Книга Жизни. Предисловие

Именем Кабаэль Рамер объявляю эти и последующие за ними слова священными.
Написать своего рода духовную автобиографию мне хотелось давно. Хотя никогда не считал свою жизнь ни образцом для подражания, ни духовным напутствием, ни увлекательным приключением. Но на каждый текст есть свой читатель. Ты, например :)
Если верить православным текстам, то запись имени в книге жизни дарует право на вечную жизнь. Наверное, именно поэтому мне захотелось упомянуть в моей версии этой книги всех, кто, на мой взгляд, сделает эту вечную жизнь интересной и привлекательной не только лишь для меня.  Для меня-то они это уже сделали. За что я благодарю всех, кого мне захочется упомянуть. А вот для Тебя? Будут ли они столь же увлекательны в Твоей картине мира?
Ещё с детства я обратил внимание на такую особенность. Когда проживаешь какой-либо даже не самый примечательный момент своей жизни, сознанию кажется, что также отчётливо будешь помнить это событие или эту мысль всю свою жизнь. Но проходят минуты, часы и той памяти как не бывало. Силишься порою вспомнить что-то казавшееся когда-то столь важным и многозначительным, а в голове лишь шальные мысли, да чувственные скакуны…  Когда я ещё школьником осознал само наличие такого явления, меня как громом поразило: «Неужели столь важное для всей моей Вселенной – а уже тогда я был уверено в том, что Вселенная «она моя» -канет в ничто, и никто не удосужится об этом даже краешком глаза увидеть и кончиком уха услышать?!»
И я  ещё тогда решительно и бесповоротно решил исправить сию ужасающую несправедливость. Рано или поздно. Ну, когда руки дойдут. Руки шли…  Но руки ведь не ноги, идут так себе… Так что дошли они лет так через сорок. С гаком. Нет. Иногда они вполне себе до чего-то доходили. Пару раз или более того я заводил себе дневник. Первый мой дневник был на русском языке.  Его прочитала мама. Меня не сильно расстроило, что кто прочитал самое сокровенное про меня. Я всегда был готов к встрече с Тобой, читающим меня. Но маму это чтение сильно расстроило, особенно в том месте, где я описывал свою первую платоническую влюблённость. И я осознал некоторую долю своей ответственности за право быть откровенным. Ту версию дневника и несколько первых стихотворений я впоследствии отдал своей первой платонической любови – Ире в девичестве Ротач. Почему-то мне казалось, что такую ценность как мои откровения она сохранит лучше других. Не угадал :)
Второй дневник я писал в формате отдельных и не связанных между собой стихотворений. Разбавив свой сборник некоторым количеством прозы и не отправленных писем, которых было совсем немного на фоне многих десятков отправленных, я подарил их своей первой чувственной любви – Тане Лазаревой.  Тогда я тоже верил, что у неё они сохранятся лучше. Впрочем, половину стихотворений того периода я всё же сохранил у себя в формате черновиков.
Через некоторое время после этого события меня озарило, что я-то сам и есть единственный читатель и смотритель собственной жизни, и, собственно, весь этот карнавал существует ради одного единственного читателя – моего собственного сознания. Это сподобило меня к созданию какой-то новой психологической теории личности, в основе которой лежало наличие некоего «ока», которое смотрит на всё то безобразие, что творится в любом человеческом сознании. Я и до сих пор верю в эту теорию, разве что со временем согласился к слову «око» добавить ещё одно. Получилось «Око Бога».
Третий дневник я завёл, практически одновременно попав в армию и женившись. Этот дневник я вёл на немецком языке, дабы не травмировать неподготовленного читателя, коим в моей ситуации мог оказаться кто угодно. От первой жены, до замполита или особиста полка. Этот дневник затерялся где-то под мебелью в квартире родственников.
На втором курсе я писал курсовую работу по психологии кино. Изучая материал, я натолкнулся на историю об одном западом режиссере, который фактически одним кадром заснял подряд 24 часа жизни, исполненные актерской парой. Эксперимент полностью провалился. Несмотря на прекрасную работу оператора, композитора, режиссера и актёров фильм вызвал у зрителя неимоверную скуку, и даже самые преданные фанаты  режиссера и рьяные кинокритики не выдерживали более пары часов экранного времени. Я понял, что Тебе, мой любимый читатель, абсолютно ни к чему вся моя жизнь во всех её подробностях. Тебе, скорее, придётся по вкусу небольшое резюме с редкими выжимками поподробнее как иллюстрациями к наиболее ярким событиям.  Впрочем, яркими они кажутся мне. А что покажется свежим и интересным Тебе?
Также на одной из лекций на психфаке МГУ мой любимый преподаватель Андрей Андреевич Пузырей процитировал кого-то из известных: «Самая сильная любовь проявляется в том, что Ты начинаешь заботиться о чужом теле как о своём собственном. Уделяя его телу столько же внимания, сколько каждый из нас уделяет своему собственному. Именно поэтому материнская любовь являет собой пример самой сильной любви». Поэтому даже малая толика Твоего внимания – это уже щедрое проявление Твоей любви ко мне. Я обещаю с уважением относиться к Твоему вниманию, не перегружая его телесными подробностями и ненужными деталями.
Все эти уроки я постараюсь в полной мере учесть,  чтобы Тебе было интересно читать или слушать книгу моей жизни.
Когда я дошёл до задачи писать книгу о себе, то задумался и о том, что большинство из тех, кто сделал это до меня, прошло через сложные и порой трагические испытания, преодолело множество препятствий и трудностей, перенесло множество разочарований и потрясений. Моя же жизнь скорее относится к жанру романтической комедии, нежели к драме или трагедии. Всё доставалось мне легко и непринуждённо, все события радовали и баловали, люди и мир окружали меня заботой и любовью. Кроме как на самого себя мне и посетовать-то не на кого.  Впрочем, читал же Ты, например, Марка Твена и Зощенко. Отчего же Тебе не прочитать и меня?
Я ещё не знаю, что будет в моей книге. Не знаешь этого и Ты. Надеюсь увидеться с Тобой в тех координатах времени, когда мы оба будем знать ответ хотя бы на этот вопрос :)