"Жизнь - это наследственная болезнь
со смертельным исходом, передаваемая половым путем".
Кшиштоф Занусси
Рейнджер в юбке
Меня часто спрашивают, почему я, выпускница Космической Академии с дипломом специалиста по ксенологии, пошла в рейнджеры. Всем рассказывать – нет ни сил, ни нервов, но вам скажу. Дура была молодая, цену себе не знала, самомнение было размером с солнечную систему, и эмоции через край били, как у сверхновой. Нет, чтобы просто набить козлу морду за то, что изменил мне, да и жить спокойно дальше. Так нет же, я решила, что ходить с подонком по одному городу – это унижение планетарного масштаба.
Я не сомневалась ни секунды, и через три часа после того, как застукала гада с какой-то чучундрой с первого курса, уже подписывала трёхлетний контракт на службу в колониальной гвардии. Почему туда, а не в Красный Крест или хотя бы просто в волонтёры?
Просто мне всегда нравилась спортивная стрельба, да и по остальным видам спорта я показывала хорошие результаты. После школы меня звали в сборную по биатлону, которая выступала за столичный университет. Мы, мол, тебе учиться поможем, а ты будешь нам кубки привозить. Но там был выбор из двух факультетов, которые пополняли команду – юридический и экономический. Ни то, ни другое мне не светило, я для офисной работы не гожусь, мне нужен вольный воздух.
Ксенология - совсем другое дело. Изучение неизвестных науке существ – это всегда передний край освоения Космоса. Я по наивности раскатала губу: нет, не на славу и успех, но как минимум на интересную работу. В тот момент меня уязвили дважды. Первый удар нанесли на только что полученной работе. Мне сказали: ты – дипломированный ксенолог, но опыта полевой работы у тебя нет, поэтому три года будешь сидеть на обработке экспедиционных данных. Я – в офисе?! А следом – ещё и сердечная драма. Прямо мыльная опера какая-то!
Учебка, конечно, отрезвила меня. Там таких волков насмотрелась среди сержантов и старшин, что оробела - вдруг не справлюсь. Не все парни выдерживали. Гоняли нас - будь здоров. Но ничего, схуднула, мышцы подкачала, научилась кое-каким фокусам: по скалам лазить, нырять без дыхательного аппарата, броски выдерживать многокилометровые с полной выкладкой, выживать в любом климате, да ещё и боевые действия при этом вести.
После учебки попала в пятый батальон полка «Железный кулак», расквартированный на Спиране. Они там в качестве миротворцев ещё до меня пять лет торчали. Эта весёлая компания выбрала себе название «Байкеры», и не зря – Спирана планета просторная, потому что возраст её – 10 миллиардов лет. Горообразование там закончилось ещё до того, как на Земле жизнь появилась, и выветривание выровняло рельеф так, что только плоскогорья остались. Вот где рейнджерам раздолье было! Гоняли, как сумасшедшие. Где-то стало неспокойно, прыг в багги или на байки – и полетели. Аборигены их называли «железными демонами ревущей пыли». А иного способа быстро перемещаться по огромным территориям, на которых разбросаны десятки племён, просто не было.
Более странной планеты не видела, честное слово, хоть и живут там гуманоиды с индексом 98, но всё у них не по-людски. Населена Спирана двумя генетически родственными субрасами – амазонками и гермитами. Обе абсолютно самодостаточны и в культурном и в биологическом смысле, и при этом являются полными антиподами.
Единственная причина, почему они не перебили друг друга – раздельное проживание. Каждая из субрас – потомки реликтовой расы космических странников, расселявшихся по Золотому кольцу Млечного пути. Видно, на Спиране они решили провести селекционный эксперимент на сходном материале. Одним достался спокойный благодатный материк, и они развились в народ, не склонный к агрессии, возвеличивающий материнство и плодородие. Вторых поселили в тропической сельве, окружённой горами и пустынями, и они миллиард лет буквально зубами отвоёвывали жизненное пространство, боролись за существование, выработав весьма брутальный фенотип и довольно суровый характер. У амазонок мужчины превратились в жалкие субъекты, интересные своим женщинам лишь время от времени благодаря совместным культовым обрядам. Собственно, они и заняли нишу культовых служителей, идолами которых были девы и матери. Гермиты своих самцов утратили ещё на заре развития, поэтому выработали андрогинность. Однако ничего похожего на женственность в их поведенческой палитре никто никогда не замечал. Что ещё ожидать от людей, вынужденных едва ли не ежедневно бросать вызов собственной среде обитания. Сплошной адреналин и тестостерон. Как сказал один охламон из «байкеров»: «Натура бабья, мускулатура обезьянья». Он, кстати, и про меня так же однажды ляпнул, потому что я ему пальцы вывихнула за рукоблудство. Это было сказано только раз и только им. Я сломала ему ребро и вывихнула челюсть, после чего меня все зауважали. А потом я ещё и серьёзный конфликт разрулила между двумя гермитскими кланами, собиравшимися делить между собой остров, обжитый амазонками.
Вижу ваше любопытство. Ладно, не люблю хвастать, но вам расскажу. Договориться с ними невозможно, они никаких правил и законов не признают, кроме так называемого хонта - спора сильнейших. Признаюсь, у многих наших был соблазн встрять в мордобой на их условиях, тем более, что хороших бойцов в батальоне хватало. Но майор Ван Айзен решил, что раз командование прислало штатного ксенолога, то нечего мне зря есть хлеб. Он сказал: «Рейнджеры на Спиране выполняют миротворческую миссию, а если мы будем встревать в разборки местных собак, то нас не только они потреплют, так ещё потом и начальство по загривку настучит. Ты, Михальская, ксенолог, вот и заработай первое повышение своими мозгами». Пришлось пару суток посидеть за изучением данных культурологов и покумекать, на чём подловить этих забияк. Попалось мне на глаза любопытное наблюдение одного очкарика, мол, гермиты очень азартны, и у них высок соревновательный дух. Готовы спорить из-за чепухи, лишь бы доказать своё превосходство перед соплеменниками, равными им по рангу в социуме.
В фактории Милосердие, которая по договорённости с вождями была нейтральной территорией, где можно было вести торговлю и переговоры, особой популярностью пользовалось заведение, которое назвали без изысков – «Салун». Естественно, завсегдатаями здесь были все более или менее авторитетные гермиты, и они старались не пропускать ни одного нового развлечения. Общество пивных кружек – так назвал их местный пастор, он же владелец меняльной лавки и аптеки. Пастор охотно делился со мной наблюдениями и был обеими руками за то, чтобы окультурить гермитов и научить их решать все дела мирно. Он-то к ним со словом Божьим, лекарствами да гуманитарной помощью, а они в пьянство, драки и стяжательство. Так что моё появление он воспринял, как знак Господа, и энергично включился в разработку плана перековки дебоширов в джентль… эх, битый капсюль, про них так и не скажешь - они ж гермафродиты.
Парни, которые меня сопровождали, не верили, что у меня что-то получится, а когда узнали, что я со священником сотрудничаю, вовсе погрустнели. Не сомневаюсь, они решили, что мы застрянем в Милосердии надолго, и в поисках развлечений стали болтаться по фактории. Одни в кабаке пропадали, другие девчонкам глазки строили, третьи принялись какие-то торговые аферы с гермитами проворачивать.
Вполне естественно, что сержант Фрейзер начал беспокоиться за моральный дух и дисциплину отделения и предложил решить проблему за один вечер. Ему всё виделось просто: ставим предводителям жёсткое условие: мы оспариваем право на остров, значит, вступаем в их хонт. Лично он, Йен Фрейзер, участник трёх военных колониальных кампаний, обладатель четырёх боевых наград, мастер единоборств, полковой чемпион армреслинга, берётся уделать обоих вождей.
- Сержант, я бесконечно уважаю ваш боевой опыт и как никто другой ценю ваши советы, но поверьте, именно этого майор Ван Айзен и старался избежать. Если вы спросите меня почему, я постараюсь объяснить коротко и понятно.
- Излагайте, ефрейтор.
- Вам известно, что командир стремится не допустить прецедент геноцида.
- Разумеется. Для этого пятый батальон и торчит в этой глуши. Любому рекруту понятно, что если дать гермитам оттяпать у амазонок хоть один камешек их архипелага, то они не остановятся пока не перережут всех.
- Верно. Но если мы дадим гермитам навязать нам правила хонта, то мы получим то же самое, только тогда за каждую пядь земли амазонок, на которую они разинут рот, нам придётся платить своей кровью. Гермиты из кланов «Красные топоры» и «Бешеные барбоглотли» мечтают схлестнуться с нами и за счёт этого поднять свой престиж перед другими кланами.
- Что это даст им?
- Они уверены, что, проиграв один раз, мы уже не сможем мешать им расширять владения.
- Гермиты, как всегда самоуверены.
- Между прочим, они могут уделать любого нашего бойца. Возможно, схлестнись они с вами, им было бы труднее, потому что вы круче многих из парней. Но как бы там ни было, они в десять раз выносливее любого из рейнджеров. Я изучила их физиологические показатели. Перед отправкой миссии наши учёные получили возможность поработать с парочкой туземцев и узнали на что они способны. У них очень крепкий скелет, а череп – в особенности. Низкая чувствительность к боли, высокая выносливость, неприхотливость. Они проигрывают нам по части боевых искусств, но быстро обучаются. Они упрямы и имеют мощную мотивацию к выживанию и победе. Если бы меня спросили, я бы сказала, что предпочла быть союзником гермитов, а не противником.
- Михальская, ты хороший ксенолог, и когда-нибудь станешь хорошим офицером. Но поверь старому сержанту, если мы не дадим гермитам по мозгам сразу, то потребуется не одна сотня жизней наших ребят, чтобы поставить эту планету на колени. Так было уже не раз на разных мирах, и всегда на краю мы – простые солдаты. От политиков и генералов зависит стратегия, а от нас – честь и победа Федерации.
Фрейзер был крепким мужиком и отличным солдатом. Его слова я запомнила на всю жизнь. Но сделала по-своему, потому что майор ждал результата.
Мне нужно было решить, как использовать склонность гермитов к возбуждающим развлечениям. Чем пронять азартного человека? Нужна какая-нибудь заводная игра. Такая, чтобы стоять в стороне было невозможно. Первое, что мне пришло в голову – футбол. Правда, мне самой больше нравятся волейбол и баскетбол. Но просторы Спираны располагали именно к европейскому футболу. Кроме того, у гермитов была игра тхо-тхай, похожая на футбол, только в ней вместо мяча использовался округлый череп зверя тхо, а загонять его нужно было не в ворота, а в гнездо, устроенное в середине широкой каменной тумбы - тхай. Я подробно изучила её правила и сочла, что можно попробовать раскрутить их на футбол. В гарнизоне рейнджеры раз в месяц устраивали состязания между взводными командами, так что нам было, что показать гермитам.
Сначала ребята играли между собой, всякий раз доводя зрителей до неистовства, а потом согласились сыграть с тотемом «Красных топоров», но не просто так, а на интерес – за проигрыш гермиты должны были уступить рейнджерам часть своей территории на побережье, с которого они собирались двинуться в атаку на архипелаг амазонок.
Игра с ними была очень жёсткой, ребята признались, что так ещё никогда не уставали, но гермитам не хватило мастерства, к тому же они думали, что после их тхая попасть по широченным футбольным воротам будет проще простого. Опасно недооценивать противника. Пробить виртуозного вратаря нашей команды «топорам» оказалось не под силу. Гермиты трижды пытались отыграться, но кончилось тем, что они продули батальону полста миль стратегически важных территорий.
Не буду врать, что разрешением спиранского кризиса Федерация обязана мне, я лишь подала командованию идею – использовать для решения спорных вопросов между нами и гермитами футбольные состязания. Дело до конца довёл майор Ван Айзен – выпускник офицерской Академии Космофлота, а их серьёзно готовят на специальных дипломатических курсах, поскольку командиры нередко выступают в качестве послов в мирах фронтира. Да и без наших футболистов ничего бы не вышло. Рейнджеры - единая команда, поэтому они добиваются успеха.
Когда гермиты безнадежно заболели футболом, командир «байкеров» смог связать гермитов священным словом, подав игру в футбол, как ритуал посвящения в космические рыцари, и вожди моментально загорелись желанием войти в Легион «железных демонов».
Пить спиртное они, конечно, не бросили и резали друг друга столь же охотно, как раньше, но зато самыми авторитетными постепенно стали именно те предводители, чьи команды приезжали на турниры в факторию Милосердие. Был даже учреждён кубок Милосердия, и пастор фактории был на седьмом небе от счастья, правда, когда он узнал, что Гермиты называют кубок Тотемом Железных демонов, его радость поубавилась.
Мне тогда по представлению Ван Айзена дали внеочередное звание и значок за «Отличную службу».
* * *
После короткого отпуска я получила назначение на Нью-Кандел, где как раз возник Хаймаунтский кризис. Доводилось о таком слышать?
Прибыла туда уверенная в себе, ещё бы – на рукаве песочного цвета кителя новенькие шевроны, на цвета еловой хвои погонах - сверкающие сержантские лычки, над правым нагрудным карманом – золочёная звезда на ультрамариновом фоне. Вид самый что ни на есть геройский. Ввалилась в штаб полка, отрапортовала по форме, а там на меня посмотрели так, будто какую-то ящерицу в форме увидели.
Я тогда ещё удивлялась такой реакции. Женщина на военной службе – вовсе не такая редкость, как в докосмическую эпоху. Все знают, что после войны с квадрами открылись кадетские школы для девочек-сирот, что в Космофлоте и в армейских частях служит полно женщин, но рейнджер женского пола до сих пор вызывает у всех ступор. А уж как на меня смотрели в гарнизоне базы «Блад-Маунт» просто описать невозможно.
Рейнджеров там вообще мало было, на базе был расквартирован триста сороковой полк космодесанта – «Пантеры». Впрочем, это нормальная практика – рейнджеров, как и егерей в старину, к регулярным частям приписывали в качестве разведчиков-следопытов или снайперов, то есть, на каждую сотню служивых приходилось не больше пяти наших.
А тут мало того, что рейнджер, так ещё и молодая девчонка. Думали, протрут глаза - и наваждение пропадёт. Ан нет, не пропало. Мало того, в чине сержанта, да ещё и со значком спеца-ксенолога в петлицах.
Полковник Анхельмо – человек суровый и не всегда воздержанный на язык, как ни странно, отнёсся ко мне по-отечески. Он ничем не показал, что рейнджер в юбке для него чем-то отличается от детины в десантном камуфляже, наоборот, он сразу же дал мне понять, что очень рассчитывает на мой профессионализм. Задача передо мной стояла не простая – найти решение проблемы Хаймаунтского каньона. Десантники, обеспечивая прикрытие трансконтинентальной скоростной трассы через Хаймаунт, были вынуждены одновременно разбираться с местными заморочками. Одно из аборигенских племён никак не соглашалось покинуть обжитое место, и строительство трассы приостановилось. Подрядчики поставили вопрос ребром, и в Департаменте освоения начали заламывать руки и капать на мозги правительственным чиновникам. А кто таскает для них каштаны из огня, ни для кого не секрет.
Меня приписали к отделению сержанта Дайма Даррелла, ветерана боевых действий на Джиори и Дэйре.
Парни показали мне все закоулки каньона и растолковали ситуацию: аборигены-каноиды, обжившие это живописное место, категорически привязаны к священному животному, которое считают хранителем своих очагов и семейного благополучия. Закавыка в том, что животное обитает только в священном гроте, неподалёку от селения.
Каноидов я раньше видела только на медиа в учебных программах. Как ксенолог я могу обосновано доказать, что человеческая неприязнь к чужим формам жизни имеет глубокие корни, уходящие в дремучую мглу первобытных эпох, что это иррациональное атавистическое чувство, основанное на стремлении вида к сохранению генетической чистоты.
От себя могу добавить – многих инопланетян мы считаем отталкивающими лишь потому, что они напоминают нам о наших исконных страхах и антипатиях. К примеру, впервые встретив хеликса с Диноэлла или снайла с Менаги, большинство из нас вспомнит, как противно было держать в руках улиток, которых разводили в аквариуме соседские ребятишки. То же самое с елдаварцами– амфибиями с Эпсилона Тельца и ванграми из системы Тафао, что у 47 Большой Медведицы – вылитые лягухи из детских мультиков. Если вас в детстве воротило от земноводных, то ни фьоллов, ни гренолей симпатичными вы точно не назовёте, не говоря уже о цефалоподах Брискаи или Кихота, заврах Серпаны – спутника планеты Тадмор из системы огромной оранжевой Звезды Альраи (Гаммы Цефея) и лизрах с Дагона, что щедро согрет тройной звездой Фомальгаут. Наша психология устроила нам ловушку и не даёт покоя даже на новых мирах, где подчас нет ни пресмыкающихся, ни жаб, ни слизняков, вызывающих брезгливость и омерзение.
У меня самой никогда не было фобий, и я даже в какой-то степени восхищаюсь этими творениями природы. Они идеально приспособлены к своим условиям и смогли достичь уровня развития достаточно высокого, чтобы Федерация сочла выгодным сотрудничество с их сообществами. Но, да простит меня наука, трудно справиться с отвращением, которое накатывает при запахе тухлых водорослей, идущем от моллюсков, или специфического секрета, защищающего от пересыхания кожу амфибий. В такие моменты даже вспоминать не хочется, что хеликсы создали уникальное средство для омоложения, снайлы разбираются в высшей математике и физике высоких энергий, фьоллы помогли решить проблему белкового питания миров, где нет развитой фауны, вангры экспортируют редкой красоты жемчуг, а цефолоподы - уникальный минерал, который можно добыть лишь на дне их родных океанов, где давления не выдерживает ни один батискаф.
К чему я всё это говорю? Каноидов мы привыкли воспринимать, как забавных существ, этакий гибрид человека и собаки, а к собакам мы привыкли относиться с доверием и симпатией. Тут-то и кроется подвох. Шерсть, которой они покрыты – источник неистребимого запаха и дом для целого сообщества паразитирующих тварей. Лично я ничего очаровательного в каноидах не нашла, хотя они по-своему умные существа. Старейшина посёлка, называвшийся Хавлом, любезно разрешил мне причаститься у алтаря их храма, поверив, что я, зная о его чудотворности, задалась целью излечить душу, поражённую невыразимой жестокостью квадров, уничтоживших города каноидов к югу от Хаймаунта.
Искреннее сочувствие глубокой скорби народа Нью-Кандела, пострадавшего от агрессии квадров, проняло старейшину не на шутку, а когда я, захлёбываясь от восторга, поведала ему о благодати, сошедшей на меня у алтаря, Хавл совсем растаял и поведал секрет храма.
Их священное животное – маленький зверёк размером с кошку, и чем-то, кстати, и похожий на смешного, трогательного котёнка, если бы не его повадки. А по образу жизни этот миленький зверёк с аккуратной короткой шерсткой мог бы вполне сойти за выдру. Хойхри, как их называли каноиды, были стремительными речными охотниками, больше всего на свете обожающие шуструю серебристую рыбку йагрри.
У меня возникла идея – найти для хойхри новое место обитания, но для этого в первую очередь нужно было обеспечить им стабильную кормовую базу. Определив, на какую блесну лучше ловится йагрри, я, снабдив парней Даррелла спиннингами, я дала им задание – облазить все ручьи и речушки, чтобы выяснить, нет ли где другого ареала йагрри.
Мы потратили целую неделю, и поняли, что на весь каньон есть только один ручей, где водится эта рыба. И мы стали буквально рыть носом речное дно, чтобы разузнать, что не так с этой килькой. Сделали минеральный и структурный анализ воды и донных отложений, сравнили с данными экологов по водным ресурсам – никакой разницы. И тут один заядлый рыбак – сержант Рекс Браун подсказал: ищите, каких козявок любит рыба. Пришлось потратить ещё неделю, чтобы разгадать эту шараду. В конце концов мы докопались до сути. Йагрри кормились чехольщиками - мелкими насекомыми типа ручейников, а те – микроскопическими рачками, которые отъедались водорослями, растущими только на камнях этого ручья. Послали несколько булыжников на анализ геологам, и те определили повышенное содержание сульфатов калия и магния. Водоросли накапливают в тканях эти минералы и становятся ценным кормом для планктона. На геологической карте каньона было только одно такое место – примерно в километре от посёлка каноидов на краю ущелья возвышался утёс, состоящий из нужной нам породы, но над дном он возносился почти на сто метров.
У нас было лишь два варианта – рискованный и долгосрочный. Долгосрочный был самым разумным: можно было устроить небольшой направленный взрыв, обрушив сульфидный утёс в ручей, со временем можно было привить там водоросли, подселить планктон, развести ручьевых чехольщиков, а рыба пришла бы сама в сезон разлива речки. Но чиновники, уже получившие от подрядчиков откат за получение заказа, не были склонны тратить время на спланированные экологические акции. Им нужен был быстрый результат.
Впрочем, утёс мы всё же уронили на дно ущелья, воспользовавшись очень вовремя нарисовавшейся грозой. Под раскаты грома мы подорвали скалу, создав отличную россыпь посреди кристально чистой горной речки. Но ждать, пока водоросли и планктон размножатся естественным путём, времени не было. Нам ничего не оставалось, как ночами вывозить со священной речки булыжники с водорослями, собирать рачков, вылавливать чехольщиков и рыбу. Работа муторная, ребята ворчали, предрекая провал миссии, но к исходу месяца мы получили на новом месте устойчивый биоценоз, готовый принять в себя вершину пищевой пирамиды. Мы аккуратно выкрали беременную самку хойхри и её кавалера, оказав им честь стать основателями новой колонии.
Хойхрята родились здоровыми и голодными, родители буквально наизнанку выворачивались, чтобы прокормить их. Хавл долго умилялся тому, как малыши с удовольствием хряпали полупереваренную рыбу, когда мы привезли его посмотреть на новое чудо. Вскоре он объявил соплеменникам, что речные боги явили чудо, и это знак для переселения. Оно прошло с большой помпой, каноиды соблюли все древние ритуалы, освятив место для хижин, затем перетащив на себе нехитрый скарб, очаги и разборные жилые конструкции. А ещё через неделю подрядчики вовсю шуровали вдоль восточного склона каньона, возводя опоры для скоростной магнитной монорельсовой трассы. И, нужно сказать, природа каньона от этого практически не пострадала.
Ныне пассажиры трансконтинентальной скоростной трассы переезжая с севера на юг, наслаждаются пейзажами потрясающей красоты, даже не зная, что их комфортная поездка стала возможна благодаря рейнджерам колониальной гвардии.
Рецидив
Не буду пересказывать все мои приключения. Их было много, и далеко не все радостные. Доводилось и боевых товарищей терять, и видеть, как квадры разносят жилые кварталы своими бомбами объёмного взрыва. Заносила меня нелёгкая и на Ардак, и на Фолтеду, и на луны Боливара, и везде, как рейнджерам и положено, была на передовой, в самой месиловке. Когда три года истекли, я новый контракт не глядя подмахнула, потому что другого дела для себя уже и не мыслила. Говорят, это адреналиновая зависимость. Может, и так, но я в любом случае не собиралась уходить, пока боевую пенсию не заработаю.
С последней горячей точки – Пелминоя снялась за год до событий на Каллидоне. За два с половиной года у нашего взвода, а служила я тогда вместе с «Лешаками» в форте «Багровая Слава» в составе десантного полка «Саблезубых», накопилось по полгода отпуска. Вместо нас на боевое дежурство в форте заступили «Торпеды», а мы дунули на базу вместе с батальоном десантников, также откомандированных в отпуск.
База ВКС «Нормандия» - место комфортное, но отдых там однообразный. Когда нам до тошноты надоели боулинг, биллиард и тренажёры спорткомплекса, мы, с одобрения командования, ввязались в новое приключение. Службе Контроля требовалось дежурное подразделение для проведения операций на опасных объектах в секторе Жемчужного облака. Для трёх десятков «Лешаков» нести дежурство под открытым небом было предпочтительнее, чем киснуть в замкнутом пространстве базы с искусственным тяготением. Впереди замаячила перспектива периодических экскурсий на дюжину разнообразных миров, где развивались колонии Федерации. При этом мы оставались в списках боевых частей и получали зарплату и пенсию согласно контракту.
Сначала я думала, что это задание будет ещё скучнее, чем отпуск на «Нормандии», но вскоре узнала, что отряд оперативного реагирования подчас рискует ничуть не меньше, чем ребята на передовой. Чего мы только не насмотрелись, пока занимались «волчьими загонами».
Печально, но факт – чаще всего люди сами виноваты в своих неприятностях. Мы давим на природу, нарушаем равновесие, а потом расхлёбываем последствия. А ещё хуже, когда давят одни, а расплачиваются другие. Самое скверное, что мне довелось видеть – это бойня на Дионисе. Там был подчистую вырезан персонал адаптационной станции и обитатели трёх ближайших ферм. А всё из-за того, что какому-то яйцеголовому идиоту пришла в голову идея – попробовать разводить там паркальского урсуса – или так называемого свиномедведя. У себя на родине урсусы – упитанные всеядные лежебоки, отъедающиеся в болотистых низинах. Живут, не бедствуют, потому что естественный враг у них только один – редкий паркальский зверь – саблерог. Он одновременно зависит от них и контролирует их численность. Удивительно то, что специально он на них не охотится. Раз в сезон, когда над Паркалем поднимается его второе солнце, дающее мощный ультрафиолетовый фон, самцы урсусов выходят из болотины на твёрдый грунт, чтобы драться за самок, и тут-то самки саблерогов открывают охоту. Сами по себе саблероги – это довольно неуклюжие приземистые шестилапые создания. Ни ловкостью, ни резвостью не обладают. Сблизившись с урсусом на расстояние короткого броска, самка разбегается и бьёт рогом в бок. Рана страшная, кровищи море, а саблерожихе это и нужно, потому что она запускает хобот в рану и надувается, как клещ. Потом ползёт в укромное местечко и делает кладку яиц. То есть, по сути, она кровью не сама питается, а будущим личинкам белок запасает. Высосанное тело её не интересует, но пропасть ему не дают урсусы-соперники. Дело в том, что урсусы всеядны, и от дармового мяса никогда не отказываются. Такой вот странный шаткий баланс двух видов сложился на Паркале, тем не менее, он существует не менее миллиона лет.
Фермеры на Паркале приноровились урсусов разводить, вот только на тот период, когда планета находится в перигелии с голубым солнцем, самцов изолируют в глубоких пещерах, потому что они от избытка ультрафиолета становятся очень агрессивными и могут угробить свой же молодняк.
Представляете, что с ними стало на Дионисе, который получает от своего двойного голубого светила в шесть раз большую радиацию, чем Паркаль. Достигнув половой зрелости, самцы свиномедведей, коих на адаптационной станции было полтора десятка, сначала принялись драть друг друга, а когда сотрудники попытались их разогнать, набросились на людей. Что может неподготовленный человек противопоставить ослеплённому яростью двухсоткилограммовому животному с крепкими когтистными лапами и мощными челюстями, снабжёнными изогнутыми бивнями. А ничего. Урсусы просто смели всех, кто попадался на пути, а потом, не торопясь, добили раненых и устроили кровавый пир. К нашему прилёту от несчастных остались лишь старательно обглоданные скелеты и требуха. Почти полсотни трупов из-за одного безголового кретина, не способного предвидеть последствия рискованного эксперимента. Вот такая нескучная у нас работа.
До получения Красного кода с Каллидона, мы на этом шарике не бывали. Про тамошние красоты доводилось смотреть ролики в «Астрографическом справочнике» да в новостных блогах читать о достижениях энергетиков.
Всё, что я на тот момент знала о Каллидоне, так это то, что на этой пустынной планете довольно скудная биосфера, знаменитая лишь тем, что относится к альтернативным формам жизни. До Каллидона подобная встречалась только однажды – на горячей планете Геенна из системы Глизе 876.
По правде говоря, меньше всего я ожидала проблем именно на Каллидоне. По соседству было три достаточно оживлённых планеты – Гиацинт, Адонис и Икар, да и в системе Крагена 313 помимо Каллидона есть ещё одна планета с богатой биосферой, спутник газового супергиганта Иафета – Прометей.
И тут вдруг лейтенант выдёргивает нас с учебных стрельб и сообщает задание:
- Третье отделение, смирно! Равняйсь! Вольно… статус инициации – Красный код, место назначения – Каллидон, координаты получите на внешней орбите. Уровень - D4. Статус операции – «волчий загон» с полной зачисткой объекта. Сержант Куукси, ко мне, на индивидуальный инструктаж, личному составу получить амуницию и боеприпасы. Вылет в 20.00 местного.
- Что такое? – в недоумении переспросил Фил Тэйлор по прозвищу Зверюндель, - Я ослышался, или взводный сказал Каллидон?
- Прочисти уши, глухарь, - усмехнулся ехидно Лео Шварц, темнокожий обладатель железных нервов и мускулов и по совместительству наш медик – добрейшей души человек, никогда не обращает внимания на крики и стоны раненых, мол, спасибо потом скажете. В среде своих известен, как Шоколад.
- У меня слух звериный, - парировал Фил. – Он точно сказал Каллидон. Но это же брехня какая-то! Каллидон не опаснее кошачьего лотка – сплошной песок.
- Фантазия у тебя зверская, - хохотнул Тони Кэмпбелл, он же Оскал - балагур и зубоскал. – Прикинь, какой должен быть кошак, если у него такой лоток.
- И он ещё бухтит на мою фантазию, - заржал Фил, и мы его поддержали.
- Погодите-ка, - громко сказал Лукаш Лишка, оперативный псевдоним – Лис. Это наш виртуоз по взлому паролей и электронных систем. – А ведь Зверюндель прав. Глядите, что терминал выдал об этом шарике. Каллидон – пятая планета системы взрывной переменной звезды класса В9V, обозначенной в каталоге Крагена номером 313. Каллидон находится внутри зоны, комфортной для обитания, но при этом имеет биосферу не углеводородного, а кремнийорганического происхождения, доминирующий тип ландшафтов – пустыни и полупустыни, полярные шапки очень малы, водой покрыта треть поверхности, но запасы грунтовых вод оцениваются в одну шеститысячную массы планеты. Колебания климата минимальные, но раз в году наступает более прохладный период, и влажность в некоторых областях повышается. Каллидон уникален тем, что в группу естественных спутников входит около сотни карликовых планет и около 4 тысяч спутников неправильной формы из камня или льда. Эволюция флоры и фауны протекает крайне медленно из-за ограниченного набора хромосом. Причина - низкая комбинативность и медленный обмен веществ. Тесты адаптаторов показали гастрономическую несовместимость местных видов с углеводородными формами жизни. Крупных животных нет, к потенциально опасным относятся три вида существ, при этом признаков направленной агрессии по отношению к колонистам с их стороны не замечено.
- Не торопитесь с выводами, - сказала я, - Вспомните Дионис.
- О, золотые слова, - сказал Лео, - учитесь у профессионального аналитика.
- Устами Марии глаголет истина, - улыбнулся Эдди Кларк, он же Писарь - наш поэт.
На мой день рождения он однажды написал мне такие стихи:
На свете девушка живет,
На первый взгляд, как все,
Но торный путь – не для неё,
В другом её успех.
Другие ищут, как прожить
Полегче эту жизнь,
Повеселиться, покутить,
У них одна лишь мысль.
Она же – редкий самоцвет,
В глазах её – блеск звёзд.
От жизни ей нужны ответы
На тысячу вопросов.
Секреты мира нужно ей
Узнать все, без остатка.
А ведь для множества людей
Она сама – загадка.
Он, похоже, ко мне неравнодушен, потому что никогда не называет меня оперативным псевдонимом, а прозвище моё – Пуля, обращается ко мне только по имени и всегда вступается за меня, пресекая попытки наших зубоскалов отточить на мне своё остроумие. Хотя им самим от меня нередко достаётся, я ж тоже за словом в карман не лезу.
- Истина в том, что наши задницы, как всегда, забросят в насквозь протухшее место, и позагорать нам точно не удастся, - сообщил Мигель Ди - Грохот, наш главный пессимист и ворчун, что, впрочем, с лихвой компенсируется его талантом к подрывному и сапёрному делу.
- Так, рейнджеры! - призвал нас к порядку Лео. – Слушай мою команду! Нас ждёт «волчий загон», так что к экипировке всем отнестись серьёзно. Что-то забудете – возможности сгонять в бабушкин чулан не будет.
Это младший сержант Шварц по традиции так говорит, он – мастер-оружейник, и в боевых условиях отвечает за подготовку снаряжения и амуниции отделения. Когда отправляешься на передовую и, тем более, на вражескую территорию, действительно приходится рассчитывать только на то, что смог взять с собой. Служба Контроля действует иначе. Любая группа, будь это эксперты следственной группы или оперативный отряд зачистки – обеспечена прикрытием транспорта с небольшим арсеналом на борту. Наше отделение обычно доставляет на задание «Феникс-80» - отличная маневренная машина, приспособленная для штурмовых и десантных операций. В действующих частях мы привыкли летать на таких штурмовиках, и борт 7799 был для нас роднее дедушкиного трейлера. И всё же порядок есть порядок, и мы рванули в оружейную, чтобы затариться под завязку. В нашем снаряжении есть все виды стандартного десантного вооружения, и с его помощью можно укокошить любую форму жизни, кроме, разве что, Кащея Бессмертного, хотя, думаю, при встрече с нами и ему не поздоровилось бы. Плюс к этому я вожу в сейфе «Феникса» специальное снаряжение, положенное каждому эксперту-ксенологу. В увесистом кофре спрятан набор токсинов, рассчитанный на существ с разным обменом веществ. За время нашего сотрудничества с СК мне уже дважды приходилось прибегать к его помощи.
Не прошло и часа, как мы уже были готовы к вылету и дожидались командира отделения в специальном тамбуре возле стартового терминала.
- Эх, сейчас бы кмеоля прохладного, - мечтательно сказал Оскал.
- Да, не говори, жарко тут что-то в полном снаряжении, – кивнул Тэйлор, - Запарились уже.
- Посмотрим, как вы задымитесь на месте назначения, - хмыкнул Лео. – Там среднесуточная температура воздуха – 30 по Цельсию, да и то в тени.
- Хе, на Гиацинте и Орхидее такая же, и ничего, не потекли, - заметил Кларк.
- Не сравнивай влажный климат с пустыней, – покачал головой Лис. – На Гиацинте и Орхидее суточные колебания температуры незначительны, а среднесуточная в пустыне - это днём за сорок, а ночью – градусов 10-12.
- Что у нас ещё плохого? – спросил Грохот.
- Влажность редко бывает выше 20 процентов, так что без фляги с водой никуда, - сообщил Лис. – Поскольку вы, олухи, работаете без тактических шлемов, рекомендованы облегчённые бронешлемы и респираторы с панорамными масками, это на случай пылевой бури, а таковые там случаются по несколько раз за день, потому что из-за множества спутников часто происходят затмения.
- Это фигово, - высказался Грохот. – В намордниках много не наработаешь.
- Респираторы мы наденем, - отрезал Лео. – Между посадочной площадкой и внутренними помещениями объекта маски никто не снимает. Не хватало попасть в неприятности из-за пригоршни песка. Если кого-то увижу без намордника, то щелбаном он не отделается.
- В исполнении Шоколада и щелбан может до летального исхода довести, - пробормотал тихонько Кларк и Лис с Тэйлором усмехнулись.
Мне показалось, что Лео его тоже услышал, но отреагировать не успел, потому что появился сержант.
- Отделение, смирно! – рыкнул Лео, и все, несмотря на пудовую тяжесть броников и снаряжения, вскочили со своих мест.
- Вольно, - бросил сержант, не любивший лишнюю строевую показуху.
Вид у него был озабоченный и ещё более сумрачный, чем обычно. Юхан Куукси, он же Викинг, был потомком отважных северных мореплавателей, готовых биться за добычу с любым противником прямо посреди бушующих волн, и забавная фамилия ничуть не умаляла его боевую доблесть. У него в генах была заложена стойкость к самым суровым испытаниям, и ему очень шёл образ серьёзного, сдержанного воина, потомственного вождя, умеющего вести за собой, вдохновляя дружину на победу, и в то же время не рискующего зря жизнями своих солдат. Только его предки ходили на драккарах по студёным морям, а Юхан вёл в бой со сталепластовой аппарели космических штурмовиков, не боящихся вакуума и радиации, ныряющих в завихрения полей пространственых ворот и бросающих вызов атмосферным средам любых планет.
- Что-то Викинг наш не весел, буйну голову повесил, - выдал экспромт Кларк.
- Аннигилятор нам редкую работку подкинул – без тактической боеголовки не разобраться, - сообщил Юхан.
- В какую задницу на этот раз? – спросил Тэйлор.
- Секретный объект Госбеза, координаты получим в самый последний момент.
- Мама дорогая! – изумился Лео. – Это что ж такое там могло случится?!
- Странность в том, что посылают нас, - вздохнул сержант. – По правилам должны послать спецподразделение этого же ведомства.
- И что это может означать? – ворчливо спросил Грохот.
- Одно из двух, - ответил Юхан. – Или мы расходная фигура в чьём-то гамбите, или там на самом деле всё так запущено, что нужна скрытная зачистка. Лейтенант выдал нам разрешение на применение любых средств подавления биологических форм.
- Драные кальсоны! – шлёпнул себя по ляжкам Тэйлор.
- Такого салюта мы ещё не делали, - пробормотал Грохот.
- Что с индексом биологической опасности? – спросила я.
- Предварительно – тройка, - ответил командир отделения.
- Контактное заражение через открытые раны, - покачал головой Лео. – Это не так неприятно, как единица.
В таких операциях для командиров главное – безопасность личного состава. Они должны знать, как защитить бойцов. Индекс «1» – воздушно-капельная инфекция, требующая герметичных комбезов высокой биозащиты, двойка - контактное заражение, избежать которого можно благодаря лёгким изокостюмам, при тройке–лёгкие костюмы тоже желательны, но мы, как правило обходимся без них, потому что прикрываем друг друга, пресекая всяческие попытки агрессивных форм жизни навредить нам. Дело в том, что в таких костюмах резко уменьшается подвижность и сектор обзора, а для нас это решающий фактор.
- Берём по дополнительному баллону для огнемётов, - распорядился Лео.
Юхан согласно кивнул и добавил:
- Аннигилятор скомандовал капитану загрузить на борт одну единицу AVDE.
- У-у-у, - единодушно загудело отделение.
AVDE – боеприпас объёмного-детонирующего взрыва. Такие штуки разработали ещё до первой волны космической экспансии, на Земле их применяли редко, так как это оружие попало в список запрещённых международной конвенцией, зато, когда квадры начали жечь наши колонии, технологию производства таких боеприпасов вновь взяли на вооружение, потому что четырёхухим гадам нужно было дать ответ тем же оружием. Когда наши штурмовики даванули квадров AVDE, они убавили прыть. Потеря нескольких дивизий десанта несколько отрезвила агрессоров.
- А, чтобы нам не пришлось ползать там с веником и совочком, он добавил и 10 единиц ТБЗ, - выдал Юхан.
- Да здравствует Аннигилятор! – с чувством воскликнул Грохот.
ТБЗ - термобарический заряд, по принципу действия он напоминает объёмно-детонирующие боеприпасы, но если AVDE более эффективен на открытом пространстве, то ТБЗ незаменим в закрытых и полузакрытых помещениях.
- Что там говорить, комвзвода у нас понимающий, - кивнул Лео.
Наш взводный, лейтенант Уотерс – легендарный Аннигилятор, пользовался огромным авторитетом не только среди рейнджеров, его имя знали миллиарды граждан Федерации в радиусе 300 парсеков. Он знаменит тем, что спас целую дивизию десантников, попавшую в окружение квадров. Редко кому так везёт на фронте. Рискнув жизнью, он в одиночку провернул сложную операцию под носом у квадроухих, лишив их тактического преимущества и заставив отступать. Его собирались повысить до капитана, но он дал по морде штабисту, проморгавшему десант врага, и полковнику Хетфилду с огромным трудом удалось убедить дисциплинарную комиссию не возбуждать против Уотерса дело. Кончилось тем, что Аннигилятора разжаловали в сержанты и убрали с глаз долой, запихнув в действующую часть на Ардак, где в это время развернулась самая масштабная заваруха между Федерацией и квадрами. Но он и там показал себя молодцом, вернувшись с погонами лейтенанта и ещё двумя ленточками на планках. Для «Лешаков» служба под его началом была огромной честью, кроме того рейнджеры считали его отчаянным везунчиком, а для служивых везение командира не менее важно, чем бронежилет.
- Это все плохие известия, командир? – поинтересовалась я, заметив, что Юхан всё ещё не отмяк.
- Насколько я понял, этот инцидент – не что иное, как рецидив, возможно, из-за этого данные о расположении объекта настолько секретны, что их не будут передавать нам даже на кодированной частоте, - выдал Викинг.
- Это значит, что их передаст офицер Госбеза? – догадался Лео.
- Вероятнее всего.
- И он, конечно, приклеится к нам, как банный лист к голой… - продолжил Лис.
- Даже не знаю, что хуже, чесотка или козлы из Госбеза, - буркнул Оскал.
- Чесотка лучше, - поделился мнением Тэйлор. – От неё трудно избавиться, но всё же она излечима.
Мои сослуживцы весело заржали, но Юхан остепенил их:
- Отста-авить, третье отделение! Лео, снаряжение проверил?
- Так точно!
- Боезапас?
- Полный!
- Отлично, - кивнул Юхан. – Через полчаса старт, всем заполнить фляги и облегчиться. На месте этим заниматься будет некогда.
* * *
19.50 по местному времени – это ещё ясный и даже солнечный вечер. База группы оперативного реагирования Службы Контроля расположена на Гере – первоклассной планете, которую Федерация облюбовала для административного центра сектора, и дело тут даже не в том, что она расположена в самом центре звёздного скопления. Из этих соображений целесообразнее было выбрать любую из десятка планет, более удобных для старта и посадки транспортных кораблей. Чиновники, советники и генералы любят комфорт, а на Гере ровный климат, привычное тяготение и сутки чуть длиннее стандартных. Кроме того, здесь действует строжайшая система биоконтроля, и ни один вирус или бактерия не имеют ни малейшего шанса проникнуть в стерильные мегаполисы.
Впрочем, всё относительно. Лично для меня этот мир никогда не станет комфортным. Здесь полгода днём светит три или четыре солнца, а ночью из-за светящегося околозвёздного диска небо молочно-жемчужное, как за полярным кругом. Другие же полгода ночи не бывает совсем: едва основное светило – огромная голубая Альциона А уходит за горизонт, её сменяют белые карлики Альциона В и С и бело-жёлтый компонент D, чтобы здесь нормально выспаться, надо лезть под землю.
Сигнал предстартовой сирены поднимает нас на ноги, мы выскакиваем в ангар и рысим в сторону сектора погрузки. По композитному полу, в который вделаны десятки цветных сигнальных светильников, пробегает оранжевый световой пунктир. Он ведёт нас прямиком к нашему борту.
Чёрно-красный «Феникс-80» с люминесцентными цифрами «7799» на фюзеляже ждёт нас с опущенной аппарелью, прогоняя турбины на холостом ходу.
Мы с топотом вбегаем на десантную палубу и занимаем привычные места в антиперегрузочных креслах. Удобства в них – ноль, впрочем, тому виной не кресла, а наша амуниция, но выбирать не приходится – нам пару раз приходилось десантироваться в экстренном порядке, а в таких случаях лучше быть полностью экипированным.
Из динамиков доносится приглушённое вступление из «Болеро» в современной обработке, а поверх него – бодрый голос нашего шкипера – майора Короткого:
- Господа рейнджеры, добро пожаловать на борт «Феникса-семь-семь-девять-девять». Пристегните ремни и проверьте застёжки шлемов и подгузников. Через минуту наша птичка начнёт рулить к стартовому трамплину.
Музыка выходит на первый план, и мы проводим последнюю проверку – всё ли закреплено, как полагается, чтобы во время прыжка через стратосферный портал ни одна деталь амуниции не принялась бултыхаться по кабине. Мне доводилось видеть, как внезапная невесомость застала врасплох парочку ротозеев, которые только что попали к нам во взвод после учебки и на предстартовом отсчёте вместо того, чтобы покрепче пристегнуться, точили лясы, а потом кувыркались между стенками и потолком как две мартышки, да ещё и наблевали друг на друга.
- Пятиминутная готовность, - объявил в шлемофонах бархатный голос шкипера.
«Феникс» мягко тронулся с места и плавно покатил по ангару к трамплину. Там он остановился и начал продувать маршевые двигатели. Густой гул наполнил каждую клеточку тела, и даже сердце, кажется, начало биться в другом ритме, готовясь к рывку корабля. Двигатели всё набирают и набирают обороты, корпус штурмовика начинает нетерпеливо вибрировать в ожидании старта.
Сквозь грохот доносятся слова шкипера:
- Предстартовый отсчёт! Шестьдесят!.. Пятьдесят девять!..
Но тут «Болеро» выходит на первый план, заполняя сознание торжественным грохотом. Для Короткого эта музыка - талисман, он уверен, что если стартует без неё или под какую-то другую музыку, то обязательно что-то случится. Флотские в этом ничем не отличаются от представителей прочих военных, да и многих гражданских профессий, только тараканы у всех разные. На Пелминое у нашего шкипера было иное суеверие – в каждый полёт он брал с собой хомячка в специальном контейнере. И хотите верьте, хотите нет, но однажды грызун сдох прямо перед вылетом, а, поскольку искать другого было уже некогда, рванули без талисмана – и словили плюху от сторожевого автокомплекса квадров. Как уцелели – ума не приложу – капитан катапультировал нас уже из пылающего штурмовика, а сам сгорел вместе с экипажем. Мы потом две недели по скалам до своих добирались, а нас уже и похоронили заочно.
20.00. «Болеро» как раз подошла к кульминации, когда шкипер выжал акселератор на полную катушку. В этот момент сработал гравитрамплин, и нас вдавило в кресла так, что спина почувствовала каждую накладную пластину бронежилета отдельно. Рёбра стиснуло, хребет заскулил, как старый дверной шарнир, а внутренности нестройной толпой ломанулись к горлу. Слава Богу, перед отлётом у нас не принято есть и пить, а то бы всё полезло, как паста из тюбика.
Впрочем, перегрузки отпустили уже через минуту. Штурмовик ровно набрал эшелон и мягко вошёл в вираж, разворачиваясь для маневра к пространственным воротам. Их, понятно, не держат открытыми, а то бы уже вся атмосфера в вакуум всосалась. Пока корабль заходит на курсовую ось, оператор портала разгоняет генераторы поля Вейланда. За пять секунд до контакта он открывает портал и даёт команду командиру корабля на форсаж. В итоге пространственный коридор открыт всего пять-семь секунд, и, учитывая разреженность воздуха на 35 километровой высоте, нет ни особого урона атмосфере, ни вихревых возмущений.
Примерно час после этого мы болтаемся в невесомости, потому что для безопасности точка выхода располагается на внешней орбите. А оттуда нужно ещё прицелиться для захода на посадочную траекторию с учётом десятка местных параметров: ускорения свободного падения, плотности и высоты атмосферы, скорости собственного вращения планеты, погодных условий в зоне посадки и так далее. Навигатор экипажа – лейтенант Тания Дженах не тратит зря ни секунды, у неё феноменальное чутьё и способности к расчётам в уме. Однажды она на спор рассчитала курсовой вектор быстрее компьютера, все думали, что это мухлёж, но Тания объяснила, что компьютер считает быстрее, чем она, но оператор при вводе данных теряет несколько секунд, а её мозг в это время продолжает считать.
Для нашего отделения межпланетный перелёт – всего лишь набор субъективных ощущений. Перегрузки, невесомость, снова перегрузки, и никакой визуальной информации, потому что штурмовик не имеет иллюминаторов. Насладиться видами можно лишь в тех случаях, если командир экипажа просит командира отделения отрядить бойцов на места комендоров бортовых орудий. Но такое бывает исключительно редко, потому что федеральные колонии, как правило, хорошо охраняются эскадрильями ВКС от пиратов и прочей швали.
Впрочем, думаю, мы немного теряем от того, что не видим забортный пейзаж. Того, что мы видим во время операций, многим хватило бы, чтобы попасть в психиатрическую клинику.
В динамике замурлыкала какая-то ненавязчивая поп-мелодия, и шкипер сообщил:
- Сержант, через полчаса стыкуемся с орбитальной станцией «Комета».
Мы дружно посмотрели на командира отделения, ожидая комментария.
- Аннигилятор сказал, что наше отделение закрепляется за следователем Генпрокуратуры Халецким, - пояснил Юхан, закатывая глаза, мол, имел бы я эту прокуратуру в виду.
- С каждым часом всё веселее и веселее, - пробормотал Тэйлор.
- Да нам-то какая разница, - пожал плечами Кларк. – Сделаем дело и свалим.
- Плохо ты знаешь прокурорских, молодой ещё, - проворчал Лео. – Они любят всё усложнять. Сейчас начнётся: это нельзя, то нельзя, тут по протоколу, здесь по инструкции.
- Ага, - согласился Оскал, - Эти дятлы - мастера кровь сворачивать.
Они ещё минут пять со смаком рассказывали Эдди истории про работников Генпрокуратуры, с которыми их сводила судьба, но я всё это слушала, как в тумане, потому что фамилия Халецкий была подобна выстрелу из гаубицы, после которого глохнешь до самого отбоя.
Если это тот человек, о котором я подумала, то меня на это задание лучше было не посылать. Стас Халецкий учился в моей школе и был иконой для половины девчонок. По-моему, в него были влюблены даже некоторые малолетки, не говоря уже о девицах от 12 до 18 лет. Отличник, спортсмен, победитель олимпиад, звезда бардовского фестиваля, кандидат в университетский спортивный клуб. Преподы всем парням ставили его в пример и не могли нарадоваться, что его отец – судья Халецкий был любезен со всеми, начиная от директора, заканчивая тренером школьной сборной, да ещё и щедро спонсировал все школьные мероприятия.
Грешна и я… лет до четырнадцати парней как-то не замечала, но, когда Стас спел на фестивале, у меня словно крыша поехала. Просто чудо, что учёбу не завалила, до того щемило во всём организме при одной мысли о нём. Но как-то собралась, убедила себя, что на замухрышку с плохими отметками Стас даже и не посмотрит, и удержалась на дистанции. Кстати, биатлон тогда и стал моим увлечением. Уж больно мне хотелось обратить на себя его внимание.
Как сейчас помню вечер, когда меня накрыло, хотя уже столько лет прошло. Мы с подругой на кружок ходили в школьный театр, и из-за кулис мы могли наблюдать за репетициями участников фестиваля. Стас не был участником, просто входил в группу, которая была в разогреве. По правде говоря, разогрев оказался круче всех. Номинанты на фоне рок-группы смотрелись бледненько. Певцы, конечно, были с хорошими голосами, и гитарой некоторые неплохо владели, но никому не хватило мастерства для создания яркого сценического образа. Все номера больше подходили для исполнения у костра или на дружеской вечеринке, но никак не для фестивальной сцены, а вот наши ребята чувствовали себя как рыбы в воде и блеснули во всю мощь. Для выступления они подобрали песни старенькой и основательно подзабытой группы перевели её оригинальные тексты на интерлингву, отшлифовали ритмику, синхронизировав исполнение с аккомпанементом – и получилась така-ая конфетка, что я до сих пор под впечатлением. Особенно хорошо пошла в исполнении Стаса песня «Время». Это, можно сказать, гимн моей жизни:
Под удары судьбы мы себя подставляем беспечно
Искренне веря, что время нам раны залечит,
Раны залечит, да только останутся шрамы,
Шрамами летопись пишут на памяти драмы,
Время, время, помоги мне,
Строки памяти стереть,
О предательстве, обидах
И жестоком слове «смерть»
Время, время, дай мне силы
Пережить тоску и боль,
Не остыв к тому, кто мил мне,
И не очерстветь душой.
Утро вечера для терпеливых всегда мудренее,
Если больно сегодня, то завтра немного отпустит,
Лишь бы, с болью простившись, не сделалась память беднее,
Ведь без опыта чувств в наших душах было бы пусто.
Время, время, помоги мне,
Строки памяти стереть,
О предательстве, обидах
И жестоком слове «смерть»
Время, время, дай мне силы
Пережить тоску и боль,
Не остыв к тому, кто мил мне,
И не очерстветь душой.
Прочь летят мгновенья, и время как вода течёт,
И солнце всходит, как и прежде, да только ты уже не тот.
Жизнь проходит в суете, но никто не даст совет,
Как о милости молить - разум в голову вложить.
В песне каждое слово – правда. В жизни всё именно так и бывает. Я, конечно, по молодости этого ещё не понимала, но интуитивно чувствовала – вот она, вселенская мудрость, божественное откровение о смысле жизни. И преподнёс её никто иной как положительный со всех сторон красавчик Стас Халецкий.
После концерта я ждала его за кулисами с букетом цветов, надеялась, что буду первой, кто его поздравит с успехом, но поклонницы завалили его букетами ещё до того, как он допел, и на входе в кулисы он просто грохнул всю эту охапку на первый попавшийся стол, потому что боялся запнуться о какой-нибудь провод. И тут я на пути со своими гладиолусами, стою как дурочка, онемевшая. Он только кивнул, мол, спасибо, но у меня этого добра целая копна. Обошёл меня и потопал дальше. Подружка подскочила, тараторит: «Что ж ты затормозила? Надо ж было цветы вручить». А я про себя думаю: «Ага, а он мои цветы так же где-нибудь свалит, как мусор».
Была у меня с ним ещё одна встреча, такая же нелепая. На тренировке по биатлону мы одновременно оказались в стрелковом секторе. И тут мне повезло отстреляться лучше него. Стас выбил четыре мишени, а я все.
- Охо-хо! Браво! – сказал он, подкатываясь ближе. – Все так отстреляемся - и кубок наш! Как зовут нашу восходящую звезду?
Поворачиваюсь к нему, а он – вот неожиданность! – узнал меня и говорит так с усмешечкой:
- О, Гладиолус!
Не то чтобы меня это сильно задело, даже приятно удивило – запомнил ведь! Но всё ж таки я не безмозглая и безликая дурочка из тех, кто готов был перед ним на цыпочках бегать, у меня имя есть и характер. А он даже не поинтересовался, как меня зовут. Походя приклеил ярлык - «Гладиолус».
Я пыталась придумать ему оправдание, объяснив для себя его поведение тем, что его испортило избыточное внимание поклонниц, а на самом деле он не так плохо относится к девчонкам, в конце концов, должен же ему кто-то нравиться. Впрочем, за годы учёбы он не был замечен с кем-либо из соучениц, да и вне школы его с девчонками никто никогда не видел. Этому я тоже нашла объяснение: он из богатой и уважаемой семьи, и вряд ли его отец одобрит похождения сына с девчонками из среднего класса.
Страшно захотелось пить, но делать это в невесомости я не стала. Желудок без привычки к фокусам нулевой гравитации может повести себя непредсказуемо. Придётся терпеть до посадки на грунт.
Вскоре по палубам «Феникса» разнёсся сигнал о начале стыковочного маневра. В космосе всякое случается, поэтому сигнал предупреждает пассажиров, чтобы сидели как мыши и молились о том, чтобы у операторов стыковки не дрогнула рука.
В нашем случае всё проще: станция «Комета» оборудована приёмной палубой для челноков и боевых кораблей малого класса. У самого-то «Феникса» переходной шлюз отсутствует.
Сидя в пузе штурмовика, мы костями ощущаем все его эволюции. Шкипер, мастерски оперируя маневровыми двигателями, заводит корабль в ангар. И вот плавное покачивание из стороны в сторону завершается жёстким толчком – фиксирующие фермы захватывают «Феникса» в свои гидравлические объятия, и следом гулко клацают замки гермоствора ангара.
- Господа рейнджеры, мы на парковке, - объявил шкипер, - Но ремни не отстёгивайте, на «Комете» нет искусственной гравитации. Сержант, пассажира ещё не доставили, так что можете подзаправиться, думаю, минут двадцать у вас точно есть.
- Он издевается! – вспыхнул Оскал. – Рейнджеры не жрут в невесомости!
- Кемпбелл! – рыкнул Лео. - Никому и никогда не говори, чего не делают рейнджеры. Тебя что, в учебке забыли просветить, что рейнджеры могут всё?!
- Скажут жрать – будешь жрать, - встрял Тейлор, - скажут спать – будешь спать.
- Отвали, Зверюндель, - огрызнулся Оскал. – Это ты у нас дрессированный, а мне нужны человеческие условия.
- Отставить разговоры, - коротко велел Юхан. – Кто сможет, можете пожевать и утолить жажду, но не увлекайтесь, нам ещё с орбиты спускаться.
Он отстегнулся и, ловко перебирая руками по страховочным петлям, перебрался к люку в ходовую рубку. Было забавно наблюдать, как здоровый детина в полной боевой амуниции висит в воздухе параллельно палубе.
Его не было пять минут, затем динамик сказал его голосом:
- Сержант Михальская! Проследуйте в рубку!
- О-о-о, - загудели мужики, пока я отстёгивалась, - Намечаются посиделки!
- Пуля, а ты босоножки на базе оставила! – схохмил Оскал.
- Зато дубина с собой, - успокоила я его. – Зубы рихтую одним ударом.
Я легонько оттолкнулась от кресла ногами, вытянув руки в сторону маховика кремальерного затвора люка. Короткий плавный перелёт привёл мужиков в экстаз.
- Смотри, как она умеет! – выпучил глаза Зверюндель. – Я зверею от восторга!
- Глаза не потеряй, дичина, - ехидно усмехнулся Лис.
- Высший пилотаж, Маша, - оценил мой трюк Кларк.
- Грохнуться можно, - высказался Грохот.
Я, не оборачиваясь, открыла затвор и втянула себя в люк, ведущий в отсек с системами жизнеобеспечения, через который короткий коридор выводил в небольшой тамбур, где имелся атмосферный створ, люки в бортовые стрелковые башни и ходовую рубку.
В ходовой рубке «Феникса» я была всего один раз. Ума не приложу, как они тут со всей этой электроникой справляются. Даже с учётом разделения функций между членами экипажа на каждого получается по две консоли и два десятка контрольных приборов. Мне бы и десятка хватило, чтобы окосеть с перепугу, а ведь им не просто успевать в них разбираться нужно, но анализировать данные и кораблём управлять. Впрочем, у меня есть подозрение, что при необходимости майор Короткий смог бы управиться с этим хозяйством в одиночку. Он настоящий космический волк, ставший профессионалом намного раньше, чем ему доверили командовать экипажем штурмовика. Короткий начинал свою карьеру пилотом истребителя и прошёл закалку в сражениях, которые вела эскадра ВКС «Файр Рейдж».
Правда, его офицеры, хоть и моложе меня, тоже из тех, кого не назовёшь новичками. Тания Дженах прошла школу навигаторов на крейсере «Конкистадор», ныне причисленном к героически погибшим. Лейтенант была одной из немногих, кто спасся во время его последнего боя.
Второй пилот Короткого – долговязый билониканец лейтенант Кван попал в экипаж после госпиталя. Он бился с квадрами в окрестностях Фолтеды, служил вторым пилотом на штурмовике последнего поколения – «Звёздная Фурия». После контузии и лучевых ожогов его списали из действующих частей флота, но оставили допуск к управлению кораблями вспомогательного и гражданского флота. Короткий, прочитав его личное дело, вцепился в Квана обеими руками, за что тот был безгранично благодарен шкиперу. Всё ж таки ходить на списанном, но вполне ещё шустром «Фениксе», причисленном к Службе Контроля, лучше, чем на каком-нибудь грузовике внутренних линий или скотовозе частной компании.
Бортинженер и офицер связи «Феникса» - капитан Деннис был вообще личностью легендарной. Он служил на космической крепости «Аргентина», где базировалась эскадра «Авенджер», прикрывавшая луны Боливара и системы Атласа и Плейоны. Сам он в боевых действиях участия не принимал, зато сколько военных кораблей вместе с коллегами вернул к жизни – не сосчитать. Говорят, что квадры постыдно драпанули, лишь увидев идущий в атаку крейсер «Адмирал Ушаков», который они в упор расстреливали целой эскадрой на орбите Боливара, когда крейсер прикрывал собой отход эвакуационных транспортов. У квадроухих странная психология: они ведут себя нагло и по-петушиному бросаются в бой на любого противника, зато иногда могут внезапно передумать и идут на попятную, даже имея тактическое преимущество. Они были уверены, что уничтожили «Ушакова», и для них он стал мстителем из ада.
- Здравия желаю, - бодро поприветствовала я экипаж, с которым мы свели дружбу в баре базы.
- Привет и тебе, Пуля, - тепло отозвался шкипер.
- Как дела? – спросила Тания.
- По-прежнему ваша должница, - ответила я. – На ваших крыльях парю как птичка.
- Да ладно, - улыбнулась штурман.
- Сержант, - привлёк к себе внимание Юхан. – На борт скоро доставят пакет с секретной информацией. Изучить её нужно здесь, так как особисты получили приказ ознакомить с ней только ксенолога группы. Сколько тебе нужно времени?
- Зависит от объёма и сложности.
- Нас торопят, - заметил Юхан, - Поэтому я и позвал тебя в рубку. Капитан Деннис окажет тебе техническую поддержку по обработке пакета.
Бортинженер любезно кивнул мне на своё кресло, а сам разложил откидной стул сбоку от него и пристегнулся к нему ремнём.
- Машенька, - сказал Деннис. – я прекрасно понимаю, что времени на изучение файла слишком мало, и вести группу на задание без предварительного инструктажа – последнее дело. В связи с этим у меня появилась идея – как только эта столичная шишка даст мне код доступа для распаковки архива, я врублю фоновое копирование, а потом скину через кабель на твой линк. Тебе ведь не составит труда раздать пакет парням, пока мы будем спускаться?
- Без проблем, капитан, - кивнула я, испытывая к нему самые тёплые чувства. – Прокурорский ещё не прибыл?
- Диспетчер сообщил, что его прёт сюда лёгкий крейсер «Тарсис».
- Ох, ничего себе…
- Да, с шиком путешествует перец, - с грустью кивнул Деннис.
Тут снаружи до нас донёсся пронзительный звук ревуна, предупреждающего о приближении к станции крупного объекта.
- О, похоже, наш пассажир прибыл, - весело заметил шкипер.
Я взглянула на обзорные экраны, перед которыми восседал майор Короткий. В ангаре вспыхнули и замигали оранжевые сигнальные маячки. Затем станцию немного повело в сторону, и мигание прекратилось. Крейсер пристыковался с военной точностью и чёткостью, буквально за четверть минуты. Через несколько минут я увижу, тот или не тот Халецкий прилетел, чтобы вставлять нам палки в колёса.
- Хорошо, что здесь нет гравитации, - заметил шкипер с усмешкой.
- Почему? – спросил Кван.
- Люблю, когда эти столичные зазнайки нервничают, - ухмыльнулся Короткий. – Когда эти прыщи не чуют веса своей задницы, у них меньше охоты задирать нос. Вот увидите, он съест всё, что я скажу, и без возражений.
Над внутренним шлюзом загорелся зелёный сигнал, створ открылся, и в ангар в сопровождении офицера станции вплыли два человека. Стаса трудно было не узнать, он почти не изменился, а вот почему второй – блондин лет тридцати от роду, показался мне знакомым, я сразу не поняла.
Гладиолус
- Отворяй калитку, Алекс, - скомандовал шкипер, и Деннис, открыв бортовой люк, выдвинул трап.
Офицер экипажа станции помог гостям добраться до люка и уплыл восвояси. Деннис подстраховал Стаса, чтобы тот не расшиб голову о выступающие детали оборудования, а блондин и сам ловко двигался в невесомости. Наконец, они повисли в центре рубки, и Стас сухо поприветствовал сразу всех и представился:
- Здравствуйте! Я помощник Генерального прокурора восьмого сектора Стас Халецкий. Назначен старшим следователем оперативной группы, так что вы поступаете в моё распоряжение.
- Командир корабля майор Короткий, - браво отрекомендовался шкипер.
- Командир оперативной группы, сержант Куукси, - представился Юхан и кивнул на меня, - Сержант-ксенолог Михальская ожидает пакет с оперативной информацией. Если нет препятствий, то давайте приступим к работе.
Помню, я ещё удивилась, что сержант не отдал помощнику Генпрокурора честь, хотя тот явно дал понять, что он тут главный.
- Сержант, - сказал Стас назидательным тоном, - Надеюсь, вы понимаете, что ваше подразделение придано следственной группе в качестве силовой поддержки.
- Так точно, - чётко ответил Юхан, но честь так и не отдал, и тут до меня дошло, что Генпрокуратура – институт не военный, а гражданский, и их табель о рангах к строевому уставу отношения не имеет. Он старший в рамках расследования – это да, но отдавать приказы флотским или нам он права не имеет.
- И поскольку я руковожу расследованием, - продолжил Стас, - решения о необходимости тех или иных действий принимать буду я. Это понятно?
- Так точно, - прикинулся «сапогом» Юхан, вызвав ехидную ухмылку шкипера.
- Да брось ты важничать, Стас, - по-свойски сказал блондин, который принёс с собой в рубку устойчивый дух коньячного перегара. – Парни свою работу знают, ты только дай им правильное направление.
- В ваших советах, мистер Леран, я пока не нуждаюсь, - заносчиво ответил ему Стас.
- Ну, вот, наконец, и меня представили, - пожал плечами блондин и, не обращая внимания на напыженного старшего следователя, стал знакомиться со всеми, начав с майора, - Правда, никакой я не мистер, а офицер Службы Контроля мастер-следопыт Луи Леран. Шкипер, так это ваши ребята в 2322 году спасли наш десант на Ардаке, когда генерал Райзен провалил наступление?
- Из «Громобоя»?! – обрадовался Короткий, пожимая руку Лерана. – Ох и задали мы тогда квадроухим!
- Что, правда из «Громобоя»? – изумился Кван и, пожимая руку Лерана, назвал своё имя, что для уроженца Билоники эквивалентно кровному братству, - Джезелая Кван.
- Очень приятно, Луис Леран. Да будут вечны солнечные братья.
- Да будут вечны, - просиял Кван.
- Лейтенант? – склонил голову Леран перед штурманом.
- Тания Дженах, - кокетливо кивнула та, и её персидские глазки задорно засияли.
- Леран, - попытался привлечь к себе внимание Стас, но блондин только ехидно ухмыльнулся, пожимая руку Юхану.
- У кого служил в «Громобое»? - поинтересовался сержант, внимательно разглядывая татуировки на его правом предплечье, где синели визитные карточки трёх разных десантных батальонов.
- Начал на Ардаке, с «Убойщиками», после Восточного болота нас объединили с «Драгунами», но на Пепельном архипелаге из шестисот человек остался один взвод и нас записали во вновь сформированный батальон «Секира».
- И где сейчас «Секиры»? – спросил Юхан.
- Большая часть осталась лежать в песках Ржавого Пекла.
- Поганое место, - кивнул Юхан и спросил, - Опять переформировали?
- Не, я после госпиталя в рейнджеры пошёл.
- Да ну? – обрадовался Юхан. – Какой тотем?
- У меня их три, - хмыкнул Леран, задирая короткий правый рукав форменной бежевой рубашки.
У меня аж глаза на лоб полезли: на загорелом мускулистом плече блондина красовались татушки «Байкеров», «Скорпионов» и «Оборотней». Это, не говоря уже о предплечьях, где любят ставить метки далёкие от скромности космодесантники. Их татушки сразу бросаются в глаза, и послужной список Лерана в десанте любой военный с боевым опытом без труда прочитал бы по стилизованным изображениям секиры, огнедышащего ящера и крылатого черепа внутри треугольника. Рейнджеры немного скромнее, поэтому традиционное место наших тотемов – плечи.
Это универсальная армейская система распознавания. Десант и Космофлот отмечаются на правом предплечье, рейнджеры и другие рода войск – на плечах, отметки об участии в боевых операциях и ранения – на левом предплечье. А вот к наградам у каждого рода войск своё отношение. Не нюхавшие порох и не попадавшие под облучение никогда не поймут десантника, у которого на пальцах правой, левой или любой уцелевшей руки наколоты звёздочки с разным количеством лучей или какие-то другие фигуры. Особенно круто смотрится палец, все фаланги которого пестрят тройками одинаковых символов. Это значит, что их носитель – кавалер какой-либо, а то и нескольких наград. Такой ветеран может никогда больше не надевать парадный китель с планками или наградами, но сведущие люди будут безошибочно определять, где он воевал, сколько раз был ранен и чем награждён.
Последнее нововведение министерства обороны – вживление чипов с исчерпывающей информацией о статусе военнослужащего в запасе или на пенсии. Любой служебный или коммерческий терминал читает такой код, что обеспечивает ему полный пакет социальных услуг. Но это, скажем так, не от хорошей жизни. Многим ветеранам просто некуда наносить тату, потому что вместо рук у них кибернетические имплантаты. Десантники – это такие парни, которые не прекращают сражаться, пока хоть чем-нибудь могут привести в действие выданную им амуницию, я встречала таких среди «Пантер», «Саблезубых» и «Молотов» и даже, чего греха таить, немного заразилась от них этой лихой неудержимой удалью. Нет, я не говорю, что также равнодушно отношусь к собственной смерти, мы, рейнджеры, воспринимаем выполнение очередной боевой задачи скорее, как игру, вызов старухе с косой, состязание, которое нужно выиграть, выполнив задание. Это кураж – азарт людей, привыкших ходить по лезвию бритвы и оставаться не только живыми, но и боеспособными. Десантники безмерно круты, но для рейнджера тактика камикадзе недопустима, потому что мы считаем себя более ценными для вооружённых сил, чем армейские громилы и даже вооружённые до зубов штурмовые бригады в унискафах. Не даром нам поручают задания, которые нужно провернуть без шума, и мы выполняем их под носом у противника так, что он подчас врубается, что его поимели, намного позже, чем мы смываемся. Как сказал однажды Аннигилятор, мы уже сидим с чашкой чая на веранде и посыпаем сахаром ломтик лимона, а противник только начинает понимать, что кто-то подпилил ножки его стула.
Так что чувство гордости, которое я испытываю от того, что на мои плечи нанесены тотемы «Байкеров» и «Лешаков», вполне мной заслужено – я не провалила ни одного задания.
- Леран! – не выдержал, наконец Халецкий. – Вы что, издеваетесь?
- И не думал, - с честными глазами ответил тот. – Неужели похоже?
- Мы сюда работать прибыли, а не церемонии разводить!
- Разве мы не работаем командой? – спросил простодушно Леран.
- Вот именно – командой, - желчно ответил Стас. – И капитан команды – я.
- Не стоит сердиться, - миролюбиво сказал Леран. – И раз уж мы работаем командой, то нужно проявлять уважение друг к другу. Я понимаю, что у работников прокуратуры авторитарный стиль, и иногда он действительно необходим. А вот у меня другой подход – втереться в доверие. Улыбнёшься – и перед тобой открыты сердца. Если сердца дружеские, то будет согласие и понимание во всём, если не дружеские, то лишний раз задумаются, стоит ли ссориться, может, не плевать в колодец, авось пригодится, когда наручники наденут. А уж с товарищами своими собачиться – вообще последнее дело, потому что не знаешь, кто из них завтра твою задницу прикрывать будет.
- Прекратите эту демагогию, Леран! – потребовал Стас. – Мы здесь для проведения следственных действий, так что действуйте в рамках предписаний, и не тратьте моё время!
- Ох, и нудный же вы народ, прокурорские… - покачал головой Леран. – Раз приехал работать – работай. Чего повис над душой и мешаешь мне расширять референтную группу?
Флотские с трудом подавили ехидные улыбки – этот парень им понравился. Да и глаза невозмутимого Юхана, как мне показалось, тоже заиграли задорными огоньками, что на моей памяти случалось едва ли пару раз.
- Ксенолог твоих секретных материалов уже, наверное, сутки тут дожидается, - поддел Леран Халецкого. – Некрасиво заставлять даму ждать. Особенно, если она мастер-снайпер.
Блондин с откровенным любопытством уставился на меня, будто я картина какая-то, чего я очень не люблю.
И тут Стас, наконец, заметил меня. Лицо его вытянулось от удивления, и он, не удержавшись, ляпнул:
- Не может этого быть! Гладиолус?! Какими судьбами?! А я всё думал, куда пропала лучшая биатлонистка школы.
Только этого мне не хватало!
С лица Халецкого моментально пропала заносчивость, и он стал походить на того Стаса, который пел мою любимую песню.
- Куда бы я не подевалась, мистер помощник Генпрокурора восьмого сектора, моё имя – Мария, но вы можете обращаться ко мне по уставу - сержант Михальская.
Флотские, Юхан и Леран обалдели от моей дерзости, но реакция Халецкого озадачила всех ещё больше:
- Да брось, Гладиолус, мы столько лет не виделись! Вижу, занятия биатлоном помогли тебе стать снайпером высшего класса. Честно скажу, я надеялся, что встречу тебя на юридическом, потому что тренер всем уши прожужжал, мол, его коллега из универа приезжал, чтобы уговаривать Машу Михальскую в их команду пойти.
Все мои прежние представления о том, что я упустила, и какой могла быть моя судьба, если б я не была тогда такой немой дурой, рассыпались легко, как карточный домик. Словно не было бессонных ночей, наполненных горьким самокопанием, безжалостным самобичеванием, сожалениями и сомнениями. Выходит, он не только хорошо знал моё имя в школе, но и вспоминал меня все эти годы.
Может, Стас не такой уж сноб, как мне казалось? Может, у нас что-то могло получиться?
Он близко наклонился ко мне и доверительно сказал:
- Я даже представить не мог, что ты подашься в ксенологи, а потом завербуешься в ВКС. Кстати, круто смотришься в форме.
- Файлом-то поделишься или как? – поинтересовалась я, кожей чувствуя, что все, кто находится в рубке, не спускают с нас любопытных взглядов.
- Какой разговор, - пробормотал Стас и расстегнул нагрудный карман комбинезона, выданного ему на крейсере.
В моей руке оказался кристаллический накопитель фортарианского производства – абсолютно надёжный носитель, который не подвержен размагничиванию.
- Капитан, - обратилась я к Деннису, - Ваш терминал читает такие носители?
- Безусловно,- кивнул бортинженер. – Нас регулярно апгрейдят.
Он вставил флеш-кристалл в ридер терминала и пригласил Стаса:
- Введёте код лично?
Тот пробежал пальцами по клавиатуре, и на дисплее появилось окно программы декодера, в котором начали появляться строки ключевой информации по нашему объекту. Сначала материал был сухим и скучноватым, но потом у меня просто глаза полезли на лоб.
Стас, почувствовав, что интерес к нему пропал, сказал Юхану:
- Пока сержант изучает файлы, мы проведём вводный инструктаж для остальных рейнджеров.
Викинг молча кивнул, и они выплыли из рубки.
- М-да-а, - покачал головой шкипер, - повезло вам со следаком.
- Бывает хуже, - с видом знатока заявил Леран. – Стасик на самом деле просто несчастный человек. Такие типы, как он, мечтают о блестящей карьере и уважении, а ему достался начальник, который ненавидит его отца, поэтому гнобит Стаса, как только может. Пихает его во всякие дыры. Стасу бы использовать это в свою пользу, зарабатывать сто очков из ста. На таких делах можно сделать себе железобетонную репутацию. А Стасик только ноет и прибедняется. Из-за этого он весь в стрессе, у него все во всём виноваты. Не жизнь, а кошмар.
- Я б так не смог, - признался шкипер.
- Вот и Стасик понимает, что не тянет. Пыжится, пыжится, но слабоват он для помпрокурора. Тут нужен стальной характер и умение сразу прижимать любого хитромордого прощелыгу к щебёнке. До сих пор я только двух таких прокуроров встречал, остальные – ни бэ, ни мэ. Видали, как я его доводил? Другой бы полчаса, как дрался, а он только брови супит.
- Нет крутости в том, чтобы доставать воспитанного человека, - заметила я.
- В том, чтобы топтать подчинённых, тоже крутости маловато, - парировал Леран, но тут же сменил тему, - Я прошу прощения, сержант, но мне кажется, что, будучи главной персоной этой операции, вы забыли отдать приказ, чтобы все вокруг заткнулись и не мешали вам.
- Как это понимать?
- Ксенолог – мозговой центр в расследованиях такого рода. Это, уж поверьте моему опыту, суровая истина, многократно проверенная оперативниками СК.
- Стоп, стоп, стоп! – взвилась я. – Статус инцидента имеет кодировку D4 – преднамеренное серийное убийство, совершённое гражданским лицом.
- О! – поднял палец Леран и лукаво заметил, – Совершенно верно. И это должно навести вас на мысль о небольшой нескладушке. При D4 ксенолога не вызывают.
- Я не только ксенолог, - напомнила я. – Я часть команды, штатный стрелок-снайпер.
- Тем не менее, вас вызвали в рубку, чтобы ознакомиться с засекреченными файлами.
Крыть было нечем, но я всё же проворчала:
- Тогда у меня убедительная просьба - заткнитесь и не мешайте мне.
- Совсем другое дело, - просиял Леран и отвернулся к флотским, а Деннис подмигнул мне:
- Файлы дублируются на твой линк.
Отлично. Это гениальный ход. Если уж операция требует активного участия ксенолога, то я предпочла бы постоянно иметь под рукой опорную информацию. Судя по тому, что я успела прочесть, на объекте, где всё случилось, военные вели какие-то секретные разработки, и связано это было с биологически опасными материалами. Судя по кодировкам, которые общеприняты среди ксенологов и биоинженеров, эксперименты велись с чужеродными генами на основе стандартных лабораторных программ, то есть, они прививались мышам, лягушкам и кроликам, и учёным требовалось ещё не менее двух лет возиться с этим материалом, прежде чем дело дошло бы до собак и человекообразных обезьян. Это общепринятая практика исследовательских центров и даже военные вынуждены соблюдать разработанные процедуры, чтобы не получилось, как на планете Дэйра. Там учёные пренебрегли правилами, и эксперимент вышел из-под контроля. Последствия были настолько страшными, что планету закрыли на глобальный карантин, и оттуда убрались даже учёные. Теперь за развитием событий на Дэйре наблюдают с орбитальных станций и через автоматические кибертрансляторы, заброшенные на поверхность. Говорят, что команды наблюдателей и аналитиков меняют каждый месяц, потому что дольше никто не выдерживает зрелище постоянного кошмара.
Терзаемая любопытством, я забежала вперёд и заглянула в другие файлы пакета.
Опля! А вот это уже интересно! Отчёт о расследовании инцидента с кодом RC–С3–CIC-CoD, датированный 2332 годом. Дело условно закрыто – идиотская формулировка, такую только Федеральная безопасность может придумать – и передано в архив Госбеза. То есть, эксперты что-то нарыли, но дело спустили на тормозах, снабдили вымышленной легендой и больше трёх лет парили в Департаменте стратегических разработок, пока не случился рецидив. А ну-ка, что там было?
Старший следователь СК эксперт Саймон Макконди – знакомое имя, - юрэксперт Роуэн Р. Скотт и следопыт Луис Леран – ага! – прибыли на энергокомплекс ЭТ-14 в северной умеренной зоне Каллидона для расследования гибели специалиста по безопасности Джейка Николса. В течение недели тот находил на территории таинственные следы – останки местных животных. Кончилось тем, что на одном из уровней шахтового комплекса неизвестное животное напало на него и убило. Позже выяснилось, что Николс был не съеден, а использован как биоматериал для трансформации животного-мутанта. Далее следствие установило, что Николс был сотрудником корпуса «Авангард», откуда вынес биоматериал для своей подельницы – станционного врача Монро, которая вела исследования для своей докторской. В результате несчастного случая врач заразилась и стала трансформироваться. Оперативники в последний момент вычислили, где её искать и помешали спариванию мутировавших особей. В ходе стычки часть мутанта уцелела и заползла в дренаж. Спустя сутки врач превратилась в ксеноморфа и была уничтожена. Спустя несколько суток операм СК удалось поймать особь, выросшую из обрубка первой, но тут на сцене появилась группа зачистки из «Авангарда». Отряд предпринял попытку увезти мутанта и биоматериалы, оставшиеся от первой особи, но персонал станции во главе с операми оказал им сопротивление, и, правильно сделал, потому что авангардовцы были поголовно заражены мутагенами. Один из заражённых скрылся в подвале стройки и начал распространять мутаген среди местных хищников. И тут – ну надо же! – мастер Леран сделал красивый ход, настряпав термитных мин, которые спалили всех новорожденных мутантов, кроме одного. Руководитель группы преследовал его, был ранен и инфицирован, но врач с соседней станции, оказавшаяся спецом по патогенным организмам, дала ему средство обезвредившее чужеродную заразу.
К исходу пятых суток мутанта удалось выманить на открытое место, заразить бактериями-убийцами и сделать ему инъекцию антигена, но проверить действенность препаратов на живой особи не удалось. Из-за прямой угрозы жизням людей мутанта уничтожили из бортовой лазер-рентгеновской установки корабля сопровождения.
По сути, расследование осталось неоконченным, потому что по инструкции руководитель следственной группы дал запрос на изменение статуса операции и разрешение возглавить экспедицию отряда зачистки на объект «Авангарда». Но к тому моменту Госбез перехватил у Службы Контроля инициативу и активировал протокол «Амнезия». Эвакуатор увёз Макконди, получившего ранения и серьёзные ожоги, в бессознательном состоянии. Леран на конвоире доставил юрэксперта в состоянии искусственной комы в клинику, доктора вернули в полевой лагерь геологов, а персонал ЭТ-14 подвергли мнемообработке.
Господи, да неужели теперь в ту же кучу наступили мы?
- Леран, - позвала я, и он подплыл поближе, держась за кресло второго пилота. – Теперь мне известно о первом инциденте.
- В подробностях?
- В общих чертах. Я хочу знать, с чем мы столкнёмся.
- Мутантов было два вида, - ответил он. – Одни были результатом вживления модифицированных генов людям. У них была высокая степень адаптации и умение быстро трансформироваться в определённую форму. Вторые появились в результате не то оплошности, не то неудачного эксперимента. Основой послужили организмы местных животных, и их возможности были ограничены. Примитивные существа оказались плохо приспособлены к быстрым метаморфозам, поскольку у них медленный обмен веществ и далёкая от совершенства система размножения. Чтобы модифицироваться, они сначала накапливали клеточный материал, а потом капсулировались для перехода на следующую стадию развития. Единственное, что им помогало – это стимуляторы, которые вырабатывал мутировавший грибок.
Но, на практике опасными оказались и те, и другие. Примитивных было сложнее уничтожить, потому что они малочувствительны к боли и из любого их куска вырастает новый гад. Модифицированные солдаты сохранили качества животных, и при этом ещё и могли прикидываться людьми до тех пор, пока не требовалось вступить в бой или выжить в экстремальных условиях. Военные достигли почти идеального контроля над метаморфозами. Мы здорово намучились, пока урыли команду чистильщиков. Они перекидывались из одной формы в другую за пару минут. Первое, что нужно знать – у них несколько мозговых центров. Бьёшь в голову пучком протонов, тварь вырубается, а через пару минут собирается в кучу и снова лезет на рожон. На первой стадии заражения, пока тело ещё сохраняет углеводный обмен веществ, их легко убить огнём, ядом или электричеством, но как только мутант начинает накапливать в организме кремнийорганические соединения, он приобретает устойчивость к перепадам температуры. Мы их успешно сжигали напалмом, керосином, плазменным резаком и пиропатронами. Если использовать импульсное оружие, то нужен широкий пучок. Что касается химозы и антигенов, то все ответы должны содержаться в отчёте доктора Левис. Это она изобрела антигрибковую сыворотку, выделила силикатные бактерии и испытала их на образцах в лаборатории.
- Спасибо за консультацию, - кивнула я.
- Всегда пожалуйста, - улыбнулся Леран. – Меня для этого и выковырнули из очередной дыры, в которых я маринуюсь без малого четыре года. Меня задвинули подальше сразу после операции на Каллидоне.
- Так ты поэтому накачиваешься спиртным?
- Не только… - смущённо почесал затылок Леран. – я ещё успел встрять в пару серьёзных заварушек, но дело на космической базе «Спиральная Звезда» меня сломало. Мы там чуть не сгинули из-за одного придурка. Пришлось надевать скафандр и вместе с бортинженером ползать по корпусу, чтобы починить энергоблок. Мы почти справились, когда у меня отказала логика жизнеобеспечения. Ещё чуть-чуть – и похоронили бы прямо в этой проклятой кожуре. А после реабилитации у меня выявили симптомы астрофобии.
- Ох, мятая пилотка! – ужаснулась я. – Как же можно работать с таким диагнозом?!
- Можно, но ты не представляешь, сколько мной выпито, чтобы каждый раз заставлять себя зайти в корабль, причём я бы не чувствовал себя так погано, если бы пил свои любимые сорта вин, так ведь приходится жрать бренди, коньяк и прочую крепкую горючку, иначе просто не смогу себя заставить по трапу подняться. Полста миллилитров на старте, полста – по прибытии, а потом, не дай Боже, наше бесподобное небо перед сном увидеть, так это ж вообще не усну спокойно, пока стакан не засажу. Мне до алкоголизма осталось полшага. А может уже и меньше.
- Сдурел совсем, - сказал шкипер. – Ты так сердце с печенью запорешь.
- Да, - кивнул Деннис. - Спишут на грунт – без пенсии останешься.
- Хм, до меня только сейчас дошло, капитан, - заметила я. – Вы с Луи старые знакомые?
- Да мы почти родственники, - улыбнулся Деннис. – База «Аргентина» была для нас общим домом три года. «Авенджер» и «Громобой» тогда были задействованы в совместных операциях, так что мы часто встречались. А познакомились знаете, как?
- Как? – сгорая от любопытства, спросил Кван.
- Приходит ко мне молодой десантник и показывает шлем.
- Ага, - подтвердил Леран, - Говорю: «Лейтенант Деннис, командир приказал обратиться к вам по поводу ремонта шлема».
- А шлем выглядел так, как будто в него ракета попала, - усмехнулся бортинженер. – спрашиваю: «Рядовой, это шлем погибшего товарища?» а он: «Никак нет, сэр, мой! Мы только что с передовой, и я сразу к вам, потому что могут в любой момент поднять батальон по тревоге». Я аж сел. При таком повреждении либо шея ломается, либо в башке дырка остаётся. Рядовой, спрашиваю, ты, вообще, как.
- Глаза у Алекса были, будто он покойника увидел, - засмеялся Леран.
- Зато у тебя они были ангельски невинными, - припомнил Деннис. – Стоит, моргает на меня голубыми гляделками, будто ничего не произошло. Но я-то точно знаю, что ко мне такие шлемы попадают с «двухсотых». Звоню его лейтенанту и спрашиваю, где ты откопал такого везунчика?
- Вот тогда-то мне и дали первое боевое прозвище - Везунчик, - засмеялся Леран.
Мы понимающе кивнули, потому что эта тема была близка каждому, кто побывал в бою.
- Жаль, что везение только на меня распространялось, - грустно сказал Леран.
Это мы тоже хорошо понимали, потому что не раз пережили гибель товарищей. Когда ты сам отделываешься испугом, а в полуметре от тебя сослуживца курочит куском металла или прямым попаданием энергоразряда – поневоле задумаешься о деснице Господа, играющего в смертельную лотерею.
Пока Леран развлекал экипаж военными воспоминаниями, я снова углубилась в изучение файлов. Отчёт об исследовании биологических проб и тканей мутировавших существ, составленные доктором Левис, были грамотными и изложенными на понятном языке, без научной абракадабры, которую любят узкие специалисты. Я легко разобралась в них, и до меня сразу дошло, что виновником всех мутаций является ранее неизвестный вид гриба, который, защищаясь от гибели из-за пересыхания, реставрировал собственные клетки с помощью любого попавшегося на обед набора клеток, используя хромосомы иных видов существ.
Интересно, что за чушь скормил моим товарищам помощник прокурора? Сейчас узнаем. Надо же, как меняются со временем люди. И всё же интересно было бы узнать Стаса получше. Леран так правдоподобно расписал его профессиональный комплекс, что это вызвало у меня сочувствие. Может быть, поведение Стаса – просто защитная маска, которую он вынужден носить в роли помощника прокурора. Мне вот, например, тоже приходится играть роль жёсткой бабы, чтобы у кобелей крышу не сносило. Когда мужики долго живут на сплошном адреналине, им очень трудно удержаться от флирта в моём обществе. Почти в каждом подразделении, в которое я попадала, мне приходилось показывать зубы, чтобы установить чёткие границы. С одной стороны, мне льстило то, что меня считают привлекательной, с другой вовсе не улыбалось заниматься баловством ради, простите, поправки здоровья. Я не сторонница случайных связей.
Ага, а вот это будет очень интересно узнать парням. Предупреждение о биологической опасности третьей степени, значит, вводные данные верны. Если удастся не вступать в непосредственный контакт с заражёнными объектами, то мы должны провернуть всё без проколов. По сути всё просто: осторожно входим, ничего не трогаем, пробираемся в лабораторный центр, размещаем заряды – и так же осторожно уматываем. С поверхности активируем взрыватели – и всё, высокотемпературная реакция при выгорании аэрозольной смеси зарядов вычистит помещения от любой заразы.
Теперь главное – обвести вокруг пальца особистов и Стаса, который наверняка дал подписку о неразглашении, и, скорее всего, играет не на нашей стороне. Боюсь, что даже если я сейчас попытаюсь сбросить разархивированный пакет ребятам, про это сразу же узнают те, кто курирует операцию. Они наверняка уже подключились к нашим линкам на оперативной частоте.
- Луи, - обратилась я к Лерану, - А где наша нянька?
- Ты про «чёрный китель» из Госбеза?
- Про него.
- Э-э-э, где ж ты видела, чтобы эти храбрецы лезли туда, где по-настоящему опасно? - удивился шкипер. - Наши орлы-особисты предпочли остаться на крейсере, под защитой главного калибра. Если у нас что-то пойдёт не так, они шарахнут по объекту гамма-ускорителем.
- Действительно, - кивнула я. - Зачем рисковать шкурой, когда есть штатная группа зачистки. Насколько я понимаю, наша частота на прослушке?
- Можешь не сомневаться, - кивнул Деннис.
- За это не парься, - подмигнул Леран. – Когда припустынимся, сбросишь парням инфу через Блютус.
- Верно, - поддержал его бортинженер. - Лучше так. И если будет нужно шифрануться от особистов, используйте коротковолновые рации. Всё, что проходит через сервер локальной связи, они засекут с орбиты даже без помощи спутника. У них башня связи знаешь какая мощная.
- Спасибо за подсказку. А про башню я знаю, среди рейнджеров дураков не держат.
- Прости, не хотел тебя обидеть, - смутился Деннис.
Тут на связь со мной вышел наш сержант:
- Пуля, сколько времени тебе ещё потребуется на работу с материалом?
- Двадцать минут, - ответила я.
- Ясно. Как закончишь - дай знать, и паркуйся в своё кресло. Нам пора освобождать ангар для челнока с южного полушария.
- Есть, сэр.
Пока я дочитывала файл, Леран увлечённо травил свежие байки о своей работе, экипаж самозабвенно хохотал над его шутками. У него явно была нескучная работа, что меня удивило. Раньше я думала, что оперативники, занимающиеся расследованиями всяких инцидентов в колониях, на станциях и промышленных объектах, педанты, зануды и чистоплюи. Но, судя по всему, в любой работе, связанной с человеческой непредсказуемостью и нежеланием следовать правилам, сложностей хватает с лихвой. Уж с чем-чем, а с последствиями этого я сталкиваюсь постоянно. Но ещё больше меня удивило то, что Леран относился к своей работе легко, с юмором, правда, иногда юмор был чёрным, но для оперативника это обычное дело.
- Ладно, крылатые, чистого вам фарватера, - сказала я, убедившись, что Деннис загрузил на мой линк распечатанный пакет, выплыла из рубки.
- Увидимся на грунте, - сказала мне вслед Тания.
- Что, уже отчаливаем? – спохватился Леран и двинул следом за мной.
В отсеке жизнеобеспечения он выбрал одно из четырёх компенсационных кресел, и пристёгиваясь, вздохнул:
- Ох, говорила мне мама – учись на агронома...
Я сделала вид, что меня это не касается, и покинула отсек. На десантной палубе только воздух не искрился – сразу видно, помощник прокурора старательно наэлектризовал нервы нашего отделения.
- Сержант Михальская с данными ознакомилась, - доложила я.
- Стартуем! – объявил Халецкий и заторопился в соседний отсек, чтобы подготовиться к перегрузкам. Уже выплывая в люк, он небрежно бросил мне:
– Увидимся, Гладиолус!
Таких удивлённых лиц у моих сослуживцев я ещё не видела.
Колониальные задворки
- Чего-о-о? – скорчил недоуменную гримасу Тэйлор.
- Этот сушёный назвал тебя Гладиолусом?! – переспросил Кларк.
- Комментариев не будет, - сухо ответила я и спланировала к своему креслу.
- Отставить разговоры! – скомандовал Юхан. - Всем проверить ремни!
- С какой радости этот ботаник назвал тебя Гладиолусом? – наклонившись ко мне, спросил Кларк.
- С той радости, что в прокуратуре работают люди, далёкие от флористики, - хмуро ответила я. – Не бери в голову. Он ещё не раз начудит за время операции.
Юхан пристально посмотрел на меня и вопросительно шевельнул бровями. Я сделала пальцами условный знак, обозначающий, что нужно активировать Блютус. У рейнджеров в ходу целая система условных жестов, не требующая вербального контакта. Это часто выручает нас в ситуациях, когда нужно обменяться информацией и согласовать действия, сохраняя полную тишину. Сержант привлёк внимание остальных, постучав себя по карману. Он сдублировал мой жест и показал на меня. Отделение заворочало внутри лёгких бронешлемов подбородками, нажимая на сенсоры встроенных индикомов. Я, в свою очередь, поставила свой коммуникатор на раздачу файла.
У парней будет примерно полчаса, чтобы изучить материалы.
- Кстати, - тихонько спросила я Кларка, - Что прокурорский втирал вам, пока меня не было?
- Обычную лажу про ответственность перед законом и неотступное следование инструкциям и протоколам безопасности. Ничего, что могло бы прояснить вопросы: кто, где, кого и сколько раз.
- Изучите информацию внимательно, - велел Юхан. – От этого зависит, выйдем мы оттуда или нас похоронят вместе с теми, кто уже готов. И запомните – ничего из этого вы не видели и не читали. Приступайте.
Корпус штурмовика дрогнул, освобождённый из захвата. Над нашими головами замигали оранжевые проблесковые маячки. Динамик мягко предупредил голосом шкипера:
- Внимание, «Феникс» покидает ангар.
На минуту возникла тяга. Маневровые движки вывели корабль за пределы орбитальной станции.
- Леди и джентльмены, - сообщил шкипер. – Наш борт приступает к спуску на Каллидон, если у вас есть желание полюбоваться забортными пейзажами, включите мониторы, которые выдвигаются из левого подлокотника ваших кресел. Поверьте, на других планетах такого не увидишь.
Хороший способ скоротать время! Одно дело – познакомиться с видами Каллидона в блоге астрографического журнала, и совсем другое - увидеть живую картинку на мониторе видеокамеры внешнего обзора.
Монитор моргнул программной заставкой, и на нём в бархатной тьме возник силуэт станции, похожий на зонтик, ручку которого прикрепили к воронёному борту лёгкого крейсера. Лёгкий – понятие относительное. Крейсер класса «Марс» втрое мощнее любого корвета и вдвое больше фрегата – семисотметровая громада, полностью покрытая нанобронёй, гасящей плазменные и лазерные импульсы. Со стороны он выглядит, как сгусток первозданной космической тьмы, ещё не познавшей звёздного света. Поблёскивающий солнечными батареями зонтик «Кометы» на его фоне смотрится, как клипса на кашалоте. Даже светоотражающие цифры эскадренного номера на борту «Тарсиса» превосходят размером корпус орбитальной станции.
«Феникс» делает плавный разворот, и на экраны выползает кирпичного цвета выпуклый бок Каллидона, запятнанный тенями своих многочисленных спутников. С внешней орбиты планета в коконе спутников выглядит, как румяный кекс, который обсыпали шоколадной и сахарной крошкой пополам с драже и изюмом. Но иллюзия исчезает, стоит покинуть орбиту «Кометы». «Феникс» быстро сократил расстояние, двигаясь по касательной к северному полюсу Каллидона. Над полярной зоной спутников почти нет, потому что центробежная сила, возникающая при большой скорости вращения, оттягивает их в стороны. Магнитное и гравитационные поля Каллидона заставляют спутники вращаться вокруг планеты с разной скоростью. Медленнее всех двигаются тяжёлые стационарные луны – от километра до пяти в секунду. Более лёгкие спутники – ледяные и каменные глыбы – в экваториальной зоне имеют скорость от одной до десяти тысяч миль в час, южнее и севернее экватора их скорость как правило, превышает скорость звука не более чем в три раза. В ближайшую сотню-две миллионов лет большая часть медленных глыб, потеряв из-за гравитации скорость, приблизится к планете и будет разорвана силой её тяготения. Обломки и айсберги покрупнее рухнут, вследствие чего запасы воды Каллидона увеличатся почти вдвое. Всё, что, сохранив приличную скорость вращения, останется на орбите – пыль, мелкие обломки, льдинки – в конце концов, сконцентрируется в плоскости экватора, и Каллидон станет одной из окольцованных планет, сохранив при этом лидерство по части обладания стационарными лунами. Впрочем, это тоже будет смотреться красиво, и для навигации менее опасно. А то вон как шкиперу приходится вилять, чтобы облететь всю эту рассыпуху, не врезавшись в одну из кувыркающихся на орбите скал.
Пока «Феникс» двигался на дальних подступах, где пространство расчистили собой крупные луны, полёт напоминал туристический вояж, но вот корабль влетел в основной массив обломков, и нас начало мотать из стороны в сторону.
- Ты гляди, - усмехнулся Оскал. - Короткий для прокурорского шоу устроил.
- Погоди, - хмыкнул Зверюндель, - минут через десять гравитация появится, и будет ещё веселее.
Он прав, сила тяжести сделает эволюции «Феникса» похожими на родео. И бултыхание в стратосфере будет серьёзным испытанием для потрохов даже тренированных военнослужащих, не говоря уже о помощнике прокурора.
- Держитесь за свои кресла, господа, - предупредил шкипер через 20 минут. – Входим в верхние слои атмосферы.
Ещё через пять минут корабль начало потряхивать.
Торможение и стабилизация корабля даже в разреженных слоях – дело для профессионала высокого класса. Вторые пилоты становятся первыми именно тогда, когда их натаскают на выполнение атмосферных маневров. Преодоление первой и второй космических скоростей – суровый экзамен.
Появилась гравитация, сначала едва заметная, затем она начала быстро нарастать, и нас прижало к компенсационным креслам.
Наружная броня начинает раскаляться, несмотря на то, что она покрыта специальным композитным слоем. Трение есть трение, его не избежать, и вскоре агрегаты термостатической системы включаются в работу, остужая нагревающийся внешний слой
Шкипер убирает внешние камеры в герметичные гнёзда, чтобы не сгорели.
Противная вибрация нарастает, и от неё начинает ломить кости и суставы.
- Ничего-о, - скалит зубы Оскал. - Это не впервые, переживём.
- После спуска на Тайфун нас уже ничем не напугаешь, - ржёт Тэйлор.
- Да-а, - кивает в ответ Грохот. - Там было жёстко.
У Тайфуна одна из самых плотных атмосфер в нашем секторе, причём там, где у большинства планет начинается стратосфера, на Тайфуне бушуют плотные воздушные вихри.
- Помнится, нас так наболтало, что даже Лео был не шоколадный, а цвета какао, - попытался пошутить Кларк.
- Ты сам-то зелёный был, салага, - вступился за Лео Оскал.
Парни подбадривают друг друга перед операцией, и это нормально - внизу нас ждёт опасность, и это не стандартная опасность, до мельчайших подробностей изученная на полигонах и расписанная в инструкциях. Это что-то иное, неизученное, и входить на его территорию без куража смертельно опасно.
- Никогда не пил какао, – пожал плечами Тэйлор и спросил, - А на что похоже какао?
- Тот же цвет, что кофе с молоком, - хмыкнул Лис. – Светло-коричневый.
- А-а, похоже на детское…
Все, в том числе и сержант, начали корчиться, сдерживая хохот. Заржать открыто – значит обидеть Лео, но и сдержаться – выше человеческих сил, потому что всем понятно, на что намекает Фил.
- Зверюндель, я тебя прибью, - пообещал младший сержант.
- Я имел в виду детское лакомство – ириски, - скорчил невинную мину Тэйлор, - А вы что подумали?
Отделение заржало, и Лео громче всех.
Штурмовик внезапно перестал вибрировать, вместо этого его начало мотать из стороны в сторону.
- Леди и джентльмены, мы переходим от свободного падения к контролируемому полёту, - весело объявил шкипер. – Под нами полярная часть северного полушария Каллидона – самое прохладное и самое малонаселённое место этого мира. Днём воздух здесь нагревается до 25-27 градусов по шкале Цельсия, а ночью температура может рухнуть до плюс пяти градусов, а то и до нуля.
- Ну, класс, - проворчал Оскал. – Насморк обеспечен. Знал бы, свитер прихватил.
- Не ной, - сказал ему командир. – Работаем внутри объекта, так что уши не отморозишь.
- Ещё вспотеешь и станешь просить у Пули веер, - усмехнулся Лео.
- Да-а, Пуля тогда ему мозги проветрит, – гоготнул Тэйлор.
Тут Кемпбел затрясся от смеха.
- Ты чего? – ухмыльнулся Грохот.
- Это он меня представил с веером, - пояснила я.
- Ага, - кивнул Оскал, - А ещё в платье и шляпке.
- Будь осторожен со своими фантазиями, - предупредил Лео. – Я слышал от земляка из батальона «Байкеров», что Мария отправила в лазарет здорового бугая, который дал волю фантазии.
- Всего-то напомнила ему правила хорошего тона, - пожала я плечами.
- После чего он целый месяц не ходил на свидания, - усмехнулся Лео.
- Коне-ечно, - не согласилась я. – он уже через неделю медсестёр лапал.
- Входим в сектор посадочных маневров, - прокомментировал шкипер. – Есть маяк. Работает на автомате, диспетчер не отвечает. Хван, что у нас с погодными условиями?
- Ветер юго-западный, скорость - 1,5 метра в секунду. Видимость 100%, забортная температура – 22 градуса с тенденцией роста на градус за час, местное время – 11.15. По календарю – середина сухого сезона. Полярный день. Светлое время суток – 20 часов.
- Заходим на посадку. Алекс, свяжись с астрофизиками и сдуй у них расписание затмений для нашей долготы.
Мы ощутили, как нарастает тяга тормозных двигателей, и штурмовик вздрогнул от толчка выходящих наружу гидравлических опор. Рёв турбин начал стихать, и корабль вздохнув, опустился на посадочную площадку.
- Поздравляю, мы прибыли, - сообщил шкипер. – Согласно прогнозу метеорологов, ближайшая песчаная буря начнётся через пять минут. Так что у вас есть пятнадцать спокойных минут, чтобы пообедать. Кофемашина в отсеке жизнеобеспечения к вашим услугам, желающие могут взбодриться.
- Отлично, - сказал Юхан. – Используем паузу для принятия пищи, а я наполню термос кофе.
Открылся люк, и на нашу палубу сунул нос Стас.
- Сержант, готовьтесь на выход, время дорого.
- Мы готовы, но не раньше, чем пообедаем, - ответил Юхан.
- Что за чушь? Пообедаете на объекте. Выходим сейчас!
- Нет, - твёрдо ответил сержант.
- В чём дело? Это неподчинение приказу?
- Во-первых, у вас нет полномочий отдавать приказы рейнджерам. Во-вторых, принимать пищу на объекте с индексом опасности «три» по инструкции не положено.
- Я напишу рапорт, - пригрозил Стас.
- Да хоть два, - непреклонно ответил Викинг.
- Я назначен старшим следователем, и вы мне подчиняетесь! – запальчиво заявил Халецкий.
- Старший следователь руководит следствием и определяет с какого момента операция вступает в фазу силовой зачистки, - сурово ответил Юхан. – До тех пор мы работаем, как группа прикрытия. И равноправная часть команды.
- Что ж, ладно, я это запомню, - раздражённо пообещал Халецкий, и мне стало стыдно, что я когда-то считала этого человека своим идеалом.
Пока они с сержантом препирались, парни принялись доставать из рюкзаков упаковки с полевыми пайками, откупорили их и начали беспардонно жевать. Халецкий бросил взгляд на меня, словно ожидал с моей стороны поддержки, но я тоже достала паёк и захрустела галетами с лососевым паштетом.
Халецкий нервно дёрнулся и захлопнул за собой люк.
Следующие пятнадцать минут мы наслаждались цирковым аттракционом под названием «Дрессировка придурка». Это не мои слова, это наш Писарь так окрестил шоу, затеянное помощником прокурора, и к его дальнейшему неудовольствию, полностью поддержанное Лераном.
Халецкий, прикрыв створ люка, забыл повернуть маховик – сразу видно, не привычен к полётам на космических кораблях. Благодаря этому мы услышали его диалог со следопытом. Юхан для лучшей слышимости приоткрыл створ ещё шире.
- Стас одумайся, там сейчас буря начнётся! – уговаривал Халецкого Леран.
- Да мне чихать на какой-то там жалкий сквозняк, мало того, что командир рейнджеров решил саботировать операцию, так ещё и вы – офицер Службы Контроля, проявляете малодушие! Вы, Леран, не сможете прикрыться межведомственным несоответствием иерархий.
- Жалкий сквозняк, говоришь? – ехидно переспросил Леран, и мы услышали какую-то возню. Судя по звукам, следопыт, сдвинув в стенной обшивке тамбура дверцу встроенного шкафа со страховочным инвентарём, достал монтажный пояс – широкую полосу из тройной кожи, снабжённую с обоих концов сдвоенными стальными цепями и крепкими карабинами. – Ты прав, пора проветриться. Идём!
И он, открыв боковой люк, нажал на педаль, раскладывающую короткий алюминиевый трап.
- Они что, спятили оба?! – изумлённо подпрыгнул Юхан и метнулся через отсек жизнеобеспечения к тамбуру.
Почти одновременно с ним из рубки выскочил Деннис.
- Жжёная турбина! – ругнулся бортинженер, - Там уже буря начинается! 9 баллов по шкале Бофорта! 20 метров в секунду!
Деннис попытался открыть люк и выглянуть наружу, и Юхан бросился ему помочь, в тамбур влетели клубы мелкой рыжей пыли.
- Держи, держи! – зарычал Юхан. – Я втащу его!..
Их напряжённая борьба с ветром закончилась появлением пыльного Лерана, который, сдёрнув с лица респиратор, выдохнул:
- Ух ты, давненько в такой шторм не попадал…
- Ты что, сдурел?! – набросился на него Деннис.
- Я сдурел? – искренне удивился Леран.
- Куда прокурорский делся? – поинтересовался Юхан.
- Он проветривается на жалком сквознячке, - невинным голосом ответил Леран.
- Ты хоть понимаешь, во что тебе обойдётся причинение вреда помощнику прокурора? – спросил Деннис.
- Да что вы вспотели-то? – удивился Леран. – Ничего с ним не случится. Поболтается немножко на цепи, в себя придёт. Карабин я к кольцу на опоре пристегнул. У него респиратор на морде. Правда, подгузника нет…
Юхан громко расхохотался и хлопнул Лерана по плечу так, что с его бежевой рубашки поднялось облако пыли.
- Вот террорист, - покачал головой Деннис.
- Друзья мои, - обратился к нам шкипер через громкую связь, - не желаете ли взглянуть на мониторы?
Оказалось, Короткий врубил всё внешнее освещение и включил камеру по левому борту, где в мутных песчаных струях бултыхалось пристёгнутое к опоре страховочным поясом тело Стаса Халецкого. Полагалось бы сказать «бултыхался Стас», но 20 метров в секунду в пустыне – сногсшибательный ветер, так что болталось безвольное тело ослеплённого, испуганного, неспособного бороться с неистовой стихией человека.
- Прикиньте, а ведь он нас на этот сквозняк хотел выгнать, - заметил Лис.
- Точно, - кивнул Юхан. – До объекта отсюда 200 метров, и мы встряли бы в неприятности в двух шагах от входа.
- Поделом долбозвону, - удовлетворённо заключил Тэйлор.
- Молоток, следопыт, - оценил Грохот.
- Ещё бы, он же наш, - заметил Юхан, возвращаясь в десантный отсек.
- Да ладно, - удивился Оскал.
- Сами увидите, - ухмыльнулся Юхан.
- Неплохо начинается операция, - хмыкнул Кларк.
- Хохмы хохмами, - сказал Лео, меланхолично жуя бургер, - А обед по расписанию. Не пойму, а вы чего лясы точите? Буря закончится через 13 минут.
- А что, - пожал плечами Кларк, - Неплохо устроились. И хлеб, и зрелище.
Юхан в два укуса расправился с сухпаем и, включив на дисплее электронную карту, определил диспозицию:
- 200 метров – три минуты пёхом. Быстрее по песку не пройти.
- А это что за сортир на полдороге? – спросил Оскал.
- У кого что болит, - хихикнул Тэйлор. - Это КПП, дубина.
- Отвянь, Зверюндель.
- Отставить базар, – пробасил Лео. – Внимание на монитор. Это боевая операция, а не шопинг.
- На КПП поди турникет и пропускная система, - заметил Лис.
- Ага, без шифр-карт на банкет не пустят, - кивнул Юхан. – Придётся взламывать.
- Это нам не впервой, - щёлкнул пальцами Лис.
- Думаете, что у прокурорского нет кодов допуска на объект, - спросил Лео. – Сильно сомневаюсь, что, назначив его старшим следователем, Госбез не снабдил его карт-бланшем.
- Увидим, чего он стоит, - мудро рассудил Юхан.
- Вам не кажется, что объект по планировке похож на лабораторный центр, который мы зачищали на станции «Беллама»? – спросила я.
«Беллама» - экспериментальная станция на луне горячего супергиганта Гершеля. Не исключено, что мы никогда не побывали бы там, поскольку эта колония была закрыта для посещений, но квадры прорвали оборону местного гарнизона, высадились на спутнике и захватили секретный объект. Ближайшей базой, которая могла выслать подкрепление, оказалась «Нормандия». Хорошо, что квадры не расстреляли генераторы портала. Наш транспорт при поддержке фрегата и эскадрильи штурмовиков свалился на голову десанту квадров и за два часа урыл пять сотен чертей силами одной роты. А потом мы целые сутки укрепляли объект, готовясь к подходу второго эшелона квадров. Тогда мы ещё не знали, что квадроухие имеют странную особенность – получив по башке, они не пытаются повторить попытку и просто отступаются от цели.
- Верно подмечено, Пуля, - похвалил Юхан. – Построено по одному проекту, так что планировка хорошо нам известна. Предположим, что у прокурорского нет кодов доступа. Тогда нам нужен план действий. Итак, один вход с южной стороны, и там сразу же отсек бактериологического контроля. Закрытый бункер, через который не пройти, пока не даст команду оператор на пульте. Вход для службы безопасности наверняка недоступен, потому что офицер, передавший Красный код по инструкции должен был заблокировать объект до тех пор, пока на связь не выйдет старший следователь. Прокурорский утверждает, что на подлёте старший офицер безопасности крейсера пытался вызвать объект на кодированной частоте, но никто не отозвался. В связи с этим нам остаётся только два варианта – взламывать грузовой подъёмник или демонтировать вентиляцию.
- Не самый простой способ войти, - заметил Лео.
- Не самый, - кивнул Юхан. – Учитывая расписание затмений и бурь на ближайшее шесть часов, мы потеряем из-за этой возни не меньше двух часов. Поэтому я предлагаю форсировать проникновение.
- Долбанём «крэшем»? – спросил Грохот.
- Это было бы просто, но ты знаешь, что тогда на объекте сработает тревожная сигнализация, и мы больше ни уровня не пройдём без взрывчатки.
- О, тогда нам её потребуется два пуда, - мотнул головой Грохот.
- Я имел в виду другое, - сказал Юхан. – Нам нужно разделиться на группы и пробовать сразу все варианты.
- Правильный ход, - высказался Тэйлор.
- Тогда план такой. Я со следственной группой направляюсь к южному входу и долбаю переговорное устройство, хотя по мне это мартышкин труд, но у нас другого выхода нет, потому что мистер Халецкий явно из породы формалистов, и потащит нас именно туда, как требует протокол. Фил и Мигель идут с востока и минируют накладным минизарядом замок служебного входа, но рванём мы его не раньше, чем будет команда. Лео и Лукаш с запада пробуют взломать пульт управления грузового подъёмника. Тони, Эдди и Маша поднимаются на крышу и вскрывают воздуховод вентиляционной шахты. Жду ваших докладов о готовности. Без команды дальнейших шагов не предпринимать. Так, респираторы на голову.
- Буря стихает, - сообщил по громкой шкипер.
Юхан достал из оружейного шкафа свой табельный «Протон» - ускоритель частиц новейшего образца, испытанный ещё в форте «Багровая слава».
- Отделение, готовимся на выход, - скомандовал сержант и двинул в сторону рубки, у люка которой дожидался Деннис.
- Сэр, требуется поддержка бортового узла связи, - обратился к капитану Юхан. – Нужно периодически вызывать диспетчера на открытой частоте, и, если кто-то отзовётся, сообщить им, что у порога дожидается помощник прокурора с командой рейнджеров.
- Я об этом позабочусь, - кивнул Деннис.
Я попрыгала на месте, прикидывая, удобно ли двигаться в новых условиях и поняла, что тяготение здесь фактически ничем не отличается от герийского, та же единица с небольшими копейками – почти идеал, хотя я бы не отказалась от более комфортных условий, как, например, на том же Пелминое, где тяжесть на 12% меньше единицы и в полной выкладке весишь вместе с амуницией на 10 кг меньше, чем на планетах, где ускорение свободного падения близко к земному.
Вроде, ничто нигде не брякает и не болтается, вес распределён равномерно, фляга полна, респиратор на макушке, остаётся только достать из люльки мою девочку – верную баллистическую винтовку «Тула-2300», которую я ласково называю Рогаточкой – это из-за сошек, крепящихся к стволу для стабилизации при стрельбе.
Я её люблю до беспамятства, потому что мы с ней нередко вместе такие чудеса выделывали, что не каждому профессиональному снайперу по плечу. Но до чего ж зараза тяжёлая! Её прототип – земная крупнокалиберная полуавтоматическая снайперка «Тула-2000» была ещё тяжелее, но благодаря инопланетным технологиям Рогатка весит 5, а не 7 кг. И всё же вес ручного пулемёта – это многовато для снайпера, особенно, если ты девушка. Нет, я не слабачка, но даже после многолетних тренировок мне перед стрельбой всё труднее унять предательскую дрожь в руках и ногах. Впрочем, есть конструкционная хитрость, которая позволяет радикально менять вес винтовки: в её боекомплект входит укороченный ствол, с которым Рогатка становится почти на два кило легче, правда, такая модификация лишает возможности бить дальше, чем на 1 км, снижаются пробойность и начальная скорость пули. Но при зачистке объекта крупнокалиберный дальнобой ни к чему – излишество. Это ведь не боевая операция на открытом плацдарме. По правде сказать, я вообще думаю, что зря тащу Рогатку с собой.
Парни галантно пропустили меня вслед за Лео и затопали следом.
Мы выбрались на духоту и почти сразу задрали респираторы на шлемы, потому что зрелище было уморительное. Помощник прокурора стоял у гидравлической опоры «Феникса» на коленях, злой, всклоченный, и песок у него сыпался буквально отовсюду, даже из ушей. И вид скалящих зубы рейнджеров его отнюдь не обрадовал.
- Младший следователь Леран! – плюясь слюной начал он, как только увидел нас. – У вас будут крупные неприятности!
- Ой, - сказал следопыт.
- За причинение вреда должностному лицу при исполнении!
- Стасик, приди в себя! – наклонившись к нему, посоветовал Леран. – В каком месте я тебе вред причинил?! Во-первых, руки-ноги на месте, голова цела, хотя пол-литра шампуня не помешает. А во-вторых, младших следователей в природе не существует.
- Как не существует? – опешил Стас. – Раз есть старшие, значит должны быть и младшие.
- Офицеров СК, входящих в следственную группу, называют экспертами. Одного из них назначают старшим для координации следственных процедур. Чему тебя на юрфаке учили? Или ты только в биатлон резался?
- А за оскорбление старшего по званию…
- Это для кого ты старший по званию? – завёлся Леран. – Никто из нас в прокуратуре не работает, и на цыпочках перед тобой бегать некому. Или ты часть команды, или вали в корабль и не путайся под ногами. Каллидон – это тебе не столица, это даже не колония. Это задворки обжитого мира, здесь на сотни миль вокруг нет ни воды, ни дорог.
- Да я!..
- Я знаю, ты обиделся на меня за мою выходку. Зато теперь тебе чуточку понятнее, что такое остаться один на один с бурей. Напомни мне, кто хотел отряд к объекту через сквознячок вести? Туда даже тросик не протянут, а топать поди метров 150.
- Двести, - подсказал Юхан.
- Даже двести. Во время бури сбиться с тропинки проще простого, а по статистике на Каллидоне каждый год не менее пяти человек так вот уходят пописать - и с концами.
Стас уже и говорить не мог. Так и стоял на коленях, багровый от злости, а с головы ручейками стекал набившийся в шевелюру лёсс. Мне его даже жалко стало.
- Ладно, кончаем базар! - бодро скомандовал сержант. – Отделение, стройся! К объекту шаго-ом марш! Левой, левой, левой, р-раз, два!
Мы, топая, как табун коней, двинули в сторону торчащего между дюн бетонного куба, из-за которого торчали решетчатые мачты с тарелками антенн дальней связи. Воздух пропах пыльной горечью, от него в носоглотке сразу пересыхало, но опускать респираторы мы не спешили – даже такой воздух приятнее выхолощенного корабельного суррогата, который по процентному содержанию компонентов идеален, но всегда воняет неистребимой смесью пластика и пота.
- Штатские, не отстаём! – махнул рукой Юхан следственной группе.
Леран молча расстегнул карабин страховочного пояса и затрусил за нами. Халецкий, держась за опору, встал, и пошатываясь, поплёлся следом.
* * *
- Отделение, стой, р-раз, два.
Мы притормозили возле будки КПП. Здесь никого не было, не видно было даже следов, что тут вообще кто-то работал. На любом рабочем месте остаются отпечатки пальцев после того, как кто-то в спешке лопал пончики, засохшие капли кофе, сигаретный пепел, стикеры с записками, царапины от пряжек, оружейное масло, буклетики с пошлыми анекдотами или кроссвордами, карты, зажигалки, зубочистки. Ничего этого и пылища.
Это я приметила с первого взгляда, и мне стало интересно, обратит ли внимание на эти детали помощник прокурора?
Через минуту до КПП дотащился Халецкий.
- Отвратительный климат, - проворчал он, подходя к турникету, который уже успел обнюхать Лис.
Думаю, у Лукаша уже появилась пара идей, как вскрыть это немудрёное устройство, но Юхан намекнул ему, что у прокурорского, возможно, есть необходимые электронные ключи. Начни мы штурмовать турникет, автоматические камеры наблюдения могут активировать протокол несанкционированного проникновения на территорию, а нам это ни к чему.
Стас молча достал шифр-карту, приложил её к датчику турникета, и на маленьком дисплее зажглась надпись: «Авторизация: старший офицер безопасности - приоритетный доступ». Щёлкнул замок турникетной вертушки, и Стас, пройдя внутрь КПП, отключил электронный запор.
- О-о-о, - не сдержал эмоции Тэйлор. – Так мы далеко зайдём.
Леран сразу юркнул следом, и мне хорошо было видно реакцию обоих. Стас полез в журнал записей, а следопыт, оглядевшись, полез под консоль пульта, в ящики стола, мусорный бачок, провёл пальцами по горизонтальным поверхностям.
- А контролёр-то дело знает, - заметил Тэйлор. Ему виднее, он наш штатный следопыт, служивший в своё время в полковой разведке «Саблезубых». Я-то что, только теорию прошла на курсах стрелков-снайперов в рейнджерской школе. По большому счёту снайпер с богатым полевым опытом должен уметь читать любые следы, на отлично знать топографию, азы маскировки и иметь звериное чутьё, чтобы просчитывать вероятные шаги противника, будь это человек, животное или ещё какая тварь. Про себя такого сказать не могу. У меня диверсионно-поискового опыта маловато. Боевые и тактические задачи решать доводилось, а вот так, как наш Зверюндель, наверно не смогу. Его не раз в самое пекло посылали, и пару раз даже хоронили заочно, зная, что шансы выбраться почти равны нулю. Но Фил обладал талантом находить это «почти» и поворачивать в свою пользу.
- Какой он тебе контролёр, - хмыкнул Оскал. – Следопыт.
- Так ведь из Службы Контроля, - пожал плечами Фил.
- Мало ли из какой он службы, - проворчал Лео. – Забыл, что ли, что мы тоже к СК приписаны. Что, нас тоже в контролёры запишешь?
- Контролёр – это вот этот, сушёный, - скривился Кемпбелл.
- Контролёр от слова контра, - гоготнул Грохот.
Мы по очереди просочились через турникет и ждали следственную группу возле КПП, готовые продолжить путь. Лис подошёл к сетке ограждения, тянущегося вокруг территории объекта и поводил возле неё индикатором напряжения. На кончике прибора загорелся красный светодиод.
- Ишь ты, забор под киловольтным напряжением, - сообщил он.
- Ясно, - кивнул сержант и объявил, - Все усекли? Протокол безопасности объекта активирован, так что не расслабляться! Могут быть ловушки типа дверей под током или газовых мешков.
Леран, наконец, вышел наружу.
- Что скажешь? – поинтересовался Тэйлор.
- Какой-то нежилой вид у этой будки. Как будто она с момента установки нетронутая стоит. Пылища везде на спичку толщиной. Ни потёртостей на краях мебели, ни отметин, ни следов капель. Журнал пустой.
- Турникетом могли управлять из диспетчерской, - высказал предположение Лис. – на объектах с плохой атмосферой это обычное дело. Здесь из-за бурь могли такой же режим выбрать. Видишь камеры на столбах?
- Может быть, может быть, - пробормотал Леран таким тоном, словно умолчал о чём-то, что его беспокоило.
- Слышь, Леран, - обратился к нему Лео, внимательно разглядывая его армейские татушки. – У тебя в кобуре не УЗИ случайно?
- Он самый.
- Так в файле вроде сказано, что вы им тварь убить не смогли.
- Идеальным оружием против Зверя оказался «Дракон». Плазма мутанту категорически не нравилась. Но у вас, как я вижу, кроме излучателей только огнемёты.
- Только? – выпучил глаза Кларк. – Ты что, ни разу не видел их в действии?
- Видел. А вот ты, готов поспорить, никогда не встречал тварь, которая после порции напалма сбрасывает обгоревший панцирь и гонится за тобой, чтобы отгрызть твои пятки.
- Ну, ни хрена себе! – возмутился Эдди. – Таких быть не может!
- Ты внимательно прочитал материалы? Эта скотина оказалась скроена из кремнийорганических полимеров, и кроме плазмы нам удалось ощутимо навредить ей только пиропатронами.
- Тогда мы уделаем её и в этот раз, - пообещал Лео. – У нас с собой пять магазинов GF-16, а ещё пушка, которую ты, наверно, даже не видывал – автоматический дробовик, бьющий «дыханием дракона».
- Это ещё что за бакалея?
- Боеприпас с пирофорной начинкой. По сути, это металлическая пудра, которая воспламеняется при контакте с воздухом. По энергии выстрела боеприпасы ДД существенно проигрывают пиропатронам, но если использовать не полуавтоматический помповый пугач, а автомат со скоростью 300 выстрелов в минуту, то получается отличное штурмовое оружие. Его впервые на Пелминое применили, при прорыве на Сырокаменке. Квадры такие довольные собой, что втихую высадились в каньоне Сырых камней, рванули через катакомбы на штурм, а там в центральном гроте засада. Их с трёх сторон из шести таких стволов накрыли, так их композитная броня аж пузырилась.
- Ух ты! – восхитился Леран. – Какие ещё погремушки прихватили? Я в захолустье отстал от прогресса.
- Ты уже заметил, что в качестве штатных штурмовых огнестрелов классические двух калибровые «Виннеры», дробовик «Гризли» и его автоматический братец «Шквал», пирокарабин плюс снайперка. Для зачистки туннелей - пара огнемётов, из лучевого оружия – два продвинутых агрегата «Протон». Он тебе, пожалуй, неизвестен. Как ты знаешь, «Тандер» работает на основе создания высокоэнергетического канала с помощью лазерного луча. Так вот, «Протон» работает без лазера. Этот аппарат создан военными учёными Омилькора. У него мощный резонансный ускоритель на суперпроводниках и эмиттер, рассчитанный на работу в нескольких режимах. У «Тандера» только два режима. Коме того, «Протон» может стрелять серией импульсов. Сам понимаешь, в боевых условиях это даёт тактическое преимущество – можно лупить, как из автомата, не давая противнику высунуться.
- Ну что ж, неплохо экипировались, повеселиться есть с чем, - оценил Леран.
- А у вас в СК с этим делом как? – поинтересовался Лео.
- Мы, как правило, арсенал с собой не таскаем, потому что приходится иметь дело с колонистами и служащими, - пояснил Леран. – Народ разный попадается. Бывают очень нервные персонажи, к ним не то что с оружием не подойдёшь, но и стандартные процедуры дознания невозможно провести. Впрочем, в этом деле я не дока. Вот друг мой – Саймон Макконди, старший офицер СК – он да-а. Психолог, аналитик, эрудит. Я-то больше по части поиска и отлова. Зверолов и зверобой. Официально это звучит как эксперт-следопыт.
- Это понятно, - кивнул Лео, - А когда до дела доходит, не рогатиной же пользоваться. Зверьё-то поди не из зооуголка ловишь.
- Арсенал всегда с нами. Нас на объекты обычно один из конвоиров доставляет, так у этих летунов в хвостовом отсеке есть грузовые камеры. Их переделали в оружейки, так что при необходимости мы можем укомплектоваться нужными погремушками. Это очень удобно. Зверюшки действительно разные встречаются, но мы, как правило, стараемся не убивать, а отлавливать, так что арсенал – это так, на всякий случай.
- Ясно, - кивнул Лео, - А я раньше думал, что вы мочите всех без разбора. Что ж, приятно узнать, что я заблуждался. Меня зовут Лео Шварц, позывной – Шоколад.
- Ага, - удивился Леран и пожал протянутую руку. – Луи Леран.
Лео на секунду задержал его руку в своей лапище и кивнул на татушки:
- Вижу, ты на Ардаке основательно отметился.
- Да-а, было дело, - кивнул Леран. - «Убойщики» научили меня выживать в сельве, если бы не их наука, хана бы мне пришла на Восточном болоте. С «Драгунами» я гонял квадров по Пепельным островам.
- То ещё местечко, - покачал головой Лео. – Мы с Юханом тогда совсем салагами были, попали к «Аллигаторам» прямо перед налётом на архипелаг. Только акклиматизировались, и эти паскуды навалились со своими долбаными выжигалками. Потом я к «Берсеркам» попал, а Юхан – в школу сержантов.
И Лео закатал рукав, показывая смуглое предплечье, покрытое татушками там, где кожа не была изуродована корявыми следами ожогов.
На немногочисленных ровных участках красовались аллигатор, оскаленный медведь и секира.
- Соль мне в сахар! – удивился Леран, совмещая свою секиру с его. – Как тесен космос! Где служил?
- Остров Бергамот Восточный.
- Ну надо же! Мы с тобой в шестистах метрах друг от друга служили!
- Ха! Ты на Западном Бергамоте был?!
Бывшие сослуживцы крепко обнялись.
- Выходит, мы через пустыню в разных бортах летели, - догадался Леран.
- Да, - кивнул Лео, - Я был в шестом взводе.
- А я во втором.
- И не мудрено. Мы под такой огонь попали, что я сразу молитву начал читать. А вот завершить её не надеялся. Да, в общем так и вышло. Их снаряд мой борт насквозь пробил, стали падать, и так хряснулись, что из меня дух вон. Очухался уже в госпитале. Думал, уже никого из наших не осталось.
- Живые были, - покачал головой Леран. – Я из-под обломков двоих наших вытащил, пока эвакуатор подоспел. Уже потом в новостях прочитал, что там открыли мемориал, и на доску не попали фамилии пятнадцати бойцов. Правда восемь из них уже получили своё на других планетах.
- Так мы с тобой – двое из семи оставшихся «Секир».
- Ну да.
- Квадры, сучье племя! Чтоб они опухли!
- Эй! Что там за болтовня! – крикнул Халецкий, выходя из будки. – Идём дальше! Сержант, двигаемся к южному входу!
- Отделение, станови-ись, - скомандовал Юхан. – За мной, шаго-ом ма-арш!
Мы даже шагом могли обойти помпрокурора, который едва тащился по песку, но Юхан, видимо, решил больше не опускать его.
Объект производил впечатление совершенно заброшенного: пешеходные дорожки занесены песком, входная дверь на два дюйма заросла слоем слежавшегося лёсса, словно её уже неделю не открывали. На любом секретном объекте всегда есть караульная смена, а те, кто отдыхает от вахты, обычно шустрят по хозяйственной части, так что в любом другом месте мы бы увидели служивых с мётлами и лейками, а также мотающиеся туда-сюда электрокары с ящиками для кухни, бочками смазки и топлива для служебного транспорта и обязательно пару крикливых унтеров и офицера, измучившегося от скуки и вылезшего на поверхность, чтобы отбить у подчинённых охоту шланговать.
Здесь были только бетон, песок и душный воздух.
- Интересно, почему в пустыне такая духота? – спросил Кларк.
- Мы же в полярной зоне, - напомнил Лис. – Будь это более прохладная планета, здесь был бы не песок, а снег. Но на Каллидоне слишком тепло, и полярная шапка формируется только непосредственно в районе полюса. И то, наверно, днём основательно подтаивает. Но зато влажность воздуха поддерживает выше, чем в более удалённых от полюса зонах. Думаю, что и грунтовые воды здесь ближе к поверхности, чем в других районах пустыни.
Раз Халецкий так уверенно ведёт нас к камере обеззараживания, значит, у него есть все коды доступа. Это хорошо: раньше начнём – раньше закончим.
Юхан рывком сдвинул дверь камеры вбок, и там сразу загорелся красный свет. Сержант шагнул внутрь, Стас – за ним, и сразу направился в дальний левый угол, где на стене был прикреплён небольшой терминал.
Стас скормил ему карту, и на дисплейчике загорелась та же надпись, что мы видели на турникете. Стас пощёлкал кнопками, вводя команду, а Юхан сказал:
- Пока мы морочим голову автоматике, всем рассредоточится по точкам входа. Как будем выбираться, пока неизвестно, поэтому пути отхода готовим заранее. Действуйте.
Мы оставили сержанта и следственную группу в камере, и разошлись вокруг здания, чтобы проверить другие пути проникновения и выхода.
Я иду вместе с Кемпбеллом и Кларком. Наш путь – по пожарной лестнице, что прилепилась к северной стене здания. Нигде и следа людей, только бетон и песок.
Оскал ворчит:
- Ненавижу лестницы, наверно, старею. Коленки скрипят.
- Когда на пенсию идёшь? – спросил Кларк.
- Через три месяца контракт истекает, и сваливаю, - ответил Кемпбелл.
- Чем на гражданке займёшься?
- На гражданке скучать не придётся, - усмехнулся Оскал. – мне всего тридцатник, и пока кровь бурлит, надо подружку подыскать, чтобы наследников родила. А чтобы семью содержать у меня профессий хватит. Я ж, пока служил, на автомеханика выучился, три категории водительских освоил, корочки горноспасателя получил. Вот мы сейчас на крышу зачем карабкаемся?
- Известно, зачем, - хмыкнул Кларк, - Шахту вскрыть надо, чтобы был готовый путь для эвакуации.
- Правильно, - кивнул Кемпбел. – А, чтобы вскрыть, что нужно?
- Инструмент.
- Это да, а если нет инструмента, то как быть?
- Да ладно, у тебя шуруповёрт с собой, я же знаю.
- Вот тебе пример из моей практики: когда мы в десантуре готовились электростанцию в Лос-Пальминосе изнутри штурмовать, залезли в туннель и упёрлись носом в решётку. В решётку калитка вделана, специально для ремонтников, но завинчена с внутренней стороны. Всё ничего, да винты не сквозные, и шляпки в гнёздах спрятаны, не срезать никак.
- Джунги строили? Они вечно с крепежом мудрят.
- Ну да, с Поллукса подрядчики были. Ох, наматерились мы в этом туннеле, операция началась, отбой не сыграешь, уже все на позициях, ждут, когда мы внутреннюю охрану завалим и посигналим, а тут загвоздка с болтами. Начни их вслепую резаком выжигать – заплавятся гнёзда напрочь, а саму решётку резать – дымище из коллектора попрёт – спалимся.
- И как выкручивались?
- А вот так и выкручивались. Наш сержант этот трюк потом назвал «укусом локтя из-под коленки». Прикрепили видеокамеру из штурмового комплекта к стволу «Стинга», вывели изображение на монитор моего тактического шлема, а я просовывал шуруповёрт через решётку, целился в нарезку головок с помощью видео и откручивал эти долбанные болты.
- Ишь ты, как хитро! – удивился Эдди.
- Вот и я говорю, главный инструмент – голова, - усмехнулся Кемпбелл.
Тут ступени закончились, и мы очутились на плоской крыше, покрытой приличным слоем лёсса и песка.
- Сюда не ступала нога человека, - нараспев проговорил Кларк, переводя дух.
- Слушай, Писарь, чего это мы запыхались, а Пуля только зарумянилась? – спросил Оскал.
- Так Маша спортсменка, - пожал плечами тот.
- Да будь ты хоть чемпионом мира, а с её бандурой на горбу залезть на высоту 15 метров и не запыхаться – никакого здоровья не хватит.
- Сами виноваты, болоболки, - улыбнулась я. – Нечего было на подъёме языки чесать. Я вот шла молча, с дыхания не сбивалась. Ну что, вам полдня на отдых хватит, или приступим?
- О’кей, сержант, - кивнул Оскал, - За тобой боевое охранение, а мы пока шахту откупорим.
Я обошла крышу по периметру, осмотрев с господствующей высоты территорию и ближайшие сооружения объекта. Это был стандартный проект для закрытых лабораторных исследований. Жилой блок, склады материалов, пищеблок, энергостанция и станция дальней связи были вынесены в отдельные здания. Между собой они соединялись только канализационным коллектором и кабельными штреками. Лабораторный центр был полностью закрытым и самодостаточным сооружением, с собственным источником энергии, замкнутой системой климат-контроля и станцией утилизации отходов. Единственное, в чём нуждался центр, так это люди, потому что даже за автоматическими лабораторными установками нужно приглядывать специалистам, не говоря уже об обработке данных экспериментов, взятии проб и манипуляциях с генными структурами и прочим биоматериалом. Учёных, лаборантов, техперсонал обычно делят на смены, чтобы работа с проектами не останавливалась, и они круглосуточно трудятся, приближая триумф человеческой изобретательности в области извращения Генерального эволюционного замысла Господа Бога.
Я установила складную турель на юго-западный угол крыши и сняла со спины Рогаточку. Красавица моя, умница, ты только бей без осечек, а я тебя буду чистить и смазывать, как и прежде. Я подняла крышки прицела и на пробу приложила винтовку к плечу. М-да, после подъема по лестнице на высоту четвёртого этажа в сухом жарком климате даже 3,5 кг – не шутка.
Как бы там ни было, уменьшение веса винтовки – безусловное благо, потому что стрелку приходится таскать на горбу не только ствол, но и турель. И даже если можно обойтись без этой приспособы, боезапас никуда не денешь, с собой нужно постоянно иметь минимум пять магазинов 12-калиберных маслят с разной начинкой. Хочешь-не хочешь, а должен быть готов к выполнению любой задачи, ведь иногда, когда выйдешь на позицию, ситуация меняется. Раз, помню, послали меня на высотку, чтобы я вычисляла и гасила офицеров квадров, а когда я там расчехлилась, нарисовались артиллерийские установки, которые на наших позициях всегда такой бардак устраивают, что хоть плачь. Доложила командиру, дала координаты, а он орёт благим матом, мол, наши ракетчики где-то на подступах застряли, не успеем отмахаться, выручай, сержант Михальская.
С дистанции 2000 метров я могла бить наверняка только противопехотным боеприпасом – пустотелыми экспансивными пулями. Бронебойные пули тяжелее, соответственно, летят на меньшее расстояние. Да куда ж мне деваться было? Ещё пять минут – и квадры развернули бы свои сволочные катапульты, а каждый их снаряд –это генератор высокотемпературной плазмы, которая, взрываясь, испепеляет органику, оплавляет металл, делает бетон рыхлым, как гипс, выжигает сам воздух. Не представляю, скольких ребят мы не досчитались бы в тот день. Мозги мои закипели в судорожных попытках просчитать траекторию выстрела бронебойным зарядом на предельно возможном расстоянии, от испуга я даже формулу вспомнила и умудрилась сделать верную поправку на ветер, дувший над кряжем, где я засела. Да поможет мне божественная Диана!
В тот день я не промахнулась ни разу. К счастью, наша разведка уже знала слабые места квадрианской техники. Четыре машины я просто подожгла, трём попала в зарядный бункер. А не будь при мне штатного боезапаса, я бы только выла от бессилия, глядя, как квадры разносят в прах наши позиции. Ну, урыла бы парочку четырёхухих командиров, метавшихся между катапультами, а толку? Награда? Конечно, командир полка «Саблезубых» меня не забыл, вот она «Рубиновая Звезда», на планках – чёрная и золотая полоски, а между ними тонкая - кармин. Её дают за спасение военнослужащих Федерации. Не раз ловила удивлённые и даже завистливые взгляды парней, когда надевала китель на парадные смотры, и не могла сообразить, с чего бы это? У них и покруче награды есть. А потом увидела такую же награду на груди Аннигилятора и поняла – я попала в число тех, о ком в ВКС рассказывают легенды. Это не преувеличение, однажды сама слышала в армейском баре разговор молодых десантников. У них зашёл спор про женщин на службе, их оппонент – артиллерист-ракетчик морщил нос по этому поводу, а ребята горячо доказывали, что если бы встретили снайпершу, которая спасла их батальон, то немедленно предложили бы руку и сердце, потому что обязаны ей жизнью. Мол, её теперь в части считают ангелом-хранителем.
Ага, думаю, сейчас. Они мне обязаны, а я им потом готовь и стирай.
А ракетчик им говорит: «Дурачки вы. Где ж видано, чтобы ангелов замуж брали»?
Смешно мне стало, но и приятно.
- Пуля, ну что?! – спросил Кемпбел. - Как там вид с высоты птичьего полёта?
- Тишина, как на кладбище, - ответила я, медленно поворачивая винтовку на турели, через прицел было отлично видно все мельчайшие детали, которые говорили о том, что по территории объекта минимум сутки никто не ходит и не ездит. – Жалюзи опущены, двери замело, следов ноль. Но электростанция пашет. А у вас что?
- Судя по плотному потоку воздуха, вентиляция работает исправно. Решётку я свинтил, сейчас снимем. Хочешь посмотреть?
Вряд ли я увижу что-то новое, но не посмотреть нельзя: нередко при строительстве в стандартные проекты вносят изменения, которые могут сыграть роковую роль, если их не учесть. С таким я тоже сталкивалась.
- Сержант, - вызвала я Юхана. – ребята откупорили шахту.
- Что у нас есть?
- Ствол шахты широкий, армирован стальными балками, в верхней части установлено два циклона для приточки. Вниз уходит два воздуховода. Кроме того, в стволе смонтирована отдельная ферма для лифта.
- Ага, одна ветка вентиляции идёт в общие помещения, вторая в лабораторию, прокомментировал сержант и уточнил. - Больше ничего?
- Других конструкций нет.
- А куда выводится вентиляция? - спросил Кларк.
- Воздух из системы должен проходить либо через специальный рентгеновский фильтр вне корпуса, либо прокаливаться в термокамере, - ответил Оскал.
- Что дальше, командир? - спросила я.
- Кларк, помнится, ты нёс на рюкзаке трос. Отдай его Кемпбеллу. Тони, укрепи трос на балке под потолком шахты и сбрось его вниз. Только убедись, что он не зацепился и не повис на чём-нибудь.
- Сделано. Может, мне спуститься вниз? У меня жумары с кролами с собой.
- Они могут понадобиться нам позже, - возразил Юхан. – Не забыл, нам вниз надо. И потом, в шахте все люки служебных помещений скорее всего либо закрыты изнутри, либо заблокированы. Вот что, Тони, спустись лучше к парням у грузового подъёмника. Не факт, что подъёмник наверху, и там может потребоваться твоё альпинистское снаряжение. Пуля и Писарь остаются стеречь подступы к зданию.
- Понял, - коротко ответил Кемпбелл и кивнул нам с Эдди, - Не скучайте, мы скоро найдём неприятности и для вас.
Кларк, посмотрев ему вслед, хмыкнул и сказал мне:
- Пойду на противоположный угол, подежурю там.
Я молча кивнула, достала из подсумка полевой бинокль и углубилась в изучение дальних строений – гаража, мастерских и складов. Возле них было много разных куч и штабелей того сего, между которых можно играть в прятки, и я решила не оставлять их без внимания.
- Внимание, - объявил Юхан. – Мы получили доступ внутрь. Грохот, заряд установлен?
- Так точно, дистанционный взрыватель активирован.
- Дуйте вместе с Филом сюда, будем входить, прикроете нас.
В такие моменты я начинаю нервничать. Парни рискуют шкурами, а я даже не могу их видеть, потому что они внутри, а я на голубятне.
- Вошли, - сообщил Юхан. – Никого.
- Здесь больше признаков жизни, - заметил Леран.
Сначала я не узнала его голос, ведь на оперативной частоте я слышала его впервые. А он молодец, сразу видно, привык работать в команде.
- Тут явно была какая-то суматоха, - снова сказал Леран. – Не то кто-то боролся, не то кому-то стало плохо, и он несколько раз врезался в мебель.
- Мигель, Фил, проверьте все двери, - распорядился Юхан. – Я попробую внутреннюю селекторную связь.
Внезапно снизу, с южной стороны, гулко загрохотал «виннер».
Началось.
Я рефлекторно выхватила из набедренной кобуры свой табельный автоматический пистолет-пулемёт «Гюрза-300». Снайперу положено всегда иметь при себе пистолет, потому что винтовка хороша, когда надо зашибить кого-нибудь с расстояния 1000-1500 метров, а если нужно отстреливаться от тех, кто подобрался к тебе на десять шагов, то лучше иметь под рукой оружие ближнего боя, делающего 3 выстрела в секунду. В особенности, если винтовка укреплена на турели.
Я перегнулась через парапет и увидела, как из-за угла, разбрасывая песок, словно гоночная машина на вираже, вылетел Лео. Даже не представляла, что наш здоровяк может бегать с такой скоростью. Сам он под сотню кэгэ весом, так ещё и амуниции тащит не меньше тридцатника. Не увернёшься – раскатает, как асфальтоукладчик.
Шоколад нырнул в бункер, но выстрелов больше не было. Оставалось надеяться, что ничего серьёзного не произошло.
Исчадия «Авангарда»
- Внимание! – объявил Юхан. – Первый контакт с противником, есть вероятность, что экспериментальные животные сбежали из лаборатории и расползлись внутри корпуса! Всем быть предельно осторожными! Лис, что у тебя?
- Я подключился к пульту, готов открыть створ грузового лифта.
- Где лифт?
- Он внизу. Видимо, когда опускали груз последний раз, всё это и началось. Потом уже, может, и поднимать некому было. Вы там все в порядке? Никто не ранен?
- Лео сейчас осмотрит Фила и даст своё заключение.
Зараза! Зверюндель встрял! Причём я почти не сомневалась, что встял серьёзно. При индексе биологической опасности номиналом «3» контактное ранение – это 100-процентное заражение какой-нибудь дрянью.
- Не понял… - оторопело пробормотал в эфире Лис.
- В чём дело, Лукаш? – встревожился Юхан.
- Кто-то внизу включил подъёмник. Он движется вверх.
- Тут что, завелись призраки? – озадаченно вставил реплику Оскал.
- Не нравится мне всё это, - сказал Юхан. – Всем, кто снаружи, готовность номер один!
Ну вот, а я переживала, что Рогаточке не найдётся работы. Я забросила «гюрзу» в кобуру и переставила турель к самому парапету. Внизу, у ворот грузового подъёмника Лис и Оскал тоже готовились к работе. Кемпбел сдвинул набок свой «виннер» и вставил в огнемёт баллон с горючкой, Лукаш приставил к стене пирокарабин и вогнал в мощный полуавтоматический «барк» обойму с разрывными зарядами.
А вот тут он, возможно, не прав. Судя по материалам первого следствия, боеприпасы, расчленяющие заражённые организмы, нежелательны. Я думала лишь полсекунды, а потом быстро заменила магазин с экспансивными зарядами на магазин с фосфорными.
Белый фосфор, как боеприпас, был запрещён на Земле, хотя во время локальных конфликтов запрет не раз нарушали. В дальнем же космосе люди и их союзники воевали не друг с другом, а с малоизученными хищниками или конкурентами, грозящими вытеснить Федерацию из колонизиованных миров. Но если на Земле использовали в основном артиллерийские и авиационные фосфорные боеприпасы- гранаты, мины, реактивные снаряды, ракеты, то в космических колониальных конфликтах помимо этого в ход пошли ещё и стрелковые боеприпасы.
История фосфорных боеприпасов началась с безобидных сигнальных и дымовых патронов. Это пример того, как вспомогательное средство стали использовать для убийства.
Поганая это штука, скажу я вам. Сама не раз стреляла такими пулями на полигонах, а один раз – во время диверсионной операции. Меня с группой прикрытия послали, чтобы подобраться к штабу квадров с фланга, который те считали безопасным, то есть, вскарабкаться по крутым утёсам на господствующую высоту и оттуда обстрелять противника зарядами, начинёнными белым фосфором. Это боеприпасы зажигательного типа. Взрываясь в непосредственной близости от цели, они разбрасывают вокруг частицы белого фосфора, а он, воспламеняясь от контакта с воздухом, выделяет ядовитый дым, поджигает всё, что может гореть. Я выпустила по штабу всего полтора десятка зарядов и через несколько минут там не осталось ни одного живого квадра. Через оптику было отлично видно, как мечутся горящие заживо квадроухие, а те, кому повезло не попасть под раскалённые частицы, корчились от смертельных испарений, выплёвывая внутренности.
Наша диверсия оказала на квадров такой шок, что они даже не попытались накрыть нас ответным ударом. Мы не спеша убрались с утёсов и долго удивлялись, почему враг не сделал ни выстрела по высотке. Но потом разведчики рассказали нам, что ветер снёс ядовитый дым как раз на позиции артиллерийского расчёта, прикрывавшего штаб. Бомбардирам досталась не смертельная концентрация испарений, тем не менее там всё было заблёвано светящимся в темноте дерьмом, а катапульты спешно убрались.
Грузовой подъёмник – довольно мощное и громоздкое сооружение. Он рассчитан на перемещение между уровнями здания от одной до полутора тонн груза, то есть, если на платформу въедет электрокар с поддоном того-сего, для подъёмника это будет пустяк.
Док приёма грузов по правилам должен был контролировать оператор, он же мастер погрузочно-разгрузочных работ, который всё делал по согласованию с диспетчером. Видимо с ним Юхан и надеялся связаться по селектору. Я не знала, увенчались ли успехом его попытки. Но то, что внизу был кто-то, способный управлять лифтом, было очевидно. Впрочем, нажать на кнопку может и сбежавшая из лаборатории обезьяна.
Правда, я сомневалась, что такое возможно.
- Лифт поднялся, дверь открывается, - сообщил Лис. – Ох ё-ё…
Я выдвинула подвижную часть турели за парапет и взглянула вниз мимо прицела.
Из-под приподнявшейся плоскости ворот наружу полезли щетинистые лапы вроде крабьих. Кемпбел не раздумывая, ударил по ним струёй напалма. Полыхнуло пламя, и что-то отвратительно завизжало от боли. Из-под стены повалил жирный вонючий дым, мешая разглядеть то, что происходило внизу.
Где-то в дыму по-драконьи сипло харкнул пирокарабин.
- Какого дюбеля! – яростно взревел Оскал, щедро паля из огнемёта. – Лис, берегись!
Лис не отставал – его пирокарабин один за другим выплюнул все патроны - пять жгучих смертей. Облако дыма было таким плотным, что мне ничего не было видно, и я от злости заскрипела зубами. Парням была нужна помощь, а я тут, как без глаз.
- Ах ты, стерва! Тебе мало?! На ещё! – злобно пыхтит внизу Лис, мочаля кого-то прикладом. – Куда?! Пуля, тварь уходит!
Тут на моё счастье с юга потянуло ветерком, и дымную завесу отволокло в сторону.
Есть цель. Лис выстрелил вслед бежавшей с поля боя гадине из «барка», разрывные пули оторвали ей пару лап, но она даже скорость не сбросила. Выглядела она, словно на пьяного напялили нелепый маскарадный костюм инопланетянина. Уродец торопливо ковылял прочь, в сторону складской площадки, оставляя на песке пятна маслянистой жидкости, сочащейся из отстреленных конечностей.
Выстрел – и тело, охваченное ярким обильно дымящим пламенем, валится на песок, сотрясаясь от жуткой боли, причиняемой горящим фосфором.
- Невежливо уходить с танцев, не угостив даму вальсом, - пробормотала я и повернула Рогатку вниз, где у ворот остались в компании чадящих останков Лис и Оскал.
- Командир, - вызвал Лис сержанта. – у нас тут второй контакт. Мы прикончили шесть или семь особей.
- Восемь, - поправил Оскал. – а девятую спалила Пуля. Сделала из твари барбекю с помощью фосфора.
- Сами целы? – спросил Юхан.
- Мы в порядке, - успокоил его Лис. – Пробойные боеприпасы не катят, зато пиропатроны и огнемёт гасят их в лёгкую.
- Отлично. Заблокируй пока лифт, чтобы никто кроме нас не мог им воспользоваться. Отделение, общий сбор в бункере биодезактивации.
Я сняла Рогаточку с турели, забросила на спину, сложила и прицепила к рюкзаку турель. Что ж, счёт открыт. Первая стычка окончилась для меня победой, а как будет дальше – посмотрим.
Мы собрались в бункере и увидели неприятную картину - наш Фил попал в серьёзную неприятность. Лео сделал для него всё, что мог: обработал рану, перевязал, вколол антидот, уложил в комфортную позу. Собственно, и ранения выглядели не серьёзными, во всяком случае, для нас, повидавших на своём веку множество ранений, травм и увечий разной тяжести. Да и сами мы не раз получали гораздо более опасные отметины, и при этом выкарабкивались и возвращались в строй.
На наши вопросительные взгляды у Лео нашёлся ответ, достойный медика с богатой военно-полевой практикой:
- У него болевой шок. Переломов и кровотечений нет, возможно, в рану попал нейротоксин. Я вколол ему атропин сульфат и унитиол. Диагност утверждает, что все биопараметры в норме.
- Кто это был? – спросил Оскал, который прошёл вместе с Филом огни и воды.
- Тэйлор выглянул в соседнее помещение и тварь напала сверху, - рассказал Юхан. – Похоже в засаде сидела. Навалилась внезапно и сделала всего один удар – в шею. Он и вырубился не сразу, успел поднять ствол и снёс её к дьяволу.
- Что за тварь? - спросила я.
Юхан поманил меня рукой и взял наизготовку огнемёт. Мигель по его сигналу взялся за ручку двери и приготовил свой «виннер».
Я сразу же достала «гюрзу», поскольку в тесных помещениях Рогатка больше мешает, чем помогает.
Грохот аккуратно открыл и медленно распахнул дверь. Передо мной был короткий коридор, ведущий в какой-то обширный зал. Пластиковый пол был обильно заляпан ржавого цвета маслянистой жидкостью, но больше в коридоре ничего не было.
- Твою селитру! – выругался оторопело Мигель. – А где эта падаль?!
- Что происходит? – вылез из какого-то угла Халецкий. Похоже, он так тихонько сидел за пультом диспетчера, и на него никто не обратил внимания.
- Не нравится мне это, - сказал Юхан. – Фил в эту скотину десяток плюх всадил, сами видите, сколько с неё дерьма натекло.
- Треть обоймы в упор – и оно сбежало?! – выпучил глаза Лео. - Что за мерзость здесь выводили?
- Ту самую, что погубила трёх работников станции ЭТ-14, - сказал Леран. – Не знаю, насколько вы внимательно изучили материал по тому делу, но мутаген появился на свет именно здесь, в этой лаборатории.
- Замолчите, вы! – возмущённым тоном бросил Халецкий. – Я запрещаю разглашать информацию по делу ЭТ-14!
- Тогда за каким дьяволом с ней дали ознакомиться мне? – спросила я.
- Вы ксенолог, у вас есть допуск, - пожал плечами Стас.
- Разве это сделано не для того, чтобы избежать потерь в отряде и случайного заражения?
- Это сделано, чтобы вы, как ксенолог, могли сделать свою работу.
- Моя работа – обеспечить подразделению максимально безопасные условия для выполнения операции, - твёрдо сказала я. – И делать это иначе, как информировать личный состав о существующей опасности, я не собираюсь. Или в прокуратуре принято хладнокровно смотреть, как гибнут коллеги, лишь бы не была нарушена инструкция?
- Разглашение секретных материалов после того, как дана подписка – нарушение закона, - заявил Халецкий. –Я буду вынужден написать рапорт.
- Да на здоровье, - ухмыльнулся Леран. – Такие же как ты, клинические идиоты засекретили распутанное нами дело два года назад, а что в итоге?
- Что в итоге? – запальчиво спросил Стас.
- Скажи, где все люди, которых мы должны были встретить здесь? Где караул, диспетчер, дежурный офицер, медик по допуску сменного научного персонала в лабораторию?
- Откуда я знаю?! – огрызнулся Халецкий. – Может, в столовой?
- М-да, - хмуро покачал головой Лео.
- А я-то думал, у помощника прокурора мозги должны лучше работать, - сказал Оскал.
- Это оскорбление должностного лица при исполнении! – возмутился Стас. – Я напишу рапорт!
- Подотрись своим рапортом, - с презрением бросил Кемпбелл. – Что ты мне сделаешь? Разжалуешь? Да я и так рядовой. А вот за Фила я с тобой отдельно побеседую.
- Спокойно, джентльмены, - урезонил их Юхан. – Сейчас не до разборок. Луи, ты уже сталкивался с этой пакостью, тебе и слово. Какую тактику нам лучше выбрать, чтобы нас тут не положили как тупое мясо?
- Первое – видеонаблюдение, - сказал Леран.
- С этим пока проблемы, мы ещё не вошли в систему контроля за объектом. Здесь нам не обойтись без вашей карты, мистер Халецкий. Лис, как только помощник прокурора пробьёт доступ, сделай всё, что можно, чтобы камеры наблюдения заработали, и у нас был визуальный контроль за помещениями.
- Есть, - кивнул Лис и пригласил Стаса к пульту диспетчера, - После вас.
- Второе – разрывные и травматические боеприпасы меняйте на зажигательные, - продолжил Леран. – Ну, разве что пистолеты можете зарядить экпансивками. Третье – каждую раненую или обездвиженную тварь обязательно добивайте напалмом или пучковым оружием. Всё дело в том, что мутациями управляет грибок. Мы обозвали его фунгус протеус. И этого грибка полно в каждой капле слизи или что там у этих уродов внутри. Вляпаетесь в эту дрянь – через сутки станете такими же. Это проверено. Следовательно - никаких контактов. Попадёт на одежду или броню – заливайте содой, кислотой или другой едкой жидкостью. От стерильности зависит ваша жизнь.
- Респираторы никому не снимать, - распорядился Юхан. – Следить друг за другом. Кемпбелл, Кларк, сгоняйте наружу, возьмите инструмент с пожарного щита, сгребите запчасти урытых мразей, залейте их керосином и спалите до золы. Проследите, чтобы в костёр попали все куски, а слякоть припалите напалмом. Вперёд!
- Есть!
- Джильма! – выругался Леран.
- Что? – обеспокоился Юхан.
- Мне нужно было с этого начать! Фил получил ранение, он в опасности. Поскольку я знал, куда еду, мне пришло в голову взять с собой кое-что, без чего наши шансы завершить эту операцию очень малы.
- И что это? - спросил Лео.
- Когда мой напарник был заражён грибком, доктор Левис дала ему средство, которое фермеры часто применяют против вредителей.
- Напарник жив? – поинтересовался Грохот.
- Живее всех живых.
- В каком оно виде? – уточнил Лео.
- Порошок.
- Отлично, мы можем изготовить раствор для инъекции. А дозировка известна?
- Первую дозу сделай ударной – один к одному, потом каждые два часа по два к трём. Думаю, хватит.
- Это не опасно? – спросил Юхан.
- Средство разработано на силатране – веществе, которое опасно только для примитивных животных.
- То есть, человеку по фигу, а всякая зараза и паразиты дохнут? – уточнил Лео.
- Вот именно, - кивнул Леран, извлек из подсумка пластиковый контейнер для медикаментов и протянул Лео упаковку с порошками. – Вот, держи.
- Лео, что нужно? – спросил сержант.
- Свободный стол, стул и свет, - коротко сказал наш медик.
- Давай сюда, здесь будет удобно, - показал Грохот в угол, где диспетчера оборудовали себе место для приёма пищи.
Лео расположился на столе и начал колдовать с раствором для инъекций.
Юхан на несколько секунд задумался, а потом сказал:
- Фила нужно увезти на «Феникс». Тащить его с собой внутрь комплекса мы не можем, бросить без присмотра – тоже, значит кому-то, а именно Лео, придётся оставаться с ним, чтобы постоянно контролировать его состояние и делать инъекции. Проще подключить его к капсуле гибернатора. Так что, Маша, как только Кемпбелл и Кларк закончат с останками, тащи их к гаражу. Нам понадобится транспорт, чтобы увезти Фила к борту, а оттуда доставить боеприпас объёмно-детонирующего взрыва.
- Ясно, - кивнула я и двинула наружу, не забывая стеречься на поворотах. Впрочем, снаружи по-прежнему было пусто, только небольшой ветерок с шипением перемещал по площадкам комплекса песчинки.
У западной стены столбом стоял чёрный дым. Тони и Эдди сгребли в кучу все запчасти тварей и устроили здоровенный погребальный костёр. На улице и так было жарко, а от костра на несколько метров вокруг распространился невозможный жар. Кларк, несмотря на это, стоял вплотную, опёршись на пожарную лопату, и на его закопчённом лице сияла белозубая улыбка.
- Видала, какой мы тут вулкан устроили, - сказал он мне.
- Клянусь, я бы с наслаждением запихал в костёр козлов, состряпавших этих уродов, - процедил Оскал. – Сама видела, как мы их с Лисом накрошили, а они и не думают подыхать. Спихиваем их копыта в кучу, а они дёргаются, понимаешь?
- Парни, внимательнее прочитайте файлы, которые я вам сбросила, - посоветовала я. – Там написано, что мутанты переняли у местных животных способность регенерировать. Возможно, это чтиво спасёт ваши потерянные для общества жизни. И, кстати, если вы закончили с поджариванием креветок, то у Викинга для вас есть задание.
- Кого ещё спалить? – с энтузиазмом спросил Оскал.
- Командуйте, сержант, - вытянулся по стойке смирно Кларк.
- Надо найти колёса, чтобы увезти Зверюнделя на наше корыто. Командир решил, что так будет проще работать.
- Как-то косо вышло, - скривился Оскал. - В каждой операции работали бок о бок, а тут…
- Он выкарабкается, - успокоила я Кемпбелла. – Леран откопал лекарство, опробованное на человеке в ходе предыдущего инцидента.
- Да ладно! – приободрился Оскал. – Я чувствовал, что этот парень не зря к нам прибился! Писарь, оставь лопату у ворот, погнали в гараж. За Пулей рысцой марш! Боевое охранение по схеме два.
* * *
Мы резво потопали к гаражу, зорко осматривая территорию. До гаража 70 метров через открытую всем ветрам асфальтовую площадку, занесённую песком. А у ворот сюрприз – полузасыпанные пылью автоматные гильзы.
- Ага! – заинтересовался Оскал. - А вот тут уже человечьим духом пахнет.
- Девятый калибр, - заметил Кларк. – И явно не одна обойма.
- Знаток, ядрёный дроссель, - ухмыльнулся Кемпбелл. – Тут пол-ящика гильз валяется, думаешь, одиночка лупил из офицерского пугача?
Я подняла гильзу и присмотрелась к отметинам на ней.
- Автоматический «Шторм-55», но производства не «Беретта-Космик», а лицензионная модель от Герийского оружейного концерна. У них боёк и эжектор оставляют характерные отметины.
- Учись, студент, - сказал с усмешкой Оскал. – Пуля по части стрелкового оружия – академик.
- В кого ж так лупили-то? – спросил Эдди. – Следов не видать.
- Даже если и были, за сутки их песком занесло, - объяснила я. – Тут же песчаные бури по несколько раз в сутки случаются.
- Писарь прав, стрельба отчаянная была, а результата не видать.
- Ты сам видел, травматика для этих паразитов не смертельна. Ну, что, парни, заглянем в гараж?
Эдди вдохнул и выдохнул, затем, клацнув затвором «виннера», нажал на кнопку подъёма гаражных рольставней. Пластинчатые ворота поднялись, но на нас никто не бросился.
Парни, контролируя свободное пространство, вошли в гараж. Там стояли лакированный пескоход производства «Тубан-моторз», несколько турбоскутеров «Гепард», многофункциональный мотоблок «Муравей» и несколько электрокаров манипуляторов.
- Пуля, прими паяльник, - сказал мне Оскал, направляясь к «Тубану». – Довезу Фила с комфортом.
Он рывком открыл дверь водителя и вдруг, словно получив сильный толчок в торс, отлетел от машины и перекувыркнулся через стоящий рядом турбоскутер. От переломов его спасло только то, что он был в боевой пластитановой амуниции.
Пока я подоспела ему на помощь, Кларк словно ниоткуда возник возле пескохода и сграбастал ногу, толкнувшую Кемпбелла.
- А ну-ка, вылезь, снурок, будем общаться, - пропыхтел, пытаясь выволочь наружу засевшего в салоне человека, но тот боролся изо всех сил, вцепившись в рулевое колесо.
- Пусти!.. Пусти!.. – отчаянно отбивался тот.
Я разглядела на человеке до неузнаваемости замызганный белый халат и громко спросила:
- Учёный? Лаборант? Отвечай?
Он на секунду опешил, услышав мой голос и тут Эдди выдернул его из салона.
Человек тут же отпихнул его и прижался спиной к машине. Бегающий взгляд широко раскрытых глаз выдавал испуг, близкий к панике.
- Сначала докажите, что вы люди! – выпалил он.
- Я те щас докажу, тефтеля!.. – прорычал Оскал, поднимаясь на ноги. – Я те щас глаз на пятку натяну и моргать заставлю!..
- Стоп! – замахал руками незнакомец. – Верю, вопросов больше нет!
Но Оскал твёрдо решил насчёт глаза, и мне пришлось тормознуть его:
- Отставить!
- Да ты что, Пуля! Я из-за него чуть шею не свернул!
- Но не свернул же, - урезонила я. – Считай, взяли «языка».
- Ты вообще кто? – спросил Кларк, держа его на прицеле «виннера».
- Да я просто чудом жив остался! – прорвало мужика. - Ко мне эти твари лезли, лезли, я все патроны расстрелял, пока до гаража добрался!
- Так! – сурово сказала я. – Давай по порядку! Чтоб тебе было понятно, мы – рейнджеры из оперативной группы при Службе Контроля. С объекта поступил сигнал о помощи. Мы час, как прилетели, но кроме тебя живых пока никого не встретили. Теперь, если успокоился, скажи, кто ты.
- Я Джерри Шульман, лаборант третьей смены.
- Так, отлично, будем знакомы, я сержант Михальская, это мои напарники – Эдди и Тони. Из-за чего сыр-бор, знаешь?
- Эта свистопляска вчера утром началась, - вздохнул он. – Мы только сменились, я ещё даже наверх не успел подняться – журнал прихода на складе заполнял. И вдруг – сирена, беготня, на нижних уровнях крики, выстрелы. Я так в жизни не пугался. Сначала решил, что учения, а потом в щёлку нос высунул, а там в коридорах охранники от кого-то отстреливаются. Ну. Думаю, если на нас диверсанты напали, то сейчас плохих завалят, раз безопасность так решительно палит. Всё встанет на место, и можно будет ковылять на завтрак. Куда там! Такое увидел!.. Старые фильмы про зомби смотрели? Так вот, фигня это бутафорская. Там, в коридоре, я своими глазами видел, как человек несётся через сплошной огонь, сносит одного охранника, а второму голой рукой пробивает брюшину и что-то туда запихивает. Я врубился, что по коридорам мне уже не пройти и замкнулся на складе.
- Как ты выбрался? – удивился Оскал. – Склад - это ж тупик.
- Тупик. Зато на уровне С он распложен вплотную к стволу вентиляции. Я составил ящики, отвинтил решётку, а на стенке ствола оказались скобы.
- Ого, ты что, через вентиляцию полз? – заинтересовался Кларк, опуская автомат.
- Вот именно, - ухмыльнулся Шульман. – Там такая пылища, зато никаких гадов нет.
- Подожди, - нахмурился Оскал. – А из вентиляции как вылез?
- Позавчера у общей вентиляции фильтр навернулся, он как раз на верхнем уровне, так я через проём и выбрался. Вылез и чуть не обрыгался – весь этаж в кровище, но трупов видел только пять – трое из моей смены и пара охранников. У одного я из руки «шторм» вытащил и обойму запасную. Слава Богу, никого там не встретил. Прокрался в дежурку и встретил там начальника караула и доктора Дица. Они аж рты открыли, потому что думали, что внизу уже никого нет. Офицер вывел меня через дверь для охраны и сам закрыл за мной замок. Затем они с Дицем собирались пойти в диспетчерскую, чтобы послать сообщение и активировать протокол экстренной консервации объекта. Я рванул в столовку, но там никого не было. Даже грязной посуды не было.
- Никто не был в столовой после смены? – удивилась я. – В это верится с трудом.
- Удержать от завтрака людей, которые напряжённо пахали всю ночь, может только Апокалипсис, – усмехнулся Оскал.
- Если тут орала сирена, то им было не до еды, - рассудила я и спросила у Шульмана. – А в жилом блоке не был?
- В столовке я стащил кастрюлю с супом и батон, потом пошёл в барак. Только успел перекусить, гляжу, вокруг жилого блока какие-то личности шатаются. У них вся одежда в крови была, но ни одной раны. Тут я смекнул, что в комнате меня рано или поздно отыщут, потому что двери хлипкие. Единственное более-менее надёжное место, где можно хотя бы поспать в безопасности – кабина пескохода. Она изнутри замыкается.
- Что ж ты не замкнулся, когда мы вошли? – поинтересовался Кларк.
- Так аккумулятор сел, а как его зарядить я без понятия.
- Что ты с ним делал?
- Обогреватель включал, кофе разогревал. Ночью температура падает, холодно. Мы ж в заполярье находимся.
- Ясно, - кивнула я и спросила у Кемпбелла, - Заменить сможем?
- В турбороллерах такие же стоят, сейчас переставлю, - кивнул он и поспешил к ближайшему «Гепарду».
- И что, удрал из барака-то?
- Чуть не попался, - передёрнул плечами Шульман. – Хотел через коридор проскочить – там шаги. Я через окошко выбрался и дёру, но из-за угла громила появился. Заорал остальным - я бежать. Возле ворот понял, что пока они откроются, меня сцапают. Пришлось стрелять. Верзиле харю разворотил, а тут ещё один хмырь несётся. Я остаток обоймы в него засадил и внутрь. Закрылся и думаю – они же сейчас тоже на кнопку нажмут, и всё равно меня достанут. А хренушки, думаю, сейчас закроюсь в кабине, а когда дверь откроют – я их передавлю всех. Закрылся, движок завёл, - и тишина. До ночи сидел, трясся, но никого.
- Герой, однако, - усмехнулся Кларк.
- Посмотрю на тебя, когда ты их увидишь, - огрызнулся Шульман.
- Но, но, штатский, - набычился Эдди.
- Тихо, мальчики, – цыкнула я. – Слушай-ка, а ведь тел у ворот мы не видели, значит, они не просто заражены, но и мутировали.
- Чем заражены? – напугано спросил Шульман.
- Ты что, работаешь в секретной лаборатории и не знаешь, что здесь разрабатывают? – обалдел Кларк.
- Разное говорят, - пожал плечами лаборант. – Официально считается, что здесь работают над универсальным средством против биологического оружия квадров. Но завлаб уровня D по секрету сказал нам со сменщиком, что Диц – не микробиолог, а генетик.
- И что с того? – хмыкнул Кларк. – По мне так никакой разницы.
- Генетик вполне может быть занят такой работой. – рассудила я. – Вопрос: откуда взялись уроды, которые завалили охрану?
- Так что вы там говорите про заражение? – спросил Шульман.
- Это биологическое заражение. Те, кто напал на вас – мутанты.
- Твою реторту! – ужаснулся Шульман.
- Теперь понимаешь, почему исчезают трупы?
- Зомби?! – ляпнул Шульман.
- Тьфу ты, - ругнулась я. – И это говорит человек с дипломом. Не зомби, а генетически модифицированные люди. И тебе здорово повезло, что ты легко отделался. Те, кого они смогли заразить, скорее всего, стали такими же недружелюбными упырями.
- Боже ты мой, и сколько ж их теперь таких?
- Ты лучше подумай, как они могли выбраться наружу, - посоветовала я.
- Как? Так они же на охрану навалились. Может, карту у кого-нибудь стащили, да по ней через служебный вход прорвались. А потом уже зайти не смогли, потому что консервация была запущена.
- Логично, - согласилась я, - однако это значит, что они до сих пор болтаются по территории. Подумай, где можно спрятаться, кроме гаража и жилого блока?
- Да хоть где. Тут помещений куча – роту можно спрятать.
- Командир, - вызвала я, - Готовим транспорт. В гараже встретили одного из лаборантов. Говорит, что видел на территории заражённых, будьте настороже.
- Понял. Доставьте парня сюда.
- Сделаем. Здесь есть электрокары, предлагаю воспользоваться одним для доставки заряда с борта.
- Добро.
- Эдди, - позвала я. – Персональное задание – гони электрокар к «Фениксу». Шкипер сгрузит тебе заряд объёмного взрыва. Специи припрёшь к главному корпусу.
- Всё понял, - кивнул Кларк и живо свинтил заводить электрокар.
Кемпбелл тем временем установил аккумулятор и велел Шульману:
- Заводи!
Тот нажал на пуск стартера, и пескоход сыто заурчал.
- Двигайся, паря, - распорядился Оскал, сгоняя его с водительского сиденья. - Пуля, располагайся, погнали за Филом.
Салон пескохода удивлял комфортом. Здесь было просторно и удобно, как во всех «тубановских» машинах. После дюжины военных корыт, в которых мне доводилось путешествовать, я просто влюбилась в эту машину так, что выходить наружу решительно не хотелось.
Кемпбелл подвёз нас к южному входу, где снаружи дежурил Юхан. Мы оставили на его попечение лаборанта и, забрав Фила, погнали к штурмовику. Позади нас, увязая маленькими колёсами в песке, телепался электрокар.
Штурмовик помигал нам посадочными огнями.
- Подгоняйте пескоход к аппарели, - сказал шкипер, - А кар - под правый пилон.
На аппарели нас встретили Деннис и Тания. Они помогли занести Фила в салон и подключить его к гибернатору. Шкипер затащил внутрь Кларка и объявил:
- Друзья мои, наливайте себе кофе, а я распечатаю упаковку со сливочными баранками. Сейчас начнётся красивое двойное затмение. Буря будет несильная, так что, пока у нас тайм-аут, можно будет передохнуть и понаблюдать за небом.
- Кофе – это хорошо, - довольно потёр ладони Оскал. – А с баранками – ещё лучше.
На мониторе, висящем под потолком салона, возникла панорама южной части небосвода. Краген в полярных широтах висит невысоко над горизонтом, и светит через более толстую атмосферную линзу, порядком замутнённую лёссовой взвесью, поэтому из ярко-белого жгучего клубка огня превращается в сонно греющий, но не слепящий круг необычного кораллового оттенка. Напитанное его светом небо похоже на разбавленное клубничным сиропом молоко, и в этой коктейльной прелести пурпурно-серыми призраками плавают многочисленные спутники. В полярных широтах их видно, в основном, тоже над горизонтом, поскольку их эклиптика ближе к экваториальной плоскости Каллидона. Над северной полярной областью пролетает едва ли десяток небесных тел разного калибра – полдесятка планетоидов и столько же крупных ледяных глыб, но в число тех, что устраивают затмения, они не входят, так как их орбиты наклонены под углом к плоскости эклиптики планеты.
Не успели мы начать пить кофе. Как на жёлто-розовый диск Крагена надвинулась круглая тень. Из дымчато-пурпурной она быстро превратилась в смоляную, и небо изменило цвет на лиловый. Но это была лишь прелюдия. Следом из мглы надвинулась ещё одна мрачная тень. Она была больше диаметром, но двигалась заметно быстрее.
- Ближняя луна –Торквемада, - прокомментировал шкипер. – Диаметр 1770 км, кружится в 100 тысячах километров от нас. Дальняя - Фаларис, 2100 км, орбита – 120 тысяч км. Будь это затмение в более южных широтах, поднялся бы сильный ветер, но в полярных широтах затмения таких возмущений не вызывают. Здесь и так прохладно, и перепад температур минимальный. Зато частенько докатываются бури из умеренного пояса. Предыдущая была именно таким приветиком.
- Ветер есть, но не слишком сильный, - заметил Оскал.
- Да, - кивнул майор Короткий, - Скорость ветра – всего 2-3 метра в секунду. Небольшая позёмка, и только. Но возможны сильные порывы. С юга сюда нередко заносит горячие потоки, и тогда закручивается дьявольская карусель со скоростью ветра под 30 метров в секунду.
- Сколько продлится затмение? – спросила я.
- Примерно десять минут, - ответил шкипер.
- То есть, через семь минут посветлеет? Хорошо, тогда прошу вас, если не усилится ветер, через 6 минут начать выгрузку AVDE, чтобы мы сразу же стартанули на объект. Меня начинает напрягать эта история, хотелось бы её быстрее закончить и отвалить отсюда.
- Как там прокурорский?
- Жив пока, не знаю, надолго ли. Он так и напрашивается, чтоб его придушили.
- А у него-то какой здесь интерес?
- Да кто ж его знает? Думаю, присутствие чина Генпрокуратуры – необходимая формальность. Статус происшествия слишком серьёзен для обычной комплексной комиссии. И в то же время и он, и Госбез трясутся за секретность. Видимо, наше присутствие здесь – большая тайна, раз координаты не стали передавать по общему оперканалу.
- Да это-то я понимаю. Но ведь этот пижон мог сделать, как «чёрный китель» - остаться под бронёй и наблюдать с безопасного расстояния. А он в пекло лезет.
- Может, карьеру хочет рвануть вверх, - предположил Оскал. - Капну-ка я себе ещё кофейку. А вкусные у тебя баранки, шкип.
- Да на здоровье. Ладно, я пойду, сниму AVDE с боевого режима, да клюз открою. Свистните, когда подъёмник смайновать.
- Ладно, - кивнула я. – А где ТБЗ?
- Иди за мной, - махнул рукой шкипер.
Он привёл меня к неприметному люку в переборке между десантным деком и отсеком жизнеобеспечения. Створ с утробным урчанием ушёл вбок, открыв отсек, где хранился боезапас орудийных установок правого борта. Шкипер вставил в ридер одной из установок свою шифр-карту и нажал пару сенсоров. Из корпуса выдвинулась дека с пеналом, полным зарядов ТБЗ.
- Викинг говорил, что нужно 10 штук, - деловито сказал майор и кивнул в угол отсека, – Вон там противоударный ящик, перегружай туда ближний десяток. Только сама не волоки, Писаря кликни.
- Спасибо.
Каждый термобарический заряд весит около трёх кэгэ, ящик – почти два пуда, ну да ничего до электрокара доволочём как-нибудь.
Через пяток минут мы сняли с подвески объёмно-детонирующий заряд, поставили в багажник пескохода ящик с ТБЗ и покатили к лабораторному корпусу.
* * *
Когда мы миновали КПП, впереди внезапно застучал крупным калибром «виннер-2». Кларк резко остановил электрокар. Оскал ударил по тормозам, пескоход занесло по песку.
- Командир! – вызвала я. – Что за пальба?
- Пуля, разворачивай свой ствол! – проорал сержант, перекрикивая плотно сыплющий двенадцатым калибром штурмовой автомат. – К нам с двух сторон гости лезут, даже не знаю сколько их. Огнемётом палим уродов, которые изнутри пробиваются. У двери тоже уже с десяток нарубили и не кончаются! Пока карабин перезаряжается, приходится крупняком работать.
- А что излучатели?!
- Мы же возле протонного генератора сидим, не дай Бог сдетонирует!
Я без лишних слов выхватила из-за спины Рогаточку, заскочила на кожух движка электрокара, щёлкнула сошками и откинула крышки с линз прицела.
- Эдди, сними у меня с ремня по магазину с фосфором и экспансивками.
Он шустро соскочил с водительского места и положил магазины рядом с моим правым налокотником. Мои руки тем временем готовили винтовку к стрельбе. Через прицел мне были отлично видны фигуры возле южной стены. Из входа в здание валил желтовато-седой дым от сгоревших пиропатронов, на песке валялись какие-то куски.
- Ну, что, Рогаточка, вот и нам с тобой работа. Поехали.
Хлёсткие оглушительные выстрелы один за другим выпускают на волю фосфорных демонов, в гуще врагов пушистыми снежинками распускаются белоснежные разрывы зарядов. Злое пламя охватывает фигуры под стеной, они мечутся от боли, но испепеляющее пламя не оставляет им шансов.
Я, не глядя, меняю магазин и перевожу ствол на восточную стену, вдоль которой движутся новые фигуры. Просто, как в стрелковом секторе на биатлоне. Пять выстрелов – пять попаданий.
Грохот «виннера» сменился сухими щелчками пирокарабина, затем выстрелы стихли совсем.
- Командир, - позвала я.
- Спасибо за огневую поддержку, - отозвался сержант. – Давайте сюда, пока затишье.
Мы двинулись дальше, внимательно следя за территорией.
- Как снаружи? - спросил Юхан.
- Пока пусто, - сообщила я.
- Кларк, подрули к грузовым воротам, сейчас Лис откроет их, и ты закатишь электрокар на платформу. Пусть заряд будет готов к отправке вниз. Тони, Маша, пескоход оставьте у юго-восточного угла, возможно, он понадобиться нам при отходе.
- Есть!
Из клубов дыма, валившего изнутри, выскочили Лис и Лео. Шоколад встал на угол, прикрывая проход Лиса к грузовым воротам. Оскал остановил пескоход, где было велено, вылез из кабины и, достав с заднего сиденья огнемёт, пошёл к южному входу. Там он потыкал обгоревшие останки подбитых мной нападавших и для верности поджёг их ещё раз. Лео из тех же соображений по разу выстрелил по телам из «Протона». Из дыма вынырнул Леран с «виннером». Его бежевые брюки и рубашка, как и панорамная маска респиратора, были в копоти. Он отошёл в сторонку, где, оказавшись вне дыма, сдвинул маску на лоб и сплюнул в песок.
- Блин, на эти штуки надо приделывать дворники, как на лобовое стекло, - проворчал он.
Оскал заржал:
- Ты не единственный, кому в голову пришла эта светлая мысль.
- Что, жарко было внутри? – спросила я, подойдя ближе.
- Не видно ни фига. Командир, как только из коридора полезли ублюдки, шарахнул в проём напалмом, но вы же знаете, как он коптит и жрёт кислород. Всё-таки «дракон» мне нравится больше.
- Я так понимаю, второй вход прикрывал ты, - кивнула я на автомат.
- Сначала Лео встретил их с пирокарабином, но, чтобы он перезарядился, мне пришлось пустить в дело автомат Фила, - пояснил Леран. – Давненько не брал в руки армейские пушки.
- Соскучился?
- А то ж, - усмехнулся он. – Мы, пацаны, никогда не наиграемся в войнушку.
- Тогда ты наверняка будешь рад помочь мне перетащить ТБЗ внутрь, - хитро улыбнулась я.
- Ты не грузчик, а снайпер. Лучше держи под прицелом окрестности, - предложил он, - а мы с Лео перетащим. Да, Лео?
- Какой разговор, - согласился Шоколад. – Нам, кстати, много чего нужно перетащить. В предбаннике гора сухарей. Лис сейчас принесёт багор с пожарного щита, и всю эту стервь нужно будет выволочь наружу и ещё раз обдать пучком.
Они с Лераном принесли ящик с термобарами, а Лис и Кларк тем временем расчистили багром бункер южного входа. Дым перестал валить наружу, видно кто-то взялся за огнетушитель. Мы вошли и наглухо закрыли за собой дверь южного входа.
- Всё, - сказал довольный Лис. – Выйдем здесь только мы, а войти не сможет никто.
- Хорошо, - сказал сержант. – Будем считать, что два входа под нашим контролем. Лис, что с камерами?
- В систему наблюдения вошли, из двадцати камер не работает часть тех, что на уровне Е.
- Насколько я понимаю, это эпицентр наших неприятностей? – уточнил Юхан у Шульмана.
- Точно, - кивнул тот.
- Ясно, - кивнул Викинг. - Ну что ж, первая часть операции завершена, мы вошли, закрепились, получили обзор. Объявляю совещательный тайм-аут.
Мы собрались в круг в центре помещения, сели на свои рюкзаки. Леран уселся на стол за спиной Лео. Я мельком обратила внимание на то, что он сел полубоком к двери, через которую из соседнего помещения недавно пытались прорваться мутанты. Ствол автомата, лежащего на его бёдрах, был направлен туда же. Мозги бывшего десантника и рейнджера он точно не пропил.
- Итак, что мы имеем, - подытожил Юхан. – Какая-то часть заражённых особей успела вырваться до начала консервации, и это несколько усложняет нашу задачу. Не исключено, что AVDE придётся подрывать снаружи. Но термобары в любом случае придётся размещать по ключевым точкам лабораторного комплекса, чтобы подавить все очаги инфекции. Это означает, что вторую часть операции проводим по стандартной схеме. Прочёсываем, устанавливаем ТБЗ и организованно отходим на исходную позицию. У кого есть замечания и предложения?
- Сержант, - обратился к Юхану Халецкий. – У меня есть инструкция от руководства Госбеза.
- Что за инструкция?
- Из компьютера руководителя проекта и центрального сервера нужно изъять кристаллические накопители памяти.
- Я так и думал, - обречённо сказал Лис. – К этому всё и шло.
- Это вполне логично, - высказался Юхан. – Их-то заряды не уничтожат. Если не изъять кристаллодиски, они рано или поздно попадут в чужие и не совсем чистые руки.
- И где у нас сервер и компьютер главного шизика? – поинтересовался Грохот.
- Джерри, надеюсь тебе известно, где это? – спросил Юхан.
- Комп Дица на уровне D. Сервер там же, только в другом конце коридора.
- Легко, - хмыкнул Кларк. – Если не считать, что уровень набит заразными уродами.
- Ты что, рейнджер, вибрируешь, что ли? - усмехнулся Оскал. – Как будто первый раз к дантисту.
- Просто я подумал, что нужно было взять с десяток штурмовых гранат, - закосил под деревенщину Эдди.
- Так ты не взял, что ли? – ехидно спросил Грохот.
- Такого быть не могло, - довольно заулыбался Кларк, вынимая из кармана рюкзака округлую штурмовую РГ-20.
- Пацан, - усмехнулся Грохот и показал ему матово-зелёный бок фугасной гранаты ГО-300.
- Ты бы ещё тактическую боеголовку сюда приволок, - покачал головой Оскал.
Я уже не в первый раз задумалась над тем, что почти все, кто испытал смертельный риск, был на краю гибели, обожают таскать про запас какую-нибудь смертельно опасную игрушку – этакую страховку от врага, который может оказаться не по зубам. Однажды, загремев в медчасть с пустяковым ранением, во время курса реабилитации я спросила про это у психолога. Он объяснил, что это распространённое явление, а объясняется оно элементарной логикой солдата, мотивированного на победу даже ценой жизни. На войне быстро понимаешь, что жизнь недорого стоит, и если прижмёт, то надо нанести врагу такой урон, чтобы потом не было охоты лезть к нашим в расчёте на то, что одиночку легче одолеть.
- Боеголовка, падлюка, в рюкзак не помещается, - хихикнул Грохот.
- Так, - строго сказал Юхан. – Боезапас зря не расходовать. Мы ещё не знаем численность и диспозицию противника. Пригодятся любые специи. Кстати, найдите в рюкзаках место для ТБЗ.
- Надеюсь, никому не нужно напоминать, как обращаться с термобарическими зарядами, - спросил Лео. – Боевики долой, и до точки установки держать их отдельно от заряда, а то…
- Будет проще закрасить, чем отскрести, - завершил Грохот его классическое выражение.
- Вот именно, - подтвердил Лео.
- Позволите присоединиться? – спросил Леран, похлопав по рюкзаку Фила, сиротливо лежащему на столе.
- Поскольку ты уже начал работать за Тэйлора, то до конца операции рюкзак и оружие – твои, - решил Юхан. – Но на тебе нет брони, так что держись в середине строя.
- Лишним этот ствол не будет, - пообещал Леран.
- Лис, твоя задача – обеспечить устойчивую связь с пультом управления камерами, - продолжил сержант. – Подключай и настраивай мобильный терминал, а на мой дисплей выведи схему комплекса. Мы пока прикинем оптимальный маршрут до ключевых точек.
Лис отстучал по клавиатуре затейливую дробь, и Юхан, удовлетворённо кивнув, обратился к нам:
- Итак, рейнджеры, первая контрольная точка –здесь. Вторая - бойлер на уровне В. Третья – лаборатория на уровне С. Четвёртая – компрессор на уровне D. Пятая –лаборатория на уровне Е. Шестая – там же, это пиролизная печь. Все помнят, что на пути туда полно помещений, в которых наверняка засели агрессивные твари. Действуем по схеме №3 тактики коридорного боя.
Это самое разумное решение: схему №3 мы называем «сам не лезь, пошли по почте». Это не спасательная операция, когда нужно обыскивать все помещения в поиске выживших, а значит, нет смысла рисковать бойцами на уровнях, где закладку заряда можно выполнить с помощью нехитрого технического устройства. У каждого из нас в рюкзаке на этот случай имеется радиоуправляемый модуль, который может упереть на себе до пяти кэгэ либо штатных зарядов, либо комбинированное взрывное устройство с использованием артиллерийских боеприпасов. Заранее ведь никогда не знаешь, что придётся пускать в ход, хотя, как правило, каждую операцию всегда стараешься тщательно продумать, чтобы не было неожиданностей. На полигоне мы не раз отрабатывали схему №3, поэтому не сомневались, что она сработает.
- Тони, Мигель, готовьте модули. Джерри, идём к мониторам, будешь подсказывать, где что есть. Маша, Луи, вам тоже не помешает взглянуть. Лео, на всякий случай заготовь ещё с десяток кубиков чудо-средства.
Мы подошли к пульту управления камерами наблюдения, где в мрачном молчании сидел Стас и бойко щёлкал клавиатурой мобильного терминала Лис.
- Давай, Лукаш, показывай нам шоу уродов, - сказал сержант. – Начни с уровня А.
- На уровне А всего несколько помещений: диспетчерская, караулка, бункер подъёмника, генераторная и небольшая площадка перед лифтами. На площадку выходит воздуховод вентиляции общих помещений. Здесь же фильтрационная установка, только сейчас она без фильтра.
- Это через неё ты выбрался наверх? – спросил сержант Шульмана.
- Точно, - кивнул тот.
- Если ты смог, то и другим это по силам, - заметил Лис. – Вентиляция объединяет уровни от А до Е, если проникнуть в воздуховод, то через общий ствол можно перемещаться между уровнями.
- И по нему нас будет легко обойти, - заметил Леран. – Нужно или заткнуть дыру, или заминировать воздуховод.
- Мина убьёт одну тварь и сделает широкий проход для остальных, - возразил сержант. – Короб жестяной, порвётся как картон.
- А я и не предлагаю ставить туда фугас, - подмигнул Леран. – Лео говорил, что у вас с собой есть такая штука – «дыхание дракона».
- Есть, но я не представляю, как можно использовать их в качестве мины.
- Доверьте это мне, - ухмыльнулся Леран, достав из кармашка ремня похожую на патрон штуковину, и рассказал, - По моему заказу оружейники СК модифицировали штатное устройство под названием сторожок. Прототип был просто сканером с детектором движения и видеокамерой, потом его снабдили электрошокером, а я предложил добавить в конструкцию устройство для активации пирозарядов и других боеприпасов. Оно рассчитано на калибры 12 и 16.
- Позволь взглянуть. Хм, интересная игрушка. Одна?
- Шесть штук. Подключается к интерфейсу индикома, может активироваться дистанционно или самостоятельно, по настройке.
- Отлично, установи парочку в фильтрационную установку. Задай одному критическую дистанцию в 6 метров, другому – в четыре, так они перекроют зарядом воздуховод на всю ширину и не сработают одновременно. Эдди прикрой следопыта.
Леран в сопровождении Кларка удалился.
- Похоже, нам повезло с ним, - задумчиво сказал Юхан. – Как думаешь, Пуля?
- Доживём – увидим, - ответила я. – В блогах его называют первым раздолбаем СК.
- Нахальный и недисциплинированный тип, бабник и пьяница, - буркнул Халецкий, но на него никто не обратил внимания.
- Что у нас на уровне B? – спросил сержант Лиса.
- Там склад химпрепаратов, лаборатория подготовки биорастворов, препараторская, распределительная подстанция, бойлер, - перечислил Лукаш, по очереди включая камеры на этом уровне.
- Есть углы, которые камеры не цепляют, - заметил Юхан. – Дальше.
- Уровень С – лаборатория микрокультур, склад. Уровень D – лаборатория генетиков, склад препаратов, морозильник, компрессорная, инкубаторы… не пустые. Ух ты, а это что за чебурашка?
Камера среагировала на движение и повернулась в тот угол коридора, где её детектор зафиксировал движение. Это был не человек, хотя в целом фигура напоминала человеческую. Что-то не так было с руками.
- Пуля, это по твоей части, - сказал сержант.
- Чёткости маловато, но и так понятно, что это не руки.
Существо тем временем сдвинуло дверцу одного из инкубаторов и резким движением поймало копошащееся там подопытное животное.
- Вот полюбуйся, Джерри, что тебя ждало, - сказал Юхан.
Шульмана передёрнуло при виде того, как мутант сдирает с добычи роговые пластинки, а потом раздирает жертву на куски и пихает в рот.
- Господи, и это появилось здесь?! Эти исчадия… они…
- Это не первая и не последняя ошибка человеческой самонадеянности, - сказал ему Лис. – Мы три-четыре раза в году исправляем такие вот косяки. И конца-края этому не видно.
- Запись идёт? – спросил Стас.
- Идёт, - кивнул Лис. – Материалы видеонаблюдения архивируются на накопители отдельного сервера. Он здесь, на этом уровне. Вот за этой дверью.
Халецкий с помощью своей шифр-карты открыл дверь в небольшой закуток рядом с пультом диспетчера.
- Что на уровне Е? - спросил Юхан Шульмана.
- Про него я почти ничего не знаю, - пробормотал лаборант. – Ребята говорили, что там идут секретные исследования, а какие, никто не знал.
- И что, даже предположений не было?
- Может и были, но вслух никто не высказывался, потому что глава безопасности у нас – полковник Фьярраж. Въедливый такой старичок с Джунга. Жутко подозрительный, злопамятный и, по-моему, тайный садист. Никому не хотелось с ним связываться, поэтому жили по принципу «меньше знаешь, крепче спишь».
- Это обычное дело, - хмыкнул Лис. – Особисты – они такие. Так, на уровне Е уцелела только коридорная камера. Э-э-э…да там всё запущено…
На мониторе появился коридор, по обе стороны которого матово светились смотровые окна лабораторий. Везде были видны следы погрома: обломки мебели, каких-то приборов. С потолка свисал сорванный с креплений светильник, из прорехи в потолочной отделке торчали растрёпанные провода, из их путаницы вылетали искры. Одно из широких смотровых окон было разбито. В пробоине висело окровавленное тело в некогда белом халате, по которому что-то суетливо ползало. В конце коридора через открытую дверь какого-то кабинета было видно беспокойное скопление фигур, и далеко не все выглядели по-человечески.
- Боже ты мой, как это мерзко, - проговорил преисполненный отвращения Стас.
- Уровень Е занят вероятным противником, - констатировал сержант. – Лукаш, коннект есть?
- Так точно, управление закоммутировано на тактический пульт, - подтвердил Лис.
- Парни, модули готовы?
- Готовы, на всякий случай зарядили четыре, - ответил Грохот.
- Правильно и сделали, у нас как раз четыре уровня под зачистку.
От фильтрационной установки вернулись Леран и Кларк.
- Трёхминутная готовность, всем перезарядиться, - скомандовал Юхан.
Парни защёлкали магазинами, а я только переложила магазины из задних в боковые подсумки, а ещё пару полных засунула в карманы на бронике. «Гюрза» была полна под завязку, но я не жду от судьбы милости, и в набедренных карманах у меня всегда готовы запасные обоймы к пистолету.
- Задача – минимально контактировать с заражёнными организмами. Двигаемся в лифте, дверь открываем только для запуска модуля. Размещаем заряды в максимальной близости к ключевым точкам. На уровне D у нас небольшая экскурсия до кабинета руководителя проекта и серверной. Изымаем кристаллодиски и отступаем на исходную. Гражданские остаются в диспетчерской и замыкаются изнутри, чтобы не было доступа извне. Контакт поддерживаем через диспетчерский пульт. Джерри тебе задание – надевай гарнитуру. Мы будем тебя информировать, где мы есть, а ты следи за камерами, и как-только увидишь шевеление на том уровне – сигналь. Дело в том, что нам одновременно управлять лифтом и следить за камерами будет трудновато – монитор у мобильного терминала маловат.
- Я должен идти с вами, - угрюмо сказал Стас.
- Старший следователь должен руководить следствием, а не боевой операцией, - возразил Юхан. – К тому же, в диспетчерской обязательно должен остаться координатор для связи с командиром борта. Может понадобиться его помощь, а на нижних уровнях у нас с ним может пропасть связь.
- Тогда и Леран должен остаться здесь – он гражданское лицо, - заметил Халецкий.
- Луи заменяет выбывшего бойца моего подразделения, - заявил Юхан.
- Он - должностное лицо при исполнении, и находится в моём подчинении, - настырно насупился Халецкий. – В данный момент он должен составить протокол осмотра места происшествия и сделать квалифицированные выводы.
– Снурку понятно, что место преступления не здесь, а внизу, - ехидно заметил Оскал.
- К тому же у мистера Лерана нет права принимать участие в боевых операциях, - сморозил Стас.
- Это у него-то нет?! – возмутился Грохот. – Разуй глаза, прокурорский! Перед тобой ветеран ВКС и рейнджер.
- Не обращайте внимания, - хмыкнул Леран, - Просто старшему следователю неуютно и одиноко.
- Мне горько и обидно констатировать факт вашего служебного несоответствия, офицер Леран, - покачал головой Халецкий.
- В самом деле, стандартам прокуратуры я не соответствую, - невозмутимо ответил Леран, - Поэтому и работаю в Службе Контроля.
- Как бы там ни было, - не унимался Халецкий. – Рапорт я напишу.
- Это будет далеко не первая кляуза на меня, - пожал плечами Леран.
- Этот рапорт может оказаться последним, - многозначительно сказал помощник прокурора. – После этого не будет работы даже в СК.
- Попробуй, останови меня, - ухмыльнулся неласково Леран и обратился к Юхану, – Командуй, сержант.
Викинг коротко бросил:
- Отделение, за мной!
Мы выступили обычным порядком, только место Фила Тэйлора в строю занял Леран. Боеприпасы, рюкзак, шлем и оружие Зверюнделя тоже были на нём.
* * *
Нашей вооружённой компании было тесно даже в двух четырёхместных лифтах, но третьего не было. В первый загрузились Юхан, Грохот, Кларк и Лис, во второй – я, Оскал, Леран и Лео. Чтобы не цепляться друг за друга стволами, двое стояли полубоком у стенки кабины, двое – на коленях перед дверью.
- Блокируем внутренние двери, - скомандовал сержант,– Поехали на уровень В.
Лео нажал на нужные кнопки. Кабина спустилась на уровень ниже.
- Вторая кабина, ждите, - велел Юхан. – Мы выпускаем модуль, а потом едем на уровень С.
- Слушай, - спросил Кемпбелл Лерана. – Чего этот дятел до тебя докапывается?
- Стасик хотел, чтобы я остался с ним и прикрывал его зад. Боязно ему.
- Не обсуждайте человека за его спиной, - рассердилась я.
- О, прости нас, Пулька, за отсутствие манер, но тут ведь налицо яркий случай слабоумия.
- Он принципиальный упрямец, это да, но записывать его за это в трусы – несправедливо, - высказалась я.
- Безусловно, ты права, - дипломатично сказал Лео, - Но ведёт он себя всё же недостойно. Детсад какой-то. Рапортами пугает. Тут бардак кругом, конец света натуральный, а он в принципы какие-то играет, правильного из себя корчит…
- Не спорьте, друзья мои, - примирительно сказал Леран, - Я для Стасика – олицетворение его невезухи. Он на весь восьмой сектор прославился неудачными делами. Куда не пошлют – то завал дела, то гибнет кто-нибудь из следственной группы. Вот его и колбасит от обиды. А меня провоцировать он взялся в надежде, что я сваляю дурака, и всех собак можно будет повесить на меня. Дельце-то тухлое.
- Насколько тухлое? – спросил Оскал.
- Насквозь, - махнул рукой Леран. – Сами посудите: в Госбезе знали, насколько серьёзный эксперимент здесь проводился, знали, какой облом приключился на энергокомплексе. Но вместо того, чтобы прислать сюда команду спецназа со штурмовым оружием, они сколотили межведомственную следственную бригаду и дали ей в поддержку рейнджерский отряд зачистки.
- Хочешь сказать, мы не потянем? – собрался обидеться Лео.
- Да мы-то потянем, - отмахнулся Леран. – В прошлый раз мы вообще вдвоём прилетели, и помогали нам гражданские, правда, двое из них были ветеранами. Но нам дико повезло, особенно, когда «Авангард» прислал своих громил. Ещё чуть-чуть, и нас бы закошмарили. Помогли сказочная везуха да туз в рукаве.
- Что за туз? – оживился Лео.
- Про это я пока умолчу, авось и теперь сгодится.
- Да ладно тебе, колись уже, - оскалился Оскал.
- Когда мы их функционерам надавали по бубенчикам, они с перепугу сбросили генератор ЭМИ.
- И как вы выкрутились? – выпучил глаза Лео. – После импульса теплообменник вразнос не пошёл? Успели перезагрузиться?
- Нет, - ухмыльнулся Леран. - Импульса не было.
- Не может быть, - не поверил Лео. – Только не убеждай мастера-оружейника, что генератор ЭМИ сдох.
- Он был вполне рабочий. Пока катился с дюны, - хитро сказал Леран.
- Его невозможно вырубить даже тем, кто его запустил.
- Угу, - кивнул Леран.
Мне стало жалко Лео, он аж запыхтел от мозгового напряжения, и я чарующе улыбнулась:
- Лучше расскажи, а то сейчас весь лифт в шоколаде будет.
- Я покажу, но вы об этом никому, - заговорщически сказал Леран и извлёк из-за пазухи небольшое ручное оружие, и по зализанным линиям корпуса мы сразу узнали квадрианский дизайн.
Уж чего-чего, а подобных штук на передовой нам попадалась прорва, правда, большинство из них были неисправны из-за ковровых бомбардировок наших штурмовиков и обстрелов термобарическими снарядами. Да и испорченные подчистую подбирали «чёрные мундиры» – всё надеялись разобраться в технологии квадров и, если не создать нечто подобное, то хотя бы научиться защищать от их зарядов наших бойцов.
- Ну ни фига себе, козырь, - выпал в осадок Оскал.
- Штык в казённик! – пробасил Лео. – Аккуратнее с этой хреновиной! Нажмёшь не ту кнопку, она нас тут в пюре превратит!
- Не вибрируй, - успокоил Леран. – Её толковый оружейник два месяца на тестах гонял, каждый винтик проверил, разобрался, как работает, где что нажимать надо, как аккумулятор заряжать.
- Ф-фу-у! – вздохнул Лео. - Так вот седину и зарабатывают.
- Вторая кабина, внимание! – объявил на оперативной частоте Юхан. – ТБЗ мы установили, спускаемся на уровень С.
Лео нажал кнопку «С», и лифт опустился ещё на один уровень.
- А чего он эту пушку особистам не сдал? – удивился Кемпбелл.
- Если бы он разобрался, что там за генератор, то обязательно сдал бы, - успокоил Леран. – А так какой смысл? Они все эти игрушки замыливают с концами, а мне она уже три раза жизнь спасала.
- Погоди-ка, - дошло до Лео. – Раз она рабочая, то ты, надо понимать, отнял её у живого квадра.
- Ну, живым после нашей встречи он был недолго, - усмехнулся Леран. – Уж больно много наших ребят он положил, а этого я ему спустить не мог.
- И ты эту тварь один завалил?! – ошалело спросил Оскал.
- Подобраться к нему удалось только мне, остальные и носа не могли высунуть.
Надо же. Леран, может и раздолбай, но в наших глазах, повидавших на войне слишком много тех, кому не посчастливилось встретиться с квадрианскими солдатами, он выглядел нереальным героем. В одиночку справиться с двухметровым верзилой в композитных доспехах, вооружённым генератором микроволнового излучения - запредельная доблесть.
- Да ладно, не таращите на меня глаза, - засмеялся Леран. - Вы же знаете рейнджерскую подготовку. Нас выручают не горы мышц и не сверхубойное оружие, а хитрость, осторожность и смекалка. Эти дуроломы прижали нас огнём на обочине шоссе и думали, что смогут бесконечно держать в напряге наш батальон, не давая поднимать головы из-за бетонных быков, а я проплыл под мостом, вылез сзади и выстрелил из лука. У меня в этом большо-ой опыт, я ж рос на фермерской планете, где из огнестрельного оружия не очень-то постреляешь – панкурафы пугаются и топчут посевы. Остальные квадроухие даже не чухнули, что на фланге уже не их земляк, а очень недобрый к ним младший сержант «Скорпионов» Луи Леран. Я изъял у ублюдка пушку и снёс с позиции всю эту паскудную компанию.
Молодец, не стал заливать, хотя по его словоохотивости понятно, что он и красиво приврать мастер. Честность и скромность – не главные его качества, и всё же правду сказал.
- Вторая кабина – приготовились, - железным голосом скомандовал Викинг. – Едем на уровень D. Судя по мониторам, там сейчас тихо, и всё же мы не будем отступать от схемы. Лукаш приоткроет двери на дюйм, осмотримся – и вперёд боевым порядком. Всем быть в перчатках и респираторах.
- Ага, - спохватился Леран и достал из набедренного кармана перчатки того же цвета, что и его форма.
- Э-э-э, да ты щёголь, - с усмешкой заметил Лео. - Сознайся, следопыт, ты у дамочек в фаворе?
- Хоть сейчас на подиум, - съехидничал Оскал.
- Будет вам сейчас и подиум, и показ модной коллекции «Зима в пустыне», - пообещала я.
Кемпбелл и Лео внимательно посмотрели на меня и чуть не в голос выдали:
- Офигеть! Нашу Пулю зацепило!
Что, неужели так заметно? Вот ёлки, лучше б молчала! Леран никак не отреагировал, но я заметила, как покраснели его уши. Хм-м…
Лифт остановился, дверь рывком приоткрылась на три сантиметра – ровно столько, чтобы просунуть форсунку огнемёта.
- Чисто, - сообщил Леран, которому без брони было удобнее приникнуть к щели.
Двери открылись, и Оскал, несмотря на тяжесть амуниции и громоздкую броню, легко метнулся в коридор и, встав спиной к стене слева от лифта, создал безопасную зону для выхода остальных. Мимо нашего лифта тёмным призраком проскочил легконогий Кларк, заняв позицию на углу коридора, идущего по центру уровня. Мы почти бесшумно рассыпались по коридору, прикрывая друг друга. По привычке мы соблюдали молчание. Мощная фигура Викинга выдвинулась вперёд. Он изучил коридор и дал знак парами выдвигаться на углы, из-за которых в случае чего удобно контролировать пространство уровня. Не оборачиваясь, сержант скомандовал:
- Лис, Грохот, вы в серверную, снимайте диск и закладывайте заряд. Кларк, за мной. Остальные прикрывают.
В сопровождении Кларка Юхан миновал коридор и на пару секунд задержался у двери дальнего кабинета, на которой отсвечивала глянцем табличка с надписью: «Руководитель проекта, доктор наук Фридрих Диц». Он подёргал ручку, но дверь не открылась.
- Закрыто изнутри, - констатировал сержант.
- Прикольно, - отреагировал Кларк. – Кто-то закрылся, чтобы его не употребили?
Викинг постучал в дверь и, подняв респиратор на шлем, громко спросил:
- Есть там кто!? Я сержант Куукси, командир отделения рейнджеров! Мы прибыли по сигналу о помощи! Откройте, с нами вы в безопасности!
К нашему всеобщему удивлению замок щёлкнул, и дверь приоткрылась. В проёме показался всклоченный немолодой очкарик в помятом и далеко не белоснежном халате, из нагрудного кармана которого торчала всякая всячина: ручки, карандаши, отвёртки, лабораторные пробники и даже одноразовый шприц.
- Доктор Диц? - уточнил Юхан.
- Да, это я, - подтвердил руководитель проекта, хотя выглядел он довольно карикатурно, этакий бесшабашный доцент после попойки.
- На светило генетики не тянет, - проворчал за моей спиной Оскал.
- Доктор, мне нужен накопитель вашего компьютера, - сказал сержант, разворачивая Дица за плечи и заводя его обратно в кабинет. Нам он махнул двумя пальцами и показал сжатый кулак, дав команду перекрыть коридор.
Лео немедленно выдвинулся на середину коридора, поманив за собой меня. Я поспешила следом, перешагивая через брошенные кем-то коробки с медикаментами и опустошённые из-под образцов. Стерильностью на этом уровне и не пахло, было похоже, что кто-то в спешке выковыривал содержимое контейнеров, а пустые ронял здесь же.
Позади нас, в серверной, что-то с треском сломалось и упало. Мы моментально повернулись на звук, но Оскал, контролировавший тот угол, махнул рукой - отбой.
- Да чтоб тебя! – раздражённо прошипел Грохот, отпинывая что-то в сторону. – Что у них за мебель такая? Сел, а стул подо мной – хрясь!
Оскал затрясся от хохота:
- Если б ты взял с собой ещё полпуда взрывчатки, то тебя бы и лифт не выдержал!
Проклятье! Тут весь на нервах, а они ржут, как кони.
- Тихо там! – грозно сказал Лео и двинулся дальше по коридору. «Протон» в его руках тихонько жужжал, готовый насквозь прошить ускоренными частицами любую преграду.
- Всё, - громко сообщил Лис. – Диск у нас.
Тем временем Юхан и Диц, разговаривая вполголоса, что-то обсуждали в кабинете. Кларк, откровенно скучая, торчал на входе, внезапно он встрепенулся и поднял «виннер-2» наизготовку. Лео тоже напрягся, застыв на полусогнутых.
В дальнем, плохо освещённом конце коридора что-то шуршало и брякало пустыми контейнерами.
- Выходи, - пробормотал Лео, - Познакомимся.
Из-за его массивной фигуры я даже не сразу рассмотрела, что за тварь копошится впереди.
- М-да-а, - покачал головой Кларк. – Чудо-юдо, хрюкотам.
Лео выпрямился, расслабляясь, и я увидела на полу нечто серое, комковатое, шевелящее щетинистыми щупальцами. Оно было не одно, вдоль дальней стенки, минуя проём двери в лабораторию, ползла ещё пара таких же убожеств.
- Это хеты, - сказал Леран из-за моего плеча, и я вздрогнула – не ожидала, что он может так тихо подходить вплотную. Он продолжил, - Это существо – вершина эволюции Каллидона. Медлительное, неуклюжее, пожирающее неподвижные анемоны. Тем не менее, «Авангард» использовал его гены для создания своей твари.
Я хотела сказать ему пару ласковых за его фокус, но тут началось.
Из полумрака приоткрытой двери лаборатории к ползущему хету метнулись две суставчатые клешни. Они с хрустом вонзились в костистую спину увальня, пробив её насквозь.
- Ух ты! – чуть не подпрыгнул Лео, моментально поднимая излучатель.
- А вот это уже исчадие «Авангарда», - прокомментировал Леран.
Охотник, поймав добычу, выполз из тени, но рассмотреть его мы не успели, потому что прямо по его телу из лаборатории вылезла вторая особь – кошмарная помесь краба, каракатицы и морской звезды. Существо тоже было голодно, поэтому немедленно набросилось на второго хета, оказавшись в опасной близости от Лео. Не раздумывая ни секунды, тот выстрелил из «Протона». Блеснула короткая вспышка – это эмиттер, выбросив поток заряженных частиц, создал на долю секунды статический вихрь.
Тварь замерла и, на глазах меняя цвет шкуры с бледно-кирпичного на пепельно-серый, повалилась набок. В скрюченной клешне безвольно повис мёртвый хет, которого тоже накрыло пучком протонов.
- Финита ля комедиа, - прокомментировал Кларк.
- И эти недомерки устроили такой бардак? – искренне изумился Кларк.
- Не суди их человеческими мерками, Эдди, это только нимфы, - посоветовал Леран.
- Кто, кто?
- Нимфы – это стадия метаморфозы существ, которые проходят цикл превращений до достижения половозрелого возраста, - пояснила я, - Про стрекоз и бабочек слышал?
- Ну, ничего себе мотыльки… И во что эта креветка превратится?
- Это, молодой человек, - присоединился к беседе Диц, выходя из кабинета, - зависит от набора генов, которыми его снабдили в ходе эксперимента или, как в данном случае, в результате стихийной мутации, спровоцированной бунтом.
- Надеюсь, мы не будем ждать, пока оно перевоплотится? – спросил Лео.
- Делайте своё дело, - кивнул учёный. - Вы ведь за этим прилетели.
Юхан кивнул, и Лео снова пустил в ход излучатель. Тварь, которую мы увидели первой, оцепенела и сникла.
- Что произошло, доктор? – спросил Юхан. – как случилось, что военный объект с мощной охраной оказался во власти подопытных образцов?
Благие намерения
- Во всём виноваты амбиции военных, - рассказал учёный. – Ничего этого не произошло бы, если бы не полковник Ломбардо и его подпевала Фьярраж. Ломбардо в своё время сам получил степень за исследования в области бионики, и он вынашивал идею создания суперсолдат. В кураторы моего проекта он напросился, как только узнал, что нам удалось получить устойчивый эффект регенерации тканей и органов. Став главным на объекте, он поставил перед нашей группой задачу – синтезировать генотип полиморфа на основе генома человека. Последние 15 лет мы выводили существо, способное управлять метаморфозами, но особых успехов не достигли. Ситуация изменилась, когда Ломбардо добыл в департаменте стратегического планирования генетический материал, полученный во время инцидента на Гипносе. Мы испытали его на разных типах организмов и совершенно случайно получили мутацию грибка, который обитает в пещерах горной цепи Рокфор Бридж. Сам по себе гриб морфологически не изменился, но стоило поместить его в агрессивную среду, как мутация начала вытворять чудеса. Из тысячи попыток убить образцы успехом увенчалась только половина. Выжившие штаммы выработали устойчивость к неблагоприятным факторам, и при скрещивании передали новому поколению приобретённое качество. После ряда скрещиваний мы вывели культуру, которая выдерживала температурные колебания от + 150 до -130 градусов по Цельсию, полное обезвоживание, воздействие кислотных растворов, вакуум и давление в двадцать пять атмосфер. Затем мы начали серию экспериментов по скрещиванию генов новой культуры с генами мышей, собак и обезьян. Один из образцов потряс нас скоростью метаморфозы. Мы экспериментировали в лабиринте с мышами и сыром, и вдруг из одного из вольеров сбежала ценкорская крыса – агрессивное, решительное и всеядное существо. Двух мышей она одолела, но третья оказала отчаянное сопротивление, применив при этом выдающуюся способность к целенаправленной метаморфозе. Крыса была сильно изувечена и умерла. С помощью генома той мыши мы получили новую мутацию у обезьян, но эксперимент, как ни странно, зашёл в тупик. Более высокоорганизованные и, казалось бы, более способные в интеллектуальном плане животные не смогли контролировать проявившийся метаморфизм. Они напугались его так сильно, что две обезьяны так и умерли, не выйдя из шока. Незрелый разум не справился с даром.
- Ничего себе дар, - пробормотал Кларк. – Я бы тоже опупел, если бы у меня что-нибудь лишнее выросло.
Оскал заржал, видимо представив, что первым делом отрастил бы себе Эдди.
- Пока наша группа пыталась совладать с геномом, Ломбардо привёз на объект ещё одну группу учёных. Никто, кроме охраны их не видел, и всё, чем они занимались, было покрыто абсолютно непробиваемой тайной. Но могу сказать совершенно точно, что они экспериментировали с грибком-мутантом, потому что полковник уже больше двух лет подряд заставляет нас выращивать штаммы, содержащие модифицированные гены.
- Они работали на уровне Е? - спросила я.
- Нет, - покачал головой Диц. – Там у нас лаборатория трансгенных модификаций, и там их никто никогда не видел.
- Но ведь где-то же они работали, - сказал Юхан.
- Думаю, что есть ещё один, а может быть, и не один уровень, - предположил Диц. – однажды я обратил внимание, что иногда лифт, спускаясь до уровня Е, не останавливается, а движется ниже.
- Но в лифте только пять кнопок, - поделился наблюдениями Лео.
- Да, но если им управляет диспетчер, то кнопки не нужны, а у полковника всегда была связь с диспетчерской.
- Лис! – позвал Юхан. – Ты слышишь? Доктор говорит, что уровней больше, чем кнопок в лифте.
- Ага? – оживился Лис, и разбудил мобильный терминал. – Сейчас поищем, что я пропустил. Если есть дополнительные уровни, значит, есть дополнительные электроцепи управления и реле с номерами, а если номера указаны в реестре, то я смогу их локализовать по электросхеме. Обычному пользователю техническая документация без надобности. А для нас, хакеров, это как коробка с дорогими конфетами. О-о-о, вот и они. Ого-го, да там не просто дополнительный уровень! Командир, под объектом находится целая сеть сооружений!
- Масштаб? – уточнил Юхан.
- Раза в четыре больше, чем верхние уровни, - прикинул Лис.
- Шомпол им в ухо! – разозлился Юхан, - Нам на этот муравейник зарядов не хватит! Попробуй накопать план, Лукаш, нам нужно знать, сколько ещё ресурсов потребуется для выполнения задания.
- Доктор, неужели они совсем не прибегали к вашим консультациям? – усомнилась я. – Вы же мозг этого проекта.
- Поначалу так и было, - кивнул Диц. – Но потом они стали загружать нашу группу неплановыми заданиями.
- А именно? – уточнила я.
- Я раскаиваюсь, но изменить уже ничего не могу. Это были эксперименты, нарушающие межпланетную конвенцию по неприкосновенности гуманоидного генофонда. Ломбардо словно торопился куда-то, и нас всё время подгонял. Он решился на эксперименты с человеческими клетками. На первой стадии он просто заражал их грибком и наблюдал, что получится. Образцы продемонстрировали способность к регенерации. Затем начались опыты с вживлением в эмбрионы чужеродных генов. Увы, о самой технологии мне ничего не известно. Спецы Ломбардо наплодили массу уродов, причём, далеко не всех умертвили. Часть из них они оставляли для испытательного полигона.
- Что за полигон? – спросил Лео.
- Испытательная арена, где деятели Ломбардо стравливали свои исчадия между собой. Полковник называл это спланированным естественным отбором. Самых живучих гладиаторов клонировали, а над клонами продолжались эксперименты. Только нас к этому уже не подпускали.
- Доктор, - обратился к Дицу Леран, - Известно ли вам имя некого Джейка Николса?
- Николс?.. Постойте-ка я уже года два не слышал о нём… а вы его откуда знаете?
- Когда-то он работал оперативником в Службе Контроля, затем инспектором планетарного отдела безопасности Каллидона, а после этого вдруг очутился на энергокомплексе ЭТ-14 в качестве эксперта по безопасности. Два года назад на него напало неизвестное существо, и я имел честь целую неделю гоняться за этой тварью. В ходе расследования погибло два работника ЭТ-14, а затем на нас навалилась бригада в пустынном камуфляже, командир которой, некий Штахель, так страстно желал заполучить монстра и все отстреленные нами части, что был готов пустить в расход и нас, и энергокомплекс.
- Шта-ахель, - припомнил Диц. – Помню этого офицера. Неприятная личность. Он отвечал за безопасность закрытого уровня, и, кстати, именно он привёз на объект Николса, представив его, как бывшего сослуживца. У меня создалось впечатление, что они что-то затевают. Но потом Николс внезапно исчез. А через некоторое время пропал и Штахель.
- Штахель и ещё семеро прилетели аж на штурмовике, чтобы выкрутить нам руки и зачистить следы, - рассказал Леран. – Только ни фига у них не вышло. Сначала они, конечно, побыковали, даже нас скрутили, но потом в заваруху ввязался персонал, и чистильщикам пришлось убираться восвояси. Правда, Штахель и компания оказались не простыми чистильщиками. Они были модифицированными, и прежде чем сдохнуть, пытались оставить после себя заразу. Мой друг из-за этого дважды чуть не погиб.
- А куда делся штурмовик? – спросил Юхан.
- Штурмовику подпалили огнемётом турбину, остатки команды пытались смыться, но до пункта назначения не долетели.
- О, а вот эту часть истории я знаю, - сказал Диц. – Я слышал разговор Ломбардо и Фьярража. Речь шла о крушении штурмовика. Он упал где-то на отрогах Рокфор Бридж, на борту было двое пилотов. Ломбардо приказал отправить туда спасательную команду на десантном коптере.
- И?
- Штурмовик разбился. Его блок индукционного протонного распада и маршевый двигатель сдетонировали, и спасатели нашли на месте падения воронку, залитую оплавленным стеклом.
- Ясно, - покачал головой Лео, - Термоядерный взрыв мощностью в полкилотонны – отличный способ зачистки.
- Эксперимент продолжился? - вернулась я к теме.
- Да, Ломбардо, видимо, получил нагоняй сверху, потому что началась настоящая гонка за результатом. Мы целый год пахали, как каторжные, и, в конце концов, добились появления особи, имеющей сбалансированный метаболизм и цикл жизни, близкий к человеческому. Бионики вживляли мутанту какие-то искусственные модули, Ломбардо неделями пропадал на полигоне, а когда объявлялся наверху, выглядел довольным. Однажды ночью на объект в сопровождении военного конвоя доставили какой-то непонятный контейнер. Не представляю, что там было, но сменные лаборанты одним глазком подглядели, что охрана перевозила вниз криокапсулы. Судя по всему, Ломбардо добыл для полигона каких-то особых тварей, чтобы испытывать боеспособность своих питомцев.
- Как бы они нашу боеспособность не испытали, муравьёв им в селезёнку! - проворчал Юхан. – Лукаш, ну что там? Накопал что-нибудь? Нам нужно срочно определиться, сколько боеприпаса тащить вниз.
- Вы собираетесь взорвать лаборатории? – догадался Диц.
- Иного варианта в данной ситуации не существует, доктор, - ответил сержант сурово. – Вы, как никто другой понимаете, что сбежавшие особи не будут вечно отсиживаться внутри. Часть из них уже смогла выбраться, и нам просто повезло, что их удалось обезвредить.
- Вы уверены?
- Все останки собраны и сожжены напалмом, - кивнул Юхан.
- Я имею в виду, что где-то могут остаться коконы с ещё не созревшими особями, - пояснил Диц. – Комплекс большой, и, если мутанты бродили по округе, они могли оставить в укромных углах последышей.
- Погодите-ка, - не понял Юхан. – Давайте проясним ситуацию. Каким образом мутанты могут размножаться? Тут что, по соседству бордель имеется? Судя по списку, который мы нашли в диспетчерской, здесь были одни мужики.
- Это так, - кивнул Диц, - Но в результате экспериментов модифицированным особям по наследству досталась способность местных животных к андрогинности.
- То есть, они могут менять пол в зависимости от условий, - растолковала я.
- В весёленькое место мы попали, - хмыкнул Лео. – Просто карнавал извращений.
- Есть, - сказал Лис. – Нашёл схемы. М-да… И здесь мы, похоже, одними ТБЗ не обойдёмся.
Юхан и Лео склонились к монитору, на котором Лис прокручивал план секретного уровня.
- Да тут не меньше ста тысяч кубометров пространства, - оценил сержант.
- Чтобы зачистить эту яму, нам придётся опустошить все пеналы «Феникса», - прикинул опытным взглядом Лео.
- Погодите, - рассудил Леран. – там ведь наверняка есть собственный генератор протонного распада.
- Как пить дать, - согласился Юхан. – но если мы подорвём его, то про секретность можно забыть.
- Какая теперь в сайтин кьют секретность! – вскинул брови Леран. – Мы в гнезде оборотней, которые, попади они в оживлённое место, за неделю могут без раздумий и сожалений вырезать город с населением в сотню тысяч. Они могут плодиться быстрее, чем крустаки. Членистоногим для выведения личинок нужны определённые условия, а эти твари используют для инкубаторов тела животных, адаптированных к имеющимся условиям. Доктор, подтвердите мои слова.
- Увы, друзья мои, Ломбардо стремился вывести именно таких существ, поэтому, как только я понял, что они вырвались с нижнего уровня, приставил пистолет к голове командира караула, и послал Красный код.
- Но почему кодировка была D4, а не С4? – удивился Лео.
- Такова была инструкция Госбеза, - ответил Диц. – Сохранить секретность любой ценой - это основная директива нашего проекта.
- Никто не узнает, как сгинул он здесь, - пропел Кларк.
- Зубы выбью, - свирепо пообещал Лео. – Накаркать хочешь? Учти, это и твоей задницы касается.
- Ладно, - решил Юхан. – едем вверх, таримся ещё десятком ТБЗ, а потом двигаем вниз. Со мной идёт Грохот. Лис, давай диски, я их в сейф шкипера засуну.
- Что, прокурорскому отдавать не будешь? – удивился Лео.
- Он ещё на них не заработал, - усмехнулся Юхан. – Лис, прощупай все коммуникации и выясни, сможешь ли ты работать из подземелья с диспетчерской. Не хватало нам оказаться внизу отрезанными от поверхности. Шоколад остаётся за старшего. Доктор, вас я прошу пока оставаться с нами. Вы больше всех понимаете в здешних заморочках, и это может нам здорово помочь. Мигель, покатились.
Лифт увёз наших товарищей наверх, и мы снова насели на Дица, выясняя подробности экспериментов.
- Вы видели нападавших? - спросил Лео.
- Да, с виду это были обычные люди, но у них невероятно низкая чувствительность к боли, немалая сила и феноменальная способность к регенерации. Они, не задумываясь, шли под пули, валили охранников, причём некоторых сразу заражали спорами.
- То есть, обычные пули им нипочём, - сделал вывод Лео, которого, как профессионала, заботило одно – как достать противника. – Но огнём мы с ними справились.
- Да, - согласился Диц, - Против огня не устоит ни одно живое существо.
- Насколько я понимаю, - сообразил Леран, - С подробностями инцидента на ЭТ-14 вас не знакомили.
- Нет.
- Даже странно. По идее Ломбардо должен был озаботиться устранением слабых мест своего творения.
- Что вы имеете в виду?
- Существо, которое охотилось на нас, вело себя как дикое животное, и признаков интеллекта не проявляло. А вот громилы – другое дело. Они пытались переиграть нас, используя наши слабости. Если бы не технические примочки, мы бы потеряли больше людей. Но, так или иначе, все мутанты стремились напасть на нас. Лишь один под конец пустился философствовать, мол, любая жизнь ценна, и каждый зверёныш мог бы стать ценным солдатом.
- И что? – заинтересовался Диц.
- Его философствование закончилось тем, что двое из его деток подкрались к нему и сожрали.
- Оно и понятно – они ведь не люди, - рассудил Диц.
- Интересно, как этот ваш полковник собирался управлять такими тварями, - задумчиво спросил Кларк.
- Это нереально, - высказался Лео. – Животными управляют инстинкты.
- Я всегда говорю то же самое, - кивнул Леран. – Только немного иначе, поэтому меня все считают озабоченным.
- Это как? – с интересом спросил Кларк.
- Миром правят голод и секс.
- Но ведь это чистая правда, - пожал плечами Эдди.
Мне вдруг стало смешно: мужики как дети – что на уме, то и на языке. Но не даром говорят, что устами ребёнка глаголет истина. Может быть, кому-то покажется, что Леран – циник, но только не мне. По-моему, он предельно честен.
- Лео, пока ждём командира, может быть, осмотримся?
- Для чего?
- Так ведь на этом уровне ещё не заложен заряд, а ключевая точка – в необследованной части.
- Логично. Тогда вы с доктором проверьте лабораторию. Оскал, Пуля - со мной к компрессору. Лис и Писарь, прикрываете тыл.
Мы двинули по коридору в сторону урчащего компрессора морозильной установки. В этом же углу уровня располагалась шахта грузового подъёмника.
- Этот уровень мы с Юханом планировали заминировать зарядом AVDE, - пояснил нам Лео. - Грузовая шахта соединяет три уровня, и если раскрыть грузовые ворота А и С, то объёмник гарантировано выжжет подчистую оба уровня. На уровне В мы рванём ТБЗ, ударная волна разрушит несущие конструкции корпуса, и он сложится внутрь самого себя.
Коридор здесь был не освещён, и Лео включил фонарь на нагрудном щитке. Яркий ксеноновый свет давал резкие тени, которые при перемещении источника света начинали оживать.
- Оп-ля-а! – удивлённо проронил Лео. – Если не ошибаюсь, это кокон одной из тех тварей. Как думаешь, Пуля?
Я выглянула из-за его плеча и увидела в углу, за двигателем компрессора прилепленный к стене овальный ком паутины.
- Он целый, - заметил Кемпбелл. – Из него ещё никто не вылуплялся.
- Только этого нам не хватало, - буркнул Лео и, направив на кокон излучатель, нажал на пуск. – Бабочки не будет. Пошли дальше.
Мы обогнули пульсирующий компрессор и уткнулись в угол между ним и стеной шахты подъёмника. Открывшееся зрелище прямо-таки пришпилило нас к полу. Здесь на стене висело не меньше двух дюжин коконов, и все они шевелились.
- Разрази меня шрапнель! – ошарашенно просипел Оскал, нервно щёлкая горелкой огнемёта.
- Тихо, тихо, - похлопал его по наплечнику Лео. – Прибереги напалм для фронтальной атаки, если использовать его здесь, то может рвануть компрессор. Тогда костей не соберём.
- Тогда давай своей пушкой, а то креветки вылупятся голодные, а титьку они не сосут, сам понимаешь! – горячо сказал Оскал.
- Это запросто, - кивнул Лео, поднимая перед собой «Протон».
В этот момент сразу несколько коконов вскрылись, выпуская наружу влажно поблёскивающих от слизи оранжево-чёрных насекомоподобных существ. Фильмы ужасов по сравнению с увиденным нами – детская страшилка. Там всё происходит на экране и даже стереоприставки не в силах создать что-то похожее на реальную жуть, испытанную нами. Словно бутоны чудовищных цветов, в прорывы коконов высунулись сложенные щепотью лапы, которые затем раздвинулись во все стороны, подобно спицам зонтиков.
Лео ударил широким пучком прямо в центр скопища, и там, куда вонзились невидимыми стрелами ускоренные частицы, движение резко прекратилось. Зато по бокам твари продолжали рваться на свободу, и вот уже они, высвободив тела из коконов, сыплются на пол и, суетливо перебирая лапами, торопятся на свою первую охоту.
Даже не представляю, как Оскал удержался, чтобы не шарахнуть по ним из огнемёта. У меня-то в руках была «гюрза», заряженная экспансивками, и я сразу включилась в игру на левом фланге, отрабатывая мишени, как на стрелковом стенде.
Секундой позже Тони схватился за «виннер» и снёс тех, кого я не успела обездвижить, плотной волной автоматического огня, коридор наполнился грохотом и пороховым дымом. Лео тоже не терял времени зря - «Протон», жужжа, как раздражённый шмель, разил на правом фланге всё, что шевелится.
Первая охота новорождённых нимф стала последней. За считанные секунды мы уработали два десятка чудищ, и к тому моменту, как со стороны лаборатории подоспели Лишка и Кларк, побоище закончилось.
- Неплохо вы повеселились, - заметил Лис, пиная подстреленного мной гада.
Мутант конвульсивно дёрнулся и приподнял вверх свои покрытые шипами клешни, словно отпугивая обидчика.
- Они живучи, как паркальские тараканы, - с отвращением процедил Кларк.
- Лео, пройдись по ним широким лучом, - попросила я Шварца. – Баллистические заряды вырубили их только на время.
- С удовольствием, - ответил Лео и сделал предупреждающий жест рукой, - Та-ак, все назад.
«Протон» в его руках забулькал серией разрядов. Широкой дугой накрыв тела обездвиженных гадов, Лео превратил закуток в кладбище.
- Берегись! – вскрикнул вдруг Кларк, отталкивая Лео с середины коридора к левой стене, что при их разнице в весе было подобно олимпийскому рекорду.
Сбоку, из-за сплетения труб и вентилей на Лео надвигалась ещё одна тварь. Она была крупнее тех, что мы прикончили, раз в пять, и отличалась по морфологии. Вместо клешней у неё было что-то вроде веслообразных колотушек, поджатых под передний сегмент туловища, поэтому не казавшихся такими опасными, как растопыренные клешни.
Кларк, отпихнув Лео, поднял для выстрела автомат, уверенный, что у него есть в запасе минимум секунда. Но тут случилось то, чего никто не ожидал – тварь резко прыгнула и выбросила поджатые колотушки вперёд с такой силой и скоростью, что никто даже не заметил выпада. И, клянусь, в разные стороны при этом полетели искры. Эдди, как тряпичную куклу, снесло с ног и бросило через коридор, словно он столкнулся с несущимся автомобилем. Если бы между ним и стеной не оказался Лис, Кларк наверняка сломал бы шею. Тварь пошевелила пучком вибрисс в поисках следующей цели, и, повернувшись к Лео, стоявшему ближе всех, снова поджала конечности под панцирь. Раздалось два сухих щелчка, напоминающих звук перезаряжаемого оружия. Лео взревел и поднял излучатель навстречу врагу.
Не знаю, успел бы он пустить его в ход или нет, но я движением, до автоматизма отработанным на полигонах и в боях, вскинула «гюрзу» и разрядила в гадину остаток обоймы. Скотине досталось не меньше десятка «цветков смерти» - так экспансивные боеприпасы называли в далёких XIX и ХХ веках. Влетая в тело, пустотелая, надпиленная или полуоболочечная пуля либо разваливается на части, либо раскрывается подобно цветку. Для компактно расположенных органов большинства живых существ это заканчивается обширными повреждениями и обильным кровотечением. Английская колониальная армия в XIX веке, воюя с повстанцами восточных колоний, использовала пули «дум-дум», наносящие бунтарям страшные увечья и смертельные раны. Охотники ХХ века с такими пулями смело шли на крупного зверя, зная, что «цветок смерти» гарантировано остановит разъярённого хищника и не даст далеко уйти раненому великану-лосю.
По правде говоря, я бы предпочла иметь дело с медведем или другим крупным зверем. Стреляя в них, знаешь, чем кончится дело. Членистоногое чудище, вылезшее из полутьмы подземного коридора, словило десяток боеприпасов смертельного действия, но продолжало надвигаться на Лео, пока он не разрядил ему в морду «Протон».
За моей спиной лился бодрящий поток армейской матерщины Оскала, который растаскивал кучу малу из тел Кларка и оглушённого Лиса. Со стороны лаборатории донёсся вопрос Лерана:
- Вы как? Помощь нужна?
Но ответить никто не успел, потому что из дверей той лаборатории, что была напротив него, тоже полезли гады.
Перезаряжая «гюрзу», я увидела, как Леран, экономя боеприпас, принялся бить по ним одиночными выстрелами сначала малого калибра, а когда магазин опустел, лязгнул переключателем, и в ход пошли патроны двенадцатого калибра. Лео, бухая десантными ботинками, помчался ему на выручку.
Кемпбелу, наконец, удалось растормошить Лиса, и они вместе взялись за Кларка.
- Пуля, сделай свет, - попросил Лукаш, ощупывая тело Эдди, и я включила фонарь на броне, не забывая поглядывать по сторонам.
«Виннер» умолк – Лео двумя сериями импульсов прекратил активность во второй лаборатории.
- Ну и дела, - пробормотал Лис, расстегнув застёжки бронезащиты Кларка, - После такого удара нигде нет крови.
- Смотри лучше, - проворчал Оскал. – Мало нам было ранения Фила, так теперь ещё и салагу проморгали…
- Больше не называй его салагой, - попросил Лис. – Он за Шоколада подставился.
- Да, настоящий мужик, - согласился Кемпбелл, - Но встрял, как салага.
- Твою ракетницу! – ошарашенно ругнулся Лис, задрав пропотевшую форменную футболку Кларка. – Да тут сплошной синяк!
Это было слабо сказано: синяк – это когда походя задеваешь за какой-нибудь выступ в узком коридоре или тебя крепко прикладывают о татами в зале дзюдо. А если весь торс от ремня до рёбер – сплошной багровый кровоподтёк, то это серьёзная травма.
- Живот прощупай, - посоветовала я.
Кларк сразу же застонал.
- Твёрдый, - вздохнул Лис.
- Лео! – громко позвала я. –У нас тут закрытая травма живота.
Лео бегом вернулся к нам и склонился над Кларком.
Он пощупал живот, пульс, потом осторожно перевернул Эдди на левый бок.
- Всё плохо, - сказал он уже через четверть минуты, а потом зычно рявкнул, - До-ок!!!
Из кабинета высунулся Диц.
- Здесь есть носилки?
- Нет.
- Совершенно никчёмное место, - вздохнул Лео и посмотрел на Лиса. – Спусти сюда платформу подъёмника, у нас мало времени. Его нужно сканировать, а может быть, и оперировать.
Лис схватился за терминал, а Лео вскочил на ноги и потащил меня к холодильнику.
- Нам нужен лёд, Пуля, - объяснил он. – Возможно, у парня внутреннее кровотечение, и, я надеюсь, что мы успеем вовремя оказать ему помощь!
- Командир! – вызвал Лео сержанта, рывком открывая Дверцу холодильника. – У нас ещё один раненый. Я поднимусь с Кларком на грузовой платформе, нас нужно встретить на пескоходе. Потребуются сканер и кибердок.
Я выгребла охапку пакетов с сухим льдом и поспешила к Эдди.
- Что стряслось? – спросил Юхан.
- Уровень оказался битком набит мутантами.
- Всё понял, мы возвращаемся за вами, поднимайтесь.
Взвыл механизм грузового подъёмника, Лис сообщил:
- Платформа сейчас будет. Понесли?
- Помогите-ка мне, - велел Лео.
Лис и Оскал чуть приподняли Кларка, Лео склонился и подсунул свои мощные руки под его лопатки и поясницу.
- Пуля, - сказал он, держа Кларка на весу, как ребёнка, - Разложи пакеты со льдом на его животе.
Платформа опустилась, и Лис, открыв створ внутренних грузовых ворот, шагнул на платформу вместе с Лео.
- Я сопровожу вас наверх, - сказал он.
Лео, чтобы перевести дух, прислонился вместе с Кларком к корпусу электрокара.
Ворота закрылись, и платформа ушла вверх.
- Чтоб их всех вкопали в дерьмо тыквами вниз, - злобно пропыхтел Оскал. – Эти придурки из стратегического планирования вообще края перестали ощущать!
- Да, - согласился Леран. – Они мастера по сворачиванию крови.
- Странно, - хмыкнул Кемпбелл. – Раньше я считал лучшей в этой области свою тёщу.
- Ты не говорил, что был женат, - удивилась я.
- А я по-настоящему и не был женат, - усмехнулся Тони. – Молодой был, горячий и бестолковый. Расписались между третьим свиданием и отправкой на базу. Я вместо медового месяца угодил на луны Боливара, а моя жёнушка, пока я служил первый срок, шлялась по клубам с каким-то подонком. Они с тёщей обчистили мой счёт, а потом перестали отвечать на звонки. Я, понимаешь, на передовой пластаюсь, а эта лярва с каким-то наркодилером дорожки всасывает. За три года успел и на Симоне помёрзнуть, и на Жозефине позагорать, и на Антонии аммиаку нанюхаться, а когда вернулся домой, двери не смог открыть - везде замки сменили.
- А ты? – полюбопытствовала я.
- А я пришёл на платную стоянку, у меня там дядька работает. Он мне тачку показал, которую купили на мои кровные. Так я ей в клеммы блока зажигания изоляторы вставил.
- И всё?
- Да что ты, я только во вкус вошёл, - ехидно хихикнул Оскал. – Думаю, раз мне дверь не открывают, нужно в печень постучать. Следующим номером программы была команда пожарных, которая вломилась в спальню, где моя благоверная и её приятель-нарк занимались любовными утехами. Уж делать дымовую завесу из ничего я в армии научился. Напихал в воздуховоды шашек и диспетчера по тревоге поднял, мол, соседи горят, дверь не открывают, уже, наверно, сознание потеряли. А ребяток в пожарные серьёзных набирают, в основном из профессиональных спасателей. Потом вечерком в мотеле новости канала общественной безопасности смотрю и усыхаю. Хлопцы без раздумий барсиком дверь высадили и прямиком в спальню, чтоб искусственное дыхание сделать, а там тренинг по Камасутре в самом разгаре. Весь город шоу посмотрел.
- Дом-то обратно отжал? – спросила я.
- Дом вернули. Когда полиция на разборки приехала, меня из мотеля вызвали и поржали вместе со мной. Хмыря упаковали, а жёнушка после допроса под мамино крылышко уползла. Ну, я после этого не только замки, но и двери сменил.
- Простил?
- Ага, сейчас. Купил на зоорынке снурка, и запустил в дом тёщи. Он за ночь сточил все её призовые дендриксы, а потом начал искать, где свить гнездо и нашёл обувной шкаф. Прикончил все самые модные туфли, а тогда было модно ходить на платформе из сандала и фенопинеуса – за пару на блошином рынке драли половину нашего месячного довольствия.
- Ну, ты садист, - восхищённо покачал головой Леран.
- Спасибо, - польщённо улыбнулся Оскал.
- Вот уж действительно говорят, что браки бывают случайными, а в любовники надо выбирать надёжного человека, - с иронией заметила я.
- Какая ты сегодня недобрая, - проворчал Тони. – С людьми нужно быть помягче…
- Пуля – мягкая, - усмехнулась я. – Можешь себе такое представить?
- Стойте-ка, - насторожился Леран, приглядываясь к громоздящейся в полутьме туше твари, ранившей Кларка. – Такого я ещё не видал.
- То есть? – не поняла я. – Вы же на энергостанции несколько разных тварей укокошили.
- Но такой среди них не было. Доктор Диц, растолкуйте нам кое-что!
- Ничего удивительного, - присоединился к беседе учёный, с интересом рассматривая существо, на которое я направила луч фонаря. – За два прошедших года команда Ломбардо существенно продвинулась в области вживления имплантатов. Начинали они с простых колюще-режущих приспособлений, а за последнее время на полигоне было опробовано и пневматическое оружие - шипострелы с токсинами, и кислотные распылители. Позвольте пройти. О! Этот прототип мне тоже неизвестен. Будьте добры, подойдите с фонарём поближе… Благодарю.
- Эта тварь похожа на рака, - заметил Лис.
- Не исключено, что бионики Ломбардо и взяли за основу геном одного из земных членистоногих, чтобы затем привить модифицированные гены на человеческий материал, - предположил Диц. – Знаете, очень похоже на ударный инструмент рака-богомола. Очень эффективное и страшное оружие. С виду эти неуклюжие придатки – ни то ни сё, но на самом деле при ударе развивается такое усилие, что кинетическая энергия преобразуется в тепловую.
- Надеюсь, эта мразь не сломала Эдди кости, - пробормотал Лис.
- Такое весьма вероятно, - сообщил Диц. – Скорость клешней при ударе может достигать 80 километров в час.
- То есть больше 20 метров в секунду, - конвертировал Лис данные. – Ну, почему вы занимались не каким-нибудь омолаживанием, а разведением этих уродов?!
- Мной двигало желание разгадать для человечества тайну регенерации, - не без гордости ответил Диц.
- Боюсь, доктор, как бы ваше благое устремление не завело нас в преисподнюю, - сказал ему Леран.
- Нет, молодой человек, мои намерения – это лишь середина пути туда, - горько вздохнул учёный.
Леран не ответил. Вместо этого он, быстрым, нервным движением достав из набедренного кармана плоскую фляжку, сделал глоток спиртного. Он сделал это так быстро, как во время боя меняют обойму.
Сон разума
Через десять минут сверху спустились Юхан и Грохот с ящиком ТБЗ и полными рюкзаками боеприпасов. Сержант внимательно осмотрел поле боя и спросил у Дица:
- Доктор, как вы думаете, полковник Ломбардо мог спастись в этой кутерьме? Уж больно мне хочется набить ему морду. Вот чисто по-человечески так взять его за шкварник и повозить соплями по полу за гуманизм и маниакальное желание принести пользу человечеству, не ведающему, какую задницу для него тут готовили.
- Думаю, что полковник в момент происшествия находился в бункере, из которого обычно наблюдает и ведёт съёмку испытаний.
- Тогда он вряд ли решится высунуть нос, пока не придёт помощь, - рассудил Оскал. – Он наверняка в курсе, что объект заблокирован.
- Разумеется, в курсе, - подтвердил Диц. – При активации экстренной консервации на объекте в течение часа с пятиминутным интервалом звучит звуковое оповещение и краткий инструктаж, что делать и куда идти.
- Хорошо, будем считать, что он там, и попытаемся пробиться в бункер. Только сначала дождёмся возвращения Шоколада и Лиса. Нам нужно знать, куда двигаться, а когда пойдём, пригодится каждый ствол.
- С чем мы ещё можем встретиться, док? – спросил Юхан.
- Что бы нам не встретилось, вы уже знаете, как поступить, - ответил Диц.
- Знаю, - согласился сержант, - Но предпочёл бы не рисковать своими товарищами. У нас и так уже двое раненых. Самым правильным решением было бы закачать сюда пару цистерн аммиака или сероводорода, но, боюсь, что даже у армейских подразделений, патрулирующих систему, в распоряжении нет такого количества отравы. Единственное, что есть у нас под рукой, это генераторы индукционного протонного распада. Но, чтобы их подорвать, придётся рисковать, потому что детонируют они только при облучении ускоренными частицами, а собрать такое устройство без специальной аппаратуры нам не под силу. Кроме того, элемент ИПР шарахнет так, что это ощутят даже в другом полушарии, а мы должны провернуть всё тихо.
- Надеюсь, никто не будет против, если я попользуюсь бронёй Эдди, - спросил Леран, поднимая с пола сиротливо лежащую бронезащиту Кларка.
- Было бы глупо таскать её в рюкзаке, - ответила я.
- Надевай, надевай, - кивнул Оскал, - Нам сейчас в такую задницу лезть, что без брони там нечего делать.
- Давай помогу застегнуться, - предложила я.
- Спасибо, - с благодарностью отозвался Леран, приподнимая руки.
Я защёлкнула замки и удивилась:
- Хм, тебе впору. Мне казалось, что ты крупнее Эдди.
- Просто у меня плечи чуть шире. Оп, рюкзак-то под него отрегулирован.
Леран расслабил лямки, щёлкнул застёжками, а потом принялся навешивать на себя оружие, которого скопилось больше, чем мог нести один боец. Теперь у нас были два запасных «Виннера-2», дробовик «Гризли» и автоматический дробовик «Шквал», заряженный «дыханием дракона». Для взрослого тренированного мужчины двенадцать кэгэ – вес подъёмный, но нашей команде нужны не носильщики, а стрелки. Если тащить всё это одному, то в бою участвовать невозможно.
В связи с этим я сунула «гризли» в кобуру и повесила на шею один из «виннеров». Но это было всё, что я могла себе позволить. У меня за спиной и так уже висела Рогатка, и я была на пределе комфортного боевого веса.
- Хорошо стреляешь, - заметила я.
- Богатая практика, - пожал он плечами. – Уверен, тебе это знакомо.
- Есть такое дело, - кивнула я. – Мазилы на фронте долго не живут. Но мне-то проще, я в школе биатлоном занималась, из тира не вылезала. А ты как натаскался? На службе?
- Первых успехов добился на родине. Я на Артемиде родился, там рай для фермеров, а вот охота никакая, потому что собственная фауна не развита. Единственная живность, на которую можно было поохотиться – одичавшие козы в горах и стеллианские гаццы в степной зоне. Их всё равно нужно было отстреливать, чтобы не портили посевы, вот старшие нас и натаскивали на стрельбу из пневматики. Гаццы шустрые, на них мы отрабатывали бой навскидку, а в горах требовалось умение охотиться с оптикой. Били с дальнего расстояния, иначе к ним не подберёшься. Так что, когда я завербовался в десант, у меня уже были кое-какие навыки. За два контрактных срока натаскался стрелять из всех штатных стрелковых модификаций, а когда в рейнджеры подался, меня послали на курсы диверсионно-разведывательной подготовки со специализацией мастер-снайпер и мастер-подрывник.
- Ух ты, ёлки-палки! Да ты опасный тип!
- Только для врагов.
- А за лук с какой радости взялся?
- Читал про Робина Гуда, про индейцев. Понимаешь, Артемида – планета романтиков, и воспитание детей там соответственное. Техно, хай-тек и киберсети там не в почёте, а вот барышни в длинных платьях, барды, книжные общества и клубы исторических реконструкций – на каждом шагу. В столице, Дайанополисе один чудак даже открыл бумажную фабрику, а при ней типографию, где начал делать книги – настоящие, в кожаных обложках. Потом ярмарку открыл. И представляешь, из-за этого на Артемиду теперь со всего сектора слетаются библиофилы.
- В общем, в детстве ты бегал по пастбищам с плюмажем и луком, как вождь краснокожих, - догадалась я.
- Не только. В нашем кантоне каждый год проводится турнир по спортивной стрельбе из лука и арбалета. Правда, я его ни разу не выигрывал, Вильгельм Телль из меня не вышел, но попасть в такого детину, как квадр в амуниции – плёвое дело. Я ведь никогда с луком не расстаюсь, везде с собой таскаю. Мало ли, когда пригодиться может. Даже стрелы специальные заказал – из двух частей скручиваются.
- Гм, а ты интересный человек, - улыбнулась я. – Хотя репутация у тебя совсем другая.
- Это для меня не новость, - усмехнулся Леран. – В Службе меня знают, как бунтаря, ловеласа, любителя выпить и болтуна.
- Болтун болтуну рознь, - заметила я. – Некоторым трепачам действительно стоит скотчем рот залепить, но ты хотя бы настроение поднимаешь.
- Это точно, кислые рожи терпеть не могу.
- Рейнджеры, - объявил Юхан. – Шоколад только что сообщил, что Писарь поправится. У него перелом пары рёбер, обширный ушиб брюшины и гематома в районе печени. Органы не повреждены. Фил стабилен. Сейчас Лео и Лис вернутся, и мы будем думать, как нам красиво завершить операцию. Мы неплохо сработали на первом этапе и осуществили часть второго, теперь нужно завершить его и напичкать термобарами секретный уровень. Тогда мы сможем поставить на этом месте жирную точку и отчалить. Напоминаю, у нас двое бойцов вне игры, такого с нами не бывало давненько. Прежде чем начать следующий раунд в меньшинстве, нам надо хорошенько покумекать.
Вот, глядите, Лис сбросил на мой монитор схему закрытой зоны. Её первый сектор напоминает по планировке верхние уровни. Разница в том, что из одной из лабораторий есть проход в два смежных сектора – полигон и бункер для наблюдения за испытаниями прототипов. Полигон – обширное помещение, разделённое на три секции. Каждая из них – детальная имитация различных сред. Есть городская локация, есть дикая местность - лес, скалы, болото, есть производственный цех. Нам там делать нечего, наша цель – добраться до бункера, проверить, не там ли окопался Ломбардо, затем заложить заряд в центре уровня и слинять.
Пока ждём парней, подумайте, может у кого возникнут вопросы и предложения. Лучше обсудить их здесь, в относительно спокойной обстановке.
- Слушайте! – насторожился Леран.
Мы затихли, прислушиваясь. Юхан вопросительно посмотрел на него и кивнул. Тот не ответив, мягкими крадущимися прыжками поспешил к стволу лифтовой шахты, из которой на уровень выходил отвод вентиляции. Сержант, создав воздушное завихрение, рванул за ним. Они замерли, ловя звуки, не слышные в дальней части коридора.
- Что за спектакль? - проворчал Грохот.
- Грохочи шёпотом, - посоветовал Оскал. – Следак – не дурак, у него чуйка профессиональная.
Где-то наверху приглушённо хлопнул заряд «драконьего дыхания» и по вентиляции разнеслось гулкое эхо, тут же утонувшее в яростном визге того, кто налетел на ловушку Лерана. Что-то, гремя, пролетело вниз по стволу, затем сверху донёсся ещё один хлопок.
Юхан щёлкнул пальцами и довольно сообщил нам:
- Сторожки сработали!
- Сработать-то они сработали, - согласился Леран, - Но там, похоже полная шахта этих тварей. А на первом этаже – двое гражданских, и ребята сейчас подкатят к подъёмнику.
- Фунно сайта! – взревел Юхан и скомандовал, - Пуля, в лифт! Остальным держать уровень!
* * *
В лифте я оказалась через две секунды, умудрившись на бегу снять с себя чехол со снайперской амуницией. Леран благоразумно отступил к стене, стараясь не попасть мне под ноги. Юхан уже поднимался на другом лифте.
- Маша, ставь ствол на турель, - велел сержант, выходя в эфир на оперативном канале, - Будешь простреливать коридор, не выходя из лифта. Лео, Лукаш, слышите меня?
- Так точно! На связи.
- На уровень А по вентиляции прут гости, ловушки уже отработали, так что сейчас они полезут из проёма фильтрационки. Мы с Пулей поднимаемся на лифтах и попробуем прикрыть вас. Джерри!
- Да сержант!
- Срочно сваливайте из диспетчерской через внутреннюю дверь. Сразу поворачивайте налево и ломитесь к воротам подъёмника, вас встретят. Марш!
Я установила Рогатку на турель и вставила магазин с экспансивками. Лаборант со Стасом впопыхах могут выскочить без респираторов, и если я пущу в ход фосфорные пули, то откачать гражданских будет уже невозможно. Гадов, которых я отработаю травматикой, вполне могут добить излучателем или огнемётом Лео с Юханом.
- Лис, открой нам двери на фут, - попросил сержант.
Фут – щель шириной 30 сантиметров. Через неё по горизонтали можно простреливать пространство не больше, чем на 30-35 градусов. Но свободного пространства на этом уровне не больше двадцати квадратных метров, так что нам и такой щели за глаза. Зато нас с разбегу не достать.
Створки дверей кабины разъехались ровно на фут и передо мной открылась площадка уровня А между караулкой, фильтрационной установкой и шахтой подъёмника. Из проёма вентиляции валил седой дым, но ни одной цели видно не было.
В этот момент жалюзи грузового проёма начали подниматься, и я увидела сидящего на корточках Лео с «Протоном». Тут же, на краю платформы подъёмника, стоял Лис с пирокарабином наперевес. Лео замахал рукой, глядя в угол левее меня:
- Живо, живо, живо!
Со стороны диспетчерской появились Халецкий и лаборант. Джерри, уже знакомый с творениями Ломбардо и компании рвал когти не по-детски, а помощник прокурора семенил, словно наложил в штаны.
Краем глаза я уловила движение. Из проёма демонтированного фильтра, резво перебирая суставчатыми лапами, выбралась пара тварей апельсиново-серой раскраски. По размеру они были значительно больше нимф, которых мы грохнули на уровне D, и двигались намного шустрее. Одна, не мешкая, начала спускаться на пол, но я сняла её с клёпанного бока установки. Экспансивные пули в отличие от цельнометаллических не пробивают тело насквозь, они вязнут в нём, полностью передавая мишени сообщённую пороховым зарядом энергию, поэтому их удар, как правило, сносит всё, что плохо закреплено. Тварь кувыркаясь, улетела к дальней стене. Вторая решив не тратить время на аккуратный спуск, скакнула на пол, оттолкнувшись от корпуса. А следом за ней через освободившийся проём ломанулась целая волна таких же чудищ.
- А ну по очереди! – строго сказала я, методично сшибая тех, кто оказался ближе других к грузовым воротам.
Обойма моментально опустела, но к счастью, Лео не дремал: он встретил напирающих гадов широким потоком ускоренных частиц, прошив насквозь заодно и фильтрационную установку с воздуховодом. Это дало возможность гражданским юркнуть в полутораметровый проём открывшихся ворот. Как только они ступили на платформу, Лис начал опускать жалюзи, Лео махнул нам рукой и поднырнул под нижнюю пластину.
- Отлично сработали, - похвалил Юхан.
Едва он произнёс эти слова, из вентиляции, как свора бродячих муравьёв, со скрежетом и шуршанием хлынули новые твари. Вот только я бы на их месте этого не делала, потому что в Рогаточке уже дожидалась раздачи обойма с фосфорными пулями.
- Пуля, закрывай калитку!!! – взревел Юхан.
Я и так уже дотянулась до кнопки правой рукой, держа указательный палец левой на спусковом крючке: я одинаково хорошо стреляю и с правой, и с левой, не зря ж на курсах снайперов гоняли. В бою всякое бывает, но раненая рука - не оправдание, потому что выполнить боевую задачу ты обязан хоть зубами.
Гады, очутившись на полу, поспешили к закрывающимся дверям лифта, но на их стеклянно блестящей рыжей броне полыхнул фосфор. Мне даже не нужно было целиться, я просто лупила как придётся в гущу лап и усиков. Последнее, что я успела рассмотреть через сужающийся просвет между створками дверей – струя напалма, рассёкшая волну мутантов пополам.
- Пуля, ты как? – спросил в гарнитуре Юхан.
- Порядок, командир, - отозвалась я.
- Тогда поехали вниз.
- Викинг, мы прибыли, - сообщил Лео.
Через десять секунд лифты опустили на уровень C и нас с Юханом. Я упаковала Рогатку c турелью в чехол и пошла искать свободный стол, чтобы отревизировать боезапас. Уж больно бойко сегодня леденцы разлетаются. Войдя в лабораторию с правой стороны коридора, я обнаружила там Лерана, расположившегося на столе с той же целью.
- Как успехи? – спросил он. - Спасли помпрокурора?
- Ага, вон, возле компрессора со старшими видеопротокол составляет.
- Как раз для него занятие. А я тут дебет с кредитом свожу.
- Что имеется в наличии?
- Калибр пять с полтиной –шесть сдвоенных обойм с экспансивками и пять обойм с кумулятивными. Двенадцатый – пяток обойм с разрывными, пяток – бронебоек и столько же зажигалок. Десять жестянок с «дыханием дракона», шесть коробушек с картечью для «Гризли». Дальше – три противопехотных штурмовых гранаты у Эдди и четыре брикета «крэша» у Фила.
- Ни фига, Зверюндель даёт! – удивилась я. – Не ожидала.
- А откуда у Фила такое прозвище? – поинтересовался Леран.
- Это целая история, - усмехнулась я. - Наш взвод – «Лешаки». Слыхал про таких?
- Это не у вас сейчас Аннигилятор в лейтенантах?
- Откуда его знаешь?
- Я ему жизнью обязан. Это ж наш дивизион он тогда от разгрома спас.
- Да ладно!
- Это не разглашается официально, потому что состав командования дивизиона остался прежним. Их спасли от журналистов, подставив под объективы ряженых офицеров из пресс-службы. Сама знаешь, «Громобой» пихают в самые горячие точки, поэтому командиров стараются держать в тени – диверсий избегают. Но я-то там лично был, в самом центре заварухи, и тот день мог стать моим последним, если бы Уотерс не устроил квадрам облом. Так что там со Зверюнделем?
- Ах, да, прозвище… Говорят, первое прозвище у него было совсем не героическое. Типа того, что в учебке он был таким нескладным, долговязым, вечно растрёпанным, и их старшина, не любивший раздолбаев, прозвал Фила Хрюнделем. Но учебка – это одна сторона армии, а боевые части – совсем другая.
- Люди серьёзнее, - вставил Леран.
- Вот именно, серьёзнее, - кивнула я. – Пустых прозвищ не дают, и зря никого не обижают. Фил в первом же бою показал себя отчаянным смельчаком и бойцом, каких не каждый раз встретишь. Он тогда в штурмовом отряде «Ягуаров» был…
- О-о, он был на Мизилоте?! – изумился Леран.
- Да, он бился с гидронами. Да так бился, что скоро его прозвали Зверем. А однажды случилось так, что их отряд надолго оказался блокирован в небольшом котле между неприступных скал, и они прошли ад, который не каждому дано выдержать. Вокруг враги, еда и вода почти закончились, боеприпасы на нуле. Вылезешь – смерть, будешь отсиживаться – смерть. Целый месяц ребята голодали, а подкрепление так и не подошло. Многие раненые умерли, не получив своевременной помощи. Тогда-то Фил и затеял прорыв. Дело было совершенно гиблое. Против них на выходе из котла стояло не меньше полка гидронов – отборные головорезы, оснащённые лучевым оружием. Но они были уверены, что наши десантники будут осторожничать до конца и не высунут нос, пока не подойдёт подкрепление. А подкреплению гидроны не давали пробиться, связав полк нашего резерва множественными боестолкновениями в труднопроходимых местах.
Трюк Фила назвали «двойной ширмой». «Ягуары» наскребли из последних запасов взрывчатки, дымовых шашек и сигналок и устроили имитацию вылазки. Гидроны сначала не реагировали, но тут на фланге группа смельчаков действительно пошла в атаку, переполошив врага не на шутку. Те сообразили, что их решили провести и быстренько перегруппировали свой авангард. Именно в этот момент на противоположном фланге мимо их караула просочился Фил со взрывным устройством, собранным из полевого протонного генератора.
Он умудрился пролезть в самый центр лагеря гидронов, где у тех стояла боевая техника. Фил установил сюрприз прямо под носом у охраны, затем тихо смылся и приступил к финальной части – запалил салют в тылу лагеря, чтобы отвлечь гидронов и дать возможность уйти из опасной зоны товарищам, которые работали «ширмой».
То, что он сделал, приравнивается к акции подрывника-смертника, но помирать Фил не собирался. Перед самым взрывом он нырнул в шуструю горную речку, которая занесла его в глухое ущелье и в момент, когда сработало устройство, он был под защитой мощного массива горной породы. Зато полк гидронов испарился вместе с техникой, заградительными укреплениями, штурмовыми лазерами и слоем почвы, потому что элемент искусственного протонного распада спровоцировал взрыв их мобильной энергоустановки.
- За такую операцию должны были дать минимум орден «Боевого Орла», хотя, по-моему, Фил заслуживает «Георгия Победоносца».
- Куда там, его чуть под трибунал не отдали.
- Не может быть!
- Взрыв получился такой, что его аж на дальней орбите засекли. У гидронов мобильные энергостанции на радиоизотопах работают. Довольно обширный участок плацдарма закрыли из-за радиационной опасности. Наших из котла, конечно, эвакуировали и по госпиталям распихали, но Тэйлору в личное дело занесли взыскание за халатность, повлекшую угрозу жизни и здоровью военнослужащих. У него как раз контракт истёк, и он послал начальство подальше и записался на курсы рейнджеров. Там-то мы с ним и познакомились. Когда до разговора по душам дошло, спросили, на какой позывной откликается, он так себя и обозначил Зверюндель. Вместе на курсах были, вместе два контракта отмотали. Вы с ним чем-то похожи. Наверно, везучестью.
- Русский полководец Александр Суворов сказал: «Один раз повезло, другой повезло, помилуй Бог, надобно и уменье!» А ещё говорят - удача любит подготовленных. Я свои конфеты сосчитал, а у тебя что в комплекте?
- Сгребай боезапас, мне место нужно.
- Без проблем, - подмигнул Леран и смахнул со стола разложенные кучками обоймы
- Поехали. Для «гюрзы» у меня десяток удлинённых обойм с экспансивным боеприпасом, пять с разрывными и пять с фосфором. Для Рогаточки – шесть обойм с экспансивками, четыре - с фосфорными, три – с кумулятивными.
- А это что за чудо-чудное? – показал Леран на магазин с патронами необычного вида.
- Это «смарт». Новая разработка – боеприпас с самонаводящимися пулями.
- Пожалуйста, поподробнее. Подозреваю, что для этих игрушек нужна специальная примочка.
- Примочка есть, испытана на полигоне, но в реальных условиях случая пустить её в ход ещё не было.
- «Беркут-М»?
- «Беркут-ТК300». Маркирует цель и передаёт её параметры датчику, встроенному в реактивный снаряд. Ресурс снаряда – две минуты полёта, он умеет огибать препятствия, ориентируется с помощью лазерного сканера. Цель может спастись от него только если заберётся в глухое укрытие.
- О, наконец-то изобрели боеприпас, который может бить из-за угла, - усмехнулся Леран.
- Прикалываешься?
- Ага.
- Рейнджеры, сбор у лифтов, - объявил Юхан.
- Погнали, - позвала я Лерана. – Вовремя баланс подбили.
* * *
В коридоре, у лифтов, двумя рядами стояли стулья, и мои коллеги-рейнджеры рассаживались на них, готовясь слушать указания командира.
- Третье отделение, план такой. Уровень Е, как мы убедились с помощью единственной уцелевшей камеры, битком набит мутантами разного формата. Соответственно, мы тратим на этот уровень ровно столько времени, чтобы подогнать модуль с ТБЗ к лаборатории. После этого спускаемся на секретный уровень. К его камерам Лис подключиться не смог, поэтому двигаемся с максимальной осторожностью, с оглядкой. Нам нужно попасть в лабораторию с правой стороны коридора. Там есть два входа в смежные помещения, но нас интересует правый – там бункер полковника Ломбардо. При появлении креветок гасим их излучателями. Если кого-то не успеваем накрыть «протонами», рубим экспансивками, а потом добиваем лучами. Огнемёты пускаем в ход в крайнем случае. Они слишком сильно чадят, а при плохой видимости нас в коридоре будет проще достать. Эти лангусты, насколько я понял, охотятся наощупь, им плохая видимость по барабану, а нам задымление не катит. Мигель, модуль для уровня Е готов?
- Так точно.
- Хорошо. Остальные ТБЗ при необходимости будем распределять на секретном уровне. Думаю, что трёх-четырёх зарядов нам хватит за глаза.
- Так может, остальные не тащить? – спросил Халецкий.
- Однажды один десантник поленился и вместо трёх гранат взял две, - доверительным голосом сказал Стасу Леран. - Во время боя его взводу, чтобы отбиться от врага, не хватило как раз одной гранаты. Жестокие дикари убили его товарищей сразу, а этому парню повезло – он прожил на два часа дольше, правда, первый час он наблюдал, как жарили и ели его товарищей, а второй, пока с него живьём сдирали шкуру, всё время кричал: «Ну, почему я не взял ещё одну гранату!»
Джерри Шульман зажал рот и заторопился в сторону уборной. Оскал, Грохот и Лис мелко затряслись, с трудом сдерживая смех. Халецкий потёр пальцами скулу и спросил:
- Интересно, долго мне ещё терпеть этот плоский, как армейский плац, юмор цвета новых сапог?
- Вот облом! – сокрушённо схватился за голову Леран. – Как мне жить теперь?! В прокуратуре теперь все будут уверены, что Луи Леран не смог рассмешить принца Несмеяныча, потому что у него некстати закончился веселящий газ!
Стас презрительно поджал губы и, покачав головой, молвил:
- Теперь я не сомневаюсь, что прокурор восьмого сектора был объективен, когда описал офицера Лерана, как бестактного, безответственного и бессовестного типа.
- Да, конечно, ему из кабинета на сороковом этаже виднее, - усмехнулся Леран и обратился к Юхану, - Я вполне могу тащить в рюкзаке пару ТБЗ.
- Отлично, - кивнул сержант и распорядился, - Мигель, выдай нашему Следопыту два заряда. По два возьмём мы с Шоколадом. Остальные – по одному.
- Взрыватели раздать? – спросил Грохот.
- Раздай, - кивнул Викинг, - чем бы ни кончилась операция, эти твари должны остаться здесь. Рейнджеры, вы готовы сделать это место надёжной могилой?!
- Да!!! – рявкнули мы.
- Отлично, - сказал Юхан, - Не сомневаюсь в вас, но завещаю вам выйти отсюда и родить детей в любом из светлых и спокойных миров, а потом воспитать их бесстрашными воинами и нежными матерями.
Грохот тем временем распихал нам в руки взрыватели по числу ТБЗ в наших рюкзаках.
- Вы что, сержант, спятили?! – спросил Стас голосом, полным неподдельного ужаса. – Что это за завет смертника?! У нас тут не клан камикадзе и не храм вингчи-эрату, а расследование происшествия и ответственное задание по зачистке биологически опасного объекта!
- Штатский военного никогда не поймёт! – пожал плечами Юхан. – Нас бросили сюда как мясо, но мы хотя бы знаем, что нужно делать, если всё будет плохо. А мистер помощник прокурора, оставшись один, справится с заданием? Какую кнопочку нажать, чтобы над левым карманом кителя прицепили орден?
- Моя задача – провести следственные действия и разобраться во всём.
- И как успехи? – спросил Оскал. – Хоть что-то прояснилось?
- Мы имеем дело с биологически опасными разработками военного ведомства, которым это место лучше не покидать.
- Отлично, - кивнул Юхан. –Домашнее задание выполнено, материал усвоен. Теперь можно посылать мистера Халецкого в супермаркет без няньки.
- Сержант, вы умышленно ищете повод для конфликта?
- Нет, я просто развлекаюсь, потому что через несколько минут будет не до этого.
- Что это за глупости такие?
- Лукаш, включи помощнику прокурора картинку уровня А, пусть полюбуется, от чего он едва ноги унёс.
Лис разбудил тактический терминал и повернул его дисплеем к Стасу. На экране было показано пространство между караулкой и лифтами. Впрочем, как раз пространства-то видно и не было, потому что пол кишел гадами. Одни суетливо ползали, другие доедали тех, кого, отстреливаясь, свалили мы.
- Вопрос на миллион, - объявил Юхан. – Где эти уроды могли пролезть в вентиляцию?
- Это место вне видимости камер, - сказал Лис, - Я просмотрел все уровни, но дыр в вентиляции не видно.
- Доктор, а в лабораториях есть муфельные печи? – спросила я.
- Есть. На уровне С, D и Е.
- И у них, конечно, есть вытяжные шкафы?
- Безусловно.
- Вот и ответ.
- Погодите-ка, - вскинулся Лео. – Так эти твари могли прямо сюда вползти?!
- Скорее они воспользовались вентиляцией, чтобы уползти отсюда, - возразила я. – не так ли, доктор?
- Да, - подтвердил Диц. – это вполне закономерно. Они сожрали все образцы, которые смогли добыть в инкубаторах и лабораториях, и отправились на поиски новой пищи, ведомые током воздуха.
- И тем не менее, - не унимался Лео.
- Не суетись, брат, - бесшабашно сказал Леран. – я в вытяжку сторожок поставил заряженный, так что сюда без стука никто не заявится.
– Ты подключил его к своему индикому? - спросил Юхан.
- Да.
- Отлично, раз у нас есть сигнализация на этом уровне, то мы можем оставить здесь за старшего мистера Халецкого и отправиться вниз, делать нашу работу. Джерри, ты тоже остаёшься здесь. У тебя как с патронами?
- Ещё обойма осталась.
- Вот, держи ещё одну – пусть запас будет. Гарнитура с тобой, если что, выходи на связь.
- В связи с тем, что обнаружились секретные уровни, изменилось и моё задание, - заявил Халецкий. – Я пойду с вами, чтобы изъять материалы исследований полковника Ломбардо.
- Это мы и без вашего участия сделаем, - отрезал Юхан и проинструктировал Дица, - Доктор, в лифте стоите за спинами, как только окажемся внутри – держитесь между Лео и Марией. Рейнджеры, по кабинам.
Мы сделали промежуточную остановку на уровне Е, чтобы загнать модуль с ТБЗ в лабораторию, затем Лис с помощью удалённого доступа к пульту диспетчерской опустил лифты в закрытую зону научного центра.
- Всем проверить фонари, - велел Юхан. – Лис, давай видеоглаз. Проверяй все углы, а заодно и потолки.
Лис просунул в приоткрытые на толщину карандаша двери специальную видеокамеру.
- Удивительно, там есть свет, - сообщил он.
- Это существенно упрощает нашу работу, - удовлетворённо заметил Юхан. – Что с фауной?
- Пока тишина, - ответил Лис. – Коридор чист.
- Выдвигаемся, - решил сержант.
Двери обоих лифтов раскрылись, Оскал, Юхан и Грохот сразу же рассредоточились по короткому коридору между лифтами и основным проходом уровня. Я, Лис и Леран пошли прикрывающим звеном. Доктор Диц расслабленно прошагал по абсолютно безопасному коридору и остановился за спиной Лео, как и велел ему Юхан.
Сержант повернулся к Оскалу и знаками показал, чтобы тот прикрывал его, а сам занял позицию у первой двери по левой стороне, Тем временем Грохот и Леран переместились к правой стене, выдвинувшись ко входу в первую лабораторию по правой стороне.
Юхан дал знак открыть дверь, Грохот нажал на ручку замка и толкнул её.
Чуть скрипнув, дверь открылась, Юхан скомандовал: «Прикрывайте», - и решительно шагнул в проём. Грохот вошёл следом, Леран, как полагается, скользнул за ними, а через две секунды из-за косяка появилась его рука и сделала знак «Чисто. Выдвигайтесь.»
Лео, обернувшись через плечо, кивнул нам с доктором:
- Пошли.
Мы вошли в лабораторию. Здесь словно смерч пронёсся: на столах – перевёрнутые штативы, подставки для пробирок, микроскопы, разбитые клавиатуры, на полу – крошево стекла от разбитых склянок, смятые контейнеры для хранения образцов.
Юхан и Грохот были уже в дальнем углу помещения, где в стену была врезана мощная дверь.
- Настоящий банковский сейф, - сообщил Грохот.
Следом за нами в лабораторию вошёл Лис. Он сразу закрыл дверь и повернул защёлку замка. И с ходу взглядом профессионала заметил то, на что никто не обратил внимания:
- Здесь своя система видеонаблюдения и внутренняя громкая связь.
Юхан попробовал повернуть маховик на двери и констатировал:
– Закрыто.
Грохот постучал по огнеупорному покрытию металла прикладом «виннера».
- Есть кто дома? Похоже, нет никто.
Но тут внезапно где-то под потолком ожил динамик внутренней селекторной связи:
- Назовите себя и код подразделения!
- Сержант Куукси, личный номер 754308, командир третьего отделения четвёртого взвода пятого батальона седьмого полка рейнджерского Звёздного корпуса. С кем я говорю?
- Судя по тому, что с вами доктор Диц, вы точно знаете к кому и зачем идёте, - ответил голос.
Аппаратура работала идеально, давая возможность по голосу представить его обладателя. Твёрдый, властный, целеустремлённый, видимо, имеющий неплохое образование человек. В наше время дослужиться до полковника в структуре Госбеза, да ещё получить в распоряжение секретный лабораторный центр, мог только офицер очень умный, не лишённый таланта и амбиций.
- Полковник, - подал голос Диц, - Боюсь, на данном этапе мы потерпели поражение.
- Вы ошибаетесь, доктор, - ответил голос. – Действия наших подопечных подтверждают, что на данном этапе мы добились ожидаемого успеха. Цель достигнута – мы получили модификацию, которая эффективно использует свои возможности.
Диц сокрушённо схватился за голову.
- Да, доктор, я знаю, что вы не согласны со мной. Классическое образование наградило вас менталитетом консервативного учёного, привыкшего придерживаться наработанных методов, и я даже знаю, что сейчас вы скажете, мол, они появились не вдруг, что они продиктованы соображениями безопасности и этическими нормами.
- Полковник, вам не кажется, что здесь не место и не время для дискуссии, - встрял Леран. – На всех уровнях бедокурят ваши питомцы. Они сожрали или заразили весь персонал и охрану, так что для вас единственный способ выбраться отсюда живым - подружиться с нами.
- Если не ошибаюсь, офицер Службы Контроля Леран, - уточнил Ломбардо. – был удивлён находчивостью и интеллектом вашей парочки, когда Николс напортачил на ЭТ-14.
- Рад, что вам понравилось, - криво усмехнулся Леран, - А вот моё начальство мне не аплодировало.
- С вами обошлись несправедливо из-за нехватки информации, - объяснил Ломбардо. – Видите ли, даже в руководстве моего ведомства далеко не все понимают стратегическую важность моих исследований. Вот если бы меня поддержало побольше таких здравых и деятельных людей как вы, то я быстрее добился бы успехов более значительных, нежели сейчас. Видите ли, решение кадровых вопросов часто требует того же подхода, что был открыт Дарвином. Отбор наиболее эффективных особей по ряду качеств в ходе конкурентной борьбы нагляднее любых резюме и объективнее любых менеджеров по персоналу. Вы оказались удачливее Николса и умудрились выстоять даже против модифицированной команды Штахеля.
- Простите, я не гожусь на роль гладиатора, которого хозяин готов поставить надсмотрщиком над другими рабами, - брезгливо ответил Леран.
- Напрасно утрируете, - снисходительно заметил Ломбардо. – Вы – ветеран боевых действий, опытный рейнджер, один из лучших офицеров СК, но вас скоро ожидает пенсия, а до старости ещё как до небес пешком. Неужели вы готовы тупеть от безделья где-нибудь в охранном агентстве или лагере для юных следопытов? Неужели не хочется быть причастным к чему-то значительному?
- Те, кем вы пожертвовали ради вашего эксперимента, тоже хотели быть причастными? – поинтересовался Леран.
- Они были никчёмными работниками, - пренебрежительно ответил полковник.
- Интересный подход, - пробормотал Леран. – По-вашему, цель оправдывает средства? Я ещё в прошлый раз поклялся посмотреть в глаза иезуиту, который инициировал этот проект, так что, может быть, вы пригласите нас всех на чашку чая?
- Э-э не-ет, - с усмешкой в голосе ответил Ломбардо. – Мне вполне уютно в моём бункере. Здесь всё стерильно, есть запасы на несколько месяцев, автономный генератор и пульт, с помощью которого я чувствую себя полным хозяином этого комплекса. Твари, которые вырвались на волю, меня не беспокоят, потому что пока они в помещениях, я могу легко избавиться от них с помощью едкого газа.
- Должен вас огорчить, - сообщил Юхан. – Минимум два десятка уродов успели выбраться наружу. По крайней мере, стольких мы встретили и убили.
- Это не проблема, - заявил Ломбардо. – Это я тоже предусмотрел. Комплекс оборудован специальными установками для обнаружения и уничтожения любых форм жизни.
- Он чокнутый, - шепнул мне Леран. – эти твари могут использовать местный способ размножения. Насеют спор в песок, их унесёт ветром, а через пяток другой сезонов они окажутся в благоприятных условиях, где-нибудь в Санд-сити – и хана Каллидону.
- То есть, лучший способ зачистить это место – подорвать протонный генератор? – так же шёпотом спросила я.
- Громко, но чисто, - согласился Леран, - Только надо взрыватель сварганить.
Лис уловил наш шёпот и шагнул поближе:
- У меня есть пара идей, как сделать такую штуку, но пока – молчок.
Мы замолкли и сосредоточились на диалоге нашего командира с полковником Ломбардо.
- Сэр, вам известно, что доктор Диц послал Красный код?
- Хм, иначе бы вы здесь не появились.
- Что ж, в таком случае, вы понимаете, что нам необходимо произвести зачистку объекта.
- Понимаю. А вы понимаете, что я в состоянии помешать вам в этом?
- Каким образом?
- Способов много, и самый предпочтительный для вас – быстрая смерть, потому что остальные связаны с заражением и генетической модификацией. У меня в плане экспериментов как раз новый этап – отражение атаки ударной группы противника и сопоставление отличий тактических приёмов боя с гуманоидами и негуманоидами. Не интересуетесь?
- А если мы согласимся не причинять объекту вред и уберёмся восвояси? – хитро спросил Юхан.
- Не тратьте время на торг, сержант, я вас уже не выпущу.
- Обещаю, что не буду, просто я думал, что поторговаться захочется вам.
- А мне-то с чего ради?
- А вот с чего.
Командир, благодаря схемам, которые добыл Лис, знал точную планировку бункера. Он встал напротив двери с «Протоном» наизготовку и выстрелил в угол, где располагался пульт управления секретным уровнем. Затем развернулся на 40 градусов и выстрелил ещё раз.
- Вот и всё, - безмятежно сообщил сержант. – Долго он там не высидит.
- Что ты ему спалил? – спросил Лео.
- Сжёг пульт управления и систему жизнеобеспечения бункера. Света, звука, видеонаблюдения у него нет, к тому же ни вода, ни воздух в бункер больше не поступают. Никакого вреда он нам уже не причинит, да и сам долго не высидит. Максимум сутки.
- Делаем ставки? – предложил Оскал.
- И что, сутки будешь ждать, чтобы проверить? – усмехнулся Лео.
- Больше мне делать нечего, - оскалился тот. – Я бы вообще дверь на швабру закрыл, чтобы этот долбодятел там мумифицировался.
В этот момент маховик крутанулся, тяжёлая дверь приоткрылась, и перед нами предстал худощавый седеющий мужчина, заросший щетиной чуть ли не по самые глаза. На нём был чёрный повседневный комбез с небольшими полковничьими погонами и нашивками Госбеза. Забавно, а я представляла Ломбардо холёным моложавым крепышом с демонической ухмылкой и бровями вразлёт.
- За такой ход, сержант, ваше начальство должно дать вам лейтенанта, - сказал Ломбардо. – А от себя я бы всё-таки набил морду.
- Это моральная компенсация за то, что ваши мутанты ранили двух моих бойцов, - хмыкнул Юхан.
- Ишь, какой! Рядиться со мной взялся. Да вы хоть представляете, сколько государственных денег вы пустили на ветер, уничтожив образцы моих исследований?!
- А сколько денег придётся государству выплатить родственникам тех, кто сгинул из-за этих экспериментов?
- Ха! Основным критерием для кандидатов на работу в лаборатории было отсутствие родственников!
- Очень умно, - похвалил ехидно Леран. – А главное – так гуманно.
- Простите, сэр, - обратилась я к полковнику, -А у вас в этом мире родных людей тоже нет?
- Ну, почему же… есть.
- А теперь представьте на минуточку, что какой-нибудь раздолбай нечаянно вывезет с Каллидона споры грибка, и, сам того не зная, притащит их в один из мегаполисов. Конечно, новую эпидемию вряд ли назовут чумой Ломбардо, никто ведь не знает о ваших изысканиях. Но вам-то какого будет видеть, как ваши родные и близкие проходят стадии уродливых метаморфоз. Это совсем не то, что наблюдать за подопытными мутантами из закрытого бункера.
- Сержант, судя по нашивкам, вы ведь ксенолог? – грустно спросил полковник.
- Так точно.
- Вам не доводилось служить на Эномае? Впрочем, о чём это я, там ведь не было выживших…
- Я слышал о нападении на Эномай и Арес, - сказал Юхан. – Ещё на сержантских курсах.
- Да, - кивнул полковник. – 2227 год. Наши эскадры в тот год одержали ряд крупных побед над квадрами. Никто не ожидал нападения в этом секторе, потому что после битвы за Ювенду там было полно наших тяжёлых линкоров. И вдруг на аресский индустриальный центр Мэшин-сити навалился десант крустаков. В системе Астеропы I, как вы знаете, два доминиона Федерации –Арес и Эномай, и жителям Ареса крупно повезло в том, что там была наша орбитальная крепость «Эрида». Гарнизон Ареса быстро скоординировал действия с канонирами крепости, и десант крустаков подавили уже через два часа. Тогда мы поняли, что высадись они в густонаселённом месте, эта тактика не сработала бы. И подтвердилось это уже через полгода. Эномайским колонистам повезло меньше, чем аресским. Крустаки атаковали обжитые области и попытались там закрепиться, чтобы перебросить подкрепление. Вот где была настоящая мясорубка. Десант бился до последнего. Эномайскую столицу Элидион пытались отбить три батальона. Полегли все. Последние из парней, убедившись, что раки перебили жителей, вызвали огонь на себя. Линкор «Скилла» пустил в ход главный калибр, спалив гаммазером тысячу квадратных миль на глубину десяти метров.
Про эти инциденты я лишь слышал от других, да изучал видео. А вот на Ахелое, что находится в системе Астеропы II, я был лично. Госбез послал нашу научную группу для детального изучения возможностей солдат противника. Я даже не представлял, что люди могут так сильно блевать. Половину видавших виды учёных так рвало, что в медчасти это событие получило название «День Б-э-э». Поверьте, было из-за чего. Крустаков не сдерживают моральные нормы, у них нет понятия о жалости и милосердии. Они видят врага и нападают, не размышляя о том, смогут ли с ним справиться, удастся ли им выжить в бою. Их солдаты – просто орудия, безмозглые инструменты, управляемые феромонами интеллектуалов. Но инструменты мобильные, целеустремлённые и бесстрашные. И их огромная масса. Убиваешь девятерых, а десятый пробивает твою защиту. И мы ничего не можем этому противопоставить. Нас мало. Солдаты гибнут даже раньше, чем кончается боезапас. Применять против крустаков оружие массового поражения мы не можем, потому что от него гибнем сами. Оружие избирательного действия ещё нужно разработать, только беда в том, что для этого нужны объекты испытаний, но живых крустаков нам добыть до сих пор не удавалось, потому что они не сдаются, а на ранения не обращают внимания.
Департамент стратегического планирования сделал крупный заказ акинирам. Ведомство ставило на боевых роботов, и инженеры Омилькора, как всегда, оказались на высоте. Они создали потрясающих кибернетических бойцов – отлично управляемых, надёжных, эффективных, умеющих действовать группой и поодиночке, подавлять любого противника на любой территории. Их пустили в дело, когда раки напали на Билонику. Но выяснилось, что интеллектуалы крустаков могут генерировать не только пространственные порталы, но и электромагнитные импульсы. Целый отряд роботов при атаке на занятый раками город вырубили, как банальные батарейки к карманному фонарику.
Тогда-то я понял, что нам нужно абсолютное оружие – совершенный воин. Новый человек, превосходящий консервативные представления о возможностях нашего вида.
Руководство департамента выслушало мои доводы и доверило мне руководить секретным проектом, существующим уже 200 лет.
Первые сто лет учёные искали ген, который позволял регенерировать ткани и органы. Было чрезвычайно сложно изменить сущность человеческой формы, отменить эволюционные директивы, консервирующие нас в облике, отшлифованном тысячелетиями. И если бы не революционное открытие патогенетиков на Гипносе и микологов на Каллидоне, не известно, чем бы закончилась эта эпопея.
Когда всё начиналось, ещё никто не знал, что буквально в сотне световых лет от нас начала расселение по планетам раса членистоногих. Но мы были уверены, что рано или поздно враг объявится, и не теряли времени, проверяя свои силы в локальных конфликтах периферийных систем. После первой стычки с крустаками мы поняли, в каком направлении должны двигаться дальше. Чтобы победить дракона, нужно самому стать драконом. Чтобы одолеть крустаков, нужно было создать альтернативную версию их касты воинов. Досконально изучить образ жизни, биологические функции, слабые и сильные стороны. Чтобы добыть образцы, пришлось бы снаряжать экспедицию в пределы системы звезды HD 173416 в созвездии Лира, занятой крустаками. Но нам повезло, и мы добыли их значительно ближе. Оказалось, что это двоякодышащие твари, отлично переносящие большие перепады давления, устойчивые к радиации более высокой, чем предельно допустимая норма хомо. Единственная их слабость – инкубаторы, поэтому для их защиты они всегда строят гнёзда.
- Что ж, ваши намерения, пожалуй, тоже были благими, - заключил Лео. – Но в результате-то пострадали не крустаки, а граждане Федерации.
- Ну, почему же, - не согласился полковник. – Крустакам тоже досталось будь здоров. Желаете убедиться?
Рояльеры
Дело принимало интересный оборот. Перед нами вскрывались козырные карты Госбеза. Козыри, которыми военные собирались биться не в казино, а в жесточайших сражениях между содружеством разумных рас и тварями из чужого космоса. Редко становишься свидетелем такого откровения.
- К сожалению, ваш бравый сержант убил пульт, - подколол полковник Юхана, - И нам придётся возиться с демонстрационной аппаратурой вручную. В моём планшете есть нужный файл, сейчас я подключу его к проектору.
Полковник открыл один из шкафчиков у дальней стены лаборатории и принялся нажимать на сенсоры пульта управления проектором.
- Будьте добры, приглушите свет.
Лис крутнул регулятор освещения на стене, и лаборатория погрузилась в уютную полутьму. На стене, противоположной проектору, раздвинулся экран. Помещение рассёк луч яркого света, и на экране появилось изображение планшетного интерфейса с двумя рядами иконок. Через секунду включился виртуальный видеоплейер.
Съёмка велась через смотровое окно замкнутого лабораторного бокса. Учёный в военной форме с помощью манипуляторов что-то делал с лежащим на столе человеческим телом. Впрочем, оно выглядело так только на первый взгляд. За кадром заговорил Ломбардо:
- Проводится операция по вживлению биомеханического имплантата клону №5-28. Клон получен путём генетической модификации оплодотворённых клеток образца №5-01. На первых стадиях жизни организм проявил ретроградное свойство местных животных проходить метаморфозы в коконе, предварительно набрав определённую массу тела. Пройдя цикл метаморфических изменений, особь приобрела вид обычного человека, способного обучаться, контактировать с подобными особями, выполнять несложные трудовые функции. Образцы пятой серии испытывались в экстремальных условиях и показали наиболее высокие результаты по адаптации к среде. Выживание образцов – 100%. В ходе эксперимента проводились наблюдения за изменениями в организме. Отмечено, что мутанты используют несколько форм метаморфоз. Полная используется при длительном нахождении в экстремальных условиях. Как правило, организм впадает в оцепенение и в нём происходят кардинальные морфологические и физиологические изменения.
Кожный покров заменяется аналогом кутикулы членистоногих. Состав внешнего слоя кутикулы – силикатные полимеры. Поверхность неоднородная, частично сегментированная, местами усилена бляшками, пластинами и наростами. Свойства – гидрофобность, устойчивость к трению и высоким температурам. При воздействии низких температур теряет пластичность, «стекленеет», но молекулярная структура не разрушается. Внешние покровы образуют экзоскелет.
Лёгочная дыхательная система заменяется трахейной.
Система кровообращения незамкнутая, кровь заменяет гемолимфа, но дыхательного пигмента нет. В гемолимфе отмечено высокое содержание токсических веществ, которые концентрируются в специальных каналах возле сочленений конечностей. При необходимости токсины могут быть использованы как защитное средство.
Обмен веществ углеводный, но в нём активно участвуют и кремнийорганические соединения.
Нервная система децентрализована. Роль управляющего центра может выполнять любой нервный пучок, так как в каждом из них есть моторный центр, связанный с несколькими соседними.
Гормональная система образует подобную сеть.
Эндоскелет отсутствует полностью. Высокое содержание кислот в гемолимфе приводит к декальцинации костей. Функции мышц выполняют мускулы из силиконовых волокон, прикреплённые к внутренней поверхности экзоскелета в области сочленений.
Появились добавочные конечности, снабжённые разными приспособлениями: пилообразным гребнем, булавой с шипами, хватательными клешнями. На ранних стадиях развития у нимф встречаются парные конечности, которые почти не имеют мышц и приводятся в действие гидростатическим давлением. Их внешняя поверхность имеет повышенную прочность за счёт металлизированных силикатных полимеров. В момент удара мощность настолько велика, что панцири и шипы жертв дробятся, а сами животные мгновенно погибают от шока.
Некоторые особи нашли более оригинальное решение. Они сократили время метаморфозы за счёт дублирования систем жизнеобеспечения. Например, у одного из образцов было зафиксировано наличие «спящих» органов дыхательной и кровеносной, пищеварительной и эндокринной систем. От воздействия кислотосодержащей гемолимфы их защищает нечто вроде силиконового геля – аналога соединительных тканей. Мы выделили эту модификацию в серию под номером «шесть», и в ходе испытаний на полигоне и стендах получили новую форму. «Шестые» совсем перестали тратить энергию и время на метаморфозы, так как выработали иные защитные механизмы. Их органы больше не нуждались в видоизменении, так как в организме имелись постоянные дублирующие системы, которые в определённых условиях начинали работать, как ведущие.
Мы долго не могли понять принцип работы нервной системы модификатов. Было замечено, что при поражении основного мозга особь теряет подвижность лишь на время, затем соседние нервные центры, рассредоточенные по всему туловищу, берут на себя управление рефлекторными цепями и моторными функциями. Теряется та часть информации, которая зафиксировалась в коре переднего мозга, так называемый личностный опыт. Но по мере регенерации поражённых тканей, функция запоминания восстанавливается и особь становится обучаемой. Не исключено, что со временем нам удастся вывести особь, у которой опыт будет записываться не только в ведущем мозговом центре, но и в резервных накопителях.
Кстати, наша группа обнаружила, что нервные клетки модификатов представляют собой самый уникальный объект синтеза трёх форм жизни. По химическому составу они наиболее близки к нервным клеткам каллидонских животных, по набору органелл – клеткам гриба, найденного микологами в подземных пещерах Рокфор Бридж, а по функциям – нашим нервам. Синтез генов, который осуществил гриб, дал новым нервным клеткам устойчивость к боли от разных раздражителей. Правда, пока они отстают по быстродействию от человеческих, но их эффективность от поколения к поколению растёт, и я уверен, что скоро мы получим бойца, который будет превосходить членистоногих на порядок. Одно из невероятных качеств, замеченных у нервной системы из таких клеток - способность сохранения информации сетевой структурой. На земле ещё три века назад микологи заметили свойство грибов накапливать опыт, и не только выживать благодаря этой информации, но и передавать её через мицелий новым поколениям и другим колониям грибов.
Пока шёл рассказ, операция завершилась и кадр сменился. Действие перенеслось в палату, где прооперированный подопытный проснулся на койке и с удивлением обнаружил в строении своей правой руки изменения. Он некоторое время рассматривал пришитую ему штуковину, а потом, заметив, что она реагирует на его напряжение, попробовал имплантат в работе. Кости руки особым образом раздвигались, превращая её в нечто вроде секиры.
Голос Ломбардо за кадром продолжал рассказ:
- Гены гриба открыли перед нами новую область генной инженерии, в которой мы могли получать сотни новых комбинаций. Мы тестировали образец за образцом, что-то браковали, иных запускали в серию, чтобы отработать отдельные качества. Это была беспрецедентная по размаху селекционная работа. В конце концов, мы получили вариант на колодке из кремнийорганических биополимеров. Это сильный козырь. Ведь крустаки при всей их защищённости и живучести – всего лишь раки-переростки, закупоренные в хитиновую броню. Их полисахаридный панцирь горит в огне и растворяется в кислотах. Мы создали полиморфа, который способен выдержать жар в 300-400 градусов, переживает глубокую заморозку, устойчив к действию кислот и щелочей, нечувствителен к высоковольтным разрядам, обладает децентрализованной нервной системой и восстанавливает даже утраченные части тела. Мы воздействовали на него разными видами оружия, вплоть до ускоренных частиц.
Бионики научили его трансформировать конечности в простые и сложные колюще-режущие приспособления.
Кадр снова сменился. Теперь камера показывала процесс контролируемой трансформации конечностей. Жилистый мужчина, сидящий на табурете, сосредоточенно смотрел на вытянутую руку. Вдоль лучевой кости на глазах отрастали тёмно-серые изогнутые шипы, а кисть видоизменялась в нечто наподобие вил.
Новый кадр показал ещё одного мутанта. Он буквально за полторы минуты отрастил на туловище, голове и конечностях поблёскивающие муарово-серые щитки, покрытые острыми, как акульи зубы, шипами.
В полутьме я заметила, как полковник оглядывается, проверяя нашу реакцию.
- Вы восхищаетесь вашими чудовищами? – спросил его Лео.
- Чудовищами мы называем тех, кто не похож на нас, - не согласился Ломбардо.
- Чудовищами мы называем тех, кто поступает бесчеловечно, - возразил доктор Диц. – И, боюсь, что в таком случае к ним можно отнести и меня. Гриб-мутант – это страшная опасность для всего живого.
- Бросьте, доктор, - махнул рукой полковник. – Вы сделали открытие тысячелетия, после этого глупо прикидываться моралистом. Это оружие против врагов Федерации.
- В истории человечества уже бывали страшные открытия, которыми пытались остановить зло и насилие, - напомнила я.
- Это намёк на Хиросиму? – польщённо спросил Ломбардо.
- Это намёк на то, что Земля могла превратиться в радиоактивное кладбище, - уточнил Лео.
- Ядерное оружие – не единственное зло, которое могло уничтожить человечество, - сказала я. – Минимум пять раз Земля стояла на грани биологической катастрофы. Это должно было научить нас осторожности, но нет, учёные продолжали водить нас по лезвию. Когда на Дэйре на волю вырвался вирус, нам всё равно было мало. Даже то, что целая планета – жемчужина сектора, превратилась в чумную язву, оставило чиновников равнодушными. Они продолжают хладнокровно стричь купоны с организации гуманитарной помощи людям, которых сами же обрекли на медленное вымирание.
- Вы правы, сержант, - кивнул полковник. - Чиновники – безусловно, самое мерзкое, что есть в нашей системе, но теперь есть нечто страшнее, чем они – угроза извне. Уверен, что про крустаков вы лишь слышали, а видеть их вам не доводилось. Но это поправимо. Сейчас начнётся самая интересная часть фильма.
На экране возникла городская часть полигона. Она была застроена типовыми зданиями в урбанистическом колониальном стиле - блочные и панельные здания, галереи, пандусы, лестницы. Мешанина железобетонных конструкций молочно-серого цвета была заставлена каучуковыми муляжами людей. Внезапно взревела сирена, и откуда-то сбоку на идиллически-искусственную улицу хлынула пепельно-бурая хитиновая масса. Манекены исчезли под лавой членистоногих тварей, которые, ещё не сообразив, что их обманули, били, кусали, рвали каучуковых жертв. Впрочем, их интерес к манекенам быстро пропал – повредить или откусить кусок от каучуковой обманки не просто, даже имея прочные клешни и многозубые челюсти. Крустаки бросили поверженные тела и принялись обмениваться дробным постукиванием усиков по панцирям. Их было так много, что трудно было сказать, сколько их – сплошная шевелящаяся масса, словно кто-то вывалил из мусорного бака кучу тараканов.
Тут в окнах второго этажа появились фигуры, отдалённо напоминающие человеческие. Их руки были совсем не руками, а какими-то пневматическими устройствами, стреляющих шипами. Дружная атака застала раков врасплох, и пока они сообразили, откуда исходит угроза, многие свалились замертво. Но этот враг не был подвержен панике и страху. Твари быстро собрались под стенами, а часть из них рванула наверх, карабкаясь по пандусам, лестницам и опорам галерей. Они решительно штурмовали вторые этажи зданий, стараясь добраться до стрелков, но те били метко и слаженно, сшибая самых резвых крустаков вниз. Упав, раки больше не вставали, и если и шевелились, то скорее конвульсивно.
Вот только число их было так велико, что стрелки вскоре уже не успевали отбиваться от неприятеля шипами. Защитникам полигона пришлось вступить в рукопашную. Им приходилось трудно, раки давили массой, тесня их из узких проходов туда, где можно было напасть на мутантов с нескольких сторон сразу.
Некоторое время защитников не было видно из-за шевелящихся тел. Но вот положение дел начало изменяться – раздвигая волны нападающих, модификаты покидали здания. Они прыгали вниз на кучи трупов или скатывались по спинам карабкающихся по лестницам крустаков. Спустя несколько минут они уже стояли на небольшой площадке плотным кольцом и без устали работали конечностями, причём далеко не все выглядели, как люди. Вокруг них рос вал трупов, вскоре ракам пришлось карабкаться по телам убитых сородичей, но это делало их уязвимее. Модификаты подрубали им лапы, вспарывали и протыкали слабую брюшную броню. Масса, казавшаяся непобедимой, неотвратимо превращалась в кучи убитых или издыхающих.
И вот наступил момент, когда рядовых почти не осталось, и за их спинами стали заметны более крупные особи – интеллектуалы, направляющие раков-солдат. Оставшись без поддержки, они не торопились вступать в бой, и тут в атаку перешли уже модификаты. Большую часть противников они расстреляли шипами, а подранков добили врукопашную.
- Как видите, созданные нами солдаты вполне эффективны, - прокомментировал за кадром полковник. – Почти все они получили ранения, но регенерация позволила восстановить их здоровье и боеспособность буквально за пару часов.
- Где вы раздобыли столько крустаков? – удивился Лео.
- Их яйца добыл на Билонике разведотряд десанта. Когда разведчики обыскивали одно из зачищенных гнёзд, часть яиц оказалась укрыта под мощной скалой, и гаммазер их не сжёг. Теперь на одной из наших секретных баз работает инкубатор, снабжающий секретные лаборатории образцами для опытов. Учёные многое узнали о крустаках: об их физиологии, цикле жизни, социальном поведении. Вот только их естественных врагов вычислить не удалось. Ни вирусологи, ни бактериологи не нашли патологических агентов, которые могли бы нам помочь.
- Но должно быть что-то, что не даёт им уничтожить жизнь на собственной планете, - высказался Диц.
- Возможно, ответ нужно искать в другой области, - предположила я. – Например, на них может влиять какой-то экологический фактор.
- Что ж, - согласился Диц. – Это вполне вероятно. А может быть и иной вариант. Вспомните пчёл и муравьёв. Их численность регулируется ограничением продолжительности жизни рабочих особей. Подходит сезон, оптимальный для активной жизнедеятельности – и они выползают из гнёзд сотнями и тысячами. Проходит месяц-два – и первое поколение умирает от истощения, создав ресурс для поддержания жизнеспособности гнезда.
- Хорошо, если так, - пожевав губы, сказал Леран. – Разница в том, что наши роевые насекомые составляют кормовую базу для десятка-другого более развитых видов, а крустаки вырвались на верхние этажи пищевой пирамиды. Вряд ли у них есть серьёзные естественные враги.
- Теперь есть – это мы, - заметил Ломбардо и пояснил, - Чтобы одержать победу в войне с крустаками, нужно понять принципиальную разницу между нашими видами. Если одолеть квадров нам помогло изучение их психологии, то у крустаков такой недостаток, как самосознание и личностная идентификация попросту отсутствует. Раньше мы имели дело с врагами, которые имели инстинкт самосохранения, страх, амбиции, алчность, и на этих слабостях можно было сыграть. Мотив крустаков – расширение жизненного пространства. Они размножаются со скоростью ос-убийц и по сути, немногим от них отличаются. Наверно, мы никогда не узнаем, как их королевские особи достигли в замкнутых сообществах уровня интеллекта, позволяющего генерировать поля. субпространственных туннелей. Но факт - они этого достигли, и начали захватывать сначала миры и спутники своей звезды, затем попробовали силы на ближайших к ним звёздах, но это оказались не слишком гостеприимные миры: суперпланеты с ядовитой атмосферой или царство льда и снега.
В системах Целено и Тайгеты нашим войскам пришлось не так жарко, как на планетах Астеропы. Уверенные, что двуногие, потерпев поражение, больше не тронут их, крустаки начали строить гнёзда на Билонике и забросили разведчиков на Эттаку. Билониканцы долгое время держались за счёт летучих отрядов – повальная страсть к планеризму и привычка строить жилища на воздушных деревьях спасла их от поголовного истребления. Крустаки, привыкшие к жизни у кромки воды, не сразу сообразили, что хозяева планеты в прямом смысле слова витают в облаках. А когда сообразили, большая их часть была вырезана летунами, а остальных спалили десантники Федерации.
Воинственные обитатели Эттаки, встретив крустаков в своей вотчине, возликовали - реализовалось древнее пророчество о сошествии с небес демонов, победа над которыми сулила храбрым воинам посмертный почёт в мире живых и небесном царствии Ларбо - Бога войны. Не секунды не сомневаясь, рыцари Ларбо бросились в бой. И неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы Бог войны в лице адмирала ВКС Леннокса не спустился с небес вместе с яростными громовержцами из десантного корпуса «Молот Тора».
Получив отпор в скоплении Плеяд, крустаки рванули дальше, облюбовав для начала систему Эпсилона Тельца.
Следующей целью членистоногих стал Гарриот - водный мир из системы 55 Рака. Место, идеально подходящее для них, если бы раньше оно не приглянулось фортарианам. Наши четырёхрукие союзники устроились на Гарриоте с размахом, построив шикарные курорты, которые после горячего Фортара были для них райским местом и отдавать его каким-то залётным мокрицам они не собирались. Помните, лет 15 назад была шумиха вокруг появления нашей эскадры в районе газового гиганта Браге, на спутнике которого меркуты основали по согласию с Фортаром межпланетный торговый центр? Торгаши перепугались до икоты и подняли шум в интерсети, мол, военные отпугнули их клиентов, которых те пасли на протяжении периода полураспада цезия-137. Фортарианам пришлось сделать официальное заявление о том, что они пригласили комиссию флота для испытания новых десантных челноков, и эскадра опробовала новую технику в ходе учебной высадки на Гарриоте. Десант провёл разведку и ценой жизни нескольких групп установил возле гнёзд раков целеуказатели. Достать их с орбиты гаммазерами было как дважды два, тем более, что закрепились крустаки на нескольких отдельных островах.
Крустаки тем временем сделали прыжок в другую сторону и заняли водные миры систем Глизе 443 и Кеплер-3. На планетах Хелверонг и Тай-Шелси располагаются зонды Джунгских исследовательских экспедиций, они-то и заметили гостей. Нам снова повезло – раков легко выкурили с этих безлюдных планет, вскипятив захваченные ими лагуны и атоллы.
Но эти планеты помогли крустакам прицелиться и сделать следующий ход. От этих систем всего несколько парсеков до Кастора и Поллукса, а там, как вы знаете, кроме доминионов Джунга есть ещё и несколько колоний Федерации.
На Фленте и Янхерре, занятых джунгами, не выжил никто и там пришлось испытывать наше планетарное оружие – GERC, он же глобальный церебральный электрорезонатор. Беда в том, что после него в живых остаются только низко развитые животные, то есть на планетах с высокоорганизованными формами жизни его применять нельзя.
Как видите, крустаки планомерно продвигаются к нашему родному миру. Пока они пакостили за полтысячи световых лет от Земли, можно было не напрягаться, но всего за полвека они преодолели пропасть в 400 световых лет, и теперь финишная точка их последнего десанта всего в каких-то 15 парсеках от Солнечной системы. Возможно, кто-то информировал их, что климат Земли благоприятен для их расы, к тому же земляне – основа вооружённых сил Федерации, и, по разумению раков, удар по ней мог бы принести им тактическое преимущество.
- Наивно, в колониях терра хомо проживает больше, чем на Земле, и ВКС в плане ресурсов от Солнечной системы давно не зависит, - заметил Лео.
- Но раки-то наверняка мыслят иными категориями, - возразил полковник. – Центр их мира – гнездо, из которого они вышли, всё, что они делают, направлено на благо их родного роя. По их разумению, всё живое организует свою жизнь по этому же принципу.
- Поправьте, если я ошибаюсь, - щёлкнул пальцами Леран. – Вы привезли сюда яйца крустаков и вырастили их, чтобы проводить испытания полиморфов?
- Верно, - кивнул Ломбардо.
- Это была разовая партия или вы организовали тут гнездо?
- Вылупляясь из яиц, раки выкармливают одну из особей в матку, затем выращивают интеллектуалов, так называемых рояльеров, а те вместе с маткой плодят остальных. Но скорость роста гнезда контролируется количеством корма.
- Где это место? – спросил Юхан.
- Оно в замкнутом секторе. Питание туда подаётся через специальный шлюз.
- А вентиляция? – спросил Лео.
* * *
Но ответить полковник не успел, потому что в этот момент в коробе вентиляционной вытяжки что-то заскрипело, зашуршало, дверца муфельной печи откинулась в сторону, и оттуда довольно резво вынырнуло бурое бронированное существо величиной с небольшого пса – чуть уменьшенная копия тех, что мы видели на экране.
Лис добавил света, чтобы мы могли рассмотреть существо, да только рассматривать было некогда, потому что из печи уже лезли другие.
Лео, стоявший к печи ближе всех, разрядил в членистоногих «Протон», но парочка раков под поток частиц не попала. Один кинулся к Лерану, другой попытался тяпнуть за ногу Шварца. Следопыт прошил гада по всей длине сегментированного панциря, а Лео встретил своего оппонента тяжёлым десантным ботинком, придавив его к полу. Тварь несмотря на силу и вес младшего сержанта, резкими сильными движениями почти вывернулась из-под ноги, но тут я, чуть отстранив в сторону Дица, прервала его попытки двумя выстрелами «гюрзы».
- Шоколад вреден твоим зубам, - сказал Лео, с трудом освобождаясь от вцепившихся в плотное бронепокрытие ботинка челюстей и лап.
- Клёп-паный зонтик! – ругнулся Грохот, поднимая второй излучатель к коробу вентиляции, внутри которого скрежетали десятки хитиновых лап – к нам шла новая волна нападающих.
Жесть надёжно изолирует потоки воздуха, но для ускоренных частиц это не преграда. «Протон» мгновенно умертвил всех, кто полз по воздуховоду в сторону вытяжки. Но скрежет не прекратился.
- На выход, - скомандовал Юхан, и раньше всех у двери оказался полковник Ломбардо.
Он юркнул в коридор и уже собирался закрыть нас в лаборатории, но Лис был не менее шустрым и тормознул закрывающуюся дверь ботинком. А армейский ботинок – не бальная туфелька, его просто так не прошибёшь. Лис вцепился в ручку и практически без сопротивления открыл её. Увиденное напоминало гротескные картины Босха: Ломбардо замер посреди коридора в изломанной позе – его, будто тряпичную куклу, держал шипастыми клешнями монстр ростом с Лео и раза в два его шире за счёт мощного туловища, из центра которого лучами расходились бронированные лапы. Как раз в центр композиции Лис без раздумий и всадил заряд из пирокарабина. Монстр содрогнулся и уронил полковника, который безвольно упал на пол – тварь, похоже, серьёзно повредила ему ходовую часть. Лис сильным пинком отбросил дымящегося урода с дороги и выскочил в коридор. За ним – Грохот и Лео. Леран, бросив на меня быстрый взгляд, мотнул головой на Дица. Я поняла его без слов и поволокла доктора в коридор. И тут же воткнулись в спину Шоколада. Но он преградил путь не нам. Со стороны лифтов по коридору шагали грузные крабовидные твари – близнецы того, что завалил Лис. Было что-то завораживающее в этом мерном марше бронированных янтарно-оранжевых с чёрными разводами монстров. Стоя по разные стороны коридора, Грохот и Лео действовали молча и слаженно. Излучатели в их руках издали электрическое жужжание, и чудовища, шагавшие вдоль коридора двумя рядами, замерли без движения, будто кто-то нажал паузу фильма ужасов. Потолочный светильник за их спинами полыхнул фиолетовой вспышкой и погас.
- И откуда притащилась эта кавалькада? – спросил Грохот.
- Приехали на лифте, - пошутил Лео.
- Не вешай мне нанкави на уши, - буркнул Мигель. – Лифт под контролем Лиса.
- Да, - кивнул Лис. – Лебёдки лифтов под моим контролем.
В коридор вышли Леран и Юхан. Доктор Диц опасливо выглянул из-за спины Лео и проронил:
- Потрясающе… Они ходят строем.
- Уже не ходят, - поправил его Лео.
- Но они шли! Шли! Это явный признак интеллекта и организованности!
- Шли, – подтвердил Лис. – Организованно шли, чтобы разделаться со своим создателем.
Лео наклонился к полковнику и стал его осматривать.
- Не теряйте времени, - просипел Ломбардо. – Если крустаки нашли путь из гнезда, то у вас мало времени. Они пойдут по следам разведчиков и скоро будут здесь, а авангард моих солдат вы уничтожили.
- Идти не сможет, даже если обколоть обезболивающими, - заключил Лео. – Клешня повредила позвоночник.
- Уходите-е… - прошептал полковник. – У вас нет шансов против рояльеров…
- Кто такие эти ваши рояльеры? – спросил Юхан.
- Он же говорил – это командиры крустаков, - напомнил Леран. – Те, кто управляет толпой и определяет их цели. Их разведчики нашли нас. Теперь мы – цель.
- Здорово, - оценил перспективу Юхан. – Каковы возможности рояльеров?
- Они в десять раз сильнее солдат, - слабым голосом ответил Ломбардо. – Их панцирь крепче, и они более жизнеспособны. Во время испытательных боёв мы обнаружили, что на них не действуют некоторые токсины, а оторванные конечности они отращивают в течение двух недель. Именно эти их качества мы старались превзойти, создавая модифицированных солдат.
Пока мои спутники возились с умирающим полковником, я присоединилась к доктору Дицу, который, натянув перчатки, осматривал ближайшего мёртвого мутанта. Учёный не скрывал восхищения:
- С ума сойти! Это превосходит воображение! Они использовали всё лучшее, что можно было взять от прототипов!
Позади нас, в лаборатории раздался режущий слух скрежет рвущейся жести. Юхан и Оскал тут же заслонили проход в лабораторию. Через панорамное стекло мне было видно, как жесть воздуховода рвётся под нажимом мощных клешней. Лезущая наружу тварь была раз в пять массивнее рядового крустака, хотя и выглядела намного изящнее, а насколько она сильнее мелких раков, я даже судить не возьмусь. Жесть она гнула, как плотный картон. Юхан выждал, когда чудище раскроет края прорезанной дыры пошире и шарахнул по нему напалмом. Рояльер вспыхнул, его охваченная злым пламенем фигура начала биться в дикой пляске смертельной боли, но продолжалось это недолго. Труп вывалился на пол лаборатории, распространяя вокруг плотный чёрный дым. Оскал пинком отбросил его в сторону и взревел – из вскрытого воздуховода, ещё пылающего по краям, готовились броситься в бой крустаки-бойцы: в дыму мелькали серо-зелёные антенны усов. На этот раз по прорехе в жести ударил его огнемёт, топя в пылающем напалме готовых к атаке раков.
Датчики пожарной безопасности, расположенные под потолком, среагировали на дым, и из динамиков оповещения полился мягкий женский голос:
- Внимание! Опасное задымление! Проследуйте к эвакуационным выходам. Ориентируйтесь на люминесцентные указатели на стенах. Внимание! Опасное задымление!
- Назад! – рявкнул Юхан, пытаясь предостеречь Кемпбелла, но тот успел лишь уйти из-под смертельного удара.
Из дыма прыгнуло сегментированное многолапое тело – и Тони отбросило спиной на Юхана. Сержант подхватил Оскала и попятился в коридор. Крустак ударился о стену и откатился к обугленному трупу рояльера. Там он перевернулся на лапы, растопырил клешни и изготовился к новой атаке. Юхан, придерживая Кемпбелла, не смог бы дать ему отпор, но тут откуда ни возьмись появился Леран, и «виннер» в его руках изрыгнул огонь, вбивая членистоногое в пол. Экспансивные заряды превратили крепкое тело, укрытое хитиновыми латами, в мятый хлам, брызжущий жижей сливового цвета.
Сержант, получив необходимые для отступления секунды, оттащил Оскала на середину коридора.
- Шоколад! – позвал он. – Аптечку!
Крустак располосовал Кемпбеллу правую щёку, и рана обильно кровоточила.
- Тони, ты как? – спросил Юхан.
- Не чувствую ни фига – моська онемела… Глаз цел? – спросил тот, моргая левым веком. Правый глаз и веки были неподвижны, словно под действием нейропаралитика. Кожа вокруг раны синела на глазах.
- Токсин попал в рану, - пробормотал Лео и быстро поставил Оскалу какой-то укол.
Только после этого он взялся за саму рану, обработав её антибактериальным раствором и стянув края.
- Вот падлюка, - с трудом проговорил Кемпбел, едва шевеля немеющей щекой, но потом привычно оскалился, почувствовав облегчение. – Прыгает, как блоха. Ох, похоже укол начал действовать… Щиплет жутко!..
- Чувствительность возвращается, - пояснил Лео. – Я ввёл антидот, который блокирует действие цианидов.
- У раков кровь фиолетовая, значит, в бою могут пользоваться токсинами на основе цианида, – догадался доктор Диц.
- Вот зараза… - прошипел Оскал, пытаясь потереть глаз.
- Э-э, нет, нет, нет, - предостерёг его Лео. – Держи руки подальше от лица, иначе инфекцию занесёшь. Сейчас я тебе заморозку вколю, чтобы зуд не беспокоил.
- По-моему, на сегодня хватит блюд из ракообразных, - сказал Леран, закрывая дверь лаборатории, из которой в коридор валил густой чад горящего напалма.
- Через несколько минут напалм выгорит, и крустаки ломанутся сюда, - сказал Юхан.
- Не обязательно, - возразил Лис. – Воздуховод тянется через три помещения, прежде чем подходит к фильтрационной установке.
- Тогда определи, какие из них нам забаррикадировать, - предложил Юхан.
- Эту и вон те две двери, - показал Лис.
- Рейнджеры! – крикнул со стороны лифтов Грохот. –Как думаете, откуда к нам притопали гости?
Юхан, разбрасывая стволом огнемёта неподвижные тела мутантов, рванул к нему.
- Лео, давай снимем с Тони огнемёт, - предложила я.
Младший сержант щёлкнул карабинами, отстегнув ремень, и передал огнемёт мне.
- Спасибо, Пуля, - сказал мне Оскал, - Эти звероящеры никогда бы не догадались.
- Мы думали, эта штука растёт прямо на твоей броне, - усмехнулся Лео.
- Что-то не нравится мне тут, сказал Лис. – По-моему, пора сбрасывать заряды и уматывать подальше.
- Полностью с тобой согласен, - кивнул Лео. – Только мы ещё не знаем, где ключевая точка этого уровня. Не хотелось бы оставлять после себя недочищенную яму с инкубатором крустаков. А он где-то тут, за стенкой, и в нём растёт следующая партия тварей.
- Пожалуй, ты прав, - согласился Лис. – Эту язву надо прижечь. И, боюсь, нам не остаётся ничего другого, как подорвать ИПР-генератор, иначе инкубатор может уцелеть.
- Что нужно? - спросила я.
- Паяльник у меня с собой, блок дистанционного управления спаяю за полчаса. Правда, придётся пожертвовать одним из «Протонов».
- Без проблем, возьмёшь мой, - сказал Лео.
- Помогите встать, - потребовал Оскал.
- Полежал бы ещё минут пять, - буркнул Лео.
- Некогда валяться.
Лео взял его за руку и помог встать.
- Нормально, - махнул рукой Кемпбелл и полез в свой рюкзак. – Сейчас заделаем эти дверки наглухо, чтобы ни одна козявка не вылезла.
С помощью шуруповёрта он успел прикрутить к раме одну из дверей, а потом со стороны лифтов мы услышали рёв Викинга:
- Бросайте всё! Быстро сюда!
* * *
Повторять дважды необходимости не было, и мы дружно двинули на голос, перешагивая через похожие на коряги трупы мутантов. И тут я испытала крайнюю степень удивления: Леран, закинув автомат за спину, вцепился в комбез полковника и поволок его к лифтам.
Мы уже сгруппировались в коридорном закутке, возле дверей лифтов, а он был метрах в десяти позади нас.
- Да брось ты его! – не выдержал Юхан. – Он нас тут похоронить хотел, а ты ради него пуп рвёшь! Тут сейчас такое месиво будет!
- А что за спешка? – спросил Лис.
- А ты глянь вон туда, - ткнул командир стволом огнемёта в противоположный угол, где одна из дверей была немного приоткрыта. – Грохот нашёл там ещё один сектор.
- По плану там какая-то кладовка, - удивился Лис.
- Так и есть, - кивнул Юхан. – Только в стене пролом, который ведёт в щель естественного происхождения. А там грот, набитый коконами.
Сквозь приоткрытую дверь до нас донёсся вибрирующий звук импульса «Протона».
- Грохот там что, один что ли?! – выпучил глаза Лео.
- Спокойно, Шоколад, - хлопнул его по наплечнику сержант. – Мигель только подбросил в этот гадюшник заряд ТБЗ.
Дверь с шумом распахнулась, и в коридор, спиной вперёд, вывалился Грохот. Юхан бросился ему на помощь, но оказалось, что тот лишь споткнулся. Мигель шустро вскочил на ноги ещё до того, как подоспел командир, и, придержав ногой дверь, снова выстрелил внутрь.
- Что там? – спросил Юхан.
- Вылупились?! Их там немеряно!
- Грузимся в лифты! – скомандовал Викинг, выпуская струю напалма вглубь «кладовки».
Лис и Диц одновременно нажали на кнопки, и двери лифтов гостеприимно разъехались в стороны. Доктор и Оскал вошли внутрь одной, Лис поставил ногу на порог второй кабины, дожидаясь остальных. Грохот проскочил мимо него. Мы с Лео ждали Юхана и Лерана, которому до поворота к лифтам оставалось тащить полковника ещё пять метров.
Внезапно ближайшее к нему панорамное окно лопнуло, рассыпавшись на сотни мелких гранул, и в коридор вместе с ними вывалилось зеленовато-серое ракообразное ростом с человека.
Леран успел отскочить, хватаясь за автомат. Очередь отбросила рояльера, но он и не думал отступать: три пары нижних конечностей служили ему надёжной опорой, а пули, видимо, особого вреда не причинили. Лео отодвинул Лерана и встретил крустака импульсом «Протона». Пришелец рухнул, но на смену ему из лаборатории полезли другие рояльеры, а вместе с ними и раки-солдаты. Тут уж пришлось ввязаться в бой и мне, потому что Лео и Леран, дружно ударив по рослым рояльерам, не попали ни в одного из полудюжины мелких гадов, успевших соскочить на пол. Просто удача, что в моих руках оказался огнемёт Оскала.
- Берегись! – крикнула я и окатила правую часть коридора липким горючим составом.
Попавшие под напалм раки по инерции выкатились из пламени, но драться уже не могли – пламя быстро прожгло хитиновую броню, вызвав непреодолимые болевые судороги.
Тем временем слева от нас тоже стало горячо – Юхан залил напалмом пол кладовки, но мутанты, сплошь покрытые огнестойкой кремнийорганической бронёй, начали прорываться, минуя огненный барьер по потолку. Сержант отступил к лифтам, успев поджечь пару прорвавшихся гадов уже в коридоре.
- Они не дохнут! – обиженно заорал он.
Действительно, горящие мутанты настырно ползли к нему, оставляя на полу закопченные полосы. Ближнего пришлось тормознуть Лерану, потому что руки Юхана были заняты огнемётом. Но проблема не исчезла – позади пылающих мутантов объявились новые, и они не собирались тупо стоять в очереди, дожидаясь, пока их собратья сдохнут и освободят им оперативный простор. Цепляясь за стены и потолок, они резво полезли в нашу сторону, и Юхану пришлось потратить полгаллона напалма, чтобы образумить их. Из-за дыма видимость в коридоре приблизилась к нулевой, и мы потеряли визуальный контакт не только с противником, но и друг с другом.
Я не успела рассмотреть, что случилось с Юханом. Только увидела, как он остановился в паре метров от лифта, чтобы заменить баллон. Что-то рухнуло на него из плотного дыма, слоем висящего под потолком, и вцепилось в шлем и маску респиратора. Сержант попытался сбросить напавшего, но не смог. Тогда он со всей дури боднул грузилом, висящем на голове, о стену, пробив гипсокартонную облицовку до самого железобетона. Раздавленная тварь, застряв панцирем в проломе, осталась висеть уродливой блямбой, истекающей желтоватой гемолимфой, но и Юхан, зашатавшись, схватился за респиратор, а потом сполз на пол. Я кинулась было к нему, но рядом промчался Лео. Он проорал мне сквозь автоматный грохот:
- Прикрой, я ему помогу!!!
«Прикрой» …
От кого в таком смоге можно прикрыть хотя бы себя, если ничего не видно? Я, конечно, заслонила их собой, выставив ствол огнемёта, но стрелять вслепую бессмысленно и опасно. Справа и слева сквозь дым едва-едва пробивалось зарево пылающего напалма, не давая ни капли света.
Кругом был хаос. Пламя с рёвом и треском пожирало отделку стен и пола, в непроглядном дыму оглушительно взрёвывал «виннер», где-то дальше по коридору скрежетал под клешнями рояльеров гипсокартон. Оповещение пожарной системы перестало бормотать закольцованный набор фраз и разразилось гнусавым визгом тревожной сирены.
Тут я увидела спину Лерана. Он, пригнувшись к полу, кружил в странном танце, словно что-то искал на полу.
Только я собиралась спросить, что он делает, как «виннер» в его руках злобно отлаялся куда-то в левый закуток. Зацепившись сумкой за мою кобуру, он на несколько секунд выпрямился и крикнул:
- Наклонись! Весь дым сверху, над полом просвет!
Я опустилась на корточки и оценила его хитрость. Оглядевшись, я сразу определила пару целей и жахнула в ту сторону напалмом. Леран снова ударил из малого ствола, сдерживая крустаков, пытающихся обойти нас вдоль левой стены основного коридора.
- Пуля! Давайте сюда! – услышала я крик Лео со стороны лифта. – Командир здесь!
Слева что-то грохнуло, будто по двери ударили кувалдой. Я повернулась туда, но пламя помешало рассмотреть, что творится в том углу. Чтоб я ещё раз воспользовалась огнемётом в закрытом помещении!..
Противопожарная система врубила потолочные распылители углекислоты, которые немного прибили пламя, но ни на грош не добавили видимости.
Я отступила к стене, чтобы прикрыть хотя бы спину и обо что-то запнулась. Ага, да это же баллон с напалмом, который не успел присоединить к своему огнемёту Юхан. Наклонившись, чтобы поднять его, я избежала клешней твари, которая прыгнула на меня откуда-то сверху. Пролетев мимо моего лица, мутант зацепился за рюкзак и повис на нём, ощутимо натянув ремни. Ничего себе, козявочка, в ней весу больше пуда. В попытке сбросить его я резко двинула локтем, налокотник глухо стукнул по панцирю, но тварь оказалась цепкой. Она не только не свалилась, но и явно собиралась добраться до моей головы, перебирая колючими лапами. Я почувствовала, что если не избавлюсь от этой скотины, то поход на секретный уровень может закончиться для меня плохо. На грани паники я начала молотить незваного наездника баллоном. Нулевой результат.
- Лера-ан! – позвала я, и он тут же очутился рядом. – Сбей с меня паразита!
- Повернись! – рявкнул он, и я крутанулась на месте, подставляя ему спину.
Он коротко размахнулся и прикладом автомата сбил мутанта с рюкзака. Тот грянулся панцирем о пол, с сухим грохотом покатился по пластику и во что-то или в кого-то врезался. Я тут же послала ему вдогонку струю пламени, ощущая, как накативший страх перед неизбежностью отступает под напором адреналиновой волны. Глубокий вдох – и я в норме. Привычный боевой раж включился, замедляя течение времени и обостряя реакции.
- Спасибо!
- Сочтёмся!
За его спиной в струях углекислоты что-то замаячило. Кошмарный силуэт ракообразного надвигался на нас, цокая по полу хитиновыми ходулями, и раскачивая длинными клешнями.
- Пригни-ись! – завопила я, вскидывая огнемёт.
Леран крутанулся, уходя в сторону, и я коротким впрыском выпустила напалм прямо в уродливую морду крустака. Леран сразу же разрядил в него остаток магазина и лязгнул рычагом переключения калибров. Чудище вспыхнуло и отлетело обратно во мглу, но на его место тут же шагнули ещё два. Одно целилось клешнёй мне в лицо, но я брызнула на неё напалмом, и у крустака появилось более интересное занятие, чем выковыривание моих глаз. Второй шёл прямиком на Лерана, но тот подкатился ему под ходули и с разворота насадил на штык.
У меня аж челюсть отвисла. Штык! Это в наш-то век, когда стрелковое оружие вытесняется ручными ускорителями частиц! Но это был не обман зрения, а здоровенный армейский тесак со специальными креплениями для фиксации на стволе.
Рояльер словно споткнулся. Длинное лезвие пробило его брюхо до спинного панциря. Леран распрямился, лишая врага опоры. Крустак секунду балансировал на штыке, а потом рывком попытался дотянуться до Лерана, крепко треснув его клешнёй по шлему. Тот, потеряв баланс, уронил свою добычу. Крустак откатился к лифту, и тут же, не обращая внимания на пробитое брюхо, полез в драку, вцепившись в бронированный щиток на голени Грохота.
- Твою рачью икромать! – заорал Мигель, пытаясь выдрать ногу из клешни, но острые шипы пробили щиток и засели в нём намертво.
Лис выхватил «барк» и всадил в рачью башку несколько разрывных пуль. Рояльер дёрнулся, но продолжал лезть внутрь лифта, вцепившись лапами в края проёма. Леран наступил раку на спинной щиток и нажал на кнопку с буквой «D». Двери лифта сделали попытку закрыться и застопорились, уткнувшись в рачий панцирь. Тогда Леран отсёк крустаку клешню штыком и пинком отбросил тело в угол.
Я услышала приближающиеся клацающие звуки и наугад ударила в туман струёй огня.
- Э-эй! – сердито заорал Лео, навеки успокаивая настырно лезущего во второй лифт изуродованного рояльера пучком протонов. – Какого вы тут гладиаторские бои затеяли?! Живо в лифт!
Я поспешила к дверям, на ходу пихая перед собой Лерана, но, когда мы были в двух шагах от лифта, на спину мне вдруг навалилось что-то тяжёлое. Мощный рывок лишил меня равновесия, и я стала падать спиной вперёд. Но не ударилась со всего маха об пол, как ожидала. Видимо, рояльер, сцапав меня, не справился с тяжестью и попал между мной и полом. Я ощутила, как в мою бронезащиту на бёдрах, боках и плечах крепко вцепились его многочисленные конечности, а клешни, несколько раз бестолково мотнувшись над моей головой, принялись тыкать остряками в щитки на груди и животе, а один из ударов чуть не сорвал с меня респиратор. Я инстинктивно закрыла торс и лицо налокотниками.
- Не шевелись!!! – крикнул Леран замахиваясь своей импровизированной секирой.
Первым ударом он отхватил крустаку левую клешню, потом вскинул автомат к плечу и дал две коротких очереди куда-то во мглу. Шаг в сторону, ещё один взмах – и в сторону отлетела правая клешня. Я попыталась встать, но поняла, что конвульсивно вцепившийся в меня рояльер не даст этого сделать. Тогда я резко качнулась вправо, смещая наш общий центр тяжести. Этот странный пируэт привёл к тому, что я очутилась на полу, придавленная сегментированным телом крустака, а весил он, пожалуй, едва ли меньше меня.
- Вот зарраза… а ну отцепись, ты, моррмышь! – прорычала я, но с тем же успехом можно было давить на совесть муравью, пытающемуся одолеть гусеницу.
- Маша, потерпи секунду! – пропыхтел Леран.
Из позиции, в которой я оказалась мне было немного видно его башмаки, двигающиеся, словно он вальсировал, а в полутора метрах от меня – целый лес опорных лап рояльеров, гребущих в нашу сторону из-за почти погасшей лужи напалма. Потом сверху начали сыпаться обрубки конечностей, панцирей, усов и зазубренных челюстей. Пару раз Леран стрелял, и тогда посреди частокола ходуль рушилось дёргающееся в конвульсиях тело.
Это длилось всего минуту, но мне показалось, что я даже успела отдышаться и заскучать. Впрочем, на самом деле давать мне скучать охотников не было. Внезапно я почувствовала неладное: мою голову какими-то судорожными движениями начало оттягивать назад. Лишённый клешней рояльер не сдавался, ведь у него ещё остались челюсти. Я сообразила, что эта мразь вцепилась своими жевалками в мой шлем и пытается проверить его на прочность.
Приподняв мою голову над полом, рак позволил мне видеть больший участок пола, и увиденное меня отнюдь не обрадовало – к нам ползли мутанты полковника Ломбардо. Ближайший из них был уже в паре футов, и намерения его не оставляли сомнений. Он был меньше рояльера втрое, но не раздумывал ни секунды и с ходу вцепился в его башку передними конечностями.
- Лера-ан, у нас гости из грота-а!!! – заорала я.
- Только их не хватало! – весело ответил он.
Вот характер! Вокруг толпа смертоносных тварей, пожар, я лежу как колода, помочь ничем не могу, а он раздухарился, аж балдеет! Выберемся - уши ему надеру!
Тут надо мной заработал излучатель – в-з-з-з! Шоколад, родной наш!
- Следопыт! - бухнул басом Лео, - Сможешь уронить верзилу между нами?!
- Даёшь баррикаду! – сообразил Леран и подрубил тому рояльеру, которому только что отмахнул клешни, ещё и опорные лапы. Тот рухнул напротив моего лица, придавив ползущих мутантов. Вряд ли это произвело на них сильное впечатление, но скорость существенно убавило. Лео – вот силища-то! – ухватился за панцирь рака, вцепившегося в мою броню и поднял нас вертикально.
- Пуля не шевелись! – велел он и позвал Лерана, - Следопыт, я сделаю ракам снимок на память, а ты сруби с Маши балласт!
Они поменялись местами, излучатель защебетал, вычищая коридор широким шлейфом ускоренных частиц, а Леран, орудуя штыком, стесал с меня останки рояльера.
- Ты смотри, как он тебя хотел в темечко чмокнуть! – удивился он. – Башку придётся отрывать от шлема домкратом.
Тут он внезапно дёрнулся, словно ему воткнули в ногу раскалённый гвоздь.
- Фунно сайта!!!
Он пошатнулся, и мне пришлось схватить его за рюкзак.
Одна из модифицированных тварей, пока Леран освобождал меня от объятий крустака, выбралась из-под тела рояльера и вцепилась следопыту в лодыжку. Лапа попала в щель между ботинком и щитком, здорово разодрав мягкие ткани.
- Стерва! – прошипел он, смахивая штыком корявую лапу. – Долбанный закон бутерброда! Поддай им бензинчику, Маша!
- С удовольствием! – плотоядно улыбнулась я, щедро поливая закуток коридора из которого ковыляли в нашу сторону мутанты.
- На что ты рассчитывал, убожество? – спросил Леран у своего обидчика, прошибая его панцирь крупнокалиберным «цветком смерти».
Гад дёрнулся и замер, истекая янтарной жижей, хлынувшей из сквозной дыры в панцире. Леран запнул его в бушующий огонь раненой ногой и снова зашипел.
- Ходу, ходу, ходу!!! – скомандовал Лео, для верности прошивая коридор в обе стороны широкими пучками протонов.
Через пять секунд, кое-как втиснувшись в лифт, мы уже поднимались на уровень D.
Абсолютный гриб
Пока лифт поднимался, Леран содрал с лица респиратор, расстегнул броню, достал из-за пазухи фляжку со спиртным и, запрокинув голову, стал жадно глотать содержимое.
Кабина остановилась, двери открылись, и Лис с Оскалом помогли Лео вынести из лифта бесчувственного Юхана. Командира уложили на стол, где час назад мы с Лераном подсчитывали боезапас.
- Что с Викингом? - спросил Лис.
- Мутант оседлал его шлем, и пока Юхан стряхивал пассажира, тот сбил набок респиратор, - пояснил Лео. – Ничего страшного. Он крепко приложился головой о стену. Шея не сломана, ран нет, возможна лёгкая гипоксия.
- Не удивительно, - кивнул Лис. – Мы там так накочегарили, что кислорода осталось шиш да маленько.
- Это точно, - согласился Оскал. – Напалм здорово кислород жрёт.
- Доктор, здесь есть медбокс? - спросил Лео Дица. – Нам нужно провести командиру вентиляцию лёгких.
- Медицинский блок для сотрудников находится на уровне В, - ответил доктор Диц. – Но, если доступ туда закрыт, я могу предложить вам альтернативный вариант.
- Есть кислородный баллон? – поднял брови Лео.
- Прямо здесь, в лаборатории, имеется комплект для оказания экстренной помощи, - обрадовал его Диц.
- О, отлично! – просиял Лео. – Мне доводилось с ним работать на последней аттестации. Где он?
- Сейчас принесу, - сказал Диц и направился в сторону склада.
- Где Грохот? – спросил Лео.
- Мы отодрали от его ноги клешню и теперь он зализывает раны, - ответил Лис. - Док обработал ему царапины, а антидот он вколол сам.
- Я осмотрю его после Юхана, - решил Лео. – А вот и доктор. Парни, расстёгиваем кожуру.
Они начали оказывать помощь Юхану, а доктор Диц помогал им. Пара уколов, стимулирующих сердце и сосуды, вентиляция лёгких и другие парамедицинские процедуры – этому рейнджеров обучают, как и искусству выживания в экстремальных условиях. Через пять минут биологические показатели командира пришли в норму, и Лис с Оскалом привели из соседней лаборатории Грохота.
- Как ты, Мигель? – спросил Лео.
- Зудит, - проворчал Грохот.
- Могло быть хуже, - заметил Лео. – Например, если бы это была не клешня, а пасть паркальского ламинодонта.
- Ну, спасибо, ты меня успокоил, - буркнул Грохот.
- Нет, только отвлёк, - возразил Лео, делая ему инъекцию противостолбнячной сыворотки.
- Что это здесь так дымом воняет? – некстати влез в разговор Стас, входя в лабораторию.
- Это так, намёк на запах, - усмехнулся Лео. – Сам запах двумя уровнями ниже.
- Удалось попасть в бункер? – спросил Халецкий.
- У нас была милая беседа с полковником Ломбардо, - кивнул Шоколад.
- А где же он сам?
- Раков кормит, - ответил Халецкому Леран, со стуком припечатывая к полу приклад автомата.
Стас покосился на него и отшатнулся, увидев вблизи от себя хищный изгиб стального лезвия, на зубцах серрейтора которого повисли влажные ошмётки рачьего хитина.
- Эт-то что за гадость?! – воскликнул он, брезгливо скривившись.
- Готовил рагу из омаров, - пожал плечами Леран. – Ломбардо разводил крустаков, чтобы испытывать на полигоне своих мутантов.
- А где он сам? Почему не арестовали?
- Полковник получил ранение, несовместимое с жизнью, - сообщил Лео. – Сейчас его, скорее всего, уже обглодали крустаки.
- Боже, какая мерзость!.. – передёрнул плечами Халецкий и вышел.
- Какие мы нежные, - издевательски пропел Оскал.
- Ага, - кивнул Лис, - на офис прокуратуры это место мало смахивает.
- А зачем ты так упорно тащил полковника? – спросила я Лерана.
- Он же был жив, - удивлённо пожал плечами Леран. – Мы рейнджеры, и спасать людей от смерти – наша работа. К тому же, полковник – главный фигурант в этом деле. Я подумал, что, если прокуратура заполучит его, то меньше будет дёргать нас.
- Ломбардо соскочил, - заметил Лис. - Что теперь?
- Дело ещё не закрыто - пока я его тащил, обыскал комбез, - ухмыльнулся Леран, доставая из кармана на броне планшет и пару флеш-карт.
- Ловка-ач… - усмехнулся Лис и заметил, - Что-то ты бледный.
- Он ранен, - сдала я Лерана.
- Уже и сам вижу, - насторожился Лео, заметив пятна крови возле его левого ботинка. – Чья работа?
- Мутант поцарапал… - хмуро ответил тот.
- Поцарапал, - буркнул Лео. – Знаю я вас, героев. Храбритесь, а потом от потери крови или инфекции загибаетесь. Давай-ка, ставь колено на стул. Тони вскипяти нам водички, для дезинфекции сгодится, да и кофе хочется, Лукаш попробуй достучаться до диспетчерской и вызвать на оперативной частоте шкипера. Узнай, как там наши. А заодно сообщи, что жаркое пока не готово.
Леран подставил для осмотра лодыжку, Лео расстегнул застёжки бронещитка и с ворчливым вздохом полез в аптечку.
Через две минуты, когда рана была обработана, Лео зарядил инъектор капсулой и велел:
- А теперь не дёргайся, я воткну тебе дозу твоего антифунгуса. В рану наверняка попал грибок, а ты нам ещё нужен живой и здоровый.
- Не зря я его два года таскал с собой, - хмыкнул Леран
- Не зря, - согласился Лео и спросил, - Где так научился штыком работать?
- В школе рейнджеров у нас был мастер рукопашного боя, - выдохнул Леран. – Он специально изучал старинные видеоматериалы о разных диковинных направлениях боя и редком оружии. Я как увидел его на полигоне со штыком, загорелся. В общем, не смог он от меня отвязаться, и через три месяца занятий натаскал биться старинным игольчатым и стандартным армейским штыками, да не одним, а шестью разными стилями. А потом в ход пошли большая и малая сапёрные лопаты. Он же гонял наш взвод на занятиях по метанию всяких остряков.
- Смотрится здорово, - оценил Лео. – Как танец. Я 8 лет в регулярных частях и 6 лет в рейнджерах, но такое первый раз вижу.
- Только штык нестандартный, - заметила я.
- Спецзаказ, - улыбнулся Леран. – Это мне на Гефесте кузнецы-оружейники сработали. У них там на сталелитейном заводе старейший в секторе клуб любителей холодного оружия.
Леран с любовью посмотрел на лезвие, покрытое матово-чёрным антирефлекторным напылением, снял с вешалки на стене белый халат и протёр тесак.
- Парни не поскупились, выковали его по технологии дамасских мастеров, - рассказал Леран. – А ещё в этой стали золотое сочетание легирующих добавок, идеально рассчитанная пропорция хрома, никеля, марганца, кремния, ванадия, молибдена и вольфрама, которую разработали мастера Эттаки.
- Ух ты, крутая штучка, - оценил Лео. – То-то я гляжу, он раков крошит, как огурцы.
- Кстати, о кулинарии, - щёлкнул пальцами Леран. – Насколько я понимаю, пребывание Юхана в ауте предполагает, что теперь кто-то из вас с Машей должен стать шеф-поваром.
- Согласно уставу – да, - кивнул Лео. – К чему это ты?
- К тому, что кто-то должен принять руководство операцией и определить дальнейшую стратегию.
- Он прав, - согласилась я. – Ты заместитель командира, и пока Юхан вне игры, решающее слово за тобой.
- С этим всё просто, - пожал плечами Лео. –Уже давно всё определено, и вносить изменения в план мы не будем. Подрываем это место, и летим домой.
- Это понятно, но технически мы сможем выполнить задачу только на 90 процентов.
- Почему?
- Потому что после подрыва ТБЗ и AVDE незатронутым останутся секторы полигона и гнезда крустаков. Мы же их не заминировали.
- Что ты предлагаешь? Спуститься прямо в клешни этим тварям? Или попробовать запихать туда заряженные модули?
- Даже для того, чтобы загнать туда модули, придётся выходить из лифта, - возразила я. - Там замкнутый цикл вентиляции, а модуль мы сможем загнать на полигон только через воздуховод, да и то не известно, получится ли.
- У нас уже и спускаться некому, - скептически скривил губы Лео. – Викинг пока в скобках, Грохот ранен, Следопыта тоже зацепили. Кстати, Пуля, ты-то хоть в порядке? А то рак тебя так настойчиво хотел приобнять…
- На счёт меня не беспокойся.
- Меня тоже со счетов рано списывать, - заявил Леран, вгоняя в казённик сдвоенный магазин с калибром 5,5.
- Тебе нужно быть здесь и каждые час-два получать дозу лекарства, - заметил Лео.
- Если как следует, подготовиться, то дело займёт пять минут, - сказал Леран.
- Есть идеи? Излагай.
- Лис намекнул, что может спаять блок дистанционного управления и активатор для излучателя, чтобы спровоцировать подрыв генератора индуцированного протонного распада.
- Есть, над чем подумать, - покачал головой Лео и вызвал Лиса, - Лукаш, говоришь, паяльник с собой?
- Так точно, - ответил тот. – А что?
- Нужен триггер для детонации ИПР.
- Без проблем, сейчас же приступаю.
- Как действуем? – спросила я.
- Схема та же, - ответил Лео. – Осматриваемся видеоглазом и на месте выбираем тактику. Собственно, выбор небольшой. Уж вы-то знаете, что схемы только две – проход с боевым охранением или лобовой удар с фактором неожиданности. Штурмовые гранаты берём в любом случае. Каждый берёт по запасному баллону к огнемёту. Второй огнемёт оставим здесь, как и второй излучатель. Идём вчетвером. Я, Лис, Пуля и Следопыт. Лис и Маша вместе с Рогаткой сторожат коридор и ждут нас у лифта. Мы с Лераном добираемся до генератора, ставим триггер и уматываем.
- У этого плана есть слабое место, - заявил Леран. – Если тебя ранят, то отряд останется без медика. Даже с прикрытием наша вылазка может оказаться билетом в один конец.
- Что предлагаешь?
- Иду только я. Без прикрытия.
- Ты что, камикадзе?
- Это опасно, но в одиночку я проберусь туда тихо и незаметно, а потом так же смоюсь.
- Без прикрытия не разрешаю, - отрезал Лео, доставая из кармана на броне Юхана его планшет. – Помнится, Лис сбрасывал Викингу план. Давайте-ка глянем, как далеко нам идти.
Он вывел на дисплей схему секретного уровня и начал двигать и вращать её.
- Вот генератор, - ткнул мизинцем в дисплей Леран. – Это возле конуры, где прятался полковник. Лучше и придумать невозможно. Когда он рванёт, полигон окажется в эпицентре. Ударная волна всё расплющит.
- Значит так, - решил Лео. – До этой стенки от лифта дюжина метров по коридору и два через лабораторию. Наша задача – обеспечить тебе проход туда. Ты должен войти внутрь бункера, где прятался Ломбардо, и установить триггер там.
- Зачем? – спросила я. – Не проще поставить его в лаборатории, направив на генератор?
- Можно, - согласился Лео. – А теперь представь такой расклад: мы уходим, а на шум выползают разведчики раков или эти, синтетики. Они обследуют новую штуковину, роняют её, и все наши усилия коту под хвост.
- Это нам ни к чему, - согласилась я.
- О чём это вы? – поинтересовался Оскал, входя с чайником.
- Разрабатываем план генерального сражения, - объяснил Лео.
- Без нас?! - обиделся Кемпбелл.
- С вами, но вы на скамье запасных игроков.
- Шоколад, ты что, решил нас ниже плинтуса опустить?
- Разговорчики, - сердито пробасил Лео. – Если у нас не выйдет, идти придётся вам.
Оскал щёлкнул каблуками, отдавая честь и по-уставному чётко отчеканил:
- Младший сержант Шварц, разрешите участвовать в операции!
- Разрешаю, твоё приоритетное задание – сбацай нам по кружке кофе с галетами, затем – ревизия имеющегося боезапаса, проверка оружия. Готовность номер два. Действуй!
- Есть!
Оскал смылся за кружками, но лицо у него всё равно было обиженное.
- Слушайте, а почему бы нам не расстрелять комплекс с безопасной высоты гаммазером или установкой XRL, - спросила я.
- Я обдумывал этот вариант, - ответил Лео. – В абсолютно ясную погоду наш «Феникс» может заставить сдетонировать генератор возле диспетчерской, и он снесёт с площадки все строения и здорово покорёжит конструкции на несколько уровней внутрь, но, поскольку его взрыв – чистый, без электромагнитного импульса и радиации, генератор на секретном уровне он не затронет. Не забывай, что лазерный ускоритель XRL наиболее эффективен в вакууме, где лазерный луч не встречает препятствий.
- А гаммазер?
- Гаммазер штурмовика намного мощнее рентгеновской пушки, но его максимум - уничтожение наземных укреплённых огневых точек, то есть до пяти метров железобетона или стальной брони толщиной в фут. Прикинь-ка, через сколько слоёв ему до бункера с полигоном проковырять надо?
- Не пробьёт, - констатировала я.
- Если бы крейсер или линкор шарахнули главным калибром, то они бы не то что этот комплекс испарили, тут бы осталась шахта полкилометра глубиной. Так ведь у них и отдельные генераторы на каждой батарее.
- Что ж, пойдём и сделаем свою работу, - покачала я головой.
- Кому кофе, кому чай? – спросил Оскал, притащивший кружки.
Мы освободили стол и достали из рюкзаков вакуумные упаковки с сухим пайком. Оскал вскрыл банку паштета и стал ловко намазывать протёртую индюшатину со специями на галеты. Леран разлил по кружкам кипяток и извлёк из своего рюкзака пакетики с элитным тауланским чаем, зелёным и чёрным кофе.
- У-у-у, - удивлённо вскинул брови Лео. – Сто лет такого богатства не видал!
- А арома-ат, - пропел Оскал.
- И-и вот это! - шлёпнул Леран о стол тубу с натуральными сливками. – Заправляйтесь хорошенько, братья и сёстры по оружию.
- Лис, - позвал по рации Лео. – Вырубай паяльник - обеденный перерыв. И кликни остальных.
Через минуту в лабораторию явились Лис, Стас, Джерри и Диц.
- Леди и джентльмены, - объявил Лео. – Мы здесь уже пять часов, поэтому предлагаю подзаправиться кофе и импровизированными сэндвичами.
- Помнится, сержант устроил целый спектакль, чтобы избежать приёма пищи на биологически опасном объекте, - ехидно заметил Стас.
- Тот, кто не чувствует голода, может воздержаться, - невозмутимо ответил Лео. – Приём пищи – дело добровольное. А для брезгливых есть кофе из термоса сержанта.
- Анекдот в тему, - объявил Леран. – Поймал дракон кучу народу, посадил в яму, достаёт по одному и говорит: «Приговорён к съедению!» - и хрум! Достаёт следующего. «Приговорён!» – хрум! Десятерых сожрал, а одиннадцатый к-ак заорёт: «Нет! Нет! Не надо! Не ешь меня! Не хочу, не хочу!» А дракон плечами пожал: «Не хочешь, как хочешь. Иди отсюда».
Мои коллеги не смогли удержаться от смешка, а Халецкий скорчил кислую мину и заявил:
- Ваш плоский юмор, Леран, не делает вам чести.
- Юмор придумали для поднятия духа, - невозмутимо ответил тот. – А если мне потребуется отстаивать честь, я воспользуюсь своим неулыбчивым кулаком.
- Док, Джерри, смелее, - пригласила я. - Угощайтесь галетами. Стас, не отставай, ещё не известно, сколько нам тут торчать.
- Да, - подбодрил Оскал. – Это, конечно, не рождественская индейка с тминными хлебцами, но червячка заморить хватит.
По лаборатории распространился аромат кофе со сливками и первосортного тауланского чая, и через десять минут усердного хруста галетами и смакования напитков мы пришли в норму, словно и не было стычки с мерзкими чудовищами, клокочущего пламени напалма и мясорубки у лифта.
- Закончу через четверть часа, - сообщил Лис, проглотив очередной кусок галеты.
- Хорошо, - кивнул Лео и сказал. – Грохот, останься пока здесь, я тебя просканирую. С токсинами крустаков я ещё дела не имел, лучше подстраховаться. Пуля, Леран, я послежу за состоянием командира, а вы помогите Тони отревизировать боезапас в соседнем помещении.
Мы пошли вместе с Оскалом и занялись привычным делом, вселяющим в душу решимость, а в тело – уверенное спокойствие.
Джерри сел в уголок и с любопытством стал наблюдать за тем, как мы лязгаем затворами и магазинами. Ему от этого, похоже, тоже становилось легче.
Через некоторое время к нам пришёл доктор Диц.
- Скажите, - обратился он к Лерану. – Что вы чувствуете?
- Сытость, - пожал плечами Леран. – Ну, и поспать не отказался бы.
- Я имею в виду новые ощущения, - уточнил Диц. - Внутри вас: в мышцах, костях, в органах. Нет ли слабости, тошноты, озноба?
- Нет, кроме желания спать ничего не ощущаю. А что?
- Если в организм попал грибок, вы в опасности.
- Это я понимаю, - кивнул Леран. – Но не беспокойтесь, мне сделали инъекцию одного из производных силатрана, так что грибок вряд ли выживет.
- Хотелось бы верить, что вы правы, но не забывайте, что он быстро ко всему приспосабливается. Возможно, он уже внедрил своё ДНК в часть ваших клеток.
- И что мне тогда делать?
- Это или убьёт вас, или изменит.
- То, от чего мы не отдаём концы, делает нас крепче, - перефразировал Оскал знаменитое изречение.
- Есть клинические наблюдения? – спросила я Дица.
- Заражённые грибком, как правило, испытывали раздражение слизистых, головокружение, некоторые хуже видели или слышали, теряли ориентацию, бывали случаи тошноты. Но все эти симптомы быстро проходили, потому что грибок почти не вырабатывает свои токсины, зато быстро учится вырабатывать белки, которые стимулируют обмен веществ и восстанавливают клетки.
- Так это, вроде как не плохо, - хмыкнул Леран неуверенно.
- На первый взгляд – да, но гриб захватывает в первую очередь нервные клетки, чтобы затем контролировать все системы организма. По-иному ему бы не удалось управлять процессом регенерации.
- Вас послушать, так вы изобрели панацею от всех бед, - заметил Оскал. – Тогда почему появляются такие жуткие мутанты?
- И где вы вообще откопали этот организм? – спросила я.
- Карстовые пещеры Рокфор Бридж полны этих грибов, некоторые колонии растут на камнях, а отдельный подвид вступил в симбиотическую связь с полипами. Эти полипы пожирают астеры, тернаки и хеты. Мы обнаружили, что после нападения на хозяина гриб умудряется переселиться в хищника. Поскольку хищники более активны, чем анемоны и прочие полипы, нам было проще обнаружить свойство гриба подстёгивать метаболизм хозяина. Гриб легко адаптировался благодаря горизонтальному переносу генов, а потом захватывал управление. Но самое невероятное началось, когда мы модифицировали его. Стратегия поведения захваченных им организмов кардинально изменилась. Они стали более активны, изобретательны.
- Ничего себе, милый грибочек, - покачал головой Оскал. - Проглотишь такой, а через пару дней пойдёшь чистить зубы и обнаружишь во рту жабры.
- А как грибок вёл себя в агрессивных средах? – спросил Леран.
- В слабых кислотах и в большинстве щелочных растворов он выживает, а вот силановые масла и алколоиды его, как ни странно, блокируют, а затем убивают.
Леран вновь хлебнул из фляжки, потом встряхнул её и обеспокоенно оглянулся. Похоже, его горючее иссякло, а без него он чувствовал себя неуверенно.
- Доктор, а где у вас хранится спирт? – спросил Леран Дица.
Тот открыл один из настенных шкафчиков и извлёк оттуда бутылку с заводской наклейкой.
- Спиритус вульгарис, - покачал головой Леран и стал шарить по ящикам одного из столов, пока не отыскал воронку нужного размера. – За неимением коньяка сойдёт и это. А чтобы придать пойлу изюминку, есть секрет.
- Какой? – с любопытством спросил Оскал, лязгая затвором «виннера».
Леран залез в рюкзак и извлёк оттуда герметичный пластиковый контейнер, в котором оказался миниатюрный стручок красного жгучего перца.
- Бросаем перчик в бутылку, заливаем этаноловой пакостью и получаем новый продукт – перцовку! Но перцовка никогда не станет благородным напитком, если туда не добавить волшебную смесь.
Леран достал ещё один пузырёк, отвинтил крышку – и нас аж приподняло от аромата.
- Ого! Это что за штуковина? – изумился Оскал.
- Чистая метафизика, - нежно ответил Леран. – Это смесь мёда, гвоздики, корицы и ванили. Смешиваем всё это, растворяем и, желательно, настаиваем пару недель. Правда, в данном случае двух недель в запасе нет. Ну, да ничего не поделаешь.
- У тебя фляжка для такого объёма мелковата, - заметил Оскал.
- Хм-м, да, - согласился Леран и шлёпнул себя по бедру. – Вот оно! А я-то всё думаю, зачем в рюкзаке вторая валяется?!
- Ну ты даёшь! – рассмеялся Кемпбелл.
- Даю, - кивнул Леран и протянул ему фляжку. – Подержи, пожалуйста.
Они аккуратно перелили янтарного цвета смесь в две фляжки, но в бутылке осталось ещё полстакана с осадком, и Леран предложил:
- Кто хочет попробовать?
- Как тут отказаться? – усмехнулся Оскал, подставляя кружку.
Леран плеснул ему всего на два глотка, и Тони хватанул их единым махом.
- Ух, ты! Жгучая какая!.. Проскочила легко, а внутрь будто уголь закатился!..
У него потекли слёзы.
- Мёд защищает глотку и пищевод, - с видом знатока объяснил Диц, - а в желудке его растворяют ферменты, и перец начинает жечь в полную силу. Если б не язва, я бы не отказался попробовать.
- А можно мне? – заинтересовался Шульман.
- Закусить не забудь, пробирка, - усмехнулся Тони, шмыгая носом, и пододвинул к нему пластиковую тарелку с галетными сэндвичами.
- Давай уж и мне, - согласилась я. – Свяжешься с вами - научишься пить всякую гадость.
Перцовка жгла, как кислота, и мне пришлось закусывать. В действующей армии мало кто не умеет пить спиртное. Высокий риск, постоянное напряжение вынуждают многих прибегать к допингу, и командиры этому не препятствуют. И всё же каждый решает за себя. Вместе со мной служили ребята, которые не употребляли спиртное несмотря ни на что. Кому-то пить запрещала вера, у кого-то была физическая непереносимость. Лично я долгое время считала, что вливать в желудок вещество, которое природой не предусмотрено в нашей диете – полный идиотизм.
Моё отношение поменял случай. Когда наш десантный бот сбили над безлюдными горами, троих новобранцев, сидевших рядом со мной, прижало балками каркаса. Меня спасло чудо – обломок стального корабельного ребра прошёл в двух дюймах от моей шеи, повредив лишь кресло. Я выбралась самостоятельно и двадцать минут пыталась сделать хоть что-то, чтобы вытащить пацанов из ловушки. У меня ничего не выходило, под рукой не было ни сварки, ни инструментов. Они так кричали, умоляя помочь, а я металась по разбитой скорлупе десантного дека, спотыкаясь об обломки и поскальзываясь на каких-то лужах. Сквозь гарь проводки и горящей обшивки я чувствовала запах крови и вывернутых внутренностей, видела агонию мальчишек, изуродованных искорёженным металлом, и задыхалась от собственного бессилия.
Меня оттащил от умирающих наш капрал. Нужно было срочно уходить от горящих останков бота, пока не сдетонировал генератор, а я шагу не могла сделать от шока. Тогда-то он и влил мне в рот несколько глотков коньяка из карманной фляжки. Помню, сначала было погано, но потом сосуды расширились, в кровь пошёл эндорфин – и меня отпустило. Позже капрал объяснил мне, почему уже несколько тысяч лет алкоголь используется в боевых частях, как лекарство от страха и средство снятия шока. Любви к спиртному, правда у меня не прибавилось, но определённое уважение к древней традиции появилось.
- Знаешь, по-моему, переть в гущу неприятностей в одно лицо – дурость, - сказала я Лерану. – К тому же, ты ранен, и лёгкости в движении уже не будет. Увязнешь в рукопашной – и кирдык.
- Спорим, мне там наперегонки не с кем бегать будет, - улыбнулся Леран, извлекая из кармашка на ремне серебряный меркутский шенг достоинством в сотню федеральных кредитов.
- Делаю ставку – один к двум, - оживился Оскал.
- На что бьёмся?
- На то, что ты не дойдёшь даже до двери лаборатории. Я даже на Ардаке таких тварей не встречал, какие там ползают.
- Слабое обоснование для такой смелой ставки, - хмыкнул Леран.
- Это почему? – запальчиво спросил Тони.
- Потому что Ломбардо натаскивал своих уродцев на борьбу с крустаками. Думаю, что они выпотрошили раков в коридоре и двинули к их гнезду.
- Отлично, проверим, - кивнул Оскал.
- У тебя что, рюкзак кэшем набит? – усмехнулась я.
- За это не беспокойся, Пуля, дядя Тони деньги рубит не по-детски. После развода 30% моей зарплаты капало в транспортную компанию, так что я теперь могу жить на одни дивиденды.
- О, да ты у нас завидный жених.
- Всегда готов!
- Расслабься, я не в твоём вкусе.
- Откуда ты знаешь?
- Да ладно, Тони, кто ж не знает, что тебе по душе светленькие и голубоглазые цыпы с ногами от подмышек? Тебя с головой выдаёт страсть к чемпионатам чир-лидерских команд.
- М-да… Тут ты права, эти карамельки меня заводят, - согласился Оскал.
- Хочешь ещё одно пари? – спросила я.
- Какое?
- В жёны ты возьмёшь домашнюю девчонку, которая любит ходить в ситце и печь яблочные пироги. Скорее всего воспитательницу или медсестру.
- Ты меня пугаешь! – мотнул головой Кемпбелл. – С чего взяла-то?
- В первом браке ты обжёгся и инстинктивно будешь искать морального антипода той стерве. Твоя жена будет тихой, приятной домохозяйкой с каштановыми или рыжими волосами.
- Поддерживаю пари, - зацвёл Леран. – Ставлю пятисотку за Машину версию.
- Э-э, - погрозил пальцем Оскал. - Да вы спелись! Но чтобы никто не сказал, что у Тони Кемпбелла кишка тонка, принимаю один к двум, что жена моя будет спортивной стильной штучкой, любящей лыжи, конный спорт и скоростные автомобили.
Из коридора появился Лис с электронной платой в руках.
- Гляди, - сказал он Лерану. – Я припаял к блоку «Протона» активатор с дистанционным приёмником, и настроил его на частоту тактического пульта. Никаких дополнительных внешних устройств не будет. Это упрощает твою задачу. Нужно только зафиксировать излучатель эмиттером к генератору – и всё. Работает в режиме сотовой связи, так что врубим его хоть с орбиты.
- Шикарно. Пошли, порадуем дядю Шоколода.
Лео скупо кивнул и объявил:
- Готовимся к вылазке. Пуля, заряди Рогатку кумулятивными, будешь бить с турели. Я со вторым излучателем держу под контролем коридор, Лис - лифты. Работаем в два этапа. Первый - Следопыт прорывается к наблюдательному бункеру и ставит триггер. Не исключено, что к этому моменту в коридоре будет полно целей, поэтому может понадобиться на время закрыться в лифте.
- Зачем? - удивился Лис.
- Лерану понадобится пара минут, чтобы надёжно закрепить излучатель у генератора. Ты предлагаешь всё это время портить настроение злобным многоножкам?
- Ну, уж нет, в лифте как-то спокойнее.
- Вот и я об этом же.
- Леран, ты как? Сдюжишь?
- А куда я денусь с подводной лодки?
* * *
Лифт вновь опускает нас вниз. Пальцы Лиса бегают по клавишам тактического пульта, на мониторе сменяют друг друга командные меню лифтов, дверей, замков и других сервисных устройств.
Я держу турель и Рогаточку наготове, в её магазине ждут своего звёздного мига десять грозных зажигательных патронов, а в карманах на броне торчат ещё два магазина с кумулятивными зарядами и два с фосфорными. Лео прижимает к себе «Протон», держа его как младенца. Через плечо у него висит «Шквал». Другой излучатель у Лерана. «Виннер» со штыком он забросил себе на спину.
- Лис, давай камеру.
Двери дёрнулись, раскрывшись на толщину карандаша, и Лис пропихнул в щель спецкамеру, присоединённую к мобильному пульту.
- Та-ак, так, так. Мы здорово подкоптили это место.
- Давай по делу.
- На полу валяется куча трупов и отдельных запчастей, - сообщил Лис. – Одни обгоревшие, другие в натуральном виде. Есть раки, есть мутанты, но раков больше. Им, похоже, здорово досталось.
- Живых видно?
- Никого.
- Отлично, выходим.
Лис открыл двери и шагнул в коридор первым с пирокарабином наготове. Лео вышел следом и, заняв позицию на углу главного коридора, сделал знак двумя пальцами. Я выскочила, поставила на пол турель и укрепила на пятке Рогаточку. Два нажатия на сенсор пневмолифта, и стрелковая точка идеально настроена под меня.
В коридоре до сих пор висела дымная мгла: противопожарная система подавила очаги открытого пламени, но напалм при горении даёт высокую температуру, из-за чего начинают тлеть те слои, что скрыты под внешней отделкой. Я врубила сканер, подключённый к оптике, и на мониторе отобразилась графическая схема коридора. Теперь дымная пелена не мешала.
Лео кивнул Лерану: «Вперёд». Тот, осторожно перешагивая изуродованные тела членистоногих, поспешил к двери лаборатории, где Ломбардо показывал нам фильм. Лео бесшумно переместился к разбитому панорамному окну и заглянул внутрь лаборатории.
Я на несколько секунд оторвалась от системы целеуказания и пригляделась к непонятному скоплению ошмётков посреди коридора. Это было то место, где Леран оставил тело полковника. Теперь там была только куча тряпья и объеденные кости вперемешку с выпотрошенными осанками крустаков. От рояльеров, которых завалил Леран, тоже мало что осталось.
Впереди что-то гулко стукнуло, и сразу два излучателя отработали цели.
- Живо в бункер! – рявкнул Лео Лерану, сдвигая вперёд висящий на ремне «Шквал». Значит, стрелять из «Протона» уже нельзя из-за риска задеть Лерана. Лео держит дробовик одной рукой, словно это не армейское оружие, а детская игрушка. «Шквал» злобно плюётся пирофорной смесью, щедро украшая почерневший воздуховод вентиляции и стены пылающими пятнами. Через проём панорамного окна мне видно, как Леран разряжает в наседающие уродливые фигуры излучатель, отбрасывает самого ретивого из них мощным пинком, а потом, резко рванув за маховик несгораемую дверь бункера, скрывается внутри.
В этот момент из распоротой вентиляции начинают валом валить кирпичного цвета твари, и это не крустаки. Лео разряжает в них остаток жестянки и начинает пятиться от окна к углу коридора. Тут на стол, стоящий в лаборатории возле выбитого окна, вскакивает такая же мразь, какую мы угрохали на уровне D, и выбрасывает в сторону Лео свои колотушки. Шоколода спасло лишь то, что на их пути оказался край пласталюминиевой рамы. Он ослабил удар, и всё же тяжёлого и сильного Лео отбросило на середину коридора. Уронив «Шквал», младший сержант упал и перекатился через себя.
- Лис! – крикнула я и влепила в сбившую Шоколада тварь две кумулятивных пули.
Чудище, дрыгнув в воздухе лапами, улетело вглубь помещения. В воздухе повис дымный след.
Из двери лаборатории в коридор повалила скрипящая бронированными суставами и стучащая ходулями куча уродов.
Мимо меня прошмыгнул Лис. Он вцепился в броник Лео и стал поднимать Шоколада на ноги.
- Я прикрою! Тащи его! – крикнула я Лису, сбивая мощными зарядами авангард мутантов.
Пригнувшись, мои товарищи двинули к лифту, Лео шагал сам, но берёг правую руку.
Мутанты, огибая поражённых собратьев, целеустремлённо шагали по коридору в нашу сторону. В проёме панорамного окна появилось ещё несколько гадов. Учитывая их скорость, мне вполне хватило бы времени, чтобы размазать всю эту компанию по полу и стенам. Я перезарядилась и, ни разу не промахнувшись, опустошила ещё один магазин с кумулятивным боеприпасом.
- Пуля, отходи, мы в лифте! – крикнул Лис.
Я подхватила Рогаточку, и, не отсоединяя турель, отступила на исходную.
Лис закрыл лифт, но тут Лео сказал:
- Погоди, не уезжай.
- Он вызвал Лерана на оперативной частоте:
- Следопыт, отзовись.
- Тута я, - ответил сквозь помехи Леран.
- Ты как?
- Одна гнида успела прицепиться, но я её уговорил тихо полежать в углу.
- Ранен?
- Да, так, оцарапали… Вы в лифте?
- Так точно. Ставь триггер, да мы будем для тебя коридор чистить.
- Ладно. Только мне немного больше времени потребуется.
- Что так?
- Надо фюзеляж заклеить. Царапина плёвая, но кровит здорово.
- Сам справишься?
- Одному неудобно, но минут за десять справлюсь.
- О’кей, - сказал Лео. – Как только закончишь – дай знать.
- Сразу же, - пообещал Леран.
- Лис, один лифт оставим здесь, - сказал Лео, - Мы поднимемся на уровень D. Мне нужно наложить шину. Кажется, эта тварь сломала мне предплечье.
- Ясно, - кивнул Лис.
- Стой-ка, а где «Шквал»? – спросил Лео.
- В коридоре остался, - сконфуженно ответил Лис. – Не до него было…
- Ну, ты даёшь, - покачал головой Шоколад.
- Ты бы предпочёл, чтобы я спас не тебя, а пушку? – поинтересовался Лис.
- Ладно, потом это обсудим, - мотнул головой посеревший от боли Лео. – Поехали наверх.
Возбуждённые Оскал и Грохот встретили нас у лифта, увешанные оружием, видно, были готовы по первому сигналу ввязаться в бой.
- Шоколад, ты что, ранен? – спросил Грохот.
- Ничего, Мигель, обойдётся, - отмахнулся Лео левой рукой. – Могло быть хуже. Эдди вон как шарахнуло, и то жив, а мне вскользь досталось. Сейчас шины наложим, блокадер кольнём – и снова в бой.
- Какой бой без брони? - проворчал Грохот. – С шинами ты щиток уже не напялишь… Э, погодите, а где следак то?
- У тебя что, рация отключена? – удивился Лео.
- Да нет, - пожал плечами Мигель, постучав по гарнитуре, вставленной в шлем. – Эта фигня сама крякнула. А что стряслось-то?
- Следопыт пробился в наблюдательный пункт полигона, - пояснил Лис.
- Чувствую, что две сотни я продул, - сказал Кемпбелл.
- Такое бывает, Тони, - пожала я плечом. – Вот только Леран застрял в бункере, и ещё не известно, сможем ли мы его вызволить.
- Да ладно, не парься на его счёт, - успокоил Оскал. – Леран из тех, кто в игольное ушко пролезть может.
- Да, я слыхала, что его в десанте Везунчиком прозвали.
- И что теперь? - спросил Диц, подошедший, чтобы узнать результаты вылазки.
- Всё, как планировали, - хмуро отозвался Лео. – Отдышимся и попрём гасить уродов по новой. Лис, док, поможете?
- Перелом? – уточнил доктор.
- Не исключено. Болит здорово.
Они скрылись в лаборатории. Грохот снял гарнитуру и, встряхивая её, направился в лабораторию, где Лис паял триггер. Вместо них в коридоре появился Стас. Он с надменным лицом понаблюдал за суетой вокруг Лео и тем, как я протираю Рогаточку, стоящую на турели. А потом заявил:
- Эта вылазка – авантюра в духе Лерана. Даже странно, как опытные рейнджеры купились на его браваду и позёрство. Всё это яйца выеденного не стоило, зато ещё один из вас ранен.
- Вы, мистер помпрокурора, рассуждаете об этом со своей штатской колокольни, - заметила я. – Ваш статус не требует ответственности и напряжённых поисков верной стратегии, так что уже воздержитесь от комментариев.
- Гладиолус, с каких пор ты стала такой холодно-рассудительной? – с ухмылкой спросил Халецкий. – В школе ты смотрела на меня такими сияющими глазами! Так что же случилось?
- Тогда было, чему радоваться и на кого смотреть, а сейчас мы уже не те. Не стоит ожидать, что снайпер, оттрубивший двойной контракт, будет строить тебе глазки.
- Романтика юности прошла?
- Люди меняются. Взрослый цинизм вытесняет юношеский идеализм. Стас Халецкий тоже давно уже не тот, что был в школе округа Глассфлэйм.
- Ты права, я стал лучше, чем был. Ты знала просто смазливого мальчика, который хорошо держался на сцене и был чемпионом школьного биатлона, а сейчас перед тобой самодостаточный мужчина, имеющий вес в обществе и отличные карьерные перспективы.
Обалдевший от нашего разговора Оскал, невидимый для Халецкого, притух в углу.
- Неужели где-то светит место прокурора? – изобразила я заинтересованность.
- А почему нет? – блеснул глазами Стас. – Для начала получу пост окружного прокурора, затем постепенно буду подниматься выше и выше. Двадцать лет планомерного движения по карьерной лестнице – и дослужусь до прокурора сектора. Ты даже не представляешь, какая власть сосредоточена в руках прокурора. Это верхушка социальной пирамиды.
- Ты хотел сказать, пищевой пирамиды? – уточнила я.
- Пусть даже так. В нашем обществе все жрут друг друга, и я предпочитаю быть самым крутым из хищников, чтобы ни одна тварь даже не мыслила прыгнуть мне на спину.
- Это расследование ты считаешь своей перспективой? – догадалась я.
- Отличный старт для шага на следующий уровень крутости, - самодовольно ухмыльнулся Халецкий.
- А какую пользу можно извлечь из этого тухлого дельца? – прикинулась я простушкой.
- Да ты что, не понимаешь?! – искренне удивился Стас. – У нас в руках ценнейшая технология, за которую военные корпорации могут отвалить баснословные деньжищи.
- О чём это ты? - понизила я голос.
- Думаю, ты догадываешься, - подмигнул Стас. – Ты же всегда была неглупой девушкой. А мне нужен именно такой партнёр.
- Ты нашёл неучтённый накопитель? – изобразила я изумление.
- Вот именно. Так что как бы Госбез не старался закрыть эти исследования, у нас с тобой будет козырь.
Я прижала палец к губам, и он кивнул:
- Да, ты права. Тс-с-с…
Я лихорадочно соображала, где этот хмырь мог добыть накопитель. Вариантов было несколько. Первый – он действительно наткнулся на этом уровне на ещё один компьютер и выдернул из него диск. Но это как-то маловероятно. Диц всё время здесь, уж он-то лучше всех знает своё хозяйство, и просёк бы, что прокурорский мародёрствует. Либо они с Дицем в сговоре. Другой вариант – Халецкий имеет карту доступа, и он мог качнуть нужные файлы прямо с сервера, пока мы заряжали уровни. Он же минут двадцать торчал с Джерри в диспетчерской, а там есть терминал с выходом на сервер.
- Веди себя, как ни в чём не бывало, - тихо сказала я.
Стас кивнул и удалился в кабинет Дица, где облюбовал себе удобное докторское кресло.
- Вот это новость… - пробормотал Оскал, выпучив на меня глаза.
- Теперь придётся следить за этим ботаном, чтобы он чего-нибудь не выкинул, - сказала я.
- Уж я с него глаз не спущу, - пообещал Тони. – Он мне с самого начала не понравился, а теперь вовсе закопать его хочется.
- С такими амбициями он тоже нас закопать не откажется, - заметила я. – И сделает это, не сомневаясь. Смоется, законсервирует комплекс, а потом скажет, что мы погибли на нижнем уровне.
- А вот хренушки, - оскалился Кемпбелл.
* * *
Через десять минут Лео вывалился в коридор. С бледно-шоколадной бритой головы градом бежал пот, а на правой руке белела повязка, фиксирующая шины.
- Всё-таки перелом? – спросила я, убирая ветошь в наружный карман рюкзака, потому что Рогаточка уже матово поблёскивала.
- Скорее трещина, - хмуро ответил Лео. – Но трещина – не перелом, заживёт быстрее.
- Один фиг больно, - констатировал Лис. – С такой рукой не повоюешь.
- Стрелять я могу и левой, - возразил Лео.
- Пока твоя задача – командовать, резонно заметил Лис. - Что там с Лераном?
- Леран, - позвал Лео.
Нет ответа.
- Не понял, - нахмурился Шоколад. – Следопыт, отзовись!
Тишина.
- Леран, ответь! – громко позвал Лео.
В эфире зашипели помехи, а сквозь шипение и треск выплыл хмельной голос Лерана.
- Алё, мой шоколадный брат…
Лис и Оскал прыснули, Лео грозно посмотрел на них и пробормотал:
- Он нажрался. Я его прибью… Ты царапину заклеил?
- Кровь остановил, но чувствую себя погано. Похоже, грибок всё-таки меня зацепил…
- Тебе нужна ещё одна инъекция.
- У меня была запасная капсула, - сообщил Леран. – Я её уже слопал... Наверно, потребуется время, чтобы она подействовала.
- Что там с триггером?
- Излучатель закрепил клювом к генератору, так что можно делать салют.
- Сначала вытащим тебя.
- Не рискуйте зря… Я слышу за дверью шорох, значит там полно зверушек.
Тут мы услышали сквозь помехи резкий звук, словно кто-то саданул по двери бункера кувалдой.
- О, слыхали? Калитку штурмуют. Чуют, падлюки, что им кирдык готовится. Вы лучше передохните, разведайте, что наверху творится. А я пока посплю.
- Скажите ему, что спать нельзя! – вскрикнул доктор Диц. – Пока мозг спит, грибок атакует центральную нервную систему и захватывает контроль!
- Следопыт, не вздумай спать! – с беспокойством сказал Лео. – Уснёшь – проснёшься с грибом в башке!
- Не парься, Шоколад, - успокоил Леран. – Вряд ли Господь до сих пор берег меня, чтобы укокошить генномодифицированым шампиньоном.
- Следопыт, это не шутки, - предупредил Лео.
- Да мне не до шуток, брат, - ответил Леран. – Я для того и зарядился перцовкой, чтобы не дать гадине шанса. Он всё равно заставил бы меня уснуть, потому что постоянно подстёгивает обмен веществ, и я чувствую, что устал, как никогда в жизни. А так, даже если я вырублюсь, спирт со специями не даст ему закрепиться. Док сказал, что алколоиды тормозят его жизнедеятельность.
- Алколоиды скорее всего ослабят его самого, - предупредил Диц.
- Не беспокойтесь, док, я закусываю, - отозвался Леран. – У меня заначка в рюкзаке.
- Господи! – ужаснулся учёный. – Он устроил пирушку в заражённой зоне! Боюсь, мы его потеряем…
- Следопыт, прекрати валять дурака и готовься к эвакуации.
- Простите ребята, я вырубаюсь…
В наушниках что-то брякнуло, потом зазвенело, катясь по полу.
- Он что, упал? – в полном недоумении спросил Лис.
Сквозь шипение помех донёсся здоровый пьяный храп.
- Во, даёт! – заржал Оскал, а Лео с досадой фыркнул:
- Ну всё, теперь мы его оттуда не достанем. Чтобы вытащить взрослого мужика, нужны два других здоровых мужика.
- Если нужно, можем пойти мы с Лисом, - сказал Оскал. – А Пуля нас прикроет.
- Отставить, - отрезал Шоколад. – Спасательная операция отменяется.
- Бросим его? – спросила я.
- Нет. Но сейчас мы к нему идти не можем. Если он заражён, то может быть опасен и для остальных. Выждем, а там будет видно. Док, сколько по-вашему потребуется ждать?
- Как правило, для захвата организма взрослого человека грибку требуется от четырёх до двадцати часов. Это зависит от индивидуальных особенностей – иммунитета, обмена веществ, наследственных патологий.
- Делаем ставки, - объявил Лис. – Сотня на то, что парень продержится часов шесть. А потом гриб его скрутит.
- Принимаю, - поддержал Оскал. - Два к одному на то, что он очухается через пару часов живой и здоровый.
- Две сотни на то, что гриб его заломает, - включился в игру Грохот.
- Доктор, что скажете? – спросил Лео. – Вы знаете об этом организме больше всех, так что ваше мнение - самое авторитетное.
- Знаете, теперь я в этом сомневаюсь, - честно ответил Диц. – Мы до сих пор только приблизились к пониманию природы грибка, а мистер Леран, судя по рассказам, встречался с учёным, который за те же 4 часа сумел убить грибок в теле заражённого.
- Мало того, он два года везде возил с собой капсулы с этим составом, и благодаря этому остался жив наш товарищ, - сказал Лис.
- Ну, что я вам говорил? – нарисовался в коридоре Стас. – Этот ренегат опять поставил операцию на грань срыва.
- Что значит опять? – уточнил Лео.
- Каждое его дело – скандал. Он любитель ходить по лезвию. Я был категорически против, чтобы этого типа отправляли для такого серьёзного расследования, но министерство надавило на моё начальство – и вот мы все в большой заднице.
- В заднице мы все из-за Ломбардо. – не согласился Лео. – А если по большому счёту, то из-за долбанных вояк, которым не живётся спокойно.
- Эти, как вы изволили выразиться, долбанные вояки заставили наших врагов уважать Федерацию.
- У тебя что, прокурорский, рак мозга?! – вспылил Оскал. – Уважать Федерацию их заставили мы - простые солдаты и космолётчики! Не штабные крысы, не правительство, а мы! Мы!
Он содрал с правой руки бронещиток и помахал перед носом Халецкого армейскими татуировками. Стас отшатнулся.
- Не путайте воинов и вояк, – хладнокровно сказал Лео. - Наши победы добыты парнями и девчонками из десанта и Космофлота, которыми генералы затыкают дыры в нашей обороне. А генералы – озабоченные параноики, вместо того, чтобы вкладывать средства в развитие вооружённых сил, вечно ищут абсолютное оружие.
- Это самое большое заблуждение человечества, - горько усмехнулся доктор Диц. – Любое оружие абсолютно, как и деньги, потому что может служить и добру, и злу.
- Трудно представить, что те мутанты могут служить добру, - заметил Лис.
- О чём ты говоришь? – удивился Оскал. - Служить способны собаки, дельфины, некоторые приматы, птицы и травоядные, ну, на худой конец, прошедшие селекцию существа с других планет, как те же сниффы, работающие на таможне.
- Так у них от природы развитые мозги и социально ориентированные поведенческие реакции, - заметила я. – А у этих… ни того, ни другого.
- Вы очень верно подметили, - сказал Диц. – Развитый мозг, наделённый способностью рационально мыслить, но не ограниченный моральными нормами – это, пожалуй, самое опасное оружие. Сон разума рождает чудовищ.
- Кому в наше время нужны моральные нормы? – пренебрежительно молвил Халецкий. – Видели бы вы, каких отмороженных типов порождает столичная богема. Материальные блага, как мёд в улье, концентрируются на верхушке социальной пирамиды. Всё, что производит общество, достаётся зажравшейся верхушке. Коррупционеры и гангстеры оборзели так, что Генпрокуратура не справляется с этой сворой. Копы способны только кусать гидру за хвост, не дотягиваясь до голов. Нашему улью нужны шершни, чтобы вычистить слабых особей и обновить кровь.
Грохот, стоявший у стенки позади Стаса, покрутил пальцем у виска, и все безмолвно с ним согласились.
Лео вздохнул и предложил:
- На мой взгляд, все дискуссии бесплодны. Давайте-ка лучше отдохнём.
- Что это вы затеяли, младший сержант? – поднял брови Халецкий. – Решили нарушить приказ?
- Какой ещё приказ? – выпучил глаза Лео.
- Объект заминирован? Заминирован. Носители с информацией о проекте изъяты? Изъяты. Кстати, где они? Сержант мне их так и не отдал.
- Они уже на борту.
- Ладно, - кивнул Стас. – Теперь, насколько я понимаю, для выполнения задания всё готово?
- Не всё, - мотнул головой Лео. – Эвакуация личного состава пока невозможна.
- Это ещё почему?
- Командиру нужно отлежаться. Вот придёт в себя – и поедем наверх.
- А что, вынести его нельзя?
- Вы понесёте? - спросил Лео. – У нас из шестерых человек только трое не ранены, если на нас нападут, то и прикрыть некому будет. Так что лучше всего дождаться, когда Юхан встанет на ноги и пойдёт сам.
- Похоже, вы, младший сержант, хотите остаться в этом звании на всю жизнь, - сделал вывод Стас.
Шоколад, до этого невозмутимый, неожиданно сделал широкий шаг и наступил здоровенным бронеботинком на левую ногу Халецкого. Тот, почувствовав на ноге как минимум половину веса темнокожего атлета, задёргался, пытаясь высвободить ногу, но абсолютно безуспешно. Так же тщетно рвётся на свободу зверь, которому намертво зажало капканом лапу. При комплекции Стаса освободить ногу или спихнуть с места двухметрового накачанного рейнджера в полной амуниции нереально.
- В прокуратуре такой метод, конечно, не в ходу, - спокойно заметил Лео. – Но по опыту знаю, что действует он безотказно. Вот только ходуля потом болит здорово.
- Пусти! – пискнул Халецкий, дрыгаясь, как паяц.
- Похоже, помощник прокурора хочет на всю жизнь остаться со сломанной кубовидной костью, - задумчиво проговорил Лео. – В противном случае, он ни за что не стал бы угрожать злобному младшему сержанту, которого только что чуть не угробила домашняя зверушка маньяка.
- Младший с-сержа-ант Ш-шварц-с-с, сойдите с моей ноги, - прошипел Халецкий.
Лео убрал ногу, Стас неуклюже отскочил и, морщась от боли, прислонился к стене.
- Ничего не прилипло? – спросил у Лео Кемпбелл.
Шоколад в ответ только брезгливо хмыкнул и сказал:
- Для эвакуации с объекта нам потребуются силы, так что объявляю трёхчасовой отдых. Один на вахте, остальные – отдыхают. Я дежурю первый час, потом Лукаш, его сменяет Тони.
- Может, тебе лучше отдохнуть? – предложила я. – А я подежурю.
- Рука всё ещё болит, всё равно не усну, - отмахнулся Лео и пошёл проверять Юхана.
Мы расползлись по помещениям, подыскивая себе уютные уголки для отдыха. Я оставила Рогаточку со сложенной турелью в углу лаборатории, облюбованной Лисом, и уселась рядом с ней, прямо на пол. Лис выудил из рюкзака планшет и, закинув ботинки на край мойки, принялся читать.
За столом расположились Оскал и Грохот. Вместо отдыха они принялись резаться в подкидного. Игра в карты, как утверждает Кемпбелл, успокаивает нервы.
- А ты чего не кемаришь? – спросил Тони у Лиса.
- Чтение меня расслабляет, - ответил тот. – Пять минут, и захраплю.
Мне бы такую способность. Послушав пять минут бормотание картёжников, я вышла в коридор. В коридоре возле лифтов нёс добровольную вахту Шульман. Видок у лаборанта был ещё тот: к пыльному халату добавилась щетина и мешки под глазами, - но расслабляться он не собирался. Видно так впечатлился за последние сутки стрельбой и стычками с мутантами, что боялся уснуть. В левой руке он держал кружку с кофе, а правой поглаживал лежащий в кармане халата пистолет.
Лео и доктор Диц сидели рядом с Юханом и тихонько обсуждали его перспективы.
- Думаете, что отравление угарным газом причинило ему более серьёзный урон, - спросил доктор.
- Вряд ли он вдохнул много газа, - с сомнением ответил Лео. – Даже с учётом задымления в замкнутом помещении, Юхан должен был быть без маски несколько минут, а он сделал пару вдохов и упал. К тому же я на всякий случай кольнул ему «Ацизол». Боюсь, мы недооценили травму, которую Юхан получил, когда стряхивал со шлема урода. Нужно проверить, не получил ли он сотрясение.
- Хорошо, - кивнул доктор и приподнял веки Юхана. – Ну вот, вы правы, зрачки разного размера.
- Обалдеть, - проронил Лео. – Я не раз видел, как на тренировках и в бою Юхану доставалось по голове в разы сильнее, и он был в норме, а тут сам со всей дури боднул стену, и на тебе – сотрясение.
- Такой удар сделал бы честь любому носорогу, - высказалась я, заглянув в лабораторию. – Он пробил гипсокартон и расплющил панцирь мутанта всмятку. Другой бы шею сломал.
- Истинный Викинг, - восхитился Лео. – Вот такие ребята у нас служат, док. Маша, а ты чего не отдыхаешь? От твёрдости твоей руки и меткости глаз зависит успех операции.
- Да что-то беспокойно… - неопределённо пожала я плечами. – Мысли в голове всякие про этот гриб.
Доктор спросил:
- Вас беспокоит, как отреагирует организм вашего товарища на атаку грибка?
- Будет жаль, если он заразится, всё-таки он из рейнджеров. Наш.
Лео понимающе кивнул. Диц вздохнул:
- Знаете, мне не раз говорили, что я сделал гениальное открытие, но должен вам признаться, что это – чистая случайность. Умом я понимаю, что большинство открытий совершается таким же образом, но сердце не даёт покоя. Не нашего ума это дело ковыряться в генах. Самое смешное заключается в том, что этот комплекс изначально был предназначен для экспериментов по созданию уникальных материалов на основе кремния. 70 процентов поверхности Каллидона покрыто песком, глинозёмом и прочими силикатными породами, и федерация планировала превратить его в индустриальный центр по производству кремнийорганических, силикатных и силиконовых изделий. Спектр применения широчайший.
Оксид кремния применяют в производстве стекла, керамики, абразивов, резин, кремнезёмистых огнеупоров.
Кристаллы кварца используются в радиотехнике, в зажигалках, ультразвуковых установках.
Аморфный непористый оксид кремния применяется в пищевой промышленности, производстве зубных паст.
Искусственно полученные плёнки оксид кремния - отличный изолятор для микросхем и других электронных компонентов. Кроме того, из плавленого оксида кремния изготавливают волоконно-оптические кабели.
А ещё есть масса продуктов для изоляции электрокабелей, антикоррозионной защиты металлокоонструкций, повышения гидрофобности стройматериалов, всяческие масла, лаки, смолы, полимеры и многое другое.
И, конечно, вы наверняка слышали, что кремний применяется в композитах, из которых делают огнеупорную обшивку челноков и военных космолётов.
На стадии разработки технологий было замечено, что в районе залегания ценных глинозёмов – как раз на границе Рокфор Бридж, обитает грибок, обладающий странным вкусовым пристрастием к кремнийсодержащим породам. Благодаря силиказе он извлекает из глинозёма нужные ему соединения кремния и использует их для укрепления клеточных мембран. Видели бы вы колонии этих грибов в подземных гротах! А их разнообразие просто потрясает!
- Потрясает другое, - заметила я. – Грибы – создания малоактивные по сравнению с животными, но генетические эксперименты проводили именно с ними.
- Именно потому и проводили, что подопытные не разбегаются и не создают угрозы, как мутанты полковника. К тому же, у других живых существ Каллидона, способность к симбиозу не обнаружена. Есть, правда, симбиотики среди бактерий, но они нас не интересовали.
- А что это за мутаген такой был, который с Гипноса притащили? – спросила я.
- На самом деле страшная штука – спусковой крючок хаоса. Про Дэйру вы, конечно, слышали?
- Господи, неужели это из-за этой гадости?
- Скажем так – не без её участия. Но в большей степени, из-за какого-то имбицила, припёршегося на работу пьяным. Была нарушена пара протоколов безопасности, и началось неконтролируемое распространение мутагена. Пока военные вирусологи спохватились, началась пандемия.
- В чём закавыка?
- Мутаген окрестили «сладким кошмаром», потому что от заражённых исходит сладковатый запах. В организме сначала происходит разлад гормональной системы, человека захлёстывают быстро сменяющиеся и полярные друг другу эмоции, затем обмен веществ ускоряется до такой степени, что организм не справляется с выводом токсинов. Тех, кто при этом не умирал, ждало следующее испытание – клетки, производя свои копии, порождали альтернативные структуры, которые быстро захватывали организм. Увы, далеко не всегда они оказывались жизнеспособны. Население Дэйры уменьшилось на 85 процентов, а те, кто выжил, были далеки от человеческого стандарта. Правительство пытается им помочь, попутно наблюдая за развитием мутаций, но делать это приходится на расстоянии, потому что биосфера планеты пропитана патогенными вирусами более тысячи модификаций.
- Как же рискнули притащить мутаген сюда?
- Каллидон малонаселён, а этот комплекс удалён от поселений и промышленных объектов минимум на пятьсот километров.
- Это мало успокаивает. Учитывая приспособляемость грибка, он выживет даже в пустыне и постепенно начнёт захватывать умеренный пояс, а затем разлетится по всей планете. Остальной жизни конец придёт за считанные годы. Об этом никто не подумал?
- Дело в том, что привезён был не сам мутаген, а пара генов, отвечающая за стимуляцию гормональной системы и метаболизм. Мутация была строго контролируемой, и до начала изысканий полковника не было ни намёка на срыв. Все образцы, мутации которых привели к паталогическим изменениям, уничтожены согласно протоколу. А вот полковник заигрался.
- У него явно была мания величия, - заметил Лео.
- Дело даже не в нём, - покачал головой Диц. – Вы никогда не задумывались, насколько опасны наши игры в богов? ДНК, по сути тот же ящик Пандоры. У представителей видов homo спиральные нуклеиновые структуры содержат, как правило, около 35 тысяч генов, но из них лишь 2 процента определяют наши видовые особенности. Что в остальных? Большинство учёных читают, что там записана информация обо всех видоизменениях, которые наш вид прошёл на пути своего развития.
- Протокол эволюционных метаморфоз? – уточнил Лео.
- Да, вроде того, - подтвердил доктор. – Как думаете, зачем он нам?
- Либо это накопленный балласт, от которого клетки не в состоянии избавится, либо гарантия выживания вида при изменении условий обитания, - выдала я, припоминая курс эволюционной генетики на кафедре ксенологии.
- Вот именно, - кивнул доктор Диц. – Это банк данных, в котором содержатся заготовки для выживания в разных средах. Вот только активируются эти модификации не по нашему желанию, а после долгой селекции и отметания неудачных вариантов. Сами понимаете, естественный отбор – процесс долгий, эффект от него получается спустя поколения, и ещё не факт, что вид, приобретая эндемичную особенность, дающую особям выжить и передать приобретённое качество потомству, не утратит другие преимущества, накопленные в ходе эволюции. Возьмите хоть тех же каноидов. Жили себе на своей просторной родине без проблем, «набегали» по степям шикарный спортивный экстерьер, пока раса странников не взялась за решение их проблемы перенаселения. Телепортировали на Нью-Кандел десятую часть каноидов – и началась у бедолаг тысячелетняя полоса испытаний. В процессе адаптации популяция переселенцев здорово потеряла в численности, приблизившись к опасному демографическому минимуму. На прохладных горных плато они отрастили более густую и длинную шерсть, стали крепче, приземистей. Но и проблем в их жизни стало больше. От местных животных они переняли массу паразитов, новая среда обитания спровоцировала появление заболеваний органов и опорно-двигательной системы. В итоге выходцы с Нью-Кандела на прародину допускаются только после унизительной обработки, чтобы не заразить местных каноидов, не имеющих иммунитета.
А ведь имей они в распоряжении наш опыт адаптации на новых планетах и генетический модификатор, полученный мной на основе грибка, такой ситуации можно было избежать. Преобразованный нами симбиотик вытаскивает из архива-ДНК необходимые модели и запускает их в тираж.
- То есть, в процессе онтогенеза особь свободно возвращается к любой из форм, информация о которых запечатана в ДНК? – ошарашенно уточнила я.
- Да, - кивнул доктор, - Как правило, ортодоксальная наука до сих пор сталкивалась лишь со случаями видообразования в результате вновь приобретенных особенностей, но не выживания за счёт регрессивных мутаций.
- Ну, надо же, - пробормотал Лео, - Всего 700 генов рулят нашей морфологией и внешностью. Выходит, остальные 34 с лишним тысячи генов – это ресурс, накопленный нашим видом за историю филогенеза. Где-то в этой массе закодированы жабры, добавочные конечности, хвост и ласты.
- Да будет вам известно, что по мере развития человеческий эмбрион сначала отращивает именно жабры, которые потом преобразуются в челюсти и ушные хрящи, - улыбнулся Диц. – Но, как ни странно, морально мы не готовы к такой свободе форм. Наш фенотип формировался тысячелетиями, а вместе с ним столь же неспешно складывались рефлекторные комплексы. Вот их-то преодолеть оказалось труднее всего. Человек не просто так боится падения с высоты и попадания в безвоздушную среду. Избегание опасных для жизни ситуаций впечатано в его мозг в виде безусловных рефлексов, и над отменой этих директив Ломбардо бился не один месяц. Если бы грибок не начал подменять клетки центральной нервной системы своими, полковник до сих пор ничего не добился.
- То есть, если средство, которое я вкалывал Тэйлору и Лерану, не остановит грибок, то этот паразит сначала захватит их мозг, а потом начнёт пользоваться телами, - мрачно уточнил Лео.
- Да, только называть этот организм паразитом – неправильно, - не согласился Диц. – Грибок не паразитирует, он вступает в симбиотическую связь и помогает носителю выживать в самых разнообразных условиях.
- Но он использует ресурсы носителя, - возразил Лео.
- И не скупится на свои, когда дело доходит до совместного выживания, - напомнил док. – Это гриб с идеальной приспособляемостью. Абсолютный для заселения планет организм.
- Вы защищаете его, - удивился Лео. – Оправдываете его существование.
- Ни в коем случае, - покачал головой Диц. – Я стараюсь быть объективен, поэтому, по достоинству оценивая уникальность этого организма, считаю, что мы не готовы делить с ним жизненное пространство. Пока мы несовместимы, и сосуществовать не можем.
Он слишком эффективен, и для нас чрезвычайно опасен. Это экологическая катастрофа, угроза всем формам жизни, и в наши миры он попасть не должен. Люди привыкли считать себя венцом творения, самым жизнеспособным и совершенным видом живой природы. Пользуясь интеллектом и техническими устройствами, мы перекраиваем Вселенную по-своему, но, успокоенные всесилием и надёжностью цивилизации, мы забыли о том, что рядом существуют формы жизни, чей инстинкт выживания на миллиарды лет древнее нашего. Опасно мнить себя божеством, когда кто-то готов ценой жизни отстаивать своё право на место под солнцем.
- Как вы верно сказали, - промолвила я задумчиво. – Только, не в упрёк вам, наши умные рассуждения ничем не помогут человеку, застрявшему на нижнем уровне среди мутантов.
- Не вибрируй, Маша, - сурово сказал Лео. – Придерживаемся плана и вытаскиваем Следопыта через три часа.
- Так точно, по плану, - кивнула я. – пойду, попробую подремать.
Но покоя мне не было. Слова доктора глубоко запали мне в душу. Я ещё десять минут всячески перекатывала эту мысль в голове, слоняясь по коридору между лабораториями. Лис похрапывал, накрыв лицо книжкой. Картёжники угомонились, уснув прямо на столе. Джимми дремал в неудобной позе. Халецкий сохранял неподвижность, развалившись в раскладывающемся кресле доктора, и было непонятно, то ли он спит, то ли нет. Доктор Диц, пристроившись в углу, неподалёку от бодрствующего Лео, и изучал какие-то заметки в своём индикоме. Юхан мирно посапывал, щёки его порозовели, похоже, что он вот-вот очнётся, хотя, если у него сотрясение, нам это вряд ли поможет.
Я уединилась в уборной и попробовала поймать сигнал индикома Лерана через сканер – в штатных армейских моделях индикомов такая функция встроена на всякий случай. Работает сканер на основе ультракоротковолновой технологии «гарра», разработанной ценкорским инженером Гаррой и постепенно вытесняющей устаревший Блютус. Если «синезубик» работает на дистанции до 10 метров, то «гарра» цепляет приёмники на километровой дистанции и пробивает несколько этажей в железобетонном здании.
Номера линков парней я знаю наизусть, и вычислить среди них не примелькавшийся труда не составит. Уникальные ID современных линков имеют не банальный код в виде комбинации цифр, как старинные сотовые телефоны, а подпись из нескольких букв, цифр, а иногда общепринятых в эсперанто символов. Это связано с тем, что абонентов очень много, и зарегистрировать в сети такую массу линков, пользуясь лишь ограниченным количеством цифровых комбинаций – задача нереальная.
Сканер выдал результат, удививший меня. Кроме пяти линков моих товарищей он дотянулся до целого десятка других. Я с интересом углубилась в их идентификацию.
Ну, допустим, что подпись, начинающаяся на «StaH», принадлежит Стасу, «DD» наверняка означает «доктор Диц», а «JerSh», без сомнения, указывает на Шульмана. Несколько других ни о чём мне не говорили, но я была готова поспорить на что угодно, что это брошенные во время паники индикомы лаборантов или охранников. Зато в подписи с головой «**Lom» я безошибочно узнала полковника Ломбардо. Ага, а вот и то, что я ищу – «LLer568757». Буквы означают «Луи Леран», а цифры, скорее всего, его личный рейнджерский номер. Я послала на этот линк сообщение:
Луи, это Пуля. Ты в порядке?
Тишина. Ну, что ж, пока нечего делать, можно растянуться на полу, рядом с Рогаточкой, да помучиться над какой-нибудь головоломкой, глядишь, и меня сморит.
Так и вышло: поразбирав минут двадцать фруктовые завалы на поле игры «Весёлый садовник», я начала зевать, а потом под мирное сопение Оскала и Грохота задремала.
Сквозь сон я слышала, как Лео разбудил Лиса. Тот проснулся сразу, без раскачки, и сразу пошёл греть чайник, чтобы взбодриться кофе. Шоколад повозившись с минуту, устроился на его месте и уже через полминуты густо захрапел. Грохот от этого проснулся и проворчал:
- Ну, всё, блин, забулькало какао…
- Спи давай, - сонно пробормотал Оскал, и устроившись на наручном бронещитке другой щекой, снова засопел.
Мне стало смешно, и я проснулась. Уснуть снова рядом с рокочущим Лео было нереально, и я смылась, чтобы составить компанию Лису.
Только мы взбодрились порошковым «капучино», как мой индиком пискнул, оповещая меня, что в открытый мной чат вошёл собеседник.
- Романтическое свидание? – улыбнулся Лис.
В чате появился ответ Лерана:
В гглаззах ддвоится. Это с поххмелья.
«Не двоится», - настучала я новое послание. – «Это ты буквы по два раза печатаешь».
Тточно. Ззначит пальцы трясутся.
«Главное, что это пальцы, а не клешни», - успокоила я.
Уверена?
Я живо представила себе Лерана, одной клешнёй держащего индиком, а другой тыкающего в сенсорный экран. От этого у меня волосы на затылке встали дыбом. Но с технической точки зрения это было нереально – индиком не распознал бы его без отпечатков пальцев
«Ага», - ответила я.
Лладно, ттогда можешь не вволноваться. Я в порядке. Во всяком случае, пперцовочку пить не разучился. Будь во мне ггриб, он заставил бы меня стать трезвенником. Такое я уже видел два года назад. У ддоктора на энерготрансляторе погиб дружок, а она отказалась его поминуть, сославшись на головную боль.
«Опечаток уже меньше», – заметила я.
Так я похмелился. Ссейчас приду в норму и двину к вам.
«Погоди, нужно согласовать действия»,- предостерегла я. – «Скажи, когда будешь готов, и мы прикроем тебя. Не смей прорываться один».
Лладно, я пока пожую немного, а то снова развезёт.
«Отличная идея», - поддержала я его.
- С кем чатишься? - заинтересовался Лис.
- С Лераном.
- Живой?! – восхитился Лукаш. – Он точно везунчик!
В помещение сунул нос Стас. Он быстро уловил суть и встрял:
- Гладиолус, передай ему, что у него пять минут. Нам пора возвращаться.
- Он только что очнулся, - возразила я, - Ему надо хоть немного прийти в себя, прежде чем лезть в гущу гадов.
Стас нервно дёрнул щекой и прицепился к Лису:
- Покажите мне, что сейчас происходит на уровне А.
Лис пожал плечами и повернул к нему монитор тактического пульта.
Там отобразилась картинка с камеры верхнего уровня – коридор опустел, все твари куда-то уползли. Лис удивлённо поднял брови:
- И куда они все подевались?
- Неужели не понятно? – спросил Халецкий. – У этих существ периодически наступает фаза метаморфозы, после которой их возможности увеличиваются. Они сейчас свили коконы и висят где-то в тихом уголке, а когда выйдут, снова откроют на нас охоту. Сейчас самое время, чтобы прорваться наружу и добраться до корабля.
Лис вопросительно посмотрел на меня.
- Могу сказать только одно, - ответила я. – Без команды сержанта Куукси или младшего сержанта Шварца никто и с места не двинется. Мы вместе вошли сюда, вместе и выйдем.
- Это глупо, глупо! – психанул Стас, пиная пустой пластиковый контейнер, попавшийся ему под ногу. – Промедлим – увязнем в свалке, потеряем людей, сорвём операцию!
- Понесёмся очертя голову – точно накроемся медным тазом, - отрезала я. – Отставить панику!
Халецкий резкой походкой вышел в коридор и вернулся к пригретому им креслу.
- Шизик, - коротко проронил Лис и пробежался по картинкам других камер. – Хм-м, их действительно нигде не видно… Сделаю-ка я вот что – включу детекторы движения. Хоть один, но что-нибудь поймает.
- Правильно, - кивнула я.
Короткий мелодичный писк дал мне знать, что чат вновь ожил.
Это всё ещё я. Похоже, ты права – без вашей помощи я выйти не смогу. Меня сторожат. Я их не слышу, но чувствую присутствие шкурой. Они за дверью. Шесть тварей. Две у входа в лабораторию, две возле вентиляции, одна висит под потолком, а самая здоровая сторожит лифты и командует ими.
Мне стало не по себе. Или у парня началась белая горячка, или гриб всё-таки его доканал. Лис встревожился:
- Что стряслось? На тебе лица нет.
- По-моему, у Лерана галлюцинации. Он утверждает, что слышит тварей через несгораемую дверь.
- Может, это нервное? Если бы я остался глубоко под поверхностью один, да ещё в окружении всякой мерзости, ещё неизвестно, что мне начало бы мерещиться. Ну, что? Будем Лео будить?
- Пусть поспит. Леран никуда не денется. Он за закрытой дверью сидит, которую и взрывчаткой не откупорить.
Вновь пискнул позывной чата.
Помнишь, Ломбардо говорил про абсолютное оружие? Так вот, он не там искал. Абсолютное оружие – это мы, люди.
«Это тебя спьяну на философию потянуло?»
А ты разве не знала, что самые трезвые мысли приходят на пьяную голову?
- Пуля, - внезапно позвал сиплым голосом Юхан. – Что со мной?
- Командир очнулся, - обрадовался Лис.
– Меня что, контузило? – спросил Юхан.
- Есть маленько, - подтвердил Лис. – Только ты сам себя контузил, когда к твоему шлему паршивец прицепился.
- Да ладно, - не поверил Викинг.
- Ты ка-ак дал головой об стену – и всё всмятку.
- Что всмятку? – не понял сержант.
- Паршивец всмятку, гипсокартон всмятку. Прямо, как молотом шарахнул.
- Видно, от души долбанул – мутит меня, - сказал Юхан.
Подошёл доктор Диц, взглянул на монитор диагноста и спросил:
- Тошнота, головокружение есть?
- Немного, - признался Юхан.
В коридоре послышались шаги, и в лабораторию торопливо вошёл Лео, а за ним, зевая, подтянулись Оскал и Грохот.
- О, команда в сборе, - вымученно улыбнулся сержант, но тут же собрался и более твёрдым голосом велел:
- Доложите обстановку.
- Мы были на секретном уровне второй раз, Лерану удалось прорваться в бункер и установить там триггер для подрыва генератора ИПР. Прорваться к лифту он не успел, потому что меня сшибли с ног. Лукаш и Маша вытащили меня оттуда, но нам пришлось отступить.
- Следопыт там, отзывается? – уточнил сержант.
- Так точно, - подтвердила я, - вышел на связь через чат на «гарре».
- Лео, вызови-ка его на голосовую связь, - велел Викинг. – Не доверяю я этим писулькам.
- Следопыт, отзовись, - позвал Шварц.
- Что-то соскучился я по шоколаду, - мечтательно отозвался Леран.
Оскал и Грохот хмыкнули, но Лео не обратил на них внимания.
- Командир спрашивает, как твои дела?
- Закуска кончается, - сообщил Леран.
- У него там что, пикник? – обалдело спросил Юхан.
- А я предупреждал, - встрял Стас, высунувшись из коридора. – Зря вы послали алкаша на такое серьёзное дело.
- Этот алкаш рисковал своей жизнью, чтобы наша миссия не провалилась, - с неприязнью ответил Лео.
- Ещё не ясно, что из этого получится, - запальчиво заметил Халецкий. – Он там спьяну напартачил где-нибудь, а ответственность ляжет на вас, сержант.
- Я его отпустил, мне и отвечать, - отрезал Лео.
- Отставить дебаты, - строго сказал Юхан и сморщился от боли. – Спроси Лерана, может ли он идти?
- Следопыт, перед эвакуацией я, как медик, должен провести маленький тест.
- Слушаю, - отозвался Леран.
- Твоя дата рождения.
- 13 октября 43 года по календарю Артемиды, 286 дня 70 цикла по системному времени.
- Сколько пальцев на руках?
- Десять.
- Какого цвета глаза?
- Голубые.
- Какой символ носят «Байкеры»?
- Голова льва с клыками вепря, а на клыках – цепь.
- Ладно, тест прошёл. Как твоя ходовая часть?
- Стою уверенно.
- Присядь.
- Присел и встал легко, - в голосе Лерана послышалось удивление. - Слушай, рана болеть перестала. Сюда прорывался – при напряжении лодыжку жгло и тянуло, а сейчас вообще раны не чувствую. Только мурашки были, когда проснулся – ноги затекли.
- В общем, будь наготове – подтяни, где что надо, перезарядись. Мы тебе посигналим, когда спустимся.
- О’кей.
- Твоё мнение, Шоколад? – спросил сержант.
- Адекватен, - уверенно заключил Лео. – Триггер он установил сразу же после того, как остановил кровотечение.
- Он ранен?
- Это было уже втрое за сегодня ранение. Когда тебя поднимали, его поцарапали первый раз. Рану я обработал, кольнул антидот и пару кубиков того чудо-средства, которое он мне выдал.
- Как думаешь, инфекцию удалось остановить?
- Думаю, у заразы не было шанса, - усмехнулся Лео. – Последние два с половиной часа он регулярно вливал в себя медицинский спирт с перцем. Память не нарушена, ответы давал без запинки, чёткие и точные.
- Его нельзя выпускать с объекта, - зловещим голосом сказал Халецкий, - Даже если он не заразился, то грибок может быть на амуниции.
- Мистер помощник прокурора, вы поручитесь за любого из нас, что мы не несём на себе спор грибка? – спросил Юхан. – В том числе, и вы на своём комбезе. Ведь вы провели на объекте четыре часа и были в зонах, где свободно гуляли мутанты.
- Я смотрю, куда наступаю и сажусь, - ядовито ответил Халецкий. – И, кстати, сержант, где носители, которые вы сняли с сервера и компьютера доктора?
- В надёжном месте, - невозмутимо ответил Викинг. - И я позабочусь, чтобы они попали именно в прокуратуру. А то два года назад материалы следствия замылили, чтобы замять скандал с утечкой биологически опасных материалов.
- Напоминаю: меня послали сюда именно для того, чтобы материалы исследований попали в прокуратуру, - занудил Стас. – Вы обязаны передать носители мне.
- Чтобы вы уселись на крейсер, дожидающийся вас в нарушение полётного расписания, и увезли данные неизвестно куда?
- Это полный бред, - раздражённо ответил Стас. – Крейсер вызвали по прямому обращению прокурора сектора к командованию ВКС, чтобы он довёз меня на «Комету». Он же и доставит меня в Генпрокуратуру вместе с материалами.
- Рейнджеры, - обратился к нам Юхан, - кто-нибудь видел сегодня, чтобы помощник прокурора вёл дознание, составлял протокол?
Мы мрачно мотнули головами, сообразив, куда клонит командир. Халецкий притащился сюда как свадебный генерал. Он не произвёл ни одного следственного действия, которые в таких случаях выполняют следователи какого-либо ведомства, только портил воздух и наше настроение. Похоже, его действительно послали в качестве курьера Генпрокуратуры, но ещё не факт, что посылку он должен был доставить именно в свою родную контору.
- Я возглавляю следственную группу, - процедил Халецкий. – Вещественные доказательства и прочие материалы должны поступать в моё ведение, чтобы я приобщил их к делу и сдал в производство по прибытии.
- Именно поэтому вы требуете бросить в гнезде мутантов того, кто проводил хоть какие-то следственные действия? – спросил Викинг. – Непрофессионально.
- Не вам об этом судить, сержант, - заносчиво ответил Стас. – Генеральному прокурору виднее.
- Может быть, - покачал головой Юхан. – Только сейчас он далековато, и из своего кабинета не может видеть, что здесь творится. И не он решает судьбу офицера СК Луи Лерана. А я никому не позволю слить рейнджера, будь это хоть маршал юстиции. Шоколад, что ты планируешь?
- Спускаемся на лифте, осматриваемся, а потом действуем по обстоятельствам. У нас полно гранат, и мы можем пробить Лерану дорогу хоть через гнездо крокков.
- А его не зашибём?
- Он в бункере, за бронированными стенами. После взрыва выйдет и будет прикалываться, как ни в чём не бывало.
- Кто в группе?
- Идти готовы все, но я возьму для прикрытия Лиса и Пулю. Они уже знают, как действовать. Оскал и Грохот удерживают этот уровень и стерегут гражданских.
- И я с ними, - вставил Юхан.
- Разумеется, - пожал плечами Лео.
- Вооружение?
- «Протон», «Тула», а в резерве - огнемёт.
- Отлично, - одобрил сержант. – Действуйте.
Шах и мат
Лифт пропах гарью, но я не надеваю респиратор до последнего. Эта штука так надоедает, что моя бы воля – и маска навеки перекочевала бы с моего лица в карман рюкзака. Но я просто задираю её на шлем, потому что неизвестно, что ждёт нас на секретном уровне. Юхану респиратор спас жизнь, сдержав натиск мутанта.
- Зря пошёл сам, - проронила я.
Лео хмыкнул, но ничего не ответил. Он не из тех, кто, приняв решение, обсуждает его и тем более, меняет. Трещина, безусловно, болезненная травма, и шины на предплечье тоже жизнь не облегчают. Но «Протон», висящий у него через плечо весит всего три килограмма, и стрелять из него младший сержант может и левой рукой. Он мог уступить место в лифте Оскалу, и Тони с удовольствием размялся бы. Но Шоколад в перспективе рассчитывает получить нашивки сержанта, а значит, взявшись за дело, он не может позволить себе остаться в стороне перед самым финалом. Это потеря самоуважения, а сержанту без этого нельзя. Люди, которых ведёшь за собой в бой, должны быть уверены в тебе, как в своём табельном оружии, а если ты сам не уверен в себе, то быть лидером такой команды, как отделение рейнджеров, чрезвычайно сложно.
- А ты бы пропустила веселье? – спросил Лео.
- Как видишь, у меня билет на ту же оперу, - довольно улыбнулась я.
- Жаль, что таких девчонок, как ты, мало на свете, - неожиданно тепло сказал Лео.
Лифт встал, прервав наш обмен любезностями. Лис сделал щель и просунул в неё спецкамеру. Он вывел на монитор пульта картинку и склонил голову набок, чтобы мы могли её рассмотреть.
- Как интересно, - заметила я. – А ведь Леран дал верный расклад: у лифта засела здоровая тварь, две сторожат вход в лабораторию, не удивлюсь, если, как он и сказал, одна висит под потолком, а ещё две возле вентиляции.
- Что за шарада? – удивился Шоколад.
- Леран утверждает, что чувствует гадов через дверь, - пояснила я.
- Ишь ты, - удивился Лео. – мне бы такую чуйку.
- Не у него одного есть чуйка, - заметил Лис и кивнул на экран.
Сгорбленная тварь величиной с королевского дога, которая сидела возле дверей лифта, встрепенулась и двинулась к нам, держа свои колотушки наизготовку.
- Она нас услышала? – удивился басовитым шёпотом Лео.
По внешним створкам лифта немедленно был нанесён мощный удар, от которого ощутимо прогнулись и алюминиевые двери кабины. Алюминий выдержал, но створки, закрывающие проём шахты, похоже, были здорово повреждены.
Спустя несколько секунд удар повторился. Лео навёл на дверь излучатель рявкнул:
- Лукаш, в сторону!
Импульс прекратил попытки монстра взломать двери.
- Классная штука этот «Протон». – восхитился Лис. – Баллистикой мы бы эту проблему не решили.
- Проблемы не закончились, - заметила я.- Двери наверняка разбиты и заклинены.
Лис щёлкнул кнопками, двери лифта с лязгом дёрнулись в стороны. Сервомоторы с усилием сдвинули их с места, втягивая в пазы. В открывшемся просвете мы увидели лохмотья того, что минуту назад было створками, закрывавшими шахтовый проём. Лео прицелился через обломки в заскорузлую бурую тушу, но она была неподвижна – ускоренные частицы пролетели сквозь алюминий и убили её нервную систему с такой же верностью, как выпущенная через подушку пуля поразила бы человека.
- Внешние не открываются, – сообщил Лис.
- Было бы удивительно, - хмыкнул Лео, уперевшись левой рукой в покорёженную створку. – А ну, калиточка, отворись!.. Бесполезно…эта стервь их деформировала, они не уйдут в пазы. Нужен второй лифт. Вези нас обратно, Лис.
Имея сконфуженный вид, мы поднялись на уровень D и перешли во вторую кабину.
- Что случилось? – удивился Оскал, дежуривший у лифтов.
- На нас наехала падлюка с булавами, - пояснил Лис. – Изуродовала шахтовые двери так, будто клин-бабой заехала.
- Неудобно будет из самого угла гранаты бросать, - проворчал Шоколад, переходя в соседнюю кабину.
- Так может, опустите в битой кабине меня? - предложил Грохот. – Брошу гранаты и закроюсь.
- Дело говорит, - заметил Лис.
- Согласен, - кивнул Лео и передал свой рюкзак Мигелю. – Там две штурмовых и две фугасных. Начни с ГО-300, пусть оглушит их.
- Сделаю, - ответил Грохот и вошёл в освобождённую нами кабину.
Мы с Лисом загрузились вместе с Лео. Лукаш опустил лифты на секретный уровень и подглянул сквозь щель в коридор.
- Возле лифтов чисто, - сообщил он и Лео сказал:
- Сделай Грохоту просвет для броска. Следопыт, отзовись.
- Тута я.
- Сейчас мы подорвём фугаску, но ты выходить не спеши. Сначала мы закрепимся в коридоре, а уже потом дадим отмашку.
- Понял, готовность один.
- Грохот, приём.
- Я готов, - отозвался Мигель.
- Целься в левую стену. Граната отскочит от неё и рванёт как раз в районе входа в лабораторию. Лис, будь готов закрыть его калитку.
- Одним кликом. Мик, ты готов?
- Поехали.
- Открываю.
Лязг покорёженных створок друг о друга было слышно даже в нашей кабине. Затем послышался громкий стук кувыркающейся по полу килограммовой ГО-300. Лис сразу же закрыл кабину Грохота. Через пару секунд мощный удар сотряс весь уровень. Лукаш открыл наш лифт, и, застегнув противоударный чехол пульта, первым нырнул в провонявшее селитрой дымное пространство уровня, держа наготове «виннер». Лео, задев наплечной бронёй края проёма, шагнул следом. Я поспешила за ним, на ходу раздвигая турель.
И без того закопчённый коридор теперь выглядел так, словно здесь маневрировал сельскохозяйственный комбайн с полным комплектом навесного оборудования. Гипсокартонные стены по обе стороны были смяты и продырявлены. Светильники остались только в дальнем конце, поэтому Лис врубил фонарь на своём наплечнике. Я установила турель, закрепила на пятке Рогаточку и сняла её с предохранителя. С этой позиции коридор, как на ладони. Впереди, в дыму, маячила массивная фигура Лео. Он заглянул внутрь лаборатории через выбитое панорамное окно и дважды выстрелил туда из «Протона».
- Двое возле вентиляции, - сообщил он, обернувшись к нам.
Про себя я записала на счёт Лерана ещё одни балл. Мы знакомы с ним несколько часов, а он уже несколько раз удивил меня.
- Ещё один под потолком! – напомнила я.
- Уже нет, - ответил Лео. – Его размазало взрывом, как и тех, что торчали у двери лаборатории.
И он пнул измочаленные обломки чьих-то лап, а потом размашистым шагом подошёл к несгораемой двери бункера и замысловато постучал по стали.
- Заключённый Леран, на выход с вещами! – гаркнул он.
Маховик повернулся, из бункера высунулась осунувшаяся физиономия Лерана.
- Полегче, - проворчал он. – Ещё накаркаешь.
- Тогда мой позывной сменят на «Ворона», а этого я не допущу, потому что мне нравится мой.
- Давайте-ка уматывать отсюда, парни! – призвала я. – Вот выберемся на поверхность, тогда и будем все в шоколаде.
Стоило мне это сказать, как в изуродованной вентиляционной трубе что-то загрохотало, и в помещение лаборатории повалил вал сегментированных серо-зелёных тел.
- Крустаки-и!!! – взревел Лео, поднимая перед собой излучатель.
Я сместила ствол на 15 градусов правее, чтобы не попасть в них с Лераном и разнесла полдюжины самых нетерпеливых тварей, сунувшихся в проём панорамного окна. Лис поднырнул под ствол Рогатки, выскакивая к левой стене коридора.
Лео выстрелил несколько раз, и движение в лаборатории сразу стихло, но из распоротого воздуховода по-прежнему пёрло пополнение членистоногих.
- Сюда! – заорал им Лис, и Леран, вцепившись в броню Лео, потащил его к левой стене
Я досадила в лезущих наружу раков остаток обоймы и зарядила Рогатку фосфорным боеприпасом. Они кислорододышащие, и от фосфора должны загибаться за милую душу.
Пока я меняла обойму, Лис прошёлся по крустакам «дыханием дракона». «Шквал» злобно плевался пирофорной смесью, которая прилипала к тварям, лезущим в коридор, и они вспыхивали весёлым рыжим пламенем. Лео с Лераном тоже в стороне не остались, дружно встретив новую волну настырных членистоногих экспансивными пулями и протонными импульсами.
- Живо, в ли-ифт!!! – заорала я, один за одним всаживая в гущу сыплющихся из вентиляции раков ослепительные цветы фосфорных зарядов.
Лабораторию и коридор заволокло ядовитым дымом, крустаки начали корчиться, атака захлебнулась. Уровень из поля боя превратился в ад для всего живого, не укомплектованного респираторами. Я снова сменила обойму и оценила обстановку.
Лео скаля зубы, махал раненой рукой, и подпихивал нас к открытым дверям кабины.
- Уходим, гуталин вам зубы! – расслышала я и поняла, что Шоколад уже давно кроет нас в три этажа с мансардой, но я так увлеклась художественной стрельбой, что не слышала его.
Мы, пыхтя, втиснулись в кабину, и Лис повёл лифты наверх.
Оскал и Джерри встретили нас с неподдельной радостью, и мы всей компанией с шумом ввалились в помещение, где наш командир устроил себе ходовые испытания под присмотром доктора Дица. Он был бледен и стоял, держась за стол, по лбу от напряжения катился пот, но дальше лежать Юхан явно не собирался, тем более, что нам пора было сваливать отсюда.
* * *
- Объявляю пять минут отдыха, - громко сказал командир. – Затем собираемся на выход. Рейнджеры – на пятиминутное совещание.
Мы собрались в кружок. Юхан с предельно серьёзным выражением лица сказал:
- Мы не знаем, что творится наверху, поэтому первое, что мы сделаем – оглядимся. С этим, как всегда, справится наш виртуоз удалённого доступа. Дальше – нас больше, чем лифты могут увезти за один раз. В кабинах помещается восемь человек, нас десятеро. Следовательно, первой должна подняться группа, которая закрепится наверху и встретит остальных. Первым эшелоном поднимутся Пуля, Оскал, Грохот и Леран. Сержант Михальская – старшая. Как только закрепитесь на верхнем уровне, дадите сигнал, и за вами поднимемся мы. Вопросы есть?
- Перезаряжаемся, - объявил Лео.
Мы занялись оружием и боеприпасами, настроение у всех заметно приподнялось. Ещё бы, мы в десяти минутах от финишной прямой. Наверху мы усядемся в транспорт, а ещё через три минуты будем уже на «Фениксе».
Лис принялся просматривать на мониторе картинки с камер наблюдения.
- Пока всё чисто, командир, - сообщил он Юхану.
- А почему бы нам не подняться на подъёмнике? – спросил Халецкий, заглянув из коридора в помещение лаборатории. – На его платформе мы поместимся все сразу.
- Технически это целесообразно, а тактически – нет, - сказал Юхан.
- А, по-моему, - заносчиво заявил Стас, - это решение более разумно, чем эти ваши шахматные комбинации.
- В шахматах, между прочим, побеждают те, кто умнее, - заметил Лео.
- Я говорю не с вами, младший сержант, - с неприязнью заметил Халецкий.
- За эвакуацию спасённых гражданских лиц отвечаю я, так что, мистер помощник прокурора, не суйте нос не в своё дело, - отшил его Викинг.
- Командир, первая группа готова, - сообщила я, когда авангардная группа собралась у лифта, распределив между собой оружие.
- Лис, держи нас в курсе, - попросила я.
- Не беспокойся, - кивнул он. – А вы сразу не выходите. Я вас сориентирую, и тогда уже вываливайтесь.
- Пушки на предохранители, - скомандовала я, входя в кабину.
Защёлкали рычажки и кнопки, и парни, громоздкие из-за брони, обняв оружие, загрузились в кабину.
- Поехали.
Леран, вошедший последним, нажал кнопку «А», и лифт мягко пошёл вверх. Минута – и четыре этажа позади. Леран застопорил двери, я спросила:
- Лис, что снаружи?
- Коридор пуст, в диспетчерской тишина, в караулке ничего.
- Давай, - кивнула я Лерану.
Створки разошлись, Оскал занял позицию у двери диспетчерской, Леран - возле корпуса фильтрационной установки.
- М-да-а, - протянул Грохот, - Ну и бардак тут…
Пространство между лифтами, шахтой подъёмника и вентиляцией было густо усыпано сгоревшими или старательно обглоданными остатками панцирей и сочленений ног мутантов. То, что не сжёг огнемёт, было съедено уцелевшими тварями.
- Думается, после сытного обеда эти недоразумения нашли тихое тёмное место, чтобы поспать и обрасти парой гаджетов, - заметила я.
- В прошлый раз мы тоже имели неосторожность считать мутантов недоразумениями, - заметил Леран, не спуская глаз с двери диспетчерской. «Виннер» он держал на локте – это профессиональная привычка десантников.
- Через какую калитку выходим? - спросил Оскал, держа под прицелом огнемёта коридор.
- Через диспетчерскую, – ответила я. – Там у нас пескоход остался. Имея колёса, глупо топать по песку пешком.
- Это точно, - согласился Грохот.
- По-моему, я знаю, куда полезли отсыпаться наши зверушки, - заявил Леран, задрав голову на корпус фильтрационной установки.
- Думаешь, в вентиляцию? – спросила я.
- Готов поспорить.
- Кстати, о пари! – вспомнил Оскал. – Лис ставил сотню на то, что Леран сдастся грибу через шесть часов.
- Продул, однако, - признал Лис. – С меня две сотни.
- И с меня, - хмуро ухмыльнулся Грохот.
- Нашли время, - проворчала я. – Глядим в оба, рейнджеры! Лис, что на камерах?
- Везде чисто, – сообщил Лукаш.
- Тони, Мигель, проверьте диспетчерскую.
Грохот, лишившийся своего «Протона», держал в руках «Шквал». С автоматическим дробовиком ему было удобнее идти прикрывающим. Оскал, громко топая, распахнул дверь и вломился в диспетчерскую.
- Простите, не постучал! – сказал он пустому помещению.
Балагурит – это плохо. Подустал от напряжения и решил побравировать своей удалью. Придётся отослать его в арьергард. а то, чего доброго, встрянет по дурости.
- Командир, - позвала я Юхана. – Мы в диспетчерской.
- Да, я вижу картинку. Сейчас мы поднимемся к вам. Будьте готовы встретить.
- Встречаем.
У дверей лифтов одновременно загорелись стрелки, направленные вверх. Кабины с гудением поднялись на первый уровень, и из дверей вывалилась шумная компания - Викинг, Шоколад, Лис, Шульман, Диц и Халецкий.
- Пуля, в «Тубан» мы все не поместимся?
- Ты сам знаешь, что нет, командир. Что, подогнать трёшку «Гепардов»?
- Давай. Бери Следопыта и Оскала, а мы пока загрузимся в пескоход.
- Тони, Мигель, проверьте выход, - кивнула я.
Оскал и Грохот открыли дверь дезинфекционной камеры и взяли под контроль южный выход.
- Гражданские, готовы? - спросил Юхан. – Опа. А где прокурорский?
- Он стоял у двери, - сообщил Джерри. – Мне кажется, он вышел из диспетчерской.
Лис выскочил в коридорчик, выводящий к лифтам, и мы услышали витиеватую тираду на смешанном диалекте торгового флота.
- Он выскочил через караулку, - сказал Лукаш.
- Ничего другого я от него и не ждал, - хлопнул себя по набедренной броне Юхан.
- Он намекал, что у него есть что-то, за что могут отвалить кучу денег! – высказала я свои подозрения. – Джерри, что делал прокурорский, когда вы оставались в диспетчерской?
- Да он от сервака не отходил!
- Делал копию файлов проекта! – догадался доктор Диц.
- Найдите эту ящерицу! – разозлился Юхан и побледнел.
- Тихо, тихо, - урезонил Лео. – При сотрясении нельзя так напрягаться.
- Стой!!! – раздался снаружи рёв Оскала.
В дверном проёме возник Грохот.
- Там этот жук из прокуратуры угнал пескоход! – разочарованно сообщил он.
- Куда он поехал? – спросил Диц.
- В сторону жилого комплекса повернул.
- За складом есть посадочная площадка и подземный ангар! – сказал доктор.
- Пусти-ка, - отодвинула я в сторону Грохота и поспешила к лестнице на крышу.
- Ты куда? – крикнул мне в след Кемпбелл.
- На голубятню!
Уже на середине лестницы я услышала, что меня кто-то догоняет. Это был Леран.
- Ты чего?!
- Сержант велел тебя прикрыть!
Ладно…
Давненько я так не носилась по лестницам. Но даже моя многолетняя легкоатлетическая подготовка не может дать такую скорость, чтобы конкурировать с полноприводным автомобилем. Когда я, запыхавшись, выбралась на крышу лабораторного комплекса, «Тубан» уже доехал до посадочной площадки, что виднелась за складом и мастерскими. Вдоль неё из-под песка поднялись автоматические маячки. Наступали стылые полярные сумерки, и оранжевые проблесковые сигналы было хорошо видно даже издалека. Они двумя бегущими полосами вспыхивали на фоне тёмно-кирпичных песков. Огни на взлётке обычно включаются, когда к взлёту готовится корабль с мощными атмосферными двигателями. Это сигнал, означающий «Делай ноги, пока не поджарили». Но пока там не наблюдалось никакого движения. Даже из пескохода никто не вылез.
- Викинг, - передала я сержанту, - Пескоход стоит у взлётной площадки, там горят стартовые огни.
- Жаль, не было случая придушить этого кабинетного червя, - сокрушённо сказал Юхан. – Боюсь, мы его уже не достанем.
- Есть одна идея, - сказала я.
- Хорошо, сделай, что сможешь, а мы пока наведаемся в гараж.
- Выходит, у нашего Стасика сообщник есть? – заключил Леран.
- Видимо, да, - согласилась я, устанавливая Рогатку на турель. - Вход в ангар под землёй. А попасть туда можно только через бойлерную. Стас явно туда заезжать не собирался.
В этот момент песок рядом со взлёткой зашевелился, его рассекла тёмная щель, и заметённая песком крыша подземного ангара раскрылась несколькими стальными лепестками, сбрасывая с себя слежавшийся лёсс. Облака жёлто-рыжей пыли на минуту скрыли площадку, а когда рассеялись, мы увидели, что из-под земли выдвинулась гидравлическая платформа со стартовым трамплином, а на ней красуется списанный, но всё ещё поражающий красотой обводов аэродинамических плоскостей «Грифон» - конвоир со славным боевым прошлым.
- Забавное кино получается, - заметил Леран. – Интересно, что по этому поводу скажут в Генпрокуратуре?
- Ты что, на камеру всё снимаешь? – удивилась я.
- А как же? Работа у меня такая, - усмехнулся он. - Видеопротокол штука беспристрастная. И следствие с ним вести намного проще. Слушай, он же сейчас улетит – и всё.
- Не улетит, - твёрдо сказала я, меняя магазин и досылая патрон в казённик.
- Хочешь его порешить?
- Санкции на отстрел помощников прокурора у меня нет, но помешать этой птичке взлететь я могу, - ответила я, беря на прицел прогревающуюся левую турбину «Грифона».
- Тут пятьсот метров, - оценил Леран дистанцию глазом профессионального стрелка.
- Так ведь и у меня не ружьё для биатлона, - усмехнулась я. - Это «Тула-2300», с ней я доставала цели с двух с половиной километров. К тому же боеприпас хитрый.
В этот момент целеуказатель «Беркута» завершил сброс данных блоку наведения «умной» пули и пискнул, оповещая о готовности.
- А-а, - дошло до Лерана. – Я и забыл про твои чудо-патроны. Смотри-ка, Стасик.
Из пескохода резво выскочил помощник прокурора Халецкий. Он рысцой проскакал к опустившемуся из борта конвоира трапу и поднялся в салон.
- Слушай, там же броня везде, - заметил Леран, - Думаешь, сможешь достать боевой корабль?
- В конструкции маневровой турбины «Грифона» есть особенность, о которой знают единицы. В космосе давно не используются баллистические снаряды, поэтому защита нужна в основном от лучевого, импульсного или плазменного оружия. Так вот, прямое попадание баллистического снаряда в компрессор маневровой турбины напрочь тормозит агрегат, и конвоир уже не может эволюционировать в атмосфере.
Внизу показались фигуры Лиса, Оскала и Грохота, шагающие к гаражу – парни не теряли времени.
Турбины «Грифона» перешли от режима разогрева к разгону, и позади них выросли короны голубого огня.
Я не стала ждать, пока корабль стартует и выстрелила. «Беркут» автоматически начал настраивать на захваченную цель второй заряд. Всё правильно – первый мой подарочек пробил внешнюю обшивку, а второй раскурочит рабочую камеру компрессора.
Я снова нажала на курок, выпуская на волю самонаводящуюся пулю. Она настигла корабль в тот момент, когда пилот даванул на акселератор хода.
«Грифон» рванулся с места, движимый струями воздуха, раскалённого в камерах турбин, стал подниматься, но тут его мощное гудение захлебнулось. До нас долетел страшный скрежет, и левая турбина конвоира, жирно задымив, застопорилась. Корабль потерял равновесие, стал крениться.
- Сбрасывай обороты, кретин! – заорал Леран.
Он был прав. Если бы пилот вовремя сообразил и сбросил обороты маршевого двигателя, то он смог бы, пусть и с креном на левый борт, но посадить корабль. Однако лётного опыта сообщника Халецкого на этот манёвр не хватило, и конвоир на полной скорости врубился в рыжий бок ближайшей дюны.
- Вот идиот! – в сердцах выкрикнул Леран. – Живым нам их уже не взять.
- Боюсь, для них это лучший выход, - задумчиво проронила я. – За государственную измену их ожидал суд, позор и смертный приговор.
- Пожалуй, ты права, но, как следователь Службы Контроля я глубоко скорблю, потому что эти концы канули в воду, - проговорил Леран. – Впрочем, корабль не взорвался, и у меня ещё есть шанс узнать, кто сидел в кресле пилота.
Тут за нашими спинами раздался какой-то чуждый звук.
Леран глянул туда и выпучил глаза.
- Гнутый штопор! – вырвалось у него, и он, ни секунды не размышляя, открыл стрельбу.
У рейнджеров не принято стрелять куда попало, зато принято доверять тому, с кем был крещён порохом и кровью. Я подхватила Рогатку и развернулась на 180 градусов, одновременно вынимая магазин со «смартами». Как только опоры турели твёрдо встали на плоскость, я вогнала в паз жестянку с фосфором.
Из проёма ствола вентиляционной шахты, с которого утром Оскал свинтил решётку, резво выскакивали рядовые крустаки. Видно, где-то на нижнем уровне они продырявили воздуховод и теперь наши с Лераном шансы уйти с крыши были не слишком высоки.
Крустаки за последние несколько часов уже несколько раз показали себя принципиальными противниками правила «больше трёх не собираться».
К тому моменту, как я была готова к бою, Леран уже размозжил тела нескольких тварей, но на место каждого убитого рака тут же встало два других. Мы с Рогаточкой внесли в соотношение сил ощутимые коррективы: я выбивала тех, кто только показался над краем проёма, и они улетали внутрь шахты вместе с ядовитыми подарками, которые я вогнала им в панцирь. Там фосфорный дым начинал травить тех, кто полз по стенам шахты.
Несколько особей из тех, что вылезли первыми, оказались лишь ранены. Потеря конечностей и дыры в панцире лишь на время остановили их, и крустаки настырно ползли к нам, пятная слой слежавшегося лёсса синевато-бурой жижей.
- Давай, давай, креветочка, испытай судьбу! – злорадно выкрикнул Леран и махнул штыком. Ближний к нему рак развалился надвое.
- Пуля, что за стрельба? – спросил Викинг.
- Через шахту на крышу прут раки!
- Леран с тобой?
- Так точно! Развлекает усатых штыковым боем – любо дорого посмотреть!
- Уйти можете?
- Попробуем, путь к лестнице пока свободен!
- Не увязайте, уходите с крыши, мы скоро всё равно разнесём это место в пыль!
- Да, командир! Леран, перезарядка!
- Давай! – отозвался он, лязгая рычагом смены калибров. - Я подержу их!
«Виннер» вновь громогласно выругался в адрес наших противников, прошибая насквозь сегментированные панцири, начисто снося уродливые усатые головы, выбивая куски бетона из наружной надстройки ствола шахты.
Что ж, с хорошим оружием не слишком большим группам крустаков противостоять можно. Но сержант был прав, ещё немного, и они отрежут нас от лестницы.
- Отходим, пока можно! – проорала я Лерану, перезарядив Рогаточку.
- Тогда бей по дыре, а я займусь одиночками!
Мы работали, как по нотам. Рогаточка садила фосфорные цветы, штык Лерана шинковал рачий салат. При этом мы короткими рывками продвигались к лестнице.
- Перезарядка!
Леран прикрыл меня огнём. Я, пробежав ещё пару метров, зарядила винтовку экспансивками.
- Готово! Тебе тоже пора!
Он молча смахнул полтуловища очередному борзому членистоногому и достал из кармана рюкзака фугасную ГО-300.
- Займи их на пару секунд!
Я так и сделала. Рогаточка исполнила погребальную арию дюжине крустаков, расчищая дорогу Лерану, который, проскочив вдоль низкого парапета, сорвал чеку и метким броском отправил смертоносный металлический шар прямо в квадратный проём. ГО-300 успела пролететь внутри шахты всего две секунды, то есть, дюжину метров – и мощный взрыв вынес на крышу обрывки хитиновых тел и копоть.
Леран стряхнул с наплечника ошмётки, быстро запустил руку под броню и достал квадрианскую микроволновую пушку. Давя толстыми подошвами ботинок оторванные рачьи лапы, он отважно шагал к дымящемуся проёму. Пара оглушённых крустаков встала у него на пути, но он только направил на них ребристый ствол оружия, и их тела лопнули, разбрызгивая вскипевшую гемолимфу. Не доходя пару метров до шахты, Леран начал поливать проём короткими импульсами. Внутри немедленно что-то заискрило с противным электрическим жужжанием. Потом Леран сунул руку в дым и сделал из своего жуткого трофейного пистолета ещё несколько выстрелов вдоль стен шахты.
В дыму рядом с ним я заметила какое-то подозрительное движение и немедленно всадила туда пулю. Крустак, теряя куски панциря, отлетел и затих.
- А вот теперь рвём когти! – весело крикнул Леран, рысью возвращаясь ко мне. – Давай турель!
- Ты и свою пушку на камеру снял? – полюбопытствовала я, когда мы топали вниз по лестнице.
- Я пьяница, но не идиот, - ехидно ухмыльнулся он. – Это мой козырь, и больше ничей.
Что ж, это справедливо. Согласно негласному кодексу боевых частей, то, что боец добыл в честной схватке, принадлежит ему.
- Викинг, мы спускаемся, – сообщила я.
- Отлично, мы у западной стены.
Спустившись, Леран задрал голову наверх, проверяя, не ползут ли по нашему следу раки, и только после этого убрал грозное оружие под броню.
Мы вышли на угол западной и северной стен и увидели Юхана, Лео, Дица и Джерри.
- Что там, прорыв? – спросил сержант, рассматривая столб дыма, поднимающийся над зданием.
- Шахту пришлось основательно прочистить, - ответила я. – А вы чего наружу выскочили?
- Есть идея – прогуляться к «Грифону», который ты подбила.
* * *
- Смотри-ка, мы тут пять с половиной часов, а день уже закончился, - заметил Шоколад, кивая на юго-запад.
Краген стоял низко над волнистым горизонтом, воздух стремительно остывал. По ощущениям температура опустилась градусов до десяти, но ходьба по вязкому песку не давала нам остыть.
- Что, гусиной кожей покрылся? – с усмешкой спросил Викинг, старавшийся идти со своей обычной скоростью.
- Ничего, шоколад от холода не портится, - парировал Лео.
Когда мы подошли к гаражу, Оскал, Лис и Грохот как раз раскочегарили турбоскутеры. Они подкатили к нам, и Викинг тут же переиграл план действий:
- Мики, Тони, давайте-ка, навестите станцию, заложите там по заряду в РП ангара и бойлерной. Лео, прикрой их. Все остальные – по сёдлам. Скатаемся к конвоиру, проверим, жив ли помпрокурора, заберём пескоход - и домой.
Мы с Лераном сменили Оскала и Грохота, сержант, доктор и Шульман уселись на задние сиденья и мы, дождавшись радио-отзыва парней из помещения энергостанции, тронулись к месту падения. По пути туда мы ссадили гражданских и Юхана у пескохода.
Мощное тело бывшего корабля эскадренного сопровождения класса «Грифон» лежало неуклюже, зарывшись левым бортом в сыпучий бок дюны.
- Оставайтесь здесь, - велел Лис, легко спрыгивая с седла «Гепарда».
В его руках мы увидели универсальный прибор войсковой разведки, способный на безопасном расстоянии выявить источники химической и радиационной, акустической и электромагнитной угрозы для жизни пехоты. Направив его на корпус корабля, Лис включил сканер и через минуту сообщил:
- Электроцепи обесточены, утечки в двигателях и баках нет, реактор заблокирован автоматической системой гашения. Чисто!
- Блин, а как нам туда попасть-то? – развёл руками Леран.
- Лис, есть входные коды для «Грифона»?
- Минутку, - пробормотал Лукаш и углубился в какую-то из своих программ. - Бортовой номер, конечно, стёрт.
- Есть номер на маршевом движке, - сообщил Леран.
- Диктуй, - пробурчал под нос Лис.
- TM-8768F.
- Есть контакт, отозвался. Даём команду – открыть слип.
Раздалось шипение гермоствора, и хвостовая часть днища приоткрылась, насколько позволял песок. Получилась щель чуть больше фута шириной.
- Негусто, - развёл руками Лис, - но лучше, чем ничего.
- Попробуем пролезть, - проворчал Леран, сняв с автомата тесак и втискиваясь в щель боком.
Я вздохнула, сняла с себя Рогаточку с турелью и пристроила своё сокровище на седле «Гепарда».
- Лукаш, побудь снаружи, - сказала я.
Салон внутри был совсем не повреждён. Леран, не обращая внимания на стоящие на ушах декорации, ловко добрался до рубки и крутнул маховик люка.
- Э-э-э…- услышала я его разочарованный возглас.
Шагая по дверцам стенных шкафчиков, я тоже добралась до рубки и заглянула туда.
Рубка была наполнена запахом горелой проводки. В креслах первого и второго пилотов, привязанные страховочными ремнями, полувисели Стас Халецкий и пожилой уроженец Джунга в поношенном флотском комбезе без знаков различия.
Леран пощупал пульс Стаса и с сомнением сказал:
- Этот жив, но пульс мне не нравится. Так, а огурец?
Осмотр джунгмена его расстроил:
- Что ж стряслось то с ними?
- Взгляни туда, - показала я на вскрытую пластиковую капсулу, закатившуюся за кресло пилота.
- Траванулся, что ли? – выпучил глаза Леран и достал из кармана наголовную видеокамеру. – Итак, видеопротокол осмотра кабины сбитого конвоира на окраине секретного объекта. Пилот – предположительно некто, известный как Фьярраж - помощник полковника Лобардо по вопросам безопасности и внутреннему режиму. Рядом найдена пустая капсула, пульс не прощупывается, внешних повреждений нет. Второй ещё жив… Это помощник прокурора восьмого сектора, назначенный старшим следователем межведомственной следственной группы Стас Халецкий.
Стас в этот момент застонал и попытался пошевелиться. Но, видимо, во время падения он получил какую-то травму и движения причиняли ему страдания.
Я наклонилась к нему. Чтобы поддержать безвольно повисшую голову. Он снова застонал и на пару секунд очнулся.
- А… Гладиолус, ты пришла забрать меня…только мне уже всё равно…м-м-м, спина-а...
- Э-э, да он, похоже, спину повредил, - догадался Леран и достал из подсумка на ремне одноразовый инъектор. – Кольни-ка ему морфин. Может хоть пару слов скажет.
Я вколола в шею Стаса дозу обезболивающего, и через несколько секунд Леран потормошил его.
- Стас, признайся Маше, чего ты драпанул от нас, как заяц?
- А… Маше скажу… а тебе нет…
- Да бога ради, мне ни секунды не интересно.
- Гладиолус, ты тут?
- Приход накатил, – шепнул Леран – Говори с ним, а то вырубится…
- Я здесь, Стас, и слушаю тебя.
- Всё так глупо вышло… а ведь могло быть по-другому… Ты мне всегда нравилась, но своего мнения тогда не имел, дурак. Меня всё время учили – делай то, делай это. Для диплома, для респекта, для достатка семьи… чтоб они со всем этим провалились!.. я же всё время был для них пешкой, а в шахматах, как говорит твой темнокожий приятель, побеждают умные… Я ж всегда был на чужом поле… Мне сказали, что за информацию о проекте дадут место окружного на Лайделле… Теперь вот и шах мне, и мат…
Затуманенные наркотиком глаза закатились, и голова Халецкого тяжело повисла.
- Похоже, всё, - скорбно сказал Леран. – Бедный дурачок, его надули, как ребёнка.
- То есть? – удивилась я.
- Я был на Лайделле, - пояснил Луи. – Это спутник Стиммула, там два научных центра и транзитная станция с порталом. Население – 300 человек, а окружного прокурора назначают только в колонии с численностью более пяти тысяч. Подельники задурили Халецкому голову. А могли и пришить потом. С чем он хотел смыться, интересно? Погляди у него в карманах, а я огурца обыщу.
Шерстить карманы покойника – в этом есть что-то мерзкое, кощунственное, сродни мародёрству, но в тот момент я думала о выполнении задания. Мы на зачистке. Из-за этой информации погибла масса людей, да и товарищи мои пострадали.
Мы выгребли карманы беглецов-неудачников и подались наружу.
- Лис, доступ ещё не прервал? – спросила я.
- Стабилен.
- Дай команду бортовому компьютеру настроить таймер системы самоликвидации на 15 минут.
- Угу, - кивнул он и защёлкал кнопками на пульте.
* * *
«Гепарды» моментально домчали нас до энергостации, куда Джерри уже подогнал пескоход. Теперь Юхан и Лео ждали у входа, когда Оскал и Грохот вернуться из подземного туннеля, соединяющего бойлерную и ангар. Юхан из-за травмы уже не мог участвовать в активных действиях, и это угнетало его. Он решил, что лучший способ успокоить нервы – поддерживать постоянную связь с парнями.
- Что у вас там? – спрашивал он каждые полминуты, раздражая Лео, который тоже маялся от скуки.
– Бардак, как и везде, - отвечал Оскал. – Непонятно – не то в спешке собирались, не то что-то искали…
- Не задерживайтесь, шкипер сообщил, что скоро будет ещё одна буря.
- Ладно, ставим ТБЗ возле ёмкости с соляроидом, устроим добавочный салют. Идём обратно.
- Ага, - обрадовался Шоколад, увидев, как мы с лёгким посвистом подкатили на «Гепардах». – Судя по вашему виду, вы неплохо проветрились.
- Да уж, - скривился Лис. - По такой-то погоде на скутерах прохладненько гонять.
- Что с Халецким? – спросил Юхан.
- Помощник прокурора оказался хлипким, – хмуро ответила я. - При падении сломал спину.
- Ты что, расстроилась? – удивился Лео.
- Человек, всё-таки…
- Мокрица он, - жёстко отрезал Викинг.
- Может, ты и прав, и мне не стоит принимать это близко к сердцу. Просто грустно разочаровываться в людях. Я знала его в школе. Он был спортсменом, музыкантом, отличником.
- Да, - кивнул Юхан. - Я про это тоже слышал от сестрёнки моего друга. И от неё же я узнал, что он из компании «золотой» молодёжи, которая спаивала и совращала старшеклассниц, заманивая их на вечеринки с помощью красавчика Халецкого.
- Этого я не знала, - подавленно проронила я.
- Естественно, - пожал плечами Юхан. – Ты ведь в школе, как все нормальные девчонки, учёбой занималась и спортом, а не за мальчиками бегала. Я ж читал твою характеристику.
Моё настроение совсем упало. Вроде бы ничего обидного командир не сказал, а ощущение возникло такое, что моя школьная характеристика – какое-то грузило, навеки привязывающее меня к тихой прогретой бухте, где ботаники катаются на яликах и педальных катамаранах. Я потратила десять лет жизни, чтобы заработать право самостоятельно вести яхту моей судьбы по штормовому морю, и вдруг командир, с которым я сто раз очертя голову бросалась в кровавую мясорубку, двумя словами приводнил меня обратно в тихую лагуну, где юннаты сачками ловят головастиков.
- М-да-а, в школе чего только не случалось, - хмыкнул Леран. – Маша вот красиво поднялась - на биатлоне. А меня, можно сказать, навоз в люди вывел.
- Это как? – удивился Лис.
- Я однажды проспал и в школу не пошёл. Так отец ругаться не стал, он у меня квакер и принципиально никогда ни с кем не конфликтует. Но ведь долг-то его родительский в чём? Научить меня уму разуму. Отлично, говорит, раз ты не идёшь в школу, значит у меня сегодня есть молодой и энергичный помощник. Пойдём-ка стойла чистить. А разводил он панкурафов – тварей весьма прожорливых. И, понятно, обильно гадящих не только на пастбищах, но и в хлеву. Сначала я обрадовался – папка не ворчит, в школу меня не гонит – свобода-а. Целый день я не разгибал спины, дерьмище выгребал, провонял так, что пришлось идти на пруд отмокать, прежде чем в дом пустили, а спалось мне так хорошо, что в школу я опять проспал. Папенька меня опять на стойла определил. У тебя, говорит, вчера так здорово получалось, куда мне старому, до тебя. Гребу я навоз второй день и понимаю, что сидеть за партой в чистом костюмчике совсем не так плохо, как возить скребком по какашкам. И совсем нерадостно мне стало, так что вечером я заявил: целых два дня пропустил, больше нельзя. Растолкайте меня завтра, чтобы я на школьный автобус не опоздал. И потом всякий раз, когда у меня возникало желание пошланговать, я сразу вспоминал хлев. И знаете, как отшептали. До того учился так-сяк, а после в «хорошисты» вылез.
- И правда, смешно, - согласился Лео.
Я мысленно поблагодарила Лерана за джентльменскую попытку поднять моё настроение.
- Господа хорошие, - прорезался в эфире родной голос шкипера Короткого. – Если вы по неосторожности выбрались наружу, то потрудитесь найти себе укрытие на ближайшие 20 минут. Спутник Аларих почти догнал Навуходоносора, и теперь этот тандем будет ползти над самым южным горизонтом и закрывать Краген аж 19,5 минут. Астрофизики утверждают, что на Северном полюсе Каллидона такое можно увидеть исключительно редко.
Я взглянула на юг, но горизонт заслоняло здание складов.
- Оскал, Грохот, слыхали? – спросил Лео. – Вываливайтесь наружу, надо убираться.
- Мы уже в двух шагах от бойлерной, - буркнул Мигель.
Внезапно трескучий грохот очереди разодрал холодную вечернюю тишину.
- Твою дивизию! – ругнулся Юхан. – Всё шло так хорошо!
Лео, шоркнув бронёй о дверную раму, рванул внутрь. Лис, сдёрнув со спины пирокарабин, поспешил следом. Леран тоже щёлкнул затвором, но Юхан крепко взял его за наплечник.
Леран в недоумении обернулся, но сержант отрицательно покачал головой.
- Держите движки горячими, как выйдут, сразу стартуем.
Сам он, пошатываясь, поспешил в кабину пескохода.
Леран недовольно дёрнув плечами, закинул «виннер» за спину и заскочил на турбоскутер.
Я тоже полезла в седло и раскочегарила движок. Сквозь мощное подвывание турбины был слышен лай автомата, потом к нему присоединился пирокарабин. Что ж там такое? Они ведь прошли в один конец без проблем. Где что пропустили? Неужели где-то в закутке висели коконы?
Наружу вместе с клубами дыма выскочил Лис. Он распахнул дверь, насколько было можно, давая пройти Оскалу, волокущему на себе Грохота. Следом, задевая налокотниками за притолоки, пятился Шоколад. Он поливал внутреннее пространство энергостанции импульсами. Там что-то искрилось, взрывалось. Затем внутри пламя добралось до чего-то взрывоопасного, и оно с треском рвануло. Лео толкнуло волной, он споткнулся и рухнул на спину. Теперь дым валил густо, через жирные клубы проблёскивали языки яркого пламени. Лис, пригибаясь, бросился на помощь Шоколаду и стал оттаскивать его от двери. И очень вовремя, потому что в проёме нарисовался человекоподобный силуэт. Он вытянул вперёд верхнюю конечность с каким-то наростом и нечто стремительное вылетело из него и сбило с ног Лиса. Лео, не успевший встать, не растерялся и в упор выстрелил в агрессора импульсом. Фигура безмолвно повалилась обратно в дым.
Из «Тубана» выскочил Юхан и заорал:
- Все в сторону! Граната!
Он швырнул в распахнутую дверь штурмовую гранату с фосфорной начинкой. Шоколад и Лис откатились в стороны и поспешили убраться от входа в энергостанцию. Фосфорная граната не столько взрывается, сколько вспыхивает. Внутри вспыхнуло ослепительное пламя, сквозь жирный дым посыпались яркие искры, и на секунду в дыму прорисовались несколько силуэтов, застигнутые взрывом на лестнице. Нестерпимо яркий свет затопил всё помещение, и до нас донёсся вопль нескольких глоток.
- В машину! – скомандовал Викинг, и Оскал с Грохотом ввалились в салон пескохода. Лео обежал машину и загрузился на сиденье рядом с водительским.
Лис вскочил на третий скутер и дал по газам.
- Мы вовремя смываемся, - сказал по оперативному каналу Викинг. – Уже позёмка поползла.
- Боюсь, нам не успеть к «Фениксу», - выразил сомнение Лис.
- Поезжайте вперёд, - велел Юхан.
- Пуля, любишь скорость? - спросил Лис. - Спорим, за минуту долечу.
- Ладно, - согласилась я, выжимая акселератор, - Доеду первая и зафиксирую твоё рекордное время.
Мой турбоскутер легко вырвался далеко вперёд, и Лису с Лераном пришлось жечь на полную, чтобы хотя бы удержаться у меня в кильватере. Холодный воздух, бьющий навстречу, освежал так, что кожа болезненно стягивалась.
- Ишь, как несётся, - с усмешкой заметил Лис. – Аж пыль столбом. Не любит быть второй. Придётся ей периметр открыть, а то ворота снесёт
- Быстрее пули только свет, - с уважением сказал Леран.
Мимо меня промелькнул корпус лабораторного центра, через десять секунд впереди показался забор и ворота с будкой турникета. Сетчатый сегмент ворот отъехал в сторону, пропуская меня, и я воодушевлённо накинула ещё пяток миль сверх того, что добросовестно тянула турбина скутера.
- Что это за явление? – встревожился Короткий. – До бури ещё три минуты, а на нас смерч летит.
- Шкипер, три турбоскутера не перегрузят «Феникс»? – спросила я Короткого. – Жалко бросать такую технику в пустыне.
- Шестьсот кг веса при том, что вы оставили на объекте не меньше двух центнеров боеприпасов – сущие копейки, - весело ответил шкипер.
- Помимо этого мы имеем минус семьдесят кг прокурорского веса, но плюс сто тридцать кг спасённого персонала, - заметила я.
- О-о, - удивился Короткий, - Столько новостей!
- Открывайте аппарель, закатим скутеры, пока буря не началась.
Разворачиваясь для въезда по аппарели, я успела полюбоваться на редкое зрелище - закатное затмение. Малинового цвета Краген наполовину спрятался за горизонт, а две луны из десятки самых крупных спутников – мощный Аларих и четыреёхтысячник Навуходоноссор проходили через его диск с отставанием друг от друга на полградуса. Затмение было частичным – луны шли на разной высоте над горизонтом. Аларих выглядывал над дюнами лишь наполовину, а его сосед по небосводу словно катился по гребням. И вся эта красота тонула в пыльной мгле, почти полностью поглощающей свет и делающей небо вишнёвым. Контрастируя с пурпуром зенита, над головой жемчужно-зелёными полотнищами колыхалось полярное сияние. Всё-таки, Каллидон, при всей его негостеприимности, - уникальное место.
Аппарель закрылась за нами как раз в тот момент, когда налетела буря, сопровождающая затмение.
Через пару минут корабль ощутимо тряхнуло, и сквозь завывание ветра громко хлопнул взрыв генератора стоявшего на таймере «Грифона».
- Командир, - вызвала я сержанта. – какая у вас погода?
- Ветрено, – спокойно ответил Юхан, - вы добрались?
- Так точно.
- Молодцы. Мы тормознём, а то ни шиша не видно. Не хватало ещё вписаться в забор.
- Как Мигель? – спросил Лис.
- Грохот в порядке, - вклинился Оскал. – Просто, когда он увидел поперёк дороги громилу в костюмчике Спауна, споткнулся перевязанной ногой о пустое ведро и перепугал наших оппонентов так, что они начали стрелять какими-то шипами. Тут уж я не выдержал и жахнул по ним из огнемёта.
- Если бы я не споткнулся, - вставил Грохот, - они бы меня нашпиговали этими своими кольями.
- Кстати, о шипах! – спохватился Лис, снимая лямки своего рюкзака.
Мы с Лераном увидели торчащий из бокового кармана хвост шипа из чёрно-серого стекловидного материала. Лис попробовал выдернуть его, но перчатка соскальзывала.
- Погоди, - сказал Леран, открывая ящичек с инструментами в пластиковом кожухе турбоскутера. Без пассатижей тут не обойтись.
- И без головы тоже, - усмехнулся Лис, расстегнув рюкзак и достав продырявленную банку консервированного тунца вместе с торчащим из неё шипом. – Сейчас бы выдернули и уделали весь рюкзак заливкой.
- Будь осторожен, - предупредила я. – У всего, что связано с этим проектом, есть способность убивать исподтишка. Давайте-ка для верности упакуем эту штуку в специальную тару.
Я извлекла из стенного шкафчика возле своего кресла пластиковый гермоконтейнер и поднесла его Лису. Тот аккуратно уложил шип на силикопластовую постель контейнера.
- На всякий случай протри перчатки этим, - предложила я, доставая с полки бутылку с гель-маслом. – А консервы сунь в конвертер реактора, не дай Бог, споры грибка прорастут в этой питательной среде.
- Ладно, - кивнул Лис и потопал в генераторный отсек.
- Когда я валялся на полу бункера, - рассказал Леран. – У меня были странные видения.
- Что за видения? – спросила я, упаковывая в чехол Рогаточку и турель.
- Мерещились истории про уродов, которых вывел Ломбардо. Наверно, гриб всё-таки пытался подавить мою волю и завладеть мозгом.
- Но ты ведь в норме.
- Надеюсь, что да.
- Что значит «надеюсь»? Ты мне что-то не договариваешь? Пожалуйста, давай откровенно. Я ксенолог, а не психованный учёный, моя задача – помогать, а не препарировать.
- Что скажешь на это? - спросил он, расстегнув броню и задрав футболку.
Пропитанный кровью пластырь, которым он кое-как залепил рану, полученную во время прорыва в бункер, отклеился и сбился. Я увидела почти полностью зарубцевавшуюся рану. За время службы дырок в мясе я повидала немало, и мне не требовалось медицинское образование, чтобы с первого взгляда определить, насколько серьёзным было ранение и быстро ли оно заживает. Дырке, которую проделали в шкуре Лерана, было всего пара часов, а она имела вид шрама, который лечат уже не меньше недели. Мелкий порез на пальце и то так быстро не зарастает.
- Это регенерация? - спросил Леран.
- Похоже на то, - кивнула я. – Диц может сказать наверняка, он работал над этой темой.
- Диц пожелает меня препарировать, - усмехнулся Леран.
- А если мутация зайдёт дальше?
- Мы бы с тобой уже не обсуждали это. Тот бракованный штамм, с которым мы имели дело четыре года назад, захватывал мозг и все системы за сутки или чуть больше, а здесь в ходу уже модифицированный грибок, которому нужно всего пару часов, чтобы превратить мозг в свой придаток.
- Думаешь, тебе удалось его нейтрализовать?
- Диц подсказал средство, которого в моей крови почти всегда предельно допустимая концентрация. Может, слышала такую медицинскую хохму: «Доктор, ну что показал анализ? - В вашем спирте, батенька, крови нет». Думаю, для гриба перцовка со специями была самым натуральным ядом. Я привычный, он нет. Отгадай, кто выжил?
- Но регенерация!
- С этим фактом спорить не буду, раньше таким свойством не обладал, но если оно останется у меня навсегда, то плакать, согласись, глупо.
- Мне бы твои нервы.
- Не исключено, что у меня теперь нет обычных, человеческих нервов. Диц говорил, что грибок старается подменить своими клетками нейроны ЦНС.
- Как же тогда сохранилась твоя личность? Гриб тогда стёр бы тебя.
- Может, мозг эта штука не трогает? Это меня тоже вполне устроило бы. Мне без моего мозга будет одиноко. Всё-таки мы с ним столько лет друг друга дрессировали.
В десантный дек заглянул Деннис.
- Как всё прошло? – поинтересовался он.
- Могло быть лучше, - пожала я плечами. – Но бывало и похуже.
- Мне нравится твоё мудрое отношение к работе, - сдержанно улыбнулся бортинженер и с уважением погладил по рулю ближайший «Гепард». – Ух, каких шикарных бегунов вы нынче спасли!
- Да-а-а, - согласился Леран и погрузился в сладкую негу ностальгических воспоминаний. – Когда я попал в восьмой взвод «Байкеров», мне выдали такую кису, правда, пострадавшую. Мой предшественник попал под мигрирующих тхо, червей им в копыта. Парня, к сожалению, не спасли, а скутер оказался покрепче. Пришлось хорошенько подрихтовать дуги, подпаять пару трубок, заменить форсунку турбины, переднее колесо, крышку аккумулятора, передний блок фар. Ох, и погоняли мы с ребятами по Ветреному плато!
- Алекс, встречай наших витязей, - сказал по громкой шкипер, и Деннис поспешил к бортовому люку.
Наша команда ввалилась в салон: Викинг - нетвёрдой походкой, Шоколад – оберегая правую руку, Оскал – поддерживая прихрамывающего Грохота, - а с ними всклоченный доктор Диц, заросший седой щетиной, и грязный, как мусорщик, лаборант Шульман, тоже хронически небритый. Что удивительно, он столько времени просидел на уровне D, а сменить халат так не сообразил.
- Джерри, выбрось, наконец, свой халат, - скривился Лео.
- Да ладно, - оскалился Кемпбелл, помогая Мигелю устроиться в кресле. - Может, шкипер его вместо ветоши оставит.
– Шкипер на ветошь фланелевую ткань на свои кровные покупает, - хохотнул Грохот.
Джерри молча стянул халат и швырнул его на песок. Диц подумал, вытащил из кармана охапку всякой мелочи и сделал то же самое со своим халатом. Деннис кивнул и задраил люк.
Леди и джентльмены, устраивайтесь в креслах, через пять минут взлетаем.
- Ребята, вы в порядке? – спросила я, входя в салон.
- Слегка потрёпаны, но живы, - ответил Юхан.
- А как Следопыт? – поинтересовался Лео.
- Он даже успел снять видеопротокол наших приключений на крыше.
- Кстати, объясни-ка оружейному мастеру, как ты умудрилась сшибить «Грифон»? – оживился Лео. – Это явный пробел в моих знаниях.
- Помнишь, мы испытывали на полигоне «смарты»?
- А как же, конечно помню. Ты прихватила их с собой и испытала в боевых условиях?
- С меня отчёт о проведении испытаний.
- Идёт, - расцвёл Лео, для которого удачно прошедшие испытания сулили премию от Комитета Минобороны по разработке и внедрению вооружений.
- Судя по тому, что мы слышали, с крустаками вы разобрались без проблем, – заметил сержант. – Били плотно, а на десерт фугаску добавили.
- Ракам мало не показалось, - самодовольно заметил Леран, входя в салон.
- Следопыт, - обратился к нему сержант. - У меня к тебе разговор. Пойдём-ка, устроим военный совет на десантной палубе.
Они удалились из отсека жизнеобеспечения, и я тут же спросила у доктора Дица:
- Есть какой-нибудь простой и быстрый метод обнаружения грибка в организме человека?
- Вы, вероятно, беспокоитесь о мастере Леране? – догадался доктор.
- Ещё бы мне о нём не беспокоиться, он получил два ранения от тварей, которые битком набиты грибком, а теперь летит с нами в одном корабле в самый густонаселённый город сектора. Меня пять лет готовили для борьбы с инопланетной угрозой, и я не успокоюсь, пока не буду уверена, что Леран чист.
- Первичные симптомы заражения – головная боль, тошнота, проблемы с самоидентификацией, - перечислил Диц. - Возможна потеря чувства реальности, неадекватные эмоциональные реакции – вспышки гнева, ярость, подавленность, подозрительность
- У него нет ничего подобного, - сказал Лео. – Разве что голова с похмелья побаливает. Он всё время прикалывается, адекватно воспринимает настоящее и отлично помнит то, что было с ним раньше. Кстати, нужно проверить состояние Зверюнделя, его то раньше зацепило, а о нём ты не беспокоишься…
- Он всё это время под капельницей и на контроле диагноста, - огрызнулась я, уловив в словах Шоколада укор.
Лео нажал на контрольной панели встроенной в стену салона криокапсулы «ежект», и гибернационная установка выехала из каверны. Внутри под синеватым светом ксеноновых ламп лежал погружённый в искусственную кому Фил Тэйлор. Татуированные плечи и грудь были облеплены присосками датчиков автодиагноста и проткнуты катетерами капельниц.
- Показатели отличные, - констатировал Лео и заглянул в отчёт последнего анализа проб крови. – Компоненты крови в норме, токсинов нет, присутствуют неопознанные антитела, чужеродных белков и других органических соединений не обнаружено. Антитела, как я полагаю, ответ организма на присутствие гриба.
- Возможно, - согласился Диц, склонившись над дисплеем криокапсулы. – На мой взгляд, у него отличные показатели. Ваш товарищ ещё не раз отправится с вами в рейд.
- Отлично, - кивнул Лео. – Теперь давайте посмотрим, как дела у Кларка.
Выдвинулась вторая капсула, и мы увидели, что жуткая гематома, расплывшаяся на весь живот Писаря, побледнела, и кое-где багровое пятно стало желтеть.
- Автодок хорошо постарался, - покачал головой Лео. - Когда я его подключал, весь синяк был кровавого цвета.
- Может быть, вам тоже стоит подключиться к капсуле? – спросил Диц.
- Не имеет смысла, через час-полтора мы будем на базе, и там меня подлатают.
- Пятиминутная готовность, - объявил по громкой шкипер. – Всем занять места и пристегнуться.
- Так как быть с Лераном, доктор? – спросила я. – Как ксенолог группы, я должна буду настаивать на карантине?
- Полагаю, нам всем лучше пройти карантин, - ответил Диц. – Хотя бы ради нашей собственной безопасности, тем более, что при посещении биологически опасных объектов протокол предусматривает именно эту процедуру. Грибок - примитивное существо, и действует оно простыми и эффективными методами – старается вытеснить конкурентов, поэтому если на ком-нибудь из нас во внешний мир выедет хоть одна жизнеспособная спора, мы горько пожалеем об этой поездке.
- Боюсь, одним карантином дело не обойдётся, - разочаровал нас Лео. – Госбез наверняка дал команду тормознуть наше корыто на орбите, чтобы обыскать здесь всё и изъять материалы по проекту. Думаете, почему прокурорский собирался драпануть со своими подельниками отдельно от нас?
- Знал, что будет чёс? – догадалась я.
- Естественно знал, иначе не попытался бы улизнуть от военных. Если бы честно делал своё дело, то просто поехал бы с нами.
- Об этом я не подумала…
Объявились Юхан с Лераном. Они переглянулись с Лео, Леран хитро подмигнул ему и стал устраиваться в компенсационном кресле.
- По местам, по местам, - поторопил Юхан. – Сейчас отлетим на безопасное расстояние и сделаем прощальный бабах.
Лис и Оскал помогли гражданским и Лео пристегнуться, и мы двинули в десантный отсек, чтобы тоже надёжно закрепиться перед взлётом. Это ещё одно негласное правило ВКС: раненые и гражданские имеют право лететь в салоне, боеспособные единицы до конца операции обязаны находиться на десантном деке в полной боевой готовности.
«Феникс» снялся с площадки и, взяв крутой вираж, пошёл на удаление по пологой параболе.
- Внимание, рейнджеры, - объявил Юхан. – Файлы, которые скинула нам Пуля, удаляем. Прямо сейчас.
- Сержант, - сообщил шкипер по громкой. – Мы зависли на дистанции пять километров, можно подрывать заряды.
- Грохот, ты не спишь?
- Зеваю, - честно признался расслабившийся в салоне Мигель.
- Врёт, - сдал его Лео. – Он уже пять минут дистанционный пульт полирует.
- Боеприпасы на взвод, - скомандовал Юхан.
- Есть, на взвод.
- Включите дисплеи, - вставил шкипер. – Я выведу картинку с приближением.
Мы так и сделали. На мониторах был отчётливо виден комплекс – россыпь разноразмерных серых параллепипедов.
- AVDE – пуск, - с наслаждением скомандовал Юхан.
С западной стороны куба лабораторного комплекса поднялся столб пыли и дыма, которые буквально через долю секунды вспухли огненным облаком, накрывшим территорию объекта до самой энергостанции.
- Отлично, - сказал Юхан и одобрил вторую часть салюта. – Терморбары – пуск.
Большая часть ТБЗ рванула глубоко под песком, и эффект от взрыва было видно только на энергостанции и в ангаре. Там взрывная волна подняла две большие тучи. От тех, что были в лабораториях, дым пошёл не сразу, зато мы увидели, как здание пошатнулось, просело внутрь, разлезлось, будто картонная коробка.
- А сейчас мы увидим, насколько надёжно Следопыт установил триггер, - сказал командир тоном экскурсовода. – Лис, исполни!
Электронный сигнал за микросекунду долетел до приёмного устройства, припаянного к плате «Протона», и почти сразу объект жёстко встряхнуло, словно это были не сотни тонн железобетона, вмонтированные в скальную толщу и засыпанные тысячами кубометров песка, а макет на картоне. Вслед за ударом, снося межуровневые перекрытия и разбрасывая бетонные плиты наружу рванулся мощный столб чёрно-серого дыма, а на его вершине, будто тюрбан, поднимался сплюснутый клокочущий шар, сияющий изнутри синеватым светом. От исполинского дымного гриба во все стороны со скоростью звука понеслась ударная волна, поднимающая в воздух сотни тонн песка и лёсса.
Короткий лихо развернул штурмовик кормой к взрыву и радостно воскликнул:
- Сейчас будет термоядерный серфинг!
Волна нагнала «Феникс» через тринадцать секунд, нас ощутимо качнуло и сквозь рёв двигателей пробился чудовищной силы грохот. В динамиках громкой связи раскатилось ковбойское улюлюканье шкипера.
- Ни фига себе, я такого даже на фронте не слыхал! – в восторге крикнул Оскал.
- Это тебе пенсионные фанфары! – засмеялся Лис.
* * *
Взлёт при g чуть больше единицы – дело изматывающее. Сначала это похоже на взлёт обыкновенного межконтинентального челнока, но, когда корабль начинает уходить в стратосферу, где транспортники обычно держат наготове генераторы портала, перегрузки начинают завязывать тело в узел. Десантники и рейнджеры, конечно, не космолётчики, тем не менее, и нашего брата тренируют при нагрузках, равных 50% от тех, которые должны выдерживать служащие Космофлота. Иначе при первой же высадке можно окочуриться от разрыва сосудов.
«Феникс» с оглушительным рёвом прорвался к порталу, который техперсонал включил по дозвону шкипера, и нырнул в жемчужный туман субпространственного перехода. Буквально две-три секунды мы вместе с кораблём были в сияющем нигде, но затем резко пропал вес и внутренности в панике бросились к диафрагме. Борясь с тошнотой, я впилась ногтями в подлокотники и стиснула зубы.
Да что ж каждый раз так погано?
По палубам штурмовика понёсся противный визг тревожной сирены и заметались оранжевые огни.
- Спокойствие, леди и джентльмены! – напряжённо процедил майор Короткий. – Как и ожидалось, крейсер «Тарсис» запер нас на выходе из портала. Дан приказ заглушить двигатели. Нас волокут в трюм.
Штурмовик качнуло и повело в сторону. Похоже, в него вцепилась лапа механического манипулятора, которой операторы орбитальных перегрузочных работ паркуют челноки и ремонтные катера. Крейсер затащил нас в свою утробу, и зафиксировал гидрозахватами.
Сразу стало слышно механические звуки, почувствовалась вибрация компрессоров и гул энергоустановок. Вот что-то с чавкающим звуком ткнулось в левый борт.
- Внимание, - предупредил шкипер. - Подан переходник, к нам идут гости.
- Сохраняем спокойствие, - дал установку Юхан по оперативному каналу. – Твердим одно и то же: накопители были у помпрокурора, а он грохнулся при попытке улететь на «Грифоне» и взорвался. На борт «Феникса» мы ничего не приносили.
- Не пойму, зачем всё это, - пробормотал Оскал. – Один кьют сдадим всё в Департамент стратегического планирования. Можно подумать, они с Госбезом с разных столов харчуются.
- Возможно, Юхану известно больше нашего, - предположил Лис. - Всё ж таки Аннигилятор его не зря лично инструктировал.
Я отрешённо слушала их бормотание, а сама размышляла над ситуацией. Допустим, командир по заданию взводного решил кинуть военных и утаить материалы проекта. Зачем и кому это нужно? Главный соискатель – те, кто был инициатором проекта. Генералитет Госбеза вложил в эти разработки уйму средств, и будет биться до конца, чтобы пакет данных остался в их распоряжении. Это ясно, как день. Но они не послали за ними свою команду. Почему? Боялись скандала из-за прокола Ломбардо? Это возможно. Ведь никто не знал, что именно произошло и насколько всё вышло из-под контроля? Видимо, они подозревали, что оперативную группу ждут серьёзные неприятности, и не стали рисковать своими офицерами. Рейнджеры-то на передовой привыкли ко всяким неожиданностям, авось сообразят, как выкрутиться, а там, может быть, кто уцелеет, и разведданные собрать успеет. Ну, сгинет несколько рядовых – подумаешь, беда. На фронте служивых ротами да батальонами в братские могилы кладут.
Но есть ещё кто-то, кроме Госбеза, кому позарез нужно добыть материалы. Иначе не сбили бы с толку Стаса и не пытались увезти из-под носа военных файлы с материалами исследований. Что ж это за группировка? Они ведь не только Стаса подтянули. Ему ещё начальник службы безопасности помогал, Фьярраж. А человек, попавший на секретный объект Госбеза, должен был пройти в ведомстве жёсткую проверку. Значит, его сюда назначили не просто так, а с целью шпионажа. Соответственно, в афере замешан более высокий чин, а это уже повод для вмешательства Службы внутренней безопасности, которая подчиняется Министерству юстиции.
Ох, как всё запущено!
Ладно, кто, кого и сколько раз – это уже не нашего ума дело, пусть Минюст в этом грязном белье и копается. Но накопители с файлами в наших руках, и, начнись разборки – мордой к стенке припечатают нас. Военные-то тоже не дураки, тем более, что на «Тарсисе» наверняка есть и спецы, и оборудование для сканирования челноков. Лёгкие крейсера – основная сила погранично-патрульных подразделений, им часто приходится иметь дело с пиратами и контрабандистами, так что обшелушить мелкое судёнышко типа нашего штурмовика для них – дело привычное.
Капитан Деннис открыл бортовой люк, впуская в салон команду ищеек во главе с «чёрным кителем» в чине майора. На его сухом морщинистом лице застыло пренебрежительно-брезгливое выражение человека, который собирался провести выходные в домашней библиотеке, но его заставили выйти на работу и поручили нечто, недостойное его квалификации и оскорбляющее его достоинство. Правда в условиях невесомости вся эта напускная суровость больше похожа на обезьяньи ужимки.
- Так! – сказал он громко. – Всем оставаться на местах! Во время досмотра судна никто не встаёт! Руки держим на виду, в разговор не вступаем! Я майор госбезопасности Кренц. Я не люблю, когда кто-то умничает и не выполняет мои приказы.
Несколько вооружённых фигур в чёрной бронезащите рассредоточились по палубам «Феникса». Сомнений нет - за нас возьмутся серьёзно.
- Приступайте к поиску! – скомандовал майор Кренц техникам с полевыми мультисканерами, а сам остановился у кресла сержанта.
- Сержант Куукси?
- Так точно! - гаркнул Юхан.
«Чёрный китель» сморщился.
- Понятно. Бывший десантник. Вас за полпарсека видно. И кому только надо тренировать такую толпу дубов. Вы же только и знаете, что зубрить устав, муштровать салаг на плацу да тратить боеприпасы. Ваше задание?
- Стандартная процедура зачистки биологически заражённого объекта, - отчеканил Юхан.
Любо дорого послушать, как наш Викинг дурачит майора, включив «дебильного сапога», благо внешность для этого подходит.
- Стандартная… - скривил губы Кренц. – Взрыв мощностью в 15 килотонн – это по какому стандарту?
- Внутри обнаружено гнездо крустаков, пришлось спровоцировать подрыв генератора ИПР,- доложил Юхан.
- Крустаков! – едва не подпрыгнул на месте «чёрный китель». – Откуда там крустаки?! Ладно, не сержантского ума это дело. Где помощник прокурора Халецкий?
- На борту отсутствует!
- Как это?
- Он и начальник службы безопасности объекта пытались сбежать с изъятыми накопителями, но в результате аварии на старте их эскор класса «Грифон» врезался в дюну. Спасти ничего не удалось.
- Ты лжёшь мне, сержант!
- Не помню, чтобы мы пили на брудершафт, - усмехнулся Юхан.
- Не остри-и-ить! – рявкнул ему в лицо майор. – Посмотрим, как ты будешь веселиться, когда тебя подключат к полиграфу.
- На детекторе лжи я обычно не острю, а туплю, - предупредил Юхан. – Говорят, он от этого портится. А вы что, не верите мне?
- Не верю! Но ты можешь сэкономить свои нервы и моё время.
- Правда?
- Скажи, где спрятаны накопители, - предложил майор Кренц.
- Они погибли при взрыве конвоира.
- Что ж, взрыв мы зафиксировали, несмотря на бурю. Но у вас было минимум 20 минут, чтобы достать накопители из упавшего «Грифона». Есть одна тонкость, о которой немногие знают – фортарианские накопители дают отчётливый резонанс при воздействии ультразвука, и куда бы вы их не спрятали, с помощью ультразвуковых сканеров инженеры без труда их найдут. Приступайте к поиску!
Технари, ожидавшие приказа, встрепенулись, и разошлись по отсекам, жужжа сканерами. Ну, всё! Не знаю, что придумал Юхан, но сейчас флотские отыщут кристаллодиски, и нам светят серьёзные неприятности.
Инженеры, добросовестно просканировав стены, приборы, шкафы, контейнеры от кормы до рубки, полезли в каверны криокапсул, генераторный и орудийные отсеки. По мере сужения зоны поиска лица технарей становились всё более озадаченными. Майор Кренц поначалу подсказывал им, куда ещё нужно сунуть нос, а потом помрачнел, умолк и начал плотоядно двигать узкой челюстью с острым подбородком.
- Просканируйте этих мошенников, - наконец процедил он, кивая на нас, и один из инженеров стал водить сканером над нами.
Через минуту вид у майора был совершенно зверский, зато у нас настроение существенно улучшилось. «Чёрные кители» никогда не были популярными среди ветеранов боевых частей. Уж больно они задирают нос, хотя значимость и польза от их присутствия в действующей армии, мягко говоря, мизерная. Пожалуй, не ошибусь, если скажу, что порой они даже вредят своим вмешательством.
- Ничего, - сообщил инженер, и лицо Кренца потемнело от злости.
- Не желаете проверить наши индикомы? – нахально спросил его Леран.
- Что? – вскинулся майор. – Индикомы? Э-э-э… ты прилетел с Халецким, чтобы провести следственные действия?
- Совершенно верно, - невозмутимо ответил Леран. – Желаете ознакомиться с протоколом?
- Ну, конечно, ты снимал всё на видеокамеру! – обрадовался «чёрный китель» и скомандовал инженерам. – Так, видеофайлы отправьте на просмотр Солсберри, у пехоты прочешите индикомы. И тряхните бортинженера, у него в компьютере наверняка осталась копия материалов, которые вёз Халецкий. Живо, живо! Найдите мне хоть что-нибудь, дьявол вас задери!
Технари вновь заметались по кораблю, благо, что не было гравитации, а то бы пятки стёрли. Они сбросили своим коллегам на «Тарсисе» файлы видеопротокола и принялись чесать наши индикомы, предварительно вызнав номера линков.
Мы уже едва не открыто улыбались, потому что всё это очень сильно напоминало второсортную комедию. Кренц гонял своих по сценарию «найди то, не знаю, что», а искать-то, собственно, было нечего – файлы Халецкого мы стёрли. На крейсере целая команда инженеров компьютерного обеспечения минут сорок гоняла видеофайлы протокола, но зацепиться было абсолютно не за что.
Кренц мрачно выслушал доклады своих подчинённых и остановился возле доктора Дица и Шульмана.
- Вы полетите со мной, на крейсере, - заявил майор. – Это директива генералитета Государственной безопасности – вашего работодателя. Считайте это переводом на другой объект. Работа не окончена, и вы ещё нужны Федерации.
Диц и Джерри безропотно отстегнули ремни и поплыли к тамбуру. Кренц же повернулся и с холодной яростью сказал Юхану:
- Ну, глядите у меня, умники. Если вы решили надуть майора Кренца, то вам это боком вылезет. Я вас на любом шарике достану.
Он дал знак своим архаровцам, и они выплыли прочь.
Примерно через минуту мы ощутили, что гидравлический манипулятор выносит наш корабль из трюма, и шкипер объявил по громкой:
- Нас отпускают. Всем пассажирам внимание на встроенные мониторы.
На мониторах мы увидели текстовое сообщение: «Особисты, скорее всего оставили в салоне пару жучков, так что сохраняйте молчание до порта приписки».
Мудро, решила я и задремала. Правда выспаться не удалось, потому что «Феникс» вскоре прошёл портал Вейланда и очутился на орбите Геры. Только вернуться в порт приписки нам не дали.
* * *
Как только шкипер доложил диспетчеру транспортной службы о прибытии, нашу команду завернули на Кербер - спутник Тифона, шестой планеты системы Альционы. Кербер – карантинная зона для тех, кто вернулся с опасных заданий. По сути это комфортабельная тюрьма. Попав сюда, человек не может выйти наружу, хотя, собственно, снаружи на Кербере делать нечего. Планетоид своё название получил не случайно: его удушливая атмосфера и парниковый эффект осложняют прогулки по поверхности даже в скафандре. Зато под поверхностью построен уникальный комплекс, где космолётчиков, проходчиков и военных отхаживают после опасных экспедиций. Тех же, кто может быть источником инфекции или ещё какой пакости, запирают в отдельном научно-медицинском центре и мурыжат до тех пор, пока не убедятся, что угрозы для столичного населения они не представляют.
На Кербере наше отделение пропарилось почти месяц. Официально мы находились в отпуске после успешного выполнения операции. Такое с нами бывало пару раз, так что мы чувствовали себя, как дома. Пока Фил, Эдди, Юхан, Лео и Мигель приходили в норму, остальные отсыпались, оттягивались на тренажёрах и в бассейне. Лис пропадал в читалке, Оскал вместе с экипажем «Феникса» зависал в игровом зале, пытаясь обогнать на виртуальных гонках Короткого и Квана.
Лерана закрыли в исследовательской лаборатории генных аномалий. Впрочем, его заключение длилось недолго: отклонений от нормы учёные не обнаружили, морфология и физиология следопыта отвечали стандартным параметрам. Он появился в нашем крыле одновременно с Юханом, спустя десять дней, довольный и весёлый. Они притащили целый ящик дэлианского кмеоля – слабоалкогольного игристого напитка и коробку печёных орехов с разных планет.
- Извините, - развёл Леран руками. – Хотел ещё рыбки вяленой раздобыть, но оказалось, что её сюда не разрешает завозить санитарный контроль.
- Да ла-адно, - махнул рукой Юхан. – На волю выйдем – налопаемся деликатесов.
- Что говорят медики? – полюбопытствовал Лео.
- Взяли кучу анализов да отпустили, - хмыкнул Леран. – Сказали, что если что-то разнюхают, то позвонят.
Тут я не выдержала и задала вопрос, который не давал мне покоя всё это время:
- Не хотите рассказать, как вы провели сканеры?
- А тут удобно про это говорить? – приподнял бровь сержант.
- Я обыскал все помещения, - успокоил его Лис. – Здесь чисто.
- Деннис знал про свойство кристаллодисков резонировать под воздействием сканирующего луча, - пояснил Юхан. - Именно он подсказал, что если спрятать накопители внутрь того, что гасит ультразвуковые волны, то появится шанс надурить сканеры. Но какой материал таким свойством обладает, вовремя сообразил именно Леран. Штатное оружие офицера Службы Контроля – ультразвуковой иммобилизатор, и первое, чему учат новичков оружейники СК, так это что УЗИ может пробить, а что нет. И уж каждый из них точно знает, что материал, из которого изготавливается кобура ручного иммобилизатора, защищает офицеров СК от случайного импульса.
- Ага, наши кобуры – сложная штука, подтвердил Леран. - Там несколько слоёв из разных материалов: композиты там всякие, резина со специальными микросферами и полостями внутри, прослойки из кремнийорганики. Работает по принципу «всех впускать и никого не выпускать». Тут уже сам себя ультразвуком ни за что не шарахнешь. Понятно, что большой предмет в кобуру не запихаешь, но кристаллодиски по размеру как раз подходят.
- А УЗИ куда дел?
- Под кресло спрятал. Запихал его под резинку чехла, чтоб на пол не свалился.
- Господи, так просто! Провести на мякине спецов по обыску – да это же гениально!
- Не-е, - махнул рукой Леран и усмехнулся, – это так, спецподготовка. А вот кое-что действительно было озарением свыше.
- И что же? – настала очередь Юхана удивиться. Похоже, у Лерана и для него нашёлся сюрприз.
- Помните, я стянул аппарат у Ломбардо?
- Ну, да.
- Связисты крейсера должны были вычислить его линк на раз.
- Но это не произошло, – констатировал Лео. – Только не пойму, почему.
- Да потому, что он остался в кабине «Грифона» вместе с индикомом Стаса. Аппараты там, а вот флеш-карты у меня.
Леран словно карты в покере веером разложил на столе накопители информации, добытые на Каллидоне.
- А теперь, братцы рейнджеры, давайте решать, как нам поступить с этими данными, - сказал он. – Всё ж таки ради этого немало крови пролито, да и мы здоровье попортили изрядно.
- Задание нам дал взводный, - твёрдо сказал Викинг. – А ему отчитываться перед руководством СК. Надо отдать карты ему. Ты включил их в отчёт?
- Ясен день, - кивнул Леран. – Дела я веду по всем правилам.
- Что ты должен делать дальше?
- Уже всё сделано. Собранные файлы я переправил через старшего офицера Службы на Кербере. У них здесь неплохой передатчик.
- То есть, всё, что есть на носителях, ты слил своему начальству? – уточнил Юхан.
- Да, файлы положено прикладывать к отчёту.
- По-моему, мудро будет выложить их в сеть, - задумчиво проронил Лис. – То, что доступно всем, не вызовет дальнейшего ажиотажа среди охотников и спровоцирует Правительство предпринять меры безопасности в отношении грибов Каллидона.
- Наивно надеяться на благоразумие Правительства, - заметил Юхан.
- А Госбез и не будет надеяться, - поддержал Лиса Леран. - Генералитет напугает парламентариев, убедит сенаторов выделить средства на создание закрытой зоны в Рокфор Бридж. Туда посадят какого-нибудь злыдня типа майора Кренца, и уже никакие мутные деятели не сунут туда нос. Всё будет, как прежде: «чёрные кители» нагонят научный персонал в помощь доктору Дицу, и разработки продолжатся, только уже под надзором Министерства обороны.
- Что ж, тогда у меня такое предложение, - сказал Юхан. – Думаю, что публикация самих исследований может закончиться судебным преследованием, а вот видео которое нам показывал полковник Ломбардо – другое дело. Лис, сможешь выложить его в сеть, чтобы тебя никто не вычислил?
- У меня идея получше – по подписи на флешке я создам фантом линка Халецкого и выложу всё от его имени.
- Вот это действительно гениально, - засмеялся Леран. – Блин, говорил мне папаня – учись на программера. Кстати, а чего мы просто так сидим, как на симпозиуме?
- В самом деле, - спохватился Грохот. – В горле пересохло.
Мы взяли по бутылке кмеоля, откуприли и по достоинству оценили свежесть напитка.
- Надо будет сегодня парней навестить, - напомнил Лео. – Завотделением сказала, что сегодня выведет Фила из искусственной комы.
- А Писаря? – спросил Оскал.
- Эдди ещё денёк подержат. Они ему гематому рассасывают.
- Кстати, - щёлкнул пальцами Леран. – У меня тут для вас видео редкостное припасено.
- Что за видео? – заинтересовался Лис.
- А вот сейчас подключу камеру к проектору, и увидите.
На экране возникла картинка: крыша лабораторного комплекса, остывающее небо полярного Каллидона, а на фоне заката – мы с Рогаточкой.
- О-о-о, кого я ви-ижу, - расцвёл Оскал. – Пуля на задании! Девчонок в бикини, конечно, нет, зато про пляж.
- У кого что болит, - усмехнулся Лео.
Дальше на видео была панорама окрестностей и огни, мигающие на взлётке. Оказалось, Леран неплохой оператор. Камера в его руке не тряслась, картинка не прыгала, он умело управлял зумом, выбирал удачные ракурсы. Я выполняла свою обычную работу, заряжала, целилась, стреляла, но на экране создавался эффект киношной отрепетированности, будто это были специальные съёмки.
- Да тебе идёт, Маша! – изумился Юхан.
- Настоящая звезда! – удивлённо сказал Грохот.
В этот момент я выпустила по «Грифону» второй управляемый снаряд. Леран мастерски удерживал в кадре «смарт» вплоть до попадания в турбину конвоира. Вот эскор идёт юзом и втыкается носом в дюну, подняв внушительную тучу пыли.
Камера сосредотачивается на моём лице, я себя такой довольной ещё никогда не видела. Прямо олимпийская чемпионка на пьедестале. Внезапно изображение пошло кувырком – это Леран резко повернулся к крустакам, лезущим из проёма вентиляционной шахты.
- Мать моя десантура! – не сдержался Юхан.
Тут изображение уже не могло быть стабильным физически – у «Виннера-2» неслабая отдача, и камеру, закреплённую на шлеме Лерана, нещадно колбасило. А вот вступили мы с Рогаточкой – мощный резкий голос винтовки стегал слуховые рецепторы даже на видео.
Тут Лерану пришлось от меня отвлечься, чтобы заняться многоногими. Теперь камера показывала, как он стреляет и работает штыком! Куда там киностудиям с их дорогущими эффектами и паршивой режиссурой. Тут до меня дошло, почему все действия кажутся отрепетированными. Это элементарная армейская выучка, следствие отточенности движений, повторённых в учебке и в бою тысячи раз. Ей, Богу, инструкторы не зря орали на нас: «Чётче! Резче! Сильнее!», - презрительно цедили сквозь зубы: «Хотите выжить, работайте до седьмого пота, мартышки», - и наставительно повторяли: «Повторение – мать учения» или «Тяжело в ученье – легко в бою». Мы отрабатывали боевые приёмы до пены у рта, до тупого остервенения, до обморока, пока умение биться не превращалось в гармоничную вязь непрерывных движений, похожих на танец.
Камера смотрит в направлении взгляда Лерана, не отрываясь от ползущего на него крустака. Поворачиваются в замахе только плечи с руками, как у косаря. Жжах - мелькает перед объективом стальной штык, рассекая наискосок хитиновые щитки.
- Леран, перезарядка!
- Давай! Я подержу их!
От шахты ползут новые раки, Леран снова вскидывает автомат и встречает их короткими очередями. Огонь, дым, серо-сливовые брызги, обломки панцирей и клешней. И вновь в деле Рогаточка, раскладывающая фосфорные пули в чётком порядке. Камера останавливается на мне, а руки Лерана продолжают сносить паршивцев.
- Луи, не хочешь ничего рассказать? – спросила я.
- Например, - уточнил он.
- Что ты там творил?
- Тебя снимал. Разве плохо получилось?
- Хорошо получилось. Но ты бился, не глядя!
- Бить на слух меня учил мастер штыкового боя. В тесной свалке оглядываться некогда, вот он и натаскивал меня глядеть ушами.
- А ну! – коротко вскрикнул Лео с соседнего диванчика и бросил в Лерана коробку от карт. Тот, не поворачивая головы, ловко перехватил её в воздухе и положил на край стола.
- Ничего себе, - покачал головой Юхан. – Я такое только в кино видел.
- Я не супермен, - пожал плечами Леран. - Просто тренировался много.
- Слушай, - вызвала я его на откровенность. - Признайся, ты с самого начала собирался кинуть особистов. У тебя с ними свои счёты?
- На энерготрансляторе я встретил девушку, каких раньше не встречал. У нас были отношения, и я собирался их продолжить, а эти твари откорректировали ей память, лишь бы стереть воспоминания о Звере. Теперь она не помнит меня, а психологи предупредили, что, если я попытаюсь сломать блок, то это может спровоцировать у неё шизофрению.
- Тебя самого не обрабатывали? – спросил Юхан.
- Офицеров СК не подвергают обычной мнемокоррекции, - ответил за Лерана Шоколад. – Их обрабатывают под гипнозом спецы из военной разведки.
- Ты собирался взять её замуж, но отказался ради неё самой? – удивилась я.
- До встречи с ней я был самым известным донжауном Службы, - признался Леран. – Угораздило влюбиться, а следом такой облом. Я сорвался и начал пить. Допился до того, что меня перестали посылать на серьёзные задания. Боялись, что наломаю дров. И правильно боялись. На «Спиральной звезде» был момент, когда я подумал: «Ну, вот и всё. Сейчас скафандр вырубится, я тут застряну, а другие будут рисковать, чтобы спасти мою никчёмную шкуру. Может самое время всё это прекратить?»
- И что?
- Я вспомнил, что перед командировкой собирался съездить на рыбалку, но не успел. Вот и передумал помирать. Не зря же я блёсны полировал?
- Потрясающе, - покачал головой Лео.
- Это что-то, - проронил Оскал.
- Луи, - сказала я. – Пообещай мне, что ты свозишь меня на рыбалку.
- Хочешь съездить со мной на рыбалку? – удивился Леран.
- Хочу, - мягко ответила я, чувствуя, как мои парни удивлённо притихли. – Ну, что, возьмёшь меня в компанию?
- Тебя? – широко улыбнулся Леран. – Да с тобой хоть на край Космоса, Маша!
- Э-э-э, рейнджеры, - пробормотал Грохот. – По-моему, дело кончится не рыбалкой, а рыбьятами.
* * *
- Пожалуй, на этом историю можно заканчивать, - сказала Мария. – скоро уже наши рыбачки вернутся.
- Вы решили быть вместе ещё на Кербере? - спросила Айма.
- Можно сказать, что это была помолвка. Конечно, она нас ни к чему особенному не обязывала, Хотя, именно там я решила для себя, что Луи неплохой парень, и мы легко найдём общий язык, потому что оба из рейнджеров, воевали в одних и тех же мирах, бились плечом к плечу на объекте, который угробил кучу народу. У нас на курсах баллистику преподавала подполковник Дюбуа. Была снайпером в миротворческом корпусе во время гражданской войны на Индерве, кавалер ордена «Серебряной стрелы», трижды замужем. Она нам говорила: «Женщина должна отшлифовать своего мужчину из той заготовки, которую отлила природа и начала обтачивать семья». Вот и я подумала, что смогу завершить чистовую обработку Луи Лерана. Он не глупый, не злой, весёлый, и вместе нам точно не будет скучно. Но пить ему придётся бросить.
- Бросил? – спросила Айма.
- Понимаете, он с тех пор в рот не берёт ничего крепче своего любимого муската, - призналась Мария. – Попадает в рот что-то покрепче – ему плохо становится. Все думают, что он ездил лечиться, а он на самом деле пытался выяснить, что с ним. Лучшие специалисты клиники, подведомственной Службе Контроля, дважды обследовали его и не нашли никаких паталогий и отклонений. Ничего, представляете? Единственная сомнительная запись в его карте – результат обследования генетиков Керберского центра. Они отметили, что в одной из его хромосом найдены следы изменений, вызванные мутагеном. Однако в эпикризе сказано, что они не привели к паталогиям. А ещё у него исчезла астрофобия. Не было больше ни одного симптома.
- Чудеса, - удивилась Айма. – А следов гриба тоже не осталось?
- Да его бы не то что через десять дней не отпустили, а вообще упрятали подальше от всех.
- На способность к регенерации внимания никто не обратил? – спросил я.
- Никто, а он сам промолчал.
- Ну, а твои собственные наблюдения, - спросила Айма. – Что-нибудь в нём изменилось?
- За два года, которые мы прожили вместе, в нём ничего не изменилось, разве что на рыбалку стал чаще ездить. Однажды на рыбалке напугал меня. Нас позвали на ловлю вайрахтов на блесну – увлекательное занятие для самых азартных рыбаков. На горное озеро, где водятся эти рыбоящеры, съезжаются настоящие виртуозы ловли спиннингом. Но далеко не всякий, даже поймав вайрахта, может справиться с ним, потому что это очень сильная, вёрткая и острозубая тварь. Бывает, даже опытные ловцы ошибаются, отцепляя блесну, и вайрахт вцепляется в руку. А зубы у него, как у щуки, – не дай, Бог, попасться! Тонкие, загнутые к горлу, чтобы пойманная рыба не могла вырваться. Наш общий знакомый так и попался - рыбоящер извернулся и схватил его, когда тот уже засунул руку в пасть, чтобы высвободить блесну. В таких случаях лучше не дёргать руку, иначе на всю жизнь останутся уродливые рваные шрамы и попорченные сухожилия. Вот он и растерялся. Сам снять не может, а ждать, когда тварь устанет висеть со сжатыми челюстями – больно и грустно. Идёт к нам с этой пиявкой на руке и зубами скрипит. Леран кинулся челюсти разжимать, помог ему аккуратно руку с зубов снять, а зубохват снова дёрнулся и на этот раз схватил за руку Луи. Да нехорошо так схватил – за пальцы, да ещё и дёргаться начал – обиделся, что добычу отняли. Я думала – кранты руке. Но Луи не растерялся, свободной рукой челюсти ему сжал, а потом наступил ему на спину и говорит мне: достань пожалуйста тесак. Тот самый, которым он тогда крустаков шинковал. Я достала и спрашиваю: «Где резать?» А он говорит: «Надо будет рубить поперёк головы, чтобы перебить ему смыкающие мышцы. Лучше я сам. Помоги пока Питу руку продезинфицировать.» В общем, я отвлеклась на нашего знакомого и просмотрела, как Леран избавился от гадины. Видела только, что он схватил из аптечки вторую упаковку с бинтом, а его кисть замотана кухонным полотенцем, насквозь пропитанным кровью. Но когда я вечером предложила проверить рану, Луи сказал, что это уже ни к чему. И с довольным видом снимает бинты. Все пальцы у него были в свежих багровых шрамах, уже затянувшихся, а на указательном и среднем пальцах не хватало по полфаланги. Я спрашиваю: «Как это вышло?» – «Глубоковато заглотил, - отвечает он. – А я чуть-чуть не рассчитал точку удара – лишку отхватил». – «Ты изуродовал руку» - А он смеётся – «Для меня это всё равно, что для ящерицы хвост потерять».
- Пальцы у него в порядке, - заметил я.
- Да, они полностью регенерировали, - кивнула Мария. - От шрамов и следа не осталось, а Пит со своими ранами больше месяца по врачам ходил.
- Луи убил гриб, но тот успел его изменить, - тихо проговорила Айма.
- Гриб собирался сделать Лерана своей марионеткой, - покачал я головой, - А Луи сам им попользовался. Поступил, как истинный человек, и получил изобретение доктора Дица – регенерацию.
- Не только он, - сказала Мария. – Всё человечество.
- На десятки миллиардов человек, населяющих освоенные миры, одного Лерана маловато, - возразил я.
- Ничего, - улыбнулась Мария, довольно поглаживая свой живот. – Уже скоро он будет не один.
- О-о! – обрадовалась Айма. – У вас будет маленький? Как здорово!
- Вообще-то мы планируем минимум четверых, - просияла Мария. – В семье Луи пятеро братьев и сестёр, а я, хоть и единственный ребёнок в семье, всегда хотела, чтобы вокруг было много родственников. Десять лет вокруг меня была война и смерть, а теперь я хочу много любви и радости. Кому, как не мне, женщине, преумножать их.
Эпилог
Наверно не имело смысла снова возвращаться к этой теме, но, как говорится, рассказчик волен завершать рассказ, когда сочтёт нужным, а слушатель – задавать вопросы, пока не насытит любопытство. А вопросов было немало даже у меня, потому что рассказ Марии заставил меня проникнуться симпатией к её товарищам-рейнджерам. К тому же, будучи другом и коллегой Лерана, я не могу поставить точку в этой истории, пока не расскажу всё важное.
А важно, разумеется то, что военные больше не контролировали распространение информации о проекте. Слитая в мировую сеть информация, разнесённая гравимагнитными импульсами, сделала невозможным утаивание данных о проекте, и СМИ, воодушевлённые небывалой сенсацией, вызвали такой мощный резонанс, что чуть не спровоцировали политический кризис. Но политологи, работающие на действующее правительство, свой хлеб ели не зря и смогли вывернуть всё так, что не только предотвратили отставку кабинета министров, но и умудрились наловить в мутной воде жирной рыбы. Президент выступил с инициативой защитить обжитые миры от экспансии крустаков, и вскоре под лозунгами: «Сохраним наши дома!» и «Планеты Федерации - для граждан Федерации!» - шла мобилизация молодёжи в ВКС, собирались средства в помощь пострадавшим от нападения раков колоний, богатые концерны соревновались за право финансировать научные исследования в области оборонных технологий и так далее. Нетрудно догадаться, кто от этого получил выгоду. Особенно после того, как общественность начала требовать выделения субсидий на укрепление обороны. Стали поговаривать даже о продвижении проектов, которые были запрещены межпланетными конвенциями. Лобби сторонников клонирования и генных модификаций достигло небывалой активности.
Мы внимательно следили за новостями и со дня на день ожидали всплытия на поверхность «Авангарда». Но Государственная безопасность осталась верна себе: вместо секретного корпуса, подмочившего свою репутацию, на сцене появился концерн «Анджело», финансирующий научно-исследовательский центр «Проген». Они заявили о том, что будут работать в двух направлениях - разработке биомеханических имплантатов и поиске гена регенерации.
Снова под ширмой благих намерений затаилось чудовище, бездушный инструмент в руках амбициозных и алчных параноиков. Покуда спит человеческое благоразумие, Зверь будет здравствовать.
Не знаю, выпадет ли на нашу с Лераном долю участие в новом инциденте, связанном с порождениями «Авангарда». Нам не так много оставалось до выхода на пенсию, Луи, как участник боевых действий, её давно заработал, а мой звоночек, поскольку я моложе на пять лет и не воевал, просигналил чуть позже. Офицеров СК после 15 лет оперативной работы переводят инструкторами, менеджерами направлений, начальниками технических служб и отделов, в общем, туда, где уже нет нужды рисковать шкурой и трясти костями. Мне дали должность эксперта-аналитика. Я буду работать в этом качестве до пенсии по возрасту, заработаю золотую кредитку, кучу льгот и вес в обществе. Скучно, скажете вы. Это вряд ли, ведь у меня непоседа-сын. Он уже сейчас грезит боевыми подвигами космодесантника.
Зато третьему отделению взвода «Лешаков» теперь светит собираться вместе исключительно в мирных целях, потому что почти все они недавно подали рапорты о списании на грунт. В рядах рейнджеров остался только Шоколад, которого взводный уговорил закончить школу сержантов и принять новичков вместо сержанта Куукси. Викинг по окончании контракта пошёл инструктором в лагерь рейнджеров и теперь тренирует пополнение, рассказывая салагам о том, как служил под началом знаменитого Аннигилятора, какие номера откалывали Зверюндель, Оскал и Грохот и как виртуозно Пуля выбивала невероятные цели.
Фил Тэйлор спрятал подальше китель с наградами и подался в егеря загородного охотхозяйства. Теперь он не Зверюндель, а Зверолов. Водит группы городских чайников по охотничьим угодьям и помогает получить удовольствие от охоты.
Писарь, дослужив контракт, устроился спецкором на армейский телеканал, мотается со съёмочной группой по горячим точкам, а в перерывах между командировками сочиняет стихи.
Мигель Грохот Ди остался верен профессии и ныне устраивает взрывы на строительстве скоростных трасс, стадионов и других новостроек.
Тони Кемпбелл в поисках длинноногой фанатки автогонок заявился на скоростной трек и познакомился там с очаровательной библиотекаршей, покорившей его умением печь торты и шарлотки. Вскоре он позвал бывших сослуживцев на свадьбу, где отдал Лерану проигранную тысячу, а тот на эти деньги напоил всех отличным вином. Оскал вполне доволен своим выбором, а недавно у него родилась очаровательная дочурка.
Оседлая жизнь позволила мне чаще общаться с сыном, и это хоть как-то компенсировало недостаток внимания, который Купер испытывал из-за моей сумасшедшей работы. Теперь он школьник, ему требуется родительская поддержка и помощь, домашний уют, любовь и забота. Айма перевелась с Кларины на Кристелл и возглавила лабораторию криогенных технологий. Мы стали жить втроём. Она, конечно, всё объяснила Куперу – ложь о родственных связях мы оба считали недопустимой. Хотя у меня создалось ощущение, что для самого себя Купер придумал невероятную историю про то, как его мама заболела смертельной болезнью, и медики увезли её на Кларину, чтобы там погрузить в стазис и вылечить, когда технология станет более совершенной. Последний год в интернате был нелёгким. Купер и так не самый спокойный из детей, так ещё придумал для себя игру, в которой он Хупи-Джупи. От его ужимок и прыжков у воспитателей волосы дыбом стояли. А однажды он в пылу игры налетел на ограждение детской площадки и рассёк себе колено так, что его зашивал хирург. Пришлось на неделю забрать его из интерната домой. Тут-то я и обратил внимание, что рана, которой было положено заживать дней десять, затянулась за три дня. Когда мы пришли удалять шовные стяжки, хирург удивлённо спросил, чем мы кормим ребёнка.
Айма взяла у Купера соскоб для исследования и сообщила мне сногсшибательное известие – она нашла молекулы рибонуклеиновых кислот, подобные тем, что впервые обнаружила на Каллидоне. Это означало, что в моих хромосомах Зверь оставил след ещё тогда, шесть лет назад, и я подарил эти гены сыну. До сих пор непонятно, как патогенетики во время нашей с Лераном «карантинной отлёжки» не обнаружили нестандартные РНК.
Мы потихоньку наблюдали за сыном, для чего он давал немало поводов. Ребёнок ни дня не может прожить без царапин, синяков и шишек, но к моему удивлению все эти приобретения заживали на Купере с феноменальной быстротой. Хорошенько поанализировав свои собственные приключения за истекшие шесть лет, я пришёл к выводу, что и мои ранения заживали быстрее, чем до Каллидона. Взять хотя бы ожоги, которые я получил от напалма. В госпитальной медкарте стояла отметка «ожоги второй-третьей степени». По своему опыту я знаю, что шрамы от таких ран остаются на всю жизнь, а я вернулся к Люси с едва заметными отметинами на спине и плечах.
- Вы с Луи оба мечены грибом, - сказала тогда Айма. - Ваши дети изменят генотип расы, но ты про это никому не рассказывай, иначе Госбез испортит жизнь Куперу и малышам Лерана.
Мария родила Лерану двоих сыновей и дочь, на которых любые синяки и царапины заживают за полдня. Они счастливы друг с другом, до беспамятства любят ребятишек и не собираются останавливаться. Луи как-то раз обмолвился, что уговаривает жену переехать на Артемиду и поселиться на ферме его родителей, и остальных малышей родить там.
- С возрастом начинаешь относиться ко всему по-другому, - объяснил он мне. – В стремлении к мирному труду нет ничего плохого, и я не против того, что мои дети вырастут в атмосфере добра и дружелюбия. С другой стороны, кто-то же должен вправлять мозги молодым квакерам, а то они со своими пацифистскими тараканами в случае нападения не смогут и часа продержаться. Все говорят, что квадры присмирели, но я в это не верю. Создам на Артемиде силы спасения и самообороны. Начну с поисково-спасательного отряда для национального парка, где полно туристов, а там посмотрим. Научу их самому главному рейнджерскому правилу: самая большая ценность на свете - человеческая жизнь.
Зверобои 3. Абсолютный гриб
© Copyright: Андрей Савиных 3, 2023
Свидетельство о публикации №223062901366
Свидетельство о публикации №223062901366
Рецензии