Почти страшная история

– Саш, расскажи что-нибудь…
– Что?
– Ну что-нибудь. Расскажи. Ты ж много знаешь.
– Да я уже всё рассказывал, – немного рисуясь, говорит Сашка. Ему приятно, что его просят и признают, что историй он знает много.
   Слушать страшные истории – одно из любимых развлечений. Летним вечером все ребята со двора собирались на бревнах около электросетей. Тихо. Тепло. Темнеет. Все уже набегались. Наступает черед рассказов. Про ведьм, домовых, черную комнату. Откуда они брались, неизвестно. В них вроде и не верили, но очень любили слушать, хотя потом идти домой через темный двор было страшновато.
    Особенно здорово рассказывал истории Сашка. Он знал много таких, каких не знал никто: про ожившую мумию, про таинственные статуи. И рассказывал увлеченно, изображая голосом разных героев. Сашка любил рассказывать, любил быть в центре внимания, но сначала всегда надо было попросить.
  – Ладно,- говорит наконец Сашка, – расскажу про…
   Потом истории идут одна за другой. Ребята слушают друг друга, затаив дыхание. Охают в особо острых местах. Разошедшийся Сашка говорит, перебивая очередного рассказчика: «А давайте расскажу про череп. Это взаправду было».
  Надо сказать, что практически каждая история предварялась словами, что это было на самом деле,  указывалось даже, когда и с кем конкретно произошло. Но одна история действительно была «взаправду»,  и участвовали в ней, вольно или невольно, многие жители нашего двора. Сашка всегда с удовольствием ее рассказывал, правда, не до конца.
  Но сначала надо рассказать предысторию.
  Во времена нашего детства в городе на пересечении улиц Веселой и Тихой на углу был небольшой пустырь, весь заросший кустами сирени. Через пустырь тут и там пролегали тропинки, потому что народ наш стремится сократить путь везде, где можно. Мы ходили через этот пустырь в детский сад. Шли по знакомой тропинке, вокруг цвела сирень, а под кустами были какие-то холмики, которые тропинки огибали. Пустырь называли «коммунистическое кладбище». Но ходить по нему никто не боялся, потому что ни крестов, ни памятников, ни оградок – никаких кладбищенских атрибутов не было. Говорили, что здесь хоронили коммунистов,  которые погибли во время гражданской войны. Поэтому на  холмиках, а это действительно были могилы, и не было ничего. От крестов отказались, а стелы-пирамидки тогда, может, еще не придумали, а может, не было времени и возможностей. Потом на этом участке больше никого не хоронили. В городе было старое кладбище, на котором издавна хоронили и хоронят до сих пор. А это оказалось заброшенным. Со временем холмики стали сглаживаться, сирень разрасталась все гуще. И теперь здесь бегали ребятишки из ближних домов. Но название сохранилось: говорили «пойдем через коммунистическое», «нарву сирень на коммунистическом», зачастую опуская слово «кладбище».  Знакомые ребята рассказывали, что они иногда находили кости и даже (о, ужас!) черепа. Их, наверно, вымывало талой водой.
   А теперь – история.
   Летом по вечерам жители нашего двора, в основном женщины, собирались на лавочках подышать воздухом. Перед домом через асфальтовую дорожку был узкий палисадник от подъезда до подъезда, а за ним почти на углу первого подьезда стояли вкопанные в землю две длинные скамейки и между ними стол. На этих лавочках все обычно и сидели. 
 Однажды Сашка и Борька, играя с ребятами на пустыре, узнали, что те недавно нашли череп.
– Да ты что! – восхитился Сашка. – А что вы с ним будете делать?
– Как это «что делать»? Да ничего!
– Ребя, а отдайте мне!
– А тебе он зачем?
– Надо.
  Ребята замешкались. Череп был им не нужен, но отдавать находку просто так не хотелось. Сашка, чувствуя замешательство, предложил: «А мы вам яблок принесем». На том и порешили. Сашка с Борькой слазили на электростанцию, набрали яблок и пошли на пустырь. Обмен состоялся. Сашка положил череп в предусмотрительно захваченный мешок, завернул его, и ребята пошли домой. Борька спросил; «Саш, а зачем тебе череп?» Сашка возбужденно заговорил:
– Я одну штуку придумал. Мы вот страшные истории рассказываем, а можно такую историю по правде сделать.
– Как это?
– Щас придем – расскажу.
  Придя во двор, ребята спрятали череп за сараями и пошли на бревна.
– Представляешь, какую штуку можно сделать…Череп как будто живой…Ну, не живой, а, знаешь, как вот рассказывают про оживших мертвецов, – от возбуждения Сашка глотал слова и перескакивал с одного на другое.
  Борька сначала засомневался. Но Сашка так увлеченно говорил, что вскоре и он загорелся идеей «всех напугать». Они стали  обсуждать детали: как сделать, чтобы череп как бы стоял, а ещё надо, чтоб глаза горели, а ещё… А представляещь, как все испугаются. Вот будет умора! В общем, через некоторое время всё было решено и приготовлено.
 А потом наступил «день икс».
 Тихим августовским вечером женщины сидели на лавочках, дышали, обсуждали последние новости. В палисаднике прямо за скамейкой стеной стояли кусты цветущих георгинов. Было тихо, тепло, дневная жара спала, и, хотя уже стемнело, никто не уходил.
 Вдруг Тамара Ивановна, сидевшая на лавочке лицом к палисаднику, посреди разговора замерла, выпучив глаза, и, открыв рот, стала тыкать рукой вперед. Все в недоумении замолчали. Валентина Осиповна неодобрительно спросила: «Тамара, ты что?» Но Тамара продолжала тыкать рукой в направлении палисадника, хватая ртом воздух, как рыба,вытащенная из воды. Все обернулись в палисадник и тут…Воздух потряс страшный крик. В палисаднике, прямо за их спинами, среди кустов цветущих георгинов, стоял и смотрел на женщин …череп. Глаза его и открытая нижняя челюсть горели огнем. Огонек колебался, и казалось, что череп улыбается. Женщины застыли на месте и еще  несколько мгновений продолжали истошно вопить. Крик стоял такой, что из подъездов начали выбегать жильцы квартир, выходящих окнами во двор.
– Что случилось7 Что случилось?! – спрашивали жильцы друг друга. – Куда звонить? Скорую вызывать? Пожарную?
 Крик и визг женщин на лавочках, тревожные возгласы выбегающих жителей, загоревшийся в окнах свет – переполох получился ого-го какой!
 Эффект был потрясающий, Сашка с Борькой получили тот результат, который и хотели – напугать. Как потом выяснилось, еще днем они прикрепили череп к палке, приклеили внутри пластилином свечку и под вечер воткнули палку с черепом среди георгинов. Вечером, пока женщины увлеченно беседовали, мальчишки потихоньку пробрались в палисадник и зажгли свечку. Оставалось ждать.
На этом Сашка обычно историю заканчивал, повторив восхищенно несколько раз: «Как они кричали!» Однако мы знали, что было продолжение.
 Обалдевшие от получившегося результата мальчишки сиганули из кустов и побежали от страха прямиком туда, куда и следовало ожидать – домой. Тамара Ивановна, узнав среди мальчишек своего сына, сразу пришла в себя и помчалась следом. В квартире попавший в ловушку Сашка испытал на себе всю силу материнского гнева. Тамара Ивановна на волне эмоций колошматила его чем под руку попадало. Борьке попало тоже. Тетя Валя, его мама, придя домой, с возмущением рассказала мужу (работнику военкомата) о непотребном поведении сына: как они с Сашкой (ну Сашка ладно, отца нет) испугали всех, как возмущалась уважаемая Валентина Осиповна, Зинаида Васильевна, что будут говорить!!! Иван Николаевич, тоже искренне возмущенный таким безобразием, снял офицерский ремень и…В общем, некоторое время Борька предпочитал на лавочке не сидеть.
 Дальнейшая судьба черепа неизвестна, но  с детьми во дворе провели «воспитательную работу», что обращаться так с человеческими останками – это кощунство.
 С тех пор реализовывать страшные истории «взаправду» ребята перестали. А вот рассказывание историй так и осталось одним из любимых развлечений ребят из нашего двора. И среди этих историй свое почетное место заняла история «про череп».