Гамлет - трагедия чистой души

««Гамлет» - трагедия чистой души на грани жизни и смерти».(полное название)

«В любви всегда есть немного безумия. Но и в безумии всегда есть немного разума.»-
Фридрих Ницше.

Королева
Так создан мир: что живо, то умрёт
И вслед: за жизнью в вечность отойдёт.
Гамлет
Так создан мир.
Вторит Гамлет матери, пока все мысли сплетены в одно: отца больше нет.
Королева
Что же кажется тогда
Столь редкостной тебе твоя беда?

Гамлет
Не кажется, сударыня, а есть.
Мне «кажется» неведомы. Ни мрачность
Плаща на мне, ни платья чернота,
Ни хриплая прерывистость дыханья,
Ни слёзы в три ручья, ни худоба,
Ни прочие свидетельства страданья
Не в силах выразить моей души.
Вот способы казаться, ибо это
Лишь действия, и их легко сыграть,
Моя же скорбь чуждается прикрас
И их не выставляет напоказ.»
Далее читатель беспрестанно будет видеть, после эпизода встречи Гамлета с покойным отцом реплики такого рода: «…Безумие, то в своём роде последовательное…» - скажет Полоний. «Не жить с ним на земле…» - произнесёт Король, желая с ним расправиться.
Но один, покинутый жизнью и схваченный пронзительным эхом скорби, подобно струне отзвучавшей в обрыв небытия, Гамлет при встрече с умершим отцом тут же скажет своим дрожащим от ужаса друзьям:
« …Чего бояться?
Я жизнь свою в булавку не ценю.
А чем он для души моей опасен,
Когда она бессмертна, как и он?».
Один навстречу неизвестности – прекрасному - к душе любимому всем сердцем отцу стремится Гамлет. Не к злому неупокоенному духу, а к родной душе. Но в глазах ошарашенных друзей – ясность его безумия.
После Гамлет говорит Офелии:
Если пойдешь замуж, вот проклятье тебе в приданое. Будь непорочна, как лед, и чиста, как снег, – не уйти тебе от напраслины. Затворись в обители, говорю тебе. Иди с миром. А если тебе непременно надо мужа, выходи за глупого: слишком уж хорошо знают умные, каких чудищ вы из них делаете. Ступай в монахини, говорю тебе! И не откладывай. Прощай!

        Офелия
Силы небесные, исцелите его!
Слова его – следствие потери рассудка для каждого, кто их слышит. И эта реплика наполненная брезжущей едкой белизной смехотворности, вызывает у читателя очевидную реакцию: непонимание, кислую горечь отвращения, диссонанс между надеждами на трагедию и внезапно явленным неизменным мистицизмом.
Когда Офелия умирает Гамлет борется с её братом в её же могиле:
Лаэрт

Трижды тридцать казней
Свались втройне на голову того,
От чьих злодейств твой острый ум затмился!..
Не надо. Погодите засыпать.
Еще раз заключу ее в объятья.

(Прыгает в могилу.)

Заваливайте мертвую с живым!
На ровном месте взгромоздите гору,
Которая превысит Пелион
И голубой Олимп.

Гамлет (выступая вперед)

Кто тут, горюя,
Кричит на целый мир, так что над ним
Участливо толпятся в небе звезды,
Как нищий сброд? К его услугам я,
Принц Гамлет Датский.

(Прыгает в могилу.)

Лаэрт

Чтоб тебя, нечистый!

(Борется с ним.)

Гамлет
Учись молиться! Горла не дави.
Я не горяч, но я предупреждаю:
Отчаянное что-то есть во мне.
Ты, право, пожалеешь. Руки с горла!
Гамлет

Я любил
Офелию, и сорок тысяч братьев
И вся любовь их – не чета моей.
Скажи, на что ты в честь ее способен?

Король

Он вне себя.

Королева

Не трогайте его.

Гамлет

Я знать хочу, на что бы ты решился?
Рыдал? Рвал платье? Дрался? Голодал?
Пил уксус? Крокодилов ел? Все это
Могу и я. Ты слезы лить пришел?
В могилу прыгать, мне на посмеянье?
Живьем зарытым быть? Могу и я.
Ты врал про горы? Миллионы акров
Нам на курган, чтоб солнце верх сожгло
И в бородавку превратилась Осса!
Ты думал глоткой взять? Могу и я.
Королева

Не обращайте на него вниманья.
Когда пройдет припадок, он опять
Придет в себя и станет тих, как голубь.

И снова сцена, способная вызвать смех, и снова вторящаяся «линия безумия»:
«Чтоб тебя, нечистый» - Лаэрт. «Он вне себя.» - Король. «Не трогайте его.», «Не обращайте на него вниманья./Когда пройдет припадок, он опять/Придет в себя и станет тих, как голубь»- Королева.
Эксцентричные по мнению двора поступки: этот прыжок в могилу, сценка труппы, имитирующая Короля и Королеву, отправления Офелии в монастырь и её ответ: «Исцелите его»…Всё это вызывает смех въедливого привкуса паранормального.
И в сонме «безумия», выявленного окружающими, фигурирует поразительное остроумие Гамлета, которое на первый взгляд создаёт у читателя впечатление комедии:

Гильденстерн
Король, сэр…

Гамлет
Да, сэр, что с ним?

Гильденстерн
Удалился к себе и чувствует себя очень скверно.

Гамлет
От вина, сэр?

Гильденстерн
Нет, сэр, скорее от желчи.

Гамлет
Остроумней было бы сказать это его врачу. Если я пропишу ему свое слабительное, опасаюсь, как бы желчь не разлилась у него еще сильнее.

Гильденстерн
Добрейший принц, введите свою речь в какие-нибудь границы и не уклоняйтесь так упорно от того, что мне поручено.

Гамлет
Пожалуйста. Я весь смирение и слух.
Или же вот не менее наглядный пример, который не может не заставить посмеяться:
 
Гамлет
Можно вытащить рыбу на червяка, пообедавшего королем, и пообедать рыбой, которая проглотила этого червяка.

Король
Что ты хочешь этим сказать?

Гамлет
Ничего, кроме того, что король может совершать круговые объезды по кишкам нищего.

Король
Где Полоний?

Гамлет
На небе. Пошлите посмотреть. Если посланный не вернется, поищите сами. Во всяком случае, если он не сыщется раньше месяца, вы носом почуете его у входа на галерею.

Король (чинам свиты)
Подите поищите его там.

Гамлет
Он вас ждет не дождется.

Однако, благодаря редким репликам, подобным этой:

Гамлет
Они идут. Я вновь больным прикинусь.
Займем места.

Или же таким репликам:

Гамлет
Хотите, скажу вам – зачем? Таким образом, моя догадка предупредит вашу откровенность и ваша верность тайне короля и королевы не полиняет ни перышком. Недавно, не знаю почему, я потерял всю свою веселость и привычку к занятиям. Мне так не по себе, что этот цветник мирозданья, земля, кажется мне бесплодною скалою, а этот необъятный шатер воздуха с неприступно вознесшейся твердью, этот, видите ли, царственный свод, выложенный золотою искрой, на мой взгляд – просто-напросто скопление вонючих и вредных паров. Какое чудо природы человек! Как благородно рассуждает! С какими безграничными способностями! Как точен и поразителен по складу и движеньям! Поступками как близок к ангелам! Почти равен богу – разуменьем! Краса вселенной! Венец всего живущего! А что мне эта квинтэссенция праха? Мужчины не занимают меня и женщины тоже, как ни оспаривают это ваши улыбки.

Мы видим полное сосредоточение ясности рассудка на происходящем. Может ли безумный человек так здраво, экзистенциально рассуждать? «Квинтэссенция праха» - мир вокруг Гамлета, мир «светского» изобилия лжи, которое уютно разместилось в гнезде власти и давит каждую искру искренности, подобную ему: (Моя же скорбь чуждается прикрас/И их не выставляет напоказ.»). Вот она «неоспариваемость улыбок» - лицемерие перед тонким чувством смерти Гамлета, потому что всё телесное для него – игра – понятие, тождественное оттенкам притворства, складывающимся по тонам в пластичность цвета самой лжи.

Внимательный читатель заметит: Гамлет -  единственный герой, который произносит слово: душа. С самого начала трагического действия с его реплик тревожным шёпотом, подобному редким вишнёвым лепесткам в мае, слетает это слово, оставшееся для других звуковой оболочкой пустоты: «Ни прочие свидетельства страданья/Не в силах выразить моей души», «Я жизнь свою в булавку не ценю./А чем он для души моей опасен/Когда она бессмертна, как и он?». Бессмертие души – чистота, которую нельзя выразить, особенно когда она медленно исходит кровью от скорби…Выразить заскорузлым умам, обросшим коростой лицемерия, в которых мысль о душе – явление несуществующее априори. Кого же нужно «исцелять» в мольбе Офелии? Чистую душу, которая осознаёт, что люди ничего не знают и не хотят знать, кроме тлетворности лжи и вследствие этого ничего не знают о жизни, не говоря и о тайне смерти, нависшей над человеком с рождения. Кого же нужно «исцелять»?...
Гамлет произносит: «Быть честным – по нашим временам значит быть единственным из десяти тысяч.»
Гамлет – душа из тысячи, осколок между трескающейся кривизной лицемерия зеркал реальности.
Чем защищаться кристально чистому осколку, сжатому цепями мрака алчности и малодушия? Остроумием. Остроумие – маска, скрывающая боль. Шекспир демонстрирует искусное изображение характера – психологизм остроумия, раздроблённый по репликам в крошку конгруэнтного несоответствия. Благодаря этому сюжет и содержание слаженно работают по принципу характера главного героя: он – на грани жизни и смерти, (чистая душа пытается познать непознаваемое), читатель – на грани его остроумия, смеха и трагедии неминуемого осознания сути, смысловой нагрузки сложносформированного характера и идейного центра.
Таким образом, две линии взаимодействия пребывают в умеренно шатком балансе для неизбежно важной точки приближения к финалу, реплики друга Гамлета Горацио:

Гамлет
Совершенные глупости. И вместе с тем какое-то предчувствие, которое остановило бы женщину.
Горацио
Если у вас душа не на месте, слушайтесь ее. Я пойду к ним навстречу и предупрежу, что вам не по себе.
Только друг сказал: «Если у вас душа не на месте, слушайтесь её». Только друг понял чистую душу, только он ощутил приближение смерти этой души и только он, когда это действительно стало необходимостью, решил его спасти: «Я пойду к ним навстречу и предупрежу, что вам не по себе.»
А Гамлет не произносил слово: «душа»… Ни вскользь, ни вынужденным языком излюбленного остроумия. Друг понял невыразимость чистоты души и осознал опасность её гибели.
Когда Гамлет умирает Горацио говорит, пришедшему Фортинбрасу, «имеющему право на этот край»:

Горацио
Я и об этом
Имею слово от лица того,
Чей голос есть судьба голосованья.
Но поспешим, пока умы в чаду
Не натворили новых беззаконий.
«Чей голос есть судьба голосованья» - слова Горацио подытоживают жизнь Гамлета и окончательно раскрывают идею трагедии: очерствевшие алчные умы всегда будут твердить о «безумии» чистых душ. Но важна именно душа и Гамлет является голосом судьбы, знаменующей победу истины – бессмертная душа - «одна из тысяч».
Затем Фортинбрас отвечает Горацио:

Фортинбрас
Пусть Гамлета к помосту отнесут,
Как воина, четыре капитана.
Будь он в живых, он стал бы королем
Заслуженно. Переносите тело
С военной музыкой, по всем статьям
Церемоньяла. Уберите трупы.
Средь поля битвы мыслимы они,
А здесь не к месту, как следы резни.
Скомандуйте дать залп.

Мы видим, что Гамлета хоронят как воина- достойную душу, не заслужившую «резни», которая могла спасти не только жизнь Дании, но сущность человеческой души, которые для Гамлета неотделимы.
Гамлет умер. Не стало чистой души, играющей остроумием – маской, скрывающей боль истины безжизненных умов. Гибель Гамлета заставила меня плакать, на смотря на множественные эпизоды, которые вызывали восторг от мастерского парирования меткостью высказываний речи Гамлета.
Я плачу, осознавая, что умерла чистая душа..., которую заставила непрерывно кровоточить смерть отца, затем сильнее разбередил факт преодоления смерти и непознаваемости двух сущностных начал: жизни и смерти, после женитьба матери и дяди, в то время как труп отца ещё не успел остыть в могиле, потом смерть девушки, которую он любил и всё это, обрамлённое отвратительным фактом: неостановимое стяжательство ложью каждого человека, которому он не препятствует.

Я ощутила насколько велика истинная игра драматурга – умение прятать боль так искусно, чтобы при её раскрытии она чувствовалась острее и приходило будоражащее потрясение от смысла.

P.S. жанр написанного: эссе, (узконаправленный анализ). Строка заголовка снова упорно не приветствует полное название.