Глава двенадцатая. Размышления Сергея

ЛИХОЛЕТЬЕ. Книга третья.
Глава двенадцатая. Размышления Сергея.

 Выйдя из санатория-профилактория, Сергей вдохнул всей грудью свежесть морозного воздуха и даже улыбнулся. Было ему совсем не холодно, на дворе не более десяти-двенадцати градусов мороза. Сергей даже не стал надевать перчатки. Воздух был чист, свеж, волшебен, наполнен всеми запахами зимнего леса, который сплошной стеной стоял окрест санатория-профилактория.
 Это была самая окраина Крутого Яра. Самый конец главной его улицы - Алексея Пешкова, протянувшейся сюда через весь посёлок с севера на юг, от самого комбината и до леса.
 Несмотря на всю окружающую его красоту, Сергею почему-то захотелось побыстрей на работу, чтобы оказаться в своей редакции, среди множества людей в цехах, чтобы поделиться с ними неожиданно хорошим своим настроением и от них тоже набраться положительной энергии и радости жизни, чтобы не оказаться вновь одному и не возвратиться к своим печальным мыслям.
 От яркого неонового света уличных фонарей, когда он час назад вышел из леса и ступил на территорию этого санатория-профилактория, то весь лесопарк, окружающий санаторий-профилакторий со всех сторон, показался ему намного темнее, дремучей и страшнее, чем на самом деле. Таким он ему сейчас не казался.
 Свежевыпавший снег украсил все деревья на территории санатория-профилактория, делая их сказочными и по-новогоднему красивыми. Особенно, пушисты были сосны, ели и вечнозелёные туи.
 Радостно и весело скрипел снег под ногами. Сергею было уютно и тепло в новых сапожках, модных и утеплённых, в них ему было очень хорошо, легко и удобно.
 Ноги быстро понесли его по улице Алексея Пешкова. В Сергея вселилась какая-то воздушная лёгкость, хотя никаких лекарств он сегодня не принял. Сама обстановка санатория-профилактория и общение с персоналом улучшило его настроение. Но он совсем не удивлялся этому.
  Почему? Об этом он сейчас не думал, ему было хорошо и он наслаждался жизнью.От профилактория до ближайшей остановки автобуса не более ста метров. Едва он успел  к ней подбежать, как подошёл автобус, открылась шумно дверь и Сергей впрыгнул в салон, не дождавшись полной его остановки.
 Сразу же, впопыхах, он бросил в кассу три блестящих пятака, оторвал проездной билет и опустился на ближайшее сиденье. Ему было и здесь тоже хорошо и приятно. Сиденье оказалось мягким и теплым.
 Было ещё рано, так что в салоне было довольно свободно. Автобус работал без кондуктора и никто не нарушал в нём тишины. Кроме мерного звучания мотора. Это тоже успокаивало Сергея. Ему нравилась его тихая убаюкивающая песнь.
 Но спать Сергею не хотелось. Точно на таком же "ЛиАЗе" работал и его отец, Семён Савельевич. И опять же, Сергею вспомнилось о нём. Как и мама, Тамара Васильевна, теперь он постоянно был в его мыслях. Они оба теперь всегда были перед его глазами.
 Да и как же он мог забыть о них, коли вся его предыдущая жизнь была тесно связана, именно, с ними? Не только с ними,но и со всей их большой семьёй, без которой он теперь не представлял своей будущей жизни. И вот теперь-то родителей нет. Не только ему, но и всем им в их большом доме, без их присутствия было нехорошо.
 Неизвестно, как теперь сложится их жизнь без родителей в их большой семье. Вот что сейчас тревожило Сергея. Всматриваясь в фигуру водителя, сидящего впереди и скрытую от него лёгкой прозрачной занавеской, ему показалось, что это и есть за рулём его отец. Сергей слегка даже прикрыл глаза, чтобы избавиться от этого наваждения, но тут же увидел опять лицо своего отца, смотрящего на него сквозь лобовое стекло этого его автобуса.
 Отец улыбалось ему добро и ласково, как когда-то много лет назад Сергей стоял, вот также, на улице Советской в Туле, ожидая своего рейсового автобуса до Крутого Яра. Отец тогда притормозил и пригласил его в свой автобус.
 Это был автобус был не его маршрута, вовсе не до Крутого Яра, но всё равно Сергей впрыгнул без раздумий в него и они проехали с отцом несколько остановок совсем в обратную сторону.
 Сергей видел, как отцу это приятно. И он проехал дальше, вместе с ним, весь его маршрут. И они оба были счастливы. И у отца было такое же радостное лицо, как и вот сейчас, что сейчас привиделось Сергею сквозь лобовое стекло.
 Позже отец не раз сажал его за руль, но только уже не автобуса, а грузовой тяжёлой машины, когда он ушёл работать в первую тульскую автобазу.
 Рабочий день отца, на его маршрутном автобусе, длился двенадцать часов, с раннего утра и до позднего вечера. Случайное свидание с сыном в тот день сделало круговые его маршруты менее утомительными.
 Сергей чувствовал это всем своим сердцем. Ему было жаль отца. Работа слишком его утомляла, тяжело ходить целый день кругами по одному и тому же маршруту. За день отец выкуривал по две пачки "Беломора". Это его и погубило. Так думал Сергей. Но другой работы отец уже для себя не представлял. Не легче была она у него и в первой автобазе, на многотонном грузовом ЗИЛе с полуприцепом.
 Ехать же от санатория-профилактория до Управления Сергею было совсем недалеко. Видение его пропало и нехорошие мысли тоже. Всего лишь ещё три остановки и ему выходить.
 В окно автобуса он видел, как просыпается посёлок, это его отвлекало. Он видел, как загораются окна в домах, как по направлению к комбинату начинают спешить люди. Это его тоже отвлекло его от всяких мыслей-воспоминаний. Он начинал думать вновь о редакции и предстоящем рабочем дне. День ему уже не казался столь радостным и безоблачным.
 Но вот уже и его остановка. До редакции ему теперь лишь пять минут хода. И он с радостью влился в поток управленцев, спешащих в свои отделы. Сопричастность к общему делу его радовало, хотя сердце его пока что полностью не отошло от печали. Память о родителях его не отпускала.
  Но сколь он ни спешил на работу, как ни старался, всё равно первой оказалась в редакции секретарь-машинистка Жанна Моисеевна Ткачёва.      
- Здравствуйте, Жанна Моисеевна,- как можно бодрее поприветствовал её Сергей,- с наступившим вас Новым годом!
- И вас тоже тоже,- откликнулась она, не оборачиваясь, поливая цветы на подоконнике,- творческих вам успехов в году наступившем! Что-то вы сегодня, Сергей Семёнович, слишком рано?
 На её подоконнике, рядом с цветами, стояла маленькая игрушечная ёлочка, украшенная разноцветными огоньками. В своём "предбаннике" Жанна Моисеевна делала всегда себе праздник. Особенно, под Новый год. И это Сергею нравилось.
 В самой редакции всё было не так, всё подчинено работе. Никаких тут ёлок. Таково было пожелание Элеоноры Кузьминичны, чтобы не отвлекаться всех от дела. 
 - Сам не ожидал. Вы же знаете, что я в санатории-профилактории отдыхаю, так что на автобусе мне сегодня посчастливилось подъехать. Как прошёл у вас праздник?
 - За праздничным столом. С дочерью и внуком. А вы как, весело там в профилактории?
 - Не знаю. Дома встретил. Тоже с родными и близкими. Это же семейный праздник!
 - Дочку-то поздравил?..
 - Свету-то? Конечно. И заранее. Конфеты "Птичье молоко" послал.
 - Дефицитные и вкусные,- оценила Жанна Моисеевна,- по знакомству достал?
 - Не без того,- улыбнулся Сергей. Один из его друзей, Ярик Сальников, работал водителем у директрисы конфетной фабрики. И по её записке, в одном из магазинов Тулы, ему уделили заветную коробочку.
 Пока они вот так беседовали, в редакцию вошли Элеонора Кузьминична, вместе с Бутиновой. Редакторша была с цветами. Бутиновой держала в руках перевязанную бечёвкой коробку с тортом.
 - Ой, какая прелесть!- воскликнула Жанна Моисеевна,- откуда же это у вас?
 - Нашлись люди и поздравили нас с Новым годом! Нравятся?
 Элеонора Кузьминична протянула букет к её лицу. Ткачёва глубоко вдохнула в себя его запах:
- Конечно! Красивым розам не страшны морозы. Как же вы догадались их укрыть нашими газетами?
 - Опыт, дорогая моя, опыт. На-ка, поставь их в вазу с водой. Пусть они нас здесь всех порадуют!
 У неё было видно хорошее настроение. И это всех радовало. Сергея ещё это и удивило. Жанна Моисеевна добавила, беря в руки красивую стеклянную вазу и направляясь за водой:
 - И всех тоже порадуют, кроме нас. Тех, кто придёт сегодня нас поздравить.
 Сергей вскочил из-за стола:
 - Давайте-ка, я схожу за водой, Жанна Моисеевна,- предложил Сергей, пытаясь забрать у неё вазу. Но его эту любезность прервала Элеонора Кузьминична:
 - Подожди-ка, мне с тобой поговорить надо...
 Сергей сел на своё место и всё своё внимание обратил на неё. Ждал, что она ему скажет. Жанна Моисеевна тоже подождала мгновение, чтобы услышать от неё новость, так и не дождавшись, что она скажет, ушла за водой.
 Но Элеонора Кузьминична, опять же, не спешила. Тянула время. Она сняла, не спеша, шапку, отряхнула её, причесалась перед зеркалом и только тогда начала негромко говорить:
 - Вот и завершился ещё один год. Мне давно уже пора на пенсию. Но я ещё года два поработаю и буду рекомендовать на своё место Елену Александровну Бутинову.
 И она в упор посмотрела на Сергея: 
 - Так, что пусть это не будет для тебя, Серёжа, новостью. Она молода, и это для неё не минус, а плюс. За два года она ещё поднаберётся опыта и мы с тобой ей поможем в этом. Я думаю, что ты будешь согласен и окажешь ей всемерную свою помощь. У тебя же большой опыт работы и с тобой ей будет работать несложно. 
 Она замолчала и Сергей тоже молчал. Элеонора Кузьминична продолжила:
 - Ты очень работоспособный человек, Серёжа, и любишь свою работу. Это ценно. А Елена Александровна имеет специальное образование, высшее журналистское. Ты же знаешь, окончила Воронежский Университет. Так что, думаю, вы в тандеме будете неплохо работать. Сработаетесь, не хуже, чем ты со мной. Я это правильно понимаю?
 Сергей с удивлением смотрел на неё. Но что он мог сказать? Сказал, что первое пришло в голову:
 - Я об этом ещё и не думал. Два года - это большой срок. Неизвестно, что может произойти за это время. Может многое изменится. Но раз вы так решили, значит решили...
 Он замолчал, она и Бутинова тоже молчали. Элеонора Кузьминична села за свой стол, стала смотреть в окно. Бутинова склонилась над рукописью.Нависла нездоровая тишина. Затем, она оторвала от окна взгляд и резко Сергею:
 - Ты что, обиделся?
 - Нисколько,- Сергею не хотелось показывать им своей обиды, ему стало всё равно. Кому надо, тот увидит его работу и оценит. А бодаться с ними ему не хотелось, это ниже его достоинства:
 - Наша газета стала мне родной, хуже я, конечно, работать не буду. Иначе мне будет стыдно перед людьми, моими читателями. И в помощи Людмиле я до сих пор не отказывал. К чему такие слова? К должностям я не стремлюсь, это нисколько не уменьшит моё отношение к работе.
 Сказав так, Сергей нисколько не кривил душой. Работа ему нравилась, но всё-таки что-то кольнуло его больно в сердце. Но он подавил обиду и начал с преувеличенным вниманием рассматривать праздничный номер газеты. Как будто он видел его в первый раз.
 - Вот и хорошо, - довольно произнесла Элеонора Кузьминична,- я так и думала. А теперь приступим к работе. У нас осталось ещё много необработанного материала из цехов и отделов, адресованных в праздничный номер. В основном, это рапорты-отчёты и заметки о передовиках производства. Серёжа, займись ими.
 - Вот это хорошо,- ответил Сергей,- легче будет сделать следующий номер.
 - Но нам нужен забойный материал о борьбе за качество продукции, за экономию и бережливость,- подняла на лоб очки Элеонора Кузьминична,- а также и за укрепление дисциплины труда. И это, Сергей Семёнович, твоя забота. Людмила же Александровна напишет нам о ком-либо из старых коммунистов или же о ком-то из  комсомольских активистов. Нарисует нам портрет ветерана или же нашего молодого современника. Как ты, Люда?
 -Сделаю,- та довольно кивнула головой. 
 Она нисколько не смущалась происшедшим. На время в редакции установилась неловкая тишина. Сергей молчал, молчала и Бутинова, тихо добавив:
 -Хорошо.
 На это Элеонора Кузьминична не сразу среагировала:
 - Но этим мы будем заниматься не сегодня, а завтра. А сейчас мы всей редакцией выпьем чайку и потом приступим к работе над имеющимся материалом. И она, взяв электрический чайник, попросила Сергея:
 - Сходи, пожалуйста, наполни водой...
 Тот встал и вышел из редакции. Поняв, что им нужно поговорить один на один. Ему не хотелось находится в редакции в которую он так сегодня спешил. Спустился не спеша на первый этаж, где в мужском туалете наполнил его водопроводной питьевой водой.
 Вернувшись в редакцию, Сергей увидел уже в ней и Жанну Моисеевну, а на столе редактора благоухали розы. Приятно пахло цветами.
 Подключив чайник к розетке, они все молча стали ждать когда он вскипит. Каждый приготовил свою кружку. Сергей углубился в праздничный номер. Слова Элеоноры Кузьминичны несколько его взбудоражили.
 Нет-нет, он не стремился, конечно, стать редактором, не был он карьеристом и считал, что его работу и заслуги обязательно люди оценят по трудам, по умению его писать. И только тогда ему предложат соответственную должность. Но то, как у них состоялся этот разговор ему было обидно.
 Да и разница у них в зарплате с редактором была небольшой, а ответственность у неё несравненно большая. Не понравилось Сергею только бесцеремонность Элеоноры Кузьминичны, с которой она всё это высказала. Нехорошо по отношению к нему, без уважения, но зато прямо. Сергею было время продумать свою судьбу, но уходит с комбината ему не хотелось. Тем более, ситуация в их большой семье складывалась экономически не очень благоприятная. 
 Но вскоре Сергей сумел отрешиться от этих жгучих мыслей и полностью переключился на оценку сегодняшнего праздничного номера. Он смотрел на него сейчас как-бы со стороны. Глазами читателя. Словно не он его делал в спешке и на нервах накануне Нового года. 
 Газета была в трёх красках: синяя, красная и с чёрным красивым шрифтом. Он сам его выбирал. Была она посвящена не только встрече Нового года, но и ещё 60-летию образования СССР. И это было важно.
 На первой полосе было размещено не только одно клише Деда Мороза со Снегурочкой и ёлкой, но и стоящими вокруг Герба СССР девушками и юношами в национальных костюмах всех пятнадцати республик Советской страны. И оба эти плаката сделал брат Сергея Аркадий
 На первой странице были также не только одни лишь поздравления от руководства комбинатом, но вместе с ними и новогодними стихами о дружбе народов, рассказывалось об интернациональных производственных связях комбината. Сергей ещё раз гордостью их прочёл: "В большом количестве литейный чугун идёт ныне в Белоруссию и Прибалтику, ферромарганец на многие предприятия страны, выплавляющих высокосортную крепкую сталь.
 В том числе, в Башкирию и Среднеазиатские республики. А также, продаётся во многие социалистические и капиталистические страны мира. Фитинги же направляются не только в советские республики нашей страны, но и в более, чем в пятнадцать социалистических и развивающихся стран мира.      
 В свою очередь, комбинат получает большое количество сырья  и различной продукции из братских союзных и автономных республик страны. В частности, железная и марганцевая руда, кокс, измерительные приборы идут с Украины, Белоруссия поставляет тяжелогрузные автомобили и тракторы, Молдавия литейное оборудование...".
 И завершается эта заметка тем, что все братские интернациональные связи предприятия продолжаются, расширяются и развиваются с каждым годом. Рассказывалось также здесь о том, что прошедший в 1982 году марш Мира по территории многих стран мира не оставил в стороне и работников комбината.
 Сергей всё это знал, но сейчас ему нужно было уйти от действительности, показать, что произошедший разговор его нисколько не затронул и он продолжал читать:
 В пошедшем году они собрали и внесли в Фонд Мира шесть тысяч пятьсот девяносто один рубль. И это значительно больше, чем в предыдущий. Каждый доменщик обязался перечислить по году более двадцати тысяч рублей. Работники цеха подъёмно-транспортных механизмов внесли более четырёхсот рублей, жилищно-коммунального отдела - более пятисот рублей, цементного цеха- не менее трёхсот, ремонтно-механического - более трёхсот, железнодорожного- не менее трёхсот и так далее".
 Рассказывалось также в газете о комсомольском субботнике на строительстве эллинга для хранения лодок и катамаранов ДОСААФ комбината на реке Вроньей и на создание в Крутом Яру "сказочного городка" для детей.
 Интересным был материал о празднике самых старейших улиц Калинина и Зелёной. А также о чествовании старожилов. Опубликованы в газете их рассказы об истории улиц посёлка и их жителей.
 Здесь же, в подвале, говорилось о торжественном собрании в честь 60-летия образования СССР и подведения итогов работы комбината в юбилейном году, где от имени коллегии Министерства чёрной металлургии СССР и ЦК Профсоюза рабочих металлургической промышленности СССР коллективу комбината было вручено за победу во Всесоюзном соревновании переходящее Красное знамя Министерства чёрной металлургии СССР и ЦК Профсоюза рабочих чёрной металлургии СССР. Многим работникам комбината были вручены награды Родины.
 На развороте Сергею понравился материал, который он не удержался и прочитал вновь. Его он собирался когда-нибудь вставить в свою будущую книжку. Это было письмо под называнием "Братский привет!". Вот что было в нём написано:
 " Дорогие коллеги-крутояровцы! Конечно, я не забыл о тех годах, которые провёл на вашем комбинате. Во время моей работы в коллективе были дружеские отношения и крепкие рабочие традиции. И я думаю, что они сохранены и продолжают развиваться. Помню, как тепло встретили меня посланца Грузии на вашем комбинате, как старались мне помочь овладеть русским языком и профессией.
 С благодарностью вспоминаю мастеров и товарищей по работе. Я в то время молодой специалист старался овладеть новой профессией нужной для Грузии, так как чёрная металлургия в Грузии только на первой ступени развития. Со стороны товарищей-коллег в вашем коллективе я встретил внимание, дружескую поддержку и заботу. Сердечное спасибо им всем.
 Сейчас я уже на пенсии. У меня трое детей: старшая дочь учительница Зестафонской средней русской школы, сын автослесарь на Енакиевском металлургическом заводе, младшая дочь инженер-электронщик на Тбилистком вагоноремонтном заводе. От всей души поздравляю всех крутояровцев-металлургов с 60-лением образования СССР и с наступающим 1983 годом.
 Желаю коллективу комбината выполнения и перевыполнения плановых задания, а всем рабочим, служащим и инженерно-техническим работникам успехов в их трудовой работе, счастья в личной жизни и крепкого "металлургического" здоровья.
С уважением Чхеидзе Мамука Отарович, 30 декабря 1982 года".
 Письмо настоящее, искреннее и сердечное. Сергей стал думать о том, что он живёт в удивительное время, причём, в самой великой и счастливой стране мира. Что все его страдания-неприятности мелочь в сравнении с масштабами и грандиозностью окружающей его жизни.
 И ещё он думал о том: как много ещё недостатков в этой жизни. В том числе и его. Почему в ней много всякого мерзкого и гадкого во взаимоотношениях между людьми. И не только в его личной жизни, но и у них на комбинате. И даже в их редакции.
А.Бочаров.
2020.