4. Инстинкт самосохранения

Денис всё никак не мог забыть увиденное на буксире, хотя не мог себе не признаться, что та сцена возбудила его.

 – Как зовут твою подругу? – спросил он при следующей встрече.

 – Анит, зовут мою подругу, а что?

 – Зачем тебе Анит? Когда у тебя есть я?

 – Ну ты же, никогда не будешь делать то, что делает Анит.

 – С чего ты взяла, что я никогда не буду делать то, что делает Анит?

 – Потому что тебе неприятно будет делать то, что делает Анит? Ты не сможешь.

 – Это чего же я не смогу делать?

 – Лизать там, – она опустила глаза вниз.

 – Ты получала от этого оргазм?

 – Нет, мне чего-то не хватало. Но было очень приятно.

 – А что у меня нет языка? Раздевайся, проверим.

 – Я до сих пор встречаюсь с Анит. Иначе нельзя. Иначе, она что-то заподозрит.

Сначала Денис осторожно провёл языком и услышал:

–Тебе неприятно? Тебе не нравится запах?

– Разве мужчине, может быть что-то неприятно в женщине, кроме скверного характера? И почему мне должен не нравиться запах подсыхающих после прибоя водорослей? А то, что мы сейчас делаем, в моём мире считалось наивысшей близостью между мужчиной и женщиной.

Сам Денис никогда не делал куини и не был уверен, что ему понравится, но чего не сделаешь, ради любимой женщины. Однако ему понравилось. Он долго водил языком, с удовольствием чувствуя, как извивается и стонет Клэр. Ну, а потом было то, чего «не хватало Клэр» от Анит…

Клэр была очень развратной, но Денису это нравилось. При условии – только с ним. Он любил каждую её веснушку и каждую клеточку её тела. Он любил все её причуды и странности. Похоже и она утонула в этом омуте.

 – Хочу, чтобы мы были фаршем, и чтобы нас бы перемешали друг с другом – заявила как-то Клэр, – Хочу, чтобы ты съел меня, а я съела тебя.



Шли дни, сплетаясь в недели, недели в месяцы, месяцы в года. И таких годовнакопилось уже несколько. Денис уверился окончательно, что болезнь его оставила, как сказала Клэр: «Твоя болезнь сдохла раньше тебя. Она замёрзла».

Грубо, но верно.

Одно было странно. Клэр давно достигла детородного возраста, но её не оплодотворяли, хотя на этот случай, у них был план. Как-то Клэр спросила:

– Что будем делать, когда меня подготовят к оплодотворению?
На что Денис быстро ответил: «Мы их опередим, мы им подсунем нашего ребёнка. Надо только, чтобы мы знали об этом хотя бы за несколько дней».

Однажды Клер пришла как никогда удручённой и с порога заявила:

 – Я знаю, почему меня не оплодотворяли до сих пор. Они забирают меня к себе.

Денис опешил. Он не представлял свою жизнь без Клэр. Она теряла смысл.

 – Что будем делать? Может, сбежим? – Денис собрал всю свою волю, чтобы не впасть в истерику.

 – Сбежим? – в её голосе была обречённость. – Куда бежать? Да и какая разница, годом раньше, годом позже, всё равно меня аннигилируют в тридцать пять лет за ненадобностью.

Ночь прошла в тяжком молчании. Клэр сникла, не помогло вино и запечённый палтус. А Денис никак не хотел принять такую действительность. Он думал. Мысли играли в чехарду, прятки, бег по кругу. Но перед глазами всё чаще появлялась цифра 225. Откуда эта цифра? И он вспомнил то, что заставил себя забыть за эти годы. Он вспомнил, чем закончился просмотр хроники его жизни.

В тот вечер они сидели перед монитором. Экран показывал последние приготовления к летаргическому сну, холодную капсулу, погружение в неё усыплённого тела Дениса… На этом видеозапись оборвалась, но экран не погас – на нём вспыхнула мигающая надпись: «Приложи сюда свою левую руку, приложи сюда свою левую руку…» Денис подчинился. Вышла следующая надпись: «Какая фамилия была у твоей бабушки»? Денис ответил. «Как звали твою любимую лошадь»? Денис набрал на клавиатуре слово Маруся. Экран мигнул трижды и выдал такой текст. «Позаботься, чтобы при прочтении рядом никого не было! Продолжение через пять минут». Экран погас.

Денис посмотрел вопросительно на Клэр. Она кивнула и вышла.

Через пять минут экран ожил и выдал вот такое послание: «Ты знаешь, что я работал на Большом Коллайдере. Наша группа занималась поиском тёмного вещества –  прародителя Вселенной. Попутно мы открыли 225 элемент таблицы Менделеева. Он оказался расщепляющимся и долгоживущим. Критическая масса – 3,6 грамма. Затраты на его синтез несравненно ниже чем на Калифорний. То есть, возможно его промышленное производство. Мощность взрыва сверхкритической массы около 10 тонн в тротиловом эквиваленте. Металл жидкий, в диапазоне от минус 60 до плюс 40 градусов по Цельсию, поэтому, при слиянии докритических масс нет «Эффекта Шипучки», как у урана. Цепная реакция проходит мгновенно и полностью. Вещество – чрезвычайно опасное. Посоветовавшись, мы решили, что наше общество ещё не доросло до такого открытия и мы решили передать его в будущее вместе с тобой. На тебя возложена огромная ответственность – решать, достойно ли то общество, в котором ты окажешься, обладать этим веществом. Вещество запаяно в вольфрамовые мини контейнеры, напоминающие коробочки для губной помады». Далее шло подробное описание места хранения.

 – Мне кажется, я знаю выход, – неуверенно произнёс Денис. – Я вошью твой чип и пойду вместо тебя.

 – Ты спятил, Денис? От горя? Ты думаешь, Они не отличат мужчину от женщины? – в голосе Клэр звучал сарказм.

 – Они не успеют. А капы, которых за тобой, почти наверняка пришлют, тупые, они подчиняются только команде. Для них ты, только чип, даже если этот чип зашить в слона. «Они» слишком доверяют своей системе, но она их и подведёт. Мы их поймаем на их же крючок. Помнишь, чем закончился просмотр записи моей прошлой жизни?

 – Да. Меня попросили выйти из комнаты. Я, даже обиделась. Но ты об этом не знаешь.

 – Хорошо, теперь я исправлюсь. – И он рассказал всё то, о чём думал не расскажет никогда и никому. У него даже несколько раз возникало желание стереть ту запись, но что-то его удерживало.

 – А, впрочем, посмотри сама…

 – Ни -  хре - на - се - бе, – протянула Клэр после просмотра и бесконечно долгой паузы молчания. – Но ведь ты погибнешь!

 – Нет, я останусь в тебе. Мы родим ребёнка, – и добавил, – Настоящего.

 – Но ведь тогда рухнет всё!

 – Нет, Клэр, не рухнет. Об этом никто не будет знать. Кроме тебя. Всё останется по-прежнему, по инерции, только не будет слежки, команд и наказаний. Оттуда. Ты расскажешь об этом всем, кому сочтёшь нужным. Вы вернёте мужчин. Клянусь, я не буду ревновать, – пошутил Денис грустно, и добавил, – а если рухнет, туда ему и дорога.

 – Но останутся капы, – с сомнением отозвалась Клэр.

 – От капов есть вот это, – он выдвинут ящик стола и показал шокер, – это шокер. Проверено. Действует. Одного я убил. Мужчины разберутся и наладят производство. Но я сомневаюсь, что оно понадобится, думаю, что капы, просто застынут на своих местах.

А теперь давай займёмся ребёнком.

 – Но ты же погибнешь, погибнешь, погибнешь! Я не хочу!

 – У нас нет другого выхода. Я не смогу жить без тебя.

 – Денис? – она замерла, – Денис, это любовь?

 – Наверное.

****

В ту ночь многие жители Земли наблюдали необычное зрелище. По небу двигался яркий диск, превосходящий размером три самые яркие звезды. Но вдруг он на мгновенье остановился, вспыхнул ослепительным светом, и раскололся на тысячи огненных осколков. На Землю выпал метеоритный дождь.