Глава 446. Бетховен. Аппассионата. Гульд

Людвиг ван Бетховен
Соната для фортепиано №23 фа-минор «Аппассионата»
Гленн Гульд (фортепиано)

DzhiTi: О ГУЛЬДЕ от Fra-Canio (публикую из личной переписки)

«Основное про Гленна Гульда скажу так: насколько я знаю, он уже в малолетстве обладал высокой музыкальной даровитостью, которая выделяла его среди сверстников.
Лет в пять, примерно, он уже сочинял музыку сам, а лет в десять или одиннадцать поступил в консерваторию. Ты представляешь, Галя, — в таком–то возрасте — и уже консерватория!!! И уже в пятнадцать лет он начал свои сольные выступления плюс на канадских телевидение и радио!
Прославился всемирно он в двадцать четыре года, когда выпустил свою первую пластинку со знаменитыми баховскими «Гольдберг-Вариациями». Дело в том, что это настолько сложное и масштабное произведение, которое многие пианисты играют в основном лишь в зрелом или пожилом возрасте. А Гленн уже начал свою карьеру с этого шедевра мировой фортепианной музыки, причем сыграл Вариации так, что о нем заговорили не только как об одаренном пианисте, для которого нет преград в исполнительстве, но и как о новой звезде, вдохнувшей новую жизнь в произведения Баха.
Да, именно исполнением Баха Глен Гульд более всего и прославился — уникальными трактовками сочинений Баха. Гульд много пересмотрел кардинально в темпах, в стиле исполнения, артикуляции, темпах исполнения музыки эпохи барокко. Это было крайне ново на ту пору для музыкальной среды, крайне спорно, но, тем не менее, его талант подкупил многих критиков и знатоков музыки. Помимо этого Гульд, конечно, играл и другие вещи — того же Бетховена, кстати, Шёнберга, Брамса, Генделя, Хиндемита, Штрауса и многих иных…
Любопытно отметить, что кумиром Гульда в малолетстве был пианист, который прославился, прежде всего, своим превосходным исполнением Бетховена — Артур Шнабель. В молодости Гульд тоже играл Бетховена, в частности, Двадцать девятую сонату — и это было вполне хорошее исполнение, еще не перевиравшее темпы и агогику мастера симфоний.
Что же до Аппассионаты, которую Гленн изуродовал в прямом смысле, то это было несколько лет спустя, когда он обладал уже развитым творческим репертуаром и богатым пианистическим опытом. Почему Гульд так изувечил Бетховена, причем вовсе не единственно Аппассионату, я лично точно не знаю. Многие над этим ломали и ломают голову. Ходили предположения различного толка: например, такие, что Гульд любой ценой стремился избежать воспроизведения как бы застывших в повторениях канонов исполнительской школы в произведениях Бетховена, и это оригинальничание у него проявлялось настолько сильно, что он сознательно и целенаправленно клал в жертву этому стремлению даже сам замысел музыкальной вещи, переиначивая фразировку, агогику, динамику и т. д. С чем это связано? Точно об этом знал лишь сам Гульд. Но нужно видеть, что он уже с малолетства обладал твердым характером, крайне рано определившейся самостоятельностью, в том числе во взглядах на музыку и в своих пристрастиях. И нельзя не отметить, что Гульд во всем практически был новатором. Но если его трактовки баховской музыки были великолепны по качеству, по тонкости плана, широчайшей продуманности самых мельчайших деталей, глубокому вживанию в стиль великого немца, то некоторые другие эксперименты Гульда оказали на подвергнувшиеся под его пальцами колоссальной переработке произведения, тягостное и отчасти разрушительное влияние. Гульд был смелым, и плевать хотел на все каноны, установленные задолго до него, которые он пересматривал с позиции своей внутренней зрелости и врожденной самобытности взглядов на жизнь и на музыкальное искусство.
Например, Гульд терпеть не мог педаль. Да-да, он ее ненавидел и если бы мог, то вообще бы лишил рояль педали. Что, собственно, он и сделала почти, потому, как преимущественно исполнял большинство произведений — без педали. Именно по этой причине он не любил, например, Шопена, считая того хоть и великолепным, но миниатюристом, а не композитором «крупной формы». Гульд очень редко играл вообще Шопена и увлекался им лишь ненадолго в исполнении некоторых пианистов, которые, по его мнению, играли превосходно поляка. По этой причине Гульд не переносил, когда Баха исполняют с педалью. Ты же знаешь, Гульд играл Баха практически нон-легато, стремясь привнести в звучание рояля эффекты клавесинной и органной манеры (а Гульд с юности играл и на клавесине, и на органе, но клавесине, кстати, лишь одной марки, где клавиши были по величине рояльных).
Гульд, как ты помнишь, Галя, терпеть не мог публику. Он ощущал себя чуть ли не закланцем в зале перед публикой, считал, что «публике нужна кровь» и что само по себе творчество концертанта вынуждают любого пианиста к соперничеству, а дух соревнования, если верить отзывам самого Гульда, был ему глубоко чужд и противен. Поэтому он и отказался от блестящей и головокружительной карьеры великого концертирующего пианиста, которой он достиг к тридцати годам, и полностью уединился в студии звукозаписи навсегда.
Безусловно, он был чудаком. По поводу его болезненных маний я рассуждать не буду, про это и так все говорят и пишут, да мне и мало до этого дела. Мне важен Гленн как великолепный музыкант с безупречной техникой, богатым внутренним миром и с таким удивительным проникновением в душу сочинений Иоганна Себастьяна Баха, что бесспорно совершило коренной перелом в фортепианном исполнительстве XX века.
Его бесило, что рояль заставляют звучать исключительно по-рояльному, поэтому, очень любя искусство эпохи барокко, он много раз производил переделку своего студийного Стенвея, добиваясь совершенно потрясающих эффектов звучания на манер клавесина. Не полностью клавесина, конечно, но все же...
Это банально, но лично я (как и многие профессионалы и меломаны) люблю Гульда именно за его неповторимого Баха. Такое родное исполнение, оно просто идеально, но лично для меня, конечно.
Есть музыканты, которые Гульда не ценят и не согласны с его трактовками того же, например, Баха или Шёнберга... Но на сегодняшний день таких уже не много. Я бы сказала, что гульдовская манера игры баховских произведений заложила точку отсчета во всем мировом пианистическом жанре: было — до Гульда и стало — после Гульда.
Ему многие стремились подражать потом, но таких результатов, то есть полного повторения его уникальной манеры игры на рояле никто так и не смог воспроизвести адекватно. Переплюнуть в Бахе Гульда тоже не смогли, хоть я не спорю, что остались и другие прославленные пианисты, также исполнявшие вещи гениального немца — это и Рихтер, и Николаева, и Соколов, и Гаврилов, и Голубовская, Клаудио Аррау, Мария Юдина и много других ...
Но за Баха я ему многое могу простить. Точнее нет, не то чтобы простить, а просто я, чтобы не расстраиваться, редко слушаю провокационные метаморфозы Гульда с тем же Брамсом, и Бетховеном... Только так, иногда.
Рихтер выразился однажды о Гульде: «У него тембр на каждой клавише».
Очень остроумно подмечено, по-моему!

Maxilena: Галя, большой чмок!!