Сакрализация и мистификация знания

Я хотел бы поговорить о науке в непривычном контексте.
И также ответить на претензии моих постоянных сносок на науку.
Хорошо известно из человеческой истории, что человек склонен мистифицировать всё, что касается его описательного языка и языка описания действительности вокруг.
Это называется, культ, религия, мистика, вся культура сапиенс построена на этом принципе. Вспомните, с каким остервенелым безумием христианский культ вгрызается в каждую букву своего переписанного десятки раз учения? Боясь упустить глубоко сакральный смысл в этих априори некорректно переведенных словах (мы даже не знаем точно, на каком языке именно говорили первоисточники текста).
Наука, основы которой зародились в средневековой Европе, использует примерно тот же принцип, хотя она принципиально отличается от религии. Отличается она именно тем, что вместо слепой веры ставит во главу угла эксперимент. Но во многих деталях самой своей плоти и структуры она вторит религии и мистике.
Например, в части сакрализации своего знания, она заранее презирает того, кто не проведя 20 лет за амвоном, примется рассуждать о сложности Торы. Хотя, ведь всё понятно относительно прямого опыта, теория гравитации это о том, что если я подброшу яблоко, оно упадет мне на голову и о том, что я не могу летать. Если представить, что я не имею права об этом судить, потому что не знаю всех тонкостей теории гравитации, тогда вероятно, я не имею права упасть на землю прыгнув со скалы, потому что это не достаточно научное и поверхностное понимание моего падения?
Более того, наука выработала свой сакральный язык математических формул, при этом вынужденно признавая, что сама математика, как основа такого языка, имеет отношение к самой реальности лишь как теоретическое допущение. Как, к примеру, китайский язык, он соответствует реальности лишь как допущение принимать такой-то символ за такое-то явление, не более.
Я более чем уверен, что если бы образование строилось не на теоретических учебниках, из которых доставать знание, всё равно что есть деготь, — так там это подано противоестественно относительно восприятия информации любым человеком. Это опять же намерение мистифицировать свое знание, тем самым прочертив линию между своим эго и своими знаниями и всеми остальными. Если бы они сделали упор на переводе своей сакрализации математических формул на язык, который более менее понятен человеку с детства, и не является дёгтем в части природного восприятия, невежество среди людей убавило свою мощь на порядок.
Но сама наука как глубоко сакральное учение не очень в этом заинтересована, так как, тем самым, она потеряет статус своей избранности и сакральности (цели охраны своей сакральности и преследует невероятное усложнение того, что при отсутствии мистификации может быть понято за один день). Ведь тогда каждый неуч примется судить о сложности Торы на основе, в том числе, своего прямого опыта.

При этом я согласен, что в части знания наука в корне иной подход.
То есть, по другому говоря, мы свидетели рождения иной формы познания. Как были свидетелями рождения культа и религии древние сапиенсы.
Нужно учитывать, что первый век в то древнее время не стал определяющим для культа. Хотя в то время, вероятно, люди думали, что всё стало понятным.
Так и сейчас. Науке не хватает критичности мышления (на мой взгляд), зато там с избытком присутствует мистификация.

Замечу, это лишь частное мнение и моя точка зрения.