В темноте

Глеб лежал в темноте и слышал свое сердце. Оно ухало, выбивало барабанную дробь, било в уши и тут же замирало на целую вечность. Повязка впилась в щеки, растянула губы, мерзко намокла от слюны. Будто сидишь в кресле стоматолога с засунутыми за щеку ватными скатышами, не можешь ни сплюнуть, ни сглотнуть. Только у стоматолога еще и свет глаза слепит,  а тут была полная темнота. И тишина.
Глеб попробовал слегка развернуться, сразу заныли вывернутые руки, веревки больно пережимали запястья и колени. Сколько прошло уже интересно? Час, день, вечность. Он помнил, как прятался от бушующего отца в шкафу, в сарае, под кроватью. Тогда тоже была темнота и животный страх. Зато уж в звуках тогда отбоя не было
Очень хотелось пить. И в туалет. Еще больше хотелось проснуться и облегченно вздохнуть, что это просто страшный, липкий сон. Но сон не заканчивался, темнота не отступала, а сердце попеременно то забывало стучать, то начинало выплясывать чечетку.
Вдруг посреди этого тягучего безумия Глеб начал различать звуки, то ли шепот, то ли вздох, то ли шорох. Звук был еле различим, но становился все отчетливей и реальней. Глеб внезапно почувствовал легкое прикосновение к руке, бесшумное движение, щекотание на лице. С ужасом он понял, что звук был всего лишь шорохом мыши. Или крысы, в темноте не разглядеть. Глеб резко дернулся, мышь юркнула обратно. Сердце после прыжка куда-то к гландам  искало место, на котором ему и положено было стоять.

*****

Почему-то он решил, что на улице день. Или утро. Мозг с опозданием осознал, что это где-то на секунду открылась дверь, впустив в помещение каплю света и воздуха. Сердце снова забухало  паровозом и упало  теперь ближе к коленям
Появилась Тень. «Если есть тень, должен быть свет»-несуразно подсказал мозг. Свет был,. Тень пришла со свечой. «Какой идиотизм... Свеча, фонаря нет что-ли?»- снова нее к месту сумничал мозг.
«Ты помнишь?» Тень говорила шепотом, как и положено Теням. «Помнишь?»
«Да что помнить-то?» - хотелось закричать Глебу. Но завязанный рот, ожидаемо выдавал только мычание.
Тень развязала повязку, Глеб даже не успел набрать в легкие воздух, чтоб закричать. Тень влила в рот какую-то мерзкую жижу. «Если не сдохну, значит какой-то коктейль, чтоб я не сдох,» - мозг даже сейчас продолжал подкидывать нелепые аксиомы. «Ну хотя бы его не связали» - усмехнулся про себя Глеб.
Тень ушла, унесла свечу. Пить уже не хотелось. В туалет уже  тоже

*****

Сколько прошло уже интересно? Час, день, вечность. Даже связанные руки и ноги перестали ныть. Они вообще перестали чувствовать что-либо. Зато дико ломило кости в бедре, на котором он лежал. Кожа зудела от сырости.
«Ты помнишь?» Что? Что он должен помнить? «Счастливое» детство с вечно пьяным отцом? Противных одноклассников, которые только ржали при его появлении, однокурсников, которые старательно его не замечали?
Ленка! Вот кого хотелось помнить. Его первая любовь с бантами, с милыми веснушками, острыми коленками. У Ленки была глубоко пьющая мать и Глебу было искренне ее жаль...

*****

Глеб не уловил свет, он уже сам перестал понимать спит он, дремлет, лежит с открытыми или с закрытыми глазами. Изредка он шевелился, чтоб отогнать назойливую мышь. А может ему уже казалось, что он еще в состоянии шевелиться
Тень, как и в прошлый раз наклонилась к нему и прошептала: «Помнишь?» Глеб с трудом разлепил глаза и снова попробовал с кляпом во рту спросить, что он должен помнить. Тень была такой же, как в прошлый раз, но что-то неуловимо изменилось в этот раз. Мозг отчаялся выдавать идеи, сердце тоже тихо впадало в анабиоз. «Пила… У него пила в руках. Нет, ножовка» - из последних сил выдавил мозг. «Он что ножки кровати подпилить собрался?»
«Ты помнишь?» - еще раз спросила Тень. И через секунду темнота взорвалась! Глебу показалось, на него вылили котел раскаленной лавы, мозг запылал солнцем, а сердце забухало так, что его даже перестало быть слышно. А потом Глеб отключился

******

Когда он очнулся, боль  все так же разрывала его на части, но уже не оглушала и не давала забыться. Руки по прежнему были связаны, но одной ногой он мог пошевелить. Вторая лежала кулем на лежанке и сдвинуть ее  не мог. Ему казалось, что он лежит в вязком болоте, кругом было сыро, липко, страшно. Вернулась мышь, он уже начал узнавать ее шорох. В этот раз она не стала обнюхивать его лицо, деловито остановилась где-то в ногах и, похоже, вела там бурную деятельность. Адская боль становилась еще сильнее с каждым ее движением. Далеко не сразу, но Глеб с ужасом осознал, что его едят заживо! И ноги, которой он пошевелить не мог, попросту нет

*******

Иришка была не второй, нет. Наверное, пятой. У нее тоже были коленки и веснушки. Но вот волосы были по-мальчишечьи короткими. В бараке, где она жила, обнаружили вшей практически у каждого из тех жильцов и, скорее всего, Иришку обрили налысо. Когда Глеб увидел ее, иришкины волосы уже успели немного отрасти и топорщились в разные стороны. Она была первой, кого он решил поцеловать. Все-таки она была уже взрослой, лет 14, наверное…

*******

Глеб уже даже перестал боятся. Тень приходила, либо чтобы влить в него вязкую жижу, которая не давала ему умереть, либо возвышалась над ним с  ножовкой в руке. А после Тени приходила мышь. Глеб ждал, когда же она перегрызет ему глотку или живот, и это все наконец-то закончится.
 «Помнишь? Помнишь? ПОМНИШЬ?» Один вопрос каждый раз. А Глеб помнил, помнил всех и все. И Таню, толстушку. Она ему не нравилась совершенно, у нее не было острых коленок и веснушек. Но память подсунула воспоминания даже о ней. Кира. Какое необычное у нее было имя. И Инга. Он потом узнал, что у Инги  отец служил в Афгане, тронулся умом, бегал по двору с ножом даже ранил кого-то, за что и попал за решетку. Больше всех ему нравилась Марина. Высокая, загорелая. Она так звонко смеялась и любила мороженное


********

В этот раз Тень была какой-то торжественной и величественной. А может Глебу это просто казалось. Если что-то еще можно было отпилить сегодня, так это голова. И с этим закончится весь этот ад. Желаний больше не было. Какие еще желания могут быть у догнивающего обрубка, гнезда для мышиного выводка.
Тень тоже это понимала. Тень сняла капюшон. «Так все-таки он — мужчина», - зачем-то констатировал мозг. «Мужик как мужик, глаза только страшные».
«Ты помнишь мою дочь?»
В этот раз он даже не шептал. Но думать о том, какой же у него голос, Глебу уже не хотелось. Ему так хотелось сказать: «Я помню твою дочь. Потому что помню их всех»

**********

- В эфире..

- ВОВА! ТВОЮ МАТЬ! ОТОРВЕШЬСЯ ТЫ ОТ СВОЕГО ТЕЛЕВИЗОРА, В КОНЦЕ КОНЦОВ?

-…  к последним новостям…

-  Да пошла ты, калоша старая..

-  … было найдено тело пропавшего Глеб..

-ВОВА!!! МУСОР ВЫНЕСИ, Я СКАЗАЛА!

- … напомнить, что он проходил свидетелем по делу об исчезновении 11 несовершеннолетних девочек

-ТЫ ДАШЬ МНЕ НОВОСТИ ПОСМОТРЕТЬ! НЕ СГНИЕТ ТВОЙ МУСОР ЗА ПОЛЧАСА!!!

- … трагедия, потрясшая город..

- ВОВА! ТВОЮ МАТЬ!..