Рачитель

                АЛЕКСАНДР КАТЕРОВ


                Р А Ч И Т Е Л Ь
                РАССКАЗ

Домой я возвращался в подавленном настроении.
И, казалось бы, ничего нового кардиолог мне не сообщил, но чувства какой-то неудовлетворенности тревожило мою душу.
- А, чего ты хотел, - спросил я себя, - выйти из поликлиники здоровым? Нет, лучше уже не будет - семьдесят лет уже на горизонте…

В сквере я присел на лавочку и осмотрелся.
Стоял замечательный майский день, а прохожие куда-то спешили и даже не замечали, что цветет сирень, а небо бесконечно голубое...
- Вот так всю жизнь, спешим, спешим, а куда? – Рассуждал я. – С одой стороны она быстротечна и хочется многое успеть, но с другой, в этой гонке мы не замечаем самого главного, ради чего стоит умереть...
Я ухмыльнулся своим размышлениям, а в голову пришло высказывание философа - Ивана Ильина - как раз на эту тему…
«Жить надо за то, за что можно умереть…», - говорил он.
Я процитировал его мысль и добавил от себя:
- Лучше не придумаешь!..
Не потеряв темы, я покинул аллею и медленно двинулся к дому.
- А, как я прожил свою жизнь? И почему мне не хочется умирать? – Мучал я себя вопросом. - За «То» ли главное я отдал свою жизнь?..

С такими мыслями я подошел к своему двору, в котором проживал уже не первый год. За столиком, под старым кленом, как обычно, сидели шумные пенсионеры - доминошники, а на лавочке у подъезда расположились бабушки, те самые – всезнающие старожилы двора.
Обычно, я никогда не задерживался у входа и, сказав слова приветствия, быстро проходил в подъезд. Но сегодня, моя больная нога вдруг предательски отказала и я, едва дотянувшись до спинки лавки, опустился на ее деревянное сиденье. Это удивило не только старушек, но и многие из доминошников посмотрели в мою сторону.
Я невесело улыбнулся и в свое оправдание признался:
- Нога болит, еле дошел…
Женщины с пониманием посочувствовали мне, а из подъезда вышел Серафим Митрофанович со своей собакой. Старушки переглянулись и сделали паузу, а старик подошел ко мне и протянул руку.
- Вот не ожидал вас встретить в таком обществе, - удивился он, а пес ткнула меня мордой в коленку и протянул свою лохматую лапу.
- А чем тебе не нравиться наше общество? - Спросила соседка с первого этажа, и остальные, как по команде набросились на старика…
- А разве я сказал, что вы мне не нравитесь? – Осадил соседок Серафим Митрофанович, а пес вступился за него и оскалил клыки.
- И убери свою хромую собаку, мы ее не боимся, - продолжала атаковать соседка с первого этажа, - идешь, так иди себе с Богом…
Старик не стал пререкаться с соседками и ушел прочь.
Я проводил его взглядом и для поддержания разговора, спросил:
- А почему без намордника, собака-то большая?
- Какой намордник, Виктор Павлович? – Поспешила ответить одна из бабушек, - эта собака добрая – мухи не обидит. Да, и старая она – собачий век отжила. Одним словом, они друг друга стоят... 
Митрофановичу тоже за сто, так что неизвестно кто первым оставит этот свет. Вот они – горемыки и гадают, кто кого переживет…
- Нечего здесь гадать, - заявила ближайшая соседка деда Серафима, - собака умрет первой. Потому что Серафим ее не бросит. Он никого и никогда не оставил, и не бросил. Вспомните его Матрону…
Здесь бабушки согласились и на перебой стали рассказывать об отношениях деда Серафима к своей жене. Вскоре я узнал, что Серафим Митрофанович был не только хорошим мужем, но и человеком большой доброты. А старушки его любили и уважали, а ругались так, для порядка, чтобы помнил о них и сильно не расслаблялся…

- Удивительно, - произнесла старушка в белом платочке, - как Серафим, перенеся столько невзгод и горя, не зачерствел душой и не озлобился на жизнь? Три войны прошел, сыновей в Афганистане потерял, жену и боится, что умрет, а собака останется без присмотра…
- Да, - согласилась соседка деда Серафима, - это уникальный человек, сам – в чем душа держится, а сила духа – каждый позавидует.
- А, вот вы, Виктор Павлович, - вдруг переключилась на меня Зоя Петровна - в прошлом учительница и ярая коммунистка, - вы человек интеллигентный - писатель, живете у нас пятый год, и даже не знаете, что за стенкой у вас проживает герой и необыкновенный человек…
Я молча проглотил упрек, а Зоя Петровна попросила:
- Ты бы зашел к нему, сынок, и ему радость и тебе польза…
               
                *       *       *

Ночью мне не спалось. Болела нога, ныли суставы, а сердце стучало так тихо, что казалось еще немного, и оно остановиться... Мысли невольно вернулись к невеселым размышлениям и я встал с кровати.
- Наверное, это все, - обреченно произнес я и вышел на балкон.
Здесь я взглянул на небо и продолжил свой монолог:
- Больше от жизни ждать нечего. Все у меня уже было и все осталось в прошлом, которого не вернешь. Так что пора подводить итоги...
- Не рановато ли? – Вдруг раздался чей-то голос из темноты.
Я посмотрел вниз и заметил, как у подъезда, на лавочке сидел человек с собакой. Я, конечно, его узнал и поприветствовал соседа.
Тот ответил мне тем же и поинтересовался моей бессонницей…
- А вам чего не сниться? – Ответил я вопросом, а Серафим Митрофанович кашлянул в кулак и во всем обвинил собаку:
- «Белка» на улицу попросилась, ну, я ее и уважил – старая она…
Старик встал с лавки и собрался уходить.
Я тоже засуетился на балконе и крикнул соседу:
- А можно я с вами?..
Тот согласился и уже скоро мы сидели на пустыре за домом.

Я долго не мог начать разговор, а Серафим Митрофанович, не замечая моего замешательства, разговаривал с собакой и, вдыхая воздух полной грудью, восхищался звездным небом. Пес лениво ходил по поляне и сильно прихрамывал на задние лапы. Он с недоумением посматривал на нас и не мог понять, почему мы до сих пор молчим…

- Это лайка? – Спросил я, пытаясь завязать разговор.
- А кто ее знает, - ответил дед Серафим, - может и лайка, она у меня три года живет, с тех пор, как умер ее хозяин Иван – мой кореш.
- А, почему хромает?
- Так это Ванька ей ногу и перебил по пьянке, - рассказывал Серафим Митрофанович, - он как жену схоронил, сильно запил - совсем чокнулся. Он плачет, и собака с ним воет, он и кинул в нее бутылку. А ей много и не надо - косточки-то старые, вот и покалечил ей лапу. Но ты не думай, Виктор Павлович, он не злодей и не пьяница, просто ни каждый может справиться с такой потерей, по себе знаю – проходил…
- А вы давно вдовый? – Поинтересовался я.
- Уже пятый год, а привыкнуть не могу.
Глаза деда Серафима заблестели, и он признался:
- Тяжело мне без Матрены – жить не хочется, а надо…
Он не стал дожидаться моего очередного вопроса и продолжил:
- Вот «Белку» похороню тогда можно и на покой.
Серафим Митрофанович посмотрел на меня и спросил:
- Что, тоже осуждаешь?..
Я пожал плечами, а он предложил порассуждать:
- Сам посуди, если я умру первым, кому нужна, старая и хромая собака? Жалко мне ее, ты посмотри, как она слушает нас как человек.
Я ухмыльнулся рассуждения старика и спросил:
- А кто вас пожалеет? Сами еле ходите, да и жизнь за плечами...
- А чего меня жалеть? - Заявил дед Серафим и вскочил с места, - у меня опекунов полный подъезд; одна придет - постирает, другая уберется, а третья обед приготовит. Мне грех жаловаться. А, то что я такой тщедушный, так я мелкий от рождения. Зато Бог здоровьем не обидел, вот я живу долго. А годы я не считаю – невеселое это занятие.

Серафим Митрофанович присел рядом и обратился ко мне:
- Я думаю, что пожалеть надо тебя…
- Это как? – Удивился я.
- А так!.. Ты, наверное, думаешь если ты никого не замечаешь, то и тебя никто не видит? Что случилось у тебя, Виктор Павлович?
Я немного смутился, но рядом с этим немощным стариком я почему-то почувствовал себя в безопасности и, всегда осторожный, я вдруг доверился ему и коротко рассказал причину своего настроения.
Этого хватило моему собеседнику чтобы он заключил:
- Да, невеселая история, но не смертельная…
- С одной стороны здоровье, конечно, надо беречь, - продолжал он, - а с другой – когда им заниматься, если есть дела поважнее. Да, и зачем мне здоровье если нет никаких забот? Жить, как трава не умею – не научился. А вот что касается душевных ран – это опасно. Ни каждый может с этим справиться. Здесь советовать сложно, но раз у нас с тобой пошел такой разговор, расскажу и я тебе свою драму…
Серафим Митрофанович кашлянул в кулак и заявил:
- Я ведь, Виктор Павлович, не всегда был стариком. Я тоже был молодым и тоже влюблялся. И вот когда-то давно, еще до войны, когда я учился в мореходке, влюбился я в девушку – Виолетту.
- Красивое имя, не правда ли? – Спросил меня старик и улыбнулся беззубым ртом. – Влюбился так, что совсем забросил учебу. А когда пришло время идти на практику в море, я лег под нож…
Заметив мое удивление, дед Серафим поспешил разъяснить:
- Я сказал, что у меня аппендицит и мне сделали операцию…

Здесь он ухмыльнулся своим воспоминаниям и продолжил:
- Оставшись дома, я думал сохранить наши отношения и любовь. Но если нет чувств, ты хоть ее к себе привяжи – толку все рано не будет. В итоге Виолетта ушла к другому, а меня отчислили из училища.
Разлука с любимой девушкой стала для меня трагедией, и я даже хотел наложить на себя руки… Но началась война и я ушел на фронт.

Мой собеседник сделал паузу, а я, забегая вперед, спросил:
- А как же ваша жена, дети?
Серафим Митрофанович к разговору вернулся не сразу и я, замечая его замешательство, уже пожалел, что поспешил с вопросом.
Но мой собеседник, привычно кашлянул в кулак, и продолжил:
- С Матроной мы встретились в сорок втором. Я тогда находился в госпитале, а она была санитаркой. Не знаю, чем я ей приглянулся, но она проявляла ко мне большое внимание, и я не мог этого не заметить. Сказать, что я сразу в нее влюбился – нельзя, но вскоре я почувствовал, что скучаю без нее, а с ее приходом ко мне возвращалась жизнь...
Но вот как-то утром Матрона не пришла в палату. Не появилась она и вечером. Меня это встревожило, а на следующий день я узнал, что она заболела. Вот тут-то я и почувствовал свое отношение к этой девушке. Я перестал спать и замучил медицинский персонал расспросами. Меня интересовало здоровье Матроны и где ее можно найти?

После излечения, я разыскал Матрону и весь отпуск, положенный мне после ранения, провел с ней. Как и что у нас было - рассказывать не стану, это нелегко пересказать, да и не это важно. Скажу тебе только одно - на фронт я ушел уже ее мужем и отцом нашего будущего ребенка. Вот так и началась наша долгая супружеская жизнь…

Здесь Серафим Митрофанович украдкой смахнул слезу и притих.
Я дал ему побыть наедине со своими чувствами, а сам подумал:
- Ему есть что вспомнить…
Но мой собеседник не заставил себя долго ждать и спросил:
- А, что у тебя за горе? Почему один и почему такие мысли?..
Нетрудно было догадаться о причине его вопроса - там, во дворе, он стал невольным свидетелем моих рассуждений на балконе.
Недолго думая, я, с наигранной бравадой, коротко ответил:
- Надоело все!..
Дед Серафим ухмыльнулся, а я закончил свою мысль:
- Жизнь закончилась и ждать больше нечего…
- А как же дети? Я слышал у тебя их двое.
- А что дети? - Ухмыльнулся я. - Они уже взрослые – у них своя жизнь. Зачем я им больной и старый? Да, я и сам не хочу быть обузой.
- Понятно, - произнес Серафим Митрофанович и, усомнившись, задал следующий вопрос, - это ты так решил или они тебе подсказали?
- Я не мальчик - сам понимаю, - ответил я, а старик продолжил:
- А ты не допускаешь, что им достаточно того, что ты есть…
Я с ухмылкой махнул рукой, а дед Серафим вдруг замолчал.

Пауза настолько затянулась, что его собака забеспокоилась и подошла к хозяину. Она лизнула ему руку и жалобно заскулила.
Я, глядя на нее, тоже подумал:
- А не обидел ли я старика своей выходкой?..
Дед Серафим будто услышал мои мысли и обратился ко мне:
- Ты, Виктор Павлович, конечно, человек образованный – писатель и мне давать тебе советы, а тем более учить, как-то даже неприлично. Поэтому я расскажу тебе один случай, а ты его додумаешь…

Я приятно удивился дружелюбному расположению своего собеседника, а он, по привычке кашлянул в кулак, и начал свой рассказ:
- Был у меня друг Ваня, да я уже говорил тебе о нем. Тот самый, что Белке ногу сломал. Так вот, он, когда свою Катерину схоронил, совсем духом упал и стал пить. А у самого здоровья никакого, вот он и слег – ноги отказали. Да, что там ноги – у него болячек целый букет.
- И как я его брошу? – Задал вопрос дед Серафим и тут же на него ответил, - я сам Матрону схоронил, так что знаю, как это бывает…
Он как-то невесело улыбнулся и объяснил свою ухмылку:
- Я, Виктор Павлович, уже давно собрался умирать. Только не могу я так просто взять и уйти. Ведь всем известно, что уходить всегда легче, чем провожать. Вот я и подумал, что своей смертью могу больно ранить Матрону, а я этого не хочу. Вот я и пожалел ее, встал с кровати и был с ней до конца. Было у меня такое и раньше, еще на войне. Тогда, я смертельно раненный, тоже приготовился к смерти. Закрыл глаза, а передо мной образ Матрены нарисовался.
Стоит она передо мной, плачет и говорит:
- Не оставляй меня, Серафим, мне будет плохо без тебя… 
- Ну, я и пополз. Как я ее оставлю? Так и добрался до своих.

Дед Серафим вздохнул, погладил собаку и продолжил:
- Вот я и взялся досмотреть своего дружка, а кто ему поможет? Он же один одинешенек, только я и собака. Хотя, должен тебе сказать, что тогда я приготовился умирать; аквариум с рыбками отнес в детский сад, кенаря отдал соседке, а сам исповедовался и причастился.
Но Ивана бросить я не мог, поэтому отложил смерть на потом. А время, проведенное с Ванькой, пошло мне только на пользу. Мы с ним вспоминали детство, военные годы и даже любовные похождения. И вот однажды он мне признался, что у него есть сын от первой жены. Он его не видел двадцать лет, с тех пор, как он оставил свою первую семью. Парень не стал делить родителей и уехал на Север. Он присылал Ивану поздравительные открытки, но как это бывает, даже такое общение скоро сошло на нет. Я предложил Ивану написать сыну и объясниться, а он, как и ты - «никому я нужен, не хочу обременять».
Иван вскоре умер, а я дал телеграмму его сыну Сергею, и он приехал. Не знаю, что он говорил отцу у гроба, но я заметил, что для него это было большой потерей. Сергей уехал, а мы с Белкой остались.
Вот и вся история. Поймешь – хорошо, а не поймешь – значит что-то главное ты упустил в своей жизни. То, за что можно умереть…
Серафим Митрофанович лукаво улыбнулся и закончил:
- Как говорит Ильин: «Жить надо за то, за что можно умереть» …