Кап-кап

Виктор Матюк

Кап-кап

Во рту кляп, кап-кап, дождь ослаб, грешник здоровьем слаб, велик его грехов масштаб
Касательно баб, он не проходил по ментовской картотеке, пил пиво и ел чебуреки,
О таких, как он не заботились генсеки, теперь они на таёжной лесосеке
Валят лес,  на его груди красуется огромный золотой крест,
Только здесь ты понимаешь, что не в свои сани влез,
Тебя ГПУ разделало под орех, былой блеск
Стремглав исчез, нет дорогих одежд,
Ты несёшь свой крест, тебе наперерез летит конь вороной с гривой седой! 
Шорох раздался за спиной, человек больной, чуточку хромой 
Мечется вблизи столетнего древа, грядущее покрыто пеленой,
Кто-то на опушке леса постоянно следит за работающей толпой!
Я пытаюсь гадать по ладоням людям незнакомым и посторонним,
Трудно в этом не прослыть пустозвоном или штопанным гандоном!
Онемевшие ноги и руки хотят бить баклуши, а стезя становится всё уже,
Скоро время идти в лагерь на ужин! Вот-вот все мы начнём пялиться во тьму,
Пожаловаться некому, судя по тому, как жизнь здесь идёт, пришлый народ
Или прочий сброд себе передышку не даёт! Часовые на лагерной вышке
Молодые парнишки играют в картишки, они не станут слушать чужое нытьё,
Цель ясна, дождавшись Судного дня, вспомнить былые времена,
Давно болит десна! Кап-кап, во рту торчит кляп, ты – божий раб
И нет тебе пути назад, сбежать нельзя, сдадут свои же алкаши
За деревянные рубли, ты только не темни, всю правду богу расскажи
Про пьянки, кутежи и гулянки от зари и до зари в душе тогда пела гитарная струна!
Нынче у тебя ни кола, ни двора, жизнь пуста, новый день начинается с чистого листа,
Тлен и суета исчезли за кормой, люд простой едва бредёт своей стезёй,
Ему бы домой,  встретиться бы с семьёй, поговорить с близкими людьми
О жизни и творческой любви, но с кем и зачем? Один хрен тебя не поймут
И сразу оперу сдадут, суть не в разлуке, приморили суки, приморили,
Погубили молодость мою, наяву я не живу, а существую,
Всуе бытия на берег речной набегает холодная волна!
В северные края приличных людей задарма не заманишь,
По душам поговоришь, душу открывать себе запретишь,
Дорог миг земного бытия, мне бы вернуть старые и добрые времена,
Когда опущенные зеки едва раздирали веки,
И вместе с генсеком шли на лесную просеку,
Старому большевику жизнь приготовила сюрприз,
Она сделала вид, что страждущий лик каждого зека
Изменился под тяжестью ментовских улик!
Тогда впервые затрясся кадык, да и ты был горем убит,
Стыд глаза не застит, редкий случай душу измучит,
Он будет действовать наверняка,
Наша участь решена!
Кап-кап, цап-царап, слышен плач в подворотне, нужен такт,
Чтобы в двух или трёх словах вырвать стакан из мужских лап,
Народ морально ослаб, его взгляд на дождевых облаках,
Мрак никак свет не застит, сумасшедший крик над землёй летит,
Повседневный быт грешникам велит: забыть всё то,
Что в борениях было взращено!
Закрылись за спиной скрипящие двери,
Грядущие потери, как дождь капают на высокий лоб,
В теле озноб, печален итог, тебя превращают в ноль!
Нытьё на совместное житьё злого умысла не нашло ни в чём,
Туман клубится за бугром, там огромный водоём,
Окрестные поля пусты, нет прежней красоты,
Как в сладкой пище остроты! Судьба нас забросила в такие места, 
Где только тлен и суета, скудное питьё и нежирная еда,
Здесь в отсидке те, на ком нет креста!
Комар гудит над бровью во вред моему здоровью,
Я же пытаюсь с любовью объяснить ему,
Что всё это не к добру! Волдырь уже есть на лбу,
Другого не хочу, вокруг и холодно, и грязно,
Люди одеты безобразно,
Их руки во время сна сложены крестообразно, мне же до конца не понятно,
Почему полночная звезда  в тюремном окне не появляется одна!
За колючей проволочкой всю ночь шумит тайга, недалеко бежит река,
Работать спустя рукава сидельцам нельзя, гнус и мошкара
Съедят тебя за час иль два, только дым от костра,
Как неприступная скала , снег да пурга
Помогают работать за пайку!
Не открою чужую тайну,
Когда небрежно скажу, что на радость или беду даже здесь постоянно ищу
Свою путеводную звезду. Без неё с ума сойду! Из сожаления не описываю мученья,
Они у ног моих, потомки грехов земных до утра рисуют блестящий триптих!
Здесь нет путей иных, как любить и ненавидеть, грядущее нельзя предвидеть,
Надо было видеть, как надзиратель ноги вытер о чужой и старый свитер!
Гордыня моя – мне не судья!
Дух порочный в темноте полночной  зрит на часы песочные, и точно не говорит,
Что небосвод для чужих тайн напрочь закрыт! Нечистый взор и тягостный укор
Рока и судьбы не позволяют уйти из кромешной темноты, бог на нас взглянул
С внеземной высоты, мелькнули его знакомые давнишние черты,
Запылали мосты, но ещё не сожжены все грехи!
Можно выжить под святым покровом.
Появившись в одеянии новом
Перед тюремной шеренгой, пусть полюбуется конвой, какой же ты молодой, почему ты стал ЗК?
Все беды из-за длинного языка, плутает строка по берегам заветного уголка, он в самом заде
Тюремного скромного сада! Словесная тирада устремилась к грешнику, как награда небес, 
Ей пришлось оказать честь, взглянешь на неё со стороны фасада, и новая триада
Веры, Надежды и Любви вновь чают искромётного взгляда!
Коль есть дыхание дня, бес не устрашит тебя!
Дни скорби и печали впереди эха бежали по лесной тропе, что шептали на ухо толпе,
Но речь, кажись, там шла не обо мне! Здесь все давно уже забыли о портмоне,
Ты на коне, если спишь на спине, и невдалеке поёт старенький шансоне
О тяжкой доле и судьбе! Сквозь дожди и грозы на сияло солнце свободы,
Хотя быт убогий в понимании босоты на великий подвиг никого не вдохновлял,
Тот, кто нам великий путь озарял, в образе мертвеца давно уже предстал!
На тюремных воротах герб, справа – молот, слева – серп,
Хочешь – жни, не хочешь – куй, всё равно получишь ***!
Ты баланду поспешно жуй, и пальцы в рот братве не суй,
Ты здесь холуй, буржуй сидит за письменным столом
И бьёт высоким челом, будто веслом по речной воде,
Он не общается с быдлом, не складывает руки крестом,
Он делает вид, что скрупулёзно чтит государственный закон,
Пусть босота издаёт непомерный стон, дело не кончится добром!
Дыханье затая, как-то вспомнил я втихаря, что моя стезя залечит душевную рану,
Я же вровень когда-то встану, не поддавшись обману, исчезну в дымке тумана,
Мне не по карману  заводить на стороне любовные романы,
Как и летать на аэроплане! Пусть бывшие дворяне
По пьяни в приятной компании прожигают жизни дни,
Я же буду оставаться в тени,
Лучше сам сниму с шеи увесистый камень, пусть из искры возродится пламень,
Лёжа на кожаном диване легко жить грешно, уже давно на твоё чело
Упало тёмное пятно, ничем не смоется оно! Скорби полно,
Горчит даже кавказское вино, всё, что мне Творцом дано,
Будет в жизнь претворено! В обескровленном сердце луч нежданный
Стремглав вынырнул из сизого тумана, обнажил на груди две гниющих раны,
Не всё грешникам разрешено, но страждущее естество  уже увидело глубокое дно!
Злословить при этом не могу ни зимой, ни летом, небо промедлит с ответом,
Бог вскроет все мои недостатки, положит грешника на обе лопатки,
Сколько бы я блеска не проявлял, сколько бы праведный путь не искал,
Небо обмануть не смог, не потому что остолоп, на носу потоп, какой мне прок,
Коль небесного возмездия мне не миновать!  Сегодня пуст сибирский тракт, нарушен контакт
Множества особ, кто-то ослеп, кто-то оглох, кто-то выбраться из глубокой проруби сам не смог!
Человек вольнолюбивыый часто вспоминал час счастливый, в те прелестные часы
Нам пели «Верасы», мы же зарабатывали на палку колбасы,
Но не могли сменить дырявые трусы!
Жителям средней полосы
Не привыкать ходить на рать, есть о чём поболтать, не соблюдая такт!
Быть легковерным не могу, досужая мысль вертится в мозгу,
А на том берегу – пляски и смех, там множество утех,
Не то, что здесь! Весенние ручьи прожурчали,
В тайге до сих пор ещё воют волки и шакалы,
А небесные дали совсем одичали! Через месяц или два пойдёт по стране недобрая молва,
Что разум старика перепутал в известной песне слова, и свет гонящий мрак, вызвал звездопад!
У людей несчастных, жестоких и властных взгляд упирается на баб грудастых,
Они по-своему прекрасны и добрые внутри. К мирским тайным причастны
И на фоне классовой борьбы обречены жить среди тщеты!
Кап-кап, звуки дождя слушает божий раб, он их слышал не раз,
Пара брошенных наспех фраз ввела молодую плоть в экстаз!
Здесь воздух хвоей пропах, ты бредёшь наугад,
Тебе нет дороги назад, искусный ловелас 
Попытался свои строки услащать,
Но появилось двоение в очах,
Слабость в ногах и руках!
Пришлось замолчать, уперев взгляд в дырявый тюремный матрас, пусть боги знают на небесах,
Как нас имеют вертухаи, собаки поднимают лай, здесь отсутствует блаженство и Рай!
Кромешный Ад, засохшая кровь на губах, постоянный страх за себя и того парня,
Отвлекают внимание от хлебопекарни и от избы-читальни!
Действовать надо радикально, мысленно отправляясь в путь дальний,
Мир далеко не идеальный выглядит вульгарно и несовершенно твоё естество!
Проходит всё, проходит жизнь, она в забытых богом местах теряет всякий смысл!
Заткнись! Поберегись хозяйских ушей, подумай о судьбе своей,
Скоротечность бытия нам предоставил всевышний судья!
В полуночной тишине странный шорох послышался мне,
Выстрел грянул в тайге, был громкий крик,
Он из ничего стремглав возник!
Кто-то из сидельцев погиб,
Пролилось наземь много крови, голос стражника охрип, крик перешёл в визг.
Умри ты вмиг без борьбы, или живи по уши в грязи!
Тебе выбирать дано одно из двух,
Душевный испуг нанизывал плоть на железный прут, все прут за Прут,
Я тоже мысленно пру, одной надеждой живу и бога молю,
Помочь мне отстоять свободу свою!
Пусть та, которую люблю,  сидит одна в деревянном доме,
В грусти и истоме читает двухтомник, оперевшись на подоконник,
Будто новый сонник! Страшно и розно жить в сутолоке мирской,
Ощущая постоянную слежку за собой, я возненавидел невольно,
Всё, что выглядело наивно и больно в стороне привольной!
Там за привольными морями, за степными долами
И заснеженными горами бес упрямо
Роет яму всем, кто не знает зачем
Ему нужен тлен и суета! Багрянцем пылают веси и города с раннего утра,
Туда лично меня уводит скоротечность жития, там неприметная вечность,
Но моя душа принадлежит лишь мне, порка она жива, я на коне!
Кап-кап, божий раб вытащил изо рта огромный кляп,
Он мешает дышать  и орать на всю округу,
Не желаю на помощь бестелесных ангелов звать, должен признать чужой ревностный взгляд,
Отвлекающий статных и приятных баб с грустными очами! Ангелы взмахнув крылами,
Прозвали словами успокоить дух порочный, чтобы в темноте полночной он не возникал за спиной,
Будто бы я – изгой, жизнь проходит стороной, сбросить бы с шеи ошейник, где и когда, и зачем?
Сатана нам божественный свет спиной заслонил, и своё отечество медленно погубил!
Разум плыл по течению бытия, петляла узкая и скользкая стезя,
К небу взлетали грустные, но счастливые слова,
Что жизнь моя только мне нужна!
В душе пустота, ни кола, ни двора, впереди кромешная темнота, не видно ни черта,
Мелькает странная полоса из опавших наземь роз, мир становится на кладбище похож,
Здесь не выжить без стенаний, мук и горьких слёз! Рок ищет веский предлог,
Чтоб столкнуть грешник вбок иной стези, неисповедимы господние пути,
Куда брести и с кем! Всё – тлен! Всё – суета! Свет вторгается в быт с раннего утра,
Опосля стенает не только душа, но земля звонит во все колокола,
А золотые купола, как сферические зеркала издают стон и плач,
Странный на вид палач и вместе с ним пономарь
Прилипают, как смола, моя боль в их плоть давно вошла!
Горячий пот капает с высокого чела, сирень в саду отцвела,
Страсть в новом блеске напомнила зеку о себе,
Он передвигается во тьме, суждено мне было жить в эпоху гласности,
Пока органы Госбезопасности на встали на дыбы на благословенном пути!
Их не объехать, их не обойти, как не суди, как не ряди, набекрень свихнутся мозги!
После свальной драки власть усиленно строит новые тюремные бараки,
Там тебя охраняют злые собаки, после их атаки тебе бросают огрызки
От собачьей пищи, будто ты и вправду нищий, скрип писчего пера слышат опера,
Есть повод для шантажа! Ходишь по лезвию ножа, страдаешь за себя и того парня,
Что не оставил камня на камне в стране лучезарной, страна, как свинарня
Или заброшенная хлебопекарня, гадание не к месту, были акции протеста,
Таясь и зевая, о себе вновь напомнила затея пустая! Собачья стая
Будто чужая мечется, как заводная по пустырю, я же пристально на неё
Сквозь лагерную проволоку смотрю, пытаюсь что-то договорить,
Что нам нельзя жить без божества, это не пустые звучные слова!
В лесу раздаётся топор дровосека, тайга для грешного человека,
Как Мекка для мусульманина, бывший крестьянин срок оттянул,
Его уже не сопровождает на лесосеку караул, ты же только чихнул,
Как на тебя сваливается гора несчастий и бед, труден зэковский хлеб!
Я же несу свою мечту, а дьявольскую красоту
Пристальным взглядом обожгу,
Почувствовав остроту проблемы,
Найду время  для отречения тягостных творений,
На стезе пересечения  трёх дорог, не слышно ни распрей, ни склок,
Рот закрыт на амбарный замок, язык практически отсох,
В руках сучковатый посох,  грешник по натуре – философ,
И потому он ещё не сдох и не свалился с обеих ног!
Бывший инок осознал, что Бог изыскал средство
Для бегства от мыслей из далёкого детства!
Жизнь промчалась быстрым ураганом,
Кому-то она покажется изъяном,
Мне ясна цель моего рождения,
Я взираю на бренный мир без предубеждения!
Приняты решения: просить без промедления
Господнего расположения, вкушанье плодов земли,
Удовольствия грешнику не принесли!
Живу сегодняшним днём,  я забуду завтра о нём,
Жизнь и мудрости моей оценка принимает разные оттенки,
Молодые брюнетки и шатенки приятны для самооценки,
Но тюремные застенки жизнь берут в кавычки, былые привычки
В устах молодой истерички после любовной стычки
Звучат каждый раз, как божественный приказ,
Стеная и смеясь, к небу обратясь,
С судьбой смиряясь, стеная и каясь, грешник пальцем в сторону потряс
Старенький и больной лоботряс! Ему никто не указ,
Он него небосвод призрачно далёк, бывший инок
До сих пор живёт, как одинокий волк наедине!
Зажав нательный крест в руке, понимает, что рок
От вселенских тайн далёк и только Господь определяет жизни строк!
Грудь томлением скована, душа разочарована, кругом один обман,
Сизый туман скрывает каждый наш изъян! Повзрослевший рано пацан
Живёт, как истукан среди цыган, пьяная рвань устроила, бухая в дрободан,
Устроила шалман с ****ями под стенами православного храма!
Пусть страданий без должных оснований не позволяет спокойно лицезреть
На даль земных красот, здесь стражники водят свой хоровод, а пришлый народ
Вновь на лесную просеку едва ползёт, чтобы там встретить восход!
Нам дозволено Бога любить и не каждому слову верить,
Не лгать и лицемерить, беду нельзя аршином измерить,
Новые потери вновь стучатся в запертые двери души,
Стекла запотели, там осталось полное безверие
После ночной феерии! У тюремных ворот мне на ухо шепчет ложь:
«Что посеешь, то пожнёшь, каков поп, таков приход,
Трудно предвидеть свой уход с проторённой стези!
В связи с мирскими грехами, там за облаками в небесном храме господа и дамы
Шлют телеграммы отпетым хамам, только состарившиеся болваны
Готовы встретить миг желанный с распростёртыми руками!
Кап-кап, вновь судьба засунула в рот грешника кляп,
Ему никак не избавиться от огромной узды,
Все его грехи, быть может, когда-то смоют с земли проливные дожди!

г. Ржищев 
30 июня 2023г.
8:25