Заблудившаяся корова

  Много лет назад, отдыхая у своих родственников в селе под Тамбовом, я стал свидетелем и участником одной довольно занимательной истории.
 Событие, о котором я хочу рассказать, происходило в начале 60-х годов прошлого века. Никита Хрущев, тогдашний преобразователь экономики страны, решил превратить крестьян в сельскохозяйственных рабочих. Для реализации этого его очередного безумного проекта надо было заставить их перестать заниматься своими приусадебными участками, сдать коров, свиней и других животных на мясо и т.д. По его мнению, тогда весь их рабочий пыл перейдет на государственную службу, на колхозные поля, в сады, коровники и др. Увы, но это, естественно, не произойдет, только приведет к еще большему оттоку деревенских жителей в города. Моя история, в какой-то степени является иллюстрацией этой глупого решения одного из руководителей СССР.
 У моих родственников в сарае рядом с домом жила корова. Огромная, как мне казалось, дававшая очень много молока. Вообще молоко было для большой семьи главным продуктом, без которого жители сел не мыслили себе жизнь. Почти все продукты питания делались из молока, кроме того оно заменяло воду, которой в селе фактически не было. Централизованным снабжением водой не обеспечивались и  многие города, не то, что села. В селе были колодцы, но пить из них воду не рекомендовалось. Хозяйки этой водой мыли полы, в лучшем случае использовали для стирки. За водой все жители села ходили на родники в лес, за километр от дома. Раз в день по 2 ведра приносили, хватало на семью, чаще мало кто из жителей ходил, далеко.
 Поэтому на коров и их обладателей все молились, покупали излишки молока у тех, у кого они оставались.
 На все большое село было тогда стадо из 30- 40 коров. Пасти его в полях не разрешали, трава перестаивалась, но партийные установки нарушать нельзя. И коров пасли вдоль дороги, которая соединяла село с городом. Иногда животные могли
 зайти и на край леса, который почти полностью окружал село. Пастух утром собирал коров и выводил их пастись, в обед пригонял  обратно. Хозяйки доили своих кормилиц, а пастух обедал у очередного владельца хвостатого сокровища. В обязательное пастушье меню входила бутылка водки, которая, видимо, скрашивала унылый труд этого человека. Пастухов было два, они попеременно менялись. Один из них был не восприимчив к этому напитку и выполнял свои обязанности хорошо, другой - после выпитого, нет. Главным для них занятием было следить, чтобы коровы не разбредались и не уходили далеко в лес. У одного из пастухов это получалось, у другого – естественно, нет. После сытного обеда с приличной дозой алкоголя он обычно отгонял стадо подальше, ложился отдохнуть и засыпал до вечера. Коровы гуляли по лесу сами по себе, некоторые могли в поисках хорошей травы уйти довольно далеко и от села, и от пастуха. Когда он просыпался, то отгонял в село тех коров, которых видел недалеко от себя и мог собрать. Некоторые животные и сами могли найти дорогу. За частью стада, не вернувшегося из леса, хозяйки, а иногда и вся семья, бегали по лесу, пока в темноте не находились бедные животные.
 Наша корова была уже немолодой и опытной. Знала и уважала только свою хозяйку, которая ее кормила, доила и ухаживала за ней. На остальных членов семьи, а на меня и подавно, внимание вообще не обращала. Когда шла по двору, все старались уступить дорогу. Так уверенно и по-хозяйски, себя вела.
  В тот день, когда уже поздно вечером корова не вернулась, мы все пошли ее искать. Направление поисков, в общих чертах было понятно, но и только. Найти животное было необходимо, мало ли что могло приключиться. Корова была не доена. Это было особенно важно. Я пошел в глубину леса, в котором тогда еще не очень хорошо ориентировался. Лес был большой, темнота абсолютная, но Милку, корову нашу так звали, надо было отыскать любой ценой. Пройдя, наверное, с километр вглубь чащи, подсвечивая фонариком путь, я наткнулся сначала на непонятный для себя, очень крупный объект. Неожиданно он двинулся мне навстречу и оказался целью моих поисков.
Милка буквально подбежала  ко мне, как собачонка. Шумно вздохнув, что-то промычала, как будто сказала: « Ну, наконец-то, пошли домой» И мы пошли, продираясь сквозь чащу. Кстати, оказалось, что она была не одна. За ней шли еще чьи-то две коровы. Так что, тогда чрезвычайно гордый итогом своих поисков, я привел в село свое мини-стадо.
 Милка, с тех пор стала по-своему здороваться со мной , когда наши пути пересекались, помыкивала.
 Скандал был недолгим, пастуха сначала выгнали, а потом вернули. Все равно никто не хотел заниматься этим уже непрестижным, хотя и важным трудом.
А частного стада в том селе уже давно нет.