Всем, кто способен - иллюстрируйте

             Моей любимой М. Ю. Шараповой
     - Фьёдар !
     Длится и длится по над Волгой - матушкой рекой призывной навсклич, шугая примерно примкнувших штыки к лопатам бойцов, даже в столь крохотный промежуток свободного досуга лишая покоя и отдохновения, вводит в сомнения : кому же Фьёдар, раз Меришор ? Приняли штабные резолюцию Низовских, полчком выдвинувших условия : на полстретья тьерц, да генерала Загарынько в Набольшие, да ушатицы в керамонь неповадно иным, да в Разлоги спосылать. Спосылали. Как есть втроих спосылали : един да еще там и самый. Гнет острый запах влагалища блудящего по бережку бережка, именем он неказист, никто и не упомнит наименования, знают, что надо. Чу ! Ткнулся бережок в карбаз, мудро повернутый смоленым добро днищем к Луне, как раз взошедшей, осеняя. Сини тени, чорны мысли, зелен бережок, молод и глуп, билизовали его по охоте, бушлаты трофейные меняли сунам через банду товарища Конского.
    - Кому тебе ? - сипит простреленный голос, опадая. Ухом жмется бережок, играет лбом, намекает, скорее всего. Из - под карбаза выпрастывается Ксения Собчак. Дивится бережок, неверяще отступает, дабы подступиться с другого разу. Нет пощады сомнениям ! Хотел бы, но правда народная ближе ко всему : щупай иль зубом каким, но Ксения. Собчак. Хотя и юн бережок, но сознание имеет : раз Ксения Собчак, то п...дец.
     - П...дец надеждам, - разочарован бережок, обретая имя. Завсегда к тому, от дедов еще, от шагов Черномырдина по Касамынь - рошть. Какой отаман или Чрну Хвасть не покажет ? Да вот хоть к людям выйди из трамвая да вопроси надлежаще : со ? Ответят люди, без боязни репрессий скажут, жмуря лукавый глаз под бровь соболиную : а со ! И никаких ! Зьми за пупь, трый за полста или ста полное, жмудские привесы трать, помяни хоть вот историю лангобардов и муравьедов, да, прямо сказать, чево уж так - то, сама, наверное, Тори Бэкхем. Иль не так ?
     - Так, - возгоняет вагонетку Ксения Собчак, устраяя костерок небольшой такой чисто для в теме пребывающих. Усоживаются. Смурны да трепетны, не зги и вовсе, думай, но охулки не поступай. Итак. Манифест Кашина. Это враз тебе, гад. Жри !
     Жрет Фьёдар, клянется себе впервой - то, потому себе самое страшное, что станет утром Меришором. Хватит ! Это по какому - такому закону галдеть дозволено ! А, может, потом и лайки надобятся ? Так не бывать тому.
     - Нгы, - прет пузом достойным к костерку Керви, который Алекс. Вздыхает тяжко, качает сурово головой, пеняя и карбазу, и бережку, и, страшно помыслить, Ксении Собчак : что ж вы, мать вашу так, я вам новейший цикл произвел началом, вуматину же шевелилось, а вы вновь Фьёдара помянули к ночи темной, ночи жуткой, ночи кромешной и без просвету и вздыху, таким макаром неудивительно и Александра Невзорова дыбать, так ?
    - Не так ! - и рвет на себе фуфаечку по груди патриота дедка Орелик рваны ноздри, что всю каторгу насквозь превзошел, а в самом конце никакой Гааги и не обнаружил ! Суховеет саранчынь, горпицы тянут длю свою неизборную от Танжера к Маракайбо, забывая о Парамарибо. Борей да анус, саман - кирпич да Артык Бабалы, Варшов город и Урал имеется к тому ж. Злит наособицу ужаривающих яишню из четырех яиц зараз, что Госдума разрешила - таки из опаски перед нагнетением, а народ не обманешь. Видит народ косточки Муамара разбросанными небрежно, без подобающей симметрии в художественной мотивации, осознаваемой Тицкой, канюками выбиты, койотами откинутыми в небрежность и пренебрежение, поверх - самум. Самум !
    - Экое жуткое слово, - кричит Ксения Собчак, видя крадущегося впотычку и ранено второго из посылавшихся к Разлогам. Тому как быть - то ? Спосылали ? Разлоги долгие ? Фронтовая семиверстка не предусматривает ? Факт. - Подь сюды, зольдат.
    Подзывает, стало быть. Подходит. Рост, вес, прическа, сапоги, разгрузка репицами полна, пока полз раненый - то, от скуки да чтоб не впасть, лихоимно репицу собирал, все Дамбасу подмога. Трясет Ксению Собчак мелко, но часто. Злится, верно. Ан нет ! Шалишь. И не балуй, конечно. Это так она после невероятно теплого декабря любую полночь отмечает. А чево ж все Новый год метить, что ль ? Редко, как зубы патриота, вульгарно, как актерские таланты рыжей и с титьками Ландер. Да вспомни вот хотя и бы такую вещицу или штучку : Пер - Лашез, например. Стояли, шатаясь, белея, под напорами судьбы, коммунары, пока Тьеррди Арно орудовал.
    - Што ж вам ? - стонет второй, приплясывая. - Аль нешто изгаляться над здравым смыслом смыслу более нету ? Или поумнели все чотко и быром к резкости ?
    - Не бывать ! - орет уже Керви, покидая сборище нечестивцев, шагая под спокойными лучами Луны куда - то. Главное, что подальше. Ладно. - Три Рима было, - нашептывает Керви, прибывая и пребывая привычно благодушно, чуя, что все вернулись к вам опять, как говаривала, бывалоча, Алиса, - а четвертому не быть. Разве, - задумывается Керви, закуривая и отхлебывая добрый такой глоток пива, - привить идеологичность капиталистам, штоп, понимай как хочешь, привычное их первобытное молоканство к превращению одного доллара в два обернулось бы шелупонькой какой мягонькой или, наоборот, твердой, как документы рукопожатных версий ситуации, отращивая бороду Дугину. Или бакенбарды Пушкину ! - вовсе развеселился Керви, легонько перемещаясь по лишь кажущимся закамуристыми Деепричастным, одних сподвигающих на хладные берега Северных стран, а других - несколько к югу, откуда Любек - то и есть, на самом - то деле, а некоторые вон вообще считают, что раз именованы соответствующе, то и дрочиться не надо никак. Ходи гоголем, жуй кокосы, ешь бананы, опровергая Фиртича по безналу Налича, но с подтекстом Галича.
    - Как Гуревичи и Гурвичи, - стонет стоном третий из спосылавшихся, проникая к костерку со стороны леса, что от самой - эвон кому ! - от Жмеринки до Жмудских и тянется - тянется, пока не решается вопрос целесообразно и международно : хапнул, а углотить мощи нету, про чек же, положенный по кассовым сборам, вообще молчат. - Как Певзнеры и Познеры. Кудой вот ни плюнь.
    - А вот и не проплюнешь ! - входит в раж Ксения Собчак, к месту обращаясь к Андрее Пришакариу. Она ж ведь румынка, Андрея - то. То - то. И не должна хотя бы даже краями знать о существовании в анналах руссиш кляссик, чево ей Ибрагим - оглы, скажем, но упорно и правильно играет в игры разума, верстая Златана хоть фамильно, хоть еще кому, за что честь и слава теннисистке, показывающей действительно интеллект ожидающим вовсе иного от носительниц коротеньких юбочек белых тигриц, никак почему - то не заморачивающихся составом крови, где биллирубин вопиет, а эритроциты прямо и сурово возглашают одну на всех, как победа на Ашхабадском фронте десантной Нины Ургант. Помянула Ксения Собчак Володина, и не зря, не впрочем, не вотще или как, к месту же, сказано вам. И, как и Варвара, готовившая ерлы по черной книге, прогадала.
     - На, сука !
     Смачен харчок третьего, будто верблюд Багси Сигела заплевал одним плевком всю рожу ейную гнусную, весь е...льник поганый обустроил, все е...ло омерзительное оприходовал. А почему ? А я скажу. Не лезь, тварь, в строжайше и крайне тщательно прописанный и определенный состав доказавших уровень игроков, где есть место серьезному Несмияну, тоненькой Тицкой, рыжей и с титьками Ландер, короче, кто хочет - сам поймет.
     Выпирает сазаном Фьёдар, хохочет, доказуя, что не тонут сазаны, они, поди, не субмарины какие, они в домах на Каширке не проживают, они, в конце концов, коса ностра по убиению безвинных и беззащитных не разъединяют дружную семью обретших геополитицкую катастрофу советских народов, они, товарищи френды и любимые коалой читатели, в воде живут, как загадочный шилишпер, пресловутый налим и вкусный просто лабардан.