Вперёд, на Запад! Глава 31

Чжу Бацзе


Район нынешнего города Ош, древнее зороастрийское название «Усас» – утренний свет, близ горы «Трон Соломона» – Сулайман-тоо.

Алайская долина выглядела так, будто Божество взяло самый обыкновенный участок земли, и подняло его к Небесам.
Между пил вертикальных пиков снеговых гор расположился этот ярко-зелёный клочёк плоской земли, согреваемый пламенным солнцем, остужаемый вечными льдами, овеваемый могучими ветрами, что срывали всё, кроме тонкой травы.
Отряд двинулся в долину с караваном из сорока верблюдов, идущим в Персию. В центре долины они сделали привал, после которого караван продолжил путь на юго-запад, а наши путники свернули на север. Они прошли по тонкой тропе через перевал Талдык между двумя снеговыми пиками, и начали переходить руслами рек от одной долины к другой, всё круче забирая на восток.
Наконец, дорога пошла под лёгкий уклон, и через неделю пути по горным перевалам, они увидели в лучах утреннего солнца гору Сулайман-тоо, или «Сулейман тахты» – Трон Соломона.
По преданию, давным-давно царь Соломон прибыл сюда, путешествуя по миру, до него там Заратушра писал Авесту в одной из священных пещер, называли эту гору также Бара-кух «Красивая гора», и «Башней Птолемея», так как находилась она ровно на середине Великого Шелкового Пути.

– Интересно, в этом городе есть бани? – поинтересовался Трипитака.
– О, да! – вырвалось у Великого Мудреца, равного Небу, – и бани, и замечательные кулинарные традиции! – он со значением посмотрел на Почтенного Ша.
У Ша Сэна тут же вспыхнул огонь в глубине глаз, а рот треснул в довольной улыбке.

Великий Мудрец нашел неплохой караван-сарай, и началась давно ожидаемая неделя отдыха. Ша Сэн укрепился в одном из дешёвых кабачков с прекрасной кухней, вполне удовлетворяющей скромные запросы смиренного аскета, Великий Мудрец нашел заведение, где получал массаж по несколько часов в сутки, а Трипитака отправился с паломниками на священную гору посещать пещеры и созерцать места поклонения. Через два дня какой-то мальчишка в линялом халате передал Великому Мудрецу записку с очередным заданием.

– Наставник, пришла команда найти резидента императора, некоего Чжу Бацзе! – обратился Великий Мудрец к Танскому монаху.
– Замечательно, – откликнулся Трипитака, – предлагаю сразу же идти, причем всем вместе! Приведите себя в порядок, и пусть уже почтенный Ша расчешет бороду! Что известно об этом ... об этом...
– Жемчужина Восьми Запретов, Наставник! Этот Чжу обретается на Дворе Огнепоклонников, это самая окраина города! Считаете, что нужно спешить?
– Император ясно дал понять, нам нужно быть вместе, и я не должен худеть! Ох, а я целыми днями по горе лазил! Меня хоть можно показывать?
– Наставник выглядит совершенно здоровым и жизнерадостным, – заверил его Ша Сэн, расчесывая бороду, пропахшую жиром, с запутавшимися в ней кусочками клейкого риса.
Сунь Укун быстро оседлал для Трипитаки белую лошадь, и отряд вышел из караван-сарая с величайшей торжественностью.

Двор Огнепоклонников располагался на некотором отдалении от окраинных усадьб города, он был окружён огородами, возделанными полями, полными тучных колосьев и поспевающих бахчевых культур.

Дорога вилась между старыми высокими тополями и широкими тутовыми деревьями, и вот впереди показались ворота, покрытые красным лаком, с блестящими медными гвоздями. Перед воротами справа и слева стояли невысокие пирамидальные алтари с письменами на персидском, а над воротами был изображён символ зороастризма – крылатый человек.

– Нам туда, где лётчик над воротами – махнул рукой Великий Мудрец, – Наставник, примите величественное выражение!
Трипитака встрепенулся, вгляделся, и в этот миг тяжёлые ворота вдруг приоткрылись, и оттуда бегом припустили двое в довольно знакомых тёмно-синих одеяниях. Один из них размахивал большим деревянным мечом, и непрерывно ругался, другой разбрасывал вокруг себя кусочки жёлтой бумаги.
– Даосы! – охнул Ша Сэн, – что эти коровьи носы забыли в такой дали от Срединной Равнины?

Даосы бежали с замечательным проворством, и скоро две соперничающие конфессии стояли напротив друг друга. Вперёд вышел Великий Мудрец, откашлялся, и произнёс:
– Амидофо, мы рады увидеть здесь соотечественников! Перед вами Великий Наставник Трипитака, личный посланец императора. С ним его ученики, смиренные Ша и Сунь.

Старший из даосов, худой и длинный старец ловко закинул за спину деревянный меч с длинными красными кистями, поправил высокую даосскую шапку со схемой инь-ян, и представился:
– Перед вами даос Высокое Облако, и его ученик, – он строго взглянул на невысокого круглолицего юношу в стоптанных сандалиях и потрёпанной рясе, – Быстрый Ветер.
Быстрый Ветер вышел вперёд, плюнул на кусок жёлтой бумаги с иероглифами, и пришлепнул его прямо на морду белого коня.

Почтенный Ша вскипел:
– Да что ты себе позволяешь, коровий нос!

[Коровий нос – обидное название даосских монахов]

Конь фыркнул, повернулся к даосу задом, и навалил ему прямо на туфли.
Сунь Укун отлепил бумажку с заклинанием с головы коня, и пришлепнул её на лоб Быстрому Ветру.
Сюаньцзан произнес:
– Что почтенные делали в этом жилище огнепоклонников?
Высокое Облако скосил взгляд на своего спутника, и удручённо произнёс:
– Убогого даоса вызвали изгнать демона из этого дома. До нас демона уже пытались изгнать несколько странствующих магов, местные шаманы и заклинатели дождя.
Но этот демон настолько отличается от обычной нечисти, что, право, непонятно, как с ним разобраться-то! Он выглядит, как юноша привлекательной наружности, и поначалу совершенно не препятствует процессу изгнания, сотрудничает с заклинателями и магами.
– С вами он тоже сотрудничал? – ехидно поинтересовался Ша Сэн.
Даос удручённо кивнул:
– Именно так! У него вон в том левом флигеле есть специальная кушетка, на которую он добровольно ложится для ритуалов. Мой помощник написал на его теле тайные символы, я провел обряд очищения, даже выполнил первые движения с мечом. Но, как только я вознамерился треснуть его этим мечом по его голове, – тут даос несколько замялся, – тут он меня и ударил в... , в общем, ударил в меня ногой.

Сунь Укун прищурился:
– Он что, не брался за оружие?

Даос покачал головой:
– У этого демона есть магическое оружие, пика с девятью зубцами, вариант «волчьей метлы». Но никто ещё не мог довести его до такой степени ярости, чтобы он за неё схватился.

– Это очень странно, – произнёс Великий Мудрец, – тот Чжу Бацзе, которого я вроде когда-то знал, постоянно хватался за грабли, и привлекательным юношей его никто не называл. Почтенные, а кто хозяин этой усадьбы?

– Хозяин этой усадьбы – староста деревни по фамилии Гао. У него дочь по имени Цуй Лань «Бирюзовая Орхидея», и с десяток слуг. Большего я сказать не могу, так как и сам не знаю, а оставаться здесь нам не с руки, как говориться, с нашими малыми умениями ловить этого оборотня, всё равно, что «ловить луну в сосуде с водой» – только людей смешить, – и даосы поторопились  прочь, Высокое Облако шел впереди, а Быстрый Ветер отставал, вытирая туфли клочками бумаги.

– Вот истинное предназначение для даосских заклинаний, – с удовлетворением пророкотал Ша Сэн, – почтенный Сунь, вам это ничто не напоминает?

Великий Мудрец отмахнулся, подходя к воротам, из-за которых выглядывал слуга крайне плутоватого вида.

– Сегодня не подаём! – крикнул слуга через щель в воротах. Он говорил на слегка изменённом северном диалекте китайского, с выраженной эризацией.

(Эризация – особенность речи северных китайцев, заимствующих суффикс «эр» из речи кочевников.)

– Нам к хозяину, по поводу демона! – произнес Великий Мудрец.

– Идите прочь, шарлатаны, вымогатели, бездельники! Одного демона мало было, так ещё трое явились! Всех не прокормить!

– Полегче на поворотах! – прикрикнул Ша Сэн, с нами Великий Наставник Трипитака, личный посланник императора!

– У нас тут народоуправление, и мой хозяин тут староста, идите себе своей дорогой!

Ша Сэн удивлённо воззрился на дерзкого, даже забыл потрясти своей замечательной лопатой. Великий Мудрец, напротив, быстро сунул шест в щель ворот, и пнул по створке ногой. Слуга получил воротами по лбу, и плюхнулся на задницу.

– Хозяина зови! – повторил Сунь Укун, – у нас до вашего демона дело есть, да поторопись, а то вот он, – Великий Мудрец указал на Ша Сэна, – тебя съест!

– Нужен он мне, – проворчал Ша Сэн, – с первого взгляда видно, что мясо не полезное, ещё и с глистами небось. Я таких прохвостов знаю, вся печень в червях, в мясе паразиты, к тому же жёсткий от избытка желчи. Как не готовь, толку не будет. Только если с большой голодухи. Вот помню однажды, в провинции Хэбей, после наводнения, посевы погибли, скотина сдохла, птица вся разбежалась, мужчин призвали в солдаты, женщин увели разбойники, детей разобрали по монастырям, приходилось мне таких жрать. Брал только мозги. Или вот, когда из Сычуани шел на поклонение в горы Пяти Помостов, проходил как-то...

– Амидафо! – вырвалось у Трипитаки, – читай Алмазную Сутру!

– И правда, монахи! – слуга поднялся на ноги, отпер дверь, – пока заходите во двор, доложу о вас почтенному Гао!

Почтенный Гао оказался типичным персом с курчавой окладистой бородой и миндалевидными глазами. Возможно, от далёкого китайского предка у него остались только некоторые пропорции лица – более широкие скулы и подбородок. Однако речь была вполне разборчивой – в этой семье несколько столетий брали в жены персиянок, а дела вели на двух языках, и китайский сохранился в древней классической форме.

Сейчас почтенный глава рода рассказывал печальную историю неудачного замужества своей дочери:
– Мне этот прохвост поначалу не слишком понравился. Сорил деньгами, посещал увеселительные заведения, покупал дорогих коней. Однако, помог мне провернуть несколько сделок. У меня доля в трёх караван-сараях, и три лавки на Западном рынке. Были проблемы с конкурентами – за неделю этот демон все их решил. Конкуренты сняли все претензии и извинились. Наместник кагана и тот подарок прислал. Принял я его в дом, и тут он увидел мою Цюй Лань. Ей он противным сначала тоже не показался. И так, – почтенный Гао махнул рукой, – до самой свадьбы.

Трипитака с учениками сидели на футонах в молельной комнате. Тут имелся домашний алтарь, горели свечи и лампады по обычаю огнепоклонников, но также стояла курильница с благовониями, имелись буддийские статуи, а над алтарём висели таблички с именами предков. Похоже, такая расширенная религиозная система помогала почтенному Гао вести дела и с Китаем, и с Персией.

– Но что же случилось после свадьбы, почтенный? – спросил Великий Мудрец.

Гао застонал, раскачиваясь из стороны в сторону:
– У этого демона поистине уникальные способности проникать в любое место, куда он захочет, и исчезать так, что никто не может его поймать. У него есть оружие, но он им практически не пользуется – вот оно, кстати, – и Гао показал на стоящую в углу комнаты пику с широченным позолоченным кольцом чуть ниже острия. Из кольца, причудливо изгибаясь, справа и слева выходило по четыре отростка, видом напоминавшие перья огненного феникса.

Ша Сэн одобрительно оттопырил большой палец:
– О, это не простая «Волчья метла». Это «Копьё крыльев Феникса», прежние императоры иногда жаловали таким за великие заслуги.
Вообще, это изначально оружие коллективного боя, но в таком роскошном исполнении, скорее является знаком отличия. Можно посмотреть?

Не дожидаясь разрешения, Ша Сэн подошёл к копью, и провел пальцем по отросткам:
– Хорошая сталь с позолотой! Это копьё использовали, часто против тренировочного оружия, но есть и следы боевых клинков. Рукоятка потерта, дерево хорошо отполировано – с ним часто упражнялись, а вот в бою применяли мало. Похоже, это действительно подарок.

Великий Мудрец перебил товарища:
– Осмелюсь предположить, что у вашего зятя возник конфликт с вашей замечательной дочерью?

– Совершенно верно! Он принуждал малышку к такому, к такому! – Гао не выдержал, и разрыдался.

Через четверть стражи они разглядывали разложенный на столе наряд. Трипитака отводил взгляд в сторону и читал Алмазную сутру, Ша Сэн почесывал бороду, а Великий Мудрец откровенно ухмылялся:
– Так, а ушки у нас каким образом крепятся? – он взял костюм в руки, –  Похвально, хорошее решение. А хвостик? Замечательно! Коротковат, конечно, но видал я и покороче халатики. Цвет яркий, качество ткани отменное!

Несчастный староста Гао проговорил с надрывом в голосе:
– Если Цуй Лань оденет... это... этот костюм... Он её съест?

– Успокойтесь, папаша, дело взято на контроль оперативной группой столичного подчинения, – успокоил того Великий Мудрец, – почтенный Ша, ну-ка, подойди!

Великий Мудрец приложил костюм к торсу своего приятеля:
– Сегодня будешь ждать демона в этом костюме!
Ша Сэн ухмыльнулся:
– Заяц с бородой! Свежо, и, главное – оригинально!
Боюсь чем-то придется прикрыть нефритовый стержень!
Трипитака осторожно поднял руку:
– Боюсь, демон сразу заметит подмену. Почтенный Гао, а какова ростом ваша драгоценная дочь?
– Староста ткнул пальцем в Великого Мудреца:
– Телосложением больше всего похожа на него. Ростом всё же немного меньше.
– Значит, придется ждать демона сидя, – заметил Великий Мудрец, примеряя заячьи уши, – Ну что ж, будем превращать обезьяну в зайца. Почтенный, эту ночь я проведу в засаде в покоях вашей дочери. Она же пусть неотлучно находится при вас, и пусть угощает чаем этих почтенных наставников. Нам также понадобятся несколько прошитых листов бумаги, тушь, и кисть. Почтенный Ша, ты грамотен?
– Разумеется! – Ша Сэн поднял вверх указательный палец, – каллиграфия подобна железным чертам, серебряным крюкам!
– Будь наготове, когда я изловлю демона, приходи с письменными принадлежностями.
– Наставник! – обратился Сунь Укун к Трипитаке, – пейте чай, не о чем не беспокойтесь. К утру, самое позднее, к завтрашнему полудню, мы добьемся успеха!

Глубокой ночью к усадьбе со стороны полей подкралась неясная призрачная тень. Тень взлетела на стену усадьбы, а оттуда быстро перебралась на крышу флигеля. Окна центральной усадьбы были ярко освещены, во флигеле едва теплился мерцающий огонёк. Тень повисла вниз головой, держась за крышу только мысками странных туфель с отдельно расположенными большими пальцами. Мокрый палец промял дырку в бумажном окне:
– Моя зайка! Она одела костюм! Твой поросёночек уже спешит к тебе!

Тень перевернулась в воздухе, и перекатом приземлилась на землю двора. Дуновение воздуха пронеслось по веранде, бесшумно открылась дверь, и тень проскользнула в комнату. Замерцали огоньки ещё нескольких плошек, в комнате стало заметно светлее.
На постели, спрятав лицо под накидкой из толстого шёлка, сидел заяц с розовыми ушками.

Тень уже выглядела как стройный человек в облегающем черном костюме с карманами. Человек стянул с головы капюшон, и опустил с лица повязку:
– Позволь же мне снять с твоего лица эту накидку.

На молодого человека в упор сверкнули два голубых глаза:
– Я красивая?
Молодой человек даже упал бесшумно.

Сунь Укун кликнул Ша Сэна, и они отнесли тело на кушетку. Кушетка была из лёгкого и прочного ротанга, такую плетёную мебель делают на далёких южных островах, и на этом краю земли это было настоящее сокровище.
Ша Сэн занял место за низеньким столиком, и начал растирать тушь.
Великий Мудрец сел в удобное плетёное кресло рядом с изголовьем кушетки:
– Ты придёшь в себя на счёт «три»! Раз, Два!

На счёт «Три» юноша открыл глаза.

– Прежде всего, ответь, как тебя зовут, и кто ты такой? – дружелюбно спросил Великий Мудрец.
Юноша выглядел подавленным:
– Меня зовут Чжу Бацзе, и я свинья.