Глава шестнадцатая. Наша ответственность

— Майя…
Никакого внимания.
— Майя, куда ты идешь?
— Что происходит?
— Майя!
Девочка не слушала. Она собирала в рюкзак все, что недавно выкладывала на стол перед следователем: карты, рисунки, бумаги с пометками из библиотеки и игровые листы. Их почему-то ей тоже оставлять не хотелось. Она решила носить с собой все и всегда, как свою тетрадь. Её она тоже положила в рюкзак, застегнула молнию, забросила рюкзак за спину и направилась к входной двери. День за окном уже клонился к вечеру.
За ней из комнаты вышли растерянные мальчики. Они были дома одни, тетя ушла к подруге, прихватив Витю и Арину, Саша и Руслан гуляли на улице, дядя уехал в город на работу.
— Майя, погоди, — досадливо проговорил Антон, он заступил ей дорогу к двери и встал посреди коридора, — это бессмысленно. Мы уже были на допросе сегодня утром, попытались рассказать все, что могли. Нам не поверили. Что еще можно сделать?
— Я уже сказала: было слишком рано, — ответила она, поспешно обуваясь, — мы не располагали достаточными доказательствами. Нужно довести дело до конца.
— И что изменится? — вспылил Антон, — допустим, мы найдем что-то о Тени в интернете, и что дальше? Думаешь, если бы мы рассказали следователю больше магической фигни, он бы нам сразу поверил?
Майя внимательно взглянула на него, выпрямившись. Упрямое лицо Антона находилось теперь выше: он резко вырос за последний месяц, и Майе приходилось приподнимать голову, чтобы смотреть на него. Она вдруг вспомнила его взгляд в начале их знакомства. Недоверчивый, неприязненный и угрюмый. Нечто из этого она читала в его лице и сейчас. И это больно ранило девочку.
— Ты мне не веришь, ведь так? — спросила она тихо.
Артём, Стёпа и Костя, стоящие рядом, переглянулись. Антон растерялся на мгновение, потом упрямо сложил руки на груди.
— Причем тут я? — спросил он недовольно, — дело не во мне. Мы были в милиции, и…
— Дело в тебе. — Прервала его Майя, шагнув к нему вплотную, — в кабинете у следователя меня поддержали Артём и Стёпа. Вы с Костей молчали.
— Костя вечно молчит, — сварливо ответил Антон.
— Ответь за себя: почему молчал ты?
— Мне нечего было сказать. — Секунду висела тишина, потом он добавил уже мягче, — Майя, пойми, что бы мы не сказали сегодня, у нас не было шансов. Мы могли бы вообще говорить хором, но это бы не помогло!
— Я спросила не об этом, Антон, — снова прервала его Майя — я спросила: ты мне веришь? Веришь, что убийца на самом деле не человек, а нечто, появляющееся в нашем мире, но ему не принадлежащее, чужеродное, злое и беспощадное?
Антон взглянул поверх её головы на друзей. Они молча смотрели на него и ждали ответа. Лицо девочки выражало отчаянье пополам с жалостью. Она смотрела на него так, будто уже знала ответ, но ей нужно было, чтобы он произнес это вслух.
— Да никто в своём уме не поверит в эту чушь! — взорвался Антон, — это бред, который ты сама себе придумала, а потом поверила. А теперь ждешь, что и мы поверим, а в честь чего? Потому что мы друзья? Если в твоем понимании дружить — это поддерживать твои сумасшедшие фантазии, то меня можешь другом больше не считать!
Наверное, если бы он вдруг ударил Майю, даже в этом случае её лицо было бы не столь шокированным. Губы дрогнули, глаза раскрылись в обиде и удивлении. Она вся застыла на мгновение, а потом сорвалась с места и вылетела из дома, громко хлопнув дверью.
Уже заканчивая последнее предложение, Антон пожалел о сказанном, но удержаться уже не смог. Когда девочка вихрем промчалась мимо, обдав его привычным запахом цветочного шампуня и свежей одежды, он почувствовал, что ужасно зол. Зол настолько, что готов был врезать кому-нибудь, например, своему отражению в зеркале.
К нему приблизились друзья. Он поднял голову и вызывающе глянул на них, открыл рот, но Стёпа его опередил:
— Осторожно, — сказал он непривычно резко, — ты уже достаточно сказал. Мы — не хрупкие девочки, чтобы молча проглотить твои слова и убежать в слезах.
Антон закрыл рот. Он взглянул на Костю, который всегда поддерживал его, но на этот раз друг просто прошел мимо, даже не взглянув. Мальчики стали обуваться, явно не намереваясь продолжать выяснение отношений. Артём торопливо втиснул стопы в кроссовки и выбежал за дверь первым. Остальные намеренно не стали его догонять и обувались не спеша.
— Парни, — вымолвил Антон виновато, — блин, ну простите меня.
— Чего ты ожидал, интересно? — вдруг подал голос Костя. Он развернулся, и в его лице Антон прочитал плохо сдерживаемое раздражение. — Что она согласится с тобой, только потому что тебе так хочется? Когда ты поймешь, наконец, что мир не вертится вокруг тебя одного! Ты хорош, нечего сказать, выбрал слабую девчонку, чтобы показать свою силу.
— О чем ты говоришь? — ошеломленно спросил Антон, — я не хотел её обижать!
— Разве? — презрительно спросил Костя, — ты не мог сказать ей слов ещё обиднее, Антон.
— Да чёрт, только не говорите, что вы верите в эту долбанную хрень с Тенью! — выкрикнул он в отчаянии, — вы что же, действительно поддерживаете все это? Если так, то я — единственный, кто сказал ей правду. А у вас просто кишка тонка!
— Может и так, вот только у нас хватило мозгов не отталкивать своего друга, — укоризненно сказал Стёпа, открывая дверь, — а тебе надо научиться выбирать слова и вовремя прикусывать язык.
Антон остался в прихожей один и пнул в сердцах ножку трюмо. Только легче не стало, ещё и пальцы ушиб.
Артём тем временем догнал Майю на пути в Красную Крепость. Девочка почти бежала по тропинке сквозь лес и обернулась, когда он её позвал. Артём подумал, что ему придется её ловить, он ожидал, что Майя попытается убежать, но, услышав его голос, она остановилась.
Лицо её было мокрым от слез, она шмыгала носом и постоянно вытирала глаза. Из-за этого её щеки покрылись розовыми пятнами, и Майя стала еще красивее, чем была.
Артём остановился прямо перед ней в некоторой растерянности. Наверное, для утешения девочек существовал какой-то алгоритм действий, но он его не знал. Он протянул к ней руки исключительно интуитивно, секундой позже она подалась вперед, спрятала лицо у него на плече и приникла к нему. Артём застыл на мгновение, потом неуклюже погладил её по волосам и по спине. Его посетило невероятное чувство превосходства и одновременного ужасного смущения. Он вдруг вспомнил, как поцеловал Майю однажды, но сейчас происходило что-то абсолютно другое.
Девочка в его объятиях ему доверяла, и Артём впервые почувствовал ответственность за её доверие. А потом будто ощутил себя выше ростом и старше на десяток лет.
— Я убью Антона, — сказал он как-то обреченно. Майя всхлипнула у него на плече. — Ну что ты? Не плачь, перестань…
Артём поздравил себя с тем, что он, похоже, все делал правильно: девочка перестала плакать, затихла, а потом отстранилась, вздохнув. Он слегка нагнулся, чтобы заглянуть ей в глаза.
— Да не слушай ты его, — сказал Артём, — Антон вечно несет чушь, а потом жутко раскаивается. Не удивлюсь, если он сейчас рвет на себе белобрысые волосы от досады.
Майя покачала головой. Вид у неё был несчастный.
— Нет. Он сказал это, потому что действительно так думает. Он никогда не верил в эту историю, и изначально был против… всего. — Она немного помолчала.
Послышались торопливые шаги, из-за деревьев показались Стёпа и Костя. Они вели по тропинке свои велосипеды и велосипед Артёма. Артём отпустил руку Майи, которую продолжал держать в ладони.
— Итак, — произнес Стёпа деловито, будто не замечая заплаканного лица девочки, — отправляемся в интернет-кафе?
— По дороге нужно заехать ко мне домой. — Сказал Костя серьезно, — мне вчера выдали карманные деньги. Если уж мы пытаемся раскопать что-то действительно стоящее, нам потребуется много времени.
Майя поочередно взглянула на них, потом смело подняла голову и решительно проговорила:
— Если вы разделяете точку зрения Антона, то…
— А похоже на это? — мягко перебил её Стёпа, — что мы разделяем?
Майя изумленно замолчала. Костя сделал шаг к ней и положил ей руку на плечо. Она была тяжелая и тёплая.
— Мы понимаем, почему для тебя это важно. Дело в том, что теперь, когда никто из взрослых нам не поверил, все происходящее — только наша ответственность. И никто, кроме нас, это не остановит. А в этой ситуации, не важно верим мы в Тень или нет — мы просто не можем оставить тебя одну, понимаешь? Поэтому, пожалуйста, давайте перестанем выяснять вопрос доверия и займемся делом.
Артём кивнул. Все смотрели на Майю. Девочка была тронута, она благодарно коснулась руки Кости на своём плече и слегка ему улыбнулась.
— Спасибо, — прошептала она одними губами.
Костя принял её благодарность. Они сели на велосипеды и покатили в город.
***
Интернет-кафе было единственным в городке. Располагалось оно в подвальном помещении жилого пятиэтажного дома. Найти его было просто: там постоянно толпился народ. Молодые люди, подростки и дети, ждали своей очереди поиграть в компьютерные игры, посидеть в интернете или попереписываться в аське. Время от времени из кафе кого-то выгоняли с руганью. Это было похоже на то, как из улья пчелы-работники тащат трутня, а он упирается изо всех сил.
Друзья подъехали к дому со стороны двора, спрятали велосипеды возле котельной и подошли к краю очереди.
— Эй, пацан, — спросил высокий парень лет двадцати с рябым лицом, — не найдется хоть пятёрки? Мне не хватает, я отдам.
Артём быстро покачал головой, схватил Майю за руку и пробрался в середину толпы. Оказалось, что все эти люди не ждали своей очереди доступа к компьютерам, а попрошайничали, или пытались выследить тех, кто заплатил за час, но ушел раньше.
Друзья спустились по отбитой лестнице на цокольный этаж, вошли в скрипучую дверь и оказались в небольшом помещении, где рядами стояли компьютеры. Под потолком тускло и как-то обреченно светили длинные лампы. Мебель была разномастная, обветшалая, но для посетителей это было неважно. Они самозабвенно смотрели в экран, и ничего вокруг не замечали.
Духота стояла страшная. Пахло потом и носками, в застоявшемся воздухе витал дух азарта. Майя увидела в дальнем углу своих одноклассников — мальчишки увлеченно играли в какую-то стрелялку, и лица у них были такие, будто свершились все их мечты. Возле каждого компьютера сидели по двое, по трое. Один играл, другие смотрели.
— Вон главный, — шепнул Костя, — пойдем спросим, когда освободится компьютер.
Они подошли к столу, на котором было написано: администратор.
— Эээ… здравствуйте, мы хотели бы узнать, как долго ждать ближайший…
— Контр Страйк можете не ждать. На неё очередь заканчивается где-то на улице. — Безразлично перебил сонного вида парень. На его лице читалась простая и ясная мысль: как вы меня все достали. — Варкрафт, Дьябло или Стар Крафт. За Линейку можете не браться. Наш интернет её не вывозит.
 — Что? А, нет, мы не играть пришли, — вежливо продолжил Костя, — нам бы интернет.
— Интернет по шесть рублей за мегабайт. — Бесстрастно ответил администратор, — только быстроты не ждите.
— Ладно, хорошо, так когда можно будет…
— Лёха, тут в интернет пришли, — закричал внезапно парень, ни к кому конкретно не обращаясь. Ребята вздрогнули от неожиданности. Упомянутый Лёха явился из помещения позади стола, долговязый и такой же замученный, — сорок рублей сейчас, за дополнительный трафик, если будете что-то качать — потом.
Костя отдал деньги, и их провели в смежную комнату, где игроков не было, и компьютеров было намного меньше. В углу сидел сгорбленного вида, бледный парень, похожий на дохлое растеньице. Он беспрерывно щёлкал пальцами по клавиатуре. Возле него располагалась девушка в короткой юбке, она увлечённо с кем-то переписывалась в аське. Компьютерная программа то и дело выдавала: «О-ой!», этот звук был забавным поначалу, но затем стал ужасно раздражать.
Ребята сгрудились вокруг небольшого стола. Майя и Стёпа сели на один стул. Артём и Костя — на другой.
— Не орать, есть и пить нельзя, экран руками не лапать, программы никакие не устанавливать, диски не пихать. — Администратор недовольно оглядел ребят, — вообще мы не допускаем к компьютеру больше двух людей, ну да ладно. Увижу, что полезли в запрещенный контент — залетите в черный список. Всё понятно?
— А что такое запрещенный контент? — спросила Майя.
Мальчики почему-то слегка покраснели.
— Всё ясно, спасибо, — поспешно проговорил Костя.
Администратор и Лёха ушли.
— Итак, — Костя занес руки над клавиатурой, — что мы ищем?
Информации в интернете было целое море. Глаза разбегались. Достаточно было ввести в поисковую систему слово — и тут же появлялся список сайтов, которые можно было читать часами.
Первое, что им попалось — библиотеки Либ.ру. и Википедия. В бесконечной ленте мелькали названия книг и странные перечеркнутые значки.
— Что это такое? — спросила Майя.
— Это незагрузившиеся иллюстрации, — пояснил Костя, — если открыть их все, то страница будет загружаться слишком долго, и они «съедят» много трафика.
Сначала Костя медленно напечатал в поисковом окне слово «Магия», и они полчаса читали электронную книгу под названием «Магия, оккультизм, христианство». Затем Майя предложила поменять запрос на «язычество», и высветилась книга «Мракобесие для простаков».
— Это все не то. Нужно выйти из библиотеки и попытаться найти что-то в самом поисковике.
Костя решительно закрыл сайт библиотеки и написал запрос в строке Яндекса. Сайтов, посвященных всякой чертовщине, было так много, что можно было полжизни посвятить их изучению.
— «Тайны чёрной и белой магии», «Колдовство и пытка», «Оккультизм и магия», «Цитадель Люцифера», — прочитала Майя, — смотрите, какие старые книги! Год издания — начало двадцатого века. А эти вообще написаны еще с ятем и фитой, на дореволюционном русском языке. Интересно, в каких библиотеках они хранятся?
— Сейчас увидим. — Костя ввел в поиск название книги, — Москва. Наверное, они вообще в единственном экземпляре.
— Надо же, — удивился Артём, — я думал тогда людей такие вещи не волновали.
— «Магический кристалл: магия глазами ученых чародеев», — прочитал Стёпа, — звучит многообещающе.
— А вот еще: «Тайная доктрина», «Разноликая магия», — добавил Артём, — какие поэтические названия.
— У нас скоро второй час пойдёт, надо определиться с книгой.
Еще через полчаса, когда Лёха подошел забрать следующую почасовую плату, Майя заинтересовалась книгой «Черная магия, ворожба и колдовство». Она спросила у Кости, как загрузить картинку, и, когда он объяснил, открыла одну. На ней было изображено огромное дерево, корнями уходящее в подземный мир, цветовой гаммой напоминающий ад, а кроной подпирающее облачный дворец. В корнях у дерева извивался змей, а в верхних ветвях парил орел.
«Мировое древо Иггдрасиль» — прочитала Майя. Сноска внизу страницы гласила, что огромный мифический Ясень соединяет своими ветвями девять миров и хранит путь познания секретов вселенной. Девочка провела пальцем по пышным ветвям, среди которых виднелись какие-то символы. Она пригляделась к ним, но сходства со знаками, начертанными вокруг голов жертв, не было.
— Древо Иггдрасиль… — проговорила Майя, — что-то знакомое…
— Это модель мироздания, — ответил Стёпа, — она представляет собой смену четырёх циклов: рождение, рост, смерть и возрождение. Я читал статью об этом в библиотеке, в той книге, которую брали лишь раз, двадцать лет назад, помнишь?
— Помню. И о чём была та статья?
— Иггдрасиль проецируется на человеческое сознание. Это своего рода карта, которая представляет тело, как набор энергий. Человек — это проекция вселенной, и в нём помимо физической энергии заключена бессмертная душа, которая является сверхсознанием. В масштабах вселенной это означает, что мы не одни. Существует много других миров, которые тоже напитаны энергиями и сознаниями. И для людей, проповедующих такую философию, важно определить собственный путь и следовать ему.
— А можно теперь русским языком? — скептически произнёс Артём. Стёпа нетерпеливо дёрнул плечом, так он делал всегда, если не мог объяснить что-то с первого раза.
— Суть в чём: пройти через все миры с высшему. Достигнуть вышей точки развития. Через рождение, рост и смерть к возрождению. А это возможно лишь после полной проработки своих мирских желаний и стремлений. Существует поверье: тому, кто провисел на дереве Иггдрасиль девять дней, откроется его предназначение.
— Какая-то мистическая хреновина, — с отвращением сказал Костя.
Стёпа пожал плечами.
— Если вдуматься, нечто похожее есть в любой религии: смирение, осознание высшего через саморазвитие.
Майя нахмурилась, напряжённо вглядываясь в чуть мерцающее изображение на экране. Рядом с самим древом на странице была размещена его схема с названиями девяти миров.
— Я уже встречала такую схему, — она снова коснулась пальцем поверхности экрана. В памяти на мгновение выплыл образ: Саша, с важным видом раскладывающая на кровати большие пестрые карты, а вокруг неё взволнованно перешептываются подружки. — Костя, введи в поиске запрос «карты Таро» и загрузи все изображения.
Через несколько минут, когда прогрузилась страница, ребята увидели еще одно древо — Сефирот.
— Такое же, — сказал Стёпа, с любопытством рассматривая хитроумное сплетение линий.
— Древо жизни, — прочла Майя, — я видела такое в картах сестры. Она балуется гаданиями время от времени. Эти схемы связаны с картами, способными предсказать будущее.
— Или открыть предназначение.
— Эти карты похожи на рисунки, вы не находите? — вдруг произнёс Костя. — Те, что лежали на груди у жертв.
В изображениях на картах Таро было много женских фигур. Они были странны, сложны, полны мелких деталей, которые что-то обозначали. Ребята рассматривали то одну, то другую, вычитывая значения и пытаясь увязать все это в единую картину. Суждения рассыпались, как песок из пригоршней. Майя чувствовала, что они думают в правильном направлении, только постоянно что-то упускают или не замечают. Какую-то мелочь, определяющую всё…
— Миры, деревья, гадальные карты, туманное будущее, предназначения, у меня скоро дым из ушей пойдёт, — пожаловался Костя.
— По-моему стало больше вопросов, чем ответов, — Артём потёр красные, уставшие глаза и откинулся на спинку стула, задев при этом Стёпу плечом по подбородку. 
— Наоборот, — проговорила Майя задумчиво, — всё становится яснее. С каждым убийством Тень движется к своей цели. Если будет достигнута цель, то свершится предназначение.
— Что? — переспросил Артём.
Девочка подняла свой рюкзак с пола, перевернула его, вытряхнув всё содержимое на стол. На клавиатуре зажалась клавиша с буквой «ж», и в поисковике набралась длинная «жужжащая» строчка.
— Древо Иггдрасиль — тропа, по которой Тень пришла в наш мир, чтобы исполнить своё предназначение. А предназначение всё это время угадывалось по рисункам, которые были оставлены в руках у жертв. И если приглядеться к ним повнимательнее…
— Эти рисунки не дают мне покоя, — перебил Костя, — если детей убила Тень, откуда они взялись? Не носит же злобное потустороннее существо с собой пачку бумаги и коробку карандашей…
— Я думаю, их рисовала не Тень, — предположила Майя, — а сами жертвы.
— Зачем им рисовать все эти странные картинки? — спросил Артём.
Ребята уставились на кучу листов бумаги, которые Майя быстро перебирала. Она нашла рисунки, остальное отложила в сторону.
— Может быть, Тень как-то влияла на них? — предположил Стёпа, — ничего себе, какая-то тварь из другого мира лезет тебе в голову — тут и не такое понарисуешь. Есть от чего съехать с катушек.
Некоторое время все молча смотрели на рисунки в полном замешательстве.
— Предназначение, — бормотала Майя, придвинув к себе клавиатуру, — нам нужно разгадать цель, которую преследует Тень. Как можно узнать предназначение? Астрология, нумерология, гадания на картах, на кофейной гуще, на…
— Рунах. — Вдруг произнёс Артём. Майя вскинула на него взгляд, — Помните у Толкина? Он создал несколько языков с рунической записью в своём Средиземье. Насколько я знаю, руны носят в мешочках, задают вопрос и подбрасывают. А потом читают по ним ответ.
Майя набрала в поисковике: «руны».
— Письменность Северной Европы в дохристианский период, — девочка пробежала глазами статью, — возникли… были интерпретированы… вот! «В рунах заложен тайный смысл, открывающийся лишь посвящённым. С помощью них практикующие маги зачаровывают предметы, управляя энергетическими потоками, в том числе и тем, что находится в их собственном теле. С помощью правильной трактовки рунической надписи можно узнать ответ на любой вопрос…». — Майя взволнованно посмотрела на друзей, — в этих рунах находится ответ — предназначение Тени, то, для чего она явилась в этот мир! И если нам удастся разгадать знаки, все станет ясно. Мы сможем… — она задохнулась, настолько была взволнована, — сможем её остановить.
Мальчики смотрели на неё, раскрыв рты, не говоря ни слова. Они верили и одновременно не верили в то, что смогли приблизиться к разгадке секрета таинственной Тени.
Среди своих материалов Майя нашла газету с фотографией с места преступления и разложила её на столе. На ней были чётко видны угловатые символы, выжженные на камнях.
— В одном из интервью Асанаев говорил об этих знаках, — сказал Стёпа, — он сказал, что символы были разгаданы, но получилась какая-то ерунда, никак не связанная с делом. Я читал об этом в газете. Да и на эти руны они не похожи. Смотрите, — Стёпа ткнул в экран, вопреки предупреждениям администратора, — эти более угловатые, а те, что на снимке — закруглённые. Больше похоже на руны из Властелина колец, такие… изящные.
Майя взглянула на картинку рядом с текстом статьи в электронном квадрате монитора. На ней были приведены англо-саксонские руны.
— Похожи, — произнесла она, — взгляните, сходство есть. Просто они написаны от руки, и как будто…
— Искажены. — Согласился Стёпа. — Или нарисованы маленьким ребенком, страдающим дислексией.
— Что такое дислексия? — поинтересовался Артём.
— Это когда ты путаешь буквы местами и не можешь нормально писать.
— Тень страдает дислексией? — вытаращил глаза Костя, но его проигнорировали.
— Руны могут быть переставлены, или написаны не в ту сторону, будто в отражении… или в перевёрнутом виде…
— Они и не могут быть нормальными, Майя! — вдруг закричал Стёпа, напугав всех присутствующих. Девушка, переписывающаяся в аське и непомерно раздражающая бесконечным «О-ОЙ!», возмущённо глянула на них и закатила глаза. Стёпа понизил голос, подавшись вперед.
— Это, конечно, только догадки, но… Возможно Тень как бы начертала эти символы, будучи ещё там? — девочка вздрогнула от осознания, обрушившегося на неё. Артём и Костя еще не поняли, но Стёпа уже догадался. Его глаза тоже зажглись торжествующим огнём знания. — Тень не обитает в нашем мире, так? Она приходит по тропе. Но что, если руны, которые появляются на камнях, Тень создаёт ещё по ту сторону? А мы видим их здесь, отражёнными сквозь пространство.
— Как в зеркале! — подхватила Майя. Ещё секунду они со Стёпой смотрели друг на друга в полной тишине, оглушённые своим открытием, а потом девочка резко развернулась к Артёму и Косте, которые всё это время только недоуменно переводили взгляды с одной на другого. — Есть зеркало?!
Артём приподнял брови.
— У нас? Ты серьёзно?
Это был первый раз, когда Майя пожалела, что дружит только с мальчишками. Она решительно повернулась к «о-ойкающей» девушке.
— Простите, не будет у вас зеркальца? — спросила она. — У меня что-то вскочило на лице, и мне не хотелось бы сидеть в таком виде среди… парней.
Девушка к просьбе отнеслась с пониманием, хоть и одарила Майю и четверых мальчиков странным взглядом.
— Стёпа, найди перевод рун на английский язык.
Он принялся медленно набирать запрос на клавиатуре. Майя переписала руническую надпись на лист бумаги. Друзья склонились над ним.
— Готово, — Стёпа открыл сайт об англо-саксонских рунах и загрузил все изображения, на одном из которых был перевод на современный английский язык.
— Этот знак повторяется дважды. Похож на букву «L», но в другую сторону. — Девочка приложила зеркальце к руне справа, и Стёпа сразу нашёл её в транскрипции.
— Это и есть «L», — сказал он.
— Давайте сначала восстановим истинный облик рун, нужно переписать надпись без зеркального искажения.
Приставив зеркальце к символам несколько раз под разными углами, ребята выяснили, что надпись была отображена по горизонтали целиком, и каждый знак по вертикали в отдельности.
— Ещё и задом-наперед, — сказал Костя, — в правильном виде нужно читать через зеркало, справа-налево.
Они провозились полчаса, пока не переписали надпись верно. Вышло:

                ;;;;;;;;;;

— Руны в переводе дают случайный набор букв, — сказал Стёпа, — Эс, дабл ю, дабл ю, о, эль, эль, эф, ар, о, эй, — перечислил он и беспомощно поднял глаза на друзей, — кто-нибудь знает английский язык?
Вооружившись английским алфавитом, ребята начали составлять слово, но это оказалось не так просто. Артём искал слова с похожим набором букв в англо-русском словаре, но их было так много, что невозможно было понять, какое именно зашифровано в рунах.
— Двойная эль всегда идёт рядом, — бормотал Костя, — дабл ю, скорее всего на конце…
— А что, если это не одно слово? — предположил Стёпа, — здесь явно просматривается «for» — предлог «для».
— Тогда остаются две «W», «A», две «L», «S» и «O», — сказал Артём. - Ставим две «эль» рядом, одну «дабл ю» в конец, одну, скажем, в начало…
— Swallow, — воскликнула Майя, — это слово встречалось в контрольной по английскому, в тексте. Я его переводила. Оно обозначает «ласточка».
Костя написал под верной рунической надписью:

                For swallow

— Для ласточки, — произнесли ребята в один голос и недоумённо переглянулись.
— Неудивительно, что в Московском университете сказали, что это какой-то бред, — буркнул Артём, — причём тут ласточка?
Майя испытала разочарование, уставившись на исписанный рунами и английскими буквами листок. Вместо ответа — снова непонятная загадка.
— Ребята, нам надо сматываться прямо сейчас. — Вдруг сказал Костя, и по его тону было сразу понятно: дело-дрянь.
Он смотрел мимо друзей, в сторону выхода, и лицо его не предвещало ничего хорошего. Костя перевел взгляд на друзей, а потом кивком головы показал на дверь.
Ребята заметили четверых. Майя сразу узнала сальные светлые патлы Малашина. Он вошел первым, огляделся, словно крыса, прощупывающая обстановку. Футболка с красным черепом висела на нём, как на вешалке, его костлявые плечи были слегка приподняты, словно он постоянно ими пожимал.
— Вот блин! — выругалась она, а потом принялась быстро перерисовывать рунические знаки, представленные в статье.
За Малашиным вошел приземистый, коренастый Синявский, а потом тот самый незнакомый парень, с которым они были, когда поймали Стёпу в подворотне магазина. Внешне он походил на неандертальца: челюсть у него была выдвинута вперед, а лоб — наоборот — вдавлен в голову.
Горский появился позже, когда его свита уже выбивала себе место за компьютерами (им нужно было два). Администратор, на пару с Лехой разводили руками, мол, все компьютеры заняты. Тогда они начали шумно выяснять, когда освободится ближайший.
Виталий вошел в своей манере, словно барин в казарму с крепостными. Он снял солнечные очки оглядел помещение и чуть улыбнулся администратору. Леха, который уже минуту орал про то, что они не могут «скостить» у кого-нибудь несколько минут, чтобы компьютер освободился пораньше, мгновенно замолчал.
— Привет, Серега, — сказал он доброжелательно, — сегодня аншлаг?
Администратор, который оказался Серегой, подал руку Горскому и покивал.
— Вижу, — сочувственно проговорил Горский, — но все же ты можешь что-то сделать для меня, не так ли?
— Может, они не станут цепляться? — с сомнением шепнул Стёпа, — вокруг полно народу.
— Когда их это останавливало? — скептически осведомился Артём. — Может, тут есть задний выход?
— Мы в подвале, — напомнил Костя.
— Тогда мы подождем, когда они расплатятся за час, и уйдем. — Сказала Майя, старательно дописывая все заметки в блокнот. Она торопливо зарисовала схему Древа Сефирот и переписала абзац из последней статьи про древние руны. — Они не станут из-за нас терять деньги.
Все четверо снова уставились на дверной проем.
— Ничего не могу сделать для тебя, чел, — сказал Серега, сморщившись, как жухлый гриб, — лето, школота оккупировала все залы.
— Но может, кто-то слишком долго занимает место? Как считаешь? И пора их попросить на выход? — елейно спросил Горский, облокотившись на стол и приблизив своё лицо к лицу Сереги.
Майя задумалась на секунду, почему Горского все боялись и старались с ним не связываться. Виталий нападал, как леопард: неожиданно и из засады. Он усыплял внимание жертвы тихим голосом и спокойным тоном, но стоило только перестать бояться, как он нападал, и это была страшная черта для человека. Поступать так диктовали зверям тысячелетние инстинкты, а люди, как правило, были более разумны.
Серега тем временем задумался на секунду, а потом снова кивнул, как китайский болванчик.
— Хорошо, есть у меня детишки, которые сидят уже третий час.
— Ребят… — тревожно спросил Стёпа, — это он про нас что ли?
Однако, узнать это им так и не удалось. Произошло непредвиденное: в интернет-кафе вошел Антон. Вид у него был воинственный, но нерешительный, как у рыцаря, который прямо перед поединком обнаружил, что его меч сделан из дерева. Он торопливо вошел в помещение кафе и сразу наткнулся на вражескую компанию.
— Черт, — только и успел выдать Стёпа.
— О, а вот и наши денежки прибежали, — усмехнулся Горский, — эй, белобрысая крыса, где потерял своих лохов?
— Отвали.
Майя прочитала слово по губам Антона, потому что сказал он его совсем тихо, однако, Малашин его услышал.
— Че ты сказал, шкет? — спросил он нараспев, тонким, противным голосом, — нет, ты слышал? Эти детки совсем оборзели.
Последняя фраза была адресована Виталию, который проницательно взглянул на Антона.
— Ладно, гони полтинник и вали отсюда, — ровно произнес Горский, — мне как раз на часок хватит. И считай, что тебе повезло, крыса.
Серега мялся рядом. Его раздирали сомнения: происходящее ему явно не нравилось, но и возражать Горскому тоже не хотелось. В конце концов, он сделал вид, что занят какими-то бумажками и стал спрашивать о чем-то Леху.
— Нет у меня полтинника, — угрюмо ответил Антон, пытаясь попятиться назад, но возле двери уже небрежно стоял Синявский, сунув кулаки в карманы грязных джинсов. — А если бы и был, то я бы вам не дал. С какой это радости?
— Крыса умеет разговаривать? — присвистнул Неандерталец. Голос у него оказался скрипучий, как ржавая дверная петля.
Горский тем временем усмехнулся уголком рта, а потом сощурился. Майя поняла ход его мыслей даже быстрее, чем он успел их додумать. Виталий отклонился немного в сторону от Сереги, который загораживал ему обзор, и взглянул на неплотно претворенную дверь в маленький зал.
— Он догадался, что мы здесь, — сказала девочка быстро, — мы повсюду вместе, Антон не мог прийти сюда просто так в одиночку.
— Тогда уходим!
Ребята вскочили на ноги. Майя торопливо собирала со стола записи и бросала их в рюкзак. Костя закрыл все окна браузера, отображающие книги и статьи.
— Так где, говоришь, твои друганы? — донеслось из соседней комнаты.
— Понятия не имею, — Антон все еще пытался выкрутиться. Он справедливо был уверен в том, что друзья могли быть только здесь, в кафе, потому что в Красной Крепости их не было.
Горский повернулся к Сереге:
— Где, говоришь, эти детишки, которые сидят третий час?
— Там, в малом зале,
— Бежим. — Сказал Стёпа.
— Сейчас?
— Нет, давайте попробуем спрятаться под стол! Бежим!
Артём успел схватить Майю за руку, прежде, чем они рванули по узкому проходу между рядами компьютерных столов и стульев. Впереди всех бежал Стёпа. Он толкнул дверь так, что она с грохотом отскочила от противоположной стены. Серега, Леха и несколько ближайших посетителей подпрыгнули от неожиданности.
— Эй, у вас там пожар в соседней комнате! — завопил Стёпа во все горло, не прекращая при этом движение к входной двери.
— Пожар? — спросил кто-то, снимая наушники. Повернулось еще несколько голов.
— Где пожар?
— Огонь! Все полыхает! Убегай! — орал Стёпа.
Рукой он уже коснулся двери, но её загораживал Неандерталец, который, похоже, и соображал туго. Всё вокруг пришло в движение. Кто-то уже торопливо прокладывал себе путь из «горящего» подвала, кто-то только снимал наушники, чтобы спросить, что случилось. Серега и Леха, кинулись в малый зал с выпученными от страха глазами. Майя поняла, что их фарс вот-вот раскроется, и тогда им уже не удастся выпутаться из всей этой истории.
Выход загораживал Неандерталец. Он был похож на шкаф с антресолью: такой же огромный и прямоугольный. Казалось, у него нет шеи, а голова произрастает прямо из плеч. Видя, что «добыча» убегает, он попытался схватить Майю здоровенными ручищами, но не очень ловко. Девочка проворно отскочила в сторону. Зато Артём — наоборот, прыгнул к нему и с силой пнул в голень. Неандерталец издал громкое «Аа!» и скрючился. Артём оттолкнул его с дороги, и все пятеро (Антон тоже время не терял) кинулись вверх по лестнице вон из подвала.
Горского, Малашина и Синявского, должно быть, остановила всеобщая паника, охватившая помещение. Орущему народу было не так просто объяснить, что никакого пожара нет, он уже устремился сплошным потоком к узкому выходу из кафе, сметая все на своём пути. Вопящего и размахивающего руками Серегу никто не слушал.
Стёпа выкатился в разгорающийся душный вечер первым, потом Артём вытянул за собой Майю. Костя и Антон бежали сзади, подгоняемые толпой. Ребята бросились во двор, где лежали их велосипеды, но уже слышали позади голоса врагов.
Ожидающие своей очереди с любопытством наблюдали выскакивающих из подвала людей, спрашивали, что произошло.
— Не сюда! — воскликнул Антон, — двор закрыт, они загонят нас в тупик, если мы пойдем туда!
— Но там наши велики…
— Потом заберем, бежим!
Краем глаза Майя видела, как из подвала выбежал разъяренный Неандерталец, а за ним в полутьме лестницы мелькали белобрысые патлы Малашина.
Больше Девочка не рассматривала, она развернулась и припустила из двора на оживленную улицу, где в бронзовом свете заката спешили машины. Впереди мелькала светлая макушка Антона, он бегал лучше их всех, но сейчас неповоротливый и тучный Стёпа его опережал. Артём и Костя тоже её обогнали. Майя прибавила ходу, они уже забегали за угол, где начинался узкий тротуар, а за ним — проезжая часть.
— Аааах!
Голову будто оторвали от тела. Майя упала на спину плашмя, увидела, как в небе мелькнули её ноги, а потом жуткая боль в затылке возвестила о том, что её поймали за длинную косу. Падение начисто выбило воздух из легких. Задохнувшись на мгновение, девочка запрокинула голову назад и увидела Горского. Он, противно ухмыляясь, держал её волосы, словно канат, который собрался перетягивать.
— Мушка жужжала, в сети попала, — её вздернули на ноги за плечи, и жаркое, пропитанное сигаретным дымом дыхание коснулось её уха. — Не плачь и не ной. Скоро станешь… едой.
— Катись к чертям, — сдавленно проговорила девочка. Глаза у неё слезились от чудовищной ломоты в затылке. Она чувствовала холодную, жесткую руку в волосах.
Горский, который держал её, усмехнулся, потом выпустил золотые пряди, схватил её за руку и заломил за спину. Майя вскрикнула, вынужденная чуть нагнуться вперед, чтобы облегчить болезненные ощущения. Малашин, Синявский и Неандерталец стояли рядом.
— Эй! — раздался незнакомый голос. Майя скосила глаза и увидела старушку, остановившуюся на тротуаре. В руках у неё был пакет с продуктами. — Что вы делаете? Отпустите девочку!
Майя ощутила облегчение. Она знала, что Горский не решится причинить ей вред при свидетелях, особенно, если этими свидетелями будут взрослые. Но Виталий только сжал её руку крепче и почти вежливо проговорил:
— Вам чего надо, тетя? Идите себе дальше по своим делам.
Из-за угла взволнованно выбежали мальчики. Должно быть, что Майи с ними нет, они заметили не сразу. Увидев разворачивающуюся картину, Артём затормозил так резко, что остальные врезались в него и друг в друга, как домино.
— В соседнем доме отделение милиции, — грозно проговорила старушка, потрясая пакетом. Сквозь полиэтилен просвечивали сосиски. — Что вы себе позволяете? Поймали маленькую девочку! Такие здоровые! — старушка пошла на таран, ничуть не испугавшись дворовой шпаны, — а ну! Разжал свои лапищи, не то, как отхожу по спине авоськой, узнаешь, как детей обижать!
В этом поединке обязательно победила бы старушка, Майя в этом не сомневалась, но в тот момент, когда Горский уже чуть отступил назад, Стёпа с ревом исполинского вепря ринулся головой вперед прямо на Неандертальца.
— Отошли от неё, уроды! — заорал он во всю мощь легких, — удавлю, гады!
Удивительно, но Неандерталец, размерами в два раза больше Стёпы, попятился. Стёпа врезался головой ему прямо в живот и отпихнул назад. Неандерталец споткнулся о Синявского, неудачно попавшегося под ноги, и плюхнулся на зад. Разъяренный Стёпа, тяжело дыша, выпрямился и выставил вперед кулаки. Спокойное, добродушное, круглое лицо его было искажено пунцовой гримасой. В нём стучали тринадцать лет издевательств и насмешек, в голове проносились многочисленные обидные прозвища: «Жирдяй», «Жиртрест», «Пончик», «Свинина», «Бекон». Глаза его метались от одного противника к другому, светлые волосы торчали в разные стороны. Картина была одновременно жуткая и смешная, потому что красный, злой Стёпа смотрелся комично среди рослых старшеклассников, но никто не засмеялся. Стёпе удалось стереть с лица Горского вечную, мерзкую улыбочку садиста.
Горский прищурился.
— Ты чего, пацан? — спросил его Малашин, — берега попутал? На кого кидаешься, дятел?
— Пошел ты, козел! — вне себя заорал Стёпа. — Давай, подходи, я тебя в асфальт закатаю!
Артём, Антон и Костя, которые были крайне изумлены поведением друга, вдруг выпрямились. Их лица стали сосредоточенными и бесстрашными. Майя на мгновение увидела в них рослых парней, которыми им предстояло стать, сильных, уверенных в себе и беспощадных к врагам. Она подумала, что если где и есть безопасное место в этом городе, то только здесь: за их спинами.
Как будто что-то надломилось. Майе показалось даже, что она слышала отдалённый звук той самой пресловутой последней капли, упавшей из огромной чаши терпения. Мальчики, что построили Красную Крепость и заигрывались во Властелина Колец, сейчас стояли, словно вросшие в землю скалы, и уж точно не собирались бежать.
— Мы больше вас не боимся. — Сказала Майя.
Слова были произнесены негромко, но произвели небывалый эффект. Горский слегка ослабил хватку. От него несло сигаретами, и девочку уже тошнило от этого запаха. Малашин, Синявский и поднявшийся на ноги Неандерталец как будто растерялись на мгновение.
— Вы как гиены, нападаете стаей, потому что по одиночке ничего из себя не представляете. И мне вас даже жаль, потому что у вас настолько низкая самооценка, что приходится её себе постоянно поднимать, нападая на младших. На сверстников, вероятно, смелости не хватает.
Волчьи глаза Горского вдруг оказались прямо перед ней. Он резко оттянул её голову назад. Майя с большим удовольствием плюнула бы в его бледную, злобную физиономию, да только во рту пересохло. Губы его вдруг растянулись в опасном оскале, его лицо стало особенно жутким, потому что глаза остались ничуть не тронутыми этой улыбкой.
Косу ещё раз больно дернули, и Майя тихонько вскрикнула. Артём порывисто сделал шаг вперед.
— У меня ангельское терпение, Свинка, — прошипел ей в ухо Горский, — но, кажется, ты нашла, где у него конец. Ты меня не знаешь, в гневе я страшен.
— Мечтаю это увидеть, — выдавила Майя сквозь слезы. Терпеть уже не было сил, Горский вцепился ей в волосы, словно стальными клещами. Из глаз брызнули слезы. Его ноздри свирепо затрепетали.
— Отпусти её! — заорал Стёпа вне себя.
— Скоро увидишь, — прошептал Горский Майе на ухо, проигнорировав вопль.
— Отпусти её, ты плохо меня слышал, Горский? — снова крикнул Стёпа. Голос его взвился чуть ли не на ультразвук.
— А то что? — усмехнулся Виталий, переведя на него взгляд, — задавишь меня массой? Иди себе лифчик купи, сисястый.
В разговорах и накале страстей никто не заметил, как старушка исчезла, поэтому прорезавший пространство звук милицейского свистка, стал полной неожиданностью для обоих сторон конфликта.
Из-за угла показался участковый, высокий мужчина средних лет в милицейской форме. За ним торопливо семенила старушка. Горский немедленно выпустил Майю, и она от неожиданности упала вперед на колени и руки, потом быстро поднялась и отошла к мальчикам. Артём нахмурился, увидев её мокрые щеки, Стёпа незаметно передвинулся поближе, пока его плечо не оказалось прямо перед ней.
— Что здесь происходит? — звучным голосом спросил участковый, а потом в его лице мелькнуло узнавание, — Горский. Опять ты.
Виталий слегка улыбнулся. Майя поразилась его способности претворяться. Малашин и Синявский тоже попытались состроить невинные лица. Неандерталец постарался слиться с торцовой серой стеной дома. Его попытки казаться меньше смотрелись комично, учитывая размеры.
— Добрый вечер, шеф. — с бравадой произнёс Горский, — отвечаю на ваш вопрос: не происходит решительным образом ничего, просто небольшая дружеская размолвка.
— Не панибратствуй, — дружелюбный вид Виталия не произвел на участкового впечатления. Милиционер сложил руки на груди и скептически взглянул на него, — надеюсь, ты помнишь, что состоишь на учете в детской комнате милиции с двенадцати лет?
— Так точно, — улыбнулся Горский.
— Значит, ты должен помнить также, что в восемнадцать лет для тебя наступает полная уголовная и административная ответственность? А, как я вижу, меняться ты не собираешься.
— Этот лысый поймал девочку, — вмешалась старушка, потрясая авоськой, — держал её за волосы, ей было больно. Тут чуть было не началась драка! Они, такие здоровые, хотели напасть на этих детей!
— Мадам все неправильно поняла, — елейно произнес Горский. — Мы немного поспорили, но — упаси Боже — никто не собирался никого бить. Мы просто… разговаривали. Так?
Вопрос был адресован прямо Артёму. Не Косте, который был заметно крепче, не Стёпе, все еще стоявшему, воинственно выставив перед собой кулаки, не Антону. Горский безошибочно выделил лидера и бросил ему вызов: справиться со всем самостоятельно, или спрятаться за спину в милицейский форме.
Артём приподнял черные густые брови.
— Да, — сказал он после небольшой паузы, — все так и было.
Участковый явно не поверил, но и выяснять ничего не стал. Он оглядел, нахмурившись, Артёма, потом Горского, Неандертальца, который жался к стенке, и, напоследок, Майю, стоявшую поодаль Стёпы. Коса у неё растрепалась, волосы теперь в беспорядке рассыпались по плечам, и в них путались последние лучи закатного солнца. Видно было, что участковый ужасно устал, у него доставало дел и без разборок с дворовой шпаной.
— Идите-ка вы отсюда, — посоветовал он Артёму, — и барышню заберите.
Им не нужно было повторять дважды. Мальчики тут же ретировались, а что исходило дальше, их волновало мало.
Горского и его компанию участковый тоже отпустил, и сам ушел по своим делам. В проулке осталась только одна старушка, которая, недовольно поворчав, подтолкнула авоську на плече повыше и направилась к своему дому. Однако, Виталий был уязвлен, а уязвленным ему быть не нравилось.
— Вернемся в интернет-кафе? — неуверенно спросил Малашин. Виталий все еще смотрел в ту сторону, куда ушли ребята.
Уголок рта его медленно приподнялся.
— Есть одна идея, — ответил он, — пошли.
— Куда? — тупо спросил Неандерталец.
— Детишки нас явно «сделали», — рявкнул Горский неожиданно, так, что Малашин аж отшатнулся, — просто так это оставлять я не собираюсь.
Друзья тем временем перешли улицу и направились кружным путем обратно, к интернет-кафе.
— Надо забрать велосипеды, — сказал Костя, посматривая на Стёпу, — не то их кто-нибудь присвоит.
Стёпа всё ещё был взбудоражен. На его лице застыло мрачное, озлобленное выражение, совершенно ему несвойственное. Мальчики не знали, как на это реагировать, и предпочитали растерянно помалкивать.
Майя осторожно тронула его за плечо.
— Стёпа, — она не сомневалась, что руку любого из мальчиков он бы сбросил, но не её. Он неохотно поднял глаза. — Спасибо, что заступился за меня.
Артём за ее спиной неловко потоптался на месте. Стёпа кивнул, взгляд его смягчился. Майя привстала на цыпочки и легонько поцеловала его в щеку.
— Ты сильно ударилась? — смущённо спросил он. Его круглое, похожее на луну, лицо зарделось.
С каждым ударом сердца, посылающим кровь по венам и артериям, девочка ощущала нарастающую тупую боль в голове. Как будто кто-то долбил молотком изнутри черепной коробки.
— Жить буду, — сказала она. По выражению лица Стёпы было понятно, что он не поверил, но спрашивать больше не стал.
Вместо этого он повернулся к Антону.
— Эй, — решительно окликнул он, — тебе бы стоило сказать хоть что-то, как считаешь?
Майя взглянула в светлое лицо мальчика, всегда такое упрямое и слегка заносчивое. Она видела: друг готов повиниться. Антон даже открыл рот, но тут взгляд его скользнул мимо неё, и он сказал совсем не то, что собирался:
— Снова они.
Друзья обернулись. Вдоль длинного пятиэтажного дома к ним приближались двое. Тучного Неандертальца было видно за квартал, Горский на его фоне смотрелся щуплым и тщедушным. На этот раз они не гнались за ними, а не спеша двигались по тротуару.
— Что будем делать? — спросил Костя у Артёма.
Артём сощурил черные глаза, взглянул через плечо на криво ухмыляющегося Виталия, неумолимо приближающегося, словно танк.
— Идём, — сказал он.
Они двинулись вместе вперед по улице. Это было странно: чувствовать за спиной опасность в лице Горского и его свиты, но ничуть не ускорить шаг. Быстро обернувшись, Майя увидела, что и Виталий не спешил приближаться. Она подумала об африканских ланях, которых львы загоняют, а потом разрывают на части. В какой момент они понимают, что обречены? И что при этом чувствуют сами львы?
«Предвкушение перед долгожданным лакомством»
Они свернули вправо, перешли дорогу. Горский с Неандертальцем последовали за ними. Чуть впереди зеленел заброшенного вида парк, огороженный кованой невысокой оградой. Слева тянулся ряд однотипных жилых домов с глухими темными дворами. Артём держался людной улицы.
— Идём, не оглядываясь, — повторил он негромко.
Майю слегка потеснил Костя, друзья стали идти ближе друг к другу. Горский не отставал, держался все на том же расстоянии.
Внезапно впереди из проулка вышел Малашин и с довольным видом двинулся прямо на них. Артём свернул влево, им пришлось перейти дорогу ещё раз. Теперь их от хулиганов отделяла проезжая часть.
— Улица упирается в дома, — шепнул Костя, — а за ними начинается частный сектор и пустырь. Туда бежать нельзя, если попадёмся — никто не услышит, там километра на три ни единой души. Они загоняют нас в ловушку.
Артём и сам это понимал. Так или иначе, вступать в открытый бой с четырьмя старшеклассниками, один с которых частично тролль, было неразумно. Это им пришлось бы сделать в самом крайнем случае. Артём коротко взглянул на Майю, идущую поодаль. У неё было бледное лицо, она то и дело морщилась. Падение навзничь не прошло бесследно, хоть она старалась делать вид, что все в порядке. Должно быть, сказывалась контузия, которую она получила во взрыве. Он обернулся и сразу понял, что и убежать не удастся: враги были слишком близко.
Неандерталец следовал прямо за ними, Горский улицу переходить не стал и шел сзади вдоль дороги. Малашин делал то же самое, но впереди них, отрезая ребятам путь через парк.
— Синявский.
Впереди, широко расставив ноги и сложив руки на груди, на тротуаре стоял Синявский, завершая окружение. Деваться больше было некуда, Горский и Неандерталец ускорили шаг и были уже слишком близко, чтобы можно было неожиданно рвануть через улицу в парк.
— Артём… — тревожно начала Майя.
— У меня есть идея, — тихо проговорил он, — на счёт три быстро бежим влево, во дворы. Может, оторвемся.
— Не успеем, Синявский на подходе!
— Или это, или драться. — Коротко пояснил Артём. Мальчики подошли ближе друг к другу. — Готовы? Раз, два… ТРИ!
Они сорвались с места так, словно кто-то выдернул тротуар у них из-под ног. Свернув влево, Артём потянул Майю за руку так резко, что кожа на запястье болезненно растянулась. Девочка старалась не отставать, хотя перед глазами уже всё расплывалось от боли. Где-то далеко в небе заворчал отдалённый гром. Ребята, петляя, словно зайцы, мчались по разбитым асфальтовым дорожкам, перепрыгивали через кочки и оскальзывались в невысыхаюших, хронических лужах. Спиной она чувствовала острую опасность, не было ни доли секунды, чтобы оглянуться, поэтому, не имея ни малейшего понятия, что происходит сзади, она продолжала бежать.
— Сюда, — крикнул Артём и снова дёрнул её за руку.
Майя круто повернула, её занесло влево и, если бы не крепкая ладонь Артёма, она растянулась бы на влажной земле. Она подняла голову и в ужасе увидела, как наперерез им из-за угла выскакивает Синявский. Чувствуя, как буксуют кроссовки по асфальту, оскальзываясь на маленьких камешках и веточках, ребята затормозили. Сзади уже слышался тяжёлый топот Неандертальца, который для своей комплекции, бегал на удивление быстро.
— Туда, — задыхаясь, простонал Стёпа, показывая на приоткрытую подъездную дверь, — там сломан кодовый замок.
 Майю дёрнули за руку в третий раз. Они рванули к двери, как к последней надежде на спасение: Антон увернулся от здоровой лапищи Неандертальца, уже догнавшего их. Синявский впереди тоже сорвался с места, только в другом направлении. Одним прыжком преодолев оставшееся расстояние, Артём выиграл долю секунды, резко потянул на себя тяжёлую подъездную дверь. Та поддалась на удивление легко, и в лучших традициях «Тома и Джерри» ударила не успевшего затормозить Синявского прямо в лоб. Верзила охнул и осел на тротуар, схватившись за голову.
— Скорее, скорее!
Майя почувствовала, что её пропихнули в прохладный подъезд, она чуть не запнулась о порог, выпрямилась, взбежала по короткой лестнице до площадки первого этажа и ударила по кнопке лифта.
— Не успеем, — воскликнул Костя, хватая её за руку, — по лестнице, бегом!
От входа доносились звуки борьбы, кто-то коротко взвизгнул, заскрипела дверь, и послышалось торопливое шарканье по грязному полу. Секундой спустя с характерным звуком раскрылись двери лифта.
— Наверх! — гаркнул Горский. В лифте послышалось топтание, кто-то с силой долбил по кнопкам.
Майя бежала, не чуя ног, прямо за Костей. Ей на пятки наступал Артём. Стёпу и Антона она не видела, времени оглянуться не было, но надеялась, что они тоже рядом.
— Нам нужно опередить лифт, — задыхаясь, крикнул Артём, — если не успеем…
На очередном повороте Майя увидела внизу Горского и Синявского. Они отставали всего на один лестничный пролет. В шахте гудел лифт, поднимающийся на верхний этаж. В нем наверняка был Неандерталец и хилый Малашин. Лестница, поворот, лестница, поворот — дыхание сбилось, в груди полыхал пожар, в боку кололо. До верхнего этажа оставалось совсем немного.
Костя вскочил на первую ступеньку железной лестницы, ведущей на крышу, ровно в тот момент, как открылись двери лифта, и из него шумно вывалились Малашин и Неандерталец.
— А ну стоять! — взревел один из них.
— Руку! — искаженное лицо Кости нависло над Майей, а потом он ловко вытянул ее на крышу.
Девочка взглянула вниз и увидела, как Стёпа и Антон схватились с Малашиным и Синявским. Артём, уже поднявшийся до середины лестницы, обернулся, увидел, что Неандерталец тянется огромными ручищами к горлу Стёпы, и спрыгнул прямо ему на спину.
Все упали, образовалась свалка. Костя оттолкнул Майю в сторону, намереваясь помочь друзьям, но по удачному стечению событий, огромный Неандерталец свалился на Малашина и Синявского, полностью заблокировав их на узкой лестнице.
Стёпа, Артём и Антон, спотыкаясь, выбрались из общей кучи, вылезли на крышу.
— Держите дверь! — закричал Костя.
Мальчики в восемь рук задвинули ржавую железную створку и навалились спинами. С той стороны дверь несколько раз с силой толкнули, но они устояли.
— Сколько мы ещё сможем держать? — спросил Стёпа. На его лице красовалась огромная ссадина от уха до скулы, из под волос на щёки и шею стекал пот. Плечами он подпирал дверь, и Майя впервые заметила, насколько он был сильным. Сильнее их всех.
Но толчки вскоре прекратились. За дверью установилась подозрительная тишина. Все прислушались, пытаясь по звукам определить, что происходит.
— Что они делают? — шепотом спросила Майя.
Вдруг послышался чудовищный скрежет, словно огромной ржавой трубой царапали о такую же ржавую поверхность, и дверь завибрировала.
— Хорошо вам переночевать, лохи, — пожелал Синявский. Голос его глухо доносился из-за двери. Потом по ту сторону противно заржали, и ребята услышали неспешные удаляющиеся шаги.
Костя первым понял, в чем дело. Он потянул железную дверь на себя, но она ни двинулась.
— Они нас заперли, — сказал он.
— Что?!
Мальчики по очереди принялись дергать дверь, но все было напрасно. Майя взглянула на стремительно чернеющие небеса. Издали ворчало, ветер всхлипывал среди накалённых домов, тяжёлые тучи то и дело подсвечивались молниями, вот-вот должна была разразиться гроза. После длительной жары и засухи она обещала быть мощной.
— Должен быть другой выход. Пройдем по крыше до других подъездов.
Но ни одна из четырех оставшихся дверей не была открыта. Ребята подошли к краю дома и взглянули вниз. На этой улице дома стояли близко друг к другу, но так казалось лишь с земли. На деле крыши находились достаточно далеко, и перебраться с одного дома на другой мог, разве что, Человек-Паук.
— Крышу недавно ремонтировали, — сказал Костя, — я видел кучу стройматериалов, сваленных в углу. Можно поискать прочную доску и…
— Лучше давай найдем там кирпич, и проломим Горскому черепушку, — мрачно сказал Стёпа, — толку будет больше.
— Просто невероятно! — воскликнул Антон, — из всех подъездов мы забежали в единственный, где открыт проход на крышу! Феноменальное везение!
— Вечереет.
Мальчики взглянули в грозовое небо.
— Черт побери, это не смешно, — воскликнул Антон, — мать меня убьет! Надо выбираться отсюда.
— Ну прыгай, — огрызнулся Стёпа, — выхода нет, что еще делать?
Майя взглянула вниз и окинула улицу взглядом.
— Куда подевался народ? Внизу никого, даже позвать на помощь некого.
Мальчики обошли дом кругом, но улица и двор были пусты. На них с одной стороны слепо таращилась типовая пятиэтажка, с другой — темнел сырой пустырь с развалинами старой стройки.
— Комендантский час, — проговорил Костя, — ведь уже девять, все разошлись по домам.
— Вы хотите сказать, что мы застряли здесь до утра? — в ужасе спросил Антон.
Друзья переглянулись.
— Только этого не хватало, — буркнул Костя, хмурясь в дождливое небо.
— По крайней мере, мы в безопасности, — сказал Артём, — крыша закрыта, и тут слишком высоко, чтобы забраться с земли. Пойдем, отыщем место, где не так дует. Ночью будет прохладно, а если еще и дождь пойдет…
Они устроились рядом под парапетом, огораживающим крышу по периметру. Майя сидела между Стёпой и Костей, касаясь обоих плечами и прислонившись к бортику спиной. Ветер трепал их волосы, дул в потные лбы. Сначала, выдувая летний зной из раскаленного асфальта дорог и бетона жилых людских коробок, он казался приятным, но затем, пригнав грозу, сделался пронизывающим и прохладным.
Майя поежилась, глянула через плечо вниз. С менее ветреной стороны, где пристроились ребята, находился двор, заросший бурьяном. В сумерках чернели погнутые детские качели, на которых когда-то было деревянное сиденье. Сейчас оно было оторвано, и на качелях никто давно не катался. Невысокая, некогда цветная полукруглая лесенка полностью скрылась в буйной поросли сорной травы. Не считая двух грязных гаражей и мусорных баков, во дворе ничего не было: потрескавшаяся от времени, кривая асфальтовая дорожка с пучками пробившихся одуванчиков, да тоскливые подъездные козырьки с тусклыми фонарями.
За домом начинался пустырь, упирающийся в стройку, а за ней, в километре, криво и вразнобой, как грибы после дождя, из-под земли торчали маленькие частные дома с хмурыми шиферными крышами, разлинованными грядками огородов и кривыми проселочными дорогами.
Недостроенный дом должен был располагаться параллельно тому, где на крыше сейчас сидели дети. Он был задуман многоэтажкой, но возведен лишь в два этажа, дальше стройка заглохла. Теперь дом таращился слепыми, злыми окнами в чернеющее небо, одна стена не то обрушилась, не то была разобрана местными жителями, внутри не было заметно никакого движения. На земле вокруг стен в беспорядке валялись стройматериалы, периодически расхищаемые жителями: кучи песка и щебня, кирпичи, бетонные блоки, прутья арматуры.
— Пустырь почти в центре города, — тихо сказала девочка, вглядываясь в темное здание.
— Ага, — согласился Стёпа, — мама ненавидит это место. Говорит, что смотреть на этот долгострой не может. Я читал, что этот дом должен был быть самым высоким в городе. Здесь даже были раскуплены квартиры на самом раннем этапе строительства. Задумывался большой двор с парковкой, по типу европейских, но строительная компания разорилась, и теперь тут ночуют бомжи.
— Я никого не вижу.
— Увидишь. Местные жители постоянно жалуются, а милиции все равно.
Майя еще раз оглянулась на черные квадраты пустых окон и не увидела никаких признаков жизни.
Она повернула голову и скользнула взглядом по носатому профилю Артёма. Нос у него был выдающийся, чуть с горбинкой, но странным образом не портил лица. Не до конца ушедшая детская нежность сглаживала недостатки его внешности. Острота скул и словно подведенные сурьмой черные брови, которые уже сейчас имели обыкновение срастаться на переносице, с возрастом сделают его лицо угрюмее, мрачнее. Однако, она не сомневалась, что свою лучезарную обаятельную улыбку он сохранит до преклонного возраста.
Артём поймал её взгляд и тут же улыбнулся, приподняв брови. Майя улыбнулась в ответ, быстро отведя глаза. А потом внезапно нахмурилась и подалась вперед: какое-то шевеление во тьме возле заброшенного дома привлекло её внимание.
Сперва она подумала, что ей мерещится. Сгустившиеся сумерки стерли очертания улиц, домов и деревьев, превратили их в неясные сливающиеся тени, все в пятнах оттенков серого. Мир превратился в набор форм и теней, словно сошедших с черно-белой картины Пабло Пикассо, в которых виделось нечто, не успевшее принять форму.
Со стороны черного провала в стене дома, там, где должна была располагаться подъездная дверь, словно вытекло густое темное облако. Оно остановилось прямо напротив того места, где на крыше сидели друзья. Майя видела его расплывчато и удивилась, что вообще заметила что-то в серых сумерках. Она пригляделась.
Облако слегка колыхалось, будто дышало, питалось тьмой, втягивало её в себя всем телом. Майя вспомнила о деревьях, растущих в тропиках и распускающих длинные, похожие на щупальца корни, чтобы напитываться влагой прямо из воздуха.
— Что это такое? — шепнул рядом Костя, он смотрел в ту же сторону, — вы это видите? — Майя, не отводя глаз, кивнула.
Артём и Антон тоже пригляделись.
Черное пятно наиболее четко выделялось на фоне светлой стены дома. Оно было неподвижно, только лишь чуть-чуть колыхалось по краям. Внезапно Майя почувствовала, как у неё холодеют пальцы, её пронзило тревожное чувство, как бывает, когда смотришь в глубокий колодец, или, перегнувшись через борт лодки, видишь речной омут.
Сердце её забилось часто-часто, она медленно подалась назад, внезапно девочка осознала — скорее, почувствовала, чем увидела: у этого «облака» есть глаза, и оно может видеть.
Еще секунду ничего не происходило, а потом это пошевелилось.
Плавно, совершенно бесшумно, будто совсем не касаясь земли, «облако» заскользило вперед. Чем ближе оно подплывало, тем нереальнее казалось. Сумерки стремительно перерастали в настоящую ночь, темнота опускалась на землю. Черное облако двигалось через пустырь к пятиэтажке, обрывки дыма летели за ним, растворяясь в воздухе, и вдруг в темноте расплывчатого силуэта мелькнули странные продолговатые тени, выраставшие из спины.
«У облака нет спины, — мелькнула лихорадочная мысль, а следом ещё одна, — щупальца, как у осьминога!».
«…Она спрыгнула с дерева прямо передо мной, не издав ни единого звука, ни одна веточка не хрустнула. И выглядела она полупрозрачной по краям, будто слегка расплывалась…» — зазвучал голос Риты в её голове.
Наросты влажно серебрились в неполной темноте, наводили на мысли об отвратительной слизи, которой были покрыты. «Облако» продолжало скользить вперед, едва различимое с тех пор, как отошло от кирпичной стены, но видимое, если знаешь, куда смотреть. Оно приближалось и приближалось, не тревожа высокую поросль пустыря, казалось, даже воздух вокруг застыл и не смел шевельнуться.
— Чтоб я сдох… — выдохнул Антон потрясенно. — Что это за хрень?!
Ветер дул от крыши к пустырю, и, должно быть, подхватил его голос. Существо резко остановилось. Майя, Артём, Костя и Антон быстро пригнулись, распластавшись на теплом битуме крыши.
— Оно нас видело? — едва слышно спросила Майя.
Артём, когда падал на живот задел Стёпу, и тот проснулся.
— Что происх… — договорить ему не дали, потому что Артём быстро зажал ему рот ладонью.
Стёпа глянул на друга: «Эй, что за дела?!», но, увидев его испуганное лицо, притих.
«Что происходит? — спросил он без слов, выпучив глаза».
Никто ему не ответил. Друзья переглянулись, никому не хотелось произносить это вслух, никому не хотелось признавать, что они на самом деле видели это. Они сидели, скрючившись за низким парапетом, несколько минут, потом Артём решился выглянуть.
Мальчик осторожно поднялся на четвереньки, вытянул шею и медленно, будто опасаясь вражеского снайпера, глянул вниз. Глаза его расширились, рот исказился, лицо наполнилось страхом.
— О, Господи… — выдохнул он.
Майя вскочила. Она не могла остаться неподвижной, когда Артём был чем-то так напуган (она уже прекрасно знала, чем именно!), ей нужно было видеть! Позже девочка оценила всю безрассудность своего поступка, но не сомневалась, что сделала бы это еще раз. Это казалось самым главным в тот момент — посмотреть.
Увидеть Тень.
Девочка взглянула вниз, чувствуя, как за ней вскакивают все остальные. На тротуаре прямо под ними неподвижно стояла огромная, черная фигура, сливающаяся с ночной темнотой. Она, должно быть, запрокинула голову, поскольку вверх, прямо на них смотрели ярко-красные глаза.
Майю словно пригвоздило к месту, она не могла отвести взгляда от этих красных огоньков, совсем не похожих на глаза какого-то живого существа. В них не было ничего, что должно было присутствовать в обычном глазе: зрачка, радужки, белков — ничего. Только кроваво-красный свет, льющийся откуда-то из недр этого черного, дымчатого тела. Сверху были хорошо видны щупальца, которые действительно находились на спине чудища.
— Чёрт, — с чувством повторял Стёпа. Глаза его, казалось, сейчас вывалятся из глазниц, — чёрт, чёрт!
— Почему она стоит там так неподвижно? — в ужасе спросил Антон.
Майя припомнила все фильмы ужасов, которые видела в своей жизни. Тень смотрела на них, она их видела, в этом не было ни капли сомнений, но медлила, запугивая, наслаждаясь их страхом, выжидая момент, чтобы наброситься и…
«Пожалуйста, кто-нибудь… — лихорадочно думала она, — выгляните в окно! Не может быть, что сейчас никто не смотрит из окна на улицу, что никто не видит… это!»
Огромная, жирная капля упала с неба и разбилась о парапет. Небо над головами ребят раскололось надвое яркой, ветвистой вспышкой молнии. На мгновение стало светло, как днём, и Майя увидела, как черная Тень высветилась серебром, и как что-то сверкнуло металлическим блеском с двух сторон её тучного тела.
Удар грома был такой силы, что мигнули, а затем погасли тусклые фонари под козырьками подъездов. Заорали сигнализациями машины. Где-то вдалеке фонтанчиком искр закоротило провода, и свет разом выключился во всех светящихся окнах города. Майя сдавленно вскрикнула от испуга и пригнулась. Мальчики подались назад, теряя Тень из виду. С неба хлынуло так, словно кто-то открыл кран — резко и обильно. Ребята мгновенно вымокли до нитки.
— Она исчезла, — крикнул Стёпа. Он первым взглянул вниз снова. — Тень исчезла.
Друзья, не обращая внимания на дождь, кинулись к парапету.
Тротуар был пуст. Грозовое ночное небо над ними окончательно погрузило город в темноту.