Глава 326. Бах. Токката, адажио и фуга

Иоганн Себастьян Бах
Токката, адажио и фуга для органа до-мажор BWV564
Владимир Горовиц (фортепиано)

Intermezzo: Очень, очень своеобразное исполнение. Ну, кто кроме Горовица способен сыграть так не по-баховски, и в то же время так глубоко, словно нажимая органные педали? Настолько гениально, насколько и своеобразно! Так может только он один, и никто другой.

MargarMast: Во, у нас тут появился горовицеман. В придачу к гульдоманам и рихтероманам. Получается уже почти полный набор ...манов

Intermezzo: Ну, вряд ли меня можно назвать горовицеманом, просто именно это произведение в его исполнении мне очень нравится. А, к примеру, его «Героический» полонез Шопена на меня особого впечатления не произвел. И, несмотря на то, что я еще только в начале пути и не знаю еще всех тонкостей и секретов исполнительского искусства, какой-никакой вкус за семь лет музыкальной школы у меня сформировался, поэтому я не могу быть во всем согласен с Горовицем, или Рихтером, или Гульдом.

MargarMast: Откроюсь Вам, я тоже не без греха — посиживала за фортепьяно — так что мне это чувство несоответствия того, что звучит в душе и того, что я самолично могу изобразить на фортепиано, очень знакомо.

victormain: Я бы поставил под большой вопрос авторство этого опуса. Для Баха как-то совсем пресно, особенно синтаксис.

Andrew_Popoff: Возможно, это одна из мистификаций Вильгельма Фридемана. Вполне в его стиле. Он часто выдавал отцовские опусы за свои, и наоборот. Имел полную возможность, поскольку наследовал все рукописи Иоганна Себастьяна.

Maxilena: Как это??? Я так и заикой стану. Адажио у меня одно из самых любимых. Да и вообще все произведение. Местами Бах просто забавляется.

Andrew_Popoff: Это действительно совсем не похоже на музыку Баха, даже с учетом романтической игры Горовица.

Maxilena: Андрей, я Вас сейчас побью!!

Andrew_Popoff: Я не говорю, что так и есть. Но у меня, как и у Виктора, возникают сомнения по поводу авторства. И как раз в связи с тем, что касается основ того, что обычно сохраняется у композитора всегда, независимо, как меняется его стиль на протяжение всей жизни. Речь идет о синтаксисе — о том, как человек излагает свои мысли. Здесь синтаксис вызывает сомнения. Бах высказывался иначе.
Но это лишь сомнения, а не утверждение, как в случае с Лже-Альбинони. Там никаких сомнений нет.