21. Михаил Шолохов

Михаил Александрович Шолохов (1905 - 1984 г.г.) - великий русский писатель, классик советской литературы. В 1965 году получил Нобелевскую премию, которую ему присудили «за художественную силу и цельность эпоса о донском казачестве в переломное для России время» — иными словами, за роман «Тихий Дон». Другим крупным произведением Шолохова был роман "Поднятая целина"- рассказывающая о ходе коллективизации в донской станице. Третье крупное произведение Шолохова роман о Великой Отечественной войне "Они сражались за Родину". Этот роман считается незаконченным, хотя того, что написано оказалось вполне достаточно для снятия великолепного фильма режиссером Сергеем Бондарчуком. Написаны Шолоховым и другие, не столь объемные, но яркие произведения - "Донские рассказы", "Судьба человека", фронтовые очерки.

Михаил Шолохов родился в 1905 году на хуторе Кружилин станицы Вёшенской Области Войска Донского. В Российской империи так называлась территория, на которой жили донские казаки. Мать будущего писателя, Анастасия Черникова, происходила из крестьян, которые переселились на Дон. С юного возраста она работала горничной у состоятельных людей. Отец отдал Черникову замуж за овдовевшего казака, но она оставила супруга и ушла в дом к Александру Шолохову. При рождении их сын Михаил получил фамилию первого мужа матери — Кузнецов. Фамилию отца ему дали лишь в 1913 году, когда родители обвенчались.

Семья переехала на хутор Каргин, где Михаил Шолохов пошел сразу во второй класс начальной школы. С 1915 года он учился в мужской гимназии в городе Богучар Воронежской губернии и жил в семье священника. В 1918 году к Богучару подошли немецкие войска, отец забрал сына из учебного заведения и отдал в Вёшенскую гимназию.

После окончания школы Шолохов работал делопроизводителем, учителем по ликвидации безграмотности среди взрослых, налоговым инспектором, а еще участвовал в комсомольском студенческом кружке, играл в народном театре и писал для него пьесы. О неспокойном времени начала 1920-х годов он вспоминал в автобиографии:
"С 1920 года служил и мыкался по донской земле. Долго был продработником. Гонялся за бандами, властвовавшими на Дону до 1922 года, и банды гонялись за нами. Все шло как положено. Приходилось бывать в разных переплетах…"

В 1922 году Шолохов уехал в Москву, чтобы поступить на рабочий факультет. На рабфаках готовили пролетарскую молодежь: давали достаточное образование, чтобы можно было поступить в университет. Но Шолохова не приняли: он не состоял в комсомоле и не имел направления на учебу. Чтобы прокормить себя, будущий писатель служил разнорабочим, грузчиком и счетоводом в домоуправлении.

В столице Михаил Шолохов занялся литературой и вступил в объединение начинающих писателей «Молодая гвардия». Он познакомился с Александром Фадеевым, Артемом Веселым, Михаилом Голодным. В 1923 году вышел его первый фельетон «Испытание».

В 1924 году Михаил Шолохов приехал на Дон к родителям. Вскоре он женился на Марии Громославской, дочери бывшего атамана станицы Букановской, учительнице начальных классов. В Москву он вернулся уже вместе с женой. В том же году в газете «Молодой ленинец» опубликовали рассказ писателя «Родинка», позже вышел «Нахаленок» и многие другие. С тех пор сочинения писателя регулярно появлялись в прессе. В 1926 году они вошли в первую книгу — сборник «Донские рассказы».

***
В 1926 году Шолохов с семьей поселился в станице Вёшенской. Еще в Москве писатель задумал большое произведение о донском казачестве в годы революции: «В 1925 году осенью стал было писать «Тихий Дон», но после того, как написал 3–4 печатных листа, — бросил… Показалось, не под силу… Начинал первоначально с 1917 года, с похода на Петроград генерала Корнилова. Через год взялся снова и, отступив, решил показать довоенное казачество».

"Тихий Дон" стал печататься в журнале "Октябрь" в 1927 году, когда Шолохову было 22 года. Это грандиозная эпопея о донском казачестве в годы Первой мировой и Гражданской войны. Этот роман сравнивали по масштабности с "Войной и миром" Л. Толстого. В центре сюжета — Григорий Мелехов: его роман с замужней соседкой Аксиньей, подневольная женитьба на другой, бегство с родного хутора. Григорий воюет, ищет истину, мечется между красными и белыми, женой и возлюбленной, теряет всех своих близких — и в финале возвращается домой, к сыну, понимая, что ему угрожает расстрел.

В этом романе совершенно особый красочный язык - казачье наречие («вечерять», «здорово дневали», «гутарить», «станичники»). Название романа "Тихий Дон" взято из эпиграфа - казачьей песни:
Ой ты, наш батюшка тихий Дон!
Ой, что же ты, тихий Дон, мутнёхонек течешь?
Ах, как мне, тихому Дону, не мутну течи!
Со дна меня, тиха Дона, студёны ключи бьют,
Посередь меня, тиха Дона, бела рыбица мутит.

Шолохов, как утверждают его биографы, с самого начала работы над «Тихим Доном» детально изучал историю казачества и Гражданской войны, которую видел подростком. Во многом успех и значительность «Тихого Дона» были предопределены тем, что роман — едва ли не единственный источник, из которого советская читающая публика могла узнать реальную историю Первой мировой и Гражданской войн. События Первой мировой не только в художественной литературе, но и в учебниках по истории, да и просто в быту были фигурой умолчания. Шолохов же детально описывает Австрийский фронт, на котором воюет Григорий, события в Восточной Пруссии, Брусиловский прорыв и многое другое. Подробно и достоверно описано Вёшенское восстание казаков против Красной армии: террор большевиков, грабёж, насилие и ответные расправы над большевиками.
 
Валентин Осипов приводит такие воспоминания Шолохова:
"Образы Григория, Петра и Дарьи Мелеховых в самом начале я писал с семьи казаков Дроздовых. Мои родители, живя в хуторе Плешаков, снимали у Дроздовых половину куреня… И я для изображения портрета Григория кое-что взял у Алексея, для Петра — внешний вид и его смерть от Павла, а для Дарьи многое позаимствовал от Марии, жены Павла, в том числе и факт её расправы со своим кумом…"

Судя по пометке на первом листе рукописи, Шолохов начал работу над новой версией «Тихого Дона» 6 ноября 1926 года. Следующие два года писатель собирал материалы в библиотеках и архивах, изучал историю донского казачества, мемуары генералов Краснова и Деникина, встречался с реальными участниками Гражданской войны на Дону, в частности георгиевским кавалером Харлампием Ермаковым. Судьбу казака Харлампия Ермакова, казненного большевиками за активное участие в Верхнедонском восстании, во многом описал Шолохов в образе Григория Мелехова.

Первый том романа был завершён к весне 1927 года, второй — через год, к началу 1928-го. Ещё через год был окончен третий том, но его публикация, начатая в 1929 году, была приостановлена. Дело в том, что завистники обвинили Шолохова в плагиате. Многие и до сих пор не верят, что 23-летний парень мог написать такое монументальное произведение. В литературных кругах говорили, что автором мог быть неизвестный белогвардейский офицер, расстрелянный большевиками, рукопись которого каким-то образом попала к Шолохову.

Однако, если прочесть написанные ранее "Донские рассказы" Шолохова, то видишь наброски того же сюжета, тот же сочный казачий говор и всякие сомнения в авторстве отпадают. Чтобы книга увидела свет, Шолохов обращался за помощью к Горькому и Сталину и даже написал ещё один роман — оправдывающую коллективизацию «Поднятую целину».

Дольше всего Шолохов работал над четвёртой книгой «Тихого Дона». О намерении писать продолжение он заговорил ещё в 1932 году, но завершена книга была только в 1940-м. Шолохов тогда уже был официальным лицом — заседал на партийных и писательских съездах, занимался организационной работой, стал членом Ростовского крайисполкома и депутатом Верховного совета. На писательство времени оставалось мало.

***
Следующим крупным произведением Шолохова стал роман о коллективизации "Поднятая целина". В 1928-1929 г.г. в СССР стартовала сплошная коллективизация. В 1930 Михаил Александрович с воодушевлением писал редактору издательства «Московский рабочий»: «Сочиняю новый роман, как вешенские казачки входят в коллективизацию, и как они живут в колхозах…». Колхозы в то время делали первые шаги, и Шолохов искренне верил в успехи этого начинания. Однако его вера была искорежена жестокой действительностью.

В 1931 Михаил Александрович продолжал писать свой роман, однако его послания в Москву резко сменили тон: «Езжу по округам, наблюдаю и скорблю душой… Вы бы видели, что происходит. Жмут на кулаков, а середняки уже раздавлены. Народ звереет, беднота голодает, настроение подавленное… Посевной клин уменьшается, конфискованный скот гибнет на станичных базах…». Письма Шолохова рисовали удручающие картины коллективизации на Дону, и близко не напоминающие идиллию «Поднятой целины».

Несмотря на это в начале января 1932 года «Правда» издала отрывок из "Поднятой целины"  и этот роман быстро стал самым знаменитым в те годы произведением в стране. Эта книга была объявлена совершенным примером литературы соцреализма, о ней написали горы статей, она стала обязательной для изучения в школе, ее переложили на оперу, дважды экранизировали, бессчетное количество раз воспроизводили на театральной сцене. Именно за нее писатель был удостоен высшей награды страны — Ленинской премии.

А на деле коллективизация обернулась репрессиями, арестами и повальным голодом  для населения. После того, как 2 ноября комиссия Кагановича прибыла в Ростов-на-Дону, было созвано совещание всех секретарей парторганизаций Северо-Кавказского региона, на котором была принята следующая резолюция: «В связи с постыдным провалом плана заготовки зерновых, заставить местные парторганизации сломить саботаж, организованный кулацкими контрреволюционными элементами, подавить сопротивление сельских коммунистов и председателей колхозов, возглавляющих этот саботаж». Для некоторого числа округов, внесённых в чёрный список, были приняты следующие меры: изъятие всей продукции из магазинов, полная остановка торговли, немедленное закрытие всех текущих кредитов, обложение высокими налогами, арест всех саботажников, всех «социально чуждых и контрреволюционных элементов» и суд над ними по ускоренной процедуре, которую должно было обеспечить ОГПУ. В случае, если саботаж будет продолжаться, население предполагалось подвергнуть массовой депортации.

За ноябрь 1932 года 5 тыс. сельских коммунистов Северного Кавказа, обвинённых в «преступном сочувствии» «подрыву» кампании хлебозаготовок, были арестованы, а вместе с ними — ещё 15 тыс. колхозников. В декабре началась массовая депортация целых станиц.

С ужасом наблюдая происходящее, Шолохов 4 апреля 1933 года обратился к Сталину с письмом, в котором он описывает репрессии при осуществлении хлебозаготовок в отношении жителей донских станиц:
".. Вот перечисление способов, при помощи которых добыто 593 т хлеба:
1. Массовые избиения колхозников и единоличников.
2. Сажание «в холодную». «Есть яма?» — «Нет». — «Ступай, садись в амбар!» Колхозника раздевают до белья и босого сажают в амбар или сарай. Время действия — январь, февраль, часто в амбары сажали целыми бригадами.
3. В Ващаевском колхозе колхозницам обливали ноги и подолы юбок керосином, зажигали, а потом тушили: «Скажешь, где яма! Опять подожгу!» В этом же колхозе допрашиваемую клали в яму, до половины зарывали и продолжали допрос.
4. В Наполовском колхозе уполномоченный РК, кандидат в члены бюро РК, Плоткин при допросе заставлял садиться на раскалённую лежанку. Посаженный кричал, что не может сидеть, горячо, тогда под него лили из кружки воду, а потом «прохладиться» выводили на мороз и запирали в амбар. Из амбара снова на плиту и снова допрашивают. Он же (Плоткин) заставлял одного единоличника стреляться. Дал в руки наган и приказал: «Стреляйся, а нет — сам застрелю!» Тот начал спускать курок (не зная того, что наган разряженный), и, когда щёлкнул боёк, упал в обмороке.
5. В Варваринском колхозе секретарь ячейки Аникеев на бригадном собрании заставил всю бригаду (мужчин и женщин, курящих и некурящих) курить махорку, а потом бросил на горячую плиту стручок красного перца (горчицы) и приказал не выходить из помещения. Этот же Аникеев и ряд работников агитколонны, командиром коей был кандидат в члены бюро РК Пашинский при допросах в штабе колонны принуждали колхозников пить в огромном количестве воду, смешанную с салом, с пшеницей и с керосином.
6. В Лебяженском колхозе ставили к стенке и стреляли мимо головы допрашиваемого из дробовиков.
7. Там же: закатывали в рядно и топтали ногами.
8. В Архиповском колхозе двух колхозниц, Фомину и Краснову, после ночного допроса вывезли за три километра в степь, раздели на снегу догола и пустили, приказав бежать к хутору рысью.
9. В Чукаринском колхозе секретарь ячейки Богомолов подобрал 8 чел. демобилизованных красноармейцев, с которыми приезжал к колхознику — подозреваемому в краже — во двор (ночью), после короткого опроса выводил на гумно или в леваду, строил свою бригаду и командовал «огонь» по связанному колхознику. Если устрашённый инсценировкой расстрела не признавался, то его, избивая, бросали в сани, вывозили в степь, били по дороге прикладами винтовок и, вывезя в степь, снова ставили и снова проделывали процедуру, предшествующую расстрелу.
9. (Нумерация нарушена Шолоховым.) В Кружилинском колхозе уполномоченный РК Ковтун на собрании 6 бригады спрашивает у колхозника: «Где хлеб зарыл?» — «Не зарывал, товарищ!» — «Не зарывал? А, ну, высовывай язык! Стой так!». Шестьдесят взрослых людей, советских граждан, по приказу уполномоченного по очереди высовывают языки и стоят так, истекая слюной, пока уполномоченный в течение часа произносит обличающую речь. Такую же штуку проделал Ковтун и в 7 и в 8 бригадах; с той только разницей, что в тех бригадах он помимо высовывания языков заставлял ещё становиться на колени.
10. В Затонском колхозе работник агитколонны избивал допрашиваемых шашкой. В этом же колхозе издевались над семьями красноармейцев, раскрывая крыши домов, разваливая печи, понуждая женщин к сожительству.
11. В Солонцовском колхозе в помещение комсода внесли человеческий труп, положили его на стол и в этой же комнате допрашивали колхозников, угрожая расстрелом.
12. В Верхне-Чирском колхозе комсодчики ставили допрашиваемых босыми ногами на горячую плиту, а потом избивали и выводили, босых же, на мороз.
13. В Колундаевском колхозе разутых добоса колхозников заставляли по три часа бегать по снегу. Обмороженных привезли в Базковскую больницу.
14. Там же: допрашиваемому колхознику надевали на голову табурет, сверху прикрывали шубой, били и допрашивали.
15. В Базковском колхозе при допросе раздевали, полуголых отпускали домой, с полдороги возвращали, и так по нескольку раз.
16. Уполномоченный РО ОГПУ Яковлев с оперативной группой проводил в Верхне-Чирском колхозе собрание. Школу топили до одурения. Раздеваться не приказывали. Рядом имели «прохладную» комнату, куда выводили с собрания для «индивидуальной обработки». Проводившие собрание сменялись, их было 5 чел., но колхозники были одни и те же… Собрание длилось без перерыва более суток.
Примеры эти можно бесконечно умножить. Это — не отдельные случаи загибов, это — узаконенный в районном масштабе — «метод» проведения хлебозаготовок..
Помните ли Вы, Иосиф Виссарионович, очерк Короленко «В успокоенной деревне»? Так вот этакое «исчезание» было проделано не над тремя заподозренными в краже у кулака крестьянами, а над десятками тысяч колхозников. Причём, как видите, с более богатым применением технических средств и с большей изощренностью.
Аналогичная история происходила и в Верхне-Донском районе, где особо-уполномоченным был тот же Овчинников, являющийся идейным вдохновителем этих жутких издевательств, происходивших в нашей стране и в 1933 году.
… Обойти молчанием то, что в течение трёх месяцев творилось в Вешенском и Верхне-Донском районах, нельзя. Только на Вас надежда. Простите за многословность письма. Решил, что лучше написать Вам, нежели на таком материале создавать последнюю книгу «Поднятой целины».
С приветом М. Шолохов

И. В. Сталин ответил писателю следующим письмом:
6 мая 1933 г.
Дорогой товарищ Шолохов!
Оба Ваши письма получены, как Вам известно. Помощь, какую требовали, оказана уже.
Для разбора дела прибудет к вам, в Вешенский район, т. Шкирятов, которому — очень прошу Вас — оказать помощь.
Это так. Но это не всё, т. Шолохов. Дело в том, что Ваши письма производят несколько однобокое впечатление. Об этом я хочу написать Вам несколько слов.

Я поблагодарил Вас за письма, так как они вскрывают болячку нашей партийно-советской работы, вскрывают то, как иногда наши работники, желая обуздать врага, бьют нечаянно по друзьям и докатываются до садизма. Но это не значит, что я во всём согласен с Вами. Вы видите одну сторону, видите неплохо. Но это только одна сторона дела. Чтобы не ошибиться в политике (Ваши письма — не беллетристика, а сплошная политика), надо обозреть, надо уметь видеть и другую сторону. А другая сторона состоит в том, что уважаемые хлеборобы вашего района (и не только вашего района) проводили «итальянку» (саботаж!) и не прочь были оставить рабочих, Красную армию — без хлеба. Тот факт, что саботаж был тихий и внешне безобидный (без крови), — этот факт не меняет того, что уважаемые хлеборобы по сути дела вели «тихую» войну с советской властью. Войну на измор, дорогой тов. Шолохов…
Конечно, это обстоятельство ни в какой мере не может оправдать тех безобразий, которые были допущены, как уверяете Вы, нашими работниками. И виновные в этих безобразиях должны понести должное наказание. Но всё же ясно, как божий день, что уважаемые хлеборобы не такие уж безобидные люди, как это могло бы показаться издали.
Ну, всего хорошего и жму Вашу руку.
Ваш И. Сталин

Сталин принял некоторые меры, отправил на Дон эшелон с зерном. Однако на объединённом Пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) 11 января 1933 года тот же Сталин резко критиковал местные партийные и советские органы, разрешающие колхозам создавать хлебные фонды ради выживания: для собственных нужд, фуражный, страховой. Он заявил, что в колхозы проникли враги и используют их для борьбы с Советской властью.

***
Сообщение о нападении фашистской Германии на Советский Союз застало Шолохова дома, в Вешенской. 23 июня он выступил на станичном митинге, напутствуя уходивших на фронт казаков. И в тот же день послал телеграмму наркому обороны с просьбой зачислить в фонд обороны его Сталинскую премию (полученную в марте за «Тихий Дон»). В телеграмме он сообщил о своей готовности в любой момент стать в ряды Рабоче-крестьянской Красной армии, «до последней капли крови защищать Социалистическую Родину и великое дело Ленина-Сталина».

Воевать Шолохова направили на информационный фронт – в редакцию «Красной звезды». Кроме того, он был военкором газеты «Правда» и Совинформбюро. Лучшие очерки Шолохова (к примеру, «Наука ненависти») вошли в золотой фонд отечественной журналистики, были переведены и опубликованы за рубежом. Однако Шолохов чувствовал, что душой, образом мыслей – он не газетчик, что трудно ему втиснуть все то, что увидел и хочет сказать, в жесткий газетный формат.

Рассказывают, что именно Сталин при личной встрече в 1942 году посоветовал Шолохову написать роман о войне. Но Шолохов, как прирожденный писатель, уже сам вынашивал эту мысль. С первыми главами романа «Они сражались за родину» читатели на фронте и в тылу познакомились в начале мая 1943 года. Их опубликовали газеты «Правда» и «Красная звезда». Рассказывали, что на фронте газетные номера с главами нового шолоховского романа зачитывали до дыр.

1942 год стал самым тяжелым годом войны для Шолохова. Зимой неудачно приземлился самолет, на котором Шолохов летел по своим редакционным делам. Выжили только он и пилот. Писатель получил сильную контузию, от последствий которой страдал до конца своих дней. Летом вражеская авиация разбомбила дом Шолоховых в Вешках, погибла мать Михаила Александровича.

И все же современники, вспоминая Шолохова в военные годы, чаще рисуют образ человека, который не дает унывать ни себе, ни другим. То же самое говорит в его романе «Они сражались за Родину» бронебойщик Лопахин: «Может быть, мне с шуткой и жить, и воевать веселее».

От полка этих солдат осталось всего 117 человек, неизвестно, что их самих ожидает завтра, а они… А у них, как в жизни: святое и грешное – рядом. То такая вот веселинка, то горькое раздумье, почему немец прет и прет, а мы все отступаем и отступаем, то тоска по колоску, который вместо того, чтобы наливаться золотом под солнышком, стоит, закопченный пороховым дымом, то рассуждения о том, почему не так уж и сладко быть на войне генералом…

С сентября все того же 1942 года полковник Шолохов – на Сталинградском фронте.
Есть воспоминания о том, как писатель взял бинокль и стал дерзко разглядывать сквозь него вражеские позиции. Его остерегают: это опасно. В Сталинграде у фашистов – опытные снайперы. Полковник Шолохов не спешит зачехлить бинокль. Отшучивается: заговоренный, мол, пули его не берут.

Планы Шолохова относительно романа "Они сражались за Родину" все расширялись, он уже не хотел ограничиваться годами войны, а задумал написать трилогию, в орбиту которой попадет не только Великая Отечественная, но и предвоенное время. Одним из главных персонажей он сделал генерала Стрельцова, героя Гражданской войны в Испании, отсидевшего до войны в сталинских лагерях.

Прототипом Стрельцова был генерал Михаил Лукин из бывших белых офицеров. На начало Великой Отечественной – командарм. Осенью 1941-го попал в плен. На уговоры гитлеровцев и Власова вступить в Русскую освободительную армию не поддался. Из плена в мае 1945 его вызволили союзники.

В годы правления Брежнева о репрессиях и культе личности Сталина говорить стало не принято, и публикация последующих частей романа стала всячески тормозиться.
Один из последних отрывков, который Шолохов послал для опубликования в «Правду», внезапно надолго исчез. Его отправили на читку к генсеку Брежневу, и наступила тишина. В итоге отрывок опубликовали в изуродованном виде, а Брежнев посоветовал Шолохову вместо того, чтобы лезть в политику, заняться разработкой батальных сцен…

Вскоре продолжение романа «Они сражались за Родину» под благовидным предлогом отказались печатать два известнейших столичных литературных журнала и один региональный, донской. Сказали Шолохову, что их редакционные портфели переполнены. Дескать, писателей теперь стало много, и очередь большая.

Однако в 1974 году на основании опубликованных глав романа был поставлен режиссером С. Бондарчуком одноименный фильм "Они сражались за Родину". Снимались в этом фильме звезды советского кинематографа: Василий Шукшин, Вячеслав Тихонов, Юрий Никулин, Георгий Бурков, Николай Губенко, наконец, сам Сергей Бондарчук в главных ролях, а также Евгений Самойлов, Иннокентий Смоктуновский, Лидия Федосеева, Ирина Скобцева и Нонна Мордюкова в эпизодах. Всего же в более-менее значимых ролях в картине занято около пятидесяти актеров, причем за плечами многих – например, Никулина, Бондарчука, Смоктуновского, Алексея Ванина – был фронтовой опыт. Фильм, созданный к 30-летию Победы, получился значительным. Он попал в основной конкурс Каннского кинофестиваля и одновременно вышел в прокат, собрав огромную аудиторию - больше 40 млн. человек.

Роман был в основном написан, но опубликовать его полностью так и не удалось. Шолохов сжег неопубликованную рукопись, почувствовав свой смертный час, перед поездкой в Москву на лечение. Эта поездка действительно оказалась последней. Он не долечился, вернулся домой, чтобы отойти в вечность на родимой стороне.

В феврале 1984 года Михаил Шолохов скончался от тяжелой болезни. Похоронили его не на кладбище, а во дворе собственного дома. Там же похоронена и жена писателя.

Список литературы:

1. Воронов В. А. Юность Шолохова: Страницы биографии писателя. — Ростов-н/Д: Кн. изд-во, 1985.
2. Воронцов А. В. Шолохов. Роман. - М.: ИТРК, 2003.
Губанов Г. В. М. А. Шолохов: Мгновения жизни. Страницы жизни писателя. Ростов-на-Дону, 2000.
3. Жбанников А. С. Михаил Шолохов — больше, чем писатель. — Ростов-на-Дону, 2006.
4. Лукин Ю. Б. Михаил Шолохов (1952, 2-е изд., 1962).
5. Маяцкий П. И.. Колокола памяти: тридцать лет рядом с Шолоховым. Воспоминания / Ростов н/Д: Ростиздат, 2003. — 288 с.
6. Неразгаданный Шолохов (к 110-летию со дня рождения писателя М. А. Шолохова).  Информационнобиблиографический отдел / сост. С. В. Смирнова. — Волжский, 2015.
7. Осипов В. О. Шолохов. — М.: Молодая гвардия, 2010, ЖЗЛ.
8. Писатель и вождь. Переписка М. А. Шолохова с И. В. Сталиным. 1931–1950 годы. Сборник документов из личного архива И. В. Сталина / Составитель Юрий Мурин. М.: Раритет, 1997.
9. Шолохов М. Один язык / Михаил Шолохов // Имя с первой полосы: герои эпохи — герои «Комсомольской правды» / М.: Правда // Вопросы истории, 1994. — № 3.
10. Шолохов М. ПСС. 8 томов, М. Правда, 1985.