С того света

О мире загробном есть много идей
Всё больше пустых и зевотных;
Считают, что души умерших людей
Живут с нами в мире животных...

...Воронам весной неуютно в ветвях...
На голых берёзах их видно!
Гоняю их из духового ружья:
«Чуть свет разбудили!»... Обидно...

Не знаю, чего им понравилось тут?
В домишке моём — нет коврижек!
Зачем не пускают ко мне ни пичуг,
Ни прочих небесных воришек?

И вот среди этих скандальных ворон,
Теперь затаившихся грустно,
Исторгла ворона почти детский стон,
Наполненный болью и чувством!..

Ворона рыдала минуту и две...
И так с перерывами раз пять!
Как будто, сидела она на кресте,
Когда наш Спаситель был распят!

В вороне жила явно чья-то душа,
Прийдя из-за смертной границы...
Хотел помолиться... Ушёл, чуть дыша...
Ведь я — не умею молиться...


15.9.14


За две недели до того, как по адской жаре сквозь облака пыли по дороге, ведущей к хутору Пимено-Черни, шли навстречу судьбе трое товарищей: Надеждин, Петрюк и Гецкин, начали прибывать на грузовиках к станице Цимлянская для защиты Котельникова и своего участка Дона первые подразделения 91-й стрелковой дивизия полковника Макарчука.
Котельниково и Цимлянская тогда ещё — глубокий тыл. Цимлянская вместе с хутором Каширкиным — четыре основные параллельные улицы одноэтажных куреней с зажиточными жестяными крышами и погребами. Здесь же паровая мельница Парамонова, спирто-водочный завод, школа в доме купца Воронина, полукруглые погреба времён Петра I, Никольский храм на Чекаловской горе. Ближе к Дону станица расползалась в стороны. Груши, огороды, телеграфные столбы, линии электропередачи, уличные фонари, громкоговорители, обелиск красных героев. Крутыми обрывами станица разрывалась надвое. Её опоясывали балки — глубокие как крепостные рвы. У Дона устья балки неприступны. Неподалёку от переправы, на круче старинная каменная стела с изображением креста с двузубыми вилами вниз, как маяк сухопутным кораблям — караванам, идущим по степному морю. Бесшумно волнуется ковыль. Эту задумчивую красоту созерцают коровы из подсобных хозяйств…
Тут же аэродром. При Советской власти на Дону с 1934 года действовала гражданская авиация. Сначала лёгкие бипланы отечественного производства с открытыми кабинами облетали для сбора почты труднодоступные для автомобиля степные районы. Потом заработала авиалиния Ростов — Цимлянская. Станица с тех пор стала ещё и промежуточной посадочной площадкой. Выровненное и размеченное поле принимало пассажиров с 1937 года. Прогресс!
Места у Цимлянской ключевые в этих степях с незапамятных времён. Рядом со станицей на южном берегу находились известные востоковедам развалины хазарского города Саркела — центра работорговли, построенного из обожжённого кирпича инженерами византийского императора Феофила по просьбе правителей Хазарии — кагана и бека. Город хазары выстроили неподалёку от развалин предыдущей своей крепости из белокаменных блоков. Она располагалась на другом берегу, на 70-метровом обрыве. Более древний город разрушили во время междоусобной войны в Хазарии ещё до того, как хазары обложили данью земли Руси. В X веке Саркел захватил русский князь Святослав Игоревич. Этот город русских под названием Белая Вежа существовал более 100 лет, пока его не разорили половцы. Кирпич из стен города долго использовался местным населением для строительства фундаментов.
Переправа через Дон у Цимлянской — не случайная точка на карте. В этой местности из-за особенностей рельефа сходились наиболее удобные древние степные дороги — часть ответвления Великого шёлкового пути, самого его северного маршрута, начинавшегося в древней китайской столице Чанань, идущего затем через Великую степь в Киев, а затем в баварский Регенсбург, который располагался в северной излучине Дуная.
Повторяя хазарские древние степные дороги, ведущие к Саркелу, в Цимлянской пересекалась старая гужевая дорога Новочеркасск — Сталинград с запада на восток и грунтовая дорога с севера на юг от станции Морозовской на железной дороге Шахты — Сталинград к станции Зимовники на железной дороге Тихорецк — Сталинград. Большинство переправ через нижний Дон, к которым рвались завоеватели, из-за особенностей рельефа издревле являлись важными пунктами торговых караванных дорог с Дербентского прохода, от устья Волги и с Кавказского хребта в Суздальскую и Киевскую земли Руси.
Сейчас главное и для захватчиков, и для защитников Родной земли в Цимлянской — переправа. Удобный спуск с высокого берега, а затем и подход к переправе через заросли по крайне топкой и болотистой дороге  располагались в 4-х километрах ниже по течению от станицы около небольшого хутора Потайновский. Выше и ниже по течению Дон даже в летнюю межень имел ширину до 400 метров при глубине до 15 метров. Здесь же Дон сужался до 250 метров. По всем этим причинам деревянный мост у Цимлянской с удобными подходами с берега, построенный ещё весной советскими сапёрами под нагрузку 16 тонн, имел стратегическое значение.
Ведущие к Цимлянской и далее на Котельниково на десятки километров дороги заполняли отступающие бойцы, жители, скот. Раненые бойцы и командиры шли, поддерживая друг друга, в окровавленных бинтах, на самодельных костылях, под нестерпимо палящим солнцем, без воды и еды. Хватаясь из последних сил за жизнь, защитники Родины ковыляли по бесконечной пыльной дороге в надежде на спасение у Цимлянской. Далеко не все брались их подвезти. Грузовики шли вперемешку с подводами. Они, доверху гружёные, двигались волной, рекой в несколько протоков, тащились и по дороге, и по неубранной жухлой кукурузе. Обгоняя друг друга, подводы сцепляясь упряжью и колесами. С них на ухабах падали мешки и узлы. Рядом брели люди, давясь поднятой колесами пылью. Отдельные колонны тыловых служб насчитывали по 200 и более грузовиков.
Легковые автомашины, отчаявшись распугать подводы гудками, сворачивали на кукурузные поля, фыркали в них, обматывая колеса бахромой сухих будыльёв. Только заградпосты и заградотряды оказывались способными наводить относительный порядок в движении. В стороне от дороги проходили без строя малые и большие группы красноармейцев, часть из них без оружия. Часть наоборот, тащили с собой ещё и трофейное…
Масштабная спасательная операция по отводу войск Тимошенко и Малиновского за Дон, движимая зачастую стихийным самоотверженным творчеством масс, в целом закончилась к середине июля. Благодаря своевременному приказу Ставки спаслись от смерти и европейского ига сотни тысяч красноармейцев и мирных жителей. Они спаслись от убийства, мучительной смерти в плену, ограбления до нитки, издевательств и рабства в Германии. Спаслись десятки тысяч раненых от неминуемой жуткой смерти от рук европейцев при захвате эвакогоспиталей и медсанбатов. Удалось спасти множество дорогостоящего вооружения, имущества, скота, тракторов, комбайнов, зерна, оборудования.
Цена такому спасению оказалась высока. Но кто когда России что-то давал по дешёвке? Кто и что когда-нибудь давал по дешёвке простому народу и его защитникам — большевикам?
Паромные переправы и наведённые мосты в станицах Романовская, Бронницкая, Цимлянская, Николаевская, Раздорская, Мелиховская, Багаевская, в посёлке Константиновский и городе Аксай с трудом справлялись с огромной массой людей, скота и техники страшного Нового Исхода. Везде возникали стихийные отстойные площадки. Очередность и порядок поддерживали пограничники, заградпосты войск НКВД по охране тыла, сводная дивизия милиции, армейские и фронтовые заградотряды. Сначала пропускали военную технику, раненых и бойцов, и только затем гражданских.
После авианалётов к берегам Дона прибивало множество утопленников. Тех самых «без вести пропавших». Вот прибило одного молоденького к берегу, а женщина-колхозница с обветренным лицом и потрескавшимся от тяжёлой жизни руками прикопала его в песке у воды:
— А не то птицы глаза выклевывают!
Так отвечала она патрулю на вопрос почему хоронит без армейского похоронного бюро и составления акта…
У одного красноармейца она нашла в кармане фотокарточку. Видно, что жена и дочка. На обороте надпись, даже вода не размыла: «Люби нас, Володя, крепко и не забывай». Кто он такой? Откуда? Знают ли, где он погиб от руки лютого врага и где его могила? Конечно, напишут родным: «Пропал без вести». Прикопала и его женщина безо всякого армейского похоронного бюро и составления акта, присыпала песком. Одним пропавшим без вести на Руси стало больше. А на глазах слёзы: «Хоть и не мой он сынок, но всё же свой!». Война — ужас один…
Первые подразделении дивизии Макарчука прибыли из-под Ростова-на-Дону автотранспортом. Другие выгружались под бомбёжками на станции Зимовники на реке Малая Куберле, и двигались к Дону пешим маршем по раскалённой, как сковорода, сухой степи 100 километров к Цимлянской и Николаевской. Единственная зенитная батарея, сопровождающая колонны, безопасность не обеспечивала. Трудно передать словами трагедию этого марша. Большинство бойцов выкидывали противогазы из сумок, набивая туда доступное съестное, боеприпасы, ведь снабжения в скором времени не предвиделось. Чтобы избежать денежного взыскания за утрату имущества писали в отчётах, что противогазы подразделения, сложенные на бричку, уничтожены бомбой.
Вокруг простиралась равнина, кое-где перерезанная невысокими взгорьями.
Редкие деревца, небольшие рощицы. На листьях деревьев толстый слой пыли, придающий им странный вид в лучах палящего солнца. Здесь преобладали три цвета — бурый, серый и зелёный, изредка разбавленные золотистой желтизной ржи.
Разведчики гитлеровцев и диверсанты из 800-го полка «Бранденбург», одиночные диверсанты и группы, переодетые в советскую форму или в гражданской одежде, появились на южном берегу среди отходящих частей ещё до подхода авангарда Макарчука. Часто среди разведчиков оказывались очень красивые девушки. Теперь гитлеровцы не пренебрегали и войсковой разведкой, хотя в целом продолжали действовать против правила «Не зная броду, не суйся в воду!», уповая больше на концентрацию сил при наступлении. Теперь их разведка имела от Гота задачу установить наличие и состав советских сил на удалении 50 километров от Дона в сторону Котельниково.
Диверсанты полка «Бранденбург-800» устремились к рокадной железной дороге Тихорецкая — Сталинград, чтобы прервать сообщение России с Кавказом и снабжение войск вдоль нижнего течений Дона. Благодаря бдительности пограничников 276-го погранполка 11-й дивизии НКВД по охране фронтового тыла, заградпостам и истребительным батальонам взорвать мосты над Курмоярским Аксаем и Салом диверсантам не удалось.
Предстоящая битва за Цимлянскую и Николаевскую переправы стала частью битвы за переправы через нижнее течение Дон. В свою очередь битва за переправы являлась частью начавшейся 17 июля грандиозной битвы за Сталинград и Кавказ. Битва за переправы — меньшая по количеству войск, но такая же гигантская по расстояниям и не менее значимая, чем битва в Большой излучине Дона.
Сражение за две переправы для выхода гитлеровцев и румын к Котельниково началась более двух недель назад. В тот момент гитлеровское командование готовилось к небывалому штурму силами 18 дивизий на фронте всего в 100 километров красавца-города Ростов-на-Дону — единственного крупного города на огромной территории. При этом наступление на Сталинград продолжались силами всего 10 дивизий Паулюса на фронте широтной 300 километров.
Передовые части 4-й танковой армии Гота из большой излучины Дона с северо-востока неожиданно подошли к станице Цимлянской, находящейся почти посредине: в 190 километрах от Ростова-на-Дону и в 215 километрах от Сталинграда.
К моменту первой атаки гитлеровцев в частях дивизии не имелось органа управления, так как штаб Макарчука ещё не прибыл, а находился за 250 километров от своего рубежа у Ростова-на-Дону. Макарчук выехал с последним эшелоном и с опозданием. Без штаба отсутствовал контроль исполнения приказов, не действовала разведка, связь, тыл, службы не обеспечивали стрелков, противотанкистов, миномётчиков, артполк боеприпасами, минами, продовольствием, горячей пищей. Один из батальонов в течение трёх суток не получал даже хлеба и сухарей!
Связь между полками Макарчука, растянутыми на рубеже в 90 километров от Цимлянской до и Николаевской осуществилась по телефону, частью по полевым, частью по гражданским линиям. Дублировалась связь конными посыльными и мотоциклистами. Два мотоциклиста с мотоциклами вскоре пропали. Их перехватили диверсанты.
Долина Дона даже в начале июля ещё не просохла. Ряд районов по-прежнему заливала вода, в особенности на участках между Цимлянской и Николаевской.
В конце прошлого, начале этого года в Большой излучине Дона советское командование с помощью военных строителей и местного населения построило две линии оборонительных сооружений, прикрывающих направление на Сталинград. На юге линии заканчивались у Цимлянской: противотанковые рвы, эскарпы, проволочные заграждения, минные поля, доты. Построенная в это же время, но менее развитая линия оборонительных сооружений южного берега Дона, идущая под прямым углом к линиям обороны Большой излучины, прикрывала направление на Кавказ. На её основе и предполагалось вести оборону этого направления.
Весна выдалась поздняя, холодная, затяжная. Из-за таяния снега наступило высокое половодье. Дон разлился так, что затопил всю пойму, включая Ростов-на-Дону. В некоторых местах ширина разлива достигала 10 километров. Многие районы поймы от станицы Николаевской до устья и выше по течению так и оставались залиты водой. Под воду ушли все оборонительные укрепления. К великому горю, сооружения, построенные у берега, оказались почти уничтожены. Преграда, предназначенная для того, чтобы задержать врага, исчезла.
Восстановление огневых точек, блиндажей, противотанковых эскарпов, сооружённых в прошлом году от устья Аксай Курмоярского до устья Сала, возлагалось на Управление военно-строительных работ, два стройбата, две строительные колонны по 1000 человек. Срок начала работ — 20 июля, но именно в это время враг уже отказался на северном берегу, а его авиация ходила по головам. Удалось восстановить лишь 35 процентов батальонных участков обороны там, где это позволяла топкая пойма Дона.
Чтобы упредить развёртывание советских дивизий на южном берегу Донского рубежа и окружить отходящие советские части, Гот приказал боевой отряду преследования — группе Градля из 29-й моторизованной дивизии Фремерея внезапной атакой захватить Цимлянский тет-де-пон, Цимлянскую переправу и плацдарм. Гот обещал Градлю за захват переправы «Железный крест» 1-го класса и отпуск, а командирам рот кресты 2-го класса. Боевая группа майора Градля — командира противотанкового дивизиона из дивизии Фремерея, типовая полковая боевая группа: полк моторизованной пехоты, в том числе две роты на бронетранспортёрах, танковый батальон, дивизион самоходных штурмовых орудий, противотанковый дивизион с пушками-самоходками, артиллерийский полк, мотоциклетный батальон, самоходные зенитки. Всего почти 2/3 ударной силы моторизованной дивизии. На командный пункт дивизии для организации авиационной поддержки рейда прибыл командующий VIII авиакорпусом фон Рихтгофен. Карт не имелось из-за нерасторопности картографического батальона, поэтому пользовались самодельными чертежами.
От Морозовской, где накануне Фремерей захватил многочисленные эшелоны тыла фронта Тимошенко, даже самолёты на аэродроме, боевой группе Градля требовалось пройти около 100 километров. Приняв как обычно «Pervitin» для храбрости, Градль и его солдаты двинулись параллельно многочисленным колоннам отступающих войск, толп беженцев, иногда смешиваясь с ними, но не вступая в бой. Иногда местные жители даже приветственно махали проезжавшей колонне, думая, что это свои, тем более, что впереди ехал грузовики и мотоциклы с «бранденбургерами» в советской военной форме. Их задача убивать бойцов заградпостов НКВД, предупреждать об армейских заградотрядах.
Марш-бросок Градля прикрывали истребители Bf.110. Кроме четырёх пулемётов MG 17 и двух пушек MG FF эти истребители несли по две бомбы массой 500 килограммов под фюзеляжем и четыре 50-килограммовые бомбы под крыльями.
Палящее солнце едва проглядывало сквозь облака пыли, поднятой колёсами грузовиков и гусеницами танков. Воздух наполняла гарь. Гитлеровцев поражало обилие техники и имущества, брошенных отступающими вдоль обочин дороги и в кюветах. «Откуда у них столько всего?»
1-й батальон 561-го стрелкового полка Бурцева из дивизии «инвалидов» Макарчука прибыл в Цимлянскую только вчера на грузовиках, без артиллерии, и занял линию неглубоких окопов вокруг станицы, пребывая в уверенности, что здесь ещё глубокий тыл. Возглавлял оборону тет-де-пона начштаба 561-го полка полка Нелюба. До атаки Градля у Цимлянской успели переправиться на южный берег «Катюши», тысячи раненых бойцов, беженцы, сотни автомашин, десятки орудий.
Вечером всей массой своей бронетехники Градль неожиданно атаковал Нелюбу, имея подавляющее техническое и численное превосходство. В результате авианалётов и артобстрела начались пожары. Истребители сбросили листовки — «пропуска в плен». Гитлеровцы повели очень плотный огонь из пулемётов. Весной многие пехотные и мотопехотные взводы получили по 3 лёгких, переносных, компактных, но капризных пулемётов MG 42, обладающих скорострельностью в 1500 выстрелов в минуту. Кроме шквала пулемётного огня и залпов 6-ствольных реактивных миномётов, на ветеранов и молодых 18 — 19-летних необстрелянных дагестанцев обрушились истребители-бомбардировщики Bf.110 и пикировщиков Ju 87. Сирены устаревших тихоходных «лапотников» Ju 87 издавали при пикировании дикий вой. Звук пропеллеров их сирен на стойках шасси леденил душу, ввергал в смятение, парализовал и ещё долго звучал в ушах: «Вот сейчас, вот сейчас, эта бомба моя, эта прямо в меня!».
Одновременно бомбёжке подверглась станция и аэродром Котельниково, находящийся в 78 километрах от переправы. Там базировался 270-й истребительный авиаполк майора Гнедича из 229-й истребительной авиационной дивизии 4-й воздушной армии Вершинина.
В батальоне среди дагестанцев возникла паника. Они бросили позиции. Многие желали сдаться в плен. Им очень хотелось получить гитлеровские листовки — «пропуска в плен». В такой обстановке первым сел на коня и уехал из станицы на другой берег Нелюба. Дагестанцы разбежались, частично переправились через Дон, частично через реку Цимлу. Оставшиеся на своих позициях ветераны и отдельные подразделения отступающих здесь 60-й кавдивизии и 64-й танковой бригады просто ничего не могли поделать с массой бронетехники Градля без должного количества противотанковых средств. Невзирая на героическую борьбу, они отошли. Отступление застигнутого врасплох батальона в бою после атаки отборной и вооружённой до зубов полковой группы Градля, оказалось закономерно.
Массовое бегство с поля боя, отход с занимаемых рубежей без приказа командования происходили по большей части в силу трусости и паники среди комсостава. Но и общее настроение среди дагестанцев оказалось плохое. Сопротивление врагу они оказывали только под воздействием командиров и комиссаров. В плен сдалось 200 дагестанцев — около 1/3 батальона. Гитлеровцы захватили у отступающих к Цимлянской 3 бронеавтомобиля, 100 грузовиков и тракторов, 2 танка, 4 самолёта на взлётном поле.
Остальные подразделения Макарчука предотвратить захват станицы не смогли, поскольку в это время выгружались на станции Зимовники в 130 километрах южнее или только начинали выходить в район обороны. Приданный Макарчуку отдельный полк «Катюш» закапывал свои пусковые установки у села Красный Яр в районе переправы.
Двигаясь вместе с отступающими, с красным флагом и советскими лозунгами на грузовиках, диверсанты «бранденбургеры» проскочили через мост, и после рукопашной схватки с пограничниками захватили небольшой плацдарм на южном берегу. Один молодой красноармеец, явно в шоке после контузии, бегал неподалёку и кричал: «Спасайтесь все! Спасайтесь! Немцы окружили нас! Нам конец!». В ответ на это пограничник — младший лейтенант приказал расстрелять паникёра. Бойцы открыли по нему огонь из винтовок. Насмерть перепуганный паникёр с вылезшими из орбиты глазами бросился бежать. Оказавшийся на его пути артиллерийской капитан попытался отобрать у него винтовку. Паникёр выстрелил и, ещё больше перепуганный своим выстрелом, завертелся на месте, как загнанное в ловушку животное, после чего со штыком бросился на капитана. Тот выхватил пистолет и застрелил его. Трое красноармейцев молча подняли тело и оттащили в кусты...
Пограничники и «инвалиды» повели обстрел «бранденбургеров», приблизились к ним ползком и забросали гранатами. Из 15 диверсантов ни один не ушёл. Плацдарм удалось ликвидировать. Оставшиеся на дороге у Потайновского беженцы и машины смогли спастись на южном берегу.
Так началось сражение за переправы в четырёхугольнике, образованном с юга линией железной дороги Зимовники — Котельниково, с севера Доном, с запада и востока реками Сал и Курмоярский Аксай. Вечером «Катюши» 19-го гвардейского миномётного полка дали уничтожающий залп по «немецкому» берегу. Ночью последовали ещё два полковых залпа. Повёл огонь 1168-й артполк Резерва Верховного Главнокомандования. 250-метровая переправа оказалась разрушена. Пожар охватил хутор Потайновский, где разместились гитлеровцы. На четыре дня после этого гитлеровцы «успокоились», подтягивая боевые группы Улиха, Геллермана, мостостроительные, сапёрные части XXXXVIII танкового корпуса, зенитные части Люфтваффе, готовясь к форсированию Дона. Концентрацию сил гитлеровцев на двое суток нарушили ливни, сделавшие дороги непроходимыми для машин. Отпор у Цимлянска заставил Гота искать переправу в другом месте ниже по течению. Наиболее подходящим местом для переправы армии являлась станица Николаевская.
На следующий день после потери Цимлянской перед строем командного состава по приговору Военного трибунала 91-й дивизии, состоящего из прокурора, пяти юристов и двух секретарей, Нелюбу расстреляли как паникёра и труса. За день боёв это второй случай приговора за трусостью.
«Особисты» привели бледного старшего лейтенанта и поставили в двадцати шагах перед строем командиров. Председатель трибунала прочёл приговор:
— Именем Союза Советских Социалистических Республик... За проявленную трусость и личный уход с поля боя в тыл, за нарушение воинской дисциплины, выразившееся в прямом невыполнении приказа, в соответствии со статьей 193 Уголовного кодекса часть 21 пункт «б»: «Сдача неприятелю начальником вверенных ему военных сил вопреки военным правилам» — высшая мера социальной защиты с конфискацией имущества...
Начштаба дивизии Булгаков вызвал из строя майора-артиллериста, вручив ему автомат вместо того, чтобы ждать из штадива комендантский взвод. Прозвучала дробная очередь…
За весь предыдущий месяца трибунал дивизии рассмотрел 25 дел. Из них примерно 1/2 — кражи. 1/3 — дезертирство и самовольное оставление части. За дезертирство полагался по статье 193 УК часть 9 пункт «а» — расстрел, за самоволку по части 8 — минимум 3 года заключения. При кражах госсобственности — до 10 лет лишения свободы, за кражу личного имущества — дисциплинарное взыскание. Приговор о заключении всегда, без исключений, давался трибуналом с отсрочкой наказания. Часть бойцов осуждённых с отсрочкой при первом удобном случае старались перебежать к гитлеровцам, другая часть наоборот — старалась вовсю, чтобы снять судимость.
В последующие дни шли огневые бои и взаимная разведка. На северном, правом берегу Дона всё ещё оставались многочисленные советские части и подразделения, колонны, идущие с севера от Морозовой к Цимлянской, толпы беженцев, не знающие, что путь к спасению здесь уже перерезан. Они утыкались в гитлеровские заслоны и поворачивали на восток, к переправам у станицы Верхне-Курмоярской или на запад к станице Николаевской, где переправы ещё действовали. То и дело на «немецком» берегу возникали стычки и перестрелки. Группа Грамса оказалась в окружении. Гитлеровцам и подходящей румынской кавалерии потребовалось двое суток, чтобы полностью перекрыть путь отходящим сюда беглецам, и с боями зачистить берег в своём тылу до Николаевской.
На северном берегу разлилось нашествие варварских орд. По своим обычаям гитлеровцы зверски расправлялись на месте с командирами, комиссарами, женщинами-военнослужащими, бойцами НКВД, милиционерами, ранеными. При зачистке береговой линии батальон мотоциклистов расстрелял жителей хутора, включая женщин и детей. Перед этим их заставили самих выкопать для себя могилы. Так убийцы мстили за то, что жители хутора помогали красноармейцам организовать засаду, в которой удалось уничтожить несколько мотоциклистов. У Цимлянской последовали обычные для Вермахта с начала войны массовые убийства пленных и раненых. Конечно же произошли повальные и извращённые изнасилования женщин. Не меньше гитлеровцев свирепствовали по хуторам «хиви» и как из-под земли взявшиеся полицаи из числа казаков, украинцев, кавказцев. Они мстили за обиды Советской власти в целом и русским в частности. Здесь действовали убийцы из Schuma-Bat.36 — эстонского шуцманшафт-батальона и 450-го туркестанского батальона из киргизов, грузин казахов, азербайджанцев. За отказ в покорности следовали зверские избиения. Избивали даже малолетних детей. От них требовали, чтобы они выдали, где их матери:
— Признавайся, собачий сын, где твоя мать-молодуха прячется!
С первого же часа своего пребывания в Цимлянской немцы устроили охоту на домашних животных, не обращая внимания на хозяев. Станичников сразу погнали на принудительные работы. В лесополосе у Чекаловой горы расстреляли 20 казаков, отказавшихся работать на немцев и других. Убивали на улицах и в домах. Поводом для убийства могло стать что угодно. Жертвами в первую очередь становились лучшие люди станицы: агрономы, учителя, ветврачи. За один только «косой взгляд» замучили 60-летнюю уборщицу из местного колхоза. Ещё до появления айнзацгрупп и зондеркоманд, солдаты Фремерея без всяких объяснений, независимо от возраста, убивали евреев. Схватили и тут же расстреляли поэтессу Ширман, приехавшую в составе выездной редакции газеты «Молот».
Военнопленных из жителей, вызвавших подозрение, начали сгонять в лагерь за станицей Хорошевской. В этом хуторе сразу «походя» убили 200 человек — в них «признали» евреев. Условия в лагере Фремерей специально создал такие, чтобы от голода и болезней умирало как можно больше. Это соответствовало приказу, отданному Готу своим генералам.
Перед началом войны Гитлер особым приказом снял со своих убийц и насильников любую ответственность за любые преступления на территории Советского Союза. Подлил масла в огонь и вчерашний приказ Верховного командования Сухопутных сил OKH.Gen.z.b.V./H.Wes.Abt. о повышении боевого духа. Кроме очень неплохих денег ежемесячно, массы льгот и обещанных десятков гектар в завоёванной России, солдат следовало мотивировать ненавистью и подталкивать к убийствам. Эту ненависть следовало воспитывать и поддерживать. Специальные офицеры-воспитатели на обязательных еженедельных политических занятиях вдалбливали в головы солдат звериные правила обращения с русскими:
— Убей русского!
Кроме офицеров-воспитателей, каждый офицер Вермахта по методикам OKH, имея множество обязательной пропагандистской литературы, проводил занятия по теме арийского превосходства, ничтожности русских и евреев, долга завоевания жизненного пространства и так далее, заканчивая всё пением фашистского гимна. Офицеры-воспитатели изучали с солдатами специальные книги из походной литературы для войск и полевой библиотечки Вермахта серии «Tornisterschrift der Wehrmacht», вроде брошюры «Почему мы начали войну со Сталиным». Значительная часть фронтовых изданий ОKH и OKW издавалась ранее с другими обложками в партийных типографиях и типографиях CC для собственных нужд. В планшете офицера Вермахта обязательно лежал сборник избранных докладов и речей NSDAP для служебного использования в войсках, сборник статей «Вермахт и партия», «Сохранение немецкой расы», «Полезное использование свободного времени в войсках», «Немецкое отношение к иностранцам» и так далее.
Командование обязывало офицеров Вермахта на политических занятиях создавать единообразное толкование фашистских, расистских основ. Всем солдатам следовало стать фашистами и расистами, даже если они не являлись членами партии NSDAP.
Офицеры вещали:
— В Советском Союзе Сталин планомерно уничтожил высшую нордическую прослойку… Он окружил себя телохранителями-азиатами… Согласно своей программе, он захотел создать «нормального русского» — помесь всех рас советских народов… При большевиках евреям проще всего пробраться наверх... Эта война с Советским Союзом — в двойном смысле слова «война рас»…
Это уже не явно преступная организация СС — это Вермахт, пытающийся прикидываться просто армией капиталистического государства. Это не члены NSDAP — это как бы просто военнослужащие. На поверку они все оказались расистами, негодяями, грабителями и убийцами.
— Сколько евреи жили среди немецкого народа, столько немцы боролись с этим! — поддакивали офицерам-воспитателям солдаты, рассказывали друг другу, что советские бойцы плохо обучены и экипированы, и в расовом отношении стоят на низшей ступени.
Даже людоеда в Вермахте не наказали бы, поедай он русских детей! Вот уж европейцы показали, кто они есть на самом деле!
Результаты оказались сатанинскими. Кроме применения варварских кассетных авиабомб и разрывных пуль, гитлеровцы, как стандарт ведения войны против русских, добивали раненых красноармейцев на поле боя, что в некоторой степени компенсировало в части потерь преимущество советских войск в артиллерии, количестве снарядов, ручном огнестрельном оружии, маскировки, умении вести бой ночью и врукопашную.
Убийство раненых фактически являлось приказом командования Вермахта. Приказ начальника OKW Кейтеля от 8 июля 1941 года гласил: «Медицинская помощь русским раненым оказывается, в первую очередь, представителями соответствующих русских военно-лечебных структур и с использованием русских медикаментов и перевязочных средств…». Предоставление Вермахтом транспортных средств для перевозки раненых не предусматривалось. Две недели спустя OKH Гальдер с помощью своего адъютанта Мюллера-Гиллебранда, авторы пресловутого «приказа о комиссарах», подготовили приказ о том, что «в целях предотвращения наплыва в тыл русских раненых» следует эвакуировать с поля боя лишь легкораненых военнопленных, которые по истечении месяца могли использоваться на работах. Что делать с другими ранеными военные преступники Гальдер и  Мюллер-Гиллебранд умалчивали. Но нетрудно догадаться, что на практике означало такое умолчание. То, что Советский Союз являлся участником Женевской конвенции 1929 года об улучшении положения раненых и больных в полевых войсках, этих организаторов массовых убийств не волновало.
Те же приказы Кейтеля и Гальдера касались медсанбатов и госпиталей. Для советского солдата, который не мог передвигаться без посторонней помощи, также как для еврея, политрука или женщины-военнослужащей, попасть в руки гитлеровцев — становилось равносильно смертному приговору. Гитлеровцы забрасывали гранатами помещения госпиталей, медсанбатов, стреляли по лежащим на койках или топчанах больным и раненым. Палатки с людьми давили танками, тракторами. Побоище зачастую заканчивалось тем, что здание или палатки обливали бензином и те, кого палачи не успели добить, умирающие, гибли в огне.
Солдат Вермахта, отказывающихся в таком участвовать, заставляли насильно. Не будешь стрелять — останешься без отпуска, отправишься на самое опасное задание или в штрафную часть «испытательного срока». Убийцы всех немцев вязали кровью. Часто гитлеровцы поручали злодеяния «хиви», горцам, местным националистам. Для тех жестокое обращение с красноармейцами — в порядке вещей ещё с Гражданской войны, когда белые могли приколоть сотню раненых штыками или сжечь вместе со зданием, как, например, это произошло во Владикавказе в 1919 году при занятии его деникинцами.
Не имелось ни одного белого отряда, белой армейской группы, белого генерала, белой администрации, которые не выказали бы повадок, так напоминающих сейчас гитлеровские. Созданные Западом, вооружённые Западом, профинансированные Западом белогвардейские армии в Гражданской войне действовали так же, как сейчас действовали гитлеровцы. Та же действовали все без исключения войска интервентов в России: Германской, Британской, Французской, Японской колониальных империй, США, Румынии, Чехословакии, Польши, Финляндии. Их месть «восставшим рабам» шла в духе войны со Спартаком, Пугачёвым, Парижской коммуной.
Вот группировка белобандитских войск Юденича, предназначенная капиталистами для захвата голодающего Петрограда, перед тем, как бежать в Польшу, базировалась в Эстонии. Эстонию ранее захватили немецкие войска у царской России, но оставили по Версальскому договору англичанам и французам.
В мае 1919 года переодетый в красноармейскую форму отряд белобандитов Юденича проник в советский тыл. В селе Попковая гора белобандиты захватили и убили 73 красноармейца. Взятого в плен командира 9-й советской дивизии, бывшего царского генерала Николаева, после отказа перейти на сторону белых, убили через повешение на главной площади Ямбурга.
При занятии Ямбурга белобандиты Юденича и одного из главных организаторов свержения Николая II Родзянко сразу убили через повешение перед дверьми военного комиссариата 39 коммунистов. Таким же образом убили беременную жену коммуниста Соболева. Когда частнособственническая сволочь дерётся за своё капиталистическое добро, маска законности, буржуазной морали слетает напрочь. Нет такого преступления на которое господа не идут. За пустяки белогвардейцы убивали простых горожан, в основном по доносам соседей. В Ямбурге белогвардейцы убили более 500 пленных в роще, названной потом «Рощей 500». Убивали за слово «товарищ», за любую связь с коммунистами. Шли как каратели. Шли точно так, как теперь по русской земле шли гитлеровцы…
Когда осенью 1919 года 3-я дивизия войск Юденича: Вятский, Волынский и Даниловский полки при поддержке армии Эстонии и военно-морского флота Британской колониальной империи захватила советский Павловск на пути к Петрограду, бывшие землевладельцы, фабриканты, разные негодяи, бросились свалить счёты со своими личными врагами. Они доносили и оговаривали несчастных перед белобандитами. Те без долгих разговоров убивали через повешение и расстрел всех, на кого шли доносы. Причём среди репрессированных оказался только один коммунист — зверски убитый начальник милиции Фёдоров.
В деревне Сумск под Ямбургом застрелили крестьянина Долгова за службу его детей в Красной Армии. В посёлке Лебяжье напротив Кронштадта переодетые террористы захватили здание ЧК, убив всех чекистов на месте. Проникнув в кронштадтский форт Красная Горка, террористы Юденича организовали с помощью сообщников захват более 360 красноармейцев, в том числе жён командиров. Открыли из форта артиллерийский огонь по Кронштадту из 152 и 305-миллиметровых орудий, убив в Кронштадте 6 и ранив 12 красноармейцев. Захваченных террористами и предателями защитников Кронштадта убили затем солдаты подошедшего к Лебяжьему Ингерманландского полка Юденича. Председателя Кронштадтского Совета Мартынова пытали, нанесли 16 колотых ран и размозжили голову. Жён командиров Красной Армии убили в Ковашах после издевательств...
Эстонская армия в это время захватила Псков вместе с бандитами Булак-Балаховича. Репрессии и убийства во Пскове велись напоказ в центре города в течении месяца. Людей вздёргивали на трёхгранных фонарях Сенной площади. Так же наверное немецкие псы-рыцари расправлялись с защитниками Земли Русской в XIII веке во Пскове, пока их не изгнал Александр Невский.
Убивали в первую очередь работников советских организаций, таких как чекист Вербицкий, машинистка ЧК Белобокова, заведующий опекунским отделом соцобеспечения Амосов, завскладом Валасевич. Садист Булак-Балахович и его палач барон Энгельгарт избиениями и пытками заставляли людей делать петлю и вешаться, чтобы прекратить истязания и муки, а когда те долго не умирали и болтали ногами, сообщники убийц тянули несчастных вниз.
Репрессии и террор не щадили и простых людей, вроде гравера Поземского, застреленного и брошенного в реку, крестьян деревни Дьяково.
В псковских деревнях репрессии переходили в массовые акции геноцида. За три летних месяца эстонцы, бандиты Булак-Балаховича, черносотенцы барона Энгельгардта, князя Львова и псковского торговца Сафьянщикова сожгли 47 русских деревень. В Логозовской и Палкинской волостях белогвардейцы сожгли около 900 дворов, убили более 1000 человек. Белогвардейцы действовали точно так, как спустя 25 лет станут действовать гитлеровцы. Немудрено, ведь белогвардейцы и гитлеровцы служили одним и тем же хозяевам — капиталистическим правителям-вурдалакам, впившимся клыками, присосавшимся кровавыми жалами к народам планеты…
В это же время, когда Юденич истреблял русских рабочих и крестьян, отряды финских фашистов, пришедшие с территории Финляндии, с боем захватили древний русский город Олонец. Здесь они зверски расправились с советскими работниками, пленными, ранеными, жёнами и детьми красноармейцев, убив более 200 человек.
В Ухте финны подполковника Мальма расстреляли советских активистов. Отряды финнов совершали кровавые рейды и в других местах, ведя уничтожение социализма через убийства и террор активистов. Именно финны, их немецкие и английские советники, защищая капитализм, первыми подняли планку кровавых расправ с простым народом на небывалую высоту, убив в 1918 году при репрессиях против коммунистов в Финляндии 8300 человек, в том числе 365 малолетних девочек, бросив и замучив в тюрьмах и концлагерях 12 500 инакомыслящих.
В концлагере Хеннала, созданном на английский манер, наёмники финских капиталистов — фашисты убивали женщин и детей из просоветски настроенных семей. Только в Хеннала белофины убили 218 женщин. Успехи финских палачей в маленькой Финляндии, бывшей ранее частью Российской империи, подали пример другим белогвардейским слугам капитализма для тиражирования опыта в остальных частях бывшей Российской империи.
Прежде всего примеру финнов следовали поляки. Во время разорения русского побережья Финского залива польские фашисты, переодетые в красноармейскую форму, захватили столицу Литовско-Белорусской Советской Социалистической Республики город Вильно. Польский генерал Рыдз-Смиглы и подполковник Белины-Пражмовский, подстрекаемые своими французскими советниками, устроили в Вильно массовые репрессии против коммунистов, советских работников, пленных, евреев, противников полонизации города. Традиционно взяли заложников из числа интеллигенции. Чуть раньше поляки генерала Листовского заняли советский Пинск, где убили служащих госпиталя, евреев, учителей, журналистов. Ничем поляки не отличались в этом смысле от белогвардейцев Деникина, Колчака, Юденича, Миллера, а те не отличались от гитлеровцев.
Наступление германских имперских войск кайзера Вильгельма II в феврале 1918 года сопровождалось массовыми репрессиями и террором при вступлении в города. В Рыльске расстреляно сразу 60 советских служащих. В Обояни и Путивле до 130. В Николаеве в течение 3 дней убито более 5000 человек. В Севастополе 530 матросов. В Юрьеве убито 119 советских людей. В Ревеле 50 пленных. В Полтаве немцы хватали подозреваемых в большевизме по указанию мерзавцев-доносчиков, заводили на расстрел во дворы или убивали прямо на улицах. В первые дни убили более 500 человек. Войска германских интервентов в мае 1918 заняв Мелитополь, в первые же дни расстреляли 200 человек, позднее в июле ещё 40…
Почерк гитлеровских карателей всех мастей, айнзатцгрупп из зондеркоманд на оккупированной территории Советского Союза совпадал с почерком интервентов всех капиталистических государств-хищников, навалившихся тушей на осколки распавшейся Российской империи. Это отпечатки пальцев с одной и той же руки — капитализма.
В ноябре 1918 года в Архангельске англо-американо-французский отряд интервентов английского генерала Айронсайда убивал советских пленных в своём концлагере. В апреле того же года в Крыму татарские националисты изрубили шашками главу Республики Таврида и других сторонников Советской власти. В крымском Евпатории коммунисту Караеву татары сломали после суток пыток позвоночник, пригнув голову к ногам.
При вторжении в Бессарабию 4-х румынских дивизий под командованием генерала Презана в Кишинёве румыны массово убивали людей. При захвате Тирасполя части французской и румынской армии убили во время грабежей 89 жителей...
Какую бы национальность не имели слуги мировой диктатуры капиталистов, результат оставался неизменным — истребление в России идеологических врагов — коммунистов и одновременно геноцид еврейского и русского населения.
Всего на территории России в годы интервенции оказалось около 850 тысяч чешских, польских, английских, американских, французских, японских, итальянских, бельгийских, китайских штыков и 280 тысяч австро-германских. Совместная попытка белогвардейских армий и их иностранных союзников добиться победы контрреволюции обошлась русскому народу в 8 000 000 убитых, замученных в концлагерях, умерших от ран, голода и эпидемий. Материальные же потери страны, по оценкам экспертов, составили астрономическую цифру — 50 миллиардов золотых рублей. Отдельная история — пропажа золота Российской империи во время «правления» Колчака. Теперь капиталисты привели Советский Союз и его главную, стержневую часть — Россию, орды под верховодством Гитлера…
В Вермахте не имелось ни одного случая отдачи под суд и вынесения приговора виновникам истребления больных и раненых в госпиталях. Это и не могло произойти, поскольку преступления часто совершались по приказам непосредственных командиров, на основании директив сверху. Когда фашистские солдаты расстреливали очередную группу советских раненых, а после этого кололи штыками ещё подающих признаки жизни, рядом зачастую стояли офицеры, делали фотоснимки «на память» и смеялись. По политзанятиям солдаты таким образом получали «зачёт». Так зло глумилось над жизнью. Истребляло всеми способами. Зло... Именно поэтому раненых могли раздавить танком, или загнать вместе с медицинским персоналом в помещение больницы, предварительно изнасиловав и расстреляв медсестёр, а затем сжечь всех вместе со зданием. Единственно за что их могли отчитать, так это за уничтожение советского медицинского оборудования, так ценимого в Германии и здания, где можно было устроить публичный дом…
Тяжелораненых могли раздеть, сорвать с ран повязки, колоть штыками, ломать руки и раздирать раны, затем выживших запереть в избе и сжечь, или приказать снести тяжелораненых на баржу и затопить.
Особенно лютовали добровольцы Вермахта: шведы, финны, датчане, голландцы, поляки, чехи, хорваты, французы, испанцы, эстонцы и представители прочих европейских «культурных» народов. Не отставали лот них кавказцы и азиаты. Кроме «зарплат» и грабежей эти подонки затем и пришли в Вермахт и СС добровольцами, чтобы, будучи свободными от любой подсудности в зоне проведения «Барбароссы» творить сатанинские насилия и преступления против людей, против человечества и человечности. За такие преступления в их собственных странах их признали бы сумасшедшим, отправили на виселицу, под гильотину или на расстрел, но здесь за убийства и всякую мерзость капиталисты платили неплохие деньги, давали ордена и повышения по службе.
Наёмные убийцы в Вермахте и СС получают денежное довольствие в размере 105 — 112 рейхсмарок в месяц. Кавказцы, азиаты, украинцы — 30. Кроме этого, для европейцев предусматривалась и надбавка семье в размере 150 рейхсмарок. Большинство из этих денег убийцы посылают семье. Для сравнения — рабочие-мужчины на заводах и фабриках Великогерманского рейха, за ненормативный рабочий день рабочей шестидневки получали 80 рейхсмарок в месяц. 52 рейхсмарки получали рабочие-женщины. Война стоит денег, и капиталисты щедро оплачивали убийство людей в коммунистической стране, вынимая деньги на это из карманов порабощённых немцев, австрийцев, поляков, чехов, греков, югославов…
Севернее Цимлянской в 120 километрах разворачивалось грандиозное встречное сражение на Сталинградском рубеже HGr.«B» — группы армий «Б» барона фон Вейхса с возникшим как из-под земли Сталинградским фронтом Гордова, и Цимлянская переправа, до этого тыловая и весьма второстепенная, стала чрезвычайно важным пунктом. Она выводила гитлеровцев на более лёгкую дорогу к Сталинграду в обход Сталинградского фронта. Это открывало заманчивую для убийц стратегическую возможность окружения всего фронта Гордова в Большой излучине Дона. По этой причине у Цимлянской началось наращивание сил с обеих сторон. Гитлер желал как можно скорее видеть свои войска в Задонье, а Гот, как послушная кровавая собака блодхаунд, это исполнял, старался побыстрее создать плацдарм, накопить на нём нужные силы и рвануть к железной дороге Пролетарская — Сталинград, убивая все на своём пути. Переправы ниже по течению Дона: Николаевская, Константиновская, Раздорская, Богаевская и так далее, становились воротами для наступления на Кубань, Ставрополье и далее на Майкоп и Кавказ. Ставки повышались ежедневно. Это сразу проявилось через наращивание действий авиации с обеих сторон.
На следующий день после захвата с наскока Цимлянской, от Ростова-на-Дону с большими трудностями из-за авианалётов продолжили подходить эшелоны с войсками для занятия обороны вдоль Дона. Командовать 51-й армией в битве за переправы на время болезни генерала Труфанова прибыл замкомандующего Северо-Кавказским фронтом генерал-полковник Черевиченко. Труфанов пытался остаться при штабе, чтобы его никто не смел обвинять в «дипломатической болезни», но недуг прогрессировал, и генерала пришлось отправить в тыловой госпиталь.
Гитлеровцы усилили «войну на рельсах». Бомбёжки наносили большие потери. Планы движения и разгрузки в Зимовниках постоянно нарушались. Прибывший на рубеж 295-й артполк под ударами Ju 87 и Ju 88 потерял на станции все орудия и матчасть. 4-я воздушная армия Вершинина тоже не осталась в долгу, штурмуя колонны гитлеровцев, подходящие к Дону. «Ваш козырь подвижность? Тогда ударим по грузовикам!»…
Люфтваффе могли и без регулярных разведывательных радиосообщений групп и агентов Абвера самым убийственным образом использовать бомбы и огонь бортового оружия, поскольку все сады и рощи в четырёхугольнике, образованном с юга линией железной дороги Зимовники — Котельниково, с севера Доном, с запада и востока реками Сал и Курмоярский Аксай, оказались забиты войсками, боеприпасами, госпиталями и беженцами. Фугасные авиабомбы разрушали железнодорожные пути, станции, уничтожали паровозы, вагоны. Кассетные бомбы массово убивали, ранили военнослужащих, беженцев и железнодорожников на всём протяжении железной дороги от Ростова-на-Дону до Котельниково, а также во время пеших маршей от Зимовников к Донскому рубежу. Люфтваффе сильно ослабили своё действие из-за сильных ночных ливней, когда все дороги на сутки стали непроезжими для колёсного транспорта, а полевые аэродромы непригодны для взлёта-посадки. Советские самолёты оказались более приспособлены к таким условиям, и на время советские ВВС захватили здесь господство в воздухе, будучи даже в меньшинстве. Под Москвой Геринг утратил господство в воздухе из-за «генерала Мороз» теперь он утратил господство в воздухе из-за «генерала Дождь». Не армия, а какие-то сахарные Белоснежки! Нормально воевать могут только в идеальных условиях: сухо, тепло, хорошие дороги.
Две грандиозные битвы — за Сталинград в Большой излучине Дона и Кавказ у Ростова-на-Дону, грандиозные по задачам, привлечённым силам и размерам поля боя, начали быстро разрастаться и потреблять такое количество вооружений, резервов, боеприпасов, горючего, перевозок и административного ресурса, что имеющее большое значение сражение за переправы у Цимлянской и Николаевской оказались «на голодном пайке». Ровно в эти же дни и часы, кроме того началось крупное советское наступление на Ржев на центральном участке советско-германского фронта. Там снова гитлеровская группа армий «Центр» оказалась под уничтожающими ударами доминирующей советской артиллерии. Подходила к концу сложнейшая наступательная операция 2-й Ударной армии под блокадным Ленинградом. 2-я Ударная армия вынужденно отступала под угрозой окружения, оставляя захваченную зимой территорию — отличный задел для прорыва блокады Ленинграда. Назначенный её командовать в критический момент Власов уже искал возможности сдаться в плен, пойти на службу фашистам и возродить белогвардейщину.
Лишь спустя три дня после захвата Цимлянской, после спорадических перестрелок и разведпоисков, 561-й полка Бурцева из дивизии Макарчука смог приготовиться для того, чтобы провести ночную разведку боем на «немецком» берегу и попытаться отбить Цимлянскую.
Из-за ночных ливней дивизия Фремерея и другие соединения и части XXXXVIII танкового корпуса, а также 2-й румынской пехотной дивизии Драгалина тоже не смогли сразу перебросить по полностью непроходимым дорогам личный состав, тяжёлое вооружение, боеприпасы и горючее. В конечном итоге, несмотря на постоянные дневные и ночные налёты штурмовиков и бомбардировщиков воздушной армии Вершинина, гитлеровцы и румыны сумели повести несколько колонн к станице Цимлянской, и сосредоточить силы и средства, достаточные для десанта на «русский» берег и захвата плацдарма. До этого в ночь на 19 июля гитлеровцы дважды отражал пытались переправить на понтонах и лодках десант на советский берег и оба раза их десант уничтожался.
Вновь прошла через линию фронта диверсионная группа 800-го полка «Бранденбург» в 15 человек для подрыва мостов и путей на железной дороге. Снова неудача из-за действий заградпостов НКВД и разъездов кабардино-балкарцев. Напротив Цимлянской на южном берегу на случай прорыва гитлеровцев в готовности контратаковать, в лесу у хутора Мокросоленый расположилась 115-я Кабардино-балкарская кавдивизия, снятая со спокойного участка на восточном фланге армии у устья Курмоярского Аксая. После того как оборону напротив Цимлянской переправы Макарчуку удались наладить, кабардино-балкарцев перевели западнее, к Николаевской переправе.
20 июня ночью 2-й батальон Майданникова из полка Бурцева с миномётами и противотанковый дивизион на лодках и пароме переправился у Подиновского на «немецкий» берег. Чтобы отличать своих и чужих красноармейцы имели повязки из бинта на предплечье. Используя сильно пересеченную местность, они рассеяли роту охранения из 71-го пехотного полка и несколькими группами атаковал артиллерийские позиции 29-го артполка дивизии Фремерея у Цимлянского винсовхоза. С криками «Ура!» атакующие ворвались на позиции и бросились в рукопашную. Макарчук передал им свой опыт. Он знал, что гитлеровцы избегали ближнего боя. Не выдерживали сближения, отходили назад, боялись. Красноармейцы же по нескольку раз в день могли ходить в рукопашные, и принимали это как должное. Руководство Красной Армии уделяло большое внимание рукопашным боям, велась соответствующая физическая и тактическая подготовка бойцов. В 1938 году вышло «Наставление по подготовке к рукопашному бою». На изучение красноармейцами приёмов рукопашного боя уходило 25 из 40 положенных часов занятий по физподготовке.
«Инвалиды» в рукопашной убили командира 2-го дивизиона, убили и ранили несколько офицеров и много солдат. Завоеватели после рукопашной бежали, бросив орудия. Кто без ноги, у кого рука висит на коже, кто без зубов или все в шрамах…
Около винзавода последовала контратака танков, бронемашин и моторизованной пехоты. Пехотинцы и противотанкисты «инвалидов» подбили 4 бронетранспортёра, 3 танка. Замкомполка Деревянко погиб. Майданникова ранило, но он остался в строю. Исчерпав боеприпасы, десант начал отступление через Дон на лодках и вплавь. На северном берегу остались лишь несколько небольших групп, которые отошли за речушку Кумшак.
Продолжит развивать успех десанту помешало отсутствие ввода свежих сил, в частности учебного батальона и 3-го батальон 613-го стрелкового полка Дружинникова с дивизионной артиллерией, поскольку в это же самое время, обманывая советских командиров огнями и шумом моторов на восточном берегу Цимлы, гитлеровцы начали высадку на южном берегу своего десанта: батальон 15-го моторизованного полка, 505-й батальон штрафников, 8 танков. «Штрафники — вперёд!».
Из-за мощной советской артиллерийской группировки на  южном берегу и эффективных действий воздушной армии Вершинина, а также из-за сильнейшей жары днём, гитлеровцы предприняли десант ночью. Первому вступившему на «русский» берег «Железный крест» 2-го класса.
Большинство солдат Фремерея с начала наступления из Донбасса принимали наркотик «Pervitin». Первый состав 29-й моторизованной дивизии, тогда ей командовал фон Болтенштерн, погиб в прошлом году с учётом пополнения более, чём один раз. Только в боях за Ельню во время Смоленского сражения, и в последующих городских боях дивизия потеряла 5100 человек, половину артиллерии и транспорта.
Начав войну 25 июня 1941 года, 29-я моторизованная дивизия фон Болтенштерна до 1 марта 1942 года в боях за Ельню, Рославль, Брянск, Новгород-Северский, Ефремов, Волоколамск, Плавск потеряла 15 100 человек, всю артиллерию, транспорт, внештатную трофейную французскую и чешскую бронетехнику, все приданные французские танки и самоходные орудия. В районе Гетмановки под Москвой штаб дивизии разгромила выходящая из окружения советская дивизия. Захвачены штабные документы и карты. Оборонялась своими остатками под Мценском при численности 3400 человек — усиленный пехотный полк при 36 станковых пулемётах. Тылы тогда укомплектовали «хиви». После чего прошло 2-е формирование.
Новому пушечному мясу оказалось очень страшно воевать в такой части, которая таскала для фашистских генералов каштаны из огня. Солдат мог действовать на препарате «Pervitin» 50 часов без сна, не чувствуя усталости. Наркотик делал солдат более агрессивными в бою, лишал страха. Побочные реакции организма: сильнейшая зависимость, психические расстройства, галлюцинации, нарушение сна, рвота, язвенные болезни. Солдатам, идущим в бой за плацдарм, с вечера выдали также шнапс, ликёр, ром, трофейную водку, французское или крымское вино — что оказалось у интенданта.
Норма чистого алкоголя на солдата Вермахта соответствовала литровой бутылке водки на три человека на неделю. Перед наступлением выдача увеличилась. Могли выдать сразу и по бутылке на солдата. Кроме того, солдаты Вермахта самостоятельно покупали спиртное в своих армейских магазинах, которые разрешалось содержать солдатам и офицерам. В них 0,5-литровая кружка пива стоила примерно 30 пфеннигов при денежном довольствии рядового солдата в 60 и танкиста до 120 рейхсмарок в месяц. Это не считая надбавок за выслугу, участие в боях, звание и так далее. Полковник получал 1080 рейхсмарок, что при курсе рейхсмарки к доллару 1:2,5 в 1941 году составляло 2700 долларов — стоимость легкового автомобиля. Это при зарплате рабочего в Германии в 60 марок.
Гот получал в пересчёте на доллары — 5500 долларов в месяц. Примерно столько стоили в США два роскошных автомобиля премиум-класса Cadillac 75 Fleetwood «Imperial» с моноблочным двигателем V8 объёмом 5,7 литров. Капиталисты щедро платили своим наёмным убийцам.
Солдаты Вермахта с ведома офицеров также гнали самогон из картофеля, ревеня и пшеницы, переделывая под походные самогонные аппараты трофейные полевые кухни. Прямой путь к алкоголизму. Часто шли в атаку после «подготовки» из препарата «Pervitin» и спиртного. Идя в атаку, орали песни типа «Мельницы долины Шварцвальда» или непристойности, смеялись, рыдали. Такой «подготовленный» к атаке солдат, когда в него попадал осколок или пуля, даже падал не сразу!
В Красной Армии выдавали 100 граммов водки в день только в частях, которые вели наступательные операции, и 50 грамм бойцам войскового тыла. И то только вечеров после боя. Всей прочей Красной Армии — по праздникам. Их имелось 8 в году.
Вторая половина ночи выдалась безоблачной. Над рекой колыхался лёгкий туман. После воодушевления убийц силами лекторов — Prop.Kp.637 — роты пропаганды, штурмовые катера «Тип 39», амфибии, штурмовые надувные лодки и паромы устремились к левому берегу. Мотоциклетный батальон вёл беспокоящий огонь там, где никто не переправился, чтобы обмануть оборону, что вместе с шумом боя десанта на северном берегу удалось.
На каждой надувной лодке — стрелковое отделение. На носу — пулемётчик. Все рассредоточивались по бортам лодки, чтобы снизить вероятность поражения. «Вперёд, вперёд, пока не запели «Сталинские органы»!»…
На заболоченном, поросшим камышом берегу гитлеровцы без помех высадили два батальона с танками и заняли к утру плацдарм в плавнях глубиной 500 метров.   
Сразу же 999-й «исправительный» батальон, состоящий из бывших узников концлагерей немецкой национальности, не имеющих даже оружия, начали строить при помощи сапёров понтонный мост.
Наутро начались бои за расширение плацдарма. Гот поспешно заполнял квадратный километр болота войсками. Всем, что оказались под рукой: пехота, артиллерия, зенитчики, 6-ствольные миномёты, противотанковые пушки, танки, штурмовые орудия StuG III Ausf.F. Гитлеровцы всё ещё испытывали сильный дефицит в снабжении, особенно горючим, что затрудняло использование бронетехники. Однако атаки учебного батальона, двух рот курсантов Краснодарского пулемётно-миномётного училища, подержанных гаубичным полком РВК, они отбили.
Направленные на плацдарм 6-ствольные 158,5-миллиметровые химические миномёты Nb.W.41 — Nebelwerfer-41 из полка Nebelwaffe перемещались с помощью британских гусеничных транспортёров Bren Carrier — лёгких вездеходов с подвеской Horstmann. Лафет от полевой противотанковой пушки позволял Nb.W.41 следовать за юркими вездеходами, которые без проблем поспевали за танками и бронетранспортёрами даже по болотистой местности. Не решаясь начать химическую войну из-за неминуемого проигрыша в химической войне советский химическим войскам, гитлеровцы использовали Nb.W.41 для стрельбы фугасных и зажигательных боеприпасами — неуправляемыми 40-килограммовыми ракетами Wfr.Gr.21. Низкая, всего лишь 6-километровая дальность стрельбы заставляла размещать позиции Nb.W.41 практически на поле боя. Это делало их мишенью даже для советских батальонных миномётов, не говоря уже о полковых пушках «полковушках», имевших значительно большую дальность стрельбы. При низком темпе ведения огня — один выстрел в секунду, батарея с вибрирующим воем и скрежетом поднимала вокруг себя огромное демаскирующее облако дыма и пыли. Поэтому для Nb.W.41 вопрос жизни и смерти — молниеносно сбежать после залпа, покинуть позицию. Вот тут и требовались юркие английские Bren Carrier. Зато одна лёгкая и дешёвая установка Nb.W.41 одним залпом достигала эффект залпа батареи дорогостоящих и неповоротливых дальнобойных тяжёлых 105-миллиметровых пушек sK 18.
Воздушная армия Вершинина ответила на захват плацдарма началом ежедневных бомбардировок. С аэродрома в Кулешовке 103-й штурмовой авиаполк, истребители трёх истребительных авиаполков 219-й авиадивизии с аэродрома в Койсуге в течении трёх дней наносили штурмовые удары по переправе гитлеровцев у Цимлянской. Затем авиаполки перебазировались на другие аэродромы. 5-я воздушной армия Горюнова в этот момент вмешаться в эту битву не могла, имея сильные  затруднения в связи с разладом в работе тылов фронта Малиновского. Остро недоставало топлива, масла, боеприпасов. Иногда авивполки стояли на земле, оставляя заправку горючим в баках самолётов на случай выхода из-под удара, так как базирование производилось всегда вблизи линии фронта, менявшейся почти каждый час. Гитлеровцы в отместку за налёты на свои аэродромы, периодически устраивали массированные налёты бомбардировщиков на советские аэродромы, так что значительное количество истребителей приходилось выделять для прикрытия своих аэродромов.
Заваливая оборону трупами своих солдат, Фремерей взял хутор Крутой, где разместили Nb.W.41. В тыл советских войск снова отправился взвод «бранденбургеров» из роты, приданной Фремерею. Авиакорпус фон Рихтгофена совершил опустошающий налёт на хутор Лог, в результате взорвался склад боеприпасов 1168-го артполка Резерва Верховного Главнокомандования. В разгар боя артиллерия без приказа снялась с позиций и отошел на юг. В результате к середине дня гитлеровцы, не считаясь с потерями, смогли выйти на линию Лог, Попов, Красный Яр, который из-за высокой церковной колокольни прозвали «Кирхсдорф». На этой линии, покрытые ручьями, находились полевые укрепления Макарчука.
Макарчук, вернул на позиции 1168-й артполк, ввёл в бой две роты Краснодарского пулемётного училища и стабилизировал ситуацию на линии Лог, Попов, Красный Яр.
Плацдарм гитлеровцев на мысе представлял собой таким образом в плане равносторонний треугольник с каждой стороной равной примерно 12 километрам. Заболоченная местность. Озёрца, речушки и протоки. Комариный рай. Очень жарко и очень влажно, как в тропиках…
Комары отслеживают жертву ориентируясь на примерную температуру млекопитающих. Когда чайник остывает до 37 градусов, комар может даже попытаться его укусить. Чтобы не допустить подобных ошибок, комары летят на запах. Они чувствуют выдыхаемый животными и людьми углекислый газ. То есть, если в комнате находятся кот, взрослый и ребёнок, то комары полетят на взрослого — он выдыхает больше. Также комаров привлекает запах пота: молочной кислоты, аммиака, ацетона, сулькатона. Пот сам пахнет мало, но приобретает сильный запах за счёт живущих на коже бактерий. Видовой и количественный состав бактерий влияет на то, почему люди пахнут по-разному. У человека, который недавно мыл кожу с мылом, бактерий становится меньше, и запах пота становится явственнее, что для комара более привлекательно. Из людей комары в первую очередь покусают самого чистого. К завшивленным гитлеровцам в твёрдых, как наждак, кителях и боюках из полушерстяной ткани это не относилось. Они воняли потом, порохом, табаком, грязными подштанниками и фланелевыми портянками так, что комаров, их жалящих, наверное тошнило.
Захваченный гитлеровцами плацдарм оганичивала небольшая излучина реки и линия хуторов: Богучары, Лог, Красный Яр. Хутор Красный Яр располагался на высоком яру левобережья Дона напротив высокого берега Цимлянской. Оттуда мог просматриваться и простреливается артиллерией весь плацдарм и часть противоположного берега.
За невыполнение приказа о возвращении Цимлянской и допущения образования гитлеровского плацдарма, Будённый снял Макарчука с командования дивизии, понизив до командира 561-го полка, комполка Бурцева понизил до комбата. Новым комдивом стал генерал Калинин.
Калинин закончил империалистическую войну унтер-офицером. Сам лично храбрый. В Гражданскую войну воевал в кавалерии против Колчака и западных интервентов, затем против белогвардейцев Врангеля в Крыму, брал Перекоп. Орденоносец. Коммунист. По личному почину организовал красный отряд против немцев в 1918 году.  Ранен. Контужен. Закончил кавкурсы, Военную академию Фрунзе. Командовал 131-й моторизованной дивизией. В составе 9-го мехкорпуса Рокоссовского командовал дивизией в приграничном сражени, в контрударах у Луцка. Дважды выводил дивизию из окружения. Оборонялся на реке Стырь. Комкор-31. Выводил 31-й корпус из окружения под Киевом. В январе этого года понижен в должности с заместителя командующего и начальника тыла 40-й армии до замкомкора 6-го кавкорпуса за несанкционированную раздачу зерна населению и формирующимся партизанским отрядам. После ухудшения здоровья из-за ран, лечился в госпитале.
Оборона Калинина танковой армии Гота растянулась на 96 километров. Кроме группировки у Цимлянского плацдарма Калинин имел в центре на южном берегу на участке Романовская — Рабиче-Задонский 613-й стрелковый полк Дружинникова. Один батальон находился на северном берегу у реки Сухой в районе Лозного и не давал румынам организовать в этом месте переправу. 503-й полк Дурнева оборонялся на
участке Рабоче-Задонский — Титов. В районе станицы Николаевская — узел сопротивления под командованием замкома 503-го полка Макарова.
Гитлер по прежнему настаивал на выполнении Готом приказа: прорваться через Цимлянскую к линии железной дороги Пролетарская — Сталинград и перерезать её. Но
Малиновский успел организовать оборону переправ и «запечатать» плацдарм. Теперь для того, чтобы перерезать железную дорогу, сил 29-й моторизованной дивизии Фремерея не хватало. Ему требовалась непосредственная поддержка румынских пехотных дивизий. Плацдарм следовало вскрыть с помощью обходного манёвра — переправы в других местах для создания угрозы с тыла советским силам. Типовое решение.
Ниже по течению на 20 километров от Цимлянской пехотные дивизии 6-го армейского румынского корпуса генерала Драгалина перешли реку Сухую, и приготовились к форсированию Дона у паромной переправы. Понтонного моста румыны навести не смогли из-за огня с советского берега и из-за того, что боеприпасы для румынской артиллерии ещё не прибыли. Тем не менее Калинину пришлось направившись против румын два батальона на грузовиках, сняв его с позиций у Цимлянской. Так с помощью румын Гот растягивал оборону, выбирая наилучшее место и время для следующих ударов.
Оно напрашивалась ещё ниже по течению у Николаевской. Здесь, ещё ниже по течению от несостоявшейся переправы Драгалина на 24 километра — у станицы Николаевской полковая боевая группа 3-й танковой дивизии Брайта их XXXX танкового корпуса фон Швеппенбурга неожиданным ударом выбила 5-ю роту 503-го стрелкового полка Дурнева из станицы. Повесив на танки и мостоукладчики красные флаги и лозунги, танкисты Брайта вместе с диверсантами полка «Бранденбург-800» в советской форме на броне переехали мост. По мосту в это время продолжали проходить разрозненными группами войска бывшего фронта Тимошенко и беженцы.
Убив пограничников из 256-го полка НКВД, охранявших мост, гитлеровцы переправили на южный берег лёгкие танки, мотопехоту на бронетранспортёрах, миномёты и бросились в атаку вдоль дороги по южному берегу Дона к Дубенцовской. Этот путь выводил их в тыл позиций Калинина, сдерживающих румын Драгалина, и далее в тыл батальонам и артиллерии запечатавшими Цимлянский плацдарм. 2-й батальон Дурнева оказался отрезан и отошёл в полосу обороны другой советской дивизии, а 1-й батальон отошёл от Дубенцовской, но зацепился за следующий хутор — Морозов. В бою погиб заместитель Дурнев капитан Макаров. Прорыв Брайта к Цимлянскому плацдарму с тыла сорвался.
После захвата Николаевской переправы гитлеровские понтонно-мостовые части и мостостроительный батальон навели мост грузоподъемностью в 24 тонны. Началась переброска средних и «тяжёлых» танков, штурмовых орудий, зениток. При поддержке пикирующих бомбардировщиков Ju 87 Брайт атаковал Морозов.
3-й батальон полка Дурнева, загрузившись на станции Куберле, после 130-километрового марша по адской жаре вместе с миномётчиками, противотанкисткми и артиллерией вышел к зоне прорыва. Проявив стойкость, они начали контратаковать. Выбив гитлеровцев из Морозовской, повели наступление на Дубенцовскую. Убийцы Гитлера продолжали лезть напролом. «Юнкерсы» старались пробомбить им дорогу к Цимлянской. Командный пункт батальона оказался разрушен бомбой. Командир батальона погиб. Грузовики с боеприпасами, продовольствием и имуществом штаба захватил враг. Во время боя множество дагестанцев перешли на сторону врага.
Остальные бойцы и командиры, в основном русские и украинцы, несмотря даже на ранения, поля боя не оставили, в плен не сдавались. На батарее 45-миллиметровых противотанковых орудий, прикрывая отход батальонов, не оставили орудия даже раненые. Раненые, поступившие в санпункт полка, получили ранения только в лицо или руки, никто в спину. Своих бойцов комдив Калинин при любом случае учил стойкости:
— Если тебя убьют в бою, сынок, то и тогда падай лицом на запад!
Вот и красноармеец Симерзум вёл огонь до тех пор, пока не потерял сознание от кровопотери. Стояли насмерть химвзвод, сапёрный взвод, учебный батальон. Лейтенант Задорожнюк, несколько раз раненый, боя не оставлял. Попав в окружение, застрелился. В другом месте лейтенант, наоборот, бросил роту, за что его позже военный трибунал дивизии приговорил к расстрелу.
3-я танковая дивизия, прозванная «Медвежьей» из-за своей эмблемы — медведя с герба Берлина, натолкнулась на упрямство и самопожертвование 18 — 19-летних дагестанских и русских юношей, много раз раненых ветеранов, выписанных из госпиталей, пошедших в бой «с колёс». Нашла коса не камень…
Однако из солдат и унтер-офицеров «Медвежьей» дивизии, участвовавших в прошлом году в вероломном нападении 22 июня на рабоче-крестьянское государство, до этого времёни дожили единицы. Погибли или стали калеками 2/3 офицеров.   
В прошлом году война для берлинцев началась бравурно, как и компания в Польше и Франции прошлого года. Они вероломно захватили пограничный Коденьский мост. Участвовали в убийстве советских людей, окружённых в районе Белостока и Минска, в сражении под Смоленском, в боях на переправах через Днепр. Сражались под Киевом. Наступали на Москву через Тулу. Во время зимнего контрнаступления Красной Армии под Москвой оказались окончательно разгромлены у Ясной Поляны. Потеряли все танки и прочую бронетехнику, большую часть артиллерии и транспорта. Уцелевшие тыловые подразделения, сведённые в полковую пехотную группу, бежали под Курск и Орёл. К марту дивизия прошла 2-е формирование и обороняла Харьков. Новый состав «Медвежьей» дивизии, напившись русской крови в сражении под Харьковом и при преследовании отступающих войск Тимошенко, не сразу осознал, что наткнулись на умелых и не робких духом воинов, и поэтому лезли дальше напролом, не понимая, что их, скорее всего ждёт учить первого состава дивизии: 6 месяцев на Восточном фронте — и дивизию потребуется переформировать вновь.
В разгар боя к хутору Морозов с юга подошли 32 крытых брезентом машины дивизиона «Катюш» майора Юфа из 2-го полка гвардейских миномётов Резерва Верховного Главнокомандования. Майор Юфа, сам лично храбрый, коммунист, окончивший артиллерийское училище и часть курса артиллерийской академии, происходил из еврейской семьи с Украины. В прошлом году украинские полицаи расстреляли его семью.
Дивизион быстро развернулся. Высланные заранее артиллерийские разведчики примчались на мотоцикле обратно и сообщили данные групповой цели. Ракеты уже находились на направляющих. Юфа дал сигнал красной ракетой. За 25 секунд 512 ракет росчерками молний взлетели в пылающее жарой небо и обрушились на «берлинцев», готовивших атаку для окружения и убийства защитников родной земли. Через несколько секунд огнём степь запылала, окуталась чёрным дымом. Вспыхивали танки, бронетранспортёры, грузовики. Разбегались по сияющему на солнце седому ковылю перепуганные насмерть серые и чёрные фигурки контуженных захватчиков. Хмель от шнапса и препарата «Pervitin» слетел мгновенно.
Спустя несколько минут «Катюши» ушли перезарядится и ожидать новую групповую цель. Бой на этом закончился. Прогулки для убийц здесь не получилось. «Берлинцы» не прошли. За два дня боёв их потери составили 15 танков, 11 бронетранспортёров, 8 единиц другой бронетехники, 1500 человек убитым и ранеными. У них осталось по 10 снарядов на орудие и 0,25 заправки для танков. На сутки их тут будто парализовало. За это время штурмовки 4-й воздушной армии Вершинина разрушили Николаевскую переправу, отправив в Дон всё, что в этот момент находилось на мосту.
Сгустились горячие сумерки. Уже в темноте старый повар-дагестанец Цевехан из забытой Аллахом горной деревушки около знаменитого Хунзаха всё ещё прислушивался к стихающему шуму боя. Этот седой нестроевой военнослужащий ждал возвращения той роты молодых пареньков, что вся погибла утром в Николаевской перед мостом.
— Чаран къвакIула бацIанагIан, магIарулас къо хIехьола хIал цIикIкIанагIан, — бормотал он по-аварски. — Гуллида берал гьечIел…
Он несколько раз подогревал обильный обед, заказанный комроты, с добытым куском местной баранины и репчатым луком. Он достал даже молотого чёрного перца. Прошло много времени. Но никто не вернулся. Цевехан, поняв, что произошло, заплакал. К еде не притронулся и никому не дал есть эту кашу. Но потом её всё-таки отдали раненым…
Теперь Брайту предстояло с боем и под артиллерийским обстрелом последовательно занимать стоящие на их дороге хутора Большовский, Холодный, Камышовский, покуда хватит патронов для пулемётов MG.42 и бензина для двигателей Maybach. Но от этого суть произошедшего не измерялась: Николаевскую переправу и обширный плацдарм гитлеровцы захватили.
Из-за того, что прибытие 157-й стрелковой дивизии Людникова задерживалось, и её батальоны не вышли на рубеж обороны у Николаевской переправы, уже 23 июля танки «берлинцев» достигли реки Сал между слободами Большая Орловка и Несмеяновка.
Здесь в обороне образовался разрыв, поскольку 24-я армия Марцинкевича из Южного фронта Малиновского, на которую возлагало надежды советское командование в связи с обороной рубежа по Дону в этом районе, отчитавшись о занятии рубежа в районе Большой Орловки, имела в порядке только сам штарм-24. Все штабы дивизий и тылы армии находились уже на 150 километров южнее, у Маныча. Большие в общем-то силы Марцинкевича — 25 000 человек рядового состава перемешались и брели по степи в общем направлении на Кубань, от того утратив нормальное снабжения. При этом тылы армии Марцинкевича колоннами по 200 грузовиков смогли вывезти часть продовольствия и снаряжения. Даже волевой, решительный и чрезвычайно опытный Марцинкевич, начавший военную карьеру ещё старшим унтер-офицером лейб-гвардии Семёновского полка, не смог собрать воедино разошедшуюся по Задонской степи армию. Его бойцов массово вылавливали заградпосты и заградомендатуры войск НКВД по охране тыла и армейские заградотряды. Бойцов и командиров направляли на сборные и пересыльные пункты. Там из них формировали подразделения. Полноценными частями они уже не являлись. Их направляли на формирование новых соединений в Сталинград и на станцию Пролетарскую для пополнения оступивших в порядке частей и отправки по железной дороге южнее. Главный пересыльный пункт Сталинградского Военного Округа находился в Сталинграде на стадионе «Динамо» на Кубанской улице.
Связи между сборными и пересыльными пунктами и наступающими по степям дивизиями не осуществлялось, и в своих дивизия военнослужащие числилось как потери — пропавшие без вести. Именно о миллионах таких «пропавших без вести», которые потом счастливо находилась, написал свои стихи военный корреспондент «Красной Звезды» Симонов:

Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди…

Гот и фон Клейст, не видя серьёзных угроз с флангов своему прорыву через Дон, стали лихорадочно переправлять у Николаевской все мобильные части, что имелись под рукой. Отсюда они собирались развить наступление на юг к линии железной дороги Пролетарская — Сталинград и далее на Кубань и Кавказ.
На северо-восток к Сталинграду по этой железной дороге непрерывным потоком шло продовольствие, редкоземельные металлы, нефть, на юго-запад отправлялись раненые, беженцы, вооружение. Малиновский и его 51-я армия Черевиченко по железной дороге, как по рокаде, вдоль фронта перебрасывали части, снабжались, вывозили раненых и эвакуированных. Гитлера это бесило. Его-то войска возили даже питьевую воду самолётами. Огромные скопления транспортных самолётов по 100 —150 машин скапливались на полевых аэродромах, и их массово раз за разом истребляли налётами советские ВВС. Если бы масса европейских заводов не восполняли непрерывно численность самолётов Люфтваффе, не поставляли комплектующие на немецкие авиазаводы, наступающая группа армий «Юг» лишилась бы снабжения как в прошлом году лишалась снабжения группа армий «Центр» под Смоленском, Вязьмой и Москвой. Но Гитлера капиталистический интернационал не оставлял без орудий убийства. Талько французские капиталисты продали для Люфтваффе к лету 1942 года 2637 самолётов. Это прежде всего 515 французских транспортных Caudron C.440. Французы выпускали основные немецкие транспортные самолёты Junkers Ju.52, разведчики Focke-Wulf FW.189, гидросамолёты Dornier Do.24 и Arado Ar.196, учебные, связные, разведывательные машины Siebel Si.204, Fieseler Fi.156, Messerschmitt Bf.108 «Taifun» и Arado Ar.396. К собственно французским самолётам для расисто-фашистов относились также 120 многоцелевых Potez 63.11, использовавшихся как учебные.
Гитлер требовал от Гота и фон Клейста кровь из носа перерезать железную дорогу. Это требование звучало на совещаниях всё нетерпимее.
Пользуясь неосведомлённостью командующего 24-й армии Марцинкевича о положении и составе своих войск, докладывающего в Ставку одно, а по факту имеющего другое, гитлеровцы от переправы у посёлка Константиновского начали наступление к Николаевской переправе по южному берегу Дона вдоль дороги через хутор Титов и Пирожок силами 50 стоков полка мотопехоты. После ожесточённых боёв при бешеной поддержке Люфтваффе они прорвались к Николаевской переправе вдоль южного берега Дона и объединили два плацдарма в один огромный для 1-й и 4-й танковых армий фон Клейста и Гота. Теперь борьба за Цимлянскую ставила на повестку дня возможность прорывом Фремерея и Драголину от Цимлянской окружить между станциями Зимовники и Котельниково значительные силы 51-й армии Черевиченко. Путь на юг передовым группам гитлеровцев и диверсантам «Бранденбург-800», распространяющимся от Николаевской переправы закрывал пока у слободы Мартыновки только 256-й полк 11-й дивизии НКВД комдива Киселёва. Пограничники отошли от переправы, поскольку не могли полноценно участвовать в общевойсковом бое. Они не имели полевой и противотанковой артиллерии, противотанковых ружей, миномётов, крупнокалиберных зенитных пулемётов, а лишь лишь стрелковое вооружение: пистолеты, револьверы, винтовки, карабины, ручные, станковые пулемёты и пистолеты-пулемёты. Малиновский срочно начал перебрасывать к Мартыновке только что прибывшую в его распоряжение 302-ю стрелковую дивизию полковника Зубкова.
Эту стрелковая дивизия половинного состава, после тяжёлых боёв в Крыму Малиновский полностью восстановить не успел. Пополнение — из госпиталей. Но основное пополнение — почти недееспособные азербайджанцы.
Прибывшая «в пожарном порядке» дивизия Зубкова имела лишь половину личного состава, 29 пулемётов, 800 автоматов ППШ, 70 миномётов, 20 полевых орудий, ни одного противотанкового орудия, 10 противораковых ружей и 11 грузовиков. По сути — усиленная стрелковая бригада.
Комдив из рязанских крестьян. Сам лично храбрый. До революции штабс-капитан. В Гражданскую войну воевал с Колчаком, потом с чеченскими бандитами в горах. В 1938 году попал под арест почти на год. Освобождён. Восстановлен в звании, должности. В тяжёлых условиях воевал в Крыму.
Бросить в контратаку на Николаевскую переправу 115-ю кавдивизию Скорохода, размещённую как небольшой подвижный резерв 51-й армии южнее Николаевской переправы на плацдарм у Николаевской, Черевиченко не решился. Отлично вооружённая, но ненадёжная кабардино-балкарская кавалерия просто разбежалась бы под ударами авиации и танков.
Только после ожидаемого прибытия в район Мартыновки по железной дороге двух танковых бригад и помощи артиллерии дивизии Зубкова появлялась возможность попытаться «запечатать» Николаевскую переправу. Пока танки не прибыли, кабардино-балкарская кавдивизия при передислокациях и в местах сосредоточения подвергалась почти ежедневным аваналётам групп и одиночных самолётов. Таким образом кавдивизия потеряла уже 7 процентов личного состава убитыми и ранеными, и римерно такое же количество кавдивизия потеряла дезертирами.
Пока дивизия горцев находилась в резерве, она с успехом использовалась для того, для чего и годилась наилучшим образом — для заградительной деятельности и борьбы с конными калмыцкими бандами. Так подвижная группа капитана Хайранова вместе с уполномоченными райотделений НКВД ликвидировала мелкие банд группы, задерживающие эвакуированный скот. Также Хайранов собрал брошенный скот в количестве 16 000 голов овец, 4500 крупного рогатого скота и 750 лошадей, принадлежащих совхозам, колхозам, и сдал ответственным советским работникам для дальнейшего сопровождения в эвакуацию. По показаниям пойманных бандитов шло активное вылавливание и задержание. Группы на автомашинах капитана Галышева ликвидировала банду калмыков, укравшую 28 000 голов скота. Эту банду возглавляли военный инспектор Балдыров, пропагандист обкома Манджиев, председатель колхоза Эрендженов. Банда отправила даже разведчика Хараева для связи с фашистами и информации о действиях советских войск. Другая банда калмыков из 18 человек, на 70 процентов состоящая из коммунистов-перевёртышей, тоже задерживала скот и гнала обратно к немцам.
Калмыцкие и прочие банды, а также группы дезертиров, получив сведения о движении в их районы кабардино-балкарцев, как правило, разбегались. Зачем рисковать? Но порой шли и настоящие бои с бандитами. Подвижная группа кабардино-балкарцев вела бой с бандой из 60 конных дезертиров из 110-й калмыцкой кавдивизии. Банда дезертиров бросила лошадей и ушла в плавни, отстреливаясь из винтовок и пулемётов. Их бы энергию да на борьбу с фашистами!..
Борьбе с ордами осатаневших евррмейских убийц в зоне прорыва у Николаевской сильно мешали недокомплект подразделений, неслаженность, недовооружённость, перебои в снабжении, разлагающие настроения кавказцев. Артиллерийский склад Северо-Кавказского фронта ни разу ещё не подвозил боеприпасы на полевой артсклад 51-й армии, хотя сам артсклад в Зимовниках отгружал требуемые боеприпасы беспрерывно, пополняя запасы из средств отступивших за Дон тылов 24–й армии. Поскольку сейчас основные ресурсы снабжения поглощала титаническая битва группы армий «Б» против Сталинградского фронта в Большой излучине Дона, на складах отсутствовали 76-миллиметровые выстрелы. Их приходилось возить со складов в Песчанокопской — 400 километров в оба конца. Склад 51-й армии также не имел полной обеспеченности миномётными минами всех калибров, патронами с бронебойной пулей, ручными, противотанковыми гранатами…