Глава 9

Понедельник. Сорен и Бьерн проснулись на полу. Они быстро умылись, переоделись и сложили в рюкзаки необходимые тетради и учебники. Потягивая в лифте флэт-уайт, они молча смотрели как меняются цифры этажей на электронном табло. Заметив такси, они побежали к нему наперегонки.

После учёбы Сорен провёл закрытую трансляцию для троих подписчиков. Кристобаль скинул фото щенка ротвейлера, потягивающегося на резиновом коврике. В ответ Фрост сфотографировал ящик компьютерного стола с пакетиками растворимого кофе и протеиновыми батончиками. После шести он прогулялся по парку с Эрикой. Она выглядела совершенно разбитой и подавленной, и сказала, что у Бьерна помимо пересдачи по праву множество долгов и по другим предметам. После прогулки Сорен пытался дозвониться до соседа, но он сбрасывал звони. Фрост просидел около двух часов у двери в его комнату и оставил с десяток смс и голосовых сообщений.

Вторник. На большой перемене Сорен встретился с Бьерном в общем коридоре у шкафчиков. Он рассказал ему про вчерашний разговор с Эрикой. Блондин сказал, что беспокоится не о чем, у Эрики непростой период и она слегка преувеличивает реальное положение дел. Он сказал, что раскидал основные долги, подтянул рейтинги и пересдал конституционное право на шесть балов. Они прогулялись по территории университета. Сорен показал ему фотки из переписки с Крисом. Бьерн рассказал ему про одногруппника, который на пересдаче притворился, что у него обморок.

Сантьяго прислал фотографию открытого контейнера с прозрачными контактными линзами, плавающими в специальном растворе. Порывшись в шкафу и полках компьютерного стола, Сорен отыскал мятый исчирканный тетрадный лист с эссе по информационным технологиям в медицине с удовлетворительной оценкой. Он сфотографировал его на телефон, в стандартном приложении обрезал уголок с фамилией и именем, и отправил отредактированную фотографию Крису.

Среда. После третьей пары Сорен отпросился у декана и отправился на консилиум в частную поликлинику. Преподаватель по гистологии встретил его в холе. Женщина на ресепшене проводила их в круглый конференц-зал с большой интерактивной доской. На консилиуме обсуждали новые препараты и инновации в тактике медицинского обследования пациентов. Сорен сфотографировал интерактивную доску с общими правилами проведения анализа крови и методами диагностики онкологический заболеваний на ранних стадиях. Его вдохновили истории об упорстве и коллективном участии команды специалистов поликлиники при диагностике у пациентов редких заболеваний. Он вспомнил про древний китайский обычай, известный как «долг жизни» или «долг благодарности», который утверждал, если кто-то спасает вашу жизнь, вы становитесь навеки ему обязаны. Если рассуждать о жизни и смерти, то хороший специалист сделает всё возможное, чтобы спасти жизнь своего пациента, ведь старые обычаи постепенно утрачивают своё значение и появляется что-то новое, более ценное и неосязаемое.

Сорен отправил Крису фотографию конференц-зала с макушками впереди сидящий людей и исписанной интерактивной доской. В ответ Сантьяго прислал ему фото сервированного стола с печеным картофелем, стейками, салатами и напитками. На фото было видно столовые приборы и руки, принадлежащие людям разного возраста. Они тянулись к тарелкам с печеным картофелем и стейками. Семья Фроста редко собиралась за одним столом. Он ел перед телевизором, либо в комнате перед экраном ноутбука, перематывая на интересные моменты популярные сериалы.

Четверг. Сорену наконец-то сняли гипсовую повязку и назначили курс физиотерапии. После учёбы он встретился с Адамом и Бьерном на территории университета. Они добрались на автобусе до Тиволи Гарден. Всю дорогу Бьерн молча смотрел в окно, изредка покачивая головой на отдельные фразы из разговора парней. Из-за жуткого похмелья, блондин остановился у первой попавшейся лавочки, отказавшись от аттракционов и прогулки по цветочным аллеям. Он попросил принести ему холодную колу и жвачку. Сорен предложил написать Эрике и одногруппнице, с которой ходил на концерт. Бьерн сказал, что у него нет настроения общаться с девчонками. Откинувшись на спинку лавки, он выдохнул пар от электронной сигареты и с натянутой улыбкой посмотрел на Сорена. Адам принёс колу и мятную жвачку и забрал у него свою одноразку. Бьерн сказал, что посидит немного на лавке, а позже присоединится к ним. Сорен пытался поговорить с ним, но он отмахнулся и сказал, что его мутит с похмелья и закинул в рот две подушечки мятной жвачки. Пока блондин прохлаждался на лавке, парни прокатились на башне свободного падения, полукилометровых американских горках и цепочной карусели с прекрасным видом на центр города, от которого перехватывало дыхание и по телу бежали мурашки. Когда они вернулись к лавке, на месте Бьерна сидела молодая пара с двумя детьми. Из переполненной урны торчала пустая бутылка от колы, к её закрученной крышке была приклеена жвачка. Крис прислал фото с чёрно-белым минималистичным эскизом спирали Фибоначчи, перенесенным на внутреннюю сторону плеча. Сорен скинул ему фотографию с видом на центр города с цепочной карусели. Адам оглядывался по сторонам, а Сорен пробежался по ближайшим аллеям, всё глубже проваливаясь в липкую паутину не самых приятных мыслей. Он с раскрасневшимися щеками носился по цветочным аллеям и прижимал к уху телефон, вслушиваясь в зацикленные монотонные гудки, пока Бьерн не ответил на звонок. Он сказал, что у него разболелся желудок и завершил звонок. Сорен приоткрыл губы и упёр руки в колени, чтобы перевести дыхание. Не удержав равновесие, он повалился на бок и растянулся на газоне. Адам помог ему подняться и обтряхнуть одежду. Они вернулись на дорожку и неторопливо зашагали в сторону фургончиков с различным фастфудом.

– Бьерн уехал домой. Сказал, что у него заболел живот, – отряхивая плечи от травы, Сорен посмотрел на промчавшихся мимо подростков, с лицами, перепачканными глазурью от эскимо.
– Он мог написать сообщение или позвонить перед тем, как свалить домой, – повернув голову к Сорену, парень затянулся электронной сигаретой. – Не будь он твоим другом, я бы его поколотил.
– Тогда тебе бы пришлось поколотить и меня, – замедлившись, Сорен поправил волосы. – Я не могу не него злиться. Он мой друг, и не всегда ведёт себя как придурок. У него сейчас проблемы с учёбой, и он действительно старается, а выпивка для него что-то вроде катализатора.
– Ну это всё объясняет, – с сарказмом произнёс Адам и скрестил на груди руки. – Ладно. Пойдём в Истед Гриль, поедим чего-нибудь мясного. Я хочу два бекон бургера и большую картошку фри.

Пятница. На большой перемене Сорен отправился в парк. Он пил дешёвый кофе и ждал Бьерна, слушая в наушниках лекцию по общей медицине, которую пропустил из-за консилиума. Бьерн не пришёл. На следующей перемене Сорен спросил у одногруппников блондина, почему его нет на занятиях. Двое девушек коротко переглянулись, одна из них повесила рюкзак на крючок под партой, и поправив очки в роговой оправе, остановилась в нескольких дюймах от Сорена:

– О, он был здесь! Напугал меня до усрачки, выглядел как мертвец, который только что вылез из могилы. Он нахамил преподавателю по праву и кинул в неё учебник. Она выставила его за дверь.

У него зашумело в ушах, он выбежал из аудитории и прислонился спиной к прохладной стене коридора. Адам увидел, как он скатывается на пол и подхватил его, позвав на помощь жилистого парня, который болтал по телефону и что-то искал в своём шкафчике. Они притащили его в пустую аудиторию и положили на парту. Сорен вяло поднял голову и сказал, что забыл про завтрак.

– Эй, у тебя есть что-нибудь? – обратившись к жилистому парню, Адам подошёл к нему вплотную.
– Подожди, – он дрожащими пальцами расстегнул рюкзак и достал из него помятый хот-дог.
– Сойдёт, – нахмурившись, Адам тяжело вздохнул и забрал у него хот-дог. – Теперь иди.
– Если бы у него не оказалось еды, ты бы и его поколотил? – приняв сидячее положение, Фрост покачал головой и улыбнулся. – Кажется, я слишком остро реагирую на некоторые ситуации.
– Нет, – положив хот-дог на его колени, Адам взял стул и сел рядом. – Ты же знаешь, что я не такой задрот как ты, и по-другому общаться не умею. Ладно, ешь свой хот-дог, я посижу тут.
– Перемена уже заканчивается, не дури, – разорвав плёнку, Сорен посмотрел на хмурое лицо парня и откусил холодный хот-дог. – Возвращайся в аудиторию, я постараюсь есть быстрее.
– Не-а, – он откинулся на заскрипевшую спинку стула и уставился в потолок. – Буду сидеть тут.

Адам играл в футбольной команде университета на позиции нападающего. Он был крупнее других парней из группы, но никогда никого не задирал. Он был жёстким и грубым, потому что не пытался кому-то понравится или произвести положительное впечатление на других людей. У него быстро появились друзья в футбольной команде, но первым его другом стал Сорен. Первые дни учёбы Фрост косился на Адама и представлял, как он будет портить его конспекты и учебники, поджидать его в коридоре и отбирать у него карманные деньги или колотить его после пар на территории кампуса, но ничего из этого не случилось в действительности. Адам защищал Сорена от других парней из футбольной команды, а Сорен иногда помогал ему с домашкой.

– Ну как? – спросил Адам, посмотрев на белое лицо Фроста, сливающееся со стенами аудитории.
– Пойдёт. Не так вкусно, как в Истед Гриль, – смяв пищевую плёнку, он скатился с парты.
– Я найду этого паренька и отдам ему деньги за хот-дог, – Адам озадаченно почесал затылок.

Когда они вышли в коридор, Сорен сказал, что лучше сам переговорит с тем парнем. Адам пожал плечами и неохотно поплёлся за ним в сторону лифта. Когда они поднялись на третий этаж, он вытер с лица Сорена кетчуп. Преподаватель отчитала их за опоздание и сказала, что в следующий раз она запустит их на урок только с письменным разрешением от декана.

***

После пар Сорен принял душ, и отправил фотографию сросшегося запястья Крису. Переодевшись в домашнюю одежду, он вышел в коридор и постучал в дверь соседа. Она плавно приоткрылась. Фрост прошёл в комнату. Из шкафа торчали вещи, на полу валялись учебники и мятые тетрадные листы, а на компьютерном столе стояла наполовину пустая бутылка виски. Он позвал соседа по имени, но тот не откликнулся. Подняв с пола несколько учебников, он швырнул их на кровать, прошёл в уборную и увидел Бьерна. Он сидел в одежде с наполненной до краёв ванной, на поверхности плавал большой бутыль со специфическим названием неизвестным Сорену. Он выловил бутылёк, и открыл крышу, там осталась одна таблетка. На полу валялось ещё несколько пилюль такого же цвета, и до Сорена наконец дошло, что сделал его бестолковый сосед. Он минут пятнадцать вытаскивал его из ванны, затем прощупал пульс и пытался затолкать пальцы ему в рот, чтобы вызвать рвоту, но его зубы были сжаты. Когда он перевернул блондина на бок, тот схватился за живот и начал издавать протяжные гортанные звуки. Его вырвало на спортивные штаны Сорена и начало трясти. Он продолжал блевать, вцепившись в ткань перепачканных штанов Фроста. Его рвало и рвало. У Сорена дрожали руки, кажется, он забыл, как дышать, но он продолжал держать его на коленях, придерживая его голову. В черепной коробке Фроста раскручивалась адская карусель из мрачных навязчивых мыслей. Он хотел искромсать скальпелем все пустые упаковки от батончиков, которые он когда-либо съел или разорвать в клочья листы, которые валялись на полу в комнате блондина. Он начал зациклено считать вслух от одного до ста и обратно. Заглушив приступ, он дотянулся до рулона туалетной бумаги и посмотрел на Бьерна.

– Сколько ты принял? – сорвавшись на крик, Сорен оторвал бумагу и начал вытирать рвоту с его подбородка. – Придурок! Ты мог написать или позвонить, я бы пришел… Да что с тобой такое?

На телефон Фроста пришло уведомление о новом сообщении от Криса, но он не посмотрел фото. Он позвонил в скорую и спокойно объяснил ситуацию. Его попросили назвать адрес и название препарата, который принял его друг. Он повторил слово в слово то, что сказал ранее и заплакал.