Шымкентский ампир

Как известно, житуха у подавляющего большинства людей нищенская и убогая. В перманентной попытке выкарабкаться из ямы если не нужды, то тоскливой обыденности и заурядности. А так хочется задающей ритмы и смыслы семантики вместо клише, лекал, трафаретов и пребывания в культурной лимфе.

Сегодня белил эмульсией потолок в кухне у себя дома. И решил спросить дочь про дизайн розетки (не электрической) под люстру. Сгонял в хозпостройку и вытащил из хлама два пенопластовых образца, которые лет 10 назад еще покупала моя покойная тетя (мир ей и благополучие во всех мирах). Она ребенок предвоенного и военного времени и всю жизнь прожила в СССР, работая на одной работе. Я сам знаю, какая жизнь была в СССР и что есть жизнь в теперешнем Казахстане.

И, даже несмотря на это знакомство без посредников, до сих пор ужасаюсь, вспоминая рассказы тети и слушая воспоминания моей мамы. Жизнь была убогой и безнадежной в клетке грядущего светлого будущего и идеологических ритуальных посулов. Любое нечто яркое или едва с узором считалось чуть ли не предметом искусства у простого народа. Оттуда культурка лубочных шедевров и кандовой хрустальной посуды.

Высок тогда был процент имущественных преступлений на этой почве. Даже то, что в современности можно приобрести в стоках могло бы стать предметом вожделения и зависти. А, позже - оборотным средством в треть от начальной цены у скупщиков краденного. Иначе говоря, дефицит выражался не только в отсутствии материального благополучия у основной массы населения, но и в степени доступа к идейно-культурным локомотивам и мессаджам.

Когда тетя моя принесла те розетки (она-то из благих побуждений их приобрела) уже в современное и затоваренную эпоху они для меня показалось инфантильным китчем. Потому что такие элементы декора не соответствовали моим устремлениям быть передовым. Но, прошло десятилетие. Я сам перенес ряд поподаний под молох. Выкручивался всегда как мог. И уже не до жиру с жизненно аппликацией всего эффектного и вне рамок. Безусловно, стремлюсь все еще и ерепенюсь, но все чаще и чаще ресурсов на это не хватает. Вот и вынужден частенько утилизировать в экологию своей жизни то, на что раньше не счел нужным обращать внимание. А просто бы выкинул или кому-нибудь отдал.

Сегодня же подошел к дочери с теми "древними" розетками и спросил: "Может под люстру установить их на кухню?". Концептуально это уже далеко за чертой поднятия рук и белого флага, а также капитуляциии перед обстоятельствами, выражающими собой собирательный образ победителей моих потуг похватать звезд с небосвода.

Дочь мне ответила со свойственной ей иронией: "Папа, это же Шымкентский Ампир!". Подразумевая: "Папа, это невозможно развидеть даже не смотря на наше нынешнее положение ниже плинтуса!".

А я задумался: Как "Шымкентский Рококо" воплощенный в травертине и пенопласте на фасадах придорожных ресторанов и демонстративных удалых апартаментов на 6-9 сотках могли прийти в головы их создателей, заказчиков и потребителей?! А очень просто, только потому что другой альтернативы для широкой публики нет и в силу ограниченности смыслов. При всем богатстве предоставляемого выбора предпочтение закономерно отдается тому, что в ходу и не требует астрономических затрат. Этакая рациональность согласно трендам. Все так живут и считают верхом мечтаний иметь дом и прочий пассив с фасадами под так называемый Шымкентский Ампир. У нас либо это, либо Эмиратский модерн. С одной стороны рамки материальных ограничений, с другой - ментальные пороги и тупики. Что-то вроде очерченных рамок-буйков - "выше головы не прыгнешь" и "ничего слаще паренной репы не ели".

Разумеется, все познается в сравнении. Приезжала как-то одна беларусская женжина преклонного возраста в Алматы. Я ей помогал с поисками того, что она искала. По ее мнению, мы живем богато и у нас много того, чего они в Беларуси не видят и считают показателями богатства. А, ведь это - европейская страна, пусть и с локальными историческими особенностями и таким же опытом пребывания в СССР. Но той женщине, кичевое "рококо" показалось явным признаком благосостояния местной популяции. А ведь, фольклорный маркер "Шымкентский Ампир" родился в этой же самой популяции!