Засечная пограничная стража, служилые казаки и арм

Засечная пограничная стража, служилые казаки и армия на Руси.
C момента возникновения во второй половине IX века Древней Руси возникла настоятельная необходимость охранять ее границы от алчных соседей. История пограничных войск берет свое начало во временах набегов на Русь степных кочевников. Следует отметить, что в тот момент не было границы в современном ее понимании. В то время русские князья возводили на окраинах своих владений сторожевые башни и города-крепости, для защиты которых выставлялись богатырские заставы и сторожевые отряды, высылавшие конных наблюдателей — это была первая пограничная стража Руси. Киевские князья свою деятельность по формированию границ государства, обеспечению их безопасности организовывали посредством создания «засечных линий», «богатырских застав», пограничных укреплений и формирования специальных дружин по их охране («порубежников»), военных походов. C XIII века на южных рубежах страны была возведена знаменитая Засечная черта для защиты от нашествия монголо-татарских и крымских войск, которая, постепенно продвигаясь на юг, совершенствовалась и развивалась до XVIII века. В 1571 году обязанности и права пограничной стражи, а также порядок охраны границ были регламентированы «Уложением о станичной службе». Но об этом в следующей главе.
Первые сведения о засеках встречаются в Новгородской (1137—1139) и Троицкой (1216) летописях. Новгородцы, псковичи, ярославцы и другие устраивали засеки на путях движения врага.
В XIII веке на южных границах Руси стали применять для обороны засечные черты (линии), которые представляли уже довольно сложную оборонительную систему на путях движения монголов. В XIV веке великий князь владимирский Иван Данилович для защиты южных рубежей Владимирского великого княжества возвёл беспрерывную линию засек от реки Ока к реке Дон и далее к Волге. Протяженность отдельных засек со временем увеличивалась и они превращались в отдельные линии. Засечные линии состояли из засек в лесах и земляных валов на открытых местах с острожками или городами-крепостцами. Эти линии оборонялись особым земским ополчением, упоминаемым с XIV века под названием засечной стражи.
В 1520-30-х годах по Оке стала создаваться оборонительная линия, включавшая Новгород и другие. Южнее возводилась передовая линия, связывающая города Новгород-Северский, Путивль, Мценск, Пронск. На основе этих линий возникла Большая засечная черта.
Большая засечная черта протянулась на несколько сотен километров от брянских лесов до Переяславля-Рязанского, проходя в восточной части основного участка параллельно Оке и дублируя её как оборонительный рубеж. Отдельный юго-восточный участок Большой засечной черты защищал рубежи рязанской земли и тянулся от Скопина до Шацка. Важными крепостями Большой засечной черты Строительство Большой засечной черты было закончено в 1566 году.
В районе засечной черты располагалось и постоянное полевое войско, размещавшееся в Переяславле-Рязанском, Михайлове, Пронске, Венёве, Болхове, Туле, Ельце, Черни, Епифани, Богородицке, Дедилове, Крапивне, Одоеве, Новосиле, Ефремове, Данкове, Скопине, и Мценске. Штаб его находился в Туле, а передовой полк — в Мценске. В 1616 году в полевом войске было 6 279 человек, в 1636 году — 17 005 человек.
В 1635—1646 годах была возведена Белгородская черта, в 1648—1654 годах — Симбирская засека, в 1652—1656 — Закамская линия, в 1679—1680 г.г. — Изюмская черта, затем Украинская линия (1731—1733 г.г.) из земляных валов и укреплений. В 1736 году на смену Закамской оборонительной линии было начато строительство Самаро-Оренбургской линии[5], но термин «засечная черта» к тому времени уже для обозначения фортификационных сооружений не употреблялся.
Городские казаки. В первый раз встречаются в летописях в 1444 году при описании битвы на Листани с татарским царевичем Мустафой, но вероятно, они были и прежде. Со времен Дмитрия Донского на границах Московского княжества уже появляются казачьи «сторожи» — наблюдательные посты (разъезды) по рекам Хопру, Дону, Быстрой и Тихой Сосне и др. Постепенно из таких «сторожей» по восточной границе Московского государства образовалась целая линия укрепленных городов, населённых «городовыми казаками», несшими пограничную службу. Система сторожевой охраны ко времени Ивана IV создалась по следующей схеме: сперва шла внутренняя линия укрепленных городов по реке Ока — Нижний Новгород, Муром, Мещера, Касимов, Рязань, Коломна, Кашира, Тула, Серпухов, Алексин, Таруса, Боровск, Калуга и Звенигород-на-Оке, охраняемая значительными военными силами; далее к границе тянулась передовая линия укрепленных городов (Алатырь, Темников, Кадом, Шацк, Ряжск, Данков, Епифань, Пронск, Михайлов, Дедилов, Новосиль, Мценск, Новгород-Северский, Рыльск, Путивль), с которой по всем направлениям высылались в степи сторожевые разъезды, доходившие до Азова. Такая же передовая линия со времени покорения Казани и Астрахани была устроена и по Волге.
Передовые линии, по мере постройки впереди новых городков (Ливны, Воронеж, Елец, Белгород, Оскол, Валуйк, Кромы, Царёв-Борисов, Курск), постепенно выдвигалась вперед, и, таким образом, шло закрепление степи и расширение государственной территории. Вот что писал в середине XVI века посетивший Московию венецианец Франческо Тьеполо: «На охрану крепостей этот государь тратит очень мало, потому что некоторые [из них] охраняются колонистами, другие своими жителями и лишь немногие, за исключением военного времени, его солдатами…»
Комплектовались городовые казаки из местных казачьих общин, существовавших на территориях южнорусских княжеств — Брянского, Карачевского, Новосильского и Рязанского ещё до вхождения их в состав Московского государства, призывом на службу целых казачьих отрядов с Червленого Яра, Мещеры, Северщины, Запорожья, Дона, Волги, Яика и Терека, а также и набором в их состав вольных «охочих людей» за поруками старослужилых казаков, что им «государева царева служба казачья служити въ рядъ съ казаки и живучи, имъ никакимъ воровствомъ не воровать, не красть, не разбивать, зернью не играть и корчмы не держать и лихимъ людямъ, татемъ и разбойникамъ къ нимъ не прі?зжать и никакою воровскою рухледью не промышлять, государю царю не изм?нять, въ Крымъ, въ Ногай, и въ Литву, и въ Н?мцы и ни въ которыя орды не отъ?хать и съ города никуда не сб?жать». «А случится что-либо изъ перечисленнаго с новоприборным, и на насъ поручикахъ пеня и казни поручиковы головы въ его голову место»; ручалось обыкновенно 10 человек за одного круговой порукой, отмечая, «кто изъ насъ поручиковъ въ лицахъ (то есть на лицо), на томъ пеня и порука».
Предпочтение отдавалось кандидатам из семей «служилых людей» — «детей боярских», казаков, стрельцов, пушкарей. Холопов и крепостных в казаки не брали. Впоследствии казачья служба, как и стрелецкая, стала наследственной.
Городовые казаки делились на пеших и конных, над которыми стояли «головы», атаманы, сотники, есаулы, пятидесятники и десятники, выбиравшиеся сроком на один год. Со второй половины XVII века все городовое казачество южных и юго-западных городов было уже устроено землями поместным порядком.
Но кроме охраны границ нужна была и регулярная армия.
В формировании армии нового типа после падения золотой орды и избавления от ига строилась на лучшем что было в Византии.
 
Вместе со стрельцами и «боярскими людьми» в пехоте русской армии сражались наемники-казаки. Они могли быть донскими и волжскими, а могли быть вятскими и любыми другими. Правительство «прибирало» их напрямую или через голов (атаманов, есаулов). Их же в исполнение своей воинской обязанности как «даточных людей» нанимали и поставляли в армию «черносошные» волости и города, такие как Галич, Кострома, Вятка. В казаки наняться мог кто угодно, лично свободный и не являющийся налогоплательщиком — не «тяглый» (307) Война за украину, том 3, стр. 83
 
Преобразовав определенную часть бывших пищальников в стрельцы, правительство столкнулось с двумя вызовами. Во-первых, стрельцов явно не хватало для того, чтобы закрыть все потребности действующей армии и гарнизонов в пехоте, а набор их был ограничен возможностями казны по выплате регулярного денежного жалования как в мирное, так и в военное время. Под Казанью и Полоцком стрельцы были собраны преимущественно в самом главном — Царевом полку, всем остальным полкам их не хватило. Стрельцам требовалось подкрепление в виде пехоты, которую можно было набрать для наиболее напряженных кампаний или в случае военной угрозы, а затем, расплатившись — распустить. Во-вторых, стрельцы стали быстро развиваться как особое воинское сословие, наследственное и замкнутое, и не могли вобрать в себя проявляющее военную активность население городов и сел, которое, не найдя себе применения, попросту бежало на окраины, в «вольные» казаки. Проблемы 84 очевидно решали одна другую, и правительство приступило к набору пехотных частей из казаков — из свободных, оставивших свои общины и место жительства людей, наемников. По принципам своего набора они мало отличались от обычных европейских наемников Раннего Нового времени до становления регулярных армий. Казаков правительство и его агенты (в том числе обязанные выставить войска города) набирали готовыми подразделениями «ватагами» и «артелями» во главе с их «сотниками» и «атаманами». Именно эти наемники казаки служили пехотой в осаждавших Казань и Полоцк русских полках. В армии, которую Иван IV поведет в 1563 г. к Полоцку, почти ; составляли «казаки» — всего 5003 бойца. Их не было лишь в Сторожевом полку, в который зачислили 1855 детей боярских и 1111 татар и «черемисы» (мордвы и марийцев). Но в Наряде (артиллерийском корпусе) — не было татар, лишь 1433 детей боярских и 1048 «казаков» (387. 108). «Казаки» не были нужны в Сторожевом полку: его функции заключались в разведке и диверсиях — для этого больше годилась конница — русская и татарская. «Казаки» же были пехотой. Стр. 84.
 
На черносошном Русском Севере — от Костромы до Перми пешие войска, в том числе судовые и лыжные, комплектовались по старому принципу призыва «даточных людей» от общин. Эти «даточные люди» (их набиралось до 5000) отличались высокими моральными и боевыми качествами. Они состояли из профессионалов, владеющих навыками стрельбы из луков и пищалей и боя холодным оружием. За их ревностную службу ручалась выставившая их община. Северные «даточные люди» были мотивированы к службе высоким жалованием, которое они получали и которое определялось в переговорах между призывниками и назначенными к найму головами из детей боярских или местными воеводами (307). Лыжные отряды Севера приняли участие во взятии Полоцка, судовые — в захвате Астрахани, судовые и пешие — в схватке с Девлет-Гиреем в 1572 г. Казаки и «даточные люди» были наемными профессионалами определенно, но и «боярские люди» не были холопами-«рабами», насильно загнанными на войну. В «боевые слуги», как и в служение вообще, попадали за деньги. Получив плату вперед, служилый человек подписывал на себя «кабалу» и становился слугой кредитора-плательщи- 85 ка, несущим оговоренную службу, но не его вещью — рабом. «Кабальные люди» могли легко выкупиться на свободу или менять хозяев, наращивая себе цену — фактически диктовать условия найма. Другим вариантом была «добровольная служба» без всякой кабальной записи. Именно на переходе от холопства — рабской зависимости к добровольному служебному найму в комплектовании войск настаивал И. Пересветов (323. 23, 30). Появившись в Судебнике 1550 г., служилая кабала вскоре стала важнейшей формой найма — временного и пожизненного, не только в хозяйство, но и на военную службу. «Старинное» (по рождению) и полное холопство — рабство, столь развитые ранее, отходят в прошлое Стр. 86

 Слободские казаки.  
Выходцев из Малороссии и Польши, известных под названием черкас и живущих, с разрешения русского царя, по южной границе Московской Украины, организовали в полки: Сумской, Изюмский, Ахтырский, Харьковский, Острогожский (территории современных Сумской, Харьковской, части Донецкой и Луганских областей Украины, Курской, Белгородской и Воронежской областей России).
Поселения, которые при этом образовывались, назывались слободами и хуторами. Заселенные выходцами с Малороссии, эти земли получили название Слободской Украины, так как они охраняли окраины царства Московского, а её жителей называли Слободскими казаками
 БЕЛОМЕСТНЫЕ КАЗАКИ общины служилых Казаков, обосновавшихся в Московии, я в ХVI в. получивших "обеленные", свободные от податей, наделы земля. Больше всего Б. Казаков находилось на Верхнем Дону и в районах Ельца, Курска, Орла, Путивля. Они управлялись атаманами, но подчинялись местным воеводам; занимались земледелием и несли по очереди гарнизонную и полковую службы, наряду с Казаками-"однодворцами" и "детьми боярскиими". В гг. 1794 - 1801 большинство из них переселено на Кавказскую "линию" в станицы Новомарьевскую, Рождественскую, Новотроицкую, Расшеватекую, Богоявленско-Сенгилеевскук", Каменнобродскую, Беспажир-Покровскую и др. Оставшиеся на местах после слились с окружающим русским населением.
 Гродненские татары-казаки
Тюркское население Беларуси вначале состояло из трех элементов: оседлых наёмников, союзных воинов татарских орд из улусов, что попали в плен, и выходцев с Золотой Орды, и Крыма, что, устав от невзгод и смуты в своем государстве, сами добровольно переселились в Великое Княжество Литовское. Татар селили в Великое Княжество Литовское, потому что ценили их военные способности, боевые качества, стремились привлечь степных всадников на службу. Еще в ХIV в. существовали поселения татар, однако наибольшее число татар осело в Беларуси в эпоху княжения наиславнейшего из всех тогдашних владетелей Северной Европы, князя Витовта. Белорусские татары сохранили добрую память о нем. Витовта они прославляли в своих песнях, за его здоровье молились, считали его "наисильнейшим из всех князей". Большинство из татар, что пришли за Витовтом были неженатыми, и Великий князь позволял им жениться с местными девушками, однако с условием, что каждый из них должен иметь одну жену. Так и пошел у белорусских татар обычай однобрачия. Татары помогали защищать государство. Татары-казаки имели своих атаманов и подчинялись хорунжим. Тюркское слово "казак" означало в орде людей, что, порвав связь со своим родом и собственным князем, занимались военным делом как вольные наемники. Они находились как будто за рамками феодальной структуры ордынского сообщества. В их отрядах были не только простые воины, но и выходцы из знати, княжичи.

Существовавшая в Российской империи в XVIII веке ландмилиция была своеобразным полуармейским-полуказачьим иррегулярным родом войск, поселенным на укрепленных линиях по границам государства. Её можно считать прообразом появившихся в XIX веке линейных казачьих войск — Кавказского и Сибирского. Известный историк казачества Евграф Савельев даже считал ландмилицские полки «казачьими». Действительно, например в состав Закамской и Сибирской ландмилиций включались целые команды служилых казаков, и из бывших солдат-однодворцев Украинской ландмилиции впоследствии было сформировано Екатеринославское казачье войско.
Пандуры Телохранители венгерских магнатов (ср. надворные казаки, гайдуки), позднее — в XVIII в. и до начала XIX в. иррегулярные пешие наёмные войска в Австрийской и Российской империях, а также местное крестьянское ополчение в Османской империи, выполнявшие, в основном, функции пограничной стражи;
Грунтовые казаки. Ещё одной категорией служилых казаков были т. н. грунтовые казаки. Данная корпорация состояла из служилых людей Великого княжества Литовского, арендовавших у государства земельные наделы — «грунты» и несших за это личную воинскую службу — пограничную и драгунскую. Вместе с панцирными боярами они занимали промежуточное положение между крестьянством и шляхтой.
Новосильские казаки. Военно-служилые люди на степной «украинной» (окраинной) территории разделялись на два разряда: 1) «по отечеству» — высший разряд (со времён Ивана Грозного), состоявший из дворян и детей боярских, которые несли обязательную службу и в документах писались полной росписью. Фамилии детей боярских в основном указывали и записывались по имени деда, тем самым выделяя человека, отмечая его происхождение с учётом двойного родства — отца и деда; и 2) «по прибору» — низший разряд, состоявший из казаков, стрельцов, пушкарей, воротников, ямщиков и др. Они писались без фамилии — имени (или прозвища) деда, а только по своему имени и имени (или прозвищу) отца (то есть отчеству). Казачьи атаманы правительством «подтягивались» до уровня детей боярских, также записывая их в документах с именем, фамилией, отчеством. Отсюда и встречаются довольно часто казаки с полной росписью. Первоначально «приборные» люди не владели вотчинами, а направлялись служить в гарнизоны крепостей. Казаки поселялись слободами, наделялись небольшими казёнными земельными участками и жили в основном на жалованье. С середины XVI века в южных уездах русского государства началось смешение двух разрядов. В состав детей боярских начинают верстаться и казаки, и неслужилые люди (холопы, крестьяне, бобыли и прочие вольные люди). С другой стороны беспоместные дети боярские переводились в казаков. Те же дети боярские, которые имели поместные земли, но не имели крестьян (в связи с их отсутствием в степной «украине») превращались из землевладельцев в земледельцев. Их стали называть однодворцами. А после реформ Петра I и Екатерины II однодворцы, не доказавшие своё дворянское происхождение, и вовсе превратились в государственных крепостных крестьян. Принадлежность разнородных групп однодворцев и их потомков к одному сословию, одинаковые условия жизни, военно-полевая служба с постоянными кочеваниями в степи — всё это привело к образованию из этого сословия особой этнографической группы со своим говором, одеждой, бытом и с официальным наименованием — «казаки». По утверждению этнографа Д. К. Зеленина «Мы знаемъ только одну группу прямыхъ потомковъ прежнихъ служилыхъ людей по прибору, которая выд;ляется изъ общаго класса однодворцевъ и носитъ особое названіе: это Новосильскіе казаки»[