Глава двенадцатая. Природа не терпит пустоты

ЛИХОЛЕТЬЕ.Книга третья.
Глава двенадцатая. Природа не терпит пустоты.

 Говорят, что природа не терпит пустоты, а женщины спокойно не могут смотреть на одинокого мужчину. Сразу стараются окружить его своей заботой, каким-то образом попытаться устроить его жизнь, предлагая новые знакомства.
 Так получилось и с Сергеем. Многие женщины в Управлении комбинатом стали смотреть на него с большим интересом, заметным сочувствием и жалостью, относиться к нему мягче и добрее, чем всегда. В тоже время, они с любопытством наблюдали за тем, как сложится его дальнейшая холостая жизнь, что Сергею совсем не нравилось. 
 Причём, его личная жизнь стала интересовать женщин всех возрастов. Сергей замечая это праздное их любопытство, считал, что так и должно быть, коли он является, в какой-то степени, публичным человеком. Потому старался не обращать на это особого внимания, понимая, что для них это является тоже своеобразным развлечением и спасением от повседневности. А может быть, некоторые из них, действительно, искренне сочувствовали ему? Такая мысль тоже приходила ему в голову.
 Некоторые из незамужних девушек пытались с ним даже завязать, более или менее, чем дружеские отношения. Ненавязчиво и аккуратно. Но Сергей это явственно чувствовал. Ощущал на себе их замедленные оценивающие взгляды, почти что физически, и у него от смущения начинали гореть щёки. Укрыться от этих их взглядов ему было просто невозможно, так он всегда на виду, такая уж специфика его профессии.
 Иные даже и не были никогда замужем. Вот этого-то Сергей стал бояться больше всего. Ему не хотелось портить им жизнь, так как до сих пор не мог отойти от своей прежней женатой жизни.
 Причём, все девушки и молодые женщины были прекрасны. Одна лучше другой. И в этом тоже была сложность для Сергея, у него со всеми на комбинате были дружеские отношения. Он не мог из них кого-то выделить и, к тому же считал, что эти взгляды ему кажутся и они вызваны к нему как работнику газеты.
 Но, тем не менее, никто не отвергал его предложений. С одной из таких девушек он сходил однажды в театр, с другой в кино, третья же настойчиво пыталась записать его в клуб книголюбов и потому часто забегала в редакцию, приглашая на различные литературные мероприятия в библиотеку.
 Своей весёлостью Лида поднимала ему настроение. Была умна, весела и остроумна. Он с ней был давно знаком и она ему нравилась. Одному Сергею тоже было  невыносимо и он не отвергал её предложения.
 Он был, конечно, благодарен ей за участливое и доброе отношение к себе, но всё же вот этакие их отношения были для него не очень приемлемыми. Он и сам не знал почему? Возможно, потому что ему не хотелось, чтобы его жалели. Тем более, что эта девушка работала ранее на комбинате в одном отделе с Людмилой. она ему напоминала о ней.
  Сейчас Сергей понимает, что дело было совсем не в этом. Просто в нём внутри сидела какая-то глубинная грусть, что-то сломалось в его душе, лопнуло и сгорело. Там была какая-то пустота, выжженная земля, словно после пожарища.
 Теперь он внутри ничего не чувствовал, совершенно ничего не ощущал, ничто его не возбуждало, не пробуждало, не побуждало. Даже красивые женщины.
 Это же ощущения он испытывал приходя в гости к своим друзьям, которые были все давно женаты. А у некоторых из них было уже по двое маленьких детей. И они напоминали ему Свету.
 И здесь, жёны друзей, тоже к нему относились участливо, жалостливо и с пониманием, как словно к убогому или больному. Стараясь ни о чём его не расспрашивать, открыто не выражать своего сочувствия. Но это всё равно это просвечивалось и было для него ещё более нетерпимо.
 Он-то, Сергей, всё это видел и чувствовал.  Начинал чувствовать себя ещё более несчастным, чем на самом деле, просто каким-то ущербным. Иные же предлагали ему с кем-то его познакомить из женщин, описывая в ярких красках их прелести, душевные и физические достоинства. Но это Сергею тоже не очень нравилось.
 Ему сейчас было не до того. Боль в душе пока не затихла, рана была ещё свежа. Хотя ему и говорили, что клин клином вышибают. Он не терпел подобного сводничества. Иные пошло шутили, причём женщины:
 - Ты ищешь какую-то особенную, у которой всё поперёк или о трёх грудях? 
 Поэтому он стал реже бывать у своих друзей. Во сне ему, всё чаще и чаще, всплывали яркие картины его прежней недолгой семейной жизни. Они казались ему сейчас не столь уж плохими. И он просыпался от этих видений, с ещё большей болью ощущая своё одиночество.
 Только работа в газете, да метания по цехами, общение с людьми притупляло это его чувство. Да ещё и общение с родными и близкими ему людьми в их "родовом гнезде", всё это пробуждало в нём интерес к жизни.
 Но теперь ему, Сергею, даже и в Крапивенке почему-то становилось находиться тоже тяжелее и невыносимо тоскливей, хотя его здесь все окружали заботой и вниманием. Сергей это тоже понимал и ценил, пытаясь чаще улыбаться, даже шутить, переключаться на физическую работу. Усталость и физическое нагрузки снимали с него душевное напряжение. И это ему несколько помогало.
 Отдаваться же полностью работе за своим письменным столом ему мешали всё те же нехорошие мысли. Он чистил снег во дворе и перед домом, помогал Вере по хозяйству, старался чаще ходить по магазинам, но это тоже не избавляло его от тоски. Вот это ему очень не нравилось.
 Потому он и пошёл сегодня в этот замечательный санаторий-профилакторий, зная, что получит здесь облегчение. Как и после смерти отца. В один из первых дней его нахождения здесь, лечащий врач, Спартак Иванович Тарандеев, заметив его слишком сумрачное состояние, вызвал его на откровенность. Сергей выложил ему всё, как на духу, и ему стало несколько легче на душе. Словно он исповедался перед ним.
 У Сергея было значительное повышение артериального давления. На что врач-терапевт посоветовал ему чаще бывать на людях, а также прописал лыжные прогулки и различные развлечения на свежем воздухе, а главное, не держать на душе боль и печаль, делиться с друзьями, родными и близкими людьми по духу.
 Сергей согласился, но это было ему непросто. Он привык все свои печали-тревоги и заботы держать внутри себя. Никому не плакаться в жилетку. Да и что можно рассказать о своей боли?  Где тот бальзам, что поможет ему?
  На ночь, Спартак Иванович, дал ему таблетку элениума и Сергей впервые спал безмятежно и спокойно за все свои последние пять лет. Утром на работу он шёл чрезвычайно легко, словно летел по воздуху. Ноги его сами несли.
 День выдался прекрасным, с лёгким морозцем, дышалось ему легко, в нём звучал мотив прекрасной песни: "Старинные часы...". Она преследовала его весь путь до редакции.
 Сергей услышал его сегодня ранним утром, когда проснулся. Напевал его, вслед за радио, его сосед по номеру Пряников. Песня была не только красивой, но и серьёзной, чрезвычайно жизненной, соответствующая его сегодняшнему состоянию.
 Потому она запомнилась Сергею: " Жизнь невозможно повернуть назад, и время ни на миг не остановишь...". Всё верно. Точно также теперь нужно ему жить дальше. Точно также, как живут многие его друзья и миллионы других людей. Нужно всегда жить полнокровной жизнью. Одним лишь сегодняшним днём, не думая о будущем. О том, что будет завтра, нужно думать завтра. Так всегда думала Людмила.
 Завтра будут свои проблемы. Но вот этого-то он не мог. Так вот просто жить! Ему нужен был какой-то смысл. А этого он сейчас в своей жизни не видел. Да и живут ли так бездумно его друзья?
 Возможно, это ему только так кажется? Они-то, ведь тоже все разные и у всех своя жизнь. Со своими проблемами. И в ней намешано много чего хорошего и плохого. Но всё это не выносится ими на люди, в таких вот, как у него, обстоятельствах, непомерных переживаниях. "Нужно быть настоящим мужиком,- говорил он себе,- и не раскисать". Но вот этого у Сергея тоже никак не получалось.
 Где же ему тогда утопить свою боль и печаль? С кем? О Виталии Мишакове и речи быть не может. Он живёт в своём мире, только лишь одним своим будущим - стать великим художником! Или есть вот ещё один из его верных друзей, одноклассник Витя Кагутин.
 Он тоже поздно женился. Не везло ему всё с девушками. А может быть, в этом ему и повезло? Так теперь думает Сергей. Ещё в школе Витя поставил себе цель стать офицером и стал! Достойная цель. И завидная настойчивость в её достижении.
 Одна из учительниц в школе как-то в сердцах его нехорошо назвала:
 - Маленький мужичок!
 С какой-то, даже издёвкой. И не потому, что он в школу ходил в настоящих армейских сапогах, подражая офицерам. А более потому, что и в детстве Витя был по взрослому очень серьёзен. Припомнился Сергею такой случай. Учился в школе он средне, не особенно по математике. Середнячок.
 А тут-то вот, уже в десятом классе, стоя у доски на уроке математики, он решил всё без ошибок: и задачу, и пример, устно ответил без запинки. Математичка тогда спрашивает:
 - Кагутин, что бы ты поставил?
 Витя поднимается и говорит твёрдо:
 - Пять!
 - Ну, если Кагутин так сказал, то значит тому и быть!- смеясь, сказала математичка. Хотя смешного-то тут ничего и не было. Потому она тут же ласково улыбнулась и сказала:
 - Садитесь!
 И этот случай ещё более сдружил его с Витей. Так вот с кем он мог поделиться своими переживаниями Сергей! Витя поймёт и успокоит, подскажет верное решение. С детства был человеком честен и серьёзен. И к его просьбе отнесётся с пониманием.   
 Вырос Витя в неполной семье, где мама одна растила его с младшим братом. Потому он с детства сам воспитывал себя, увлекаясь радиотехникой, математикой и физикой.
 Многое ещё чем. Ещё в школе занимался подработкой, ремонтируя и настраивая телевизоры. Вместе с одноклассником Дмитрием Квакиным сделал всю внутреннюю радиофикацию всех школьных классов, был комсоргом школы. И Сергей дружбой с ним дорожил.
 Вот он и направился к нему, размышляя о нём и о том, в чём будет состоять просьба. Как изложить то, что лежит у него на душе, что он может ему посоветовать. Неужели тоже что и все: повторно жениться. А на ком? Сергей считал себя невыгодной партией для молодой девушки со своими алиментами. А разведённые тоже, казались ему, слишком серьёзны будут  своём выборе.
 Он стараясь выбросить из головы и эти мысли, представить что-то иное, например, чем Витя сейчас занимается, если находится дома. Возможно, что-то ремонтирует, читает или смотрит телевизор. Он недавно приехал в Крутой Яр из Тейкова на несколько дней повидаться с матерью, оставив дома жену с дочерью. Для таких поездок дочка была ещё мала, а он заехал сюда во время одних из своих командировок. Так что Сергей мог его и не застать. О его приезде ему сообщил  младший Кагутин, работающий на комбинате.
 Было всё не так просто и в жизни Вити. Но он не сдался и не раскис. Не сразу сбылась его мечта. В лётное училище после окончания школы его не приняли. Ноги оказались коротковаты. Но он не отчаялся и два года отслужил гранатомётчиком в Германии, а уже только на третьем году поступил в Серпуховское военно-космическое училище.
 Но вскоре там погоны с голубых поменяли на чёрные. Но он уже этому не очень расстроился. Не успел Витя окончить училище, как тут же женился и уехал служить в Ивановскую область. Но в отпуск обязательно приезжал к свей маме с братом в Крутой Яр и всегда обязательно навещал Сергея. Сейчас он тоже находился в отпуске и должен быть дома.
 Вот и тогда, в мае 1980 года, ещё развода Сергея, когда у него пошли нелады с Людмилой, они часто бродили с Витей Кагутиным по улицам Крутого Яра и всё рассуждали, философствовали о жизни.
 О том, как жизнь непостоянна и сколько в ней всяких предательств. В быту, на службе и в семье. Насколько важно выбрать для жизни верного нужного человека. Друга на всю жизнь.
 И вот потому его мама, Татьяна Павловна, случайно услышав их такой разговор, задумала познакомить Сергея со своей сотрудницей из местного роддома.
 Но эксперимент оказался не очень удачным. Кандидатура была слишком молода, а Сергей с алиментами. Это было тоже большим его минусом. Через неделю после их знакомства они расстались. Вот об этом он сейчас шёл рассказать Татьяне Павловне и своему другу. Уж очень они переживают за него и беспокоятся.
 Пытались пристроить Сергея к женатой жизни и жёны его ещё четверых самых близких друзей: двух Андреев - Носкова и Сидорова, Эдика Куляева и Ярика Сальникова. Но Сергей после той первой его неудачной попытки наотрез отказывался от дальнейших знакомств. 
 Подобное сватовство ему показалось не только унизительным, но и достаточно оскорбительным. Ему хватало всего этого из своей неудавшейся прошлой семейной жизни. Он понимал, что без любви семейной жизни не построить. А этого чувства в нём уже не было. Оно в нём перегорело и умерло. Внутри него была выжженная степь.Пустота.
 Пытался затащить его в танцзал в санатории-профилактории его сосед по палате Володя Пряников. Там развлекались и знакомились отдыхающие всех возрастов. Но Сергей чувствовал и здесь себя как-то неловко, скованно, лишним человеком. Через силу и вопреки себе он не мог веселится. Предпочитая смотреть телевизор в общей комнате просмотра, что рядом с танцзалом. Или же наблюдать за игроками в бильярдной, что была тоже рядом.
 Но вот, однажды, когда он смотрел телевизор, то рядом с ним на стул опустилась красивая женщина средних лет, что он не мог её не отметить. Она выделялась из всех присутствующих в санатории-профилактории, да и от всех молодых женщин в Крутом Яру.
 Была она в красивом пышном платье, с модной причёской, по возрасту и росту вполне подходила Сергею. Краем глаза Сергей наблюдал за ней, делая, однако, вид своей глубокой заинтересованности фильмом.
  А фильм-то был старым, давно им виденный, но на редкость смешным. И Сергею особенно-то и не пришлось притворяться. Он был увлечён фильмом, несмотря на всё своё уныние.  Иногда он забывался и искренне смеялся над Луи де Фюнесом.
 - Простите, а как называется фильм?- спросила его эта женщина, видя его глубокую заинтересованность и почти детскую восторженность.
 - Фантомас,- ответил обрадованный Сергей,- а вы разве этот фильм не видели раньше? На экране он появился ещё в шестидесятых годах.
 - К сожалению, нет. Я тогда была в Германии...
 - Так далеко! Жили там?
 - Работала.
 Так они и познакомились. Потом они, как бы случайно, встречались в столовой, на процедурах, на лыжных прогулках в лесу, так что их прогулки скоро стали совместными.
 Потом стали вместе ходить на танцы в санатории-профилактории, оба очень любили танцевать вальс. Потом у них оказалось много общего в интересах. Оба любили читать советскую и зарубежную литературу, рассказы Шукшина, неравнодушны были к кино.
 Вскоре широкоформатный кинотеатр в Крутом Яру стал ими вторым домом. Они часто его посещали. И это уже не вызывало ни у кого удивления. К этому не только в санатории-профилактории, но и в Крутом Яру стали привыкать. 
 Но, особенно, им обоим запомнился старый Новый год восемьдесят третьего года. Когда они, всей большой компанией отдыхающих, вышли в полночь из санатория-профилактория и с песнями, гармошкой, устав от танцев, пошли в лес к Святому колодцу, чтобы напиться там и набрать в графины святой воды.
 Вот это ночной поход их очень сблизил. Их судьбы оказались очень похожими. Её звали Ниной Ивановной, работала она в местной аптеке провизором и заместителем заведующей.
 В Германии она работала вольнонаёмной в Группе Советских войск. Там и вышла замуж, родила дочь. После возвращения из Германии жизнь у неё с мужем не сложилась. Сейчас её дочери уже пятнадцать лет. Но и это не смущало Сергея. Вместе им было хорошо и интересно. 
А.Бочаров.
2020.