Ч-2. Глава 3. Дым отечества

"Нехорошее Место" часть 2
Глава 3
------------------------------

Тесный, шумный, расплавленный Город оглушал. Он весь будто бы высох от зноя и духоты, утонул в древних песках.
Муэззин протяжно и тоскливо запел третий раз, ему откликнулись ещё два голоса. В бездвижном жёлтом смоге таяли высотки из стекла и металла, поникшие пальмы, зубчатые стены, купола мечетей и шпили минаретов. Вдали что-то горело, выплёвывая в небеса облака жирного чёрного дыма. По многоуровневым транспортным развязкам двигался нескончаемый поток машин, крытых повозок и мотороллеров. Все они сигналили. Узкие улочки и базар далеко внизу были заполнены шевелящейся массой живых тел, пронзительными звуками дудок и барабанов, танцевальной музыкой, запахами пряностей и разлагающихся отходов.
- Ненавижу это место, – с отвращением сказал Руким, сойдя с широкого надвратного балкона.
Он машинально обтёр пальцами вспотевшее лицо.
- Почему мы опять здесь?
- Зачем так говоришь, эй! – возмутился его брат. – Слышал бы тебя сейчас отец!
Раниш уже полностью переоделся, накинул парадный полупрозрачный бишт с золотой тесьмой и теперь тщательно приглаживал волосы, стоя перед большим напольным зеркалом.
- Ты уже виделся с ним? – нехотя спросил Руким.
- Так, мимолетно. Он до сих пор в маске, выглядит усталым, – густые непослушные волосы наконец поддались, Раниш быстро прикрыл их прохладной белой гутрой и закрепил шерстяным шнуром.
- Не надо было ему вообще ввязываться в историю с ведьмами, – покачал головой старший из близнецов. – Что мешало получить желаемое без этого нелепого фарса?
- Видимо, так было проще подобраться. Поговаривают, проводница у рыжего непростая и ей благоволит кто-то из Высших.
- Кто поговаривает?
- Да тощий тот рассказывал, не помню его имя. Он очень её боялся. Мы с ним встречались перед самым отбытием в нижнем городе. Ты ещё тогда насчёт машин выяснял, – младший брат кокетливо крутанулся перед зеркалом. – Это, кстати, из-за неё перезапуск случился, тощий не смог остановить.
Руким недоверчиво фыркнул, дошёл до стола и некоторое время разглядывал батарею распечатанных бутылок.
- Он небось и не пытался, трусливый ублюдок. Всё про него отцу расскажу.
- Нам всем достанется, – Раниш игриво подмигнул своему отражению в зеркале и взял в руки баночку с воском для бороды. – Ты бы уже переоделся, между прочим. Отец будет недоволен.
- Да наплевать, – близнец отошёл от стола и, раскидав гору подушек, повалился на тахту.
- Открытое противостояние? – удивлённо присвистнул его брат. – Ничего хорошего из этого не выйдет, мой дорогой.
Руким скривился, глядя на пыльные носки своих ярко-красных кроссовок.
Близнецы некоторое время молчали.
- Да надоело, – проговорил наконец старший. – Он обращается с нами, как с малыми детьми. Вообще никакой свободы, никаких самостоятельных решений.
Он подкинул вверх одну из подушек и ловко отфутболил её ногой в дальний угол комнаты.
- Ладно, как пожелаешь, – миролюбиво ответил младший и, ещё раз взглянув на своё отражение, отошёл к столу.
- Рыжий ведь и правда не знал, зачем он нужен, – недовольным голосом продолжал бубнить Руким. – И мы не знаем. И никто не знает. А отец только бранится и наказывает нас ни за что. Кстати, а что сестра?
- Адра? – разливая вино по двум бокалам, переспросил Раниш.
- У тебя есть ещё одна сестра?
- Адра пострадала, но успела переродиться. Я с ней не говорил, это она виновна в побеге рыжего.
Старший кивнул.
- Вот так и скажешь отцу.
- Скажу, – Раниш поглядел на циферблат своих наручных часов и быстро отпил из обоих бокалов поочередно. – Пойдём, а то ругани опять не избежать.
- Её в любом случае не избежать, – мрачно отозвался Руким, поднимаясь.
Они вышли из комнаты, миновали закрытые покои самопровозглашенного халифа, павильон святых реликвий, дворцовую библиотеку и оказались в скромном третьем дворе, где под открытым небом росли миртовые деревья, а в украшенном голубой мозаикой бассейне одиноко восседал их отец. Братья остановились, глядя на его ещё недавно могучую спину, которая теперь словно усохла. Между бугрящихся мышц отчетливо проступал позвоночник, по бокам от него топорщились заострившиеся лопатки.
Заслышав шаги, халиф приподнял голову, но не повернулся. С его висков свисали клочья длинных черных волос с проседью и тухлыми червями плавали на поверхности воды. На краю бассейна стояли бокал с треснувшей чашей и инкрустированная коробочка с рассыпанными вокруг неё разноцветными пилюлями.
- Вы облажались, – глухим басом пророкотал халиф и влажно зачмокал, будто бы пытаясь остановить вытекающие из рта слюни. – Я поручил вам всего одно несложное дело, а вы и с ним облажались.
- Мир тебе, отец, – поприветствовал Раниш и сделал осторожный шаг вперед, – мы…
- Вы бесполезные выродки, – ответил халиф. – Но других сыновей у меня нет.
- Адра должна была следить… – со сдержанной злостью в голосе начал было Руким, но отец не дал ему договорить.
Всё также не двигаясь с места, он поднял вверх смуглую правую руку.
- Адра полезла не в своё дело без моего непосредственного приказа, и сама себя наказала. Теперь она изуродована ещё больше, чем прежде. А вы, вонючие ослы, даже не поняли, что натворили. Где мне теперь, по-вашему, искать потерянный ключ?
- Какой ключ? – растерянно переспросил Раниш.
В воздухе растеклась едкая серная вонь и из дворика будто бы разом откачали весь кислород. Вода в бассейне забурлила, шумящим потоком взметнулась в небо и опала, окатив весь дворик, а заодно и братьев с ног до головы. Капли воды были раскалённые.
- Вы меня подвели! – раненым драконом взревел халиф, подлетая на полметра вверх и сразу вперёд.
Его наполненные вулканической магмой глаза оказались напротив лиц близнецов, заставив тех в ужасе отшатнуться.
Нынешний вид их отца был страшен. Искажённое злобой чужое старческое лицо частично покрывали обескровленные резаные раны, под которыми виднелись фрагменты оголившегося черепа, чёрные лохмы будто змеи вились по ветру, на торсе багровыми пятнами проступали многочисленные язвы и мерзкие наросты. А ещё его дёргало, мотало и трясло точно поднятого из могилы мертвеца. Мышцы его последовательно сокращались, как если бы у него под кожей бегали мелкие насекомые, губы что-то жевали, плечи поднимались и опускались, кисти рук судорожно выгибались. И каждый из этих жестов казался резким, механическим, противоестественным, словно телом халифа управлял кто-то другой.
Он некоторое время висел в воздухе перед сыновьями, буравя их взглядом, корча дикие гримасы и испуская волны колеблющегося жара, затем скрипнул зубами.
- Вы подвели меня, дебилы, – повторил он тихо, плавно уплыл назад, опустился на пол и, отвернувшись, зашлёпал босыми ступнями по залитым водой каменным плитам в сторону ширмы, возле которой стояла резная лавочка с небрежно брошенным на неё одеянием.
Братья переглянулись.
- Прости, отец, – дрогнувшим голосом проговорил Раниш. – Мы всё исправим.
Халиф не ответил, натягивая на мокрое тело белую хлопковую рубаху. Нижняя челюсть его снова ритмично задёргалась, он издал серию коротких резких смешков и закашлялся, прикрыв рот кулаком.
- Мы не знали, что всё настолько серьёзно, – хмуро сказал Руким, глядя на содрогающуюся спину отца. – Мы вообще ничего не знали.
Халиф обернулся. Близнецы опустили глаза.
- Ты совсем тупой или что? – уже совершенно спокойным тоном спросил он. – Если бы я хотел, чтобы вы о чём-то знали, то сам бы обо всём вам рассказал. Теперь пошли похаваем.
Всё также в нижнем белье и босяком халиф направился в сторону дворцовой кухни. Братья, уныло глядя на лужи под ногами, поплелись следом.
В кухонном корпусе было пусто и тихо. Видимо, сегодня он распустил большую часть слуг и всех поваров.
- Что на тебе надето? – с шумом двигая в сторону Рукима глубокую тарелку с мутной овощной похлёбкой, как бы невзначай спросил халиф.
Раниш еле слышно хихикнул.
Они сидели прямо на кухне, за одним из грубых деревянных столов для сортировки продуктов. Их отец только что собственными руками на их глазах крупными кусками нарубил немытых овощей и зелени, приправил их выбранной наобум крупой, сам разжёг огонь под одним из казанов и, самостоятельно сварил какую-то совершенно отвратительного вида бурду.
Старший из близнецов не отрываясь глядел в свою тарелку.
- На мне спортивки, – чуть повременив, ответил он. – И майка. И ещё кроссы.
Он поднял голову и посмотрел прямо на халифа, стараясь не отводить взгляд от устрашающих шрамов на его лице.
- Отец, это неважно. Скажи лучше, искать ли нам с братом рыжего парня?.. Ну то есть "ключ".
Тот отхлебнул от своей порции, поморщился, бахнул туда горсть приправы и, с насмешкой глядя на сына, размашистым движением оторвал ломоть хлеба.
- Нет, – сказал халиф. – Пока не надо. Я отослал кое-кого на поиски. Когда нам сообщат, где он, мы туда поедем. У нас весь автопарк сейчас на ходу?
Руким кивнул.
- Это хорошо. А пока что вам двоим требуется по-быстрому сгонять в ближайший лесок и, скажем так, пригласить к нам на аудиенцию одну не первой свежести лесную ведьму. Как они там у них называются… старейшину, вот.
Он громко захлюпал супом, было похоже, что губы его совсем не слушаются.
- Любую или какую-то конкретную? – деликатно уточнил Раниш.
- Для начала любую, но старую и ценную для остальных. А там уже видно будет. Первая окажется бесполезной, спросим вторую, и так по цепочке… Тьфу!
Он вдруг с силой грохнул тарелкой по столу, раскалывая её напополам. Близнецы синхронно вздрогнули и посмотрели на отца. Руки халифа мелко дрожали, глаза бегали по сторонам, точно пытаясь отследить мечущуюся под потолком птицу, губы скривились в страдальческой гримасе, выплеснувшаяся похлёбка стекала по лицу.
- Maytan wa lakin sharruha hayyan, – прошипел он, с явным трудом возвращая себе контроль над телом. – Yashabu ruhuha bayna al-jinni wa an-nar. Как же ты меня достала.
Он вздохнул, отложил осколок тарелки в сторону, неспеша вытер испачканные щёки рукавом. В его спутанных чужих волосах застряли семена кунжута, похожие на крошечные личинки насекомых.
- Поняли, да? Мне надо снять с себя эту чёртову личину, она меня отравляет. А теперь пошли-пошли. Не хотите есть, как хотите, – он сердито замахал на них рукой, и близнецы ушли.

- Ну согласись, брат, – в который уже раз за последний час повторил Раниш, продолжая понижать температуру кондиционированного воздуха в салоне. – Это лучшее решение нашей с тобой проблемы.
Руким ничего не ответил. Он был очень раздражён из-за того факта, что сейчас ему придется оставить комфортабельную автомагистраль и углубиться в трущобы.
В окне справа мелькнули последние высотки, искусственные сады и бьющие в душное жёлтое небо фонтаны.
- Я, не поверишь, всегда побаивался ведьм, особенно этих горбатых старух в бусах, восседающих на костях, – продолжал младший. – Как-то видел в детстве одну на набережной в нижнем городе. Она была похожа на высохшую беззубую мумию, вмурованную в стену корнями баньяна. Ведьма смеялась как безумная и тыкала в меня скрюченным пальцем.
Его передёрнуло.
- Обычная старая женщина, – презрительно скривился Руким и дрифтанул, резко выворачивая на съезд.
- Нет, то точно была ведьма, – младший сплюнул и сделал пальцами какой-то неопределённый жест. – Ни за что не хотел бы встретить такую ещё раз.
Машина взревела и подпрыгнула на узкоколейке, поднимая густое облако пыли.
- Меня больше беспокоит, где мы ночевать сегодня будем, – сказал Руким. – Во дворец возвращаться нельзя, а эти едва ли справятся с заданием до сумерек.
- Можно подумать, отец не догадается, что мы кого-то наняли, да и ведьма, конечно, ничего ему не расскажет, – хохотнул Раниш, придерживая на голове панаму, то и дело пытающуюся слететь из-за экспрессивной манеры вождения брата. – Мы с тобой тактики и стратеги, это намного ценнее, чем тупое стремление угодить отцу и влезть в очередную драку.
Руким стиснул зубы, резко сбрасывая скорость, и тут же ударил рукой по кнопке клаксона. Плетущийся впереди оборванец с тележкой фруктов испуганно отпрыгнул в сторону, на пыльную дорогу посыпались персики, лопнули, выплёскивая перезрелую мякоть, пара больших арбузов. Сверху промелькнули два подвесных моста, скопление проводов и мутное пятно солнечного диска, с трудом пробивающегося через городской смог. То и дело сигналящий спорткар вломился в тесный проулок и, яростно урча мотором, пополз в веренице нескончаемых повозок, тук-туков и тощих задов свободно пасущегося посреди окружающей разрухи скота.
- Спокойно, спокойно, – Раниш покосился на скрежещущего зубами брата. – Быстрее всё равно не получится.
Окраины были битком забиты изоморфами, они лавиной сыпались со стен домов, бесцельно бродили взад-вперед, перебегали и без того загруженную дорогу, сливались в единые многорукие комья и вновь распадались, настойчиво стуча в окна машин и дёргая брезентовые навесы на разбитых грузовиках. Они же вели бойкую торговлю возле крытых лотков на обочинах, протяжно выкрикивая наименования своей продукции.
Руким выкрутил музыку в салоне на максимум, корпус автомобиля завибрировал от захлёбывающихся басов.
В окно со стороны пассажира, похабно скалясь кривыми зубами, заглянуло раскрашенное бесполое лицо, оставляя на стекле разводы от грязных пальцев с яркими накладными ногтями.
- Когда мы покончим с заданиями отца, я вернусь в Красный Город, – перекрикивая грохочущую музыку, заявил старший брат.
- А, и будешь бегать туда-сюда при каждом перезапуске, – саркастически ухмыльнулся Раниш. – Вот не представляю, чем тебе там так понравилось. Мы же здесь выросли, здесь всё знакомое и родное, мы здесь не гости, мы хозяева.
- Хозяева?! – проорал Руким и нетерпеливо газанул. – Хозяева это те, кто что-то решают! Отец просто пришел на всё готовое и провозгласил себя халифом, хотя всем на это наплевать. Да, его боятся, но реальной власти здесь у него нет. Он капризный арендатор, вот и всё. Его здесь скорее терпят, потому что ничего ему противопоставить не могут. И то пока. Сколько там уже покушений за последний цикл на него было? Три? Четыре? А он чего? Вместо того, чтобы найти и жестоко покарать зарвавшихся ублюдков, приказал очередные дырки в стене замазать и слуг повыгонял. Он ассимилировался и подстроился, сам того не заметив. А здесь надо всё снести до основания и построить новую империю. Избавиться от хлама.
Он замолчал, брезгливо поджав губы.
- Будь твоя воля, ты бы полмира в пустыню превратил, – пробубнил себе под нос Раниш.
Впереди уже виднелся малозаметный съезд в сторону некрополя, а там и до обиталища мусорщиков было рукой подать.
- Ты, кстати, понял что-нибудь насчёт ключа? – спросил старший, убавив громкость на магнитоле, когда они наконец покинули основную улицу. – Почему отец назвал того рыжего "ключом"? Как обычный человек может быть ключом? И от чего этот ключ?
Младший покачал головой.
- Никогда не понимал его планов до конца, – ответил он. – Возможно, это очередная блажь. А может и серьёзное увлечение. Помнишь, примерно два цикла назад он начал свозить в библиотеку какие-то рассыпающиеся древние свитки и запрещал кому-либо к ним приближаться? И постоянно затемно отлучался, взяв с собой лишь Адру?
Руким кивнул. Он прекрасно помнил странное поведение отца, который внезапно забросил все государственные дела, разогнал советников и то и дело надолго запирался один в дворцовой библиотеке. А ещё он помнил и периодические уколы жгучей ревности, когда отец вдруг начал уделять внимание дочери и, казалось бы, напрочь позабыл о своих любимых сыновьях.
"Видимо, стоит поговорить с Адрой, – подумал он. – Сестра может что-то знать".
Машина вильнула, стремительно выворачивая на территорию некрополя. Из-под колёс в разные стороны брызнули стайки мелких изоморфов, какая-то тощая самка бросила развешивать свежевыстиранное белье и рыбкой нырнула за ближайший памятник, а бреющийся возле колонки самец так и вовсе распался на составляющие. Из-за решёток и стен покосившихся от времени мавзолеев выглядывали испуганные лица.
- Ты бы сбавил немножко скорость, брат, – попросил Раниш. – А то провалимся ещё, чего доброго…
По последним данным на территории этих разрушающихся трущоб проживала почти четверть коренного населения Жёлтого Города, рискнувших превратить древние склепы в семейные лачуги. Место было плохое и всем на это было, по сути, наплевать. Некрополь и прежде норовил уйти под землю, но новый халиф периодически поправлял проседающие пласты земли, за что местные были ему несказанно благодарны и потому не роптали. В отличие от зажравшихся членов исполнительной власти и их избалованных отпрысков, захапавших себе всё комфортабельное жильё и, разумеется, район высоток.
"Жалкие помойные крысы", – скривился Руким.
- Всё здесь надо сносить до основания, – мрачно проговорил он, петляя по запутанным проулкам некрополя и то и дело натыкаясь на тупики с убогой стихийной застройкой из дерева, ржавой арматуры, тряпья и картона.
- А этих куда? – меланхолично отозвался младший близнец.
- В джунгли, на соседние этапы, на корм мусорщикам. Да куда угодно. Когда я получу власть по праву старшинства, этих здесь больше не будет.
Раниш сдержанно хохотнул и подтянул сползшую на затылок панаму.
Вдали наконец показался подвесной мост, объединяющий Жёлтый Город с крупным поселением мусорщиков.
"Возможно, на въезде придётся оставить машину и пройтись пешком", – Руким машинально нащупал упирающееся в бедро короткоствольное помповое ружье.
Здешних мусорщиков стоило всерьёз опасаться, но и договориться с ними было куда проще, чем самолично напасть на поселение ведьм. Пару раз братья уже пользовались их услугами в обмен на золото и прочие элементы роскоши, а потому были почти уверены, что и в данном случае всё сложится удачно. Лишь бы альфа стаи был на месте.
Некрополь резко закончился двумя рядами разрушенных до основания гробниц, и автомобиль, натужно урча, пополз через две заброшенные ветки старой железной дороги. Впереди виднелись многометровые завалы самых разнообразных отходов, а также возвышающие посреди них одинаковые пятиэтажные постройки из песка, глины и соломы. Густой, чёрный дым большими клубами валил из-под длинных закопчённых крыш и лениво поднимался в мутное раскалённое небо.
"И как вообще возможно в таких условиях жить?" – подумал Раниш и подтянул к носу заранее припасённый для такого случая хлопковый платок.
Дорога, как ни странно, оказалась расчищенной от хлама. Даже перегородивший им в прошлый раз путь детский игровой комплекс с каруселями был оттащен в сторону, и теперь венчающий его рогатый демон с раззявленной пастью весело подмигивал облупившимся глазом из кустов.
Руким плавно вырулил на широкую площадку неподалёку от него и остановился перед открытыми воротами.
- Выходим или тут подождём? – спросил Раниш сквозь платок, проверяя наплечную сбрую с кобурой для пистолета и вытаскивая из спортивной сумки под сидением два коротких меча.
- Подождём немножко, – Руким сощурился, разглядывая замершие на дальних мусорных холмах тёмные фигуры.
Он выключил музыку погромче и, не заглушая мотор, откинулся на спинку сидения.
Обитые листовой жестью ворота были украшены многочисленными выцветшими на солнце мягкими игрушками и большой вывеской с неразборчивой надписью. Никакого забора с обеих сторон от ворот не было и потому горы хлама опасно нависали над площадкой, демонстрируя все свои спрессованные слои.
- Кто тама? – крикнул сиплый голос и за воротами мелькнула сгорбленная фигура, завёрнутая в рваную полосатую простыню.
Руким отлепился от сидения, дал два коротких гудка и, соорудив на лице максимально дружелюбную улыбку, опустил стекло со своей стороны.
- Принцы? – прокаркал всё тот же сиплый голос.
- Принцы, друг, – ответил Раниш, вылезая из двери и облокачиваясь на раскалённую от зноя крышу автомобиля.
Фигура в простыне, низко приседая на массивных звериных ногах, вышла из-за ворот и остановилась в проёме.
- Добро, проезжать, – сказал мусорщик.
- Мы тут альфу подождём, просто сообщи ему, – всё так же широко улыбаясь, отозвался Руким.
- Старшому уже доложено, – порожденец лениво привалился к створке и раскурил самодельную костяную трубку, искоса поглядывая на близнецов своими мелкими ничего не выражающими поросячьими глазками.
Наблюдатели на мусорных холмах пришли в движение. Они беззвучно перескакивали с одной вершины на другую, постепенно всё ближе подбираясь ко входу в поселение.
- Сейчас сумку достать? – тихо спросил Раниш, заглядывая в салон.
- Рано, – качнул головой старший. – Сперва переговоры. Может они ещё откажутся.
- И что будет, если они откажутся?
- Ну, мы очень постараемся их уговорить, – обтекаемо отозвался Руким. – Ты главное это… если что, будь наготове. От этих утырков можно ожидать чего угодно.
Спустя примерно полчаса из ворот показалась небольшая процессия, которую возглавлял альфа по имени Фарвар. За исключением короткой кипенно-белой повязки на бёдрах и массивной золотой цепи на шее, его тело было полностью обнажено и покрыто многочисленными боевыми шрамами, лысая голова с острым рогом во лбу блестела как отполированная.
Руким открыл дверцу со своей стороны, вылез и сложил руки в приветственном жесте. Альфа ответил ему тем же.
- Кажися, вы давеча до нас приезжать, – лениво проговорил главный мусорщик, подходя ближе.
- Дела не ждут, дорогой друг, – весело отозвался Раниш, не двигаясь с места.
Он сильно потел и чувствовал, как быстро нагреваются под рукавами хлопковой ветровки два стальных лезвия.
- Что вы привезти на этот раз? – альфа манерно поиграл бровями, наклонил голову, облизнулся и встал, выпятив свой и без того выпуклый живот.
Со стороны пустыни накатил порыв пыльного ветра, все невольно сощурились.
- Давай сперва о делах, – Руким недвусмысленно поправил закреплённое на бедре ружьё и прикрыл дверцу. – У нас есть важное поручение для твоих молодцов.
Он помолчал, ожидая, когда песчаная взвесь окончательно осядет.
- Надо добыть старую, как вы выражаетесь, "жижму" из ближайшего посёлка ведьм. Знающую. Живую, – многозначительно округлив глаза, подчеркнул он. – У отца есть к ней пара вопросов.
- Дык это, а чего он сам за жижма не сходить? – дебиловато гоготнул мусорщик и с наигранным недоумением оглянулся на столпившихся позади него сородичей. – Его теперича от жижма только висюлька между ног отличать.
Мусорщики разноголосо захихикали, будто стая гиен.
Близнецы напряглись. Эти пустынные ублюдки впервые столь открыто демонстрировали своё неуважение, видимо до них уже дошли слухи о том, что халиф начал сдавать позиции.
- Он-то мог бы и сам сходить, конечно, – угрожающе протянул Руким, не убирая с лица улыбку, – вот только сперва ему пришлось бы сперва навестить тебя, дружище Фарвар, и выяснить, с каких это пор ты вдруг перестал его просьбы уважать.
Альфа некоторое время переводил взгляд с одного брата на другого. Затем его надбровные дуги поползли вверх, а нижняя губа, наоборот, отклячилась, и на плоском как тарелка лице отразилось печальное смирение.
- Оки-доки, чики-пуки, – он поднял вверх руки, как бы признавая своё поражение. – Всего одна жижма надо?
- Живую, – повторил за братом Раниш. – Для допроса.
- Слово халифа есть закон, – выставив вперёд мускулистую ногу с кривыми коричневыми когтями на трёхпалой ступне, раскланялся альфа.
Остальные мусорщики, нагло ухмыляясь, повторили за ним это движение.

Почти весь сегодняшний день, начиная примерно с полудня, Декс пребывал в необычайно скверном расположении духа, однако причин подопечному не озвучивал, и тот вот уже который час подряд перебирал в уме события последних суток, пытаясь понять, чем именно недоволен его проводник.
На рассвете они благополучно покинули Комбинат, разбили лагерь в тихом лиственном лесочке возле границы следующего этапа, поели, потренировались, насобирали грибов, поговорили, даже немного о чём-то поспорили. Затем Рамус ненадолго прилёг отдохнуть.
В целом всё шло неплохо до тех самых пор, пока Декс не отлучился на встречу с неизвестной девушкой, эффектно подрулившей к краю леса на широком трёхколёсном мотоцикле.
Путник видел её лишь издалека и понятия не имел, о чём шёл их разговор, но проводник вернулся не в меру задумчивым и сказал, что в Развалы они сегодня не пойдут, потому как до захода солнца ему надо попасть в другое место. Рамус расспрашивать не стал, хотя такая формулировка его и удивила. Он был уверен, что после заключения договора все странники обязаны идти строго по прямой и никто не в праве самостоятельно выбирать, какие этапы ему проходить, а какие пропускать. Однако через пару-тройку часов Декс действительно собрал разложенные пожитки и в быстром темпе направился на восток, даже не поинтересовавшись самочувствием своего подопечного.
Дорога до нового места назначения была скучной. Проводник преимущественно молчал, лишь изредка напоминая Рамусу, что надо почаще пить воду и не следует сутулиться при ходьбе. Рядом с другой локацией, похожей на огромный заполненный клубящимися облаками стеклянный купол, их застиг дождь с градом, но пережидать его они не стали. Видимо, дело было действительно срочное. И вот теперь они сидели на небольшом лысом пригорке, посреди, казалось бы, бескрайней выгоревшей саванны и ожидали непонятно чего.
Рамус не знал, следующая ли эта буферная зона или та же самая, но контраст с предыдущей местностью казался ему значительным. Рядом, прямо на земле сохла их промокшая одежда, чуть в стороне хлопал на ветру плохо закреплённый полог брезентовой палатки, в прибитой зноем траве стрекотали насекомые, вдали виднелся какой-то город, тающий в мареве дрожащего желтоватого смога, а на многие километры вокруг простирались цепи бурых холмов, поросшие чахлым кустарником и вспоротые многочисленными шрамами вытоптанных тропок.
- А ты знал, что всё вокруг является симуляцией? – проговорил проводник, окидывая взглядом однообразные окрестности.
От неожиданности Рамус чуть не подавился отпитой водой, закашлялся и опустил вниз бутылку, вытирая рот тыльной стороной ладони.
- Почему это? – удивлённо спросил он.
- Неправильный вопрос, – сказал Декс. – Да и довольно бестолковый. Что я могу на него ответить по-твоему?
- Прости, не подумал, – смутился путник.
Проводник медленно кивнул.
- Не подууумал, – протянул он, как бы смакуя каждое слово, и повёл загорелыми плечами. – Да, наш мир является симуляцией. И это не гипотеза, а единственно возможное объяснение всему тому, что в нём происходит. Никакая другая версия не может примирить между собой физику Ньютона, Эйнштейна и квантовую физику.
Он достал из кармана штанов свою курительную трубку и набор ёршиков для её чистки, но лишь положил их рядом и снова посмотрел вдаль.
- Так вот, – продолжил Декс, – чтоб ты знал, физического пространства как такового не существует. Всё пребывает в некоем единстве, которое вовсе не является физическим.
Рамус завернул крышку на бутылке, не отрывая взгляда от лица проводника.
- А наше тело и ум являются частью виртуального, воображаемого пространства, которое существует нигде. Как пространство сна. И так же, как во сне, мы не способны эту иллюзию контролировать, потому что все наши намерения здесь тоже иллюзорны, ведь они относятся к нашей иллюзорной личности. Они не имеют никакой силы и значения. Мы можем лишь барахтаться на этом уровне виртуальной реальности, но не управлять ею. Некому управлять, Рама. Тебя на самом деле нет. И меня нет тоже. Есть лишь чистое сознание, безвольно плывущее по течению, и никаких намерений оно выражать по определению не может.
Посреди скопления посеревших кустарников справа неторопливо покачивали красными головами три непонятно кому принадлежащие нефтекачки, будто бы соглашаясь со всем, что он говорит. Растрескавшаяся от зноя земля была усеяна мелкими рыжими камушками, поломанными стебельками травы и высохшими стрекозиными крыльями. В воздухе растекался запах мазута, пота, влажной телячьей кожи и тухлых носков.
- Я не понимаю, – тихо ответил Рамус и отставил в сторону бутылку.
Загадочные речи проводника после долгого периода молчания окончательно сбили его с толку, он никак не мог сообразить, что тот от него хочет.
Декс вздохнул и, прищурившись, уставился на распростёртых в безоблачном небе молчаливых птиц.
- Разумеется не понимаешь, куда тебе, – отстранённо проговорил он.
Это замечание показалось путнику обидным, но он привычно промолчал, комкая в пальцах сорванную жёлтую травинку. В конце концов и правда – кто он такой в сравнении с мудрым многоопытным проводником, видевшим непостижимые чудеса и несусветные ужасы, прожившим здесь, наверное, тысячу жизней, умиравшим и воскресавшим снова и снова? Всё равно что попытаться противопоставить крошечный дрожащий огонёк светлячка мощному прожектору, пробивающему даже плотные дождевые облака.
"Но я же стараюсь, – сокрушённо подумал Рамус и заморгал. – Я из шкуры вон лезу, чтобы перестроить себя с нуля, чтобы стать творцом и чистым сознанием…"
- Так, а теперь лезь в палатку и сиди там, покуда не позову, – неожиданно жёстко сказал Декс. – И не высовывайся.
Путник скривился, будто от удара, и жалобно посмотрел на проводника, но тот глядел куда-то мимо него, кулаки его были сжаты, глаза светились белым. Рамус оглянулся и увидел быстро приближающийся со стороны города силуэт. Размерами тот не превосходил человеческий и напоминал завёрнутую в тёмный саван женщину с развевающимися на ветру волосами, которая, однако, не шла, а плавно скользила по воздуху примерно в метре над землёй. Позади фигуры столбом поднималась пыль, закручиваясь в высокие воронки.
- Кому сказал, свали! – рявкнул проводник, приподнимаясь.
Рамус испугался, вжал голову в плечи, уронил бутылку, пополз по примятой траве на четвереньках, врезался лбом в скрытую пологом опорную стойку палатки, занырнул внутрь, наступил на влажный рюкзак в углу и торопливо опустил входное полотнище. Снаружи загудело и жаркий, едко пахнущий мусорный ветер ударил по брезенту, одна из оттяжек лопнула, с силой хлестнув в угол палатки, незакреплённый вход затрепетал словно подбитая птица и сквозь образовавшуюся щель путник разглядел страшную чёрную старуху с порезанным лицом, парящую над коленопреклонённым проводником. Затем полотнище обвисло, гул утих, пыль осела.
Рамус замер в полумраке, напряжённо прислушиваясь к происходящему снаружи и зажимая ладонями рот, чтобы сдержать рвущийся наружу кашель.
- Мир тебе, милость Аллаха и благословение Его, – глухо проговорил голос Декса.
- Отставить подхалимаж, – ответил ему густой рокочущий бас. – На вот, я тебе финичков захватил, ты же их вроде любишь. И зверька своего тоже побалуй.
Несколько секунд за пределами палатки не раздавалось ни звука, кроме слабого шума ветра в высоте, потом проводник снова заговорил, но уже на неизвестном Рамусу языке, и говорил дольше двух минут почти без остановок. Его загадочный гость в основном молчал, вклинившись лишь раз короткой репликой на том же чужеродном наречии.
Путник опасливо уполз вглубь палатки и сел, потирая набухающую на лбу шишку. Несмотря на то, что ситуация, похоже, находилась у проводника под контролем, Рамус был очень встревожен и чувство это лишь усиливалось.
"Вот чего я психую? – подумал он. – Ничего же страшного не происходит. Они знакомы, их встреча запланирована, это не нападение… Но почему Декс меня прогнал? Я ведь всё равно ни слова из их разговора не понимаю. Он стыдится моего присутствия или считает, что его собеседник может мне навредить?"
Проводник продолжал говорить, то ли доказывая что-то, то ли разъясняя, и в его голосе всё чаще проскальзывали раздражительные нотки вплоть до плохо скрываемой злости. Один раз он даже повысил голос.
- Ну вот чего ты жалуешься, а? – не выдержал наконец гость. – Он бы с тобой всё равно не пошёл. Крокодилка подходила для этой задачи лучше всего.
- И в чём же она лучше меня?! – возмутился Декс и вновь перешёл на непонятный язык.
- Эй, не сквернословь, – примиряющим тоном пробасил его собеседник. – Ключи нестабильны, с ними как-то по-особому надо обращаться, а у неё есть опыт. К тому же она женщина, людям с женщинами комфортней. В любом случае это не нам с тобой решать. Скажи лучше, ты когда освободишься, мой дорогой друг. Мне нужна твоя помощь.
- С маской что ли? – чуть спокойнее спросил проводник. – При чём тут я?
- Ну а кому я ещё могу доверить столь важный вопрос, кроме тебя? – удивился гость.
- Крокодилке своей доверь, она же такая молодец, – огрызнулся проводник.
Неизвестный раскатисто захохотал.
- Нет, серьёзно, – сказал он, отсмеявшись. – Ты ещё долго со своим человечиком возиться планируешь? У меня время на исходе. Вот скажи мне сейчас как на духу, будешь ты вообще помогать мне или нет?
Декс промычал что-то невнятное.
- Будешь или нет? – с нажимом повторил гость.
- Да буду, буду, – пробубнил проводник. – Дай мне пару дней. И без того по ускоренной программе работаю.
Они некоторое время молчали.
Трескотня насекомых, прекратившаяся в момент появления летающего гостя, возобновилась. До затаившегося в полумраке палатки Рамуса донёсся слабый аромат вишнёвого табака Декса.
- Тебе может машину подогнать? – спросил гость. – Могу бронированную найти.
- Что, всё настолько плохо? – уже совсем мирно отозвался проводник. – Давай посмотрю.
- Да без толку, я почти все варианты, кроме самых радикальных, перепробовал. Сидит, зараза, как влитая.
Декс хихикнул и произнёс очередную фразу на чужом языке.
"Какие же скользкие существа эти проводники, – подумал путник. – Никогда не поймёшь, кто для них на самом деле друг, а кто враг".
Он попытался припомнить всё, что когда-либо слышал о перерожденцах, и понял, что в основном тех описывали как "непредсказуемых", "несгибаемых" и "необузданных"… вот только до нынешнего момента Рамус расценивал это как очень лестные характеристики – ну, типа высокий потенциал, жизненная стойкость, внутренняя сила и всё такое прочее. Теперь он уже не был в этом столь уверен.
"Нет, они совсем не такие же как мы, – решил он, немного поразмыслив. – Хотя похожи, конечно. А вдруг это всё обман и перерождения меняют их куда сильнее, чем нам кажется? Не только тело, но и разум тоже, но они по привычке изображают из себя тех, кем были прежде? Что если в процессе своего перерождения они узнают такие тайны мироздания, что сразу перестают бояться неизвестности, боли и смерти? Или может всё ещё проще. Они наверняка чувствуют себя особенными, избранными и от осознания собственной неуязвимости им срывает крышу. Они же для нас почти как боги, мы зависим от их идей и решений. Как вообще понять, что на самом деле творится у них в головах, какие эмоции они в реальности испытывают, о чём думают, насколько искренни в своих словах и так ли уж совпадают их цели с нашими?"
Эта мысль показалась путнику действительно страшной. Нет, разумеется, он до сих пор был убеждён, что встреча с Дексом – лучшее, что приключилось с ним за всё время пребывания на территории междумирья, вот только его доверие к проводнику вдруг существенно пошатнулось и с этим срочно следовало что-то делать.
Голосов снаружи больше слышно не было. Стояла обычная вечерняя тишина, наполненная лишь мягким шелестом сухой травы, монотонным стрекотанием насекомых и едва уловимым звоном длинноногого комара, запутавшегося в тонкой паутине под куполом палатки, но почему-то теперь каждый звук казался Рамусу чрезмерно громким, осязаемым, угрожающим.
Путник медленно выдохнул, пытаясь унять частящее сердце. До него донеслось шуршание рассыпающегося песка, мягкие шаги и покашливание. Проводник откинул входное полотнище и наклонился, заглядывая в палатку. Позади него шарашило низкое, прибитое зноем солнце.
- Можешь выходить, Рама, всё хорошо, – сказал Декс. – Наш гость ушёл.
Вид у него был довольный, но в то же время будто бы взволнованный, он комкал руками небольшой бумажный пакет и таинственно улыбался. Путник заёрзал на месте и отвёл глаза.
- Я вот думаю, может мне удастся поспать пару часов? – спросил он. – Есть у меня время поспать?
- О чём ты, у нас даже посрать-то времени нет, – вкрадчивым голосом отозвался Декс и всё с той же непонятной улыбкой на губах зажевал крупный фаршированный орехами финик.
- Что, совсем никак? – кисло уточнил Рамус.
- Мм, – мотнул головой проводник, причмокнул, сглотнул, с удовольствием облизал пальцы. – Не, правда, малец, выходи. Я тебе сейчас такую байку расскажу, уписаешься. Ты о таком небось и не слышал никогда.
Путник вздохнул и не поднимаясь на ноги, послушно пополз наружу.
- Хотя ладно, чего зря время тянуть, ты стопудов не в курсе, – проговорил Декс, глядя куда-то поверх головы подопечного, и весело зачавкал новым фиником. – В общем, у нас тут, как выяснилось, конец света на подходе, а это значит нам с тобой предстоит разработать в корне иной план действий. Чуешь, да?

Неспешно ступающий по мраморному полу отеля порожденец вызывал у всех встречных такой лютый суеверный ужас, что коронованным близнецам было даже немного завидно.
"Немудрено, – думал Раниш, глядя как захлопываются вокруг двери и стремительно уменьшается количество видимой прислуги. – Учитывая, сколько столетий мусорщики терроризируют местных".
Он никогда особо не вникал в насущные проблемы обитателей нижнего города, однако до него доходили слухи о зверствах порожденцев, которые категорически отказывались признавать изоморфов за разумных существ и считали их чем-то вроде собственного скота на свободном выпасе, который, однако, при необходимости вполне можно сожрать, оседлать или хотя бы пошить себе одёжку из свежевыделанных шкурок.
Девица-изоморф за стойкой регистрации, едва завидев троих посетителей в глубине просторного холла, разом растеряла весь свой напускной лоск, заметалась и торопливо нырнула в ближайший служебный выход. Её место мгновенно занял администратор из существ рангом повыше – метаморфов. Эти человекообразные твари мусорщиков не особо боялись, скорее придерживались в отношении них определённого нейтралитета.
- Добро пожаловать, господа, – тщательно отрепетированная улыбка администратора казалась почти естественной. – Чем я могу вам услужить?
Его тёмные глаза коротко стрельнули по простым спортивным костюмам близнецов и чуть дольше задержались на грязных ногах и потёртой накидке порожденца.
- Номер на ночь, – коротко ответил Руким. – Лучший. Две отдельные комнаты для нас с братом и ещё одна для нашего сопровождающего.
- К сожалению, пентхаус сейчас занят, но я могу предложить вам…
- Это принцы, дурачок, – хрипло сказал мусорщик, развязно облокачиваясь на стойку.
Администратор проглотил начатую было фразу и улыбнулся ещё шире.
- Да, разумеется, – недрогнувшим голосом произнес он. – Через пятнадцать минут пентхаус будет готов к вашему заселению. А пока вы можете посетить наш ресторан, бар или отдохнуть с коктейлями около бассейна. За счёт заведения, конечно же. Имеется ли при вас какой-то багаж, который следует поместить в камеру хранения отеля?
- Нет, – мотнул головой Руким и повернулся к спутникам. – Пожрём в ресторане?
Мусорщик плотоядно оскалился, Раниш просто кивнул. Ему не очень-то импонировала идея ужинать в обществе вонючего порожденца, но альфа стаи настоял на том, что принцам потребуется свита, пока его ловцы добывают ведьму. А обижать почём зря мусорщиков близнецам не хотелось.
- Возьмите ваш ключ, – администратор изящным движением протянул старшему брату узкую золотистую карточку. – Подниметесь, когда вам будет угодно. Мы сейчас всё подготовим. Желаю вам приятного отдыха.
Порожденец молча сгрёб со стойки вазочку с конфетами, и троица вип-гостей зашагала в сторону широкого арочного портала, скрывающего за собой проход в ресторан.
- Заказывай что хочешь, дружище, – великодушно произнес Раниш, когда они наконец выбрали столик и расположились на мягком подковообразном диване неподалеку от небольшого журчащего фонтана.
Лучи заходящего солнца с трудом проникали сквозь тонированные панорамные окна и в пустом зале царил уютный золотистый полумрак, выгодно подчёркивая элегантный классический интерьер.
- Простатутка хотеть, – отозвался мусорщик, небрежно листая перевёрнутое вверх тормашками меню.
- Давай чуть позже, мы сюда вроде как поесть зашли, – хмыкнул Руким.
Порожденец вздохнул, отложил меню, высыпал на стол украденные со стойки регистрации конфеты и выкинул пустую вазочку в угол. Некоторое время он передвигал леденцы, выстраивая их перед собой в ровную линию, потом удивлённо вскинул брови.
- Ну это, тутошний простатутка калорийный. И интемне массаж. Типа сочетать приятное с полезное.
Близнецы захохотали.
Из дальнего конца зала подкралась официантка. По её лицу блуждала вымученная улыбка, руки подрагивали.
- Добро пожаловать, – сказала она, стараясь не обращать внимания на заинтересованный взгляд мусорщика. – Вы уже готовы сделать ваш заказ?
Под потолком плавно зажглись две огромные хрустальные люстры, наполнив помещение мягким искусственным светом.
- Да, нам всего самого вкусного по высшему прайсу и красного вина побольше, – махнул официантке повеселевший Раниш.
- А нашему другу самую жирную проститутку, – добавил Руким, и братья снова расхохотались.
Улыбка официантки стала ещё более жалкой, она судорожно сжала в пальцах свой блокнот.
- Давай-давай, милочка, не стой столбом, – подбодрил её Раниш, вытирая выступившие на глазах слезы. – Накорми мужиков как следует. Мечи на стол так, словно кормишь своего самого дорогого гостя, мы тебя остановим. И давай только поскорее, а то наш друг совсем там в своей пустыне оголодал.
Он с оттяжкой хлопнул официантку по затянутому в строгую юбку заду, изоморф подпрыгнула, чуть не потеряв при этом одну из ног, и быстро засеменила в сторону служебного помещения, откуда уже выглядывали обеспокоенные лица прочей обслуги.
Порожденец сплюнул на пол мокрый ком из пережёванных конфетных обёрток и откинулся на спинку дивана, равнодушно глядя на одну из люстр. От него разило мокрой псиной.
- Дружище, ты сам как считаешь, твои братаны сумеют справиться с лесной ведьмой? – будто бы невзначай сдвигая в его сторону низкий вазон с живыми цветами, поинтересовался Руким.
- С жижма? – нехотя отозвался тот. – А то. Справиться.
Он размотал свой грязный тюрбан и протёр им вспотевшую лысину.
- Нам не за красивые глазки платить. На рассвет получить багаж.
- А знаешь, нравитесь вы мне, – доверительно сообщил ему старший из близнецов. – Умеете вы свое слово держать. Не то, что вся эта двуличная чиновничья свора. Вот стану халифом, непременно назначу лучших из вас в свою дворцовую стражу.
Порожденец горделиво выпятил широкую нижнюю челюсть и показал нижние зубы.
- Мы псы войны, – сказал он.
Руким не очень понял, что означает этот пафосный ответ, но уточнять не стал.
Со всех сторон постепенно начали подтягиваться запоздавшие сотрудники ресторана. Сперва к ним подошёл раскрасневшийся метрдотель, многословно извинился за заминку и осведомился, всё ли устраивает драгоценных посетителей. Затем приполз сомелье. Он долго и артистично рассказывал об особенностях вкуса и характере предлагаемых им вин, пока у фонтана спешно расчехлялся небольшой камерный оркестр. Однако коронованных близнецов куда больше занимало шоу иного рода – едва только на столе появились первые закуски и аперитивы, мусорщик набросился на них с таким самозабвением, словно ел впервые в жизни. Он сопел, жадно урчал, чмокал и чавкал, увлечённо пожирая всё, что только видел перед собой. Официанты едва успевали убирать опустевшие блюда и подливать ему напитки.
- Кушай, дорогой. Кушай, – умилённо повторял Раниш, уже полчаса насасывая один коктейль через трубочку.
Этот немытый уродец без каких-либо зачатков социализации понемногу начинал ему нравиться. Было в порожденце что-то такое природное, первобытное и честное, чего они с братом всегда были лишены.
Да, их отец никогда не отличался сдержанным нравом, но всё же предпочитал прямому противостоянию дворцовые интриги, подкуп и скрытые перевороты. Любое действие в их семье было ритуализировано и снабжено кучей строгих правил. Раниш всегда считал себя хорошим преданным сыном, но в то же время испытывал подчас дикую досаду из-за необходимости вести себя так, как "положено по статусу". А мусорщик просто делал, что хотел и когда хотел, движимый лишь своими собственными примитивными инстинктами. Разумеется, он подчинялся альфе стаи, однако при этом был абсолютно свободным и естественным.
- Чуваки найти хороший старый жижма, – глухо сказал мусорщик.
- Что говоришь, дорогой? – переспросил Раниш.
- Ловцы уже найти ваш старый ведьма, щас начать её ловить, – повторил порожденец и рыгнул, вытирая рот засаленным рукавом.
Принцы обменялись недоумевающими взглядами.
- Старшой сообщить, чтобы я вам это передать, – безразлично заявил мусорщик и засопел, высасывая улиток.
Раниш невольно огляделся по сторонам и заметил, что брат делает то же самое.
- Дык мысленно блин, – хмыкнул порожденец, скидывая опустевшие раковины в быстро увеличивающуюся гору объедков под столом. – Я ж егойный связной.
- Как удобно, – проговорил Руким и нахмурился.
Дирижер оркестра постучал по пюпитру и легонько взмахнул палочкой. Нежным фортепианным перебором зазвучал синтезатор и десять секунд спустя низко, протяжно и тревожно вступила первая скрипка.
Мусорщик подавился, закашлялся и неожиданно зажал свой рот руками.
Двое виолончелистов добавили в общее звучание вкрадчивой глубины, альт эхом вторила и дополняла скрипку, которая всё ускоряла разбег, а потом, набрав крещендо, зазвучала так трепетно и трогательно, что все в зале на мгновение притихли.
Мусорщик выглядел так, будто задыхается. Его мелкие блёклые глаза выпучились, вены на шее вздулись, плоское лицо стремительно багровело. Руким озадаченно поглядел на него и уже почти поднял руку, чтобы остановить музыкантов, как увидел одинокую слезу, катящуюся по обветренной щеке порожденца. Тот судорожно сглотнул, его кадык дважды дёрнулся вверх-вниз.
- Что сие? – убрав одну руку ото рта, спросил он слабым шёпотом.
- Оркестр, – шокированный столь мощной эмоциональной реакцией, откликнулся Раниш. – Прогнать их?
- Нет-нет! – сипло отозвался мусорщик и закрыл глаза. – Оркестр ликалепно.
- Пошли выйдем, – шепнул брату Руким.
Близнецы аккуратно вылезли из-за стола и беззвучно зашагали по мягкому ковровому покрытию в сторону балкона.
- Вот уж не думал, что эти дикари такие сентиментальные, – проговорил Раниш, когда за ними плавно закрылась дверь в банкетный зал.
- Аналогично, – кивнул старший брат, опёрся на узорные перила и внимательно окинул взглядом придавленный наступившими сумерками Город. – Ну да это нам только на руку. Ты, кстати, понял, что они, помимо всего прочего, еще и телепаты? Может не все, конечно, однако жесть же. Я себе таких врагов не хочу.
- Интересно, а отец знает об этом?
- Ничего подобного от него не слышал. Он их всех презирает, – Руким заулыбался одними губами, и поперечная морщина на его лбу разгладилась. – Он явно недооценивает этих вонючих оборванцев, а они вовсе не так просты, как кажется. Мы должны с ними дружить.
Раниш задумчиво посмотрел на брата.
- Никак не могу уловить твой настрой, – сказал он.
Руким промолчал, продолжая улыбаться.
Следующий час они провели глядя, как мусорщик, покачиваясь, сидит на полу перед оркестром и плачет. Он не отреагировал даже на трёх пухлых проституток, которых ему добыла не в меру исполнительная администрация ресторана. Он хотел лишь скрипку. В итоге гости так и отправились в пентхаус в сопровождении оркестра и весь остаток ночи слушали приглушённую классическую музыку, доносящуюся из комнаты порожденца.
А на рассвете им привезли их "багаж".

Связанная, запакованная в мешок и плотно утрамбованная в багажник ведьма молчала весь обратный путь, и Раниш даже начал думать, что возможно мусорщики перестарались. Однако, стоило им въехать на мост ведущий прямиком ко дворцу, как она устроила дикую истерику. Щуплая на вид старуха билась так, что братья чувствовали вибрацию корпуса автомобиля через свои кресла, она причитала, молилась, жалостно всхлипывала и изрыгала проклятья одновременно.
- Кто будет её оттуда доставать? – спросил Раниш, когда они наконец вырулили на автостоянку.
Руким заглушил мотор и сидел без движения некоторое время, слушая как беснуется в багажнике ведьма.
- Дотащим сами как-нибудь, – ответил он спустя пару минут.
Слуг поблизости видно не было. Мало того, по пути на парковку они не встретили никого вообще, даже садовника, подстригающего апельсиновые деревья возле фонтана по утрам. Видимо, во избежание новых покушений, отец разогнал весь штат прислуги целиком, а может заодно и охрану.
- Он окончательно спятил, – прокомментировал данное наблюдение Руким и вышел, грохнув дверцей.
Раниш поморщился.
В детстве было намного проще. Да, он совсем не помнил свою мать, которая не смогла перейти вместе с ними в этот мир, он оказался практически лишён внимания вечно занятого государственными делами отца, но пару-тройку циклов после перехода у него было двое единомышленников. Однако дети быстро росли и постепенно переставали понимать друг друга – брат строил какие-то жестокие и грандиозные, пусть и наивные планы по захвату вселенной, а Адра внезапно стала женщиной и потеряла какое-либо расположение близнецов.
Разумеется, имелся ещё целый штат учителей и евнухов, которые контактировали с наследниками, но всё это было не то. Никто не интересовался, о чём Раниш думает, от чего печалится, к чему стремится. Он был лишь безликим сыном могущественного отца и не более того.
- Вы сгниёте изнутри! – злобно шипела упакованная ведьма, пока Руким выкорчевывал её из багажника.
"Мы уже давно сгнили", – подумал Раниш, выбираясь из тёмного салона авто на залитую утренним светом парковку.
Он с неохотой перехватил часть спутанных сальных дред, торчащих из туго перевязанного полипропиленового мешка, и близнецы, не церемонясь, поволокли свою извивающуюся добычу во внутренние покои дворца, где их терпеливо поджидала слившаяся с густой тенью сестра.
- Забирай, – без какого-либо приветствия сказал Руким.
Адра кивнула.
Её изуродованное лицо как обычно скрывал никаб, зато новую пару конечностей было уже никак не спрятать. Глядя на её четыре шустрых руки, затянутые в чёрные латексные перчатки, Раниш невольно припомнил высеченных в камне божков из старых храмов в джунглях.
"А ещё она теперь в разы эффективней на поле боя", – рассудил он и погрустнел.
- Отец где? – спросил старший брат, брезгливо вытирая испачканные пальцы о тонкий шифоновый занавес, колышущийся на сквозняке.
- Отец в библиотеке, он пока занят, – тихо отозвалась Адра, с видимым усилием поднимая связанную ведьму себе на спину. – Он приказал поместить её в клетку и только тогда звать его.
Старуха зловеще захихикала.
- Знаю, знаю, – скрипучим голосом проговорила она. – Страшная смерть оседлала халифа и погоняет им как паршивым мулом.
Адра резко дёрнула за свисающие космы, забрасывая ведьму повыше, та ойкнула и заткнулась.
- Мне надо с тобой кое-что обсудить, – сказал Руким. – Но пока иди запри её.
- Хорошо, – кивнула сестра и зашагала в сторону скрытого портала, ведущего в мрачные подземелья под мехуаром.
- Ты слишком строг с ней, – пробормотал Раниш, когда Адра окончательно скрылась из виду.
- Женщина должна знать свое место, – сквозь зубы процедил Руким и младший понял, как искренне его близнец ненавидит сестру, эту семью, а возможно и его тоже за компанию.
"Мы вечно друг друга бесим", – думал Раниш, пока они шли через дворцовые покои.
Сам он постоянно старался угодить отцу и не конфликтовать с братом, быть инициативным и вместе с тем послушным, следовать традициям и искать новые выгоды для семьи, даже порой пытался быть жестоким, однако из его потуг ровным счётом ничего не выходило. У него не имелось ни талантов, ни характера, за него всегда всё делали другие, а он просто плыл по течению.
"Кто я без своей семьи? В чём моя сила? Может мне и правда пришла пора начать жить отдельной жизнью? Узнать, кто я есть на самом деле и чего стою. Вне тени брата и своего великого отца…"
Эти мысли вызывали у него тоску и вместе с тем странное возбуждение. Как затишье перед бурей.
Халиф сидел в библиотеке прямо на голом полу в одной нательной рубашке и сосредоточенно перебирал разложенные вокруг фолианты. Выглядел он ещё хуже, чем днём ранее. Его тело заметно похудело и высохло, и уже не создавало столь дикого как прежде контраста с маской из старушечьего лица. Выцветшие руки покрывала сетка вздувшихся сосудов и распространившиеся по всей поверхности язвы.
Он быстро оглянулся на вошедших братьев и, неожиданно смутившись, поправил топорщащуюся на груди одежду.
- Мир тебе отец, – с вызовом проговорил Руким и голос его эхом отразился от высоких стен. – Мы исполнили твоё приказанье.
- Я в курсе, – сдержанно отозвался тот, накрывая книгой пожелтевший листок с каким-то чертежом. – Мне уже подробно доложили о вашей ночной тусовке с мусорщиками. Могли бы сразу сказать, что ссыте самостоятельно встречаться с ведьмами, я бы отослал к ним вашу сестру.
- Мы выполнили твой приказ, отец, разве этого мало? – Руким зыркнул на него исподлобья и шагнул ближе.
- Борзеешь, молокосос, – покачал головой халиф, не меняя интонации. – Думаешь, если я болен, то уже не смогу навалять тебе как следует?
Раниш поймал сжатую в кулак руку брата и тихонько стиснул его запястье.
- Мы взрослые мужчины, отец, – упрямо продолжал старший, выдёргивая руку. – Сколько можно шпынять нас, как каких-то обосранных сосунков?
- Так не ведите себя как сосунки, – пожал плечами халиф, открывая очередной древний фолиант.
Руким засверкал глазами. Казалось, ещё чуть-чуть и его просто разорвёт от негодования.
- Сядьте, – не терпящим возражения тоном приказал отец. – Я расскажу вам о новой задаче.
- Нет, подожди, мы не договорили.
- Сядь и закрой свой рот, – халиф перевёл взгляд на бунтующего сына, его глаза начали было наливались багрянцем, но сразу потухли. – У меня есть более серьёзная проблема, нежели спорить с тобой из-за пустяков. Вот ты чего сейчас пытаешься мне доказать? Что у тебя борода отросла и поэтому ты вдруг стал мужиком? Мужик, он проявляется в поступках, а не в волосах на морде. Сядь и послушай, что я вам сейчас расскажу.
Раниш, стараясь ступать как можно тише, обошёл брата и опустился на пол чуть поодаль. Ему начало казаться, что внутрисемейных разборок уже не избежать, как вдруг Руким шумно выдохнул и сел.
- Мы слушаем тебя, отец, – процедил он сквозь зубы и разжал свои побелевшие кулаки.
Халиф неторопливо отложил книгу в сторону и разогнулся, уперевшись ладонями в колени.
- Пришло время поделиться с вами моими истинными планами.
Несколько секунд он смотрел в стену напротив, потом окинул мрачным взглядом сыновей.
- В одной чёрной пустыне есть старый как весь этот мир камень, – тихо и безэмоционально проговорил халиф. – А в камне, словно в тюрьме, запечатано могущественное существо. Это не бог, но дух, обладающий поистине непостижимыми силами и безграничными знаниями.
Он задумчиво пожевал губами, подбирая слова.
- Так вот. Хочу освободить его и потребовать взамен кое-что полезное. Для нас всех.
Он замолчал и лёгким кивком указал на завалы рукописей и фолиантов у своих ног.
- Я уже давно занимаюсь этим вопросом, но до поры сомневался в успехе. Потому и не посвящал вас в детали. Теперь же всё более-менее складывается и мы можем начать действовать. Вместе.
Сыновья ждали.
- Однако, – приглушённый голос халифа низко зарокотал, набирая внутреннюю силу, – в этом мире существуют те, кто не желают освобождения духа. И они сделают всё, чтобы этому помешать. До поры…
За высоким окном пролетела большая светлая птица, халиф осёкся и внимательно проследил за ней взглядом.
- До поры они лишь наблюдали и бездействовали, но, как только в этом мире появился ключ, способный отпереть древнюю тюрьму, они решили во что бы то ни стало уничтожить меня. Ну и, разумеется, вас со мной за компанию. На меня уже целых пять раз совершались покушения, о некоторых из них вы в курсе. Мы сейчас под прицелом и потому не можем доверять никому, кроме членов своей семьи, – он выглядел серьёзным как никогда. – Так что давайте оставим наши распри на потом и объединимся перед общим врагом. Это действительно важно и может изменить всё. Вообще всё.
Раниш посмотрел на книги. Те выглядели убедительно – ветхие страницы, истёртая кожа, незнакомые символы, витиеватые надписи на неизвестных языках. Книги Высших.
- Но, – халиф торжественно поднял вверх указательный палец, – первым делом мне необходимо вернуть свои силы и наделить вас обоих такими же.
Он прищурился.
- Понимаете, о чём я говорю, мальчики?
- Наделить нас? – ошеломлённо переспросил Руким.
Халиф кивнул.
- Вы станете почти равными мне, да. Вот ты, – он посмотрел на старшего сына. – Ты с чего-то решил, что я не люблю вас, считаю ни на что не способными слабаками и потому не даю никаких важных заданий. Однако кому я отдал ключ на хранение? Вам. Кого я попросил помочь мне в избавлении от своей смертельной болезни? Вас. Это ли не высшая степень доверия?
- Ключ этот тот рыжий парень? – не удержался Раниш.
- О да, – подтвердил отец. – Разумеется, он лишь человек, однако всё дело в его крови. Генах, если хотите. У его рода запутанная история, которая, однако, идёт из глубины веков. Он сам об этом не знает, да и если б знал, то всё равно не смог бы ничего изменить. В нём сокрыта особая сила, потому нам нужен именно он. И я сделал так, чтобы он оказался в этом мире раньше, чем было предначертано.
Халиф усмехнулся.
- А затем спас его от гибели и последующего перерождения, когда он только появился здесь, потому что для выполнения своей функции он должен оставаться человеком до самого конца. Я даже столкнул его с наиболее ответственным из известных мне проводников, пока решал кое-какие иные задачи, и забрал его, когда пришло время. А потом вы его потеряли.
Он вздохнул.
- Но не о том сейчас речь. Я не сержусь, вы действительно не знали, насколько он важен. Мы найдём его обязательно и употребим по назначению. И тогда нам уже никто не сможет помешать. Мы переделаем этот мир, как сами того захотим.
Раниш незаметно покосился на брата. Тот, казалось бы, окончательно позабыл о своей недавней вспышке гнева. Глаза его светились от восторга и уважения к отцу, а пальцы нетерпеливо сжимались и разжимались.
- Как сами того захотим, – словно эхо повторил Руким.
Халиф снова кивнул и медленно поднялся на ноги.
- А теперь пойдёмте, избавим меня от этой мерзкой отравы, – сказал он и с отвращением провел рукой по своему изуродованному лицу.
"И вот так каждый раз, – думал Раниш, плетясь позади бурно жестикулирующих отца с братом. – Только соберёшься поговорить с ним о том, что у тебя на душе, как он раз и вбросил очередную грандиозную замануху. А Рукиму только того и надо. Могущество, сила, новый миропорядок. Зачем? Куда больше? У нас ведь и так уже предостаточно власти и богатства…"
Сестра встретила их у входа в подземелье. Она неподвижно сидела на корточках в самом тёмном углу коридора, не издавая ни единого звука, и они чуть было не прошли мимо неё.
- Ты почему не внутри? – сухо спросил халиф.
- Ведьма постоянно говорит, – еле слышно отозвалась Адра, поднимаясь. – Она забиралась ко мне в голову.
- Понятно, – нахмурился он. – Ты всё принесла, что я приказал?
- Да, внутри инструменты, снадобья и вода.
- Пошли. Будешь её держать.
Едва они вошли в каменный мешок подземелья, тощая тень шустро переместилась из одного угла клетки в другой и заскребла по полу длинными ногтями. В полумраке виднелись лишь белки вытаращенных глаз и оскаленные неровные зубы.
- Шайтан, шайтаааан, – протянула ведьма и сплюнула.
Халиф посмотрел на обрывки верёвок на полу клетки и перевёл взгляд на Адру. Та стушевалась и отступила на полшага назад.
- Ладно, – он качнул головой и зажёг верхний свет.
При ярком электрическом освещении ведьма показалась братьям ещё более устрашающей, нежели в темноте.
Она походила на облезлую обезьяну, больную бешенством. Её жилистое тело покрывал неровный слой светлого пепла, на сморщенном лбу красовалось пятно краски, смешанное со следами запёкшейся крови в спутанных, годами не мытых волосах, её тонкие, похожие на сухие древесные ветви пальцы заканчивались крепкими жёлтыми ногтями, а на иссохших, не прикрытых лохмотьями грудях болтались многочисленные нити костяных бус. Но главное – это был её взгляд. Она то безумно вращала глазами, то смотрела так пронзительно и мудро, что становилось не по себе.
- Хамзад, – вкрадчивым голосом позвала ведьма и прильнула лицом к толстым прутьям решётки. – Где твой неугасимый огонь, хамзад? Потух? Ты протух, хамзад! – она тоненько захихикала и, оттолкнувшись, закружилась по клетке в диком танце.
- Замолкни уже, женщина, – устало сказал халиф, перебирая разложенные на металлическом столике инструменты для пыток. – У меня есть конкретное дело, которое нам с тобой предстоит обсудить, а вот слушать сейчас твои ехидные замечания, поверь, мне вообще неинтересно.
Ведьма резко присела и её распухшие коленные суставы издали совершенно отвратительный скрежет.
- Знааю я это "дело", – протянула она, широко скалясь. – Лярва всю твою морду съела. Что, хамзад, не только изуродовала, но и в мысли пролезла, да?
Руким нахмурился и с подозрением покосился на отца. Тот никак на выпад ведьмы не отреагировал, лишь задумчиво взвесил на ладони жутковатую "грушу страданий", похожую на не до конца распустившийся бутон цветка, отложил её в сторону и взял обычный медицинский скальпель. Покрутил его в руке и тоже убрал.
Старуха в клетке стрельнула взглядом по видимой ей части стола с инструментами и хрипло захохотала, разбрызгивая перед собой капельки слюны.
- Что бы ты сейчас не сделал, твоя судьба предопределена, хамзад. Лярва выжрет тебя до основания, и ты ничего не сможешь с этим поделать. Ты самоуверенный дурак, хамзад. Ты убил верховную жрицу Лэйнани и теперь ты навечно проклят! Проклят, проклят, проклят! – она заскакала по клетке на четырёх конечностях, словно дикое животное.
Раниш с отвращением скривился и отошёл к стене. Ведьма заметила его движение и снова прилипла к прутьям. Её нижняя губа наморщилась, а пожелтевшие белки глаз выпучились.
- Бедный мальчик на распутье, – дребезжащим жалостливым голосом протянула она. – Совсем один в этом страшном мире. И никто-то его не любит…
- Заткнись, кому сказали! – рявкнул Руким, подхватил стоящую у входа рогатину и с силой ткнул старуху ею в живот.
Ведьма охнула и, отлетев на метр назад, повалилась на пол.
- Доставайте её оттуда, – приказал халиф, неторопливо надевая длинный резиновый фартук.
Руким на пару с Адрой выволокли из клетки неразборчиво чертыхающуюся ведьму, и закрепили её на узкой деревянной скамье, как следует выкрутив руки и ноги.
- Так и с чего же мы начнём? – спросил халиф, будто бы рассуждая вслух. – Как обычно с воды или сразу с чего-нибудь поизысканней?
- С воды, – радостно отозвался старший принц и его брат почувствовал холодок, пробежавший по спине.
Перед его мысленным взором промелькнули обрывки детских воспоминаний, как Руким развлекался в одном из внутренних дворов замка с фонтаном и всякой мелкой живностью типа изоморфов до тех пор, пока случайно не притопил отпрыска одного паши.
- Отец, я не хочу на это смотреть, – тихо сказал Раниш. – Я устал и плохо спал сегодня ночью.
- А, да? – халиф рассеянно глянул на него и снова повернулся к столу с инструментами. – Ну пойди тогда, сынок, поспи. Мы тебе потом подробненько всё расскажем.
Взгляд у отца был абсолютно пустым, безжизненным. Он всегда становился таким прямо перед тем, как он собирался сотворить что-то несусветно жестокое…
Ведьма истошно кричала весь остаток дня и замолкла лишь на закате. Так и не сомкнувший глаз Раниш видел через окно своей комнаты как Адра закинула её изуродованное безжизненное тело в кузов пикапа и уехала из дворца. Руким с отцом вышли её проводить и ещё долго стояли под лучами заходящего солнца, о чём-то разговаривая. Лицо халифа по-прежнему было скрыто под маской.
"Значит это не последняя наша ведьма", – подумал Раниш и тоскливо посмотрел вдаль.