Временная петля группа поддержки

- Здравствуйте, я Арсений, и я был во временной петле в течении трёх недель.
- Здравствуй, Арсений!
 На удивление — на лицах нет брезгливости. Страхи о том, что прозвучит — словом, интонацией или тишиной нечто вроде «три недели? И ты ещё ноешь? Я провёл в петле времени несколько лет!» — не подтвердились.
 Реакции вообще почти не последовало — только девушка с идеальной широкой улыбкой, стала улыбаться ещё ободряющей.
 Арсений поёжился: в глазах девушки не было ничего, кроме восторга и позитивных мыслей. Так могла бы смотреть акула, попавшая в бассейн с эйфоритиками.
Воображение рисовало, как эта девушка, не переставая улыбаться и произносить мотивационные вещи, мимоходом, незаметно для себя, откусывает соседу палец.
 Остальные смотрели в себя, или на произвольно выбранные предметы вовне.
 Это было понятно, но всё равно травмирующий опыт казался недостаточным для разговора с этими людьми, так что Арсений выбросил изо рта сгусток слов:
- Ёмкость петли – двадцать пять часов была.  Ну а петля - петля была инфекционная.
 И прислушался к себе. 
 Слова дались удивительно легко — стыд и паника, которые мешали репетировать речь перед зеркалом, в этот раз не пришли. Не пришла и глухая пустота слепого понимания. Внутри царила рутина, и снова придётся симулировать те эмоции, которые, кажется, надо испытывать.
 Психолог смотрел из напрасно прожигаемой на отработке по распределению, юности - маскируя брезгливость под деликатное нежелание торопить. 
 Вдруг, девушка, которую привёл сын — которая ещё время от времени выпускала газы, сделала несколько неопределённых жестов:
- Инфекционая?
 Прозвучало это как попытка припомнить нечто безразличное. 
 Психолог перевёл взгляд на неё, возможно, с некоторым интересом:
- Вы же изучали петли, Оксана.
- Да, — буква «а» тянулась заметно дольше, чем следовало бы, — очень давно, триста лет назад, наверное. 
 Уже после слова «триста» она явно забыла, о чём идёт речь, и закончила фразу просто от выученности заканчивать фразы.
 Арсений поспешно отбросил всё, кроме факта, что она изучала петли, и горячо забормотал.
- Ну, инфекционные, эстафетные. Мне пришлось передать петлю другому человеку. Знаете. Как это бывает. Очевидно, мне тоже кто-то передал, но я не знаю, кто. 
- Не страшно! — Горячо объявила весёлая акула.
 Психолог с готовностью подпёр усталую голову, и задумался о чём-то своём.
- Не кори себя, Арсений! Ведь петли времени — это испытание, и они могут сделать нас только лучше! Я счастлива, что побывала в ней! Я смогла проработать свои отношения, пересмотреть своё отношение к жизни, людям и себе! Теперь я впервые чувствую себя живой! Иногда я хочу, чтобы все прошли через этот опыт! 
 Она скандировала, как на митинге, и было очевидно, что что ей не нужны собеседники.
- Мир после петли обрёл краски! Теперь я поняла, как много может сделать каждый! Нам повезло несколько раз! Мы выиграли, когда родились, мы выиграли попав в петлю, и мы выиграли, выйдя из неё! Мы должны делать выводы из этого урока! Мы обязаны потратить свою жизнь с толком! Мир такой большой! Немного веры в себя, и всё будет достигнуто
 Её голос неприятно резал слух, переходя от неумелых йодлей к откровенному визгу, а последнее слово прозвучало без знаков препинания, и Арсений ещё несколько секунд был уверен, что речь продолжится. Но лицо акулы замерло, как нарочито-комичный стоп-кадр для мема. Стоп-кадр раскраснелся, и тяжело дышал, освещая пустотой глаз мир.
 Психолог привычно поджал губы, из которых выдавилось:
- Да-да-да….
 Явно непроизвольно. Он кашлянул, и вынужденно продолжил:
- Но пожалуйста, Алла, старайтесь помнить, что…
- Эй, так ты передал кому-то петлю?
 Мужчина в бесформенном свитере, явно сидящий на нейролептиках, со спохватившимся видом сверлил Арсения глазами, набитыми ужасом - ужас даже вываливался из них в мир. 
 Арсений пожал плечами, предчувствуя облегчение.
- И говоришь об этом, му...д...ак? Вас расстреливать надо, а не слушать, мудаков.
 Он кричал, не обращая внимания на психолога, обильно делясь искренней ненавистью с миром. Обрывками смыслов он поведал, что сам провёл в петле не меньше сорока месяцев, выпал в общее время в самый неудачный период времени — в момент апатии, в итоге, опустившись так низко, что ещё три-четыре дня не замечал, что петля кончилась. Он кричал, что доберётся до Арсения и сломает каждую его кость, потому что его школьный друг, Олег, выйдя из петли остался в состоянии, и однажды умер под колёсами — не то, по привычке пытаясь перезапустить день, не то не успев в полной мере адаптироваться к тому, что жизнь теперь одна. 
 Во всяком случае, так Арсений перевёл крошево малосвязанных букв, жестов и эмоций.
 Стало немного легче — кто-то подтвердил ощущение недопустимости содеянного.
 Психолог, работая на два фронта, всё менее и менее убедительно сохраняя иллюзию контроля над хоть чем-то, героически успевал напомнить Арсению, что его никто не винит, что при попадании в инфекционную петлю не может быть варианта, кроме как передать эстафету.
 Время от времени Оксана пробуждалась от оторопи, и следила за криками, реагируя на знакомые слова кивками, и явно собиралась что-то сказать, но быстро забывала, что и зачем. 
 Весёлая акула некоторое время отрицательно поводила головой, глядя на кричавшего, начинала грозить пальцем, но вдруг разрыдалась. 
 Наконец, приехали санитары, забрали кричавшего. Забрали бы и акулу, но вбежал сын Оксаны, и объяснил им, что успел познакомится с этой женщиной, что она последние месяцы петли поддерживала идеальный день в семье, но вот — после выхода не адаптировалась к дизрегулярности, и муж ушёл. 
 Санитар резонно возразил, что, может, ей будет и лучше в больничке, но согласился не забирать акулу при условии, что она сейчас перестанет реветь, или хотя бы будет реветь не так отчаянно. Сын ссылался на Оксану, которую санитары явно знали, давил авторитетом, и, в конце концов, отстоял свободу акулы.
 Остальные посетители не участвовали в процессе.
 Меж тем, время еженедельного сеанса закончилось, психолог мягко выгнал паству, оставив Арсения.
- Возможно, вам лучше даже не посещать нас, — звучал его мягкий голос, отдающий виной, — мне кажется, вы неплохо справляетесь, и групповые сеансы вам только навредят. На самом деле, есть данные, что они могут помогать, в рамках одного-двух посещений, просто убедиться, что вы не одиноки, что люди как-то живут с этим. Но - сами видите, как люди, которые ходят на такие сеансы с этим живут.
 - Да я как-то так себе это и представлял.
 - Ну вот, и зачем вам это?
- Не знаю, мне трудно пока смириться.
- С тем, что вам пришлось сделать, или с тем, что вы вернулись?
- Скорее, первое. Второе тоже, но меньше.
- Так это не делается в группах поддержки, это вам нужны личные занятия.
- Это дорого, и я не знаю, как выбрать врача. Вы не посоветуете?
- Это нельзя, запрещено, это конфликт интересов – как вы это себе представляете, что общий психолог вас куда-то направит? Вы же не проверите, куда я вас направил. Уверяю, направляют и часто – но к ужасным непрофессионалам, и выходит один вред. А сами в доле. Не стоит искать услуги по таким каналам.
- Ну да.
- Но вам нужна только личная терапия, если вообще нужна. Вернуть привычки, самосохранение, убрать чувство бессилия, не знаю, рассеянность — всё это на личной терапии. Если, повторюсь, нужна. А я не вижу по вам, чтобы была нужна. Вы очень хорошо держитесь. Вы не забываете покупать продукты? Оплачивать услуги?
- Ну как... Не забываю. Но я покупаю с запасом - очень боюсь забыть, и всё время себе обо всём напоминаю, это утомляет. Я же знаю, что люди отвыкают от простейших вещей. Ну, что хлеб не появится больше сам по себе, что вообще есть надо. Вон, у человека, он сказал, этот под машину угодил. А вообще, вру – я забыл два-три раза продукты, и уходил без ключей - да, на прошлой неделе, или...
 - А как вы дверь закрыли без ключей?
- А, ну у меня замок захлопывается. С тех пор держу ключ под ковриком. Опасно. Хотя, наверное, сейчас не так опасно.
- Запасы пропадают, или покупаете без перебора?
- С перебором, - признался Арсений, - иногда тухнут. Хлеб вот недавно плесенью покрылся, я и не заметил, как набрал три булки, и запутался - какую когда покупал.
- А как давно вы вышли из петли?
 - Два месяца.
 - Ну, за два месяца – это всё в рамках погрешности, тем более - без приюта. Вы же без приюта?
- Заходил несколько раз. Не оценил.
- Понимаю. Ну вот - люди без вашей специфики иногда забывают и ключи и покупки, и портят продукты. Скорее всего, у вас не мозг отвык, а просто вы на стрессе, вот и впадаете в рассеянность. Тесты у вас хорошие, я читал. Вы у клинического психолога когда были?
- Второй день после петли.
- Ох, ну тогда наверняка стресс. Когнитивные показатели все в норме. Вам не придётся с нуля обучаться жить во времени.  Нет, конечно, если вам беспокоит ваша реакция, если она мешает вам нормально жить, надо заниматься. Просто группы поддержки не для этого. Вон, товарищ чуть на вас не напал.
 - Ну, это-то как раз нормально, я с ним даже согласен.
 – Во-первых, насколько я знаю, его потеря связанна с произвольной петлёй, а не инфекционной, как и его собственный кейс. Во-вторых, не надо винить себя за обстоятельства. Есть места на планете, где вас бы посадили. Но это же глупо. Это как фальшивые деньги – вы считаетесь виновным, даже если вы сами получили их от кого-то. В магазине, скажем, мало ли. Или кассирша избавилась от купюры чтобы не страдать на инкассации, или искренне не обратила внимание, и дала сдачу. А ловят вас. Логично, конечно, а вдруг всё-таки это вы нарисовали, или осознанно решили потратить, но всё равно странно. Так деньги эти кто-то да рисует, а петли-то никто не делает, если не слушать конспирологов. У вас не было выхода, вы даже не могли выбрать смерть, тьфу-тьфу-тьфу.
- Как в этом, в фильме, как его - где он решил не покидать петлю, чтобы не передавать никому эстафету, рекламировали везде ещё его - года три назад. Он там ещё жил какие-то миллионы циклов...
 Психолог от досады замахал руками:
 - Очень глупый фильм. По-своему остроумный, но всё равно глупый. Сама идея того, что бессмертный разум на каком-то этапе получает от длящейся жизни страдания, но потом привыкает – остроумная, но вы же не хотите тоже буквальную вечность лежать на одном месте? В общем, я так понимаю, вас заботит не общая философия, не утрата навыков, а чувство вины. Но здесь мы его вам можем только усугубить. Если вы не готовы выйти на работу, я смогу пару месяцев ставить отметки о посещении – не обязательно вас для этого травмировать.
- Ну, меня направили от больницы - они же иногда проверяют посещаемость?
- Ну. Иногда, наверное, проверяют. Должны. Я не сталкивался. Я вас не выгоняю, ходите, если считаете нужным – просто, вы же видите, что всё именно так, как я сказал. 
 Арсений с удивлением понял, что выпалил:
- А с вами не случалось?
Закончил фразу взглядом.
- Нам нельзя говорить о себе, но было. Но совсем коротко — чуть меньше суток ёмкость, и один повтор. На самом деле, в тот день я планировал выспаться, так что мне даже повезло. Но я понимаю, что так травмирует. Хотя, моя петля была произвольной, и прошла сама, так что я не претендую на ваш опыт, не подумайте. Но тут - даже не знаю, что лучше: как у вас, или как у Оксаны Робертовны – когда неизвестно, когда всё кончится. На вас давит этот выбор, на неё давило отсутствие выбора. Ну, из плюсов – у вас были минимальные шансы застрять на годы...
 Арсений хотел спросить, правда ли Оксана пробыла в петле триста лет, но не решился.
 Представил, как её петля выглядела снаружи для родственников: ещё вчера обычная женщина, однажды просыпается в глубокой деменции. Надо было поделиться с психологом тем, что беспокоило больше всего, и выбивало из-под ума всякое подобие почвы, но ощущению не хватало внятности.
Мямлить и жестикулировать не хотелось.
- Да, Попробуйте, всё же, вот что. Выберите для начала одну из регулярных вещей, которые вы боитесь забыть. Что-то наименее опасное в случае ошибки. Скажем, хлеб – если магазин у вас рядом с домом. Просто и спокойно не покупайте запасов. И поставьте таймер на время за час до закрытия вашего магазина, или наподобие этого. За неделю или две вы либо увидите, что не забываете обновлять покупку: будильник звонит, а хлеб-то есть, покупать-то не надо. Либо начнёте возвращать навык регулярной покупки хлеба: пока по будильнику. Хорошо? Если всё будет хорошо – переходите к другим таким же делам. Если нет – ну заходите, поищем другое упражнение. Где-нибудь ближе к концу встреч - думаю, вам лучше не иметь негативных референсов. Лучше даже - после. Да, к закрытию. Час я вам не обещаю, но минут десять-двадцать найду. Бесед тоже не обещаю, но упражнения подберём, если это не сработает. А с виной - попробуйте поискать специалиста через знакомых для начала, ладно? Не полагайтесь на отзывы в сети, или рекомендации кого-то, кого видите впервые - вроде меня, ладно?
- Спасибо. До свидания, – Аресний не стал говорить, что уже читал про упражнение с будильником, но ещё не перешёл к практике.
- Вы приятный человек, так что я надеюсь вас здесь больше не увидеть, - улыбка обезоруживала, но шутка явно была позаимствована из какого-то телешоу.
 В коридоре висел плакат, гласящий, что прямо сегодня через временную петлю проходит не менее шести миллионов человек.
 Лицо, изображённое так, чтобы не вызвать особенных ассоциаций, неприятно напоминало того, кому передал эстафету Арсений. 
 На улице Арсений увидел как растерянная девушка безразлично входит в приют. Сам Арсений посещал приют в петле всего раз или два: каждый раз снова просыпаться снаружи, и идти сюда казалось утомительным, хотя этот автоматизм здорово спасает сознание от участия в цикле. Находясь в петле, люди могли из раза в раз автоматически повторять одни и те же действия: пробуждение, знакомая дорога - ожидание перезапуска, пробуждение, дорога в приют, перезапуск, пробуждение. И так пока петля не кончится, и человеком не займётся персонал - снова, но на этот раз - окончательно. Его опросят, чтобы выявить когнитивные повреждения, и оценочное количество циклов и плотность петли. В нашем приюте это делают на второй день пребывания пришедшего, чтобы не включать в цикл расспросы - предполагается, что это травмирует. В других приютах опрашивают сразу, это даёт более внятные ответы - так как много раз отвечавший внутри петли человек включает отвечание в цикл, и его слова менее подвержены искажениям из-за автоматизма. Оба подхода имеют сильные и слабые стороны: Арсений смотрел несколько дебатов по этому поводу, и склонялся в сторону подхода Латовского, но пока ещё плохо умел отстоять это мнение в сетевых спорах.
 После опроса, в зависимости от выявленного состояния - терапия, больничный, психолог, иногда - психиатр, и так далее.
 Раз я тебя вижу, значит ты в конце петли. Нет, раз я тебя запомню, значит ты в конце петли. Если ты не в конце петли, то я тебя не запомню.
 Вообще, пугает не столько нахождение в петле, сколько невнятный статус себя, когда в петле кто-то. Парень, говоривший до меня красиво объяснял: в петле всё понятно: из раза в раз повторяется промежуток времени. Но что происходит со мной, когда у кого-то петля - а это всегда огромный процент человечества? И это не говоря, что пока ты в петле, в петле же кто-то ещё, и как ваши петли согласовать-то умом? Вот от этого кружится голова. Пока ты не побываешь в петле, этот вопрос кажется праздным, но по выходу из петли: когда ты на своей шкуре ощущаешь циклы - невольно задумаешься, а как ты жил до, и как будешь жить после. Не прагматически - а онтологически.
 Надеюсь, я не забуду тебя, усталая девушка - и мы согласованно войдём в завтра, а то у меня голова пухнет в ином случае. Надеюсь, ты уже полностью отрешилась от своего поведения, я читал, что в произвольных петлях очень нервирует, что любая итерация может оказаться выходом из цикла, и если ты однажды решишь подурачиться, сорвёшься, или в очередной раз покончишь с собой - через этот этап проходит до 99%, не только надеясь выйти из цикла, но и чтобы быстро оказаться в начальной точке - именно этот вариант может остаться актуальным для всех вокруг.
– Извините, – раздался голос.
 Арсений обернулся.
 Мужчина, в котелке – застенчивый, извиняющийся. Арсений растеряно улыбнулся, но мужчина улыбался растеряннее, и голос его звучал как само извинение из платонического мира эталлонов:
- Я рад, что вы выбрались, и хотел... Ну... Извиниться. Простите меня.
- Ууууу.... -  Глаза сами закрылись. Арсений попытался понять, что испытывает.
- Да, я понимаю... Уууу. Лучше и не скажешь. Действительно, ууу.
- Где вы прятались, чёрт возьми? Откуда вы меня зацепили?
Это «чёрт возьми» звучало литературно, но нервы Арсения приятно чесало это «ч-ррр». Если бы были маты с буквам «ч» и «р». Он бы выразился более подобающе. И почему в слове «пи...до...рас» нет буквы «ч»?
- А там же забор был....
- Я знаю, что забор, – раздражённо перебил Аресний, ощущая слюну на губах, – я его видел что-то около восемнадцати раз. Я от него отбегал во всех направлениях первые пять или шесть запусков.
- Так я нарочно выбрал такой, чтобы была небольшая дыра, а сверху – колючее. Нет вы правильно злитесь...
 - Забор с дыркой, пи....зд...ец... Арсений порычал в кулак, успокаиваясь.
- Да, вы проходили и как раз шаркнулись об него. Я шесть или семь раз посмотрел издалека, и когда понял, что петлю придётся передавать, понял, что лучшего случая нет.
- Какой молодец, - Арсений с сожаление понял, что не ударит собеседника. Руки, голова, ноги, дух - покрылись усталостью.
- Да, я понимаю, что вы злитесь.
- А от меня-то вы чего хотите? - Голос сочетал резкость, и невнятную жалобу. Так грубят очереди, уходя на обед неопытные сотрудницы муниципальных предприятий, уже понявшие, что придётся скотиниться, но ещё не постигшие ремесло чёрствости.
- Чего я могу от вас хотеть? Хочу извиниться. Вы же сами понимаете, что я не мог...
- Извинились. Идите. - Отрезал Арсений. Последнее "е" протянулось чуть дольше, чем надо, когда отрезаешь, и в нём могло быть опознано подавленное рыдание.
- Я не...
- Ну уйди ты, а? Понял я. Уйди. Пи...з...д....у....й уже. Вали. Всё.
 По пути домой, Арсений думал о том, как нелепо передал свою петлю.
 От воспоминания кружилась голова: по всему выходило, что жертва – в своей петле – хотя бы несколько раз набила ему еб....ле..т. Арсений, отчаявшись просто подошёл, и  коснулся кого-то правильным образом – вот и вся передача. Наверняка каждый раз начинать цикл в метро так же неприятно, как возле забора – так что да, паренёк меня точно бил – не раз и не два, пока не выбил всю злость из себя.
 Как же ломит голову от этих парадоксов. Пока не побываешь в петле, они для тебя – теория, и то – неуютно, словно из-под ног уходит земля. Или почва. Или планета. Или реальность. Словно из-под ног уходит всё, полагаю. Земля, почва, вселенная, мироздание, правила. А уж ощутив это всё на практике – туши вёсла. Надо научиться об этом не думать, вот что надо делать. Не думай о белых обезьянах.
 Дома ждали белые обезьяны: накачанные и добавленные в плейлисты лекции, из которых предполагалось извлечь ответы, и поднятая в тематическом чате тема — бывают ли петли времени, ёмкостью в годы и десятилетия (подтемы: невозможность доказать, что ты не в петле, пока петля не началась, а так же - насколько возможно привести свою жизнь к такому же исходу, в случае десятилетнего цикла - обе с рекламой сомнительных психологов от модераторов), бывают ли петли в петлях, бывают ли петли с плавающей ёмкостью, как согласуются между собой и дизрегулярностью все одновременно существующие петли, и  и почему все фильмы о петлях – полная лажа. И кто-то создавал снова и снова одинаковы темы капслоком: как ему понять, в петле он и просто не дожил до предела ёмкости и перезапуска, или пока нет. Человеку в дурку надо, а он по форумам ходит.
Арсений снял с паузы видео, и знакомый голос полюбившегося научпопера заговорил мягким, почему-то успокаивающим голосом:
- ...снова, но на этот раз - окончательно. Его опросят, чтобы выявить когнитивные повреждения, и оценочное количество циклов и плотность петли...
Интернет был подстраховочно оплачен на полгода вперёд