Молоток

Негнущимися от мороза пальцами я начал собирать все инструменты, слегка припорошённые снежинками, в спортивную холщовую сумку средних размеров.
Пунцовые одеревеневшие пальцы отказывались слушать и я суетливым движением спрятал их в боковые карманы зимней куртки.
В этот момент над моей головой послышался звук отпираемой двери балкона и какая-то возня.
Парадная была угловая, я стоял у самой стены и не мог видеть, что там происходит.
Успел лишь удивиться, кому это понадобилось в такой мороз высунуться наружу из тёплой квартиры.
Ремонт кодового замка на входной двери подъезда занял не больше получаса времени.
Кнопки, как это случается при резких перепадах температур, намертво прихватило к пружинам и механизм перестал работать, являя собой промёрзший насквозь кусок железа.
После устранения неисправности, отогревать нужно было уже меня.
Мысленно я уже спускался в чрево метрополитена, оттаивая всем телом.
Это был последний адрес и я мечтал поскорее добраться до дома, по дороге согрев себя обжигающим кофе из ларька возле метро.
Присев на корточки, начал застёгивать молнию на сумке, как вдруг поверх моей головы раздалось сначала хрюканье неясного происхождения, потом невнятное бормотание и следом водопад таких непотребных ругательств, какие мне приходилось слышать только в армии.
А также сильный стук костяшек пальцев о стекло.
Осторожно сделав пару шагов вперёд, я поднял глаза и увидал на балконе небритого всклокоченного мужика средних лет, с торчащими из глубокого выреза засаленной тельняшки телесами, заметно порозовевшими от пощипывающего холода.
Секундного размышления мне хватило понять, что мужчинку просто выставили на улицу, дабы «пьяная скотина» протрезвилась.
А прилагательные и существительные, слетающие с губ узника, не оставляли сомнений, что бенефициаром данного действа выступила жена потерпевшего.
Дав выход эмоциям и явно придя в чувство, дядя обратил свой взор на меня и прохрипел:
—Слышь, мужик! Дай молоток!
Значит, успел заметить, как я собирался.
—Ну, будь человеком, дай молоток! Не открывает мне, сука моя.
Сжалившись над страдальцем, я достал просимое и осторожно целясь, подбросил его вверх после нескольких пробных махов рукой.
Мужик, облизнув губы, собрав глаза в кучку и изо всех сил, пытаясь сконцентрироваться, растопырил красные ладони.
Естественно, не поймав. Я бросил снова. И снова. И опять.
Раз на пятый наконец-то окаянное орудие само перескачило через железные перила и звякнуло о бетонный пол.
Алкаш, не поблагодарив, поднял его и первым же движением высадил стекло агрессивным ударом, в который вложил всю накопившуюся злость.
Раздался оглушительный звон, шипение матюгов и фигура бедолаги скрылась из виду, даже не закрыв дверь за собой.
Полуминутная пауза установившейся тишины, прервалась дикими криками, матом и женским визгом.
—Убью, сука драная! Убью, мразь тонкогубая! Угондошу, п****а с ушами!,— раздавалось на весь двор.
Я потанцевал, притопывая на месте, уже абсолютно не чувствуя собственных ног.
Повторно установившееся тишина, подарившая надежду, продлилась недолго.
Рассекая воздух со свистом, переворачиваясь в полёте, с небес рухнула на меня грязная деревянная рукоятка с массивной металлической шляпкой.
Я отскочил, еле успев увернуться. Глянул на молоток и повторно отпрянул.
Он был весь в крови, и рукоять и набалдашник.
Задрав голову, глянул вверх. С балкона на меня взирала рыхлая тётка, укутанная в халат.
—Да не, не подумайте чего. Это он о стекло порезался. Живой он. Просто ща подойти не может, чтобы вас поблагодарить. Спасибо вам огромное!
Ни слова не говоря, я аккуратно поднял деревяшку двумя пальцами и понёс на вытянутой руке, молча удаляясь от места адского шапито, разыгравшегося передо мной.
Надо будет криминальные сводки вечером посмотреть. Хотя зачем ей орудие убийства выкидывать? Впрочем, почему бы нет? — роились мысли в голове, — на нём же полно чьих отпечатков? Вот именно.
Дойдя до ближайшего сугроба, я снегом оттёр как мог, чёртову хреновину и оглядываясь по сторонам, подошёл к бетонному огражению помойки.
Убедившись, что никого нет поблизости, закинул инструмент в металлический контейнер.
Молодец, красава. Молоток ты. Помог.
Не делайте зла, потому, что оно всегда возвращается, — всплыло в мозгу, — делайте добро, оно не возвращается никогда.
Хотя почему не возвращается? Возвращается. В виде зла.
—Слышь, мужик!— раздалось у меня за спиной, — не поможешь...
—Не, — не дослушав, отрезал я, — у меня и молотка-то нет.