Путь к призванию

    - Кнопки западают. Требуется настройка левой механики. Компрессию не мешало бы улучшить – малость пропускает воздух. Некоторые голоса звучат тускло…
    - И каков же Ваш вердикт? – встревожено спросил паренёк.
    - Сложно сказать, нужно вызывать мастера.
    - Но ведь… Я к Вам этот аккордеон через пол города тащил! Мой друг дал мне Ваш номер, сказал, что Вы занимаетесь ремонтом и настройкой…
    - Фортепиано. – Прервал его хриплый голос. – Я настраиваю рояли и фортепиано. Ремонт язычковых инструментов, друг мой, совсем другая история… Там свои нюансы.  Но ты не волнуйся. У меня как раз есть на примете хороший специалист, живёт в соседнем подъезде. Вот, возьми номер.
    - Сможет настроить? – с надеждой спросил парень, подцепляя пальцами визитку.
    - Она больше, чем просто настройщик. Я встречал много мастеров, которые, вроде бы, всё делают правильно, считают герцы, но упускают какую-то деталь. А она знает, как оживить звучание инструмента, и это приносит ей заказы. – Старик осторожно погрузил инструмент в футляр, обитый изнутри зелёным бархатом. – Помню её ещё по молодости. Хрупкая девушка с огромным перламутровым аккордеоном.
Старик улыбнулся. Парень ответил тем же.
    - Она была в два раза младше, а играла в два раза лучше. -  Сказал старик с наигранной обидой в голосе и пронзительно рассмеялся.
    - Спасибо Вам! – выпалил парень, подхватил футляр и торопливо вышел, плотно прикрыв за  собой дверь.
  Бегом спускаясь по пролётам гранитных ступеней, попутно набирал номер.  Частые удары сердца, длинные гудки вызова, раздавшийся в трубке щелчок. Женский голос: «Слушаю. Да. На какой адрес подойти? Буду через час».
Парень остановился перевести дыхание, поставил футляр на скамейку. Вступительный экзамен уже завтра. Инструмент нуждается в ремонте, а сам он всё лето не занимался. Плюс ко всему, играть по нотам становилось всё сложней, зрение подводило. На душе было тревожно и очень хотелось плакать… Но были дела поважней.  Он достал папку с нотами, принялся дрожащими пальцами перебирать измятые листки. Глаза судорожно метались от одной нотной строчки к другой.
    - Нужно повторить всё, что знаю. Не забывать про ключевые знаки. Набросать аппликатуру заранее. – Бубнил он себе под нос и взглянул на часы. – Дома повторю! 
  Было очень солнечно и тепло. Ни одной тучи не виднелось на величественно-синем небе. Ветер бил в лицо, трепал рыжие волосы парня, давно не знающие расчёски. Он затолкал ноты обратно в папку, втянул голову в плечи, пошёл в сторону метро. Главное не отчаиваться.
    - В грозы и в бури, - сказал парень вслух, - когда ноток не видно и когда тебе грустно, уметь подбирать эти ноты на слух – самое высшее в мире искусство! (Как говаривал Есенин). Особенно если ты глух. (Как говаривал Бетховен).
  Проехал на метро, всю дорогу насвистывая и барабаня пальцами по футляру, вышел, пробежал через парк, через полчаса уже был дома. Наспех прибрался, поставил чайник, расчехлил инструмент. Сел. Вскоре в дверь постучали.
Парень распахнул. Перед ним стояла женщина лет сорока в просторном балахоне почти до пола. Русые с проседью волосы падали ей на плечи, а в ушах, на груди и на запястьях блестели массивные украшения из серебра. Глаза закрывали круглые чёрные очки, в руке она сжимала длинную трость. Подле неё мальчик двенадцати лет, слегка придерживал её под руку.
    - Вам нужно настроить аккордеон? – спросил мальчик.
Парень только кивнул.
    - Порог. – будничным тоном произнёс он и повёл женщину по коридору.
Она прошла за ним в комнату, слегка касаясь рукой его плеча. Парень стоял в недоумении. Может какая-то ошибка?
    - А кто из вас настройщик? – спросил он шутливо.
    - Это мой ученик. – сказала женщина, не оборачиваясь.  – Куда можно присесть?
  Парень поспешно выдвинул стул. Женщина села, постепенно выкладывая на стол различные инструменты из большой кожаной сумки – шаберы, надфили, напильники, плоскогубцы, нож, тонкую стальную пластинку, зубную щётку. Мальчик поставил аккордеон ей на колени. Обняв его, она нежно прошлась рукой по корпусу, провела пальцами по выгравированной надписи Weltmeister и улыбнулась.
    - Старый знакомый.
  Быстрыми, уверенными движениями начала пальцами вынимать из корпуса шпильки. Не прошло и минуты, как аккордеон был разобран, а она уже вертела в руке голосовую планку. Мальчик, как опытный медбрат, только и успевал подавать по её требованию различные инструменты. Парень наблюдал за этой картиной с ужасом. Он представлял, как, прямо у него на глазах, его другу делает полостную операцию слепой хирург! Но он не мог оторваться, и смотрел, как завороженный. Вот она уже шлифует кромку язычка напильником с мелкой насечкой, постоянно проверяя звучание. Потом второго. Потом третьего. Собрала аккордеон. Включила фагот, потянула мех, нажав на клавишу.
    - Свистит. Будем проклеивать.
  И снова непонятные манипуляции. Парень ушёл в другую комнату, сел на диван, ёрзал из стороны в сторону. Прошло не меньше часа. Его уже начало клонить в сон, как вдруг из соседней комнаты донеслись звуки гаммы, а после вальс «Под небом Парижа». Парень заглянул в комнату.
  Страстно обняв аккордеон, женщина словно стала с ним одним целым. На лице играла улыбка удовольствия. Удовольствия от музыки и от проделанной работы. Будто бы она и прожила всю жизнь только ради этого момента. Когда вальс подошёл к концу, она постаралась как можно дольше протянуть последнюю ноту. Закончив, молча встала, собрала инструменты, и вышла, обронив, что аккордеон в порядке. Мальчик с благодарностью принял несколько сложенных купюр и вышел следом, сунув их в потёртый кошелёк. Остаток дня я провёл в размышлениях о том, как я могу жаловаться на плохое зрение, после того, что я сегодня увидел. А на следующий день предстояло пройти экзамен.
  Передо мной стояли ноты. Я уже хотел было признаться, что плохо вижу и опустить руки, но мне бросилось в глаза название произведения, написанное крупным шрифтом: «Песня без слов». Ой, думаю, Мендельсон, повезло мне!
Я начал играть. Подбирать на слух уверенно, безошибочно. Заведующий с серьёзным видом дослушал меня до конца.
    - Вы неплохо владеете инструментом. - Заключил он. - Песня, конечно, без слов… Но надо было выше названия посмотреть, где буквы маленькие.
    - А что там выше?
Заведующий усмехнулся.
    - А выше фамилия автора… Сибелиус. Ну да ладно, и Мендельсон сойдёт.

И Вы знаете… меня приняли!