12. Liberte, Egalite, Fraternite. Священная война

  В полумраке кареты, откинувшись на сиденье и прикрыв глаза, Лафоре вспоминал содержание письма другого наблюдателя Марка-Антуана Жюльена, да-да, для страховки Комитет отправил в Нант двоих,  но каждый ехал отдельно и по приезде в город держал себя независимо, будто они даже не знакомы.

   Жан-Пьер был удивлен, узнав, кто именно будет вторым, Марк-Антуан был сыном депутата Жюльена, юноше было всего девятнадцать лет.
 
   Вчера вечером Лафоре получил от него письмо и прочитав,  в сердцах выругался. Марк-Антуан явился к комиссару Карье лично и подтвердил свои полномочия от Комитета.

  Марк пишет, что за обедом Карье как-бы невзначай  заметил, а что если что-либо помешает вам вернуться в Париж и представить доклад?

  Марк почувствовал угрозу и прямо заявил об этом. На что Карье принял вид заботливого старшего наставника и заявил: "Как можно  угрожать вам... посланцу Комитета? Но... места у нас опасные для республиканца...мятеж... вандейцы..."

  Вспомнив об этом, Лафоре с досадой поморщился. Нашли кого отправить в помощь, совсем же мальчик.

  Следовало тихо наблюдать и делать выводы, писать доклад... а не являться лично к Карье... Да ладно, был бы жив, а то потом докажи, вандейцы помогли его исчезновению или...

   В полумраке кареты девушка вглядывалась в невозмутимое смуглое лицо мужчины в трехцветном шарфе республиканца и решилась нарушить молчание:
- Не понимаю...я думала, меня переводят в другую тюрьму или...еще хуже  и... откуда вам стало известно, что мадам Элен бросила дядю с кузиной?
 
- Давайте расставим все точки над "и", гражданка... - тон Лафоре был ровным и спокойным - начнем с главного, вы совершенно свободны и можете отправляться куда вам вздумается. Откуда мне известна эта семейная история, пусть вас не заботит.
  Важно другое,  вам есть где жить, у кого остановиться? Если нет, я отвезу вас в Париж, помогу устроиться на новом месте, я не считаю для себя возможным бросить вас где-то посреди дороги...тем более в местности охваченной мятежом... Что может ожидать одинокую молодую девушку... сами понимаете...

  Если при первом упоминании Парижа девушка вздрогнула, то сейчас почему-то задумалась, видимо, какой-то подходящий вариант пришел ей в голову:
-  Выходит, что я обязана вам жизнью, гражданин?

- Жан-Пьер Доминик Лафоре... - решил представиться якобинец и положил на колени шляпу с трехцветной революционной кокардой - если вам в тягость быть чем-то обязанной республиканцу... что же...

   Поймите просто, я вижу свою обязанность в том, чтобы не дать свершиться несправедливости и лишней ненужной жестокости в отношении невиновного человека...тем более в ситуации, когда от меня хоть что-то зависит.

- Тогда... благодарю вас...за участие в моей судьбе... я согласна ехать с вами в Париж, но там... В Париже...  попрошу только об одном... высадить меня в определенном месте... и не следить за мной и не искать больше...

- Так понимаю, вам есть у кого остановиться, неужели в Париже остались какие-то родственники? - под внимательным взглядом республиканца мадемуазель де Карфадек слегка окаменела и заметно съежилась.

  Слабая улыбка тронула губы Лафоре, невольно подумалось, какой же ты Мари-Анжель де Карфадек еще ребенок, каждая мысль написана на лице, ну и как ты останешься одна.

- Будь по-вашему, в Париже у меня свои дела и заботы. Я не угрожаю, но и вы не раскайтесь в своей самостоятельности, вот когда вы крайний раз были в Париже, наверное два-три года назад, еще при короле? Там многое изменилось для таких, как вы.
  Не факт, что ваши предполагаемые родственники или друзья всё еще проживают там. Возможно они уехали, но возможно, что они в тюрьме или...

  Анри развязал дорожную сумку, в которой находился хлеб с сыром и колбасой и первым делом предложил молодой аристократке.

  Мари-Анжель с легким удивлением покосилась на санкюлота, но от нехитрого ужина не хватило сил отказаться.

- Заботливый ты наш... - насмешливо буркнул под нос Жан-Пьер.

- А вы не смейтесь...- вдруг решила вступиться за обиженного гражданина Маре мадемуазель де Карфадек - я не знаю, что бы со мной сделалось без помощи Анри в эти два месяца в стенах Сен-Клер...когда я болела, он приносил лекарства, иногда даже ужин из ближайшего кафе, в Сен-Клер кормят скверно... Ведь так и было, Анри?

  В темных глазах молодого санкюлота сверкнули теплые искорки, но тут же от неловкости Анри сделал неопределенную гримасу, пожал плечами и отвернулся к окну  кареты и вполголоса стал напевать что-то под нос, нечто ритмичное и воинственное.
 
  Под это хорошо маршировать подумалось Лафоре, этой песни он никогда не слышал.
- Что это? - не удержался он от вопроса.

- Не знаю как называется... ее придумал мой товарищ, погибший под Вальми, Жак Берси..."дан приказ ему на запад, ей в другую сторону, уходили санкюлоты на гражданскую войну..."    А чем не про нас? Бретань и Вандея это запад Франции...
  Внезапно где-то вдали ночную тишину прорезал одинокий выстрел, затем второй, третий...