Разговор
Женщина вот уже минут десять, как придирчиво изучает свое отражение в зеркале заднего вида.
Заметив тень в глазах жены, водитель ободряюще кладет ей на колено ладонь.
- Две складки под подбородком — это еще ни о чем.
- Для тебя может и ни о чем, - Для вас- мужиков старость наступает, когда вы уже ходить под себя начинаете.
- А для вас? Когда впервые место в автобусе уступят?
- Когда на пляже сморчки старые прохода начнут не давать. Правда тогда я на пляж уже ни ногой.
- Слушай, а может нам домик купить? - вопросительно глядит на жену отец семейства, - Бунгало на южном направлении. Но лучше всего в Крыму. А? Черное море, белый пароход. Все равно ж каждый месяц к твоей маме мотаемся. А там, представь, еще примерно столько же, и вот оно море. Накупаешься вдоволь, пока не одряхла совсем.
- Тишина на уши что-то давит. Поставь-ка музыку.
Он колдует с настройками радиоприёмника и салон автомобиля наполняют вздыхания саксофона.
- Вот эта будет, то что надо. Армстронг вроде.
Она благодарно кивает.
- «Мир прекрасен». Моя любимая.
Он понимающе кивает.
- Ну так как, зай? Не устала еще от Истринского водохранилища? Купаемся два месяца от силы. Тут же, если повезет, до ноября из воды можно не выныривать. Ух- закатывает глаза он,-, Как отправлю вас с Маськой на лето...
- Даже не знала, что ты у нас такой... нырок, - скептически улыбается жена, - Только у меня на этот счет свои соображения.
- Интересно какие?
- Помнишь, как мы с тобой ютились после свадьбы на узенькой кушетке, которая нам перепала от щедрот твоих родителей? Ты, как настоящий джентльмен, спал с краю, одна нога у тебя стояла на полу, потому что места с тремя другими ей уже не находилось. Ты все время на нее еще опирался. Ужас, как представлю. И что удивительно, нам было не тесно. Мы даже в таких условиях умудрялись высыпаться.
- Ну да, высыпаться. Разве с тобой уснешь, - игриво ухмыляется он, вспомнив анекдот про вопрос в анкете "Спите ли вы с женщинами".
- А первое что мы купили, подкопив деньжат- это двуспальная кровать. Какая же она была огромная. Но ты еще долго по привычке ложился ближе к краю, чтобы ногу на пол можно было ставить.
- Ну и? Дача-то в Крыму причем тут? - барабанит он нетерпеливыми пальцами по рулю.
- Со временем нам стало на кровати тесно, мы переселились на разные диваны, потом, когда купили трехкомнатную квартиру, ты ушел спать в гостиную, потому, что тебя будил мой храп, а я вдруг поняла, что не могу привыкнуть к тому, что ты встаешь курить по ночам. Потом, когда у нас появился свой дом…
- Да, да, я понял к чему ты, - хмурится он, - Мы разошлись по разным углам, как боксеры после раунда. Так что теперь даже спим на разных этажах.
- Именно. И сейчас ты предлагаешь купить нам дополнительный объект недвижимости, отстоящий от нашего дома на каких-то тысячу с лишним километров…
- Может ты и права, дорогая. Погодим пока с покупками. А то, чем черт не шутит, будем видеться в месяц раз.
- А разве это не голубая твоя мечта? - пытливо глядит на него она.
- Окстись. Питаться раз в месяц по человечески? Хотя в целом идея, согласись, хорошая.
- Ну так подари ее своему Иннокентию. Ему, пожалуй, в самый раз придется.
Кеша – друг его детства был когда-то довольно успешным поэтом- лириком и убежденным, несмотря на свои сорок с хвостом, холостяком. Он и без матримониальных отношений чувствовал себя замечательно. Единственное, что его удручало- это пельмени. Когда Кеша по утрам разогревал вчерашние пельмени, он жутко, невыносимо страдал. В такие моменты ему особенно хотелось женского тепла, уюта, оседлости и борща со сметаной.
«– Кеша, ты дуррак», - говорил Иннокентию единственный более-менее постоянный спутник его жизни- волнистый попугай, - Дуррак.
И тогда, чтобы не давать нахальной птице лишнего повода для оскорблений, он решил, наконец, остепениться и связал себя узами брака с одной из своих многочисленных муз, юной и воздушно-клубничной Олечкой. Хотя у него наклевывались варианты и посолидней. Но он поступил так, как поступил бы на его месте каждый настоящий поэт и любой настоящий мужчина. Женился на прекрасной и свежей Олечке. В общем после первой брачной ночи жизнь у него заиграла новыми яркими красками.
Теперь он вставал ни свет, ни заря чтобы убраться после затянувшейся за полночь и вылившейся в дебош с мордобитием вечеринки однокурсников Олечки из Плешки. После чего он разогревал себе и молодой жене вчерашние пельмени, потом бегал с ней по бутикам, качал пресс в спортзале, смотрел ее любимое «Сексуальное просвещение». А по вечерам писал к селфи, выложенным на ее странице «в Контакте», дурацкие стихотворные комментарии.
«- Кеша – дуррак,»- говорил ему попугай.
– Да, я дурак, - смиренно отвечал на это Иннокентий, - Закопал я себя, птица, по самую плешь. Мне с ней, в отличие от тебя, даже поговорить не о чем. Но поздно пить боржоми, она на третьем месяце уже.
У поэта вскоре на семейной почве участились приступы мигрени и обострился холецистит. Он потух и, как ни странно, быстро состарился, стал сварливым, а потом и вовсе потерял интерес к жизни. Но, что самое главное, потихоньку утратил свои поэтические способности. Муза перестала навещать своего верного служителя. Как выяснилось, две прелестные музы в одном доме не уживаются. Впрочем, если и посещала его по старой памяти, то все больше в виде желчной, ненавидящей весь свет старухи, жалующейся на подагру и неоплаченные счета за электричество.
- Может быть отдельно стоящая фатера в Крыму вернет его к полноценной творческой жизни? - говорит женщина, - А-то жалко мужика, пропадает, с поэзией завязал совсем.
- Но зато он от жизни такой стал неплохим прозаиком, в Ерше вон печатается.
Женщина кивает.
- Ничего не попишешь. Талант тотален…
- Ма, па, чего вы молчите, от дома самого почти. Дар речи что ли потеряли? - подает вдруг недовольный голос с заднего сиденья дочь, - Три часа едем уже и ни гу-гу от вас. Как будто одна еду. Не видите, мне скууучно.
- Брось, неужели так долго? - встрепенувшись точно ото сна говорит мать и смотрит в навигатор, - Мценск. Ну надо же, ты подумай только. Километров триста отмахали в присест.
- Извини, детка, задумался я что-то, не проснулся видно до конца, - говорит отец, - Раннее построение сказалось. А ты вместо того, чтоб на родителей волну гнать, по сторонам бы лучше смотрела, развивалась. Глянь ковыль, как пышно цветет. Эх, дороги, пыль да туман... Ну хорошо, хорошо, - кривит губы он, заметив в зеркало заднего вида полный мольбы взгляд дочери и скрещенные на груди руки, - Ир, выдай ей соску.
- Держи- порть глаза, - говорит Ира, доставая из сумочки телефон, - Папа у нас сегодня добрый.
- Ура, ура, - кричит дочь, - Папа добрый.
- Я не добрый, я благоразумный, - пожимает плечами родитель номер два, - Впереди еще три часа пути с гаком. Ты ж за это время не только себя изведешь, нас измочалишь совсем.
И вот, когда проблема ко взаимному удовлетворению разрешилась, дорога никому из путешествующих уже не страшна. Дочь сейчас зависнет с лучшим в мире другом детей всех возрастов и народов, время для нее полетит со скоростью света на его мониторе. А они с Иришей…. Впрочем, что они. Им всегда есть, о чем друг с другом содержательно... помолчать...
Свидетельство о публикации №223062900703
помолчать вдвоем )).
Спасибо, Александр!!!
Дина Иванова 2 29.06.2023 13:38 Заявить о нарушении
значит компания подобралась правильная...)
С теплом,
Александр Пономарев 6 30.06.2023 07:14 Заявить о нарушении