чуваков всё было чётко.
Мы были совершенно мёртвые после вчерашнего, я еле руку мог поднять. Немного очковал, а вдруг никто не придёт. Но ровно в одиннадцать в хату начали валить люди, они шли и шли непрерывным потоком, вся эта тусня, те, кто атаковал фэйсконтрольщика в Хироу, тёрся на лестнице в кафе Союз, все эти бандосы, шлюхи, пиарщики, продавцы шмоток, стилисты, угонщики тачек, начинающие диджеи, студенты и студентки, шлюхи и снова шлюхи и опять бандосы. Вход стоил косарь, тёлкам бесплатно. Поэтому тёлок внутри было в два раза больше, чем мужиков, это было прекрасно, если наоборот, атмосфера предгрозовая.
В камине теплились дрова, разноцветные огни пробегали по хрустальным люстрам, в час ночи за вертушки встал диджей Микс, и сотни человек стали скандировать:
- и мы друг друга любим
- мы поднимаем руки
- когда электрозвуки
Но мы были не в клубе, а дома, и в этом был особый кайф. Можно было завалиться на диван, полистать по приколу книжку в библиотеке, или вписаться в вип, если пустят, там на кровати развалилось штук пять тёлок, а в центре стоял инкрустированный столик с блюдом, полным порошка. Я нюхнул и разговорился с одним из ментов, тем самым, который пропагандировал социологию марихуанокурения, он был без формы и оказался вообще нормальным парнем, с задумчивым видом таким наблюдал за всей движухой и нюхал не переставая.
- Что мы творим? Не вылезаем из каких-то притонов, вся наша жизнь – наркота и разврат, - понесло меня.
- А ты знаешь, это очень привлекательно. И хорошо продаётся, философски выдал тот. Звали его Саня.
Я прошёлся по комнатам и неожиданно встретил чувака в костюме Бэтмэна – плащ, шлем с ушами. Хера себе косплей, только успел подумать, и тут ещё один – в шляпе с пером. Оба героя явно пользовались популярностью – за ними ходила целая толпа, в основном люди в кепках. Саня объяснил мне в чём дело: Бэтмен продавал талоны: красные на колеса, а зелёные на кокс. Потом с талонами страждущие уже шли к челу в шляпе и тот выдавал товар. Гениальный маркетинг и никакого палева. Я начинал допирать до сути оборота наркоты в природе. Менты накрывали партии драгса, потом усушка, утряска, ну и толкали его на тусовке.
В коридоре снова увидел Саню
- Как дела? – спросил я.
- Ты знаешь, люди на вечеринке задают обычно всего три вопроса: Как дела, Где Вася, ну или там Петя, или Маша и Почему ты такой грустный? Не будь банальным! Держи! - Саня оказался не только теоретиком тусовки, но и практиком. Он с размаху впечатал мне в руку увесистый пакет. Я открыл его и увидел внутри разноцветные таблетки. Красные, синие, зелёные, штук сто.
- С зелёными осторожнее, - и Саня отвалил.
Я продолжил своё дефиле. Только теперь каждому встречному давал по колесу. Все улыбались мне. Танцевали. Поднимали руки над головой. Девки визжали. Фантастика.
- когда электрозвуки
- рвут танцпол на части
- и все кричат от счастья
Неожиданно музыка остановилась и стало темно. Толпа заулюлюкала и засвистела. Через минуту ко мне протиснулся Рома, весь потный с вытаращенными глазами:
- Что случилось, что? Чувак? Что за ***ня?
- Наверное, соседи отрубили электричество.
- Какие соседи? Какие ещё, блять, соседи? Ты мне отвечаешь за тусовку, а не соседи!
Я понял, что разговор не сложится, и через пару минут мы с плечистым верзилой из охраны уже стояли во дворе. Там было несколько дверей с домофонами. Где находился заветный рубильник, оставалось загадкой.
- А ведь мы вчера все хаты обошли, - сообщил бодигвард, закуривая. Дали всем по пятьсот рублей, тут синячьё одно живёт, взяли. А в одной хате отказались. Вот в этом парадняке.
Дверь в «этот парадняк» была заперта. Я подумал ровно две секунды, затем повис на водосточной трубе и, вспоминая школьную физкультуру, полез к окошку на втором этаже. У окна задержался и осмотрел двор с высоты. Потрясающе, помойка и графити. Тёплая волна прихода накрыла меня с ног до головы, я размахнулся и локтем выбил стекло. Выкинул осколки, нащупал ручку и через минуту был уже у электрощитка. Дёрнул вверх все рубильники и услышал многоголосый восторженный вой толпы и басы из нашей хаты. Сработало.
Дальше вся ночь как будто состояла из картинок.
Мы с какой-то тёлкой договорились перепихнуться в туалете, но была огромная очередь, минут через пятнадцать я сказал, что скоро приду и свалил.
Один чувак прибежал счастливый: он нашёл на полу два зелёных талона и отоварил их у персонажа в шляпе.
Я садился на диван в библиотеке, и до меня долетали обрывки разговоров:
- И вот прикинь, я вся испачкалась в шоколаде…
- Там собираются сливки городского андерграунда…
- Эта туша рубанулась в Союзе в сортире, прямо на горшке, и я минут сорок там сидел, ждал, пока очнётся…
Весь этот шоколадный андерграунд пузырился в моей голове и превращался в огромную жвачку, я всё ходил и ходил из комнаты в комнату, торчал на танцполе, доставал таблетки из кармана и жрал их как леденцы, после седьмой уже сбился со счёту, да они и не добавляли уже ничего, я их хавал чисто автоматически.
Ко мне постоянно подходили люди и спрашивали:
- Чувак, как дела? Ты чего такой грустный? А где Рома?
И я давал им по таблетке. Только красные и синие, зелёные оставлял себе.
Потом вдруг стало тихо, и все ушли. Оказалось, уже семь утра. Охранники стали обходить тех, кто мазался по креслам и валить не собирался, спрашивали: вы к кому пришли? Если называли Рому - оставались, остальных тащили на выход. Тёлок не трогали.
Нарисовался и Рома.
- Ну ты, братан, красавчик вообще. Мощно тусанули! Но самый смак впереди. Сейчас всех колпачков, попрошаек вытолкаем, останутся только самые близкие, и начнём отдыхать уже по-нормальному.
Через полчаса зачистка была произведена. За вертушки снова встал диджей Микс во френче с фосфоресцирующим глазом на груди, в зубах у него дымился огромный косяк.
- Давай нашу, браток! – засвистел танцпол.
- мы все в огромном клубе
- и мы друг друга любим
Я прошёлся по хате и с удивлением выяснил, что ничего особо не сломали и не разбили. Тусовка поредела, но стала более активной. В одной из спален качок, не снимая кепки и футболки драл брюнетку, та была в юбке и высоких сапогах. В другой назревала разборка.
- Ты неандерталец! Неандерталец! – кричал лысый мужик Саньку-социологу и совершенно зря, уже через мгновение тот зажал его голову под мышкой и стал колотить об подоконник.
На кухне кто-то громко читал стихи, размахивая стаканом, вроде Бродского.
Я всё ел и ел таблетки, нюхал порошок, у меня появилась идея не ложиться спать трое суток, семьдесят два часа. Пусть это будет мой крестовый поход. Может быть, я и сдохну, но сделаю это достойно – обдолбавшись так, как никому и не снилось. Торчки из Хироу будут читать речи на моей могиле, а предания обо мне передавать из уст в уста. На входе повесят мой портрет с чёрной ленточкой, и шлюхи будут украдкой утирать слезинку, сдавая свои ****ские шубы в гардероб.
Я очнулся на полу. Не знаю, сколько проспал и сколько не спал до этого. Рекорда, видимо, не получилось. Пошарил по карманам: телефона не было. Таблеток не было. Денег не было. Ничего не было.
Шатаясь, я побрёл по квартире. Самые близкие разгромили её подчистую. В шкафах были вырваны дверцы, об картины, видимо, тушили бычки, в туалете текло из пробитого унитаза, матрас в одной из спален был вспорот, его внутренности разнесли по всей квартире. В каждой комнате на полу стояли сотни полупустых бутылок.
- Эй! Пацаны! – позвал я слабым голосом, ковыляя и хватаясь за стену. Я давно привык к отходнякам, но то, что я сейчас испытывал, никаких шансов выжить не оставляло.
- Рома! – громко позвал я. Тишина.
Нужно было срочно покурить гашиша. От него всегда становилось легче. Срочно. Я искал тела по все квартире, расталкивал и спрашивал?
- Братишка, есть что? Покурить, или колесо? А кокса нет? Ну хоть что-нибудь есть?
Но все отнекивались, воротили лица и норовили дальше лечь спать, это было просто бесчеловечно, меня трясло, а я тряс их, пока, наконец, один из наших прихожан не пробормотал:
- Я там барсетку бросил, в ней бутылка бутика была. Сейчас притараню, - и побрёл в прихожую. Появились хоть какие-то перспективы, бутиратом вполне можно было сняться. Через минуту он явился, отвинтил крышку, понюхал и одобрительно покивал.
- Оно! Сейчас я только за сигами… - и поставил бутылку на пол. Очень зря.
- А где бутик? – сурово спросил он, вернувшись через минуту.
- Так ты же его куда-то дел? На пол, что-ли поставил…
- На пол? Бляяяя…
Только сейчас мы поняли, что весь пол уставлен абсолютно одинаковыми бутылками Аква Минерале, наполовину пустыми. Или полными, кому как.
Мы хватали бутылки, разглядывали их и нюхали, глотали, пробовали, собирали их в углу, начинали заново, но бутират как сквозь пол провалился.
- Ну прости, братан, - пробормотал мой несостоявшийся спаситель и грузно улёгся на своё место, заспать неудачу.
А вот я спать не мог. Слёзы катились из глаз, я смотрел на свои трясущиеся руки и рыдал. Пулей выскочил на лестницу, даже дверь закрывать не стал. Поймал «шаху» и полетел в кафе Союз, бормоча по дорогое: «Швед, Швед, Швед». Хоть бы Швед был там! Выскочил не заплатив, ввинтился в толпу у входа…
Швед был, и я самым дешёвым образом его развёл. Взял колесо в долг, сожрал тут же, потом пообещал толпу благодарных покупателей и притащил на хату. Ну, там его только и ждали, только вот тратиться никто не желал, остались только самые отпетые и шмары какие-то, у которых денег отродясь не водилось. Швед, правда, отнёсся философски, на рожон не лез, у него в сумке был миллион потайных карманчиков, он их опустошал потихоньку, и вскоре мы лежали все кучей в кровати, Швед копошился под одеялом, а какая-то тёлка громко шептала: - Нет, не здесь, выше, выше, ага… Кровать качалась под нами, пол наклонялся, то в одну то в другую сторону, как палуба фрегата, или корвета, хер его знает, какая разница, мы скользили с одной волны, забирались на другую, куда-то плыли и плыли под этот ****ский жаркий шёпот.
……
Нас разбудил топот и громкие голоса.
- Вставайте, черти, и выметайтесь… А, это ты, братан. Сделай так, чтобы твои кореша исчезли, - над нами навис Рома, на нём лица не было, у уха он держал мобильник и грозно хмурился в него
Швед быстро оценил ситуацию, натянул кенгуруху на свои свастики, схватил диджейскую сумку и, натурально, исчез, а вот тёлка долго мусолила, собиралась, чуть не накраситься решила, я стоял над душой, торопил её, а потом просто дал пендель по жопе, и она тоже в момент испарилась.
В нашей обители полно было народу, крепкие, коротко стриженные парни, видимо те, кто надевал кепки, отправляясь по клубам, но сейчас кепок на них не было: в основном, чёрные бадлоны и кожаные куртки. Я тихонько подкрался к гостиной, в которой, видимо, начиналась сходка.
- Значит так, братва. Дела серьёзные… Саню завалили. Две пули в грудь, одна из них в сердце, - начал Роман
- Как, завалили? – ахнул я, не выдержав.
Несколько бугаёв дернулись мне навстречу, но Рома остановил их движением руки.
- Это наш пацан. Он нам с тусовкой помогал.
А дело было так. Саня тупо заехал заправиться на бензоколонку, вышел из машины, удостоверение и пистолет оставил на сиденье. В багажнике была тысяча колёс. Увидел через стекло, что кто-то обносит его тачку, выбежал, схватил за куртку грабителя и тут же получил две пули. Ни ксивы, ни колёс, ни ствола, ни грабителей, ничего. Кто это был, что за интерес – в этом, похоже, и предстояло разобраться честнОй компании. Банда сгрудилась вокруг стола и продолжила разговор полушёпотом. Я прошёлся по комнатам, убедившись, что разгром усугубился. Минут через двадцать ко мне подошёл Рома.
- Братан, мы погнали. Сейчас будет разборка в городе серьёзная. Ты это… Повиси на хате пару дней, оплачено. Тут, конечно, бедлам, но залог всё покроет. Держи ключи, оставь потом лучше в прихожей, дверь захлопнешь, у них есть ещё комплект. Будут вызывать если, не стремайся, расскажи, как есть, мол делал тусовку с диджеями. Ты же не при делах. Давай, может свидимся.
И все опять пропали. Какое-то время я просидел в ступоре, потом только сообразил, что нужно было попросить у Ромы денег и наркоты. Я остался совсем пустой, один, в разгромленной квартире.
Ещё раз тупо побрёл по комнатам: сорванные шторы, разбитые зеркала и никого. Но в одной из спален меня ждал сюрприз: там за кроватью валялась девка в сетчатых чулках и задранной юбке. Чёрные кружевные трусы выглядывали, чётко прорисовываясь на бледной меловой коже. Находке я обрадовался, хотя наркоту любил больше, чем секс. Но всё же хоть какая-то компания. А вдруг, у неё есть деньги. И уж точно есть телефон. Можно будет что-нибудь вырубить. А может, мы проживём с ней здесь эти пару дней душа в душу, как заправская семья, будем кормить друг друга с вилочки, может даже детей заведём, хотя вряд ли успеем. Я знал таких девчушек с окраины, которые тёрлись в Хиро и даже им немного сочувствовал. Начинали они скромно, с понюшек, игриво шлёпали по рукам, когда их в сортире лапали, потом – я только подрочу, потом только в рот, потом – нет-нет, в жопу не даю. Но через пару-тройку месяцев трахались со всеми подряд, с двумя, с тремя, похер, а знал я и таких, что по шесть-семь принимали, в общем, заканчивалось всё всегда одинаково.
Нужно было знакомиться, я присел к моей спящей красавице и, прежде чем разбудить её, ещё полюбовался этой волшебной жопой, которая просто рвалась наружу из-под короткой юбки. Положил на неё руку и тут же отдёрнул. Она была совершенно холодная.
Я вдруг понял, что уже несколько дней ничего не ел, в моём желудке был только алкоголь, наркота и вода с газом, его прорЕзало как ножом. Я протянул руку, оттянул трусы и полюбовался на аккуратную щёлку. У меня встал, и свободной рукой я стал потихоньку себя наглаживать. Вспомнил, что в одной из спален видел какой-то крем, погладил жопу – она была идеальна на ощупь, напоминала прохладное постельное белье, или дорогую кожаную куртку в холодный осенний день. Если смазать хорошенько её дырочку кремом, то вполне можно… Может она сдохла недавно и внутри у неё ещё всё живое…
Я вскочил и схватился за голову. Увидел, как меня пристёгивают наручниками к батарее и ****ят по голове увесистой папкой. В личном деле пропечатаны результаты экспертизы: на трупе обнаружены следы естественных выделений (спермы) обвиняемого. Я понял: что бы я не делал, через несколько часов окажусь в камере. Голодный, на жутких отходняках. Бессильный, запуганный. Что дальше произойдёт со мной? Куда вынесет останки моего фрегата?
Я выпрямился, несколько секунд подумал, затем хрустнул пальцами и дальше действовал уже на автомате. В кладовке нашёл молоток и плоскогубцы, в кухне несколько разнокалиберных ножей, топорик для рубки мяса, мусорные пакеты и скотч. Пакетами заклеил пол. Затем разрЕзал на тёлке всю одежду. Нашёл севший телефон, тщательно раздробил его молотком и сложил в отдельный пакет. Холодная красота моей мёртвой невесты меня больше не волновала, хотя сиськи у неё были очень даже. Но предстояло много работы. Я сел на грудь и плоскогубцами один за другим выдернул ей все зубы. Их тоже сложил в отдельный пакетик. Затем отстриг кончики пальцев и их тоже упаковал. Теперь её не смогут опознать. Пилы у меня не было, это было очень неудобно, мягкие ткани я резал ножами, суставы дробил топориком, с трудом перерубил позвоночник, отделил голову, затем руки, нижние части ног, всё фасовал по пакетам. Остановился и ещё немного полюбовался на жопу. В животе призывно урчало, я был дико голоден, но решил сначала закончить дело. Взял длинный нож и срезал жопу практически целиком, затем ещё с ляжек увесистые такие куски мяса, их сложил в отдельный пакет. Дробил кости и суставы, осколки разлетались вокруг, но я принёс швабру с совком и аккуратно сгребал их. Не знаю, сколько прошло времени, но скоро у меня был готов мини-склад пакетов, перемотанных скотчем. В несколько заходов я перетаскал всё на помойку во дворе, а жопу бережно положил в холодильник. Пакетики с обломками мобильника, с зубами и пальцами замотал покрепче скотчем и зарыл поглубже в мусор. Снял полиэтилен с пола, смотал и тоже вынес, затем начисто вымыл пол с мыльной водой. Никаких следов не осталось. Чтобы не вызывать подозрений, выкурил несколько окурков и растёр их подошвой на чистом островке в море хаоса, где, по-хорошему, криминалистами должен быть нарисован белый контур.
Потом отправился на кухню, отмыл инструменты, разложил по местам. В хлебнице нашёл полбатона, в холодильнике пару яиц. Подсолнечное масло стояло рядом с плитой. Достал из холодильника жопу, она выглядело совершенно антисексуально, нельзя было даже представить, что не так давно эти багровые шматы были соблазнительно упакованы в кружева и сетку и вызывали какое-то желание. Пропустил обе половинки и куски ног через мясорубку, смешал фарш с яйцом, размочил и добавил туда булки. Мама так всегда делала. Посолил, разогрел сковородку и в несколько заходов нажарил целую горку ароматных, румяных, аппетитных котлеток.
Сел за стол, достал приборы, даже кетчуп.
Ничего вкуснее я в жизни своей не ел. Медленно жевал, таращась в стену перед собой. Запил водой из-под крана и лёг спать.
Когда я проснулся, меня осенило. Я вышел в прихожую, снял трубку городского телефона и набрал номер. Того самого чувака, который привёл меня в первый раз в Хиро.
- Здорово братишка, ты как? Короче, я тут завис на этой хате где была вечерина. До завтра можно ещё здесь тусить. Так что рули чё-нить и подъезжайте. Бухла возьмите. Хавки? Не, не надо, тут есть.
Через полтора часа мы сидели вокруг кухонного стола. Кто-то давил зажигалкой плюшки гашиша, клал на дымящуюся сигарету и засовывал её в пустую пластиковую бутылку, которую мы пускали по кругу.
Я достал и подогрел котлеты, поставил миску на середину стола, их ели прямо руками. Потом убрал посуду в раковину. Достал чистую тарелку, гости насыпали в неё спид и стали делать дорожки.
Надо бы завязывать с этим всем. Найти работу. Только вот в офис я больше не вернусь. Может быть, пойти поваром?
- Эх, Макар, если бы у меня была такая хата, я бы каждые выходные закатывал тусовки!
- Охуенно тут, правда? Как дома!


- и мы друг друга любим
- мы поднимаем руки
- когда электрозвуки…


Апрель 2020