Херсир. Часть 3 Серебряная пуля

К словам Стейна Транд отнесся со всей серьезностью. В тот же вечер, хотя и намотался за день – у Эйвинда некстати сломалась машина, а его срочно  вызвали в окружной центр полиции, нет, в их управлении автомобиль-то  был, но видавший виды и только-только из ремонта, потому Херсир  сам предложил отвезти шефа – он отправился в лес.  Срубил средней толщины осину и, как и велел ему Стейн, вытесал из нее кол. Ветки и сучья осины, а также нескольку срубленных небольших стволов погрузил в багажник своей «Хонды» и отвез домой, где на следующий  день Стейн все это оружие окропил  святой водой.
Попасть же в лес, к тому месту, где был закопан Глам, удалось только спустя неделю. Херсир таки уломал священника отправиться с ним. Не потому что боялся идти один, а: «Чтобы все было, как положено».
Стейн  согласился нехотя. Но  потом начались проволочки, вроде и не по вине священника. То ему пришлось ехать на отпевание в соседний городок и там задержаться, то он совершал обряд венчания и, званный к столу, засиделся до позднего вечера, к концу которого был меньше всего расположен  нанести визит драугу. После этого  пастыря угораздило простудиться и несколько дней проваляться в постели, во всяком случае так говорила его жена по имени Гейрлауг, стеной ставшая на пороге и не позвавшая Транда в дом, подле церкви располагавшийся..
За это время Глам успел дать о себе знать не только Офейгу Косолапому и Херсисру, но и некоторым другим горожанам, поскольку чуть не каждую ночь выбирался из могилы в полнолуние и выл так, что у слышавших его кровь стыла в жилах.   В городке начались нехорошие толки, а некоторые перестали с Трандом здороваться, так как видели в нем виновника появления драуга.
Аудун предусмотрительно  раздобыл для своего кольта серебряную пулю, поскольку опасался визита Глама в «Исландский заяц». Но к нему драуг не приходил. А Херсира еще раз навестил. Они как раз поссорились с Сигню и сержант ночевал один, вновь проснувшись от царапанья в дверь. Транд поднялся в залитой лунным светом комнате и, без того раздосадованный ссорой, решил разрядить обойму в лоб Глама: а там – будь что будет. Впрочем, быстро передумал: пугать соседей пальбой не хотелось, а глушителя к пистолету у него не было.
В одних трусах и с оружием перед собой, он открыл дверь и тут же смрад ударил ему в нос, так что сержант отступил на шаг, едва не пробормотав вслух: «Это ж мне квартиру месяц проветривать надо будет».
Стоявший в какой-то полуссутулившейся позе, с нелепо шевелящимися, словно водоросли в водоеме, руками, и при земной  жизни здоровенный Глам стал значительно больше. При этом шея толще не стала  и оттого распухшая голова с проделанной сержантом черной дыркой во лбу, казалось, едва держится, подтрясываясь.
Распухший, землистого цвета и с мертвыми же, застывшими, словно стеклянными, глазами. Его лохмотья свисали клочьями, а руки, медленно поднявшись, потянулись к шее Херсира, увидевшего  перед собой большие скрюченные пальцы с длинными отвратительными  темно-желтыми ногтями.  Резким движением Херсир захлопнул дверь.
Первая мысль: звонить Эйвинду и вызвать подкрепление. Но Транд тут же отмел ее: он грохнул Глама, превратив его в драуга – ему и расхлебывать. За дверью послышалось бессвязное бормотание и смешанный с рычанием стон.
Несколько раз драуг почему-то несильно толкнул дверь, будто просил его впустить. И Херсир даже обрадовался, что поссорился с Сигню и сегодня она не осталась у него, а с Астой он встречается послезавтра.  Промыкавшись так с полчаса, Глам ушел.
А Транд до утра так и не заснул, решив не теребить больше Стейна и отправиться к болотам самому.
Он едва дождался ночи, и, припарковав машину на окраине городка, подле кладбища, выгрузил мешок с осиновыми ветками и срубленными небольшими стволами,  прихватив с собой  кол, пошел к болоту, поглядывая на окутанное рваными тучами, скрывавшими луну, небо.  Несмотря на июль, было заябко и пасмурно. К тому же болото находилось в сырой низине. Идти пришлось минут сорок – лес располагался в милях четырех от городка.
Добрался. Аккурат, когда из-за туч  выбралась луна, разлившая бледный свет по глади покрытого ряской затхлого болота, из которого торчали напоминавшие скрюченные пальцы или изуродованные руки коряги, рядом росли какие-то полузасохшие кусты без листьев.   А подле самого леса виднелось несколько небольших, заросших травой, холмиков с закопанными висельниками и утопленниками.
«Гиблое место» – пробормотал Транд.
Одна из ям оказалась пустой. Подле нее были навалены комья земли и рядом лежала треснувшая посередине – от удара, когда драуг выбирался – грубо и явно наспех сколоченная крышка от гроба.
Херсир подошел к яме. Пусто. Сержант предположил, что Глам скрывается в лесу и  готов был направиться в его сторону, тем паче, что он был рядом – рукой подать. Темный и мрачный. Но когда Транд готовился сделать шаг, почувствовал на себе взгляд и учуял смешанный с сыростью смрад. Медленно обернулся. Драгу стоял в метрах в шести. Он стал еще больше, нежели с последней их встречи. И словно материализовался из ниоткуда, поскольку сержант потом ума не мог приложить, как драг прошел незамеченным: местность между лесом и городком была совершенно открытой и огни первого виднелись на горизонте.
Транд пожалел, что отправился к болоту без Стейна: священник бы сейчас не помешал. Драуг  не двигался. И тут сержант понял причину: осиновый кол, который он держал, подобно копью, наперевес.
Херсир стал медленно приближаться, прицеливаясь в середину груди Глама и рассчитывая одним ударом вогнать в нее кол. Причем для этого Транду, и без того не отличавшемуся высоким ростом, пришлось бы подпрыгнуть. И еще ударить с такой силой, чтобы проткнуть грудь мертвеца. Желательно его еще было повалить, избежав объятий длинных шевелящихся рук.
Херсир решил атаковать не фронтально, а чуть под углом. И стал заходить несколько сбоку, борясь с желанием зажать нос от исходящего от Глама смрада. Сам драуг водил головой, будто пытаясь не столько увидеть, сколько учуять врага.
Транд, уже вплотную приблизившись, изготовился к прыжку. Но мертвец опередил его буквально на долю секунду, с неожиданным проворством накинувшись на Херсира и с силой толкнув его.
Сержант рухнул на землю, сильно ударившись затылком о какую-то кочку и едва не потеряв сознание и  не выпустив кол из рук. Но даже удержав импровизированное оружие, применить его он не мог, поскольку Глам уже согнул свои желтые скрюченные пальцы на сержантской шее. Мертвые широко раскрытые и с неподвижными зрачками  глаза на опухшей голове – последнее, что предстояло увидеть Транду прежде, нежели превратиться самому в драуга – такова была участь задушенного мертвецом.
Отчаянным усилием сержант попытался, таки, воткнуть кол в грудь Глама, но тот прижался своей тушей так близко, что Херсир и пошевелиться не мог, полагая, что сейчас он сдохнет от смрада, нежели будет задушен.
Когда сознание уже почти покинуло сержанта, раздался негромкий выстрел и тотчас оглушительный стон Глама. Через миг его вспухшее и смердящее тело обмякло, а хватка скрученных пальцев ослабла на шее полицейского. 
Кое-как Транд выбрался. Над ним и Гламом стоял Аудун с кольтом в руке и не изменивший себе: несмотря царившую вокруг сырость, он был  одет в белую рубашку, жилетку и бабочку. Не касаясь драуга руками и зажимая одной из них нос, он помог Херсиру выбраться, отпихнув тушу обутой в начищенный до блеска  ботинок ногой.
Транд с трудом сел на сырую траву и с минуту хрипел, щупая ладонями окарябанную шею.
Аудун, подсвятив себе карманным фонариком,  довольно  быстро нашел в траве серебряную пулю – выстрел был им сделан под углом, в мягкие ткани, не прямо в затылок,  в противном случае пуля, пройдя навылет, угодила бы Херсиру  в челюсть.
– После будешь рассиживаться, – произнес   обычно учтивый по отношению к сержанту владелец бара, – Давай свой кол вбивай, пока он не очухался.
При последнем слове  Транд вскочил как будто только что едва не был задушен. Глам лежал на спине. Херсир схватил кол и с размаху вогнал его в грудь драуга, тот вдруг застонал, словно пытаясь прийти в себя.  Крови не было. После этого Транд вытащил из мешка толстую осиновую палку и, используя ее как молоток, вбил кол в грудь мертвецу, переставшему наконец, стонать.
– Стейн окропил кол святой водой?  – прошептал Аудун.
Окропил, – не   оборачиваясь и, утирая пот с лица, произнес сержант. – Помоги мне дотащить его до ямы.
Аудун извлек из кармана медицинские перчатки и схватил Глама за ноги. Через несколько минут драуг снова лежа у гробу с колом в груди и заваленный осиновыми ветками. Крышка, которую невозможно  было закрыть из-за торчащего из груди драуга кола, валялась рядом.
Транд было принялся засыпать могилу руками, но тут предусмотрительный Аудун протянул ему лопату. 
Меньше чем через час Херсир был дома, позабыв Аудуна расспросить: как он вообще оказался на болоте. На следующий день, доктор по имени Грим обработал рану, чтобы не было заражения, а Стейн предварительно протер ее святой водой.
Шея быстро заживала, причем как полагал сам Херсир – больше от святой воды, нежели от лекарства и наложенной повязки.
С тех пор прошел год. Глам больше не проявлял себя. Но вот эти убийства.
Глядя на попеременно отрубающегося Барди и не спеша потягивая из кружки Brewmeister, Транд никак не мог отделаться от почти забытого им образа Глама, вдруг встававшего  перед его мысленным взором и понимал, что ему придется встретиться с ним вновь, причем по его же, Херсира, инициативе.
23 – 30 июня  2023 года. Чкаловский.
Продолжение следует
23 – 30 июня  2023 года. Чкаловский.
Коллаж автора, изображения из открытых источников.