я тебе, соперница, ,,

                «Я ТЕБЕ,  СОПЕРНИЦА»…

         Она?! Только этого мне не хватало! Искра надежды –может , я ошибалась? – мелькнула лишь на мгновение, но тут же погасла, оставив меня наедине с неприятной реальностью, и от радостного предпраздничного настроения не осталось даже следа.  Я попыталась свернуть с дороги и спрятаться в ближайшем подъезде. Не успела. Брезгливо выпятив и без того  толстую нижнюю губу, она уже ощупывала глазами мое скромное пальтецо, которое я  накинула на плечи, чтобы сбегать в магазин. Интересно,   выпячивала ли бы она  свою губу, если бы у нее была возможность заглянуть в мой шкаф? Нет, я не  тряпочница. Это всё Анатолий: «Хочу, чтобы ты всегда была красивой!»
  Но что ей здесь нужно? С тех пор как «молодожены» Горовцовы переехали в райцентр, никто из них здесь ни разу не  появился. По крайней мере, ни он, ни она не попались мне на глаза. И вдруг я встречаю госпожу Горовцову в нашем  посёлке да ещё возле моего дома! Так что её привело сюда?
 «А ты у нее спроси», – посоветовало  мое нелюбимое и язвительное  второе «я».– Может быть, она расскажет тебе. Вы  же –хи - хи! – почти что родственницы.» –"Не лезь не в свое дело!" – я чуть было не произнесла это вслух и, сделав вид, что не замечаю не только выпяченной губы, но и её  обладательницы,  намереваюсь пройти мимо. Она заступает мне дорогу и трогает за плечо
– Нам нужно поговорить.

  Молча отталкиваю ее руку и ускоряю шаг. Мне не о чем с ней говорить. С того самого дня, когда я, желая сделать мужу приятный сюрприз, вернулась из командировки раньше положенного срока. Правда, когда в прошлом году мы случайно встретились на семейном торжестве у общих знакомых, мне очень хотелось сказать ей «пару ласковых». Представляете, она начала меня увещевать: мол, пора успокоиться,  принять все как должное и строить отношения, «потому что о детях тоже надо думать». Может быть, я не удержалась бы, если бы не дала себе зарок: никогда, нигде, ни при каких обстоятельствах с этой женщиной– ни слова! Она для меня не существует! Я не из тех людей, которые легко забывают о своих обидах и унижениях. Понимаю, что злопамятность не лучшая черта характера, но вы должны попытаться меня понять.
  «Дорогой, любимый, единственный! Подумай хотя бы о Танечке, доченьке нашей нашей! Я для тебя что угодно! Я"...– и на колени перед ним!   
   Как вам это: не мужчина на коленях перед женщиной, а она перед ним! И все из-за нее, из-за этого гренадера в юбке! Только что усов нет. Ни капли женственности. И имя  соответствующее: Та-ма-ра.Чувствуете, как режет слух? Такое имя не для нежного шепота. Гремит, как камнепад в горах.
    Да, эта женщина стала камнепадом  в моей жизни. Жертв, правда, не случилось, только разрушения. Но они, как ни странно, принесли с собой созидательное начало. Это я сейчас трезво рассуждаю.  Но тогда  отчаянным криком кричала. Напрасно пытались меня утешить: мол, это не такая уж и трагедия–тысячи женщин пережили и выжили. Тысячи?  Но разве хотя одна  из этих тысяч любила так, как я? Неужели хотя  одна  испытала такую лютую, ни с чем не сравнимую вселенскую боль?! Конечно, нет! Вот поэтому они и  выжили. А я не смогу. И в тот самый момент, когда я почти убедила себя в том, что действительно не смогу, зазвонил телефон. Если бы не он, то...
 "То –что? –снова вылезло моё упрямое  второе "я".– Можно подумать, что  из - за какого - то  скверного бабника  ты топиться бросилась бы или ещё какую глупость придумала бы. Ты же  не пустоголовая девица, а взрослая женщина, к тому же мать».– «Ты снова за своё ?! –разозлилась я. – Разве ты не знаешь, что в такие моменты  не разумом  человек  руководствуется?  Да и не «скверным бабником» он для меня тогда был, потому что я все ещё  любила его. Да и как иначе, если он —  это первая любовь, первое свидание, первый поцелуй».

   Я до сих пор помню тот августовский вечер, когда мы  поклялись хранить друг другу верность «до  конца дней своих». Только он, видимо, не совсем понимал, что значит "до конца". К тому же представление о верности у него было своеобразное. И вскоре я это почувствовала. Да, сначала почувствовала, потом услышала (доброжелателей хватает) и, наконец, увидела.
   Все было банально до пошлости. Я застала их — мужа Виктора и мою подругу и мужнину куму  Тамару на  так называемом месте преступления. Горячий туман плыл перед глазами, а в голове совсем некстати вертелись  весёлые строчки из песни:
                Як   кум да  кумы  завітаўся
                Ды пасеяць канапелькі обяцаўся…

      Правда, здесь не кум куму навестил, а она его.  Местом "действия " они выбрали мой любимый темно-вишневый диван (впоследствии я отдала его мужу "в приданое", и он не отказался). Муж, вопреки всякой логике, стал убеждать меня, что я «не так  все поняла» и что между ними «ничего такого» не было.
– Ну-ну, – я пыталась улыбнуться, но губы у меня дрожали, – ты просто хотел посмотреть, красивое ли  у нее белье, чтобы  потом  купить мне такое же.  Правда, Томочка?
"Томочка" уже оделась, причесалась –перед моим трюмо! –и,  полностью игнорируя меня, обратился к Виктору:
–Если тебе, Витечка, нравится кушать после чая селёдку, то смотри сам.

 Мужу не захотелось "селёдки" после "чая"...

           Анатолий позвонил мне из-за еще живой надежды на то, что мы с ним общими  усилиями сможем  привести в чувство моего Виктора и его Тамару, и  предложил встретиться, чтобы все как следует обсудить.
 Мне не хотелось никаких встреч. Мне вообще ничего не хотелось. Я была как робот с примитивной программой, в  которой  к тому же случались сбои. Видимо, и тогда случился сбой, потому что я не помню,  о чем мы с Анатолием разговаривали  по телефону. Видимо, что-то было  не так,  потому  через несколько минут Анатолий пришёл ко мне, и я увидела на его лице растерянность и тревогу. Потом он признался, что мое состояние беспокоило его хотя бы потому,что ему нужен был  надежный товарищ, а не то жалкое создание, в которое я превратилась. На следующий день он пришел снова. И послезавтра– тоже. А через месяц мы отказались от плана привести наших легкомысленных супругов «в чувство». Короче, не было бы счастья, да несчастье помогло». Два года семейной жизни с Анатолием пролетели как один день. Танюшка  называет Анатолия  папой и  часто  спрашивает, когда мы купим ей братика или сестричку.
 – Вот  подожди, придет весна, прилетят птицы и мы попросим  аиста, –Анатолий смотрит  на меня вопросительно-укоризненным взглядом, – мы поросим его  кого - нибудь  принести нам.
Я еле сдерживаюсь, чтобы не вымолвить: «А я уже договорилась с аистом.
 В конце лета он прилетит к нам и кого-нибудь принесет». Но договор с аистом пока что  остается моей тайной, которую я решила раскрыть своим родным в самый волшебный праздник –в новогоднюю ночь. И вот сегодня, когда до этого праздника остались считанные часы, я встречаю ее!
 Она снова забегает мне наперёд:
–Юлия, послушай меня, пожалуйста. Я умоляю тебя!

На нас стали обращать внимание, поэтому я останавливаюсь и смотрю на нее вопросительно, но все так же молча.
 –Ну, я виновата перед тобой, Юлечка. Что поделаешь: жизнь есть жизнь, в ней бывает всякое. Вот мы с тобой  людей насмешили Так, может, хватит их смешить?Да и твоему ребенку, и моему нужен  родной отец. Ну, как ты?
 "Так вот оно что ! – наконец доходит до меня. –Этого и следовало ожидать: "Витек" остался верным своему «амплуа.»

    Я стараюсь скрыть свою мстительную улыбку и воздержаться от соблазна спросить у Тамары, как она чувствует себя в роли «селедки после чая». От этого соблазна меня спасает мой сосед Олег, который останавливает свой ярко-красный  автомобиль  у подъезда. подъезда. Из его машины, как всегда, несётся громкая музыка. машины  громкая музыка. Я  прислушиваюсь и неожиданно для незадачливой  любовницы моего бывшего мужа, весело смеюсь.
 Она удивленно смотрит на меня, а я показываю на  ярко –красный автомобиль  и, нарушая свой обет,  произношу:
 – Послушай.
Она замирает на месте, а я машу ей на прощание:
– С Новым годом тебя, Та-ма-ра! Привет "Витечке"!
 В этот момент дверца автомобиля открывается, и звучит песня , соответствующая моему настроению:

                Я   тебе, соперница, я тебе, соперница
                Милого, любимого не отдам!