«Все трудности есть возможности,
и преодоление их есть ступени восхождения»
тибетская мудрость.
Весна
Наш третий день на Каллидоне начался без происшествий, но настроение было тягостным. Никого не тянуло вести беседы на рабочие или бытовые темы, и тем более - шутить. Какие уж тут шутки, когда на глазах разыгрывается такая драма. Три стычки с враждебным существом за день, суета из-за исчезновения Монро, беспорядок в гараже, ранение Джеффа.
Радовало лишь то, что удалось найти станционного врача невредимой. А вот в остальном всё складывалось далеко не так благополучно, как хотелось бы.
Перед ужином я попросил Миллера устроить собрание в столовой. Как раз к этому времени я отвёз на транслятор Бракай и забрал Лауру и техников, а Леран сходил разводящим в шахту, где Иншту сменила Криса.
В столовой собрались все свободные от вахты. Пришли и Жаннет с Джеффом. Не было только Монро: после того, как она начала биться на носилках, ей вкололи успокоительное, и до завтра она вряд ли проснётся.
Миллер со скорбным видом объявил:
- Положение на станции по-прежнему неспокойное, поэтому сейчас глава экспертной группы Саймон Макконди проинформирует вас о сложившейся ситуации и о том, что делать дальше. Пожалуйста, Саймон.
- Лишней говорильни не люблю, поэтому буду краток, - обратился я к собравшимся. – Вы уже знаете, что мы столкнулись с враждебной формой жизни, абсолютно неизвестной науке. Её происхождение, физиология и повадки не изучены – пока не изучены. Но, как правило, в ходе следствия мы неизбежно узнаём об агрессоре кое-какие подробности – иначе его не переиграешь. Уже сейчас мы можем составить приблизительный портрет преступника. Итак, мы знаем, что он не брезгует любой органикой.
- Начал с улиток, закончил Джейком, - прокомментировал Ян.
Миллер нахмурился и покачал головой.
- Да, - подтвердил я, - встреча с мутантом одинаково печально закончилась и для местных животных, и для эксперта по безопасности. Думаю, это стало возможно благодаря тому, что организм существа битком набит неизвестным грибом, а грибы часто помогают животным усваивать то, что им самим переварить не под силу. Возможно, мы имеем дело с симбиозом двух разных форм жизни, а может, что ещё хуже, с уникальным существом, живущим по непонятным нам принципам. Мы не знаем точно, какой тип питания оно предпочитает: поглощает или растворяет своих жертв, – но в любом случае, это создание представляет опасность. И ещё мы подозреваем его в том, что оно пытается размножиться, при этом проявляет повышенный интерес к женщинам.
- Этот номер у него не пройдёт, - заявила Лаура, и Ян с Джеффом одобрительно гоготнули. Лаура подмигнула им и добавила, - Где сядет, там и слезет.
- Не перебивайте, пожалуйста, - укоризненно сказал им Миллер.
- А вот тут как повезёт, - развёл я руками. – Вряд ли тварь станет уговаривать вас. Напоминаю: в её арсенале имеется набор эффективных приспособлений для обездвиживания жертв. Мы меньше чем за сутки узнали о трёх. И не забывайте о том, что пока кроме плазменного резака и огнемётов мы ничего ей противопоставить не можем. «Шокеры», конечно, на тварь действуют, но при этом они её легко расчленяют, а это нежелательно, потому что мутант унаследовал от местных животных способность регенерировать.
- Всё ясно, - вздохнул Ян. – Режущие и рубящие предметы оставляем на кухне.
- Погодите, - поднял руку Крис. – Я что-то пропустил? Мне казалось, что вы спалили эту дрянь плазмой! Ян мне так и рассказывал…
- Они реально её спалили, - пожал плечами Ян. – Только копоть осталась.
- Одно щупальце заползло в дренажную трубу, - объяснил я. – Мы спускались вниз, к накопительным ёмкостям, но там нет никаких следов.
- Скорее всего, этот огрызок заполз в смежную дренажку и смылся через магистраль, ведущую от будущих душевых, - дополнил Леран.
- Зверь умер, да здравствует Зверь, - продекламировал Джефф.
- Хватит вам паясничать, - сказала Мида Маркес. – Всё это очень серьёзно.
- Мы шутим, чтобы не заплакать, - пожал плечами Джефф.
- Плакать некогда, надо действовать, - заявил Скотт. – Нужно разработать стратегию, обдумать способы защиты от зверя.
- Выслеживать его надо, - хмыкнул Леран. – А то он опять откормится на эндемиках и начнёт охоту на нас.
Все посмотрели на него, Лаура слегка улыбнулась.
- Я не шучу, - серьёзно сказал Леран. – Начнутся дожди – местные станут плодиться, и на такой халяве пиявка вымахает размером с крокодила. Тогда мы её и «драконом» не распилим.
- Есть какие-то соображения по этому поводу? - спросил Миллер.
- Есть технические средства и опыт следопыта, а соображения и объяснения – это пустая трата времени, - заявил Леран. – Доверьтесь мне, и я выковырну эту скотину из любой норы.
Признаться, мы раскрыли перед работниками станции не все карты. И даже Скотту не всё рассказали. Когда мы с Лераном обследовали помещение будущего биодезактиватора, куда вели все дренажные и канализационные трубы комплекса, нам стало ясно, что рано или поздно мутант выползет из какого-то укромного уголка этого тёмного места. Куда он отправится – заранее не скажешь, но вариантов не так уж много: один туннель, пара проёмов, выводящих наверх, в цокольный этаж новостройки. Леран предложил установить там видеокамеры с детекторами движения – такие тоже имелись в нашем арсенале. Так мы и сделали, а камеры подключили к индикомам, чтобы без промедления узнавать, на кого они среагировали.
- Простите… - прервала короткую паузу Фрей. – Вы сказали, что мутант унаследовал от местных животных способность регенерировать. Судя по всему, от Джейка он унаследовал половую ориентацию. Я правильно понимаю?
- У нас есть основания сделать такое предположение, - ответил я. – Тварь имела возможность напасть на четверых из нас, но вместо этого стала ломиться в операторскую, где закрылась Лаура. А Анриаль привлекла внимание мутанта дважды. Правда, она сама прилагала к этому усилия.
- Но как такое возможно? – с раздражением спросил Крис. – Я не силён в генетике, но всё же мне ещё не приходилось слышать, чтобы существа разных видов, особенно, при такой биохимической несхожести, могли обмениваться генами.
- В самом деле, Саймон, это невероятно, - кивнул Скотт и посмотрел на меня. – У вас есть подтверждение этому?
- У меня – нет, - невозмутимо ответил я. – У доктора, судя по всему, есть.
- Сдаётся мне, у неё мы уже ни черта не спросим, - заметила Лаура, рассматривая свои ногти.
- Но у нас сохранились результаты анализа и блокнот с записями, - напомнил Миллер. – Может, это поможет?
- Безусловно, поможет, - согласился я. – Если мы сможем всё это расшифровать. Роуэн, вы ещё не приступили к анализу записей в блокноте?
- Боюсь, для этого нужны знания криптолога, - напыжился Скотт. – Я даже не определил, каким алфавитом пользовалась доктор.
- Позвольте взглянуть, - попросил я, и Скотт извлёк из кожаной папки, с которой никогда не расставался, найденный нами блокнот.
Я полистал его, убедившись, что это самый неряшливый и трудночитаемый почерк, из всех, какие мне приходилось видеть. Однако меня удивило то, что юрэксперт, без сомнения, изучавший основы графологического анализа, не смог разглядеть в каракулях Монро латиницы. Я проходил графологию уже после Академии, в рамках повышения квалификации. Без этого и кое-чего ещё мне не доверили бы самостоятельно вести дела. Так вот, даже моих скромных знаний было достаточно, чтобы разглядеть несколько признаков латиницы.
- Думаю, нам нужен не криптолог, а специалист с медицинским образованием, - с умным видом заключил я.
- Чтобы расшифровать записи? – удивился Скотт.
- Нет, чтобы разобраться в данных анализа. Биохимия местных существ не по зубам стандартной программе меддиагностики, поэтому нужен специалист, знакомый с методиками лабораторного исследования биологических образцов. Простому бакалавру медицины тут делать нечего, нужен медик первого класса, как Анриаль. Иоганн, что вы знаете о медиках с соседних баз?
- Пара очень хороших специалистов есть в Санд-сити. Но туда далеко лететь, да и не отпустят их, потому что там три тысячи колонистов, и врачам работы хватает. У астрофизиков медик второй категории. Подойдёт?
- Вторая категория – терапевт общей практики плюс одна-две смежных специализации. У них слабовата научная подготовка. Дальше.
- У астрофизиков – то же самое, а вот у геологов, на Полярной, недавно было пополнение. Из-за болезни постоянного медика туда присылали двух аспирантов, и кто-то из них подписал контракт на сезон. А потом постоянный медик выздоровел, и там сейчас самая большая концентрация врачей на душу населения.
- Аспирант должен справиться. Сможете связаться с руководством?
- Да, - кивнул Миллер. – Сделаю это прямо сейчас.
Миллер удалился в диспетчерскую, где была установлена мощная экспедиционная радиостанция. Скотт зябко съёжился и заявил:
- Если даже безмозглое щупальце умудряется самостоятельно прятаться, регенерировать и защищаться, то нам потребуется что-то вроде огнемётов. «Дракон», насколько я понимаю, всего один.
- Я привезу парочку с «Дефендера», - пообещал Леран. – Заодно хорошенько пороюсь в оружейке. Огнемёт, конечно, штука убойная, температуру горения даёт высокую, но зверушка-то наша из особого теста. Плазма эту дрянь за полминуты сжигает, а напалму потребуется не меньше десяти. Представьте себе: мы эту стервятину подпалим, а она, пока не сдохнет, будет ползти и всё поджигать. Учитывая её манеру прятаться в кабельные шахты и прочие укромные уголки, мы можем получить пожар, после которого останется только собрать вещички и лететь отсюда нафиг.
- Не надо нам пожара, - покачала головой Фрей.
- Я тоже так думаю, - согласился Леран. – Ладно, чего зря трепаться. Поехал я. Лаура, не составишь компанию?
- С удовольствием. Капитан как раз пригласил меня заглянуть на чашку кофе.
- Ага? – поднял бровь Леран. – Коварный Мэйво!
Они подмигнули друг другу и собрались уходить, но Дина спохватилась:
- Погодите! А ужин? Всего четверть часа осталась.
- Ну, хорошо, - пожал плечами Леран. - Смотаемся позже. Кстати, а что на ужин?
- Филе рыбы люгу в остром соусе, овощной салат, вареные стручки мимири и распаренная кукуруза, - сообщила Дина.
- Вижу, Бракай и Иншту полностью обратили тебя в свою веру, - с иронией заметил Джефф.
- Скорее аттестовали на младшего повара с дэлианской специализацией, - мягко улыбнулась в ответ Дина. – Предлагаю не ждать восьми часов и начать сейчас.
- Я двумя руками «за», - горячо согласился Ян. – Страсть как проголодался со всей этой нервотрёпкой. Мало того, ещё и затмения эти…
- А мне, хоть я и чувствую себя тревожно, затмения нравятся, - призналась мне Жаннет. – Они неповторимо красивые, таких нигде не увидишь. И вообще каллидонское небо с лунами – это потрясающее зрелище.
- Тоже мне луны, - проворчал Ян. – Больше похоже на гнилой картофель.
- От тебя это даже удивительно слышать, - пожала плечом Жаннет. – Ты вырастил такую потрясающую орхидею в центре раскалённой пустыни, а красоты здешнего неба не понимаешь.
Ян фыркнул:
- Орхидея-то живая! А эти негабариты висят вверху как бомбы! Нет ничего хорошего в том, что над головой летает столько каменюк.
На столе одна за другой стали появляться чашки с едой, аромат дэлианской рыбы с острыми приправами и овощей отвлёк нас от дел. В разгар ужина из диспетчерской вернулся Миллер.
- Начальник Полярной дал добро.
- Отлично, - кивнул я. – Далеко эта станция?
- Двести километров на север.
- Турбокоптеру в оба конца полтора часа лёту, - уточнил Джефф.
- Отправлюсь туда сразу после ужина, - решил я. - Как раз до ночи обернусь.
- По инструкции на турбокоптере нужно лететь вдвоём, - сказал Скотт.
- У нас двухместный коптер, - сообщил Джефф. – Если лететь вдвоём, то медику с Полярной, как гостю, достанется почётное место справа от пилота, а сопровождающему придётся париться в моторном отсеке.
- Не париться, а жариться, - пробурчал Ян. – Там места между приводами хватает только мне, и то, если пару дней не кормить.
Его замечание несколько разрядило обстановку, а Скотт примолк. Мне стало интересно, кого он хотел навялить мне в сопровождающие. Сам бы ни за что не полетел, даже во исполнение священных инструкций по безопасности. Он с трудом переносит полёты.
Перед отлётом я вместе с Миллером и Жаннет навестил Монро, привязанную к койке в лазарете. Присоединённый к ней автодиагност чутко следил за ритмами организма медика. Судя по его показаниям, Монро была в норме, однако её состояние было подозрительным. Миллер сначала уколол ладонь Анриаль авторучкой, затем бережно оттянул веко и посветил в зрачок карманным фонариком.
- Не понимаю, - сказал он. – Реакции на свет нет. И рефлексы очень слабые.
- Это неправильно, - кивнула Жаннет. – Как будто мозг отключен.
- Надеюсь, что не перестарался, когда тюкнул её, - виновато вздохнул я. – Уж очень яростно она на Лерана набросилась, а он с «драконом» … За него я не беспокоился, он бывал в переделках покруче. А Монро в запале могла на плазму наскочить.
- Не казните себя, - успокоила Жаннет. – Вы правильно поступили.
- Не думаю, что это из-за вашего удара, - сказал Миллер. - У Анриаль даже ссадины не осталось. Боюсь, всё серьёзнее. Надеюсь, она не успела прикоснуться к этому…
- Контакта не было, - заверил я его. – Между ними было не менее двух метров. А почему вы спросили?
- Оснований как будто нет, но меня терзают подозрения… Состояние необычное. Саймон, скорее везите доктора.
* * *
Те, кто видел пустыню лишь на экране видео, считают, что это бескрайнее море песка. Действительно, скопища продуктов выветривания создают типичный для пустынь ландшафт – дюны или барханы. Но знающие люди скажут, что горы песка – не единственный лик пустыни. Полёт на турбокоптере позволил мне по-новому взглянуть на суровый мир Каллидона. За час полёта я увидел и обширные каменистые пустоши, и вылизанные ветром глинистые холмы с призрачным пушком местной растительности, и усыпанные валунами плато, изрытые канавами во время сезона дождей.
В полусотне километров от станции пустыня резко вздыбилась, превращаясь в изуродованный беспощадным Крагеном и песчанными бурями кряж. Он лежал на границе дюн, за ним начиналась плоская полупустыня, покрытая «чешуёй» растрескавшейся грязи и редкими кочками жёсткой серо-зелёной травы. По мере удаления от кряжа кочек становилось всё больше, полупустыня превратилась в сухую степь. Зелень, правда, никак не могла победить серость: природа Крагена начала экспериментировать с фотосинтезом считанные миллионы лет назад.
Возможно, если бы здесь было больше воды, то привычные для нас растения с углеводородным строением клеток успели бы занять доминирующее положение.
Степь рассекал пополам довольно высокий хребет с множеством отрогов. Видимо, это был след последнего всплеска геологической активности, потому что одно из его ущелий активно парило. Я сразу вспомнил слова Фрей о гейзерах, расположенных в горах. Это, конечно, не они, но взглянуть было бы любопытно.
За хребтом на многие километры тянулось плато. Здесь было ощутимо свежее, и растительность, пробивающаяся сквозь каменистую почву, приятно зеленела.
Я сверился с бортовым навигатором. Вот-вот на горизонте должна была появиться станция Полярная. Даже забавно слышать это название, когда вокруг субтропическая сушь.
Геостанция расположилась на самом северном краю плато, где бугрился мелкосопочник, заросший чахлой серо-зелёной растительностью. Разбросанные в радиусе полукилометра жилые модули, стандартные блоки полевых лабораторий, склады, бункеры, цистерны и вышки с приборами наводили на мысль, что станция временная, поскольку стационарные обычно строят по единому проекту, определённому функциональным назначением объекта.
Я увидел с наветренной стороны широкую размеченную площадку, на краю которой стояла пара вертолётов и аэроскаут, и повёл турбокоптер на посадку. Из нескольких строений показались обитатели.
Заглушив двигатели, я выбрался из кабины и принялся разминать затёкшие ноги. К площадке с разных сторон подтягивались обитатели. Первым, торопливо семеня, подоспел седой дядька в медицинском халате. Он протянул руку и представился:
- Доктор Плейфер. Меня правильно информировали, вы Саймон Макконди? Как долетели?
- Благодарю вас, доктор.
- У меня к вам просьба, как к главе экспертной комиссии, - доверительно сообщил он. – Вы производите впечатление серьёзного и ответственного человека, поэтому очень, о-очень вас прошу – берегите моего коллегу. Это подающий надежды специалист в области биохимии, и её исследования могут оказаться полезнее труда десятков таких старых зануд, как ваш покорный слуга.
- В самом деле? – удивился я и поспешил успокоить его, - В любом случае я головой отвечаю за каждого человека, и за вашего коллегу тоже.
- Благодарю, благодарю вас.
Забавный доктор снова схватил меня за руку и горячо её пожал.
- Доктор, вы снова в своём репертуаре, - саркастически пробасил, подходя, рослый темнокожий мужчина в спецовке геолога. – Надеюсь, он не заставил вас давать страшную клятву беречь каждый волосок нашего драгоценного сотрудника?
- Не вижу повода для шуток, - с оскорблённым видом повернулся к нему доктор Плейфер. Затем он гордо выпрямился и демонстративно медленно зашагал прочь.
Мужчина протянул мне руку и назвал себя:
- Начальник экспедиции Мозес Нгорро. Постоянного руководства на станции нет, и я исполняю обязанности администратора. Миллер мне всё разъяснил, так что лишних вопросов задавать не буду. Заправиться чаем с дорожки не желаете?
- Я бы с удовольствием, но у нас там доктор почти в коме. Вынужден спешить.
- Понимаю. Сейчас доктор Левис подойдёт. Далековато мы её поселили от взлётки, зато там тихо, никто бряканьем и жужжанием не мешает. Всё-таки, работа у неё интеллектуальная...
Начальник экспедиции оглянулся по сторонам, словно опасался, что его услышат, и сбавил мощь своего роскошного баса:
- Что касается просьбы доктора Плейфера, то я присоединяюсь к ней.
- Вот как? – приподнял я бровь. – Ваш аспирант, похоже, восходящая звезда науки, раз о ней так пекутся?
- Не поймите меня превратно, - прижал руку к сердцу Нгорро. – Вам тут всякий скажет, что это высококлассный специалист, каких мало. Ну, и очень обаятельная девушка, к тому же…
- А вот и я! – послышался из-за турбокоптера звонкий голосок, и передо мной предстала…
Люси?!
Нет, не может этого быть! Она в полутора парсеках отсюда, составляет статистические графики в тихом офисе Кристелл-сити. Но как не поверить в своё собственное сумасшествие, если перед тобой до боли знакомые нежные черты?! Чуть прищуренные глаза в обрамлении пушистых ресниц, порозовевшие от энергичной ходьбы бархатные щёки, всегда изрядно убавлявшие возраст Люси, манящие свежестью губы, тронутые дружелюбной полуулыбкой, пушистая русая чёлка и детский носик с едва заметными веснушками… Природа, как под копирку, сняла облик моей любимой и подарила его другой девушке.
- Здравствуйте! – бодро поприветствовало меня наваждение. - Я готова к вылету.
- Знакомьтесь, Саймон, - с гордостью пророкотал Нгорро. - Это наша спасительница – доктор Айма Левис. Только благодаря ей наши парни остались, так сказать, в строю, и не расклеились в новом для них климате.
- Очень приятно, - просипел я, выходя из ступора. Её голос помог мне. У Люси голосок был нежный – как ветерок на лужайке. Айма Левис говорила громче, и тембр у неё был ниже. Приятный голос, но ничего общего с Люси.
- Вы простужены? – сразу же спросила доктор Левис.
- Нет, со мной всё в порядке. А вот вашему коллеге на станции ЭТ-14 действительно плохо.
К турбокоптеру подошли ещё два человека – девушка в лабораторном халате и бородатый мужчина с дорожной сумкой.
- А вот и мой багаж, - улыбнулась доктор Левис, и наваждение совсем прошло: улыбка её была открытой, прямо-таки сияющей, а Люси улыбалась по-детски смущённо. Эта привычка осталась у неё с юношества, когда родители заставляли Люси носить брекеты.
- Благодарю вас, моя королева, - с шутливым подобострастием произнёс бородач, вручая девушке сумку. – Это честь для меня – проводить вас на исполнение новой спасательной миссии. Мы все будем жутко скучать.
- Возвращайся скорее, - пожелала девушка в халате, обнимая подругу. – Пусть всё сложится хорошо.
- Спасибо, - улыбнулась в ответ доктор Левис и спросила у меня, - Стартуем?
Я молча кивнул и распахнул дверь кабины, пропуская её на штурманское кресло. Сам уселся за штурвал и запустил турбины. Провожающие отошли от машины на безопасное расстояние, к краю площадки, и оттуда замахали доктору. Она помахала в ответ и вздохнула:
- Провожают, как будто на год расстаёмся.
- Вас здесь ценят, - заметил я.
- В дальней экспедиции всегда ценят квалифицированных врачей, поваров и механиков, - поделилась моя спутница наблюдением. – От них очень сильно зависят.
- А что со штатным доктором приключилось?
- Доктора тоже иногда болеют. Причём, тут действует какая-то странная закономерность: стоит доктору заболеть – и вокруг, как назло, у всех болячки обостряются. У нас так и получилось. Док Плейфер свалился с гипертоническим кризом, а на следующий день началось - абсцесс, лихорадка, растяжение, два ушиба, аллергия. У геологов прямо-таки работа остановилась. Просто чудо, что мы с подругой тут оказались. Пришлось браться за подопечных доктора, а Кристина мне ассистировала.
- Справились?
- Справились. Док, когда на поправку пошёл, ворчал, что ему никого не оставили, сами всех вылечили.
Турбина набрала обороты, и я поднял аппарат в воздух. Изрядно напылив, турбокоптер набрал высоту, и я включил автопилот. Бортовой компьютер положил машину на обратный курс, а я позволил себе расслабиться. Мне требовалось разобраться в своих чувствах, чтобы по возвращении быть готовым к дальнейшей работе. Ситуация требовала предельной собранности, а я неожиданно получил стресс, который грозил выбить меня из колеи.
Для начала я достал из холодильника бутылку минеральной воды. Охлаждённая жидкость вернула ощущение реальности, я глубоко вдохнул и выдохнул, успокаивая сердцебиение и возвращая ясность мыслей.
- Хотите водички? – спросил я спутницу. – Тут есть с газом, без него, пара тоников и охлаждённый травяной чай.
- Угостите меня чаем, - согласилась доктор Левис.
Когда она утолила жажду, я спросил:
- Из каких краёв вы попали в эту глушь?
- Из медуниверситета Киверти.
- Это на Кларине?
- Точно. Сейчас это престижный научный центр, потому что криогеника вошла в моду, и научные программы Киверти хорошо финансируются. А когда я поступала, у нас конкурс был полтора человека на место.
- На Кристелле бывали?
- Транзитом.
- А родственники там есть?
- Нет. А к чему это вы?
Я молча достал индиком, вывел на дисплей наше с Люси фото и показал доктору Левис. Она широко распахнула глаза, и я тут же заметил ещё одно отличие – у Люси радужки были зеленоватые, а у Аймы - серо-голубые.
- Но… как? Это ведь не фотомонтаж…
- Нет, это семейное фото. Мы с женой в Сан-Куарзо.
- Да мы же… как две капли воды! С ума сойти!..
- До нашей встречи я был уверен, что шоу двойников – сплошное надувательство. Но, как говорит наш юрэксперт, факты – штука упрямая. Я оставил Люси в столичном комфорте, в 45 триллионах километров отсюда, - и вдруг встречаю вас…
- Считается, что у каждого из нас в реальном времени существует несколько двойников, - объяснила доктор Левис. – На эту тему я писала курсовую. Математический анализ доказывает: через 8 поколений любой человек является потомком 256 родственников, связанных кровным родством. А через 30 поколений родственников наберётся почти миллион. Гены скрещиваются при каждом браке, но рано или поздно определенная комбинация повторяется, и появляются люди со сходным фенотипом. Мы экспериментировали с мушками, мышами и кроликами, и всякий раз получали сходную статистику. С человеческими генами всё то же самое.
- Когда с этим сталкиваешься лично, в голову приходит вовсе не научное объяснение, - хмыкнул я.
- Да, - согласилась она. – Люди, даже будучи образованными, остаются подвержены мистическим настроениям. Во всяком случае, когда это касается чего-то личного. Ведь столкнись вы с подобным фактом в профессиональной деятельности, первым делом попытались бы найти ему рациональное объяснение. Разве нет?
Я внимательно посмотрел на спутницу. Она хорошо выдерживала прямой взгляд. Люси бы на её месте смутилась.
- Мне нравится ваша способность рассуждать. Она будет не лишней в сложившейся ситуации.
- А что случилось с вашим доктором?
- Медик первого класса Монро попала в переплёт, и ещё неизвестно, чем это для неё обернётся. Введу вас в курс дела, не откладывая. Нашу комплексную комиссию направили на ЭТ-14 для расследования гибели эксперта по безопасности Джейка Николса. За последнюю неделю он несколько раз находил необычные останки моллюсков, а когда пропал, на одной из камер наблюдения обнаружились кадры, указывающие на нападение неизвестного существа. То, что от него осталось, мы нашли в укромном месте шахты.
- С теми же странностями?
- Один в один. Пока осматривались и собирали улики, доктор Монро что-то выведала о твари и с риском для жизни попыталась выманить её.
- Она пострадала?
- Ей повезло, что это вовремя заметили из диспетчерской. Мы попытались нейтрализовать существо, но это оказалось непросто.
- А что это за животное? Местная фауна не дотягивает до индекса потенциально опасной. Что-то импортное?
- Это мутант. Опасный мутант. Он легко мимикрирует, быстро трансформируется и регенерирует. Его практически невозможно иммобилизовать, потому что он почти ни на что не реагирует. Правда, мы очень мало разузнали о нём, да и во время коротких стычек попробовали только два вида оружия. «Шокеры» его легко расчленяют, но это-то как раз нежелательно. Плазменный резак справляется с тканями за минуту, сжигает до золы.
- Есть предположения о его происхождении?
- Доктор Монро анализировала ткани и обнаружила присутствие в клетках неизвестного гриба.
- Гриба?
- Да. Она обнаружила, что гриб выделяет вещество, управляющее ростом захваченных тканей. И еще – клетки становятся многоядерными.
- Гетерокариоз? – оживилась доктор Левис. – Это очень интересно. И вы говорите, что образцы сохраняют жизнеспособность?
- Съёмка зафиксировала деление клеток и видоизменение тканей. Но, сказать по правде, лабораторные изыскания производят не такое сильное впечатление, как встреча с тварью тет-а-тет. Мутант дважды принимал обличие покойного Николса, а лапа, отстреленная в одной из стычек, в течение получаса почти трансформировалась в самостоятельное существо и пыталась на нас напасть.
- Какой захватывающий ужастик вы мне рассказали, - покачала головой доктор Левис. – А с доктором-то что случилось?
- Монро, судя по всему, пережила сильный шок. Дело в том, что у них с Николсом до его гибели были отношения… Она начала вести себя неадекватно.
- То есть…
- Отправилась на свидание с мутантом. В почти полной темноте отыскала его в коллекторе, и, если бы мы с напарником не подоспели вовремя, могло случиться непоправимое.
- Становится всё интереснее, - озадаченно проговорила Айма. – Вы расстроили свидание?
- Самым радикальным способом – спалили тварь. А вот Монро пришлось отключить – дралась, как пантера.
- Да что вы! Так она из-за этого не может выполнять свои обязанности?
- Трудно сказать. Симптомы слишком неопределённы. Сначала мы грешили на последствия травмы, но серьёзных поверхностных повреждений нет. Её состояние больше похоже на поражение центральной нервной системы.
- Вы заинтриговали меня, - покачала головой доктор Левис. – Поначалу мне казалось, что командировка будет напоминать мои предыдущие приключения, но теперь я предвкушаю нечто более интересное.
- Медики тоже имеют кураж?
- О, поверьте, и в нашей работе можно испытать азарт. Особенно, если день за днём занимаешься какой-нибудь рутиной, а потом подворачивается что-то по-настоящему важное и интересное, когда нужно напрячь извилины, показать всё, на что способен.
- Док считает вас перспективным учёным. Неужели такую характеристику можно заслужить на рутинной работе?
- Конечно, нет. Док имел в виду мою научную работу, а не возню с бумагами. Для меня даже беспокойные дежурства в палате с пациентами интереснее, чем писанина. Нашего брата бюрократы каждый год обкладывают всё более жёсткими стандартами оформления карт пациентов, отчётов и прочих бумаг. На дух этого не переношу.
- А в каком направлении работаете?
- Выбрала не самое популярное – защита от патогенных микроорганизмов на освоенных мирах.
- Ничего себе, непопулярное! Это же самое актуальное направление адаптационной биологии. От результатов вашей работы зависят жизни тысяч проходчиков!
- Не самое популярное в среде биологов, - уточнила доктор Левис.
- Не может быть, - потрясённо проронил я. – Мне казалось, что любой учёный готов полжизни отдать, чтобы добиться значимых результатов. А что может быть значимее, чем принести пользу своей цивилизации?
- Да нет, с учёными всё в порядке, - заулыбалась она. – Мы всё такие же фанатики своего дела. Но есть и те, кому нужно внедрять наши изобретения и методики – биологи-практики. А вот их-то как раз и не хватает. Большинство сторонится такой работы. Ведь приходится иметь дело с опасной фауной и флорой, с микроорганизмами и паразитами. Адаптаторы в данный момент – одна из самых востребованных профессий, при этом полевого персонала катастрофически не хватает. Приходится браться за дело самим учёным. Вот я аспирант, но работаю не на кафедре, а на периферии.
- Убиваете двух зайцев?
- О, с зайцами было бы проще, - засмеялась Айма. – Мои объекты можно разглядеть только через микроскоп, а подчас требуется не простой прибор, а электронный. И характер у них совсем не заячий.
- Техническую базу обеспечили?
- На оснащение грех жаловаться. А вот информационная база слабовата. Чувствуется удалённость от центра. Приходится опираться на свои наработки.
Пока мы беседовали, турбокоптер преодолел половину пути и теперь подлетал к южному краю каменистого плато, обозначенному базальтовым гребнем. Краген склонился к горизонту и, начиная вечернее погружение в пыльное марево, стал наливаться багрянцем. Россыпь спутников в небе перестала походить на выцветшие привидения и окрасилась желтоватым оттенком.
- Какая всё-таки потрясающая планета! – с чувством сказала доктор Левис, любуясь пейзажем. – А мне Каллидон описывали как однообразную пустыню.
- Боюсь, что так оно и есть, - пожал я плечами. – 65 процентов поверхности планеты – либо дюны, либо каменистые пустыни. Рельеф невыразительный, такие горы, как вот эта, по пальцам можно пересчитать. Недалеко отсюда есть море, но по нашим меркам это жалкая лужа. Впрочем, говорят, что климат в его окрестностях лучше, чем в остальной пустыне.
- Но небо полностью компенсирует бедность ландшафта, - заметила моя спутница, вглядываясь в мутную даль западного горизонта. – Ой, что это?.. Как бы нам в бурю не попасть…
Я посмотрел туда же и сразу понял, что неприятности не избежать. Из-за хребта на нас наползала пыльная буря. Она расправляла свою бурую мантию, быстро закрывая раскалённый небосвод. Ещё пять минут, и нас настигнет удушливая пелена тонкого лёсса, в пригоршне напоминающего жёлтую пудру, а во взвешенном состоянии забивающего глаза, нос, горло и лёгкие. А в нашем случае – ещё и турбины.
- Это плохо, - процедил я и схватился за индиком. – Миллер! Миллер, отзовись!
- Миллер на связи.
- Это Саймон Макконди. Нахожусь в районе хребта, на полпути от станции. У нас тут буря начинается. Что посоветуете? Насколько высоко во время бури поднимается пыль?
- Турбокоптеру бурю не одолеть! Срочно садитесь, иначе пыль забьёт турбины.
- Понял, отключаю автопилот и сажусь.
Автоматика предупреждающе засигналила, призывая меня одуматься, но решение было за мной. Я перехватил у автопилота управление и бросил турбокоптер вниз. Доктор Левис ахнула и схватилась за подлокотники.
Конечно, можно было не торопиться и посадить машину с плавным заходом, но редкий пилот в присутствии дамы откажется от удовольствия продемонстрировать своё мастерство. Говорят, это часто становится причиной аварий.
- Вы меня напугали! – выдохнула доктор.
Её щёки порозовели, зрачки расширились, грудь часто вздымалась. Хороша, до неприличия хороша. Будь на моём месте Леран, он бы уже распустил хвост и токовал, как у них, ловеласов принято. Я же позволил себе только маленькую шалость, да и то мог объяснить её близостью фронта бури.
Мы успели плюхнуться на относительно ровную площадку как раз в тот момент, когда буря поднялась в полный двухкилометровый рост над хребтом, перевалилась через него и ринулась по отрогам на плато. Турбины ещё вращались по инерции, когда пыльная мгла навалилась на нас, пожирая свет, казалось бы, непобедимого Крагена.
- Задраить люки! – скомандовал я сам себе и щёлкнул по сенсору крышек воздухозаборников. Потом включил освещение кабины. Стало уютнее.
- Словно конец света наступил, - тихо сказала доктор Левис, зачарованно глядя на клубящуюся снаружи пыльную мглу. – Как думаете, это надолго?
- Сейчас узнаем. Миллер, Миллер, отзовись.
В динамике индикома зашуршали помехи, но потом сквозь них прорвался голос начальника ЭТ-14:
- У вас всё в порядке?
- Мы на грунте. Что там с прогнозом погоды? Когда долго бездельничаешь, просыпается голод, а я не захватил набор для барбекю.
Доктор Левис улыбнулась.
Индиком поперхнулся, кашлянул, потом снова заговорил:
- Метеостанция сообщает, что буря продлится минут сорок, затем будет двухчасовая передышка. Успеете проскочить.
- Снова будет буря?
- Ожидается гроза. Слышите помехи? Это её отголоски.
Я и забыл, что мы прилетели накануне начала местной весны. Что ж, будем надеяться, что ситуация изменится до её наступления. Если сбудется прогноз Лерана, мы тут ещё неделю будем в сафари играть.
- Что вы успели узнать об этом существе? – спросила доктор. – Как оно питается, где прячется?
- У нас возникли сомнения насчёт его гастрономических пристрастий. Мой напарник первым высказал их, а потом я просматривал видео и обратил внимание на отсутствие ротового отверстия.
- В природе такое встречается. Многие существа во взрослой стадии не тратят время на питание и занимаются поиском партнёра.
- Да, но такие животные обычно отъедаются во время личиночной стадии, - возразил я. – Не возьмусь утверждать, что наш мутант имеет такой жизненный цикл.
- Вы сказали, что он мимикрирует, - вспомнила доктор Левис. - Но откуда способность имитировать человека?
- Монро предположила, что она возникла в процессе мутации. Гриб видоизменил клетки существа, хотя, как это работает, я не пойму. Моих знаний не хватает, чтобы разобраться в генетическом механизме этой твари.
- У меня есть предположение, - заявила доктор. – Не буду забегать вперёд, но такое явление уже не раз встречалось учёным, и кое-что о нём удалось узнать.
- А о чём речь?
- Впервые с этой загадкой столкнулись ещё до выхода в Большой Космос. У микроскопических простейших – коловраток была обнаружена способность к горизонтальному переносу генов. Они размножаются исключительно при помощи партеногенеза, но при этом за 40 миллионов лет эволюции образовали 360 видов.
- Это при их бесполости?!
- Да. Это был серьёзный удар по теории эволюционного развития на основе рекомбинации генов двух родителей. Целый класс существ успешно развивался и приспосабливался к среде благодаря необыкновенной способности заимствовать гены грибов, бактерий и растений. А всё из-за пересыхания. В засуху коловратки почти погибают, оболочки клеток повреждаются, хромосомы теряют целостность. Но наступает весна – и они оживают, а чтобы восстановиться, достраивают клетки, используя первое, что подвернулось. В ход идут любые белки, а в результате всего за одно поколение появляется новый вид.
- Откуда вы это знаете?
- Это моя профессия, - скромно улыбнулась доктор Левис. – Когда занималась паразитологией, познакомилась с исследованиями по этому вопросу. До этого открытия массовый горизонтальный перенос генов наблюдался лишь у бактерий. А у представителей царства животных случаи горизонтального переноса относились к взаимодействию организма-хозяина с эндосимбионтом или паразитом. Но коловратки опровергли догмат генетиков. Они знай себе «ремонтируют» поврежденные засухой клеточные мембраны и ДНК и отпочковывают уже модифицированных деток.
- Полагаете, у нашего мутанта такой же механизм?
- А почему нет? Природа не изобретает велосипед дважды.
- Что ж… Мне приходилось в этом убеждаться лично, и не раз, поэтому я готов считать это рабочей версией. Боюсь, другого объяснения мы не найдём.
- Вы сохранили клеточный материал?
- Всё по инструкции: пробы для генетического и клеточного анализа, кровь жертвы. А в холодильнике – рога и копыта агрессора.
- У вас особенное чувство юмора, - заметила доктор Левис со сдержанной улыбкой.
- Это издержки профессии. Защитная реакция. Но в моём случае это выражено не так ярко. Вот мой коллега – действительно виртуоз по части брутальных шуток. Просто неистощимый источник чёрного юмора.
- Среди медиков-стажистов это тоже распространённое явление, - сообщила доктор. – Может быть, через десяток лет и мой профессиональный цинизм созреет до того же уровня, и я стану хладнокровной и безжалостной стервой. А пока практики маловато.
- Ни за что не поверю, что с вами такое может случиться, - искренне сказал я. – Я чувствую в вас душевность и такт.
- Мой куратор всегда говорил: «Не торопитесь с диагнозом», - улыбнулась девушка. – Это я к тому, что мне придётся задать несколько бестактных вопросов.
- Вы доктор, вам можно, - улыбнулся я в ответ.
- Спасибо. Когда у вашей супруги день рождения?
- В этой графе у многих две записи. Она родилась в Кено, на Кличчере, но вас, конечно, интересует дата по системному времени.
- Конечно. Я родилась 218-го, в 78 цикле.
- Люси младше вас на полцикла. Это что-то значит?
- Для справки. Мама рассказывала, что в роддоме кормила грудью ещё одну девочку. Она утверждала, что это всего лишь молочная сестрёнка, но мне стало интересно – а вдруг меня ввели в заблуждение. Но нет. Кларина и Кличчер далеко друг от друга, к тому же полцикла разницы…
Буря внезапно закончилась. Ветер перестал набрасываться на турбокоптер, но, прежде чем мы смогли взлететь, пришлось ждать ещё минут пятнадцать, пока осядет пыль.
Я поднял машину метров на двести и включил автопилот. Автоматика с готовностью приняла управление, а я вызвал станцию.
- Миллер, это Макконди. Иду обратным курсом, машина в порядке. Какая у вас обстановка?
- Пока всё спокойно, - проскрипело в гарнитуре. – Работаем в обычном режиме.
- Как Анриаль?
- Жаннет говорит, что диагност автодока показывает какую-то абракадабру. Визуально состояние не меняется, она в таком же оцепенении.
- Понял. Не трогайте её без необходимости. Скоро прибудет профессионал, и всё прояснится.
- Ждём вас.
Ещё полчаса полёта – и среди глубоких фиолетовых теней, пролёгших между дюнами, показался сияющий огнями энергокомплекс. Краген торопливо сползал с небосвода к пыльному горизонту, луны на востоке начали наливаться зловещим багрянцем.
Нас встречали. Когда я посадил турбокоптер возле ангара и сбавил обороты двигателей, ворота приоткрылись. В освещённом проёме показалась тощая фигура Яна с сигнальными люминесцентными стержнями. Помахивая ими, он умело командовал парковочными маневрами, мне оставалось только внимательно следить за ним и плавно поворачивать контроллеры. Турбокоптер мягко вкатился в ангар, и мы выбрались из кабины.
- Добро пожаловать, доктор, - донёсся со стороны пульта управления воротами дружелюбный голос Джеффа.
- Спасибо, - поблагодарила доктор Левис, оглядываясь. – А у вас уютнее, чем на геостанции.
- Вот видишь, Джефф, - забубнил Ян. – Говорю же – не нужно так старательно наводить чистоту. Доктор по ошибке приняла ангар за гостиную.
Рядом словно зазвенел колокольчик – это звонкий девичий смех серебром рассыпался по ангару.
- Не обращайте на него внимания, - с усмешкой посоветовал Джефф. – У нашего Яна особый взгляд на жизнь, поэтому он шутит даже тогда, когда этого не хочет.
- Сам-то понял, что сказал? – выпучил глаза Дрожек.
- У вас не только уютно, но и нескучно, - покачала головой доктор Левис.
- Да, последние несколько дней скучать нам действительно было некогда, - согласился Джефф, хромая в нашу сторону.
- Что-то не пойму, кто тебя отпустил гулять по станции? - уставился я на него.
- Терпеть не могу лежать, - признался простодушно Джефф. – К тому же, я начал подозревать, что Ян хочет оспорить моё право попасть на приём первым.
Дрожек смерил механика взглядом и упёр костлявые руки в бока.
- Ах, так! – с притворной обидой сказал он. - Я добровольно согласился сыграть роль костыля, а этот пройдоха оттирает меня в сторону.
- Да тебе-то к доктору зачем? – махнул рукой Джефф.
- Как зачем?! – пожал плечами Ян. – У меня целый список жалоб!
- Что, лишний вес замучил? – оскалился Джефф.
- Это не шутка! – запальчиво заявил Ян, по-петушиному вытягивая шею. – Мой режим питания постоянно нарушается! Меня нужно кормить за троих, а я получаю только двойной паёк!
- Какой паёк, обжора, - словно стыдясь, прикрыл лицо ладонью Джефф. – Иншту с Бракай и так выделили тебе вместо нормальной чашки тазик!
- Джентльмены, - предложил я, - отложите спектакль на потом. Монро почти в коме. Давайте-ка лучше знакомиться. Доктор, рад представить вам механика Джеффа Солли и оператора Яна Дрожека. Первоклассные остряки, поднимают настроение за полминуты. Парни, это доктор Айма Левис, для вас – первый человек после Бога.
- Очень приятно, - склонил голову Джефф, словно на светском приёме.
- На тебя бы смокинг надеть, - проворчал Ян.
- Смокингов такого размера не бывает, - не моргнув, парировал Джефф, вызвав улыбку аспирантки, а потом сказал серьёзно, - Доктор, очень вас прошу: как только разберётесь с нашим медиком, уделите внимание моей болячке.
- Я обратила внимание на вашу хромоту. Что случилось? Ушиб?
- Пострадал во время дрессировки Зверя. Теперь ходить больно.
- Джеффу досталось по бедренному суставу, когда мы пытались урезонить оторванную конечность мутанта, - уточнил я.
- Открытой раны нет? – обеспокоенно спросила доктор.
- На мне была плотная спецовка, так что легко отделался, - сообщил Джефф. – Не дай Бог подхватить такую заразу. Видели бы вы, доктор, что вытворяет это бесово отродье! Оно лепит из себя, что хочет, чихая на все природные шаблоны.
- Не пугай доктора, - буркнул Ян. – На любую заразу найдётся отрава.
Джефф удивлённо уставился на товарища.
- Ты что, иногда бываешь оптимистом?
- Ага, после дождичка в четверг. Но раз уж тебе интересно, что я об этом думаю, то скажу вот что: я пока за свою орхидею воевал, испытал на местных тварях все едкие жидкости, какие только были под руками. Уж не знаю, чем она им интересна, но червяки к ней постоянно лезут. Может, их влага привлекает, может ещё что… Короче, я их собирал и устраивал лабораторные опыты. Много чего перепробовал: содой посыпал, кислотой и керосином поливал, аэрозолями брызгал. Круче всего кислота действует, но её применять неудобно. Аэрозоли на спирте их здорово доводят, особенно тех, что без ороговелостей – плоскарей да анемонов всяких. И все без исключения дохнут, когда их покрываешь масляной плёнкой. Видимо, им дыхальца перекрывает.
- И ты молчал? – укорил его Джефф.
- А что? – пожал плечами Ян. – Мне-то они ничего плохого не делали. Не лезли бы к цветку – я бы их не трогал.
- Вам в адаптаторы нужно было идти, - сказала доктор Левис. – Вы же такую полезную информация собрали!
- Ну, нет, спасибо, - покачал головой Ян. - Пользу я на своём рабочем месте приношу. Живность изничтожать – это не по мне.
- Ян, все свои открытия запиши на листочке, - попросил я. – Пусть с этой информацией профессионалы разбираются. А нам уже пора браться за дело. Джефф, подходи к лазарету, ты следующий после Монро. Доктор, позвольте ваш багаж.
У медблока нас поджидали Миллер, Скотт и Жаннет. Я представил их с доктором друг другу, и мы всей компанией ввалились в палату.
Монро лежала в той же позе, бледная, с обострившимися чертами лица. Автодиагност мерно попискивал, следя за её состоянием, на дисплее изредка одна цифра сменяла другую.
Доктор Левис помыла руки, натянула одноразовые перчатки и села рядом с Монро. Своё дело она знала отлично, действовала уверенно и спокойно. И в медблоке моментально сориентировалась, словно всегда здесь работала. Нам только и оставалось переминаться с ноги на ногу у входа, наблюдая за ней.
Через три минуты осмотра доктор Левис констатировала:
- Я встречалась с подобным случаем на четвёртом курсе. У пациента был вторичный энцефалит, причём у него также отсутствовал непременный симптом – высокая температура.
- Энцефалит? – переспросил Скотт. – Разве им заражаются не от кровососущих паразитов?
- Энцефалит - патологический процесс, развивающийся в веществе головного мозга, - объяснила доктор Левис. – Его могут вызвать вирусная инфекция, бактерии, грибки, противовирусные прививки, отравление тяжёлыми металлами или угарным газом и даже собственная иммунная система человека. В некоторых случаях причину установить вовсе не удаётся.
- Что указывает на энцефалит в данном случае? – спросил я. – Лихорадки-то у Монро действительно нет.
- Есть другие симптомы, причём, некоторые указывают на менингоэнцефалит. Обратите внимание – голова закинута назад. Это из-за болезненного напряжения затылочных мышц. Безусловно, слабая реакция на свет, зрачки разного размера, коматозное состояние, невралгические нарушения могут быть признаками и других патологий, поэтому пока я только предполагаю. Сейчас возьму кровь на анализ, и через несколько минут скажу точно.
- Это опасно? – спросил Миллер.
- Всё зависит от причин, которыми вызвано заболевание. Но не будем забегать вперёд. Дайте мне немного времени – и я буду готова ответить на вопросы и действовать в интересах пациента.
Я испытал уважение к этой девушке. Она была молода, но это не мешало ей профессионально выполнять работу.
- Припомните: не жаловалась ли накануне доктор Монро на боли в голове, тошноту, озноб, сонливость?
Мы переглянулись. Жаннет нахмурилась и сообщила:
- Два дня подряд я обращала внимание на её бледность, а когда спросила, как она себя чувствует, Анриаль сослалась на головную боль.
- Вчера перед ужином доктор Монро обмолвилась, что принимала лекарство, поэтому не стала участвовать в поминках Джейка Николса, - припомнил Скотт.
- Это важные сведения, - кивнула доктор Левис, набирая из вены Монро кровь для анализа.
Тут мы все оторопело уставились на шприц. Он должен был наполниться тёмно-красной кровью, но вместо этого мы увидели жидкость янтарного цвета.
- Го-осподи… - пробормотала Жаннет.
- Как это понимать? – недоумённо спросил Скотт. – У Монро болезнь крови?
- Это вряд ли, - негромко сказал я. – Это больше похоже на внутреннюю жидкость местных животных. Если я не ошибаюсь, эта жидкость должна издавать едкий запах.
Доктор Левис вытянула иглу из вены Монро, прикрыла прокол впитывающим тампоном и повернулась к нам.
- Анализ даст точный ответ, - сказала она, - но мне кажется, что ваше предположение верно. Я препарировала местных животных, не раз имела дело с их гемолимфой. Она работает не так, как наша кровь. Транспортную функцию, она, несомненно, выполняет - это факт. Но дыхательный пигмент в гемолимфе отсутствует. Она вообще не участвует в переносе кислорода. А запах её напоминает выделения некоторых насекомых и членистоногих. Это из-за алколоида, похожего на кокцинеллин.
- Постойте, но ведь обмен веществ местной фауны построен на силиконах! - запротестовал Скотт. – Откуда в их организме алкалоиды? Насколько я понимаю, это углеводородные соединения. Или я уже ничего не понимаю?
- Всё верно, это углеводороды, - кивнула доктор Левис, распределяя жидкость из шприца в пробники. – Как ни удивительно, углеродные соединения в большом объёме присутствуют в клетках каллидонских животных. Дело в том, что местные бактерии довольно успешно эволюционировали и за последние полсотни миллионов лет освоили синтез белков на основе углерода, а затем и фотосинтез. Они создали весьма успешные альянсы с большинством вегетарианцев Каллидона. Симбиоз помогает бактериям существовать в устойчивой среде, а животным – получать дополнительную энергию за счёт сахаров и выживать в сложное время. Безусловно, это сильно изменило их обмен веществ, но генетически они всё так же проигрывают углеводородным формам жизни.
Доктор Левис включила лазерный анализатор, зарядила в него первый пробник и запустила тест.
- Сейчас узнаем… Ну вот, Саймон прав. По химическому составу образец почти идентичен гемолимфе местных моллюсков. Содержание форменных элементов человеческой крови катастрофически низкое. Гемоглобина настолько мало, что любой человек умер бы.
- Но… - возразил Миллер. – Анриаль жива.
- Она точно не контактировала с мутантом? – спросила доктор Левис.
- Во время первой стычки на её кожу могли попасть частицы существа, - предположил я. – Леран выстрелил «шокером», и тварь потеряла конечность. Других вариантов я не вижу.
- А то, что она исследовала останки существ, которые приносил Николс, вы не учитываете? – напомнил Скотт. – Если они заразны…
Мы с Миллером переглянулись. Предположение Горчицы могло оказаться верным, и тогда станцию, начиная с медблока, нужно стерилизовать жесточайшими методами биодезактивации.
- Так значит, Монро уже не совсем человек? – спросил я.
- Этот вывод может оказаться самым оптимистическим, - покачала головой доктор Левис. – Сейчас я прогоню ещё пару тестов, и это даст нам возможность объективно оценить масштаб неприятностей.
Миллер сел на стул и сокрушённо обхватил голову руками. Я сочувственно сжал его плечо. Жаннет потрясённо молчала. Скотт повернулся к ней и спросил:
- За последнюю неделю медик часто была с вами в тесном контакте?
- Что вы имеете в виду? – растерялась Жаннет.
- Я имею в виду, что все мы в опасности, потому что не знаем, как передаётся инфекция. Но большинство из нас хотя бы не контактировали с Монро, а вас она осматривала. На её руках всегда были перчатки?
- Анриаль серьёзно относилась к выполнению правил и процедур, - сквозь сжатые зубы сказал Миллер. – Она исключительно аккуратна…
- Дай Бог, чтобы так и было, - пробормотал Скотт, краснея и истекая потом. – Она сидела с нами за одним столом…
- О-о-о… - протянула доктор Левис, изучая результаты второго теста. - Безусловно, её организм жив. Хотя обычными для человека параметрами это подтвердить невозможно. Ни сердцебиение, ни давление, ни температура тела не соответствуют норме.
- А как переносится кислород, если гемоглобин практически отсутствует? – спросил Скотт.
- Это мне тоже пока непонятно, - пожала плечиком доктор. – У иглокожих и моллюсков гемолимфа транспортирует по всему организму кислород, углекислый газ и питательные вещества, но у них есть дыхательный пигмент – гемоцианин. Обычно он придаёт межклеточной жидкости голубоватый оттенок.
- Хм, а у Монро она жёлтая, - заметил Скотт. – Почему?
- Подозреваю, что при осмотре мы обнаружим нечто несвойственное человеческому организму, - высказала предположение доктор Левис.
- То есть? – недоуменно уставился на неё Миллер.
- Вы разве не обратили внимания на её грудную клетку? Она неподвижна.
Тут мы снова впали в оторопь. Это обстоятельство оказалось не замечено нами. В самом деле, Монро лежала абсолютно неподвижно.
- Я что-то запутался, - шумно вздохнул Скотт и вытер лоб платком.
- Немудрено, - проговорила доктор Левис и, присев рядом с койкой, стала расслаблять пояс халата, профессионально завязанный Лераном.
- Э… доктор… - собрался было протестовать Миллер, но она ограничилась тем, что оттянула край халата, обнажив бок Монро.
Зрелище было не для слабонервных. Вдоль туловища, от талии к подмышке, тянулся ряд отверстий, в каждое из которых можно было вставить карандаш. Кожа вокруг них потеряла эластичность, покрылась ороговелыми пластинами вроде крупных чешуек.
- У неё теперь другая дыхательная система, - спокойно констатировала доктор Левис. Увиденное её нисколько не обескуражило. – Воздух поступает через отверстия в трахеи, а оттуда по разветвлённой системе тонких трубок - к органам.
- Господи, да что же это творится? – пролепетала Жаннет, медленно оседая на ближайшую койку. – Она ещё утром была здорова…
- Насколько это опасно? – спросил Скотт, беря себя в руки.
- Трудно сказать, - пожала плечами доктор Левис. – Мы имеем дело с совершенно неизвестным существом.
- Её нужно изолировать, - решительно заявил Скотт. – Миллер, требуется полностью изолированное помещение, куда можно запереть…
Я за доли секунды сообразил, что если сейчас не осажу юрэксперта, то Миллер может поставить ему фингал.
- Роуэн, Роуэн! Да вы о чём вообще говорите?! Это энергостанция, а не исследовательский центр. И потом! Что это вы потянули одеяло на себя? В данный момент судьбой пациента вправе распоряжаться только дипломированный специалист, а именно – доктор Левис. Правильно, Айма?
Я впервые назвал её по имени. Неожиданно для самого себя, против профессионального этикета и протокола. Она держалась молодцом, не спасовала перед незнакомым пожилым дядькой, явно обладающим правом помыкать другими.
- Медбокс вполне надёжно запирается, - поддержала меня доктор. – Мы можем наблюдать за доктором Монро с помощью автодиагноста. Вот только ещё пару проб возьму – и можно превращать лазарет в изолятор.
- Мне всё это очень не нравится! - Скотт пошёл к выходу, недовольно брюзжа. – Саймон, я подожду вас в комнате. Нужно серьёзно всё обсудить.
Миллер, оглохший и ослепший от потрясения, стоял у койки Монро, держась за козырёк. Жаннет безмолвно взяла его за руку, но он не отреагировал.
Доктор Левис тем временем колдовала над Монро, запасаясь пробами для дальнейших исследований. Минут через пять она сказала:
- Я готова. Покажите, где кабинет с медоборудованием.
- Иоганн, - обратился я к Миллеру и крепко сжал его плечо.
Он встрепенулся и отстранённо посмотрел в мою сторону.
- Иоганн, сделай всё, что можешь, для доктора Левис, а я пока отвлеку Горчицу. Жаннет, закройте медблок, пожалуйста.
- Хорошо…
Я направился в выделенную нам комнату и застал Скотта за поеданием таблеток.
- Роуэн, не злоупотребляйте успокоительным. Лучше посоветуйтесь с врачом…
- С этой студенткой?
- Она аспирант, будущий кандидат наук.
- Полагаете, этого достаточно, чтобы противопоставлять своё мнение авторитетной комиссии?
- А в чём проблема?
- Мы должны работать одной командой, Саймон! – чуть ли не с мольбой в голосе сказал Скотт. - Особенно в такой опасной ситуации! Ещё немного – и мы потеряем над ней контроль!..
- Тише, тише! – с укоризной ответил я. – С ума сошли? Не дай Бог, кто-нибудь услышит, как неустрашимый Роуэн Роберт Скотт паникует. Как самый старший из нас вы должны быть примером хладнокровия.
- Проклятье! Саймон, вы ещё издеваетесь! О каком хладнокровии вы можете говорить, когда рядом с нами прямо на глазах человек превращается в какую-то мерзость!..
- Это наша работа, Роуэн. Нас зовут, когда кому-то плохо, когда с кем-то беда. Мы приходим и всё исправляем.
- Но как мы сможем это исправить?!
- Монро мы уже ничем не поможем, - кивнул я. – Но от нашего с вами самообладания зависит ещё десяток жизней. Да, мы ещё не знаем, как разрулить ситуацию. Но мы будем делать свою работу твёрдой рукой, как нас научили. Иначе никакая мы не Служба Контроля. И давайте договоримся: если будет совсем невмоготу, сошлитесь на какую-нибудь хроническую болячку и укладывайтесь на боковую. Болеть и получать ранения нам не запрещается, а вот подавать персоналу дурной пример – ни в коем случае.
Скотт сокрушённо кивал, слушая меня, а потом сказал усталым голосом:
- Дел хуже этого у меня никогда ещё не было. Мы тут всего вторые сутки, а я уже как выжатый лимон… Боюсь, что дальше будет только хуже. Саймон, нужно как-то остановить это безумие! А если среди нас есть ещё один заражённый? Мы же не знаем, как долго Монро носила в себе это!.. И что это вообще за чертовщина такая?! Мы об этом ничего не знаем!..
- Ошибаетесь. Кое-что знаем. Хотя насчёт Монро вы правы. Опять-таки, у нас не было оснований подозревать, что с ней не всё в порядке.
- Что мы можем сделать, чтобы не дать ей трансформироваться? – с отчаянием спросил Скотт. – Нельзя просто наблюдать, как прямо на станции один из нас перерождается в потенциально опасное существо! Может, ей какой-нибудь укол поставить, усыпить?
- Вряд ли это поможет. У неё теперь иной обмен веществ, и обычные лекарства на неё, скорее всего, не подействуют. Впрочем, я посоветуюсь с доктором. И сделаю это незамедлительно.
Выйдя в коридор, я услышал, как в столовой гомонят сразу несколько человек. Я направился туда и обнаружил Лерана в компании Лауры, Джеффа, Яна и Криса. На столе был разложен целый арсенал: два огнемёта, пирокарабин, штуцер, бьющий специальными капсулами, генерирующими разряд высокого напряжения. Леран деловито проверял готовность боевых механизмов, а остальные спорили.
- Огнемёт – именно то, что надо! – горячо настаивал Крис. – От ударного оружия проку нет – всё равно, что в тесто стрелять!..
- Станцию захотел спалить? – скептически поджав губы, возразила Лаура.
- Спалит, только дайте ему волю, - подтвердил Ян. – Ему здесь не нравится.
- Ян, ну ты-то чего? – обиженно развёл руками Крис. – К тебе во время дежурства эта скотина заползёт в гости – тоже ехидничать будешь?
- Будет не до смеха, - покачал головой Джефф. – У Зверя нет чувства юмора.
- А что ты хочешь от меня? – буркнул Ян. – Я что, специалист по забою гадов? И потом, в операторской я точно не стал бы пользоваться огнемётом.
- Орхидею боишься спалить? – с вызовом спросил Крис. – А стать обедом этой мрази не боишься?
- Чего ты прицепился? – сердито надулся Ян. – Ладно, давай будем возле автоматики напалмом баловаться! А потом шахта на воздух взлетит. Нарушишь цепи управления – даже выскочить не успеешь, как превратишься в котлету на пару!
- Парни, вы попусту сотрясаете воздух, - заявила Лаура. – Лучше послушайте, что мы с Луи предлагаем.
- И я с удовольствием послушаю, - сказал я, входя в столовую.
Леран подмигнул мне и изложил свои соображения:
- Итак, у нас в наличии два огнемёта, пирокарабин GF-16 и штуцер с зарядами ES-10KV. Огнемёты – оружие для зачистки широких площадок либо туннелей. Аппараты опасные, в жилых и производственных помещениях их использовать нежелательно, но в качестве крайнего средства обороны мы их всё же прихватили.
- С ними хоть от кого отбиться можно, - согласился Джефф.
Леран продолжил:
- Пирокарабин – штука не менее опасная и убойная, но в умелых руках превращается в очень удобное средство кремации противника. Бьёт пирозарядами 16-го калибра, испепеляет всё, что может гореть и плавиться, потому что при попадании начинается высокотемпературная химическая реакция между металлическими порошками начинки. При необходимости может достать противника на расстоянии до 500 метров.
- Из него лучше не промахиваться, - заметила Лаура. – 2000 градусов могут и бетон попортить. Стальные конструкции выдержат, а вот композиты – далеко не все.
- Точно, - кивнул Леран. – Ну, а штуцер при всей кажущейся безобидности – тоже смертельная машинка. Дальность его стрельбы мала – не больше сотни метров, зато для помещений он более пригоден. Противника поражает капсулами-разрядниками, напряжение электротока составляет 10 киловольт. Всё равно, что молния долбанула. Но упаси Боже пальнуть из него, если находитесь с противником на металлической поверхности или стоите в луже. Убьёт обоих. А теперь о том, что мы предлагаем. Огнемёты будем носить на пересменках и при обходах. Пирокарабин будет постоянно находиться на пульте управления транслятором, поскольку Лаура умеет с ним обращаться, а штуцер – в операторской шахты, там везде бетон или плитка, и риск шарахнуть током самого себя минимален.
Крис облизнул губы и кивнул:
- Идёт.
- Что, понравилась щекоталка? – усмехнулся Леран.
- Десять-то киловольт! – развёл руками Крис. – Кто устоит?!
- Я бы тебе рассказал, кто устоит, - сказал Леран, - но на Каллидоне такие зверьки всё равно не водятся.
- А кто? – удивлённо спросил Крис.
- Елдаварские рогачи. Было три случая, когда против них применяли штуцер, и ни один рогач не умер. Самка, правда, после этого долго молока не давала, а самцы быстро очухались, даже сексуальная активность повысилась.
- Ни фига себе…
- Вот тебе и ни фига. Дорого бы я заплатил, чтобы узнать, чем можно пронять нашего мутанта. Ну, ничего. Один раз мы его уже подпалили, так что в любой момент снова можем пустить в ход «дракошу». А теперь я пойду спать. Уж больно дурной денёк выдался.
Леран, зевая, побрёл в душевую, остальные тоже разошлись.
Я поднялся в диспетчерскую и нашёл там Карела.
- Всё тихо, - успокоил он. – Если что, я сразу посигналю.
- Хорошо, - кивнул я и спустился вниз.
С лестницы заметил в полутёмном коридоре, у двери медблока, две фигуры. Ссутулившийся Миллер молча смотрел через круглое стекло в двери на неподвижную Монро, а Крис, подойдя, негромко спросил:
- Как она?
- Плохо, - скупо ответил Миллер.
Крис вздохнул:
- Жаль… Она хороший доктор. Может, выкарабкается? Что сказала доктор с Полярной?
Миллеру трудно было обсуждать эту тему, он только отрицательно покачал головой. Крис, ничего не узнав, решил оставить начальника станции в скорбном одиночестве. Я подождал, пока он удалится, и шагнул в коридор.
- Иоганн, идите спать, - обратился я к Миллеру. – Завтра вы понадобитесь мне, и я предпочёл бы видеть вас дееспособным.
Он с тоской посмотрел на меня и согласно кивнул. Когда он покинул свой добровольный пост у медблока, я вошёл в кабинет медика. Доктор Левис работала, расположившись за столом Монро.
- Что нового? – спросил я её.
- Абсолютно всё, - ответила она. – Революционное открытие в области экзобиологии, биохимии, генетики! Так везёт одному учёному на сто тысяч!
- Не сказал бы, что Монро повезло, - скептически заметил я.
- Она была неосторожна, - согласилась доктор Левис. – С учёными такое случается, особенно, когда они работают с чем-то неисследованным.
- И тут я с вами не соглашусь. Монро, судя по всему, довольно хорошо изучила проблему. Как глава комиссии, я имею право дать вам доступ к материалам расследования.
- В самом деле? – внимательно посмотрела на меня доктор и отодвинулась от стола. – Я внимательно вас слушаю.
- Очень хорошо. Скажу сразу: мне не хватало в этом деле союзника, обладающего достаточными знаниями в области экзобиологии. Монро кое-что от меня скрывала. Подозрения на её счёт у меня могли и не появиться, но так сложилось, что я уже имел дело с подобным случаем. Потому то, увидев на её столе методичку к тесту Амаруни, понял, что всё очень непросто.
- Да что вы?! Это же секретная методика! Но откуда у обычного медика доступ к засекреченному тесту?!
- Не знаю, и, видимо, это так и останется тайной. В досье Монро нет пометок о том, что она когда-либо сотрудничала с военными учёными. Но тестовая программа установлена в ядро её компа, а методичка лежала на столе, среди бумаг. Я изъял её, но пока никому об этом не говорил. И вы никому ни слова, иначе проблем потом не оберёмся, в отчёте я этот факт, разумеется, отражу, но обитателям станции про это лучше пока не говорить.
- Рот на замок, - пообещала доктор Левис и сделала жест, столь любимый моей ненаглядной Люси – словно застёгивает рот на «молнию». – Так что Монро удалось выяснить?
- Давайте взглянем, - предложил я, прикасаясь пальцем к знакомой мне иконке.
На мониторе всплыло окно ДНК-теста, и глаза у доктора Левис загорелись. Она пробежала глазами по статистическим данным, и её брови изогнулись дугой.
- Вы когда-нибудь работали с этой программой? – поинтересовалась она.
- Лично – нет, но при мне тестирование образцов проводил знакомый учёный, и я нахватал крох, наблюдая за ним. Моих знаний хватило только на то, чтобы понять, что мутации зашли слишком далеко, и программа признала клетки образца нежизнеспособными.
- Хм… - на лице доктора появилось озорное выражение. – Должна вас обрадовать – дело не в ваших знаниях, а в тесте. Дело в том, что это утилита к стандартной программе, обслуживающей электронный микроскоп. Коды к ней известны только тем, кто проходил специальные курсы, и Монро на таких явно не обучалась.
Я озадаченно посмотрел на девушку.
- Не удивляйтесь, - улыбнулась она. – Наш НИИ аккредитован военным ведомством, и я эти курсы прошла. Вот, смотрите.
Её пальцы забегали по клавиатуре, окно теста Амаруни сразу отозвалось: поверх него выскочило меню с запросом на активацию.
- Пока код не активирован, тест работает с ограниченной базой данных, и любые нестандартные условия воспринимаются им, как отклонения, - пояснила доктор Левис. – Сейчас программа изучит новые вводные и просчитает вероятные модели. Уж не знаю, где Монро хакнула тест, да ещё с методичкой, но его возможности она использовать не сумела.
Моя версия о засекреченной группе, ведущей системные разработки, рассыпалась. Похоже, Монро вела свои исследования самостоятельно.
- И что мы имеем благодаря активации кода?
- Тест ещё не завершил анализ. Это может занять не один десяток минут, так что у нас есть время попить кофе.
- В таком случае позвольте вас угостить, - улыбнулся я и предложил ей руку. - Сам я тоже здесь гость, но хотя бы знаю, где кухня.
Девушка просияла и приняла приглашение. Мы замкнули кабинет, прошли в пустую столовую. Я заглянул на кухню и быстро там сориентировался: налил кофе, извлёк из контейнера овсяное печенье, добыл в холодильнике масло и сыр.
- Для позднего ужина сойдёт, - кивнула доктор Левис, комфортно устраиваясь на стуле. – Тут хорошая мебель. Не то, что на Полярной. Там всё, как в мобильном лагере – складное и жёсткое. Меня это напрягает. Геологи – люди ко всему привычные, а на Кларине ценится комфорт, и я без него не могу. Не понимаю, как можно продуктивно работать, если не организован отдых и досуг.
- Полностью с вами согласен. О… кажется, снаружи снова началась буря. Слышите, как шуршит?
До нас донеслось не только шуршание. Где-то далеко, приглушённый свистом ветра и шорохом песка, заворочался гром. Мы его скорее ощутили, нежели услышали. Я сначала даже подумал, что это вибрируют гидроустановки транслятора, но стихийный рокот от механического всегда отличается разнообразием обертонов и отсутствием стройного ритма.
- Весна начинается, - сказала, прислушиваясь, доктор. – Завтра, если верить старожилам, мы не узнаем пустыню.
Мы с наслаждением ели бутерброды и пили кофе с печеньем. Станция погрузилась в сонную тишину, звуковым фоном для нашего ужина было только завывание ветра, швыряющего в окна жилого блока песок.
- Не хватает свечей, - улыбнулась доктор Левис. – Так было бы романтичнее. Ваша жена любит романтические свидания?
- Люси? Конечно, любит. Она романтическая натура.
- А вы?
- Я редко попадаю в такие условия.
- Но из командировок вы возвращаетесь к ней. Неужели домашняя обстановка вас не расслабляет?
- По-разному бывает. После особенно напряжённых заданий нас иногда отправляют в длительный отпуск. Там обычно абсолютно другая обстановка, и это помогает немного отвлечься.
- Немного?
- Да… Бывает так паршиво, что прийти в форму получается только тогда, когда посылают на следующее задание. Погружаешься в новую адреналиновую кутерьму – и прежняя блекнет.
- Трудная у вас работа…
- У вас, медиков, ничуть не легче.
- Да, тоже всякое случается. Но я ещё и сотой доли не хлебнула, так что всё ещё живу в розовых очках.
- Хм, я бы от таких не отказался, - признался я, расслабленно вытягиваясь на стуле. – Иногда разгребаешь на какой-нибудь заштатной базе грязь пополам с кровью, потом получаешь по шее от начальства за то, что долго разгребал, затем приезжаешь домой, в уют и покой, а вместо отдыха – кошмары. Люси старается, что-то придумывает, а я целую неделю, как каменный.
- Как хорошо, что вам есть, к кому возвращаться. В пустом доме было бы плохо. Вот у меня на Кларине никого не осталось. Я потому и вызвалась поехать на Каллидон. Нужно было кардинально поменять свою жизнь.
- Неприятности?
- Вроде того. Я бы сказала, разочарование в человеке.
- Это хуже, но тоже не навсегда. В новой обстановке, в окружении новых людей вы почувствуете, что жизнь продолжается, а прежние невзгоды остались на её прошедшем этапе.
- Уже почувствовала, - улыбнулась доктор Левис. – Геологи – очень интересные люди. Иногда, правда, меры не знают в своих шутках, но в целом неплохие ребята. У них на Полярной не соскучишься… Можно вас попросить? У меня кофе закончился.
- О, конечно. Кстати, а вы успели осмотреть Джеффа?
- Да, он заглядывал в кабинет. Гематому мы сведём за сутки, ещё недельку я подержу его на ограничении физических нагрузок. Саймон, почему вы обращаетесь ко мне так официально? Мне больше нравится, когда меня называют по имени. Оно звучит кратко и бодро.
- Согласен. Имя у вас красивое, звонкое. Мне моё в детстве не нравилось.
- Почему?
- До сих пор не пойму. Мне казалось, что оно какое-то неуклюжее, как рыба на берегу. И фамилия не лучше, хотя она вполне благозвучна.
- Я бы даже сказала, что ваша фамилия звучит гордо и благородно.
- Это взрослое восприятие. В детстве возникают совсем иные ассоциации. Особенно, когда какой-нибудь паршивец начинает перевирать твоё имя, придумывать дразнилки.
- Через это, наверно, все проходят. А как звали того парня, из-за которого вы сюда прилетели?
- Джейк Николс. Раньше он работал в Службе Контроля, затем перевёлся на Каллидон, инспектором планетарного управления, а потом сюда, на станцию, экспертом по вопросам безопасности.
- Он мог заниматься научной деятельностью?
- Это вряд ли. Он был простым оперативником, в Службу Контроля пришёл после армии.
- А кем он был там? Где служил?
Я задумался. Эту информацию нам перед вылетом не предоставили. Всё, что я знал о Джейке, можно было выразить двумя словами – бывший военнослужащий. У нас каждый рассказывал про себя лишь то, что считал нужным, а специально в душу друг другу никто не лез. Только шеф знал всё обо всех, и, может быть, ещё начальник службы по персоналу.
- Вам нужно работать в Службе Контроля, - заявил я. – У вас есть аналитические способности.
- Зачем Контролю медики?
- В ближайшее время в состав комиссий начнут включать медэкспертов. Сами видите, какая ситуация возникла – станционный медик выбыла из игры, пришлось вас от работы отвлекать. А был бы в команде штатный медэксперт, мы, возможно, ещё сутки назад со всем разобрались.
- Чтобы устроиться к вам, мне пришлось бы бросить аспирантуру, а я хочу защититься. Не зря же я ввязалась в это дело.
- Тоже верно. Но не теряйте эту идею. После аспирантуры приходите к нам. В конце концов, заниматься наукой можно и в нашем ведомстве. У нас, кстати, обеспечение исследовательского центра идёт по федеральным каналам. Самое лучшее оборудование, инновационные технологии, полный доступ к информационным базам. И постоянное сотрудничество с центром адаптации.
- Заманчиво, - улыбнулась она. – Я подумаю над вашим предложением. В конце концов, эта работа не менее полезна, чем научные исследования или врачебная практика.
- Кстати, о врачах, - спохватился я, доставая из кармана блокнот Монро. – Есть одна следственная заморочка, которую можете решить только вы. Раньше я думал, что байки о почерке врачей – выдумка, анекдотический штамп. Но вот, пожалуйста, яркий пример криптограммы.
Доктор Левис с интересом вгляделась в закорючки, оставленные рукой Монро, и стала читать вслух так бегло, словно на страницах был типографский текст:
- Мы обращаем внимание на грибы лишь тогда, когда они появляются на поверхности. Большая часть их жизни протекает в местах укромных. Но протекает вполне успешно: грибы выделяют вещества, способные растворять органику, металлы, камень, пластик.
Грибы - сапрофиты, питающиеся исключительно благодаря всасыванию питательных веществ через стенки клеток. Но этот гриб не просто крадёт у организма влагу и богатые азотом соединения. Он крадет саму сущность организма, который захватил. Биологически активные вещества, которые он выделяет, провоцируют организм-носитель активно двигаться, охотиться и питаться. С таким способом сосуществования я ещё не встречалась. Никто не встречался.
Может показаться, что это вид симбиоза. К такому выводу я пришла сначала. Но он был ошибочным. Анализ жизнеспособности новообразованных клеток показал, что скорость метаболизма столь высока, что гриб заставляет захваченный организм вырабатывать ресурс в десятки раз быстрее.
Это не симбионт. Это паразит, что для гриба вполне нормально. С той лишь разницей, что обычно такой паразит просто сосёт, растёт и отравляет жертву своими токсичными выделениями, а этот стимулирует активную жизнедеятельность, чтобы захваченный организм обеспечивал его питание и рост.
Его происхождение неясно. На Каллидоне ранее ничего подобного не обнаружено. Возможно, мутант появился совсем недавно. Но перспективы у него потрясающие. Спора попадает в организм, внедряется через мембрану внутрь первой попавшейся клетки. Там она раскрывается и сразу же начинает работать, как вирус - выбрасывает генетический материал. Хромосомы клетки меняются: идёт замещение генов, добавляются новые пары. Клетка начинает новую жизнь, и в её работе появляются серьёзные изменения. Вырабатываются новые белки, меняется химический состав и функционирование органелл. Образуются новые ядра, которые в определённых условиях перехватывают инициативу и заставляют ткани работать по-иному. Клетки вырабатывают вещества, необходимые грибу, он быстро размножается и захватывает весь организм.
Ускорение жизненного цикла быстро исчерпывает возможности местных животных, так как меняет их метаболизм. Для углеводородных форм жизни воздействие гриба не столь фатально. Человеческие клетки больше подходят для гриба, они живут дольше. Эксперимент показал… Ой, а дальше пусто. Запись обрывается.
- Что вы на это скажете? – поинтересовался я.
- Захватывает, как бестселлер, - серьёзно ответила доктор Левис. – Теперь я понимаю, что за нити пронизывают ткани на мониторе микроскопа. Это грибные гифы. Монро открыла новый вид гриба.
- Да, и она об этом сообщила. Но мне до сих пор не понятно, почему она не забила тревогу, почувствовав изменения в организме.
- Она могла этого не осознавать. Ощущала сначала лёгкое недомогание, потом головные боли. В определённый момент гриб просто атаковал её мозг и перехватил все управляющие функции. Это могло произойти во сне, когда сознание отключено.
- Допустим. Сможете ли вы разобраться, с чем мы имеем дело, используя тест Амаруни?
- Программа уже проводит первичный анализ. Думаю, за ночь сервер справится с обработкой информации, и утром мы сможем уверенно говорить о…
Чудовищный раскат грома заглушил её слова. Похоже, грозовой фронт подкатился к нам вплотную и теперь молнии проверяли на прочность громоотводы транслятора.
- Здорово шарахнуло! – как сквозь подушку услышал я голос доктора Левис. – Я, кажется, оглохла!..
Вместо ответа я кивнул на окно, за которым в ритме стробоскопа сверкали ослепительные вспышки, и выключил свет. Мы подошли и заглянули в лицо ночи.
Луны исчезли. Небо сплошь было затянуто тучами, в толще которых почти непрерывно полыхали разряды, такие яркие, что нам хорошо было видно всё, что творилось наверху, даже сквозь вздыбленный ветром песок. Красочное шоу пока ещё не сопровождал дождь: тысячи кубометров воды замедляли полёт тучи. Она вытянула вперёд до предела наэлектризованные щупальца, а сама грузно ползла следом, почти касаясь гребней самых высоких дюн.
- Первый раз вижу такую грозу! – попыталась перекричать волны перекатывающегося грома доктор Левис. – На Кларине гроз не бывает вообще!..
- У Каллидона для вас ещё немало сюрпризов, - ответил я, едва слыша собственный голос. – Надеюсь, и вы не останетесь перед ним в долгу. У меня к вам просьба, как к специалисту по патогенным организмам. Когда будете обследовать образцы, попробуйте подобрать ключик к грибу. Мне вдруг стало интересно, что будет с клетками, если они освободятся от власти захватчика.
- Это отличная идея! Мне даже стыдно, что я не подумала об этом первая!
- Не переживайте, возможность отличиться ещё представится. А теперь пойдёмте отсыпаться. Утро вечера мудренее.
* * *
Проснулся я с удивительно свежей головой. Воздух был не жарким, насыщенным влагой. На соседней койке похрапывал Скотт, Леран отсутствовал.
Я взглянул на часы. Было утро местных 28-часовых суток, ровно час до завтрака.
Выглянув в окно, я замер – там был другой Каллидон. От знакомого пейзажа остались рыжие спины дюн и громадная тарелка транслятора. Всё остальное весна изменила до неузнаваемости. Песок был покрыт серо-бело-зелёным ковром лишайников и мхов. Чахлая мишура, которую вчера можно было принять за растительный мусор, накопившийся вдоль фундаментов зданий и сооружений, превратилась в пышные кустики сизого цвета. Между дюн и в тени зданий неведомо откуда появились стройные растения, напоминающие хвощи. Они выросли уже на метр и, похоже, на этом останавливаться не собирались.
Я умылся, надел свежую рубашку и растолкал Скотта.
- Доброе утро, - сказал я. – Скоро завтрак.
- А что случилось? – зевая, спросил юрэксперт. – Куда девалась жара?
- Весна наступила. Снаружи всю ночь шёл дождь.
- Не может быть… Какое облегчение. Ненавижу жару!
В комнату вошёл Леран. Вид у него был довольный.
- О, уже не спите. Видали, что снаружи творится?
- Думаю, это только начало, - сказал я и объявил, - Сразу после завтрака подбиваем итоги вчерашнего дня. И, чтобы это не было сюрпризом, предупреждаю – на совещание я приглашаю вас в медкабинет. Новый доктор сообщит результаты теста и заодно войдёт в курс дела.
- Докторша-то ничего? – подмигнул Леран. – А то вчера не успел расспросить.
- Доктора зовут Айма Левис, она вполне компетентна. Если, конечно, ты это имел в виду.
- В её компетентности я не сомневаюсь, - ухмыльнулся Леран. – А что я имел в виду, ты и так догадался. Так что? Как она?
- Не могу судить об этом, иначе буду обвинён в пристрастности.
- Не понял? – вскинул брови Леран. – Как это?
- Сам увидишь, - уклончиво ответил я и перевёл разговор на другую тему, - Ты не в курсе, что у нас будет на завтрак?
- О-о, когда я проходил мимо, там пахло овсянкой.
- Последний раз я ел овсянку две недели назад, когда сдавал отчёт о предыдущей командировке, - проговорил себе под нос Скотт.
- Да вы отчаянный человек! – с уважением сказал Леран. – Питаться в ведомственной столовой – это самоотречение!
- Это вы зря, Луи, - возразил Скотт. – Овсянку там готовят вполне съедобную.
- Их овсянка – сплошна шелуха! Видно, они её отнимают у лошадей на столичном ипподроме. Всегда удивляюсь: Служба Контроля – серьёзное ведомство, а работу столовой начальство организовать не может. Никогда там по-человечески не поешь!
- Это потому, что боссы обедают в ресторане «Грандье», - заметил я.
- А-а, ну с их-то доходами можно себе такое позволить, - развёл руками Леран. – Нам, простым оперативникам, только кафешка по карману.
- Не знаю, как вас, но меня вполне устраивает кафе возле скверика, - сказал Скотт. – И «Энелика», что на противоположной стороне проспекта, тоже.
- Тут я с вами полностью согласен, - кивнул Леран. – Повара там первоклассные. А официанточки какие! Просто конфетки! Глядишь на них – и аппетит удваивается.
- У вас на уме только женщины, - проворчал Скотт.
- Было бы лучше, если бы я интересовался мальчиками? – ехидно спросил Леран. – Для молодого мужчины интерес к слабому полу – признак здоровья.
- Крутить романы на работе – признак легкомысленного отношения…
- Раз уж вы решили перейти на личности, Скотт, я, так и быть, поделюсь с вами своей стратегией. Мы каждый раз приезжаем в незнакомое место и работаем с незнакомыми людьми. Они видят в нас чужаков, которые во всё суют нос и имеют право подозревать каждого из них. И вот тут проявляется разница наших подходов к работе. Вы добросовестно остаётесь в их глазах сухарём-законником, а я приобретаю союзников и информаторов.
Скотт нервно заморгал и распрямился, сидя на своей койке.
- И что же такого ценного помогли вам узнать ваши… гм, союзники? - язвительно поинтересовался он.
- Есть кое-какие факты, - приподнял бровь Леран, загадочно ухмыляясь.
Тут уже и я насторожился. По правде говоря, сначала я думал, что Леран просто задирает юрэсперта. Ему свойственно иногда перегибать палку. Но по его голосу я понял, что сейчас он не шутит.
- Факты косвенные, но наводят на некоторые размышления, - сказал Луи. – Я узнал их совершенно случайно, когда Лаура и Дина рассуждали по поводу отношений Монро с Николсом. Знаете, женщины любят посудачить на такие темы, причём каждая смотрит со своей колокольни. Всё зависит от психотипа.
- То есть? – не понял Скотт.
- Женщина-хищница выжмет из вас всё до капли и отбросит. «Мамочка» будет опекать, пока вы не смиритесь или не сбежите. Женщина-босс будет всю жизнь командовать. Женщина-соратник во всех отношениях надежна, но никогда не обратит на вас внимания, как на мужика, пока у неё инстинкт не включится. Есть ещё много типов, но я их все не буду перечислять, потому что в данном случае это не так важно. Главное, что ни Дина, ни Лаура по психотипу на Монро не похожи, поэтому на Джейка каждая смотрела по-своему. Это нормально. Дина считала его вполне даже ничего, но с Монро не конфликтовала, поэтому уважительно относилась к их союзу. У Лауры позиция противоположная: Джейк ей был по барабану, но сама она любит, когда парень держится с достоинством и не теряет его из-за понравившейся дамы. Уж кто-кто, а она-то понимает, что любой, кто свяжется с Монро, будет вынужден играть роль подкаблучника. А Джейк - мужик импульсивный и явно не годился для этого. Её задевало, что отставной военный, бывший оперативник, отчаянный смельчак, горячая голова с полуслова сбавляет обороты, стоит только Монро с укоризной поглядеть на него. И это при том, что она играла в его присутствии роль послушной девочки, которая нуждается в опеке, защите, сильном мужском плече.
- И что в этом такого?
- Монро это несвойственно. Она из тех, кому палец в рот не клади, принципиальная, педантичная, и никому не давала спуску… да что я вам объясняю, как школьнику! Вы же сами видели её. Женщина-скальпель.
Я с интересом слушал нашего знатока слабого пола и мысленно посмеивался. Неужели при знакомстве Леран не разглядел в ней ту серую мышку с голубыми глазами, которую увидел я? Он прав, у каждой женщины свой психотип. Монро, как мне кажется, была из тех, кто с юности доказывает, что чего-то стоит, что может добиться любой поставленной цели. Стимул им даёт какой-нибудь детский или юношеский комплекс, который они жутко ненавидят и всю жизнь стараются победить его. Они выстраивают себе ширму - внешний образ, чтобы защитить ранимую натуру.
Скальпель? Нет. Хотя в профессиональном смысле что-то в ней было от этого неумолимого хирургического инструмента. Скальпель подвластен держащей его руке. А Монро старалась вести. Это качество не утаишь.
Я уверен, что Миллер, например, понимал: ему, стремящемуся к лидерству, тандем с Монро не создать. А что, интересно, думал об отношениях с ней Николс? Чем она так зацепила бродягу с репутацией искателя острых ощущений? Возможно, для него эта связь и была очередным острым ощущением.
Наверно, игра стоила свеч. При всей своей холодности, приверженности к дисциплине Монро, похоже, несла в себе тайный огонь и страстность. И никто иной как Джейк Николс оказался способен разгадать её скрученный в жгут темперамент.
Или ему позволили это сделать?
Нет большей загадки, чем женщина. Какие мотивы двигали Монро – расчётливая жестокая целеустремлённость учёного или затмевающая разум страсть? Или и то, и другое вместе?
- Так вот, - продолжил Леран, - я про психотипы речь завёл, чтобы вам было понятнее, почему Дина и Лаура подняли тему прошлого Джейка. Лаура высказалась прямолинейно, мол, доктор, что та собака на сене – ни себе ни людям. Ничего бы у них с Николсом не вышло, потому что вся эта их дурацкая игра – враньё самим себе. Два доминирующих типа не смогут долго притворяться. Дина по простоте душевной была убеждена, что Джейк вполне способен ужиться с Монро. Она склонна принимать всё за чистую монету. Добрая душа. Тут Лаура и рассказала ей, что, когда была на аттестации в Санд-сити, встретилась со знакомым энергетиком. Оказалось, он работал с Николсом и отзывался о нём, как о любителе ветреных девиц.
- Тоже был инспектором планетарного управления? – предположил Скотт.
- А вот и нет. Он упомянул «Авангард».
- «Авангард»?! – изумлённо уставился на него юрэксперт. – Обыкновенный инспектор сотрудничал с секретным военным корпусом?!
Так вот откуда у Монро тест Амаруни. Если бы не он, я бы тоже усомнился в причастности Николса к разработкам военных учёных. Это с одной стороны. С другой – на то он и секретный, чтобы о нём никто толком не знал, а у немногих осведомлённых не возникло подозрений.
- «Авангард» - очень непростое ведомство, - покачал головой Леран. – Туда не берут, кого попало. Если уж Николс был из них, то это, скорее всего, началось ещё во время его службы на флоте. Допустим, его завербовали, понемногу натаскивали, проверяли на мелких заданиях, потом устроили в Службу Контроля, чтобы был в теме. А сюда, в лабораторию корпуса, перевели под видом инспектора.
- Я даже не представлял, что на Каллидоне может быть отделение «Авангарда», - пробормотал Скотт.
- То, что ты рассказал, объясняет многие непонятные мне моменты, - сказал я.
- Например?
- Хотя бы то, что мутант появился на станции, где работал Николс. Причём не просто мутант, а существо абсолютно неизученное, обладающее альтернативным обменом веществ, уникальной приспособляемостью, эффективной регенерацией и непредсказуемым поведением.
- Думаешь, исчадие «Авангарда»? – спросил Леран.
- Пока я не располагаю доказательствами, но ряд фактов ставит под сомнение случайный характер нескольких ключевых совпадений. Сотрудник «Авангарда» - раз. Мутант – два. Гриб, манипулирующий клетками организмов, имеющих разное эволюционное происхождение – три. Врач, исследующая грибовидные формы жизни - четыре.
- У меня только один вопрос, - сказал Леран. – Если Николс и Монро работали над каким-то секретным проектом, почему корпус до сих пор не объявился здесь?
- Серьёзный контрдовод, - заметил Скотт, глядя на меня.
- Именно он заставлял меня не торопиться с выводами, - признался я. – К тому же, я только сейчас узнал, что Николс связан с корпусом.
- Да-а, наделала дел эта парочка – молоток и скальпель, - хмыкнул Леран.
- Скальпель… - пробурчал Скотт. – Сейчас это уже не скальпель. Похоже, скоро у неё вырастут клешни.
- Чего? – не понял Леран.
- Вы ещё не в курсе? – покачал головой Скотт. – Монро заразилась какой-то дрянью, и мутация уже зашла довольно далеко.
- Ё-о-о, - вытянул губы Леран. – То-то я смотрю, Миллер от лазарета не отходит, уже щетиной обрастать начал. - Ей можно помочь?
- Это вряд ли, - покачал я головой. – Причина мутации – неизвестный вид гриба. А способ избавиться от этой заразы, не укокошив носителя, насколько мне известно, пока ещё никто не придумал.
- Так что, её надо как-то обезвредить, а?
- Пока у нас нет заключения доктора, мы не станем торопиться, - сказал я.
- А не боишься, что вторая каракатица начнёт на нас охоту, да ещё и прямо на станции?
- Блок изолирован. Доктор Левис взяла все необходимые пробы, и после завтрака мы будем знать об этом деле больше.
- Завтрак ужина мудренее, - выдал Леран очередной перл. – Пошли уж тогда в столовку, мы с Лаурой опять там с утра «погремушками» баловались. Она всё не может пирокарабин из рук выпустить. Уникальная женщина!
Никаких «погремушек» в столовой уже не было. Лаура помогала Дине накрывать на стол, и пахло здесь не только овсянкой, но и потрясающей яичницей с беконом, томатами и зелёным луком. Ян уже был в столовой и жадно вдыхал аромат. На минуту позже нас приковылял Джефф. Сегодня он против обыкновения был не в затасканной спецовке, а в просторной рубахе тропической расцветки.
- О, ты уже тут! - удивился он, увидев Дрожека. – Решил снюхать весь завтрак?
- Я тут был не первым, - ворчливо ответил Ян. – Мида уже позавтракала, и шеф сейчас повезёт её на транслятор.
- А сопровождающий? – спросил Скотт.
- Я поеду с ними, - сообщил Леран. – Уже и «погремушки» в пескоход сгрузил.
- Кто дежурит в шахте? – спросил я.
- Снова моя смена, - ответил Ян. – Сейчас вот нагружусь до отвала – и на любимую работу. Меня-то кто будет конвоировать?
- Известно, кто, - подмигнул я ему.
- Не бойся, ты в надёжных руках, - успокоил Яна Джефф, с кряхтением усаживаясь на стул. Ушиб ему подлечили, но боль ещё мешала ему двигаться свободно.
- Вопросов нет, - пожал плечами Дрожек. – А у тебя что, отгул, что ли, сегодня? Разоделся, будто в кинотеатр намылился.
- Меня доктор на денёк отстранила, чтобы ходуля в себя пришла. Чем не повод принарядиться? Когда ещё представится случай пофорсить?
-Правильно, Джефф, - поддержала механика Дина. – Нужно разбавлять наши серые будни пестротой.
Из коридора послышались шаги и голоса, на пороге столовой появился Миллер. Вид у него был усталый: круги под глазами, щетина на щеках – видимо, он провёл бессонную ночь. Но голос по-прежнему был уверенный.
- Мы готовы. Едем за Бракай.
- Едем, - кивнул Леран и легко встал со стула.
Лаура поставила перед Яном тарелки и сказала:
- Не мало овсянки? Может, ещё черпачок подкинуть?
- Лучше яичницы добавь, - подсказал Ян.
- Не вредничай, а то и это отберут, - усмехнулся Джефф.
- Не ушпеют, - ответил Дрожек, торопливо забрасывая в рот овсяную кашу.
- А ну-ка не торопись, - погрозила ему пальцем Дина, выглядывая из кухни. – Ешь спокойно, а то гастрит заработаешь.
- Гастрит в его желудке не выживет, - успокоил её Джефф. – Ян всё на свете переварит. Ему надо в цирке выступать или в тотализаторе на спор еду в себя запихивать. Это было бы сверхприбыльное шоу.
- Для вас – бесплатно, - невозмутимо объявил Ян. – Три раза в день.
Лаура принесла тарелки для Джеффа и Скотта.
- Приятного аппетита, - пожелала она и обратилась ко мне, - Вы позавтракаете сейчас или после похода в шахту?
- Составлю компанию Бракай, - ответил я. – К тому же, остальных ещё нет.
- Доктор в курсе распорядка?
- Думаю, Иоганн просветил её. К тому же, он поселил её с Жаннет, уж она-то завтрак не пропустит.
Моя уверенность развеселила обитателей станции. Слушая, как они посмеиваются, я почувствовал себя глупо.
- С Жаннет всякое бывает, - покачал головой Джефф.
- Она у нас засоня, - усмехнулась Лаура.
- Да ладно вам завидовать, - буркнул Ян, отрываясь от яичницы. – У человека ненормированный рабочий день и здоровый сон. И вообще, она ещё на больничном, его никто не отменял.
- Не отвлекайся, защитник, - поддел его Джефф.
- Кто-то же должен поступать, как джентльмен, - отворчался Ян. – А то расхихикались тут…
Я спросил у Лауры:
- Луи хвастался, что вы сегодня с утра успели поупражняться с убойными машинками. Далеко они?
- Под кухонным столом, - ответила Лаура. – Он хромированный и закрывается, вот и убрали туда.
- Они что, всю ночь там были? – выпучил глаза Скотт. – Это же нарушение правил хранения…
- Слушайте, мистер, - впилась в него жгучим взглядом Лаура. – У нас в жилом блоке нет для этого ни отдельных помещений, ни сейфов, так что отделанная кафелем кухня и запирающийся стол-шкаф – единственное подходящее для огнемётов место. Не учите обращаться с оружием бывших армейцев.
Скотт покраснел, но проглотил это молча.
- Составите нам с Яном компанию? – спросил я у него, чтобы отвлечь.
Скотт вздохнул, вытер лоб платком и ответил:
- Почему бы и нет? Сегодня более благоприятная для прогулок погода.
- Всё, я готов, - сыто объявил Ян, отодвигая тарелку. – Девушки, огромное спасибо.
- На здоровье! – отозвалась Дина. – Погоди, а компот?
- Что? - изобразил возмущение Ян. – Что за ресторан такой? Меню не дали, клиенты даже не в курсе, что на завтрак дают такую вкуснятину!
- Мы знаем, что ты сладкоежка, вот и не налили сразу, - усмехнулась Лаура, подавая ему стакан с ананасовым компотом.
- Это точно, - кивнул Джефф, широко улыбаясь. – Ты бы его вперёд яичницы в себя влил.
- А какая разница – до или после? – скривился Ян. – В желудке всё равно всё перемешается.
- При твоей скорости поглощения пищи разницы действительно нет, - с сарказмом согласился Джефф. – Это мы стараемся правильно питаться, пережёвываем, как положено, не торопясь, соблюдаем очерёдность блюд. А ты мечешь, как на пожар торопишься. Я вот в армии, когда служил, тоже был тонкий и звонкий, потому что нас в столовке всегда торопили. «Взво-од! Десять минут на принятие пищи! Приступить!» И работаешь ложкой, как сапёрной лопатой, кидаешь в себя кашу с тушёнкой, аж жевать не успеваешь. Потом прёшь на плац, на полигон или ещё хуже – на патрулирование. Через два часа как будто и не ел, а до ужина как-то дожить надо. Там я и научился ценить нормальные завтраки, обеды и ужины. Едой надо наслаждаться.
- Вижу, у тебя получается, - ехидно заметил Ян, вставая из-за стола. – Вон, какой шкаф теперь, плечи в дверях застревают. Ладно, идти нам пора.
Я принял у Лауры штуцер и огнемёт и вышел в коридор. Ян, не надевая плаща, открыл дверь.
- От весны одна польза, - сказал Дрожек, оборачиваясь. – Балахоны эти таскать на себе реже надо.
Я вышел наружу и полной грудью вдохнул жаркий влажный воздух. От знойной сухости не осталось и следа. Пыльный песок, который ещё вчера при малейшем движении взвивался облачками из-под ног, едва ли не полностью был скрыт под дюймовым слоем зеленовато-белых лишайников и пушистой серебристо-сизой травки. Тут и там среди растительности шевелилась живность: плоскари всяческих расцветок, улиточья молодь с изысканными по форме ракушками, едва вылупившиеся из спор, но уже шустрые хеты.
Следом за нами вышли Скотт и Дина, решившая устроить передышку после работы у плиты.
- Всё-таки весна – чудесное время, - улыбнулась она, оглядываясь.
- Да разве это весна? – недовольно хмыкнул Ян, засовывая руки в карманы комбинезона. – Пародия.
- Ты что, не рад? – удивилась Дина. – Посмотри вокруг – красота! Столько месяцев вокруг ничего, кроме песка, а тут тебе и травка, и кустики.
- Я по настоящим цветам соскучился, а не по этим козявкам, - брезгливо сказал Дрожек. – Хочу увидеть розы, хризантемы, ну, в крайнем случае, герань. А тут что? Вон, гляди!
Он ткнул пальцем в семейство венцегубых полихетов, раскрывших свои радужные венчики в двух шагах от входа в жилой блок.
- Они только притворяются цветами, а на самом деле это глисты с разноцветными соплями!
Ян топнул рядом с ними, и черви, почувствовав вибрацию, дружно втянулись внутрь своих норок.
- Вот так! Человек – царь природы, и всё, что не служит ему и не радует его, должно свалить в сторонку.
И он зашагал своей нескладной походкой к шахтовому комплексу, напоминая большого кузнечика, облачённого в комбинезон.
- Бедный Ян, - тихо проговорила Дина. – Он устал, а до отпуска ещё два месяца.
- Представляю, - согласился с ней Скотт. – Я тут два дня, а устал, как будто месяц прошёл.
- Идёмте, - позвал я и зашагал вслед за Яном, стараясь не наступать на улиток.
В шахте было так же жарко, как и вчера. Лифт доставил нас к операторской, и мы поприветствовали Бракай.
- Как у нас дела? – спросил Ян.
- Всё по графику, - сообщила его коллега. – Показатели в норме, утечек на трубопроводах нет, гидравлика работает без сбоев. В начале смены думала, что придётся Фрей с техниками вызывать. Компрессор на пятисотой отметке хандрил. Но потом раскочегарился и заработал нормально.
- Сальник, наверно, скоро крякнет, - сделал вывод Ян. – Я послежу за ним. Ну, счастливо отоспаться. Смену принял.
- Смену сдала. Счастливо отстоять.
Мы без приключений вернулись наверх как раз к тому моменту, когда с транслятора подъехали Миллер, Леран и Иншту. Вместе мы присоединились к Фрей и Крису, спустившимся на завтрак. Скотт в столовую не пошёл. Сославшись на то, что уже позавтракал, он изъявил желание проверить вчерашний протокол. Никто не возражал.
- Жаннет опаздывает, - с иронией заметила Лаура, расставляя тарелки.
- С доктором, наверно, болтает, - предположил Леран.
- Нет, доктор уже проснулась и повела Джеффа на утренний осмотр, - сообщила Фрей. – А Жаннет, похоже, снова полночи читала свои сентиментальные романы.
- Схожу-ка я за ней, - сказала Лаура. – Заодно доктора позову.
- Конечно, - согласилась Дина. – Сходи, я справлюсь.
Лаура грациозной походкой вышла. Леран проводил её плотоядным взглядом, а потом спросил у Миллера:
- А что, представители дружественного пелминойского народа не любят питаться со всеми? Совсем в столовой не показываются.
- Про и Тулуклу чётко следуют своим традициям – едят исключительно в темноте, - пояснил Миллер.
- Хорошо, что хоть работают при свете, - с едва заметной улыбкой сказала Фрей.
- Да-а, тот ещё народец, - кивнул Леран. – Ох, хлебнули мы с ними на Пелминое!.. Большинство – твердолобые, тёмные и суеверные, а некоторые – наоборот. Была у нас при столовке троица – мамашка и два колбасёнка разного возраста. Халявщики страшные. Пристроились нехитрые поручения выполнять – ящики переносить, мусор выбрасывать, подметать. Заведующий столовой им за это еды постоянно подкидывал. Что характерно, консервы не брали принципиально. Готовы были в мусорном баке рыться ради жухлых корнеплодов, а консервы считали несъедобными. Что уж они там такое чуяли...
- Доброе утро, - сказала Жаннет, появляясь на пороге. – Извините за опоздание.
- Какое там опоздание, - пожал плечами Миллер. – Мы ещё и не начинали завтракать. А где Лаура? Пошла за доктором?
- Да. О, как вкусно пахнет. Моя любимая овсяночка!
- Усаживайся, - улыбнулась Дина, - сейчас подам твою порцию.
- Честно говоря, - признался Леран, - никогда бы не подумал, что после службы когда-нибудь буду есть, а тем более, хвалить кашу. А вот благодаря Дине это случилось. Очень вкусно.
- Спасибо, - скромно улыбнулась Дина, пожимая плечами, - не такое уж это и достижение – сварить овсяные хлопья. В них шелухи не бывает.
- Вот именно за это особое спасибо, - сказал я.
Вошли Лаура и доктор. Леран уже открыл рот, чтобы по своему обыкновению ляпнуть какую-нибудь шутку, но так и замер с отвисшей челюстью.
- Доброе утро, - звонко поприветствовала всех доктор Левис. – Меня зовут Айма, и я сразу прошу всех обойтись без формального обращения.
Миллер встал и по очереди представил доктору незнакомых ей присутствующих. Пока шла процедура знакомства, Леран, не сводя с Аймы глаз, щипал себя за подбородок, скрёб щёки, в общем, выглядел озадаченно. Когда Миллер представил его, он рассеянно кивнул, а потом сердито уставился на меня. Я многозначительно пошевелил бровями, мол, вот так бывает в жизни. Моего напарника трудно сбить с толку, но именно это произошло, когда он, предвкушая удовольствие лицезреть незнакомую молодую девушку, вдруг обнаружил, что она как две капли воды похожа на жену коллеги.
Айму усадили между Жаннет и Иншту, прямо напротив меня. Леран пришёл в себя и с интересом стал наблюдать за нами, понимая, в каком щекотливом положении я оказался. Но я не доставил ему удовольствия, сосредоточившись на яичнице. Сначала он пытался поймать мой взгляд, но у меня был вид человека, погруженного в размышления, и ему ничего не оставалось, как нетерпеливо ёрзать, доедая завтрак.
На самом деле я не притворялся - поразмышлять было о чём.
Во-первых, как выловить удравшего отпрыска первого Зверя. Он где-то затаился и не проявлял себя. А вокруг становилось всё больше пищи. Я всё ещё не был уверен, что он питается в привычном для нас понимании, однако тот факт, что он ассимилировал клеточный материал своих жертв и увеличился в размерах, нельзя было игнорировать. Любое живое существо, так или иначе, нуждается в источнике минералов, которые участвуют в обмене веществ.
Во-вторых, как быть с Монро. Допустим, мы упакуем её в одну из криокамер «Дефендера». Но довезём ли в целости до научного центра Службы – вот вопрос. Тут без совета доктора не обойтись.
Завтрак закончился короткой планёркой. Миллер провёл её с отстранённым видом, словно мысленно был где-то в ином месте. Но разнарядку по станции дал чёткую, объективно оценив ситуацию и возможности персонала. Предстояла профилактика автоматических ремонтных комплексов в шахте, провести которую он дал задание Карелу и Лееру, и мелкий ремонт на трансляторе. Увезти туда техников Миллер поручил Фрей.
Я попросил у него получасовой тайм-аут, чтобы провести совещание комиссии, и начальник ЭТ-14 без вопросов согласился.
* * *
- Совещание предлагаю начать с восполнения недостающей информации, - сказал я и обратился к Айме, - Последние двое суток мы проверяли рабочие версии случившегося, имея в распоряжении довольно скудную информацию. Чтобы определить, как поступить с агрессором, нам нужно знать, что он из себя представляет. Нас интересует его биохимия, особенности, связанные с жизненным циклом и образом питания. Монро ничего конкретного выяснить не удалось…
- Или она просто пудрила нам мозги, - вставил Леран.
- Именно, - кивнул я и, прижав ладонь к сердцу, признался, - Очень надеемся, что вам удастся восполнить этот пробел.
- К счастью, у меня нет причин пудрить мозги, - улыбнулась Айма. – Я здесь с противоположной целью. Давайте обойдёмся без прелюдий. Тест смоделировал несколько вариантов – по одному на каждый имеющийся у нас набор генов. Первые образцы были взяты на месте гибели эндемиков. И они не были съедены.
- То есть? – удивился Скотт.
- А я что говорил, - развёл руками Леран.
Айма пояснила:
- Дело в том, что растворять ткани пойманных жертв местным хищникам помогает силиказа – фермент, который вырабатывает бактерия-симбиотик. Химически её легко определить. Но в пробах следов силиказы нет. Зато я нашла ферменты, которые использует гриб, найденный Монро.
- Их сожрал грибок? – брезгливо сморщился Скотт.
- Сначала я тоже так подумала. Но грибам для растворения и всасывания такого количества биомассы требуются недели. Думаю, что гриб всего лишь использовал возможность полакомиться отмершими тканями.
- Так что же это было? – спросил я.
- Во всех пробах обнаружилось высокое содержание белков, составляющих основу паутины – аланин и глицин, а также гидрофосфат и нитрат калия. Я была немало удивлена, так как большинство местных животных не может самостоятельно производить углеводородные полимеры, да и паутиной ни один из них не пользуется. Но потом я обратила внимание на то, что помимо этих компонентов присутствует ещё и силиконовая группа – целый набор молекулярных соединений, которые в прошлом можно было получить только в лаборатории. Мне это напомнило труд одного моего коллеги, который пытался синтезировать самовосстанавливающуюся кожу на основе силатрановых полимеров.
- Э… простите, – поднял два пальца Скотт. – Что такое силатран?
- Силатраны — подкласс кремнийорганических соединений, содержащих в своей основе силатрановый скелет. Их научились получать ещё в докосмическую эпоху, использовали для травли грызунов, создания ядов, безвредных для человека, лекарств, стимулирующих восстановление тканей и волос. Хлорметилсилатран, он же мивал обладает противовоспалительным, противоопухолевым свойством. Были достигнуты успехи в области профилактики онкологических заболеваний, регенерации после ожогов. Мой коллега работал в том же направлении, причём экпериментировал с трансгенной технологией, которую использовали, чтобы получить коз, производящих вместе с молоком белки паутины.
- О, Господи, я совсем запутался, - сдался Скотт.
Леран только хмыкнул. Он терпеливо ждал, пока ему всё разжуют.
- Всё просто – его модифицированные козы доились полимерами, которые превосходили обыкновенную паутину не только по эластичности и прочности, но и по огнеупорности и гидрофобности. На основе этого изобретения была усовершенствована броня космодесантников.
- Во-от откуда ноги растут, - просиял Леран.
- А что с регенерацией тканей? – спросил я. – Вышло что-нибудь?
- Кое-что вышло, – кивнула Айма. – Направление оказалось настолько перспективным, что с автором заключили новый контракт на сумму с кучей нулей. Но не это главное. До этого я успела познакомиться с его разработкой, потому что входила в тестовую группу лаборантов. Парень разрабатывал силиконовый компонент для введения в кровь, который при повреждении кожи запечатывал рану белком, подобным тому, из которого плетутся коконы. Представляете? И знаете, он ведь всего лишь усилил свойство наших кровяных телец. В нашей крови есть фибриноген, содержащий высокий процент кремния, под действием фермента тромбина образуется нерастворимый белок - фибрин, также содержащий много кремния. Нити фибрина, полимеризуясь, образуют основу тромба, останавливающего кровотечение. Мой знакомый создал аналог тромбина, который активируется при обильном кровотечении.
- Круто, - покачал головой Леран. – Боец получает пулю, но теряет только несколько капель крови. Или ожог, от которого через несколько часов не остаётся следа.
- Более того, происходит полное восстановление повреждённых тканей в течение нескольких минут. Я сама видела результаты тестов, и это очень напоминает то, что происходит сейчас с образцами в инкубаторе. С той, конечно, разницей, что они нашпигованы грибом.
- Что представляет из себя гриб?
- Грибовидный организм не похож ни на один эндемичный вид уже хотя бы тем, что его ткани более чем наполовину состоят из углеводородных соединений. От внешнего мира его защищает силиконовая оболочка, а обмен веществ - углеводный. Ведёт он себя именно так, как описано в блокноте Монро.
- О, так вы его прочитали? – оживился Скотт.
- Да. Монро выяснила, что гриб управляет всеми системами поражённого существа и заставляет его быть активнее. Я проверила её выводы и полностью их подтверждаю. Помимо этого, гриб осуществляет линейный перенос генов, мутирует сам и заставляет мутировать клетки организма-носителя.
- Ни фига себе! – присвистнул Леран. – Вот почему тварь так легко меняется! Ох, чует моё сердце – это всё проделки военных. Сама по себе в природе такая пакость возникнуть не может. Это же экологическая катастрофа!
- История знает эволюционные катастрофы и посерьёзней, - покачала головой Айма. – На большинстве планет были эпохи почти полного вырождения жизни. Грибы и бактерии, кстати, при этом всегда выживали. У простейших существ огромный ресурс жизнеспособности.
- Полагаю, этот гриб тоже отличается устойчивостью и плодовитостью? - спросил я. – Как он размножается?
- Спорами. Образцы тканей буквально напичканы ими, так что контактировать с ними небезопасно. Я поместила образец гриба отдельно, хочу проверить, как он ведёт себя в изолированной среде.
- У меня вопрос практического характера, - сказал Леран. – Я уже понял, что мутант заразен, и пользоваться с ним одними тапочками точно не буду. А что говорит ваш тест насчёт его цикла? Если гриб ускоряет обмен веществ и укорачивает жизнь организма, то сколько ему осталось?
- Не больше недели.
- Соответственно, если ему приспичит размножиться, то тянуть он не будет?
- Я пока не уверена, сможет ли организм размножаться. Этот процесс у местных животных обусловлен набором определённой массы тела, температурой и влажностью среды. Вот почему они размножаются только в сезон дождей.
- На электрокомплексе есть условия, в которых они размножаются круглый год, - возразил Леран. – Персонал раз в неделю вынужден проводить профилактику и вымораживать помещения.
- О, я об этом не знала. Но тут нужно учитывать ещё одно обстоятельство: размножение невозможно без выработки половых гормонов. А их содержание я пока проверить не могу.
- Почему? – спросил Скотт. – У нас множество фрагментов тела монстра.
- Да, но они заморожены, к тому же, органы секреции имеются только в зрелом организме
– А что насчёт организма Монро? Он полностью сформирован.
- Хм, это идея. Я обязательно проверю пробы на содержание гормонов. Только это не даст исчерпывающего ответа. У Монро хоть и видоизменённый, но всё же взрослый организм, половые железы которого функционируют круглый год. А тот, который вы называете Зверем…
- Это видоизменённый организм взрослого мужчины, - заметил Леран. – И, боюсь, что этим двум особям плевать на сезон дождей. Они были готовы спариться, но мы им помешали.
- Кстати, я думаю, что, прежде чем подвести итог совещания, нужно проверить состояние Монро, - выразил мнение Скотт.
- С видеопротоколом, - добавил Леран.
- Разумеется, - кивнул Скотт.
- Так и сделаем, - согласился я, и мы отправились к медблоку.
Медицинский блок имел отдельный отсек с пультом управления диагностическим оборудованием. Для четверых там было тесновато, и мы с Лераном решили наблюдать за процессом через круглое окно в герметичном створе двери.
Пока Айма готовила автодока к комплексному обследованию Монро, Леран решил прояснить ситуацию.
- Хоть бы предупредил, - укорил он меня.
- Ты о чём? – сделал я невинное лицо.
- Будет тебе прикидываться, - почти обиделся Леран. – Нет, это ж надо иметь такой талант – упереться от столицы на полтора парсека и найти в этом захолустье двойника жены! И при этом ничего не сказать напарнику!
- Собирался к ней подъехать?
- Тьфу ты, - рассердился Леран. – Да не в этом же дело! Я понимаю – ты сам испытал шок, когда её увидел. Но меня-то мог предупредить! Я, наверно, сидел с перекошенной рожей!
- Да нет, с эмоциями ты справился, - усмехнулся я. – Только рот забыл закрыть.
- Э-э, друг называется, - с укоризной покачал головой Леран. – Впрочем, даже хорошо, что я рот раззявил. От такого сюрприза можно нечаянно язык откусить. Ни фига себе! Я ожидал, что появится кто-то типа Монро, - и он втянул щеки и сделал губы бантиком, изображая станционного доктора, - а тут на тебе - заплывает твоя Люси!
- Не паясничай, - нахмурился я. – Монро, конечно, заноза, но о покойниках плохо не говорят.
Леран выпучил глаза:
- С чего ты взял, что ей кирдык?
- По-моему, это очевидно. Думаю, что человеческая особь по имени Анриаль Монро прекратила своё существование. Присмотрись внимательно.
Он склонился к стеклу и всмотрелся в неподвижную фигуру Монро. На первый взгляд ничего не изменилось, но человеческого в ней было меньше, чем вчера. Кожа посерела, стала шероховатой, словно собиралась растрескаться. Волосы, собранные на затылке в шишку, выглядели как комок смятой проволоки, туловище под простынёй потеряло форму, а там, где были колени, топорщились какие-то бугры.
- Хм-м, - скептически протянул Леран. – В конкурсах красоты она теперь точно не сможет участвовать. Неужели это всё вытворяет грибок?
- В мире много невероятного, - пожал я плечами.
Тем временем внутри лазарета ожил автодок – кибернетическое устройство для дистанционного оказания врачебной помощи. Медик мог закладывать программу для автономного контроля состояния больного на неограниченный срок либо манипулировать набором инструментов и приборов автодока по своему усмотрению – и всё это, сидя за пультом управления, вынесенным за пределы изолятора.
Пока автодок, словно оглядываясь спросонья, вращался на сферических шарнирах, сервомотор переместил его к койке Монро по направляющим, проложенным по потолку. Он остановился, на его белом корпусе замигал индикатор мультиспектрального сканера. Лазерные лучи разлиновали фигуру Монро от макушки до пяток на сеть квадратов размером сантиметр на сантиметр. Затем, просвечивая тело на койке, поочередно заработали лампы сканера – рентгеновская, ультрафиолетовая, инфракрасная. После этого из корпуса автодока выдвинулись кронштейны с генераторами высокоиндукционного магнитного поля. Они нацелились на Монро с двух сторон, автодок плавно прокатился над койкой, проводя магнитно-резонансное обследование.
Тут из контрольного отсека вывалился Скотт. Он согнулся пополам, уперевшись рукой в стену коридора.
- Роуэн, вам плохо? – с тревогой спросил я.
Он сделал вялый знак другой рукой, давая понять, что сейчас придёт в себя. В коридор вышла Айма. Она без лишних слов прилепила на запястье юрэксперта анализатор, прибор автоматически начал считывать данные. Скотт медленно распрямлялся, но лицо всё ещё было красным.
- Я в порядке, - просипел он. – Небольшой приступ тошноты. Не ожидал увидеть такое...
- Вам нужно меньше нервничать, - заявила доктор. – При вашем повышенном давлении ускорение работы сердца может довести до инфаркта или инсульта. Вы давно проходили обследование?
- Перед отлётом.
- Иначе бы его сюда не послали, - хмыкнул Леран.
- Раз так, значит, просвет сосудов медкомиссию устроил, - сделала вывод Айма. – Тем не менее, я бы на вашем месте обратила внимание на здоровье. В таком жарком месте, да ещё и с психологической нагрузкой от шального тромба никто не застрахован.
- Я изо всех сил стараюсь держать себя в руках, - признался Скотт, переводя дух. – Но то, что было на мониторе… Это же ужасно! Монро сутки назад разговаривала с нами, была вполне здоровой и адекватной, а теперь на койке лежит непонятно что...
- Насколько велики изменения? – спросил я у доктора.
- По стандартам человеческой медицины Монро должна быть мертва, - сообщила Айма. – У неё нет ни одного органа, отвечающего за жизнеспособность организма.
- А что есть? – поинтересовался Леран.
- Сеть трахейных трубок, незамкнутая система кровеносных сосудов с примитивным сердцем, полусформировавшийся аналог кишечника и гипертрофированные половые органы.
- Невероятно, - подавленно пробормотал Скотт. – И что же теперь будет?
- Результат нам придётся не по вкусу, - пообещал Леран. – У нашей Золушки изменится размер обуви и одежды, и она потеряет не только туфельку, но и всё остальное. Всё, как было с Николсом, только того укокошила бяка, а Монро полиняла сама.
- Полиняла? – переспросил я.
- Ну, полиняет, если тебе так больше нравится, - пожал плечами Леран.
- Погоди, я о другом. Сама по себе идея линьки не была нами рассмотрена!
- Ты о чём?
- Но ты же сам говорил – их не съели, и Айма это подтвердила. Значит, найденные останки были не огрызками, а тканями, сброшенными после линьки!
- Ага? – поднял брови Леран и спросил у Аймы, - А местные убожества тоже проходят эти стадии с личинками и куколками?
- Принцип похож, - кивнула Айма. – Только это называется немного иначе. На стадиях между выходом из спор и имаго они называются нимфами.
- Как?
- Нимфа – это более мелкая форма животного, проходящего несколько стадий превращения. Морфологически она сходна со взрослой особью, даже питается сходным образом, но всё, что ей доступно – это набирать вес. Половозрелой особь становится только на последней стадии. В переходный момент местные животные образуют подобие капсул, внутри которых «дозревают». После выхода из них большую часть материала поедают.
- Ну, вот всё и сошлось, - щёлкнул пальцами Леран.
- За исключением того, что существо не питалось в прямом смысле этого слова, - напомнил я. – Похоже, оно захватывало жертву и капсулировалось вместе с ней.
- Ох, - простонал Скотт, сгибаясь, - что-то мне опять нехорошо…
- Идёмте со мной, я сделаю вам укол, - велела Айма.
Леран посмотрел им вслед и покачал головой:
- Спёкся Горчица. Придётся нам самим протокол совещания до ума доводить.
- Доведём. Только подождём, пока доктор освободится.
Леран многозначительно усмехнулся и легонько толкнул меня в бок:
- А девчонка - высший класс. Тебя это не напрягает?
- Не больше, чем всегда. Я должен действовать в рамках…
- Да какие, нафиг, рамки, - постучал себя пальцем по лбу Леран. – Заболел ты, что ли? Единственный раз в жизни повезло – встретил двойника жены! Неужели не тянет попробовать? Всю жизнь потом будешь гадать – а каково с ней?
- Никогда не был настолько любопытен, - усмехнулся я. – Пойдём-ка, взглянем на модели, которые просчитал компьютер. Мне интересно, совпадут они с тем, что мы видели, или нет.
В медкабинете Скотт сидел на стуле, покорно подставив руку, а доктор заряжала пистолет-инъектор каким-то седативным препаратом.
- Хотим познакомиться с моделями, - сказал я Айме.
- Действуйте, а то у меня руки заняты, - кивнула она.
Я с видом знатока полез в интерфейс тестовой программы и почти сразу нашёл то, что нужно. Леран наклонился поближе, чтобы лучше рассмотреть графическое отображение итогов анализа. Тут мы с ним переглянулись, одновременно ощутив желание посидеть и подумать о том, какая непростая это штука - жизнь.
Компьютер, конечно, выдал лишь примерные модели, исходя из просчитанных им нескольких миллиардов комбинаций генов и данных по биохимии существа. Природа ищет удачные варианты генома миллионы лет, поколение за поколением испытывая свои творения десятками смертоносных факторов. Компьютер, даже имея мощнейший ресурс, может набросать только «эскиз» уникального существа, способного выживать с тем или иным набором генов. Но предложенные наброски даже при некоторой графической упрощённости обескураживали своим сходством с формами, которые принимал мутант.
- Интересно, а что этот умник выдаст по поводу Монро, - проговорил Леран, разглядывая картинки на экране. – Какое обличие будет подходить ей?
Айма на секунду оглянулась и, встретившись с моим взглядом, снова занялась Скоттом.
- Видимо, - ответила она задумчиво, - в итоге доктор превратится в узкофункциональный организм.
- То есть? – не понял Скотт, морщась от укола.
- Большинство низкоразвитых существ имеют несколько стадий развития, - объяснила Айма. – Они проходят цикл превращений от яйца до половозрелой стадии - имаго. Только местные животные не яйца откладывают, а разбрасывают споровидные капсулы.
- Но Монро-то пару стадий пропустила, - заметил Леран. – Она уже половозрелая. И на свидание с псевдо-Джейком рванула осознанно.
- Боюсь, всё сложнее, чем кажется. Нам, привыкшим мыслить, обдумывать и планировать, за любым действием чужеродных существ видится умысел, работа мозга. Но у гриба мозга нет. И я подозреваю, что у этих несчастных мутантов нервная система работает на уровне инстинктов и рефлексов. Скорее всего, необычными процессами, с которыми мы столкнулись, управляет бессознательный механизм. Он анализирует свойства внешней среды и выбирает оптимальную для выживания организма форму. Равно как и способы жизнедеятельности, подходящие для особи в тот или иной момент.
- Так что, у Монро помутнение было? – спросил Скотт.
- Боюсь, иначе это не назовёшь, - сказал я. – Гриб, видимо, отключает механизмы самосохранения носителей. Иначе как ему заставить их действовать в своих интересах?
- А как вообще возможен такой симбиоз? – в недоумении воскликнул Скотт.
Наш юрэксперт из тех, кто тяжело расстаётся со стереотипами. Революционные новшества для них – сташная антинаучная ересь.
– Грибы и растения – про такое я слышал не раз, но гриб и животное, образующие единый организм – это невероятно!
- Природа уже не раз создавала невероятные альянсы, - пожала плечами Айма. – Взять хотя бы наши внутриклеточные энергостанции – митохондрии. Примерно миллиард лет назад они представляли собой отдельные организмы – что-то вроде примитивных бактерий. Протоклетки в то время промышляли захватом и усвоением других, плавающих поблизости клеток. Но поскольку сами не умели производить кислород, бактерии, которые им попадались на пути, они предпочли не переваривать, а использовать в качестве источника столь необходимого им окислителя. В процессе эволюции митохондрии удачно вписались в процесс деления клеток и стали передаваться следующим поколениям, как наследственный признак. Что касается грибов, то, тут, конечно, вы правы – до сих пор объединение грибов с высшими животными в единый организм было зафиксировано только на Джунге.
На Земле наиболее распространённым является симбиоз грибов с насекомыми. Например, муравьи и термиты культивируют грибы, которые перерабатывают для них целлюлозу.
В остальных случаях грибы выступают партнерами бактерий, водорослей и высших растений. Не исключено, что мы с вами стали свидетелями эпохального события в эволюции жизни Каллидона.
- Сомневаюсь, что на самом деле всё так и происходит, - скептически поджал губы Горчица.
- Это стереотип, навязанный многовековым господством теории Дарвина, - улыбнулась Айма. – Уверена, что новые виды берут начало с удачных мутаций, а они всегда появляются неожиданно.
- Хотите сказать, что с появления одной особи может начаться новая эпоха в биохимии целой планеты? – скривился Скотт.
- Всё будет зависеть от жизнеспособности мутанта, - совершенно серьёзно ответила Айма. - Судя по тому, что я увидела, организм более чем эффективно вытесняет архаичные формы жизни.
- Если мы ему не помешаем, он и нас нафиг вытеснит, - заметил Леран.
Внезапно зазвучал тревожный зуммер на пульте, соединённом с автодоктором. Айма вскочила и бросилась прочь из кабинета, а мы последовали за ней.
Айма нырнула в закуток с пультом, а мы, выбежав в коридор, остановились у двери медблока. От увиденного волосы у меня на затылке зашевелились, и не будь я коротко подстрижен, имел бы вид перепуганной дворняги.
Если час назад тело Монро напоминало сильно поношенный манекен для тренировок по оказанию первой медицинской помощи, то сейчас перед нами во всей красе предстало новое существо. Через смотровое окно двери медблока нам его было отлично видно.
- Боже мой! – прохрипел Скотт, ошарашенно глядя на мутанта, пытающегося освободиться от прилипшей к нему простыни. – Она трансформировалась в это!..
Правда, зрелище было довольно нелепое. Поднявшись вертикально, существо оказалось спелёнато простынёй, под которой бугрились суставы нечеловеческих конечностей. Неожиданное препятствие озадачило его, и оно замерло в нерешительности. На бесформенном серо-буром коме головы шевелился веер вибрисс – тварь изучала окружающее пространство.
Возникшая заминка дала нам несколько секунд, чтобы сориентироваться. Айма подогнала к существу каретку автодока и явно намеревалась воспользоваться манипуляторами. Мы же, отделённые от мутанта дверью, приготовили оружие.
Угрожающе заклокотало плазменное жало «дракона», звонко лязгнул затвор «бульдога».
Грохоча ботинками, к изолятору подоспели Миллер, Джефф и Лаура. Внутри, тем временем, ситуация стремительно менялась. Мутанту надоело возиться с простынёй, и он, растянув её края парой лап, распорол ткань острым, как бритва когтем – только обрывки ниток в стороны полетели, да мелькнули, сжимаясь, растяжки паутины.
- Ничего себе! - оценил Джефф, и решительно передёрнул затвор бизона.
В этот момент автодок, управляемый Аймой, протянул к мутанту манипулятор со шприцем.
- Давай, Айма, проучи его, - пробормотал Леран. – интересно, что за витамины она собралась колоть бяшке?
Игла шприца вонзилась как раз позади серого веера чувствительных щупалец, мутант дёрнул корявой лапой, булавообразное утолщение на её конце вышибло шприц.
- Стекло! – выдохнул Скотт. – Если оно ударит булавой, то стекло может не выдержать!..
Но мутант, против ожидания, не стал штурмовать стекло, как это сделало бы любое агрессивное существо, обладающее зрением. Вместо этого оно стало ощупывать дверь и почти сразу наткнулось на дверную ручку. Скотт, глядя на дёргающийся рычаг замка, попятился на трясущихся полусогнутых ногах.
- Споко-ойно, дядя, - сказал ему Леран. – Наш новый док лично замкнула калитку на ключ. Глядите, а она молодец – не сдаётся.
Действительно, Айма снова предприняла попытку достать неприятеля с помощью автоматики. Автодок, докатившись до самого края потолочных направляющих, целился в мутанта лазерным скальпелем.
- Промажет, - скептически поджал губы Скотт.
- Попадё-о-от, - не согласился с ним Джефф.
- Делаем ставки, господа, - ухмыльнулся Леран, не сводя глаз с дёргающейся дверной ручки.
- На что ставим? – уточнила Лаура.
- На то, что мразебяка высадит замок, чтобы поквитаться со мной за испорченное свидание, - нервно хохотнул Луи.
В коридоре показалась Дина. Миллер замахал на неё руками:
- Дина, держись в сторонке, здесь опасно - не дай Бог оно вырвется.
- Да, - поддержал его Леран, - не бойся тут, а то нам самим страшно…
Излучатель автодока вонзил в заднюю часть туловища существа ярко красный луч, от твари повалил седой дым. Содрогнувшись от боли, мутант бросился в сторону, уходя из-под лазера, но Айма управляла автодоком мастерски – луч следовал за мутантом, как привязанный и жёг его в одном и том же месте.
-Ловко, - похвалил Леран. – Нет, ну вы только поглядите на это!
Мутант тоже оказался не промах – он распластался на полу и забрался под койку. Айме пришлось выключить лазер.
Пока существо выполняло этот неожиданный манёвр, мы успели рассмотреть, как скроено его тело.
- Внешне походит на первого, - заметил Леран.
- Значит, тот же набор генов, - сделал вывод я.
- Получается, что Монро подцепила ту же заразу, что и Николс? – сделал вывод Луи. - Это не есть хорошо.
- Вы всё шутите, - просипел Скотт. – А если она заразила ещё кого-нибудь?
- Это вряд ли, - покачал я головой, - С Жаннет она работала в перчатках, в лаборатории тоже безукоризненно следовала правилам. Нам повезло, что она была педантична.
- Господи Боже, а я прикасался к её блокноту, - пролепетал Скотт.
- Роуэн, что-то вы совсем расклеились, - заметил я. – Кончится тем, что вас придётся отстранять от работы по состоянию здоровья.
- Да уж, какое тут здоровье, - удручённо ответил Скотт. – Тут уже речь о том, как вообще в живых остаться.
Из закутка с пультом управления выглянула Айма. Лицо у неё было озадаченное.
- Поглядите, что там творится, - сказала она.
Загнанное под койку существо не собиралось сдаваться. Словно понимая, что времени на жизнь ему отпущено природой немного, оно проявляло чудеса сообразительности. Пока мы выслушивали юрэксперта, мутант выдрал шурупы, которыми койка была прикручена к полу. Дальше последовало совсем уже невероятное: используя алюминиевую койку как щит, тварь потащила её к двери.
- Этого не может быть! – простонал Скотт. – Оно действует осмысленно!
- Вот курва! – искренне изумился Леран.
Ручка замка снова судорожно задёргалась, и это производило на всех гнетущее впечатление.
Единственной, кто не растерялся, вновь оказалась Айма. Она снова подогнала автодока как можно ближе к входу в медблок и активировала манипулятор с реанимационным дефибриллятором. Возможно, это была не лучшая идея, но других средств у неё под рукой уже не оставалось.
- Берегись! – предупредил я всех, глядя, как манипулятор тянется к алюминиевому козырьку койки.
Разряд – и Зверь, получив удар током напряжением 380 вольт, дёргается от боли. Впрочем, особого вреда это ему, видимо не нанесло – мутант тут же снова принялся трясти ручку. Айма перезарядила электрошок и снова угостила существо порцией боли.
Ручка замка перестала дёргаться, и из-за двери донеслись подозрительные скребущие звуки. Затем дверь начала сотрясаться от сильных ударов.
- Что это? – потрясённо спросил Скотт.
- Сейчас мы с вами узнаем, насколько эффективно он пользуется клешнями, - объявил я и спросил у Миллера, - А видеозапись ведётся?
- Да, - подтвердил начальник станции, - Жаннет включила видеофиксацию сразу, как только мы заметили движение.
- Отлично, - кивнул я.
– Это шоу нам очень пригодится, когда инстанции начнут сдирать с наших спин шкуру, - заметил Леран. – Интересно, сколько ей потребуется, чтобы вскрыть дверь?
- А не сходить ли мне за огнемётом? – спросила Лаура.
- Не помешает, - кивнул я, и Лаура поспешила на кухню за огнемётом
Миллер забеспокоился:
- Это уже чересчур! Неужели «дракона» недостаточно?
- Да кто ж его знает? – пожал плечами Леран. – Зверюга полна сюрпризов.
- Ладно, - твёрдо сказал Миллер. – Тогда нужен огнетушитель. Спалить станцию я не позволю.
- Я принесу, - сказал Джефф и быстрым шагом захромал в сторону мастерских, возле которых в коридоре находился пожарный щит.
Мы остались у медблока, тревожно наблюдая за конвульсиями дверного замка, который уже с хрустом ходуном ходил в пазах.
- Скоро накроется, - заключил Леран, вслушиваясь в скрежет.
В этот момент замок сдался. Никто не ожидал, что тварь выломает его так быстро – и трёх минут не прошло. В оторопи мы смотрели, как раскуроченный замок вывалился, оставив вместо себя неаккуратную дыру, в которую просунулся блестящий коготь. Дверь, согласно правилам пожарной безопасности, открывалась внутрь коридора, и это буквально на мгновение дало нам преимущество первого удара.
Зверь рванулся наружу, но на его пути оказался Леран с «драконом». Плазма обожгла тварь, заставив её дёрнуться и остановиться. Она попробовала припасть к полу и пробраться под обжигающим языком. Но Леран безжалостно пронзил заскорузлую корку панциря пламенем прямо между растущей на спине парой лап, увенчанных чем-то вроде зубчатых клешней.
«Дракон» моментально прожёг в туловище мутанта дыру. Плоть вскипела под языком плазмы, превращаясь в дым и хлопья копоти. Не знаю, насколько мутант нечувствителен к боли, но проигнорировать пламя температурой в 5 тысяч градусов не смог бы и камень.
Любое другое существо умерло бы на месте, но Зверь вместо этого сделал резкое круговое движение своими булавами, попав по кожуху «дракона». Леран повалился прямо на стоящего в двух шагах от него Скотта, и оба грохнулись на пол. Зверь воспользовался заминкой и бросился по коридору в сторону гаража и мастерских.
- Стой, сволочь! – яростно взревел Леран, вскочил и метнулся следом за дымящимся монстром.
Вот тут, признаться, я сплоховал: целых две секунды тупо смотрел ему вслед, а перед глазами прокручивалось жуткое зрелище пролетающей мимо моего лица булавы, увенчанной кривым когтем. Зверь чудом не снёс мне голову, отмахиваясь от Лерана. Его лапа просвистела в каком-то дюйме от моего черепа.
Отвратительная вонь горящей плоти висела в воздухе удушающим облаком. Я бежал сквозь неё, а следом мчался Миллер. За поворотом коридора гулко громыхнул баллон огнетушителя, а следом оглушительно бабахнул «бизон». Это Джефф встретил улепётывающую тварь в коридоре. До нас донеслась отчаянная ругань Лерана, потом снова дважды подряд выстрелил дробовик. Затем в четвёртый и пятый раз, но уже внутри гаража. Миновав поворот, мы увидели нашего следопыта, неуклюже пытающегося встать с пола, и светящиеся дыры, оставленные в двери гаража картечью.
- Дубина! – прорычал Леран, и наконец, встал на ноги, опираясь на потушенного «дракона» как на костыль. – Джефф меня чуть не подстрелил с перепугу. Увидал, что зверомордина на него мчится, запустил в неё огнетушителем, а потом стал лупить из «бизона».
- Ты цел? – спросил я.
- В меня он не попал, зато долбанный огнетушитель прямо в ноги прилетел. Я из-за него и навернулся, да ещё запястье растянул. Цирроз ему в печень!
- У Джеффа патроны закончились, - с тревогой напомнил Миллер.
- И слава Богу, - сказал Леран, - а то бы он точно кого-нибудь подстрелил.
В гараже, между тем, что-то происходило: из-за продырявленной двери доносились шорох, скрип, бряканье.
Леран пощёлкал пусковой кнопкой и снова принялся ругаться:
- Какого триггера?! Не хватало ещё без резака остаться!
- Да неужели «дракон» сдох? – забеспокоился Миллер.
Наконец электрод дал искру, и из форсунки вырвалось яркое плазменное пламя.
- О, - оживился Леран, - вот теперь я готов к диалогу.
Он ударом ноги распахнул дверь в гараж, и нам открылось зрелище, которое, будь это игровой фильм, можно было бы назвать забавным. Но нам-то было не до шуток, потому что нашего товарища преследовало не порождение компьютерной графики, а реальное чудовище с вполне конкретным намерением поймать его и употребить.
Джефф висел на высоте трёх метров, вцепившись в распорки площадки второго яруса, опоясывающей гараж по периметру. «Бизон», несмотря на опустевший патронник, Джефф не бросил. Наверх механик вскарабкался по бочке со смазкой. И к этой же бочке теперь пристраивался Зверь. Не имея глаз, мутант не мог видеть, куда делся человек, но Джефф, возбуждённый неожиданной и короткой погоней, кряхтел и пыхтел, пытаясь поудобнее вцепиться в железный уголок.
- Держись, Джефф, - подбодрил механика Миллер.
- Не вздумай упасть Джефф, - сказал Леран, - Сейчас спасу тебя, а потом накостыляю по шее за меткость.
- Нашёл на кого наехать! – обиженно отозвался Солли. – Лучше с этой каракатицей разберись! У неё какие-то нехорошие намерения!
Зверь уцепился своими заострёнными булавами за край бочки и, сделав рывок, подтянулся выше. Клешни, растущие у него на спине, вытянулись вверх, готовые вцепиться в добычу.
- А ну, отвали от меня! – запаниковал Джефф. – Прочь, скотина!
Он попытался замахнуться на тварь дробовиком, как дубиной, но при этом едва не свалился вниз.
В этот момент, топая армейскими ботинками, в гараж вбежала Лаура. Вид у неё был, как у валькирии: зелёно-оранжевый комбинезон поверх алой футболки, загорелые мускулистые руки, растрепавшиеся от торопливого бега тёмные волосы, а через плечо на крепком ремне - огнемёт.
- Ну и что вы тут церемонии с этой мразью разводите! – спросила она, запаливая горелку огнемёта.
Зверь в этот момент сделал резкое движение клешнёй и вцепился в болтающийся подол просторной «тропической» рубахи Джеффа.
- Э-э-э!!! – возмущённо взревел механик – Она же совсем новая!
Тянуть дальше было опасно. Я прицелился из «бульдога» в бочку, на которой шатко балансировала тварь и выстрелил. «Шокер-тройка» резким и мощным ударом вышиб из-под мутанта опору, и Зверь, неуклюже взбрыкнув конечностями, рухнул на бетонный пол. От подола рубахи с треском оторвался изрядный клок пёстрой ткани.
Судя по размерам, Зверь весил не меньше пятидесяти килограммов, и, свалившись с метровой высоты, крепко треснулся о бетон, однако подвижности не потерял, и сразу же крепко встал на ходули, угрожающе растопырив клешни и когтистые булавы. Вибриссы торчали во все стороны, стараясь уловить малейший признак опасности.
-Краса-авец! – протянул Леран, увеличивая плазменное жало до полуметра.
Лаура обошла тварь справа, чтобы не дать ей отступить к стене, где на стеллажах хранились инструменты и ремонтное оборудование.
Тут я сообразил, что рядом нет Миллера, и, оглянувшись, увидел его на втором ярусе с универсальным пультом в руках. Мысленно я поблагодарил его – Джеффа нужно было выручать из неудобного положения. Пока он висит под площадкой, взяться за Зверя всерьёз мы не сможем.
Миллер подогнал кран-балку, остановив её над Джеффом. Запела лебёдка, опуская подвеску с крюком.
- Джефф, - велел я механику, - отбрось «бизон» подальше к центру гаража. Может получится отвлечь это чучело. Нет, не поворачивайся, так неудобно. Возьми за конец ствола и раскачивай. Вот так, хорошо. Бросай!
Дробовик, перевернувшись в воздухе, с грохотом упал аж за смотровой ямой.
Зверь, по-паучьи перебирая лапами, развернулся в сторону, откуда донеслись шум и вибрация. Оставшийся на зубцах клешни цветной лоскут раскачивался, словно тварь кому-то семафорила.
- Геракл, - выпучил глаза Леран. - Я не понял, Джефф. Какого ты удирал от зверушки, когда можешь задушить её голыми руками?
- Ага, попробуй задуши такую! У неё шеи нет!
- Мужчины, хватит болтать! – резко сказала Лаура. – Джефф, хватайся за гак, Иоганн вытянет тебя на площадку. Луи!
- Да, мэм, - отозвался тот.
- Заводи «Скорпиона», без него нам не справиться.
Леран погасил плазму и ловко вскарабкался в кабину трактора-манипулятора. Тем временем Миллер помог Джеффу выбраться на площадку второго яруса. Лаура сделала шаг к Зверю, медленно крутящемуся на месте в поисках ориентира, и громко сказала:
- Иоганн, будьте готовы открыть ворота! Луи, как только я подожгу тварь, выпихивай её из гаража!
Леран завёл двигатель, Зверь угрожающе повернулся в сторону источника шума.
В этот момент Лаура выпустила из огнемёта струю напалма.
Я не был на войне, и видел, как действует огнемёт, только в кадрах военной хроники, но даже этого было достаточно, чтобы знать, какое это страшное оружие. И увидеть это воочию мне никогда не хотелось. Но судьба распорядилась по-своему, сделав меня свидетелем агонии чужеродного, но всё же живого существа.
Пламя окутало чудовище, превратив его в жуткий факел. То, что буквально сутки назад было человеком по имени Анриаль Монро, забилось в безмолвных предсмертных конвульсиях.
Лаура махнула рукой, створ ворот гаража рывком сдвинулся с места и поехал в сторону, освобождая проём, «Скорпион», рыча шестернями и свистя турбиной, резво тронулся к пылающему посреди гаража телу. Леран не зря имел в личном деле отметку «мастер управления всех видов манипуляторов». Техника слушалась его так, словно он учился управлять с раннего детства. Гидравлический ковш подхватил охваченное пламенем тело и трактор выкатился на широкую песчаную площадку перед гаражом. Там Леран вывалил останки и отвел манипулятор в сторонку, Лаура поспешила к пылающей кучке плоти, от которой валил чёрный жирный дым, и полила её ещё одной порцией напалма.
Миллер и Джефф спустились вниз по трапу. Механик стянул с себя безнадёжно испорченную рубаху и раздражённо скомкал её в руках.
- Еловый пень! – обиженно сказал он. – Выпендрился в новую рубаху!
- Нашёл, о чём париться, - хмыкнул я. – Можно подумать, ты в ней на пляж собирался идти.
- Да, - закивал Миллер, заглядывая Джеффу за спину. – Радуйся, что живой. Сыграл со смертью в салки и выжил…
- Что ты там разглядываешь? – взвился Джефф. – Да нет на мне царапин!
- Не кипятись, - урезонил его начальник. – Я о тебе же беспокоюсь. Ты ж у нас один единственный – на вес золота. Кстати, о весе… Слабо показать, как ты наверху очутился?
- Не смешно, - буркнул Джефф.
- Не смешно, - кивнул Миллер, едва сдерживаясь от нервного смеха. – Но как ты проскочил мимо удобного трапа и забрался вместе с дробовиком на балку, куда и с двумя свободными руками не каждый влезет?
- Вот будут у тебя квадратные глаза, как у меня, тогда посмотрю, с какого столба тебя снимать будут! – разозлился Джефф.
- Да ладно, - примирительно хлопнул его по плечу Миллер, - не злись. На самом деле я рад, что всё обошлось… Просто много всего навалилось…
- О! - вспомнил Джефф. – А где «бизон» мой?!
И он заковылял через площадку к противоположной стене, где лежал опустошённый дробовик. Подобрав ружьё, он убедился, что оно не пострадало при падении, затем с любовью погладил его ложе и ствол.
- Мой талисман… - проворковал Джефф, - Опять спас меня сегодня.
- Чем спас-то? – удивился Миллер. – Думаешь, Зверь обратил внимание на картечь?
- Ещё как обратил, - кивнул механик. – Я только первый и пятый раз промазал, а остальные прямёхонько в морду мрази всадил. И каждый раз, будто с плеча кувалдой – хря-ась! А иначе я бы и до бочки не добежал! Знаете, как он нёсся?! Не вру – он летел, будто гончая, ходули стучали, как барабанные палочки!
В гараж твёрдой армейской походкой вошла Лаура.
- Джефф, как ты?!- спросила она.
- Жив, здоров, и вам желаю, - отозвался механик.
- Молодцом! Я дожгла эту падаль, а Луи вырыл яму и сейчас захоронит пепел поглубже, чтоб ветер по площадке не растаскивал.
- А-а, понятно, - кивнул я. - То-то я смотрю, что он там за вальс на «скорпионе» изображает.
- Натворила дел зверюга, - покачала головой Лаура. – Теперь нам до вечера вальсировать, чтобы порядок навести.
- Делов-то, - пожал плечами Джефф. – Дверь в медблоке заменим, кровать прикрутим, а гаражную дверь я бы вообще так и оставил – на память.
- Ты ещё коридор не видел, - хмыкнула Лаура и пояснила, – Там дезинфекцию надо делать. Где зверь драпал, осталась полоса какой-то вонючей дряни. Я так понимаю, мистер Леран его плазмой от души попотчевал.
- Дырку сделал изрядную, - подтвердил я, - Текло из падлюки, как из дырявого кувшина.
- Ничего, - махнул рукой Джефф, зарядим полотёр раствором хлора и отполируем всё до блеска. Предоставьте это мне!
- Отзывайте Луи, - сказала мне Лаура, - ветер начинается.
- «Скорпион-1», отзовись! – позвал я по индикому.
- Леран на связи, приём!
- Давай домой, погода портится.
- Понял, кидаю последний ковш на могилку – и всё.
Через пару минут Леран заглушил двигатель «Скорпиона» и спрыгнул с подножки кабины на бетонный пол, рядом с нами. Снаружи, едва Миллер задвинул створ ворот на место, началась пыльная кутерьма, только в воздух взвился уже не прокаленный Крагеном сухой лёсс, а мелкие частички подсохшей за полдня глинистой грязи и первые после сухого сезона споры, которые живность успела наметать с утра.
- Ну что, Джефф, - сказал Леран, - С тебя коньяк.
- Да-а, давайте, хихикайте теперь надо мной все, кому не лень, - вздохнул Джефф. – Мало того, что мне памперс менять придётся, так ещё и на коньяк разводят.
- Не, а ты как хотел? – развёл руками Леран. – Я готов был простить твой меткий бросок огнетушителем, хотя он чуть не вывел меня из строя, но вот когда над моей башкой картечь засвистела!..
- Чего ты к нему пристал, - вступилась за Джеффа Лаура. – У человека и так горе - выходная рубашка теперь только на ветошь годится.
Все, включая Джеффа, рассмеялись, но механик тут же внёс поправку:
- Не-е, с шёлка какая ветошь!
- А ты Дину попроси, она тебе остатки на банданы раскроит, - подсказала Лаура.
- О – это дело, - обрадовался Джефф.
- Так что? У нас теперь одной проблемой меньше? – спросил Миллер.
- В том смысле, что зверинец сократился? – уточнил Леран.
- Не стоит торопиться с выводами, - остудил я их. – С этим мутантом у нас фактически не было проблем. Он, собственно даже не успел как следует озвереть.
- В каком смысле? – удивлённо уставился на меня Миллер.
- Всё просто, - пожал я плечами. – Строительным материалом для него стали человеческие ткани, то есть аминокислоты. Возможно, попади он на волю, то успел бы нагулять себе панцирь из кремния. Вот тогда бы мы его уже просто так не взяли.
- Слушай, а ведь ты прав на все сто! - щёлкнул пальцами Леран. – А я ведь ещё подумал, когда у медблока шкурку ему подпалил – что-то тут не так. Воняло по-другому.
-То есть? – не понял Джефф.
- Был запах обычной горелой органики, - объяснил ему Миллер.
- Точно! – подтвердил Леран. – Угольком воняло жжёным, будто яичницу спалили! А когда мы в коллекторе Зверька жгли, вонь синтетическая была, как от стекловолокна.
- Да, - кивнул я, - потому что тогда горели кремнийорганические полимеры, у них, конечно, есть кое-что общее с нашими тканями, но количество схожих примесей очень ограничено. Ну, лектор из меня никакой, тонкости лучше меня Айма разъяснит.
- Кстати, мы доктора одну оставили, - заметил Миллер, - Надо помочь ей в медбоксе порядок навести.
- Там же Жаннет и Дина, - успокоила его Лаура.
Тут в гараж заглянули перепуганные Иншту и Бракай.
- Что стряслось? – спросила Бракай. – Нас разбудили выстрелы.
- Ничего хорошего, - ответил Миллер, - Мы потеряли Анриаль.
- Да, мы в курсе, что она заразилась, - сказала Иншту, - но не подозревали, что всё может кончится так быстро.
- А ещё ничего и не кончилось, - «обрадовала» их Лаура, - где-то поблизости таскается ещё одна тварь.
Миллер не стал дожидаться нас и пошёл в жилой блок. Впрочем, у нас в гараже дел больше не было, и мы зашагали следом, обсуждая последние события.
- А начальник ваш – молоток, - похвалил Леран Миллера, - Шустрый парень. Я и заметить не успел, когда он залез по трапу наверх.
- Да с шефом нам повезло, - согласился Джефф. - Голова у него светлая.
- Побольше бы таких сообразительных начальников - работалось бы всем легко и радостно, - сказала Лаура и поинтересовалась у Лерана, - А у вас в СК как с начальством?
- О-о, наш командир – свой парень, – сказал тот, немало меня удивив. Сказать по правде, я ожидал, что Луи опишет нашего шефа этаким кабинетным драконом, но ошибся.
- Молодёжь его Папой называет. И не зря – он их пестует, каждому даёт задание, с которым тот может справиться, а если кто напортачил, то защищает перед Генералом – ведь конфуз с каждым может случиться по неопытности. Зато из его рук такие орлы потом вылетают! Да вот, хоть Саймона взять – профи высшего пилотажа, я с ним в огонь и в воду готов идти, потому что он прошёл отличную школу.
У меня от смущения покраснели уши.
- Не будем забегать вперёд, - сказал я. – Нынешнее дело как раз из тех, на котором может погореть не только матёрый профи, но и вся Служба.
- Вот именно поэтому шеф назначил рулевым тебя, а не меня, - горячо сказал Леран. – У таких как я мозги заточены на простые задачи: вычислить, выследить и завалить. Я простой зверобой. А твоя стезя – стратегия, ты в этой партии – гроссмейстер. Ты просчитываешь ходы и двигаешь фигуры, а когда наступит решающий момент, ты пустишь в ход ферзя – и я урою падлюку. Шах и мат!
- Отлично сказано! – оценила его речь Лаура, и они с Джеффом изобразили аплодисменты.
- Мерси, мерси, - поклонился Леран.
- Всё бы отдал, чтобы это было так просто, - покачал я головой и предостерёг всех, - Леди и джентльмены, смотрите под ноги! Тут везде наследил Зверь, его выделения напичканы спорами грибка-мутагена. Так что чем меньше мы контактируем с ним, тем здоровее будем.
- И наверняка подольше проживём, - добавил Леран.
- Пошёл-ка я полотёр заряжать, - сказал Джефф. – Какую смесь закажете?
- Против грибка верняк – концентрированная кислота, - оскалился Леран.
- Шуточки у тебя сегодня прямо-таки бегемотские, - скорчил Джефф ответную гримасу.
- Они у меня всегда такие, - обворожительно улыбнулся Леран, - За это меня шеф перед Каллидоном чуть с работы не погнал.
- Насчёт состава для дезинфекции лучше всего спросить у доктора, - подсказал я.
- Так и сделаю, - кивнул Джефф, а если кому шибко охота, концентрированную кислоту могу вместо компота налить.
- Не стоит, - любезно улыбнулся мой напарник, - не люблю, когда в горле першит.
Пока мы балагурили, Айма, Жаннет и Дина начали уборку в медбоксе и коридоре, напялив на себя костюмы химзащиты, предназначенные для работы с химвеществами, они драили стены и пол в медбоксе.
- Чем обрабатываете? – спросил я у Аймы, щедро опрыскивающую перевёрнутую кверху ножками койку белёсым раствором.
- Это обычный отбеливатель, а вообще против грибковых организмов годятся сода, раствор уксусной кислоты и перекись водорода. Думаю, что для верности мы используем все средства по очереди. А остатки простыни, которая была на теле мутанта, я упаковала в вакуумный мешок. Я полагаю, сам организм вы уничтожили
- Да, Лаура спалила его из огнемёта. Нужно было оставить филе для анализов?
- Нет, пробы я брала пока организм был неактивен.
- Сейчас угадаю – вы не обнаружили в пробах силиконовых полимеров.
- Небольшое их количество содержалось в оболочках клеток гриба, вся остальная масса органики состояла из углеводородов.
- Удивительный организм этот грибок. Думаете, на него подействуют химикаты?
- Хлор и уксус – наверняка, да и перекись водорода ему тоже не понравится. Дело в том, что гидрофобная оболочка клеток гриба - это тончайший слой алюмосиликата. Химически активные вещества повреждают её, а без защитного слоя белки гриба легко распадаются. Таким образом, грибок вполне комфортно чувствует себя внутри тканей захваченного организма, а вот во внешней среде довольно беззащитен. Любая бактерия, способная вырабатывать силиказу, может уничтожить бездомный штамм без следа, а уж чего-чего, а силикобактерий на Каллидоне хватает. Биологи обнаружили их несколько тысяч видов.
- Медбокс не сильно пострадал?
- Оборудование в порядке, начальник дверь пообещал заменить, а фиксирующие шурупы – это же такая ерунда. Двух минут хватит, чтобы новые вкрутить.
- А-а…
- Да, Саймон? – внимательно посмотрела на меня Айма.
- А можем мы набрать достаточное количество таких бактерий, чтобы создать средство против мутанта?
- О, какая интересная идея! – воодушевилась она. – Получится своеобразное биологическое оружие.
- Оружие, безвредное для нас, - заметил я. – Это мне пришло в голову, когда я представил, как некомфортно будет находиться на станции после уксусной обработки.
- На этот счёт не беспокойся – проветрим.
- Ага, с проветриванием тут отдельный ералаш! – предупредил я. – Мы, когда заселились, врубили кондиционер, а вместо него заработал самопальный компрессор, который чуть не вытащил нашего юрэксперта из тапочек. О, кстати! А где Скотт?
- Мне пришлось вколоть ему гипотензивное со снотворным. Он крепко треснулся, когда Луи свалил его на пол.
- Мне стыдно – я из-за разборок в гараже совсем про него забыл. Ему здорово досталось?
- Не беспокойся, завтра будет как огурчик.
В медбокс вошёл Миллер. Он сообщил Айме:
- Дверь из склада я уже принёс. Как только Джефф переоденется, мы заменим раскуроченную дверь новой.
- Отлично, большое спасибо.
- Ну что вы, доктор, это мы вам благодарны – без врача станция нормально работать не смогла бы.
- Да и в расследование дела Айма внесла весомый вклад, - похвалил я её. – Появилась пара идей насчёт ликвидации возбудителя мутаций.
- О! – удивился Миллер. – Это интересно. Они осуществимы?
- Вполне, - кивнула Айма, - у меня с собой термостат с образцами, и одну из идей мы сможем опробовать уже через двое суток. При обильной кормёжке силикобактерии охотно размножаются, и мы сможем набрать несколько ампул, чтобы при столкновении с мутантом угостить его паразитами.
- Отли-ично, - с довольным видом сказал Миллер. – С этим безобразием пора покончить. Людям нужно спокойно работать, а не оглядываться на каждый подозрительный шорох. Спасибо за доброе известие, доктор. Если вам потребуется наша помощь – только позовите.
В коридоре появился Джефф в спецовке и поясе с инструментами.
- Я готов! – заявил он.
- Тогда приступим. А после двери займёмся гаражом, там тоже не помешает продезинфицировать пол.
Чтобы не путаться у них под ногами, я направился в диспетчерскую. Поскольку Скот горячим т в ауте, протоколом придётся заняться мне, и откладывать эту работу не стоит. Дополню записи по следам и прикреплю ссылку на видеофайл.
В диспетчерской дымом не пахло, видимо здесь вентиляция справлялась со своей задачей эффективнее, чем в других помещениях. Жаннет, отодвинувшись от стола с пультом и мониторами, пила кофе и с несчастным видом грызла галету из стандартного экспедиционного рациона.
- Никак не могу отвыкнуть от галет, - пожала она плечами. – Студенческое пристрастие, как первая любовь.
- Не боитесь гастрита и язвы? –спросил я.
- С желудком у меня всё в порядке, - успокоила она, а вот нервы иногда подводят. – Сегодня я потеряла подругу, такой стресс трудно пережить без вкусняшек.
- Подруга? Вы в самом деле были дружны? – искренне удивился я.
- Настоящей дружбой это назвать нельзя, - пожала плечами Жаннет. – Скажем так: между нами было взаимопонимание, и мы снисходительно относились к слабостям друг друга. Ни с кем другим я не ужилась бы в одной комнате. Мы негласно заботились друг о друге, для двух одиноких женщин это нормально. Впрочем, даже если бы мы не симпатизировали друг другу, всё равно я переживала бы. Мы на Каллидоне работали вместе уже третью вахту. Для меня теперь все в нашей команде – как родные, хотя по сути мы очень разные.
- О, да вы ветеран!
- Ага, - дурашливо кивнула Жаннет. – Старушка-веселушка. Вы, надо думать, за видео сюда заглянули.
- Точно. Мне теперь по старшинству придётся материалы в дело подшивать. Мистер Горчица захворал.
- Да видела я, как он захворал, - мягко махнула рукой Жаннет. – Когда на тебя такой шкаф падает, как ваш Луи, нужно радоваться, что обошлось без переломов.
-Никто не застрахован от несчастного случая, - развёл я руками и снова вспомнил пролетевшую перед носом шипастую булаву.
- Во всяком случае, с вами беседовать интереснее, чем с юрэкспертом, - призналась Жаннет. – После нескольких месяцев посреди пустыни, начинаешь особенно ценить общение с образованными и эрудированными людьми.
- Вы несправедливы к Скотту, по-своему он интересный собеседник.
- Э-э, я знаю людей его типа. Это страшные зануды, педанты и формалисты. В моей практике был печальный случай, когда человек трудясь в замкнутом пространстве, впал в депрессию и совершил поступок, который стоил жизни ему и целой бригаде рабочих. Он нажал не ту кнопку, и в воздуховод попал хлор.
- Как такое могло случиться? – удивился я.
- Я тоже недоумевала, как хлор вообще мог оказаться поблизости от воздуховода. Меня отправили проверять систему подачи воздуха, и пока я разгадывала эту шараду, ваш коллега из Службы Контроля нажал на мастера смены, и тот признался, что парень просил перевести его на другой участок, а мастер ему отказал. Мол, заменить некем. А всего-то надо было устроить паре рабочих короткие курсы по получению смежной профессии, тем более, что у мастера было право аттестовать персонал. А он, видите ли, не захотел проявлять инициативу без согласования с руководством. И ведь даже не нужно было разбираться в психологии, просто отнестись к парню по-человечески, ну или хотя бы досье внимательнее изучить, и не случилось бы у того острого приступа клаустрофобии.
-Ого, а разве такую склонность не выявляют психологи в рекрутинговых агентствах?
- В том-то и дело, что в досье было указано: «не рекомендуется поручать работы в замкнутых пространствах». Но на участке был нужен специалист по дегазации, каковым и был бедолага, и мастер вцепился в него как клещ. Ох, ну, что-то я заболтала вас. Давайте ваш накопитель, Саймон, я скопирую на него запись. Оп, он запаролен.
- Сейчас введу код. Готово, можно сбрасывать.
- Поехали. Кстати, получился отличный остросюжетный эпизод, сохраните его себе на память, не пожалеете.
- Боюсь, это не лучшие воспоминания в моей жизни. Впрочем, бывали и похуже. Спасибо вам, а я пойду с протоколом возиться. Не люблю, а надо.
Как говорит наш шеф: «Любишь-не любишь, а впрягайся, и при, пока хребет не сломался». Нудная работа даже помогла мне отвлечься от гнусных мыслей. И ведь я отлично понимал, что мы уже ничего не смогли бы сделать для Монро, но на душе всё равно было скверно, как будто я где-то ошибся, и по моей вине случилось непоправимое.
Сидя в прохладной столовой и заполняя протокол, я волей-неволей мысленно возвращался к эпизодам разыгравшейся трагедии. И в который раз удивлялся тому, как удивительно меняются люди в критических ситуациях. Серьёзный и озабоченный благополучием подчинённых Миллер, молча переживавший за Анриаль Монро, чуть ли не в голос посмеивался над нелепой ситуацией в гараже, хотя не хуже других понимал, какая опасность угрожала Джеффу. Лаура, очень неохотно вспоминавшая своё армейское прошлое, уверенно и жёстко принялась командовать нами, и, на мой взгляд, отлично справилась с этим. А началось всё с чего? Вспыльчивый Николс, проявив несвойственную своей профессии неосторожность, породил мутанта, о котором военные учёные наверняка грезили с самого момента создания «Авангарда». Монро при всей её практичности и самодисциплине, как одержимая бросилась искать в тёмном коллекторе смертельно опасное существо, только потому, что оно - носитель генов её безвозвратно утраченного кавалера. Какие ещё сюрпризы ждут нас в этом деле?
Сделав необходимые дополнения, я просматривал материалы дела. Общая картина вырисовывалась вполне отчётливо, Дело близилось к завершающей стадии – оставалось только застукать Зверя, а уж там мы с ним разберёмся без церемоний.
* * *
Оживший индиком заставил меня вздрогнуть, внезапно прервав размышления.
- Саймон, скорее зайди в нашу комнату, - позвал Леран.
Я сунул планшет Скотта в кейс и поспешил в комнату. Там кроме Лерана были Айма и Миллер. Мужчины наблюдали за тем, как Айма хлопочет у койки юрэксперта, замеряя ему давление и пульс и светя в зрачки маленьким фонариком.
- Что стряслось? – спросил я, увидев, что кожа Скотта приобрела чуть ли не малиновый цвет.
- Гипертонический криз, - сообщила Айма. – Ему резко стало хуже.
- С чем это может быть связано?
- Стресс плюс жара, - предположила Айма.
- А ещё, - добавил Миллер, - через десять минут начинается редкое даже для Каллидона явление – затмение Крагена сразу четырьмя большими спутниками.
- Какими на сей раз? – спросил Леран скорее для праздного любопытства, чем для расширения кругозора.
- Сегодня парад маньяков, - сообщил Миллер. – На дальних орбитах дефилируют пятый номер – Калигула, чей диаметр – 4150 км, и третий - толстяк Ирод, он ещё массивнее– 4300 км, буквально в сотне тысяч километров от Каллидона спутник №38 – людоед Бокасса. Его размеры скромнее –всего 2100 км, но выглядит он весьма зловеще – его словно дёгтем вымазали, видно, в грунте сплошной гематит. И самый мелкий из них – сороковой по размеру, но чуть ли не первый по мощи гравитационного воздействия – Адольф. При скромных размерах он за счёт высокого содержания радионуклеидов весит тяжелее Калигулы, и неуклонно падает на Каллидон. За период освоения планеты Адольф уже угробил несколько ледяных соседей и ушёл со своей орбиты почти на десяток километров. Успокаивает лишь то, что падать ему ещё несколько тысяч лет. Вместе эта четвёрка вызовет рекордное по силе магнитное и гравитационное возмущение, возможны даже сейсмические колебания коры.
- Мистер Скотт – гипертоник, - сказала Айма, - для него это серьёзное испытание. Я поставила ему кроверазжижающее и более радикальное гипотензивное средство, и, к сожалению, вынуждена настаивать на его госпитализации. В течение недели ему нужен полный покой и регулярные капельницы для снижения риска стенокардии.
- Интересно, - задумчиво сказал Леран, - Как Каллидон нахапал себе столько спутников?
- Астрофизики утверждают, что на заре зарождения планетной системы Крагена-313 в паре миллионов километров он Каллидона вращалась ещё одна планета, но её то ли что-то протаранило, то ли совокупная гравитация светила и соседних планет расколола её. Кончилось тем, что в течение двух миллиардов лет пояс астероидов экспортирует древние обломки по всей системе.
- Погодите-ка, - возразил Леран, - Про обломки мне всё понятно, но ведь эта ваша банда небесных тиранов – планетоиды правильной формы.
- Ну да, - кивнул Миллер, - сферические объекты и в поясе астероидов не редкость. Возможно, они были лунами погибшей планеты. Для классической планетной системы наличие большого количества спутников – норма.
- И что ж они все, заразы, к Каллидону-то липнут?
- Каллидон обладает сильным магнитным полем, он их притягивает.
- Хм, - почесал Леран подбородок, - Сила тяжести в 1,3g – не шутка.
- Да, но ещё чуть-чуть, и Каллидон выпал бы из списка гравитационно-комфортных планет.
- Ну, тут я, конечно, не могу не согласиться, - сказал Леран. – По сравнению с тройной тяжестью Маммута и даже полуторного g Металлики, гравитация Каллидона почти не напрягает. Но жить в такой жаре и сухости определённо не комфортно.
- Просто к этому надо привыкнуть, - рассудил Миллер. – И меньше ходить по лестницам, чтобы не угробить суставы и межпозвоночные диски.
- Если есть резон, то можно и привыкнуть, - согласился Леран. - В конце концов, те же вахтовики на дрейфующих заводах Маммута ради заработка привыкают ходить с помощью экзоскелетных конструкций, и горняки на Металлике адаптируются ко всем тамошним несуразицам.
- Начинается, - пробормотал Миллер.
Мы действительно почувствовали наступление парада лун. Каждый волосок на затылке встал дыбом, по позвоночнику побежал холодок, сердце то срывалось стучать с удвоенной скоростью, то замирало на целую четверть такта. За окнами резко потемнело, и на корпусах станции автоматически включились прожектора.
- Скотт! – тревожно сказал Миллер, взглянув на монитор автодиагноста.
Юрэксперт побагровел и стал хватать ртом воздух. Айма, словно ожидавшая этого, моментально схватила со столика шприц и сообщила:
- Давление 180 на 115, ввожу магнезию.
Вскоре артериальное давление Скотта стало падать. Айма покачала головой и с сомнением сказала:
- Боюсь, что простой госпитализацией мы не обойдёмся.
- Предлагаете стазис? – спросил Миллер.
- Да, другого выхода не вижу.
- Ну, что ж, - развёл я руками, - Иоганн, носилки поместятся в салоне пескохода?
- Задние сиденья складываются, так что без проблем, - ответил Миллер.
- В таком случае сразу после затмения перевозим Скотта на «Дефендер», - решил я.
- Да, сейчас всё равно носа не высунешь, - кивнул Миллер на окошко, за которым, неистово подвывая, ветер гнал тучи песчаной пыли.
Внезапно наши с Лераном индикомы одновременно подали сигнал тревоги – в коллекторе сработал один из оставленных нами сторожков.
-Оп-па-а! – обрадовался Леран. – Вот сейчас и проверим – можно высунуть нос или нельзя!
- Что случилось? – забеспокоился Миллер.
- А вот что, - Леран повернул свой индиком монитором к Миллеру и Айме.
Камера с функцией ночного видения, приведённая в действие датчиком движения, прислала на монитор поистине апокалиптическую картинку. Во тьме коллектора угловатая бледно-зелёная тень собирала урожай менее подвижной местной живности.
- Что это? – содрогнулся от омерзения Миллер.
- Это наш номер первый, - гордясь собой, сказал Леран. – Сейчас мы его запечатлим, а потом – пустим на шашлык.
- А что он делает? Где это?
- Это подвал, где мы обломали его со свиданием. За сутки туда наползла живность, и он кормится.
- Но он же станет больше!
- Споко-ойно, - ответил Леран, - Чем больше он поест, тем станет тяжелей, чем будет тяжелей, тем хуже будет бегать. Саймон, где твой респиратор?
- Да вы что, с ума сошли? – всполошился Миллер, - Там ветер с ног сшибает!
- Не надо бояться, а то станет страшно, - в своей обычной манере ответил Леран и достал из-под койки своё здоровенное пневморужьё. – Это звёздный час производителей лучшей военной оптики.
С этими словами он извлёк из своей тумбочки какой-то загадочный прибор и одним ловким движением подключил его к оптическому прицелу.
У меня, уже в который раз, отвисла челюсть. Я дважды в жизни слышал об этом приборе, а вот увидеть эту сверхсекретную штуковину и не надеялся. Тактический целеопределитель «Беркут» отличается от стандартных лазерных сканеров, присоединяемых к оптическим прицелам спецназовцев, тем, что он предназначен для тактической оценки целей. Если простой сканер показывает расстояние до цели, высчитывает поправку на ветер и прочие баллистические показатели, то прототип «Беркута» помимо этого способен оценить экипировку и класс оружия противника. Мифический же «Беркут-М», который невероятным образом оказался в багаже Лерана, имел опцию калибровки и маркировки целей. Во время антитеррористической операции любой гад, попавший в прицел стрелка спецназа получает на кожу специальный маркер наподобие штрих-кода, как кусок колбасы в супермаркете, и после этого ему уже никуда не деться – будет звенеть на всех постах полиции и вокзалах.
Впрочем, я предпочёл не обсуждать с Лераном этот вопрос при свидетелях. Просто молча напялил на лицо респиратор с панорамной маской и набросил на плечи балахон.
- Мы туда и обратно, - успокоил я Миллера.
- Будьте осторожны, - сказала Айма.
- Сегодня в нашей программе нет планов нарываться на неприятности, - заверил я, - Иоганн, пожалуйста, закройте за нами дверь.
Снаружи творилась дикая свистопляска. Песок чувствительно сёк даже через плотную ткань балахона. Ветер бил с таким напором, что мы едва держались на ногах.
Но это не помешало нам пробиться к корпусу шахты.
-Ух ты, зараза! – восхищённо пропыхтел Леран, когда мы ввалились внутрь вместе с парой вёдер песка. – Как будто турбину врубили.
- Читаю в твоих глазах вопрос, - сказал Леран, когда лифт повёз нас вниз.
- А мне стоит про это знать?
Он посмотрел на меня честными голубыми глазами и ответил:
- Мы партнёры и доиграть эту партию без взаимного доверия будет сложно.
- Помнится, шеф учил нас никому не доверять.
- Шеф мудрый человек, но он далеко отсюда, а мы бок о бок бьёмся с тварью, которая не имеет никаких тормозов и будет переть напролом, пока не добьётся своего или не сдохнет. Я бы предпочёл выйти против неё с тем, кто не считает меня двурушником и лживым сукиным сыном.
- Всё это слова и условности, - пожал я плечами. – Сам же знаешь, доверие либо есть, либо нет. В нашем случае оно есть. Иначе я отказался бы от задания на Каллидоне.
- О’кей, - коротко кивнул Леран и предложил. – Давай-ка прихватим с собой в коллектор штуцер.
В этот момент лифт остановился, и мы направились в операторскую.
Леран дважды стукнул в дверь, предупреждая Яна о своём появлении.
- Здорово! Это мы!
- Тьфу, гнутый корень! – вздрогнул Дрожек. – Какого хрена вам не сидится в такую погоду?!
- Махнём, не глядя? - предложил я, доставая из кобуры «бульдога».
- И нафига мне это? – буркнул Ян. – Со штуцером я себя спокойнее чувствую.
- А вот это тебя не ободрит? – спросил Леран, сунув ему под нос индиком, на мониторе которого резвился мутант. – Зверушка занята обедом, а мы предложим твари десерт в виде электроразряда.
- А-а, - обрадовался Ян, принимая у меня «бульдога», – Удачной охоты!
Вооружившись штуцером, мы поспешили к люку, ведущему в туннель коллектора.
Забравшись в тёмный туннель, Леран ругнулся:
- Вот олухи! Что ж мы освещение не активировали? Зверюге-то всё одно – безглазая родилась.
- В самом деле, - поддержал я его, цепляя наголовный фонарь. – Сейчас бы не мучились с фонариками.
- Ладно, - махнул Леран. – может и не придётся больше лезть в эти подвалы.
- Какой темп? – спросил я.
- Лёгкой трусцой, - поскромничал Леран и объяснил. – я что-то ещё не очухался после штопора в коридоре…
- Последние полста метров на носках, - скорректировал я, - лишняя вибрация нам ни к чему.
Сказать легко, а вы попробуйте подкрадываться в обуви армейского типа. Это упражнение называется «бегемот на цыпочках».
Неведома зверушка и хмыри с пушками
Как бы там ни было, мы подобрались ко входу в пустующий колодец незаметно. Свет, падающий через незакрытый проём в этот раз был ещё тусклее, потому что наверху продолжалась буря, и в колодец сверху влетали клубы песчаной пудры, которая отнюдь не улучшала видимость. Впрочем, объекту нашего интереса они ничуть не мешали вести активную охоту. Рассмотреть Зверя в рыжем молоке лёсса было почти невозможно, зато на наши мониторы картинка передавалась отчётливая – лазерный сканер специальной камеры реагировал на движение, к тому же сторожок мог перестраиваться с диапазона на диапазон.
Леран указал налево, где возле изгибающейся дугой стены над полом возвышались станины для насосов. Сторожок был установлен на высоте двух метров, над шкафом для электрореле, поэтому камера Зверя видела, а мы – нет. Пока прицелиться в мутанта, прищучившего кого-то в том углу, было невозможно. Мы только слышали хруст и чавканье.
- Как думаешь, - спросил Леран. – штуцер окажет на нашего клиента хоть какое-нибудь воздействие?
- У меня есть подозрение, что на ультразвук эта каракатица точно не среагирует, а вот на 10 киловольт, может быть, и обратит внимание. Пока не попробуем, не узнаем.
- Попробуешь тут, с такой видимостью, - проворчал Леран.
Вместо ответа я высунулся за край проёма между туннелем и колодцем, и пристроил штуцер поудобнее на сгибе руки.
С этим оружием мне доводилось работать на Орхидее – прекрасной планете с восхитительной атмосферой, лесами, похожими на парки, прозрачными водоёмами и множеством дичи, которая привлекает массу браконьеров – людей без особых моральных ограничений. Один такой субъект без совести и чести умудрился не просто нарушить все мыслимые правила охоты, у него хватило глупости пробраться в научный заповедник и выкрасть личинку реликтового вида псевдошершней. Если бы местные егеря сподобились быстро выловить недотёпу, то дело можно было замять без особых затруднений. Да вот беда – очухавшиеся от сонного газа псевдошершни, напав на след похитителя, рванули на его поиски. Вот тут уже не обошлось без Службы Контроля. На моё счастье под рукой оказался штуцер с комплектом зарядов ES-10KV. Никакое иное оружие псевдошершня не проймёт – это существо имеет только один нервный центр, и он упрятан так глубоко под металлорганическую броню, что ни одно огнестрельное оружие не в состоянии причинить ему хоть сколько-нибудь ощутимую боль. Как остановить тварь, которой плевать на пули и огонь? Либо заманить в смертельную ловушку, либо перехитрить. Но отвлечь его от инстинктивного стремления спасти с трудом выкормленную личинку будущей королевы – дело безнадежное, тем более, если по следу идёт не одна, а два десятка особей. А вот перехитрить - это как раз то, чему учат спецов Службы Контроля. Почти безмозглые, управляемые лишь феромоновыми сигналами старшей по рангу особи, псевдошершни оказались полностью дезориентированы, когда я, тогда ещё младший офицер службы, спалил их предводителя электроразрядом напряжением в 10 000 вольт.
Но тогда у меня была отличная позиция и стопроцентная видимость. Вожак псевдошершней вышел на рассчитанную мной дистанцию и пёр на меня лоб в лоб, промахнуться было невозможно. Сейчас у меня было шесть шансов из десяти влепить заряд мимо цели. Беда в том, что у штуцера нет оптики, только наружная прицельная рамка.
- Пора уже ввести в нашу экипировку тактические шлемы, - проворчал Леран. - Работаем в экстремальных условиях, рискуем шкурой, а оснащение, как у дорожной полиции.
- Когда-нибудь всё изменится, - пророчески сказал я.
- Для этого нужно что-то из ряда вон выходящее.
- Может быть, это дело и изменит наше положение.
- Да ладно тебе. Всем известно, что у оперативников бывает только два положения – вертикальное и горизонтальное, причём проекцию на ось абсцисс мы откладываем в связи с ранениями или летальным исходом.
- Это вопрос статуса службы, - рассудил я. – Статус могут изменить только вышестоящие инстанции, а их может раскачать только крупный скандал.
- Я понимаю, что это политический вопрос, и сдвинуть шестерни государственной машины может только серьёзный инцидент, - кивнул Леран. – Но именно мы изо всех сил подчищаем за ротозеями, чтобы у них была возможность избежать скандала. То есть наша добросовестная работа нам же и вредит.
- Парадоксально, не так ли? Слушай, помнится, в предыдущем теле это недоразумение не имело ротового отверстия, а теперь жрёт, аж жевать забывает.
- Предыдущее тело вместе с половой зрелостью он профукал, попавшись нам, - заметил Леран. – Теперь всё сначала: несколько стадий нимф, и уже потом – первая мужская татуировка. Другого способа отожраться до нужного размера у него нет.
- Логично, - согласился я. – Интересно ещё то, что вспышка активности у него наступает во время затмений.
- Может, это из-за гриба? - предположил Леран. – Остальные-то хищники на это не реагируют.
- Тоже логично. Жаль, что у Аймы нет готового средства против гриба, а то бы мы сразу его и вкололи.
- Я что-то пропустил? – оживился Леран.
- Айма – специалист по патогенным организмам. Она исследует всяких паразитов, чтобы искать против них надёжное средство.
- О-о! – возликовал Леран. – Да она просто находка! И что она говорит по поводу нашего дела?
- Через двое суток Айма вырастит достаточное количество силикатных бактерий, которые могут навредить Зверю.
- Гениально! – щёлкнул он пальцами. – Гарантирую – её старания даром не пропадут! Я вкачу этому гаду дозу так, что он подохнет в счастливом экстазе.
- Не сомневаюсь. Слушай, по-моему, буря стихает.
- И гада не слыхать.
Мы одновременно взглянули на мониторы и Леран вскинул ружьё к плечу. Зверь сожрал свою добычу и выполз на середину колодца. Мне его было видно плохо из-за пыли, а вот для Лерана, благодаря оптическому прицелу, усиленному «Беркутом», он был как на ладони. Лазерный луч, отлично видимый в пыльном воздухе, был неощутим для мутанта, и когда по корявому телу пробежал световой пучок, он даже не шелохнулся, будто позировал.
- Момент истины, - пробормотал Леран и в это же мгновение сканер, завершив анализ данных, поставил маркер. Лазер сверкнул, меняя накал, и на панцире твари осталось несмываемое клеймо смерти.
- Дело сделано, - сообщил Леран. – Целеопределитель идентифицирует объект, как предполагаемого противника и даже показывает, где на его панцире места потоньше. Полезная всё-таки штука - «Беркут». Не зря мне его Мэйво нахваливал.
- Так вот кто тебя редкими примочками снабжает! – удивился я.
- Я тебе этого не говорил, - хитро сказал Леран. – Просто мы с ним давно знакомы, и капитан по-дружески поддерживает меня в трудных ситуациях. А я по мере возможности стараюсь не оставаться в долгу.
- Один за всех, и все за одного.
- Ну, да, - согласился Леран. – Старо как мир, и непреложно, как аксиома.
- Слушай, а ведь мы рано радуемся, - дошло до меня.
- В смысле?
- Мы же не знаем, сколько ещё линек будет у Зверя.
- Ты это к чему?
- Да он может быть, уже завтра сбросит эту кожуру, а вместе с ней – наш маркер.
- Тьфу ты! – раздосадовано фыркнул Леран, но его расстройство длилось ровно две секунды. Он расстегнул один из кармашков на своём рейнджерском жилете достал оттуда патрон с капсулой вместо пули, заученным движением отстегнул магазин и вставил патрон в ружьё.
- Что это? – поинтересовался я.
- Это маркер, от которого он не избавится, - пояснил Леран. – Небольшая доза радионуклеидов – и он будет светиться на наших мониторах даже после того, как сдохнет.
Мутант тем временем уже обследовал другой закуток колодца, сквозь пыльную мглу до нас долетали только скрежет и хруст, а картинка на мониторе показывала, что тварь, стоя спиной к нам, выковыривала какую-то живность из пустого трансформаторного шкафа. Леран прицелился и всадил в тело мутанта инъекцию радиоизотопа.
Зверь дёрнулся, но трапезу не прервал.
Леран поколдовал с индикомом, настраивая систему слежения на цель и удовлетворённо сказал:
- Теперь, куда бы он ни пополз, мы будем знать о его местонахождении. Всё-таки приятно работать, когда техподдержка на должном уровне. Лет десять назад, пока здесь не было спутников связи, мы бы ловили Зверушку с помощью первобытных ловушек и боло.
- Но ведь тебе приходилось побеждать и в таких условиях.
- Приходилось, - кивнул Леран и признался, - Не скрою, в таких делах и азарт острее, и результатом гордишься так, что захлёстывает. Но блин, по-моему, не стоит давать противнику дополнительные шансы угробить зверобоя только потому, что это честнее. В конце концов, мы же не из спортивного интереса по планетам мотаемся, а по работе.
- Ты прав. Когда ж эта пылища осядет?! Не зря же мы штуцер сюда тащили!
- А может, вот так попробовать? – спросил Леран и выудил из брючного кармана осветительный патрон.
Надломив пластиковую колбу, он швырнул патрон в угол, туда, где слабо виднелся проход в зал будущей котельной. Резкий свет пронзил облака пыльной взвеси выхватив из мглы предметы, находящиеся в колодце. Теперь силуэт мутанта отчётливо выделялся в рыжей мути, и я мог прицелиться.
Штуцер с влажным щелчком выплюнул капсулу, она врезалась в панцирь на спине Зверя и сразу же угостила его жестоким ударом тока высокого напряжения. Электродуга была такой яркой, что на секунду померк даже осветительный патрон, от Зверя в разные стороны полетели искры, на краске электрошкафа остались подпалины.
- И что, это всё что ли? – ошарашенно спросил Леран, глядя, как на мгновение замерший мутант вновь принялся за трапезу. – 10 киловольт – как удар мухобойкой!
- По-моему, у него только аппетит улучшился, - заметил я. – В принципе, на штуцер я не очень-то и надеялся. Кремнийорганические полимеры, как правило, обладают диэлектрическими свойствами. Вот плазма – другое дело.
- М-да-а, плазма – это верняк, - покачал он головой. – Слушай, даже как-то неудобно уходить ни с чем. Со мной такого свинства ещё не случалось. Стоять в пяти метрах от цели и бессильно кусать пальцы – это просто беспредел!
- Что ты предлагаешь? Пойдём, набьём ему морду?
- У меня с собой обойма с двенадцатым «шокером», может шарахнуть разок?
- Ты что, камикадзе? –рассердился я. – Это всё равно, что противотанковой ракетой по воробью стрелять. Зверя, может и размажет по бетону, но мы тут разнесём всё. Нас кто откапывать будет?
- Э-э-эх!.. – махнул рукой Леран. – Стоп! Мы ещё не пробовали первобытные средства!
Он решительно вставил в ружьё магазин с наклейкой «S-4» и прицелился, но не в существо, а в раму, на которой стоял электрошкаф. У «шокера-четвёрки» достаточно мощи, чтобы ломать металлоконструкции, и Лерану удалось одним выстрелом вышибить опору из-под тяжёлой металлической коробки. Шкаф с грохотом рухнул на бетонный пол, накрыв собой забравшегося в него мутанта.
- Оп-па-а! – затанцевал довольный Леран. – Попался, который кусался!
- Миллер и Фрей тебе башку оторвут, - хмыкнул я.
- Да они первые полезут меня целовать! – заявил Леран. – Мы ж с тобой поймали этого гадёныша!
- Думаешь, он будет дожидаться, пока ты его в террариум пересадишь? - с сомнением спросил я.
- А что он с двухмиллиметровой железякой сделает? – усмехнулся Леран. – Отрастит себе навороченную пилку?
Внутри шкафа послышались скрежет и царапанье.
- Он не из тех, кто сдаётся, - заметил я.
- Ладно, - кивнул Леран и вызвал Миллера. – Иоганн, Зверь в коробочке. Мы накрыли его электрошкафом. Поймали, как хомячка картонкой! Помощь? Конечно, нужна! Сварочный аппарат, четыре кольца для строповки и 20 метров арматуры полудюймового диаметра. Да, мы его здесь посторожим, ах, да, на всякий случай прихватите с собой огнемёт, а то штуцер для его усмирения не годится.
- Да чтоб его расплющило! – в сердцах воскликнул начальник станции. – Это ж какое здоровье надо иметь, чтобы такое напряжение выдержать! Всё ясно, мы грузимся и мчимся к вам!
Леран подошёл к рухнувшему шкафу, из-под которого доносилось суетливое поскрёбывание, и постучал по задней стенке.
- Сиди тихо, скотина. Будешь вести себя хорошо – попадёшь в тихое светлое место, где от тебя будут отщипывать маленькие ломтики для опытов. А за хулиганство я тебя пущу на барбекю.
Минут через десять наверху послышался шум: подъехал пескоход, зазвенела цепь электроталя. В проёме показался Джефф в люминесцентных перчатках стропальщика, он дал кому-то отмашку, и в колодец стала опускаться связка нарезанной арматуры.
В гарнитуре наших индикомов раздался голос Миллера:
- Джентльмены, принимайте груз, пока я спускаюсь через цокольный этаж. Портативная сварка со мной.
Мы оглянулись на чёрный проём в дальней стене колодца, там, выхватывая из тьмы ситуэты конструкций и предметов, метался луч фонаря.
Леран принял связку арматуры, подложив под неё какие-то железки, отцепил крюк и свистнул Джеффу:
- Кто на лебёдке?
- Карел!
- Ясно. Ну что, помашешь ему, когда будем ворочать ящик?
- Помашу! Как Зверь?!
- Скребётся!
- Так ему и надо, паразиту!
В колодце появился Миллер с генератором переносной сварки, следом за ним из подвальной тьмы вынырнул Крис со строповочными кольцами, пачкой электродов и огнемётом через плечо.
- А вот и мы, - сказал начальник, осматриваясь. – Ну, что ж, остроумное решение. Пожалуй, лучше придумать просто невозможно. Каков дальнейший план?
- Превратим шкаф в клетку, - объяснил свой замысел Леран. – Сейчас приварим с четырёх сторон кольца, а потом будем приподнимать шкаф на дюйм, просовывать снизу арматурины и приваривать по бокам, пока не получится сплошная решётка.
- Вы что, в зоопарк его сдать собираетесь? – спросил Крис.
- Ну, конечно, - ехидно ответил Леран. – Повесим на вольер вывеску: «Поразительный паразит», а рядом ларёк с мороженым и леденцами поставим.
- И главный калибр с патрульного крейсера, - добавил я.
- Зачем? – опешил Леер.
- Если Зверёк рыпнется, сразу в попкорн превратим.
- Честно говоря, я думал, что вы его укокошите, - промямлил Крис. – Из-за него уже два человека погибло.
- Что касается меня, - заявил Леран, - то я бы спалил сволочь без раздумий и жалости, но ты прав - на счету паскудника два человека, и, если мы не предъявим виновника, то начальство спросит с нас. В таких случаях обязательно кого-то делают козлом отпущения. И боссам по фигу, будет это Луи Леран или Иоганн Миллер, понимаешь?
- Понима-аю, - кивнул Крис.
- Это хорошо, что понимаешь, - похвалил Леран, похлопав Леера по плечу, - Но огнемёт всё равно держи наготове.
- Джефф сказал, что Лаура с утра спалила ту тварь, что вызревала в лазарете.
-А Джефф не рассказал, как он всадил в Зверюгу стакан картечи, когда столкнулся с ним нос к носу возле гаража?
- Нет.
- А ты расспроси его на обеде, чтобы все услышали эту занимательную историю.
Как раз до обеда мы и провозились, пока не заварили нижнюю часть ловушки стальной арматурой. Зверь чувствовал, что попал в крупную неприятность, и несколько раз, воодушевлённый тем, что мы приподнимаем шкаф над полом, пытался протиснуться в щель, но едва между краем шкафа и бетоном показывалась лапа, мы подпаливали её языком дежурной горелки огнемёта. Через час импровизированная клетка была готова, и мы рискнули перевернуть её, чтобы посмотреть, что получилось. Мутант от этих манипуляций просто взбесился: он с лязгом и скрежетом метался в металлическом ящике, просовывал между прутьев, которые мы приварили довольно близко друг к другу, лапы, пытаясь ухватить кого-нибудь из нас, когда мы цепляли крюки лебёдки к кольцам. Но мы соблюдали предельную осторожность, и ни один из выпадов Зверя удачей не увенчался.
- Ну и чучело, - пробормотал поражённый Крис, наблюдая за бесплодными попытками существа вцепиться в своих обидчиков. – Трудно поверить, что в нём есть гены человека.
- Трудно поверить, что геном мыши на 98% совпадает с человеческим, - заметил я.
- Где мы будем держать клетку? – спросил Миллер.
- Нет ли на станции какого-нибудь резервуара? – спросил я.
- На стройке осталась пустая цистерна из-под хладагента, который применяют для фиксации композитных частей фундамента, - сообщил Миллер. – У него широкий герметичный люк, можно легко запихать туда этот шкаф, а потом закачать через клапан жидкий газ. В резервуаре шахты его в избытке.
- Отлично, - повеселел Леран. - А тащить далеко? Пескоход этот гроб не упрёт и на метр.
Миллер взялся за радиотелефон и вызвал Лауру.
- Нам нужна твоя помощь. Подгони, пожалуйста «Скорпиона» на стройплощадку. Мы у колодца. Когда подъедешь, нужно будет перетащить железный контейнер к пустой цистерне.
-Что вы затеяли? – поинтересовалась Лаура.
- Будем делать заготовки на сухой сезон, - загадочно пошутил начальник станции, и я приподнял брови: неужели от переживаний Миллер заразился циничным юмором Лерана!
Спустя пять минут наверху засвистел дизель манипулятора, и Джефф дал отмашку Карелу:
- Вира!
Шкаф с пленённым Зверем стал подниматься, чуть покачиваясь на цепи электротали.
- Всё оказалось проще, чем мы думали, - сказал Леран, - Похоже, вечерком можно откупорить коньячок. Ну, что, пошли погреемся?
- Замёрз, что ли? – хмыкнул я.
- Кстати, - спохватился Миллер, - чуть не забыл показать вам любопытную штуку. Пока мы с Крисом спускались через подвал, за кучей хлама заметили кокон.
- Да ну?! – заинтересовался Леран. – Где это?
Миллер с Крисом включили мощные фонари и повели нас во тьму цокольного этажа. Мы с Лераном напялили наголовные фонарики и пошли следом.
- Глядите под ноги, - предупредил Миллер, тут много всякого хлама.
Перешагивая через обрезки балок, обломки силикатных блоков, мешки с цементом, обрезки опалубки, мы пробрались в угол обширного помещения, где стояла бетономешалка и громоздилась куча песка. За ней на брошенном поддоне неровным горбом белели останки кокона. Я достал камеру, попросил пару минут держать фонари ровно и со всех сторон заснял ком паутины.
- Для протокола достаточно, - решил я и кивнул Лееру, - спалите его, Крис.
Тот со мстительным удовольствием облил кокон напалмом и отступил на несколько шагов, прикрывая лицо от жаркого огня.
- Давайте-ка осмотримся здесь, - предложил я. – Посветите нам?
- Разумеется, - кивнул Миллер и сказал Лееру. – Крис, встаём в проёме, ты свети направо, а я – налево.
Смежные помещения были несколько просторнее, но строители так захламили их, что мы чудом не переломали ноги.
- Интересно, - задумчиво пробормотал Леран, - что здесь будет?
- Судя по всему, спортзал.
- А-а, будут тренировать атлетов для бега с препятствиями, - догадался Леран.
- Остроумно, - усмехнулся я.
- Слушай, надо натравить на этого подрядчика трудинспекцию. Развели тут бардак. О! Есть!
Я поспешил в тот угол, где он распинывал обрезки опалубки, и увидел там ещё один полусъеденный кокон, только поменьше. Его Зверь также сплёл на слое досок.
- Интересно, - хмыкнул Леран, - а на останках Николса мы паутины не нашли.
- Возможно, тогда само тело послужило для твари коконом. Не забудь, что на тот момент существо еще не имело в распоряжении аминокислот, из которых можно сделать паутину, да и генов, которые могли бы дать ему эту способность, он ещё не имел. Думаю, он модифицировался благодаря хромосомам Джейка.
- Нынешняя тварь прошла уже минимум два превращения, - заметил Леран, - Интересно, сколько ещё потребуется?
- Как бы там ни было, мы это должны остановить, - сказал я.
Миллер вызвал операторскую:
- Ян, подготовь насос к перекачке хладагента. Сейчас будем консервировать Зверя в цистерне. Служба Контроля поймала дьявола.
- Громко сказано, - оценил Леран, - Надо не забыть предложить это шефу для конкурса слоганов.
- Пиар – страшная сила, - усмехнулся я и позвал. – Крис, поджигай, тут для тебя ещё одна фиговина.
Когда мы выбрались наверх, Лаура на «Скорпионе» перетащила шкаф к цистерне, стоявшей метрах в двадцати от строящегося корпуса, а Карел, вскарабкавшись в кабину строительного крана, поднял его над цистерной.
Лаура открыла люк и, с натугой подняв крышку, махнула Карелу.
- Майна-а!
Трос опустил шкаф-клетку в пустой резервуар, и Лаура сбросила стропы с крюка.
Миллер обратился к Джеффу:
- Не помнишь, где у нас ключи от газозаправщика?
- А где ж им быть, как не в кабине, - ответил механик.
- Хорошо, - кивнул Миллер. – Тогда залей его под завязку хладгентом и подкатывай сюда, Яна я предупредил, он уже включил насос.
- Сейчас сделаем, - воодушевлённо ответил Джефф, и, прихрамывая, направился к пескоходу.
Леран махнул Лауре:
- Закупоривай пузырь! Сейчас будем делать из этой сикарашки мороженое.
Спустя двадцать минут всё было окончено: газозаправщик перекачал в цистерну сжиженный газ, Леран прижал ухо к лимонно-жёлтому боку резервуара и пропел:
- Тишина-а-а… Нравится мне, когда они такие тихие.
- Ты о чём это? – с поддёвкой спросила его Лаура.
- О всяких невоспитанных гадах, которые портят людям жизнь и дают нам немного заработать.
- В этом, несомненно, есть плюс, - заметила Лаура.
- Несомненно, - согласился Леран. – Не будь их, я бы лишился работы, но было бы лучше, если бы они никого не убивали. Потому я и говорю: люблю, когда они ведут себя тихо. А почему эта железка не холодная? – внезапно удивился он.
- Ну, ты даёшь, - усмехнулся Джефф, укладывая гофрированный шланг от насоса в специальный ящик в раме заправщика, - Здесь двойные стенки для изоляции от внешних температур. Принцип термоса. Будь тут одна стенка, мы бы твоё ухо сейчас лопатой от железяки отскрёбывали.
- Какой ты добрый.
- Парни, док сказала, что вашего старичка надо везти на корабль, - сказала Лаура.
- Кстати, да! – спохватился я. – Давайте уже увезём мистера Скотта на «Дефендер», а то, не приведи Господи, отдаст концы.
Мы уселись в пескоход, Лаура погнала в гараж «Скорпиона».
* * *
Айма, дожидаясь нас, извелась от нетерпения. Она встретила нас у двери, и сразу засыпала вопросами:
- Всё в порядке? Никто не пострадал? Нет ничего хуже неизвестности. Измучилась просто!
- Да всё у нас срослось! – расхвастался Леран. – Сделали поганца, как тупого паркальского веслохвоста. Не он первый, не он последний. Хотя справедливости ради должен сказать, что сегодня я чуть в осадок не выпал, когда Саймон всадил в это чучело 10 киловольт, а тот даже не отвлёкся, чтобы утереться салфеткой.
- Ох, ёлки палки, - потрясённо проронил Джефф. – Так штуцер против него не годится?! Невероятно!
- Да-а, Джефф, так бывает… Раз номер со штуцером не прокатил, значит и «молния» в пролёте, тем более, что это оружие ближнего боя, как дамский электрошок, разве что в сто раз мощнее. Но открытый огонь этой твари пришёлся не по вкусу, да и холодок вряд ли понравился.
- Ребята, ребята! – потребовала внимания Айма. - Я разделяю вашу радость, но, пожалуйста, не забывайте, что ваш коллега болен!
- О, нет нам прощения, - удручённо схватился за голову Леран. – Дайте же нам искупить беззаботность, скомандуйте старт для спасения Скотта!
Джефф и Миллер кашлянули, чтобы скрыть усмешку, Айма пристально посмотрела на Лерана, но, не растерявшись, твёрдо потребовала:
- Ладно. Господа оперативники, к носилкам, Иоганн, командуйте входной дверью, а-а…
- А я поведу машину, - проявила инициативу Лаура.
- Спасибо, - кивнула Айма.
Спустя пять минут Лаура уже везла нас мы с Лераном и Аймой в сторону посадочной площадки.
Глядя на ложбину между дюнами, трудно было поверить, что трое суток назад мы ехали по укатанному манипуляторами и грузовиками твердокаменному лёссу среди голых песчаных склонов. Сейчас повсюду торчали похожие на махровые мочалки кочки мха, кудрявые разноцветные лишайники, налившиеся серебристой белизной пучки травы, ажурные хвощеподобные стебли. Кое-где растения уже готовились к сбросу семян, выпустив стрелки с набухшими коробочками. Весна на Каллидоне короткая, и всё живое старалось не терять время попусту и дать будущему потомству побольше шансов.
- «Дефендер-5» борт 3346, приём, - вызвал Леран вахтенного офицера.
- Борт 3346 на связи, - отозвался лейтенант Керт, второй пилот Мэйво.
- Готовьте криокамеру. Наш юрэксперт в штопоре.
- Вас понял, действую по инструкции.
Лаура ловко развернулась на площадке и подкатила точно к слипу конвоира.
Капитан Мэйво, как и в день прибытия, с непроницаемым видом курил сигару, сидя на рифлёном металле. Возникло ощущение, что он и не уходил, хотя, тут же поправил я себя, на время бури экипаж закрывал шлюз и герметизировал корабль. В отношении чистоты и порядка на борту в мозги флотских вбит непобедимый бзик. И в то же время, они ценят каждую возможность наполнить салон корабля пригодным для дыхания воздухом, но не восстановленным, а натуральным.
- Здравия желаю! – козырнул капитан, приподнимаясь с кромки слипа. Глядя, как мы открываем заднюю дверь и достаём носилки, он выпучил глаза, – Что стряслось?
- Для мистера Горчицы местный климат оказался жестковат, - сообщил Леран.
- Решили от греха подальше погрузить его в стазис, - пояснил я.
- Бывает, - философски заметил Мэйво и тронул подбородком сенсор корабельного интеркома, - Лейтенант Дайсон, принимаем на борт «груз 300». Пассажира пакуем в криокамеру № 4.
- Капитан, - обратилась к нему Айма, - Позволите провести процедуру гибернации?
- Вы медик?
- Да, первая категория, полтора года полевой практики, аспирант кафедры криомедицины.
- Понял, - пробормотал Мэйво и встал по стойке смирно, - Мэм, окажите нам честь и настройте криокамеру лично!
- О, - восхищённо покачал головой Леран, - гуса-ар. Только флотские умеют с таким шиком говорить с дамами.
- Этим наши таланты не ограничиваются, - ухмыльнулся Мэйво и подал Айме руку, помогая взойти по слипу. Мы с Лераном вкатили носилки внутрь. Здесь было хорошо. Климатизаторы без устали гоняли отфильтрованный воздух, создавая оазис живительной прохлады.
Впервые попадая внутрь боевого корабля, многие удивляются тому, что снаружи он кажется не таким вместительным, каков есть на самом деле. Секрет заключается в том, что конструкторы применили при создании космических кораблей все мыслимые ухищрения эргономики, умудрившись уместить в ограниченном объёме максимум полезных устройств и приборов, без которых в открытом космосе, во время суборбитальных маневров, а главное в боевых условиях просто невозможно обойтись.
Смотришь на «Дефендер-5» снаружи, и кажется, что процентов десять внутреннего пространства занимают броня, внутренняя термо- и баростатическая обшивка и системы жизнеобеспечения. Так было у первого поколения космических кораблей. Сегодня такие остались только в дальних колониях, до которых технические новинки доходят в последнюю очередь. Модернизированные корабли имеют довольно тонкую и лёгкую внешнюю броню, её внедрили, когда к Федерации присоединился Фортар – очень древняя раса, освоившая звездоплавание ещё до строительства египетских пирамид. Фортариане при всём своём миролюбии и открытости для торговых и культурных контактов, имели довольно эксцентричный взгляд на политическое сотрудничество. Видите ли, их монархические традиции не согласуются со статусом, который принимают все участники федерации. Но стоило появиться в пределах нашего рукава Млечного Пути квадрам и крустакам, как правители Фортара нашли в своих этических принципах оговорку, допускающую альянс с иными политическими формациями. Ещё бы, ведь от них никто не требовал посылать своих сыновей на бойню, которая идёт на фронтире. Тут за всех отдувались парни с индексом гуманоидности, равным 100 – земляне, бьютлены, хельдийцы, джунги, диналийцы, стеллиане, эттаки и даже однополые гермиты, то есть, те, кто идеально подходил под армейский стандарт по своей морфологии и физиологии. Фортариане же, четырёхрукие обитатели системы Регула, будучи во многом похожи на людей, были приспособлены для тонкой инженерной работы, но никак не для суровых солдатских буден, и уж точно не для кровавой мясорубки на переднем крае освоения. Зато их передовые технологии позволили буквально за десять лет провести перевооружение Космофлота, дать стимул нашим учёным на создание более эффективных двигателей, мощного оружия, электронных систем, в разы превышающих по компактности и производительности всё, что мы до сих пор создавали. Кстати, именно они придумали способ субпространственного перемещения звездолётов. Освоив космическую сферу в радиусе 100 световых лет вокруг Регула, они решили, что энергозатраты на дальние полёты себя не окупают и изобрели генераторы поля, изгибающего пространство. С его помощью они наладили стабильное сообщение между своими базами и вскоре отказались от твердотопливных кораблей дальнего следования.
Позже на основе их технологий был изобретён способ транслирования энергии сквозь порталы Вейланда и много что ещё, в том числе уникальное нанопокрытие корабельной брони, поглощающее даже энергию боевого лазера и ударную мощь плазменного заряда.
Словом, корабли получили ресурс полезной площади, что дало возможность сделать их максимально комфортными, сдублировать некоторые системы безопасности. Если у первых моделей конвоиров были только спасательные капсулы, дающие возможность эвакуироваться и добраться до ближайшей пригодной для жизни планеты, то теперь на нижней палубе, в эвакуационном отсеке левого борта, располагались криокамеры, позволяющие спасать жизни даже тяжелораненых членов экипажа. Иной раз удавалось вытащить с того света тех, кого ещё 50 лет назад сочли бы безнадёжным. Но ведь и медицина не стояла на месте, и сегодня не только в стационарах, но даже и на космических базах выхаживают раненых космонавтов и десантников, доставленных с горячих окраин в стазисе, возвращают им утраченные конечности, органы, зрение.
Айма с быстротой и сноровкой профессионала задала вводные компьютеру криокамеры, настроила её на Скотта. Автоматика, не мешкая, запустила в сосуды юрэксперта катетеры и приступила к гибернации. В ближайший час его артерии и вены наполнятся синтетическими гормонами и ферментами, сердечный ритм и дыхание замедлятся, а метаболизм будет заторможен почти до нулевой активности. Затем температура тела постепенно снизится, и в таком состоянии Скотт преспокойно долетит до Кристелла. Там его подвергнут обратной процедуре, упакуют на пару скучных недель в центр постанабиозной реабилитации, а заодно и подлечат. Будет клясть Каллидон последними словами и без всякой нежности вспоминать наше сотрудничество. Но факт – будет живой играть с внуками.
- Это было предсказуемо, - заявил Мэйво. – Он уже по прибытии был кандидатом на гибернацию, я такого насмотрелся, поверьте.
- Могу предположить, что у вас за плечами не меньше шести тысяч лётных часов и богатейший пилотажный опыт во всех типах атмосфер, - сказала Айма.
- Шесть семьсот, из них больше тысячи в составе эскадры «Авенджер», - с гордостью поправил Мэйво. – Четыреста боевых вылетов, а потом грандиозный облом на лунах Боливара – и тихая служба в СК, боюсь, уже до пенсии.
- Были ранены? – спросила Айма.
- Чудом не окочурился, - покачал головой Мэйво. – по кусочкам собирали. Потом целый год тренировался, чтобы форму восстановить.
- Опыт определения симптомов на тренировках накопили?
- Когда переквалификацию проходил, меня по парамедицине натаскали, так что я теперь навскидку определяю кандидатов на госпитализацию. У Скотта явно были симптомы стенокардии и склонность к гипертензии.
- Наш капитан кроме этого может навскидку вылечить от шизы любую вражину, - с неожиданной нежностью в голосе сказал Леран. – Было у нас дело на Гиацинте – щекотливое такое. На плантациях местных улиток завёлся любитель пощекотать сборщиков. На момент нашего приезда четверых защекотал. Да так, что их нашли без клочка кожи. И ни следа. Так вот, мы, как полагается всё там добросовестно исползали и чухнули, что погибли только те, кто потрогал хоть одну улитку, а рядом в то же время были техники, которые к улиткам не прикасались. Мы сварганили приманку из кучи тряпья, обмазанной улиточьей слизью с ультрафиолетовым маркером, и что вы думаете? Просидели, как идиоты, в засаде – но никто так и не нарисовался, зато на тряпки потом смотреть было жалко. Неделю мы голову ломали, что это могло быть, и управляющий со злости чуть было не отправил людей на работу, и тут наш бравый капитан выручил нас: отпросился слетать на техобслуживание в доки соседнего космопорта и на обратном пути взял, да и просканировал плантации.
- Нашли? – догадалась Айма.
- Нашёл, - кивнул Мэйво. – Думал, сканер глючит – цель была размазана, будто краской набрызгали.
- Оказалось, плантацию повадились навещать бродячие насекомые типа муравьёв, - пояснил Леран. – Причём не ползучие, а летучие. До этого их и близко не было: в окрестных лесах пищи хватало, но неподалёку был открыт лесоперерабатывающий комплекс, и колония снялась с места и полетела искать новые угодья. Мы к гнезду попробовали подобраться, чтобы зачистку сделать, да не тут-то было – сторожа у этой банды чуткие, накинулись на нас раньше, чем мы подошли вплотную.
- И как вы выкрутились? – заинтересовалась Айма.
- Героем в той операции стал капитан Мэйво и его команда, - сообщил Леран. –Зависли в ста метрах над гнездом, сфокусировали по маркеру лазерное орудие и спалили участок грунта, в котором прятались твари. Правда особи, патрулировавшие окрестное пространство, выжили, но без командования королевы они опасности не представляли, к тому же, ночью инстинкт заставил их собраться в разорённом гнезде, где они надеялись организоваться заново, и «Дефендер» дожёг их вторым выстрелом.
- С такой техподдержкой и я бы чувствовала себя спокойно, - сказала Айма.
- Мэм, можете рассчитывать на наш экипаж в любое время, - просиял Мэйво.
- Гибернация активирована, все показатели в норме, - отчитался компьютер криокамеры.
- Дело сделано, едем на станцию, - сказала Айма.
- Даже кофе не попьёте? – расстроился капитан.
- В следующий раз, - пообещал Леран и подмигнул Мэйво, - Взгляни на тактический монитор. Там тебе подмигнёт радиомаркер. Сейчас объект в глубокой заморозке, но в нашей ситуации будет лучше, если мозг «Дефендера» будет начеку.
- Понял, - кивнул Мэйво, - будь спок.
Мы вернулись на станцию как раз к обеду, несмотря на трагическое утреннее событие, у всех было приподнятое настроение. Неудивительно – Зверь был пойман, и угроза, висевшая над всеми, упакована в цистерну с хладагентом. Трудно придумать более надёжный контейнер, чем ёмкость с жидким газом температурой почти минус 200 градусов Цельсия.
- Ну что? – спросил Леран. – Надо сообщать шефу, пусть отправляет сюда холодильник.
- Да, мы так и сделаем, - кивнул я, - только для начала надо закончить протокол. Шефу надо с чем-то к генералу идти.
- Ты прав. Не затягивай – скоро обед.
- Да, там осталось-то... Двадцать минут работы.
Я не ошибся, и через 25 минут в планшете Скотта был полный пакет приложенных видеоматериалов и законченный отчёт. Я включил архивацию, а затем, согласно инструкции, отослал копию архива на «Дефендер». Как только с его сервера пришло подтверждение, я замкнул планшет в кейс и с чистой совестью направился в столовую.
Волшебный аромат курицы, запечённой в сметане с чесноком, картофельного пюре и распаренной брюссельской капусты привлёк всех без исключения обитателей станции, завершивших утренние работы и вернувшихся к обеду.
- Дина, - спросил Джефф, - ты замуж не собираешься?
- Как это не собираюсь?!- всплеснула руками Дина. – Ты что, женщиной меня не считаешь?
- Ещё как считаю! И не просто женщиной, а потрясающей женщиной, - признался Джефф. – Только понимаю, что я не в твоём вкусе.
- Да ладно тебе, ты мужчина хоть куда, особенно, если побреешься.
- Обязательно побреюсь, когда исполню задуманное, - сказал Джефф.
- О, а вот это уже интересно, - оживился Леран. – Что, если это не страшная тайна?
- А вот накоплю денег на свой дом на Кристелле – и тогда-а!
- Уже построен? – спросил Миллер.
- Нет пока, но участок я через агента уже купил. Восхитительное место на побережье бухты Виктории. С одной стороны - смолистый бор, с другой прогретый песок. Я уже подобрал по каталогу отличный проект. Подрядчик гарантирует, что построит дом с хорошей скидкой.
- И во сколько тебе выкатится это удовольствие? – поинтересовался Леран.
- Триста пятьдесят, - смущённо ответил Джефф.
- Неплохой домик должен получится, - оценил Карел.
- Мечта, - вздохнул Джефф.
- Прости за нескромный вопрос, это сколько тебе ещё бороду-то носить? – уточнил Леран.
- Ещё две вахты, - развёл руками механик. – За каждую по полтиннику.
- Это что, ты тут уже пять лет жаришься? – удивился Леран.
- Ага.
- Дина, да тут завидный жених, - вскинул брови Леран. – руки растут из нужного места, зарплату не транжирит, копит деньги на дом, а уж когда бороду отпилит – держись!
- Я подумаю, - пообещала Дина.
- А что тут думать-то, - фыркнула Лаура. – Объединяйте капитал – и бросайте эту паршивую планетку! Подрядчик вам за три месяца дом отгрохает, купите обстановку – и идут все лесом.
- Золотые слова, - похвалил её Леран. – Сразу видно практичность и деловую хватку.
- А то ж, - довольно усмехнулась Лаура.
Я украдкой наблюдал за Аймой, которая с интересом слушала разговор.
- А я бы сейчас погуляла на свадьбе, - мечтательно сказала Бракай. - Лет пятнадцать уже не веселилась.
- Дэлианские свадьбы запоминаются надолго, - вздохнула Иншту.
- Любая свадьба - это классно, - сказала Лаура. – Однажды мне довелось присутствовать на свадьбе военнослужащих. Моя напарница по уши влюбилась в молоденького интенданта нашего гарнизона, и им приспичило срочно жениться. Уж тут мы все постарались: разукрасили казарму в пух и прах. Везде голубков наклеили из бумаги, цветов из разной фольги накрутили. Плакаты придумали смешные. А платье для невесты сделали из штор офицерской столовой, девчонки-медики из бинтов и капельниц такой венок сплели – закачаешься! Гарнизонный капеллан обвенчал их, а наш полковник, как старший по званию, заверил брачный договор. Вот только хэппи-энда не было… через неделю налетели квадры, интендант насмерть бился в комендатуре и многих урыл, пока эти уроды не шарахнули по зданию прямой наводкой. Моя подружка после эвакуации осела на Фолтеде, родила там сына и назвала его именем отца.
- Э-эх, война, война, - вздохнул Джефф, - столько судеб сломала…
- Да ладно, - махнула рукой Лаура, - в мирное время не меньше бед случается. В блог новостей как не заглянешь, так волосы дыбом – сплошные катастрофы, теракты, аварии, захваты заложников.
- Хочешь сказать, что нет разницы между миром и войной, - спросил Крис.
- Нет, вы не подумайте, что я за войну, - прижала Лаура ладонь к сердцу. – Моя бы воля, я бы всех этих вояк на цепь посадила. Но ведь закавыка-то даже не в них, а вообще в нашей психологии. Природа в нас засунула что-то такое, что заставляет показывать зубы не только непохожим на нас существам, но даже друг другу. Знаете, я не мастер рассуждать, но вот лопни моё сердце, если я ошибаюсь: даже в мирное время наша зверская натура требует крови, крови, крови…Без этого стимула мы, как диабетики без инсулина.
- Тебя послушать, так мы не люди, а животные какие-то, - проворчал Джефф. – А как же мораль, нравственные принципы, духовность? Закон, наконец.
- Это тормоза, без которых мы давно перебили бы друг друга, отдав без боя то, что наши предки строили веками, - заявила Лаура. – Без правил мы всего лишь животные. Простите, это жестоко, но правдиво.
- А что скажут наши эксперты? – прищурилась Иншту.
- А у экспертов работа такая, что всякое довелось повидать, - покачал головой Леран. – Но, как правило, слова Лауры подтверждаются. Отключить инстинкты выживания невозможно, можно лишь приглушить их соблюдением неких условных поведенческих установок, имеющих довольно ограниченную область действия. Едва обстоятельства выходят за рамки этой области, как инстинкты включаются на полную мощность. Взять хоть меня. Я рос в мирном сельском захолустье, где вполне разумным казалось то, что все вокруг живут по моральным традициям квакеров. Пацифизм – хорошая догма, если границы твоего тихого мира стерегут храбрые космические рыцари, для которых нет большей доблести, чем отдать жизнь за то, чтобы с неба сыпали дождь и снег, а не вражеский десант. Стоило мне узнать, что мирный сон моей родни берегут стальные ангелы Космофлота, и я выбрался из уютного квакерского кокона, чтобы отрастить броню и клыки. Уж очень остро я почувствовал, что не смогу остаться в стороне, если эти смелые мужчины и женщины подставят под удар врага борта своих крейсеров.
- Подозреваю, что дома ты с тех пор не был, - предположила Лаура.
- Увы, - кивнул Леран. – Я уважаю их веру, ценю те годы, которые прошли в семейном кругу в атмосфере мира и спокойствия, но на моих руках столько крови, что мне не место за общим столом.
- Отчего так категорично? – удивилась Бракай.
- О, вам не известна суть вероучения квакеров, - покачал головой Леран. – Они верят в равенство всех людей перед Богом, не приемлют расизм, любые формы эксплуатации, гендерный шовинизм, религиозную непримиримость, социальное неравенство. Их общая черта - честность, они считают необходимым всегда говорить правду. А в жизни стремятся довольствоваться только необходимыми для жизни благами, избегать роскоши и излишеств. Но при этом квакеры отвергают клятвы или присягу, выступают против любой формы насилия и принципиально отказываются от военной службы. И мне не улыбается приехать домой и почувствовать отчуждение близких людей, готовых осудить меня лишь за то, что я считаю долгом рисковать своей шкурой ради общего блага. Для меня до сих пор великая тайна, как этой участи избежала моя кузина. А ведь она давала клятву Гиппократа.
- Какие мы всё-таки разные при всей нашей схожести, – задумчиво проговорила Жаннет.
- Что-то мы перед обедом какую-то невесёлую философию развели, - сказал Джефф. – Радоваться надо – Зверя поймали!
- Кстати, о веселье, - усмехнулся Леран. – Расскажи-ка честной компании, как ты за полчаса умудрился сшибить меня с ног огнетушителем, едва не пристрелить, а потом, не выпуская из рук берданки, вскарабкаться на укосины второго яруса.
- Так у страха-то глаза по полтиннику, - хохотнул Джефф.
- А что было, Джефф, что было? – с интересом спросил Карел.
- Тихо! - поднял руки Джефф. – Рассказывать буду я сам, а то вы сейчас наврёте с три короба!
- Ага, давай, - хихикнул Леран, - только не забудь, что на серваке всё записано.
- Г-кхм-м, - кашлянул механик, на секунду задумавшись. – Когда из медбокса начала рваться тварюка, и стало ясно, что её придётся превратить в сухарь, командир сказал: «Спалить станцию не позволю»! Тогда я похромал к гаражу, за огнетушителем. Только снял его с кронштейна, повернул оглобли назад, и тут из-за поворота коридора слышу – Луи горланит: «Стой, сволочь!», но вместо него выскакивает эта каракатица! Драная дерюга! Я от неожиданности курок спустил. Да разве ж с огнетушителем постреляешь?! Ну я и запустил им в тварюку. Зверю прямо в рыло прилетело, но ему видно не до того было – у него из спины дым валил, как из каминной трубы. «Вот, - думаю, - и хана тебе, Джефф!» А потом дошло – талисман-то мой в руках! Я Зверя в упор – бац, бац, бац!!! И тут на линию огня вылетает наш бравый следопыт. Как я пятый раз курок не спустил – диву даюсь.
- А что дальше? – спросил с азартом Крис.
- А дальше… быть бы вашему товарищу закуской, потому что, единственная моя надежда на защиту – мастер Леран наступил на мной же брошенный огнетушитель и со всей дури рухнул на пол, а Зверюга на две секунды затормозила - и прёт дальше, только клешни щёлкают. А мне куда было деваться – драпанул в гараж. Влетел, а тварина следом копытит, ну, я последний патрон потратил и прыг на бочку. Едва успел влезть, а эта стервь уже рядом, клешнями машет, на мне мечтает зло выместить.
Видимо, нервное напряжение, накопившееся за эти дни, было немалым, потому что отнюдь не смешной рассказ Джеффа вызвал нервный смех у Миллера и операторов, затем начали посмеиваться Лаура и Жаннет.
- И что вы думаете, было дальше?! – разошёлся Джефф. – Висю я так, и тут в гараж заваливаются господа эксперты с командиром, но вместо того, чтобы поджарить скотине задницу, мастер Леран начинает мне выговаривать: «Что это ты, Джефф, за отличник огневой подготовки, если вместо этой жабы чуть мне башку не продырявил?!» Обиделся шибко, аж глаза от слёз заблестели.
- Я ж ногу подвернул! – оправдался Леран.
- Да ладно, - махнул рукой Джефф. – А кто сказал: «Я спасу тебя, а потом накостыляю по шее за меткость»? У меня свидетели есть.
- Ты лучше вспомни, что ты запел, когда возле хвоста кусачки защёлкали!
- А что? Очень даже вежливо и деликатно попросил не приставать ко мне со всякими глупостями, - невозмутимо парировал Джефф.
Тут уже, не выдержав, усмехнулся и я, а Миллер закашлялся от душившего его смеха:
- Врёт и глазом не моргнёт! Ему чуть задницу не откусили, а он верещит: «Не трожь рубаху – я её только раз надел»!
Все, кто был в столовой, громко и весело расхохотались, в том числе и сам Джефф.
- Ну, попросил я Дину сделать мне из остатков банданы, - трясясь от смеха проговорил он. – Вышло аж три штуки. А теперь думаю, нафиг мне столько? Тыква-то одна!
Айма смеялась звонко и заразительно, и должен признаться, я наслаждался этим звуком. Нельзя сказать, чтобы она затмила в моих глазах Люси, но я не мог не отдать должное обаянию Аймы. В конце концов, каждый человек может нравиться окружающим той или иной чертой. По правде говоря, в тот момент я бы всё отдал, лишь бы вернуться из каллидонского пекла в уютные объятия Люси. Моей ласковой нежной Люси. Но закон подлости состоит в том, что как только ты успокаиваешься и расслабляешься, считая дело завершённым, из непроверенного тёмного угла обязательно выползают неприятности.
Передатчик «Дефендера-5» при желании мог бы достать наши индикомы и с тысячи километров, а с двухсот метров это было для него плёвым делом.
Мэйво врубился в наши с Лераном гарнитуры без предупреждения, как пожарная тревога:
- Эй, парни! Я что-то пропустил?! Или вы сами не в курсе?!
Я пробормотал извинения и выскочил в коридор. Следом поспешил Леран.
* * *
- В чём дело, капитан?
- Со стороны Санд-сити к ЭТ -14 несётся штурмовик без опознавательных знаков и постоянно переговаривается со столицей на частоте госбезопасности. Насколько я помню, мы не передавали в СК запрос на поддержку.
- Ни намёка, шкипер. Я бы поставил тебя в известность первого, чтобы ты дал им наводку. Запрос был на холодильник, можешь в этом убедиться.
- Это первое, что я сделал, когда понял, что борт держит защищённый канал на боевой кодировке. При этом они страхуются глушилкой, но меня на мякине не проведёшь, я сам бывший вояка.
- Что это может быть? – спросил я его.
- Да хрен его знает! Но вы на всякий случай предупредите персонал, чтобы вели себя спокойно, а то если эта дурмашина к вам летит, может скандальчик получиться. Сам знаешь, спецы из штурм-бригад упиваются своей крутостью и бывают невоспитанными.
- Только этого нам не хватало, - пробормотал Леран. – Сдаётся мне, это «Авангард».
- Думаешь, они следили за станцией?
- Да запросто. Если Джейк был с ними в деле, то он же мог и жука установить. У него ведь доступ был к диспетчерской и камерам. Мы тут сопли на кулак мотали, а они поплёвывали в потолок и ждали, когда мы натаскаем им каштанов из огня. Обрати внимание – они всплыли именно тогда, когда мы сцапали Зверюгу, причём до того, как из Службы прислали рефрижератор.
- Шкипер, с этой секунды мы должны действовать по одному плану. Полномочия позволяют мне объявить боевую готовность первого уровня. Это официально, как понял?
- Так точно, понял хорошо, действую по инструкции.
Я не видел Мэйво, но точно знал, что он сейчас врубает на полную мощность боевые системы, и активирует протоколы безопасности тактического мозга «Дефендера». Корабль окутывает поле, защищающее его от электромагнитного, лазерного и прочего известного оружия, включается режим активного камуфляжа, а системы видео-, аудио- и радиослежения начинают фиксировать всё, что происходит на ЭТ-14, перехватывая сигналы сервера диспетчерской, радиопередатчиков и индикомов.
Даже если кому-то взбредёт в голову использовать генератор ЭМИ, убивающий электронику и стирающий с носителей всю информацию, то бортовой компьютер «Дефендера» останется невредим и сохранит всё, что записал. Такой защитой обладают все боевые корабли, и низкий поклон за это нашим братьям по разуму с Фортара, иначе те же квадры давно выкинули бы нас из космоса.
Я вернулся в столовую и привлёк общее внимание:
- Нам только что сообщили, что на станцию летит неопознанный корабль штурмового класса, полагаю, что это могут быть агенты госбезопасности. У них своеобразное понимание гражданского долга, поэтому я очень вас прошу сохранять спокойствие и хладнокровие. Поскольку я представляю Службу Контроля, предоставьте общение с ними мне.
- Они летят за Зверем? – спросил Крис.
- Не исключено, что это так, - сдержанно ответил я.
- Да сто процентов за ним, - раздражённо высказался Леран. – Дождались, пока не надо своей задницей рисковать – и прискакали на готовенькое.
- Надеюсь, вы не собираетесь спорить с ними из-за Зверя, - спросил Миллер.
- Это вопрос полномочий, - ответил я. – Моё руководство пока никаких распоряжений мне не давало. Так что, кто бы это ни был, им придётся предъявить очень серьёзные аргументы, чтобы отодвинуть Службу Контроля в сторону.
- Если это Госбез, - рассудила Лаура, - то аргумент у них всегда один и тот же, причём непрошибаемый – всеобщая безопасность.
- Да, это козырная карта, - согласился Джефф, – кто ж попрёт против святого?! Никто даже ради того, чтобы прикинуться крутым, не захочет прославиться, как антипатриот.
- Так что ж нам делать? – спросил Крис. - Просто молчать в тряпочку?
- Чаще всего именно это экономит кучу нервов, - заметила Лаура. – Думаю, чем меньше у этих громил будет зрителей, тем спокойнее всё пройдёт. Не так ли, Иоганн?
- Вполне логично, - кивнул Миллер. – У нас куча объектов, можно просто придумать себе дела и разойтись по территории.
- Х-ха! – хлопнул себя по бедру Джефф. – Орлы нагрянут, а дома никого!
- А обед? - расстроилась Дина.
- А вот, кстати, и придумали дело – операторов накормить надо, - обрадовался Карел. – Собери нам термосы, Диночка.
- Я быстро, - кивнула хозяйка. – Соберу и дежурным, и вам – поедите с ними за компанию.
- А мы и тут пообедаем, - потёр руки Леран.
Дина буквально за пять минут собрала термосы, и операторы парами разошлись по объектам: Крис и Карел – в шахту, к Яну, Лаура и Фрей – на транслятор, к Миде, Джефф поковылял в гараж, чтобы повозиться с разобранным пневмонасосом,
Мы как раз успели, не торопясь, пообедать, когда Мэйво предупредил нас по оперативному каналу СК:
- Три минуты, парни. Мой компьютер опознал их борт, как штурмовик модификации «Огненный Сокол», снят с вооружения лет 15 назад, но его запас надёжности ещё далеко не исчерпан. Главный калибр и тактические установки демонтированы, но атмосферное и оборонительное вооружение в полном комплекте, так что перечница серьёзная. Такие обычно используют для спецопераций по зачистке, в том числе и СК, но к Службе Контроля приписаны штурмовики поскромнее – «Феникс-80».
- Ясно, - сказал Леран.
- Иоганн, где кто остался на станции? - спросил я Миллера, и он ответил:
- Дина хозяйничает на кухне, Бракай и Иншту собираются заняться инвентаризацией на складе, я сейчас пойду в диспетчерскую, Айма и Жаннет наводят порядок в медбоксе.
- Они на подлёте, - предупредил я. – встречать их выйдем мы.
- А я зафиксирую радостный момент на видео, - усмехнулся Миллер.
- Отличная идея! – хлопнул его по плечу Леран.
Сквозь шелест вентиляции и гудение трансформатора собственных нужд прорезалось сочное гудение мощных двигателей штурмовика. Через окно столовой было видно, что корабль с характерным хищным профилем носовой части, за которую он и получил имя «Сокол», садится чуть восточнее жилого блока станции, подняв тучи пыли.
Подождав, пока пыль немного уляжется, мы с Лераном вышли наружу. Я постарался состряпать равнодушную мину, что было непросто – как-то не получалось уважительно думать о людях, затеявших опасную аферу и до последнего отсиживавшихся в кустах, как нашкодившие пацаны, однако не гнушающиеся изобразить из себя этаких раскрутых спасателей, несущихся на помощь пострадавшим.
Корабль со вздохом опустился на гидравлические лапы, сзади, между раздвоенным хвостом, опустился десантный слип, выпуская на поросший лишайником глинистый песок несколько крепких парней в пустынном камуфляже и со штурмовыми «тандерами». Двое остались у «Сокола», двое приклеились к широкоплечему белобрысому дяде без возраста, одетому в дорогущий костюм. Издалека он чем-то напоминал Лерана, но был далёк от того, чтобы кто-то счёл его столь же симпатичным. Рожа у него была квадратная, непрошибаемо суровая, как будто последний раз он улыбался ещё в утробе матери, в общем, просила кирпича.
Впрочем, сопровождавшие его ребятки, видимо, были отобраны из тысяч других именно за физиономическое сходство со своим старшим. Прямо, не бравые солдаты, а полицейские бульдоги в маскарадных костюмах военных.
- Чуваки, похоже, из запаса внутренних войск, - ухмыльнулся Леран, - видать, на пенсию пошли из тюремной охраны.
- Спокойно, - урезонил его я. – Не дерзим до последнего. Пусть сами нарвутся.
-Думаю, они этот шанс не упустят, - хмыкнул Леран, - Только, наверняка рассчитывают, что мы первые сорвёмся и дадим им повод легко нас отодвинуть.
Мужик в штатском твёрдо шагал в нашу сторону, не обращая внимание на то, что начищенные до блеска туфли тонут в песчаной пыли, а на отутюженных до кинжальной остроты стрелках брюк остаются пыльные следы. Его охрана вообще пёрла напролом, как два бульдозера, разбрасывая песок десантными полуботами.
- День добрый, джентльмены! – вполне дружелюбно поприветствовал я подошедших, стоя прямо и расправив плечи, чтобы эмблему Службы Контроля на моей рубашке было хорошо видно. – Честно говоря, не ждали, что на помощь нам пошлют таких серьёзных профессионалов.
- Саймон Макконди, если не ошибаюсь? - сухо спросил белобрысый, не подавая руки.
- С кем имею честь?
- Освальд Штахель, специальный агент Департамента стратегического планирования.
Он достал удостоверение и пару секунд подержал его перед собой, стоя в двух метрах от меня – хитрость с расчётом на то, что оппонент ничего не разглядит. Зато я обратил внимание на странность – агенты, несмотря на жару были в кожаных перчатках.
- Допустим, - пожал я плечами, - И что вас заставило мчаться сюда в такой знойный денёк?
- Предлагаю вам не юлить, мистер Макконди, - жёстко сказал агент.
- Согласен, мистер Штагель…
- Штахель! – раздражённо поправил меня агент.
- О, простите, полностью согласен, не будем тратить время друг друга, ведь мы оба при исполнении.
- Что, собственно, и удивляет, - вмешался Леран. – Ваше ведомство всегда придерживается протокола, и выловленные нами объекты забирает по прибытии оперативных групп в Центр. Мутант в любом случае оказался бы в лаборатории судебной экспертизы, а потом и у вас.
– Интересующий нас объект настолько опасен, что его нельзя вывозить с Каллидона, - сурово ответил агент.
- В таком случае вы должны были прибыть сюда с соответствующими бумагами, чтобы оформить передачу объекта по всем правилам, не так ли мистер Штабель?
- Штахель! – снова поправил меня агент и начал краснеть, а его бульдоги зашевелили кадыками.
- Прошу прощения, мы тут мало спали из-за чрезвычайных обстоятельств, голова гудит. Может быть ввиду его особой опасности будет правильнее ликвидировать тварь?!
- Ни в коем случае! – дёрнулся агент, как ужаленный.
О, я так и думал – он попался в мою ловушку и выдал себя. «Авангард» стремится заполучить организм живьём, при этом хочет замять дело по-тихому, значит, они здесь занимаются какими-то несанкционированными исследованиями.
- Сознайтесь, - усмехнулся Леран, - у вашей конторы рыльце в пуху. Вы рыли наобум, хотя догадывались, что нащупали бомбу, и теперь хотите избежать преждевременной огласки. Ведь пошло-то всё наперекосяк, а Штангель!
- Штахель! – прошипел тот разъярённо и сделал шаг к нам, заставив громил напрячься.
- Вы даже приблизительно не представляете, - горячо сказал Штахель, - Насколько это открытие важно для нашей обороны!
- Отчего же не представляем? – ехидно ответил Леран. – Очень даже представляем. Например, как зараза, которой вы попытаетесь управлять, выходит из-под контроля и косит тех, кого мы призваны беречь от опасности.
- Всё не так просто, как может показаться, - возразил агент Штахель. – Штамм, с которым вы имели дело, был утерян из-за нарушения правил утилизации опытных образцов, но даже он отлично проявил себя в полевых условиях.
- Действительно, он был молодцом, - заметил Леран, - Влез в тело хищной твари, укокошил двух человек и собирался продолжить охоту.
- Это трагическая случайность, - с искренним сожалением пожал плечами Штахель, и я ему почти поверил. – Но поймите, если сейчас хоть кто-то пронюхает об этом открытии, мы можем потерять стратегическое преимущество. Наши враги могут узнать о нём и ударить раньше, не дожидаясь, пока мы доведём эксперименты до конца.
- Мы не собираемся мешать вам выполнять ваш долг перед обществом, - сказал я Штахелю серьёзно. – Но в ответ мы ждём встречной любезности – дайте комиссии СК закрыть дело по всем правилам. Тогда каждый останется при своём интересе.
- Не выйдет, - помотал головой агент. – В этом случае произойдёт утечка информации.
- Да поймите вы, в Службе уже знают, что тут было!
- Но никто не знает почему, - неприятно усмехнулся Штахель и, отступая в сторону, кивнул сопровождающим. Здоровяки направили на нас «тандеры» и рявкнули:
- Лицом вниз! Живо!
* * *
Тут мы с Луи к величайшему нашему неудовольствию оказались в унизительном положении. На языке спецназовцев это называется «Лежи и не мявкай». Против штурмового армейского ускорителя частиц и в специальном защитном костюме не очень-то попрёшь, а в наших пижамах и подавно нечего было дёргаться. Мы понимали, что поганец чувствовал себя неуязвимым для правил и законов, а уж не слишком умные подручные, воодушевлённые его наглостью, и вовсе считали, что могут безнаказанно третировать любого, кто помешает ему подчищать за конторой огрехи.
Возвышаясь над нами в гордой позе хозяина ситуации, агент Штахель достал из внутреннего кармана дорогущий индиком и вызвал своё начальство.
- Всё под контролем. Ну, конечно, сотрудничают. Они ведь не дураки, понимают, что наши разногласия могут быть на руку врагам. Всё сделаем по плану: цистерна слишком велика, поэтому придётся извлекать объект и перевозить в гробу, в который его засадили звероловы.
Я, не поднимая головы, покосился на Лерана, тот скорчил мину, выражая полное презрение к умственным способностям Штахеля.
Агент тем временем продолжал отчёт, невольно раскрывая планы своего начальства:
- Нет, персонала не видать, наверно все на рабочих местах. Скользящий график? Ясно, я проверю жилой блок. Так точно, я понял – физического вреда не причинять. Действую по сценарию «Амнезия».
Он тронул вставленную в ухо гарнитуру оперативного коммуникатора и отдал короткий приказ:
- Сэвен, начинайте загрузку объекта.
Лёжа на пузе, нам было неудобно наблюдать за происходящим вокруг, но по звукам было нетрудно догадаться, что штурмовик перелетел на строительную площадку, ближе к цистерне, куда мы спрятали Зверя. Громилы не стали возиться с перекачкой хладагента, они тупо открыли клапан и стравили сжиженный газ на волю. Зажужжали движки лебёдок крана, чавкнула крышка цистерны.
- Вы спятили, - сказал я Штахелю, - вынимать эту тварь из морозилки опасно.
- Я учту ваше мнение, - пренебрежительно отозвался агент.
- Эй, а как насчёт такого мнения? – дерзко бросил Леран. – Я не знаю точно, когда эта каракатица очухается от заморозки, но, когда это случится, она будет в очень плохом настроении, потому что нагуляла отличный аппетит.
- Как трогательно, - с презрением усмехнулся агент. – По глазам вижу, вы придушили бы меня, но вслух проявляете заботу.
- Мне не вас жалко, а ничего не подозревающих людей, на которых мутант начнёт охоту, когда перережет вас.
- Мне уже страшно, - скривился Штахель. – Оглянись! Здесь отряд из отлично подготовленных спецгентов, животное и дёрнуться не успеет, как мы его размажем.
- Загвоздка в том, что твоё начальство не разрешает его размазать, а вот зверушка по этому поводу сомневаться не будет. Люди для неё – мясо, а поскольку вы сами нарываетесь на неприятности, в его меню вы – первое блюдо.
- Файф! – коротко сказал Штахель, громила, что стоял ближе к Лерану, сделал резкое движение ногой.
- Ах ты, тупая обезьяна! – зарычал Леран от боли.
- Если - не дурак, больше нарываться не будешь, - прокомментировал Штахель, доставая из-под пиджака иммобилизатор. – Позагорай пока тихо, а потом станет проще – ты всё забудешь. Прайм, «тандер» на предохранитель, доставай УЗИ. Проверяем станцию. Ты прикрываешь. Пошли. Файф, с этих глаз не спускай.
- Есть, - сипло ответил обидчик Лерана.
Агенты вошли внутрь, и меня обуяли нехорошие предчувствия. На станции кроме Миллера и Джеффа, были Дина, дэлианки, да ещё и наша гостья – Айма. В хорошенькую историю мы её впутали.
Я встретился глазами с напарником, и мы поняли друг друга без слов. Как выкручиваться из этого поганого положения, ещё ни одной мысли не было, но мы уже были готовы действовать вместе, чтобы помешать паршивцам навредить людям, с которыми мы сблизились.
И вдруг что-то придумывать стало не нужно. В воздухе раздался противный верещащий звук, даже не звук, а ощущение звука, которое улавливалось не слуховым нервом, а кожей, и агент Файф мешком повалился на песок.
- О-па-аа! – удивлённо воскликнул Леран, озираясь. – Красиво. Ты только посмотри, кто нам помог.
Я поднялся на ноги и посмотрел на крышу станции. Там, у входа в башенку диспетчерской, с иммобилизатором в руке стоял Миллер.
- Саймон, не зевай, - позвал на помощь Леран, хватая бесчувственного агента за ремни.
Мы оттащили его под стену жилого блока, связали его же ремнями руки и ноги, отняли оружие и боеприпасы.
- Саймон, ты старший, так что «тандер» оставляю тебе, держи вход под контролем. А я разберусь с остальными дятлами, - пробормотал Леран, ныряя в полуприкрытую дверь.
Он почти сразу начал кучно стрелять из иммобилизатора, а, чтобы не попасть под ответный импульс, кувыркнулся через коридор и оказался в столовой.
Я не стал поступать столь же отчаянно, и сначала быстро выглянул из-за угла. В глубине коридора торчали ноги в камуфляже – Леран вырубил Прайма, а вот их командир спрятался за углом коридора и, не жалея аккумулятора, простреливал пространство прихожей. Внезапно он затих, и мы услышали звук падения тела.
- Всё, - послышался голос Миллера.
Начальник станции, спустившись из диспетчерской, оказался почти за спиной у Штахеля, и не преминул этим воспользоваться.
В коридор из медкабинета высунулась Айма, оглядев коридор, она подняла брови и сказала:
- Надо же, с каждым днём здесь всё интереснее. Кому-нибудь нужна помощь?
- Пострадавших нет, - успокоил я её. – Джентльмены отхватили по дозе ультразвука, и очнуться через пару часиков.
- Для их профессии это нормально, - усмехнулся Леран, - А вот для нас они готовили газ, отшибающий память.
- Даже так, - хмыкнул Миллер, вынимая из руки бесчувственного Штахеля иммобилизатор. Леран снял оружие и боеприпасы с Файфа и, перевернув его на живот, скрутил ему руки и ноги.
- Может, воткнуть им по порции слабительного? - спросила Айма.
- У нас нет памперсов такого размера, - возразила Дина, появляясь из кухни со сковородкой в руке.
- Ого! – восхищённо сказал Леран.
- Предлагаю закрыть этих гадов в душевой, - сказал Миллер. – Мы с таким трудом поймали зверя, а они его вытащили из хладагента, будто имеют дело с какой-то канарейкой. Кстати, камеры снимают весь этот беспредел.
- Это хорошо, - кивнул я. – Только беда в том, что начальство этого типа дало добро на операцию «Амнезия». Нас собирались вырубить газом, который отшибает память, стирая последние несколько дней, а все действующие приборы и компьютеры станции шарахнуть электромагнитным импульсом.
- Вот свиньи, - выругался Миллер, - у нас же тут куча взрывоопасного оборудования! Если турбины выйдут из-под контроля, шахта взлетит на воздух!
- О, господи! – ужаснулась Дина. – А можно этому помешать?
- Думаю, это не потребуется, - сказал Леран. – сейчас они хватятся своего командира и припрутся его искать. Нам нужно приготовиться к встрече.
- Мало нам было Зверя, так теперь ещё и эти, - проворчал Миллер.
- Ага, - усмехнулся Леран, - была неведома зверушка, а теперь хмыри с пушками.
- Пойду-ка я взгляну, чем там эта банда занимается, - сказал Миллер.
- Пожалуй, я тоже, - поддержал его я, и двинулся следом вверх по лестнице.
Первое, что бросилось в глаза, когда мы вошли в диспетчерскую – странное затишье в районе стройки. «Сокол» всё ещё находился там. Но ни одной фигуры в камуфляже песочного цвета видно не было.
- Что-то слишком тихо, - заметил Миллер и перевёл в полноэкранный режим камеру, установленную на крыше шахтного комплекса – ближнюю к стройплощадке.
- Та-ак, даём увеличение, - пробормотал Миллер, сосредоточенно колдуя над сенсорами панели управления. – Эт-то что ещё такое?
Бесстрастная камера передавала на монитор изображение площадки, на которой наша маленькая компания несколько часов назад провела консервацию Зверя. Посреди неё стояла опустевшая цистерна, отведённые чуть в сторону от неё, покачивались на тросах крюки стропов, на которых остались отломившиеся стальные кольца. На песке под крюками лежали полурасплющенные и погнутые останки электрошкафа, уже ничем не напоминавшие сооружённую нами клетку. Зверя нигде не было. Впрочем, не было видно и тел, которые я ожидал увидеть на песке. Ни убитых, ни раненых.
- Проклятые идиоты, - зло процедил Миллер, - Они всё испортили. Тварь сбежала, и теперь всё придётся начинать сначала.
- Как бы не стало хуже, - с недобрым предчувствием заметил я.
- Да уж куда хуже, - хмуро сказал Миллер.
- Поверьте, Иоганн, как правило, сбежавший хищник становится опаснее, чем был до поимки. Это существа, способные обучаться, приспосабливаться к обстоятельствам. Наш Зверь и раньше проявлял немалую сообразительность, а теперь он познакомился с нашими тактическими приёмами.
- Интересно, а где все? – недоумевая, спросил Миллер. – Их ведь там не двое было, но никого нет. Даже того, что на кран влезал.
- А я-то наивно думал, что закрыл дело, - вздохнул я. – Придётся тащиться туда, и подтирать сопли за этими дилетантами. Последите за площадкой, Иоганн, и, если что, посигнальте нам. И-и… загляните, пожалуйста, в записи на 20 минут назад. И как только выясните подробности того, что там произошло, выходите на связь с нами. Это крайне важно.
Я спустился вниз и обнаружил, что Леран позвал на подмогу Джеффа и перетащил связанных Штахеля и двоих мордоворотов в душевую. Дэлианки ещё и побеспокоились, мол, не переохладились бы на кафельной плитке.
- Пусть скажут спасибо, что не в холодильник запихали, - проворчал Джефф.
- У нас снова есть работа, - «обрадовал» я Лерана.
Только не говори, что эти обезьяны прохлопали Зверя, - заскрипел тот зубами.
- Похоже, не просто прохлопали, - развёл я руками. - Клетка разбита всмятку и лежит на песке, а возле штурмовика не видно ни одного рыла.
- И как это понимать? – выпучил глаза Леран. – Штангель бахвалился, что его команда – крутейшие вояки, а на деле – туповатые бойскауты, которым я бы и рогатки не доверил.
- Странно то, что эти агрессивно настроенные молодцы не сделали ни одного выстрела, - заметил я.
- В самом деле, это не к добру, - задумался Леран, и обеспокоенно набросил на плечо ремень «тандера». – Пойдём-ка туда. Разберёмся с этим бардаком, может, ещё не поздно. Джефф, есть дело!
- Какое?
- Залезь на крышу с моим «Стингом» и прикрой нас.
- Есть, сэр! – козырнул Джефф и поспешил в нашу комнату, за пневморужьем.
Мы покинули жилой блок и резво зарысили к стройплощадке.
* * *
Вблизи всё выглядело ещё более подозорительно. Судя по следам, на площадке топтались четверо агентов. Один управлял краном, другой откупоривал люк, двое других, стравив хладагент, ждали внизу, чтобы принять груз и отцепить стропы.
- Не нравится мне всё это, - заявил Леран и предложил, - Давай-ка наденем респираторы. Что-то нечисто здесь.
Так мы и сделали, прежде чем подойти к останкам электрошкафа ближе.
- Что думаешь? – спросил он. Его голос в гарнитуре индикома звучал немного гнусаво – маска не давала нормально говорить.
- Они слишком торопились, и не учли особенности сплава, из которого сделан шкаф. Хладагент ослабил металл, сделав его непластичным, ломким и очень чувствительным к резким перепадам температуры. В цистерне было минус 200, а Краген жарит за 40. Когда вынимали либо кран дёрнул, либо о край люка тюкнули, а вывели над площадкой – сварной шов лопнул, и ящик со всей дури рухнул вниз. Тут грунт укатанный, плотный, вот ему и кранты наступили, разлезся, как картонка.
- А мутант?! – спросил Леран.
- Судя по пятнам на металле, тело Зверя при ударе было повреждено, и насыщенная кислотой гемолимфа, которая, скорее всего, превратилась в органозоль, разлетелась по сторонам.
- Что это за фигня? – спросил Леран.
– Иоганн, вы на связи?
- Да.
- Припомните курс университетской химии. Золи – это…
- Мельчайшие частицы какого-либо вещества, распределённые в жидкой, твердой или газообразной среде, в нашем случае это что-то вроде геля.
- Что там на записи камер наблюдения? Правильно ли я изложил ход событий?
- Один в один, прямо Шерлок Холмс.
- Так что случилось с этими олухами?
- Шкаф рухнул и расплющился буквально в двух метрах от тех, что ждали внизу. Из него в разные стороны разлетелись какие-то брызги.
- Даже представить боюсь, что произошло дальше. Гемолимфа Зверя скорее всего содержала большое количество спор грибка. Этой форме жизни не требуется ждать половой зрелости. Полагаю, на дуболомах не было костюмов биозащиты.
- Увы, только камуфляж, - подтвердил Миллер. – Они даже респираторы не удосужились надеть.
- Так, понятно, двое хватанули заразу сразу, а что те двое, которые были на кране и на цистерне?
- Эти, когда увидели, что их коллеги отряхиваются и протирают глаза, спустились на грунт и потащили их в штурмовик. В замкнутом пространстве кабины они могут заразиться друг от друга за несколько минут.
- Так это что, они тоже мутируют? – поёжился Леран.
- Да, теперь у нас есть примерно сутки, чтобы обезвредить их. После того, что творилось с относительно безобидной Монро, мы можем ждать от заражённых мордоворотов с высоким уровнем тестостерона гораздо больших неприятностей, а если учесть, что это хорошо подготовленные вояки, то тушите свет.
- А не запастись ли нам огнемётом? – спросил Леран.
- Возможно, мы так и сделаем, но для начала проведём разведку. Думаю, у нас есть несколько часов до начала проявления агрессии.
- Что ты предлагаешь?
- Пойдём в гости.
- В штурмовик, что ли?
- Ну да, УЗИ у нас с собой.
- Ладно, - кивнул Леран. – Давненько я сознательно не нарывался на драку.
- Ты не пожалеешь, усмехнулся я. – Твой рейтинг у дам только повысится.
- Повыситься, говоришь? – покачал головой Луи. – Вот сейчас эти гоблины открутят нам рейтинг - будем знать, как нарываться.
Мы взяли на изготовку иммобилизаторы и шагнули к откинутому слипу.
Но не успели мы и метра пройти, как на наклонном сегменте палубы показались ноги одного из агентов. Мы отпрыгнули за гидроаммортизатор маневровой турбины, на который штурмовик опирается при посадке. Агент бодрым шагом протопал мимо, и чтобы он нас не заметил, мы обошли турбину кругом. Рослый мужик, вполне такой нормальный. Если с рожи стереть образ крутого милитари, то он мог бы запросто стать на гражданке каким-нибудь там тренером по скандинавской ходьбе или охранником в супермаркете. Мог бы, если бы козёл Штахель не потащил его сюда и не заставил возиться со смертельно опасной тварью без костюма высокой биозащиты. Теперь он – потенциальный переносчик мутагенного организма, опасного для всего живого. Форма его была чистая, с иголочки, без следов брызг, которые разлетелись от лопнувшего Зверя. На плече у агента висел огнемёт, и он явно направлялся к разбитому электрошкафу. Леран, глядя на то, как старательно агент обрабатывает напалмом разбитый шкаф, вопросительно поглядел на меня, я пожал плечами. Адекватность действий говорила о понимании агентом уровня опасности, исходившей от искомого ими существа, но не отменяла возможности его инфицирования. Если он подхватил грибок от заражённых товарищей, то через несколько часов им будут руководить совсем иные мотивы. Он начнёт испытывать повышенный интерес к женскому полу и неодолимую агрессию ко всем мужчинам, пытающимся ему помешать. А потом грибок закончит свою работу, исковеркав его тело в соответствие с природными моделями, испытанными в условиях Каллидона.
Излишне упоминать, какая непростая дилемма стояла перед нами: вот человек, наш собрат, добросовестно выжигающий заразу не только на покорёженных стенках шкафа, но и на песке вокруг него. Но мы должны вырубить его, чтобы обезопасить ещё не заражённых обитателей станции и вообще всё живое, что может даже случайно приблизиться к нему и подхватить споры грибка-мутанта. Леран поднял УЗИ, дожидаясь, когда агент отключит огнемёт, и тут за нашими спинами кто-то грозно прикрикнул:
- Не двигаться! Лапы на обшивку!
- Опа, - сконфуженно прозвучал в гарнитуре голос Миллера, - Простите, пропустил гада. Он так внезапно выскочил, что я не успел предупредить. Не суетитесь, Джефф уже на крыше.
Мы с Лераном, чтобы усыпить бдительность агента, заставшего нас врасплох, плавно начали поднимать руки на горячий бок турбины, заодно поворачиваясь так, чтобы хоть немного разглядеть оппонента. Респираторы, хоть и с панорамными масками, всё ж таки здорово уменьшают сектор обзора. Я стоял ближе и мне хорошо было видно, как на его левом плече, заляпанном маслянистой гемолимфой Зверя, вспыхнула яркая точка лазерного целеуказателя.
Секунду спустя Джефф угостил балбеса «шокером-четвёркой». Эффект примерно такой же, как если бы парня сшиб легковой автомобиль. Моментальный проблеск плазмы в воздухе, и резкое изменение вектора гравитации бросили тело бедолаги на борт штурмовика с такой силой, что он в кровь расшиб себе лицо, и, похоже, сломал правую ключицу. Ситуация изменилась в нашу пользу: нас больше не держали под прицелом «тандера», но характерный импульс при взрыве плазмоида трудно не заметить, особенно опытному бойцу.
Мужик у разбитого шкафа резко повернул голову в нашу сторону и, не отключая огнемёт, полез в кобуру, за пистолетом. Но Леран оказался шустрее и влепил в него ультразвуковой импульс. Тот оцепенел и начал валиться навзничь, намертво впившись пальцем в кнопку впрыска горючего в форсунку. Неуправляемая струя пламени метнулась к кораблю, и нам пришлось отскочить подальше, к самому слипу, чтобы не попасть под напалм.
- Зар-раза! – прорычал Леран.
Мы не успели опомниться, и сообразить, как поступать дальше, как те, кто оставался внутри «Сокола» приняли решение уматывать, пока целы. Из кабины было хорошо видно, как парализованный огнемётчик рухнул, а аппарат в его руке, плюясь огнём в разные стороны, поджёг сначала турбину, а затем накрыл напалмом и его самого. Парни, лишившись связи с командиром, потеряв четверых коллег и вляпавшись по самое не хочу в заразное инопланетное дерьмо, конечно, запаниковали и сделали единственный оставшийся шаг – драпанули, выполнив последний пункт протокола зачистки.
* * *
«Огненный Сокол» взревел двигателями, моментально подняв в воздух тучи песка и пыли. Мы с Лераном бросились прочь, чтобы не попасть под горячий шквал форсируемых турбин. Едва мы успели отбежать на безопасное расстояние от взлетающего корабля, за нашими спинами рванул баллон загоревшегося огнемёта.
- Вот уроды! – злобно проорал Леран вслед поднимающемуся штурмовику. – Даже раненого не подобрали! Трусы позорные!
- А вот теперь, друзья мои, - сообщил я, - всем электроприборам кирдык.
К счастью, индикомы у нас с Лераном последней модели, и отключаются в одно нажатие. Аккумулятор это, увы, не спасёт, но операционка с данными, может быть, уцелеют, потому что они в композитной защите.
Я ни секунды не сомневался, что, улетая, агенты пустят в ход генератор ЭМИ. Так или иначе для них это был единственный шанс обрубить концы. Даже при неудачном исходе операции «Амнезия» отсутствие доказательной базы наглухо тормозит любое расследование и делает невозможным любую попытку прицепить к делу секретное ведомство. А уж ЭМИ все доказательства хоронит надёжно, вычищая данные с жёстких и съёмных носителей, разряжая аккумуляторы и превращая в хлам трансформаторы, компьютеры, телефоны, бытовые приборы и кардиостимуляторы.
Поэтому, когда я увидел, что из днища улетающего штурмовика вывалилась сфера в защитной оболочке, ни малейшего удивления не испытал.
И тут меня в очередной раз ошарашил напарник. Леран, как и я, знал, что ЭМИ не срабатывает сразу, так как штурмовик должен успеть вылететь из зоны поражения, чтобы не остаться без бортового компьютера, поэтому он, хладнокровно проследив взглядом полёт сферы, стремглав бросился к месту падения.
Подарочек плюхнулся на покатый бок дюны, опоясывающей стройплощадку, и покатился в ложбину, оставляя за собой канавку в сыпучем рыжем песке.
Я недоумённо смотрел вслед Лерану, не понимая, что он задумал. Вскрыть композитную броню можно только стационарным плазменным или лазерным резаком, но времени на это включенный таймер не оставляет. Броню первых моделей можно было прострелить пучком протонов, но после того, как сферу стали покрывать композитом с нанослоем, отклоняющим заряженные частицы, генератор ЭМИ стал абсолютно неуязвим. Да вот незадача – никто в конструкторском бюро минобороны понятия не имел, что рейнджер Луис Леран притащит с поля боя неисследованное оружие чужой расы.
Леран выхватил из потайной кобуры чудо-юдо машинку и разрядил её в катящуюся навстречу сферу. Внутри шара что-то хлопнуло, сквозь швы в композитной броне полетели яркие искры, затем повалил жирный дым, и сразу стало ясно – генератор накрылся.
- Мастер Леран, - торжественно объявил Миллер. – Как начальник станции энерготранслятора №14 объявляю вам благодарность с премией в виде бутылки тауланского медового ликёра.
Улыбнувшись, я облегчённо вздохнул. Считается, что ЭМИ безвреден для биологических организмов, во всяком случае, для людей точно. Но никто никогда не учитывает, сколько нервных клеток сгорает у тех, кто отвечает за оборудование, которое может стать неуправляемым из-за выхода из строя систем контроля. Миллер, словно прочитав мои мысли, добавил:
- Джентльмены, вы даже не представляете, от чего вы нас избавили. В принципе, все наши управляющие цепи сдублированы на случай статического пробоя электрозащиты, но пока вся система перезагружается, автоматика в горячих зонах не работает, и могут произойти серьёзные сбои. Элементарно, не сработает какой-нибудь аварийный клапан – и лови потом турбину на орбите.
- Всё так серьёзно? – удивился Леран, пряча на ходу генератор микроволнового излучения в потайную кобуру.
- Всё очень серьёзно, - подтвердил Миллер. – Ну, может, я немного сгущаю краски, но если турбина пойдёт в разгон, то она действительно может тут всё разнести.
- Ладно, - сказал Леран, самодовольно улыбаясь. – От одного геморроя избавились, а другой-то зудит.
Он кивнул на тающий в знойной дымке силуэт штурмовика, за которым тянулся дымный след.
- Похоже, далеко он не улетит, - сделал он вывод. – Напалм попал в компрессор и повредил левую турбину, и через несколько минут бортовой компьютер начнёт бить тревогу.
- «Дефендер-5», шкипер, отзовись! – позвал я.
- На связи, - откликнулся Мэйво. – Всё видел, всё записал.
- Отличная работа, шкипер. За штурмовиком следишь?
- А как же! Птичка пока идёт ровно, но спутник фиксирует в его левой турбине очаг возгорания, скоро у «Сокола» начнутся проблемы. Борт пытается вызвать базу на кодированной частоте, но ответа нет. Похоже, те сообразили, что у группы неприятности и решили подождать естественной развязки.
- Вот твари, - гневно высказался Леран. – никого им не жаль. Бросают товарищей. Жертвуют подчинёнными. Даже безмозглые муравьи не оставляют своих в беде, а эти отправляют людей на убой, не моргнув.
- Не спускай с них глаз, шкипер, - велел я, - на борту заражённые, и нам не помешает знать, куда вынесет это корыто, чтобы быстро его найти и зачистить.
- Будет сделано, - успокоил меня Мэйво. – как собираетесь распорядиться с этими ухарями?
- По идее, они напросились на разборки с Генпрокуратурой, - заметил я. – Сдадим их спецам службы внутренней безопасности, а дальше пусть у них череп трещит.
- Выкрутятся, заразы, - уверенно сказал Мэйво. – Госбез – мощная структура.
- Прокуратура – тоже не дура, - ухмыльнулся Леран. – Прецеденты с увольнением верхушки уже были. Но нас это должно волновать меньше всего. Надо прожечь площадку по всем правилам и убрать тела, пока не поднялся ветер.
- Сейчас мы с Джеффом притащим огнемёты и привезём мешки, - сказал Миллер.
- Не забудьте костюмы биозащиты, - напомнил я.
Вместе с ними на площадку приехала и Айма. До следующего затмения оставался час с лишним, и мы споро взялись за дело: упаковали в мешок обгоревшее тело и аккуратно перевезли в медбокс того бедолагу, которого зашибло «шокером» (оказалось, у него закрытая травма черепа), хорошенько прожгли площадку в радиусе 10 метров от разбитого электрошкафа. Ошмётки, которые остались от Зверя, Миллер залил привезённым в канистре керосином и спалил дотла.
* * *
К началу затмения мы убрались на станцию.
В ста пятидесяти тысячах километрах над нами трёхтысячник Монтесума пыжился заслонить собой жгучий Краген, мы, переводя дух, расселись в прохладной столовой.
- Не желаете ли кофе, - предложила Дина.
- С удовольствием, - хором согласились мы.
- Как себя ведут гости? – спросил Миллер у Бракай, которая наблюдала за пленниками.
- Дрыхнут, и на их месте я бы продолжала этим заниматься. Уж очень не хочется вступать в разговор с этой мразью.
- Сурово, - улыбнулся Леран.
- Да их пришибить мало за то, что они творят! – высказалась Бракай. – Для таких, как они, человеческая жизнь ничего не значит.
Кофе с заварными пирожными, которые Дина испекла утром, взбодрило нас, снова появились силы для работы, а её нам подбросили немало. Мне пришлось составлять рапорт о происшествии, виновниками которой стали агенты спецслужбы. К нему я приложил файлы из архива диспетчерской, а также видеозапись разговора со Штахелем, записанным на мой индиком. В общем, есть за что засадить начальство Штахеля за решётку. Сам он – просто исполнитель, мелкая сошка, и знает от силы десятую часть всего.
Но к этому мы ещё вернёмся. А пока нужно подумать о том, что может существенно повысить наши шансы в борьбе с изобретением «Авангарда». Сколько ни бейся с этими негодяями, кто-то где-то всё равно будет тайно выращивать новые и новые штаммы грибка-мутанта, потому что идея живёт дольше, чем люди, дольше, чем организации и даже дольше, чем государства.
Я навестил медкабинет. Айма уже заканчивала проверку проб, взятых у погибшего и раненого агентов.
- Потрясающая скорость распространения, - сказала она, увидев, что вошёл я. - Они контактировали с заражёнными товарищами буквально несколько секунд, а грибок уже не только на слизистой, но и в плазме крови.
- Значит, у них не было шансов, - сделал я вывод.
- В таком случае лучше быстрая смерть.
- Спорный вопрос.
- Я бы предпочла умереть, чувствуя и осознавая себя человеком, а не тварью без рода и племени.
- Надеюсь, что этот момент наступит только после свадьбы правнуков.
- Я бы тоже этого хотела.
- Как продвигаются дела у силикобактерий?
- Культура растёт, - сообщила Айма, - вечером я планирую сделать первую порцию сыворотки.
- Из-за наших разборок приходится лишнюю работу делать.
- Тем не менее, мне хватило времени повозиться с клетками гриба.
- Кстати, Монро дала ему название, или он так и остался просто мутантом?
В её записях только кодовые обозначения по номерам образцов. Возможно, в лаборатории «Авангарда» ему дали имя, но мы об этом вряд ли узнаем. Для протокола предлагаю присвоить ему название fungus proteus и первую степень биологической опасности. До высшей, как квадрианский purple fungus он не дотягивает, так как пока не подтверждено, что он может передаваться по воздуху.
- Принято, - согласился я. – Итак, для краткости обозначим его как FP. Что говорят нам последние данные?
- Они свидетельствуют о том, что в частицах гемолимфы заражённого животного даже после глубокой заморозки содержаться жизнеспособные клетки FP. Попав на кожу и слизистую здорового человека, они буквально за полчаса распространяются в организме.
- Так что же удалось узнать о его клетках? – вернулся я к волнующей меня теме, и Айма пояснила:
- Когда я занималась курсовой на тему «Немедикаментозные средства борьбы с грибковой инфекцией», мой куратор обратила внимание на патогенные плазмиды грибов. Грибные плазмиды представляют собой линейные или кольцевые молекулы ДНК, они могут находится в ядре, митохондриях или в цитоплазме. Я исследовала структуры, связанные с патогенностью штаммов, так называемые killer-плазмиды, и плазмиды, вызывающие старение колонии. Killer-плазмиды отвечают за синтез определённых токсинов и одновременно за устойчивость к этим токсинам, то есть клетки, имеющие такие плазмиды, убивают клетки, не имеющие их. Моей задачей было клонирование этих клеток, создание на их основе антител для лечения тканей, заражённых грибковой инфекцией и подготовка сыворотки к экспериментальному испытанию на животных.
- Успешно? – поинтересовался я.
- Да, патогенное действие грибка прекратилось полностью,- просияла Айма. – Кстати, подробный анализ образцов тканей fungus proteus позволил мне выделить killer-плазмиды и в клетках FP.
- О, так у нас теперь есть оружие против исчадия «Авангарда»!
- Громко сказано, - скромно ответила Айма. – Пока это всего несколько клеток с патогенными плазмидами. Но работают они безотказно, я проверила: подсадила в обычную клетку killer-плазмиды и убедилась, что она перестаёт нормально работать. Происходит угнетение метаболизма клетки, и она умирает. Я отсадила клетки с killer-плазмидами и создала благоприятные условия для роста и размножения. Но, должна заметить, что в живом виде эти клетки опасны как для FP, так и для нас. В связи с этим мне нужно создать сыворотку, содержащую антитела гриба. А позже можно будет подумать и о вакцине для колонистов и специалистов.
- Сколько потребуется времени?
- Думаю, за пару дней я смогу получить достаточное количество антител, чтобы набрать материал для сыворотки.
- Это очень хорошо, это просто прекрасно! Знаете, я благодарю судьбу за то, что она помогла нам встретиться.
- В самом деле? - польщённо спросила Айма. - Спасибо, мне очень приятно.
Ангелы новой формации
- Мне очень неприятно быть разносчиком плохих новостей, - сказал я, когда все свободные от вахты собрались утром в столовой, чтобы поучаствовать в планёрке.
- А что у нас плохого? – спросил Джефф.
- В изоляторе находится один из агентов, заразившийся грибком-мутантом, который док предложила назвать fungus proteus.
- Что в переводе означает поганка многоликая, - вставил Леран.
- Это кому как нравится, - кивнул я. – если будет угодно, хоть груздь-потрошитель. Важно то, что примерно через сутки раненый трансформируется в такую же тварь, какой стала Анриаль. Единственный способ остановить этот процесс – погрузить несчастного в стазис, но на станции нет необходимого оборудования.
- А вызванный вами рефрижератор? – спросила Жаннет.
- Не исключено, что на борту найдётся лишняя криокамера, мне не известно, какую модель криотанкера пришлют. Если не найдётся, то придётся помещать его в холодильник, и это убьёт раненого.
- Ему в любом случае не выжить, - вздохнул Миллер. – Лечить эту инфекцию ещё не научились, и когда его вынут из стазиса, этот самый протеус сделает своё чёрное дело.
- Возможно, в ближайшее время Айма создаст сыворотку, способную победить грибок.
- В самом деле? – встрепенулась Дина. – Так может быть, испытать сыворотку на нём? Терять ему нечего, даже наоборот – он сможет спастись!
- Наша добрая, славная Дина, - покачала головой Лаура, - интересно, что бы ты сказала, если бы эти скоты решили испытать на тебе свой фунгус?
- Они бы так не сделали, - возразила Дина. – Они же не конченные подонки.
- Именно эти люди допустили смерть Джейка и заражение Анриаль, - сурово сказал Миллер. - И нас они готовы были наградить кратковременным помешательством, чтобы скрыть свои подленькие делишки. После газа далеко не все возвращаются к нормальной жизни. А ты говоришь, не подонки.
- А не побеседовать ли нам с этим, как его… - предложила Лаура. – Нужно узнать, где их проклятая лаборатория.
- И что тогда, валькирия ты наша? – осведомился Леран. – «Авангард» - корпус Госбеза. Никто не полезет против него, пока на это не будет директивы Генпрокуратуры. И то для этого нужны такие факты, какими мистер Штангель просто не может обладать. Он всего лишь инструмент, которым не жаль пожертвовать, если что-то пойдёт не так.
- Но ведь он должен знать, куда собирались доставить Зверя, - возразила Лаура.
- Логично, тут возразить нечего, - согласился Леран. – Что скажешь, Саймон?
- По-моему это пустая трата времени, - выразил я своё мнение. – Даже если он сольёт расположение базы, нам это ничего не даст. Это секретный охраняемый объект, мы и близко к нему не подберёмся. А вот найти штурмовик придётся. Там минимум двое заражённых, и, если дать им смыться, может статься что через некоторое время нам придётся убираться с Каллидона, поджав хвост. Даже при скудности местной фауны гриб завоюет все обитаемые места быстрее, чем чиновники оценят масштаб бедствия.
Тут на оперативной частоте прорезался хриплый голос Мэйво:
- Привет, джигиты. Я тут полночи не спал – выяснял про «Сокола». Он вчера низко шёл, и потом резко с радара пропал. Пришлось выходить на орбитального диспетчера, долбать его, чтобы просмотрел самописцы. Сам понимаешь, полёт вне расписания, и дежурный его не отслеживал. В конце концов, накопали запись навигационного спутника. Штурмовик рухнул в горном массиве в сорока минутах лёта отсюда. Диспетчер навёл по координатам телескоп и нашёл там воронку от взрыва протонного генератора.
- Всё понял, спасибо, - отозвался я.
- Ну что ж, с птичкой всё ясно, - пробормотал Леран. – И всё же, кое-что придётся прояснить. Я спать спокойно не смогу, пока не выясню, как они втравили в это дерьмо Джейка и доктора.
- Я бы тоже об этом с удовольствием послушал, - сказал Миллер.
- Ну, хорошо, если вы настаиваете, - кивнул я, - то вот вам моё официальное согласие на допрос. Естественно, под видеопротокол, чтобы никто не обвинил нас в самоуправстве.
- Давайте часиков в десять, - предложил Миллер, - А то нам с Фрей нужно провести на трансляторе замеры для мониторинга.
- Договорились. Кто участвует? Иоганн?
- Да.
- Луи?
- Обязательно.
- Мне можно?- спросила Лаура.
- Конечно, - кивнул я.
- Ну что, расходимся на пересменок, - объявил Миллер.
Мы с Крисом и Карелом двинули в шахту, чтобы забрать с дежурства Яна, а Леран и Лаура повезли на транслятор Дину. В диспетчерской остался Джефф, а Миллер и Фрей направились в комнату для хранения приборов, чтобы собрать в специальный кофр приборы для мониторинга. Айма углубились в работу над сывороткой, за ночь у неё созрел посев на вторую дозу.
Дэлианки, приняв у Дины эстафету, остались кашеварить на кухне, а Жаннет погрузилась в профилактику серверного оборудования.
- Что там у вас творится наверху? – ворчливо спросил Ян, когда Карел сменил его на операторском пульте. Хоть бы рассказал кто, а то сижу в этом бункере, ни фига не вижу, ни фига не слышу.
- Да оно и к лучшему, - махнул рукой Крис. – Меньше нервов. Тебе бы такое шоу пришлось не по душе. Нас чуть не взорвали.
- Как это?
- Да прилетели тут несколько шизиков, хотели Зверя отобрать. Оказывается, это их чудище. Они проводили эксперименты и проворонили утечку заразы.
- Вот уроды!
- Мало того, когда им хвост подпалили, они бросили электромагнитный импульсник.
- Беру свои слова обратно, они не уроды, они извращенцы. Из-за поганого мутанта собирались угробить нас вместе со всем комплексом.
- Я и говорю – шизики, - горячо поддержал Крис. – А вот наши эксперты – самые крутые парни! Штурмовик ломился от них, как блохастая дворняга, только успел генератор ЭМИ скинуть.
- Крис преувеличивает, - пояснил я Дрожеку. – Мы сами там чуть не сгорели, если бы Джефф не прикрыл, встряли бы нешуточно.
Лифт поднял нас наверх как раз к началу очередного мини-затмения.
- Что за каменюка? – спросил я.
Крис достал свой планшет и вывел на дисплей график затмений.
- Каталожный номер один-один-четыре, спутник эллипсоидной формы из второй сотни лун, не превышающих размерами двух тысяч километров.
- Ещё один презренный картофель, - буркнул Ян.
- Ничего себе картофель, - фыркнул Крис. – 1890 в длину, 960 в ширину.
- Каждый из астероидов – надгробный камень для всего живого на Каллидоне, - заметил Ян.
- О, да ты философ, - удивился я. – Впрочем, я мог бы догадаться об этом. Человек, выращивающий в подземном бункере на самой сухой планете нашей звёздной системы, взыскательную к условиям обитания лиловую орхидею – типичный интраверт меланхолического темперамента, сложная, но в то же время очень оригинальная натура. Его ум часто рождает нестандартные идеи. Но, как всякая яркая индивидуальность, позволяет себе некоторые странности и капризы. Без философского отношения к жизни такому человеку было бы непросто жить в нашем циничном мире.
- У меня просто нет слов, - покачал головой Ян, переглянувшись с Крисом.
Тот удивлённо спросил:
- В Службе Контроля всех обучают психоанализу личности?
- Экспертов для СК готовят в Академии Космофлота. Нам часто приходится решать проблемы, которые без знания психологии не распутать. Можете меня испытать. Спросите о ком-нибудь навскидку.
- Как насчёт офицера из «Авангарда», - спросил Крис.
- Так нечестно, - заявил Ян, мы его не знаем, и проверить не можем.
- С ним всё просто, - сказал я. – Звёзд с неба не хватает, но при этом честолюбив, так что рад любой возможности выслужиться перед командирами. Не из тех, кто озабочен соблюдением общечеловеческих моральных принципов, но любит поиграть в идеалиста, этакого слугу Отечества, готового пуп надорвать ради так называемой защиты народа от внешних и внутренних врагов. Типичный представитель прослойки псевдопатриотов, исповедующих антропоцентричные взгляды и готовых направо и налево разить молотом двойных стандартов провинциального ханжества. Скорее всего склонен к расизму, ксенофобии и любит унижать женщин, поскольку талантом ладить с женским полом не обладает. Женщины за милю чувствуют подлецов, а он как раз из той породы.
- Судя по описанию, отъявленный питекантроп, - усмехнулся Крис. – Теперь и мне интересно понаблюдать за допросом, чтобы проверить ваши выводы.
- Пожалуйста. Мне не жалко, - пригласил я. – Допрос мы будем записывать, так что можно будет следить за ним из диспетчерской.
От шахтового комплекса до жилого блока было буквально 50 шагов, но поднявшийся ветер делал их слишком трудными. Даже натянув на лицо респиратор, в сплошном молоке поднятого ветром лёсса зорче не становишься, поэтому мы вошли обратно в здание комплекса, чтобы переждать мини-бурю. Пожалуй, только это и помогло нам выкрутиться из ситуации, возникшей спустя несколько минут.
Дождавшись, когда ветер стих, мы вновь высунули нос наружу, и тут Крис, первым шагнувший за порог, резко сдал назад, сшибив Яна и наступив на ногу мне.
- Ну, ты чего, бегемот недокормленный! – рассердился Дрожек.
- Там чужой у двери! – выпучил глаза Крис.
Я отодвинул его и осторожно приоткрыл дверь.
Дверь жилого блока была открыта настежь, и на пороге стоял наш с Лераном нехороший знакомый – агент Файф. И не просто стоял, а явно сторожил вход, потому что через плечо у него висел «бизон».
- Да чтоб их всех без пенсии оставили! – с досадой прошипел я. – Оружие надо было прятать!
- А делать-то что теперь? – спросил Крис.
- Луи, вы где? - позвал я, выходя на оперативную частоту.
- Мы ещё на трансляторе, - ответил Леран. – а что?
- У нас неприятности. Похоже спецура выбралась из плена. Вход сторожит горилла с пушкой. Мы прямо напротив него, у входа в шахту. Какое у вас с собой оружие?
- Пара бульдогов с «тройкой», GF-16 и я совершенно случайно прихватил «тандер».
- Мне бы твоё чутьё! А можешь ты забраться на крышу транслятора и рубануть песочного человечка, а то он нам и шагу не даст ступить.
- Да не вопрос, я ж по стрельбе отличник!
Я не сомневался, что с двухсот метров Леран легко расплавит мозги стоячей цели.
- Держу его на прицеле, - сообщил Леран через полминуты. – Даёшь добро? Человек всё ж таки…
- Он бы в нас разрядил пушку, не колеблясь, - успокоил я его.
- Ладно, - вздохнул Леран, - беру грех на душу…
Я понимал, что даю добро на убийство, потому что пучок ускоренных протонов нейтрального водорода – это не баллистический снаряд, им не стреляют в руки или ноги, чтобы обездвижить противника, заряд должен поразить центральную нервную систему и разрушить её. С одной стороны, это гуманное оружие – человек умирает сразу, без мучений, с другой - шансов выжить в бою оно не оставляет.
На секунду в воздухе между целью и лазерным эмиттером плазмотрона проблескивает радужный сполох ионизированного воздуха, но при этом не бывает ни вспышек, ни трескучих разрядов, как показывают в фантастических фильмах любители внешних эффектов. Заряженные частицы не видны человеческому глазу. Ещё миг – и взятый на прицел Файф, как подкошенный, валиться с ног лицом вниз.
Я тут же пинком распахнул дверь и на полных оборотах рванул к жилому блоку. Неизвестно, что задумали эти паразиты, поэтому лучше использовать момент, чтобы занять более выгодную позицию. Пролететь 50 шагов даже по песку – дело десяти секунд.
Я прижался спиной к шершавой стене возле входа и, пытаясь унять дыхание, прислушался. Внутрь я успел глянуть только мельком и сразу увидел на полу столовой неподвижную Иншту. В жилом блоке было подозрительно тихо. Впрочем, Штахель не дурак, раз сообразил, где Миллер оставил отнятое у них оружие, то во избежание шума, всех, кто попал ему на глаза, должен был вырубить ультразвуком. Первым он, судя по всему, вырубил Джеффа, потому что оружие лежало за пультом диспетчерской. Затем он, завладев, иммобилизатором, наверняка услышал шум на кухне, и вырубил дэлианок, поглощённых кухонными заботами и оживлённо болтающих.
Комната для хранения приборов находится на первом этаже, медкабинет – тоже, значит, Миллер, Фрей и Айма тоже могли попасть под раздачу. Единственная, кого он скорее всего не достал – Жаннет, потому что она замкнулась в серверной. С каким бы удовольствием я заехал Штахелю в область, где по чертежу должна находиться простата!
Тут я напрягся, потому что услышал шаги в коридоре блока. Шаги мужские, осторожные… Я выставил перед собой иммобилизатор, и не зря. Из дверного проёма показался тупоносый передок «тандера». Следом на порог ступил песочного цвета сапог Прайма. Сейчас верзила сделает ещё один шаг, и увидит меня, но раньше, чем он что-то сделает, я угощу его ультразвуком. Но агент, увидев на песке неподвижного напарника, с опаской застыл в дверном проёме, и тут сзади, из коридора, на его череп со стальным гудением обрушилась сковородка. Удар был не шуточный, и агент кубарем выкатился наружу, уронив ускоритель. На пороге возникла Бракай со сковородкой наперевес.
- Надеюсь, что мозги я ему вправила, - заявила дэлианка, и, увидев меня, спохватилась – Саймон, скорее, их главный увёз из медбокса заразного парня! Он в сторону ангара носилки покатил!
- Где все? – спросил я на бегу.
- Все в ауте, я одна успела на кухне затаиться!
От шахты подоспели Крис и Ян, Леер махнул рукой:
- Торопитесь, мы обо всём позаботимся!
Я на бегу вызвал Лерана:
- Луи! Сгребайтесь – и живо к воротам ангара! Похоже Штахель собирается угнать у нас турбокоптер!
- Сейчас будем! - отозвался Леран.
Я промчался по коридору блока мимо мастерских, гаража и склада, а у двери ангара притормозил, чтобы прислушаться. Оттуда доносились звуки непонятной возни. Осторожно приоткрыл дверь и увидел Штахеля в помятом и пыльном костюме. Агент возился возле турбокоптера, усаживая на пассажирское сиденье заражённого парня, которого Айма на всякий случай накачала снотворным.
Ладно, поговорить с козлом я успею, а для начала шибану его ультразвуком. Не открывая двери, я выстрелил Штахелю по ногам, колени агента безвольно подкосились, и он свалился на композитный пол, уронив иммобилизатор.
- Куда-то спешите, мастер Штахель? – с издёвкой поинтересовался я, подходя ближе. – Так недолго погостили, и уже уезжаете. Даже не пообщались как следует.
- Чувствуете себя победителем, мистер Макконди, - покачал агент головой. – А зря, между прочим. Создавая помехи нам, вы вредите важному делу.
- Вам, это тем, кто скармливает людей чудовищам и восторгается их способностью убивать? – уточнил я.
- За жизнеспособность нашему виду всегда приходится платить кровью, - рассудительно заметил Штахель.
В ангар вбежали Леран, Лаура и Мида Маркес. Они остановились в паре метров от растянувшегося на полу агента и тоже стали слушать его демагогию.
- Это неизбежные жертвы, и они были всегда, всю нашу историю слабые умирали ради того, чтобы вид улучшался.
- Не надо путать естественный отбор с сознательным убийством граждан, - сказал я. - Честно говоря, мне не понятны ваши мотивы. Как можно стремиться к всеобщей безопасности, пренебрегая жизнями отдельных людей?
- Наши мотивы – защита интересов сообщества миров. Только в нашем скоплении живёт больше 40 миллиардов terra homo, по 3 миллиарда дэлиан, бьютленов и джунгов, по 1,5 миллиарда стеллиан, диналийцев, хельдийцев и броу, а есть еще почти миллиард акиниров, эттаков, миньолян, всяких там билониканцев, гермитов и прочих меньшинств. Я уже не говорю о 30 миллионах негуманоидов. Если плакать над каждым неудачником, то мы так и не найдём средство защитить всю эту пёструю братию. Вместо них по нашим городам будут разгуливать уроды с четырьмя ушами или ещё хуже – хитиновые многоногие твари из системы Канцера.
- Такое уже не раз было в истории, - заметила Лаура. – рано или поздно милитаристические аппетиты отдельных параноиков начинают доминировать над нравственными нормами общества, и рождается идеология фашизма. А фашисты умеют подбивать под свою философию научный, философский и даже морально-этический базис. Вы ведь себя не иначе как космическими крестоносцами мните, а, Штахель?
- Вы ничего не знаете… - промямлил тот. – Истина вам недоступна…
- Слушайте, что-то с ним не то, вам не кажется? – спросила Мида.
- Ага, - согласился Леран. - Для такого здорового коня, он слишком быстро скис. Саймон, ты ж ему только копыта отключил?
- Ну, да, - подтвердил я.
- Мы не просто крестоносцы… - бормотал Штахель, и вид у него при этом был какой-то полуобморочный. – Мы ангелы новой формации человечества…
- Чего, чего он там мелет? – скривился Леран, присаживаясь на корточки.
- Осторожно, - предупредила Лаура, заподозрив неладное.
Впрочем, Лерана трудно было застать врасплох. Едва Штахель сделал движение в его сторону, он отскочил назад.
Должен сказать, что такого никто не ожидал. Я сам многое видел, но, чтобы человеческое тело вдруг начало трансформироваться, будто резиновое – это было больше похоже на кошмарный сон. Рука Штахеля, совершенно не загорелая для человека, давно находящегося на Каллидоне, стала вытягиваться и гнуться там, где ей, согласно человеческой морфологии, сгибаться было не положено
- Какого Штахеля?! – вскрикнул возмущённо Леран, беря на изготовку «тандер».
- Не поняла, - сказала Лаура, - он тоже инфицированный? Но даже если так, то почему мутация проявилась так быстро? Анриаль трансформировалась сутки, а может, и больше.
- Истина доступна лишь избранным… - просипел агент, его шея на глазах раздулась, стала сереть и покрываться трещинами, а между чешуями открылись щели не то дыхалец, не то жабр.
Я хладнокровно достал камеру и включил запись и недовольно сказал:
- Вот так всегда – только соберёшься заканчивать рапорт, как открываются новые обстоятельства.
- Ну и нервы у вас, ребята, - покачала головой Мида Маркес. – я бы не смогла работать в Службе Контроля.
- Мы не работаем, - заметил Леран. - Мы выживаем.
- И что с ним делать? – спросила Лаура.
- Пока просто не трогать, - ответил я. – Боюсь, что это нечто иное, нежели штамм грибка, поразивший Николса и Монро. Этот тип заявил, что данный материал выбракован лабораторией и должен был быть утилизирован, но произошла утечка. Судя по всему, более продвинутую форму привили агентам опергруппы, чтобы проверить, как они будут адаптироваться к разным условиям. Эта команда – участники эксперимента – мутанты, так что мы поступим правильно, если не будем прикасаться к ним руками.
Тело Штахеля уже мало напоминало человеческое, конечности и туловище деформировались, голова быстро обрастала сенсорными органами, утрачивая контуры и на глазах покрываясь ороговелой коркой хитина, всё это шевелилось, вздрагивало и трепетало в нечеловеческом ритме.
- Эта тварь начинает меня нервировать, - заявила Лаура.
- Чем? – изобразил искреннее удивление Леран. – Тем, что костюмчик уже не сидит?
- Балда, - фыркнула Лаура, снимая с плеча пирокарабин.
- Не-е-ет, моё имя Луис, и я примерный мальчик. Саймон, можно я прекращу его мучения?
- Да, нам как раз пора узнать, действует ли на этих тварей импульсное оружие.
Леран подкрутил регулятор эмиттера, расширяя пучок и нажал на спуск. Уродливое тело, распростёртое у наших ног, вздрогнуло и затихло.
- А для верности - контрольный выстрел в центр композиции, - сказал Леран и не без удовольствия снова выстрелил.
- Тревога! Тревога! – заголосил в эфире Крис. – Пока мы проверяли состояние шефа и Фреи, тот агент, которого Бракай двинула сковородкой, удрал! Следы идут вокруг гаража!
- Упустили, лопухи,- проворчал Леран. – Хорошо, хоть пушки успели собрать…
Вот незадача! Пока мы были заняты разговором со Штахелем, его подчинённый, видимо, очухался и поспешил ему на помощь.
- Ужас какой, - проронила Мида, пятясь.
- Ты права, мерзкое зрелище, - согласилась Лаура, не отрывая взгляда от неподвижного тела перед нами.
- Да я не о нём, - отмахнулась Мида, показывая куда-то за турбокоптер.
Леран оттеснил Миду в сторону от турбокоптера и сделал шаг к воротам, освобождая место для Лауры, которая моментально встала в боевую позицию и клацнула затвором пирокарабина.
Я обошёл турбокоптер спереди и на секунду опешил от увиденного зрелища.
- Протокол сдерживания! – объявил я, что на сленге оперативников СК обозначало: «Опасность первой степени! Приступить к обнаружению и обезвреживанию объекта любыми средствами!»
Что бы там не привили агентам в лаборатории «Авангарда», Джефф дал этому точное название - Зверь. Из-под руки Господа Бога вышло немало затейливых и даже пугающих созданий, но все они, имея необычные формы и непостижимые повадки, сформировались под влиянием условий обитания, а не бредовых фантазий генных инженеров. Даже в облике смертоносных хищников всегда есть какая-то грация и мрачная притягательность. В Звере была только патологическая тяга к убийству, и приспособления для этого он получил не в ходе эволюции, а от биоников, поднаторевших в выращивании имплантов для маньяков-убийц.
В калитку ворот протиснулось громоздкое из-за жёсткого панциря существо. Остановившись между турбокоптером и воротами ангара, оно стояло на четырёх суставчатых лапах и напоминало смесь омара и морской звезды. Оранжево-бурое туловище было усеяно недоразвитыми щетинистыми щупальцами, в сторону Лерана и Лауры угрожающе вытянулись шипастые клешни, а морда была похожа на переднюю часть кальмара. На хитиновых шипах болтались лохмотья – остатки комбинезона цвета пустынного камуфляжа.
Тварь и Леран с Лаурой на секунду замерли в настороженном противостоянии, а потом мутант сделал стремительный боковой рывок и выскочил наружу, всем телом ударив створ калитки ворот. Леран запоздало выстрелил, но импульс попал в край проёма, превратив алюминиевую обшивку в пористую запеканку.
- Какого хрена ты встал позади него! – сердито спросил меня Леран, выглядывая наружу.
- Эта дурмашина выше меня на метр, ты что, не мог ей мозг вынести?!
- Да у меня пучок широкий установлен, - сквозь зубы ответил Леран, - Я бы вас обоих в попкорн превратил!
- Прости, не сообразил, - извинился я, вышел через калитку наружу и увидел следы. – Гляди, он пополз вокруг здания. А ты что, не мог регулятор крутнуть?
- Я-то крутнул, а он как раз в калитку ломанулся.
- Как теперь ловить его будем? – спросила Лаура, выходя следом за нами. – Он шустрый, как баскетболист.
- Как он так быстро меняет форму? – спросила Мида. – Разве существам с экзоскелетом это доступно?
- Мы ничего не знаем о его строении, - ответил я. – Возможно, Айма, обследовав Штахеля, поймёт, с чем мы имеем дело.
- Погодите-ка, - спохватилась Лаура. – Может, не стоит оставлять труп без присмотра?
- Думаешь, после протонной пушки он встанет и пойдёт? – криво усмехнулся Леран, но по его лицу было видно, что он всерьёз обдумывает такое развитие событий.
- Если вам интересно моё мнение, то я бы запихала эту падаль в хладагент до прибытия рефрижератора, - заявила Лаура.
Леран посмотрел на меня, я кивнул:
- Лаура, Мида, могу я попросить вас облачиться в костюмы биозащиты и упаковать тела агентов в цистерну?
- Без проблем, - ответила Лаура, а Мида молча кивнула.
- Крис, Ян, - вызвал я операторов по общему каналу, - требуется ваша помощь. Надевайте костюмы биозащиты, поможете Лауре и Миде погрузить наших гостей в хладагент.
- Может, лучше сжечь их? - спросил Крис.
- О, я гляжу, тебе понравилось баловаться огоньком, - заметил с иронией Леран.
- Боюсь, мы не найдём столько напалма, - ответил я. – А вот хладагента более чем достаточно.
Лаура крепко взяла Лерана за локоть и сказала:
- За трупы не беспокойтесь, мы с ними разберёмся. А вы найдите тварь и обломайте ей клешни.
- Я достану эту скотину из-под песка и закопаю обратно, но уже железно дохлую, - успокоил её Леран.
* * *
- Весёленькое у нас получилось путешествие, - сказал мне Леран, когда мы пошли по следам ретировавшегося мутанта.
- Да уж, нескучное, - согласился я, оглядываясь.
- Эй, парни, - вышел на связь Крис. – Вы сейчас где?
- Идём по следу возле ангара, - ответил Леран. – А ты?
- А я в гараже, на втором ярусе. Заглянул за грузовой тележкой, а в гараж, оказывается, такая лярва заползла, что слов не хватает описать.
- Где она сейчас?
- Шарахается по гаражу, как будто что-то ищет, давайте скорее сюда, а то у меня только «бульдог».
Мы ускорили шаг, и дойдя до ворот гаража, увидели, что следы обрываются возле калитки.
- Нет, ты только посмотри на это, - хмыкнул Леран. - Зверюга пользуется дверьми, как мы. Интересно, что эта тварь ещё умеет.
- Надеюсь, мы грохнем её раньше, чем узнаем это. Это уже не прототип, это боевая модификация. «Авангард», похоже, добился своего.
- Да Боже упаси!
Леран осторожно приоткрыл калитку, и я, убедившись, что вблизи от неё никого нет, скользнул внутрь гаража. Там я придержал створку, чтобы дать войти напарнику,
- Эй, ребята! – позвал со второго яруса Крис, - Образина за «Скорпионом»!
Я почти сразу увидел в дальнем углу гаража мутанта. Остановившись между «Скорпионом» и стеллажом с инструментами, существо, водило обросшей вибриссами головой по сторонам. Леран присмотрелся и обратил моё внимание:
- Слушай, а что это за шишки у него на морде? Если бы я не был профаном в биологии, то предположил бы, что это недоразвитые глаза.
- Похоже, тварь эволюционирует, - заметил я. – И если мы дадим ей время, то она перестанет играть в жмурки и будет охотиться на нас ещё эффективнее. Сможешь достать это чучело узким пучком, чтобы не задеть технику?
- Смочь-то смогу, - ответил Леран, переводя регулятор ширины потока на минимум. – вопрос в том, что это не человек, и куда целиться, чтобы вырубить его нервную систему, мне не понятно.
- Не думаю, что метаморфоза значительно переместила его мозг, - намекнул я.
- Предположим, что это так, - пробормотал Леран и прицелился в место, откуда росли вибриссы.
На краткое мгновение в воздухе блеснул призрачный сполох, Зверь содрогнулся и безвольно сложился кучкой шипастых фрагментов, словно марионетка, нити которой разом отпустил кукловод.
- Сработало, - удивился Леран и осторожно направился к неподвижному телу.
Крис, почувствовав себя в безопасности, подскочил к поручням, в руке у него был «бульдог».
- Этот какой-то другой, - поделился Леер наблюдениями. – Откуда он взялся?
- Ты не поверишь, - ответил Леран. – Эта фигня вылупилась из дятла, который прибыл со Штахелем на зачистку.
- Да ладно, - не поверил Крис. – Как он так быстро превратиться в тварину?
- Выяснилось, что вся их команда – мутанты, - пояснил я. – «Авангард» пошёл на нарушение международных конвенций ради выведения суперсолдат, и я думаю, что в их планы входило добиться способности к быстрой контролируемой метаморфозе.
- Мощный замах, - оценил Крис. – Они хотели обескуражить противника, выставив против него солдат, которые вроде бы обычные люди, а потом бац - и кровожадные демоны.
- Не знаю, как противник, - заявил Леран, - а я уже от всего этого…
Он не договорил, резко отпрыгнув назад от тела мутанта, который только что лежал неподвижно, и вдруг начал распрямлять конечности, поднимаясь над полом. В его намерениях явно было достать близко стоящего человека.
- Ах, ты ж мразь, - с ненавистью прорычал Крис, перегибаясь через поручни и целясь вниз. «Бульдог» гулко плюнул в спину мутанта «шокером».
Кирпичного цвета клешня, занесённая для смертельного удара, отскочила от сустава и покатилась по композитным плитам, хищно щёлкая зазубренными отростками.
Обалдевший Леран, выставив перед собой «тандер», застыл в нерешительности. До меня дошло, что он в шоке: получив пучком ускоренных протонов по мозгам, Зверь не только остался жив, но и был боеспособен.
Как остановить тварь, не подыхающую даже от выстрела излучателя протонов?
В тот момент ни у кого из нас ответа не было, и спасти Лерана, оказавшегося лицом к лицу с неуязвимым противником ни мне, ни Крису было не под силу.
Зато Лаура, услышавшая хлопок «шокера» и поспешившая на выручку, появилась как нельзя вовремя. Она вломилась в гараж как раз в тот момент, когда Зверь замахнулся на опешившего Лерана второй клешнёй. Боевой опыт Лауры пылью не покрылся – она с ходу сбила Лерана с ног и в падении выстрелила из пирокарабина. Зажигательный заряд, прочертив в воздухе искрящийся след, вонзился в туловище мутанта. И сразу же внутри началась металлотермическая реакция. Зверь стал похож на кусок янтаря, внутрь которого заключена яркая сигнальная ракета. Правда, пирозаряд горит недолго, всего пару минут, о этого вполне хватает, чтобы прожечь не только боевой бронежилет или лёгкий скафандр, но и борт пехотного бронетранспортёра. Против живой силы GF-16 применять нецелесообразно, но если приходится, то органику его заряды испепеляют быстрее, чем печь крематория.
Плоть Зверя не устояла против пламени температурой в 2000 градусов. За считанные секунды панцирь прогорел в нескольких местах, из трещин полилась вязкая булькающая жидкость, потом повалил густой вонючий дым и посыпались искры. Жуткая боль заставила мутанта метаться в поиске спасения, он проскакал мимо маленькой кучи-малы, которую невольно устроили Лаура и Леран, но далеко уйти не смог – лапы запутались, и издыхающее чудовище рухнуло в смотровую яму, развалившись при этом на отдельные обгоревшие части.
- Браво! – пришёл в себя Леран и помог встать с себя Лауре.
- Чего ты стоял-то, как истукан? – спросила она.
- Да вот затупил, понимаешь… - буркнул он в ответ. – На моей памяти ещё ни одно живое существо не вставало на ноги после смертельной дозы протонного излучения. Понимаешь, Саймон убедил меня, что его мозги после трансформации должны были остаться в порту приписки.
- Нашёл крайнего, - проворчал я. –Хотя, ты прав, надо было бить широким пучком, как Штахеля. Спасибо вам, Лаура. Вы просто незаменимы на поле боя.
- Повезло, что я шла на склад за костюмами.
Сверху спустился Крис в толстых перчатках и с канистрой, вид у него был решительный.
- Вы меня простите, - сказал он, выливая содержимое канистры в смотровую яму и бросая туда же отстреленную клешню. Завоняло керосином.
- Ты что творишь? – уставилась на него Лаура.
- Теперь я доверяю только огню, - ответил Леер.
Он поджёг зажигалкой кусочек ветоши и бросил его в яму. Разлитая жидкость ухнула жарким пламенем, моментально охватившем останки мутанта.
- Хоть ворота открой, а то на станции дышать будет нечем, - сказала Лаура.
- О, - заметил Леран, - до боли родная вонь.
- Да, они углеводородные, без кремнийорганики, - кивнул я. – Будь по-другому, и неизвестно, кто над кем эпитафию произносил бы. Меня знаете, что беспокоит? Мы шатаемся кто где, а у нас живой мутант без присмотра.
- Ты имеешь в виду того, которого Штахель в кабину заволок?
- Да.
- Так его Айма транквилизаторами напичкала.
- У него нечеловеческий обмен веществ, к тому же мутантов постоянно стимулирует гриб. Лаура, вы проконтролируете консервацию тел?
- Конечно, - ответила она и поспешила на помощь Миде и Яну. – Крис, догоняй!
- Сейчас прикачу тележку, - ответил тот.
Мы вернулись в ангар и обнаружили, что там осталось только тело Штахеля. Того, что сидел в кабине, нигде не было.
- Джильма! – выругался по-стеллиански Леран, пиная шасси турбокоптера. - И где теперь искать это недоразумение?!
- Сейчас найдём, - успокоил я и вызвал Криса. – Нужна помощь в диспетчерской.
- Понял, бегу туда, – отозвался Леер.
Через минуту он вышел на связь.
- Я на месте, командуйте.
- Камера в ангаре, отмотай минут на 10-15 назад. Нужно выяснить, куда потащился беглый подранок.
- Ясно, дайте мне минутку. Я его на прокрутке сейчас найду. Оп! Вижу его. Он свалил из ангара наружу. Включаю просмотр внешних камер. Не видать, проверяю камеру на галерее. Оп! Попался. Ковыляет в сторону шахты. Сгорбился весь. Входит внутрь.
- Это человек или нет? – уточнил Леран.
- Человек, - подтвердил Крис. – Проверяю камеры внутри шахты. Вы не поверите - он потащился вниз на лифте.
- Я за «драконом» и туда! – сорвался с места Леран, - Держи меня в курсе!
- Крис, что в операторской? – обеспокоенно спросил я.
- Плохо дело, я не вижу Вацлава, - сообщил Джефф. – Сейчас крутану назад.
Зря я отпустил Лерана одного. Николс тоже пошёл в шахту один, и это скверно закончилось.
- Луи, - вызвал я напарника.
- На связи, - отозвался он.
– Не делай глупостей, дождись меня.
- Скотина может вломиться в операторскую.
- Если тварь в операторской, то Карела мы, скорее всего, потеряли. Просто не выпускай гада оттуда.
- Саймон, Луи, плохие новости, - сообщил Крис. – Эта мразь напала на Вацлава. Он даже с кресла встать не успел.
- Где они сейчас? – спросил Леран.
- Гад затащил его за тиристорный шкаф.
- Вот сволочь, - прошипел Леран. – теперь он ещё и умный. Именно этого нам и не хватало для остроты ощущений.
- Ты полагаешь, что «Авангарду» удалось соединить интеллект и способность к метаморфозам, - спросил я Лерана.
- Сам посуди. Тиристорный шкаф – именно то место в операторской, где мы не сможем использовать энергетическое оружие без риска взорвать шахту. Это признак логического мышления и применения азов стратегии.
- Какие будут идеи, господа? – спросил я.
- Сначала нужно изучить обстановку, - высказался Леран. – Поглядеть, что там да как. Потом уже сообразим, как лучше поступить. Насколько я помню, за тиристорный шкафом ничего нет, а, Крис?
- Между ним и стенкой метровый просвет, - сообщил Леер. – Просто кафельный пол и кафельная стенка, а над шкафом – короб вентиляции.
- Как думаете, зачем ему туда прятаться?
- Только не надо снова про сексуальные предпочтения, - взмолился я.
- Как ты догадался, о чём я подумал? – гоготнул Леран.
- Случайно ляпнул, - отмазался я.
- Странно, большинство в таких случаях вспоминает поговорку: «У кого что болит», - искренне удивился Леран. – Но заметь, я ещё ни разу не ошибся в своих предположениях. А всё потому, что миром движут голод и секс.
- Ты сейчас где, доктор Фрейд?
- В лифте.
- Гони его вверх, забери меня, я буду через минуту.
- Не хочешь пропустить веселье?
- Не хочу хлопать глазами перед шефом, когда он узнает, что я позволил тебе пойти на забой Зверя в одиночку.
- Ладно, уговорил, встречаемся наверху.
В этот момент Лаура и Мида, облачённые в герметичные костюмы биозащиты, вкатив в ангар тележку для грузов, забросили на неё труп Штахеля. Я махнул им и рысью бросился в жилой блок, чтобы прихватить огнемёт.
В коридоре встретил Бракай, она крикнула вслед:
- Доктор проснулась – остальные спят!
- Где док?
- В медкабинете, на кушетке.
Я завернул туда. Айма лежала в расслабленной позе, белая, как мел.
- Привет, как ты!
- Привет, Саймон. Прости, так глупо всё вышло.
- Брось. Нам всем крупно повезло, что эти отморозки просто всех вырубили, а не заразили грибком. Ладно, меня ждёт Леран, я потом всё подробно расскажу.
- Постой, постой, я перед нападением как раз успела набрать два кубика сыворотки. Ампула в дверце холодильника, и там же капсула для дротика, которую дал мне Луи. Я зарядила её силикатными бактериями.
- О спасибо, теперь мы точно уроем гадину!
- Беги, - слабо махнула она рукой.
* * *
- Буду через мину-уту! – передразнил меня Леран, когда я заскочил в лифт. – Куда пропал-то?
- Принёс привет от доктора Левис, - объяснил я и передал ему капсулу и ампулу.
- Как работает? – поинтересовался Леран, расстёгивая на широком ремне кармашки для боеприпасов.
- В ампуле сыворотка с патогенными клетками гриба. Для здорового человека опасна, а для заражённого может оказаться лекарством. В капсуле специфические бактерии, поедающие кремниевые соединения. Пока они для нас бесполезны, а вот если Зверь начнёт питаться местными тварями, то мы сможем здорово ему напакостить.
- Погоди-ка, а из чего тогда экзоскелет у авангардовских мутантов?
- Скорее всего из хитина, а хитин – это азотсодержащие полисахариды.
- То-то от них жжёным углем воняет, когда огнемётом палишь, - кивнул Леран. – Слушай, так если они из углеводородных полимеров, то мы можем использовать обычное оружие. Тот же УЗИ не повредит тиристорным реле, а агента-мутанта вывернет наизнанку.
- Значит, с него и начнём, - решил я и достал из кобуры иммобилизатор.
- Чем ещё мы можем его достать? – деловито спросил Леран, включая горелку «дракона».
- Плазма берёт его легко, напалм тоже справляется. Думаю, пирокарабин, штуцер и «молния» тоже будут для него неприятны.
- Только рядом с тиристорами электричество не прокатит, - кивнул Леран. – Как и пучковое оружие.
Лифт доставил нас к операторской. Леран добавил плазменной струе длины и кивнул:
- Я готов.
Я толкнул ногой дверь, и он, держа перед собой полуметровый огненный язык, шагнул в прохладное помещение операторской. Странно было видеть её пустой. Технология работы шахтовой турбины требовала постоянного контроля, и без оператора дело могло закончится катастрофой.
- Следов крови нет, - сообщил Леран. – Но следы борьбы налицо – кресло уронили.
- Крис, - вызвал я Леера, - в шахту нужно спуститься кому-то из операторов. На пульте куча жёлтых сигналов и пара красных.
- Я попрошу Бракай подменить меня на пульте и сразу к вам.
- Годится.
- Ох, парни, я только что выяснил, десять минут назад паразит ушёл из операторской. Прямо перед тем, как туда спустился Луи.
- Где он? Куда двинул? – спросил Леран.
- Проверяю другие камеры… Есть! Площадка обслуживания охладителей. Он прошёл через неё и повернул за фермы охладительных цилиндров. Если пойдёте туда, будьте осторожны, там запросто можно наставить себе шишек.
- А чего нам торопиться, он оттуда никуда не денется, - пробормотал Леран, заглядывая за тиристорный шкаф, и тут же удивлённо присвистнул:
- Клёпаный зонтик! Ты только посмотри на это!
Я подскочил к нему и взглянул на то, что его поразило. И сам едва не сел на пол.
За шкафом, упакованное в паутинный кокон, висело тело Вацлава Карела.
- Бедняга, - сказал Леран с искренним сожалением. – Как думаешь, что он с ним сделал?
- Как минимум, заразил, а если принять во внимание твоё предположение, то всё может быть гораздо хуже.
- То есть?
- Он окуклился не сам, а закутал в кокон Карела. Зачем?
- Кокон – средство для метаморфозы, - рассудил Леран. - Значит, он хочет что-то сделать из его тела, и это будет не бабочка. Думаешь, что произойдёт то же самое, что было с Джейком?
- Тут что-то другое. Я подозреваю, что в этот раз мутант применил метод вегетативного размножения.
- Как картофель? – удивился Леран.
- Типа того.
- Странно, что только сейчас. Поступи он так раньше - тут бы уже давно хозяйничал отряд зачистки.
- Думаю, в таком случае его вызвали бы раньше нас.
- Ну, что, пойдём к охладителям? Там, по крайней мере, можно применять энергетическое оружие.
- Ты уверен? Всё-таки там баки с хладагентом и куча контрольной аппаратуры. Сожжём что-нибудь – потом будет проще закрасить, чем отскоблить.
- Да ладно, поработаем с огоньком, и ничего страшного не случится, - махнул рукой Леран.
В секции охладителей было неожиданно прохладно – сказывалось наличие большого количества хладагента. От ёмкостей со сжиженным газом валил пар. Он плавал между балок ферм, поддерживающих цилиндры охладителей, здорово снижая видимость.
- У-у, - оценил Леран обстановку. – Будем играть со Зверушкой в жмурки.
- Если бы у Зверя было чувство юмора, он бы обхохотался, - заметил я.
- Ещё обхохочется, - пообещал Леран. – Когда мы его пощекочем.
Он сказал это таким тоном, что я понял - сейчас он меня снова удивит.
Ну вот, так и есть, достаёт что-то из кожаного кармашка на ремне и протягивает мне:
- Держи, он легко крепится на прицельную планку «бульдога».
Я взял у него нечто, похожее на прицел, и покрутил, разглядывая. На боку цилиндрического корпуса в слабом свете укутанного в пар фонаря, висящего позади нас, мелькнула надпись «PULSar-5000» все знаки – чёрные, а буквы ULS – красные. Таким образом в названии зашифрован принцип действия прибора. Это был знаменитый цифровой «Пульсар» - оптико-ультразвуковой прибор ночного видения, совмещаемый с чипами армейской и спецназовской оптики. От любого другого прибора ночного видения его отличало то, что в него, кроме микропроцессора, как у целеопределителя «Беркут», был встроен 3D-сканер. Цепляешь такую штуку к любому оружию, и она позволяет найти цель даже в кромешной тьме, поскольку стрелок видит объёмную картинку с контурами цели. Причём, если точность работы лазера зависит от чистоты воздуха, то ультразвук работает в любой среде, даже под водой.
- Станцуем? – предложил Леран.
Я с мстительным удовольствием вставил «Пульсар» в пазы прицельной планки, нажал на сенсор и, как только прибор начал тихо пощёлкивать, взглянул на его монитор. Там отобразились контуры предметов, притаившихся в пелене пара. Я описал «бульдогом» широкий полукруг, сканируя пространство между крепёжными фермами. Картинка была чёткая, без каких-либо визуальных помех, всё как на ладони: стены, геометрически правильное сплетение балок, покатые бока охладителей, кабельные магистрали.
- Пока чисто, - сообщил я Лерану, - проходи на два часа.
Леран нырнул между балками, уходя правее. Там он повёл вокруг себя жалом «дракона» и замер в ожидании. Я продолжал сканирование, иногда останавливаясь, чтобы рассмотреть затейливые контуры оборудования.
- На 12 часов чисто, ничего кроме балок, на 11 – возле бака насос, задвижки и контрольная панель, дальше – проход между ёмкостями, а в его конце какая-то дверь в стене. В стену уходят кабели. Похоже, там трансформатор или что-то подобное.
- Проверь фермы наверху, - посоветовал Леран. – Тварь может прятаться там.
Я так и сделал, но ничего, кроме путаницы балок не обнаружил.
- Чисто. Сдаётся мне, наш клиент прячется за дверью РП.
- Интересно, как он не опередил в карьерном росте мастера Штахеля, - пробормотал Леран. – Он явно умнее, и метаморфоза его способность соображать не уменьшила.
- Двигаемся? – спросил я.
- Да, - подтвердил напарник, шагая через сплетение балок к проходу между охладительными цилиндрами. - Контролируй фланги, а то мне ни фига не видно.
Мы подошли вплотную к двери, на которой был нарисован трафаретный череп с молнией и надпись РП-10. Несмотря на серьёзное отношение персонала к правилам безопасности, дверь была закрыта неплотно.
- Зараза, - сердито сказал Леран. – там электрооборудование, значит ни баллистическое, ни энергетическое оружие применять нельзя. Только «дракон» и огнемёт в режиме факела. Скверно.
- Думаю, пока мутант не нажрался местных деликатесов, на него можно воздействовать ультразвуком, - предположил я.
- Хотелось бы на это надеяться, - кивнул Леран и вызвал диспетчерскую, - Приём, кто у мониторов?
- Крис уже двинул в шахту, - сообщила Бракай. – За камерами слежу я. Гада нигде не видно. Зато только что видела, как вы зашли за баки.
- В районе трубопроводов звонок надрывается. Там какой-то агрегат наглухо встал.
- Не беспокойтесь, Крис сейчас всё разрулит.
- Это радует. Не хочется свариться тут заживо. Кстати, в РП-10 камера есть?
- Нет, там только пожарные датчики и реле электробезопасноости. Вы бы не ходили туда без Фрей.
- Боюсь, что у нас нет выбора, - ответил я. – Похоже, наш беглец залез именно туда. Кстати, скажите Крису, чтобы не лез за тиристорный шкаф, не дай Бог, заразится.
- Хорошо.
- Входим? – спросил я напарника и потянулся к ручке двери, но Леран предостерёг:
- Нет! Ты без перчаток. Не стоит прикасаться к предметам, которые трогал мутант.
Он оттёр меня от двери и потянул за ручку рукой, затянутой в кожаную перчатку.
Помещение РП-10 – от силы 40 квадратных метров, и половина этой площади занята шкафами с трансформаторами, высоковольтными ячейками и разнообразной автоматикой.
- Спрятаться здесь негде, разве что на шкафах, - заметил Леран, оглядываясь и подпрыгивая. – С пола не разглядеть, да и освещение паршивое.
Мы прошли между шкафов и растерянно остановились.
- Что за кидалово? – проворчал Леран.
- Оперативная группа! – всполошилась Бракай. – Я что-то заметила между ферм! Пар мешает разглядеть, но там явно что-то двигалось!
- Не понял, - выпучил на меня глаза Леран. – Как он мог спрятаться между фермами?
- Фермы были пусты, разве что он притаился на кабельных полках, там была парочка наверху.
- Я так не играю, - расстроился Леран. – Это вовсе не жмурки, это уже прятки.
Он решительно пошёл к выходу из РП, толкнул дверь ногой и, выпустив метровую струю огня, рявкнул в туманную мглу:
- Э-э-э, а ну выходи, козлина-а-а!!!
В тот момент, когда я подоспел к выходу, из тумана над головой Лерана высунулось паукообразное существо с кучей растопыренных колючих щупалец и лап. Но отставной рейнджер Луис Леран – не тупое убойное мясо, и дотянуться до него, когда в его руках армейский плазменный резак, совершенно нереально. Леран сделал плавное, но быстрое движение, и плазма моментально испепелила конечности, вытянувшиеся дальше всех.
Чудовище скрипуче заверещало от боли, и это ошарашило нас обоих.
До сих пор мы имели дело с безголосыми тварями, а эта имела голосовые связки.
Леран от неожиданности отшатнулся, ствол «дракона» повело в сторону. Это едва не стало причиной рокового исхода, потому что в этот момент тварь, повиснув на вытянутых задних лапах, вцепившихся в балки, махнула пиловидным гребнем. Если бы не сработали мои рефлексы, пила точно снесла бы Лерану плечо.
Выпущенный почти в упор «шокер» отшиб летящую лапу назад, выломал из сустава и отбросил в туман.
Тварь возмущённо заорала и взмахнула шипастой булавой.
В этот раз Леран не ждал. Взмах «драконом» снизу-вверх развалил чудовище почти надвое как раз в тот момент, когда я выстрелил второй раз. Заряд взорвался в центре расчленённого туловища, где сходились лапы мутанта. Гравитационный удар отбросил брызги гемолимфы и ошмётки прочь от нас.
- Молодец, - сказал Леран, оборачиваясь ко мне. – Спасибо, что дал мне время примериться и ударить половчее.
- Что это такое? – спросил я, обратив внимание на плотную седую струю какого-то газа, с шипением вырывающуюся из тумана.
- Похоже, это хладагент! – сообразил Леран. – Твой первый выстрел, видимо, повредил трубопровод. Давай назад! Этим лучше не дышать.
- Он же нетоксичный, - пожал я плечами.
- Откуда ты знаешь? Маркировку видел, разбираешься в этом? На Гефесте мне как-то довелось наблюдать последствия такой утечки на металлургическом заводе. Там в закалочных камерах раньше использовали изобутан. Он не разрушает озоновый слой и считается нетоксичным, но однажды газ каким-то образом попал в вентиляцию смотровой, где комиссия из министерства наблюдала за закалкой металла. Концентрация оказалась смертельной, люди умерли.
Он вызвал диспетчерскую:
- Бракай, у нас тут повреждение трубопровода хладагента, что можно сделать?
- Уходите оттуда и никакого открытого огня, пожалуйста! Взрывоопасная концентрация хладагента – 31 грамм на кубический метр воздуха.
- Мы закрылись в РП.
- Натягивайте респираторы и уходите оттуда, а мы пока придумаем, что можно сделать.
- Мы не можем уйти, нам нужно уничтожить останки мутанта, пока они не расползлись по всей шахте. Можно что-нибудь сделать?
- Крис исправит всё дистанционно, не выходя из операторской. Перекроет подачу хладагента, включит вытяжку, а трубопровод мы потом заменим. Подождите пять минут.
Через некоторое время она сообщила:
- Всё, можете работать, помещение проветрено.
Мы вышли и осмотрелись, пара стало значительно меньше, и нам было проще искать то, что осталось от тела мутанта.
Мы быстро спинали в одно место куски изуродованного тела и подожгли их напалмом. В секции стало нечем дышать.
- Бракай, здесь дымно, нельзя ли ещё раз включить вытяжку?
- Сейчас организуем. – ответила она, и почти сразу же где-то наверху взвыл вентилятор вытяжки.
- Другое дело, - вздохнул я.
– Ну что, теперь надо за Зверем сопли подтереть, а то его здорово разнесло, - заметил Леран, кружа по проходу между охладителями в согнутом состоянии. Кругом брызги, гори они синим пламенем!
- Не трать свой баллон, - сказал я, - «Дракон» уже не раз выручал нас, и ещё послужит.
- Ладно, тогда пыхни вот здесь, и здесь тоже. Слушай, а сколько у этой гадины было лап?
- Думаешь, мне было, когда считать? А зачем тебе?
- Я насчитал семь обломков, и подумал, что асимметрия не свойственна этим тварям
- Давай ещё поищем. Кстати, тот кусок, что первым отстрелили, нам и не попадался. А отлетел он… сейчас прикинем… во-он туда.
Леран живо двинул в указанном направлении, светя фонарём.
- Ага, ага, точно сюда отлетела - есть пятна. А лапы нет.
- Это шутка?
- Какие шутки, сам смотри.
- Что-то нынче не получается без косяков работать, - пробурчал я. – Как собрать этого шалтай-болтая, если нас всего двое?
Леран, продолжая изучать следы на полу, дошёл до самого тёмного угла секции и обнаружил там отверстие дренажа.
- Наступили на те же грабли, - резюмировал он. – Утёк в канализацию.
- Наведаемся туда, - решил я, и мы поспешили в секцию биодезактивации.
Нам приходилось бывать в местах и похуже, поэтому отпугнуть нас от работы неприятными запахами и прочими вещами было невозможно. Хотя, по правде говоря, освежить здесь воздух не помешало бы.
- И что мы тут сможем поймать, кроме вони? – поинтересовался Леран.
- Первая стадия фильтрации стоков – самоочищающиеся решётки, - рассудил я. Все предметы крупнее пуговицы застревают там, соответственно запчасть Зверя дальше решёток не пройдёт
- Так ведь очищающие устройства всё пойманное спихивают в утилизатор, - напомнил Леран.
- Вот его мы и проверим, а то он нам сделает с десяток маленьких зверят – замучаемся ловить.
- Логично, - согласился Леран, обходя вокруг кожуха утилизатора твёрдых бытовых отходов. – Ну, допустим, перемолол он эти рожки и ножки, а дальше?
- Здесь переработанные ТБО подвергаются пиролизу. Процесс полностью автоматизированный.
В подтверждение моих слов раздался звонок, и содержимое утилизатора спрессованное в плотный брикет, переместилось по пластинчатому питателю в камеру пиролизной печи. Леран скептически поджал губы и нажал кнопку остановки утилизатора.
- Ты чего? – удивился я.
- По-другому кожух не поднять.
- И нафига?
- Доверяй, но проверяй, - серьёзно ответил он, откручивая прижимные болты кожуха отвёрткой, которую он постоянно таскал с собой.
- Запали горелку, - потребовал он, и я щёлкнул пьезозапалом огнемёта.
Леран отвалил в сторону кожух и сморщил нос от плотной волны скверного запаха, ударившего в нос. Но он тут же переключился с нутра утилизатора на кожух, на внутренней поверхности которого ползала пара шипастых червеобразных убожеств.
- Вот они! Саймон, жги их!
Я брызнул на суетливо корчащиеся комки плоти напалмом, они, загоревшись, отвалились от поверхности кожуха и плюхнулись в воронку утилизатора.
- О, вот это уже лучше, - удовлетворённо сказал Леран, оглянулся вокруг, схватил с ближайшей полки пластиковую банку с чистящим порошком и опорожнил его в утилизатор.
- А вот так вернее будет. Раз у них кислотная кровь, то щёлочь поставит на них хорошую точку. Видал, как они забегали. Жить-то охота. Ничего, от Службы Контроля ещё никто не уходил.
- Надо идти в операторскую, разбираться с Карелом, - сказал я ему.
- Ты прав, неизвестно, как долго проходит метаморфоза в коконе, лучше изолировать его как можно быстрее.
Он вызвал диспетчерскую:
- Бракай, как там дела у похоронной команды?
- Они только что сгрузили трупы в цистерну.
- Будь добра, заверни их вместе с тележкой в операторскую шахты, тут надо кокон забрать для исследования.
- Поняла.
Лаура, Мида и Ян, облачённые в пластиковые костюмы биозащиты, пришли в операторскую через пару минут после нас.
- Как мне надоели эти презервативы! – недовольно сказала Лаура. – Парилка!
- Как не прискорбно, но это именно презервативы, - ухмыльнулся Леран. – Они уберегают вас от контакта с инопланетной заразой. Уж эта форма сексуальных отношений вам точно придётся не по вкусу. Впрочем, я уверен, что никому из вас не захочется оказаться и на месте Вацлава.
- А что с ним? – спросил Ян.
- Боюсь, мы потеряли его, - ответил я. – Хотя… есть одно средство…
- Что за средство? – оживилась Мида.
- Айма выделила патогенные клетки гриба, из-за которого происходят мутации, и сыворотка с патогенами у нас с собой.
- Так вкалывайте её скорее! – потребовал Ян.
- Давайте-ка сначала снимем его и уложим на тележку, - предложил Леран.
- Хорошо, - сказала Лаура, - тогда мы удерживаем его, а ты пережигай «драконом» растяжки.
Через пару минут нам удалось уложить тело Карела на тележку и выкатить её на середину операторской.
- Нужен инъектор, - сказал Леран.
- Здесь есть аптечка, - встрепенулся Крис и достал из ящика под пультом белую коробку с крестом.
Мида извлекла из неё инъектор, Леран передал ей ампулу с сывороткой.
- А куда колоть? Он же весь укутан в эту ерунду.
Лаура нажала на кокон в нескольких местах и сказала:
- Вот здесь прощупывается грудная клетка, значит изменения ещё не зашли так далеко, как у Монро. Давай, коли вот сюда, если у него ещё есть печень, то там должно быть много кровеносных сосудов, и сыворотка быстро разойдётся.
- А если нет? – спросил Ян.
- Хуже уже не будет, - решительно ответила Лаура. – Коли!
Мида воткнула шприц туда, куда указала Лаура и нажала на кнопку.
- Отлично, - сказал я и предложил, - Давайте доставим его в медбокс и передадим доктору. За процессом нужно наблюдать.
* * *
К вечеру все, кому досталась доза ультразвука, пришли в норму. Люди отходят от шока по-разному. Во-первых, потому, что импульс поражает разные участки тела, во-вторых, переносимость индивидуальна. Иногда всё заканчивается печально, так как человек со слабым сердцем может не пережить прямое воздействие на сердечную мышцу.
Айме и Иншту повезло – импульс ударил вскользь и вызвал мышечный шок конечностей, который прошёл уже через пару часов, и девушки активно взялись за свои обычные заботы: Иншту встала к плите, а Айма наполнила вторую капсулу силикатными бактериями и ещё одну ампулу – патогенными плазмидами FP и передала их Лерану. Джеффу, Фрей и Миллеру пришлось хуже: им Штахель целился в голову или шею, поэтому они, даже очнувшись, оставались вялыми.
Айма быстренько организовала обследование Карела, запустив программу сканирования. Интересно было всем, и свободный персонал станции столпился у медбокса. Хотя наблюдение за процессом сканирования само по себе ничего не проясняло, работники ЭТ-14, волнуясь, ждали результатов, потому что терять ещё одного товарища никому не хотелось. Мы с Лераном устроились у входа в закуток с пультом управления медицинской автоматикой и смотрели на монитор сканера из-за плеча Аймы.
- Каков предварительный прогноз? – спросил Леран.
- Всё будет зависеть от того, как широко распространился мутированный ген. Беда в том, что в этом случае мы имеем дело с человеческими генами, легко адаптирующимся в наших клетках. Чужеродные гены помогал переносить гриб, а эти, скорее всего, будут легко захватывать клетки самостоятельно. Впрочем, не исключено, что и в этом случае FP будет выступать в качестве источника катализатора. Ну вот, этого я и боялась.
- Что там? – просил Леран.
- В коконе идут те же процессы, что наблюдались у доктора Монро, - ответила Айма. - На снимке отчётливо видна деформация костей скелета и атрофия внутренних органов. Ткани организма перерождаются, и нам его уже не спасти, разве что сыворотка подействует на FP и остановит метаморфозу. Я возьму образцы тканей, чтобы проверить, работает она или нет.
Айма, дала задание автодоку взять образец ткани, и уже через минуту, забрав через специальную камеру пробирку, направилась в лабораторию.
Миллер подошёл к нам с Лераном и спросил:
- Уже поздно что-то делать?
- Пока мы не готовы бороться с этой заразой, - ответил я. – Иоганн, вы вправе написать моему начальству рапорт о том, что по моей халатности заражённый оказался без присмотра и погубил вашего подчинённого.
- Вы что, Саймон, с ума сошли? – выпучил глаза Миллер. – Вы уже несколько раз ради нас рисковали жизнью, а я вместо благодарности буду на вас стучать?! Да не бывать этому! Если уж на то пошло, то подонков прошляпил я, и оружие из диспетчерской обязан был убрать тоже я.
- Тихо, тихо, не кипятитесь, - урезонил нас Леран. – Никто ни в чём не виноват. Мы играем командой и вместе одолеем эту напасть. Подумайте сами: если весь их отряд – мутанты, то мы вообще легко отделались. Во-первых, они могли не возиться с нами, а тупо заразить этой дрянью. И во-вторых, даже не сомневайтесь, с такими способностями хоть мы на них наручники нацепи, хоть скотчем замотай, они бы смылись, потому что закваску крышкой не удержишь.
Миллер хотел было что-то добавить, но тут его рация и наши гарнитуры одновременно пискнули голосом Дины:
- Тревога, тревога! Нахожусь на мостике между зданием и опорой транслятора. В районе стройплощадки вижу чужого!
- Подтверждаю! - подхватила Бракай. – это один из агентов! На нём пустынный камуфляж, заляпанный чем-то рыжим!
- Не понял, - изобразил крайнее изумление Леран. - Они же свалили на штурмовике!
- Похоже один всё же решил остаться на чай, - заметил Миллер.
- Сейчас поищу для него пряник! - и Леран метнулся за «Стингом», который он оставил в нашей комнате. Через минуту выскочил уже с ружьём и, взбегая по лестнице наверх, крикнул:
- Я на крыше!
Лаура сбегала на кухню, где в уголке стоял её GF-16.
- Я обойду его со стороны шахты, - крикнула она.
- А я зайду от галереи, - сказал я, надевая через плечо ремень «тандера», который я, едва узнав о том, что агенты – носители мутагена, на всякий случай обработал уксусной эссенцией. Хоть они и ходили в перчатках, на корпус оружия могли попасть пот и слюна.
Но к тому моменту, когда мы заняли позиции для прицельной стрельбы, агент исчез с площадки.
- Ага, будет он ждать, пока мы подойдём и вежливо дадим по башке, - ехидно заметил Леран и спросил, – Бракай, куда он пошёл?
- Гость зашёл в недостроенный корпус с той стороны, где спуск на цокольный этаж, - сообщила дэлианка.
- Та-ак, - протянул Леран, прогуливаясь туда-сюда по краю крыши жилого блока, - Ну, что, Саймон, как думаешь, к ужину поймаем?
- Ты собираешься им поужинать? – поддел я его.
- Хе, хе, жаль, Скотт не слышит. Вот бы он повеселился.
- Фу, какой ты жестокий, - с усмешкой заметил я, шагая к жилому блоку. Не имело смысла торчать под жгучими лучами Крагена. – Горчица и так чуть концы не отдал.
К двери мы подошли одновременно с Лаурой. Я задрал голову вверх и спросил Лерана, стоящего на самом краю крыши:
- А как ты собрался ловить гада? Будем на стройке мины ставить?
- А что, хорошая идея.
- Сдурел, что ли? Хочешь растиражировать тварь? Сам же видел, как она регенерирует.
- Уж если я поставлю на него мину, то его не разорвёт, а спалит на месте. Ты забыл, я же рейнджер. Нас учат делать взрывчатку из того, что есть в холодильнике и устраивать с её помощью такие фейерверки, что противник срочно зарывает томагавк войны и бежит к маме, жаловаться, что плохие бяки воюют не по правилам.
- Не забывай, что против нас теперь играет не стихийно образовавшийся мутант, а обученный агент с особыми способностями, он знает, что такое мины и как их обезвреживать.
- Хочешь побиться об заклад?
- Идёт, ставлю пузырь тауланского игристого муската, если тебе удастся обдурить гада, - пообещал я, зная, как Леран любит это вино.
- Отличная ставка! – обрадовался напарник и запальчиво заявил, - к ужину я приготовлю ему десяток сюрпризов, после которых нам даже хоронить ничего не придётся!
- Только одно условие, - сказал я. – Я в деле, потому что как руководитель группы, не имею права отпускать тебя на такое опасное дело в одиночку.
- Идёт, - согласился Леран.
- О, как с вами интересно, - улыбнулась Лаура. - Тогда уж и меня берите в компанию, я люблю пиротехнику.
Мы запаслись материалами, завалились в гараж и оккупировали верстак Джеффа. Идея Лерана состояла в том, чтобы собрать несколько устройств на основе термита – взрывчатой смеси из алюминиевой пудры, оксида железа и серы, а этими «зажигалками» заминировать проходы между секциями цокольного этажа.
Я охотно помогал Лерану и Лауре готовить материал для зарядов, хотя осознавал, что их идея кое в чём авантюрна. В ней были несомненные плюсы – термит не обладал такой мощью, как мелинит, динамит, тротил, гексоген, пластит или модный ныне крэш. По сравнению с другими взрывчатыми веществами он не имеет той же выдающейся способности создавать эпицентр высокого давления или дробить материалы, зато обладает чрезвычайно сильным прожигающим действием. Термит не отличается от пиропатронов GF-16. Нарвавшись на такой заряд, мутант окажется под воздействием температуры около 2,5-3 тысяч градусов. Но этот же фактор может довести нас до серьёзных неприятностей, потому что расплавленный термит легко прожигает дюралюминий, железо и даже лёгкие стальные конструкции. При такой температуре растрескивается бетон и кирпич, плавится стекло, горит сталь. Термит образует высокотемпературный шлак, усиливающий его прожигающую способность. Термитом можно вызвать пожар на любом объекте, даже если там нет легковоспламеняющихся материалов. Его практически невозможно потушить.
Джефф и Ян тоже заинтересовались нашей вознёй. Они как раз закончили уборку в смотровой яме, убрав специальным пылесосом то, что осталось от кремированного мутанта.
- Я слышал, термит – довольно коварная штука, - заметил Джефф, вкатывая пылесос в специальный контейнер. – Не боитесь повредить несущие конструкции фундамента?
- Я думал, термит – это такое насекомое, - хмыкнул Ян.
- Термит – зажигательная смесь, - объяснил ему Леран – При этом, изготовить её можно в домашних условиях. Нужно смешать три части обыкновенной ржавчины, то бишь, оксида железа, его мы набрали там, где вы складируете отработавшие своё трубы, одну часть порошка алюминия, которого у вас на складе завались, а для воспламенения этой смеси набрали серы из дымовой шашки. Сера загорается легко, давая достаточно высокую температуру для начала окислительно-восстановительной реакции между металлическими компонентами. А штука эта действительно опасна, она не взрывается, а плавится, выделяя огромное количество тепла. На это мы и рассчитываем. Зверя нужно не расчленять, а жечь, причём так, чтобы останки были стерильны. Гарантию этого может дать только очень высокая температура, и 3000 градусов по Цельсию – как раз то, что нам нужно.
- Вопрос – как уговорить Зверя подорваться на такой бомбе? – скептически поджал губы Ян.
- Способов замаскировать мину множество, но мы используем восемь из них.
- Почему именно восемь? – удивился Ян.
- Потому что у них восемь термитных мин, - пояснил ему Джефф. – Давайте-ка, я возьму ещё один огнемёт и пойду с вами. Пока будете маскировать мины, я буду прикрывать вас.
- Отлично, - кивнул Леран, - значит, идём вчетвером. У нас с Лаурой руки будут заняты, а вы с Саймоном прикроете нас огнемётами.
В следующие сорок минут Леран и Лаура продемонстрировали нам мастерство сапёров-террористов. Они так ловко заминировали проходы между секциями, что у нас глаза на лоб полезли. Я бы никогда и ни за что не придумал такие хитрые ловушки. У Лерана под рукой оказалось несколько сторожков, которые вполне годились для активации зарядов. Он установил их на боевой взвод, и довольный собой, сказал:
- Ну, что ж. Засекайте время, думаю, долго эта образина на одном месте не усидит.
Пока мы возились, приблизился вечер, Краген начал опускаться к западному горизонту, постепенно теряя накал.
Довольные собой, мы завалились в столовую, которая наполнилась потрясающим запахом, исходящим из кухни. Иншту с Жаннет запекали рыбное филе в панировке из тёртых орехов и баклажаны в сметане с острой зеленью из билониканских тропиков. Оказалось, Жаннет, увлёкшись работой, больше трёх часов просидела в серверной с наушниками в ушах. Она была любительницей симфо-эмбиента, который обычно слушают на полной громкости, и пропустила кучу интересных событий. Теперь она, помогая Иншту, с изумлением слушала рассказ Миды о том, что происходило на станции.
Миллер обязал Дину и Криса замкнуть двери операторских изнутри и уселся рядом с Бракай в диспетчерской, чтобы на втором дисплее следить за стройплощадкой.
Леран засел на крыше, подрёмывая в обнимку со «Стингом», заряженным дротиком с киллер-плазмидами.
Айма перед ужином сообщила мне о том, что патогенные клетки FP, борясь с первичным штаммом, существенно замедлили процесс перерождения тканей тела Карела и рост гриба, а колонии FP в опытных образцах, которые она заразила К-плазмидами, по истечении четырёх часов полностью дегенерировали и их клетки начали распадаться. В данный момент в тканях, которые ещё утром были полностью поражены гифами фунгус протеус, гриба практически не осталось, зато полно FP-антител. После ужина она планировала активировать процесс их клонирования в портативном синтезаторе, чтобы к утру получить достаточное количество моноклональных антител.
- Поверить не могу, - потрясённо промолвил я, - портативный синтезатор в личном использовании?! Они же есть только в орбитальных фармацевтических лабораториях, экспедиционных лазаретах и стационарах дальних колоний.
- Думаете, на что наш институт тратит гранты? Все лаборатории снабжают современным оборудованием, а самым перспективным сотрудникам обеспечивают оптимальные условия для работы.
- То есть?
- Я провожу исследования круглые сутки, но мне неудобно постоянно торчать в лаборатории. Чтобы брать работу на дом, необходимо компактное и надёжное оборудование.
- Господи, да это чудо какое-то! Ты просто наш ангел-хранитель!
- Давай лучше сформулируем это как удачное стечение обстоятельств, - предложила Айма.
- Невероятное везение, иначе сказать не могу. При обычном ходе вещей нам светило получить антитела минимум через год, потому что сначала в собранных нами рогах и копытах поковырялись бы спецы судебной экспертизы, и только после их заключения исследованиями занялась бы лаборатория института инопланетных паталогий.
- Да, - кивнула Айма, - а потом они выделили бы антитела из крови подопытных мышей и девять месяцев шли классическим путём, то есть занимались производством моноклонов и гуманизировали антитела.
- Вот только нам это уже было всё равно, потому что Зверь вписал бы наши имена в список неизбежных жертв освоения планет, - покачал я головой. – «Авангард» просто похоронил бы всю информацию об инциденте, прислав сюда ещё одну группу для безжалостной зачистки.
- Им и сейчас ничто не мешает сделать это, - заметила Айма.
- Уже мешает. Я обошёл их, успев послать отчёт в Службу Контроля. В СК уже закрутились шестерни экстренного реагирования, не сегодня–завтра сюда прилетит рефрижератор с группой спецов по эвакуации, биологической безопасности и стратегическому планированию. По протоколу полномочия задействованных в операции офицеров Службы приравниваются к полномочиям федеральной Службы Спасения. Им обязаны подчиняться все административные, медицинские, полицейские, военные и флотские структуры. Даже «Авангард» не рискнёт встать им поперёк дороги, потому что тогда они попадут на зубок Генпрокуратуре по статье «Грубое нарушение должностных обязанностей и создание помех работе чрезвычайной комиссии СК». Даже то, что на территории комплекса шатается хмырь в форме опергруппы «Авангарда» - уже повод привлечь их. Но нас сейчас должно заботить другое – мутант не будет отсиживаться. Пока фунгус протеус доминирует в его организме, он будет пытаться реализовать инстинктивные позывы.
- Полностью согласна, и сделаю всё, что смогу для того, чтобы остановить его, - кивнула Айма. Кстати, я придумала, как синтезировать отраву, которая способна остановить мутанта в его кремнийорганической ипостаси.
- Что за отрава?
- Давным-давно в России для борьбы с сельскохозяйственными вредителями было получено одно из производных силатрана – смертельный токсин для мышей и крыс, вызывающий у грызунов сильные мышечные спазмы, но практически не влияющий на человеческий организм. Я приготовлю несколько доз этого вещества.
* * *
Лёгкий и вкусный ужин уютно угнездился в желудке, вызывая блаженное состояние расслабленного спокойствия. После трапезы Миллер объявил:
- Леди и джентльмены, сегодня вечером я разрешаю персоналу заниматься только наблюдением за оборудованием и оперативным ремонтом. И вообще, предлагаю после пересменка собраться в столовой и расслабиться – сыграть в подкидного. Мы уже месяц вкалываем без выходных, а последняя неделя была просто каким-то кошмаром. Так нельзя.
- Вот это дело, - одобрительно прогудел Джефф.
- А пока вы на пересменке, мы с Джеффом в домино рубанёмся, - потёр ладони Ян.
- Крис остаётся на ночную смену, - сообщил Миллер, - Так что в шахте сегодня пересменок отменяется.
- Кто меняет Дину? – спросил Леран.
- Я, - ответила Лаура.
- Я сопровожу, - кивнул Леран.
- Саймон, сопроводите, пожалуйста, в шахту техников и главного энергетика. Цилиндры охладителей необходимо дозаправить хладагентом, поэтому необходимо отремонтировать трубопровод.
- Разумеется, - кивнул я, надевая на плечо ремень огнемёта.
- Так и мне тогда идти надо, - заметил Джефф. - Про с Тули даже не допрыгнут до пульта лебёдки. Стропить они худо-бедно научились, варить тоже, а вот к лебёдке не приспособлены.
- Хорошо, - кивнул Миллер.
- Тогда пошёл за моим талисманом, - пробормотал механик.
Начальник станции добавил:
- На время пересменка я с Жаннет в диспетчерской подежурю.
Леран отправился на транслятор, сопровождать Лауру на смену Дине, а я потопал с Фрей, Джеффом и пелминойцами в секцию охладителей.
Новую трубу Джефф взял на оборотном складе, где они хранили детали первой необходимости, чтобы во время ночных поломок или экстренных ремонтов не бегать туда-сюда по комплексу, а использовать резерв, подготовленный заранее.
Мы завалились в секцию в боевом порядке: я впереди с огнемётом, Фрей с трубой, техники с аргонодуговой сваркой и Джефф с «бизоном». «Пульсар» всё ещё стоял на моём «бульдоге», и пока пелминойцы обрезали повреждённую трубу, я просканировал всю секцию. Этот процесс заинтересовал Джеффа, и он спросил:
- Да тут же глаз выколи! Что тут можно высмотреть?
- Эту примочку притащил с собой Луи, - с честными глазами ответил я. – Я сильно подозреваю, что он на полставки работает испытателем в министерстве обороны. Такие навороченные хреновины с собой таскает, что не всякий профессиональный снайпер пользует.
- Умная оптика в таких условиях – первое дело, - кивнул понимающе Джефф.
- Не-е, первое дело – это чуйка, - не согласился я. – Мы тут в обед этим же прибором всё просканировали, а Зверя не усекли. Оказалось, он прятался на кабельной ферме. Висел вон там у нас над головами, и прибор его не засёк, он же металл не просвечивает.
- Ага, - удивился Джефф, с опаской оглядываясь по сторонам, и заметил. – Ну, прибор хоть какое-то преимущество даёт, глазами в таком тумане вообще ничего не разглядеть…
- Жефа, аппарата готова! – прогудел Про. – Ровно труба держи, а то сварка нехорошо ляпай!
Джефф перебросил через плечо ремень дробовика и стал карабкаться на подкаченную под трубопровод решетчатую площадку с лесенкой, на которой уже стоял Тулуклу с держаком и сварочной маской. Фрей передала ему трубу и нажала на педаль механического тормоза, стопорящего катки площадки.
Я снова углубился в сканирование пространства секции.
- Тута недобро запах! – пожаловался Про энергетику.
- Да ладно тебе, - хмыкнул Джефф, - Тули всего-то в двух местах резанул, ещё и дыма толком не напустил.
- Не дым воняет, - помотал мордой Про. – Воняет худык!
- Так это потому, что мы его тут сегодня разделали, как цыплёнка, - успокоил я. – Леран его «драконом» вспорол, а я «шокером» добавил. Восемь отдельных кусков получилось, пришлось хорошенько всё прожарить.
- Интересно, - заметил Джефф, - А что он делал на кабельной ферме?
- От нас прятался, чтобы в спину зайти.
- А если и этот сюда пробрался?
Я задрал пистолет вверх, внимательно осматривая сплетение балок и кабельные магистрали.
- Саймон, - сказал мой индиком голосом Миллера. – Мы только что заметили гостя. Луи начал охоту.
- Понял, - ответил я. – Как только закончим ремонт, выдвинусь к колодцу.
- Может быть, не стоит идти в одиночку?
- У меня огнемёт, к тому же лезть на рожон я не собираюсь, - успокоил я его.
- Возьми с собой Джеффа, его талисман лишним не будет.
- Хорошо. Джефф, у тебя есть с собой ещё хотя бы одна обойма?
- После того, как меня прищучили в гараже, запас всегда со мной, как зубная щётка у туриста, - усмехнулся тот.
- Убей худык, начальник, - попросил Про, жалобно глядя на меня.
- Не переживай, не первый раз, - обнадёжил я.
- Есть!!! – рявкнул в эфире Миллер. – Отличный выстрел!
- Попал! - коротко прокомментировал Леран. - Засекайте время, леди и джентльмены! Сколько там надо времени, чтобы скопытился фунгус?
- Айма говорила, что киллер-плазмиды укокошили грибок за 4 часа.
- Отлично, сейчас 20.30 местного времени, значит, к 12.00 мутант лишится своего стимулятора.
- Вопрос в том, что он уже генетически изменён, и не факт, что отмирание грибка лишит его способностей.
- Ты как всегда прав, - хмуро согласился Леран. – Эти хмыри продемонстрировали неприятное свойство видоизменяться произвольно. Но кое-чего эта тварь не знает.
- Ты о чём?
- На него попали сопли той скотины, которую мы пометили радионуклеидами.
- Разрази меня гром, Луи! Это же даёт нам возможность отслеживать его даже в подвале!
- Вот именно. Ты же не забыл, что я напихал там сторожков с датчиками, - ехидно напомнил Леран. - Погоди минутку, я сейчас подключу их к нашим индикомам, а заодно их сигнал будет записывать мозг «Дефендера».
И, действительно, через минуту на мой индивидуальный коммуникатор пришло сообщение с сервера конвоира, и монитор системы слежения отобразил контуры станционных сооружений и в одном из них – оранжевый рой активированных сторожков.
- Это всё хорошо, - согласился я с Лераном, - Но вот как они смогут его засечь, если ты привязал их сканеры к своим термитным сюрпризам.
- А вот и нет. На мины я настроил детекторы движения видеокамер, а сканеры в автономном поиске.
- Ох и хитрец же ты!
- А то ж!.. Готов поспорить на второй пузырь игристого, что в течение получаса паскуда попадёт в сектор обзора.
Но всё случилось раньше, чем мы покинули шахту. Заменив трубопровод, мы навестили Криса, чтобы сообщить о готовности системы, Леер искренне обрадовался нам:
- Какие новости на поверхности? Слышал, ваш напарник вколол Зверю отраву.
- Это не совсем отрава, - объяснил я. – Это генетическое оружие.
- Суть-то одна – Зверю хана!
- О, Крис на радостях стихами заговорил, - улыбнулась Фрей.
- Да я бы и станцевал в честь кончины этой твари! – горячо ответил Крис. – Она моего напарника убила.
- Так Карела ж другая особь тяпнула, - возразил Джефф.
- А кому от этого легче? Я хочу, чтобы они все сдохли!
Забавно, подумал я, Карел в первом же нашем разговоре выразил Крису недоверие и был готов подозревать его в злом умысле против Николса, а Крис хоть сейчас согласен пойти на Зверя с рогатиной, чтобы отомстить за погибшего напарника.
Тут мой индиком тревожно пискнул. Я впился глазами в монитор и сложно выругался на космическом сленге, высказав в адрес Зверя полдюжины нелестных выражений. Все удивлённо уставились на меня, и я повернул к ним монитор, на котором вместо одного объекта высветилось сразу три.
- Что это? – спросил Джефф.
- Зверь размножается, - объяснил я причину своей досады.
- Но как?! – воскликнула Фрей. – Он же там один.
- Уже нет, - покачал я головой. – Значит, он тоже использовал вегетативный способ размножения.
- Хочешь сказать, что он ловит местных тварей и заражает их грибком? – выпучил глаза Джефф.
- Вот именно.
- Саймон, - вышел на связь Леран, - Надо что-то с этим делать. Мразь решила взять реванш за счёт количественного перевеса. Промедлим – придётся вызывать спецназ.
- Медлить не будем, - решил я. – Берём все имеющиеся пушки, зажимаем в кольцо и гасим. Иоганн, Иншту сможет заменить Лауру на пару часов?
- Думаю, она не откажет, - ответил Миллер. – Дайте мне пару минут.
Вскоре он вновь вышел на связь:
- Саймон, вопрос решён, через пять минут мы с Луи и Лаурой подъедем на стройплощадку.
- Отлично, не забудьте загрузить в багажник протонные узлучатели и второй огнемёт. А мы с Джеффом пока проверим коллектор между шахтой и колодцем.
- Эх мне б сейчас тоже зажигалочка не помешала, - крякнул механик, перекладывая вторую обойму из заднего кармана комбинезона в нагрудный.
- Да, - кивнул я. – И вместо «бизона» пришёлся бы кстати пирокарабин.
- Не, я свой талисман ни на что не променял бы, - нежно погладил механик ложе дробовика. – Зверь, конечно, не квадры, но получать картечью по морде и ему не нравится.
- Фрей, - сказал энергетику Крис, - могу я попросить тебя подменить меня на пульте?
- О, и ты воевать собрался?! – удивилась она. – Ладно, иди, я подежурю, но дай мне обещание, что во всём будешь слушаться Саймона. Мы и так одного оператора потеряли.
- Клянусь! – торжественно заявил Крис, подхватывая штуцер со стола, на котором мирно благоухала орхидея Дрожека.
Мы немедля выдвинулись и прочесали туннель коллектора. В этот раз живность начала попадаться едва ли не у выхода из ствола шахты. Весна заявляла свои права, жизнь кипела и во тьме туннеля: по полу и стенам ползали плоскари и кары с затейливыми раковинами, повсюду торчали венчики анемонов, а прожорливые тернаки и хеты шустрили туда-сюда, стараясь переплюнуть друг друга в скоростном пожирании медлительных улиток.
- Вот так и Зверь, наверное, - заметил Крис.
- Вот тут ты, возможно, ошибаешься, - возразил я. – У хмыря организм, конечно, изменён мутацией, но метаболизм у него вполне человеческий. Нафиг ему жрать всякую дрянь.
- А что ж ему тогда есть? – удивился Крис. – Ведь говорили же, что грибок метаболизм ускоряет.
- А вот на этом его Леран и собирается подловить, хотя я уверен, что мутант далеко не так туп, чтобы поддаться на провокацию.
- По всему цокольному этажу расставлены мины с приманками, - пояснил Лееру Джефф. – Это Луи придумал подлянки: термитная взрывчатка, а к ней прицеплены бисквиты и чизбургеры. Берешь халяву, и тут же в харю бьёт фонтан пламени.
- Думаешь, купится? – спросил недоверчиво Крис.
- Да кто ж его знает, - пожал плечами Джефф. – Но ставки уже сделаны. Саймон и Луи заключили пари на пузырь дорогущего вина.
- Ух ты, будет интересно!
- Внимание, - объявил я, - подходим к колодцу. Крис, предупреждаю сразу – заряды штуцера действуют только на углеводородные организмы. Джефф близко никого не подпускай, картечь может вызвать обильное кровотечение, а на нас нет костюмов биозащиты.
Пока мы возились в шахте, на поверхности прошло очередное затмение, и в колодце было полно пыли. Пришлось натягивать респираторные маски.
- Как всегда, некстати, - проворчал Крис.
- Вам с Луи, наверно, часто приходится такими пользоваться? – спросил Джефф.
- Всякое бывает, - рассеянно ответил я, глядя на монитор «Пульсара». – Иной раз и в скафандрах приходится работать, так после них респиратор вообще не замечаешь. Ощущение такое же, как в стрингах после ватного комбеза и пуховика. В колодце чисто, идём дальше.
У прохода в цокольный этаж мы снова остановились, чтобы осмотреться.
- Дальше нам соваться не стоит, - сказал я. – Там во всех проходах мины, не дай Бог, сработает рядом с нами.
- Саймон, вы где? – спросил Леран на станционной частоте.
- Мы в колодце, перекрыли выход из подвала. Чешу периметр сканером, но пока ни шиша не вижу. Сильно мешают колонны. Да и хлама много.
- Собственно, в ближнем к тебе зале нет ни одного меченного.
Я сверился с монитором системы слежения и кивнул:
- Точно, зато дальше парочка светится. Как их достанем?
- Один я проверю сам, тут в полу проём под воздуховод вентиляции. Он как раз под ним. Вижу не вскрытый кокон. Иоганн, давай!
В пыльной мгле подвала полыхнуло злое рыжее пламя. От нас загоревшийся кокон был скрыт стеной, но яркий отсвет пылающего напалма был хорошо виден через межсекционный проход. Я даже рассмотрел полуприсыпанный пылью цветной пакет с заминированными пирожными.
- Запеканка по рецепту Иоганна Миллера готова, - сообщил Леран.
Крис и Джефф нервно хихикнули, не забывая просвечивать ближайшее к проходу пространство фонарями.
- Саймон, второго нам не достать, - сказал Леран. – Он в правом углу, через стену от тебя.
- Погоди минутку, - ответил я, - если не ошибаюсь, там под потолком прореха для разводки и кабелей, сейчас гляну поближе.
- Не забудь, что между секциями мина, - напомнил он.
- Я её хорошо вижу.
Держа наготове огнемёт, я пробрался через наваленный на полу строительный мусор к дальнему правому углу. Проём действительно был, причём, не занятый ни трубами, ни кабелями, но, чтобы вскарабкаться на высоту выше моего роста, требовалось что-то подставить. Я оглянулся в поисках подходящего предмета и увидел поддон от мешков с цементом.
- Джефф, - позвал я, сняв респиратор, - Нужна твоя помощь.
- Иду, - отозвался он и, бурча под нос нелестные эпитеты в адрес строителей, подошёл ко мне.
- Как думаешь, если прислонить поддон к стене, смогу я втиснуться в ту дыру?
- Сейчас попробуем и узнаем точно, – пожал плечами Джефф, выдирая из пыли полузасыпанный поддон и приставляя его к стене под проёмом. – Трамплин подан.
- Спасибо, я полез.
Джефф прижал ногой нижний край поддона, страхуя меня, а я, как по лестнице, вскарабкался к квадратному отверстию и пристроил огнемёт на нижний край проёма, чтобы нацепить наголовный фонарь.
- Не грохнись, - предостерёг Джефф.
- Падать недалеко, особенно, если ты поймаешь.
- Так я о себе и беспокоюсь, - усмехнулся механик
- Ну что там у вас, Саймон? – спросил Леран.
- Сейчас загляну в соседнюю пещеру, - ответил я. – Оттуда здорово воняет палёным
- Я тут за монитором слежу, - сообщил он, - вижу шевеление третьего объекта в двух секциях на запад.
- И в какую сторону он шевелится?
- В твою, так что гляди в оба.
- Ладно.
Я просунул голову в проём, пытаясь разглядеть, где под стеной лежит кокон, если это, конечно, кокон. Фонарик выхватил из тьмы кучу обрезков опалубки и лохмотья опустошённых мешков из-под композитного порошка, на которых примостился белёсый кокон. Он лежал едва ли не под проёмом, и чтобы поджечь его, мне нужно было спуститься на ту сторону и отойти вглубь секции.
Недобрые предчувствия одолели меня, и я посветил фонариком в сторону прохода в соседнюю секцию. Пока там не было заметно ни одного движения. Но, как говорится, если в первом акте на стене висело ружьё, то никаких сомнений насчёт выстрела в третьем акте и быть не может.
Тут я заметил движение на лестнице, уходящей наверх. Это был Леран с «драконом». Он посветил в мой угол мощным фонарём и моментально оценил диспозицию.
- Саймон, не торопись, давай дождёмся выхода оппонента.
- Думаешь, он вылезет на свет?
- А думаешь, удержится, чтобы не покрасоваться?
До сих пор я не жаловался на отсутствие логики и интуиции, и нередко безошибочно просчитывал ходы противника, оказываясь в выигрыше, но, если честно, до сих пор не могу понять, как Леран ориентируется в нештатных ситуациях и предугадывает, как поступит в той или иной ситуации неизученный объект. Для этого требуется нестандартное мышление.
Пару минут тьма в проёме между секциями была безмолвна, и я уже подумал, что Леран тоже иногда ошибается, но затем из-за края осторожно выглянул незнакомец. Он не торопился выходить на свет, внимательно вглядываясь в полумрак секции, где лежал в коконе его потомок.
От заминированного бисквита его отделяли буквально несколько дюймов. Ещё полшага – и сработает сторожок. Я, намеренно громко шурша и лязгая металлом о бетон, завозился в проёме, и мутант насторожился. Интересно, видит ли он в темноте?
Чтобы он не потерял интерес, я просунул огнемёт в проём, и, отключив горелку, набрызгал на кокон горючим. Вот так, а запалить его я всегда успею.
Во тьме послышалась какая-то возня, но в проход мутант не полез, зато его голова показалась в таком же проёме, в какой сунулся я.
Похоже Леран проспорил мне бутылку муската. Наш противник целенаправленно избегал заминированных мест.
Чужак с шорохом протиснулся в проём под потолком и довольно неуклюже сполз на кучу песка горбящуюся в углу секции.
- Вы делаете ошибку, - неожиданно сказал мутант. – Каждая жизнь ценна. Нельзя терять жизнь.
Я понимал, что не должен разговаривать с этим существом. Как бы оно не походило на человека, таковым назвать его было нельзя. Любой способ имитировать нас был лишь уловкой. Даже если мутант говорит осмысленно, оперируя логичными фразами, его ценности чужды человеческим, а значит, слова не имеют смысла.
- Мои дети могут быть солдатами, - продолжал он, сидя на куче песка. – Хорошими солдатами.
Я присмотрелся, прикидывая, нельзя ли достать его из огнемёта и счёл, что не стоит тратить горючее. До того угла была дюжина метров – это меньше, чем способен накрыть огнемёт, но между нами громоздится бетономешалка. Парень не промах, он залез в секцию в таком месте, где его трудно достать.
- Тебя как звать-то, папаша? – спросил Леран, переминаясь на лестнице. Спускаться ниже напарник не рискнул, потому что на последней ступеньке дожидалась мина с наведённым на неё датчиком сторожка.
- Условно – Сикс, - отозвался тот.
- Чего это Штахель вас по номерам всех окрестил? – с подозрением спросил Леран.
- Так мы – часть эксперимента, - ответил мутант простодушно. – В нашей группе восемь объектов, я по счёту – шестой.
- Ну надо же, - покачал головой Леран. – Первый раз в жизни разговариваю с мишенью.
- Мы все чьи-то мишени, - философски заметил Сикс, а затем поднял руку, в которой тускло блеснул воронением пистолет, и выстрелил в сторону лестницы. Я увидел, как пуля ударила в корпус «дракона», вышибив искры, затем раздалось жалобное шипение газа, выходящего из пробитого баллона.
- Ах ты сволочь!!! – в гневе зарычал Леран, торопливо отсоединяя испорченный баллон. – Ты испортил резак, скотина!
Сикс покачал головой и, как ни в чём ни бывало продолжил:
– Да, вот так вот ходим по свету и не знаем, что готовит нам судьба. Но так будет не всегда. Час урожая близок. За нами придут бездушные твари из тьмы космоса, и не будет никого. Мир достанется им.
- Ты в пророки подался, что ли? – спросил Леран и злобно сплюнул на ступени.
- Это не я. – честно ответил Сикс. – Есть один умный человек. Он генерал, военный в третьем поколении. Он думает не так как мы. Это стратег, он знает, где и от кого ждать удара, поэтому понимает, как нужно к нему готовиться.
- В муравейнике ему стратегом надо было стать, - презрительно сказал Леран. – это мурашам пофиг, сколько они солдат и рабочих потеряют, лишь бы спасти королеву. У нас, людей, всё иначе. Нам друг за друга держаться надо.
- Я тоже так думаю. Потому и говорю, что жечь коконы – ошибка.
- Да ты спятил? – развёл руками Леран. – Кто в коконах? Мотылёчки-ангелочки? Ты что, всерьёз думаешь, что человеческие гены возьмут верх над местными уродами?
- Но мы ведь остались людьми…
- Ты хоть раз превращался во что-то другое?
- Да. Я умею изменять себя.
- Ну, и как ощущения?
- Это будоражит… а потом пить и есть сильно хочется.
- А не хотел бы избавится от этого?
- Поначалу ломало, было непонятно, как относиться к самому себе. А потом привык.
- Надо же, ты подсел на грибы.
- Я понимаю, для нормальных людей это всё дико, но ведь обычного человека не пошлёшь воевать против крустаков. К этому никто не готов ни морально, ни физически.
- А что, уже есть образцы, годные для этого?
- Нет, пока эксперимент не продвинулся дальше стадии адаптации человеческого организма к мутагену. Но перспективы оценить уже можно, вы же видели образцы в действии.
- Они опасны для нас не меньше крустаков, - вмешался в их разговор я.
- Просто их нужно готовить, - возразил Сикс. – человеческие дети тоже жестоки к окружающим, если их не воспитывать.
- Звучит логично, - хмыкнул Леран и махнул рукой в мой угол, - но что ты скажешь на это?
Тут я заметил, что в секции появилось ещё одно действующее лицо, хотя называть это исчадие лицом даже фигурально было неуместно. Находясь в неудобной для наблюдения позиции, я проглядел, когда отпрыск Сикса выбрался из кокона. Теперь нимфа, неуверенно покачиваясь на четырёх лапах, шагала в сторону источника вибрации. Её белёсые, как молодые корни растения, вибриссы топорщились в сторону Сикса.
Агент, полностью поглощённый этим зрелищем, не заметил, что в проёме, через который он влез в секцию, появилась ещё одна такая тварь. Она, алчно вибрируя чувствительными щупальцами, перевалилась через край проёма и неловко скакнула на спину Сикса.
Буквально в последнюю секунду он услышал шорох, и, обернувшись, несказанно удивился. Но было поздно - тварь крепко вцепилась в него, и они скатились с кучи песка в пыль.
- М-да, - покачал головой Леран, включив индиком, - По-моему, это было вполне предсказуемо, как ты считаешь, Саймон? Я заснял нашу беседу на видео, так что отчёт будет ещё увлекательнее.
- Назидание потомкам, - заметил я.
- Назидание нам, придуркам, - поправил Леран. – чтобы очухались, пока есть шанс, а то ведь до потомков дело может не дойти. Отпусти такую мразь на один вечерок погулять без поводка – и останутся только её потомки.
- Крис! – позвал я. – Давай сюда!
- Иду! – отозвался Леер.
- Давай штуцер, опробуем его на новой пакости. Луи, ты снимаешь?
- Запись пошла.
Я всадил электрозаряд в мешанину лап и щупалец. Куст сиреневых молний распустился на жёлто-сером клубке, в середине которого ещё угадывались контуры тела Сикса. Трескучие вспышки бесновались не меньше десяти секунд, но активность тварей не уменьшилась. Они со скрежетом и визгом боролись за добычу, но силы были примерно равны, и в конце концов нимфы начали трапезу, схватив тело Сикса с разных сторон.
- Что там творится? – в изумлении спросил Джефф.
- Акт каннибализма, - сообщил я.
- Смотрится жутко, - прокомментировал Леран. – Детки решили отобедать «шестым номером», и сграбастали его с двух сторон. Саймон, тебе видно? Он попытался отрастить себе хитин, но не успел.
- Мы ему, кажется, помешали электроразрядом.
- Да ладно, шансов у него, пожалуй, не было изначально, твари его успешно употребляют.
- Так ведь местные наши белки не усваивают! – удивился Крис.
- Их тело напичкано грибом, а грибы могут вырабатывать разные ферменты, так что теперь это всеядные твари, - объяснил я.
- Эх, падлюки не дали эксперимент завершить, - сокрушённо сказал Леран. – Я же Сиксу чудо-сыворотку вколол! Ещё бы пару часов – и мы бы точно знали, какой эффект она даёт! Такое добро впустую пропало!
- А что у тебя ещё с собой? – спросил я.
- Две дозы силикобактерий. Двух уродов можем обработать. Оп, а это что?
На наши индикомы пришёл сигнал от самого дальнего сторожка, уловившего новые «меченые» объекты. На мониторе двигалось четыре пятна: Сикс интуитивно забился поглубже, когда отпочковывал своих отпрысков. Интересно, как он умудрился не попасться нам, когда мы расставляли мины. Впрочем, с такой способностью к мимикрии, он не смог бы обмануть, пожалуй, только «Пульсар».
- Вечер становится интереснее, - заметил Леран. – смотри-ка, они ползут в нашу сторону, сейчас сработает дальняя мина.
В тёмной глубине цокольного этажа блеснула яркая вспышка, сопровождаемая мощным хлопком, за которым сразу последовали треск, шипение и клокотание, словно из глубин планеты прорвалась раскалённая магма. По подвальным секциям пополз едкий дым, пришлось снова надевать респираторы.
- Ух ты, как возле домны! – прокричал из-под маски Джефф.
Он махнул рукой Крису, они подбежали к межсекционному проёму, чтобы понаблюдать яркое зрелище кремации очередного Зверя.
- Вот это да-а-а!!! – восторженно подпрыгнул Крис. – Если бы на это шоу продавали билеты, я бы купил за любые деньги!
- Луи, ты слышал? – спросил я напарника.
- Ага, теперь я знаю, чем займусь на пенсии! - хохотнул Леран. – Затрат минимум, а прибыль стабильная! Глядите, сейчас будет другое шоу. Там в фундамент блямба шлака вплавилась, у неё температура ещё пару часов будет высоченная, так что ни одна стерва через проход не рискнёт лезть.
- Они через кабельные прорехи полезут, - заметил я. – Готов отспорить обратно пузырь игристого.
- Идёт, - согласился Леран, - Я слежу за монитором, а ты гляди в оба, чтобы падлюки близко не подобрались.
Краем глаза за монитором следил и я. Три пятна в замешательстве остановились в паре метров от проёма, где только что отбушевало неистовое пламя металлотермической реакции. Похоже, Леран прав: в жарком климате шлак остывает очень медленно, и +2000 градусов по Цельсию для этих гадов – слишком горячо. Твари расползлись в стороны, следуя вдоль стен секции.
Вот самая шустрая остановилась и через минуту оказалась уже в другой секции.
- Похоже не видать мне игристого, - мрачно заметил Леран.
- Не торопись с выводами, если подорвётся ещё одна тварь, то приз ты заработал.
В той секции мы установили три из восьми мин, и все в таких местах, которые невозможно миновать. Строители нагородили там такие заторы, что между штабелями стройматериалов, оборудованием и фундаментами осталось только три свободных прохода.
Датчики движения сторожков чутко следили за этими проходами, и нам оставалось только ждать, когда они запалят термитные заряды.
- Похоже на аркадные игры, в которые мы резались в детстве, - хмыкнул Леран. – Это было самое крутое развлечение в нашем захолустье. У вас на Кристелле, наверно, в ходу были виртуальные игровые приставки?
- Если честно, без понятия, - честно ответил я. – Мне в то время было не до этого. На Кристелл я попал из колонии на Горизонте.
- Постой-ка, - догадался Леран, - так ты видел заваруху в Авалоне-8.
- Мои родители погибли при обороне научного комплекса.
- Да чтоб меня! Я даже не знал про это! Извини, Саймон.
- Про это никто не знает, кроме шефа. Он лично выбрал в интернате нескольких таких же сирот, как я, чтобы дать нам путёвку в Академию.
- А почему про это умалчивают?
- Правительство применило там оружие, которого официально не существует, и все, кто видел его в действии, прошли обработку спецслужб. Некоторые дали подписку о неразглашении, другим пришлось ставить гипнотический блок. Шеф знал, что кадетам блок ставить не будут, и выбрал самых психологически устойчивых. Он считает, что офицер СК должен быть мотивирован не виртуальными воспоминаниями, а реальными семейными ценностями.
- А-а, то-то он любит повторять, что патриот не может быть выращен в пробирке, и должен понимать любовь, верность и долг не по книжкам, а каждой клеточкой сердца.
Во тьме бабахнуло и сверкнуло.
Джефф и Крис подняли руки и одновременно заорали:
- Е-э-эсть!!!
- Второй навернулся. – прокомментировал Леран.
Я же нервно передёрнул плечами, словно мы находились не на жарком Каллидоне, а на морском побережье умеренной зоны Кристелла. Мутанты не остановятся и будут пробиваться к пище с настырностью амёб, так что в ближайшие полчаса мне придётся принять бой, чтобы не пропустить их к шахте.
Сработала ещё одна мина, вызвав новый взрыв ликования Джеффа и Криса.
- Джентльмены, не орите так, а то на шум приползут голодные живоглотики, - попытался урезонить их Леран.
Но они так галдели, что не услышали его. Как раз в этот момент сработало ещё одно взрывное устройство, доведя Солли и Леера до неистовства.
Тем временем гады, которые были заняты останками Сикса, наконец, добились своего, разодрав тело пополам. Способ поедания добычи достался им по наследству от хетов, которых Сикс выбрал объектами для прививания своего биоматериала. Они придерживали куски жертвы колючими конечностями и наползали на них вывернутыми наизнанку желудками. Древний как мир способ, изобретённый ещё доисторическими кишечнополостными, и успешно эксплуатировавшийся сотнями видов примитивных животных на разных планетах.
- Господа! – объявил по общему каналу Миллер. – мне жаль вас отвлекать, но через пять минут на сцену выйдет его императорское величество Гай Юлий Цезарь.
- Чем это нам грозит? – поинтересовался Леран.
- Судя по сводке, четверть часа сумрака плюс скорость ветра до 20 метров в секунду.
- Ого, аж 8 баллов, - удивился Леран.
- Пожалуйста, пройдите в пескоход, - попросил Миллер. – Мы отъедем от стройплощадки на сто метров и переждём бурю на безопасном расстоянии от конструкций и крана. Саймон, Джефф, Крис, сейчас из-за пыли сильно снизится видимость, поэтому предлагаю вам надеть респираторы и отойти в туннель коллектора.
- Ясно, - ответил я, слез с поддона и поковылял на затёкших ногах к Джеффу и Крису.
- Ну что, пироманы, отступаем на прежние позиции?
- А что, шоу кончилось? – слегка ошалело спросил Крис. – ещё не все мины сработали!
- Ну, ты даёшь! А если зверьё до завтра к ним не подойдёт, ты тут ночевать будешь? – удивился Джефф.
Мы миновали колодец и устроили пикет в туннеле коллектора.
Джефф, кряхтя, присел у стены, сетуя на то, что натопался за день так, что ноги гудят.
Я тоже присел, облюбовав бетонную тумбу – подпорку будущих трубопроводов. Бетон был прохладным, и моя измученная жарой пятая точка испытала облегчение.
- Цезарь тоже большой? – спросил я.
- Четвёртый по размеру спутник, - сообщил Крис. – Радиус орбиты – 130 тысяч километров, 4200 километров в диаметре и по массе почти равен своему старшему небесному братцу – Бонапарту. Оба тянут на 9 квинтиллионов тонн, это довольно много, тяжелее Луны. Есть мнение, что Цезарь содержит тяжёлые металлы, но исследовать его пока никто не взялся. Такие объекты, как правило, не представляют коммерческого интереса, потому что затраты на изыскания и разработку концессий слишком велики.
- Рентабельность – неромантичная штука, - развёл руками Джефф.
- Точно, - согласился Крис.
Я взглянул на монитор, чтобы проверить, где находятся мутанты. Судя по всему, нажравшись, они восстанавливали силы, потому что два пятна оставались на том же месте, где были раньше.
- Так значит, новый доктор изобрела против Зверя смертельное средство? – спросил Крис.
- Да, - кивнул я. – Теперь у нас есть против него серьёзный аргумент, хотя Зверь не из тех, кто в состоянии по достоинству оценить угрозу. Даже смертельно раненный, он не отступит, и будет опасен до последнего издыхания. С такими лучше спорить на расстоянии.
- Сколько у нас горючего в огнемёте? – поинтересовался Джефф.
- Примерно половина, - ответил я.
- Надо бы зарядить, - заметил Джефф. – Всё-таки этот аргумент посерьёзней будет.
- Начинается, - сказал Крис.
Затмение начало давить на мозги. В ушах противно зазвенело, а по спине забегали мурашки. Шлейф света, падающий снаружи в колодец, быстро угас, а наверху запели, перемещаемые ветром, мириады песчинок.
- Саймон, ты следишь за монитором? – спросил Леран.
Я тут же взглянул на монитор индикома и обнаружил, что отобедавшие Сиксом твари шарят по секции.
- Спасибо, - поблагодарил я напарника. – Как у вас там погода?
- Паршивая, - сообщил Леран. - Пескоход качает на подвеске, как детскую люльку. Видимость нулевая.
Одно из пятен двинулось в сторону межсекционного проёма, Леран с ехидной усмешкой заметил:
- Чёрные делают ход конём в отчаянной попытке поставить шах.
Сработал запал термитной мины, и даже сквозь злобные завывания шквала громко хлопнул взрыв.
- Чёрные теряют важную фигуру! – голосом комментатора оповестил Леран. – Они остаются в критическом меньшинстве, и партия переходит в эндшпиль.
- Всё бы ничего, только вместо короля на поле чёрных разбойничает ферзь, - заметил я, остужая радость Лерана.
- Один ферзь в поле не воин, - хмыкнул Леран. – К тому же он не полезет через раскалённый шлак.
- Он полезет через тот проём, в который заглядывал я.
Не прошло и минуты, и оставшийся мутант подтвердил моё предположение, поковыляв вправо.
- Внимание, - сказал я своим спутникам. – Тварь сейчас переберётся в секцию, смежную с колодцем. Оттуда до нас ей ползти полминуты.
Джефф клацнул затвором «бизона», загоняя патрон в казённик, Крис сдвинул штуцер за спину и взял наизготовку «бульдог». Я щёлкнул пьезоэлементом горелки огнемёта и встал напротив входа в туннель.
- Ну, давай, пакость, подползай, - с ненавистью процедил Крис, перебирая пальцами по рукоятке «бульдога».
- Не вибрируй, Крис, мы его остановим, - успокоил Джефф, поднимая «бизон» на уровень глаз. – У нас огнемёт, дробовик и «шокеры».
Я на несколько секунд отвлёкся от огнемёта, чтобы достать свой «бульдог» с «Пульсаром». Иначе рассмотреть что-либо в пыльной мути, летящей в незакрытый люк колодца, было невозможно.
Я поймал на монитор сканера контур прохода между цокольным этажом и колодцем и замер в ожидании. Сейчас, вот сейчас… Но против моего ожидания Зверь в проходе не появлялся. Я в полном недоумении перевёл глаза на монитор индикома. Пятно, обозначающее Зверя, оказалось совсем в другом углу секции. Я чуть не подпрыгнул на месте – Зверь целился забраться на лестницу, ведущую наружу. У нижней ступени была установлена мина, но перила позволяли легко миновать её и удрать с опасного этажа.
- Луи! – рявкнул я по оперативному каналу. – Он уходит наверх! Мимо твоей мины уходит!
- Не может быть! Да что ж оно всё наперекосяк-то?!
- Джефф, Крис! – крикнул я. – Останьтесь здесь! Я попытаюсь догнать поганца!
Салки со смертью
Едва не сломав ногу во тьме, заваленной строительным мусором, я добрался до лестницы и полез через перила. Проклятый мутант имел преимущество – ему не нужен респиратор, чтобы разгуливать во время пыльной бури. Если я его не догоню на лестничном марше, он растворится в пыльной кутерьме, и его придётся искать по всему комплексу с помощью тактического радара «Дефендера».
Порывы ветра хлестали песком так яростно, что даже на полпути между первым и цокольным этажами мне доставалось по капюшону так крепко, словно на верхней площадке кто-то бросал песок вниз лопатой.
Зверь, валко ковыляя по ступеням, добрался уже до выхода на просторную погрузочно-разгрузочную площадку, над которой на высоту нескольких ярусов возносился проём для пятитонной лебёдки.
Между мной и шишковатым телом твари было всего пять метров, и я собрался было прервать его целеустемлённое движение с помощью огнемёта, но порыв ветра вовремя напомнил мне о безопасности.
Поскольку потолка и торцевой стены не было, в здании хозяйничал ветер, по-хулигански расшвыривавший кучки занесённого снаружи песка. Пустить струю против восьмибалльного ветра было самоубийством. Порыв мог отбросить напалм назад и убить меня в считанные секунды. Огнемётное горючее прилипает к любым поверхностям, при сгорании даёт температуру от 800 до 1200 градусов. Это жестокое оружие запретили применять против людей ещё в ХХ веке, но освоение Космоса, где проходчикам встречались неведомые опасности, дало ему второй шанс.
- Луи! - вызвал я напарника. – Не желаешь станцевать с нами?
- Где ты?
- Мы со Зверем выбрались из подвала и топчемся на первом этаже. Сейчас попытаюсь пригласить его на фокстрот, вот только зайду с наветренной стороны.
- Осторожнее, Саймон, - предупредил Миллер. – Не связывайтесь с чудищем в одиночку! Сейчас закончится буря, и мы присоединимся.
- Просто не упускай его из вида, - посоветовал Леран.
Сделать так, как они мне предлагали, было правильно, к тому же мне ничего не стоило ещё пять минут покружить рядом с медлительным созданием. Но какой-то безумный азарт захватил меня, и моё альтер эго с лихорадочным упоением нашёптывало: «Не дай твари уйти!»
Возможно, я ещё посопротивлялся бы этой мысли, но Зверь, потоптавшись на месте, повернулся в сторону шахтового комплекса и уверенно заковылял туда, подставляя мне апельсиново-рыжий бок, усеянный блестящими чёрными шипами.
«Уйдёт!» - в отчаянии завопило альтер эго.
Я направил на тварь огнемёт и нажал на пуск. Но вместо полноценной упругой струи аппарат выдал жалкий плевок, при этом в механизме что-то нехорошо хрустнуло и жалобно зазвенело, словно порванная пружина.
Струя, едва долетев до цели, судорожно полыхнула и тут же распалась под порывом ветра на горящие брызги. Отдельные сгустки попали на шкуру Зверя и начали немилосердно его жечь. Он вздрогнул, засуетился, повернулся в мою сторону и попытался распознать опасность, шевеля вибриссами.
- Что мразь, не нравится? – спросил я злорадно, пытаясь сообразить, что произошло с огнемётом.
Я раз за разом нажимал на спуск, но тщетно – механизм, нагнетающий горючее в форсунку, испортился, и мне теперь было нечем атаковать или обороняться.
Зверь застыл на месте, дожидаясь, пока погаснет напалм. Его силикатная шкура успешно противостояла даже такому горячему пламени. В конце концов, оно погасло, Зверь встряхнулся всем телом, и с тех мест шкуры, где горел прилипший напалм, отлетело несколько копчёных чешуек.
- Ага! Загар не идёт тебе на пользу?
Зверь настороженно вытянул в мою сторону все свои чувствительные усики.
- Да здесь я, здесь! – подтвердил я и топнул ногой. – И что ты будешь делать?
Зверь угрожающе поднял над головой клешни и двинулся ко мне.
- Э-э-э, не-е-ет, каракатица! Не так быстро! Сначала мы сыграем с тобой в салки! И играть будем, пока с тебя мыло не потечёт.
И я начал игру, целью которой было измотать мутанта, заставить его растратить энергию. Сначала я чувствовал себя не в своей тарелке: пыль, поднятая бурей, сильно снижала обзор, и мне было трудно ориентироваться во мгле, но буквально через пять минут затмение закончилось, и ветер утих. Пыль осела, мне стало отлично видно, куда идти, и я даже начал планировать маршрут таким образом, чтобы сделать путь Зверя длиннее и сложнее. Я взбирался на трапы и мостики, перелезал через поручни, перепрыгивал не закрытые решётками дренажные канавы и смотровые ямы, правда, затем останавливался, чтобы убедиться, что Зверь не потерял меня, поддразнивал его, топая ногами.
- Саймон, где ты? – спросил с беспокойством Леран.
- Шарахаюсь по первому этажу стройки, - отозвался я. – Здесь отличный полигон для пейнтбола, ну, и для гонок со Зверушкой площадка тоже подходит.
- Как клиент?
- Идёт за мной, как на привязи. Пока признаков усталости не проявляет, но и скорость не увеличивает. Думаю, что до вечера я в таком темпе его спокойно смогу выгуливать.
- Хе, а помнишь Дионисию?
- Да как её забудешь?!
Дионисия – заповедная зона на планете Гиацинт. Нас вызвали туда года три назад, чтобы вразумить приборзевшего местного хищника. Красивое, грациозное и чрезвычайно изобретательное животное под названием panthera magnefical повадилось устраивать рейды на соседних с заповедником фермерских угодьях. Нам пришлось выманивать его обратно, а потом целый день улепётывать по территории, которую он знал, как рисунок на собственных лапах. Это была сложная командировка, мы здорово вымотались, зато получили незабываемые впечатления от пребывания в уникальном по красоте и первозданной чистоте заповеднике.
- Я бы сейчас не прочь был в тех местах побывать, - признался Леран.
- Слушай, у меня тут неприятность с огнемётом случилась, - сообщил я. – Впрыск навернулся.
- Ну, ни фига себе! Так ты что, с одним «бульдогом» на Зверюгу пошёл?! Погоди минутку, мы сейчас откопаемся! Нас тут маленько песком присыпало! Встали неудачно – кормой к ветру!
Между тем на ЭТ-14 начали надвигаться сумерки. Краген спрятался за чашу антенны транслятора, и стройплощадка погрузилась в тень. Это осложнило мою задачу. Зверю, безусловно, было наплевать на отсутствие света – он был безглазым и всё делал наощупь, а вот мне стало трудно выбирать маршрут, потому что на большей части первого этажа строители успели навесить стенные панели, и с наступлением сумерек здесь стало сумрачно, как в подвале. Через час этого марафона мне пришлось включить поясной фонарь, чтобы не рухнуть в какой-нибудь приямок. Строительного мусора здесь не было, зато был полный набор инженерных сооружений для сервисных служб, турникеты, смотровые площадки, подъёмники, поворотные платформы, фундаменты под автоклавы, вентиляционные циклоны, климатизаторы, пожарные посты и многое другое, без чего невозможна работа гаражей, мастерских, прачечных, душевых. Среди всего этого нагромождения, погружённого в полусумрак, можно было легко повредить одну из десятка костей ходовой части. Когда я споткнулся второй раз подряд, мне стало ясно, что нужно подниматься ближе к свету, иначе можно что-нибудь себе сломать.
Зверь тащился за мной, как приклеенный, чётко выдерживая дистанцию не более десятка метров, и я даже начал догадываться, почему. Попробовав увеличить расстояние, разделяющее нас, до полутора десятков метров, я обнаружил, что виброчувствительность его сенсоров имеет предел. Зверь растерялся и стал водить головой из стороны в сторону. Пришлось даже стукнуть ложем огнемёта по ближайшему поручню, чтобы помочь животному сориентироваться. Я заманил его на второй этаж и начал кружить там, намеренно оставляя пространство для маневров. Зверь топал следом, как заводная игрушка, выдерживая темп, дающий мне возможность не сбиться с дыхания и наметить дальнейший маршрут.
На втором этаже свободной площади было значительно меньше, чем на первом, так как здесь было больше отдельных производственных помещений. По проекту здесь должны были размещаться лаборатории, участки по металлообработке и сварке деталей, раскомандировки и склады. Боксы для этих помещений собирались из стандартных модулей, и строители, чтобы приступить к укладке межэтажных перекрытий, собрали их сразу, оставив на потом отделку и монтаж коммуникаций. Впрочем, в монтаже перекрытий они не преуспели, потолок повсюду светился прямоугольными просветами, в которые заглядывали любопытные каллидонские луны.
Плана помещений я не знал, поэтому соваться туда не рискнул - вдруг не повезет, и я нарвусь на тупик. Таким образом, пространства для марафона со Зверем на втором ярусе хватило буквально на четверть часа, а затем мне пришлось отступать к лестничному маршу, ведущему на недостроенный третий ярус. Тут-то и случилась неприятность, едва не стоившая мне жизни.
Я добрался до двери на пожарную лестницу и дурашливо топая, указал Зверю направление. Недаром родители с самого детства твердят нам: «Смотри под ноги, не считай ворон». Стоило мне отвлечься на мутанта, как злая судьба подкинула каверзу в виде брошенного на лестничной площадке обрезка арматуры. Попав мне под пятку, железка крутнулась, и я рухнул спиной вперёд на ступени ведущего наверх пролёта, вдобавок шарахнувшись локтем о перила.
Вспыхнувший в голове салют не прекращался, по меньшей мере, полминуты, и я потерял фору. Мучительно силясь преодолеть дурноту, накатившую после удара поясницей о края ступеней, я сообразил, что Зверь уже в паре шагов от меня. Только многолетняя закалка нервов в разнообразных нештатных ситуациях помогла мне не поддаться панике.
Тварь была в метре от меня. Начать мгновенную атаку мутанту помешала лишь дверь, которую силился вернуть в обратное положение гидравлический рычаг. Зверь, наполовину протиснувшись в проход, нацелил вибриссы на мой сапог, прошуршавший по бетонному полу, засыпанному песком, и сделал резкое движение отведённой для удара корявой шиповатой клешнёй.
Я даже не сразу сообразил, что ранен, потому что сначала почувствовал только резкий толчок. Только через несколько секунд отчаянная боль разодранной плоти настигла мозг.
- Ах ты, отрыжка параноика! – яростно заревел я.
Выхватив из кобуры «бульдог», я в упор шарахнул по уроду. Но «шокер», не попав в цель, врубился в угол двери. Она, получив мощный толчок, в свою очередь сгребла Зверя и, ударив его о край второй створки, отбросила от входа на лестницу.
- Джильма-а-а!!! – выругался я и, схватившись за перила, попробовал встать.
Ощущения были неописуемые: всё тело гудело от удара о ступени, голова кружилась, а рана, брызжущая кровью, лишала меня прежней подвижности. Зверь же, ничуть не обескураженный ударом двери, уже перевернулся на лапы и ковылял в мою сторону.
- Не радуйся, мурта швак! – прошипел я с ненавистью. – О, тебе отлично подходит это имя! Именно так джунги называют неудачную помесь домашней скотины. Грязная негодная тварь! Сейчас мне принесут исправный огнемёт, и я разделаюсь с тобой! Я тебе каждую каплю крови припомню!
С этого момента игра на выносливость превратилась в борьбу за выживание. Зверь погнал меня, заставляя выкладываться на полную. Теперь у меня не только не было форы и средств обороны. Рана отнимала силы, с каждым выливающими миллилитром крови я терял драгоценные силы. А сил, чтобы не попасть в смертельный захват Зверя, требовалось много, потому что третий ярус представлял собой сплошную полосу препятствий. Строители успели смонтировать в пошлом сезоне только металлоконструкции, а бетонные перекрытия уложили лишь по периметру яруса и в нескольких местах по центру, чтобы можно было складировать на них стройматериалы и инструменты.
- Саймон, как дела? – спросил Леран.
- Погано. Я ранен. Не исключено, что и заражён.
- Мы у здания. «Дракон» сдох, но «Стинг» со мной. У Иоганна огнемёт. Как действуем?
- Я заманил его на третий этаж, и быстро он отсюда не удерёт. Я доведу его до дальнего края, а вы отрежьте ему путь к отступлению.
- А ты?
- Там видно будет.
- Саймон, там же ещё не построен лестничный марш, - сказал Миллер. – Тебе некуда будет деться.
- Как это некуда, - не согласился Леран. – сейчас врубим питание и снимем Саймона краном. Лаура, ты как на это смотришь?
- Без проблем, - коротко ответила Лаура и тут же здание словно ожило: где-то внизу туго щёлкнул рубильник распредщита, и на стройплощадке повсюду зажглись осветительные лампы.
Я тем временем дохромал до первого провала в полу и прикидывал, как пробраться дальше. Зверь скрёб ходулями в дюжине метров позади меня, не пропуская ни одного кровавого пятна на пыльном бетоне. Нюхает он их что ли? Или на вкус пробует?
- Ну что, недоразумение? – злорадно спросил я у мутанта, когда он остановился перед широкой бетонной балкой, по которой я прополз на карачках. – Займёмся акробатикой? Или тебе слабо?
Зверь, конечно, не ответил, но и не спасовал. Вцепившись лапами в края балки, он начал мелкими шажками перебираться на мою сторону.
- У-у-у, давай, давай, малым ходом… а я пока приготовлю тебе сюрприз…
Балка выводила на панель, на которой была оставлена бетономешалка объёмом на полкубометра раствора. Тут же стояло заскорузлое от засохшего раствора ведро с привязанным к нему капроновым тросиком. Я прицепил тросик к скобе на бетономешалке, разложил его петлями между собой и преследователем, а ведро установил в паре дюймов от края плиты.
Зверь перебрался через балку и едва ли не вприпрыжку направился ко мне. По пути ему пришлось переступить свитый петлями тросик, и тут я ударом ноги отправил увесистое ведро в провал. Трос натянулся и спутал ходули твари.
- Опля-а, попался, который кусался! – обрадовался я и неуклюже поскакал к пульту бетономешалки.
Двигатель взвыл, с рокотом разгоняя в редукторе застоявшиеся шестерни, и трос начал быстро наматываться на горло вращающейся ёмкости, стягивая удавками лапы Зверя. В конце концов тросик припечатал урода к корпусу бетономешалки и несколько раз прокрутил его вверх тормашками.
- Ну, как тебе карусель, таракашек? – с издёвкой поинтересовался я, обходя агрегат вокруг. – Не тошнит?
Тварь нелепо дёргалась в путах, но освободиться не могла, так как её крепко прихватило капроновыми петлями.
- Сейчас сюда придёт сердитый дяденька Луи, - пообещал я Зверю. - Ты уж не обижайся…
Тут Зверь снова напрягся, изогнул в суставе клешню и одним ловким движением перекусил тросик в том месте, которое удерживало его лапу с набалдашником.
- Ах, ты мокрица! – рассердился я, оглядываясь по сторонам. – Тебе что, догонялки понравились? Э-э, не стыдно? С твоей-то скоростью только в такие игры играть… Ну, ладно, ты снова водишь.
Я не стал дожидаться, пока противник освободится, и поспешил перебраться через следующий провал.
По сути дела, на третьем ярусе места для маневров почти не было – дыра на дыре. Те плиты, что успели установить строители, были замусорены не меньше, чем цокольный этаж. Огарки сварочных электродов, лепёшки шлака, россыпь окалины, обрезки арматуры и кабелей, кое где умудрились бросить даже начатые мешки с цементом и вскрытые банки с гипсом. Наиболее захламлённым сектором оказалось крыло, в котором планировалось монтировать систему газоочистки. Там даже начали монтаж пылеулавливателей и рукавных фильтров, но лишь начали: фундамент не достроили, крепёжные фермы сварили только наполовину, газоходы валялись на плитах, словно монтажники сварили их вчера и ушли на выходной, намереваясь продолжить работу в понедельник. Я доковылял до этой конструкции, поднимающейся с первого яруса до будущей кровли, и остановился в задумчивости. С пола к кольцевой площадке для обслуживания циклона вел короткий трап, а на площадке в гермоупаковках стопкой лежали увесистые брикеты силиконовой фильтроткани. Я влез наверх уложил напротив ступеней обрезок трубы и стал наваливать на него брикеты. Рана на щиколотке разболелась так, что стало трудно терпеть, кровь промочила штанину и скопилась в сапоге, сопровождая каждый шаг липким чавканьем.
- Кибана, - выругался я. – За мои любимые сапоги ты ответишь отдельно! Они исходили столько планетарных колоний, сколько ты улиток в своей жалкой жизни не сожрал, скотина несчастная!
Мутант, отставший от меня при переправе через очередную балку, объявился из-за колонны и направился к источнику звука. Он на секунду замер перед лестницей, но потом, примерившись, начал взбираться вверх по металлическим ступеням.
Когда ему оставалось до площадки пара ступеней, я опрокинул на него стопку брикетов. На Зверя обрушилось по меньшей мере 80 кг, смяв его, прокатив по ступеням, а затем придавив к бетонному полу.
- Ой-ёй-ёй, какой конфуз! – сокрушённо сказал я, качая головой. – Вот что бывает, когда не соблюдаешь правила безопасности!
Зверь с трудом выкарабкался из-под брикетов и с тупой целеустремлённостью полез наверх.
- Мало, да? – удивился я, доставая из кобуры «бульдог». – А вот так понравится?
«Шокер-тройка» смёл гада с лестницы и отправил его кувыркаться по бетону. Я удивился, насколько крепче скроен экзоскелет этой твари. Её предшественники от «тройки» ломались, как трухлявые деревяшки.
Ждать, пока он очухается, я не стал, спустившись с обслуживающей площадки по второму трапу.
Упрямство Зверя и его прямолинейно бесхитростный стиль охоты были мне на руку. Он взобрался на площадку, а я прошёл мимо и вернулся назад, в хаос недостроенного третьего яруса. Здесь я смогу путать его ещё не менее получаса, а там посмотрим.
Ковыляя в обратном направлении, я заметил, что стрела крана повернута к зданию, а на стропах подвешена плита. На противоположном конце яруса мигнул свет, и я увидел Лерана и Миллера, сигналящих фонариком.
- Саймон, ты залил кровью весь этаж, - с беспокойством сказал Леран. –По-моему, пора завязывать с этим делом. Лаура готова снять тебя, а мы разберёмся с гадом.
- Сейчас я выведу тварь на вас, - пообещал я. – А уж потом действуйте.
Я оглянулся, чтобы убедиться, что мой преследователь не отстал, и повернул к стене, вдоль которой были настелены межэтажные перекрытия. Зверю там ползти было легко, но я до того устал за последний час, что заниматься эквилибристикой на балках больше не мог. Впрочем, даже хромая, я всё же выигрывал в скорости и мог удерживать его на безопасном расстоянии.
- Ты как, напарник? – спросил Леран.
- Пить охота, аж во рту пересохло.
- Это поправимо, - успокоил Миллер. - У меня с собой фляга.
- Давай, держись! – подбодрил Леран. – Потерпи ещё пару минут, и всё кончится.
Я вздохнул и покачал головой. От финала с хэппи-эндом я не отказался бы, но как бы там ни было, в эти неприятности я ввязался по доброй воле. Я – офицер Службы Контроля, и моя работа – рисковать ради безопасности других.
Правда, Зверю на это решительно наплевать. У него своя цель – догнать меня и употребить биомассу в своих целях.
Я присмотрелся к нему, оценивая состояние противника. Ступал он неуверенно, выглядел каким-то потускневшим, был уже не рыже-чёрным, а пепельно-бурым. Всё-таки не зря я тратил силы, мотаясь по ярусам.
- Саймон, замани его на середину! – сказал Леран, доставая из-за спины «Стинг» с подключенным к нему «Беркутом-М». – Мы с тобой уже проворачивали такой трюк, но не было времени довести фокус до конца.
Я повернул в центр яруса, где железобетонными часовыми торчали несущие балки. Пройти туда можно было по плитам, правда, строители, словно издеваясь над авторами проекта, уложили их в шахматном порядке, но для меня это препятствием не было. Зато Зверь сбавлял ход, перебираясь с одной на другую. Тут Леран и осалил его. Я как раз обернулся, чтобы оценить имеющуюся фору, когда на шишковатом панцире мутанта вспыхнуло ярко-красное пятно. Вокруг него закружились пятнышки более тонких лучей – это сканер снимал метрические данные со Зверя. Они пробежали по телу Зверя, и пропали. Зато там, где рдело первое пятно, полыхнул рубиновый блик – и на кремниевом щитке остался прямоугольник штрих кода.
- Вот и всё, - довольно сказал Леран. – Лаура, майнуй, Саймона пора поить чаем.
Стрела крана пришла в движение, освещая укреплённым на ней прожектором рабочую зону. Лаура опустила плиту между мной и Зверем, и я, не дожидаясь, пока она коснётся пола, ухватился за строп, подтянулся и обессиленно свалился на импровизированный лифт. Напоследок я успел заметить, как Зверь, поняв, что нечто непонятное уносит его цель буквально из-под носа, вытянул клешни и ускорил ход. Но он не успевал. Кран уже начал плавно поднимать плиту вверх.
- Господи, да неужели этот дурдом наконец закончился? – пробормотал я и дал-таки волю чувствам, выругавшись на сленге космических легионеров. – Шеггмаккона!!!
Рана здорово болела, кроме того, я мерзко себя чувствовал и сильно подозревал, что уродина занесла мне в кровь грибок. Только этого не хватало. Ещё в обед я был уверен, что до встречи с Люси осталось не более суток, а теперь появилась перспектива попасть в закрытую лабораторию департамента стратегического планирования. Если, конечно, раньше не сыграю в ящик.
- Саймон, проблема! – с тревогой в голосе сообщил Леран.
- Что ещё? – хрипло спросил я.
- У тебя безбилетник. Тварь висит под платформой с другой стороны от тебя. Я попробую достать ублюдину дозой бактерий.
- Правильно… - выдохнул я. – У него местный метаболизм, так что силикобактерии сильно обрадуются.
- Я пожелаю им приятного аппетита, - хищно пообещал Леран.
Через несколько секунд я услышал негромкий хлопок пневматического ружья.
- Вряд ли они подействуют быстро, - заметил Леран, так что, когда приземлишься, гляди в оба. Гад обязательно попробует напасть. Иоганн рванул к тебе с огнемётом.
Лаура развернула кран в сторону, где стояла цистерна с хладагентом. Площадка была хорошо освещена, недалеко от цистерны стоял пескоход, а возле него я увидел Айму. Господи, как она похожа на Люси!
Лаура на несколько секунд тормознула кран, чтобы погасить качку груза, и я увидел мчащегося вдоль недостроенного корпуса Миллера. Он почти не смотрел под ноги, задрав голову вверх, и я понял, что он пытается разглядеть вцепившегося в плиту мутанта.
Плита вновь пошла вниз, я приготовился соскочить раньше, чем Зверю вздумается пристать ко мне с неприличным предложением. Потом мне пришло в голову, что правильнее будет сесть на край, чтобы не повредить раненую ногу ещё больше.
- Айма, будь осторожна! – предупредил я. – Под плитой гадёныш прячется!
- Я знаю! – ответила она. – Слушала переговоры.
- Открой, пожалуйста дверь пескохода, мне нужна передышка, тварь таки зацепила меня.
Айма без лишних слов распахнула двери пескохода. Молодец, толковая девушка.
До песка оставался метр, и я соскочил с края плиты. Песок, конечно, немного смягчил удар, но всё-таки боль резанула мышцу так, что на глазах выступили слёзы.
- Джильма! - прошипел я и, сильно хромая, рванул к пескоходу.
Щучкой нырнув на просторное заднее сиденье, я словно оказался в раю. Здесь было прохладно и не воняло проклятой пылью. Айма захлопнула двери и сообщила:
- Зверь тебя потерял.
Я взглянул в окно и увидел, что мутант, отцепившийся от плиты, бестолково топчется в десятке метров от пескохода.
- Не удивляйся, - сказал я Айме. – Чудо-юдо назначило мне свидание, вот только воспитание его подводит. Манеры отвратительные, и танцевать совсем не умеет.
- Ну и шуточки…- проворчала Айма, доставая из аптечки бинт и перекись водорода.
Шипя от боли, я задрал штанину, и Айма взялась за рану.
- Сейчас тебе будет не до шуток, - предупредила она.
- Это не первая моя рана-а-а!.. Ау-хо-хо-хо!
- Как твоё чувство юмора?
- Спасибо, оно уцелело…
- Смотри, Лаура сейчас прижучит его! – встрепенулась Айма, прилипая к окну.
Лаура, несколько секунд подержав плиту над песком, решительно смайновала груз, прервав задумчивое топтание мутанта.
- Пожалуй, её чувство юмора весомее моего, - оценил я. – Она воспользовалась бетонной мухобойкой. Вот только вопрос – что из этого выйдет? Там рыхлый песок, и если гад не сдохнет сразу, то он может прорыть под плитой ход.
- Думаешь, он не сдастся?
- Он любит жизнь не меньше нас с тобой, так с чего бы ему сдаваться? Кстати, что насчёт меня?
- Рана обработана, сейчас я сделаю перевязку, - успокоила меня Айма.
- А как быть с инфекцией?
- С ней всё просто – ты выпьешь вот это.
Она достала из кармана выданного ей комбинезона пластиковую баночку и вытряхнула на мою ладонь двухцветную капсулу.
- Распотрошила поливитамины, чтобы красиво упаковать средство против грибка. Это фенилсилатран. Для нас он абсолютно безвреден, а для примитивных существ хуже цианистого калия. Я опробовала его на штаммах, которые вырастила Монро. Все погибли буквально за час.
Я решительно проглотил капсулу и запил минералкой, которая нашлась в термосе между сидениями. Дверь открылась, в пескоход заглянул Миллер. Следом за ним в салон влез и Леран.
- О, вот вы где! Всё в порядке?
- Я перевязала Саймона, - сообщила Айма. – С ним всё будет хорошо.
- Очень на это надеюсь, - признался Миллер. - Потому что не уверен в эффективности ловушки, которую устроила Лаура. Предпочёл бы спалить скотину напалмом.
- Если доктор не против, то я готов вернуться к работе.
- Доктор против, - заявила Айма. – Рану нужно зашивать, а после этого я рекомендую не менее 12 часов покоя. Если сейчас начать бегать наперегонки со Зверем, то дело может кончиться госпитализацией.
Леран включил верхний свет, внимательно присмотрелся к моей ране и заявил:
- Судя по тому, сколько крови я нашёл на третьем ярусе, тебе надо свалить на пару недель в какое-нибудь тихое место с фруктовыми коктейлями и красивыми девочками.
- Я бы предпочёл красивые пейзажи.
- Поверь мне, пользы не будет. Нужна здоровая стимулирующая эротика. Развалился в шезлонге – и наслаждайся видом. Кровь от этого знаешь, как восстанавливается!
- Мазохизм какой-то, - фыркнул я.
- Отвезите нас, пожалуйста, в медбокс, - попросила Айма.
- Сейчас, дождёмся Лауру, - кивнул Миллер.
Лаура появилась через минуту. Она даже на кран поднималась с пирокарабином, и он здорово мешал ей на лестнице.
- Как вам моя мышеловка? – спросила она, устраиваясь на сиденье.
- Пять баллов за оригинальность, - похвалил Леран.
- Что я слышу? – удивилась она. – Сомневаешься, что 1300 кг раздавят эту пакость?
- Искренне надеемся, что раздавят, - ответил Леран, бросая взгляд на монитор индикома. – И пока беспокоиться не о чем, тварь неподвижна. Радиометрический метод слежения позволит нам узнать, если она сдвинется хоть на пару дюймов.
Миллер завёл двигатель, и пескоход покатил к станции.
Отрава
Закончился ещё один день на Каллидоне – долгий, знойный, напряжённый и изматывающий. Я снова редактирую отчёт, дополняя его описанием событий и подкрепляя видеофайлами. Рану мне зашили, самочувствие пока терпимое, возможно, всё обойдётся, и мне посчастливится остаться человеком.
За день мы грохнули несколько опасных мутантов, расстроили планы корпуса «Авангард», который был готов ради заметания следов разрушить энергообменную станцию и транслятор. К сожалению, мы не уберегли Вацлава Карела, зато нашли способ нейтрализовать в заражённых организмах fungus proteus.
Отчёт с каждым днём превращается в остросюжетное чтиво, а приложенные к нему видеофайлы – готовый материал для фантастического триллера.
Только увидят и оценят его исключительно специалисты департамента стратегического планирования.
В дверь постучали, и в комнату вошла Айма.
- У меня для отчёта есть данные по испытаниям силикатных бактерий и сыворотки против FP. Вот флешка.
- Спасибо. И сколько времени требуется бактериям, чтобы навредить клеткам Зверя?
- Действуют они довольно агрессивно, клетки гриба гибнут в течение пары часов. Бактериям пришлась по вкусу мембрана клеток FP. Хрупают её, как леденцы. Сам Зверь продержится чуть дольше за счёт регенерации. Кстати, как самочувствие?
- Как будто в норме, только спать охота.
- Значит нужно спать. Организм не зря подсказывает, что нужно делать.
- Так я и сделаю, только отправлю отчёт на «Дефендер». Вахтенный примет и перешлёт его через кодировщик в центр связи СК.
- Так ведь они же уже послали сюда корабль.
- Нашим миром правят инструкции, - пожал я плечами. – И это оправдано. Иногда за сутки ситуация кардинально меняется, и приходится срочно всё переигрывать: тормозить эвакуацию экспертов и поднимать по тревоге спецотряд. На моей памяти так бывало трижды, так что я никогда не пренебрегаю правилами. Есть изменения – фиксирую их и сообщаю в СК. Там ситуацию оценивают аналитики, мало ли, может я чего не учту, а на кону жизни людей, дорогущее оборудование. Да что далеко ходить. Утром у нас был один расклад, в обед – другой, а к вечеру вон уже сколько наворотили.
- Действительно… - согласилась Айма. – Наворотили будь здоров. Ну, отправляй свой отчёт – и спать, а я перед сном показатели сниму.
- Есть вопрос: почему напиться никак не могу? Это последствия кровопотери или организм просто восстанавливает баланс жидкости после беготни по этажам?
- Я ещё раз возьму твою кровь на анализ, чтобы убедиться, что с твоим метаболизмом всё в порядке.
- Хорошо, когда кольнёшь?
- Через минутку.
Показатели были в норме, и Айма с чистой совестью пожелала мне спокойной ночи и оставила меня укладываться спать.
Вот только её пожеланиям не суждено было сбыться.
Цепь событий, запущенная чьей-то параноидальной волей в полумифических тайниках «Авангарда», скрипя ржавыми звеньями, притягивала нас всё ближе к финалу, и для каждого из нас он был роковым по-своему. Одни освободились от кошмара сразу, другим пришлось расплачиваться мучительными судорогами перерождения.
Теперь уже невозможно точно установить, что творилось в ту ночь в моём организме, но какая-то борьба шла однозначно. Я поставил индиком на подзарядку и отключился. Когда вернулся Леран, понятия не имею – от усталости спал так крепко, что ничего не слышал, хотя последние ночи сон у меня был чуткий.
Мой мозг захватило самое странное сновидение из всех, которые я когда-либо видел.
* * *
Оно наступает.
Существо оскорбительно реально. Чуждое всему живому, противоречащее законам и правилам, по которым мы привыкли оценивать биологические процессы, оно, тем не менее, настойчиво преследует загнанную в угол жертву, собираясь совершить с ней нечестивый акт, который в биологическом смысле представляет собой нечто среднее между поеданием и изнасилованием. И в то же время он ни то, ни другое – чудовищная пародия на питание и размножение, парадоксальным образом продлевающая существование твари, явившейся в мир по ошибке.
Мутант чувствует, что жертве некуда отступать, поэтому экономит силы. Ему ещё нужно настичь и обездвижить добычу. Существо наступает, не меняя скорости, с кажущейся неспешностью, но с упрямой целеустремлённостью бесстрастного примитивного существа, гены которого достались ему в наследство. Убийство с целью выживания – единственное его предназначение, всё, к чему приспособлена тварь. Прямолинейная, как простенькая компьютерная программа, она будет выполнять эту функцию ценой собственной уродливой шкуры. Такова жизнь.
Но должен быть шанс и у жертвы - так привыкли рассуждать мы, люди, потому что в этом мире ищем для себя справедливость – эфемерное доказательство нашей исключительности. Только природа упрямо старается вернуть нас в пищевую цепочку, потому что в её законах нет понятия «справедливость» - есть только равновесие.
«Равновесие – категория изменчивая, - некстати всплывают в памяти слова, услышанные накануне. – Факторы, от которых оно зависит, постоянно изменяются, и система колеблется. Давление человеческого фактора на среду нарастает, но нам нужно помнить, что сила действия равна силе противодействия. Рано или поздно один из природных факторов, хорошо, если не несколько сразу, найдут слабое место в нашей защите».
Система равновесия качнулась в обратном направлении, компенсируя нажим технологической цивилизации. Фактор, пробивший броню человеческой самоуверенности, воплотился в невероятной твари, исполняющей приговор системы. А слабым звеном оказались люди, отвечающие за деяния собратьев своей жизнью.
Противостоять этому существу жертва не может. Представитель амбициозной расы, стремящейся завладеть далёкими мирами, не в состоянии защитить себя от примитивных орудий голодного убийцы. Оставшись с ним один на один, без оружия и техники, жертва так же обнажена и слаба перед первобытной алчностью хищника, как её доисторические предки - перед тиграми и волками. Словно не было тысяч лет эволюции, словно не люди триумфальными колоннами прошествовали сквозь пространственные порталы, словно не их железобетонные муравейники высились теперь на сотнях покорённых планет. Жадный, упрямый и изобретательный род двуногих доминирует над животным миром, владеет пространством и ресурсами. Но его одинокое дитя, лишённое укрытия и оружия, обречённо мечется, попав в западню. Человек понимает, что не может даже убежать, но, не в силах смириться с ролью загнанной дичи, до последней секунды пытается отсрочить неизбежный конец.
Оно наступает, загоняя жертву в угол. Вокруг – переплетение стальных конструкций, готовое стать скелетом будущего здания. Его строили для того, чтобы над пустыней вознёсся типовой комфортабельный оазис. Никто не подозревал, что он может быть ловушкой, лабиринтом, по которому загнанный хищником человек будет метаться, как мышь, обречённая стать обедом питона.
Будь здесь хоть одна лазейка – человек выиграл бы эту партию. Ему ничего не стоило обогнать мерно шагающее создание лёгкой трусцой. Преследователь остался бы один на один с убивающим его временем. Но одна единственная ошибка, всего лишь неверный поворот - и чудовищу выпал шанс достичь цели.
Последний коридор заканчивается тупиком. Всё. Отступать больше некуда, и человек затравленно упирается спиной в сетку, перегородившую проход. Металлическая проволока больно впивается в спину – мою спину… мозг лихорадочно ищет способ избежать неотвратимой боли. Но шансов нет. Оно не даст жертве бороться, потому что дорога каждая секунда, и каждое лишнее усилие отнимает у охотника шансы выжить.
Оно совсем близко. Жёсткие штыри на концах лап скребут по бетону, ловчие крючковатые клешни разведены на всю ширину коридора, словно для объятий. Увернуться от них невозможно. Но если…
Отчаянный рывок, ныряющее движение…
Боль. Нарастающая, ослепляющая, обессиливающая. Чудовище двигается медленно и неуклюже, но в решающее хватательное движение клешнями вкладывает всю силу и быстроту. Так ничтожный клещ, невесомо ползающий по траве шаткими движениями, никогда не сорвётся вниз, пока навстречу ему не надвинется из холодной серой бездны пышущий жаром источник тёплой крови. Тогда он вцепится в него, что есть сил, в долю секунды сделав меткое и цепкое движение клешнями.
Боль заставляет мышцы сопротивляться. Захлёстнутый её волнами мозг уже почти отключился, он уже не контролирует бьющееся в конвульсии тело… Конец?
Лучше бы конец.
Тварь лишь обездвижила жертву, чтобы отложить личинку, пока выработавший ресурс организм не начал коченеть. Ей нужно живое, бьющееся сердце. Только оно тёплыми волнами крови может помочь ему завершить свою миссию. Когда личинка будет отложена, сердце будет поддерживать жизнь в неподвижной жертве, чтобы отродье твари могло расти на его соках…
Сквозь спасительный туман небытия настырно пробивается тошнотворный кошмар реальности. Мерзкий смрад действует как нашатырь, глаза медленно начинают различать во мгле щетинистые очертания уродливого трупа. Монстр добился своего и издох, но это была лишь смерть его предыдущей оболочки.
Зародыш чуждой жизни теперь дёргается в коконе, сковавшем моё тело заскорузлыми натёками засохшей слизи. Каждое его шевеление вызывает волну тошноты пополам с тупой болью. Приступы учащаются и усиливаются, словно подступают роды – жуткие и противоестественные для человека, но вполне нормальные для этого мира. Мы пришли сюда незваными, нарушили равновесие, и теперь оно восстанавливается, подгоняя жизнь пришельцев под местные мерки.
Корявая и морщинистая оболочка лопается прямо напротив моего лица, и обильные потёки слизи тягуче струятся наружу. Кокон вскрывается, наружу нетерпеливыми толчками пытается прорваться новорождённое создание. Но не мотыльку суждено выползти наружу из этой временной оболочки. Новое исчадие отправится на поиски жертвы, чтобы оправдать своё существование. Сначала его будет гнать растущий голод, затем - потребность продолжить свой проклятый род…
Но первое, что сделает тварь – прикончит остатки жизни в том, кто согревал её кокон, вытянет последнюю кровь из сердца, дававшего ей жизнь.
Края разрыва расходятся с каждым рывком всё шире, и вот, наконец, из него в пузыре слизи высовывается нечто совсем не похожее на только что издохшее первое чудовище. Оно округлое, розовое… Существо, дёргаясь, протискивается ещё немного и, распрямляя передние конечности, прорывает пузырь. Его первый вздох - судорожный хрип пополам с бульканьем, слизь летит в разные стороны, голые сморщенные от влаги руки мечутся в воздухе, не находя опоры…
Это не чудовище. В коконе, намертво приросшем к моему телу, вызрело существо, абсолютно точно повторяющее человека, но не меня! Узкие плечи, слипшиеся сосульки волос, женственные черты лица…
Это Анриаль Монро!
Исчадие кашляет мне в лицо, прочищая горло, слизь сползает с лица и капает вниз. Глаза открываются, но взгляд их не осмыслен, словно это кукла. Пустота, равнодушие делают их мёртвыми. Но вдруг пелена отрешённости исчезает, взгляд останавливается на мне, и на лице появляется какое-то подобие выражения. Оставаясь холодными, глаза наливаются голодной алчностью, непослушные губы растягиваются в жуткой пародии улыбки. А из-под них видна истинная сущность создания: несколько сложенных щепотью зазубренных челюстей раскрываются навстречу неподвижной пище, словно хищный цветок, тянущийся схватить спящее насекомое…
- Не-е-ет!..
* * *
- Кива сайта?! – возмущённо воскликнул в метре от меня знакомый голос.
Тут же крепкие руки схватили меня за плечи и ощутимо встряхнули.
– Какого беса ты так орёшь? – спрашивает Леран. - Всю станцию хочешь разбудить?
Кое-как продрав залитые едким потом глаза, я недоумённо уставился на него.
- Ну и видок у тебя, давай-ка, я оботру твоё лицо полотенцем.
Прохладная влажная ткань смыла с лица липкую соль, мне стало значительно легче, и я пробормотал:
- Блин, кошмар навалился. Со мной впервые такое…
- Могло быть хуже, - заметил Леран. – Не забывай, тебя Зверь тяпнул. Фиг его знает, что там в организме происходит? Пока могу одно сказать - борись. По виду, ты держишься молодцом, должен сдюжить. Доктор-то тебя смотрела?
- Да, дырку в пальце сделала и пошла кровь анализировать.
- Сейчас ты как?
- Как палкой били.
- Не доверяю я этим лекарствам, - нахмурился он. – По-моему, надо было шарахнуть сто фронтовых – тогда бы и спалось крепко.
- А у тебя есть?
Он молча достал из кармана плоскую фляжку, которые обожают иметь при себе офицеры горячих гарнизонов. С виду она маленькая, но вмещает 200 миллилитров, а тем, кто ежедневно рискует жизнью, такой допинг подчас помогает совершать невозможное.
- Думаешь, стоит рискнуть? – спросил я напарника.
- Сделай два хороших глотка – и ты сразу почувствуешь облегчение. Пей, я у Мэйво ещё выпрошу. Это тауланский коньяк, чистейший дистиллят. Двойная перегонка плюс десять лет выдержки в бочках из пурпурного дерева.
- Ух, ты-ы-ы!
- Каку не пью, ливер берегу, - довольно усмехнулся Леран. – Давай смелее. Заглатывай – и на боковую.
Качественное спиртное мягко прокатилось в желудок и по телу стало расходиться приятное расслабляющее тепло. Я даже не заметил, как снова уснул. Вроде бы, только что сидел напротив Лерана, возвращая ему фляжку, и вдруг оказался в каком-то производственном помещении, судя по всему возле пневмонагнетательной станции. Это я понял по монотонному пульсирующему звуку клапанов и присвисту сжатого воздуха, стравливаемого через изношенный манжет на стыке труб.
Здесь было очень жарко и довольно темно, лишь где-то за массивными корпусами генераторов сонно желтел фонарь. Ошарашенно оглядываясь, я, инстинктивно расставив руки, побрёл на свет. На каждом шагу приходилось присматриваться, чтобы не запнуться о трубы расходящихся от компрессора пневмомагистралей.
Окружающее виделось мне как-то странно, непривычно, словно в глазах двоилось. После спиртного со мной такое творилось впервые в жизни. Я вообще плохо пьянею - сказывается здоровый образ жизни. Но тут всё как-то не так. Ощущение такое, что находишься в стереокинотеатре, но без специальных очков, и изображение, расслоенное на проекции, не может собраться воедино.
Наконец, я выбрался на свет и тут же обнаружил, что тело принадлежит не мне. Расставленные для равновесия руки оказались чудовищными клешнями, ноги – уродливыми, но, вместе с тем, устойчивыми многосуставчатыми ходулями. Оказалось, что при попытках осмотреться поворачивается в стороны вовсе не шея, а передний сегмент тела, обрамлённый бахромой чувствительных отростков.
Нереальность происходящего со мной указывала на то, что это сон, но все ощущения были настолько отчётливыми и правдоподобными, что поначалу я ощутил страх: как могло случиться столь противоестественное перемещение человеческого сознания в совершенно чуждое по морфологии тело?!
В конце концов, я решил воспринимать происходящее, как необычный симулятор - тренажёрную программу для обучения навыкам управления киберустройством. А что? Даже забавно – поиграл и вернулся в реальность. Оп, а вот и боты, похоже, симулятор-то боевой. С разных сторон в освещённый сектор помещения входят люди в пустынном камуфляже. У некоторых в руках огнестрельное оружие, у других – электрошокеры и игломёты, у третьих – топоры, пики и прочие рубяще-колющие орудия.
Первыми попытали счастье стрелки. Четыре разнокалиберных ствола плюнули в мою сторону металлом. Мощные удары отбросили меня на пару метров назад, боль обожгла тело. Но это была боль, которую я мог терпеть, тем более, что ущерб телу был минимальным – из пробитых в панцире отверстий вытекло несколько капель гемолимфы, которая тут же загустела и свернулась. Не успел я прийти в себя, как в ход пошли игломёты с разными ядами. Я ощутил зуд, жжение и временное онемение в тех местах, куда вонзились иглы. Это разозлило меня, и я решительно зашагал навстречу обидчикам. Но стрелки отступили, пропустив вперёд бойцов с электрическими дубинками.
Я выставил вперёд клешни, меня несколько раз от души приложили током, но это было не так неприятно, как пули или яд. Просто щекотно. Я сцапал один из электрошокеров прямо за разрядник и рванул к себе. Боец пошатнулся и оказался в пределах досягаемости второй клешни. Я оглушил его, и тут же повернулся к другому, собравшемуся хорошенько огреть меня дубиной по вибриссам, но короткое движение клешнёй – и поперёк его торса появилась широкая рваная рана. Заливая кровью ткань бежево-песочного цвета, из разорванной брюшины свесились потроха.
Что-то ударило меня сзади. Удар был чувствительным, но кроме толчка я ничего не ощутил. Это было странно и непривычно. Человеческий организм очень чувствителен: малейший порез, укол или царапина вызывают яркие ощущения, сигнализирующие о повреждении, не говоря уже о серьёзных ранах. Я же словно был обколот обезболивающим, чувствуя повреждения, боли от ран почти не ощущал. Чтобы защититься, мне не хватало скорости. Тело мало что чувствовало, но и двигалось словно вокруг была вода, а не воздух. Меня окружили и почти безнаказанно калечили, протыкая панцирь, перешибая суставы, пол вокруг был уже обильно залит гемолимфой, брызжущей из ран. Один из ударов тесаком лишил меня клешни, другой рассёк морду там, где росли вибриссы. Вот отлетают в сторону две перешибленные лапы, и я беспомощно валюсь под ноги врагов. Град ударов погружает меня во тьму забытья.
Сквозь кружение в мерцающем хаосе безвременья я чётко осознавал, что это не конец. Что-то менялось, может быть, вокруг меня, может быть, во мне. Я ощутил, что нахожусь внутри живого сосуда. Он укрывал и защищал меня, только это был уже не тот я, что сражался с двуногими врагами, что-то во мне было новым, но я ещё не знал, что.
- Модификация сделает его лучше, - глухо прозвучал рядом чей-то голос. - Он станет быстрее, метаболизм будет более гибким, нервная система восприимчивее, улучшится зрение.
- Но из-за этого станет крупнее мозг, - возразил другой голос. – Это сделает уязвимее центральную нервную систему.
- Это не страшно, это всего лишь добавляет одну функцию переднему мозгу, остальные мозговые центры будут функционировать как прежде, концентрируясь на контроле моторики и регенерации. Главное – он сможет копировать морфологию человека, чтобы враг не распознал его среди других.
- А скорость метаморфозы?
- Предыдущие образцы показывали рекорд – две минуты.
- Не может быть!
- Ещё как может. Он талантлив от природы. Мы искали этот ген 200 лет, перебрали миллиарды комбинаций, и вот он в нашем прототипе. Помнишь ту мышь, которая, попав в тупик, обернулась в клыкастую тварь и убила загнавшую её крысу?
- Это было потрясающе, она менялась на глазах! Представляю, как будет ошарашен Главный, когда увидит возможности нашего питомца. Прежние образцы трансформировались за 3-4 минуты, а в боевых условиях это слишком много.
Так вот оно что! Всё-таки я человек, только кто-то сделал меня способным к метаморфозам, чтобы я приспосабливался к целому спектру физических факторов, выживанию в экстремальных условиях. Качества, конечно, полезные, но по мне нет ничего лучше, чем лёгкое, мобильное и отлично сложенное человеческое тело. У него потрясающие операционные возможности, оно приспособлено к довольно широкому спектру сред обитания, а что касается модификаций, то с ними мы постепенно разберёмся. Не всё то золото, что блестит, не всё то птица, что летит.
Ну вот, я почувствовал, что пришла пора раскрыться. Каким я увижу свет? Буду полуфабрикатом – недозрелой нимфой или готовым к главной миссии имаго? Не желаю быть уродливым чудищем, которого не назовёшь иначе как Зверь.
Но нет, это не Зверь собирался выйти на свет Божий. Из аморфной слякоти кокона – рвалось моё новое существо, закалённое ожесточённым желанием выжить, опалённое неистовым пламенем ненависти к смерти и яростью борьбы. Рвалось из неопределённости прошлого к простому и ясному будущему – к законченной форме непокорного судьбе высшего существа, готового сметать с пути низших тварей, пресмыкающихся в животном страхе, скованных душным несовершенством неподвластной им плоти. Зверь был вначале, но он всего лишь свил кокон для моего имаго – финальной стадии нового слова эволюции – формы жизни, свободной от оков генетического несовершенства, ограниченности экологического занорыша, тупикового для отдельной особи и вида в целом, от условностей естественного отбора и межвидовой борьбы.
Где-то в области шеи возникает щекочущее желание сладко потянуться и ощущение прохлады, я расправляю ноги и выталкиваю тело наружу. Кокон раскрывается, выпуская меня, но полноценно двигаться я пока не могу и заваливаюсь набок. Гладкий чистый пластик пола встречает меня прохладой.
- А вот и наша звезда! – провозглашает знакомый голос. – Долго ж мы тебя ждали! Как себя чувствуешь?
Я хочу ответить, но понимаю, что пока ещё даже не умею дышать. Мой рот и гортань заполнены какой-то слизью. Я пытаюсь вдохнуть, но вместо этого меня скручивает в жгут жесточайшая судорога. На пластик из лёгких вырывается фонтан рыжей скользкой массы, а меня душит кашель.
- Ничего, ничего, - по-отечески воркует голос, - Сейчас полегчает. Тяжело рождаться заново… С первым вдохом тебя, мальчик мой!
Я пытаюсь посмотреть на говорящего, но яркие потолочные светильники режут непривычные к свету глаза.
- Ты – венец двухсотлетних поисков ответа на вопрос: кто будет господствовать в Космосе – мы или безликие твари. Сегодня ты будешь приходить в себя, отдыхать, набираться сил после трансформации, а завтра тебя ждёт полигон, и ты покажешь всем, на что способен. Сначала простые тесты, затем симулятор, а после – бой с реальным противником. Будет нелегко, сынок, но ты справишься. А если не справишься ты, то один из твоих клонов всё равно одолеет врага и научит остальных.
Короткая темнота, словно обморок – и я опять в полутёмном производственном помещении. В этот раз я видел глазами, и это был точно не привычный нам видимый спектр, потому что при повороте головы у предметов возникал пурпурный ореол, словно в глаза вмонтировали прибор, отслеживающий доплеровское смещение.
Сосредоточившись, я перефокусировал зрение и стал видеть в инфракрасном спектре. В углах сразу выделились яркие фигуры теплокровных противников. Так, что я ещё умею? Попробуем так. Небольшое напряжение, и картина меняется: двуногие растворились во тьме, зато проявились силуэты затаившихся между оборудованием и мебелью хитиновых тварей. Как интересно: мои глаза работают, как армейский мультиспектральный сканер.
Я снова сменил настройку и уточнил степень опасности двуногих, эти могут быть вооружены огнестрелами и прочей пакостью, так что лучше не высовываться из укрытия. Хм, интересно, а что в моём арсенале кроме контактного оружия? Я сосредотачиваюсь и вытягиваю руку. Под кожей начинается движение, затем предплечье изменяет форму и между лучевых костей выдвигается трубкообразный вырост с кожаным мешком на глухом конце - пневматический игломёт. Внутри трубки – кристаллизовавшийся натёк секрета на основе жидкого стекла. Выстреливаешь один – сразу выделяется новая порция, а вместе с ней катализатор, который от контакта с воздухом даёт затвердевание за считанные секунды. Десять-двенадцать прицельных выстрелов в минуту, конечно, не так много. Против автоматического оружия долго не повоюешь, но если на твоей стороне темнота и внезапность, то шансы возрастают многократно.
Я начинаю партию. Одного за другим вывожу из строя чувствующих себя в полной безопасности двуногих. Через пару минут до оставшихся противников доходит, что на них идёт охота, и они начинают менять позиции, но темнота против них. Они меня не видят, а я вижу каждого, кто начинает двигаться во мраке. Ещё четыре прицельных выстрела, и я остаюсь наедине с более терпеливым противником – членистоногими, неподвижно ждущими ходов с моей стороны. Они тоже плохо видят, поэтому, скорее всего, воспринимают ультрафиолетовый фон, который даёт хитин. Значит, если я не буду шуметь, показываться в пределах прямой видимости, то мне удастся подойти вплотную и застать их врасплох.
Так, а чем мне достать их? Хитин – довольно крепкий материал. Чтобы пробить его, нужно что-то острое и прочное. Мне подойдёт пика!
Я вытягиваю другую руку и сосредотачиваюсь. На локте начинает выпячиваться что-то вроде костяной шпоры. Думаю, для серьёзного удара футовой длины будет достаточно. Острие пики стеклянисто серебрится – это металлокремниевое покрытие, рассчитанное на пробой самой прочной брони. Вот это да! У меня свой оружейный арсенал! Осталось научиться изрыгать огонь и плеваться кислотой. Ладно, сейчас попробуем шпору в деле.
Я подкрадываюсь к ближайшему противнику, огибая массивный корпус какого-то агрегата. Противников для меня подготовили отборных: первый из них – опаснейшая ядовитая тварь с планеты Мантикора – арахон. Это активный и очень прожорливый хищник - нечто вроде скорпиона размером с пантеру. Лично я с ним не сталкивался, но по рассказам коллег знаю, что если не лишить его хвостокола, то арахону достаточно будет нанести только один прицельный удар. Его жало покрыто металлоуглеродной бронёй, пробивающей стальные накладки армейских бронежилетов. Да и хитиновые сегменты тела армированы так, что её берут только бронебойные пули. Чтобы обезвредить его, надо одним ударом отхватить хвост с жалом. Мне пригодился бы клинок из булатной стали, но поскольку такого уникального оружия у меня при себе нет, я спешно превращаю ребро правой ладони в лезвие бритвенной остроты.
Человек – самое опасное существо во Вселенной. Что против него простодушные и предсказуемые в своей прямолинейности хищники, пусть даже самые мощные и кровожадные. Человек превратил в оружие разум и сразу стал смертельно опасен для тех, кого совсем недавно боялся. Решительно и беспощадно люди расчищали пространство вокруг своих поселений, стирая саму память о хищниках. Дошло до того, что пришлось спасать уцелевших особей в заказниках. А потом наступила эра космической экспансии.
Стремление человека к выживанию любой ценой превратилось в кошмар для всего живого.
Арахон, сбитый с толку передвижениями двуногих конкурентов, ждал нападения спереди. Я нанёс внезапный удар, насадив на шпору сразу два сегмента хвостокола, а потом, не обращая внимания на сильные рывки испуганного хищника, рубанул под самое основание хвостовой части. Да вот беда, членистоногие – твари живучие, они не умирают сразу, даже утратив часть тела. Арахон развернулся ко мне мордой, вытянул педипальпы и растопырил похожие на пилы клешни. Лучше бы он удрал. Я размахнулся левой рукой, на шпоре которой был насажен хвостокол и всадил жало в головогрудь бедолаги. Арахон безропотно принял смерть от собственного яда. Интересно, осталось в капсуле хоть сколько-нибудь токсина? Я выдрал жало из панциря и, отбросив пинком мёртвое тело, шагнул в проход, за которым тускло мерцала призрачно-голубым светом гротескная фигура хелицеры с Лернея.
- Ну, что, дамочка, хочешь поужинать? – спросил я, забираясь на станину генератора, возле которого пригрелась жуткая тварь. – Сначала танцы, а уж потом ужин.
Оказавшись выше неё, я изо всех сил всаживаю в плотный панцирь на спине гадины острое жало, которое сразу же конвульсивно впрыскивает во внутренние ткани хелицеры цианид. Даже для такой массивной скотины остатки яда оказываются смертельны, и она начинает биться в судорогах.
Визг и конвульсии хелицеры привлекли внимание другого монстра, прятавшегося за корпусом массивного вентиляционного циклона. Порождение кошмарной природы негостеприимного Аргуса - декапод террибль, на сленге проходчиков – колченог-десять-ног прославился как наиболее прожорливый из обитателей шельфовых отмелей материка Агенора, где собирают красивейший жемчуг. Причём человечина в его меню – дело обычное, так как охотников за халявным жемчугом на Аргус прёт немеряно. Декапод очень устойчив и чрезвычайно силён, и его панцирь трудно пробить, но при этом тяжёл, неповоротлив и имеет узкое оперативное поле. Попадёшься ему на отмели – и кранты, а вот если рядом есть скала повыше декапода, чтобы можно было прыгнуть на панцирь сверху, то расклад меняется. Сбросить наглеца колченог не может, потому что резвости не хватает, и если смельчак знает его слабое место – стык между пластинами спинного панциря и первого хвостового сегмента, то он становится обладателем крутых трофеев. Я прыгаю на спину декапода с покатой верхушки циклона и протыкаю шпорой коллагеновую мембрану между щитками. Там нервный центр, управляющий его конечностями. Пятиметровое чудовище замирает, больше оно неопасно.
Следующий претендент на разборки – скутигера с Олимпа. Довольно шустрая многоножка величиной с овчарку, активный охотник с чуткими антеннами на голове и зоркими глазами. Её передние и задние конечности, максиллоподы – опасное оружие. Длинные, гибкие и подвижные, они вооружены ядовитыми железами, которые, как правило, применяют для охоты, но если учесть вздорный характер и привычку защищать территорию гнездования, то для человека встреча со скутигерой почти всегда заканчивается тяжелейшей интоксикацией. А если раненый один, и его некому отбить у агрессора, то семейка скутигер с чистой совестью употребит его, предварительно дождавшись размягчения тканей. В спарринге со скутигерой главное – держать её на расстоянии, значит, если нет огнестрела, то сгодится копьё или любой другой длинный предмет с острым наконечником. Кстати, почему бы не воспользоваться трофейным оружием?Я отрубаю от неподвижного тела хелицеры длинную клешню и встречаю заинтересованную вознёй скутигеру острыми хваталками. Многоножка злится, угрожающе машет ядовитыми хлыстами и растопыривает ногочелюсти, но подступиться не может. Потом пытается сделать боковой рывок, чтобы обойти меня, но я делаю резкий выпад остриями клешни, и они пробивают голову скутигеры насквозь.
Всё! Я победил и остался на поле боя один.Но что это? Зажигается яркий верхний свет, и из невидимых динамиков разносится тот же голос:
- Да, сынок, ты стал ловок и изобретателен в бою. Только не учёл одно обстоятельство – противников на двух ногах нужно добивать, потому что они не банальные армейские дубы с пушками, а генетически модифицированные солдаты с теми же возможностями, что и у тебя. Оставишь такого позади, он регенерирует и оторвёт тебе башку. Ты стрелял им в голову – и обычного человека это убило бы. Но представь на их месте крустаков. Ты отрываешь гаду башку, а он ползёт, ты отрываешь ему лапы и вспарываешь панцирь, а он не подыхает ещё пару дней и, если ты подойдёшь ближе, ещё может воткнуть тебе в ногу отравленный шип. А теперь погляди на хлопцев. У каждого ранение в голову или шею - выстрел на пятёрку. Следы видишь? Во-от, это регенерация. Функции поражённых органов восстановлены за 5-10 минут, и они снова в строю.
В проходе появляются двое санитаров с носилками, и голос командует:
- Так, стоп! Носилки под лампу! Вот здесь случай посложнее. Пока он менял позицию, чтобы подобраться к тебе, его засёк декапод. Как видишь, зрелище печальное, рак отгрыз ему голову. Другой бы помер, а этого солдата можно спасти. Обрати внимание – сосуды не кровоточат, даже артерии закупорились в считанные секунды. Мы обрабатываем рану антисептиком, а через несколько дней боец снова щеголяет новой тыквой, при этом большая часть навыков сохраняется благодаря дублирующему моторному центру, находящемуся в районе шестой пары рёбер. Вот только с личностными характеристиками мы пока в пролёте. Если головной мозг слишком сильно повреждён, то солдату приходится по новой внушать базовые человеческие ценности с помощью гипнопеда. Но ничего, эту проблему мы со временем решим. Сейчас в лаборатории идёт эксперимент по выращиванию биоброни, которая защитит парней от серьёзных ранений.
Да ты и сам можешь попробовать, ты уже полностью созрел для полного владения метаморфизмом. Эй парни, подзадорьте нашу звезду! Дайте ему стимул для оперативной трансформации.
Бойцы, обступившие меня, пока я ошарашенно глазел на их обезглавленного товарища, сразу же перестроились в шахматном порядке, чтобы не мешать друг другу, и взяли оружие наизготовку. Думаю, после того, как я уделал их в первом раунде, они ко мне братской любви не испытывали. Стрелки, правда, стрелять не торопились, боясь попасть в такой тесноте по своим. Зато те, у кого были топоры, тесаки и багры, сразу же попытались лишить меня подвижности. Я успел отбить лезвием на ребре правой ладони чей-то топор и принял на шпору выпад багра, но чей-то мачете проткнул мне бок. Яростно зарычав, я отсёк руку обидчика и сгрёб его за плечи, чтобы прикрыться его телом, как щитом. Именно в этот момент у стрелков сдали нервы, и они, видя, что я двигаюсь быстрее них, попытались свалить меня шквальным огнём в упор. Картечь и пули автоматического пистолета застряли в живом щите. Стальные шипы игломёта просвистели совсем рядом с моей головой и плечом и сшибли с ног типа с заточенным железным штырём. Я швырнул простреленное тело в стрелков, сбив их, как кегли, выдрал из пробитого бока мачете, но тут же был вынужден заняться настырным багорщиком. Тот весьма профессионально пытался насадить меня на свой вертел, делая длинные выпады, как в штыковой атаке. Ладно, посмотрим. Пока он машет багром, его напарник с топором не сможет подойти ближе чем на метр. Выпад – отбой мачете. Ещё – шпора уводит острие в сторону, но хитрец использует крюк багра, чтобы зацепиться за неё и развернуть меня боком, подставляя под удар топора. Фиг! Он в пылу боя не заметил, что я отрастил на коленях и голенях острые как иглы кремниевые шипы. Резкий удар, и его перебитая левая рука виснет, не в состоянии держать багор. Второй удар приходится ошарашенному противнику в торс, он падает, заливая пол рыжей кровью. В воздухе мелькает топор, разогнанный в мощном замахе, но я принимаю его на зацепившийся за шпору багор, а потом швыряю в противника мачете. Широкое лезвие с хрустом пробивает грудину и поражает резервный двигательный центр. Он отпускает топор и отлетает, отброшенный моим ударом. Моё сердце бьётся ровно, мысли удивительно ясны, секунды растягиваются, словно резиновые, и я успеваю разгадать ходы моих врагов быстрее, чем они начинают их осуществлять. Пока большая часть из них сбита с толку и пытается подняться с пола, я точными, законченными движениями мясника добиваю тех, кого ранил. Первый удар наношу в позвоночник на уровне шестой пары рёбер, вторым сношу башку.
- Вижу урок пошёл тебе впрок, - ехидно рокочет голос в динамиках. – Ты далеко пойдёшь!
- Тебе что, сволочь, даже не жалко твоих громил?!- задыхаюсь я от ярости. – Что ты за мразь такая?
- Это война, малыш. Запомни, на войне нет благородства. Есть те, кто выжил - это победители. Остальные – мясо. И если в тебе нет стального стержня, то войну лучше не начинать. Я вывожу особую породу бойцов. Такого в истории человеческого вида ещё не было! Из тех, кто рождён в лаборатории, останутся только самые лучшие, потому что только им будет под силу справиться с миссией защиты человечества от уничтожения.
- Ты что, Богом себя вообразил?! Мы 300 лет заселяли планеты, обжили системы на 500 световых лет вокруг, и везде выходили победителями только потому, что мы люди. Никто и никогда не сделает за нас то, что даёт нам право называться людьми.
В порыве ярости я даже не замечал, как расправляюсь с оставшимися противниками. И когда один из них попытался остановить меня выстрелом из дробовика, картечь, вышибив искры из панциря, покрывшего меня тёмно-серыми с металлическим отливом сегментами, ушла в рикошет. Я на секунду остановился, оглядев себя, а голос заметил:
- Вот видишь, ты уже и забыл, что перестал быть человеком. Согласись – это здорово, когда твой организм сам реагирует на угрозу и изменяется, приспосабливаясь к враждебной среде.
- Ты извращенец! – с вызовом крикнул я. – Думаешь, эти твои штучки с геномом сделают человечество сильным?!
Я пинком вышиб из рук поверженного стрелка дробовик и швырнул мачете на бетон.
- Человек – это сила воли! Человек – это дух! А ты думаешь, что мы победим крустаков, уподобившись им. Хочешь вывести касту идеальных убийц, которые будут действовать, как автоматы? И скольких по-твоему, парней ещё нужно будет отравить инопланетной заразой и научить отращивать себе штыри и пилы на костях, чтобы добиться паритета? Ты хоть знаешь, как корёжит человека во время трансформации?! Знаешь, каково чувствовать себя монстром, которого боятся нормальные люди?!
Один из оглушённых стрелков поднялся и в упор разрядил в меня всю обойму игломёта. Закаленные стальные штыри с визгом рикошетили от бронированных плечей, спины и головы, разлетаясь в разные стороны. Я лёгким движением ноги подцепил лежащий на полу железный штырь. Подбросив оружие, перехватил его для броска и снёс стрелка с ног, намертво пришпилив его к решетчатому ограждению массивного вала вентиляционного циклона.
- Ты хоть понимаешь, что мутант с человеческим рассудком будет идентифицировать нормальных людей, как чужаков. Его мозги будет травить своими стимуляторами гриб, для которого наши моральные ценности не более чем мусор – помеха для осуществления жизненных функций.
Голос не ответил, и я повернулся на кряхтение пронзённого штырём бойца. Металл явно был не закалённым, и я, укрепив кисти рук жёсткими кремниевыми бляшками, поднатужился и согнул штырь буквой S.
- Ну что, мотылёк, как будешь выкручиваться? – ехидно спросил я.
- Чтоб тебя заморозили, - злобно прошипел пойманный на крючок громила.
- Это было бы правильно, - ответил я ему. - И я, пожалуй, буду на этом настаивать, потому что у меня, хоть и заразили вы меня этой поганью, есть честь и совесть. Не по-человечески это – решать одному за всех, что лучше, а что хуже. Не получилось у вас заразить меня вашей гнилой идеей.
И тут вдруг что-то навалилось на меня неподъёмной тяжестью, стало выкручивать жилы, сдавливать голову, сковывать волю мерзким, предательским ощущением холодного паралича.
Нет! Не-е-ет! Я не сдамся!..
Икс-луч
- Н-н-не-е-ет!..
- Да чтоб тебя… - измученно мычит Леран. – Что ж тебя так колбасит?!
- Не… не дождутся…- прохрипел я обессиленно, понимая, что поганые ощущения, давившие на меня во сне, на самом деле часть реальности. – Долбаные затмения… какой маньяк висит над нами на сей раз?
- Хрен его знает, - пробурчал Леран. – Погоди, мне тут Миллер график сбросил, сейчас гляну. Блинский фиг, да нынче ночью парад тиранов! Редчайшее явление! Ты только погляди! – и Леран показал мне схему на мониторе. - На дневной стороне в линию выстроились Ирод, Чингисхан и Мурад, а у нас над душой зависли Тамерлан, Монтесума, Рамзес и Цюсы. Хоть и не из первой пятёрки мамонты, но каждый больше двух тысяч в диаметре. Это ж надо, сколько триллионов тонн сразу в обе стороны нас растягивают.
- Ф-фу-у-у… - выдохнул я, пытаясь прийти в себя. – А я-то думаю, чего мне такая дичь снится… не поверишь, авангардовский испытательный полигон пригрезился, а я в главной роли, как экспериментальный объект.
- Ух, ёлки… и как оно там? Наши победили?
- А где наша не побеждала?.. Да разве в этом дело? Если всё так обстоит, как мне приснилось, то у нас впереди немало развесёлых приключений.
- Кто бы сомневался, - усмехнулся Леран. – Кстати, у меня новость. Пока ты бредил, из Центра пришла генеральская директива: «Животное необходимо взять невредимым, если поимка невозможна - обеспечить сохранность тела».
- Я не сомневался, что этим кончится. А что у нас на стройплощадке? – спросил я.
Леран мазнул пальцем по монитору и вскочил.
- Киббана-а! – прорычал он. – Я полчаса назад проверял – тварь сидела на том же месте!
- Где Зверь сейчас?
- Сейчас запрошу «Дефендер», вахтенный через спутник связи его сразу найдёт.
- Борт 3346, приём, - вызвал Леран вахтенного офицера.
- Лейтенант Дайсон на связи, - отозвалась рубка «Дефендера».
- Нужна техподдержка. Объект смылся из ловушки.
- Вводные?
- Те же – поиск по радионуклеидам.
- Запускаю сканер БТК.
Бортовому тактическому компьютеру потребовалось буквально полминуты, чтобы связаться со спутниками и просканировать окрестности.
- Экспертная группа, - вызвал вахтенный. – Вывожу данные на ваши мониторы.
На наших индикомах пискнул сигнал, и мы одновременно посмотрели на дисплеи.
- Ишь ты, как интересно, - заметил Леран, подняв брови. – Что их так тянет в этот колодец? Что там такого интересного?
Радиоактивный маркер указывал на то, что Зверь забрался в помещение будущей котельной, где мы сорвали свидание Монро с первым мутантом.
- Он что, лез туда через заминированный цокольный этаж? – спросил я окончательно просыпаясь.
- Я проверял - туда можно попасть через дренажный канал первого этажа строящегося здания. Если, конечно, протиснуться через решётку.
- Не удивлюсь, если он справился с этой задачей, - пожал я плечами. – Он из-под тонны бетона выбрался.
- Ну, надо же, живой он им понадобился, - проворчал Леран. – А я уже принялся кумекать, как доставить в подвал бочку дизельного топлива. Загнали бы Зверька в дренаж, а потом залили бы туда горючку и подпалили скотину.
- Может статься, что всё закончится быстрее, чем ты думаешь. Сейчас два ночи, ты всадил Зверю ампулу почти четыре часа назад. Так?
- Так. Ты хочешь сказать, что Зверь вот-вот скопытится? – уточнил Леран. – Интересно посмотреть, как действуют эти самые бактерии. Эта падлюка так нас запарила, что я уже мечтаю насладиться её мучениями. Знаю, что это неправильно, но ничего не могу с собой поделать.
- Давай по кофейку – и погнали, - предложил я. – У нас ещё есть шанс поймать его живьём и доказать, что наш отчёт – не видеомонтаж.
- Идёт, - согласился Леран и открыл бельевой шкаф, где прятал «тандер». – Жалко, Скотт всё пропустил, он бы оценил излучатель на вешалке.
- За что ты его не любишь?
- Я-то? Я к нему отношусь спокойно. Это он со своей принципиальностью не может ужиться с окружающими, хотя всем говорит, что это лишь работа, и ничего личного.
- Скотт – зануда, но не дурак, - заметил я. – Он способен понять, что у «тандера» на вешалке отсутствует блок питания.
- И всё равно Горчица прочитал бы лекцию о правилах хранения лучевого оружия, - усмехнулся Леран.
Мы завалились на кухню и навели себе кофе из разовых пакетов.
- Эх, сейчас бы настоящих сливок, - мечтательно протянул Леран. – Вечно мы с тобой как бродяги, на суррогатах.
- Тут всё равно нет ничего другого, - заметила, входя на кухню, Жаннет.
- Тоже не спится? – спросил Леран.
- Как тут уснёшь? – пожала плечами Жаннет. – Я коллекционирую фото редких природных явлений. Каллидон в этом смысле – кладезь.
- Ну, да, космическая жемчужина, - насмешливо сказал Леран. – Из какой кучи её только откопали?
- Вам здесь не нравится? – искренне удивилась Жаннет. – А я думаю, что хорошо там, где есть хорошие люди.
- Спорный вопрос, - усмехнулся Леран, прихлёбывая кофе. – Один мой знакомый – отличный парень, душевный человек, другу последнюю рубаху отдаст, в компании – просто незаменим, все истерически ржут, когда удаётся заманить его в гости. Как думаете, где он работает?
- В каком-нибудь неприятном месте? – догадалась Жаннет.
- Он паталогоанатом в морге для негуманоидов.
- О-о-ой, такое место я точно не выберу для общения, - ужаснулась инженер по системам жизнеобеспечения. - Всё, что связано со смертью, доводит меня до депрессии.
- Лучшее средство от депрессии – полноценное общение, - заявила Айма, присоединяясь к нашей компании.
- О, представьте себе, мой знакомый так и говорит, - обрадовался Леран. – Я склонен ему верить, потому что он как никто другой понимает ценность общения. Он в этой своей кунсткамере вынужден сутками сидеть, потому как кропает докторскую по сравнительной морфологии.
- Человек – удивительное существо, - кивнула Айма. – Он быстро адаптируется даже к тому, что считает отвратительным. На первом курсе я вздрагивала от одной мысли о том, что придётся препарировать лягушек, и скажи мне тогда кто-нибудь, что через семь лет мне доведётся самостоятельно в полевых условиях удалять аппендикс – ни за что не поверила бы.
- А чего вы все не спите? – удивилась Жаннет. – У вас такой сложный день был – спали бы без задних ног.
- День-то сложный, - развёл руками Леран, - Да результат ничтожный. Зверь жив-здоров и снова шарится в подвале.
- И плита не удержала?! – ахнула Жаннет. – 33 несчастья.
Она без лишних слов достала из кармана халата планшет и вывела на монитор план подземных сооружений. Мы склонили головы над прибором.
- Вот здесь – зал будущей котельной, ниже накопительный приямок для дренажного насоса, сюда ведут каналы из колодца, здания комплекса и котельной. Смежные с этим помещением – бункер переработки ТБО и биодезактиваторная. Туда ведут простые проходы. На них позже установят створы гермолюков, но сейчас, поскольку оборудование отсутствует, нет и люков. Наружу оттуда выходов уже нет.
- А газоход в бункере? - удивился Леран.
- Газоход - узкая дыра в потолке на высоте шести метров, - пояснила Жаннет.
- Ясно, - кивнул тот, - Какие будут предложения?
- В котельной нам его не взять – там широко, - заметил я. – надо отжимать его в бункер или дезактиваторную. Джефф починил огнемёт?
- Да, заменил пружину на впрыске и дозарядил баллон.
- Ладно, допустим, отожмём мы его, куда нам надо, а дальше?
- Запереть бы его там, - задумчиво сказал Леран.
- Люков-то нет, а заварить такие проёмы не получится – больно широкие.
- Чую, у тебя другая идея есть, - подмигнул мне Леран.
- Глядите вот сюда, - показал я на план. –Если я правильно понимаю, вот это отдельно стоящее строение –будущая распределительная подстанция.
- Да, - кивнула Жаннет. - Правила безопасности требуют, чтобы она располагалась отдельно, в пятидесяти метрах от комплекса. Пока это просто пустое здание, без электроустановок.
- Ворота замыкаются?
- Да, иначе там тонна песка уже была бы.
- Так, а изнутри замкнуться можно?
- Не знаю, надо у мужчин спросить.
- Кому нужны пояснения? – спросил Миллер, входя из коридора.
- Можно ли запереться в здании подстанции изнутри?
- Изнутри? – удивился Миллер. – Зачем?
- Чтобы кое-кто остался снаружи и кусал себя за локти, пока не сдохнет.
- А-а, ловля на живца, - догадался Миллер. – Мы можем прямо сейчас отправиться туда со сваркой и оборудовать створки внутренним засовом.
- Отлично, - кивнул я, одним глотком допивая кофе. – Так и сделаем. Берите на себя ворота, а мы выманим гада из котельной.
- Может быть, всё-таки спалим этого людоеда, - предложил Миллер.
- Это нетрудно, - кивнул я. – По мне так даже лучше. Но расследование требует поимки. Тем более, что мы всадили ему дозу отравы и теперь нужно узнать, как она подействовала. Если «Авангард» не угомонится, то нам понадобится действенное средство против FP.
Леран первым пошёл к выходу, на ходу вставляя в «тандер» блок питания. Портативный генератор протонного распада хищно щёлкнул замком, входя в гнездо, Леран активировал аппарат, и излучатель загудел, прогоняя по электроцепям ток высокого напряжения.
- Я присоединюсь к вам через пять минут, - сказал нам вслед Миллер. – Только разбужу Джеффа и ремонтников.
- Лучше прикройте их, Иоганн. Мало ли что. Мутанты непредсказуемы, и пока парни будут возиться с воротами, лучше побыть с ними. Берите с собой второй излучатель.
- Хорошо, - согласился Миллер.
Мы трусцой пробежались от жилого блока до стройки, где экономный Миллер вырубил свет, и на минутку завернули к распределительному щиту.
- Ненавижу темноту, - проворчал Леран, с лязгом открывая задвижку на крышке электрошкафа.
- В подвале всё равно понадобятся фонари, - заметил я, поудобнее пристраивая ремень огнемёта на плече.
Тугой щелчок пакетника – и свет галогенных ламп отодвигает от стройплощадки тьму на почтительное расстояние.
- Другое дело, - удовлетворённо мурлычет под нос Леран, и мы с двумя огнемётами резво направляемся на цокольный этаж. Подвал – он и есть подвал, здесь тьма не уступила место свету. Включив поясные фонари, мы разминировали лестницу и поспешили в зал будущей котельной.
- Эх, посильнее бы фонарь, - проворчал Леран, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в густых тенях, победить которые поясные фонари были не в силах. Ими было удобно освещать себе путь, но дальше десятка метров их луч не пробивал.
- Применим техсредства, - предложил я, швыряя одну осветительную капсулу в середину фундамента котла, вторую – в дальний угол зала, где угадывалась решетчатая конструкция лестницы, ведущей в бункер переработки твёрдых бытовых отходов и биодезактиваторную.
Холодный зеленоватый свет отогнал тьму под самый потолок зала, однако на стенах люминесцентный отсвет капсул породил полчище расплывчатых мрачных теней, сбивающих с толку.
- Цы-ыпа, цыпа, цыпа! - дурашливо позвал Леран нашего противника. – Вылезай, козлина, недосуг нам за тобой по ночам гоняться!
Я достал из кобуры «бульдога» и, включив сканер «Пульсара», сказал:
- Не хватало ещё портить глаза в этой яме.
- А-а, понравилась примочка, - заулыбался Леран. - Так её для того и придумали, чтобы вражин впотьмах выщучивать. Эх, на рыбалку бы сейчас… Поймать на спиннинг щуку килограммов на пять.
- Мы столько раз бывали с тобой на заповедных планетах, и ты даже не обмолвился, что любишь рыбную ловлю, - удивился я.
- Так нам же вечно не до этого, - махнул напарник рукой. – Всё время заняты ловлей гадов. Самое смешное – я всегда вожу снасть с собой, но вспоминаю о ней только тогда, когда попадаю на безводые планеты.
- Здесь чисто, - сообщил я. – Идём дальше.
Леран сдвинул за спину «тандер», запалил горелку огнемёта и шагнул на трап, ведущий в бункер переработки ТБО. Он шёл мягкой кошачьей походкой – она не раз спасала ему жизнь. Спасла и в этот раз. Чуткий к вибрации мутант, понимая, что суетливые двуногие, идя по металлическому трапу, будут топать и выдадут себя, но Леран был не таков и оказался рядом со Зверем, затаившимся за углом, так внезапно, что тварь не успела напасть. Леран сделал широкий шаг в сторону, выигрывая пространство для маневра.
- Опля-а! – довольно пропел Леран. - Красавец ты на-аш. Сидит тихонько и ждёт нас. Куснуть хотел, стервомордина? А ну-ка вали на выход.
И Леран сделал слабый впрыск и дал животному ощутить шкурой нестерпимый жар пламени. Зверь вылез из своего угла и сунулся в проход.
- Саймон, клиент твой, - сообщил Леран и ещё раз обжёг панцирь мутанта.
- Ну, здорово, старый знакомый, - усмехнулся я и притопнул пяткой здоровой ноги по гулким ступеням трапа. – Прогуляемся наружу?
Зверь растопырил ловчие клешни вытянул в мою сторону вибриссы. Не знаю, запомнил он меня или его морфология не позволяла такую роскошь, но полз он за мной с охотой. Мы миновали зал котельной, поднялись в колодец, выбрались на лестницу, ведущую с цокольного этажа на первый, и очутились там же, где несколько часов назад начался наш первый марафон.
- Тебе не кажется, что это дежавю, Зверёк? Мы с тобой уже играли в такие догонялки, и ты снова голящий. Вот только игровую зону мы на этот раз выберем другую.
Рана от ходьбы снова начала беспокоить меня жжением. Края раны сшили, но боль-то осталась. Иншту выдала мне новые сапоги, неразношенная голяшка натирала щиколотку через повязку, вдобавок ноги вязли в сыпучем песке, и я с трудом ковылял в сторону кубического строения, стоящего в отдалении. Свет прожекторов туда не добивал, лишь луны лили с жемчужно-фиолетовых небес призрачный свет. У ворот вспыхивали рыжие искры газовой сварки.
- Иоганн, вы ещё не закончили? – спросил я по общему каналу.
- Последний шов и мы смываемся в сторонку, - сообщил Миллер. – Далеко уезжать не будем, вдруг помощь понадобиться.
- Хорошо, а то я уже выманил Зверя наружу.
- Видим вас, - подтвердил он и заторопил помощников, - Так, ребята, сворачиваемся!
За углом подстанции мигнули габаритники пескохода, зажужжал движок, и группа поддержки отъехала на полсотни метров, чтобы не отвлекать Зверя от охоты за мной.
Неожиданно что-то подвернулось мне под здоровую ногу, я споткнулся и, потеряв равновесие, рухнул лицом в песок. Уже падая, я рефлекторно успел сдвинуть огнемёт набок, чтобы не треснуться об него печенью.
Ругаясь и отплёвываясь, я сразу попытался встать, чтобы не дать Зверю сократить дистанцию и сделать решающий рывок, но проклятый песок и рана не дали мне сделать это достаточно быстро. Совсем рядом послышался шорох песка и скрип бронированных сочленений друг о друга. Что-то твёрдое и тяжёлое свистнуло в воздухе и ударило меня точно по раненной лодыжке. Резкая боль заставила меня рывком перевернуться на спину. Я уже был готов рискнуть заработать опасные ожоги, в упор ударив напалмом по агрессору, но совершенно неожиданно увидел несущуюся на мутанта Айму. Она держала в руках топор, снятый с пожарного щита. И в ту секунду, когда Зверь уже торжествовал, наползая на меня с растопыренными клешнями, этот топор завершал полёт по широкой дуге, подобно клюшке для гольфа.
Хр-рясь! – с треском и искрами врезалось в панцирь заточенное лезвие. Зверя, несмотря на его расставленные в стороны устойчивые лапы, снесло и отбросило на целый метр.
Айма упёрла топорище в песок и протянула мне руку.
- Вставай скорее!
Поднимая меня на ноги, она раньше меня самого поняла, что идти я не смогу. Видимо, Зверь, стремясь ранить меня, воспользовался булавой, потому что лодыжка быстро опухала, а повязка пропитывалась кровью, льющейся из побеспокоенной раны.
- Вот зар-раза!! – задыхаясь от боли, рычал я. – Обо что такое я споткнулся?!
- Сейчас это неважно! – крикнула Айма, подставляя плечо, чтобы я снова не рухнул. – Скорее! Он поднимается! Уходим!..
- Как он мне надоел! – злобно прохрипел я, с трудом поворачиваясь лицом к противнику, но в тот момент, когда я собирался врезать по гаду огнём, Зверь сделал резкий выпад лапой с набалдашником, и её коготь пробил ёмкость с напалмом. Стрелять из огнемёта стало невозможно без риска самому превратиться в факел. Я сбросил с плеча ремень аппарата и, увлекаемый Аймой в сторону здания подстанции, достал из кобуры «бульдог». Озадаченный Зверь отстал от нас, пытаясь избавиться от повисшего на лапе несъедобного предмета.
Между нами было около дюжины метров, и я рискнул выстрелить. «Шокер» ударил прямо по баллону. Плазменная молния воспламенила брызжущий из пробоины напалм, раздался оглушительный хлопок, и яркий шар огня, разбрызгивая пылающий гель, на секунду осветил окрестные дюны оранжевым заревом.
К счастью, в этот момент я стоял между Аймой и факелом, поэтому заслонил её от разлетающихся сгустков. Несколько капель попали мне на спину и я, заорав от боли, повалился спиной на песок. Погасить напалм трудно, но если есть плотный мелкий песок, то это возможно. Особенно, когда сильно хочется жить.
Боль была страшная – напалм при горении даёт температуру, от которой живые ткани сгорают дотла. К тому же, напалм имеет свойство прилипать к тому, на что попал, и от него так просто не избавишься. Горящий человек плохо соображает и часто гибнет только из-за страха и боли, гонящих его, куда глаза глядят. На моё счастье рядом оказалась Айма – девушка с холодной головой. Она снова поставила меня на ноги и рванула подол моей дымящейся рубашки вверх. Не успел я опомниться, как она поволокла меня к строению, одной рукой опираясь на топор, второй поддерживая меня.
Уже возле стены, почувствовав под ногами бетонный фундамент, я оглянулся.
- Говорил мне шеф, не играй с огнём, парень, – морщась от боли, просипел я и спросил, - Тебе не кажется, что от меня воняет горелым мясом?
- Ожог серьёзный, но не смертельный, ты правильно среагировал и быстро погасил огонь, - сказала Айма, взглянув на мою опалённую спину, и пообещала, – Я вылечу тебя за неделю.
- А где наш Квазимодо?
- Из-за дыма не видно, - ответила Айма, - Надеюсь, он сгорел.
Но в этот момент, обползая пылающее на песке пятно напалма, объявился Зверь. Выглядел он хуже некуда: пепельно-чёрными струпьями, будто кора на обгоревшем эвкалипте, по всему его телу топорщились сгоревшие куски панциря, из-под которых виднелась янтарно-оранжевая свежая плоть.
- Ничего себе, - проговорила Айма, выжить после взрыва напалма!
- Изделие удалось «Авангарду», - заметил я, стискивая зубы от нестерпимой боли. – Айма, у тебя есть с собой что-нибудь обезболивающее?
- Прости Саймон, придётся чуточку потерпеть.
- Я стараюсь, но у меня скоро зубы от напряжения начнут крошиться.
- Вот и ворота.
Одна створка уже была прикрыта, вторую ремонтники оставили в полуоткрытом состоянии. Айма завела меня внутрь и с трудом подтянула одну воротину к другой.
- Как в такой суши умудряется заржаветь железо? – удивилась она, морща от натуги лоб.
- Ночью в пустыне прохладно, и на рассвете на остывшем металле конденсируется влага. Она и создаёт ржавчину, - пояснил я, помогая ей прикрыть створку и задвигая засов в свежеприваренные петли.
Внутри строения Миллер предусмотрительно оставил пару осветительных капсул и бутыль питьевой воды.
- Интересно, когда это чучело загнётся? – с ненавистью прорычал я, присаживаясь на бетонный выступ – фундамент под трансформатор.
Айма пристроилась за моей спиной и стала заклеивать пластырем ожоги.
- Ох… - промычал я, - там, похоже, до мяса всё сгорело. Больно, как будто раскалённые штыри вогнали
- Бывает хуже, - ободрила она меня. – Но, если сейчас не изолировать, может попасть грязь и заражения не миновать.
- Спасибо… - просипел я.
Мне уже доводилось залечивать серьёзные ожоги, это как правило, долгое и болезненное дело. Через некоторое время начнёт колотить лихорадка, потом наступит тошнотворное состояние, когда первый шок проходит, и организм пытается избавиться от продуктов распада поражённых тканей.
Айма отвинтила с бутыли крышку-стаканчик и налила в неё воды.
- Пей, - велела она.
Я молча выпил воду и взял в руки индиком.
- Луи, - вызвал я, - Ты где?
- Снимаю сторожки. Не дай Бог, подорвётся кто-нибудь.
- Это правильно, - одобрил я, чувствуя, как обожжённые места начало толкать болезненным пульсом. – Мы заперлись внутри РП.
- Ты не один?
- Айма меня на себе сюда волокла. Топором гада отгоняла. Зверомордина снаружи, у неё проблемы косметического характера.
- А что так?
- Баллон огнемётный в клешне взорвался.
- Ну ни фига себе! И он после этого ещё ползает?!
- Довольно бодро, хотя выглядит, как куча картофельных очисток. Я теперь ощущаю себя не зверобоем, а сыром в мышеловке. Будто не мы его ловим, а он нас.
- Так мы же этого и добивались, - усмехнулся Леран. – Сыграли на его инстинктах и завели его туда, куда нам надо.
- А дальше-то что?
- Думаешь, как его взять? И я думаю. Шкафом мы его накрывали, в холодильник сажали, а вот силки и боло пока не пробовали.
- Пробовал я и силки, - мрачно усмехнулся я. – Запутал ему копыта капроновым шнуром и намотал паскуду на бетономешалку. Так он капрон постриг, как паутинку.
- Может попробовать влупить ему дозу антифунгуса.
- Такой вариант мы ещё не пробовали, - заметил я. – Выходи на позицию.
Через полминуты Леран сообщил:
- Я на лестнице крана. Цель вижу отлично. Этот поганец сбросил панцирь, и мне пришлось ставить маркер заново. Дежурит у ворот, и, похоже, теряет терпение. Нюхалом по щелям водит. Чует, что вы внутри. Какой-то он вялый. Даже не стоит, а сидит, как бобик у забора. И сдаётся мне, что-то с ним не так.
- Луи, что у нас в зените? – спросил я.
- Прямо над нами сходятся два крупных шарика. Сейчас уточню. Второе за ночь тройное лунное затмение. Сейчас в тандеме стационарные луны –Мамай и Тиберий, через пять минут к ним присоединится ещё один тяжеловес – Ксеркс, а потом эту компашку накроет тень Каллидона.
- Зараза, - прохрипел я, - Затмение помогает ему трансформироваться. Грибок выбрасывает дозу стимулятора.
Айма подошла вплотную к воротам и приникла к щели между створками.
- Саймон, он изменяется, сказала она. – У него нет панциря и шкура похожа на человеческую кожу. Мало света, плохо видны детали, но ноги у него только две, и они становятся длиннее и круглее. А клешни больше похожи на кисти рук. Господи Боже, что он задумал?
- Думаю, он пытается мимикрировать, потому что жизненный ресурс захваченного тела исчерпан, и грибок готовится к переселению. Зверь имитирует человека, чтобы его подобрали и переместили поближе к источнику биоматериала.
- Я читала, что на Земле есть такой гриб-паразит. Заражает муравья и заставляет его искать место с определённой температурой и влажностью. Там муравей-зомби вцепляется в лист и умирает, а гриб выпускает плодовое тело и ждёт следующего муравья.
- Вот и я боюсь, как бы наш Зверь не отрастил себе плодовое тело, - пробормотал я, ощущая, как меня начинает колотить озноб. - Луи, приём.
- На связи, - отозвался напарник. – Зарядил «Стинг» сывороткой. Готов стрелять.
- Саймон, мне это не нравится, - сказала Айма. – у него вместо пальцев какой-то странный гребень.
- Гребень?.. Плохо дело. Мы видели такую штуку у первой особи. Это пила.
Я с трудом поднялся на ноги и поковылял к воротам, но раньше, чем я приблизился, раздался отвратительный царапающий звук, словно кто-то пилил полотном металлическую полосу.
- Саймон, что это? Мне страшно!
Айма попятилась от ворот ко мне и прижалась так, что чуть не свалила с ног.
Щель между половинками ворот была не шире половины сантиметра, но этого хватило, чтобы Зверь смог пустить в ход свою гребневидную пилу. Железный засов толщиной 3 миллиметра заходил ходуном под напором острых как бритва зубцов, едва ли уступающих по твёрдости алмазу. Из-под режущих кромок летели искры.
- Боюсь, что сыворотка нам не поможет, - сказал Леран. – Я вызываю артиллерию. Борт 3346, «Дефендер», отзовись!
- Капитан Мэйво на связи!
- Боевая тревога! Эксперт в опасности! Даю целенаведение «Беркутом-М»!
Форсируемые эволюционные двигатели конвоира было слышно даже с расстояния в две сотни метров. Сочный густой гул с присвистом турбин перекрыл даже скрежещущее царапанье пилы о железо. Затем гул стал нарастать, пока все звуки полностью не утонули в нём.
Двигатели подняли в воздух тучи пыли, и эта взвесь начала заполнять здание РП.
- Что это? Саймон, что происходит?! – завопила Айма.
- Это Мэйво!!! – проорал я, пытаясь перекричать грохот.
- Кэп, подними свой пылесос, - ворчливо сказал Леран, - Как я тебе целеуказание буду давать?
Двигатели завыли тоном выше, пыли убавилось. Мэйво врубил внешние прожектора, и стало светло, как на центральной столичной площади.
- Другое дело, - сказал Леран.
- Теперь я его и без маркера вижу, -хмыкнул Мэйво, но тут же возмутился, - Чего-о? Что это у вас тут за разврат творится? Какого компаса главный эксперт бегает в чём мать родила?!
- Это не Саймон, дубина! – заржал Леран. – Стал бы я на своего напарника маркер ставить?
В этот момент перепиленный засов жалобно взвизгнул под зубцами последний раз, и створка ворот медленно отворилась.
Айма ахнула и сползла на бетон – ноги перестали её держать. Я автоматически полез в набедренную кобуру за «бульдогом», но тут же остолбенел от увиденного. В ярком свете прожекторов перед нами стояла моя копия. Хотя с цветом кожи Зверь не угадал, да и пройденные им испытания последних суток не прошли даром: шкура имитации отливала лимонной желтизной, запятнанной какими-то разводами и чешуйчатыми наростами сероватого цвета.
Мутант навалился на створку, раскрывая её пошире и уже собрался войти внутрь РП, но тут на его боку вспыхнул рубиновым светом маркер «Беркута», а следом по телу, довольно натурально имитирующему мою фигуру, скользнули зелёные огни прицельной системы главного калибра «Дефендера» - лазерного ускорителя частиц. XRL–пушка разгоняет заряженные частицы до околосветовых скоростей в узком волновом диапазоне, ионизирует и разрушает молекулы живых клеток.
Не было ни вспышек, ни грохота. Жёсткое рентгеновское излучение, сфокусированное лазерным лучом, просто испепелило стоявшее перед нами существо. Лимонная шкура в считанные доли секунды почернела, по ней забегали трескучие багровые искры. Зверь превратился в прах и осыпался на рыжий песок поверх металлических опилок, словно его и не было, только облако чёрного дыма в форме человеческой фигуры, повисев секунду в проёме ворот, растворилось в воздухе.
- Полный звездец, - только и смог сказать я и осел на бетон рядом с Аймой.
* * *
Очнулся я от того, что в плечо мне воткнули довольно болезненный укол. Я открыл глаза и попытался сфокусировать взгляд на благодетеле. Но, видимо, чуть раньше мне вкатили обезболивающие, и под воздействием наркотика я был не в состоянии адекватно оценивать происходящее, но кое-какие приметы места показались мне знакомы.
- Судя по садистскому почерку, укол мне поставил доктор Уэллер, - пробормотал я.
Рядом сардонически засмеялись:
- Шланг в трахею! Узнаю Саймона Макконди! Побывал в лапах смерти, мозги под наркотиком, а соображаловка работает. Вас, аналитиков, только могила исправит.
Ну, точно, Чарли Уэллер, корабельный эскулап эвакуационного рефрижератора класса «Стар Фрост», который в Службе Контроля окрестили «Азраилом», и ни капли чёрного юмора, свойственного нашей профессии, здесь не было. Просто этот корабль часто перевозил либо в дымину уделанных нами монстров, либо офицеров СК, вытянувших несчастливый билет.
- Извини, что прибавил тебе хлопот, - просипел я.
- О чём ты, Макконди? – не понял Уэллер.
- С «двухсотыми» спокойнее, чем с подранками…
- Похоже, ему досталось крепче, чем ты думаешь, - сказал другой, незнакомый мне голос. – Если он начал шутить, как Леран, то дело серьёзное.
- Да ни хрена с ним не случится, - бесшабашно отмахнулся Уэллер. – Я его четыре раза в таком виде эвакуировал, и Саймон всегда выкарабкивался, уже через месяц был как огурчик. Помнишь Джинн, Макконди? Один из группы уцелел, боевое крещение принял от тамошних саламандр. А Дэйра? Мы туда в сопровождении звена штурмовиков садились, а ваша группа целый месяц работала в пустошах без прикрытия.
- Официально прикрытие разрешить не могли, - припомнил я. – нам пришлось тормознуть караван контрабандистов, чтобы нанять охрану из местных рейнджеров.
- О, я ж говорю: нигде не пропадёт, - хохотнул Уэллер. – А что у вас на Паркале стряслось?
- Про то тебе знать не положено.
- Да ладно тебе, что положено знать, я знаю, мне просто твою версию охота послушать.
- Какая к кенгурекам, версия?! Ты что, не помнишь, в каком виде меня вывозил?
- Во, во, после этих самых кенгуреков и вывозил… - усмехнулся Уэллер. – Ты там с ними чехарду затеял, что ли?
- Какой богатый послужной список? – искренне удивился второй голос. – Вам, Саймон, нужно у нас работать, а не в СК.
- У вас – это, простите, где? – поинтересовался я, безнадёжно пытаясь продрать затуманенные химией глаза.
- Позже вы всё узнаете. Не сейчас. Пока для всех лучше предать историю со Зверем забвению. Меры приняты в соответствие с протоколом, и раньше срока эта история нигде не всплывёт. Официально ничего не было. Формулировка - несчастный случай со смертельным исходом. Фигуранты дела – Джейк Николс, Вацлав Карел и Анриаль Монро. Классический любовный треугольник. Служебный роман со смертельным исходом. Отчёт о расследовании с приложенными материалами пока полежит в закрытых архивах, и спецы департамента стратегического планирования над ними как следует поработают.
- Вы что, спятили? Хотите потерять Каллидон? Если эта зараза улизнёт от «Авангарда» - локальной зачисткой дело не обойдётся.
- Да бросьте вы, на Каллидоне плотность населения - полтора человека на десять тысяч квадратных километров. «Авангард» давно под нашим наблюдением, половина их агентов – наши резиденты. Даже пресловутый сценарий «Амнезия», который вы чуть не испытали на себе - на самом деле наша разработка. И как не прискорбно, мы вынуждены применить его, правда не в такой варварской форме, как эти архаровцы. Большинство свидетелей инцидента пройдут мнемообработку и будут помнить совсем другое. А вот вам, господа эксперты, по долгу службы придётся совершенно сознательно соблюдать подписку о неразглашении, что вам делать не впервой. Давай, Чарли, ожог нужно вылечить как можно быстрее, мастер Макконди пробудет на реабилитации всего две недели.
В мою спину впился инъектор, и я снова провалился в небытие.
Абстиненция
- Ни за что не поверю, что ты успокоился после того, как тебя так нагло кинули, - заметила Айма. – Ты, профессионал, отлично выполнивший свою работу, справившийся со сложнейшим заданием.
- Ты права, - кивнул я, - Меня это очень задело. Но правда жизни такова, что мы, не имея почти никакой информации, действуя чуть ли не на авось, выиграли схватку с неисследованной формой жизни, но позорно проиграли своей собственной системе, призванной защищать людей. Шеф сказал тогда: «Что за времена настали, ребята, если значимость жизни и здоровья рядовых работников в приоритетах госструктур опустилась ниже плинтуса». Он бился за нас до последнего. Я вышел из лечебницы с почти чистой кожей и здоровой ногой, но совесть меня угнетала нешуточно. Леран начал пьянствовать ещё там, в закрытом госпитале. Мы с ним после этого редко попадали на совместные задания, потому что мне продолжали поручать серьёзные расследования, а его старались держать на периферии. А что было с тобой?
- Меня эвакуировали вместе с вами, но были вынуждены оставить на орбитальной станции, поскольку я была участницей важной исследовательской программы. Правда, после мнемообработки мне немного нездоровилось. На попутном челноке я прилетела в Санд-сити, оттуда меня вернули к геологам, и я ещё полгода работала в лагере. Институт отозвал меня, когда потребовался опытный персонал для нового проекта. А через пару лет мне доверили лабораторию. Правда, недостаток медиков заставляет время от времени помогать в клинике. Всё шло нормально, пока три месяца назад тот несчастный случай не сломал мой блок. Я вспомнила всё внезапно, и это было шоком. И знаешь… Я вдруг сильно захотела увидеть тебя…
- Несмотря на то, что я был женат?
- Иногда я вспоминала нашу первую встречу и примеряла на себя роль твоей жены, - задумчиво ответила она. – Кажется, это пришлось бы мне по вкусу. Как-то мне пришла мысль – если я не могу быть женой, то благодаря внешности могу сойти за её сестру. Я и понятия не имела, что тебя постигло такое несчастье. Мы очень похожи?
- Просто потрясающе, и это даже напрягает.
- Ты опасаешься за реакцию сына?
Я кивнул.
- Мне очень интересно с ним познакомиться, - призналась Айма.
- А со мной? – промычал я ей в шею, крепко обнимая. - Всё-таки шесть лет не виделись.
* * *
Мы так и не уснули, а утром, пока Айма готовила завтрак, я прикорнул на диване и пропустил пробуждение Купера. Сын, видя меня на диване и слыша возню на кухне, моментально произвёл в уме действие один плюс один и рванул на разведку. Тут же меня разбудил его торжествующий крик:
- Мама!!! Я знал, что ты просто уехала лечиться!!!
Такого звонкого крика из его уст я ещё не слышал. Подскочив с дивана, я метнулся на кухню и увидел Купера, висящего на шее у растерявшейся Аймы.
Следующие пять минут мы втроём захлёбывались слезами, а потом наступил послешоковый откат, и мы начали истерически смеяться, после чего заплакали уже от смеха.
- Стоп! – хлопнул я в ладоши и объявил. – Идём в парк! Веселимся, лопаем мороженное и пьём самые вкусные соки! В конце концов, сегодня выходной!
Наверно, это был самый лучший наш выходной. От кружения каруселей неподготовленный человек точно свихнулся бы, меня спасала лишь закалка, полученная в Академии, и постоянные тренировки в центре СК. Как это всё выдерживала Айма – понятия не имею, но она героически соглашалась прокатиться с нами хотя бы раз на каждом аттракционе. Радости Купера не было предела, и он стремился выплеснуть её через переживание острых ощущений.
В конце концов даже мои силы закончились, и я взмолился:
- Прошу тайм-аут!
- Па-ап, ну, пожалуйста-а! Ещё хочу-у! – принялся канючить Купер, как будто мы пришли в парк не полтора часа назад, а только что.
- Ничего против не имею, но мне нужна передышка. Я же не настолько суровый космический волк, как Купер Макконди.
Сын весело засмеялся и пристыдил меня:
- Па-ап, не сочиняй, ты же зверобой!
На нас начали оглядываться дети и их родители, и я, пока кому-нибудь не пришло в голову, что именно моё лицо попадается им в новостях, посвящённых Службе Контроля, урезонил его:
- Пока я соскребаю в кучу вестибулярный аппарат, предлагаю тебе сходить в тир.
- О-о-о! – в экстазе запрыгал сын, как все мальчишки, обожающий стрельбу и оружие.
- Заодно снюхаем по паре диналийских рулетиков, - заговорщически добавил я.
Позвать его в тир было вынужденной мерой. От каруселей определённо пора было отдохнуть, и я выбрал меньшее из двух зол, хотя был уверен, что, настрелявшись, Купер снова заставит взять в руки пневматику и меня, а это не спортивно. При моём уровне подготовки парковый тир может разориться.
Однако, подойдя к тиру, мы обнаружили, что кто-то уже доводит владельца тира до инфаркта. Вокруг двух стрелков скопились зеваки, которые с каждым выстрелом восторженно ахали.
- Не может быть, - пробормотал я, присматриваясь.
- Что случилось, - спросила Айма.
- А ты приглядись.
- Неужели это Луи!
- Он самый. Посмотрим шоу?
- Пап, пап, это правда Луи Леран? – спросил меня сын.
- Это он, Куп.
- Посади меня на стойку, - попросил сын. – Хочу его рассмотреть получше.
Я усадил его на стойку. Но чтобы рассмотреть героя сотни отцовских рассказов. Куперу пришлось едва ли не лечь на стойке, потому что зеваки ловили каждое движение Лерана, обступив его плотной толпой. Мы с Аймой скромно встали рядом и невольно обратили внимание на впавшего в отчаяние хозяина.
- Святой Кумершан, они меня разорят, - сокрушённо мычал престарелый меркут – невысокого роста гуманоид в национальной узорчатой накидке и традиционном колпачке свободного предпринимателя.
- Хотите, я его уведу из вашего тира, - спросил я меркута.
Старик встрепенулся и рассыпался в любезностях:
- О, благородный сэр, чем мне отблагодарить вас за этот великодушный поступок?
- Достаточно символической благодарности, - ответил я, зная, что меркут всё равно не отстанет: таков этикет расы космических торговцев. Они верят, что если не отблагодарить человека за помощь в получении барыша, то прибыли уже не видать.
Меркут извлёк из-под прилавка диковинную киберигрушку, какие умеют делать только на Омилькоре – родной планете расы акиниров, с которыми меркуты торгуют уже два столетия. Я кивнул и приложил палец к губам, мол, сначала услуга, потом приз. Меркут с любопытством уставился на меня, не веря в удачу. Видно эти клиенты уже изрядно его ободрали.
В это время кто-то из зевак решил блеснуть перед другими и пискнул:
- Мастер Леран! А правда, что на Металлике вам пришлось охотиться на электроллей голым?
- Куп, объясни им, - шепнул я, наклоняясь к сыну, но он уже и сам не выдержал:
- Даже детсадовцы знают, что электроллю плевать, голый ты или в скафандре! – заявил он звонко, и все повернулись в его сторону. Купер добавил:
- В вашем возрасте надо меньше смотреть сериалы и больше читать!
- Не вякай, клоп, - огрызнулся автор дурацкого вопроса.
- А ты, верзила, можешь смело наниматься на Металлику, - сказал ему Купер, - потому что электролль не нападает на существ, у которых отсутствуют мозговые электроимпульсы. Не веришь мне, спроси у профессионала. Правильно я говорю, дядя Луи?
Толпа удивлённо расступилась, пропуская разозлённого невежу, но тут Леран тормознул дерзкого отрока за шиворот и, всучив ему пневматическое ружьё, сказал:
- Только один малыш мог сказать такие слова – сын Саймона Макконди.
- Дядя Луи, как поживаете? – спросил Купер, вставая на стойке в полный рост.
- А где Саймон Макконди? – проронила, млея, кудрявая девица в огромных очках.
- Он возле сладкой ваты автографы раздаёт! - не растерялась Айма. - Сама видела!
- Ой, девочки-и! Я с детства мечтаю взять автограф у Саймона Макконди!
- Бежи-им! – бросила клич её подруга, и возле тира стало просторно.
- Ни фига, рванули! – удивился Леран, широко разводя крепкие загорелые руки, чтобы обнять меня. – Чуть не затоптали! Да ты популярнее меня.
- Здорово, - похлопал я его по спине, - Рад тебя видеть.
- Вот так, Маша, бывает, - сказал Леран крепкой миловидной девушке, чем-то напоминающей Лауру Бени. - Работаем в одной конторе, а видимся редко. Знакомьтесь! Мой друг и коллега Саймон Макконди. Саймон, это Мария – моя единственная и неповторимая половинка. О, Айма! Не ожидал тебя увидеть.
- Айма Левис, - представилась Айма. – доктор медицины.
- Дядя Луи, - напомнил о себе Купер.
- Да, конечно, а этот юный джентльмен - Купер Макконди, он же будущий космический зверобой.
- Очень приятно, - улыбнулась спутница Лерана. – Луи много про вас рассказывал.
У неё был приятный бархатный голос, пронзительные карие глаза и татуировка штурмового отряда рейнджеров на правом плече. Честно говоря, я даже не знал, что там служат дамы.
- Пойдёмте в какое-нибудь уютное местечко, пока эти мартышки не чухнули подвоха, - предложил Леран. - Совершенно невозможно отдохнуть культурно, везде фанаты.
- Ты наш скро-омник, - насмешливо сказала его девушка, обнимая Лерана за талию.
- О, благородный сэр, - хлопотливо забормотал меркут, - Не сочтите за дерзость, примите на память.
- Благодарю вас, почтенный комержи, - учтиво поклонился я, принимая киберигрушку. - Желаю вам благополучной торговли.
- Что это пап? – задохнулся от восторга Купер, глядя на чудо на моей ладони.
- Это твой гонорар, сынок, - объяснил я.
- Как это? –не понял сын.
- Это значит, что ты его заработал: оказал услугу хозяину тира – не дал дяде Луи ободрать его как липку.
Леран и Мария весело рассмеялись.
- Да, развлеклись мы славно, - согласился Луи. – Били на спор, и Маша меня обыграла вчистую. Выбила на две мишени больше.
- У бедолаги меркута глаза повылазили от жадности, - довольно засмеялась Мария. – Кстати, о гонораре. Это от нас с Луи.
И она вручила Куперу симпатичного плюшевого котёнка, которого держала в руке.
- Спасибо, - расплылся в улыбке сын.
- О, вижу цель, - сообщил Леран. – Ресторан «Вива Граппа», там отличный ассортимент сухих и полусладких вин.
- Разве туда пускают без смокинга? – спросила Мария.
- У меня золотая клубная карта, - с апломбом заявил Леран.
- А за какие заслуги такие дают?
- Спокойно, Маша, ты же знаешь – я в завязке, - ответил Луи.
- Помнится, на Каллидоне мы бились об заклад на игристый мускат, - напомнил я, - Так что с меня угощение.
- Пирба шакар, - сердито выругался Леран по-стеллиански. – Больше не напоминай мне о Каллидоне. Если бы я не пообещал не ругаться при дамах и детях, сказал бы пару ласковых.
- Дядя Луи, – сказал неожиданно Купер, - Это вовсе не ругательство.
- А ты почём знаешь? – вылупил глаза Леран.
- А у нас в интернате воспитательница диссертацию по лингвистике пишет. Она говорит, что даже ругательные слова люди должны употреблять правильно, тогда язык станет красивым. Умная тётенька, восемь языков знает.
- И ругается правильно? – съязвил Леран.
- Она рассказала, что «пирба шакар» обозначает заднюю часть вьючного масгала, сечёную плёткой. Это из жаргона стеллианских караванщиков. В общем, это, конечно, ругательство, но не такое непристойное, как все думают.
Леран несколько секунд стоял посреди тротуара с растерянным видом, а потом сел на ближайшую скамейку и сокрушённо сказал:
- Почему-то чувствую себя глупой овечкой. Всю жизнь матерился, а теперь этот вундеркинд аргументированно доказал, что мне надо по этому делу переаттестацию проходить.
- Не расстраивайся, - сказала Мария, приобнимая его за плечи и показывая Куперу большой палец. – Тебя ещё рано списывать на грунт. Так что выучишь ещё много цветастых выражений.
- Пожалуй, ты права, - кивнул Леран и приободрился, - Так что, закажем к мускату дэлианскую птичку маэнеху с овощами под соусом аму-йам?
- А нам с Аймой фруктовый салат, - сказала Мария.
- Без проблем. Купер, как ты относишься к сливочно-ягодному десерту?
- Согласен на две порции.
- О, наш человек, - одобрил Леран.
В ресторане, увидев золотую карту Лерана, служащие едва ли не стояли по стойке смирно, и сервис был изумительный. Стало даже как-то неловко перед другими посетителями.
Лёгкое игристое вино с Таулана, да ещё с восхитительной закуской здорово снимает напряжение. Ночные призраки больше не тревожили, возбуждение от неожиданной утренней встречи улеглось. Наша беседа неспешно текла мирным руслом, и я намеренно не затрагивал тему Каллидона, опасаясь, как бы не стать причиной нового срыва Лерана. Я четыре года следил за его судьбой и знал, как тяжко он боролся с алкогольной зависимостью. Если бы в СК не ценили его талант следопыта и везучесть, ещё неизвестно, чем бы всё закончилось. Шеф как мог берёг Лерана, хоть и вечно ворчал на него, подкидывал задания непростые, но и не смертельно опасные, пока два года назад Министерство безопасности в директивном порядке не затребовало участия Лерана в какой-то секретной операции. Говорили, что его привлекли как консультанта, но код операции говорил сам за себя –RC- D4-WECO. RC-Инициация по Красному коду, уровень общественной опасности D4 – преднамеренное серийное убийство, свершённое гражданским лицом, мера воздействия – операция с участием рейнджеров планетарной гвардии, так называемый «волчий загон», когда на объекте фактически нечего ловить, и всё так плохо, что рейнджеры просто лупят по всему, что движется. Зная прошлое Лерана и его характер, было наивно полагать, что он удовольствуется ролью консультанта и останется на борту транспорта бить баклуши, пока служивые расходуют боеприпасы на объекте. Дураку было понятно, что Леран встрянет в разборки по самое не хочу. Мы в управлении тогда здорово поволновались за него, но скоро было официально объявлено об успешном завершении операции. Шеф сообщил нам о том, что Лерану рекомендован курс лечения в ведомственном закрытом госпитале, где он пропадал не меньше месяца. А когда вернулся, его было трудно узнать.
Об этом я размышлял, пока за столом шла беседа о рецептах блюд разных миров, забавных историях, которые происходили с моими собеседниками, весёлых проделках одногруппников Купера и наших собственных детских похождениях.
Наша встреча закончилась, когда Мария напомнила Луи о том, что они обещали навестить их знакомых, живущих в паре часов езды от столицы, и мы распрощались, наметив съездить на следующих выходных на рыбалку в озёрное хозяйство «Жемчужное», что всего в сотне километров на север отсюда, в живописных холмах, засаженных адаптированными земными кедрами.
- Поверьте, - пообещал Леран, - такую форель, как на Жемчужном, уже, наверно, и на самой Земле не выловить. Во-от такая!
* * *
В следующую пятницу мы, как и планировали, сели в аэротакси и прилетели на озеро Жемчужное. Служащий, похожий на лешего, спрятавшегося от солнца в бревенчатую будку на входе в хозяйство, выдал бирку с номером коттеджа и принял оплату по клубной карте.
Леран, видимо, бывал здесь часто, потому что уверенно вёл нас по песчаной дорожке через пушистый молодой кедрач. Коттедж оказался живописной рубленой избушкой в скандинавском стиле. Тут же, у берега обустроен небольшой лодочный причал, у которого была привязана лодка с биомеханическим двигателем – изобретением акиниров. Ещё один служащий, присматривавший за домом и двором, выдал нам ключи, пожелал хорошего отдыха и удалился.
- Чувствуете, какой потрясающий воздух?! – потягиваясь, спросил Леран.
- Душистый, - сказала Айма.
- И вкусный, - добавил Купер.
- Сколько здесь бывала, а надышаться не могу, - призналась Мария.
- Дядя Луи, когда поплывём? – спросил Купер, напросившийся с Лераном на утреннюю рыбалку.
- Ра-ано-рано, - ответил Луи. – Птички даже ещё не проснутся.
Они удивительно быстро нашли общий язык, несмотря на возрастную разницу в 25 лет. Леран всю дорогу взахлёб рассказывал Куперу тонкости рыбной ловли, когда какая рыба клюёт, на что лучше ловить, как прикармливать и так далее. Сын впитывал информацию как губка и вскоре они уже возились с удочками и спиннингами, которых у Лерана оказался целый арсенал. Я поначалу беспокоился, но Мария, заметив это, успокоила меня:
- Там есть все спасательные средства – жилеты с дыхательными патронами, нарукавники, к тому же вдоль берега повсюду дежурят обученные люди на скоростных глиссерах. Так что за мальчика не бойтесь. Он отлично проведёт время и научится у мастера правильному мужскому досугу. А мы с вами приготовимся к пикнику и пообщаемся в спокойной обстановке.
За ужином, вдыхая сладкий дым шашлычных углей Леран рассказал:
- Наш ротный имам - сержант Шагават страсть как любил рыбалку, так вот он говорил, что время, проведённое с удочкой на берегу, не идёт в зачёт жизни. Мы его как-то спросили - почему? А он молчит так хитро. Зато сержант Викентий, наш батюшка, сказал: хотите пообщаться с Господом – попробуйте сами. Я попробовал – и, правда, время на рыбалке словно останавливается. Это, как священнодействие - столько всего подумать успеваешь про смысл жизни и всё такое. И так спокойно, что понимаешь – вот она настоящая жизнь. Без суеты нашей дурацкой, без беготни и проблем. Человеку, оказывается, это и нужно больше всего – покой и тишина. По-другому к себе не прислушаешься, покой не почувствуешь.
- То есть в рыбалке главное – не рыба, - поняла Айма.
- Абсолютно точно, - щёлкнул пальцами Леран. – Главное – процесс. Иной раз даже и не клюёт, а всё равно хорошо. Музычку в гарнитуру запустил – и сидишь, балдеешь.
- Хм, - скептически поджал губы Купер, - но с рыбой-то интереснее.
- Коне-ечно, - согласился Леран и ласково потрепал его русые волосы.
Следующим утром, ожидая наших рыболовов, мы устроились за широким столом на веранде и, дружно кроша ножами зелень, разговорились с Марией.
Мы ожидали от неё по-солдатски сухого и прагматичного, без приукрашиваний, повествования, но молодая женщина оказалась вполне словоохотливой и поведала нам ту часть истории о Звере, которую она, соблюдая служебный долг, не рассказала бы никому другому, но, зная, что мы с Лераном вместе расхлёбывали последствия первого инцидента, открыла мрачную тайну Каллидона, с которой сама соприкоснулась во время «волчьего загона» на секретном объекте корпуса «Авангард».
Мне и Айме это помогло лучше, чем психологи и длительный промежуток времени, потому что время лечит далеко не все раны.
Зверобои 2. Предел человечности
© Copyright: Андрей Савиных 3, 2023
Свидетельство о публикации №223062901359
Свидетельство о публикации №223062901359
Рецензии